Дубровин Евгений Пантелеевич. Дивные пещеры

   – Хорошо хоть в ухо отдача пошла. Если бы в зубы – прощай зубы. Но выстрел был мастерский – ничего не скажешь.
   – Я решил сразу из двух, чтобы наверняка, – бахвалился Алексей Павлович.
   Костер уже пылал вовсю. На разостланном брезенте красновато поблескивали бутылки и стаканы, горой высились помидоры, беспорядочной стайкой вокруг бруска сала, похожего на глыбу льда, сбились яйца. Шофер Толя резал белый хлеб, прижимая к себе буханку. Румяная корочка пускала зайчики.
   – Удачно? – спросил он. – Выстрел был жуткий.
   – Почти наповал, – сказал радостно Евгений Семенович.
   Он сбросил туфли и залез на брезент. Гость сделал то же самое. Брезент был теплый от костра и чуть влажноватый от ночной росы.
   – За снайперский выстрел! – поднял тост главный инженер.
   – Какой уж там, – засмущался гость. – Первый в жизни. Но в следующий раз…
   – В следующий раз на медведя пойдем, – сказал Евгений Семенович.
   – На медведя? – поразился охотник. – Где же мы его возьмем?
   – Ходят слухи… сохранились еще в Пещерах. У нас тут ко всему прочему есть Дивные пещеры. Пять тысяч километров… До самого моря тянутся…
   И Громов принялся рассказывать про Дивные пещеры, чередуя реальность с легендами. Рассказал он и про Старика с его кладом, и про скелеты, и про человека, который вышел из Пещер и спросил, не опаздывает ли он на санкт-петербургский поезд.
   Гостя очень заинтересовали Пещеры, и он попросил сводить его туда. Евгений Семенович пообещал когда-нибудь потом.
   Послышались шаги. Вернулся лесник Юра. В руках лесник держал длинный нож и большой кусок мяса. За лесником бежала, принюхиваясь, Тамара. Все привстали с брезента.
   – Добил? – спросил Громов.
   – Там и добивать было нечего, – ответил Юра, бросая мясо на брезент. – Он уже дух испускал. Всего с километр и пробежал. Сильный был выстрел. Новичкам всегда везет. Надо же – с первого выстрела такую махину свалить.
   Гость встрепенулся.
   – Пойдемте посмотрим на тушу.
   – Далеко… Да я и не найду теперь уже. Завтра буду разделывать.
   – А рога? Почему вы не сняли рога?
   – Рога… Крепкие оказались… Ножовка нужна. Которая по металлу. Завтра рога вам в номер доставим, не беспокойтесь, рога ваши, законные.
   Боровик потрогал мясо и удивился.
   – Чего это оно такое холодное?
   – Остыло уже. Я его в озерце сполоснул. А там вода ледяная. Толя… давай специи.. Шашлыки жарить будем.
   Вскоре поляну затянуло синим пахучим дымом. Деревья в свете костра казались обмотанными кольцами газового шарфика. Мясо потрескивало, шипело, пускало на угли сок. Все расположились вокруг, смотрели и облизывались, как коты.
   – Вы к нам надолго? – спросил Евгений Семенович гостя. – Я это к тому, что, может быть, еще чего-нибудь организовать. Рыбалку, например…
   – Я думаю, мы долго здесь не задержимся, – сказал гость.
   – Вопрос ясный?
   Алексей Павлович не успел ответить. В кустах возле костра послышались движение, треск сучьев, тяжелое дыхание. Отчаянно залаяла Тамара. Охотники замерли. Лишь один лесник не растерялся, быстрым движением он схватил лежащее в траве ружье и полез в карман за патроном. Но зарядить ружье он не успел.
   Кусты раздвинулись, к костру вышло животное.
   Это было очень странное животное. Широкая добрая морда с грустными глазами, короткие рожки, четыре выпачканные в грязи ноги, хвост в репейниках… пегие уши… Но странность была не в этом. Странность была в том, что на боку животного висели огромные оленьи рога на деревянной колодке. От шеи и рожек животного тянулись веревки»..
