Джеффрис Сабрина. После похищения

   – Я уверен, мой брат не хотел оскорбить ваши чувства, оставляя вас, Джульет. Вероятно, он думал, что вам лучше уехать без него. Нет сомнений, вы дали понять, что презираете его за то, что он предал вас.
   Она снова посмотрела ему в глаза.
   – Вы ошибаетесь. Он вовсе не оскорбил мои чувства. Я просто объясняла, почему его комплименты были неискренними.
   – Даже если брат не женился на вас, это не означает, что он лгал вам во всем.
   – Неужели? – Она посмотрела на него долгим взглядом, потом с усмешкой сказала: – Ах, вы не поймете. Слишком уж вы порядочный.
   Себастьян готов был поклясться, что услышал сарказм в ее голосе.
   Джульет же между тем продолжала:
   – Комплименты, которые кажутся совершенно естественными, не срываются с вашего языка так же легко, как с языка вашего брата. Вы слишком честный человек, поэтому не можете лгать так, чтобы женщина вам поверила. Вы рассчитываете на стандартные фразы, например, про волосы, что похожи на золотые нити, и это вполне естественно для мужчины, который плохо знает женщин. Совершенно ясно, что ваш опыт весьма ограничен.
   Уязвленный словами собеседницы, Себастьян проворчал:
   – Видите ли, это были не мои комплименты, а примеры того, что могут сказать другие мужчины. А ограниченный опыт вовсе не означает, что я провел лет тридцать в монастыре! Просто я не гонялся за каждой юбкой, вот и все.
   – Да, разумеется. – Она небрежно махнула рукой. – Хотя ваши комплименты не слишком изящные и умные...
   – Так теперь я еще и тупица?! – взревел Себастьян.
   Джульет отвернулась, но он успел заметить, что она лукаво улыбнулась.
   – Я просто хочу сказать, что вы не такой знаток женщин, каким был ваш брат. Чтобы обманывать женщин, требуется человек особого сорта. Требуется...
   – Умный человек, не так ли? – процедил Себастьян.
   – Я хотела сказать – светский человек. Вы же не такой, верно?
   – Да, наверное. – Себастьян потер пальцами виски – от этого разговора у него разболелась голова. Джульет молчала, и он, собравшись с духом, спросил: – Миледи, позвольте проверить, правильно ли я вас понял. Значит, вы считаете меня честным и порядочным болваном?
   – Я не называла вас болваном. Вы сами сказали это, милорд.
   – Хорошо, спрошу иначе. Вы считаете меня уважаемым джентльменом, которому не хватает ума и который настолько неопытен в общении с женщинами, что его поцелуи ужасно скучны?..
   – Я не говорила, что ваши поцелуи скучны, – возразила Джульет.
   – Но вы назвали их сносными, что, на мой взгляд, ничуть не лучше, чем скучные.
   – Милорд, я не хотела оскорбить вас...
   – Неужели? – Он сделал несколько шагов в ее сторону, и она, попятившись, споткнулась о шахматный столик. Заключив ее в объятия, Себастьян проговорил: – Будет только справедливо, миледи, если вы дадите мне еще один шанс доказать вам, что я не такой уж идиот.
   Ее щеки залились румянцем.
   – Право же, милорд, вам не нужно ничего доказывать.
   – А я думаю, что нужно.
   Он взял ее за подбородок, но Джульет положила свою маленькую ручку ему на грудь, когда его губы приблизились к ее губам.
   – Сэр, мы договорились, что не будем целоваться.
   – Это вы договорились. А я сказал, что вы можете ударить меня, если захотите. И вы действительно сможете это сделать, после того как мы закончим.
   В следующее мгновение Себастьян впился поцелуем в губы девушки. Она не сопротивлялась, однако оставалась неподвижной, равнодушной, не отвечала на его поцелуй. И это сводило его с ума. «Почему же она не отвечает?» – спрашивал он себя.
   Себастьян отстранился и заглянул ей в глаза.
   – Вы все... закончили? – спросила она с дрожью в голосе. Эти слова были оскорбительнее, чем любая пощечина.
