Джеймс Дина. Любимый плут

   Клариса снова застонала. Она подумала, что нужно отправить Мелиссу в другой дом хотя бы для того, чтобы оградить ее от собственной глупости. Ни одна девушка не заслуживает того, чтобы ее лишил невинности лорд Монтегю.
   Болезненное воспоминание о собственном медовом месяце воскресло в памяти Кларисы. Ей оставалось три недели до восемнадцатилетия, когда лорд Монтегю впервые грубо взял ее.
   Слава Богу, через месяц она зачала Бетани, и у нее появилась уважительная причина, чтобы больше года уклоняться от брачной постели.
   Клариса обулась в домашние туфли. Было уже послеобеденное время, и нужно было вставать, одеваться и приниматься за дела. Нужно было как можно скорее отправить Мелиссу из дома.
 
   – Леди Клариса, вы были со мной очень добры, – торопливо заговорила Мелисса, – но я должна оставить работу у вас.
   Клариса открыла рот от изумления. Она в шоке взглянула в серьезное лицо девушки. Внезапно ужаснейшая картина кометой пронеслась в ее воображении – ее испещренный морщинами, седеющий муж с узловатыми руками и жидкими волосами и эта молодая, очень красивая девушка.
   Клариса натянуто улыбнулась и кивнула в ответ:
   – Я… я прекрасно понимаю тебя, Мелисса. Я сама уже подумывала об этом… с некоторого времени. Для такой умной молодой девушки, как ты, самое подходящее место – это Лондон.
   – Я не думала о Лондоне, – насторожилась Мелисса.
   – Я также размышляла, где бы ты смогла там устроиться, – голос Кларисы слегка дрожал. Она должна отправить отсюда Мелиссу, должна. – И у меня есть на примете одна особа.
   Внезапно Мелисса тоже поняла все. Вспотевшими руками она вцепилась в складки юбки, безошибочно догадавшись, что леди Клариса сама решила ее уволить и что об этом ее попросил лорд Теренс.
   Мелисса почувствовала, как краска заливает ее щеки. Да как он посмел?! Этот дрянной старикашка! Он запугивал и оскорблял ее, а теперь еще пытается лишить ее средств к существованию.
   – Это знакомая моей матери. С ней, конечно, не всегда приятно иметь дело, и у нее артрит… – Клариса повернула голову и снова взглянула девушке в глаза, – …но у нее прекрасный дом. Там у тебя будет комната гораздо лучше, чем здесь. – Она повысила голос. – Мелисса! Ты согласна отправиться к леди Мэри?
   Мелисса выпустила юбку из рук.
   – Конечно, согласна. Благодарю вас, леди Клариса, я уеду сегодня же вечером.
   – Сегодня вечером?! – воскликнула Клариса. – О нет, тебе нельзя ехать сейчас. Ведь тогда ты приедешь в Лондон поздно ночью. Нет, ты не поедешь. Я никогда себе не прощу… тебе незачем спешить, – она протянула к ней руки. – Я, конечно, понимаю, что тебе хочется уехать побыстрее, но тебе нельзя уезжать сегодня вечером.
   – Я поеду к своей сестре. Когда я прибуду на Юстонский вокзал, то просто сяду в кеб и доберусь до Мейфайра. Это даже не будет слишком разорительно.
   – Я, разумеется, выплачу тебе положенное жалованье, и у тебя будет чем заплатить за кеб, но приезжать в Лондон ночью…
   На губах Мелиссы появилась натянутая улыбка.
   – Все будет хорошо, поверьте. В конце концов, поезда ходят так быстро, что я прибуду в Лондон не очень поздно.
   – Но ведь ты поедешь одна. Ох, прошу тебя, не уезжай до утра, – уговаривала Клариса.
   Мелисса вспомнила сцену в библиотеке. Вспомнила свою комнату без дверного ключа.
   – В нашем веке женщины могут путешествовать и в одиночку, если нужно, – храбро улыбнулась она. – На улицах Лондона безопасно, Скотленд-Ярд везде поставил полицейских.
