Джеффрис Сабрина. После похищения

   – Разрази меня гром, я знал, что вы – совершенство во всем. Да, я знал это с того самого момента, как увидел вас впервые.
   – В Стратфорде? – прошептала она.
   Он немного помедлил, потом кивнул:
   – Да, в Стратфорде.
   Джульет просияла. Наконец-то он сказал ей правду, он ей доверял! Протянув к нему руки, она проговорила:
   – Кажется, вы собирались сделать так, чтобы я потеряла контроль.
   Счастье наполнило его глаза; он с тихим стоном опустился с ней рядом и принялся покрывать поцелуями ее груди и плечи; пальцы же скользили по бедрам девушки к расселине меж ее ног. Еще несколько мгновений – и вот уже пальцы Себастьяна ласкают ее лоно... О, именно об этих ласках она и мечтала, ласки эти заставляли ее стонать и трепетать, и ей хотелось, чтобы они никогда не прекращались.
   – Теряете контроль, да? – послышался голос Себастьяна.
   – Нет-нет, ни... в малейшей... степени, – солгала Джульет и тут же простонала: – О, Себастьян... вот так... да, да...
   – Все, что пожелает миледи. – Он улыбнулся и продолжил ласки. – Дорогая, я счастлив, что ты отдаешься мне так свободно, что так дрожишь и трепещешь. Поверь, я мечтал об этих мгновениях...
   Из горла Джульет вырывались громкие стоны и крики; и она то и дело прижималась к Себастьяну – ей хотелось прижаться к нему как можно крепче. В какой-то момент она вдруг почувствовала, что в лоно ее погрузилось что-то большое и твердое, явно не палец. И тотчас же Себастьян приподнялся над ней – глаза его сияли – и хриплым шепотом проговорил:
   – Будет немного больно, но боль скоро пройдет.
   Она улыбнулась ему и обвила руками его шею.
   – Ничего, я потерплю, чтобы получить желаемое.
   Он коснулся губами ее губ и прошептал:
   – Дорогая, я постараюсь, чтобы боли было как можно меньше.
   В следующее мгновение действительно стало больно, и Джульет едва удержалась, чтобы не поморщиться. Себастьян же входил в нее все глубже, а затем снова послышался его голос:
   – О, мой драгоценный ангел, ты и представить не можешь, какое это наслаждение...
   – Да, наверное, – пробормотала Джульет в некотором раздражении. Было не очень-то справедливо, что он испытывал наслаждение, а она не чувствовала ничего подобного Черт возьми, почему Хелена и Розалинда рассказывали об этом с таким восторгом? Неужели только из-за того, что было перед тем? Да, конечно, было замечательно, но теперь...
   Словно прочитав ее мысли, Себастьян улыбнулся и проговорил:
   – Дорогая, нужно просто немного потерпеть...
   А потом он начал двигаться. Вначале она не чувствовала ничего, кроме неудобства, но затем... О, это было необыкновенно приятно, восхитительно! Казалось, языки пламени пробегали от бедер к животу, сжигая все на своем дуги и рассыпаясь искрами наслаждения. Теперь она наконец-то поняла, о чем говорили ее сестры, чем восторгались. И теперь из горла ее снова вырывались стоны и крики, только на сей раз наслаждение было более острым, чем прежде, когда он ласкал ее пальцами.
   – А сейчас не так уж плохо, верно? – прошептал Себастьян, двигаясь все быстрее.
   – Себастьян... О Господь милосердный... я в огне...
   – Тогда мы сгорим вместе. – Он посмотрел ей в глаза, всемогущий повелитель огня. – Да, сгорим вместе. Теперь... всегда... только мы двое... О, Джульет!.. – Горячий поток его семени излился в нее, и по телу словно пробежали судороги.
   А в следующую секунду Джульет услышала свой собственный крик, и их крики слились воедино, как сливались их тела.
