Джеффрис Сабрина. После похищения

   – И все же вы рискнули сбежать.
   – Только потому, что ваш брат обманул меня, заставив поверить, что он – достойный жених.
   – Если бы вы считали его достойным женихом, – возразил лорд Темплмор, – вы бы отправили его к отцу просить вашей руки.
   «Господи, как он умеет провоцировать!» – мысленно воскликнула Джульет.
   – На самом деле я пыталась так поступить, но Морган убедил меня в том, что это бессмысленно. Он сказал, что папа ни за что не позволит мне выйти замуж за простого армейского капитана.
   – И Морган оказался прав, даже если это была всего лишь отговорка, чтобы выманить тебя из дома, – вставила Розалинда. – Папа не одобрил бы ничего подобного. Он хотел для тебя совсем другого мужа. Однако сейчас он был бы в восторге, если бы ты даже пожелала выйти за мясника.
   – А я считаю, что Джульет поступала разумно, когда отказывала своим поклонникам, – сказал Грифф. – Все это – отвратительная компания.
   Слава Богу, зять поддержал ее. Когда же он дружески подмигнул ей, Джульет просияла.
   – Дорогой, не поощряйте ее, – проговорила Розалинда. – Некоторые из поклонников Джульет мне нравились. Например, милейший лорд Хаверинг. Вы не могли бы возразить против него. Он молод, красив, добр...
   – Он редкостный идиот, – проворчал Грифф. – Я однажды сравнил Принни с Фальстафом, а Хаверинг спросил меня, кто такой Фальстаф и почему он не встречался с ним в обществе.
   – Незнание Шекспира еще не делает его глупцом, – возразила Розалинда.
   Джульет рассмеялась.
   – Неужели? Но разве не по этой же причине ты опозорила передо мной некоего лорда Эндрю? Кажется, он приписал Марло одну из пьес Шекспира, не так ли?
   – Это совсем другое... – Розалинда фыркнула. – Лорд Эндрю на самом деле глуп.
   – А лорд Хаверинг действительно очень приятныйтный джентльмен, – продолжала Джульет. – Но к сожалению, мы не подходили друг другу.
   – Хаверинг?.. – в задумчивости пробормотал Себа-ьян. – Это не тот ли, который случайно прострелил себе ногу, когда передавал своему другу пистолет во время дуэли? – Перехватив вопросительный взгляд Гриффа, он добавил: – Я слышал об этом от дяди Лу. Говорят, Хаверинг стал посмешищем для всего Лондона.
   Грифф весело рассмеялся.
   – Этот болван вполне заслуживает насмешек. Испортил увлекательную дуэль.
   Розалинда вздохнула.
   – Что ж, возможно, Джульет действительно лучше без лорда Эндрю и лорда Хаверинга. Хотя я не знала, что Харинг такой идиот. А как насчет маркиза Кинсли?
   – Разве Кинсли не женат? – удивился лорд Темплмор.
   – Вдовец, – пояснил Грифф. – К тому же с тремя детьми.
   – Меня беспокоили совсем не дети, – сказала Джульет. – Дети мне очень нравились. Но я считала лорда Кинсли... не очень-то приятным.
   – Не очень приятным? – спросила Розалинда. – Но почему?
   – Я бы предпочла не обсуждать это. – Джульет отправила в рот кусочек яблока.
   – А... я, кажется, знаю, в чем дело! – воскликнула Розалинда. – Из-за его сигар! Ты не выносишь мужчин, которые курят.
   – Вовсе не поэтому, – возразила Джульет, хотя она и впрямь считала курение ужасной привычкой.
   – Тогда в чем же дело? – допытывалась Розалинда.
   Джульет бросила на стол салфетку и выпалила:
   – Когда мы танцевали, он всегда смотрел только в мой корсаж. Наверное, даже не знал, есть ли у меня лицо. Теперь понимаешь?
   Розалинда густо покраснела и прошептала:
   – О, Джульет, я очень сожалею. Я не знала...
