Страница:
Нахмурившись, Ричард кивнул. Уж не стал ли Аларик снова бредить? Никакого воя волков не было слышно, но он, конечно, передаст это странное сообщение.
— Слушаюсь, мой господин, — проговорил Ричард, опрометью бросившись выполнять приказание.
Когда дверь закрылась, Аларик обратился к Фаллон:
— Подойди, пожалуйста, сюда, и добавь воды в корыто.
Не говоря ни слова, Фаллон направилась к корыту, чтобы выполнить приказание. Ослушаться — значит насторожить Аларика, даже если он не узнал Делона. Фаллон осторожно долила в корыто воды.
Не выпуская из поля зрения человека, напряженно стоящего у двери, Аларик взял Фаллон за запястье. Она уронила ведро и напряженно застыла.
— Слышала бы ты Ричарда, — улыбаясь, проговорил Аларик. Он протянул руку и коснулся ее щеки, оставив на ней мокрый след, затем дотронулся до шеи и положил руку ей на грудь.
Фаллон выдернула руку и отодвинулась.
— Что ты хочешь? — хрипло спросила она. Он покачал головой, продолжая так же широко и беззаботно улыбаться.
— Просто мне интересно знать… Ричард божится, что ты делала все, чтобы спасти мою жизнь. Даже Ролло теперь за тебя. Чем объяснить такое твое отношение?
Фаллон бросила быстрый взгляд на стоящего у двери блондина.
— Так чем же? — повторил свой вопрос Аларик.
— Я… я н-не знаю… Я вылью оставшуюся воду в корыто, а этот молодой человек может идти исполнять свои обязанности.
— Ну, я думаю, его обязанности могут подождать… Я с тобой разговариваю, Фаллон.
Она стояла рядом с рыцарем и корытом, и Аларик сгреб ее, вынудив опуститься на колени. Фаллон гневно сверкнула очами. Однако она не удержалась от нервного взгляда в сторону Делона, в котором читалась мольба, чтобы Делон не двигался и не вмешивался.
Внезапно Аларик почувствовал жалость к этому блондину, стоящему неподвижно словно статуя, с бледным как полотно лицом. Он не выдержит этой сцены, Аларик был уверен в этом. И понимал его, ибо на месте Делона он испытывал бы муки ада.
— Я хочу услышать ответ, миледи, — спокойно сказал Аларик. — Хотя, мне кажется, я и сам его знаю. Ты, должно быть, вспоминала наши пылкие ночи?
Молнии сверкнули в глазах Фаллон.
— Мерзкая крыса! — зашипела она, пытаясь вырвать руку.
Он засмеялся и, взяв ее за волосы, повернул лицом к себе.
— Или ты уже забыла об этом?
Он прикоснулся к ее губам — и в то же мгновение оттолкнул ее. В его руках оказался меч. Белокурый сакс застыл с ножом в руке, когда острие меча уперлось ему в горло.
Боя не произошло. Аларик был слишком быстр. Фаллон рванулась к Делону, но Аларик тут же остановил ее — не мечом, а зловеще произнесенными словами:
— Стой! Еще один шаг, миледи, и меч проткнет ему горло. Я предпочитал бы его не убивать. Я искренне жалею всех, кто любит вас.
Делон молчал, ибо стальное острие у горла не располагало к разговору. Аларик затруднялся вспомнить, сколько раз, сидя у Гарольда, он видел, как этот молодой человек не сводил влюбленных глаз с Фаллон. Аларик жалел его, ибо был уверен, что, став королем, Гарольд не выдаст за него дочь. К тому же рыцарю нравилось мужество этого человека.
— Аларик, прошу тебя, — прошептала Фаллон.
Не обращая на нее внимания, Аларик начал допрос.
— Этот нож предназначался для моей спины? — негромко спросил он у Делона. Внезапно он почувствовал смертельную слабость во всем теле. Тело его покрылось потом. Сила покинула мышцы, в глазах потемнело, и он был близок к тому, чтобы упасть.
Он взглянул на Фаллон, которая пятилась от него. Наверное, если бы у него были силы, он бы рассмеялся.
— Убей меня, принцесса, — хрипло сказал Аларик. — Убей, иначе я тебя затравлю.
— Делон, мы должны бежать! Немедленно!
— Может быть, нам следует…
— Убить его?
— Ты права, мы не можем, нужно немедленно бежать.
Она схватила Делона за руку и потащила его к двери. Аларик упал, и кромешная тьма сомкнулась над ним.
Фаллон и Делон сбежали по лестнице вниз. Там слышался звон оружия: Ричард предупредил Роже о «волках».
Волки находились в зале: два сакса пробивались к выходу, но нормандские рыцари были сильнее.
— Боже милостивый, снова гибнут люди! — воскликнула Фаллон.
Делон схватил ее за руку и потащил к выходу.
— Принцесса со мной! — крикнул он. — Уходим!
Сердце Фаллон наполнилось благодарностью — люди пришли, чтобы спасти ее. Они с Делоном пересекли зал. Прикрывавшие ее саксонские воины издали боевой клич.
Снаружи их ожидали лошади. Фаллон запрыгнула на мышастую кобылку, Делон — на гнедого жеребца, и они помчались к лесу.
Ее волосы развевались по ветру. Громко стучали копыта. Чуть позже к ним присоединились люди Делона.
— Нас преследуют? — Делон обернулся назад.
Темноволосый сакс, так и не сбривший бороду, покачал головой.
— Пока что нет.
— Но погоня будет, — сказал Делон.
— Надо быстрее достичь леса, — преодолевая шум ветра, крикнула Фаллон.
Они скакали по старой римской дороге — кавалькада численностью примерно в пятьдесят всадников, поднимая облако пыли. Фаллон летела как на крыльях. Она была свободна!
Однако на какое-то мгновение упоение свободой отступило, и ей вспомнился Аларик. Ведь он мог убить Делона, однако не сделал этого!
«Нам следовало убить его!» — прозвучал в ней какой-то голос. Нет. Он унизил ее, но зачем лгать себе: он силой не заставлял ее вкушать сладость любви. Она была тогда словно под влиянием каких-то чар. Она не может желать ему смерти. Она желала ему долгой жизни и здоровья — и лучше бы это было на нормандской земле.
Триумф! Победа! Господи, она свободна!
И все же ей будет недоставать Аларика, его иронической усмешки, прикосновений его ласковых рук.
Она проглотила подступивший к горлу комок и приказала себе не думать о нем. Англия пришла ей на помощь.
Лошади замедлили шаг и вскоре остановились.
— Здесь! — раздался чей-то голос. Они находились в густом лесу. Бородач, всячески подчеркивая свое уважение к Фаллон, поехал впереди, показывая ей путь. Через некоторое время они оказались на большой поляне, где их ожидали несколько женщин. Здесь горели костры, жарилась оленина и видны были кувшины с добрым английским элем.