   Какое-то время они лежали, тяжело дыша и сжимая друг друга в объятиях. Наконец Себастьян шевельнулся и, перекатившись на бок, улегся рядом с Джульет. Обнимая ее за плечи, он с улыбкой проговорил:
   – Так вам нравится терять над собой контроль, моя драгоценная?
   Джульет улыбнулась ему в ответ.
   – Так же, как и вам, полагаю, – он усмехнулся.
   – Также сильно? Тогда подозреваю, что мы с вами прекрасно поладим в качестве мужа и жены.
   – Если мы поженимся. Вы ведь еще не выполнили вашу часть сделки.
   Он едва заметно нахмурился.
   – Да, конечно. Спасибо, что напомнили. – Сделав глубокий вдох, он откатился от нее, улегся на спину и уставился в потолок. – Вы определенно знаете, как осадить мужчину, лишив его удовольствия.
   – Очень сожалею. Наверное, я напрасно вам об этом напомнила. Что ж, я ждала больше двух лет, так что не будет вреда, если я подожду еще пять минут.
   Себастьян покачал головой.
   – Нет, отсрочка ничего не решит.
   Прикрывшись простыней, он встал с кровати, чтобы надеть кальсоны.

Глава 16

   Сердце чистое должен Он открыть ему, сердце.
   Друга иного не надо^[6].

Еврипид. «Медея» (вышито на образце вышивки Джульет Лаверик в возрасте семи лет)

   Джульет села в постели, прижимая к груди другую простыню. Себастьян же принялся мерить шагами комнату; он был полон решимости сдержать свое слово и рассказать Джульет всю правду.
   – Это мой брат Морган был тем человеком, который летом 1815 года примкнул к шайке контрабандистов. – На лице девушки появилось выражение разочарования, и он поспешно добавил: – Но похитил вас именно я.
   Она смутилась и пробормотала:
   – Но как же такое может быть? Ведь вы с братом – совершенно разные люди, не так ли?
   – Да, мы разные. Но это ничего не значит.
   – Так, получается, я была права насчет вас? – прошептала Джульет. – Конечно, я не была уверена, но все же...
   – Да, вы были правы. – Он кивнул. – Видите ли, я... э... немного солгал, когда сказал, что Морган обещал вернуться к Рождеству. На самом деле он обещал вернуться к сбору урожая в конце июля. В это время мы обычно устраиваем праздник здесь, в поместье, и я спросил, не думает ли он, что сможет вернуться. Он сказал, что сможет.
   – Но он не вернулся?
   – Не вернулся. Поскольку же брат не сообщил мне, куда направляется – сказал только, что куда-то на юг, – я сначала ждал и ничего не предпринимал. Но потом встревожился. Поэтому где-то в середине августа я поехал в Лондон и нанял сыщика, который выяснил, что брата в последний раз видели в Гастингсе, в Суссексе.
   Джульет кивнула и прикусила губу.
   – Я сразу же поехал туда, чтобы выяснить, чем он там занимался. Но, увидев меня в городе, Горбун принял меня за Моргана. Он приставил к моему виску пистолет – отличная вещица, кстати... французский, по-моему...
   – Себастьян, меня не интересует пистолет, – в раздражении перебила Джульет.
   Он грустно улыбнулся.
   – Да, конечно. В общем, он наставил на меня пистолет, припер меня к стенке в гостинице, где я был единственным человеком, не связанным с контрабандным ремеслом, и потребовал объяснить, как я сбежал.
   – Сбежал откуда?
   – Горбун ведь считал, что я – Морган, помните? А мне надо было узнать, что произошло с моим братом. Я попытался разговорить Горбуна, но просчитался. Мой беспутный братец, конечно, очень похож на меня, но, как вы догадались, наши манеры и речь – совсем разные. Горбун что-то заподозрил и потребовал, чтобы я сказал, кто я такой. – Себастьян сжал кулаки. – Господи, как я жалею, что не догадался притвориться Морганом в тот самый момент, когда увидел этого проклятого контрабандиста.
