Джеймс Дина. Любимый плут

   – Я с прошлого вечера даже не видела Ревилла, – Мария заглянула в темноту за плечом Герцогини.
   – Ты привела погоню за Джоко.
   – Ни за что, Бог свидетель.
   – Такие, как ты, часто взывают к Богу. Но мы здесь слишком далеко от него, чтобы он обратил на нас внимание.
   Голова Марии всерьез пошла кругом.
   – Скажи мне, где он, – стиснула она плечи Герцогини.
   Герцогиня дернула плечами, чтобы освободиться.
   – Он ушел. Он покидает Лондон навсегда. Ты совершенно разрушила его жизнь. Незачем тебе беспокоить его рассказами о том, каким образом твоя драгоценная сестрица провела три недели в веселом доме. К тому же теперь она наверняка с брюхом.
   Герцогиня высказала самые большие опасения Марии. Сжав руки в кулаки, та, словно безумная, бросилась колотить ее по плечам и лицу:
   – Скажи мне, где он! Скажи мне! Герцогиня приседала и увертывалась, отступая от нее за стол. Наверху проснулись девочки и, переговариваясь между собой, уставились вниз. Пан и Бет взвизгивали от страха и возбуждения.
   Мария схватилась за другую сторону шаткого стола и бросилась налево. Герцогиня тут же метнулась направо, Мария кинулась назад. Не сводя друг с друга глаз, они кружили у разделяющего их стола.
   – Ты погубила Джоко, – обвинила ее Герцогиня. – Сделала из него франта. Привила ему вкус к хорошей жизни. Заставила его трахаться с собой. А когда ты получила все, что хотела, ты вышвырнула его прочь.
   – Так вот почему ты так ведешь себя? Ты ревнуешь!
   – Я? Нет, – глаза Герцогини сверкнули, затем она овладела собой. – Джоко мой друг, и только.
   – Он и мой друг тоже. Я пришла помочь ему. И я никогда не вышвырну его прочь.
   – Такие, как ты, делают это каждый день.
   – Ты веришь в это, потому что тебе хочется в это верить, – возразила Мария. – А тебе, между прочим, не следует держать здесь детей взаперти, как животных в зоопарке. Тебе надо отвести их в церкви и сиротские приюты, где они смогут жить по-человечески и учиться.
   – Твоя доброта никогда не поможет бедным. Мы для тебя просто грязь. Ты просто использовала Джоко.
   – Но я же здесь, разве ты не видишь? Я не использовала Джоко Уолтона. Я пришла спасти его и вернуть себе. А теперь скажи мне, где он.
   – Ни за что.
   Мария внезапно перестала гоняться за ней. Она поправила шляпку и перевела дух:
   – Так вот, я клянусь, что если ты не скажешь мне, где Джоко, я сейчас же пойду к Ревиллу. Я не только расскажу ему об этом месте, я сама приведу его сюда.
   Герцогиня вздрогнула. Ее глаза обежали просторное, темное помещение.
   – Он не заинтересуется этим.
   – А по-моему, заинтересуется.
   – Я не сделала ничего дурного.
   Однако теперь Мария лучше понимала жизнь, чем две недели назад. Она сладко улыбнулась:
   – Руководство Ревилла заинтересуется. Кое-кто из них, несомненно, часто бывает в таких местах, откуда сбежали Пан и Бет.
   – Ты не посмеешь это сделать.
   – Где Джоко?
   Герцогиня взглянула на нее с неприкрытой ненавистью, но поняла, что потерпела поражение:
   – Он сказал, что должен побывать у русского.
   – Кто такой русский и где его найти?
   – Он сутенер, – нехорошо усмехнулась Герцогиня. – Ты ему как раз подойдешь, у него девочки постарше.
   Мария вспыхнула:
   – Где он?
   – Иногда он заходит выпить в «Петух Робин».
   – Где находится «Петух Робин»?
   – Это в Уайтчапеле. Ревилл знает, где это. Мария стукнула кулаком по столу:
   – Проклятье! Вдумайся же наконец! Я не договаривалась встретиться с Ревиллом прошлым вечером у «Лордс Дрим». Он, наверное, догадался прийти туда сам. Мы говорили ему, что Джоко избили на заднем дворе этого заведения. Наверное, он просто сопоставил все факты – ведь он же не тупица.