   Черт возьми, он пробьет ее броню – пусть даже ему понадобится для этого целый день.
   – Еще нет. – Протянув руку к шахматному столику за ее спиной, он сгреб три тяжелые серебряные фигуры, а потом вложил их в ее руку. – Держите, если сможете.
   – Зачем? – спросила она с удивлением, однако ее пальцы машинально сжали фигуры.
   Себастьян улыбнулся и схватил три ониксовые фигуры, чтобы вложить в другую ее руку.
   – Затем, что я намереваюсь доказать, что смогу заставить ваше сердце учащенно биться, а кости таять.

Глава 8

   «Мои кости... таять? – в панике подумала Джульет, когда Себастьян снова наклонил голову. – Тогда... о Боже, помоги мне».
   От его поцелуя у нее почти тотчас же закружилась голова. Она пыталась вычеркнуть поцелуй из сознания, пыталась думать о сложных узорах для вышивания и шахматных маневрах, но это нисколько не помогало.
   Наконец Себастьян отстранился... и она поздравила себя с победой. Разумеется, ей следовало догадаться, что он не оставит ее так просто. И конечно же...
   О Господи, как здесь жарко... И вся комната почему-то врашается.
   – У вас вкуснейшие губки, Джульет, – услышала она его голос. А его горячее дыхание заставило ее сердце учащенно забиться.
   – Снова думаете... вашим ж-желудком? – запинаясь, пробормотала Джульет: она вдруг почувствовала, что он целует ее щеки и шею.
   – Не совсем. – Ей показалось, что он улыбнулся. – Впрочем, ваши губы – необычайно вкусные. Они такие пухленькие и нежные... – Он снова стал целовать ее в губы, и его поцелуи сводили Джульет с ума.
   – Для человека, который весьма преуспел в стрельбе, вы очень плохо целитесь, – заявила она, заставив себя отстраниться.
   Он усмехнулся и проговорил:
   – Тогда я должен подправить траекторию. – И губы их снова слились воедино.
   Несколько секунд спустя, услышав глухие удары у своих ног. Джульет поняла, что уронила шахматные фигуры. Но теперь ей было уже все равно – она обвила руками шею Себастьяна и прижалась к нему покрепче.
   Он на мгновение отстранился и прошептал:
   – Вот так тают кости. Это будет шах и мат. – Затем губы его вновь прижались к ее губам.
   Но даже столь самоуверенные замечания Себастьяна не охладили Джульет. Собравшись с духом, она запустила руки ему под сюртук, где было так тепло и уютно... Но тут Себастьян вдруг застонал, а потом рука его легла ей на грудь.
   Джульет резко отстранилась и воскликнула:
   – Себастьян, прекратите это! Что вы делаете?! – Она инстинктивно отступила и наткнулась на шахматный столик. Столик с глухим стуком опрокинулся на ковер, и фигуры разлетелись в разные стороны.
   Себастьян пристально смотрел ей в лицо; глаза его пылали.
   – По-моему, миледи, я доказываю, что умею целоваться... вполне сносно.
   Джульет понимала, что едва ли может это отрицать. Ведь она отвечала на его поцелуи как совершенно безнравственная женщина.
   – Но это не означает, что вы должны... что вы можете...
   – Даже самый образцовый джентльмен-недотепа теряет голову, когда женщина тает в его объятиях.
   О, как унизительно! Она уже чувствовала, как румянец разгорается на ее щеках.
   Себастьян сунул руки в карманы сюртука – словно боялся оставить их на свободе, потому что они могли снова коснуться Джульет.
   – Или, возможно, я не настолько образцовый. Но в этом случае наши дальнейшие уроки станут для вас еще полезнее.
   – Никаких дальнейших уроков не будет, – заявила Джульет.
   – У вас тут все в порядке? – раздался голос с порога.
   Джульет резко развернулась и увидела Гриффа, стоявшего в дверях. «Господи, только бы он не увидел нас целующимися», – взмолилась она.