   – Вы не можете винить себя за то, что не знали, как сложатся обстоятельства, – заметила Джульет.
   Себастьян пожал плечами и вновь заговорил:
   – И я сказал Горбуну правду, сказал, что я брат Моргана и приехал искать его. Тогда-то он и понял, что ему повезло: ведь я оказался в его власти. – Подойдя к камину, Себастьян помешал угли. – У него был план похищения, и для выполнения этого плана ему требовался человек, походивший на джентльмена. Горбун задумал похитить вас и решил, что осуществить это будет проще, если создать видимость побега для женитьбы. Он сказал, что если я помогу ему, то он отпустит Моргана. Якобы Морган был его пленником.
   – Какой негодяй!
   – Я тоже так считаю, – кивнул Себастьян. – Конечно, я мог бы сдать его властям, тогда бы его заставили сказать, где Морган. Но я не хотел рисковать жизнью брата, и Горбун получил надо мной власть.
   – Поэтому вы выполнили приказание Горбуна и похитили меня, – с горечью в голосе прошептала Джульет. – Пусть пострадает репутация молоденькой девушки – только бы вызволить брата, не так ли?
   – Дело не только в брате, – возразил Себастьян. – Горбун твердо решил похитить вас – с моей помощью или без нее. Но я считал, что не могу обратиться к властям, поэтому у меня не было выхода. Одного взгляда на приятелей Горбуна было достаточно, чтобы я понял: нельзя допустить, чтобы беззащитная молодая женщина попала к ним в руки. И я решил, что, похитив вас, смогу вас защитить, а также освобожу Моргана.
   – А Хелена и Дэниел?! – в возмущении воскликнула Джульет. – Как же они? Вы не подумали о том, что из-за вашей интриги могут пострадать другие люди?
   Этот удар он явно заслужил.
   – Что касается ваших родственников, то признаюсь, я просчитался. Я действительно думал, что леди Хелена будет дожидаться в Уорикшире известий о нашем предполагаемом венчании. Вы должны признать, что она не из тех, кто любит рисковать. Вы постоянно заверяли меня в этом, когда мы ехали на юг. Кроме того, я ведь благополучно вызволил их тоже, не так ли?
   – Они сами выбрались, – возразила Джульет. – Хотя, полагаю, они не смогли бы этого сделать, если бы вы не заботились обо мне.
   – Я делал то, что должен был сделать, – продолжал Себастьян. – Поверьте, я действительно думал, что Горбун держит Моргана в заложниках. Как доказательство он показал мне пистолет брата, тот самый, который я сделал специально для него, когда он гостил здесь. Морган никогда не отдал бы его без борьбы. И я был уверен, что Горбун непременно убьет Моргана, если я не сделаю того, что он от меня требовал. Вы ведь верите мне, Джульет?
   Она промолчала, и он, тяжело вздохнув, продолжил свой рассказ:
   – Только после того, как мы с вами прибыли в Суссекс, я узнал, что Морган уже не во власти Горбуна. – Себастьян провел ладонью по лицу. – Даже тогда все могло бы сложиться иначе, если бы я знал, что Морган связался с контрабандистами по заданию министерства – чтобы шпионить за ними.
   Джульет посмотрела на него с удивлением.
   – Что?.. Выходит, он не был контрабандистом?
   – Разумеется, не был. Мне следовало сразу это понять. Тогда я мог бы просто пойти в министерство или в морское ведомство и попросить помощи в деле с Горбуном. Но я знал только одно: Морган связался с шайкой контрабандистов. И я считал, что должен скрывать это, чтобы его не поймали и не повесили.
   – А к тому времени у вас была я, чтобы торговаться, – процедила Джульет.
   Он вздрогнул.
   – Да, верно. Так вот, я узнал, что Горбун заплатил за то, чтобы Моргана в качестве пленника посадили на какой-то торговый корабль. Но Горбун отказался сказать мне, когда это произошло и как называлось судно. Он хотел сначала получить выкуп, а мне требовалась информация.
