Джоансен Айрис. Полночный воин (Хранительница сокровищ)

   – Я знал, что этим кончится, – печально вздохнул Малик. – Вы хотите, чтобы я заболел и умер от тоски?
   – Меня следует перенести на другое место, – настойчиво повторила Эдвина. Она показала на лежак у другой стены, где ночью спала Алиса. – Может, нужен еще один лежак?
   – Уверяю вас, Малик слишком слаб, чтобы вести себя иначе, нежели с полным к вам почтением. – Гейдж разговаривал с ней, как с капризным ребенком. – Через несколько недель ваша озабоченность будет вполне оправданна.
   Эдвина упрямо стиснула губы.
   – Меня надо перенести. – Она протянула ему обе руки. – Пожалуйста.
   – Как вам угодно. – Гейдж поднял ее с кровати, пронес через всю комнату и очень аккуратно уложил на лежак.
   – Нет! – запротестовал Малик. – Если уж кого и переносить, так это меня. Ее право занимать свою кровать. В конце концов, это ее законное место, ее спальня.
   – У меня нет никаких прав, – горько усмехнулась Эдвина. – Мой драгоценный муж дал это понять вполне ясно. Это ложе защищено от ветра и холода, да и гораздо удобнее того лежака, на который он бросил меня в пристройке.
   – На лежаке мое место, – тихо выругавшись, сказал Малик. – Принеси ее обратно и забери меня, Гейдж.
   – Я не сдвинусь с места! – решительно сказала Эдвина. – Право выбора за мной. Я не ранена. Вам и оставаться на моей кровати.
   – Что же я за мужчина, – начал Малик, – если соглашусь на подобное решение? Гейдж, ты должен…
   – Я ничего не стану делать. – Гейдж с явным удовольствием смотрел на воинственные лица. – Не хватало еще, чтобы я весь день провел здесь, перетаскивая ваши тела с места на место. Леди Эдвина легче перышка, но ты кое-что весишь. – Он повернулся к Бринн. – Одевайся.
   Она удивленно посмотрела на него.
   – Зачем?
   – Поедем осматривать владения. Ты покажешь мне самые лучшие места Редферна. Или ты забыла, что приказал тебе лорд Ричард?
   – Я не подчиняюсь приказам лорда Ричарда.
   Он встретился с ней взглядом.
   – Тогда поехали, потому что я прошу об этом.
   Он явно пытался о чем-то сказать ей. Она не могла отвести от него глаз.
   – А если я откажусь?
   – Тогда я поеду один.
   Он просил, а не требовал. Удовольствие сознавать это оказалось столь велико, что она невольно не могла от него отказаться.
   – Мне надо остаться здесь и…
   «С норманном может случиться несчастье».
   Ужас охватил ее, она вспомнила предсказание Делмаса.
   – Ты с ума сошел! Разве можно бродить одному по незнакомым местам в стане врага? Возьми капитана Лефонта.
   – И не подумаю. И никогда не позволю побежденному врагу думать, будто я боюсь его. – Он собрался уходить. – Если ты отказываешься оказать мне честь своим присутствием сегодня, то я постараюсь уговорить тебя завтра.
   Стрела, пущенная в него из укрытия, когда он будет скакать через лес. Завтра он может умереть.
   – Нет! – Резко повернувшись, она схватила свой плащ. – Я еду с тобой. Встретимся во дворе. Я только заберу Алису с кухни, чтобы она присмотрела за Эдвиной и Маликом.
 
   ***
 
   – А владения и в самом деле неплохие. Лучше, чем показались мне, когда я впервые увидел этот нелепый замок, – сказал Гейдж. – Похоже, земли богатые и ухоженные. – Его взгляд упал на лес, видневшийся с северной стороны. – Как насчет охоты?
   – Лорд Ричард и его вассалы возвращались с неплохими трофеями.