   – Нужно было рассказать нам, – сурово заметил Грифф. – Я бы выставил его.
   – Рассказать вам? – Джульет бросила многозначительный взгляд на лорда Темплмора. – Но Кинсли не единственный мужчина, который так поступал. Просто лорд Кинсли был слишком... откровенным. – Посмотрев на зятя, она вдруг выпалила: – А вы, Грифф, не должны лицемерить. Я видела, куда устремлен ваш взгляд, когда Розалинда надевает одно из своих французских платьев.
   Розалинда рассмеялась и тут же в смущении закашлялась. Себастьян же скрыл улыбку, прижав к губам салфетку. Покосившись на Джульет, он пробормотал:
   – Но почему вы принимаете ухаживания таких людей, как Кинсли или Монтфорт?
   – Монтфорт? – переспросила она. – Откуда вы узнали о нем?
   – Я... могла ранее упоминать что-то... – поспешно вмешалась Розалинда.
   – О, это просто великолепно, – заметила Джульет с сарказмом. – Пожалуйста, продолжай, Розалинда. Действительно, почему бы не рассказать совершенно незнакомому человеку о моих личных делах? Почему не рассказать еще и о том...
   – Ваша сестра просто сказала мне, что вы ответили отказом на предложение герцога Монтфорта, – проговорил лорд Темплмор, и голос его был странно мягким. – Полагаю, вы поступили весьма благоразумно.
   – Так вы знаете Монтфорта? – осведомилась Джульет.
   Лорд Темплмор кивнул:
   – Да, немного, пожалуй. Он провел здесь одно лето, когда нам обоим было по четырнадцать, а наши отцы были друзьями. Он все еще... Он воплощение пристойности на публике и воплощение непристойности наедине?
   – Вы попали в самую точку, – сказал Грифф. – Однако я удивлен, милорд. Даже хорошо знающие его люди не подозревают о его... склонностях.
   – Какие склонности вы имеете в виду? – подала голос Розалинда.
   – Не такие, о которых можно говорить в присутствии молодых дам, – отчеканил лорд Темплмор, пристально посмотрев на Джульет.
   Леди Розалинда повернулась к мужу:
   – Дорогой, если вы знали о нем... такое, почему же вы позволили ему приблизиться к Джульет? – спросила она, явно заинтригованная.
   – Не смейте вмешиваться в мои дела, – воскликнула Джульет, но никто даже не взглянул на нее.
   Они все проигнорировали ее.
   – Я узнал о его истинном характере уже после того, как Джульет отказала ему, – ответил Грифф. – Дэниел рассказал мне о его регулярных посещениях... э... некоторых заведений.
   Розалинда в смущении посмотрела на сестру.
   – Ты знала об этом?
   – Я просто знала, что он не нравится мне. Однажды я поймала его на лжи. Как-то вечером по дороге на бал я видела его карету... в сомнительной части города, а он потом клялся и божился, что я ошиблась. – Она пожала плечами. – Но я не слепая.
   Розалинда вздохнула; очевидно, она возлагала большие надежды на герцога.
   – Все говорят, что из исправившихся распутников получаются лучшие мужья и...
   – Так говорят только сами распутники, – перебил жену Грифф. – Но женщины, поверившие им, непременно попадут в беду.
   Лорд Темплмор кивнул:
   – Да, разумеется. С тем же успехом можно сказать, что исправившиеся воры становятся лучшими банковскими клерками.
   – Что касается распутников, то вы ошибаетесь, – возразила Розалинда. – Ведь Дэниел был в каком-то смысле распутником до того, как женился на моей старшей сестре. А теперь вы не найдете более верного мужа, чем он. Любовь может заставить мужчину изменить свои привычки.
   – Дэниел – редкое исключение, – сказала Джульет. Взглянув на лорда Темплмора с насмешливой улыбкой, она добавила: – Знаете, если Морган вдруг вернется в Англию, поклянется, что изменился, а потом попросит моей руки, я скорее всего откажу ему.