   – А почему вы не предложили ему от собственного имени выкуп за брата? Бог свидетель, вы вполне могли себе такое позволить.
   – Вообще-то так я и поступил. Но Горбун подумал, что я его обманываю, что я вовсе не богат. Я же не вступил в город со всей помпой, приличествующей лорду Темплмору. Кроме того, ему нужны были не только деньги – он хотел отомстить вашему зятю. И я боялся, что он может сделать это... ценой вашей добродетели, если я не вмешаюсь, если не встану между вами.
   Джульет кивнула.
   – Да, к счастью, вы вмешались. В тот день в пещере вы стояли между мной и Горбуном.
   Себастьян почувствовал облегчение. Наконец-то она поняла!
   – Я не мог выручить брата, опозорив ни в чем не повинную молодую женщину. Я старался и защитить вас, и найти Моргана.
   – Но в конце концов вы все равно потеряли его, не так ли? – проговорила Джульет с сочувствием в голосе. – О, мой бедный, дорогой Себастьян...
   Проклятие, он забыл!.. Ведь она все еще думала, что Морган погиб. Конечно же, следовало рассказать и об этом.
   – Видите ли, долгое время я... э... Я тоже так думал. В ответ на мои запросы пришло письмо, которое я показывал вашему зятю, и это едва не убило меня. – Он ненадолго умолк, собираясь с духом. – Но потом выяснилось... Выяснилось, что Морган не погиб.
   Джульет смотрела на него широко раскрытыми глазами.
   – Не погиб?
   – Нет. – Себастьян снова стал расхаживать по комнате. – Несколько месяцев назад мне из морского ведомства сообщили, что Морган находился в Суссексе по поручению министерства, а недавно он был замечен на борту пиратского корабля «Сатир». Никто не знает, как он покинул «Океан» до того, как тот затонул, и как случилось, что он оказался на корабле Короля пиратов. К несчастью, его узнали, когда команда «Сатира» избавила некоего лорда Уинтропа от его золота.
   – Вероятно, лорду Уинтропу это очень не понравилось, – заметила Джульет.
   Себастьян со вздохом кивнул.
   – Ужасно не понравилось. И он поднял шум и крик в военно-морском ведомстве, требуя голову Моргана. Они приехали ко мне с предложением: жизнь Моргана в обмен на Короля пиратов. Они сказали, что простят моего брата, если он поможет им схватить грозу морей. И я согласился выступить посредником... как только получу от Моргана весточку.
   – Так вы до сих пор не знаете, где он?
   Себастьян отрицательно покачал головой:
   – Он написал мне письмо, сообщил, что вернется, когда сможет. Так что я ждал его возвращения. И тут вдруг появились вы.
   Она едва заметно улыбнулась.
   – Вместе с моими жаждущими крови родственниками.
   – Вот именно.
   – Так вот почему вы скрывали правду. Боялись мести?
   – Да, боялся, но только потому, что я должен быть свободен, чтобы помочь Моргану, понимаете?
   Она немного подумала, потом проговорила:
   – Значит, вы просто пытались помочь брату. А я подозревала, что у вас имелись еще какие-то причины...
   Он подошел к кровати и внимательно посмотрел на Джульет.
   – Вы о чем?
   Она пожала плечами:
   – Видите ли, сначала я думала, что у вас финансовые мотивы, хотя вы и не потребовали выкуп, которого хотел Горбун. Но когда мы увидели ваши обширные владения, я отбросила эту мысль и предположила... Я решила, что вы разбогатели, занимаясь контрабандой. Правда, нанятый Гриффом сыщик узнал, что вы никогда не были членом шайки...
   Сев рядом с девушкой, Себастьян спросил:
   – Так вы не сердитесь на меня?
   Взгляды их встретились, и она прошептала:
   – Это зависит от...
   – От чего?
   – От ваших ответов на некоторые мои вопросы.