   Джульет взглянула на Себастьяна и тотчас же поняла, что он полон решимости ответить за свои действия. «Немного поздновато, – подумала она в раздражении. – Ему следовало сделать это два года назад».
   – Добрый день, Грифф. – Джульет постаралась улыбнуться. – Мы тут с лордом Темплмором играли в шахматы, – добавила она, покраснев.
   Грифф нахмурился и окинул взглядом комнату.
   – В шахматы?..
   – Да, и я всегда выигрывал. – Себастьян покосился на Джульет. – В последний раз я объявил ей шах и мат, а леди Джульет так разволновалась, что уронила некоторые фигуры. Вставая, чтобы поднять их, она опрокинула столик. Теперь нам придётся начинать игру заново.
   Грифф еще больше помрачнел и, взглянув на Себастьяна, проворчал:
   – Мой кучер говорит, что сегодня уже потеплело и снег начал таять. Мы сможем уехать, наверное, послезавтра. Уверен, вы рады слышать это, не так ли?
   – Вовсе нет, уверяю вас, – ответил Себастьян. – Впервые за долгое время я с удовольствием принимаю гостей.
   Джульет почувствовала, что снова краснеет. Проклятие, этот дьявол прекрасно знает, как лишить ее самообладания.
   – Джульет, мне нужно поговорить с вами, – сказал Грифф. – Поговорить наедине.
   Ее охватила паника. Если Грифф станет расспрашивать о Себастьяне, что она сможет ответить ему?
   Барон же с невозмутимым видом проговорил:
   – Да, разумеется. Мне все равно нужно кое-что сделать в кабинете. Встретимся за ужином.
   Не оглядываясь, он вышел из гостиной. «Вот негодяй!» – мысленно воскликнула Джульет. И ей вдруг показалось, что в комнате без него стало гораздо прохладнее.
   – Мне не нравится этот субъект, – проворчал Грифф. – Слишком уж он любезен с дамами. Подозреваю, что в нем больше от его отца, чем ему хочется думать. Я не доверяю ему.
   – Я тоже.
   Зять подозрительно взглянул на нее.
   – Вот и хорошо. Главное – помните об этом и держитесь от него подальше. Тогда будете в безопасности.
   В безопасности от Себастьяна? О... это невозможно. Когда он целовал ее, она теряла голову. В противном случае она никогда бы не допустила, чтобы он положил ладонь ей на грудь...
   – Но это вовсе не то, о чем я хотел поговорить с вами, – продолжал Грифф. Он указал большим пальцем в потолок. – Розалинда заперлась в нашей спальне. Она не позволяет мне даже приблизиться к ней. И так злится из-за... Ну, из-за того, что я сделал. – В полном отчаянии он запустил пятерню в волосы. – Видите ли, Джульет, я надеялся, что вы сможете поговорить с ней, заставить ее понять, что она не должна следовать советам этого проклятого шарлатана. Вы ведь кое-что понимаете в лекарствах, верно? И вы могли бы убедить ее...
   Просьба зятя весьма озадачила Джульет. Кроме того, она была уверена, что Розалинда ни за что не прислушается к советам младшей сестры.
   – Ах, я не знаю, смогу ли...
   – Дорогая, пожалуйста... Я ужасно беспокоюсь за нее и... – Голос его сорвался. – Поймите, я не хочу потерять ее. – Казалось, бедняга совершенно обезумел от страха за жену.
   – О, вы не потеряете ее, – заверила зятя Джульет. – Признаюсь, эти шарлатанские снадобья выглядят отвратительно, но сомневаюсь, что от них может случиться что-то худшее, чем боль в желудке. Не думаю, что они смертельны.
   – Я вовсе не имел в виду... – Грифф сделал глубокий вдох. – Впрочем, это не важно. Мне просто было бы спокойнее, если бы кто-то заставил ее внять голосу разума. Попробуете?
   Джульет попыталась улыбнуться.
   – Конечно. Сделаю все, что в моих силах.
   Грифф вздохнул с явным облегчением.
   – Но вам придется сначала уговорить ее отпереть дверь.