   Клариса покачала головой.
   – Я пойду упаковывать вещи, только сначала попрощаюсь с Бетани и Джульеттой, – сказала Мелисса.
   Клариса положила ладонь ей на лоб. Затем она посмотрела Мелиссе в глаза.
   – Я напишу тебе рекомендательное письмо, – она убрала руку. – С такой характеристикой тебя примут на работу и в Букингемский дворец.
 
   – Мелисса, иди ко мне.
   Монтегю говорил тихо, почти шепотом. Он возник перед ней как призрак, складки его пальто колыхались. Уже смеркалось, над перроном спускался серый вечерний туман.
   Мелисса вскочила с единственной на перроне скамьи и приготовилась защищаться, выставив перед собой зонтиком.
   – Что вы здесь делаете? Не приближайтесь ко мне.
   Лорд Монтегю протянул ей руки, показывая пустые ладони.
   – Дорогая, я должен сделать тебе комплимент за быстроту, с которой ты покинула наш дом. Не ожидал я, что тебе придет в голову уехать от нас до возвращения моего кучера. Должен сказать, я побранил жену за то, что она тебя отпустила.
   – Я уезжаю. Поезд прибудет сюда через несколько минут.
   Монтегю мрачно покачал головой.
   – По правде говоря, поезд будет здесь не раньше, чем через час. И задумайся над тем, что в Лондоне он будет не раньше, чем через три часа. Это очень поздно, дорогая. И впрямь, очень поздно.
   – Не приближайтесь ко мне, – Мелисса ткнула в него зонтиком, едва он сделал к ней шаг.
   Он отпрянул назад и снисходительно улыбнулся.
   – Мелисса…
   – Всегда можно поехать в кебе, – прервала его девушка, молясь про себя, чтобы так оно и оказалось. – А если я не уеду, то просто останусь до утра на вокзале в зале ожидания.
   – Ты только подумай, сколько у тебя будет неудобств. А я готов отвезти тебя в уютный домик недалеко отсюда. Там тебя ждет огонь камина и горячая еда. И мягкая постель с теплым и приятным…
   Мелисса замахнулась на него зонтиком.
   – Держитесь от меня подальше, милорд. Неужели вы и впрямь воображаете, что я с вами куда-то поеду? Из-за вас я потеряла работу. Леди Клариса уже собиралась меня уволить, когда я ей сообщила, что уезжаю.
   Лорд Монтегю принял обиженный вид.
   – Ну, это неправда. Откуда у тебя такие мысли?
   – У нее уже была на примете женщина, к которой я могла бы пойти работать.
   – Но Клариса сообразительна. Я уверен, что мысль послать тебя к леди Мэри пришла ей на ум в ту самую минуту, когда ты сообщила ей о своих намерениях.
   – Откуда вам известно, к кому она хотела меня послать?
   Он снова улыбнулся.
   – Она сама мне сказала. Кроме того, она сказала, что не хотела отпускать тебя одну на станцию вечером. Я здесь потому, что моя жена просила меня отправиться на станцию и присмотреть за тобой.
   – Я вам не верю.
   Улыбка исчезла с губ лорда Монтегю.
   – Брось говорить чепуху. Убери зонт и иди со мной, – он наклонился и схватил ее чемодан.
   – Не трогайте мои вещи! – она, не раздумывая долго, стукнула его зонтиком по руке.
   Лорд Монтегю с проклятиями отдернул руку, гнев сверкнул в его глазах. Его пальцы заныли от ее удара. Он выпрямился и двинулся на Мелиссу.
   – Ты мне за это заплатишь.
   – Не приближайтесь ко мне, – попятилась от него Мелисса. Еще шаг – и она окажется на краю платформы. Ей еще никогда в жизни не было так страшно. – Прошу вас, лорд Монтегю, уйдите и оставьте меня в покое.
   – Но мне нужна твоя любовь, Мелисса, – темная фигура лорда Монтегю со скалящимися белыми зубами медленно надвигалась на девушку. – Ты будешь очень удачливой молодой леди. Я – щедрый мужчина.