   Герцогиня глубоко вздохнула. В первый раз искра сомнения мелькнула на ее красивом лице.
   – Да, он не тупица.
   – Если ты хочешь помочь Джоко так же, как я, скажи мне, где этот «Петух Робин», – наклонилась к ней Мария. – Может быть, ты даже покажешь мне дорогу туда. А если ты действительно заботишься о Джоко, то сама отведешь меня к русскому.
   Герцогиня оглянулась на серьезные лица двоих девочек:
   – А вы как считаете?
   – Она не наша, – пожала плечами Бет. Однако Пан веско сказала:
   – Она, наверное, ужасно любит Джоко, если хочет пойти за ним в «Петух Робин».
   Герцогиня улыбнулась этим словам. Ее усмешка приняла зловещий оттенок, когда она обратилась к Марии:
   – Хорошо, миледи. Я провожу тебя. Но тебе нельзя быть одетой так, когда ты пойдешь туда. В «Петухе Робине» не угождают леди.

Глава восемнадцатая

   – Что у тебя ко мне? – черные глаза русского пробежались по былому портновскому великолепию Джоко. Под его усами пряталась ехидная улыбочка, которую он даже и не попытался скрыть.
   – Дельце, – пожал плечами Джоко.
   – Дельце, говоришь… Ну, садись, – русский показал два пальца бармену.
   Джоко с признательностью опустился на стул. Русский был из тех людей, поведение которых было непредсказуемо. Отправляясь сюда, Джоко не рассчитывал на теплый прием, но первый раз за последние сутки ему, кажется, повезло.
   Ранним вечером в «Петухе Робине» было более-менее тихо. Густой табачный дым висел в спертом воздухе – никому не хотелось открывать двери и выпускать отсюда хоть капельку тепла. Девочек не было, поблизости сидело только несколько завсегдатаев. Музыкант дремал в углу, маленькая шестигранная гармоника стояла рядом с ним.
   Русский подвинул к нему тарелку с рыбным рагу:
   – Хочешь?
   Рот Джоко наполнился слюной. Когда же он ел в последний раз в чайном кафе напротив «Хародса»? Полжизни назад? Полвека назад? Он кивнул.
   Широкая ладонь сделала еще один жест. Бармен поставил перед ними темное пиво и ушел, чтобы принести еще еды.
   – Итак, – русский засунул еще одну полную ложку между своей роскошной бородой и усами. – Рассказывай.
   – Сейчас, – Джоко сделал большой глоток горьковатого пива, но оно полилось по горлу словно нектар. Тыльной стороной ладони он вытер пену с губ.
   – Неплохой костюмчик, – заметил его собеседник. Он потянулся и пощупал рукав его одежды, проверяя качество ткани: – Очень неплохой.
   – Был, – пришел мрачный ответ.
   – Лазить по крышам крайне вредно для такой шерсти.
   – Это точно.
   – Да. Вечно я жду. Скоро ли я что-нибудь услышу?
   Джоко убрал локти со стола, потому что бармен поставил перед ним еще одну порцию рагу. Минуту он смотрел на еду, пытаясь сосредоточиться. Наконец он взглянул в темные глаза русского:
   – Человек упал с крыши и умер.
   – Кто-нибудь столкнул.
   – Вот как? Кто?
   Русский жестом выразил недоумение.
   Джоко взволнованно вздохнул и взялся за ложку:
   – Я тут не при чем. Я даже не знал, что наверху кто-то есть, пока не услышал крик девчонки.
   – Говорят, что это ты столкнул его.
   Не обратив внимания на это замечание, Джоко склонился над тарелкой, поддевая ложкой рыбу. В рагу было полно рыбы и чесноку, и еще несколько крупных кусков картошки. Оно было таким горячим, что обожгло ему небо. Джоко втянул в рот воздух, чтобы остудить его. Отправив в рот еще одну ложку, он угрюмо пожал плечами.