   Животное добро похлопало глазами, вытянуло в сторону костра морду и издало знакомый каждому человеку на земле звук:
   – М-у-м-у-у-у…
   Тамара перестала лаять, подбежала к животному, лизнула его в морду.
   Первым опомнился Евгений Семенович.
   – Пошел! Пошел! Пошел отсюда! – закричал он, вскакивая и замахиваясь на животное.
   – Подождите… – Гость поднялся на колени. – Это… это же теленок… – сказал он неуверенно. – Но при чем здесь оленьи рога?
   Алексей Павлович подошел к теленку и потрогал рога. Теленок повернул голову и лизнул ему руку. Лицо гостя отражало мучительную работу мысли. Вдруг оно прояснилось.
   – А… понял, – сказал он. – Значит, я стрелял в теленка. И, конечно, холостыми… И сейчас мы жарим магазинное мясо. То-то мне сразу показалось странным, что оно такое холодное. У вас есть холодильник? – спросил Боровик лесника.
   – Есть, – пробормотал Юра Дымов.
   – Понятно… А кровь? Откуда взялась кровь на кустах?
   Все молчали.
   – Настоящая… Липкая такая. Еле руки отмыл… Догадался… Это тушь… Красная тушь…
   Опять наступило молчание. Все, в том числе и теленок, смотрели на костер, машинально следя, как шофер Толя жарит.
   – Это ваш теленок? – спросил наконец Алексей Павлович лесника.
   – Да…
   – Отвели бы домой. Он, наверно, спать хочет.
   – Телята днем спят. Во время обеда, – машинально заметил лесник.
   – Все равно… Перепугали беднягу… Рога привязывали… Я из двухстволки шарахнул… Большая эмоциональная нагрузка…
   – Это верно, – согласился лесник. – Сейчас я его отведу.
   Юра встал, подошел к теленку, отвязал рога.
   – Может быть, возьмете? Так сказать… на память?
   – Нет уж, спасибо… – вздохнул Алексей Павлович. – Может, еще когда повезет… Невезучий я какой-то…
   Юра увел теленка, похлестывая его хворостиной.
   Опять стало тихо. Лишь было слышно, как в лесу шумит теплый ветер да потрескивают на костре шашлыки.
   – Почти готовы, – нарушил молчание шофер Толя.
   – Вы понимаете, – сказал главный инженер, беря палку и вороша ею угли в костре. – У нас в лесах не осталось почти никакой живности, не говоря уже о лосях. А хотелось вас как-то развлечь… Ну вот мы и придумали… От чистого сердца…
   Гость молчал. Всем было очень неловко.
   Громов решил осторожно продолжить так некстати прерванный появлением глупого животного деловой разговор.
   – Так долго вы пробудете у нас, Алексей Павлович?
   – Нет, недолго. Если вы и дальше станете со мной такие шуточки откалывать…
   – Ну что вы, Алексей Павлович… Мы вам рыбалку можем организовать. Рыбалка у нас натуральная. Сом, например…
   – А на самом деле это не сом, а треска из магазина!
   – Ни в коем случае! Живой, натуральный сом! С усами! – воскликнул Евгений Семенович.
   – Нет уж, благодарю… Собственно говоря, нам здесь нечего делать. Я даже не знаю, зачем нас сюда послали. Ясно как божий день, что завод надо свертывать: производственные площади, оборудование петровских времен, рабочей силы мало. Мое мнение: завод надо перевести на производство гаек и болтов, а освободившийся народ передать на консервный и кожевенный заводы, там его тоже не хватает.
   Евгений Семенович продолжал ворошить угли в костре.
   – Ваш коллега тоже так думает?
   – Так.
   – Готовы, – сказал шофер Толя.
   Подошел лесник.
   – Запах за три километра!
   Он помог разложить шашлыки на бумаге.
   – Прошу к столу!
   Все взяли по шампуру.
   – Что ж, все правильно, – сказал главный инженер, продолжая прерванный разговор. – Действительно здесь трудно развернуть большое производство.
   – Вот! Отлично! Хорошо, что нас понимают и сами петровцы! Так я и доложу в министерстве, – обрадовался Боровик.