   Господи, неужели Розалинда действительно так разозлилась? И разумеется, Грифф слишком горд, чтобы просить у хозяина дома или экономки ключ от своей собственной спальни.
   – Хорошо, – кивнула Джульет. – Но это может занять много времени.
   Грифф молча кивнул и пропустил свояченицу к двери.
   Покинув комнату, Джульет быстро направилась к лестнице. Ей было искренне жаль Гриффа. Ему предстояло выдержать жестокую битву, если он собирался заставить Розалинду сделать что-то – не важно, что именно. Он мог сколько угодно запрещать ей принимать то зелье – Розалинда все равно сделает так, как ей хочется.
   Именно поэтому следовало найти для Розалинды какую-то замену, что-нибудь менее вредное. Недавнее предложение Себастьяна заслуживало внимания. Действительно, какой вред могут принести травы старой знахарки? И даже если лекарство не поможет, то одна только надежда на успех может успокоить Розалинду.
   В конце концов, Грифф сам попросил ее, Джульет, вмешаться, так что все выглядит вполне естественно, то есть она вовсе не вмешивается в чужие дела, не так ли?
   С другой же стороны, приняв предложение Себастья-а, она будет проводить с ним больше времени. И возможно, ей удастся заставить его признаться... Но, конечно же, ей следует проявлять твердость. Да-да, твердость. То есть никаких... настоящих поцелуев – пусть даже его поцелуи восхитительны.
   Приблизившись к спальне Розалинды, Джульет немного помедлила, затем постучала в дверь.
   – Черт возьми, Грифф! Убирайся вон! – донесся крик из комнаты.
   Джульет расправила плечи. Розалинда в гневе – это не утка.
   – Это не Грифф, это я! – крикнула она. – Открой, пока не прибежали слуги.
   – Мне плевать, даже если сюда прибежит сам Господь Бог! – взорвалась Розалинда. – Уходи и скажи Гриффу, что я не хочу разговаривать ни с ним, ни с его послами.
   Господи, что же теперь делать? Понизив голос, Джульет сказала:
   – Послушай, дорогая, мне нужно поговорить с тобой о... лорде Темплморе.
   В ответ – молчание. Потом тихое и нерешительное:
   – О чем именно?
   Джульет осмотрелась и, убедившись, что в коридоре никого нет, ответила:
   – Он поцеловал меня, представляешь?
   В следующую секунду она услышала, как в замке поворачивается ключ. Когда дверь приоткрылась, Джульет переступила порог.
   – Спасибо, дорогая. Мне срочно нужен твой совет. – К счастью, Розалинда ужасно любила вмешиваться в ее дела; не смогла устоять и на сей раз.
   Закрыв дверь, Розалинда снова заперла ее. Потом, нахмурившись, повернулась к младшей сестре:
   – Так значит, лорд Темплмор поцеловал тебя?
   – Ты плакала, верно? – Джульет уселась на кровать.
   – Нет, не плакала. – Шмыгнув носом, Розалинда подошла к туалетному столику и, усевшись на стул, посмотрела в зеркало.
   – Будь все проклято! Действительно видно, что плакала. Не хочу, чтобы он это видел.
   – Полагаю, ты имеешь в виду Гриффа. Так вот, тебе следует знать, что твой муж мечется там внизу, ужасно из-за тебя переживает.
   – А, я так и знала! – Розалинда повернулась к сестре. – Я знала, что ты пришла по его поручению! – Она указала на дверь. – Наша ссора – не твое дело, Джульет. Убирайся!
   – Я здесь не из-за твоей ссоры с Гриффом. Я здесь потому, что лорд Темплмор предложил свою помощь.
   Розалинда вопросительно посмотрела на нее.
   – Помощь... в чем?
   – Ну... э... Видишь ли, барон догадался, что происходит между тобой и Гриффом.
   Розалинда нахмурилась.
   – Понятия не имею, о чем ты. Мы с мужем повздорили, вот и все.
   – Да, из-за средства, помогающего женщине зачать ребенка.
   – Какие глупости! И вообще не желаю говорить об этом!