   – Надеюсь, – проворчал Грифф. – Этот негодяй похитил вас.
   Лорд Темплмор пожал плечами.
   – А если вы обнаружите, что у него имелись очень веские причины поступить так, как он поступил?
   – Какие, например? Не могу представить, что он мог бы как-то объяснить свое возмутительное поведение. Скажите, какую, по-вашему, причину он мог бы назвать?
   Джульет в упор посмотрела на Себастьяна, и он, не выдержав, отвел глаза.
   – И все же я по-прежнему утверждаю, что мой брат не подлец. Кроме того, я утверждаю...
   Тут в комнату вошел слуга с подносом, на котором стоял стакан. Приблизившись к Розалинде, он сказал:
   – Кобылье молоко для вас, миледи. Кухарка велела передать вам, что ей все-таки удалось добыть его.
   Розалинда побледнела и, бросив быстрый взгляд на мужа, потянулась к стакану. Грифф помрачнел и, поднявшись на ноги, закричал:
   – Не смейте прикасаться к этому отвратительному пойлу! И передайте кухарке, – он повернулся к слуге, – чтобы она не обращала внимания на особые просьбы моей жены.
   Слуга вопросительно посмотрел на барона, и тот поспешно кивнул. Розалинда же, вскочив на ноги, заявила:
   – На этот раз вы зашли слишком далеко, Грифф Найтон! Как вы посмели?..
   – Я не позволю вам пить эту отраву, – ответил Грифф.
   – Но мистер Арбетнот говорит...
   – Проклятый шарлатан, вот он кто! Один Бог знает, какую еще дрянь он посоветует! Я не потерплю этого, слышите?!
   – Вы ужасный упрямец! Вы не имеете права... – Розалинда разрыдалась и выбежала из комнаты.
   Джульет со вздохом посмотрела вслед сестре. Конечно, Розалинда всегда была склонна к театральности, но она никогда не плакала без очень веской причины, тем более – перед незнакомцем...
   Она с укоризной взглянула на зятя, и тот, потупившись, пробормотал:
   – Прошу прощения. Я должен пойти к жене. – Грифф поспешно вышел из комнаты.
   После этого воцарилась гнетущая тишина. Джульет понятия не имела, что сказать барону и как объяснить причину спора. Кобылье молоко? Зачем оно понадобилось Розалинде?
   – Прошу прощения... – Лорд Темплмор в смущении откашлялся. – Скажите, ваша сестра... Она случайно не... Видите ли, кобылье молоко иногда советуют как средство, которое... э... увеличивает плодовитость женщины. Может быть, ваша сестра пытается забеременеть?
   Щеки Джульет вспыхнули ярким румянцем. Она сразу же вспомнила, как странно реагировала Розалинда всякий раз, когда обсуждалось предстоящее рождение ребенка Хелены. Стараясь не смотреть на барона, она проговорила:
   – Но Грифф с Розалиндой женаты всего два с половиной года. Неужели... – Она вдруг пристально посмотрела на собеседника. – Скажите, откуда вы знаете о кобыльем молоке? -Джульет понимала, что не следует обсуждать такие темы с мужчиной, но любопытство оказалось сильнее. – Видите ли, я никогда не слышала ничего подобного.
   Себастьян снова откашлялся.
   – Кобылье молоко – старинное средство. Теперь ни одна разумная женщина не использует его, но это не мешает шарлатанам и некоторым глупым повитухам рекомендовать его. Иногда к этому средству прибегают женщины, отчаявшиеся забеременеть.
   – Но как вы узнали о нем? – допытывалась Джульет.
   Себастьян пожал плечами:
   – Моя мать пробовала его.
   Девушка в изумлении смотрела на барона.
   – Но как вы могли узнать такое о своей матери?
   – Мне об этом рассказал дядя, – пробормотал Себастьян. – Очевидно, мать испробовала множество средств. И одно из них, как ни странно, помогло. Мама родила близнецов.
   – Возможно, ей просто повезло.