   Себастьян со вздохом пробормотал:
   – Что ж, спрашивайте.
   – Когда мы с вами покинули Стратфорд, Себастьян, вы даже не пытались... Во время этого путешествия вы игнорировали меня и обращались со мной как с ребенком. А когда я попросила вас поцеловать меня, вы отказались наотрез. Вы поцеловали меня только потом, когда прощались. Почему?
   – Если бы я поцеловал вас тогда по вашей просьбе, я почти наверняка не сдержался бы и... – Он улыбнулся и провел ладонью по ее щеке. – Дорогая, во время той поездки я сгорал от желания... а в тот день, когда вы попросили меня поцеловать вас, я пережил тысячи агоний, представляя, как целую вас и ласкаю. Я желал вас с самого начала, с первого мгновения нашей встречи. И я чувствовал себя в безопасности, только расставаясь с вами. Именно поэтому я поцеловал вас лишь в последний момент.
   Она на секунду зажмурилась.
   Открыв глаза, спросила:
   – Тогда почему же вы не взяли меня с собой? Почему покинули? Почему не женились на мне? Если бы вы рассказали мне все это, я бы простила вас. Я хотела простить вас тогда. Хотела верить вам даже после вашего предательства.
   – Поймите, я должен был уехать, должен был найти Моргана.
   – Вначале – возможно. Но потом вам сообщили, что он погиб. Почему же вы тогда не приехали ко мне в Лондон и не попросили моей руки?
   – Чтобы рисковать жизнью? Узнав правду, вы могли бы потащить меня в суд.
   Джульет в возмущении воскликнула:
   – Я бы не сделала этого!
   – Но я ведь этого не знал. К тому же я опасался Найта. Он сделал бы все возможное, чтобы меня повесили. – Поднявшись с кровати, Себастьян подошел к камину. Опершись рукой о каминную полку, уставился на огонь. – Кроме того, я знал: вы в Лондоне, и с вами все в порядке. Я решил, что не имею права беспокоить вас после случившегося. Решил оставить все как есть. К тому времени я уже узнал, что Морган не погиб, и у меня появились новые заботы. Поймите, я не мог рисковать. Слишком многое было поставлено на карту – мой брат, мое поместье, моя жизнь.
   – Но вы рискуете и сейчас, – заметила Джульет. – Или сейчас для вас что-то изменилось?
   Себастьян пристально посмотрел на девушку, потом снова уставился на огонь в камине.
   – Полагаю, что наш с вами договор значительно уменьшил риск. Я верю вам, Джульет, поэтому и рассказал вам правду. Думаю, что вы сдержите слово и выйдете за меня замуж, как мы договаривались. Уверен, что вы не легли бы со мной в постель, если бы считали, что мне совсем нельзя доверять.
   Джульет кивнула. Конечно же, он был прав. Она и без его объяснений догадалась, что он скрывал от нее правду, опасаясь мести с ее стороны. Вполне можно было поверить, что он пытался защитить брата и беспокоился за свое поместье. И она уже склонялась к тому, чтобы простить его, но...
   – Себастьян, вы сказали, что именно наш договор заставил вас решиться на брак, но так ли это? Ведь вы начали ухаживать за мной вскоре после того, как мы приехали сюда. Наверное, было бы гораздо разумнее игнорировать меня и как можно быстрее выставить нас отсюда. Почему же вы этого не сделали?
   Он пожал плечами.
   – Меня влечет к вам, Джульет.
   Она судорожно сглотнула.
   – Но вы... Звучит неубедительно. По вашему собственному признанию, вас влекло ко мне и два года назад, но все же вы бросили меня тогда, потому что в первую очередь заботились о брате и о своем поместье. – Джульет попыталась побороть боль, пронзившую сердце. Да, он ставил долг выше всего – в первую очередь заботился о людях, которые от него зависели. Но разве это должно причинять ей боль?
   – Поймите, Джульет, теперь все изменилось. Может пострадать ваша репутация, поэтому я обязан все исправить.
