Джексон Лиза. Если бы знать

   Они рухнули на кровать. Монти снова впился в ее губы: пользуясь моментом, она протянула руку и включила интерком, а затем обняла его и крепко прижала к себе, притворяясь, будто бы сгорает от желания. Не выпуская пистолета, он рванул на ней рубашку и сжал едва прикрытую лифчиком грудь. Продолжая свою игру, Кайли сорвала с него парку и свитер и погладила ладонями костлявую грудь, покрытую редкой порослью волос.
   – Да, детка, вот так! – пробормотал он, уткнувшись носом ей в шею.
   Глаза его затуманились, но рука по-прежнему крепко сжимала оружие.
   Она принялась расстегивать ему брюки, с отвращением чувствуя, как нетерпеливо вздымается под ними мужское начало.
   «Нет, не смогу! Боже, помоги мне!» Но она смогла: гнев и страх за жизнь ребенка придали ей сил. Член Монти затвердел у нее под пальцами. Свободную руку Кайли сунула под матрас и нащупала холодную сталь револьвера.
   – А теперь пососи его!
   «Господи, меня сейчас вывернет прямо на него».
   – Сними штаны, – приказала она дрожащим голосом.
   – Сама сними.
   Заставив себя повиноваться, она потянула его джинсы вниз. Пальцы Монти ослабли, но дуло пистолета по-прежнему смотрело на нее.
   Лаская его одной рукой, другой Кайли осторожно пододвигала револьвер к краю кровати. Она обливалась потом, сердце колотилось где-то в горле: в любую минуту, казалось ей, Монти сообразит, что она делает, – и это будет конец. Монти снова застонал и опустил пистолет.
   – Ты же знаешь, я всегда тебя хотела! – прошептала Кайли. – Ты чудесный любовник, Монти, самый лучший! Просто раньше я не понимала...
   – Докажи. Пососи его!
   «Помоги мне, боже!» – мысленно сказала она и резко вздернула колено, с силой ударив его в пах.
   Монти взвыл и скорчился от боли. Пистолет его упал на пол.
   – Сука чертова! – взревел он, тщетно стараясь дотянуться до оружия.
   Кайли выхватила из-под матраса револьвер Алекса и взвела курок.
   – Сука! Ты мне за это заплатишь! – завопил он, хватая пистолет.
   Кайли не стала ждать. Она нажала на курок. Выстрел оглушил ее.
   Рука Монти словно взорвалась: во все стороны брызнула кровь и осколки кости. Дико взвыв, он скатился с кровати, пачкая все вокруг кровью.
   В соседней комнате заплакал ребенок – и тут же на лестнице послышались тяжелые шаги. Наконец-то помощь!
   Тяжело, со всхлипами дыша, Кайли вскочила с залитой кровью постели и направила на Монти револьвер. Монти попытался встать, но запутался в спущенных джинсах и упал.
   – Даже и не думай! – приказала она дрожащим голосом. – Не двигайся!
   Словно подчиняясь ее команде, он громко застонал и потерял сознание.
   В этот миг распахнулась дверь. И кровь застыла у нее в жилах.
   Полуобнаженная, она стояла лицом к лицу со своей сестрой. С женщиной, которой завидовала всю жизнь. И Марла была не одна. На руках у нее заливался плачем сын Кайли, Джеймс.
   – Что ты здесь делаешь? – пробормотала Кайли.
   – Это мой дом.
   – Но...
   – Я пришла за своим сыном, Кайли.
   – Не отнимай его у меня!
   В дверях рядом с Марлой появился Алекс.
   – Поздно, Кайли. – Улыбка его была холодна как лед; дуло пистолета смотрело ей в лицо. – Думаю, здесь произошло вот что: вы со своим любовником Монтгомери решили украсть у меня сына, чтобы получить за него выкуп. Но ваш план дал сбой, Монти попытался тебя предать, началась перестрелка, и вы убили друг друга.
   Кайли направила на Алекса револьвер. Тот только рассмеялся.
   – Хочешь застрелить меня или Марлу? Попробуй. Пожалуй, я внесу в свою историю некоторые изменения: мне пришлось убить тебя, чтобы защитить семью. И, кстати, не боишься, что какая-нибудь случайная пуля попадет в твоего сына?