Фаллон удивленно взглянула на Делона. Ее громко приветствовали, когда она въехала в круг костров. Фаллон поблагодарила людей.
— За королевскую дочь! — провозгласил кто-то, и радостные восклицания возобновились с новой силой. Делон спешился и помог Фаллон слезть с лошади.
Начался настоящий пир. Мужчины весело смеялись и разговаривали. А затем пришла ночь, отодвинув веселье на второй план. Бородач, которого ввали Фразьер, находился неподалеку от Гарольда, когда короля убили. Фаллон должна была выслушать горестный рассказ.
— А герцог… принимал участие в этом варварском убийстве? — спросила она.
Молодой сакс покачал головой.
— Нет, хотя слухи такие и пошли. Как бы я ни презирал этого нормандского ублюдка, должен сказать, что я его не видел.
— А граф? — продолжала допытываться Фаллон, чувствуя при этом, как запылали ее щеки, и зная, что за ней наблюдает Делон.
— Нет, госпожа, графа Аларика среди этих мясников не было.
После пиршества началось обсуждение плана дальнейших действий. Братья Фаллон должны были встретить их утром недалеко отсюда. Делон сказал, что они направятся в Лондон и продолжат собирать войско. Фаллон кивнула. Она встретилась с ним взглядом.
— Если что-то случится, Фаллон, ты не должна забывать о нашем великом деле — освободить страну от нормандского ига.
— Что ты хочешь сказать? — спросила она. Делон улыбнулся, сел рядом и взял ее за руку.
— Если что-то случится с кем-то из нас. Твои братья нуждаются в тебе.
— Делон, мы живы и будем жить.
Их окружал густой лес. На небе сияла луна, освещая призрачным светом землю, спящих под деревьями людей и догорающие костры.
Делон улыбнулся, дотронувшись до ее щеки, и как-то странно посмотрел на нее. Она почувствовала трепет. Он любил ее, хотя и знал, что она стала любовницей норманна. О чем он попросит ее этой ночью? Она с ужасом подумала, что не хочет его.
— Делон, — шепотом сказала она.
— Молчи… Мы должны идти спать. На заре двинемся к Лондону. Здесь небезопасно.
Он положил руки ей на талию и слегка прижал к себе. Фаллон молча смотрела на луну.
Ей не спалось. Она была во власти противоречивых чувств. Свобода — это хорошо, но какая-то частица ее осталась там. Несмотря ни на что, она не могла забыть графа Аларика.
Она впала в дрему, когда услышала крики. Делон поднял ее на ноги.
— Беги! Скорее беги в лес!
— Боже мой, что произошло?
А творилось что-то невообразимое. Мужчины кричали, вытаскивали мечи, женщины плакали и пытались скрыться в лесу.
— Он нашел нас! Аларик обнаружил нашу стоянку!
Аларик пришел за ней! Холодок пробежал у Фаллон по спине. Она увидела нормандских рыцарей, одетых в броню.
— Беги! — приказал Делон.
— Нет! Я не оставлю тебя!
Фаллон бросилась к лошадям, чтобы достать из седельной сумки меч. К тому моменту, когда меч оказался у нее в руках, их окружили норманны. Слышались крики, некоторые воины пытались скрыться в лесу, но их ждала засада. На Фаллон неслась лошадь. Отбросив свой страх, девушка подняла меч, готовясь защищаться. Всадник остановился. Это был Роже.
— Господи, помоги нам! — перекрестилась Фаллон и бросилась назад.
Однако Господь не внял молитвам Фаллон, как раньше не услышал ее отца. Остановившись с поднятым мечом, она увидела Аларика, который мчался к ней и Делону.
Он спрыгнул там, где стояли Делон и Фаллон. Вдали слышался шум боя, здесь же царила зловещая тишина. Аларик поднял меч, вызывая Делона на поединок. У Фаллон сжалось сердце, ибо она любила обоих этих сильных, гордых людей. Делон поднял свой меч, и сталь зазвенела о сталь.
Снова и снова скрещивались мечи. Выпад и защита. Чудовищная сила против хитрости и ловкости, быстрота против мощи. Они двигались, танцевали вокруг дерева, и Фаллон, затаив дыхание, наблюдала за ходом поединка.
Меч отлетел в сторону, и сердце у Фаллон замерло. Аларик стоял, над лежащим Делоном, приставив острие к его горлу.
— Нет! Нет! — закричала Фаллон и бросилась с поднятым мечом на Аларика.
Норманн повернулся и отразил ее удар. Фаллон зашаталась — такой силы был удар Аларика. Рассвирепев, он бросился на нее. Уверенная в том, что он убьет ее, Фаллон решила сражаться до конца. Но силы бойцов были неравны. Фаллон оказалась прижатой к дереву. Размахивая перед ней мечом, он кричал:
— Убей же меня, леди.
Ее душили слезы. Она отразила его удар, отдавая себе отчет в том, что долго не продержится. Но по крайней мере он не убил Делона. Английский рыцарь оставался недвижим на земле.
— Аларик…
— Я сегодня не такой слабый.
Глаза Аларика излучали ненависть. Он наступал на Фаллон, и у нее не хватало сил сдержать его натиск. Он сделал резкий неожиданный взмах — и ее меч со звоном упал на землю.
Фаллон обняла дерево и молча уставилась на Аларика. Их уже окружили. Кто-то поставил Делона на ноги и подвел к ней.
— Фаллон, похоже, я снова одержал над тобой верх, — сказал Аларик.
Она разразилась рыданиями. Аларик перевел глаза на Делона. Его глаза сверкнули.
— Я должен убить тебя, — сказал он молодому саксу.
— Нет! — закричала Фаллон. — Нет, прошу тебя! — Ей никогда не приходилось видеть Аларика таким разъяренным. Фаллон сделала шаг в сторону Аларика и опустилась у его ног на колени.
— Умоляю тебя…
— Фаллон, Господи! — прохрипел Делон. — Он обесчестил тебя!
— Что такое честь сейчас, Делон? — с горечью сказала она.
— Я бы хотел это знать, — вмешался Аларик.
Фаллон повернулась и посмотрела на него — он был холоден и суров. Лишь в глазах его читался гнев, в остальном это была глыба льда. Он шагнул к ней, схватил ее за волосы.
— Ты шлюха? — спросил он ее тихо. — Отдаешься каждому, кто тебе больше предложит?
— Ублюдок! — прошипела она, пытаясь ногтями расцарапать ему щеку. Он крепко схватил ее за запястье. Делон выступил вперед и произнес слова, которые она сама ни за что не сказала бы:
— Я никогда не прикасался к ней, граф Аларик.
— Я должен верить этому?
— Да, сэр, должны. Ибо я люблю ее.
Аларик молчал.
— Делон! — закричала Фаллон. Ей понравились эти слова, но она хотела, чтобы Аларик поверил в то, что она не любит его, Аларика, и любит своего нареченного.