   Каблуки Мелиссы были уже за краем перрона.
   – Лорд Монтегю, вы же женаты.
   – Не думай об этом, – он дернул за зонт, который она держала в руке, это движение подтянуло Мелиссу к нему. Его рука обняла ее за талию и прижала ближе. Видя ее беспомощность, Монтегю ликовал. – Лучше подумай о красивых новых платьях, об уютной квартирке, об удовольствии, которое ты получишь.
   – Мне ничего этого не надо, особенно от вас, – Мелисса тщетно пыталась оттолкнуть Монтегю от себя.
   – Но я хочу тебя, – он наклонил голову, чтобы поцеловать девушку. От него разило сигарами, виски и жареной с луком рыбой.
   Мелисса зажала рот рукой и отвернулась.
   – Не надо. Отпусти меня, вонючий старик.
   Лорд Монтегю, ища ее губы, с рычанием ослюнявил ее щеку. Когда он попытался залезть языком ей в рот, Мелисса вдруг укусила его за язык.
   Он отскочил назад, изрыгая бессвязные ругательства. В безудержном гневе он размахнулся, чтобы ударить ее по лицу, но, счастью, девушка успела уклониться.
   Однажды это уже сработало, значит, сработает и сейчас. Мелисса изо всех сил пнула его носком туфельки в голень. Монтегю взвыл и схватился руками за ушибленную надкостницу, которая не далее как вчера однажды уже пострадала. Пока он подпрыгивал от боли, Мелисса, воспользовавшись моментом, схватила свои вещи и убежала.
   Лорд Монтегю плюхнулся на скамейку и пару минут потирал голень. Вдали послышался гудок приближающегося поезда. Хромая и кипя от злости, Монтегю покинул перрон, подошел к семафору и отключил стоп-сигнал. Отойдя от железнодорожного полотна, он скрестил руки на груди и стал бесстрастно взирать, как последний поезд в Лондон, не остановившись, проносится мимо станции.
 
   Мелисса больше часа пряталась в зарослях мокрого кустарника, слушая, как лорд Монтегю зовет ее. Он пытался сначала задобрить ее, потом запугать, делая все, чтобы она вернулась. В конце концов он убедился в тщетности своих стараний и с проклятиями забрался в свой экипаж. Бедной измученной девушке показалось, что это тянулось целую вечность.
   Наконец лорд Монтегю хлестнул лошадь вожжами по крупу и уехал.
   Мелисса ждала еще час, опасаясь, что он вернется.
   Когда ее одежда совершенно промокла, а зубы застучали от холода, девушка поднялась на перрон и более-менее удобно устроилась на жесткой скамейке.
 
   Утром на перроне появился начальник станции и изумленно посмотрел на странную молодую леди. На телегах приехали несколько крестьян, направлявшихся со своими продуктами на продажу в Лондон. Они стояли кучками на перроне, разговаривая между собой, и таращили глаза на перепачканную одежду и ввалившиеся глаза девушки.
   Один из них предложил ей еще теплый кусок пирога, испеченного женой. Мелисса с благодарностью приняла угощение и проглотила пирог почти не жуя. Он был очень сухой, и ей вдруг сильно захотелось пить.
   Наконец вдали послышалось пыхтение паровоза. Мелисса одной из первых забралась в вагон. Только когда поезд отошел со станции и стал набирать скорость, она позволила себе откинуться на жесткую спинку сиденья.
 
   Поезд то останавливался, то двигался дальше, а Мелисса то просыпалась, то снова начинала дремать под стук колес. Вагоны на станциях пустели и вновь наполнялись людьми, но Мелиссе ни до кого не было дела – она слишком устала, чтобы волноваться. На нее, похоже, тоже больше никто не обращал внимания.
   В вагоны заходили крестьяне, груженые всевозможной провизией. Корзины съестных припасов, озерная свежая рыба, парное мясо, головки сыра, яйца – запах этих продуктов стоял в каждом вагоне. Грузовые вагоны постепенно заполнялись целыми курятниками и флягами с молоком. Все это везлось в Лондон, чтобы накормить этот огромный город.
