Дрейк Шеннон. Неистовая принцесса

   Нет… Пока теплится в ней жизнь — нет! Она бросила быстрый взгляд вокруг и увидела неподалеку сложенные сумки и оружие. Неважно, что она почти год не держала меч в руках. Отчаяние придало ей силы.
   Она мельком взглянула на Эрика, бросилась через поляну к сумкам и схватила лежащий наверху меч. Эрик погнался за ней, но она успела повернуться и направить острие в его сторону. Хотя Эрик негромко засмеялся, тем не менее он был вынужден остановиться. На помощь ему бросились его люди, но Фаллон, размахивая мечом, заставила их отступить. Накидка распахнулась, и она осталась почти нагой среди ночной мглы и врагов. Если она падет, то какое значение имеет то, что сделают с ее телом?
   Эрик приказал своим людям отступить, извлек меч из ножен и принял боевую стойку.
   — Так ты хочешь биться со мной, дочь Гарольда? Ты проиграешь, но я получу удовольствие от поединка, и мне будет еще приятнее обладать тобой после этого.
   — Скорее я проткну себе сердце!
   Он покачал головой.
   — Ты слишком жизнелюбива, чтобы умереть, Фаллон. Ты станешь моей… Но поборись со мной, если есть желание. Я дам тебе возможность поиграть оружием.
   Он сделал еще шаг вперед и резко взмахнул мечом. Фаллон легко парировала первый удар, но за ним последовали новые выпады. У нее сбилось дыхание, однако ей удавалось отражать сто удары. Она старалась припомнить советы, данные ей в свое время Фабиони. Она была изящной и легкой, Эрик — тяжеловесным и мускулистым, и у нее было преимущество в скорости. Несмотря на силу ударов, ему не удавалось выбить меч из ее руки.
   — Фаллон, ты ведешь бой великолепно! — выкрикнул Эрик, сверкнув глазами, в которых читались чувственность и упоение боем.
   — Я молюсь о том, чтобы убить тебя, Эрик! И тогда я буду счастлива умереть!
   Танцуя и кружась возле костра, она предприняла атаку и, к ее радости, сумела оттеснить Эрика к деревьям.
   Но когда он сделал выпад вперед, ее развевающаяся накидка зацепилась за ветку, и Фаллон с криком упала на спину, выронив меч. Он упал далеко от нее.
   Эрик подскочил к ней, на его красивом лице появилась хищная улыбка.
   — Вот ты и проиграла, женщина!
   — А теперь, Улфсон, ты сразишься с мужчиной! И отправишься к праотцам!
   Услышав знакомый голос, Фаллон резко повернула голову и увидела Аларика.
   Жив! Невыразимая радость охватила ее!
   Как он смог так тихо пробраться сквозь заросли? Впрочем, она настолько была поглощена поединком с Эриком, что не заметила бы и целого войска. Но ей нужно предупредить Аларика, что Эрик не один, что с ним около двух десятков людей.
   Но едва викинги окружили Улфсона, как из лесу появились люди Аларика. Закипел бой.
   Эрика Улфсона ее муж оставлял себе. Она понимала, что это будет сражение не на жизнь, а на смерть.
   Аларик откинул голову назад и с боевым кличем бросился на. противника. Эрик ответил столь же громким кличем и шагнул навстречу. Их мечи, ударяясь друг о друга, высекли искры.
   Кто-то выскочил из темноты и схватил Фаллон за плечи.
   — Леди, скорее за деревья, прошу вас!
   Это был Ричард. Он помог ей встать, поднял соскользнувшую накидку и набросил на Фаллон.
   Она улыбнулась слабой вымученной улыбкой и вдруг увидела, что один из людей Эрика мчится в сторону Ричарда, подняв боевой топор.
   — Ричард!
   — Иисус и Мария, помогите мне! — воскликнул Ричард. Он выждал мгновение, и когда нападающий был совсем близко, прыгнул на него, выставив простой охотничий нож. Уклонившись от топора, Ричард вонзил нож в грудь викингу, и тот рухнул на землю.
   — Боже милостивый, мы живы! — произнес юноша, глядя в изумлении на поверженного противника.
   — Уходите отсюда! — услышала Фаллон. Она подняла голову и увидела, что Аларик все еще бьется с Эриком, который попытался воспользоваться тем, что Аларик на мгновение отвлекся.
   — Леди, пойдемте! — звал ее Ричард.
   — Нет, я не могу оставить его! — воскликнула она. — Господи! — выдохнула она, ибо ей вспомнилась битва при Гастингсе. Тогда вокруг тоже слышались удары мечей и топоров, крики и стоны.
   Внезапно Фаллон отчаянно закричала, потому что за деревьями, куда Эрик оттеснил Аларика, скрывался с топором викинг. Совершенно безоружная, она бросилась на Эрика Улфсона. Тот опешил от ее дерзости и на миг остановился.
