Джеффрис Сабрина. Загадочный виконт

   — К тому же он не из тех мужчин, кого моя сестра считает привлекательными, — встрял Саймон.
   — Это не совсем так. — Его высочество выразительно вскинул брови, и Регина смущенно порозовела. — Просто У нас… м-м-м… разные взгляды. Виконт не имеет никакого понятия об обычной вежливости. И кстати, я даже не очень нравлюсь ему. Иной раз мне кажется, что он презирает меня.
   — Вздор, — ласково прожурчал принц. — Кому придет в голову пренебрегать таким очаровательным созданием?
   «Да хотя бы Маркусу!»
   — Не важно. Но я уверена, что женитьба не входит в его планы.
   Саймону, судя по всему, уже надоел этот разговор. Он соскочил с письменного стола и пересел на козетку.
   — Ты похвастаешься его высочеству своими победами ж другое время, моя дорогая девочка. Прости, но нам нужно о Л судить кое-какие важные дела, которые не предназначены для твоих хорошеньких ушек, а час уже поздний.
   «Интересно, с каких это пор его высочество с моим братом стали обсуждать важные государственные дела в кабинете Саймона, а не в Карлтон-Хаусе, как раньше?» — удивилась! Регина.
   Высвободив свои руки из цепких пальцев принца, она послушно поднялась и кивнула:
   — Хорошо. Тогда я вас оставлю.
   Его высочество поднялся вслед за ней:
   — Желаю получить удовольствие от оперы, дорогая. Регина неохотно вышла из кабинета, сгорая желанием узнать, о чем же эти двое будут говорить. Неужели Маркус был прав насчет намерений Саймона? И какое странное совпадение… Его высочество явился сюда как раз в тот самый день, когда брат Луизы позволил Саймону официально ухаживать за ней… Однако совпадение ли это?
   Но если принц действительно хочет устроить будущее Луизы, тогда понятно, почему ему совсем небезразлично, позволит ли ее брат Саймону ухаживать за ней. И это вовсе не значит, что они замыслили нечто недостойное.
   Вполне возможно, что и сейчас они обсуждают какие-нибудь важные государственные дела. А Маркус просто заразил своей подозрительностью и ее. Он ведь во всем чует какую-то грязную подоплеку. Впрочем, сама виновата — целовалась с ним, вот теперь и думает обо всем в точности как он.
   Вообще говоря, она слегка покривила душой — конечно, она находила Маркуса привлекательным, да и он нисколько не скрывал, что его тянет к ней. Но этого недостаточно для романа — тем более когда речь идет о людях, которые так не похожи друг на друга.
   Правда, если уж начистоту, в ту минуту, когда губы Маркуса нашли ее рот, она позабыла обо всем. Регина невольно вспыхнула и надула губки. Что ж, значит, впредь нужно постараться держать его на расстоянии, вот и все. И
   больше никаких поцелуев! А жаль, право, потому что целуется он замечательно…
   Она продолжит свои попытки слегка обтесать этого дикаря, хотя бы в интересах Луизы и Саймона, но будет держаться в рамках. Никакой сердечности — Боже упаси! Потому что нет ничего опаснее, чем подпустить дракона слишком близко…
   Как только за Региной закрылась дверь, принц повернулся к Саймону:
   — Ты уверен, что она не догадывается о твоих замыслах? Твоя сестра обладает острым умом и куда более сообразительна, чем ты думаешь.
   — Совершенно уверен. — На самом деле Саймон очень рассчитывал на то, что вся эта возня с лордом Дрейкером, которую он считал чистой воды благотворительностью, затянет его сестру до такой степени, что ей будет попросту не до него. — Возможно, конечно, что Дрейкер уже успел рассказать ей о своих подозрениях, но вряд ли она поверит.
   — Но тогда почему она согласилась на эту безумную сделку?