   Встав с кровати, Джульет подошла к сестре.
   – Тебе нечего стыдиться, дорогая. Очень многим женщинам требуется время, чтобы забеременеть. – Она положила руку на плечо Розалинды, но та вскочила, как будто от ожога.
   – Уже два года! А ведь мы делаем все возможное... О Господи, неужели ты не понимаешь, что я имею в виду?!
   Джульет покраснела.
   – В общем-то... да, понимаю.
   – Значит, со мной что-то ужасное... – со вздохом пробормотала Розалинда.
   – Дорогая, не глупи, пожалуйста. – Джульет обняла сестру и повела ее к кровати. – Это просто требует времени, вот и все.
   – Много ты понимаешь, – проворчала Розалинда. – Но главного не понимаешь. Ведь прошла целая вечность. А я так хочу ребенка, ребенка от Гриффа... Увы, моего упрямого мужа это нисколько не интересует.
   – Нет, ты ошибаешься, – возразила Джульет. – Я уверена, что он хочет ребенка так же сильно, как и ты.
   – Тогда почему же он не позволяет мне делать то, что я должна?
   – Наверное, он считает, что в этом нет необходимости. – Розалинда нахмурилась, и Джульет добавила: – Кроме того, это зелье на кобыльем молоке... оно может быть опасным. В этом Грифф прав, и лорд Темплмор тоже так думает.
   Розалинда в изумлении уставилась на сестру.
   – Ты говорила с ним... обо мне и Гриффе?
   – Нет-нет! То есть я хочу сказать... не совсем. В основном мы говорили о его родителях. До тех пор, пока не появились они с Морганом, его мать тоже не могла зачать. Прошло пять лет, прежде чем она обнаружила, что беременна.
   – И что же потом произошло? – оживилась Розалинда, Джульет рассказала сестре то, что услышала от Себастьяна, и передала его предложение.
   – Говоришь, знахарка? Да, я слышала, что такие люди живут в провинции. – Розалинда ненадолго задумалась, потом сказала: – Что ж, я готова попробовать. Но я не могу сообщить об этом Гриффу. Он никогда не согласится на такое. Этот негодяй... он ужасный упрямец!
   – Если хочешь, чтобы наш план сработал, – сказала Джульет, – тебе придется убедить его в том, что твой приступ ярости прошел. Иначе ты никогда не сможешь ускользнуть незамеченной.
   Розалинда кивнула:
   – Да, конечно. Но скажи, дорогая... – Она скрестила на груди руки. – Значит, ты солгала, когда заявила, что лорд Темплмор поцеловал тебя?
   – Мне же надо было как-то пробраться сюда, не так ли? – изобразив смущение, пробормотала Джульет. Она направилась к двери, надеясь, что Розалинда не продолжит свои расспросы. – А теперь пойдем. Грифф ждет тебя внизу.
   Розалинда встала и молча последовала за сестрой.

Глава 9

   Не обожги свой язык в чужой похлебке.

Английская пословица (когда-то можно было прочитать на стене классной комнаты в Темплморе)

   Следующим утром солнце едва показалось из-за горизонта, когда Себастьян уже спускался по главной лестнице Чарнвуд-Холла. Накануне вечером, перед ужином, ему удалось поговорить с Джульет наедине и договориться, что они втроем встретятся на рассвете. Она сказала, что такой ранний час поможет Розалинде незамеченной ускользнуть от мужа. Но где же они, черт возьми? Спустившись в холл, он осмотрелся.
   – Простите, милорд, – раздался у него за спиной женский голос.
   Себастьян обернулся, надеясь увидеть Джульет. Увы, перед ним стояла судомойка.
   – В чем дело? – проворчал он, нахмурившись. Молоденькая служанка побледнела и опустила глаза.
   – К-кухарка велела сказать вам, что дамы сейчас зашли п-перекусить на кухню и через минуту будут здесь, милорд.
   Себастьян смягчился.
   – А-а... спасибо. Благодарю вас.