   Наконец состав, протяжно гудя и лязгая тормозами, прибыл на Юстонский вокзал.
   Усталая и измученная Мелисса вышла на перрон. Ее сразу же чуть не задавили здоровенные мужчины и женщины, Проталкивающиеся с огромными вьюками и мешками сквозь толпу, чтобы поспеть на грузовые телеги, развозящие фермеров по городским рынкам.
   Волоча по земле чемоданы, с зонтиком под мышкой, Мелисса добралась до уличного торговца и купила чашку чая. Пока она пила чай, перрон уже успел опустеть.
   Посмотрев на большие вокзальные часы, девушка вытерла слезы жалости к себе. Ее сестра Мария, разумеется, была сейчас на работе. Мелисса сомневалась, что ей удастся уговорить владелицу дома, где жила Мария, впустить ее в комнату сестры.
   Пока ее утомленное тело не найдет отдыха и покоя в теплой постели, эта несчастная одиссея не закончится. Мелисса устояла перед искушением выпить еще одну чашку чая, застегнула кошелек и засунула его в карман юбки.
   – Не хотите ли поехать со мной в кебе?
   Мелисса вздрогнула и огляделась. Полная женщина лет сорока, обратившаяся к ней, доброжелательно улыбалась, слегка наклонив голову набок. Две горлинки, пригнездившиеся на ее огромной шляпе, также наклонились набок.
   – Я… я не знаю.
   – Если мы поедем вдвоем, поездка выйдет вдвое дешевле, – продолжала незнакомка. Она пожаловалась на поезда с их вечной сутолокой и кивнула в сторону улицы.
   – Но, может быть, нам с вами не по пути? – спросила Мелисса. – Я еду к своей сестре.
   – Как мило, у меня у самой две дочки. Они очень дружны.
   Мелисса насторожилась. Эту женщину она видела впервые, а всем известно, что незнакомые люди бывают опасны. Она попыталась определить возраст женщины. Вероятно, той было лет сорок или сорок пять. Может быть, у нее уже есть внуки. Черная краска, скорее всего, скрывала белые как снег волосы.
   – Вы очень похожи на одну из моих дочурок, – продолжала женщина. – По-моему, мы можем пригодиться друг другу. Вы знаете, я живу в Лондоне совсем одна, порой мне бывает одиноко, – ее выразительные глаза беспокойно блуждали по снующим туда-сюда пассажирам.
   Мелисса кивнула:
   – Признаюсь, мне и самой бывает одиноко. Я с удовольствием как-нибудь навестила бы вас.
   Женщина широко заулыбалась.
   – Правда? О, я была бы вам очень признательна, – она взяла Мелиссу за руку. – Вы такая милая. Пойдемте, моя дорогая.
   – Но я вас не знаю… – начала Мелисса. Сила, с которой незнакомка тащила ее за руку, удивила девушку.
   – Я вас тоже, но это легко поправимо, – она повела Мелиссу через вокзал. – Как вас зовут, моя милая?
   – Мелисса.
   – Чудесное имя. А я вдова, меня зовут Гермиона. Гермиона Бьюфорти.

Глава вторая

   – Черт!
   Даже такое неподобающее леди ругательство не принесло успокоения. Мария Торн сняла кожух печатной машинки, в которой заклинило три клавиши, и стала осторожно разбираться в механизме, перепачкав и руки, и находящийся в машинке лист.
   Ее верхняя губа досадливо скривилась. Мария вытерла руки и принялась подчищать страницу. Она с сожалением вспоминала те дни, когда быстро и аккуратно исписывала страницу за страницей от руки своим красивым, витиеватым почерком, похожим на арабскую вязь. Из-за почерка ее и взяли на эту работу. Затем миссис Эйвори Шайрс, ее работодательницу, убедили приобрести это мерзкое устройство.
