Джеффрис Сабрина. После похищения

   – Что ж, я понимаю вас, – пробормотал Прайс. – Но видите ли, иногда правда бывает настолько... Бывает так, что ничего уже не изменишь, даже узнав правду.
   – Да, возможно. К сожалению, я оказалась столь глупа, что угодила в ловушку вашего племянника. Но если бы я считала, что он сделал это ради чего-то более важного, чем каприз или надежда на денежное вознаграждение. – Ее лицо просветлело. – Может, ему понадобились деньги для Чарнвуда? Мог он сделать это по такой причине?
   – Морган? – холодно осведомился мистер Прайс. – С чего бы ему беспокоиться о Чарнвуде?
   Джульет стиснула зубы. Хозяин явно не желал говорить правду, но она была почти уверена, что он знал ее.
   – Кроме того, – продолжал мистер Прайс, – вы же сами сказали, что Морган не взял у контрабандистов денег. Выходит, ему нужна была только информация.
   – Возможно, именно поэтому ему потребовалась информация, чтобы он мог отплыть на «Океане». Возможно, Морган узнал о каком-нибудь... богатом грузе, который стоил того, чтобы оказаться на борту судна.
   Прайс отрицательно покачал головой:
   – Я уверен, что Моргана не интересовали деньги. Это не в его характере.
   – Но если об этом его попросил брат...
   – И не в характере Себастьяна тоже. Вы что, не слышали ничего, что я рассказывал вам?
   Она прекрасно все слышала – каждое слово. Прайс пытался пробудить в ней сочувствие к Себастьяну, чтобы она забыла о его обмане и простила его. Но Джульет твердо решила добиться своего; она хотела знать правду.
   – Я согласна, что в жизни ваших племянников были трудности. Но если вы ждете, что я оправдаю их поступки из-за того, что вы рассказали мне, то вы очень плохо меня знаете. Мой отец тоже был негодяем. Одним своим поступком он опозорил семью, но все же я и мои сестры... мы никогда не использовали это как оправдание своего дурного поведения.
   – Скажите мне, леди Джульет... – Мистер Прайс стряхнул невидимую пылинку с безукоризненно чистого сюртука. – Скажите, пожалуйста, какое же оправдание вы использовали для своего «дурного поведения» два года назад?
   Джульет вздрогнула; упрек был совершенно справедливым.
   – Никакого. Разница между мной и вашим племянником состоит в том, что я не ищу для себя оправданий и не стараюсь избежать последствий собственной глупости. Я прекрасно понимаю, что сама во многом виновата. Но если мне придется за это заплатить, то пусть заплатит и он.
   – А если он мертв и не может заплатить? Почему вы обрушили свою месть на Себастьяна?
   – Это никакая не месть! – Джульет подошла к дивану и усевшись, взяла Прайса за руку. – Я хочу справедливости. Пожалуйста, поймите это. Скоро я вернусь в Лондон, чтобы столкнуться с последствиями сплетен. И никто не поверит, что меня похитили, – ведь мои родственники не обращались к властям. Поэтому все будут знать только одно: я убежала с мужчиной, а вернулась домой незамужней. Когда это станет известно, ни один мужчина не женится на мне.
   – Мне трудно поверить в это. – Прайс легонько похлопал ее по руке. – Такая очаровательная женщина, как вы, непременно найдет мужа. Уверен, что когда ваши близкие объяснят ситуацию...
   – Моих родственников не было бы здесь, если бы они считали, что смогут все объяснить. – Она с мольбой посмотрела на собеседника. – Вы же знаете, что случается с женщинами, которых опозорили. Над ними издеваются другие женщины, порядочные мужчины избегают их, а негодяи считают таких женщин легкой добычей.
   – Возможно, в некоторых случаях, но...
   – Вы считаете, что это справедливо? Справедливо, что я буду страдать от всякого мерзавца, который захочет овладеть мною?
   – Конечно, нет! – Прайс дрожащей рукой вытащил носовой платок и утер пот со лба. – Но я не понимаю, чего вы хотите от меня. Морган... мертв. Что я могу сделать?