   Бринн быстро оглянулась на остановившегося неподалеку фермера, с любопытством смотревшего на них. «В его взгляде светился нескрываемый интерес, но не угроза», – с облегчением подумала она.
   Гейдж внимательно следил за выражением ее лица.
   – Ты сама похожа на дичь, за которой охотятся, – мягко произнес он. – Тебе кажется, что кто-то едет за нами следом?
   Она с трудом заставила себя улыбнуться.
   – С какой стати? – Бринн заговорила о другом. – Дикого кабана, которого подавали к столу вчера вечером, наверняка повалили в этом лесу. Лорд Ричард частенько устраивает там охоту.
   – Так он неплохой охотник?
   – Даже хороший. – Она чувствовала на себе взгляд Гейджа и старательно избегала его. – Ему вообще нравится убивать. – Она оглянулась. Фермер снова принялся за работу. – Хочешь вернуться в поместье?
   – Нет. Думаю, нам стоит поехать и посмотреть, так ли уж много добычи в том лесу, как ты говоришь.
   – Не надо!
   – Ты любишь лес. Чем тебе не нравится этот? – тут же нетерпеливо возразил он.
   – До него слишком далеко.
   Он вопросительно поднял брови.
   – Не более четверти мили.
   Он не отступится. Она судорожно пыталась придумать какую-нибудь отговорку.
   – Хочешь взглянуть на место, где я выращиваю травы для своих снадобий?
   – В лесу?
   – На самой опушке, – кивнула она. Никто не знал ее маленькой плантации. Если ей удастся задержать его там дотемна, то, возможно, ему не захочется углубляться в лес. – Там очень красиво.
   Гейдж пропустил ее вперед.
   – Тогда поехали туда.
   Небольшая полянка, заросшая кустарником, преградила путь, и им пришлось прокладывать себе дорогу. Они приближались к ее плантации. Ветер донес легкий аромат розмарина, душистый запах тимьяна и мяты. У нее поднялось настроение. Ее место. Она все устроила так же, как в Гвинтале. Бринн нетерпеливо оглянулась через плечо.
   – Вот мой сад. Правда, красиво?
   – Очень, – эхом отозвался Гейдж, глядя на нее. Он спрыгнул с коня и снял ее с лошади. – Хотя на сад совсем не похоже. Разве лорд Ричард не мог выделить тебе клочок земли неподалеку от поместья?
   – Я ни о чем не просила. Он знает, что я могу найти нужные травы только в лесу.
   – И никому не известно об этом месте?
   – Никому, – сказала она, не задумываясь. – Здесь совсем безопасно.
   – Безопасно? – Он повернулся и посмотрел на нее.
   – Я хотела сказать, что мой сад не смогут вытоптать лесные звери, – быстро поправилась она. – Им не нравятся колючие заросли кустарника.
   – По-моему, ты говорила о другом, – отозвался Гейдж. – Ты чего-то боишься в этом лесу, хотя спокойно себя чувствовала в Гастингской чаще.
   – Меня ничего не пугает.
   Его лицо приняло жесткое выражение.
   – Скажи мне. Она молчала.
   – Мне что, проехать в лес и все выяснить?
   – Нет! – Он просто вырвал у нее признание. – Не доверяй лорду Ричарду. Он может причинить тебе зло.
   – Неужели? А тебе откуда известно?
   – От Делмаса. – Она ожидала ответной реакции и выпалила на одном дыхании:
   – Видишь ли, ты сам знаешь, что лорд Ричард может попытаться убить тебя тихо и незаметно, но сейчас мне пришлось упомянуть имя Делмаса, и ты уже сердишься. Какой смысл продолжать этот разговор?
   – Насколько я понимаю, в планы Делмаса не входило говорить о замысле лорда Ричарда тебе, ты ведь могла предупредить меня.
   Она молчала.
   – Не кажется ли тебе странным, что подобный заговор становится известным простому рабу? И потом, с какой стати ему меня убивать?