   Он выпил почти полный стакан коньяку. Только тут спиртное начало оказывать действие на столичного гостя.
   – А я бы еще поохотился! Ей-богу! – воскликнул Алексей Павлович. – Врезал бы в кого-нибудь из двухстволки. Поехали на медведя… в эти самые ваши Пещеры. Или это тоже «утка»? Медвежья «утка»!
   – Нет, Пещеры у нас действительно есть, но ходить туда опасно.
   – Натуральные или железобетонные? – Гость явно обладал чувством юмора. Может быть, поэтому он простил затею с теленком.
   – Натуральные.
   – Тогда пошли.
   – Я против, – сказал Евгений Семенович. – Я устал и хочу спать. Толя, давай собирать инвентарь. – Главный инженер зевнул. – Завтра рано на работу.
   – Тогда меня проводит лесник! – воскликнул столичный гость. – Хочу посмотреть Пещеры. Они далеко?
   – Да нет, рядом, через речку, – ответил Юра.
   – Ну это дело ваше, – сказал Евгений Семенович и направился к машине слегка пошатывающейся походкой.

* * *

   Леночка мыла на кухне посуду.
   – Где он? – спросил главный инженер.
   Кассирша кивнула в сторону спальни.
   – Там… Спит…
   Из спальни доносился храп с присвистом.
   – Ну как покатались?
   – Хорошо.
   Леночка мыла посуду, повернувшись к нему спиной.
   – Ты… говорила насчет расширения завода?
   – Да.
   – Ну и он?
   Звон ложек, журчание воды.
   – Что?
   Евгений Семенович подошел к Леночке, взял ее за плечи, повернул к себе. Она посмотрела ему прямо в глаза.
   – Он не согласен… Я пыталась…
   – Плохо пыталась. Надо продолжить.
   Леночка прижалась к Громову.
   – Так мне все это надоело… Так надоело…
   – Потерпи. Осталось немного…
   – Как у тебя дела?
   Главный инженер отстранил от себя женщину, нахмурился.
   – Не согласен, старый гриб.
   – Ну и что теперь делать?
   – Не знаю…
   – Он в гостинице?
   – Они пошли с лесником в Пещеры.
   – В Пещеры?
   – Да. Я его отговаривал, но они пошли.
   Леночка села на стул, вся поникла.
   – Лесника жалко, мальчишка еще…
   Громов ничего не ответил.

ЧАСТЬ II
Лабиринт

1. ОГОНЕК

   Лесник Юра Дымов и Алексей Павлович вошли в первую пещеру. На подвыпившего гостя она произвела сильное впечатление.
   – Это храм, – прошептал он, рассматривая при свете фонарика закопченные стены, потолок. – Языческий храм. Здесь они отправляли свои обряды.
   – По всей видимости, – согласился Юра.
   В стенах главной пещеры темнели дыры.
   – Это ходы?
   – Да.
   – Куда они ведут?
   – Глубоко под землю.
   – Вы бывали там?
   – Только с краю.
   Столичный гость подошел к одной из дыр и заглянул в нее, светя фонариком.
   – Давайте немного пройдемся.
   Лесник колебался.
   – Я плохо знаю… Надо с проводником.
   – Просто три шага. Вы боитесь?
   – Я? Нисколько!
   Юра нагнулся и шагнул в темную дыру.
   – Пройдем немного и назад, – сказал он.
   – Разумеется, разумеется…
   – Вы только считайте повороты… И поворачиваем лишь направо.
   – Хорошо… Раз… два… три… Постойте, там мелькнул огонек…
   – Где?
   – Там!
   – Вам померещилось.
   – Честное слово! Маленький такой, как светлячок. Здесь есть светлячки?
   – Какие там еще светлячки… Где вы увидели?
   – Вот здесь… Вон в той дыре.
   – Это перпендикулярный ход.
   – Что это могло быть?
   – Может быть, свечка… Жители до сих пор ставят в Пещерах свечки… Загадывают желание. Языческий обычай.