   – Да, возможно. Но дядя Лу говорит, что она безуспешно пыталась забеременеть в течение пяти лет. И забеременела через три месяца после своего первого визита к Уинни, местной целительнице. Знаете, Уинни все еще собирает травы и лечит людей. Ваша сестра тоже могла бы подумать о визите к ней. Я был бы счастлив отвезти ее.
   – Было бы очень мило с вашей стороны. Но зачем вам делать это?.. К тому же мой зять, вероятно, будет против.
   Барон посмотрел на собеседницу с загадочной улыбкой.
   – Сегодня утром ваша сестра дала мне совет, в котором, как я начинаю думать, был смысл. Я просто хочу отплатить ей за услугу. И могу пообещать, что целительница не предложит ничего вредного.
   Джульет ненадолго задумалась, потом пробормотала:
   – Не знаю, следует ли мне вмешиваться. – О Боже, как она скажет Розалинде, что обсуждала это с лордом Темплмором?
   – Поступайте так, как считаете нужным. Но если надумаете, то знайте: обычно я встаю рано. Вы сможете найти меня в кабинете или в мастерской. Если ваша сестра согласится, мы сможем устроить визит к Уинни, который не встревожит вашего зятя.
   – Вы хотите сказать, что мы будем действовать за его спиной?
   – Если ваша сестра захочет.
   Джульет вздохнула.
   – Что ж, я подумаю. В любом случае... спасибо за предложение, лорд Темплмор.
   – Пожалуйста, называйте меня Себастьяном, – сказал он с улыбкой. – По крайней мере когда мы наедине.
   Джульет невольно отвела глаза.
   – Хорошо, Себастьян. – Ей вдруг пришло в голову, что называть барона по имени действительно намного удобнее. «Лорд Темплмор» звучало слишком уж величественно, а Морган – имя безрассудного авантюриста. Себастьян же – прекрасное английское имя, очень подходящее для мужчины, предлагающего свою помощь незнакомке. Такого мужчину она вполне могла понять, могла даже испытывать к нему симпатию.
   Снова улыбнувшись, он предложил ей руку.
   – А теперь, миледи, нам пора.
   – Пора?.. Что вы имеете в виду?
   – Вы забыли, о чем просили меня раньше? – Его улыбка стала еще шире. – Настало время вашего первого урока по распознаванию негодяев.

Глава 7

   Комплименты не стоят ничего, хотя многие дорого платят за них.

Из книги немецких рисунков для вышивания (переписано пятнадцатилетней Джульет Лаверик в наказание за то, что она флиртовала со льстивым слугой)

   Себастьян вел Джульет в гостиную, и он был абсолютно уверен в том, что сошел с ума. Действительно, что на него нашло, когда он предложил помощь леди Розалинде? Ведь ее ревнивый муж и так уже ищет любого повода для ссоры.
   Когда они вошли в гостиную, он тут же усадил Джульет на диван и шагнул к стоявшему рядом креслу. Усевшись, с громким криком подскочил.
   – Что за дьявол?.. – Себастьян вытащил из-под себя иголку и бросил ее на стол. – Следовало проявить осторожность, – пробормотал он себе под нос.
   – Ах, я так сожалею! – воскликнула Джульет. Она схватила с кресла пяльцы и положила их на боковой столик. – Это мое вышивание. Я, должно быть, оставила его тут, когда мы пошли обедать. Я... я обычно более осторожна. Вы не поранились?
   – Ничего страшного, – проворчал Себастьян.
   Джульет обошла барона сзади и чуть приподняла низ его сюртука. Себастьян резко повернулся.
   – Миледи, что вы делаете?
   – Пытаюсь посмотреть, нет ли крови или...
   – Я в порядке! – Он запустил руку под зад, затем показал ей пальцы. – Вот, видите? Никакой крови.
   – Слава Богу, – пролепетала девушка. – Поверьте, я не хотела...
   – Это не ваша вина, – перебил Себастьян. – Мне следовало смотреть, куда я сажусь. – Он усмехнулся и добавил: – Просто я не привык к присутствию женщин в Чарнвуд-Холле, поэтому и не проявил осторожность.