   – Черт! – проворчала Мария снова. Она убрала волосы с глаз и внимательно взглянула на лист бумаги, над которым работала. С отчаяния она так переусердствовала, что протерла резинкой бумагу до дыр. – Черт. Черт.
   – Черт!
   Она обвела глазами комнату, чтобы утешиться видом книг, стеллажи с которыми стояли вдоль всех стен.
   Но и чертовски полезная вещь, решила она.
   Библиотека служила также и конторой, в которой миссис Шайрс обрабатывала свою обширную корреспонденцию. Заветной целью этой дамы было достижение избирательного права для женщин, ради чего, собственно, и велась вся эта переписка. Кроме того, что в библиотеке располагались сотни томов по самым различным вопросам, она имела и другие достоинства – была тихой, спокойной, светлой и достаточно уютной. Это место как нельзя лучше подходило для того, чтобы излить здесь свои печали.
   Мария вынула из машинки испорченный лист и вставила туда новую чистую страницу.
   Она размяла пальцы, готовя себя к работе, и выглянула в единственное окно конторы. Почтальон заворачивал за угол.
   Мария засунула ластик за ухо и стала печатать, медленно и внимательно, заставляя себя сосредотачиваться на каждом слове. Ее пальцы бегали по клавишам все быстрее и быстрее, дело уже подходило к концу, но тут раздался звонок и послышался скрип парадной двери. Мария вскочила с места, даже не допечатав слово до конца.
   Сегодня она получит письмо от сестры. Когда младшая сестра Марии отправилась в Брирфилд, миссис Шайрс благосклонно дала согласие на то, чтобы ежедневные письма от Мелиссы приходили на ее адрес. Мария начинала тревожиться, потому что со времени получения последнего письма прошло уже около недели. Она поспешила к выходу.
   Ей не удалось разглядеть почту за массивными плечами дворецкого.
   Знакомые, приходившие с визитами, обычно называли его «святым» Питером. Он совершенно не соответствовал образу английского дворецкого. Миссис Шайрс наняла его после того, как ее горячая речь в защиту прав женщин закончилась тем, что к парадному подъезду ее дома прибыла шайка уличных хулиганов. Пока ее прежний семидесятилетний дворецкий, съежившись от страха, слезно умолял их уйти, эти головорезы побили кирпичами окна и опрокинули двух стоявших у входа каменных львов.
   С того самого дня новый дворецкий, бывший боксер со сломанным носом и разбитыми костяшками пальцев, ограждал ее дом от подобной напасти.
   Питер, шевеля губами, просмотрел конверты. Когда он повернулся к Марии, его водянистые глаза выразили сожаление, и он покачал головой.
   Мария сразу поникла и привалилась спиной к двери. Определенно, что-то случилось, с тревогой подумала она. Ее руки задрожали. Сестра была ее единственной родственницей. Мария очень жалела, что Мелиссе пришлось уехать из Лондона, но ее скромной зарплаты на двоих не хватало.
   – Опять ни слова, Торн? – Миссис Эйвори Шайрс, женщина среднего роста и безупречных манер, быстрой походкой спускалась с лестницы.
   Мария отрицательно покачала головой. Забрав почту из рук дворецкого, она повернулась и направилась в библиотеку.
   Миссис Шайрс последовала за ней. Ее глаза, блестевшие за стеклами очков в янтарной оправе, наблюдали за понурившей голову секретаршей.
   – Торн, – возвестила она. – Я думаю, тебе следует послать телеграмму.
   – Телеграмму? – Мария вздрогнула. Обычно телеграммы были вестниками смерти.
   – Да. Мы вместе съездим на почту. Мария заколебалась:
   – Я хочу съездить в Брирфилд, когда у меня будет выходной.
   – Напрасная трата времени и денег, – решительно сказала миссис Шайрс. – Короткая поездка и пара шиллингов – и к вечеру ты получишь весточку от сестры.
   Мария устремила на миссис Шайрс полный надежды взгляд.