   Они разговаривали вполголоса.
   – Как интересно! – Алексей Павлович запыхтел от возбуждения. – Давайте посмотрим!
   – Вам могло и померещиться.
   – Нет, что вы! Клянусь!
   – Ну хорошо… Только запомните… Перпендикулярный ход и три поворота налево.
   – Ладно… ладно…
   Они прошли по новому ходу шагов сто.
   – Вот видите. Ничего нет, – сказал лесник.
   – Может быть, дальше…
   – Дальше вы не могли увидеть.
   Вдруг Алексей Павлович закричал:
   – Огонь! Вон огонь! Потушите фонарик!
   В небольшом ходе, который ответвлялся влево, в самом деле мелькал слабый огонек.
   – Бежим! – закричал гость возбужденно.
   – Бежать нельзя, здесь полно бездонных колодцев. Идите тихо и светите себе под ноги. Считайте повороты. Раз, два, три… Странно… Мы делаем повороты, а огонек все виден…
   – Он движется, – удивился Алексей Павлович.
   – Да… У меня такое впечатление, что кто-то заманивает нас.
   – Заманивает? Кто… Постойте… А может, этот ваш… дед… – Алексей Павлович рассмеялся. – Давайте его поймаем!
   – Нет, нам надо возвращаться назад.
   – Жалко, что мы не взяли ружья.
   – Хотите убить Старика? – спросил Юра Дымов.
   – Холостыми… попугать…
   – Это, наверно, какое-нибудь животное. Глаза светятся. Нам направо.
   – Как это направо, если мы только что вышли из этого хода? – удивился гость.
   – Не из этого, а вон из того.
   – Я же точно помню.
   – И я помню.
   – Давайте не спешить. Подумаем. Сначала мы шли прямо, потом свернули налево.
   – Нет направо!
   – Так… – лесник погасил фонарик. – Мы заблудились. Как и следовало ожидать. Потушите и вы свет.
   Алексей Павлович послушно выключил фонарь. Он не был ни капельки расстроен.
   – Ерунда! – сказал он бодро. – Выход рядом! Мы далеко не ушли. И фонари при нас. У Тома Сойера было дело посложней.
   – Что вход рядом – это еще ничего не значит… Давайте постараемся припомнить, где центральный ход по которому мы шли вначале.
   – Налево, – уверенно сказал Алексей Павлович. – У меня хорошая ориентировка. В незнакомом городе я ориентируюсь с ходу, стоит мне раз пройти.
   – А мне кажется, направо. Причем у меня тоже хорошая ориентировка. Без нее в лесу нельзя. Тогда мы сделаем так. Вы идете по этому ходу налево… допустим пятнадцать минут… Если через пятнадцать минут вы не найдете центральный ход, то сразу же возвращайтесь назад. Я сделаю то же самое, но пройду направо. Итак, через полчаса мы встречаемся у этого места. Запомните – большой треугольный камень и на потолке две выщербины. Давайте сверим часы… Два часа семь минут…
   – Как в приключенческом фильме! – Чувствовалось, что происшествие нравилось гостю. – Жаль только, вот бутылку не захватил. Сейчас бы не помешали грамм полтораста. Так… Ставлю часы… Ну что ж, до скорого, молодой человек.
   – Всего доброго. Осторожнее.
   – Будьте спокойны. Если встречу Старика, что мне делать?
   – Попросите у него выпить.
   – Думаете, найдется?
   – Не сомневаюсь. Что-нибудь крепенькое, столетней выдержки.
   Они расстались. Юра подождал, пока свет в туннеле, по которому ушел Алексей Павлович, станет совсем слабым, и двинулся в свою сторону. Центрального хода он не нашел, и через полчаса вернулся назад. Алексея Павловича не было. Юра присел на камень и подождал пятнадцать минут. В темном туннеле ни проблеска света, ни движения…
   – Эй! Эге-е-ей! – крикнул лесник.
   Звук его голоса проник внутрь хода на несколько метров и застрял в застоявшемся, отсыревшем воздухе. Эха не было.