   – Да, понимаю. – Джульет снова села на диван. – Так как же наш урок, милорд?
   – Ах да, конечно. – Он улыбнулся. – Однако я не уверен, что вам требуются мои уроки. Мне кажется, что вы и без посторонней помощи прекрасно распознаете негодяев. Иначе вы не отвергли бы всех ваших кавалеров.
   – Их было всего пятеро, – заметила Джульет.
   – Значит, вы всем отказали?
   Джульет нахмурилась.
   – Так, дайте вспомнить... Был мистер Роуланд, сын банкира из Йорка. И лорд Фергюсон, и сэр Патрик Уэлч... Однако я подозреваю, что их обоих интересовало только мое приданое. Потом был граф из Италии... Не помню, как его звали.
   – Я прекрасно вас понял, леди Джульет. – Себастьян рассмеялся. – Неужели они все были так плохи, как говорил ваш зять?
   – Просто все они ужасно мне не нравились, вот и все. Полагаю, этого вполне достаточно для отказа, разве не так?
   – Да, конечно, – охотно согласился Себастьян. – Но что именно вам не нравилось? Какие их качества? Какие поступки?
   Джульет вскинула голову и пристально посмотрела на него.
   – Во-первых, их комплименты. Мужчины всегда расточают мне комплименты, но я не знаю, когда они бывают искренни.
   – Какое это имеет значение? Если мужчина скрывает правду в своих комплиментах женщине, это не означает, что он неискренен в своем интересе. Это только означает, что он стремится завоевать ее и скажет все, что понадобится для достижения этой цели.
   Джульет поморщилась.
   – Вы слишком циничны. – Она откинулась на спинку дивана. – А может, вы и сами лжете, когда стараетесь завоевать женщину? Скажите, какие вы используете уловки?
   «Черт побери, когда это наивная Джульет стала такой кокеткой?» – подумал Себастьян.
   – Мы говорим не обо мне, – ответил он уклончиво.
   – Разве? – Она провела пальцем по диванной подушке. – Что ж, очень хорошо. Считайте, что мой вопрос – просто любопытство. Так вот, скажите мне, что бы вы говорили, чтобы завоевать женщину? Если бы вы хотели ухаживать за мной, например, как бы вы скрывали правду?
   Он пристально посмотрел на нее. Неужели она догадалась о его намерениях? Или она просто играет с ним?
   – С вами я не стал бы скрывать правду. В этом не было бы необходимости.
   – Большое спасибо, – произнесла она с притворным укором. – Вы, должно быть, очень уверены в себе, если думаете, что меня так легко завоевать.
   Он спрятал улыбку.
   – Вовсе нет. Я только хотел сказать, что было бы невозможно хвалить вас неискренне. Вы просто идеальная женщина во всех отношениях.
   Джульет рассмеялась.
   – Замечательный комплимент, милорд. И безусловно, скрывающий правду.
   Себастьян тоже рассмеялся.
   – Вы очень проницательны, миледи. Я проверял вас – хотел убедиться, что вы можете распознать самую очевидную лесть.
   Ее глаза засияли.
   – И я выдержала экзамен?
   – Разумеется. Но это – только начало урока. Нам следует перейти к более тонким комплиментам. – Поднявшись с кресла, Себастьян сел на диван рядом с девушкой.
   – К более тонким? К каким, например? – Она взгляда на него настороженно.
   – Существует великое множество комплиментов. – Он протянул руку и накрутил на палец шелковистый локон Джульет. – Например, мужчина мог бы сравнить цвет ваших прекрасных волос с цветом меда или мог бы сказать, что они мягкие, как лебяжий пух.
   – Это не такие уж утонченные комплименты, сэр. – Джульет повернула голову, чтобы локон высвободился из его пальцев. – Кроме того, мед и лебяжий пух – довольно странное сочетание. Золотая нить и лебяжий пух сочетались бы лучше, вам так не кажется?