   Мэри. Служанка поклонилась и пробормотала:
   – Вот и все, милорд. А теперь... – Она направилась в сторону кухни.
   – Мэри!.. – позвал он девушку. Она замерла, потом обернулась.
   – Да, милорд...
   – Мэри, говорят, твоя сестра больна?
   Служанка взглянула на него в испуге.
   – Уверяю вас, это никак не повлияет на мою работу, милорд!
   О Господи, неужели они действительно считают его монстром?
   – Мэри, я просто хотел справиться о ее здоровье. Ей лучше? Может быть, ей нужен доктор? Может, прислать доктора к вам домой?
   Служанка расплылась в улыбке.
   – О нет, милорд, нет. Теперь ей лучше. Спасибо, что спросили.
   – Что ж, я очень рад. – Себастьян тоже улыбнулся. Снова поклонившись, девушка поспешила удалиться.
   А в следующее мгновение Себастьян увидел перед собой Джульет и леди Розалинду.
   – Доброе утро, милые дамы. Надеюсь, вы хорошо спали.
   – Спасибо, очень хорошо, – ответила Джульет. – Простите, милорд, что мы опоздали. – Она с насмешливой улыбкой взглянула на Розалинду. – Моя вечно голодная сестра была вынуждена зайти на кухню, чтобы позавтракать.
   – Да, верно. Я никуда не поеду без завтрака, – проворчала Розалинда.
   – Ну что ж, поехали? – Себастьян осмотрелся, но Найтона, к счастью, нигде не было. – Нам следует поторопиться. Уинни живет довольно далеко отсюда.
   Все трое вышли из дома, и Себастьян помог дамам спуститься по скользким ступеням.
   – Сани?! У вас есть сани?! – воскликнула Джульет. Себастьян посмотрел на черный с золотом экипаж с выгнутыми полозьями и плюшевыми сиденьями.
   – Да, конечно. Дядя Лу много лет назад купил их в Женеве, когда ездил к моей матери. – Он помог леди Розалинде забраться в экипаж. – Дядюшка потратил чертовски много времени, когда перевозил их в Англию, но он говорит, что не мог не купить их. К несчастью, у нас редко бывает достаточно снега, чтобы использовать их. И в них будет немного тесновато, потому что на самом деле они рассчитаны на двоих. Но я подумал, что вы все-таки предпочтете ехать в санях.
   – О, конечно! – просияла Джульет. – Я никогда не ездила в санях. И сейчас для них идеальная погода.
   – Действительно идеальная, – проворчала Розалинда, плотнее закутываясь в шубу. – Холодно и противно. Просто восхитительно.
   Взяв у слуги два пледа. Себастьян передал их дамам.
   – Милорд, не обращайте внимания на Розалинду, – сказала Джульет, накрывая пледом ноги. – Она ужасно не любит рано вставать.
   – Никогда бы не догадался, – с улыбкой ответил Себастьян. Забравшись в сани, он взял в руки вожжи.
   Как только они тронулись, Джульет в восторге воскликнула:
   –Ах, какой свежий воздух! – Ее щеки разрумянились. – Мне так нравится кататься рано утром!
   Тут даже леди Розалинда улыбнулась.
   – Моя сестра всегда обожала провинцию, милорд. Если бы не ее желание выйти замуж... думаю, она была бы рада покинуть Найтон-Хаус ради нашего фамильного поместья, ради Суон-Парка.
   – Да, несомненно! – Джульет рассмеялась. – А что это? – Она указала на скромный особнячок в отдалении.
   – Это Фоксглен. Поместье дяди Лу, – ответил Себа-ян. – Но мы проедем мимо него.
   – Его семья всегда жила так близко? – спросила Джульет.
   – Да, с давних времен. Прайсы и Блейкли были соседями более ста лет. Но как ни странно, только мои родители соединили две семьи в браке, – добавил он со вздохом.
   – Наверное, именно поэтому вы позволяете своему дяде пользоваться вашим домом в Бате, – заметила леди Розалинда.