   – Скажите правду, черт возьми! Я заслуживаю хотя бы этого! Если из-за сплетен мне придется выслушивать непристойные предложения жестоких негодяев...
   – Не придется! – прогремел голос с порога. Вскинув голову, Джульет увидела Себастьяна; лицо его пылало гневом. – Вам никогда больше не придется испытать ничего подобного. Даю вам слово.

Глава 11

   Мудрым будь, сердце мое. Лучший богов это дар.

Еврипид. «Медея» (вышито на платке Джульет Лаверик)

   Себастьян прошел в комнату, и в ушах у него все еще звенели слова Джульет: «...придется выслушивать непристойные предложения жестоких негодяев...» Черт возьми, неужели мужчины обращались с ней таким образом? Неужели из-за него? Но почему же Найтон допускал такое? Почему не приехал сюда раньше? Если бы он, Себастьян, имел хотя бы отдаленное представление о том, что происходило в Лондоне...
   Увы, он совершенно ничего не знал. А все упоминания о ней в газетах были неизменно уважительными: «Леди Джульет Лаверик видели в Опере»; или: «Одной из присутствовавших на балу была леди Джульет». О ней не было написано ни одного плохого слова.
   И в то же время...
   – Я сделаю так, что никто не навредит вам, слышите? – повторил Себастьян – Я положу конец всем сплетням, клянусь.
   Джульет стремительно поднялась на ноги.
   – И как же вы собираетесь это сделать?
   «Женившись на тебе, предъявив на тебя права, так что ни один мужчина больше не посмеет тебя оскорбить». Разумеется, он не осмелился произнести это вслух. Пока.
   – Вас не должно это беспокоить. Но я сделаю то, что обещаю. Когда вы вернетесь в Лондон, с вашим именем не будет связано ни намека на скандал. – Мистер Прайс встал: казалось, он хотел что-то сказать, но Себастьян взглядом остановил его. – Дядя, я лично позабочусь об этом. Даю слово. А вам, леди Джульет, лучше поехать со мной.
   Она явно колебалась, и Себастьян добавил:
   – Найтон стоял на пороге Чарнвуд-Холла, когда мы подъехали. И он был в ярости.
   – О Господи! Розалинда ведь не сказала ему, куда мы ездили?
   – Нет, не сказала, но...
   – А где же вы были? – вмешался дядя.
   Себастьян решил, что на этот вопрос лучше ответить Джульет.
   – Ах, это... сложно. – Она в смущении улыбнулась. – Но мне действительно нужно ехать. Спасибо за приятную беседу, мистер Прайс. Очень надеюсь, что когда-нибудь мы сможем закончить наш разговор.
   – Да, конечно, – пробормотал дядя Лу. – Я провожу вас.
   Себастьян взял Джульет под руку.
   – Не беспокойтесь, дядюшка.
   – Что ж, очень хорошо, – кивнул мистер Прайс, опустившись на диван. – Всего доброго.
   Себастьян вывел девушку в холл. Он решил что следует серьезно поговорить с Джульет как можно быстрее, то есть здесь, в Фоксглене, тогда она не сможет от него ускользнуть.
   – Так что же сказал Грифф? – спросила Джульет. – Он хотел знать, где мы были? Что ответила Розалинда? Он ждет меня, чтобы я подтвердила ее слова?
   – Найтон даже не знает, что вы были с нами. Она сказала ему, что вы больны.
   Они подошли к оранжерее, и Себастьян распахнул дверь; он решил, что здесь самое подходящее место для разговора.
   – Они отправились завтракать, – ответил Себастьян. – Кажется, Найтон был вполне удовлетворен историей о том, что мы ездили навестить моего дядю.
   Джульет окинула взглядом оранжерею. В круглом зале под стеклянным потолком росли всевозможные папоротники и пальмы в огромных горшках.
   Когда Себастьян закрыл за собой дверь, девушка спросила:
   – Но тогда почему же Грифф был в ярости?.. Вы, кажется, так сказали?
