Джексон Лиза. Если бы знать

   – Мне кажется, телохранитель – это уж слишком, – поспешно ответила Марла.
   Она и так чувствует себя в этом доме словно в клетке – не хватало еще телохранителя, который будет следить за каждым ее шагом!
   – Я не собираюсь жить в страхе. Просто буду осторожнее.
   Она заметила, как блеснули глаза Ника, и поспешно отвела взгляд, не желая, чтобы он разгадал обуревающие ее чувства. Пусть не догадывается, что она влюблена в собственного деверя – человека, с которым никогда не будет вместе.
   – И еще мне нужно новое удостоверение личности, кредитная карточка и чековая книжка. Сегодня я заезжала проведать Рори, но меня не впустили, потому что я не смогла доказать, кто я такая.
   – Как только ты поправишься... – начал Алекс.
   – Я уже поправилась, черт побери! – Она стукнула кулаком по столу. – Хватит обращаться со мной, словно с калекой!
   – Хорошо, хорошо. Остынь, – раздраженно ответил Алекс. – Разумеется, тебе нужно все и сразу, от паспорта до клубной карточки «Неймана Маркуса». Завтра брошу все дела и пойду доставать тебе документы!
   – Нет, Алекс. Я сама этим займусь. Я вполне способна сама о себе позаботиться.
   – Пожалуйста, не ссорьтесь! – взмолилась Юджиния. – Поверить не могу! Подумать только – кто-то проникает в дом, пытается причинить вред кому-то в семье.
   – Придется поверить, – веско произнес Ник. – Что-то неладно в империи Кейхиллов. И будь я проклят, если дело только в бюджете компании!
   Алекс затянулся в последний раз и отправил сигарету в хрустальную пепельницу. Лицо его было угрюмо.
   – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить семью. Завтра же позвоню в охранную фирму, попрошу установить вокруг дома камеры и поставить новую, более современную систему сигнализации. Поговорю с Патерно, выясню, нельзя ли сделать так, чтобы мимо дома почаще проезжала патрульная машина. Я не хочу, чтобы Сисси ходила по улице одна. В школу и на занятия верховой ездой ее будет возить Ларс. И еще: Джеймс не должен ни на минуту оставаться без присмотра. Ни на минуту.
   Вглядываясь в посеревшее лицо брата, Ник понял, что Алекс действительно напуган. Чертовски напуган.
   – Мне нужно выпить. – Алекс встал и двинулся прочь из столовой. – Мама, тебе принести?
   – Я бы, пожалуй, выпила бренди. Все это так тяжело... о боже! – вдруг побледнела она, – Ключи! Мои ключи пропали! Неужели их стащил этот человек?
   – Нет, – быстро ответила Марла, боясь выдать себя, но будучи не в состоянии промолчать. – В ту ночь я видела, как вы отпирали кабинет Алекса.
   – Да, действительно. И потом они были со мной пока ты поправлялась, я несколько раз ездила в Кейхилл-хаус и брала документы из кабинета. – Нервно поправив шарф, Юджиния сунула руку в карман сиреневого жакета, словно надеялась обнаружить ключи там. – А теперь их нет!
   – Сменим все замки, – – заключил Алекс. – Составь список всех ключей и дверей, которые ими открывались.
   Марла запаниковала. Придется действовать быстро – заглянуть в кабинет Алекса при первой же возможности!
   – Мне тоже нужны ключи, – заметила она, выдавив из себя безмятежную улыбку. – Мои пропали в ночь аварии.
   – Завтра я спрошу о них Патерно, – пообещал Алекс. – Хотя зачем они тебе, если мы все равно сменим замки?
   Марла не стала спорить, но про себя решила, что спросит детектива сама. Если ключи принадлежат Марле Кейхилл, они должны отпирать любой замок в доме. Если же ключи не подойдут, тогда, скорее всего, Конрад Эмхерст прав, и она действительно самозванка.
 
   Ник нашел у себя в сумке сотовый телефон, вышел черным ходом на улицу и углубился в парк. По выложенной кирпичом дорожке меж сосен – мимо прудов, мимо качелей, дальше и дальше, пока не достиг густого ельника у задней стены владений Кейхиллов. Сюда он часто убегал мальчишкой, когда дома становилось совсем невыносимо.