Глядя на нее, Аларик поднял бровь.
— Очень трогательно. Но, боюсь, все кончено.
В этот момент к ним подъехал Роже. Взглянув на Фаллон и Делона, он произнес единственное слово:
— Волки.
— Сколько? — спросил Аларик.
— Около пятидесяти, но многие в прискорбном состоянии. Это остатки после битвы при Гастингсе.
— Сколько убито, сколько ранено?
— Убито около двадцати. — После паузы он добавил: — Мы потеряли Этьена и Вальтера… Десять пленных. Человек двадцать пять скрылось в лесу.
У Аларика не было сил взглянуть на Фаллон. Ему хотелось, чтобы между ними был мир. Он был не настолько глуп, чтобы любить ее, но он оставит ей жизнь и будет исследовать магические силы притяжения, которые существуют между ними.
Он все-таки не мог отказаться от нее. Но за предательство она заплатит.
Аларик повернулся и стал с холодным любопытством рассматривать стоящую перед ним пару.
— Делон, мне вас жаль. Вы напрасно похитили ее. Я говорю это не по злобе, а ради истины: эта леди уже приспособилась ко мне. Я оказываю вам величайшую милость тем, что вы никогда ее больше не увидите.
Ему было не по себе видеть эту пару сейчас, когда Делон обнимал побледневшую Фаллон.
— Прошу тебя, — прошептала Фаллон. Чуть поколебавшись, она отошла от Делона. Тот хотел было удержать ее, но Роже оказался быстрее. Спрыгнув с лошади, он поднял окровавленный меч перед лицом Делона. Фаллон подошла к Аларику. Она опустилась на колени и зашептала:
— Богом тебя заклинаю и прошу: не убивай его. Я сделаю все, что ты пожелаешь, стану тем, чем ты хочешь меня видеть.
Она решила, что он собирается убить парня, сообразил Аларик. Он сурово поджал губы и кончиком меча приподнял ей подбородок.
— Не надо просить, словно нищенка, принцесса. Он заслуживает большего. Поднимись. Я уже решил, что с ним делать. Никакие твои действия и просьбы не повлияют на мое решение. — Он поднял ее на ноги, на мгновение привлек к себе. В ее голубых глазах он прочитал страх, гордость, ненависть, и ему захотелось встряхнуть ее. Он чувствовал, что болезнь снова возвращается к нему. Делон сказал, что не трогал ее, но ведь они провели вместе всю ночь. Что было между ними?
Аларик подтолкнул Фаллон к Роже.
— Отвези ее в Хейзелфорд и запри в комнате. Убери с моих глаз, — добавил он негромко.
Фаллон запротестовала, однако Аларик не удостоил ее вниманием. Но еще долго после того, как Роже с пленницей уехал, он слышал мольбы и представлял себе стук кулаков в запертую дверь.
Аларик посмотрел на Делона и стиснул зубы. Он должен принять решение немедленно. Ему удалось доехать сюда и даже победить в поединке. Но сейчас силы его покидали. Болезнь возвращалась.
— Что касается тебя, мой саксонский друг, мы поступим таким образом…
Глава 21
— Слушаюсь, мой господин, — проговорил Ричард, опрометью бросившись выполнять приказание.
Когда дверь закрылась, Аларик обратился к Фаллон:
— Подойди, пожалуйста, сюда, и добавь воды в корыто.
Не говоря ни слова, Фаллон направилась к корыту, чтобы выполнить приказание. Ослушаться — значит насторожить Аларика, даже если он не узнал Делона. Фаллон осторожно долила в корыто воды.
Не выпуская из поля зрения человека, напряженно стоящего у двери, Аларик взял Фаллон за запястье. Она уронила ведро и напряженно застыла.
— Слышала бы ты Ричарда, — улыбаясь, проговорил Аларик. Он протянул руку и коснулся ее щеки, оставив на ней мокрый след, затем дотронулся до шеи и положил руку ей на грудь.
Фаллон выдернула руку и отодвинулась.
— Что ты хочешь? — хрипло спросила она. Он покачал головой, продолжая так же широко и беззаботно улыбаться.
— Просто мне интересно знать… Ричард божится, что ты делала все, чтобы спасти мою жизнь. Даже Ролло теперь за тебя. Чем объяснить такое твое отношение?
Фаллон бросила быстрый взгляд на стоящего у двери блондина.
— Так чем же? — повторил свой вопрос Аларик.
— Я… я н-не знаю… Я вылью оставшуюся воду в корыто, а этот молодой человек может идти исполнять свои обязанности.
— Ну, я думаю, его обязанности могут подождать… Я с тобой разговариваю, Фаллон.
Она стояла рядом с рыцарем и корытом, и Аларик сгреб ее, вынудив опуститься на колени. Фаллон гневно сверкнула очами. Однако она не удержалась от нервного взгляда в сторону Делона, в котором читалась мольба, чтобы Делон не двигался и не вмешивался.
Внезапно Аларик почувствовал жалость к этому блондину, стоящему неподвижно словно статуя, с бледным как полотно лицом. Он не выдержит этой сцены, Аларик был уверен в этом. И понимал его, ибо на месте Делона он испытывал бы муки ада.
— Я хочу услышать ответ, миледи, — спокойно сказал Аларик. — Хотя, мне кажется, я и сам его знаю. Ты, должно быть, вспоминала наши пылкие ночи?
Молнии сверкнули в глазах Фаллон.
— Мерзкая крыса! — зашипела она, пытаясь вырвать руку.
Он засмеялся и, взяв ее за волосы, повернул лицом к себе.
— Или ты уже забыла об этом?
Он прикоснулся к ее губам — и в то же мгновение оттолкнул ее. В его руках оказался меч. Белокурый сакс застыл с ножом в руке, когда острие меча уперлось ему в горло.
Боя не произошло. Аларик был слишком быстр. Фаллон рванулась к Делону, но Аларик тут же остановил ее — не мечом, а зловеще произнесенными словами:
— Стой! Еще один шаг, миледи, и меч проткнет ему горло. Я предпочитал бы его не убивать. Я искренне жалею всех, кто любит вас.
Делон молчал, ибо стальное острие у горла не располагало к разговору. Аларик затруднялся вспомнить, сколько раз, сидя у Гарольда, он видел, как этот молодой человек не сводил влюбленных глаз с Фаллон. Аларик жалел его, ибо был уверен, что, став королем, Гарольд не выдаст за него дочь. К тому же рыцарю нравилось мужество этого человека.
— Аларик, прошу тебя, — прошептала Фаллон.
Не обращая на нее внимания, Аларик начал допрос.
— Этот нож предназначался для моей спины? — негромко спросил он у Делона. Внезапно он почувствовал смертельную слабость во всем теле. Тело его покрылось потом. Сила покинула мышцы, в глазах потемнело, и он был близок к тому, чтобы упасть.