   – Или мед и взбитые сливки. Мужчинам хорошо удаются метафоры, связанные с едой. Видите ли, они слишком много времени думают о своем желудке.
   Джульет не удержалась от улыбки.
   – Думают о желудке? А я-то полагала, что влюбленные мужчины совершенно теряют разум.
   – Ох, не знаю. Я никогда не был влюблен и надеюсь, что мне удастся этого избежать. – Тут она подняла на него глаза, и Себастьян почувствовал, что оказался в опасной близости от того, чтобы лишиться рассудка.
   – Милорд, почему вы избегаете любви? – Казалось, она была разочарована.
   – Видите ли, любовь – это слишком сильное чувство. Полагаю, такое сумасбродство не для меня. Кроме того, очень многие используют любовь как предлог – чтобы избегать ответственности за свои поступки.
   Джульет лукаво улыбнулась.
   – Вы считаете, что я одна из тех, кто избегает ответственности? – Себастьян с недоумением посмотрел на нее и она добавила: – Полагаете, что я убежала с вашим братом, не думая о последствиях?
   – Ах, вы об этом?.. Вообще-то я не вас имел в виду, но если уж вы сами об этом заговорили... Полагаю, вы должны признать, что ваш побег подтверждает мое мнение. Если бы два года назад ваш рассудок не был затуманен «любовью» к Моргану, вы могли бы остановиться и подвергнуть сомнению разумность побега с ним. Вы могли бы заметить, что он вовсе не такой, каким казался.
   – Возможно. – Она с любопытством посмотрела на него. – Так кого же вы имели в виду?
   Себастьян хотел сменить тему, но потом передумал. Если он собирается жениться на Джульет, она имеет право знать правду о его семье.
   Он отвел глаза и пробормотал:
   – Моих родителей. Если верить дяде Лу, моя мать любила моего отца, но она, кажется, не получила ни крохи его любви. В конце концов она бросила мужа и одного из сыновей и забыла о своем долге жены и матери, чтобы...
   Он не смог сказать, почему уехала его мать. Достаточно было и того, что Джульет уже знала.
   – Но мой отец – редкостный мерзавец, – продолжал Себастьян. – Он был влюблен, наверное, несколько сот раз. Влюблялся каждый день. И каждая новая любовь предъявляла новые требования. Требования, которые всегда шли впереди требований его страдающего от одиночества сына.
   Перехватив полный сочувствия взгляд Джульет, он вздохнул, потом вновь заговорил:
   – Понимаете, от мерзавца любовь требует очень много сил и изворотливости. Все дело в том, что он хочет завоевать женщину без всякого ущерба для себя.
   Поддавшись порыву, Себастьян схватил девушку за руку и расстегнул пуговицы на ее перчатке. Стащив перчатку с ее пальцев, он продолжал:
   – Каждый ход мерзавца просчитан. Если он превозносит ваши руки, то только для того, чтобы открыть их для своего похотливого взгляда.
   Уронив перчатку Джульет на колени, он принялся поглаживать большим пальцем ее изящные пальчики.
   – А если он расточает комплименты вашей нежной коже, то лишь для того, чтобы вы приблизились настолько, чтобы он мог ласкать ее. Если же мерзавец восхваляет ваши губы... – прошептал он, наклоняясь к ней.
   В следующее мгновение Джульет выдернула руку из его руки и, схватив перчатку, вскочила с дивана.
   – Думаю, я поняла эту часть урока, милорд. – Она отошла в противоположный угол комнаты и надела перчатку. – Но все, о чем вы сейчас говорили, – это лишь комплименты, имеющие отношение к внешности женщины. Разве мерзавец никогда не восхваляет характер женщины?
   – Разумеется, восхваляет. Если считает, что это как-то поможет делу. – Ему пришлось приложить все силы, чтобы не броситься к Джульет и не заключить ее в объятия. Как бы она поступила, если бы он это сделал? Вероятно, дала бы весьма уничижительную оценку его поступку.