   Круто обернувшись назад, Аларик увидел громадного викинга с топором и взмахнул мечом.
   Опомнившись, Эрик отшвырнул Фаллон, и она, пролетев несколько шагов, упала на землю. Мир покачнулся, и свет померк в ее глазах.
   Поединок возобновился, и вскоре наступила развязка. Бешенство овладело Алариком, он сделал резкий выпад вперед и с нечеловеческой силой опустил меч на голову викинга. Эрик удивленно взглянул на Аларика и без единого звука рухнул на землю.
   Аларик опустил свой меч, видя, что его люди превосходят числом викингов и наносят последние удары. Он встал на колени перед Фаллон и поднял ее, бережно кутая в накидку. Сердце его готово было выпрыгнуть из груди, и он понимал, что ему не жить, если она не откроет глаза и не очнется.
   — Фаллон! Фаллон!!! Любовь моя, прошу тебя, говори!
   Фаллон казалось, что она слышит его голос издалека. Она на мгновение открыла глаза, но они тут же снова закрылись. Прижимая Фаллон к груди, Аларик осмотрелся и увидел вокруг поверженные тела. Фальстаф, Ролло, Стивен и Ричард были рядом и бдительно следили, чтобы не подкрался какой-нибудь викинг. К ним присоединились еще несколько людей Аларика.
   Раздался победный клич.
   — У нас есть убитые? — хрипло спросил Аларик.
   — Двое, мой господин, — последовал ответ. Погибли два юных рыцаря.
   Аларик приказал их немедленно похоронить.
   Ричард озабоченно глядел на Фаллон.
   — Леди Фаллон…
   — Она жива, Ричард, жива. Возьми ее, пока я сяду на лошадь. Потом ты подашь ее мне, и мы двинемся домой.
   Они были в пути, когда Фаллон снова открыла глаза. Руки Аларика крепко обнимали ее. Высоко в небе светила луна. Он взглянул в глаза Фаллон, она пыталась поднять руку, но у нее не было сил.
   — Аларик! — прерывающимся шепотом окликнула она. — Аларик.
   — Молчи, любовь моя!
   — Но я должна сказать тебе…
   — Тихо!
   — Нет, Аларик… Веришь ты мне или нет, но я должна сказать, что люблю тебя. Ты пришел и победил, и я клянусь, что прекратила борьбу.
   Он нежно улыбался.
   — Нет, Фаллон, это ты победила. Я не умел любить и верить. Ты воевала с достоинством и принесла мне мир. Я вел себя глупо. Я боялся, что ты не полюбишь меня настолько, чтобы между нами воцарился мир… Но этот пострел, — он кивком показал на Ричарда, — сказал мне, что я должен либо любить, либо отпустить тебя. Но я не могу отпустить тебя!
   — Аларик, я так люблю тебя! Я давно хотела сказать это тебе.
   Он придержал Сатану. Все деликатно устремились вперед, и Аларик при свете луны поцеловал Фаллон, трепетно и жадно. Затем он поднес ко рту ее руку и нежно поцеловал ей ладонь.
   — Верь мне, любовь моя, ты покорила мое сердце и душу, — сказал он. — Отныне я навеки твой верный раб.
   Фаллон улыбнулась, а затем нашла в себе силы даже засмеяться, несмотря на весь драматизм этого дня.
   — Не смейся надо мной, саксонская девица!
   — Принцесса, — напомнила она ему.
   — Графиня, — поправил ее Аларик.
   — Однако, мой муж и господин, я не могу тебя представить чьим-либо рабом.
   — Да, пожалуй, — согласился он, но затем хрипло добавил: — Тем не менее, Фаллон, я буду тебя любить. Любить радостно и светло. Богу известно, что этот мир суров, но клянусь, моя леди, что буду любить тебя всей душой и сердцем.
   Она коснулась его щеки.
   — Будь что будет.
   Аларик пришпорил Сатану, и они рванулись вперед. Глядя в глаза мужа, она удовлетворенно вздохнула.
   — Отец Дамьен говорит, что с этого начинается мир. В стране еще беснуется война, но между мужчиной и женщиной уже возникает любовь.
   Аларик улыбнулся.
   — Да, любовь моя… Там, где будем мы, будет мир. Мы будем жить в мире, Фаллон, и не позволим поселиться рядом страху или кровопролитию.
   — Да, любовь моя! — повторила она и прильнула к нему. — Аларик!
   — Что?
   — Ты должен произвести Ричарда в рыцари. Он спас мне сегодня жизнь. Он убил викинга охотничьим ножом.
   Аларик поцеловал жену.
   — Да будет так, моя госпожа… Скажи, а ты тоже хочешь быть удостоена такой чести?
   Фаллон улыбнулась.