   Сэмюэл Кейхилл давно отправился к праотцам, но даже сейчас при мысли об отце Ника охватывала горькая бессильная злоба. Боже, как он ненавидел отца! Как отвратителен был ему этот деспот с каменным сердцем, все силы положивший на то, чтобы сломить дух жены и сыновей!
   Включив телефон, Ник обнаружил одно-единственное сообщение – от Уолта. Тот сообщал, что сегодня днем прибыл в Сан-Франциско.
   Ник набрал номер своего отеля и попросил соединить с комнатой, зарегистрированной на его имя.
   – Да? – сразу поднял трубку Уолт.
   – Это Ник.
   – Как раз вовремя, – ответил сыщик. – Я приехал после полудня и с тех пор минуты на месте не посидел!
   – Раскопал что-нибудь?
   – Да, кое-что есть. Может, посидим в баре на углу – как он там называется?
   – «У Айвена». – Ник посмотрел на часы. – Буду через четверть часа.
   Он добрался за десять минут. Уолт уже занял место в одной из кабинок в задней части зала: Ник сел напротив и заказал два пива. Бар был почти пуст – только у стойки тусовались несколько завсегдатаев да в угловой кабинке пара средних лет угощалась рыбой и чипсами. Пол был густо усеян арахисовой скорлупой – как видно, пару часов назад, сразу после окончания рабочего дня, здесь отдыхало немало народу.
   – Давненько не видались, Кейхилл, – произнес Уолт и поднял бутылку пива в приветственном салюте.
   Низенький и коренастый, он имел обширную лысину, из-за чего совершенно не переживал, и носил бороду – не из стремления следовать моде, а просто потому, что экономил время на бритье.
   – Всего-то пару лет, – ответил Ник.
   – Вот ты и вернулся в Сан-Франциско.
   – На время.
   – Ладно, тебе виднее, – хмыкнул Уолт.
   – Правильно. Ну, что ты там нарыл?
   – Да есть кое-что интересное. – Уолт сделал большой глоток из бутылки. – Начнем с одного из твоих дальних родичей.
   – Чериз?
   – Нет, ее братца Монтгомери. – Уолт поскреб бороду, уставившись на ореховую скорлупу, густо усыпавшую стол. – Ну, я тебе скажу, тот еще фрукт!
   – Рассказывай, – напрягся Ник, Он вдруг вспомнил, что успел повидать уже всех своих родственников – кроме Монтгомери.
   – Насколько мне известно, он ни дня в своей жизни не проработал. Служил в армии, но оттуда его выкинули. Тянул деньги из своего старика, пока тот не помер. После этого жил за счет разных женщин, в том числе сестры. Одна из его бывших подружек подала на него в суд за избиение, но потом забрала заявление. То ли передумала, то ли он ей заплатил – этого я пока не выяснил.
   Ник нахмурился.
   – Шикарный парень.
   – Точно. Несколько раз имел дело с полицией – пьяные безобразия и все такое. Лет десять назад провел ночь за решеткой. Пил с каким-то парнем, начали задирать друг друга, и кончилось дело дракой. Результат – три сломанных ребра, расквашенный нос и внеочередной поход к дантисту. – Уолт сделал драматическую паузу. – А вот настоящая бомба: было время, когда старина Монти встречался с Марлой.
   Ник застыл, до боли в пальцах сжав бутылку.
   – Встречался? Ты хочешь сказать, что они...
   – Я хочу сказать, что они спали вместе.
   Должно быть, по лицу Ника Уолт догадался, что тот не верит своим ушам.
   – Разумеется, это держалось в тайне: но Марла не из тех, кто придает слишком много значения венчальным обетам. Они с Алексом пару раз расходились, у обоих были романы на стороне. Но в конце концов всегда мирились. Почему – черт их знает. То ли деньги держат их вместе, то ли они из тех супругов, что друг без друга жить не могут, а друг с другом – тем более. Так вот, в один из этих «разводов» Марла связалась с Монти. От одной мысли об этом Нику стало тошно.