   – Делмас отчаялся дождаться меня обратно, – задумчиво сказала она, – и рассказал лорду Ричарду о кладе.
   – А, твой муженек не мог тебя дождаться.
   – Из-за сокровищ. На меня ему наплевать. – Она сжала пальцы в кулаки. – Делмас недалеко ушел от лорда Ричарда. С какой стати терпеть одного и ненавидеть другого?
   – Это мой самый большой недостаток. – Гейдж направился к ручью. – А вообще, я даже рад, что твой муж замышляет убить меня. Легче будет расправиться с ним. Впрочем, и раньше не так уж трудно было бы сделать это.
   – Во всем виноват один лорд Ричард. Делмас только выполняет его приказания. – Выражение его лица не изменилось, и она не смогла сдержать своего отчаяния. – Лучше бы я тебе не говорила. Теперь ты только и будешь думать о смерти и мести. Не стоило мне предупреждать тебя об опасности.
   – А почему ты вообще сказала мне? – Он подошел ближе. – Если бы меня убили, то ты избавилась бы еще от одного страшного врага.
   Она поспешно отвела взгляд.
   – Уж лучше ты, чем Делмас и лорд Ричард.
   – Не скажу, чтобы мне польстило, что ты сравниваешь меня с ними. – Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть себе прямо в глаза. – Посмотри на меня. Неужели я и вправду тебе враг, Бринн?
   – Ты не пускаешь меня в Гвинтал. Называешь своей рабыней. Кто же ты в таком случае?
   – А если бы ты не была моей рабыней, ты бросила бы меня?
   – Да.
   – Тогда ты останешься моей рабыней. – Он отвернулся, сел и снял сапоги. – Но если тебе станет легче от моего признания, то знай: я не доверчивый дурак. Надо быть сумасшедшим, чтобы поверить в то, что Ричард Редфернский так просто отдаст мне свои родовые владения. Я приказал Лефонту с солдатами прочесать этот лес и окрестности и проверить, не прячется ли кто здесь, еще вчера, как только мы приехали. Сегодня он опять пошел в разведку.
   Она удивленно раскрыла глаза.
   – Почему ты не сказал мне?
   – С какой стати? Я всегда делаю так на неприятельской земле. – Он снял железную кольчугу, шерстяную тунику и лег на мох у ручья, закрыв глаза. – Но теперь, зная, что ты печешься обо мне, я, не колеблясь, доверяю тебе свою охрану.
   Но именно он сейчас меньше всего нуждался в защите. Его нагота не выглядела уязвимой. Напротив, загорелый, с черными отметинами шрамов, он, словно гибкая пантера, грациозно грелся в теплых лучах солнца, как после охоты… или перед нападением?
   – Что ты делаешь?
   Он продолжал лежать с закрытыми глазами.
   – Я провел беспокойную ночь и хочу немного поспать. Разбуди меня перед наступлением темноты.
   Ничего не понимая, она смотрела на него.
   – А мне что прикажешь делать, пока ты спишь?
   – То же, что и всегда, как будто меня не существует, – зевнул он. – Это твое место, а не мое.
   Разумеется, это ее место. Что же ее смущает? Она знала ответ. Он пришел сюда впервые, и тут же ее место стало и его тоже. Она поняла, что вряд ли в будущем сможет приходить сюда, не вспоминая о его мощном теле, распростертом на покрытом мхом берегу.
   Ну что ж, ей тоже не удалось как следует выспаться сегодняшней ночью, но сюда она приходила только работать. Она давно не была здесь, и сорняки заполонили грядки. Сев на корточки, Бринн принялась пропалывать сад, выдергивая травинки. От цветов шел сильный запах, пели птицы, пригревало солнышко. Умиротворение, как и всегда здесь, накатывало на нее.
   Прошло много времени, прежде чем длинные солнечные лучи озарили поляну, а она почувствовала на себе взгляд Гейджа.
