Страница:
Гастингс устремился к двум леди и через пару минут понял, что он совершил столь утомительную поездку, чтобы поболтать с двумя глупыми кумушками. Леди Сильвия бросила на Габби торжествующий взгляд.
— Мисс Дженингем, я безумно счастлив познакомиться с вами. — Полковник с некоторым трудом согнул тело, изображая элегантный поклон.
Леди Сильвия порхнула ему навстречу с жеманной улыбкой.
— О-ля-ля, сэр! Должна признаться, что в отсутствие хозяина дома я не могла позволить прелестной мисс Дженингем прийти сюда без компаньонки. Но знай я, что ее ожидает такой джентльмен, такой импозантный военный, как вы, моя озабоченность… — Голос ее оборвался, когда она исполнила реверанс, да такой низкий, что Габби испугалась, что она теперь не распрямится.
— Я очарован… очарован. — Гастингс важно поклонился. — Мисс… мисс…
Леди Сильвия замахала веером так быстро, что эта маленькая буря привела в беспорядок кое-где еще сохранившуюся редкую поросль на голове Гастингса.
— Я — леди Сильвия Брейкнетл. Простите, полковник Гастингс, но это настоящее потрясение — оказаться в обществе одного из достойнейших английских мужей! — Веер дрожал в ее руке от избытка чувств. — Я смотрю на вас и вижу в вашем лице наших бравых, отважных мужчин, отправляющихся в дикие места к диким аборигенам и живущих там без всякого комфорта!
— Да, это правда, — вздохнул Гастингс, пытаясь выпрямиться после очередного поклона. — Вы не поверите, но там невозможно получить даже чашку приличного чая, они его выращивают, но не могут научиться заваривать — Он повернулся к Габби. — Мисс Дженингем, вы, должно быть, очень рады были вернуться к благам цивилизации. Индия — не место для таких хрупких леди, как вы.
Леди Сильвия, бросив взгляд на окостеневшую спину Габби, снова заворковала:
— Еще бы! Она рассказывала мне сто раз! Земля дикарей — иначе мы и не называем эту страну. Сэр, почему бы нам не присесть? Я пошлю нашего неутомимого Кодсуолла за чаем. Можно?
Габби чувствовала, что настал ее черед внести свою лепту в разговор:
— Я уверена, мы предложим вам достойный чай, сэр, для таких доблестных воинов, как вы, лучшей заварки не будет слишком много!
Полковник слегка покраснел под почтительным взглядом Габби и кивком дал свое согласие на чашку чая,
Как только они сели за стол, он наклонился вперед и сказал:
— Мисс Дженингем, я понимаю, насколько бессмысленно порученное мне дело, но я простой служака. — Он сделал паузу. Габби едва сдержала улыбку. Это было так похоже на речи ее отца, когда он впадал, как она называла, в миссионерскую риторику. Когда отец заключал особо трудную сделку, он ссылался на высокое начальство. — Меня послал сам генерал-губернатор Индии Ричард Коул Уэллсли, граф Морнингтон.
— Ой! — в восторге закатила глаза Габби. — Я еще не имела удовольствия встречаться с генерал-губернатором, но если бы… — Она запнулась. Ее отец закрыл бы своим телом дверь, если бы этот Уэллсли хоть на шаг приблизился к их дому.
— Мою юную подопечную обуял такой восторг перед великим человеком, — подоспела на помощь леди Сильвия, — что она просто не находит слов!
— Уэллсли — выдающаяся личность, — подтвердил Гастингс. — В-в-выдающаяся! Однако я убежден, что он просчитался, посылая меня к вам, мои дорогие. Его идея, что такая очаровательная леди, как вы, — произнес он в ответ на ободряющую улыбку Габби, — может знать, что творится в Индии, — полнейший абсурд!
Габби не пришлось ему отвечать. Она подняла глаза и увидела в дверях Квила. Он умел входить бесшумно. И сейчас он тоже как будто олицетворял собой маленькое вместилище тишины.
— Ну скажите, это ли не чудо, полковник Гастингс? — Леди Сильвия издала заливистую трель, означающую в данный момент смех. — Вот и он, мой дорогой племянник Эрскин! Он ответит вам на все вопросы, для которых мы пустоголовые женщины, просто не созданы!
Полковник засиял и стал подниматься с дивана, явно захваченный новой перспективой. Хорошо бы столь серьезный джентльмен помог ему что-то узнать у двух возбужденных леди.
До последнего момента Габби не получала большого удовольствия от этого балагана. Но теперь, с возвращением Квила, ее захлестнуло пьянящее чувство — ну, она им сейчас покажет! Из-за отсутствия веера она замахала ресницами.
— О Боже! Мистер Дьюленд, как я рада! Вообразите, генерал-губернатор послал полковника Гастингса переговорить со мной о событиях в Индии. Вы же знаете, как я беспомощна в этих вопросах! Имя собственной горничной и то постоянно забываю. — Она обворожительно улыбнулась и снова взмахнула ресницами.
Квил, бросив на нее быстрый взгляд, поклонился гостю. Полковник Гастингс разразился тирадой:
— Все не так уж бессмысленно, как это представила очаровательная мисс Дженингем. Хотя… как я только что говорил дамам, я уверен, что зря предпринял эту поездку. Но я выполняю поручение, мистер Дьюленд. Такому высокому начальству, как генерал-губернатор, не откажешь!
— Господи, как Уэллсли мог такое придумать! — Квил сел на стул. — Довольно трудно представить, что наша мисс Дженингем может разбираться в политике.
— Подождите, подождите, мистер Дьюленд! — заворковала Габби. — Вы недооцениваете женский ум. Я могу ответить на многие вопросы полковника Гастингса. — Она склонила голову к плечу. — Давайте проверим. Я знаю, что руководители Ост-Индской компании практически управляют страной.
— Это всем известно, мисс Дженингем. — У полковника был такой вид, словно он разговаривал с пятилетним ребенком — Но компания не управляет большей частью территории маратхов, где вы жили.
— Ну уж это я знаю! — захлопала в ладоши Габби. — Я выросла в Индоре. Эта провинция входит в Маратхскую конфедерацию, составляющую значительную часть Центральной Индии, — отчеканила она, словно повторяла таблицу умножения. — Отец постоянно вдалбливал мне, что я должна учить географию страны. Но я не сомневаюсь, что вы знаете об Индии гораздо больше меня.
Полковник Гастингс снова покраснел под ее восхищенным взглядом.
— А вы знакомы с семейством Холькара, мисс Дженингем?
Габби сделала недоуменные глаза.
— Конечно! Это правящая династия Индора! — Она испуганно посмотрела на полковника. — Я правильно говорю, сэр? — У Габби был вид первоклассницы, сдающей экзамен по предмету, о котором она мало что знает.