   — Как она сказала, чтобы доказать, что его предположения не имеют под собой ни малейших оснований, — с показным равнодушием пожал плечами Саймон. «К чему говорить, чтб было ставкой в этом пари?» — подумал он. К тому же вряд ли его высочеству придется это по вкусу, ведь речь как-никак идет о его отпрыске, пусть даже и побочном. В общем, ему незачем об этом знать, решил он наконец. — И потом, пока Регина на моей стороне, мы с Луизой в безопасности.
   Его высочество с трудом оторвал от козетки свое грузное тело.
   — Я бы не спешил так говорить — учитывая, что мой сын поклялся не спускать глаз с тебя и Луизы. Можешь не сомневаться, теперь он будет постоянно вертеться возле вас. Как я смогу в такой обстановке побыть со своей дочерью? Тем более обсудить ее будущее?
   — Может, ваше высочество позволит мне поговорить с ней? Объяснить, кем вы ей приходитесь…
   — Ни в коем случае! Всем известное умение Дрейкера держать язык за зубами и его ослиное упрямство уже сделали свое дело. Он ведь убежден, что Луиза не моя дочь.
 
   Поэтому и словечком не обмолвился ей о некоторых щекотливых подробностях моего романа с ее матушкой. Если ты сейчас откроешь ей правду, она тут же помчится к нему и потребует объяснений. И уж тогда Дрейкер сделает все, чтобы настроить ее против меня. А после этого она и слушать меня не захочет.
   Щекотливых подробностях? Саймон с трудом подавил жгучее любопытство. Он давно уже понял, что оставаться доверенным лицом Принни можно только не задавая лишних вопросов.
   — Когда наступит подходящее время, — продолжал между тем принц, — я сам открою ей, что она моя дочь. Но вначале я должен поговорить с ней наедине. И в этом ты поможешь мне.
   — Я и пытаюсь, черт возьми! — возмутился Саймон. — Не понимаю, почему бы вам просто не приказать Айверсли привезти ее к вам в Карлтон-Хаус?
   — Потому что если я надавлю на Айверсли, Дрейкер непременно вытащит на свет Божий такие вещи, о которых я и понятия не имею и о которых мне вообще лучше ничего не знать. И конечно, выберет для этого самое неподходящее время.
   — Но если так, если ему что-то известно, почему он не сделал этого до сих пор?
   Принц махнул унизанной перстнями рукой:
   — Наверное, ему нравится держать над моей головой этот дамоклов меч… Дерзкий негодяй! Одна эта его сделка с твоей сестрой чего стоит! Проклятие! Слоняется за ней повсюду и не дает мне увидеться с моей же собственной дочерью!
   — Терпение, ваше высочество, терпение! — с умиротворяющей улыбкой прожурчал герцог. — Это всего лишь на месяц, уверяю вас. К тому же лорд Дрейкер не выдержит и недели, уж я-то свою сестру знаю!
   Оставалось надеяться, что все будет по-другому. Сам-то он точно не устоит — сдерживаться целый месяц! Да еще когда речь идет о Луизе! Целый месяц любоваться ею на расстоянии. И при этом воображать ее не в голубом атласе и жемчугах, а в полупрозрачном кружевном пеньюаре, не скрывающем ни ее полной груди, ни упругого живота…
   Почувствовав, как бешено колотится его сердце, Саймон чуть слышно выругался. Господи помилуй, как она хороша! Любой мужчина может только мечтать о такой жене.
   Кроме него… Вот незадача! Если он намерен стать премьер-министром, ему понадобится совсем другая супруга — не простенькая, невинная девочка, выросшая в деревенской глуши, а светская львица, идеальная хозяйка дома — умная, искушенная и прекрасно знающая свое место. А Луиза слишком чиста и наивна и при этом чересчур упряма, чтобы стать ему подходящей женой.