   – Ревилл так не считает, – задумчиво продолжил русский. – Он вообще ничего не говорит, но хочет тебя найти.
   – Пусть хочет сколько угодно.
   – Может быть, все-таки ты это сделал?
   – Я не делал этого, – стал настаивать Джоко, положив ложку. – Дьявол! Я и в глаза не видел этого парня. Это мое обычное невезение – оказываться в ненужное время в ненужном месте. Я был на верхнем этаже, разыскивал девушку, сестру Марии Торн. Оказалось, что пташка уже пыталась улететь из клетки. Я спустился вниз, Ревилл был там. Он подозрительно посмотрел на меня. Кто-то крикнул: «Это вор!» Значит, я непременно должен быть и убийцей.
   – Говорят, что упавший был сыном лорда.
   – Правильно говорят.
   – Но еще говорят, что он был сыном леди Гермионы.
   – Так заявила она. Вот поэтому я здесь, – Джоко испытующе заглянул в угрюмое лицо и непроницаемые глаза русского.
   – Ты хочешь расспросить про леди Гермиону. Джоко сунул в рот еще ложку рагу и запил пивом, затем отломил кусок хлеба:
   – Она, возможно, захочет отомстить мне. Мне хотелось бы иметь страховочку от этой леди.
   Русский понимающе кивнул:
   – Когда я познакомился с леди Гермионой, она была молода и очень красива. Она и сейчас красива. Ты сам ее видел. Красива, как принцесса, как королева.
   Джоко макнул кусок хлеба в рагу и кивнул.
   – Она очень хваткая, – продолжал русский. – Не дура, как большинство этих девиц. Она соображает в бизнесе.
   – Она хорошо устроилась, – согласился Джоко.
   – Да. Очень хорошо, – русский взял кружку и опрокинул пиво в горло. Джоко наблюдал, как он полностью осушил кружку и поставил обратно на стол. Отрыгнув, он открыл глаза: – У нее была одна важная вещь, важнее, чем красивое тело. Когда настал удобный момент, она ее продала.
   – Сын, – выдохнул Джоко.
   Да, – черные глаза русского подернулись грустью. – Она продала своего сына.
   – Я так и знал, – сказал Джоко. – Но я не об этом. Джордж Монтегю мог упасть с крыши случайно, и значит, в этом никто не замешан.
   Русский постучал кулаком в широкую, как бочонок, грудь и снова рыгнул.
   – Может быть, и упал.
   – Но мне почему-то не верится в это.
   – Я не знаю ничего о том, что случилось прошлой ночью, но могу рассказать кое-что другое. Монтегю – волк, ему все равно, кого загрызть. Его жена и его женщина – обе были беременны. Но из-за частых побоев жена родила Монтегю мертвого ребенка, а другой родился живым. Он дал своей любовнице деньги и заведение.
   Джоко допил пиво. Еще несколько человек появились в «Петухе Робине». Мэйзи, служанка, повязала передник и подоткнула подол юбки за пояс на талии, выставив напоказ чулки в белую и красную полоску.
   – Жена знала об этой женщине, но ничего не могла поделать. Так получилось, что вскоре обе женщины снова забеременели. Они родили с разницей в два дня, не больше. У его любовницы был сын, у жены родилась дочь. Они заключили договор, все трое – у его жены не было выбора. Волк заставил ее сделать это. Они поменялись детьми. Теперь Монтегю был счастлив – он получил сына. Его жена была счастлива – он больше не истязал ее. И его любовница была счастлива – ее сын стал лордом.
   Джоко молча уставился на него, изумляясь жестокости этой истории. Его собственная мать очень любила его и была добра с ним. Он всегда это сознавал. Какая же это мать, которая отказывается от своего ребенка? Он отправил в рот еще ложку рагу:
   – А как же дочери? Что случилось с ними? Русский гулко засмеялся:
   – Кому какое дело? Ведь они же только женщины, верно?
   – Но…
   – Взгляни-ка, – указал русский. – Посмотри, кто пришел.
 
   Мария попыталась завернуться в шаль, чтобы прикрыть полуобнаженную грудь. Герцогиня заметила ее жест и стянула тряпку обратно. Бесцеремонно схватив шаль за концы, она завязала ее на талии Марии.