— Замечательно! — похвалил ее полковник Гастингс. — Нас интересует, где находится наследник, мальчик, который воспитывался в доме вашего отца в качестве вашего брата. Его зовут Кази-Рао.
Квил, прищурив глаза, внимательно наблюдал за тем, как Габби обольщает полковника. Какого дьявола она это делает? Еще одна улыбка — и немолодого мужчину хватит сердечный приступ.
— Я знаю Кази Холькара. И что? — Габби радостно засмеялась. — Местный индус — мой брат? Боже мой, о чем вы говорите, сэр! Мой отец никогда бы этого не допустил. В конце концов, он герцог, а я английская леди!
— Да, конечно. Но у вас есть какие-то предположения, где Кази-Рао может находиться в данный момент?
— Естественно, нет, — пожала плечами Габби. На секунду Габби сбилась с фривольного тона.
Леди Сильвия бросилась ей на помощь с проворством кошки.
— Я уверена, полковник Гастингс, вы и сами не думаете, что моя подопечная поддерживает контакт с этим дикарем индусом. Моя дорогая Габриэла покинула Индию несколько месяцев назад и не намерена больше возвращаться в эту забытую Богом страну. Она помолвлена с моим племянником, истинно английским джентльменом, который ни разу не выезжал даже на континент!
— Да, я все больше убеждаюсь, что эта командировка не имела смысла, — устало вздохнул полковник. Габби грациозно встала и подсела к нему.
— Как бы я хотела помочь вам, сэр! Я бы так гордилась этим. Но к сожалению, леди Сильвия права. Мой папа не позволял мне общаться с местными. Когда я была ребенком, мы играли вместе, но это было так давно. Мы не виделись с Кази-Рао несколько нет. Но если вы найдете принца, дайте мне знать. — Она похлопала полковника по руке. — Я бы с радостью с ним встретилась.
Квил вспомнил, как она просила одолжить ей экипаж на день, и вздохнул. Вряд ли он ошибался в своих догадках — она точно знала, где находится индийский принц. Наверняка он скрывается в Лондоне. Черт побери! Возможно, даже прибыл на том же самом судне.
— Как давно исчез наследник? — спросил Квил полковника.
— Мы не знаем, — уныло пробурчал тот. — У них там такая неразбериха, что черта с два получишь точный ответ. Вы простите меня за прямоту, мисс Дженингем, но ваш отец — необычайно упрямый человек. Он отказался дать нам сведения о мальчике. Если в ближайшее время наследник не отыщется, его место займет другой брат.
— И Ост-Индской компании это не понравится? — с интересом спросил Квил.
— Это прежде всего вопрос этики, — изрек полковник и беспокойно переместил взгляд на дам. — Кази-Рао — единственный законнорожденный сын Холькара.
Квил мысленно пожал плечами. Этот факт не имел никакого значения. Компания бравировала своим пренебрежением к постановлениям, направленным на ограничение ее власти. Узнав об этих грязных играх правительства и ост-индских заправил, Квил продал свою долю акций еще несколько лет назад. Очевидно, Кази-Рао отводилась роль пешки в планах компании по захвату маратхстерских территорий.
Гастингс поднялся и начал прощаться. Пока он сердечно целовал руку леди Сильвии, дама, жеманясь, кокетничала с ним столь недвусмысленно, что, продлись это на минуту дольше, он бы просто не устоял перед таким натиском.
— Ну, девушка, — рявкнула она, как только полковник покинул библиотеку, — вы совершенно не умеете лгать! Если б Гастингс не был одним из величайших остолопов Англии, он вытряс бы из вас правду в один момент.
— Не знаю, — задумчиво протянул Квил. — По-моему, Габби продемонстрировала недюжинные способности, если принять во внимание, что ей известно местонахождение этого князька.
Габби покраснела, но леди Сильвия выручила ее.
— А как же! Ясное дело, ее отец куда-то его запихал. Индия — большая страна. Они никогда не найдут мальчишку, — добавила она удовлетворенно. — Лично мне несимпатичны ост-индские парни. Ричард Дженингем выглядел шутом со своим миссионерством. И я думаю, Ричард выкрал мальчика из добрых побуждений. Но это не значит, что они мне хоть чуточку интересны. Пойдемте, мои дорогие девочки! — Она загребла двух собак. Красота куда-то временно исчезла. — А ну ее к дьяволу! — заявила леди Сильвия, когда Габби начала заглядывать за кожаные кресла. — Это маленькая куница. Придется послать Деззи поискать ее.
Дама величественным жестом приказала Габби возглавить шествие.
У Квила так и не появилась возможность увидеться с ней до ленча. Войдя в гостиную, он обнаружил там Габби в оранжевом платье, которое обтягивало ее как перчатка. Он чувствовал себя распутником. Мерзким, похотливым распутником, соблазняющим невесту родного брата.
Нужно было задать ей хоть какой-то вопрос, чтобы не смотреть на нее слишком пристально. Две порции бренди разожгли в нем и без того невыносимое желание снова ее потрогать.
— Сколько лет Кази-Рао?
— Пятого января исполнится пятнадцать. К сожалению, Кази не слишком развитый мальчик. Он только сейчас начал осваивать грамоту и…
Квил не вникал в то, что она говорит, а только слушал как она щебечет. Черт побери, уехать, что ли? Проверить работу какой-нибудь фирмы, к примеру, на Ямайке или в Персии? Что делать, если ты испытываешь вожделение к будущей невестке? «Держаться в стороне, — подсказывала ему совесть. — Посмотри, чем кончил Клавдий. Убил беднягу Гамлета, а потом…» Герои тех времен были слишком напыщенны, подумал Квил. Проку от этих сравнений никакого. И он отмахнулся от созданного Шекспиром подлого типажа. В конце концов, известно, что после женитьбы на супруге убиенного брата жизнь Клавдия пошла под откос. Нет, лучше покинуть страну.
Но уехать он тоже не мог, прежде всего из-за состояния отца. И еще не следует забывать о приличиях. Не оставаться же ей одной в доме! «Я как-никак цивилизованный человек, — рассуждал он, — и, покуда я ее не целую, могу считаться хозяином».
А она все щебетала и щебетала:
— …Кази с трудом понимает даже простые вещи. Вы бы только видели, как он пишет! Буквы такие кривые и корявые. Вся надежда только на миссис Мэлбрайт.
Квил наконец взял себя в руки.
— Кто такая миссис Мэлбрайт?