   – Я просто хотел поговорить с вами.
   «Выходит, барон обманул меня...» – промелькнуло у Джульет. Она бросилась к двери и потянулась к ручке, но Себастьян успел остановить ее.
   – Выпустите меня! – потребовала Джульет.
   – Сначала мы должны поговорить. Нам надо кое-что обсудить.
   – Сейчас мне нечего обсуждать с вами.
   Он наклонился к ней.
   – Расскажите мне о негодяях в Лондоне, о тех, которые оскорбляли вас и делали «непристойные предложения».
   Джульет в смущении пробормотала:
   – Не понимаю, о чем вы говорите? Мужчины в Лондоне, возможно, ухаживали за мной, но никто из них никогда... – Она внезапно умолкла, потом с усмешкой сказала: – Вот что бывает, когда подслушиваешь. Услышали что-то, что вам не понравилось, да?
   – Черт побери, я хочу знать, кто они такие!
   – Ах, вы просто неправильно поняли то, что я говорила вашему дяде. Я говорила не о том, что уже случилось, а о том, что может произойти, если сплетни не прекратятся.
   Себастьян с облегчением вздохнул. Господи, откуда у него эти фантазии? Вероятно, им овладела ревность. Конечно же, никто не приставал к ней, никто ее не оскорблял.
   – Джульет, вам не следует волноваться. Поверьте, сплетни прекратятся.
   Она взглянула на него с вызовом.
   – Что заставляет вас думать, что вы сможете... остановить это? И вы ведь прекрасно знаете, как поведут себя все негодяи, когда достоверно узнают, что именно я совершила. Свидетельство тому – ваше же поведение. Узнав о похищении, вы почувствовали себя вправе целовать меня и трогать...
   – Ничего общего, – заявил Себастьян. – Я поцеловал вас потому, что вы мне по-настоящему нравитесь. И я поцеловал бы вас... при любых обстоятельствах. – То, что Джульет поставила его в один ряд с лондонскими негодяями, ужасно его разозлило. – И разве вы забыли, что целовали меня в ответ и запустили руки под мой сюртук? Вы не можете больше отрицать, что вас влечет ко мне. Вчера я доказал, что это так.
   – Вы ничего не доказали. – Она отошла от двери. – Я никогда не говорила...
   Себастьян схватил ее за руку, когда она попыталась пройти мимо него.
   – Ваши действия, Джульет, говорили сами за себя.
   – Я просто... поддалась моменту, – прошептала она, не глядя ему в глаза. – Но если вы думаете, что это что-то означает...
   – Черт побери, вы прекрасно знаете, что это означает. Я уже сказал: вас влечет ко мне. Попробуйте отрицать это, глядя мне в глаза.
   Джульет знала, что уже ступила на нетвердую почву, но земля закачалась под ней еще сильнее, когда она совершила ошибку и сделала так, как он просил. Господь милосердный, этот человек мог одним только взглядом лишить ее рассудка. Такой магнетический взгляд, такой чарующий... Этот взгляд заставлял ее броситься в его объятия – или убежать как можно быстрее. И точно так же он смотрел на нее вчера в гостиной, смотрел... как голодный морской дракон смотрит на жертвенную деву, прикованную к скале.
   Молча высвободив руку, Джульет поспешно спустилась по мраморным ступеням к центру оранжереи, затем пошла по дорожке вокруг огромного мраморного пьедестала, в котором царила раскидистая бегония.
   Но Себастьян тут же догнал ее – она ощущала за спиной его горячее дыхание.
   – Вы не можете отрицать этого, не правда ли? – выдохнул он хрипло. – Вам, возможно, не нравится, что вас влечет к брату вашего похитителя, но это так.
   Джульет стиснула зубы, чтобы не выкрикнуть, что он и есть похититель. Но нет, она не станет спорить с ним, пока не загонит его в ловушку.
   – Это не влечение. Вы просто неправильно поняли...