   – Позволяю? – Себастьян рассмеялся. – Мой отказ не имел бы никакого значения, уверяю вас. Дядя в любом случае нашел бы способ проникнуть в дом, и вскоре все бы уже думали, что именно он настоящий хозяин.
   Джульет весело рассмеялась. Розалинда же почти всю дорогу молчала, и Себастьян решил, что она просто нервничает из-за предстоящей встречи со знахаркой.
   – Вам понравится Уинни, – попытался он подбодрить ее, когда сани подъехали к крытому соломой домику. – Иногда она бывает излишне прямолинейной, но зато знает больше всех о травах и старинных снадобьях. Если она не сможет помочь вам, то никто не сможет.
   Вчера после разговора с Джульет он послал одного из конюхов к Уинни, чтобы тот сообщил ей об их планах. Поэтому неудивительно, что при их приближении дверь дома распахнулась – седовласая толстуха Уинни вышла встретить гостей.
   – Доброе утро, лорд Темплмор, – пробасила она. – И вам добро пожаловать, дамы. – Она внимательно посмотрела на Джульет и леди Розалинду. – Ну разве они не очаровательны? Вы, милорд, наверняка в восторге оттого, что принимаете в Чарнвуд-Холле таких красивых дам.
   – Разумеется, я рад, – с улыбкой ответил Себастьян. Выбравшись из саней, он повернулся, чтобы помочь своим спутницам. – Надеюсь, для вас это не слишком рано, Уинни.
   – Вы же прекрасно знаете, милорд, что я встаю на рассвете. И я хотела сказать вам, что...
   Но Себастьян уже не слышал, что говорила Уинни; взяв руку Джульет, он помог ей спуститься. В тот момент, когда их взгляды встретились, у него перехватило дыхание. Раскрасневшаяся после поездки, Джульет казалась необычайно привлекательной и счастливой. Он сгорал от желания заключить ее в объятия... и целовать до тех пор, пока она не растает.
   Словно прочитав его мысли, девушка вспыхнула и отдернула руку. Себастьян повернулся, чтобы помочь леди Розалинде, но та уже самостоятельно выбралась из саней.
   – Милорд... – послышался голос Уинни. Себастьян обернулся и увидел, что целительница смотрит на него с лукавой улыбкой.
   – Да, слушаю... – пробормотал он, смутившись.
   – Я просто поблагодарила вас за то, что прислали Хенли прочистить мой дымоход.
   Только сейчас Себастьян понял, что не слышал слов Уинни.
   – Да-да, конечно... Значит, теперь тяга стала лучше?
   – Теперь намного лучше. Хенли прекрасно поработал. – Уинни сложила морщинистые руки на своем обширном животе и подмигнула барону. – Но он был не так красив, как тот парень, которого вы присылали раньше. Какие у того были широкие плечи! К сожалению, он оказался слишком робок для такого рослого и сильного мужчины.
   Ну вот, она опять заставила слугу краснеть. Интересно, что она сказала бедняге о его широких плечах? Уинни очень любила рослых крепких парней и, общаясь с ними, никогда не стеснялась в выражениях.
   – Милорд, очень мило с вашей стороны, что вы присылаете ко мне таких мужчин. – Она улыбнулась леди Розалинде и ее сестре. – Его милость всегда печется обо мне. Заботится с тех пор, как ему исполнилось тринадцать.
   – Тринадцать? – удивилась Джульет.
   – Уинни преувеличивает, – пробормотал Себастьян.
   – Да не слушайте его, он слишком скромный, – возразила знахарка. – Тринадцать ему было, когда он взял на себя управление поместьем. Старый барон пытался отослать его в Итон, но он наотрез отказался. «Нет, сэр, – сказал он, – с вашего позволения я останусь здесь. Вы можете нанять мне учителей». Вот тогда он и начал приводить Чарнвуд в порядок. Сам читал все эти толстые книжки о разведении животных, чему-то учился у местных фермеров и уволил вора управляющего. Бог свидетель, старый барон не потратил на поместье ни пенса. Если бы его милость не взял тут все в свои руки, кто знает, что стало бы с нами со всеми? А потом появился этот Морган...