   Юра еще покричал без всякого результата. Потом он выключил фонарик, чтобы экономить батарейку. Посидел с полчаса, изредка подавая голос. Тишина, мрак, никаких запахов, кроме запаха сырого песчаника.
   Юра Дымов решил идти по следам Алексея Павловича. Он встал, включил фонарик и двинулся по ходу.

2. ЛЕСНИК ЮРА ДЫМОВ

   Юра Дымов окончил машиностроительный институт. И его распределили на Петровский завод стиральных машин. При первой встрече Дымов все откровенно рассказал главному инженеру. Юра сказал, что не испытывает и не испытывал особой любви к машиностроению, в институт попал случайно, потому что не прошел по конкурсу в медицинский, куда, в общем-то, тоже сдавал случайно.
   Юра сказал, что он совершенно бесполезный человек на земле, родился, наверно, по недоразумению. Впрочем, работать и жить он постарается честно, с максимальной пользой для Петровского завода стиральных машин.
   Юра Дымов рассказал все это Евгению Семеновичу с юмором, и главный инженер оценил мужество прибывшего молодого специалиста. Поэтому и он ответил прямо и с юмором.
   Никакой пользы, сказал Громов, Юра Дымов принести заводу не может, более того – будет хорошо, если Юра не принесет вреда, поскольку любви к своей профессии не питает. Поэтому главный инженер посоветовал Юре с максимальной пользой для себя и общества провести отпущенные ему судьбой годы.
   Петровскому заводу, сказал главный инженер, отвели на берегу реки большую зону отдыха – в основном лесной массив. Пока суд да дело, пока начнется строительство домиков, лодочной станции и прочего, пройдет несколько лет. В настоящее же время массив бесхозный, каждый делает там что хочет: рубит деревья, палит костры, вытаптывает траву. В общем, нужен сторож, лесник.
   Завод может срубить Юре домик, а его самого оформить на младшего конструктора и посадить в этот самый домик. Дымов будет приглядывать за лесом, гулять, собирать грибы, ловить рыбу. Чем не приятное и полезное занятие?
   Юра Дымов подумал и согласился. Домик ему поставили быстро – за две недели, с верандой, крылечком. Вырыли колодец, сколотили сарайчик для дров. И Юра зажил.
   Непривычна была эта жизнь для нового лесника. Вставал Юра рано, почти вместе с солнцем, умывался у колодца холодной водой, готовил быстрый завтрак на портативной газовой плитке, брал с собой бутерброды, термос с кофе и на целый день уходил в лес. Собирал в рюкзак грибы, ягоды, купался, загорал на реке, ловил рыбу. Иногда переплывал на ту сторону реки, заглядывал в Дивные пещеры.
   Возвращался ночью, ужинал, спал без сновидений.
   Горячими днями были только суббота и воскресенье. К реке приезжало много машин, частных и грузовых, люди высыпали, как муравьи, принимались ломать, пилить, рвать, жечь, варить, коптить, жарить, некоторые даже бросали тол в речку.
   Юру как лесника никто не воспринимал всерьез. Может, потому, что он держался стеснительно и уговаривал, а не требовал.
   – Рубить деревья нельзя, – говорил Юра, подойдя к группе дюжих молодцов, валивших ель. – Если каждый уничтожит по дереву, то скоро лес исчезнет. Где тогда вы отдыхать будете?
   – А ты кто такой? – спрашивали добрые молодцы.
   – Лесник.
   Парни недоверчиво оглядывали тщедушную фигуру Юры.
   – Убирайся отсюда, лесник, пока цел, – советовали они.
   Юре ничего не оставалось делать, как убираться.
   Он попросил главного инженера купить ему ружье, а сам съездил в Суходольск и в военторге приобрел себе военную фуражку с кокардой. Теперь Юра выглядел солидно. Особенно, когда надевал сапоги с длинными голенищами.
   А вскоре произошел необыкновенный случай. То есть случай, в общем-то, вполне обыкновенный, необыкновенным он явился лишь для Юры. Приблудилась собака. Открыл однажды утром Юра дверь своей сторожки, а за дверью стоит голодная собака и поскуливает. Юра напоил, накормил собаку, она осталась у него. Вскоре она превратилась в довольно внушительного вида псину. Юра назвал ее Тамарой, по имени девушки, которую когда-то любил.