   – Неужели? – Себастьян обхватил ее талию и прижал к груди. – Значит, вы не хотите, чтобы я обнимал вас вот так? – пробормотал он в ее волосы. – Вы находите это отвратительным?
   Господи, если бы так!
   – Себастьян, не...
   – Не обнимать вас? Не целовать? И не желать? – Он поцеловал ее в шею, потом еще раз. – Почему же нет?
   Она чувствовала, как его поцелуи все сильнее распаляют ее, и не могла вымолвить ни слова.
   – Скажите, чтобы я оставил вас в покое, – искушал он. – Скажите – и я подчинюсь. Клянусь, я больше никогда не прикоснусь к вам, если вы скажете эти слова.
   И тут Джульет вдруг осознала: чем дольше Себастьян обнимал ее, тем больше она привыкала к его объятиям, привыкала к теплу его тела. И она не решалась попросить о том, чтобы он ее отпустил, потому что верила: он действительно отпустит ее, если она попросит.
   Джульет молчала, и Себастьян вновь заговорил:
   – Что ж, в таком случае я облегчу вам задачу. – Он приподнял свою руку в перчатке, чтобы положить ее прямо ей на грудь. – Это, моя милая, и есть «непристойное поведение». Не стесняйтесь отчитать меня за него.
   Она открыла рот, собираясь именно так и поступить, но тут Себастьян принялся медленно водить ладонью по ее груди – и все мысли тотчас же вылетели из головы Джульет; более того, она по-прежнему не могла произнести ни слова, хотя прекрасно понимала, что должна хоть что-то сказать.
   – Вам нравится, не так ли? – прошептал барон с улыбкой. – Если вам нравится, скажите, не стесняйтесь.
   – Я... я не могу... – пролепетала она наконец. Она действительно не могла – не могла допустить, чтобы этот презренный лжец одержал над ней победу. Кроме того, ее одолевало любопытство – ужасно хотелось узнать, что он сделает дальше, если она его не остановит. Действительно, почему бы не посмотреть?.. По крайней мере тогда она будет знать. Она попробует запретный плод, которым он подразнил ее два года назад, а потом отобрал. К тому же после этого у нее появится очень веская причина дать ему пощечину и оттолкнуть его. Она так и поступит. Потом.
   Словно прочитав мысли Джульет, он снял перчатки и обеими руками накрыл ее грудь, продолжив свои смелые ласки.
   «О Боже, Боже мой! – воскликнула она мысленно. – Я должна остановить его. Правда... не сейчас...»
   – Вам нравится, когда я ласкаю вас, мой грешный ангел? Признайте, что нравится.
   – О, Себастьян... – У нее перехватило дыхание.
   Он усмехнулся и прошептал ей на ухо:
   – Я знаю, почему вы лукавите. Знаю, почему вы все это время играли со мной, отказываясь признать, что желаете меня.
   Она словно окаменела. Неужели он догадался?
   – Милорд, п-почему?..
   – Все из-за того, что сделал мой глупый брат. Сначала добился вашей привязанности, а потом бросил. – Он осторожно прикусил мочку ее уха. – Но я не покину вас, как Морган. Если бы у него была хоть капля разума, он бы тоже этого не сделал. Он бы при первой же возможности забрал вас с собой и направился прямиком в Гретна-Грин. Он дурак, если этого не сделал.
   Эти слова привели Джульет в чувство. Разорвав сладостный туман – будь он проклят! – она вывернулась из его объятий и, пристально посмотрев ему в глаза, выпалила:
   – Да, Морган – глупец, в этом вы правы. И это стоило ему его шанса.
   – Но это не будет стоить мне... моего шанса. – Себастьян снова попытался обнять ее. – Я полагаю...
   – Замолчите! И не трогайте меня, пожалуйста. Прекратите это!
   – Не раньше, чем вы признаетесь... У вас есть два выхода: сказать, что вы презираете меня, или признать, что вы желаете меня. Любой из вариантов даст вам свободу. В противном случае...
   – В п-противном случае... что? – прошептала Джульет с дрожью в голосе.