   – Зачем вы все это сделали? – воскликнула она, переполненная гневом и страхом.
   – Неужели ты думала, что я так просто отдам тебе сына? – фыркнула Марла.
   – Значит, ты тоже готова меня убить?
   – Разумеется. Я тебя всегда ненавидела. Ты настоящая заноза в заднице. Не могу передать, что я чувствовала, когда пришлось просить тебя выносить моего ребенка!
   Кайли заметила, что Марла сделала короткую стрижку – точь-в-точь как она сама. Ее охватило кошмарное ощущение, словно на нее напал ее двойник.
   – Откуда вы знали, куда я поеду той ночью, после того, как мы с Алексом поругались в холле? – спросила Кайли.
   Она хотела потянуть время, надеясь, что найдет какой-нибудь путь к спасению.
   – Дорогая моя, – расхохотался Алекс, – все это было подстроено! Я не сомневался, что ты подслушаешь разговор – по крайней мере, его часть, – проглотишь наживку и ринешься в Монтерей в уверенности, что Марла с ребенком там. Едва я вышел, ты включила определитель номера и выяснила, что звонок был из одного мотеля в Монтерее.
   – Значит, на самом деле тебя там не было? – Кайли обернулась к Марле.
   – Разумеется. Зато там был Монтгомери. Едва ты ушла, Алекс перезвонил ему, и Монти занял свою позицию на Семнадцатом шоссе.
   Марла торжествующе улыбнулась, явно наслаждаясь своей победой.
   – Но ведь я могла поехать по другой дороге! – возразила Кайли.
   – Думаешь, мы за тобой не следили? Алекс, Джеймс и я. Мы видели, что ты ведешь «Мерседес» Памелы, видели, куда ты свернула. Алекс позвонил из машины Монти и дал ему указания. Памела стала для нас дополнительным призом, – продолжала Марла. – Мы давно хотели от нее избавиться, а теперь выяснилось, что она не только готова стать твоим адвокатом, но и собирается включить твою историю в книгу! Ты, к сожалению, не умерла, а вот с ней мы разделались!
   – Почему Монти хотел меня убить?
   – Не тебя, – поправил Алекс. – Марлу. Он хотел убить Марлу, потому что она его предала. И потом, ему нужны были деньги. Он пристрастился к кокаину, а это дорогое удовольствие.
   Кайли закрыла лицо руками. Но нет, она не сдастся, не позволит им победить! Она что-нибудь придумает, чтобы выхватить у Алекса револьвер и спасти Джеймса.
   – А Чериз тоже все знала?
   – Понятия не имела, – усмехнулась Марла. – Она всегда была дурой. Как и ее никчемный братец. Знаешь, я ведь его просто использовала. Алекс ко мне охладел, и я завела роман с Монти, чтобы вернуть себе интерес мужа.
   – Ты умеешь быть настоящей стервой! – одобрительно заметил Алекс.
   В голосе его послышались нотки нежности и гордости, от которых Кайли едва не стошнило. Достойная парочка! И этим-то людям она готова была отдать сына?
   – Что ж, пора переходить к делу. – Он протянул револьвер Марле. – Вперед. Прикончи ее.
   Марла судорожно вздохнула.
   – Не могу. Нет, Алекс. Я... я не смогу спустить курок.
   – Марла, сделай это!
   Он шагнул вперед. В этот миг прогремел приглушенный выстрел, и Алекс, выронив пистолет, мешком повалился на пол.
   – Нет! – завопила Марла.
   Монти уронил левую руку с пистолетом и снова застыл в неподвижности.
   Кайли вскочила на ноги, в два прыжка оказалась возле Монти. Направила револьвер на него, но он не шевелился. Она отшвырнула его оружие ногой и прицелилась в Марлу, склоненную над телом мужа.
   – Отдай мне сына! – приказала она.
   – Но Алекс!.. Он ранен!
   – Пусть истечет кровью, мне плевать! Отдай мне сына!