   Теперь Юра Дымов с ружьем за плечами, в высоких сапогах, в фуражке с кокардой, с собакой вызывал уважение и даже некоторый шок. Допустим, идет с бреднем по реке компания, тянет, веселится, шутки, прибаутки и прочее, и вдруг на берегу появляется полувоенная фигура с собакой.
   – Стой! – кричит фигура. Фуражка, сапоги, собака и ружье придали Юре уверенности, и он научился кричать. – Стой, стрелять буду!
   Рыбаки бросали сеть и впадали в шок. Юра делал вид, что лезет в карман за квитанционной книжкой, и приказывал:
   – Подходи по очереди штраф платить!
   Начинались просьбы, мольбы, приглашение к костру выпить. Дымов великодушно прощал.
   Постепенно все отдыхающие узнали, что в их округе появился и шатается вооруженный лесник с собакой. Безобразничать стали меньше, а тол швырять в реку и вовсе перестали.
   Юра накупил книг по лесному делу, брал их с собой в рюкзак и, где-нибудь отдыхая на лужайке, читал вслух Тамаре. Тамара внимательно слушала, повиливала хвостом. Вскоре Дымов знал названия всех деревьев, трав и цветов, мимо которых шел. Юра удивлялся, как он раньше мог ходить по лесу и не знать названия того или иного растения. Теперь ему было стыдно перед лесом, если он чего-то не знал.
   Дымов вычитал и про полезные свойства трав и ягод. Каждый вечер он стал готовить настой из самых полезных трав, пил за полчаса до еды и приучил к этому Тамару. Кроме того, Юра купил в селе ящик водки и понаделал разных настоек, так, на всякий случай – сам Юра спиртные напитки не употреблял.
   Вскоре произошел еще один случай. Похлестче, чем с Тамарой. Юра женился. Не по-настоящему, конечно, не до гробовой доски, а лишь на лето.
   Произошло это так. Однажды возвращается Юра поздно вечером с обхода домой, а в его доме свет и из открытых дверей несутся голоса. Юра не очень удивился, так как главный инженер частенько заглядывал к нему с гостями и, не застав лесника, открывал дом – у него был второй ключ – и хозяйничал там, такая была договоренность. Да и замок был чисто символический, ибо у Юры не было в доме абсолютно ничего ценного. На этот раз замок был не открыт, а выдернут с корнем. Возле крыльца стоял новенький мотоцикл «Ява».
   Дымов прошел через веранду, открыл дверь в комнату и очень удивился. На его кровати лежала девица в джинсах, в майке, как бы сшитой из иностранной газеты, и курила сигарету.
   – Привет, парень! – сказала она. – Ты, наверно, хозяин? Извини за вторжение, но мы очень устали.
   Девица была под мухой.
   Из кухни тянуло дымом и горелым мясом. Слышалось шипение, доносились проклятия.
   Дымов прошел на кухню.
   Атлетического сложения парень в одних плавках, чертыхаясь, жарил на газовой плитке шашлыки из больших кусков мяса.
   – Что вы здесь делаете? – спросил Юра.
   – Жарю. А ты кто? Хозяин?
   – Хозяин.
   – Ну давай знакомиться. Влад. Сибирский охотник.
   Влад протянул левую свободную руку, и Юра машинально пожал ее.
   Незваный гость покосился на ружье.
   – Браконьеров ловишь?
   – Так… для порядка.
   – Ну садись, гостем будешь, – сибирский охотник рассмеялся. – Ты извини, старик, что я забрался в твою хижину. Это я по-сибирски. У нас там так. Дверь на запоре никто не держит. Заходи отдыхай.
   – Вы из самой Сибири на мотоцикле?
   – Ну да.
   – И долго ехали?
   – Да нет. Я шпарю будь здоров. У вас тут в лесу налетел на зайца, так он и пикнуть не успел, теперь вот шипеть приходится. – Влад кивнул в сторону шашлыка.