Он взглянул на Фаллон, которая пятилась от него. Наверное, если бы у него были силы, он бы рассмеялся.
— Убей меня, принцесса, — хрипло сказал Аларик. — Убей, иначе я тебя затравлю.
— Делон, мы должны бежать! Немедленно!
— Может быть, нам следует…
— Убить его?
— Ты права, мы не можем, нужно немедленно бежать.
Она схватила Делона за руку и потащила его к двери. Аларик упал, и кромешная тьма сомкнулась над ним.
Фаллон и Делон сбежали по лестнице вниз. Там слышался звон оружия: Ричард предупредил Роже о «волках».
Волки находились в зале: два сакса пробивались к выходу, но нормандские рыцари были сильнее.
— Боже милостивый, снова гибнут люди! — воскликнула Фаллон.
Делон схватил ее за руку и потащил к выходу.
— Принцесса со мной! — крикнул он. — Уходим!
Сердце Фаллон наполнилось благодарностью — люди пришли, чтобы спасти ее. Они с Делоном пересекли зал. Прикрывавшие ее саксонские воины издали боевой клич.
Снаружи их ожидали лошади. Фаллон запрыгнула на мышастую кобылку, Делон — на гнедого жеребца, и они помчались к лесу.
Ее волосы развевались по ветру. Громко стучали копыта. Чуть позже к ним присоединились люди Делона.
— Нас преследуют? — Делон обернулся назад.
Темноволосый сакс, так и не сбривший бороду, покачал головой.
— Пока что нет.
— Но погоня будет, — сказал Делон.
— Надо быстрее достичь леса, — преодолевая шум ветра, крикнула Фаллон.
Они скакали по старой римской дороге — кавалькада численностью примерно в пятьдесят всадников, поднимая облако пыли. Фаллон летела как на крыльях. Она была свободна!
Однако на какое-то мгновение упоение свободой отступило, и ей вспомнился Аларик. Ведь он мог убить Делона, однако не сделал этого!
«Нам следовало убить его!» — прозвучал в ней какой-то голос. Нет. Он унизил ее, но зачем лгать себе: он силой не заставлял ее вкушать сладость любви. Она была тогда словно под влиянием каких-то чар. Она не может желать ему смерти. Она желала ему долгой жизни и здоровья — и лучше бы это было на нормандской земле.
Триумф! Победа! Господи, она свободна!
И все же ей будет недоставать Аларика, его иронической усмешки, прикосновений его ласковых рук.
Она проглотила подступивший к горлу комок и приказала себе не думать о нем. Англия пришла ей на помощь.
Лошади замедлили шаг и вскоре остановились.
— Здесь! — раздался чей-то голос. Они находились в густом лесу. Бородач, всячески подчеркивая свое уважение к Фаллон, поехал впереди, показывая ей путь. Через некоторое время они оказались на большой поляне, где их ожидали несколько женщин. Здесь горели костры, жарилась оленина и видны были кувшины с добрым английским элем.
Фаллон удивленно взглянула на Делона. Ее громко приветствовали, когда она въехала в круг костров. Фаллон поблагодарила людей.
— За королевскую дочь! — провозгласил кто-то, и радостные восклицания возобновились с новой силой. Делон спешился и помог Фаллон слезть с лошади.
Начался настоящий пир. Мужчины весело смеялись и разговаривали. А затем пришла ночь, отодвинув веселье на второй план. Бородач, которого ввали Фразьер, находился неподалеку от Гарольда, когда короля убили. Фаллон должна была выслушать горестный рассказ.
— А герцог… принимал участие в этом варварском убийстве? — спросила она.
Молодой сакс покачал головой.
— Нет, хотя слухи такие и пошли. Как бы я ни презирал этого нормандского ублюдка, должен сказать, что я его не видел.
— А граф? — продолжала допытываться Фаллон, чувствуя при этом, как запылали ее щеки, и зная, что за ней наблюдает Делон.
— Нет, госпожа, графа Аларика среди этих мясников не было.
После пиршества началось обсуждение плана дальнейших действий. Братья Фаллон должны были встретить их утром недалеко отсюда. Делон сказал, что они направятся в Лондон и продолжат собирать войско. Фаллон кивнула. Она встретилась с ним взглядом.
— Если что-то случится, Фаллон, ты не должна забывать о нашем великом деле — освободить страну от нормандского ига.
— Что ты хочешь сказать? — спросила она. Делон улыбнулся, сел рядом и взял ее за руку.
— Если что-то случится с кем-то из нас. Твои братья нуждаются в тебе.
— Делон, мы живы и будем жить.
Их окружал густой лес. На небе сияла луна, освещая призрачным светом землю, спящих под деревьями людей и догорающие костры.
Делон улыбнулся, дотронувшись до ее щеки, и как-то странно посмотрел на нее. Она почувствовала трепет. Он любил ее, хотя и знал, что она стала любовницей норманна. О чем он попросит ее этой ночью? Она с ужасом подумала, что не хочет его.
— Делон, — шепотом сказала она.
— Молчи… Мы должны идти спать. На заре двинемся к Лондону. Здесь небезопасно.
Он положил руки ей на талию и слегка прижал к себе. Фаллон молча смотрела на луну.
Ей не спалось. Она была во власти противоречивых чувств. Свобода — это хорошо, но какая-то частица ее осталась там. Несмотря ни на что, она не могла забыть графа Аларика.
Она впала в дрему, когда услышала крики. Делон поднял ее на ноги.
— Беги! Скорее беги в лес!
— Боже мой, что произошло?
А творилось что-то невообразимое. Мужчины кричали, вытаскивали мечи, женщины плакали и пытались скрыться в лесу.
— Он нашел нас! Аларик обнаружил нашу стоянку!
Аларик пришел за ней! Холодок пробежал у Фаллон по спине. Она увидела нормандских рыцарей, одетых в броню.
— Беги! — приказал Делон.
— Нет! Я не оставлю тебя!
Фаллон бросилась к лошадям, чтобы достать из седельной сумки меч. К тому моменту, когда меч оказался у нее в руках, их окружили норманны. Слышались крики, некоторые воины пытались скрыться в лесу, но их ждала засада. На Фаллон неслась лошадь. Отбросив свой страх, девушка подняла меч, готовясь защищаться. Всадник остановился. Это был Роже.
— Господи, помоги нам! — перекрестилась Фаллон и бросилась назад.
Однако Господь не внял молитвам Фаллон, как раньше не услышал ее отца. Остановившись с поднятым мечом, она увидела Аларика, который мчался к ней и Делону.
Он спрыгнул там, где стояли Делон и Фаллон. Вдали слышался шум боя, здесь же царила зловещая тишина. Аларик поднял меч, вызывая Делона на поединок. У Фаллон сжалось сердце, ибо она любила обоих этих сильных, гордых людей. Делон поднял свой меч, и сталь зазвенела о сталь.