   – Открой свое тело, дорогая, – усмехнулась Герцогиня. – Ты же прикидываешься девицей, которая зарабатывает этим на жизнь. Ты ничего не продашь своим клиентам, если они не увидят, что у тебя есть.
   – Наслаждаешься, да? – свирепо взглянула Мария на свою мучительницу.
   – Ты хотела найти Джоко.
   Мешанина голосов, чередующихся с руганью, долетела до ушей Марии.
   – Ты думаешь, что он здесь? Герцогиня изысканно повела плечами:
   – Если он не здесь, значит, где-то еще. Мы будем искать его, пока не найдем. Взбодрись. Ведь он же переодевался ради тебя.
   Не успела Мария возразить, что между лучшей одеждой из «Хародса» и нарядом шлюхи все-таки есть разница, как Герцогиня открыла дверь «Петуха Робина».
   – Удачной охоты, леди, – прошептала Герцогиня и впихнула ее в темное помещение.
   Несколько голов повернулись к ней. Мария обнаружила, что пылает от стыда. Она была уверена, что если бы прикоснулась рукой к своей груди, на ладони вскочил бы волдырь. Она застыла посреди комнаты, остро сознавая, как она сейчас выглядит, и молясь про себя, чтобы Джоко оказался здесь.
   Вместо закрытой до горла блузки Герцогиня дала ей нечто, похожее на сорочку, держащееся на тесемке вокруг голой шеи. Поначалу это было еще не так плохо, пока Герцогиня не затянула Марию в корсет, поднявший ее груди кверху, отчего они стали выступать из этой сорочки в манере, которую можно было описать только как развратную.
   Мария взглянула вниз на грудь и, залившись алым румянцем, зажмурилась. Ее груди выглядели как небольшие дыни. Она даже и не представляла, что они такого шокирующего размера.
   Ниже ее талии топорщилась целая груда верхних и нижних юбок. К несчастью, все они были до неприличия короткими. Ее ноги, одетые в чулки в алую полоску, были видны от лодыжек до самых колен.
   – С туфлями не повезло, – отметила Герцогиня, – но у нас нет времени искать туфли твоего размера.
   Мария проглотила смущение и огляделась вокруг. Дым был густым, разговоры – шумными. Музыкант наигрывал на визжащей гармошке популярный мотивчик. Многие мужчины стояли облокотясь на стойку бара, поэтому ей были видны лица только половины присутствующих. Ей было нужно походить по комнате, чтобы выяснить, здесь ли Джоко. Если бы Герцогиня не завязала узлом ее шаль, Мария накинула бы ее на себя.
   Пока она размышляла, сумеет ли развязать шаль так, чтобы блузка не свалилась с ее плеч, к ней приблизился ухажер:
   – Позвольте пинту, мадемуазель?
   – Ааа… нет…
   Мужчина снял перед ней шляпу. Его лысая голова поблескивала капельками пота. Он ухмыльнулся, выставив напоказ гнилые, выщербленные зубы:
   – Ты ведь здесь новенькая? Меня зовут Сэмюель Литтон. К твоим услугам.
   – Я здесь ловлю…
   – Правильно, дорогая. Можешь больше не ловить. Ты уже подцепила меня, – он попытался взять ее под руку.
   Кое-кто вокруг засмеялся. Огромный чернобородый мужчина, сидевший за столом в дальнем углу, встал и поманил ее пальцем. Мария пыталась отделаться от Сэмюеля Литтона, когда сосед чернобородого по столу, сидевший с кружкой в руке, оглянулся.
   Увидев ее, Джоко чуть не подавился пивом, его лицо покраснело.
   Сэмюель Литтон пытался удержать ее за локоть, Мария отталкивала его:
   – Большое спасибо за предложение, мистер Литтон, но вон там, в углу, сидит мой муж.
   – Твой муж?!
   Джоко поспешил к ней:
   – Рия? Как ты сюда попала?
   Она тут же бросилась ему на грудь. Сэмюель Литтон пожал плечами:
   – Чего ж ты сразу не сказала? Я не связываюсь с замужними женщинами.