   Кайли выхватила Джеймса у Марлы из рук, но та, казалось, этого не заметила. Рыдая, она опустилась на пол и положила голову Алекса себе на колени. На губах у Алекса пузырилась кровь.
   – Это ты во всем виновата! – завопила Марла.
   – Ошибаешься, – ответила Кайли. – Виновата только ты.
   За дверью раздались тяжелые шаги. Дверь распахнулась, и в спальню влетел Том. Открывшаяся взору картина его словно громом поразила.
   – Что за...
   – Звони в полицию! – приказала Кайли.
   Монти застонал. Алекс закашлялся, выплевывал кровавые сгустки. Том не шевелился.
   – Боже мой! Не умирай, милый! – причитала Марла. – Не умирай! Только не теперь! Ведь мы почти победили!
   Монти перекатился на бок и попытался встать.
   – Только шевельнись, ублюдок, и я всажу тебе в башку весь заряд! – крикнула Кайли. Она обернулась к Тому:
   – Звони в полицию, черт побери!
   – Они... они уже едут, – пробормотал Том. Лицо его покрылось пепельной бледностью. – Я был на кухне и все слышал по интеркому. Я сразу же позвонил 911. Я... у меня в комнате есть бинты.
   – Так неси сюда.
   – Но вы... с вами все в порядке?
   – Да. Иди.
   Том вылетел как ошпаренный. Где-то в другой части дома пронзительно залаяла Коко. У подножия холма послышался визг полицейских сирен. Алекс испустил последний вздох и затих; Марла горько зарыдала, прижимая его голову к груди. Монти застонал и заворочался на полу, пытаясь встать.
   – Что ты там говорил? – заговорила Кайли, направив дрожащий револьвер на его жалкое полуобнаженное тело. – Что хочешь получить все? Что ты это заслужил? Вот теперь ты вправду получишь то, что заслужил, и, клянусь богом, до конца жизни ты еще тысячу раз пожалеешь, что родился на свет!
   Она перевела взгляд на сестру. Марла склонилась над телом Алекса; по щекам ее, смешавшись с тушью, текли слезы.
   – Алекс, прошу тебя, не умирай! – рыдала она.
   На секунду Кайли стало почти жаль Марлу Эмхерст Кейхилл.
   Почти. Но все-таки не жаль.
 
   Три часа спустя Кайли сидела в отделении интенсивной терапии больницы «Бейвью», у кровати Ника. Он не шевелился; трубки и провода, опутывающие его тело, напоминали о том, на каком тонком волоске висит его жизнь.
   – Ты не умрешь! – заклинала Кайли, сжимая его руку и борясь со слезами. – Слышишь меня? Ты не можешь умереть!
   – Миссис Кейхилл, с вами хотят поговорить, – окликнула ее медсестра, появляясь в дверях.
   – Я не хочу никого видеть. И я не миссис Кейхилл. Меня зовут Кайли Пэрис.
   – Держись, Ник! – прошептала она, крепко сжав его руку.
   – Это полицейский, – объяснила медсестра. – Детектив Патерно.
   Подняв глаза, Кайли увидела за стеклянной дверью знакомую приземистую фигуру детектива.
   – Я сейчас вернусь, – прошептала она, хотя знала, что Ник ее не слышит.
   Кайли выскочила за дверь, едва не столкнувшись с детективом.
   – Нельзя ли сделать заявление чуть позже? – поинтересовалась она.
   – Я не для этого пришел.
   – А для чего же? Господи... – Ее вдруг охватила тревога. – Что-то с ребенком?
   – Нет-нет. Насколько я знаю, с ним все в порядке. За ним присматривают бабушка и няня. Юджинии пришлось дать успокоительное, а вот Фиона – крепкий орешек. Теперь на них с Кармен держится весь дом. Патерно сунул в рот пластинку «Джуси фрут».
   – Как Ник? – тихо спросил он, кивнув в сторону палаты.
   – Все будет хорошо, – ответила Кайли, хотя сама вовсе не была в этом уверена. – Пуля прошла через селезенку. Несколько часов назад его оперировали. Хирург говорит, что все будет в порядке, но... – Она сглотнула слезы. – Он никак не приходит в себя.