   – Не понимаю, что она в нем нашла, – пробормотал он.
   Ему хотелось перегнуться через стол, схватить Уолта Хаагу за ворот и потребовать, чтобы он признался во лжи. Но Ник знал Уолта много лет. Не было случая, чтобы сыщик ему солгал.
   – Говорят, он был красивым парнем – до сломанного носа, конечно. Пока отец его был жив, он швырял деньги, как мусор. Теперь, конечно, все изменилось, но в то время эта ветвь Кейхиллов еще имела свой кусок семейного пирога. – Уолт допил свое пиво и сделал знак официантке. – Продолжалось это, разумеется, недолго – месяц или два. А потом Алекс с Марлой помирились. В очередной раз.
   По жилам Ника струилась уже не кровь – чистая ярость, темная и опасная. И еще ревность – чувство, с которым он не имел дела уже много лет.
   – Кто еще? – спросил он, презирая себя за то, что не может удержаться от этого вопроса.
   – То есть?
   – Кто еще был ее любовником?
   Официантка поставила перед Уолтом новую бутылку пива, положила пакетик арахиса и удалилась.
   – Имен я не знаю, но, судя по всему, она была не слишком разборчива. Однажды, например, подцепила в своем теннисном клубе женатика. А потом ходили слухи, что она спит с инструктором своей дочери по верховой езде. Словом, твоя невестка – из тех, у кого, как говорится, свербит в одном месте.
   Нику вспомнилось, как отвечала Марла на его ласки прошлой ночью. Тогда ему показалось, что между ними воскресло старое чувство: теперь он был в этом уже не так уверен.
   – Где живет Монтгомери? – спросил он, решив, что должен поговорить с кузеном.
   – Сейчас снимает дом в Оукленде. У него дела скачут то вверх, то вниз: то сестра платит его долги, то он процветает. Сейчас, видно, как раз идет белая полоса: он снял на свои денежки шикарный домик, с бассейном, тренажерным залом и всем прочим.
   – Откуда деньги?
   – Вот этого я еще не выяснил. Нигде не работает, у сестры не просит. Темное дело.
   – Хорошо. Что насчет преподобного? Уолт раздавил пальцами скорлупку арахиса.
   – Еще один пай-мальчик. Бывший футболист, ныне служитель господа.
   – Знаю. Сегодня имел удовольствие с ним познакомиться.
   Уолт отправил арахис в рот.
   – В прошлом году он попал в переделку в Кейхилл-хаусе. Связался с одной из тамошних девушек, впрочем, так до конца и непонятно, связался-таки или нет, – признал Уолт. – Девица все рассказала матери, а матерью – слушай внимательно, Кейхилл! – оказалась не кто иная, как...
   – Пэм Делакруа, – закончил Ник. – Слышал сегодня в полиции. Девушку уже разыскивают.
   – Ну если так, значит, мы на шаг опережаем полицию. – Уолт ухмыльнулся.
   – Ты ее нашел? Как?
   – Я гений, – скромно ответил сыщик. – И еще у меня есть доступ в Интернет. Девица живет в Санта-Розе. Я собираюсь нанести ей визит. Хочешь со мной?
   – Не пропущу ни за какие блага мира, – ответил Ник.
   – Я так и думал. Дело становится все интереснее!
   – Или все опаснее, – пробормотал Ник, тщетно стараясь забыть о глупой и неуместной ревности. – Нам нужно кое-что выяснить, – заговорил он. – Сегодня мы с Марлой навещали ее отца. Старик был явно не в себе: объявил, что она самозванка, что на самом деле ее зовут Кайли и что настоящая Марла недавно была у него вместе с мужем. Еще назвал ее мать шлюхой и упомянул, что когда-то эта женщина пыталась выдать Марлу – то есть Кайли – за его дочь.
   Уолт прищурился.
   – Пороюсь в метрических записях. Фамилии он не сказал?
   – Это было бы слишком просто, – вздохнул Ник, допивая пиво. – Не исключено, что в этом вообще нет ни слова правды. Старик совсем плох. Медсестра говорит, его держат на морфии. Я очень удивлюсь, если он протянет еще неделю.