   – Более чрезвычайные меры, разумеется. – Ослепив ее дьявольской улыбкой, он потянулся ей за спину, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу платья. – Вы не сможете передо мной устоять. Я Гефест, помните? Богини не могут отвергнуть богов.
   – Себастьян, перестаньте сейчас же! – Джульетт схватила его за руки, но тут же почувствовала, что он расстегнул следующую пуговицу.
   Внезапно он снова улыбнулся и сказал:
   – Скажите, что желаете меня.
   Она вскинула подбородок.
   – Нет, ни за что. – Ей казалось, что он просто блефует. Ведь на самом деле Себастьян – истинный джентльмен, и он не сделает ничего дурного, правда?..
   Он расстегнул еще одну пуговицу.
   «А может, все-таки сделает?..» – промелькнуло у нее.
   – Скажите же, дорогая, – искушал барон. – Это ведь всего четыре слова. «Я желаю вас, Себастьян», – вот и все. К тому же вы знаете, что это – чистейшая правда.
   – Неправда! – возразила Джульет.
   – Упрямая девчонка. – Себастьян спустил платье с ее плеч.
   В следующее мгновение он впился в ее губы страстным поцелуем и целовал до тех пор, пока у нее не закружилась голова. Когда же он наконец отстранился, Джульет смотрела на него словно в полусне. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, а потом она вдруг обнаружила, что он развязывает тесемки ее рубашки.
   Заглянув ей в глаза, он прошептал:
   – Я устал вести монашескую жизнь в доме, полном слуг, которые боятся меня. А единственная женщина, которую я желаю, не признается, что желает меня, если я не докажу, что я – такой же негодяй, как Морган. Что ж, очень хорошо. Если вам нужен безрассудный авантюрист, тогда, черт возьми, вы его получите.
   С этими словами он обнажил ее грудь и, наклонившись, провел языком по соску.
   Джульет смотрела на него, не веря своим глазам.
   – Но это не... неприлично, – пролепетала она.
   Себастьян усмехнулся.
   – Да, и это – тоже. – Его губы сомкнулись на ее груди.
   – О Боже... – прошептала девушка. – Господь милосердный... вы не можете... вы не должны... вы сошли с ума.
   Себастьян чуть приподнял голову.
   – Нет, ошибаетесь. Просто я сейчас повинуюсь инстинкту. Советую и вам попробовать.
   Сделав глубокий вдох, Джульет тихонько застонала. Она стояла, не смея даже пошевелиться, и видела перед собой совершенно нереальную картину – голову Себастьяна у ее обнаженной груди. Внезапно рука его скользнула под ее рубашку и высвободила другую грудь. Теперь он бесстыдно ласкал пальцами ее сосок и одновременно легонько прикусывал зубами другой.
   Джульет чувствовала, как по телу ее одна за другой прокатываются горячие волны. И чувствовала пробудившуюся между ног боль желания.
   Тут Себастьян выпрямился и пристально посмотрел ей в глаза.
   – Возможно, Морган безрассуден, но я готов держать пари, что он никогда не делал такого, никогда не прикасался к вам вот так.
   – Вы же знаете, что нет... – выдохнула Джульет.
   – Он просто глупец. Держать в объятиях богиню и упустить ее?.. Редкостный глупец.
   Джульет попыталась возмутиться, однако у нее ничего не получилось – слишком уж искренним было сожаление, прозвучавшее в его словах.
   – Дорогая, я заставлю вас забыть о том, что случилось тогда, – прошептал Себастьян. – Я заставлю вас признать, что именно меня вы желаете, меня, Себастьяна.
   О Боже, разве он не понимает, что она желает обоих? Да-да, ее влекло и к обворожительному лорду Темплмору, к безрассудному Моргану, похитившему ее.
   – Потому что, Бог свидетель, я желаю вас, – добавил Себастьян.
   Неужели он лжет и сейчас? Собравшись с духом, она спросила:
   – Но почему? Почему вы желаете меня?