   Черт бы побрал его благородство! О, ей так хотелось бы верить, что он решил жениться на ней только потому, что любит...
   – Так значит, вы хотите жениться на мне, чтобы загладить вину за похищение. Только поэтому? Только из чувства долга?
   Он подошел к кровати; глаза его пылали.
   – Нет. Все не так.
   – Неужели? – Боль непролитых слез сжала ее горло. – Я не хочу быть для вас всего лишь... тягостным долгом.
   – Я же сказал, что это не так! Я знаю, что вы будете мне хорошей женой.
   – Замечательно!.. Вы выбираете жену почти так же, как выбираете пистолет. Очень лестно.
   – Проклятие! Почему вам обязательно надо изобразить как вульгарную торговую сделку?! Черт возьми, что плохого в том, что я чувствую свою вину перед вами?
   Джульет гордо вскинула голову.
   – Должна заметить вам, что я не девочка, которую нужно спасать и опекать. Мне нужен человек, который любит меня и уважает.
   Себастьян со вздохом опустился на кровать рядом с Джульет и крепко прижал ее к груди.
   – Может быть, я просто не очень ясно выразился? – кинув прядь волос с ее лба, он заглянул ей в глаза. – Я не очень долго живу здесь один, и мне ужасно не нравится такая жизнь. Но вот приезжаете вы – и я вдруг понял, о именно вас мне не хватало.
   Джульет затаила дыхание. Себастьян провел ладонью по ее щеке и вновь заговорил:
   – Пожалуйста, поймите меня правильно. Я очень люблю Чарнвуд и, несомненно, предпочитаю его толчее и бессмысленности Лондона. – Он поцеловал ее в щеку. – Но здесь слишком пусто, слишком тихо, слишком одиноко. Чарнвуду нужна хозяйка, нужны дети.
   Едва смея надеяться, Джульет заглянула ему в глаза.
   – И что же...
   – Джульет, будьте моей женой... – Тут губы их слились в долгом поцелуе. Когда же поцелуй наконец прервался, оба тяжело дышали, и он обнимал ее так крепко, что она чувствовала, как бьется его сердце. – Эта прошедшая неделя – она была для меня ужасной пыткой. Мне хотелось поговорить с вами, прикоснуться к вам, поцеловать... Я каждое утро стоял у двери вашей комнаты. Хотел сказать вам правду, но не смел.
   – Почему, Себастьян?
   – Я боялся, что вы оттолкнете меня, когда узнаете правду.
   Она еще крепче к нему прижалась.
   – Я же не отталкиваю вас сейчас.
   – Нет, слава Богу. Я бы этого не вынес.
   – Значит, вы должны хотя бы немного любить меня, – прошептала она в его широкую грудь.
   Себастьян замер на мгновение. Потом он осторожно высвободился из объятий Джульет, отстраняясь от нее; было очевидно, что ее слова смутили его.
   – Дорогая, я... Я действительно испытываю к вам сильную привязанность, но не ждите от меня большего. На самом деле я вовсе не страстный. И вы здесь ни при чем. Это просто... я такой. – Он улыбнулся ей. – Вы не очень-то ошибались, когда называли меня скучным. Увы, но я слишком... респектабельный для страсти, если можно так выразиться.
   – Но я не считаю вас скучным, Себастьян. И я уверена, что вы способны любить, если только позволите себе это.
   Он словно окаменел.
   – Если позволю? А зачем? Любовь – это безрассудные эмоции, приносящие только хаос. Любовь неконтролируема и непредсказуема, как неожиданное падение. Я был бы дураком, если бы позволил, чтобы меня затянуло в этот смерч.
   – Но смерчи бывают и волнующими. А супружество гораздо приятнее, если супруги любят друг друга.
   Он вопросительно посмотрел на нее.
   – Откуда вы знаете? Из того, что где-то слышали? Из того, что заявляют наши сумасбродные поэты?