   – Так каков план игры?
   – Начнем с Алекса. Я прослежу за братом. Выясню, куда он ездит. Говорит, на деловые встречи, а сам не возвращается домой раньше полуночи.
   – Может, завел подружку?
   – Может, и так. Они с женой не спят вместе. И еще: он запирает свои комнаты.
   Уолт тихо присвистнул.
   – Интересное семейство! – заметил он, допивая пиво. – У жены целый табун любовников, а муж запирает от нее дверь и работает в ночное время. Ты его не расспрашивал насчет этих ночных поездок?
   – Спрашивал пару раз. Он отвечал уклончиво.
   – Значит, думаешь, что-то скрывает?
   – Я знаю, что он что-то скрывает. И хочу выяснить, что именно.
   Уолт утер рот ладонью.
   – Рад буду тебе помочь. Что-нибудь еще?
   – Думаю, настало время нанести визит кузену Монти. У тебя есть его адрес?
   – Конечно. Сначала съездим к Джули Джонсон, а потом к нему. Только лучше нам поберечься, – заметил Уолт, вставая из-за стола. – Этот парень опасен.
   Ник бросил на стол несколько банкнот.
   – Ничего. – Он улыбнулся зловещей улыбкой, не предвещавшей Монти ничего хорошего. – Я тоже.

Глава 17

   – И что я буду с этого иметь? – поинтересовалась Джули Делакруа Джонсон.
   Джули принимала незваных гостей в обтягивающем свитере и черной мини-юбке: закинув ногу на ногу, она раскачивала ногой так, что рисковала потерять шлепанец. Она впустила Ника и Уолта в дом, но держалась нервно и настороженно. Муж ее – здоровенный парень, на вид лет восемнадцати – оседлал кресло, скрестил руки на его спинке и вертел в руках пустую пивную банку, ненавязчиво поигрывая бицепсами. Из кожи вон лез, чтобы изобразить крутого. Но на Ника такие штучки не действовали: он видел, что парень еще совсем сопляк. И явно хочет что-то скрыть.
   Уолт занял место на узенькой кушетке рядом с черной кошкой. Кошка вскинула голову, негодующе мяукнула и ретировалась под стол, украшенный вазой с искусственными цветами. Из динамиков гремела музыка; от мощных басов содрогалась вся квартира.
   – Что я получу, если все вам расскажу про маму? – спросила Джули.
   – Душевное спокойствие, – ответил Ник. Он стоял в дверях, прислонившись плечом к косяку.
   – Джули о деньгах говорит, – прояснил ситуацию муж. – Знаешь, зелененькие такие бумажки.
   – А я говорю о свободе, – парировал Ник. – Знаешь, если Джули расскажет нам все, что ей известно, ей не придется отдыхать в тюрьме за соучастие и пособничество в преступлении.
   – Она законов не нарушала, – возразил парень.
   – Если она знает что-то, имеющее отношение к преступлению, и скрывает это, то может быть привлечена к суду, – холодно объяснил Ник. – Пусть не за соучастие, но за укрывательство уж точно. Полицейские не любят, когда их водят за нос. Чарлз Биггс убит, Памела Делакруа, скорее всего, тоже. – Он обернулся к помрачневшей девушке. – Тебе не хочется, чтобы убийца твоей матери получил по заслугам?
   – Это был несчастный случай, – не слишком уверенно ответила девушка.
   – А я так не думаю. И полиция тоже. Так что давай перейдем к делу. Я сегодня не в настроении для китайских церемоний.
   – Тебе что, чувак, зелени жалко? – вступил муж. – Ты же Кейхилл, сам сказал. У этих Кейхиллов денег куры не клюют.
   – Я Кейхилл, но не Алекс. Я его брат. Это он – чувак, у которого денег куры не клюют, – объяснил Ник.
   Шагнув вперед, он выключил проигрыватель.
   – Эй! – заорал Роберт. – Полегче!
   – Включишь, когда мы уйдем.