Снова и снова скрещивались мечи. Выпад и защита. Чудовищная сила против хитрости и ловкости, быстрота против мощи. Они двигались, танцевали вокруг дерева, и Фаллон, затаив дыхание, наблюдала за ходом поединка.
Меч отлетел в сторону, и сердце у Фаллон замерло. Аларик стоял, над лежащим Делоном, приставив острие к его горлу.
— Нет! Нет! — закричала Фаллон и бросилась с поднятым мечом на Аларика.
Норманн повернулся и отразил ее удар. Фаллон зашаталась — такой силы был удар Аларика. Рассвирепев, он бросился на нее. Уверенная в том, что он убьет ее, Фаллон решила сражаться до конца. Но силы бойцов были неравны. Фаллон оказалась прижатой к дереву. Размахивая перед ней мечом, он кричал:
— Убей же меня, леди.
Ее душили слезы. Она отразила его удар, отдавая себе отчет в том, что долго не продержится. Но по крайней мере он не убил Делона. Английский рыцарь оставался недвижим на земле.
— Аларик…
— Я сегодня не такой слабый.
Глаза Аларика излучали ненависть. Он наступал на Фаллон, и у нее не хватало сил сдержать его натиск. Он сделал резкий неожиданный взмах — и ее меч со звоном упал на землю.
Фаллон обняла дерево и молча уставилась на Аларика. Их уже окружили. Кто-то поставил Делона на ноги и подвел к ней.
— Фаллон, похоже, я снова одержал над тобой верх, — сказал Аларик.
Она разразилась рыданиями. Аларик перевел глаза на Делона. Его глаза сверкнули.
— Я должен убить тебя, — сказал он молодому саксу.
— Нет! — закричала Фаллон. — Нет, прошу тебя! — Ей никогда не приходилось видеть Аларика таким разъяренным. Фаллон сделала шаг в сторону Аларика и опустилась у его ног на колени.
— Умоляю тебя…
— Фаллон, Господи! — прохрипел Делон. — Он обесчестил тебя!
— Что такое честь сейчас, Делон? — с горечью сказала она.
— Я бы хотел это знать, — вмешался Аларик.
Фаллон повернулась и посмотрела на него — он был холоден и суров. Лишь в глазах его читался гнев, в остальном это была глыба льда. Он шагнул к ней, схватил ее за волосы.
— Ты шлюха? — спросил он ее тихо. — Отдаешься каждому, кто тебе больше предложит?
— Ублюдок! — прошипела она, пытаясь ногтями расцарапать ему щеку. Он крепко схватил ее за запястье. Делон выступил вперед и произнес слова, которые она сама ни за что не сказала бы:
— Я никогда не прикасался к ней, граф Аларик.
— Я должен верить этому?
— Да, сэр, должны. Ибо я люблю ее.
Аларик молчал.
— Делон! — закричала Фаллон. Ей понравились эти слова, но она хотела, чтобы Аларик поверил в то, что она не любит его, Аларика, и любит своего нареченного.
Глядя на нее, Аларик поднял бровь.
— Очень трогательно. Но, боюсь, все кончено.
В этот момент к ним подъехал Роже. Взглянув на Фаллон и Делона, он произнес единственное слово:
— Волки.
— Сколько? — спросил Аларик.
— Около пятидесяти, но многие в прискорбном состоянии. Это остатки после битвы при Гастингсе.
— Сколько убито, сколько ранено?
— Убито около двадцати. — После паузы он добавил: — Мы потеряли Этьена и Вальтера… Десять пленных. Человек двадцать пять скрылось в лесу.
У Аларика не было сил взглянуть на Фаллон. Ему хотелось, чтобы между ними был мир. Он был не настолько глуп, чтобы любить ее, но он оставит ей жизнь и будет исследовать магические силы притяжения, которые существуют между ними.
Он все-таки не мог отказаться от нее. Но за предательство она заплатит.
Аларик повернулся и стал с холодным любопытством рассматривать стоящую перед ним пару.
— Делон, мне вас жаль. Вы напрасно похитили ее. Я говорю это не по злобе, а ради истины: эта леди уже приспособилась ко мне. Я оказываю вам величайшую милость тем, что вы никогда ее больше не увидите.
Ему было не по себе видеть эту пару сейчас, когда Делон обнимал побледневшую Фаллон.
— Прошу тебя, — прошептала Фаллон. Чуть поколебавшись, она отошла от Делона. Тот хотел было удержать ее, но Роже оказался быстрее. Спрыгнув с лошади, он поднял окровавленный меч перед лицом Делона. Фаллон подошла к Аларику. Она опустилась на колени и зашептала:
— Богом тебя заклинаю и прошу: не убивай его. Я сделаю все, что ты пожелаешь, стану тем, чем ты хочешь меня видеть.
Она решила, что он собирается убить парня, сообразил Аларик. Он сурово поджал губы и кончиком меча приподнял ей подбородок.
— Не надо просить, словно нищенка, принцесса. Он заслуживает большего. Поднимись. Я уже решил, что с ним делать. Никакие твои действия и просьбы не повлияют на мое решение. — Он поднял ее на ноги, на мгновение привлек к себе. В ее голубых глазах он прочитал страх, гордость, ненависть, и ему захотелось встряхнуть ее. Он чувствовал, что болезнь снова возвращается к нему. Делон сказал, что не трогал ее, но ведь они провели вместе всю ночь. Что было между ними?
Аларик подтолкнул Фаллон к Роже.
— Отвези ее в Хейзелфорд и запри в комнате. Убери с моих глаз, — добавил он негромко.
Фаллон запротестовала, однако Аларик не удостоил ее вниманием. Но еще долго после того, как Роже с пленницей уехал, он слышал мольбы и представлял себе стук кулаков в запертую дверь.
Аларик посмотрел на Делона и стиснул зубы. Он должен принять решение немедленно. Ему удалось доехать сюда и даже победить в поединке. Но сейчас силы его покидали. Болезнь возвращалась.
— Что касается тебя, мой саксонский друг, мы поступим таким образом…
Глава 21
На мольбы и слезы Фаллон никто не обратил внимания. Ее посадили на лошадь и отвезли в Хейзелфорд, где поместили в маленькой неуютной спальне. С тяжелым сердцем, переживая временами приступы ужаса, вышагивала она по комнате. На овальном дубовом столике потрескивала единственная свеча, огонь в камине догорал. Кровать была покрыта лохматым меховым покрывалом. Ничего другого в комнате не было, даже угли нечем было размешать. Фаллон подошла к двери, заколотила по ней кулачками и заплакала.
Делон! Бедный благородный Делон! Она так подвела его! Он верил в нее. А сейчас Делон должен из-за нее умереть. Было невыносимо представить, что его ждет.