   Джульет потупилась и тихо сказала:
   – Я видела, как мои сестры общаются со своими мужьями. И слышала, какими были мои родители.
   Он усмехнулся.
   – Мои родители тоже были влюблены. Но это не сделало их брак счастливым, уверяю вас. Все, что он дал им, – это повод забыть о своем долге.
   – Но если они действительно любили друг друга...
   – Я не сказал, что они любили друг друга. – Скрестив руки на груди, он уставился в какую-то точку на стене. – Это было бы слишком хорошо, я полагаю. – Боль сквозила в его голосе, боль глубокая и изнуряющая. – Как я уже говорил вам, мой отец каждый месяц влюблялся в какую-нибудь другую женщину. А моя мать... – Сделав над собой усилие, он продолжал: – Моя мать оставила отца ради любовника. Оставила меня ради своего любовника. Она бросила семью, разлучила меня с единственным братом и пренебрегла всем – долгом, ответственностью и здравым смыслом. Пренебрегла, потому что пала жертвой любви. А тот мужчина через год бросил ее, если верить моему дяде.
   Тут он наконец-то снова посмотрел на Джульет.
   – Поэтому не требуйте от меня любви. Любовь – слишком уж ненадежное чувство. В отличие от моих родителей я не пошел по этому пути, и меня не уносят бури романтических чувств. То, что я предлагаю вам, неизмеримо лучше: обеспеченное будущее и преданность на всю жизнь вам и нашим детям. И конечно же, вы всегда и во всем сможете на меня положиться. Поверьте, то, что я предлагаю, – это всегда надежно и неизменно.
   – И очень респектабельно, – добавила Джульет с сарказмом в голосе.
   – Да, совершенно верно. Так уж случилось, что я не считаю это слово оскорбительным.
   – Себастьян, почему не может быть и то, и другое? Ведь любовь не исключает ответственности, понимаете?
   Он криво усмехнулся.
   – Вы пришли к такому выводу на основании своего обширного опыта, не так ли?
   Джульет покраснела и отвернулась.
   – Я была однажды влюблена, помните?
   – И это принесло вам только неприятности.
   Джульет невольно улыбнулась.
   – Не.могу поверить, что вы отчитываете меня за это. Ведь вы приложили столько усилий, чтобы я в вас влюбилась.
   – Ошибаетесь. Я просто старался уговорить вас убежать со мной. Но вы влюбились – и что это принесло вам, кроме сердечной боли?
   Джульет промолчала – было бы невыносимо признать, что Себастьян скорее всего прав.
   – Но вы хорошо запомнили урок, – продолжал он, – иначе вы по-другому говорили бы о ваших кавалерах. Вы никогда не говорили, что отказали им потому, что не любили их. Вы жаловались на те или иные их недостатки, но никогда не говорили о любви. Потому что к тому времени вы поняли: гораздо легче найти хорошего мужа среди тех мужчин, которые не вызывают у женщин сильных эмоций.
   Себастьян и на сей раз оказался прав. Она действительно не искала любви все эти два года. Но только ли потому, что хорошо запомнила урок? Или потому, что все еще была влюблена в него, в Себастьяна?
   Да, она все еще влюблена в него. О Господи, что же с ней такое? После всего случившегося она по-прежнему в его власти, по-прежнему его пленница. А ведь он нисколько не любит ее! И судя по всему, он действительно не способен любить.
   Она заглянула ему в глаза и вдруг подумала: «Нет-нет, я ошибаюсь. Это глаза человека, способного на любовь. Но он, кажется, боится любви. Полагает, что если поддастся ей, то останется истерзанным и одиноким...»
   Немного помедлив, она спросила:
   – Тогда что же вы предлагаете, Себастьян? Брак по расчету?
   – Конечно, нет! – выкрикнул он, явно возмущенный этим вопросом. – Разумеется, не по расчету. Вы действительно нравитесь мне, Джульет. Очень нравитесь. И я хочу, чтобы мы с вами были вместе, чтобы никогда не расставались.