   И тем не менее он с ума сходит по ней. Ее чистота и невинность пленили его с первого взгляда, а ее острый язычок стал для Саймона приятной неожиданностью. Луиза так резко выделялась на фоне холодных, самоуверенных, расчетливых девиц, которых знал до сих пор Саймон, что не могла не вскружить ему голову. Если бы не ее родство с его высочеством и не упрямое желание принца устроить ее будущее, Саймон не задумываясь сделал бы ее своей любовницей. И глядел бы не нагляделся на эти роскошные, черные как смоль кудри, струящиеся по подушке… эти пухлые полудетские губы, шепчущие нескромные обещания… и тонкие белые руки, тянущиеся к нему…
   Бриджи вдруг стал и ему тесны, и хриплый стон сорвался с губ Саймона. Что толку мечтать об этом? Луиза никогда не станет его фавориткой. Да ее чертов братец голыми руками вырвет у него сердце из груди, а потом съест его на обед, стоит ему только попытаться соблазнить ее! А принц не только простит его, но еще и охотно составит ему компанию за столом, мрачно добавил про себя Саймон.
   — Что ж, думаю, его ухажерство может сыграть нам на руку, — задумчиво проговорил Саймон, — если мы, конечно, предоставим все леди Регине. Держу пари, что не пройдет и недели, как он станет есть у нее из рук. А тогда сделает все, что она ему скажет, даже закроет глаза на то, что я волочусь за Луизой. И у вас появится шанс поговорить с ней.
   — Лучше поторопиться. Шарлотта и Вильгельм^[9] очень скоро поженятся, и мне понадобится кто-то, чтобы не спускать с принцессы глаз, даже если им вздумается отправиться в Голландию.
   Сделав в свое время вялую попытку обзавестись законным потомством и получив в результате дочь, принцессу Шарлотту, Принни и дальше продолжал жить с женой врозь и более не приближался к ней. Зато сейчас он был готов на все, чтобы состоялся брак дочери с принцем Вильгельмом Оранским, учитывая, что с политической точки зрения этот союз был исключительно важен для Англии. Мать Шарлотты не слишком заботилась о своей репутации, и ее бесстыдному поведению не мешало даже ее высокое положение. Зато Принни лез из кожи вон, чтобы Шарлотты не коснулась даже тень скандала, — ведь речь шла о законной наследнице английского престола, притом единственной.
   Принц принялся мерить комнату шагами.
   — Ты говоришь, что у Луизы доброе сердце и при этом она обладает здравым смыслом. Что ж, думаю, в таком случае она будет только рада войти в число придворных дам сводной сестры. А у меня в доме Шарлотты появятся свои глаза и уши… будет кто-то, кому я смогу полностью доверять.
   Саймон сильно подозревал, что дело тут не только в желании иметь Луизу в услужении юной принцессы. Но если это и так, его высочество явно не намерен пока доверить ему свою тайну. И это почему-то страшно бесило его.
   — Вы надеетесь, что Луиза встанет на вашу сторону, — весьма странно, учитывая, что она обожает Дрейкера. А вы не думали, что она, возможно, вовсе не обрадуется, узнав, что она ваша дочь?
   — Чушь! Она никогда не знала отца… конечно, девочка будет просто счастлива обрести его! Да еще отца, который готов заботиться о ее интересах!
   Саймон решил, что пришло время затронуть еще одну деликатную тему.
   — Кроме этого, ей, возможно, не слишком понравится, что в мои планы не входит… м-м-м… сделать ее своей женой.
   Его высочество впился в него подозрительным взглядом:
   — Ты ведь еще не натворил глупостей, а, Саймон? Не давал девочке обещаний, которые не сможешь сдержать? Не заставил бедняжку влюбиться в тебя? — Он придвинулся ближе, и при виде его мрачного лица герцога бросило в дрожь. — Или чего-то похуже? Надеюсь, ты… ты не пытался ее соблазнить?
   — Нет, конечно, — поспешно пробормотал Саймон. Слава Всевышнему, он всегда умел держать свою похоть в узде. Хотя, если честно, он не раз спрашивал себя, надолго ли у него хватит сил обуздывать свое желание. Если бы он мог поцеловать ее… всего лишь раз! Почувствовать вкус этих нежных, невинных губ…
   — Мы же с самого начала договорились — Луиза выйдет замуж только за того, чьи интересы никак не будут связаны с политикой, — грозно предупредил его высочество.