Прислонившись спиной к двери, Фаллон опустилась на пол. Она в отчаянии прижала ладони к глазам. Аларик был убийственно холоден с ней. Фаллон вспомнила сказанные им слова — и мороз пробежал по ее коже. Сейчас он творит суд над Делоном. Боже милостивый, что там сейчас? Едва появившись, надежда тут же покинула ее. Этого не может быть, он не мог убить Делона, он не мог…
Фаллон поднялась и снова принялась колотить кулаками в дверь, требуя, чтобы ее выпустили. Однако никто не откликнулся на ее стенания, и, вконец обессилев, она рухнула на пол.
Какое-то движение во дворе пробудило Фаллон от полузабытья. Она бросилась к окну. Некоторое время она ничего не видела, кроме предрассветного тумана, который густо стлался по земле. Затем она различила людей Аларика. Они несли черный плащ, а в нем….
В него был завернут Делон. По лицу его стекала кровь, во лбу торчал обоюдоострый топор. Его голубые глаза смотрели в небо.
Фаллон в ужасе закричала.
Кто-то вдалеке назвал ее по имени. Что-то коснулось ее тела. Руки, теплые, сильные и удивительно нежные, подняли ее.
— Спокойно, я толкнул тебя. Ты упала возле самой двери. Тихо, теперь все в порядке.
Фаллон открыла глаза. Аларик перенес ее через комнату и положил на кровать. Она дрожала и в смятении смотрела на того, кто укутывал ее покрывалом. Он взял ее руки в свои, пытаясь согреть их.
— Оставь меня! — Она замахнулась кулаком, но он поймал его и прижал к себе. На нем сейчас не было кольчуги, он был в шелковой рубашке.
— Фаллон…
— Нет! — слабым голосом выкрикнула она. — Не смей прикасаться ко мне после того, что ты с ним сделал!
— А что я с ним сделал? — удивился Аларик.
Было утро, новое утро, подумала Фаллон. Он уже встал и помылся. Он выглядел хорошо. К нему возвратился здоровый цвет лица, его глаза смотрели ясно и зорко. Он был худощав, но не более того, и выглядел великолепно в голубой рубашке и мягкой тунике из оленьей кожи. Сегодня он был одет явно не для войны.
— Господи! — проговорила Фаллон, и слезы брызнули из ее глаз. Аларик нахмурился, но затем вдруг улыбнулся и с неожиданной нежностью сказал:
— Я думаю, что ты просто видела сон, принцесса. Причем такой сон, который кажется явью.
— Что? — прошептала она.
Он встал и протянул руки. Фаллон отсутствующим взглядом посмотрела на него. Аларик издал возглас нетерпения, затем поднял ее снова и поднес к окну.
Фаллон увидела внизу группу людей. Они переговаривались, смеялись и грузили припасы на спины нескольких английских лошадей.
Среди них был и Делон. Не было видно ни топора у него во лбу, ни вообще каких-либо следов насилия. Он сидел на лошади в накинутой на плени пастушеской накидке, готовый тронуться в путь. Прильнув к Аларику, Фаллон смотрела и слушала разговоры людей. Роже тоже был там, стоял на ступеньках крыльца. Он махнул рукой, и кавалькада двинулась в путь.
— А куда… куда его увозят? — спросила Фаллон, облизывая пересохшие губы. Ей и в самом деле приснился сон, подтверждением чего служит то, что Делон был цел и невредим.
— В Нормандию. Они переправят его через Английский канал, и там он не сможет больше чинить нам хлопоты.
Фаллон опустила глаза, чувствуя, что начинает дрожать.
Он не сводил с нее взгляда, его руки крепко прижимали ее к себе.
— Хочешь присоединиться к нему? — спросил он.
Фаллон покачала головой. Если она окажется пленницей в Нормандии, все надежды рухнут.
Ей необходимо найти братьев, убеждала она себя. Делон сказал, что она должна оставаться и продолжать борьбу за Англию.
Было ли это единственной причиной, по которой она не могла уехать с Делоном?
— Ладно, — устало сказал Аларик. — Ты можешь не отвечать. Но скажи честно, как он оказался здесь.
Фаллон стала лихорадочно соображать. Вероятно, ее жениха увидела Марла. Но даже если Аларик не накажет бедную женщину, это наверняка сделает Хат, ее муж. Вряд ли это будет лучше. Она покачала головой.
— Я… н-не знаю.
— Ты не знаешь? — он выгнул бровь. Затем широкими шагами вместе с Фаллон пересек комнату и опустил ее на кровать. Она уставилась в потолок, закрывшись рукой от его взгляда. — Скажи мне, Фаллон, — произнес он шепотом.
— Клянусь тебе, мне это неизвестно!
Аларик положил руки ей на плечи, сердито наклонился. Чувствовал ли он, что она не хочет ехать в Нормандию? Не собирался ли он убаюкать ее бдительность, перед тем как выслать?
— Фаллон, я хочу знать, когда он пришел, о чем вы говорили, где он прятался и…
— Он не прятался, — нервно сказала Фаллон. — Он только что пришел! Я увидела в первый раз его на кухне за несколько минут до того, как ты приказал мне подняться к тебе.
Аларик молчал. Затрепетав под его взглядом, она опустила ресницы. Господи, взмолилась она, ну пусть он удовлетворится этой истиной. Не дай мне выдать добрейшую Марлу!
— Он сказал, что не касался тебя. Это правда?
— Какое это имеет значение? — глухо ответила она.
— Это может иметь значение в один прекрасный день, принцесса?
Она подняла взгляд, удивленная его тоном. Не без злорадства улыбнулась, довольная тем, что и у него есть повод для переживаний и сомнений.
— Ты теперь всегда будешь сомневаться: сказал Делон правду или солгал.
Аларик тут же напомнил ей, кто из них победитель. Он медленно улыбнулся, слегка отстранился от нее, чтобы лучше видеть.
— Я могу позвать твоего дорогого храброго нареченного. Я могу принудить его сказать правду, а затем отрубить ему уже ненужную голову.
— Ты не сделаешь этого!
— Я оставлю в сомнениях тебя, принцесса. Оставлю тебя, чтобы ты помолилась.
Он поднялся, делая вид, что собирается покинуть ее. Фаллон ни на секунду ему не поверила. Она слишком давно знала Аларика. Он был человеком чести. Он не убьет Делона. Она не сомневалась в этом.
— Стой! — воскликнула она. Аларик галантно повернулся.
— Мы никогда не были с ним вместе, — запинаясь, сказала она. — И в ночь после побега мы спали рядом, не касаясь друг друга. Любой сакс, который остался в живых после бойни, подтвердит это.
— Это правда? — шепотом произнес он. Выражение его лица стало мягче, теплей. Он прилег рядом, оперевшись на локоть, и тыльной стороной ладони коснулся ее щеки.
К своему ужасу, Фаллон почувствовала, что в ней поднимается жар. Она боялась шевельнуться. Сердце бешено заколотилось.