   – Выкарабкается. Ник – крепкий орешек, – сказал Патерно. – А теперь пойдемте со мной. Здесь рядом человек, с которым, возможно, вы захотите поговорить.
   – Марла! – прошептала Кайли.
   Грудь ее наполнилась острой, едкой ненавистью к сестре. К женщине, которой она всю жизнь завидовала, над которой всегда мечтала взять верх. К женщине, которая едва не отняла у нее сына. Из-за жадности Алекса и Марлы, из-за их неуемного стремления заполучить все и сразу погибла Памела, умер Чарлз Биггс, испустил дух Алекс, раньше, чем было отмерено ему судьбой, ушел из жизни Конрад Эмхерст. По их вине Ник сейчас боролся за жизнь.
   – Да. Теперь, когда погиб ее муж, она заговорила, хотя и требует адвоката. Призналась в том, что инсценировала беременность, и во всем остальном. Говорит, им очень повезло, что вы потеряли память. В противном случае они собирались держать вас на наркотиках, чтобы вы ничего не вспомнили.
   – А кольцо с рубином?
   – Упомянула она и об этом. Когда вы начали расспрашивать о кольце, Алекс потихоньку подложил его в шкатулку с драгоценностями.
   – А я думала, что схожу с ума!
   – Марла не может понять, как вы пробрались в кабинет Алекса.
   – Стащила ключи у свекрови... да, а она знала?
   – Ничего не подозревала. Сейчас она в шоке. Она, разумеется, видела, что у Алекса с Марлой не все гладко, но понятия не имела, что дело зашло так далеко. Сейчас за ней присматривает Том.
   – Хорошо. А доктор Робертсон?
   – Его допрашивают. Похоже, он увяз в этом деле по горло – одной потерей лицензии не отделается. Кстати, Алекс времени зря не терял – уже сегодня он заявил о своих правах на опеку над состоянием Конрада Эмхерста. Но теперь это дело прошлое. Как бы ни были хороши адвокаты «Кейхилл Лимитед», а эту битву они проиграют.
   – Скорее бы закончился этот кошмар! – вздохнула Кайли.
   —Все скоро кончится, – успокоил ее детектив. – Алекс запутался в денежных делах. Он привык жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая, и никак не мог взять в толк, что из-за его мотовства компания катится ко дну. К тому же в последнее время на него свалились непредвиденные расходы. Сначала – плата за молчание Джули Делакруа и преподобному Фавьеру.
   – Потом – доктору Робертсону и Монти. Все эти «благотворительные выплаты» на самом деле шли на то, чтобы заткнуть рот шантажистам. Единственный шанс выкарабкаться из трясины Алекс видел в том, чтобы заполучить состояние Конрада. Когда ты объявила, что не отдашь ему сына, страх разориться заставил его пойти на отчаянные меры. Он нанял Монти и поручил ему убить «Марлу». У Монти были свои причины желать ей смерти – пару лет назад она завела с ним интрижку, а как только он ей наскучил, бросила. Алекс одурачил даже Монти – тот до последнего момента не подозревал, что вы на самом деле не Марла.
   – Где он сейчас?
   – В другой больнице. Под охраной. Правой рукой работать больше не сможет – но, думаю, там, где ему предстоит провести остаток жизни, это не будет иметь особого значения. С ним сестра. Потрясена, но горячо молится за его душу, – Патерно усмехнулся. – Немало молитв придется ей прочесть, чтобы грязная душонка Монти обрела прощение!
   Они спустились в подземный гараж. Патерно подвел Кайли к полицейской машине с пуленепробиваемыми стеклами. Взглянув в окно автомобиля, Кайли встретилась взглядом со своей сестрой.
   – До чего же вы похожи! – пробормотал Патерно.
   – Прошли времена, когда я радовалась этому сходству. Глаза Марлы сузились в молчаливой ярости. Если бы взгляды могли убивать, Кайли уже лежала бы в могиле.
   – Хотите что-нибудь ей сказать? Кайли покачала головой.
   – Все уже сказано. – Это была правда: ее давняя зависть и ненависть к Марле исчезла без следа, сменившись... нет, даже не презрением. Брезгливой жалостью. – Мне нужно вернуться к Нику.