   — Но ведь вы же сами желаете выдать замуж Шарлотту, преследуя исключительно политические интересы.
   — Да. И сам я в свое время женился на ее матери только по этой причине. И посмотри, каким несчастьем для меня обернулся этот брак. Но у всех августейших особ, и у нас с Шарлоттой, есть обязанности, о которых мы не вправе забывать. Короли не могут жениться по любви. К счастью, Луиза вольна следовать велению своего сердца. И я хочу, чтобы ее избранником стал человек, сделающий ее счастливой. Который женится на ней не ради политической выгоды… не будет видеть в ней только средство для достижения своих целей. А мы с тобой знаем, что для честолюбца вроде тебя это невозможно.
   Ах, если бы он был в силах поступить по велению своего сердца, тоскливо подумал Саймон. Его моментально бросало в жар, стоило ему лишь представить Луизу в своей постели. Но не мог же он признаться в этом ее отцу!
   — Ну а теперь остается только надеяться, что леди Регине удастся вскружить голову моему сыну и он хотя бы на время забудет о Луизе. Иначе я буду очень недоволен.
   Так… намек понятен, подумал Саймон. Если принц будет раздосадован, не видать ему кресла премьер-министра как своих ушей.
   — Не волнуйтесь, на Регину можно положиться. Ее не зря прозвали Прекрасной, но жестокой дамой.

Глава 8

   Хорошая компаньонка никогда не поставит свои интересы превыше интересов своей подопечной, даже когда речь идет о ее излюбленных удовольствиях.

Мисс Сайсели Тремейн. Идеальная компаньонка

   «Прекрасная, но жестокая дама сегодня определенно в ударе», — угрюмо подумал про себя Маркус, когда они вошли в здание Итальянской оперы. Он украдкой бросил взгляд на Регину и помрачнел. Она держалась словно хозяйка светского салона — любезно, но чуть холодновато. Словом, как будто это не она таяла от наслаждения в его объятиях еще вчера.
   Пропади она пропадом! А он-то думал о ней все время, вспоминал, как целовал ее губы, какими мягкими, зовущими они были тогда…
   Маркус выругался сквозь зубы. Тьфу ты черт, уж не спятил ли он?! Наверное, вот так эта Цирцея и околдовывает всех, кого злая звезда ставит на ее пути, — сначала с милой улыбкой допускает до себя, а потом, когда они, опьяненные ее чарами, забывают обо всем, с холодным презрением делает с ними все, что захочется.
   Что ж, пусть позабавится! Пусть попробует поиграть с ним в эту игру — очень скоро она убедится, что не на того напала. Прошлым вечером он преподал ей хороший урок: достаточно вспомнить, как эта маленькая лицемерка таяла от наслаждения, подставляя ему губы для поцелуя. Как-нибудь он напомнит ей об этом. И не один раз — он станет вызывать это в ее памяти постоянно. И не только это, а все, что включает в себя любовное ухаживание. И уж если его настойчивость не заставит ее с воплями обратиться в бегство, что ж, тогда, выходит, эту дамочку ничем не прошибешь.
   Отправившись на поиски ложи Айверсли, они вскоре обнаружили, что она в первом ярусе. Маркус мысленно потер руки. Отлично, торжествовал он, стало быть, весь свет будет свидетелем, как он войдет туда рука об руку с Региной.
   Но Маркус был горько разочарован. В действительности ложей гордо именовался всего лишь темноватый чулан, арендованный на сезон Айверсли. Приоткрыв дверь, Регина окинула его кислым взглядом и замялась на пороге, не решаясь войти.
   — Может, лучше занять ложу Саймона? — недовольно поморщилась она. — Там хотя бы не так тесно.