— Ты знаешь, что я ненавижу тебя. Я буду подниматься против тебя снова и снова. И пока норманны не покинут Англию, наш народ будет бороться против них.
— Пусть будет, что будет, принцесса. Меня интересует другое — ты и Делон… Ты сказала правду или…
— Да, я сказала правду!
Она не могла в это поверить. Он коснулся ее — и она затрепетала. А ведь он просто играл с нею, дразнил ее…
И тем не менее ее тело ликовало. Это происходило вопреки рассудку! Ее тело, ее сердце, ее чувства шли вразрез со здравым смыслом.
Легким движением пальцев Аларик отвел черный локон с ее лба. Длинные пальцы легко коснулись ее губ, при этом он задумчиво улыбнулся.
— То же самое говорил мне твой молодой поклонник, но я хотел бы услышать это из твоих уст. — Он дотронулся до ее нижней губы, слегка погладил ее — и Фаллон была потрясена, как подействовала на нее эта мимолетная ласка. Как это объяснить? Она должна ненавидеть его — и стремится к нему. В глубине души ей хотелось обнять его и почувствовать, как он отвечает ей тем же. Кажется, прошла целая вечность с того момента, когда их пути пересеклись и слились в том пространстве, которое смертные зовут судьбой. «Норманны» и «саксы» были там всего лишь ничего не значащими словами. Просто мужчина встречает там просто женщину, и они оба ощущают неудержимое влечение друг к другу. Фаллон, ценившая здравый рассудок, горячо любившая свою страну, никогда не могла предположить, что в ней родится и взрастет подобная страсть.
Никогда… пока он не коснулся ее. Даже сейчас, когда Делона отправляли в далекую страну Аларика, она испытывала потребность в том, чтобы этот норманн прикасался к ней. Она отчаянно пыталась заглушить в себе это желание, но дыхание ее пресекалось, она не могла отвести взгляда от его глаз.
— Ублюдок! — прошептала она.
— Радуйся, принцесса, что ты не стала его любовницей!
— А почему бы и нет? Почему я не могу желать любящего меня человека, человека чести?
Аларик улыбнулся.
— Говоришь, любовь, честь? Твою честь можно удостоверить в том случае, если ты сможешь назвать отца ребенка, которого ты, возможно, понесла.
Дыхание у Фаллон прервалось, она побледнела, поняв, что Аларик прав. Возможно, она уже носит в своем чреве ребенка.
Увидев вытянувшееся лицо Фаллон, Аларик засмеялся, хотя в смехе его был и привкус горечи.
— Господь убережет от этого, — сердито сказала она.
— Я, так же, как и ты, не заинтересован в появлении ублюдков, — сказал Аларик.
А через некоторое время ей снова показалось, что он ненавидит ее, ибо его слова были сказаны сердито и жестко:
— Но если вы, миледи, носите в себе моего ребенка, не смейте вредить ему…
— Я…
— А если вы это сделаете, вам придется узнать, что такое настоящий гнев.
Фаллон почувствовала, что ее тело пронизала дрожь. Она верила его словам, и ей внезапно стало страшно. Ей захотелось успокоить, остудить клокотавший в Аларике гнев.
— Я никогда не сделаю ничего подобного! — воскликнула она. — Клянусь в этом!
— Случись это, я запру тебя в башне.
— Я не отношусь к числу тех, кто убивает безвинных.
Делон! Бедный благородный Делон! Она так подвела его! Он верил в нее. А сейчас Делон должен из-за нее умереть. Было невыносимо представить, что его ждет.
Прислонившись спиной к двери, Фаллон опустилась на пол. Она в отчаянии прижала ладони к глазам. Аларик был убийственно холоден с ней. Фаллон вспомнила сказанные им слова — и мороз пробежал по ее коже. Сейчас он творит суд над Делоном. Боже милостивый, что там сейчас? Едва появившись, надежда тут же покинула ее. Этого не может быть, он не мог убить Делона, он не мог…
Фаллон поднялась и снова принялась колотить кулаками в дверь, требуя, чтобы ее выпустили. Однако никто не откликнулся на ее стенания, и, вконец обессилев, она рухнула на пол.
Какое-то движение во дворе пробудило Фаллон от полузабытья. Она бросилась к окну. Некоторое время она ничего не видела, кроме предрассветного тумана, который густо стлался по земле. Затем она различила людей Аларика. Они несли черный плащ, а в нем….
В него был завернут Делон. По лицу его стекала кровь, во лбу торчал обоюдоострый топор. Его голубые глаза смотрели в небо.
Фаллон в ужасе закричала.
Кто-то вдалеке назвал ее по имени. Что-то коснулось ее тела. Руки, теплые, сильные и удивительно нежные, подняли ее.
— Спокойно, я толкнул тебя. Ты упала возле самой двери. Тихо, теперь все в порядке.
Фаллон открыла глаза. Аларик перенес ее через комнату и положил на кровать. Она дрожала и в смятении смотрела на того, кто укутывал ее покрывалом. Он взял ее руки в свои, пытаясь согреть их.
— Оставь меня! — Она замахнулась кулаком, но он поймал его и прижал к себе. На нем сейчас не было кольчуги, он был в шелковой рубашке.
— Фаллон…
— Нет! — слабым голосом выкрикнула она. — Не смей прикасаться ко мне после того, что ты с ним сделал!
— А что я с ним сделал? — удивился Аларик.
Было утро, новое утро, подумала Фаллон. Он уже встал и помылся. Он выглядел хорошо. К нему возвратился здоровый цвет лица, его глаза смотрели ясно и зорко. Он был худощав, но не более того, и выглядел великолепно в голубой рубашке и мягкой тунике из оленьей кожи. Сегодня он был одет явно не для войны.
— Господи! — проговорила Фаллон, и слезы брызнули из ее глаз. Аларик нахмурился, но затем вдруг улыбнулся и с неожиданной нежностью сказал:
— Я думаю, что ты просто видела сон, принцесса. Причем такой сон, который кажется явью.
— Что? — прошептала она.
Он встал и протянул руки. Фаллон отсутствующим взглядом посмотрела на него. Аларик издал возглас нетерпения, затем поднял ее снова и поднес к окну.
Фаллон увидела внизу группу людей. Они переговаривались, смеялись и грузили припасы на спины нескольких английских лошадей.
Среди них был и Делон. Не было видно ни топора у него во лбу, ни вообще каких-либо следов насилия. Он сидел на лошади в накинутой на плени пастушеской накидке, готовый тронуться в путь. Прильнув к Аларику, Фаллон смотрела и слушала разговоры людей. Роже тоже был там, стоял на ступеньках крыльца. Он махнул рукой, и кавалькада двинулась в путь.
— А куда… куда его увозят? — спросила Фаллон, облизывая пересохшие губы. Ей и в самом деле приснился сон, подтверждением чего служит то, что Делон был цел и невредим.