   – Пора ехать, – предложила она.
   – Скоро поедем. – Он лениво потянулся, прежде чем встать и подойти к ней по высокой траве. – Что ты делаешь?
   – Пропалываю сорняки. Они стараются высосать соки из моих растений.
   – Так ты и с ними борешься. – Он присел с другой стороны грядки и начал тянуть за вылезающие побеги. – Неужели и у твоих растений есть свои драконы, чтобы ты и с ними тоже боролась?
   – Разумеется. Там, где кипит жизнь, смерть всегда пытается отнять ее. Если бы я не уничтожала сорняки, то сама стала бы одним из них и возненавидела бы себя.
   – Твоя мать научила тебя разбираться в травах?
   – Едва я вылезла из пеленок, – кивнула она. – Я с раннего детства знала, что буду знахаркой, стану сражаться с чудовищами. – Она смущенно посмотрела на него. – Мать рассказывала мне, что на свете существует много разных воинов, и самые лучшие из них те, которые даруют жизнь, а не забирают ее.
   – Что-то о таких милосердных я не слышал. На моем пути встречались совсем другие. – Он криво усмехнулся. – Вроде меня.
   – Но ты можешь стать другим.
   – Только если мир перевернется. – Наклонившись, он вырвал еще один сорняк. – Не шагай я по этой земле завоевателем, не жил бы я на этом свете. Посмотри на себя. Ты рабыня. Что ты получаешь в награду за борьбу со своими драконами?
   – Я сражаюсь ради самой борьбы, – просто ответила она.
   Он поднял на нее глаза и задумался.
   – Сияние… – пробормотал он.
   – Что ты сказал?
   – Просто повторил слова Малика о тебе. – Он выдернул еще один сорняк и потянулся за следующим. – …Еще до того, как он решил, что влюбляться в тебя непростительно.
   – Непростительно? – переспросила она. – Вряд ли Малику известно, что это значит. Вы странные друзья. Где вы повстречались?
   – В Византии, – улыбнулся Гейдж. – Он пронзил мне руку мечом.
   – Что?
   – На мой караван в пустыне, когда я возвращался в Нормандию, напали сарацины. Малик был их предводителем.
   – Не представляю Малика разбойником, – нахмурилась она.
   – Он был великолепен. Он и его люди отобрали у меня все до последней нитки: товары, лошадей, повозки – и ушли. Спустя два дня он вернулся с лошадьми и водой, достаточной, чтобы вывести нас из пустыни. – Гейдж поморщился. – Кроме того, он перевязал мне руку и преподал урок, как надо сражаться с теми, чье мастерство явно выше.
   – Разбойник…
   – В деревне его почитали как героя. Три года жители страдали от засухи, жажды и голода, пока Малик не взялся им помогать. Окажись ты в таком положении, что бы ты выбрала – добродетель или жизнь?
   – Жизнь, – не задумываясь, ответила она.
   – Я тоже так думаю. Малик так и сделал. Никто не любит жизнь больше, чем он. Разве что и ты тоже. – Он огляделся вокруг. – Ему бы понравился твой сад.
   – Наверное. – Она порывисто взяла его руку и приложила к теплой земле. – Слышишь, как она дышит? Жизнь вокруг нас. Разве ты не чувствуешь?
   – Чувствую. – Он повернул руку ладонью вверх и захватил ее ладонь. – Я еще никогда не чувствовал себя более живым.
   Она резко вздрогнула, поймав его взгляд. Ей тоже никогда так не хотелось жить, как в эту минуту. Жизненная сила живыми соками расцветала в ней, придавая ей уверенность и вознося к бездонному небу, туда, где земля, сходясь с небесным куполом, вершила судьбы людей. Бринн озарила лучезарная улыбка, и она пожала его руку.
   – Это хорошо.
   – Я хочу тебя, – коротко сказал он. – Хочу быть в тебе, почувствовать, что ты живая. Здесь. Сейчас.