— Видите ли, сначала отец хотел определить Кази в какое-нибудь учебное заведение, но устроить это из Индии оказалось практически невозможно. В Ост-Индской компании могли об этом пронюхать. Поэтому Кази пристроили к миссис Мэлбрайт. Она англичанка, прожила в Индии двадцать лет и хорошо его понимает. И так как Кази к ней привязался, в обществе миссис Мэлбрайт ему оказалось легче покинуть родину.
— Кази всегда жил у вас?
— О да! Почти двенадцать лет.
— А он может занять место Холькара?
— Конечно, нет, — заявила Габби, не колеблясь ни секунды. — Мой отец убежден, что в Ост-Индской компании его используют как марионетку, чтобы с его помощью завладеть территориями Холькара. Кази — несчастный, умственно неполноценный ребенок, хотя этого могло бы и не случиться. Отец говорит, что его мать злоупотребляла вишневым ликером, пока была беременна.
— Так это его мать пьет, а не отец? — Квил вспомнил неодобрительные комментарии Брексби относительно пристрастий Холькара.
— Они оба, — вздохнула Габби, подняв на него ясные глаза. — Последний раз, когда я была во дворце, Холькар как раз открыл третью бутылку. Жена его порядком опустилась, и княжеством сейчас правит Туласи-Бей, любимая наложница Холькара.
— О Господи, — нахмурился Квил. — Габби, вам не следует рассуждать о наложницах. Вы вообще не должны были посещать дворец, где собрались одни пьяницы.
— Вы так говорите, будто я пила вместе с ними этот ликер! — засмеялась Габби. — Кстати, я думаю, что сын Туласи станет отличным правителем.
— Я догадываюсь теперь, что вы хотели тайно посетить Кази, когда просили экипаж.
— Да. Но отец наказывал не говорить никому о его местонахождении, даже вашему отцу. — Габби замялась. — Вы проводите меня, Квил? Я была бы рада вашей компании. Отец просил удостовериться, что Кази живется хорошо, и, если нужно, подыскать другое место.
— Конечно, я провожу вас, — кивнул Квил. — Леди Сильвия, завтра утром вам будет удобно?
— Я думаю, что могу позволить тебе проводить девушку по ее делам. По сути, это визит милосердия. Кто станет с этим спорить!
— Леди Сильвия, я вам очень признательна за участие в спектакле, — улыбнулась Габби. — Было бы ужасно, если бы Гастингс и Ост-Индская компания обнаружили Кази.
— Я сама получила от него наслаждение. — Голос леди Сильвии стал чуть хриплым. — Вы хорошая девушка, Габриэла. Одно то, что вы о нем так заботитесь, многого стоит! Пусть даже это индийский мальчишка. Но имейте в виду, я не стану называть вас этим языческим именем — Габби. Хотя отчасти вы его оправдываете. Вы и есть трещотка[4]!
— Но благодарная трещотка, — засмеялась Габби. — Одна я ни за что не одолела полковника Гастингса. У вас талант водить за нос мужчин.
— Ну хватит, — отмахнулась леди Сильвия, — пора идти на ленч! — И прогнала Габби вместе с собаками из гостиной. Квил задумчиво смотрел на огонь в камине. Леди Сильвия явно что-то замышляет. Когда она объявила, что не станет их сопровождать, ему показалось, что она подмигнула ему с заговорщическим видом.
Кучер Дьюлендов повез их по адресу, названному Габби. От Сент-Джеймс-сквер они довольно быстро добрались до Сэквил-стрит и нужного им квартала с аккуратно покрашенными, ухоженными домами. Но уж больно они были маленькие.
— О Боже, — неуверенно произнесла Габби. — Это так отличается от того, к чему привык Кази.
— Вы что, жили в огромном дворце?
— Да, — кивнула Габби. — В ее голосе не было и тени смущения. — Отец испытывал особое пристрастие к роскоши. Это одна из причин, по которой миссионерские неудобства сделались для него непереносимыми.
— Могу себе вообразить, — сухо ответил Квил. Миссис Мэлбрайт оказалась добродушной, хлопотливой женщиной, весом превосходившей Кази по меньшей мере на два десятка фунтов.
Квил сразу понял, почему Габби с отцом так оберегали принца от восшествия на трон. Невысокий индийский мальчик с ласковыми черными глазами выглядел скорее на восемь, нежели на четырнадцать лет. Он бочком вошел в комнату — плавно, как пугливый олень, ступающий на открытый выгон, внимательно оглядев каждое лицо, а затем, бросив взгляды по углам комнаты.
Так было, пока он не увидел Габби. Он бросился к ней и легонько ухватил за платье.
— Габби, расскажи мне сказку! — попросил он, словно видел ее этим утром. Она взяла его лицо в ладони.
— Конечно, я расскажу тебе сказку, но прежде — манеры!
Кази улыбнулся. От этой робкой улыбки разрывалось сердце. Сложив ладони, он слегка поклонился и что-то сказал на своем языке, а затем:
— Здравствуй, Габби. Я рад тебя видеть.
— Нет-нет, сейчас мы в Англии, — поправила его миссис Мэлбрайт.
Он смутился на секунду, затем отошел назад и снова поклонился.
— Здравствуйте, сударыня. Я… я… я… — Габби серьезно кивнула и сделала реверанс.
— Здравствуйте, мистер Кази-Рао. Приятно познакомиться.
Формула приветствия была доведена до конца. Лицо мальчика прояснилось.
— Теперь расскажи мне сказку, Габби. Пожалуйста, ну пожалуйста!
Габби с извиняющимся видом взглянула на миссис Мэлбрайт и Квила.
— Вы не будете против, если я расскажу Кази короткую сказку?
Миссис Мэлбрайт засияла.
— Кази часто вспоминал о ваших сказках, мисс. Он их ужасно любит. — Габби вместе с Кази уютно устроилась на диване.
— Это произошло много-много лет назад, во времена китайских императоров, которых не застали ни твой дедушка, ни прадедушка. Жил да был маленький мышонок. Звали его Джузи…
Квил улыбнулся уголком рта и расслабился, впервые за день. Но миссис Мэлбрайт не могла позволить гостю сидеть просто так и слушать детские сказки. Она решила развлечь его разговором.
— Кази очень любит тушеный чернослив, — важно изрекла она. — Можно сказать, обожает. Я готовлю его ежедневно. И сливы из моего палисадника ему тоже нравятся,
— Вы показывали мальчику Лондон? — вяло спросил Квил. По правде говоря, ему больше хотелось узнать, что произошло с Джузи, забредшим на опасную территорию — большой императорский трон.
— О, что вы! — замахала руками миссис Мэлбрайт. — Кази не может находиться среди незнакомых людей. Он такой нервный. Я с трудом вытаскиваю его погулять на задний двор, хотя у нас высокие стены.
— Может, ему понравилась бы пантомима?