   — А по-моему, тут неплохо. — Маркус задержал на ней взгляд. — Очень… уютно.
   — И отсюда прекрасно видна вся сцена, — с сияющей улыбкой объявила Луиза.
   — Насколько мне известно, — ядовито хмыкнул Маркус, — это не главное. Куда важнее, чтобы были видны другие ложи. Полагаю, именно этой точки зрения придерживаются светские дамы.
   — Откуда ты знаешь? — Луиза повысила голос, иначе в царившем вокруг шуме он бы попросту не услышал ее. — Ты ведь никогда не бываешь в опере.
   — Ну, разве такая мелочь способна помешать вашему брату высказать свое мнение? — насмешливо бросила Регина. — Тем более когда есть возможность лишний раз швырнуть камнем в наше общество.
   — Вообще-то мне доводилось бывать в опере, — возразил Маркус. — В молодости я точно так же любил глазеть на оперных див, как и всякий безусый юнец. Думаю, с тех пор тут мало что изменилось. Вряд ли кто-то из здесь присутствующих явился сюда ради того, чтобы насладиться музыкой. — Во всяком случае, не он, это точно, добавил про себя Маркус. Естественно, он любил хорошее исполнение. Да и какой нормальный человек его не любит? Но ехать ради этого в оперу?! Боже упаси! — Ну так как — остаемся тут или отправимся куда-нибудь еще?
   — Давайте останемся. — Подмигнув брату, Луиза взяла за руку кузину Регины. — Идите сюда, мисс Тремейн. Давайте сядем впереди.
   Маркус с трудом спрятал улыбку. Умница Луиза — как ловко и при этом тактично она избавила его от этой дуэньи. Он подвинул Регине кресло, убедился, что ей удобно сидеть, и устроился возле нее.
   По ее напряженной позе он тут же догадался, что она не в восторге от этого. И страшно обрадовался. Вот и отлично! И на всякий случай положил еще руку на спинку ее кресла — чтобы Регине было о чем подумать.
   Она выразительно изогнула бровь, но Маркус только усмехнулся. Регина тут же уронила на пол сумочку.
   — О Господи! — воскликнула она, причем постаралась сделать это достаточно громко, чтобы ее хорошо услышали в соседних ложах. — Кажется, я уронила сумочку! Лорд Дрейкер, надеюсь, вы будете столь любезны…
   Выбора у него не было — надо нагибаться и шарить по полу в поисках сумочки, отчего он волей-неволей вынужден был убрать руку со спинки ее кресла. Когда же он, выпрямившись, с поклоном подал ей расшитый жемчугом пустячок, Регина уже позаботилась отодвинуть свое кресло подальше от стены.
   Хитрая бестия! Возможно, ей и пришлось по вкусу целоваться с ним вдали от посторонних глаз, но мисс Задавака была по-прежнему твердо намерена скрывать их отношения от глаз света.
   Будь он проклят, если позволит ей сделать это!
   — Простите, — вкрадчиво прошептал он ей на ухо, придвигаясь поближе. — Я забыл свое обещание быть более дерзким… — И с нарочитой медлительностью взял ее руку в свои.
   С той же подчеркнутой неторопливостью Регина отняла у него руку. Слабая краска выступила на ее щеках.
   — Знаете, я предпочла бы, чтобы вы на этот раз вообще обошлись без непочтительности.
   — Я думаю, это потому, что вы боитесь, как бы кто-нибудь случайно не стал свидетелем моего дерзкого поведения. — Маркус опустил руку на ее бедро. Регина испуганно дернулась, чтобы сбросить ее, и он, воспользовавшись этим, вновь завладел ее рукой. Она попыталась было высвободиться, но на этот раз ей это не удалось — Маркус словно тисками сжал ей пальцы.
   Она метнула в него встревоженный взгляд, потом слегка прищурилась, как будто прикидывая что-то про себя.
   — У вас есть мой перевод либретто, сэр?
   — Вы прекрасно знаете, что есть. Вы же сами дали его мне еще в карете.