   – Я только подумал, что вы, возможно, захотите высказать все, что накипело на душе.
   – Позже. В суде.
   Губы Марлы зашевелились. Сквозь толстое стекло Кайли не могла ничего расслышать, но по движениям губ прочла по крайней мере одно слово: «...ублюдок...»
   Когда-то это слово ее задевало. Давным-давно.
   – Везите ее в участок, – приказал Патерно полицейскому шоферу.
 
   Он не может шевельнуться, не может открыть глаза, не в силах шевельнуть рукой. Веки, кажется, весят тысячу тонн; они намертво склеены над глазами, пылающими страшной, ослепительной болью.
   – Ник! – Прохладные пальцы осторожно касаются его руки. – Ник, ты меня слышишь?
   Ласковый женский голос доносится откуда-то из дальнего далека с обратной стороны боли.
   Голос Марлы. Нет, не Марлы – Кайли.
   Он с усилием приподнял веки и встретился взглядом с парой глаз, зеленых, как лесная чаща на восходе солнца. Слезы Кайли капали ему на лицо.
   – Знаешь, Кейхилл, ты меня до смерти напугал! – Она шмыгнула носом.
   – Как ты?
   – А ты? – Она всмотрелась в его лицо. – Знаешь, выглядишь ты просто кошмарно.
   – А чувствую себя еще хуже.
   Она рассмеялась и переплела пальцы с его пальцами.
   – Слава богу, что ты у нас крепкий орешек.
   – Как я рад, что вернулся... Марла.
   В тот же миг улыбка исчезла с ее лица. Она недобро прищурилась.
   – Это не смешно!
   – А по-моему, очень смешно... Кайли.
   – Не знаю, куда делось твое чувство юмора, – проворчала она.
   Не без труда Ник протянул непослушную руку и, обняв Кайли за шею, притянул к себе.
   – Милая моя! – прошептал он, вдыхая сладкий запах ее духов. – Об этом не тревожься. Я ведь изгой, помнишь? Паршивая овца. У меня все не как у людей.
   – Как я могу забыть?
   – Конечно, не можешь, – усмехнулся он. – Как только выберусь из больницы, мы с тобой возьмем малыша и Сисси и поедем в Орегон. И маму с собой пригласим – только, боюсь, она не захочет.
   – Я думала, ты меня презираешь, – прошептала Кайли, из последних сил сдерживая слезы.
   – Так оно и было. Но с тех пор я о многом успел подумать. И понял, что нас с тобой ждет прекрасное... нет, замечательное будущее.
   – Когда это, интересно, ты думал? Во время операции?
   – Это не заняло много времени. – Ник подмигнул ей – и сердце ее растаяло. – Чертовски неприятно это признавать, но я вел себя как последний кретин, когда говорил, что ты еще хуже Марлы. Мне давно пора было понять, что ты не такая.
   – Ты действительно так думаешь? – прошептала она, боясь поверить своему счастью.
   Он с трудом улыбнулся.
   – Конечно. Я долго боролся с собой, убеждал, что ты меня дурачишь.
   – Да разве тебя можно одурачить? – удивилась Кайли.
   – К несчастью, в прошлом такое случалось. Но сейчас я хочу сказать одно: я люблю тебя, Кайли Пэрис. Да, ты не безгрешна и в прошлом совершила немало такого, о чем стоит сожалеть. Но свою вину ты искупила сполна. И еще мне кажется, что после рождения Джеймса ты стала другим человеком.
   – Ты серьезно? – Голос ее дрогнул.
   – Абсолютно. Ты стала той женщиной, которую я полюбил.
   – Но откуда ты знаешь, что любишь меня, а не Марлу?
   – Потому что мои чувства к тебе совсем другие. И ты другая. Ты добрая, любящая и в то же время очень сильная. Ты не та, за кого я тебя принимал, – поэтому-то я и люблю тебя!
   Глубокий, искренний взгляд его синих глаз проникал ей в самое сердце. На этот раз она ему поверила.
   – И я тебя люблю, – прошептала она.
   – Знаю, милая. И никогда, уж поверь, не позволю тебе об этом забыть!