   Ей сделалось грустно и обидно. Недолго же она парила над земными страстями.
   – Как хочешь.
   Он тихо выругался.
   – Я сказал, что хочу тебя, но я не стану принуждать тебя к этому. – Он поднялся и пошел к берегу ручья. – Ты не понимаешь.
   – Нет, не понимаю. – Не в силах скрыть смущение, она смотрела, как он одевается и крупными шагами подходит к своему коню.
   – Собирайся, – сказал он. – Пора ехать.
   Она поднялась с колен и направилась к своей лошади.
   – Если бы ты объяснил, я, может быть…
   – Я ничего не собираюсь тебе пояснять. Мы здесь одни. И у тебя нет повода обвинить меня в насилии. – Он подсадил ее на лошадь и сам вскочил на коня. – Одному Богу известно, что я не верю в правила рыцарского поведения, царящие при дворе Вильгельма. Мне всегда казались они фальшивыми, и от них мало толку в несоответствующий момент. – Он пришпорил коня. – Черт побери, неподходящий, дальше некуда!
   Она никогда еще не видела его таким расстроенным и подавленным.
   Тем не менее Бринн поймала себя на том, что, возвращаясь в Редферн, она радостно улыбается своим мыслям.
 
   ***
 
   Лорд Ричард встретил их во дворе.
   – Надеюсь, милорд, Редферн понравился вам? Скажи вы мне, что собираетесь осмотреть наши окрестности, я составил бы вам компанию. – Он подошел к Бринн и снял ее с лошади. – Впрочем, у вас очаровательная спутница.
   Бринн торопливо освободилась из его рук и отступила назад.
   – Мне надо вернуться к Малику и Эдвине. – Она встретилась взглядом с Гейджем. – Полагаю, я не понадоблюсь вам сегодня в главном зале?
   – Думаю, обойдемся без твоего общества. Оно вовсе не способствует хорошему пищеварению.
   Она улыбнулась.
   – Так повелось, что за свое малейшее неудобство мужчины привычно ругают женщин. – Поднимаясь по лестнице, она повернулась, остановилась и ласково сказала:
   – Берегите себя, милорд.
   – Приложу все усилия, – поклонился Гейдж. – Если вы осчастливите меня вашим присутствием завтра на прогулке по окрестностям.
   Он был так галантен, будто обращался к знатной даме. Она бросила взгляд через плечо. Наверняка он опять над ней насмехается. Ничего подобного. Он был серьезен.
   – С удовольствием, милорд. – С этими словами она снова стала подниматься по лестнице.
   – Я с тобой, – поспешил за ней лорд Ричард. – Сегодня я еще не проведывал свою крошку.
   Что за подлость он замышляет? Бринн остановилась и презрительно взглянула на него.
   – Она слишком больна, чтобы принимать посторонних.
   – И даже мужа? Я ведь не простои посетитель.
   – Бринн! – мягко позвал ее Гейдж.
   Она скользнула по нему взглядом. С неустойчивым характером Гейджа достаточно малейшего повода, чтобы скрытая вражда переросла в убийство.
   – Тогда пойдемте, – кротко обратилась она к Ричарду. – Но не задерживайтесь надолго. – Она пошла вперед.
   – Я вовсе и не намерен видеть мою полинявшую женушку. Мне просто нужен был повод поговорить с тобой. Норманн, похоже, ходит за тобой тенью, – жестко добавил он, – или охотится за твоим телом. Служанки вчера слышали, как ты стонала и сопела под ним, как только выпроводила Алису из спальни.
   Бринн вздрогнула. От его слов она почувствовала себя с ног до головы выпачканной грязью.
   – Говори, что тебе надо.
   – Клад. Он должен стать моим, – выдохнул Ричард. – Нашим. С какой стати отдавать его норманну?
   – Делмас рассказал тебе о Гвинтале. Но я никогда не утверждала, что там есть клад. Почему ты уверен, что он не лжет?