— Нет, он не пойдет, это точно. — Миссис Мэлбрайт была сейчас похожа на большую медведицу, опекающую своего тонкого, как веретено, детеныша. — Кази хорошо чувствует себя только здесь, со мной. Он боится, что придут плохие люди и его заберут. За пределами дома для него нет жизни.
Мышонок тем временем совершал чудеса героизма, раскачиваясь на перьях, украшающих парадную шляпу императора.
— Как успехи в чистописании?
— Лучше. Только «J» еще остается корявым. — Миссис Мэлбрайт, шлепая тапочками, отправилась за образцами почерка Кази. Возвратилась она как раз к триумфальному финалу сказки.
— И с того дня Джузи стал лучшим другом императора. Мышонок спал в специальной кроватке, выкованной из золота и украшенной жемчугом. А день он проводил на плече императора, всегда готовый уговорить его не вступать в войну по подсказкам глупых советников. Джузи знал, что война — страшное зло, и пока он помогал императору править, страны жили в мире. Это было самое счастливое время за всю историю Китая, и оно надолго запомнилось людям.
Кази остался доволен.
— Хорошо бы Джузи был моим другом, — вздохнул он и оглядел комнату. — А ты не знаешь, куда подевалась моя лучшая подруга? Ее нет в этом доме.
Габби не сразу сообразила, о ком он говорит.
— Ты имеешь в виду Фебу? — Кази кивнул:
— Фебу. — В голосе его звучало удовлетворение.
— Она тоже про тебя спрашивала. Я на днях привезу ее сюда — конечно, с разрешения миссис Мэлбрайт.
— А Феба не может привезти с собой мышонка Джузи?
— Может быть, миссис Мэлбрайт разрешит тебе завести белую мышку.
Миссис Мэлбрайт как раз спешила обратно с тетрадкой Кази. Они задержались еще на полчаса, рассматривая его почерк и лакомясь изумительными имбирными пряниками.
У Квила было достаточно времени для размышлений.
Почему его тетушка не поехала вместе с ними? Чтобы позволить ему всласть нацеловаться? Но он и не собирался этого делать. Габби была невестой Питера и ею останется.
На обратном пути Габби что-то лопотала о миссис Мэлбрайт и Кази. Квил не заметил, чтобы она жаждала с ним целоваться, и, очевидно, даже не подозревала о его муках, тогда как он все время вспоминал, как держал ее в объятиях, покорную, трепещущую, открывавшую с легким вздохом губы. Что в ней было такого, что она вновь вызывает в нем жажду?
Глава 8
— Мисс Дженингем, я безумно счастлив познакомиться с вами. — Полковник с некоторым трудом согнул тело, изображая элегантный поклон.
Леди Сильвия порхнула ему навстречу с жеманной улыбкой.
— О-ля-ля, сэр! Должна признаться, что в отсутствие хозяина дома я не могла позволить прелестной мисс Дженингем прийти сюда без компаньонки. Но знай я, что ее ожидает такой джентльмен, такой импозантный военный, как вы, моя озабоченность… — Голос ее оборвался, когда она исполнила реверанс, да такой низкий, что Габби испугалась, что она теперь не распрямится.
— Я очарован… очарован. — Гастингс важно поклонился. — Мисс… мисс…
Леди Сильвия замахала веером так быстро, что эта маленькая буря привела в беспорядок кое-где еще сохранившуюся редкую поросль на голове Гастингса.
— Я — леди Сильвия Брейкнетл. Простите, полковник Гастингс, но это настоящее потрясение — оказаться в обществе одного из достойнейших английских мужей! — Веер дрожал в ее руке от избытка чувств. — Я смотрю на вас и вижу в вашем лице наших бравых, отважных мужчин, отправляющихся в дикие места к диким аборигенам и живущих там без всякого комфорта!
— Да, это правда, — вздохнул Гастингс, пытаясь выпрямиться после очередного поклона. — Вы не поверите, но там невозможно получить даже чашку приличного чая, они его выращивают, но не могут научиться заваривать — Он повернулся к Габби. — Мисс Дженингем, вы, должно быть, очень рады были вернуться к благам цивилизации. Индия — не место для таких хрупких леди, как вы.
Леди Сильвия, бросив взгляд на окостеневшую спину Габби, снова заворковала:
— Еще бы! Она рассказывала мне сто раз! Земля дикарей — иначе мы и не называем эту страну. Сэр, почему бы нам не присесть? Я пошлю нашего неутомимого Кодсуолла за чаем. Можно?
Габби чувствовала, что настал ее черед внести свою лепту в разговор:
— Я уверена, мы предложим вам достойный чай, сэр, для таких доблестных воинов, как вы, лучшей заварки не будет слишком много!
Полковник слегка покраснел под почтительным взглядом Габби и кивком дал свое согласие на чашку чая,
Как только они сели за стол, он наклонился вперед и сказал:
— Мисс Дженингем, я понимаю, насколько бессмысленно порученное мне дело, но я простой служака. — Он сделал паузу. Габби едва сдержала улыбку. Это было так похоже на речи ее отца, когда он впадал, как она называла, в миссионерскую риторику. Когда отец заключал особо трудную сделку, он ссылался на высокое начальство. — Меня послал сам генерал-губернатор Индии Ричард Коул Уэллсли, граф Морнингтон.
— Ой! — в восторге закатила глаза Габби. — Я еще не имела удовольствия встречаться с генерал-губернатором, но если бы… — Она запнулась. Ее отец закрыл бы своим телом дверь, если бы этот Уэллсли хоть на шаг приблизился к их дому.
— Мою юную подопечную обуял такой восторг перед великим человеком, — подоспела на помощь леди Сильвия, — что она просто не находит слов!
— Уэллсли — выдающаяся личность, — подтвердил Гастингс. — В-в-выдающаяся! Однако я убежден, что он просчитался, посылая меня к вам, мои дорогие. Его идея, что такая очаровательная леди, как вы, — произнес он в ответ на ободряющую улыбку Габби, — может знать, что творится в Индии, — полнейший абсурд!
Габби не пришлось ему отвечать. Она подняла глаза и увидела в дверях Квила. Он умел входить бесшумно. И сейчас он тоже как будто олицетворял собой маленькое вместилище тишины.
— Ну скажите, это ли не чудо, полковник Гастингс? — Леди Сильвия издала заливистую трель, означающую в данный момент смех. — Вот и он, мой дорогой племянник Эрскин! Он ответит вам на все вопросы, для которых мы пустоголовые женщины, просто не созданы!
Полковник засиял и стал подниматься с дивана, явно захваченный новой перспективой. Хорошо бы столь серьезный джентльмен помог ему что-то узнать у двух возбужденных леди.