   При входе в оперу продавались программки с переводом либретто той оперы, что давали в этот день, но Регина, ко всеобщему удивлению, объявила, что послала за ними еще накануне. Она объяснила это тем, что, мол, желает ознакомиться с содержанием заранее, чтобы потом ничто не мешало ей наслаждаться музыкой. Но Маркус сильно подозревал, что причина не в этом — скорее всего это позволит мисс Задаваке презрительно морщить носик при виде тех, кто покупает программку у входа.
   — Замечательно. — Глаза ее коварно блеснули. — Не могли бы вы мне ее дать?
   Программка оказалась зажатой между стульев, на которых они сидели, — в точности там, куда он сунул ее, когда они вошли. Но достать ее оттуда Маркус смог бы, только отпустив руку Регины. Что ей было отлично известно. Вот чертовка!
   — А где же та, которую я купил? — нахмурился Маркус.
   — Она у Луизы и Сайсели. Так что не могли бы вы дать мне мою?
   С кривой улыбкой Маркус выпустил ее руку. Ухватив плотный лист программки, он уже потянулся, чтобы передать его ей, но тут Регина одним быстрым движением отпрянула в сторону и, вспорхнув со стула, встала во весь рост в углу ложи.
   Оркестранты настраивали инструменты. Представление должно было начаться с минуты на минуту. Маркус взирал на нее с удивлением.
   — Уж не намерены ли вы простоять там до самого конца? Собираетесь читать нам вслух, мадам? — с едкой усмешкой спросил он.
   В ярком свете он заметил, как вспыхнули ее щеки.
   — Конечно, нет. Просто хотела освежить в памяти третий акт.
   Интересно… она ведь успела перевернуть всего лишь одну страницу, подумал он про себя. Стало быть, третий акт тут ни при чем.
   — Он немного дальше. Дайте мне программку. Я вам покажу.
   В ее глазах неожиданно мелькнул страх.
   — Благодарю вас, сэр. Я в состоянии сделать это сама.
   Это вырвалось у нее так громко, что их спутники не могли не услышать ее. Мисс Тремейн повернулась, чтобы метнуть в их сторону встревоженный взгляд. Маркус смотрел на нее в упор и сверлил ее глазами, пока Регина, неловко кашлянув, не отвернулась.
   — Садитесь, — прошипел он Регине, чье упорное нежелание позволить ему даже пальцем дотронуться до нее изрядно его раздражало. — Сейчас начнется.
   Тут дверь в ложу распахнулась и мужской голос позади них проговорил:
   — Я так и решил, что это вы! Разве я не сказал тебе, Генри, что видел леди Регину в ложе Айверсли?
   — Конечно, Ричард.
   Генри с Ричардом оказались молодыми людьми примерно того же возраста, что и Регина. Она радушно поздоровалась с ними, и юноши устроились возле нее, а следом за ними — и еще один, помоложе, которого все они называли Томом.
   Маркус встал, и Регина с присущим ей светским тактом и изяществом представила ему молодых людей. Генри оказался лордом Уитмором, наследником графа Пэкстона. Ричард и Том, как выяснилось, были его братьями, а все трое — то ли двоюродными, то ли троюродными братьями Регины и Саймона. И очень любящими братьями, мрачно решил он про себя, — судя по тому, как все трое смотрели на нее.
   Назойливые щенки! Столпились вокруг нее, пожирают Регину глазами, скулят и жалуются на тесноту и приглашают ее в их ложу! Словно его, Маркуса, тут нет! «Ну, это мы еще посмотрим!»
   Надо отдать ей должное, Регина отказалась. Но они продолжали настаивать, и терпение Маркуса лопнуло. Он выпрямился во весь рост:
   — Леди, кажется, ясно сказала «нет». Так что если вы, джентльмены, дорожите своей шкурой, советую вам удовлетвориться этим.
   Луиза поспешно вскочила.