   Джоко покровительственно обнял ее за плечи и повел к столу, где сидел русский. Чернобородый мужчина критически окинул ее взглядом:
   – Ты заводишь свою конюшню, Джоко? Мария была шокирована, но решила подыграть:
   – Может, и заведет, – она сверкнула улыбкой, надеясь, что выглядит обольстительно. – Джоко согласился взять меня на испытание, – она повернулась к Джоко: – Ну как я выгляжу, милок?
   Небритые щеки Джоко медленно расползались в ухмылке. С особенным интересом он взглянул на ее груди.
   – По мне, ты выглядишь прекрасно, Рия. Почему на тебе это шмотье?
   – Герцогиня одела меня как положено.
   – Мне следовало бы догадаться. Я скажу Герцогине, что признателен ей за помощь.
   Русский протянул к ней самую здоровенную ручищу из всех, какие когда-либо видела Мария, и приподнял один из локонов, которые Герцогиня распустила по ее плечам:
   – Настоящие, – пробормотал он. – Настоящее золото.
   Его прикосновение Марию покоробило, но она улыбнулась как можно нахальнее:
   – Как у моей мамы. У нее были такие длинные волосы, что она могла сидеть на них.
   – Нам пора уходить отсюда, – Джоко отодвинул стул и полез в карман за мелочью. – Спасибо за еду и за сведения.
   Мария тоже встала, так поспешно, что выдернула свои волосы из пальцев русского:
   – Как тебе угодно, милок.
   Русский снова сел. Зубы блеснули в темных зарослях его бороды.
   – Приходи еще, Джоко, буду рад. Приводи свою леди.
   Они оба ошеломленно уставились на него.
   – Я не леди, – возразила Мария.
   – Нет? – русский пожал плечами. – Может быть, нет. Может быть, да. Удачи тебе, Джоко. Скажи Гермионе, что я ей сочувствую.
 
   – Что ты здесь делаешь? – вполголоса спросил Джоко, поспешно уводя Марию из «Петуха Робина». – Да еще в таком виде?
   – Я пришла, чтобы отыскать тебя. Осторожнее! – протестующе сказала Мария. Ее нога подвернулась на скользкой улице. Если бы Джоко не подхватил ее, она бы упала.
   – Я-то как раз веду себя осторожно, – поспешность, с которой Джоко потащил ее в темноту переулка, противоречила его словам. Оказавшись там, он повернул ее лицом к себе и схватил за плечи: – Это ты ведешь себя неосторожно. О чем ты думала, когда это делала? Тебе запросто могли перерезать глотку.
   Волосы Марии затряслись, когда он встряхнул ее:
   – Джоко…
   – Когда я увидел, что ты разгуливаешь в таком виде… – он привлек ее к себе, и его рот грубо прижался к ее губам. Она открыла рот, и его язык бессовестно проник туда. От внезапной слабости у Марии подогнулись колени, и она опустилась бы на землю, если бы Джоко так крепко не держал ее в объятиях.
   Оторвавшись от ее губ, Джоко несколько секунд вглядывался ей в лицо, и Мария чувствовала, как тяжело он дышит.
   – Рия… – он снова поцеловал ее, на этот раз нежнее, но с тем же пылом. Она обняла его и стала ласкать его язык своим языком. И в то же мгновение внезапная страсть зажгла ей кровь и скрутила живот. Ее нога, казалось, сама обвилась вокруг его бедра.
   Он со стоном обхватил ее и до невозможности крепко прижал к себе.
   – Рия…
   Он собирался взять ее в переулке позади «Петуха Робина». Дрожь пробежала по Марии, когда она поняла, что тоже хочет этого.
   Вдруг Джоко оторвался от ее рта. Откинув голову назад, он глубоко вдохнул влажный от тумана воздух. Выдохнув его, он взялся за ее бедро и оттолкнул ее ногу. Его другая рука перебралась со спины Марии на плечо и отстранила ее. Джоко сделал шаг назад. На мгновение они оба пошатнулись.
   – Где ты взяла этот наряд? – спросил ее он.
   – У меня, – голос Герцогини донесся до них сзади, от входа в переулок.