   Джули, бледная и испуганная, напряженно о чем-то раздумывала. Уолт это заметил и попробовал взять ее с наскоку.
   —Ты знаешь Алекса Кейхилла? – спросил он. – Когда-нибудь с ним встречалась?
   – Нет, – быстро ответила она. Слишком быстро.
   – Хорошо, спрошу у брата, – пожал плечами Ник.
   – Ничего он не скажет. Она его не знает, – снова вмешался Роберт.
   – Хорошо. А Доналда Фавьера ты знаешь? Преподобного Доналда.
   Джули отвела густо накрашенные глаза и нервно облизнула губы. Похоже, ей очень хотелось куда-нибудь спрятаться.
   – Я пару раз ходила в церковь Святой Троицы. С мамой.
   – А потом оказалась в Кейхилл-хаусе, где он работал. Джули сглотнула и густо покраснела. Сейчас она выглядела совсем девчонкой – какой, собственно, и была.
   – Да. Я забеременела.
   – Ты отец? – кивнул Ник Роберту.
   – Да, ну и что? – огрызнулся тот. – Джулс, ты не обязана этим козлам ничего рассказывать!
   – Что случилось с ребенком? – спросил Ник. Джули прикрыла глаза. Нику показалось, что она сейчас разревется.
   – Я сделала аборт.
   – Твоя идея? – снова обратился Ник к Роберту. Тот пожал плечами.
   – Это была ее пробле... то есть ее дело. А я что? Я согласился. Сказал, как она решит, так и будет.
   – Расскажи про обвинения против преподобного Доналда Фавьера, – мягко попросил Ник. – Он действительно к тебе приставал?
   Джули принялась грызть ноготь. Глаза у нее покраснели, словно она отчаянно боролась со слезами.
   – Он... он был ко мне очень добр, – прошептала она и снова принялась за ноготь. По щеке прокатилась первая одинокая слеза.
   – Это он уговорил тебя сделать аборт?
   – Нет, что вы! – Джули затрясла головой. – Он говорил, чтобы я родила ребенка и отдала на усыновление. А я знала, что не смогу жить и знать, что моего ребеночка растят чужие люди. Я так хотела его оставить! Но не могла. Просто не могла.
   Слезы заструились по ее щекам, и Нику стало искренне жаль девчонку.
   – Джулс, ты не обязана им отвечать. – Роберт встал, подошел к креслу Джули и положил здоровенную лапищу ей на плечо. – Ребята, шли бы вы отсюда, а? Не видите, вы ее расстраиваете?
   – Нет, нет, все нормально. Они правы. Надо пойти в полицию, – прошептала Джули.
   – Ни за что! Джулс, ты что, забыла про наше дельце? Ты же все погубишь!
   – Не хочу сидеть в тюрьме.
   – Да не верь ты им! Они тебя на понт берут! – на повышенных тонах заявил Роберт.
   Ник заметил, что парень как-то неестественно взвинчен. Может быть, принимает метадон?
   – На понт или нет, это вы скоро узнаете, – заметил Уолт. – Расскажи-ка нам, Джули, что у вас с Робертом за дельце? И с кем?
   – Она ничего не скажет, – огрызнулся парень.
   – Я думаю, она может сама за себя ответить. – Ник взглянул девушке в лицо. – Подумай, Джули, нужны ли тебе неприятности. И еще подумай о своей маме.
   Джули сглотнула, разглядывая какой-то завиток на подлокотнике.
   – Не знаю...
   – Джулс, не будь дурой! Такое дело провернули, а ты хочешь все испортить! – Если бы взгляд Роберта мог убивать, Ник с Уолтом давно лежали, бы в могиле.
   Всхлипывая и шмыгая носом, Джули вела проигрышную битву со слезами. Густые потоки туши стекали по щекам.
   – Я должна все рассказать, – проговорила она. – Иначе не смогу жить спокойно.
   – Вот дерьмо! – Роберт сжал ее плечо. – Детка, подумай, что это для нас значит! Это же наш билет в...
   – Что ты несешь? Какой еще билет? – прикрикнула на него Джули.