До последнего момента Габби не получала большого удовольствия от этого балагана. Но теперь, с возвращением Квила, ее захлестнуло пьянящее чувство — ну, она им сейчас покажет! Из-за отсутствия веера она замахала ресницами.
— О Боже! Мистер Дьюленд, как я рада! Вообразите, генерал-губернатор послал полковника Гастингса переговорить со мной о событиях в Индии. Вы же знаете, как я беспомощна в этих вопросах! Имя собственной горничной и то постоянно забываю. — Она обворожительно улыбнулась и снова взмахнула ресницами.
Квил, бросив на нее быстрый взгляд, поклонился гостю. Полковник Гастингс разразился тирадой:
— Все не так уж бессмысленно, как это представила очаровательная мисс Дженингем. Хотя… как я только что говорил дамам, я уверен, что зря предпринял эту поездку. Но я выполняю поручение, мистер Дьюленд. Такому высокому начальству, как генерал-губернатор, не откажешь!
— Господи, как Уэллсли мог такое придумать! — Квил сел на стул. — Довольно трудно представить, что наша мисс Дженингем может разбираться в политике.
— Подождите, подождите, мистер Дьюленд! — заворковала Габби. — Вы недооцениваете женский ум. Я могу ответить на многие вопросы полковника Гастингса. — Она склонила голову к плечу. — Давайте проверим. Я знаю, что руководители Ост-Индской компании практически управляют страной.
— Это всем известно, мисс Дженингем. — У полковника был такой вид, словно он разговаривал с пятилетним ребенком — Но компания не управляет большей частью территории маратхов, где вы жили.
— Ну уж это я знаю! — захлопала в ладоши Габби. — Я выросла в Индоре. Эта провинция входит в Маратхскую конфедерацию, составляющую значительную часть Центральной Индии, — отчеканила она, словно повторяла таблицу умножения. — Отец постоянно вдалбливал мне, что я должна учить географию страны. Но я не сомневаюсь, что вы знаете об Индии гораздо больше меня.
Полковник Гастингс снова покраснел под ее восхищенным взглядом.
— А вы знакомы с семейством Холькара, мисс Дженингем?
Габби сделала недоуменные глаза.
— Конечно! Это правящая династия Индора! — Она испуганно посмотрела на полковника. — Я правильно говорю, сэр? — У Габби был вид первоклассницы, сдающей экзамен по предмету, о котором она мало что знает.
— Замечательно! — похвалил ее полковник Гастингс. — Нас интересует, где находится наследник, мальчик, который воспитывался в доме вашего отца в качестве вашего брата. Его зовут Кази-Рао.
Квил, прищурив глаза, внимательно наблюдал за тем, как Габби обольщает полковника. Какого дьявола она это делает? Еще одна улыбка — и немолодого мужчину хватит сердечный приступ.
— Я знаю Кази Холькара. И что? — Габби радостно засмеялась. — Местный индус — мой брат? Боже мой, о чем вы говорите, сэр! Мой отец никогда бы этого не допустил. В конце концов, он герцог, а я английская леди!
— Да, конечно. Но у вас есть какие-то предположения, где Кази-Рао может находиться в данный момент?
— Естественно, нет, — пожала плечами Габби. На секунду Габби сбилась с фривольного тона.
Леди Сильвия бросилась ей на помощь с проворством кошки.
— Я уверена, полковник Гастингс, вы и сами не думаете, что моя подопечная поддерживает контакт с этим дикарем индусом. Моя дорогая Габриэла покинула Индию несколько месяцев назад и не намерена больше возвращаться в эту забытую Богом страну. Она помолвлена с моим племянником, истинно английским джентльменом, который ни разу не выезжал даже на континент!
— Да, я все больше убеждаюсь, что эта командировка не имела смысла, — устало вздохнул полковник. Габби грациозно встала и подсела к нему.
— Как бы я хотела помочь вам, сэр! Я бы так гордилась этим. Но к сожалению, леди Сильвия права. Мой папа не позволял мне общаться с местными. Когда я была ребенком, мы играли вместе, но это было так давно. Мы не виделись с Кази-Рао несколько нет. Но если вы найдете принца, дайте мне знать. — Она похлопала полковника по руке. — Я бы с радостью с ним встретилась.
Квил вспомнил, как она просила одолжить ей экипаж на день, и вздохнул. Вряд ли он ошибался в своих догадках — она точно знала, где находится индийский принц. Наверняка он скрывается в Лондоне. Черт побери! Возможно, даже прибыл на том же самом судне.
— Как давно исчез наследник? — спросил Квил полковника.
— Мы не знаем, — уныло пробурчал тот. — У них там такая неразбериха, что черта с два получишь точный ответ. Вы простите меня за прямоту, мисс Дженингем, но ваш отец — необычайно упрямый человек. Он отказался дать нам сведения о мальчике. Если в ближайшее время наследник не отыщется, его место займет другой брат.
— И Ост-Индской компании это не понравится? — с интересом спросил Квил.
— Это прежде всего вопрос этики, — изрек полковник и беспокойно переместил взгляд на дам. — Кази-Рао — единственный законнорожденный сын Холькара.
Квил мысленно пожал плечами. Этот факт не имел никакого значения. Компания бравировала своим пренебрежением к постановлениям, направленным на ограничение ее власти. Узнав об этих грязных играх правительства и ост-индских заправил, Квил продал свою долю акций еще несколько лет назад. Очевидно, Кази-Рао отводилась роль пешки в планах компании по захвату маратхстерских территорий.
Гастингс поднялся и начал прощаться. Пока он сердечно целовал руку леди Сильвии, дама, жеманясь, кокетничала с ним столь недвусмысленно, что, продлись это на минуту дольше, он бы просто не устоял перед таким натиском.
— Ну, девушка, — рявкнула она, как только полковник покинул библиотеку, — вы совершенно не умеете лгать! Если б Гастингс не был одним из величайших остолопов Англии, он вытряс бы из вас правду в один момент.
— Не знаю, — задумчиво протянул Квил. — По-моему, Габби продемонстрировала недюжинные способности, если принять во внимание, что ей известно местонахождение этого князька.
Габби покраснела, но леди Сильвия выручила ее.
— А как же! Ясное дело, ее отец куда-то его запихал. Индия — большая страна. Они никогда не найдут мальчишку, — добавила она удовлетворенно. — Лично мне несимпатичны ост-индские парни. Ричард Дженингем выглядел шутом со своим миссионерством. И я думаю, Ричард выкрал мальчика из добрых побуждений. Но это не значит, что они мне хоть чуточку интересны. Пойдемте, мои дорогие девочки! — Она загребла двух собак. Красота куда-то временно исчезла. — А ну ее к дьяволу! — заявила леди Сильвия, когда Габби начала заглядывать за кожаные кресла. — Это маленькая куница. Придется послать Деззи поискать ее.