— В Нормандию. Они переправят его через Английский канал, и там он не сможет больше чинить нам хлопоты.
Фаллон опустила глаза, чувствуя, что начинает дрожать.
Он не сводил с нее взгляда, его руки крепко прижимали ее к себе.
— Хочешь присоединиться к нему? — спросил он.
Фаллон покачала головой. Если она окажется пленницей в Нормандии, все надежды рухнут.
Ей необходимо найти братьев, убеждала она себя. Делон сказал, что она должна оставаться и продолжать борьбу за Англию.
Было ли это единственной причиной, по которой она не могла уехать с Делоном?
— Ладно, — устало сказал Аларик. — Ты можешь не отвечать. Но скажи честно, как он оказался здесь.
Фаллон стала лихорадочно соображать. Вероятно, ее жениха увидела Марла. Но даже если Аларик не накажет бедную женщину, это наверняка сделает Хат, ее муж. Вряд ли это будет лучше. Она покачала головой.
— Я… н-не знаю.
— Ты не знаешь? — он выгнул бровь. Затем широкими шагами вместе с Фаллон пересек комнату и опустил ее на кровать. Она уставилась в потолок, закрывшись рукой от его взгляда. — Скажи мне, Фаллон, — произнес он шепотом.
— Клянусь тебе, мне это неизвестно!
Аларик положил руки ей на плечи, сердито наклонился. Чувствовал ли он, что она не хочет ехать в Нормандию? Не собирался ли он убаюкать ее бдительность, перед тем как выслать?
— Фаллон, я хочу знать, когда он пришел, о чем вы говорили, где он прятался и…
— Он не прятался, — нервно сказала Фаллон. — Он только что пришел! Я увидела в первый раз его на кухне за несколько минут до того, как ты приказал мне подняться к тебе.
Аларик молчал. Затрепетав под его взглядом, она опустила ресницы. Господи, взмолилась она, ну пусть он удовлетворится этой истиной. Не дай мне выдать добрейшую Марлу!
— Он сказал, что не касался тебя. Это правда?
— Какое это имеет значение? — глухо ответила она.
— Это может иметь значение в один прекрасный день, принцесса?
Она подняла взгляд, удивленная его тоном. Не без злорадства улыбнулась, довольная тем, что и у него есть повод для переживаний и сомнений.
— Ты теперь всегда будешь сомневаться: сказал Делон правду или солгал.
Аларик тут же напомнил ей, кто из них победитель. Он медленно улыбнулся, слегка отстранился от нее, чтобы лучше видеть.
— Я могу позвать твоего дорогого храброго нареченного. Я могу принудить его сказать правду, а затем отрубить ему уже ненужную голову.
— Ты не сделаешь этого!
— Я оставлю в сомнениях тебя, принцесса. Оставлю тебя, чтобы ты помолилась.
Он поднялся, делая вид, что собирается покинуть ее. Фаллон ни на секунду ему не поверила. Она слишком давно знала Аларика. Он был человеком чести. Он не убьет Делона. Она не сомневалась в этом.
— Стой! — воскликнула она. Аларик галантно повернулся.
— Мы никогда не были с ним вместе, — запинаясь, сказала она. — И в ночь после побега мы спали рядом, не касаясь друг друга. Любой сакс, который остался в живых после бойни, подтвердит это.
— Это правда? — шепотом произнес он. Выражение его лица стало мягче, теплей. Он прилег рядом, оперевшись на локоть, и тыльной стороной ладони коснулся ее щеки.
К своему ужасу, Фаллон почувствовала, что в ней поднимается жар. Она боялась шевельнуться. Сердце бешено заколотилось.
— Ты знаешь, что я ненавижу тебя. Я буду подниматься против тебя снова и снова. И пока норманны не покинут Англию, наш народ будет бороться против них.
— Пусть будет, что будет, принцесса. Меня интересует другое — ты и Делон… Ты сказала правду или…
— Да, я сказала правду!
Она не могла в это поверить. Он коснулся ее — и она затрепетала. А ведь он просто играл с нею, дразнил ее…
И тем не менее ее тело ликовало. Это происходило вопреки рассудку! Ее тело, ее сердце, ее чувства шли вразрез со здравым смыслом.
Легким движением пальцев Аларик отвел черный локон с ее лба. Длинные пальцы легко коснулись ее губ, при этом он задумчиво улыбнулся.
— То же самое говорил мне твой молодой поклонник, но я хотел бы услышать это из твоих уст. — Он дотронулся до ее нижней губы, слегка погладил ее — и Фаллон была потрясена, как подействовала на нее эта мимолетная ласка. Как это объяснить? Она должна ненавидеть его — и стремится к нему. В глубине души ей хотелось обнять его и почувствовать, как он отвечает ей тем же. Кажется, прошла целая вечность с того момента, когда их пути пересеклись и слились в том пространстве, которое смертные зовут судьбой. «Норманны» и «саксы» были там всего лишь ничего не значащими словами. Просто мужчина встречает там просто женщину, и они оба ощущают неудержимое влечение друг к другу. Фаллон, ценившая здравый рассудок, горячо любившая свою страну, никогда не могла предположить, что в ней родится и взрастет подобная страсть.
Никогда… пока он не коснулся ее. Даже сейчас, когда Делона отправляли в далекую страну Аларика, она испытывала потребность в том, чтобы этот норманн прикасался к ней. Она отчаянно пыталась заглушить в себе это желание, но дыхание ее пресекалось, она не могла отвести взгляда от его глаз.
— Ублюдок! — прошептала она.
— Радуйся, принцесса, что ты не стала его любовницей!
— А почему бы и нет? Почему я не могу желать любящего меня человека, человека чести?
Аларик улыбнулся.
— Говоришь, любовь, честь? Твою честь можно удостоверить в том случае, если ты сможешь назвать отца ребенка, которого ты, возможно, понесла.
Дыхание у Фаллон прервалось, она побледнела, поняв, что Аларик прав. Возможно, она уже носит в своем чреве ребенка.
Увидев вытянувшееся лицо Фаллон, Аларик засмеялся, хотя в смехе его был и привкус горечи.
— Господь убережет от этого, — сердито сказала она.
— Я, так же, как и ты, не заинтересован в появлении ублюдков, — сказал Аларик.
А через некоторое время ей снова показалось, что он ненавидит ее, ибо его слова были сказаны сердито и жестко:
— Но если вы, миледи, носите в себе моего ребенка, не смейте вредить ему…
— Я…
— А если вы это сделаете, вам придется узнать, что такое настоящий гнев.
Фаллон почувствовала, что ее тело пронизала дрожь. Она верила его словам, и ей внезапно стало страшно. Ей захотелось успокоить, остудить клокотавший в Аларике гнев.
— Я никогда не сделаю ничего подобного! — воскликнула она. — Клянусь в этом!
— Случись это, я запру тебя в башне.
— Я не отношусь к числу тех, кто убивает безвинных.