   – Э-э... – Роберт осекся, сообразив, что болтает лишнее, и отступил на шаг. – Не слушай их, детка. Эти уроды тебе просто мозги пудрят.
   – Слушай, сынок, я тебе кое-что другое напудрю, если не заткнешься! – предупредил Ник и повернулся к девушке. – Так что же, Джули?
   —Мама... ну, я с ней разговаривала за неделю до смерти, – начала она.
   Роберт театрально закатил глаза и затопал на кухню. Там он саданул кулаком о буфет с такой силой, что Джули подпрыгнула, а черная кошка с воплем выскочила из-под стола и отправилась в спальню в поисках более безопасного прибежища.
   – Роберт, прекрати! – завопила Джули.
   – Ладно, ладно! Все! С меня хватит! – Роберт вынырнул из кухни с ключами в руке. – Я ухожу. Хочешь провалить на хрен классное дело – пожалуйста, только без меня!
   Он выбежал за дверь, по дороге намеренно задев Ника плечом. Нику понадобилась большая сила воли, чтобы не схватить этого сопляка за шкирку и не поучить немного уму-разуму. Парень с треском захлопнул за собой дверь, и через несколько секунд окрестности огласились оглушающим ревом мотоциклетного мотора.
   – Наконец-то убрался, – проговорила Джули, скрестив руки на груди. – Не понимаю, какого черта я вышла за него замуж? – Губы ее задрожали. – Скотина неблагодарная!
   – Расскажи о своей матери, – попросил Ник, возвращая ее к теме разговора. – Ты знаешь, куда она ехала в ту ночь?
   – Думаю, да. Она позвонила и спросила, не знаю ли я места, где можно укрыться на несколько дней. Чтобы никто не нашел. Я знаю ребят, которые снимают квартиру, и как раз на эти выходные они собирались уехать. Вот я и сказала маме, что все устрою.
   – Зачем ей понадобилось укрытие?
   – Она писала книгу про усыновление, права родителей и всякое такое. Совсем свихнулась на этой книге, ни о чем другом и не говорила. Ну вот, она сказала, что одна ее подруга хочет уйти от мужа, но боится, что муж не отдаст ей опеку над ребенком. Я... ну, я тогда не знала, что это Марла Кейхилл. То есть... ну, неважно. Мама сказала, что поговорит с этой женщиной, обо всем расспросит и постарается ей помочь, а та, как бы в вознаграждение, разрешит использовать ее историю в книге.
   «Марла? Марла хотела уйти и забрать у Алекса детей?»
   – Она и мою историю хотела вставить в книгу, но я не согласилась. Хотя и под вымышленными именами и все такое, но все равно ведь можно узнать! Не хочу, чтобы мои друзья знали о ребенке. – Она пожала плечами. – Но теперь это все равно – книги-то не будет! – По щекам заструились свежие ручьи слез. – Но почему? Почему вы думаете, что ее кто-то убил? Думаете, та женщина за рулем специально это сделала? Жена Александера, правильно? Я слышала, что папа хочет подать на нее в суд.
   – Мы полагаем, что авария была подстроена, – объяснил Уолт.
   Ник заметил, что Джули назвала Алекса запросто, по имени.
   «Это еще что значит, черт побери?»
   – Но кто это сделал?
   – Мы не знаем, – признался Ник.
   Однако список подозреваемых неуклонно сужался. И на первом месте был его брат. Кровь застыла у Ника в жилах при мысли, что Марла сейчас может быть с Алексом.
   – Что это за «дельце», о котором говорил Роберт? – продолжал расспрашивать Уолт.
   Джули с новыми силами принялась за ноготь – точнее, за то, что от него осталось.
   – Понимаете, так странно получилось, если подумать, что они все в родстве. В общем, было так: в Кейхилл-хаусе у меня был... ну, вроде как роман с одним человеком. Гораздо старше меня. Я... ну... он мне поначалу понравился. С Робертом мы тогда поругались из-за ребенка, а этот человек, он ко мне по-доброму отнесся. Расспрашивал, жалел. Ну, так все и получилось. Когда мама узнала, ее чуть удар не хватил. Кричала, что сейчас же пойдет к знакомому адвокату, что этот человек так просто не отделается, какие бы у него там ни были связи. Но я его имени не сказала. Она знала только, что он старше меня и женат.