Дама величественным жестом приказала Габби возглавить шествие.
У Квила так и не появилась возможность увидеться с ней до ленча. Войдя в гостиную, он обнаружил там Габби в оранжевом платье, которое обтягивало ее как перчатка. Он чувствовал себя распутником. Мерзким, похотливым распутником, соблазняющим невесту родного брата.
Нужно было задать ей хоть какой-то вопрос, чтобы не смотреть на нее слишком пристально. Две порции бренди разожгли в нем и без того невыносимое желание снова ее потрогать.
— Сколько лет Кази-Рао?
— Пятого января исполнится пятнадцать. К сожалению, Кази не слишком развитый мальчик. Он только сейчас начал осваивать грамоту и…
Квил не вникал в то, что она говорит, а только слушал как она щебечет. Черт побери, уехать, что ли? Проверить работу какой-нибудь фирмы, к примеру, на Ямайке или в Персии? Что делать, если ты испытываешь вожделение к будущей невестке? «Держаться в стороне, — подсказывала ему совесть. — Посмотри, чем кончил Клавдий. Убил беднягу Гамлета, а потом…» Герои тех времен были слишком напыщенны, подумал Квил. Проку от этих сравнений никакого. И он отмахнулся от созданного Шекспиром подлого типажа. В конце концов, известно, что после женитьбы на супруге убиенного брата жизнь Клавдия пошла под откос. Нет, лучше покинуть страну.
Но уехать он тоже не мог, прежде всего из-за состояния отца. И еще не следует забывать о приличиях. Не оставаться же ей одной в доме! «Я как-никак цивилизованный человек, — рассуждал он, — и, покуда я ее не целую, могу считаться хозяином».
А она все щебетала и щебетала:
— …Кази с трудом понимает даже простые вещи. Вы бы только видели, как он пишет! Буквы такие кривые и корявые. Вся надежда только на миссис Мэлбрайт.
Квил наконец взял себя в руки.
— Кто такая миссис Мэлбрайт?
— Видите ли, сначала отец хотел определить Кази в какое-нибудь учебное заведение, но устроить это из Индии оказалось практически невозможно. В Ост-Индской компании могли об этом пронюхать. Поэтому Кази пристроили к миссис Мэлбрайт. Она англичанка, прожила в Индии двадцать лет и хорошо его понимает. И так как Кази к ней привязался, в обществе миссис Мэлбрайт ему оказалось легче покинуть родину.
— Кази всегда жил у вас?
— О да! Почти двенадцать лет.
— А он может занять место Холькара?
— Конечно, нет, — заявила Габби, не колеблясь ни секунды. — Мой отец убежден, что в Ост-Индской компании его используют как марионетку, чтобы с его помощью завладеть территориями Холькара. Кази — несчастный, умственно неполноценный ребенок, хотя этого могло бы и не случиться. Отец говорит, что его мать злоупотребляла вишневым ликером, пока была беременна.
— Так это его мать пьет, а не отец? — Квил вспомнил неодобрительные комментарии Брексби относительно пристрастий Холькара.
— Они оба, — вздохнула Габби, подняв на него ясные глаза. — Последний раз, когда я была во дворце, Холькар как раз открыл третью бутылку. Жена его порядком опустилась, и княжеством сейчас правит Туласи-Бей, любимая наложница Холькара.
— О Господи, — нахмурился Квил. — Габби, вам не следует рассуждать о наложницах. Вы вообще не должны были посещать дворец, где собрались одни пьяницы.
— Вы так говорите, будто я пила вместе с ними этот ликер! — засмеялась Габби. — Кстати, я думаю, что сын Туласи станет отличным правителем.
— Я догадываюсь теперь, что вы хотели тайно посетить Кази, когда просили экипаж.
— Да. Но отец наказывал не говорить никому о его местонахождении, даже вашему отцу. — Габби замялась. — Вы проводите меня, Квил? Я была бы рада вашей компании. Отец просил удостовериться, что Кази живется хорошо, и, если нужно, подыскать другое место.
— Конечно, я провожу вас, — кивнул Квил. — Леди Сильвия, завтра утром вам будет удобно?
— Я думаю, что могу позволить тебе проводить девушку по ее делам. По сути, это визит милосердия. Кто станет с этим спорить!
— Леди Сильвия, я вам очень признательна за участие в спектакле, — улыбнулась Габби. — Было бы ужасно, если бы Гастингс и Ост-Индская компания обнаружили Кази.
— Я сама получила от него наслаждение. — Голос леди Сильвии стал чуть хриплым. — Вы хорошая девушка, Габриэла. Одно то, что вы о нем так заботитесь, многого стоит! Пусть даже это индийский мальчишка. Но имейте в виду, я не стану называть вас этим языческим именем — Габби. Хотя отчасти вы его оправдываете. Вы и есть трещотка[4]!
— Но благодарная трещотка, — засмеялась Габби. — Одна я ни за что не одолела полковника Гастингса. У вас талант водить за нос мужчин.
— Ну хватит, — отмахнулась леди Сильвия, — пора идти на ленч! — И прогнала Габби вместе с собаками из гостиной. Квил задумчиво смотрел на огонь в камине. Леди Сильвия явно что-то замышляет. Когда она объявила, что не станет их сопровождать, ему показалось, что она подмигнула ему с заговорщическим видом.
Кучер Дьюлендов повез их по адресу, названному Габби. От Сент-Джеймс-сквер они довольно быстро добрались до Сэквил-стрит и нужного им квартала с аккуратно покрашенными, ухоженными домами. Но уж больно они были маленькие.
— О Боже, — неуверенно произнесла Габби. — Это так отличается от того, к чему привык Кази.
— Вы что, жили в огромном дворце?
— Да, — кивнула Габби. — В ее голосе не было и тени смущения. — Отец испытывал особое пристрастие к роскоши. Это одна из причин, по которой миссионерские неудобства сделались для него непереносимыми.
— Могу себе вообразить, — сухо ответил Квил. Миссис Мэлбрайт оказалась добродушной, хлопотливой женщиной, весом превосходившей Кази по меньшей мере на два десятка фунтов.
Квил сразу понял, почему Габби с отцом так оберегали принца от восшествия на трон. Невысокий индийский мальчик с ласковыми черными глазами выглядел скорее на восемь, нежели на четырнадцать лет. Он бочком вошел в комнату — плавно, как пугливый олень, ступающий на открытый выгон, внимательно оглядев каждое лицо, а затем, бросив взгляды по углам комнаты.
Так было, пока он не увидел Габби. Он бросился к ней и легонько ухватил за платье.
— Габби, расскажи мне сказку! — попросил он, словно видел ее этим утром. Она взяла его лицо в ладони.