   – Разве у нас здесь есть зайцы? – удивился Юра.
   Он не видел еще ни одного зайца. Дымов вообще никогда в жизни не видел зайца. Разве что вот теперь, в виде шашлыка.
   – Выходит, есть.
   – Может быть, вы последнего задавили, – с сожалением сказал Юра.
   – А что я мог сделать, старик? – Влад пожал широкими загорелыми плечами. – Он сам мне под колеса кинулся. Может, какой самоубийца. Из-за зайчихи. Знаешь, из-за этих баб чего только не натворишь. Да ты не огорчайся. – Сибирский охотник похлопал Юру по плечу свободной левой. – Я пришлю тебе зайца! У нас их навалом! Не чета вашим! Раза в три побольше. И шкура что надо. На шапку запросто хватит. Честное слово пришлю! Я свое слово всегда держу. Снимай пушку и давай ужинать. У меня виски есть. Шотландское. «Белая лошадь». Пил когда-нибудь?

   – Нет.
   – Пальчики оближешь. А знаешь, почему «Белая лошадь» называется?
   – Нет.
   – Одна бутылка лошадь с копыт валит. У тебя тарелки-то есть?
   – Всего одна.
   – Ладно. Не трудись. Обойдемся и так.
   Влад положил шашлык на газету, нарезал хлеб, достал из стоявшего тут же рюкзака квадратную бутылку с изображением скачущего всадника на белой лошади и закричал:
   – Галка! Иди ужинать!
   Пришла девушка, одобрительно посмотрела на шашлык.
   – Быстро сварганил. Умница. Все-то ты умеешь.
   – В тайге всему научишься. Старик, чего ты торчишь как пень? Давай наваливайся.
   Юра снял двухстволку, фуражку, сходил во двор вымыл руки.
   – У меня есть консервы, – сказал он. – Скумбрия.
   – Тащи. Скумбрия – это вещь, – одобрил сибирский охотник.
   – И настойка на дикой малине.
   – Здорово! – воскликнула Галка. – А то мне эта лошадь порядком надоела.
   Юре понравилась Галка. Очень красивая. Волосы рыжие, пышные, в пучке на затылке. Лицо с легкими веснушками. Фигура – любая киноактриса позавидует. А главное, держится непринужденно, словно они сто лет знакомы. Все девушки, с которыми Дымову до сих пор приходилось иметь дело, были или дуры и строили из себя бог знает что, или простушки, что было еще хуже, так как простушки надоедали Дымову за полчаса.
   – Лесник, а лесник, – сказала Галка, когда все выпили и закусили. – Почему ты такой дремучий и запущенный?
   – В каком смысле? – спросил Юра.
   – Во всех. Тарелок у тебя нет, стакан всего один, да и то треснутый. Одежды нет. Мебели нет. Жратвы нет. Даже небось грибов соленых нет. Ну скажи, есть у тебя соленые грибы?
   – Нет.
   – Вот видишь, какой же ты лесник, если у тебя грибов соленых нет. Тогда ты не настоящий лесник.
   – Я их не умею солить, – сказал Дымов.
   – А что же ты умеешь?
   – Почти ничего.
   – Значит, и жить не умеешь?
   – Выходит, так.
   – А я все умею, – сказал Влад, уписывая за обе щеки шашлык. Он уже два раза налил себе «Белой лошади» и, никого не приглашая, выпил. – И белке в глаз попасть могу, и дом за три дня срублю, и на вертолете летать умею. Скажи: лети завтра в космос – полечу. Ночь только надо потренироваться.
   – На голове только стоять не можешь, – сказала Галка.
   – Я?!
   – Да, ты.
   – Я не могу стоять на голове?
   – В жизни не устоишь!
   – Устою. На что спорим?
   – На три щелчка по носу.
   – Идет!
   Сибирский охотник отложил шашлык и вскочил на ноги. Лицо у него было обиженное.
   – Только, чур, руками за пол не держаться! – сказала Галка.
   – Можно и так. Но это – за пять щелчков.
   – Заметано.