   — Нет, мой господин. Я кладу свой меч у твоих ног, в чем и клянусь.
   — А свое сердце, моя госпожа, я кладу у твоих ног… И в этом клянусь.
   Они прибыли в Хейзелфорд почти на заре. В зале толпились люди, которые с нетерпением ожидали их возвращения. Эдит закричала от радости, Милдред тепло обняла Фаллон. Подошел Хат с женой и, улыбаясь, поздравил с благополучным возвращением.
   Фаллон первым делом спросила мать, где Робин.
   — На руках у нашего гостя, — ответила Эдит.
   — Что?
   Фаллон глянула в сторону камина и увидела высокую фигуру в черном с младенцем на руках.
   — Отец Дамьен!
   — Господи Боже мой! — воскликнул Аларик, выходя вперед. — Дамьен! Что вы здесь делаете? Я полагал, что вы в Нормандии.
   Священник пожал плечами.
   — Я чувствовал, что нужно прийти, хотя и не знал, в чем опасность. Я опоздал, но сейчас я рад, что нахожусь здесь.
   Аларик вопросительно выгнул бровь, но Фаллон едва обратила на это внимание, потому что была озабочена тем, чтобы быстрее отправиться в спальню и покормить сына.
   Утро было в полном блеске, когда Фаллон накормила малыша и положила в колыбель. Раздался стук в дверь, и Фаллон с радостью увидела на пороге отца Дамьена.
   — На сей раз, отец, я знала, что вы будете здесь.
   Он шагнул вглубь комнаты и молча перекрестил спящего младенца.
   — Я уезжаю. Я зашел, чтобы проститься.
   Она огорченно ахнула.
   — Вы ведь только приехали…
   — Но Вильгельм не знает, что я покинул его. Я ведь тоже сакс, Фаллон, и должен заслужить его доверие.
   Фаллон улыбнулась и обняла священника.
   — Я многого в вас не понимаю, отец. Но вы заботились о моем отце, заботитесь об Аларике и обо мне. И я благодарю вас.
   — Да, Фаллон.
   — Пришла ли я уже к миру, отец?
   Он как-то очень серьезно улыбнулся.
   — Да, Фаллон, ты нашла мир в своем сердце, и это то, к чему должен стремиться каждый мужчина и каждая женщина.
   — Мы сражались и проиграли. Они победили.
   Он покачал головой.
   — Нет, Фаллон, хотя может казаться, что все именно так. Твой отец доблестно сражался. Он был мужественным и храбрым. Поверь мне, Фаллон, сейчас он восседает в высшем суде и тоже познал покой. Нынешнее поколение не будет знать мира, как не будет знать последующее, а может, и следующее за ним. Но победили мы, Фаллон… Мы, англичане. Время доскажет эту повесть. Мы станем богаче и мудрее, потому что норманны многое нам принесли. Но мы останемся англичанами. Со временем победители станут говорить на нашем языке. Они назовут себя англичанами… И станут ими.
   Он поцеловал Фаллон в щеку, а когда она хотела что-то сказать, приложил палец к ее губам.
   Затем он поклонился и вышел.
   Фаллон нежно посмотрела на малыша. Она стала горячо благодарить Бога за то, что он сохранил ей жизнь и даровал сына. И еще за то, что сохранил жизнь Аларику. Ибо когда Фаллон думала, что нет его, она почувствовала, что у нее нет больше смысла в жизни.
   Она услышала, как за спиной открылась и закрылась дверь. Руки Аларика тихо опустились ей на плечи, и она коснулась их пальцами.
   — Здесь был отец Дамьен, — негромко сказала она.
   — Я знаю.
   — Он сказал, что мы заслужили мир. И узнаем мир в наших сердцах.
   — Надеюсь, что так, — согласился Аларик.
   Она повернулась в его объятиях, уткнулась лицом в его грудь и запустила пальцы в его волосы.
   — Поверь, я так люблю тебя… Я думала, что тебя убили, и я… и мне…
   — Тс-с, любовь моя.
   — Мне не хотелось жить…
   Он поднял ее подбородок и заглянул в глаза.
   — Судьба многого лишила тебя, Фаллон, но в то же время она богато нас одарила. Давай больше не будем искушать ее. Я жив, ты здесь, рядом, цела и невредима. Наш сын сладко спит и вырастет здоровым и сильным. Мы прошли через сильные бури, но с нами осталась всепобеждающая любовь. Мы должны верить в нее.
   Фаллон подняла голову и поцеловала Аларика. Обняв его за шею, она улыбалась, согреваемая нежностью в его глазах, чувствуя себя спокойно и надежно в его сильных руках.
   — Тогда, мой господин, обними меня и наполни своей любовью, а я тебе отдам свою.
   — Да, моя жена, я сделаю это с великим удовольствием, — тихо сказал он.
   За окнами разгоралась теплая летняя заря.