   – И когда она узнала, что это проповедник? – уточнил Уолт.
   Джули открыла рот, хотела что-то сказать, но, так ничего и не вымолвив, снова плотно сжала губы.
   – Не помнишь? – спросил Уолт, Джули заморгала.
   – Это был не он, – прошептала она, уставившись в пол.
   – Подожди-ка минутку. – Уолт уставился на нее с недоумением. – Мне казалось, вы с ним...
   Она затрясла головой.
   – Правильно. Все так думают. Он и хотел, чтобы все так думали. Вот об этом деле и говорил Роберт. – Она подняла к Нику залитое черными потеками лицо. – А все было совсем не так, как в газетах писали. Преподобный мне ничего не сделал, а вот Алекс... – последнее слово она прошептала еле слышно.
   – Мой брат? – все еще не мог поверить Ник.
   – Да! Он сделал так, чтобы все подумали на преподобного Фавьера!
   – Почему же Доналд Фавьер не протестовал? – спросил Ник. – Это могло стоить ему сана! Удивительно, что его не выгнали из церкви!
   – А кто его выгонит? – ответила Джули. – Это же его церковь. Самостоятельная. Над ним ни архиепископа, ни папы – никаких начальников. Сам себе хозяин.
   – Все равно, это тяжелый удар по его репутации! – удивлялся Ник. – Почему он позволил очернить свое имя?
   Джули усмехнулась. Странно смотрелась эта циничная усмешка на заплаканном личике восемнадцатилетней девушки.
   – А вы как думаете, почему? Потому же, почему и я на это пошла. Ради денег.
 
   За окном ветер играл ветвями старых елей, но в доме было тихо и темно. «Теперь или никогда!» – с такой мыслью Марла откинула одеяло и надела поверх пижамы халат. В кармане тихо звякнули ключи Юджинии. Настало время пустить их в ход. Лежа в постели с открытыми глазами, Марла дождалась, пока свекровь, Сисси и слуги разойдутся по своим комнатам. Ник куда-то исчез еще раньше, а Алекс сразу после ужина укатил на очередную встречу. И до сих пор не вернулся.
   Зажав ключи в кулаке, чтобы не звенели, Марла вышла в гостиную и на цыпочках подобралась к двери Алекса. Заперта. Как обычно.
   – Вот сейчас и узнаем, что ты там прячешь, – прошептала она и выскользнула в холл.
   Нервы ее были натянуты, как струны, ладони взмокли, по спине стекали струйки пота. Добравшись до двери кабинета, Марла попробовала первый ключ. Не подходит. Попробовала второй. Он вошел в замочную скважину, но не поворачивался. Третий, четвертый – то же самое. Дедушкины часы на первом этаже пробили час ночи.
   «Скорее, скорее!» – поторапливала она себя. Наконец очередной ключ с тихим щелчком повернулся в замке. Замирая от волнения, Марла шагнула в комнату, пропитанную запахом одеколона Алекса и его сигарет.
   – А теперь, Марла, думай, – прошептала она, прикрыв за собой дверь и спрятав ключи в карман.
   Она зажгла настольную лампу и, пройдя через тренажерный зал Алекса, вошла в его гардеробную. Здесь запах стал сильнее: похоже, все пиджаки его пропахли табаком. Приотворив дверь гардеробной, Марла заглянула в спальню мужа – и с облегчением увидела, что постель не тронута.
   Она поспешила обратно в кабинет и негнущимися от волнения пальцами принялась перебирать адресную картотеку мужа. Теперь многие имена были ей знакомы – одних людей она видела, о других слышала от Алекса или Юджинии. Сосредоточившись, Марла внимательно читала имена друзей, знакомых и деловых партнеров Алекса и Марлы, ища чего-нибудь, что пробудит ее память. И снова, как в прошлый раз, ее остановило одно имя. Кайли Пэрис. Кайли. Может быть, за эту женщину принял ее Конрад Эмхерст?