   Джоко не обернулся.
   – Мне следовало бы догадаться, – проворчал он. – За каким дьяволом ты это сделала?
   – Она сказала, что хочет найти тебя. Нельзя же ей было прийти в «Петух Робин» одетой как суфражистка, – в голосе Герцогини звучала досада. – Кроме того, может быть, за ней следили парни Ревилла. Я переодела ее, чтобы они потеряли нас из виду.
   Усмешка Джоко стала натянутой, а затем и вовсе исчезла. Он отступил от Марии на шаг:
   – За тобой следил Ревилл?
   Мария в темноте не видела выражения его лица, но возбуждение исчезло из его голоса.
   – Нет. Вернее, мне кажется, что нет. Я пришла к Герцогине еще до зари.
   – Вообще-то, да. Она объявилась вскоре после полуночи, – недовольно подтвердила Герцогиня. – Я целый день не выпускала ее наружу. Когда мы вышли, не было никаких признаков Ревилла или других легавых.
   – Это хорошо, – оставив Марию, Джоко пошел к выходу из переулка, чтобы присоединиться к Герцогине.
   Мария не верила своим ушам. Джоко бессердечно бросает ее за то, ЧТО она выглядит как проститутка, хотя это Герцогиня заставила ее одеться так. А теперь вместо того, чтобы отругать Герцогиню, он благодарит ее. Судорожно вздохнув, Мария побежала вслед за ним и схватила за руку:
   – Джоко Уолтон, ты вправду думаешь, что я привела за тобой Ревилла?
   – Ну, возможно, неумышленно, – замялся он.
   – Боже мой! – она споткнулась, и ее каблук проскрежетал по камням. – Ты думаешь, что я пытаюсь привести тебя под арест после того, как ты спас мою сестру? Я не понимаю тебя! – ее голос сорвался, злые слезы потекли по щекам.
   – Не расстраивайся, ничего же не случилось. Герцогиня лучше знает, как обходиться с легавыми. Она…
   – О да, Герцогиня просто чудо! – съехидничала Мария. – Но если она о тебе так заботится, то почему же я тащилась через весь Лондон и подвергала себя опасностям, чтобы найти тебя?
   – Не знаю, – последовал тихий ответ. – Почему ты это сделала?
   Весь гнев Марии растаял. Она вытерла щеки пальцами:
   – Потому что я хотела спасти тебя, дурак. Я пришла, чтобы помочь тебе.
   – Помочь мне в чем?
   Она подняла руки и попыталась протиснуться между Джоко и Герцогиней:
   – Ни в чем. Пропустите меня.
   Джоко не шевельнулся. Вместо этого он схватил Марию за руки.
   – Постой. Скажи, зачем ты пришла?
   – Я пришла, потому что хотела помочь тебе и сделать все, что тебе от меня понадобится, – с подчеркнутым терпением объяснила она.
   – Но я уже нашел твою сестру, – пробормотал Джоко.
   Мария взвизгнула от обиды и стала вырываться:
   – Вот и Герцогиня говорит то же самое! Как ты мог подумать, что я поставлю тебя под угрозу? Если даже не брать во внимание все остальное, я у тебя в долгу. Тебе никто еще не возвращал долги?
   В переулке повисла тишина.
   – Мы не нуждаемся в оплате за нашу любезность, – сказала наконец Герцогиня.
   – Проклятье, проклятье, – бормотала Мария, пытаясь пробраться мимо них. Так как они оба не двигались с места, она стала бороться с завязанными в узлы концами шали.
   – Ты ничего не должна мне, – склонился к ней Джоко.
   – Я не хочу продолжать этот разговор, – бушевала Мария, наматывая себе на плечи шаль. – Я пришла помочь тебе, и я помогу.
   Прилично прикрывшись, она уперла кулаки в бедра и встала лицом к лицу с Джоко Уолтоном:
   – А теперь выслушай меня. Как я с недавних пор стала понимать, полицейские Скотленд-Ярда свою работу не выполняют. Мы были вынуждены сами взяться за поиски Мелиссы, или она никогда бы не была найдена. По этим же причинам мы должны выяснить, что случилось с Джорджем Монтегю, или тебя обвинят в убийстве, которого ты не совершал. Я права?