   – Мне и в голову не приходило ничего подобного. Я не могу высказать, как я вам признательна…
   – Мария, ты хорошо справляешься с делами, хотя и беспокоишься о сестре. Я довольна твоей работой. Ты очень хорошая девушка и прекрасно работаешь. Но в последние два дня я заметила, что у тебя взгляд погас. Ни искорки. Рвения больше нет, а мне нужно рвение. – Миссис Шайрс повелительно махнула рукой дворецкому. – Питер, подавай экипаж. Ты поедешь с нами.
 
   – Мелисса отправилась работать к леди Мэри Хэмптон! – шептала Мария, в третий раз перечитывая телеграмму. – Этого не может быть. Не может быть, чтобы Мелисса прибыла в Лондон неделю назад и не повидалась со мной.
   Миссис Шайрс обняла свою секретаршу за плечи.
   – Милая, конечно, она бы пришла тебя повидать. Может быть, Монтегю ошиблись, указывая время ее отъезда?
   – Нет. В телеграмме от леди Монтегю ясно говорится, что Мелисса уехала от них шесть дней назад. Посмотрите сами, – охваченная холодным ужасом, Мария опустилась на скамью. У нее так тряслись руки, что телеграмма вывалилась из них и упала на пол.
   Миссис Шайрс нагнулась и подняла бумагу. Она поправила очки и прочитала послание. Мария не ошибалась.
   – Милая, вероятно…
   Мария зажала ладони в коленях, чтобы они не дрожали.
   – Что-то случилось, – прошептала она. – С моей сестренкой что-то случилось.
   Безупречные манеры миссис Шайрс были одной видимостью. На самом деле это был тигр в овечьей шкуре. Она помогла Марии подняться и решительно произнесла:
   – Ну, вставай. Мы прямо сейчас отправимся к леди Мэри Хэмптон. Питер, нам снова нужен экипаж. Ничему нельзя доверять, пока не проверишь все факты.
 
   Поездка в экипаже была для Марии сущим мучением. Сжав в муфте руки в кулаки, молодая женщина пристально вглядывалась в каждое попадающееся им по пути лицо. Может быть, Мелисса бродит сейчас по улицам этого огромного города? Страх за судьбу сестры охватил Марию. Она покрепче сжала зубы, чтобы они не стучали.
   К счастью, ее хозяйка не разговаривала с ней. В молчаливом сочувствии миссис Шайрс просто положила ладонь на руку Марии.
   У подъезда Хэмптонов женщины остались молча ждать в экипаже, а Питер соскочил с кучерского сиденья и позвонил в дверь. Ему пришлось позвонить несколько раз, пока наконец оттуда не вышел привратник и не поговорил с ним.
   Увидев, что Питер повернулся и спустился с лестницы, качая головой, Мария подавила рыдания.
   Миссис Шайрс опустила застекленное окошко на дверце экипажа.
   – Что там сказали?
   – Сказали, что леди Хэмптон уехала на всю зиму в Бат, – доложил Питер. – Сказали, что за последние семь дней никто к ней не приходил.
   Мария больше не могла сдерживать слезы.
   – О, миссис Шайрс…
   – Зови меня Эйвори, дорогая Мария.
   – Что же мне делать? Что же мне делать? Я уверена – произошло что-то ужасное.
   Лицо миссис Шайрс стало очень серьезным.
   – Да, похоже, все начинает выглядеть именно так.
   Питер нахмурился, между его бровей образовались глубокие морщины. Он повернул к ним грузное тело и откашлялся:
   – Кхм… почему бы вам не обратиться в полицию?
   Миссис Шайрс задумчиво посмотрела на дворецкого.
   – Возможно, в этом есть смысл… Мария энергично затрясла головой:
   – Ох, нет. Мелисса не преступница.
   – Ну конечно, нет, Мария. Но полиция…
   – Что, если там ее заподозрят в каком-нибудь преступлении? – запричитала Мария. – Подумайте о ее репутации.
   – Это так, – согласилась миссис Шайрс, – но что, если она сама стала жертвой преступника?
   Лицо Марии стало белее мела. Она зажмурилась, потому что эти слова ужаснули ее.