   – Потому что вы необыкновенно нежная. И милая. – Он осторожно поцеловал ее в губы. – Вы заставляете меня забыть о том, что я должен быть... ответственным и респектабельным. – Он запустил руку ей под юбки и провел ладонью по ее ноге. – Вы способны даже самую холодную зиму превратить в весну. – Его рука скользнула по ее бедру, и Джульет затрепетала.
   – О, в этом вы... слишком хороши, – пробормотала она.
   Он принялся покрывать поцелуями ее щеки.
   – В чем? В комплиментах? Или в ласках и поцелуях?
   – Во всем... этом.
   – Лучше, чем Морган? – Он снова заглянул ей в глаза.
   – Ах, едва ли, – ответила она, чтобы спровоцировать его.
   Она должна была догадаться, что так говорить не следовало. Он воспринял эти слова как вызов, и в следующую секунду его рука скользнула меж ее ног.
   – Но я еще не закончил, дорогая. – Он коснулся пальцем ее лона.
   – Ради бога, Себастьян! – воскликнула Джульет с дрожью в голосе. Она схватила его за руку в тщетной попытке остановить ласки. – Возможно, я наивна, но я знаю, что вы не должны этого делать!
   У обворожительного негодяя хватило наглости улыбнуться. Потом он снова принялся ласкать ее, и из горла Джульет вырвался стон.
   – Моя милая, скажите, что желаете меня. Скажите это и я остановлюсь.
   Но она не хотела, чтобы он останавливался. О Боже, она оказалась ужасно безнравственной, порочной... Его улыбка стала еще шире.
   – Вам нравится, не так ли? Нет смысла отрицать.
   Как будто она могла это отрицать... О, его ласки сводили ее с ума...
   – Вам нравится, дорогая. Чувствую, что нравится. Вы такая горячая и влажная, моя капризная богиня.
   Влажная? Откуда он знает о... О, конечно же, он знает! Его большой палец по-прежнему прижимался к ее самому интимному месту. А потом другой его палец вдруг скользнул в нее...
   – Господи... – простонала Джульет. – Что вы делаете?
   – Неужели вам не нравится?
   Конечно, ей нравилось, но...
   – Мне не должно это нравиться, – прошептала Джульет.
   – Почему же не должно, – прохрипел Себастьян. – Уверен, вы ошибаетесь. – В очередной раз поцеловав ее, он спросил:
   – Так как же, я достаточно безрассуден для вас?
   – Да, ода...
   – И теперь вы уже не думаете о Моргане?
   – Нет, уже нет... – Она отрицательно покачала головой.
   – Так кого вы желаете, дорогая? Скажите же, черт возьми!
   Она простонала его имя, простонала низко и страстно.
   – Тебя, Себастьян, – повторяла Джульет снова и снова пока губы их не слились в долгом поцелуе.
   – О Господи, Себастьян... – выдохнула она, когда поцелуй наконец прервался.
   – Ах, Джульет, я так давно мечтал о вас. Мечтал с тех пор, как впервые увидел в... – Он внезапно умолк и чуть отстранился.
   – Давно мечтали? – Ее сердце учащенно забилось. – С каких же именно пор?
   Он на мгновение закрыл глаза и прошептал:
   – С того дня, как... впервые увидел вас в том театре.
   Впервые они встретились в стратфордском театре. Джульет почти тотчас же это сообразила и с победной улыбкой воскликнула:
   – О, Себастьян, наконец-то я вас поймала!

Глава 12

   Нечистой совести и обвинитель не нужен.

Английская пословица (когда-то можно было прочитать на стене классной комнаты в Темплморе)

   Глаза Себастьяна широко распахнулись. Он в изумлении уставился на Джульет – и вдруг понял, что проговорился. Да-да, он сказал о театре и тем самым выдал себя.
   – Теперь вы не можете отрицать, что я была права, – заявила Джульет. – Да, не можете.