   — Успокойся, Маркус, — миролюбиво затараторила она. — Я уверена, эти джентльмены не имели в виду ничего дурного.
   — Не петушитесь, Дрейкер, — добродушно посоветовал тот, кого называли Ричардом. — Мы же заботимся только об удобствах леди. Как она может услышать хоть что-то, сидя в этой обувной коробке?
   — Она услышит достаточно, если избавится от кучки молодых болванов, которые трещат как сороки, словно у них дел других нет! — отрезал Маркус.
   Уитмор, сжав кулаки, шагнул к нему:
   — Послушайте, вы, здоровенный…
   — Генри, — поспешно вмешалась Регина, схватив его за локоть, — мне бы хотелось пройтись, подышать свежим воздухом, до того как начнется представление. Ты проводишь меня?
   По лицу Генри разлилось торжество.
   — Почту за честь, кузина, — гордо заявил он, с вызовом глянув на Маркуса.
   Все четверо вышли, оставив виконта стоять и смотреть им вслед.
   Как только дверь за ними захлопнулась, Маркус в бешенстве повернулся к мисс Тремейн, с безмятежным видом сидевшей в своем кресле.
   — Ну? Вы ее компаньонка или нет? — рявкнул он. — Или вы готовы отпустить ее на все четыре стороны с любым Генри, Томом или… как его там?.. Диком?!
   Мисс Тремейн невозмутимо пожала плечами:
   — Это ведь ее кузены. С ними она в полной безопасности. — И, смерив его неодобрительным взглядом, с нажимом добавила: — К тому же они джентльмены.
   Да уж… молодые ослы, вот они кто, злобно подумал про себя Маркус.
   — Ладно, тогда пойду я. — Он ринулся к двери, не обращая внимания на протестующие возгласы за своей спиной.
   В общем, они, конечно, правы — он ведет себя как полный идиот, но ему была ненавистна сама мысль о том, что Регина сейчас развлекается в компании этой троицы. Ему не нравилось, как они смотрят на нее. Ему претило, как они разговаривают с ней. А больше всего его раздражало то, что она предпочла удрать с ними — и все только ради того, чтобы не оставаться с ним, с Маркусом.
   Черт побери! Но ведь она заключила с ним сделку… а сейчас сама же и нарушает ее, убегая от него с какими-то молодыми недоумками. Возможно, она решила разорвать ее? Тогда почему она не скажет об этом прямо ему в лицо?
   Не хочет, чтобы слышала Луиза? Ну а если она желает, чтобы все шло по-прежнему, тогда не имеет права скрывать их отношения от света.
   Некоторое время Маркус бродил по театру, пытаясь разыскать Регину, но безуспешно. Наконец, проталкиваясь сквозь плотную толпу, облепившую колонну лестницы, он услышал, как над ухом хорошо знакомый ему голос проговорил:
   — Господи помилуй, Регина, глазам своим не верю! Как ты можешь терпеть возле себя этого дьявола?
   Маркус застыл. Краем глаза он успел заметить итонскую булавку одного из этих ее треклятых кузенов.
   А тот между тем с фальшивым сочувствием в голосе продолжал:
   — Мы чуть в обморок не упали, когда увидели тебя в ложе вместе с ним. Боже милостивый, Регина! Кстати, а что говорит по этому поводу Фоксмур?
   — Мой брат не имеет обыкновения указывать мне, с кем мне прилично бывать в обществе, а с кем нет, — отрезала Регина. — У него нет на это никакого права. Так же, как у тебя и твоих братьев, Генри.
   Маркус злобно ощерился. Интересно, почему Регина так старательно избегает слова «ухаживать», спросил он себя?
   — Но мы — твои двоюродные братья. Мы волнуемся за тебя.
   — Лорд Уитмор совершенно прав, леди Регина, — вмешался в разговор женский голос. — Это не человек, а какой-то кошмар! И ведет себя вызывающе. Неужели тебя не пугает уже одно его присутствие? Ты же знаешь, что о нем говорят. Что…