   – Вряд ли местное полицейское отделение поможет нам, – продолжила миссис Шайрс. – Думаю, нам лучше обратиться сразу в Скотленд-Ярд. Питер, ты дал нам очень хороший совет. Едем в Скотленд-Ярд.
 
   Констебль Уилки открыл дверь и отошел в сторону, позволяя дамам войти.
   – К вам две леди, инспектор Ревилл.
   Ревилл поднялся из-за стола и пошел им навстречу. Он был среднего роста, лет сорока, слегка располневший за последние годы. Его рыжеватые волосы уже побелели на висках, а губы давно забыли, что такое улыбка.
   Разглядывая посетительниц, инспектор машинально оценил их приблизительный возраст и отметил разницу в одежде, указывающую, что одна из них могла оказаться госпожой, а другая – служанкой, но что-то в их облике говорило, что это предположение не совсем верно. Женщина помоложе выглядела до смерти перепуганной, но по ее виду нельзя было сказать, что она привыкла находиться в услужении.
   Старшая подала ему руку. Когда Ревилл приветствовал ее, она выступила вперед и, откинув назад голову, внимательно взглянула на него сквозь стекла очков в янтарного цвета оправе. Несколько секунд она оценивающе рассматривала инспектора, затем кивнула.
   – Инспектор, да? Я предпочла бы разговаривать со старшим полицейским офицером, но инспектор тоже сойдет.
   Принимая этот сомнительный комплимент, Ревилл наклонил голову.
   – К вашим услугам, – его ярко-голубые глаза перескакивали с одного лица на другое. – Не желаете ли присесть?
   – Благодарю вас. – Старшая сразу же села, поставив рядом с собой шелковый сложенный зонтик, словно маршальский жезл. Молодая осталась стоять, расстроенно озираясь по сторонам. Когда их глаза встретились, она сразу же опустила взгляд.
   Ревилл взял ее под локоть и усадил на стул. Достав из нагрудного кармана небольшой блокнот, он взялся за карандаш.
   – Могу я узнать, как вас зовут? Старшая нахмурилась.
   – Мое имя не имеет для вас значения. Но если вы настаиваете, меня зовут миссис Эйвори Шайрс, а это моя секретарша, Мария Торн, – чуть помешкав, она стиснула ручку зонта и сказала: – Дело вот в чем – пропала сестра Марии.
   Ревилл сразу же переключил внимание на младшую женщину. Его карандаш делал краткие пометки в блокноте: Мария Торн. Возр 25 л. Светл вол. Кар гл. Прав. черт. лица. Рост 5 фут. 5 или 6 дюйм. Черн. шерст. костюм, черн. шляп., черн. перч. Траур? Инспектор поднял глаза:
   – Как вы узнали, что она пропала? Глубоко вздохнув, Мария рассказала ему все.
   Рассказ вышел досадно коротким.
   – Так вы говорите, она писала вам каждый день?
   – Да, сэр.
   – Я могу это подтвердить, – вставила миссис Шайрс.
   – Даже если бы она заболела или не смогла бы написать по каким-то другим причинам, она обязательно связалась бы со мной сразу по прибытии в Лондон, – голос Марии дрожал. – Я в этом уверена.
   Ревилл сел, его лицо было озабоченным. Он поправил какие-то бумаги, лежавшие на столе, и положил перед собой блокнот строго перпендикулярно краю стола. Подобные действия давали ему время для размышлений.
   – Опишите, как она выглядит, – произнес он наконец.
   – Ей ровно семнадцать лет, – Мария вытерла глаза и тяжело вздохнула. – Ей… только вчера исполнилось семнадцать. Она чуть пониже меня ростом. У нее светлые волосы, такие же, как у меня, но глаза у нее голубые. На правой щеке у нее ямочка. Она к… красивая. У меня есть фотография, сделанная три года назад, где мы с ней вдвоем, – она подалась вперед и положила снимок на стол.
   Ревилл закончил делать пометки в блокноте и взял фотографию.