   Себастьян мысленно выругался. Эта хитроумная плутовка все-таки обманула его. Расставила повсюду капканы и ждала, когда он попадется в один из них. Вот он и попался... Но почему же он сразу не понял, чего она добивалась? Почему так сглупил? Его подвело собственное высокомерие, вот что. Да-да, высокомерие и самонадеянность.
   – О чем вы говорите? – спросил Себастьян, стараясь выиграть время; надо было что-то придумать, как-то исправить свой промах. – Чего я не могу отрицать?
   Ее глаза вспыхнули.
   – Не прикидывайтесь идиотом, негодяй! Вы прекрасно все поняли. Вы видели меня в театре только один раз в жизни.
   И тут он сообразил, как исправить ошибку. С облегчением вздохнув, Себастьян проговорил:
   – Да, конечно, видел. Но я не знал, что вы видели меня.
   Джульет нахмурилась.
   – Как же могло быть иначе? Ведь мы тогда впервые встретились. Мы говорили о пьесе и...
   – Говорили о пьесе? – Себастьян изобразил удивление. – Мы с вами вообще не разговаривали. В тот раз, два года назад, я видел вас издалека, когда мы оба находились в Лондоне. Но мы с вами не встречались, я смотрел на вас из своей ложи. Вы, конечно, не помните этого, да и я сам не помнил до сегодняшнего дня, хотя...
   – Вы... вы... Как вы смеете?! – Джульет изо всех сил оттолкнула его, и он отступил на шаг. Она принялась приводить в порядок платье. – Вы же не собираетесь утверждать, что... – Джульет вскинула на него глаза, полные боли. – Как вы могли? Как могли вы целовать меня и ласкать – а потом нагло солгать мне в лицо?..
   Она умолкла, и на глаза ее навернулись слезы. Себастьян почувствовал искреннее раскаяние, но все же он не мог взять свои слова обратно, не осмеливался признаться во лжи.
   – Я не... не знаю, о чем вы говорите, Джульет, – промотал он, невольно отводя глаза. Горькая ирония была в том, что о театре он сказал правду. Себастьян действительно видел Джульет из своей ложи два года назад, когда приехал в Лондон сразу после похищения, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. По крайней мере так он говорил себе. Но в действительности ему просто очень хотелось увидеть ее – хоть одним глазком, хоть издалека.
   – Поверьте, Джульет, я видел вас в лондонском театре, и вы...
   – Себастьян, не надо, – сказала она тихим, разрывающим сердце голосом, затем снова принялась застегивать пуговицы на платье.
   – Позвольте мне. – Он повернул ее спиной к себе и застегнул пуговицы. – Я видел вас в Лондоне, понимаете? Действительно видел.
   – Прекратите! Не могу слышать, как вы лжете! Ведь я знаю правду. Мы оба знаем правду.
   Она направилась к двери, но он схватил ее за руку и остановил:
   – Выходит, ваше заигрывание и флирт... Выходит, все это было просто попыткой доказать, что я – Морган?
   – Нет! – ответила она решительно.
   – О, Джульет, вы старались загнать меня в ловушку, дожидались какого-нибудь моего неосторожного слова. – Он тяжело вздохнул. – Вы даже более бессердечная, чем я думал.
   Вскинув голову, она посмотрела ему прямо в глаза.
   – А вы не бессердечный? Думаете, я не знаю, зачем вы соблазняли меня?
   – Соблазнял? Что вы имеете в виду?
   – Себастьян, я не идиотка. Я довольно быстро догадалась, что вы хотите отвлечь меня от моей цели, хотите... опять настолько околдовать меня своими чарами, чтобы я забыла, зачем приехала сюда. – Понизив голос до шепота, она продолжала: – Вы очень умный мерзавец, Себастьян. И всегда были таким. И вы слишком хорошо знаете, как распалить женщину. Я была настолько очарована, что если бы вы сейчас сказали правду, то я могла бы простить все. – Она со вздохом покачала головой и добавила: – Но я никогда не прощу вам ложь. Никогда. – Рывком высвободив свою руку, Джульет стремительно бросилась к двери. Несколько секунд спустя она исчезла в коридоре.