   – Тогда, милорд, вы должны представить мне примеры неискренних комплиментов такого рода, – заявила Джульет. – Чтобы я могла распознать их, когда услышу.
   Делая вид, что обдумывает слова девушки, Себастьян украдкой наблюдал за ней. Она расхаживала по комнате с невероятной грацией, с необыкновенным изяществом. Неужели его мать ходила по комнатам Чарнвуда вот так же?
   Впрочем, какое это имеет значение? Главное – что мать в конце концов возненавидела этот дом. Поэтому и покинула его.
   Но с Джульет этого не случится. Он твердо знал: Джульет будет любить Чарнвуд так же, как он. Она будет заниматься хозяйством и родит ему детей, чтобы комнаты особняка наполнились смехом.
   Черт возьми, как он вообще мог оставить Джульет два года назад? Возможно, дядя прав. Возможно, ему следовало еще тогда жениться на ней. Но ведь Найтон наверняка воспротивился бы, не позволил бы свояченице выйти замуж за похитителя. И что тогда стало бы с Чарнвудом? Нет, нет, он поступил правильно, сделал то, что должен был сделать. И теперь ему следовало лишь добиться расположения Джульет и сделать ее своей женой.
   – Так как же, милорд? – Ее голос вывел его из задумчивости. – Какие комплименты можно сделать женскому характеру и женским способностям?
   Себастьян на мгновение задумался, потом проговорил:
   – Ваши ручки превосходно управляются с иголкой.
   Джульет весело рассмеялась.
   – Это слишком уж неискренний комплимент. Как может мужчина знать, хорошо я владею иглой или нет? Кроме того, мужчины не интересуются такими вещами.
   – Почему же не интересуются? Разумный мужчина всегда ценит мастерство – будь то работа оружейника или женское рукоделие.
   Джульет внимательно посмотрела на него.
   – Тогда вы лучше разбираетесь в комплиментах, чем я ожидала, сэр. Но предполагалось, что вы поможете мне разобраться, когда мужчина неискренен.
   Себастьян откинулся на спинку дивана.
   – Что ж, очень хорошо. Только дайте мне примеры комплиментов, которые вы в прошлом посчитали неискренними.
   Ее губы тронула озорная улыбка.
   – Замечательная идея, милорд. Как вам такой комплимент: «Вы мечта любого мужчины, идеальная женщина»?
   Себастьян стиснул зубы. Он заставил себя задать вопрос, на который уже знал ответ:
   – Миледи, почему вы считаете этот комплимент неискренним?
   Глядя прямо ему в глаза, Джульет ответила:
   – Его говорил ваш брат, когда уговаривал меня бросить моих близких.
   Да, у нее превосходная память. Но на что она намекает? Неужели он каким-то образом выдал себя, неужели... Нет-нет, не может быть. Она ведь вчера вечером призналась, что не сомневается в его искренности.
   – Если мой брат действительно так говорил, то еще не значит, что он непременно лгал. В данном случае его комплимент мог оказаться вполне искренним.
   Джульет подняла изящную бровь.
   – Так значит, он искренне считал меня идеальной женщиной? Тогда странно, что он так легко оставил меня после того, как спас от Горбуна.
   Эти ее слова поразили Себастьяна. Ведь вчера вечером она намекала, что была счастлива освободиться от мужчины, которого считала неподходящим для себя мужем. Он поднялся с дивана, но девушка в испуге отступила на несколько шагов.
   – Вы действительно хотели, чтобы Морган взял вас с собой? Хотели даже после того, что он сделал?
   Она покраснела и отвела взгляд.
   – Разумеется, я этого не хотела. Не смешите меня, Себастьян.
   Но он видел, что она сейчас лгала. Она действительно хотела, чтобы «Морган» взял ее с собой. И это означало, что леди Розалинда все-таки была права. Юная Джульет явно лелеяла романтические мечты даже после того, как узнала, что ее герой вовсе не такой, каким казался.
   При этой мысли Себастьян вновь ощутил угрызения совести.