— Конечно, я расскажу тебе сказку, но прежде — манеры!
Кази улыбнулся. От этой робкой улыбки разрывалось сердце. Сложив ладони, он слегка поклонился и что-то сказал на своем языке, а затем:
— Здравствуй, Габби. Я рад тебя видеть.
— Нет-нет, сейчас мы в Англии, — поправила его миссис Мэлбрайт.
Он смутился на секунду, затем отошел назад и снова поклонился.
— Здравствуйте, сударыня. Я… я… я… — Габби серьезно кивнула и сделала реверанс.
— Здравствуйте, мистер Кази-Рао. Приятно познакомиться.
Формула приветствия была доведена до конца. Лицо мальчика прояснилось.
— Теперь расскажи мне сказку, Габби. Пожалуйста, ну пожалуйста!
Габби с извиняющимся видом взглянула на миссис Мэлбрайт и Квила.
— Вы не будете против, если я расскажу Кази короткую сказку?
Миссис Мэлбрайт засияла.
— Кази часто вспоминал о ваших сказках, мисс. Он их ужасно любит. — Габби вместе с Кази уютно устроилась на диване.
— Это произошло много-много лет назад, во времена китайских императоров, которых не застали ни твой дедушка, ни прадедушка. Жил да был маленький мышонок. Звали его Джузи…
Квил улыбнулся уголком рта и расслабился, впервые за день. Но миссис Мэлбрайт не могла позволить гостю сидеть просто так и слушать детские сказки. Она решила развлечь его разговором.
— Кази очень любит тушеный чернослив, — важно изрекла она. — Можно сказать, обожает. Я готовлю его ежедневно. И сливы из моего палисадника ему тоже нравятся,
— Вы показывали мальчику Лондон? — вяло спросил Квил. По правде говоря, ему больше хотелось узнать, что произошло с Джузи, забредшим на опасную территорию — большой императорский трон.
— О, что вы! — замахала руками миссис Мэлбрайт. — Кази не может находиться среди незнакомых людей. Он такой нервный. Я с трудом вытаскиваю его погулять на задний двор, хотя у нас высокие стены.
— Может, ему понравилась бы пантомима?
— Нет, он не пойдет, это точно. — Миссис Мэлбрайт была сейчас похожа на большую медведицу, опекающую своего тонкого, как веретено, детеныша. — Кази хорошо чувствует себя только здесь, со мной. Он боится, что придут плохие люди и его заберут. За пределами дома для него нет жизни.
Мышонок тем временем совершал чудеса героизма, раскачиваясь на перьях, украшающих парадную шляпу императора.
— Как успехи в чистописании?
— Лучше. Только «J» еще остается корявым. — Миссис Мэлбрайт, шлепая тапочками, отправилась за образцами почерка Кази. Возвратилась она как раз к триумфальному финалу сказки.
— И с того дня Джузи стал лучшим другом императора. Мышонок спал в специальной кроватке, выкованной из золота и украшенной жемчугом. А день он проводил на плече императора, всегда готовый уговорить его не вступать в войну по подсказкам глупых советников. Джузи знал, что война — страшное зло, и пока он помогал императору править, страны жили в мире. Это было самое счастливое время за всю историю Китая, и оно надолго запомнилось людям.
Кази остался доволен.
— Хорошо бы Джузи был моим другом, — вздохнул он и оглядел комнату. — А ты не знаешь, куда подевалась моя лучшая подруга? Ее нет в этом доме.
Габби не сразу сообразила, о ком он говорит.
— Ты имеешь в виду Фебу? — Кази кивнул:
— Фебу. — В голосе его звучало удовлетворение.
— Она тоже про тебя спрашивала. Я на днях привезу ее сюда — конечно, с разрешения миссис Мэлбрайт.
— А Феба не может привезти с собой мышонка Джузи?
— Может быть, миссис Мэлбрайт разрешит тебе завести белую мышку.
Миссис Мэлбрайт как раз спешила обратно с тетрадкой Кази. Они задержались еще на полчаса, рассматривая его почерк и лакомясь изумительными имбирными пряниками.
У Квила было достаточно времени для размышлений.
Почему его тетушка не поехала вместе с ними? Чтобы позволить ему всласть нацеловаться? Но он и не собирался этого делать. Габби была невестой Питера и ею останется.
На обратном пути Габби что-то лопотала о миссис Мэлбрайт и Кази. Квил не заметил, чтобы она жаждала с ним целоваться, и, очевидно, даже не подозревала о его муках, тогда как он все время вспоминал, как держал ее в объятиях, покорную, трепещущую, открывавшую с легким вздохом губы. Что в ней было такого, что она вновь вызывает в нем жажду?
Глава 8
Двухнедельные усилия Люсьена Боша увенчались успехом. Ленч с Фебой Торп, ее приемной матерью и второй теткой все же состоялся. Леди чуть ли не прямым текстом давали понять гостю, что не желают его присутствия. И хотя Люсьен был джентльменом, он проигнорировал все сигналы и остался.
Если первый визит Люсьена был спровоцирован легким любопытством — посмотреть на «важную новую маму» Фебы, то при виде измученной, хрупкой Эмили Юинг это чувство быстро и необъяснимо подверглось изменению.
Он поклонился самым изысканным образом и поцеловал ей руку. Потом зачем-то упомянул, что раньше, во Франции, был маркизом, и смутился. Он питал презрение к тем, кто, переехав в Англию, продолжал держаться за свои мертвые титулы.
Что заставляло его проявлять настойчивость? Миссис Юинг была вовсе не так уж неотразима. Хотя она была прекрасна, а сверх того — изысканно одета. На голове у нее была одна из самых модных маленьких шляпок. Но дело было не в этом. В ее серых глазах было что-то такое, что заставило Люсьена прийти к ним на второй день после их знакомства, потом на следующий и так далее. И вот сегодня, когда он намеренно явился в непростительно неудобное время дня, его нехотя пригласили присоединиться к их ленчу.
Эта прекрасная миссис Юинг вела себя очень настороженно. Ему не очень нравились ее пальцы — неизменно в чернильных пятнах, кроме того, на его взгляд, она была слишком худой. Тем не менее она его очаровала.
Он сидел за столом и ел пирог с овощной начинкой, состряпанный неумелой кухаркой.
— Мисс Феба говорила, вы что-то пишете, миссис Юинг? — Она взглянула на непрошеного гостя и подумала: «Что привело его сюда?» Он был слишком красив, чтобы жить одному. Впрочем, холостяк тоже может посетить скандально известных сестер Торп. И видно, не слишком большой сноб, иначе бы не сел с ними за один стол.
— Я пищу для дамских журналов о моде, — ответила она.