   Джоко удивился, что Мария вообще задумалась об этом. Однако она пришла к тому же заключению, что и он.
   – Я смогу сделать но сам.
   – Как мило с твоей стороны! – ее слова сочились сарказмом. – Большое тебе спасибо, Мария, иди домой, а серьезное дело оставь нам… Нет! – взбеленилась она. – Ох, Боже сохрани! Я уплачу свой долг, а потом уж уйду и не буду переживать ни о ком из вас.
   Джоко снова схватил ее за плечи, но она вырвалась из его рук и ударила его кулаком в бок. От ярости она снова заплакала, прорвалась между ними и выскочила на улицу:
   – Не трогай меня! Не прикасайся ко мне! Я так тосковала без тебя. Мне ужасно хотелось тебя. Мне хотелось упасть в твои объятия и снова почувствовать тепло твоего тела. Я была уверена, что вместе мы справимся со всеми бедами. А ты обошелся со мной так!
   Джоко охнул и кинулся за ней:
   – Рия, я не подумал…
   – Мария! – строго сказала Герцогиня. – У тебя истерика.
   – Да, и по серьезной причине. Я измучена и наполовину помешалась. Я думала, что буду чувствовать себя лучше, когда спасу свою сестру. Но, спасая ее, я подвергла опасности вас обоих. И… – неверной походкой она отошла от них и прислонилась к стене, глядя в темноту улицы. Из «Петуха Робина» доносились слабые звуки гармошки и людские голоса, – …я стала чувствовать себя еще хуже.
   – Рия, – Джоко подошел к ней и положил руки ей на плечи. – Рия, прости, что я сомневался в тебе. Просто… Ты правильно сказала – никто еще не выплачивал нам долги.
   Мария оставалась напряженной и безответной.
   Он обнял ее и прижался к ее спине. Его губы погладили ее висок.
   – Рия? Ты это имела в виду?
   – Что? – резко отозвалась она.
   – Ты вправду хочешь выручить меня?
   – Уже нет.
   Джоко поцеловал ее в щеку. Она повернула голову так, чтобы ему было удобнее продолжать.
   – Но ты этого хотела?
   – Может быть.
   Развернув ее к себе лицом, он нежно обнял ее.
   – Ты должна отнестись ко мне с терпением. Я не привык к такому обращению. Ты леди, а я вор. Когда ты обратилась ко мне за помощью, я подумал, что ты просто хочешь использовать меня.
   – Ох, Джоко… – слова Джоко проникли в рассудок и сердце Марии. Он с самого начала все понимал. Он понимал, что его используют, и предоставил ей право поступать с ним так. Так же, как Ревиллу, и так же, как, наверное, отчиму. Потому что была отчаянно нужна ему. В это мгновение она полюбила его всем сердцем.
   Джоко снова поцеловал ее:
   – А когда ты получила, что хотела, я подумал, что ты вернешься в свой привычный мир.
   Мария положила свои ладони на его руки.
   – И это было все? С этого вечера ты хотел исчезнуть?
   – Хорошие воры всегда поступают так.
   – Ты хотел уйти от меня? – голос Марии вздрогнул. – Ты хотел оставить меня одну? Если бы я не уговорила Герцогиню привести меня к тебе, я никогда бы не увидела тебя снова?
   – Рия, – Джоко прижался щекой к ее щеке. Его голос был удивительно ласковым. – Я никогда не позволил бы себе причинить тебе боль.
   Мария приподнялась на носочках и взяла его лицо в ладони:
   – Да, ты очень, очень добрый. Но неужели ты не понимаешь, что сделал бы мне очень-очень больно, если бы никогда не вернулся ко мне? Ох, Джоко…
   – Кажется, мне пора незаметно сматываться, – своим обычным саркастическим тоном Герцогиня вернула их в настоящее.
   Они отстранились друг от друга. Мария плотнее закуталась в шаль, а Джоко поправил свою одежду.
   – Ты узнал что-нибудь у русского? – спросила Герцогиня, когда они совладали со своими чувствами.