— «Ля бель ассамбле»?
Так вот в чем дело! Должно быть, он из конкурирующего журнала. В прессе что-то проскользнуло на эту тему. И в прошлом году ее пытался переманить владелец немецкого журнала. Какой еще может быть резон у французского аристократа? Если б только восхищение в пристальном взгляда мистера Боша предназначалось ей, а не ее сочинениям! У нее кольнуло сердце.
— Да, я пишу для «Ля бель ассамбле». И в ближайшем будущем не намерена писать для кого-то еще.
— О… разумеется, — пробормотал Люсьен. Эмили уже была готова поверить в невинность его расспросов, если бы… Если бы Люсьен, не зная, о чем говорить дальше, не копнул глубже.
— А что побудило бы вас писать для «кого-то еще», мадам? Я имею в виду другие журналы.
— Ничто, — отчеканила она. — Абсолютно ничто.
Разговор оборвался. Люсьен отчаянно искал безопасную тему:
— Мисс Торп, вы тоже пишете для «Ля бель ассамбле»?
— Нет, — ответила Луиза, весело вгрызаясь в большое яблоко. — Я, нечестивица и позор семьи, пишу для литературного журнала «Итеридж портентс»[5]. У меня там рубрика, посвященная веяниям моды. Я питаю пристрастие к оливково-зеленым тонам, а потому позвольте заметить, месье Бош, у вас прекрасный сюртук!
— Спасибо. — Люсьен с некоторым смущением посмотрел на свою одежду. — Так вы печатаетесь в мужском журнале?
— Вы видели мою колонку «Все о моде»? — спросила Луиза. — За подписью Эдвард Итеридж, — добавила она в ответ на непонимающий взгляд Люсьена.
— Боюсь, что не имел удовольствия.
— Ну, насчет удовольствия это вы слишком, — засмеялась Луиза. — Я не ахти какая писака. Это Эмили у нас мастер, а я сочиняю всякую чепуху для тех, кому нечего делать.
— Ты чересчур строга к себе. — Эмили крошила в руках плюшку. До этого она едва притронулась к своему пирогу. — Луиза пишет весьма уморительные вещи. — Она повернулась к Люсьену и испытующе посмотрела на него.
— Зато все думают, что я пишу это всерьез! — захихикала Луиза.
— Я уверен, ваш стиль… непогрешим, — не слишком убедительно проговорил Люсьен, не смея снова взглянуть на ее сестру. Она явно видела в нем злоумышленника, пришедшего украсть их фамильное серебро. Или ее добродетель.
Если первый визит Люсьена был спровоцирован легким любопытством — посмотреть на «важную новую маму» Фебы, то при виде измученной, хрупкой Эмили Юинг это чувство быстро и необъяснимо подверглось изменению.
Он поклонился самым изысканным образом и поцеловал ей руку. Потом зачем-то упомянул, что раньше, во Франции, был маркизом, и смутился. Он питал презрение к тем, кто, переехав в Англию, продолжал держаться за свои мертвые титулы.
Что заставляло его проявлять настойчивость? Миссис Юинг была вовсе не так уж неотразима. Хотя она была прекрасна, а сверх того — изысканно одета. На голове у нее была одна из самых модных маленьких шляпок. Но дело было не в этом. В ее серых глазах было что-то такое, что заставило Люсьена прийти к ним на второй день после их знакомства, потом на следующий и так далее. И вот сегодня, когда он намеренно явился в непростительно неудобное время дня, его нехотя пригласили присоединиться к их ленчу.
Эта прекрасная миссис Юинг вела себя очень настороженно. Ему не очень нравились ее пальцы — неизменно в чернильных пятнах, кроме того, на его взгляд, она была слишком худой. Тем не менее она его очаровала.
Он сидел за столом и ел пирог с овощной начинкой, состряпанный неумелой кухаркой.
— Мисс Феба говорила, вы что-то пишете, миссис Юинг? — Она взглянула на непрошеного гостя и подумала: «Что привело его сюда?» Он был слишком красив, чтобы жить одному. Впрочем, холостяк тоже может посетить скандально известных сестер Торп. И видно, не слишком большой сноб, иначе бы не сел с ними за один стол.
— Я пищу для дамских журналов о моде, — ответила она.
— «Ля бель ассамбле»?
Так вот в чем дело! Должно быть, он из конкурирующего журнала. В прессе что-то проскользнуло на эту тему. И в прошлом году ее пытался переманить владелец немецкого журнала. Какой еще может быть резон у французского аристократа? Если б только восхищение в пристальном взгляда мистера Боша предназначалось ей, а не ее сочинениям! У нее кольнуло сердце.
— Да, я пишу для «Ля бель ассамбле». И в ближайшем будущем не намерена писать для кого-то еще.
— О… разумеется, — пробормотал Люсьен. Эмили уже была готова поверить в невинность его расспросов, если бы… Если бы Люсьен, не зная, о чем говорить дальше, не копнул глубже.
— А что побудило бы вас писать для «кого-то еще», мадам? Я имею в виду другие журналы.
— Ничто, — отчеканила она. — Абсолютно ничто.
Разговор оборвался. Люсьен отчаянно искал безопасную тему:
— Мисс Торп, вы тоже пишете для «Ля бель ассамбле»?
— Нет, — ответила Луиза, весело вгрызаясь в большое яблоко. — Я, нечестивица и позор семьи, пишу для литературного журнала «Итеридж портентс»[5]. У меня там рубрика, посвященная веяниям моды. Я питаю пристрастие к оливково-зеленым тонам, а потому позвольте заметить, месье Бош, у вас прекрасный сюртук!
— Спасибо. — Люсьен с некоторым смущением посмотрел на свою одежду. — Так вы печатаетесь в мужском журнале?
— Вы видели мою колонку «Все о моде»? — спросила Луиза. — За подписью Эдвард Итеридж, — добавила она в ответ на непонимающий взгляд Люсьена.
— Боюсь, что не имел удовольствия.
— Ну, насчет удовольствия это вы слишком, — засмеялась Луиза. — Я не ахти какая писака. Это Эмили у нас мастер, а я сочиняю всякую чепуху для тех, кому нечего делать.
— Ты чересчур строга к себе. — Эмили крошила в руках плюшку. До этого она едва притронулась к своему пирогу. — Луиза пишет весьма уморительные вещи. — Она повернулась к Люсьену и испытующе посмотрела на него.
— Зато все думают, что я пишу это всерьез! — захихикала Луиза.
— Я уверен, ваш стиль… непогрешим, — не слишком убедительно проговорил Люсьен, не смея снова взглянуть на ее сестру. Она явно видела в нем злоумышленника, пришедшего украсть их фамильное серебро. Или ее добродетель.