   – Он не стал бы мне врать. У него не хватит на это ни ума, ни храбрости, – улыбнулся Ричард. – Он и вправду поверил, что я поделюсь с ним, что еще раз доказывает его тупость. Он не нужен мне, раз у меня есть ты.
   – Но у меня тебя нет.
   – Пока нет, но я всегда умело преодолеваю препятствия. – Некоторое время он молчал. – Тебе не ужиться с норманном. Он поначалу использует тебя, а потом выбросит. А я, возможно, женюсь на тебе.
   – У тебя есть жена, – холодно бросила она.
   – Жизнь ее так хрупка. Не будь у тебя такое доброе сердце, ты помогла бы ей исчезнуть. Впрочем, со временем я сам с ней разберусь.
   У нее к горлу подступила тошнота.
   – Ты и на самом деле дьявол.
   – Вовсе нет, я человек. И я рожден повелевать, и всегда знаю, что мне для этого надо делать. Я не создан, чтобы болтаться под ногами других. – Он пристально посмотрел на нее. – Норманн тоже знает, чего ему хочется. Сомневаюсь, чтобы он поборол искушение избавиться от тебя как от назойливой помехи.
   – Ошибаешься. Он не такой, как ты! – зло ответила она.
   – Так я позову Делмаса обратно, и посмотрим, какой он?
   – Нет!
   – Видишь? – Ричард остался доволен собой. – У тебя небогатый выбор между норманном и мужем. Я берусь избавиться от жены и освободить тебя от мужа. Должен сказать тебе комплимент. Ты словно Делия, умеешь нравиться и доводить мужчину до смерти.
   Смерть. Волна ужаса пробежала по ее телу.
   – Он не такой, как ты, – повторила она. – Он не сделал бы этого.
   Ричард не посчитал нужным ей возразить.
   – Надеюсь, скоро мне пригодятся твои навыки, приобретенные с норманном. Я устал от слабых, ноющих женщин. Так что женитьба вполне может состояться. – Он бросил на нее многозначительный взгляд. – Хорошенько подумай, Бринн. Пойдем со мной. Не губи себя.
   Она отрицательно покачала головой.
   – Нет? – Выражение его лица оставалось приветливым, но она почувствовала тень нависшей страшной угрозы. – Тогда мне придется заставить тебя изменить решение. Как жаль! Я надеялся, что ты облегчишь мне задачу.
   Не дожидаясь ее ответа, он легко развернулся на каблуках и зашагал прочь.

8

   – Не вырывай его с корнем, – задержала руку Гейджа Бринн. – Это не сорняк, а розмарин. Видишь, у него шершавые сероватые листья и бледно-голубые цветы.
   – Прости! – Гейдж покорно оставил в покое растение. – Я не вижу разницы между ними.
   – Понимаю. Не следи я за тобой, ты порвал бы все мои цветы.
   – Не правда. За последнее время я научился различать некоторые из них.
   Она только фыркнула в ответ.
   – Для чего тебе нужен розмарин? – вяло поинтересовался Гейдж.
   – От головной боли и нервных расстройств. Еще я готовлю мази от болячек и ушибов.
   Он показал на низкий кустарник с блестящими листьями и цветущими душистыми побегами с лиловыми цветами.
   – А этот?
   – Это тимьян, или чабер. Он помогает женщинам при их болезни, очищает кожу и нужен для промывания ран. – Она бросила на него взгляд из-под ресниц. – И еще используется при воспалении яичек.
   – Просто бесценная травка. Запаси ее побольше и держи под рукой.
   – Первые заморозки наступят поздно в этом году, – усмехнулась Бринн. – Но надо торопиться. Когда мы приедем сюда в следующий раз, мне надо будет набрать больше трав, чтобы пополнить запасы. Я почти все истратила на Малика и Эдвину.
   – Думаю, скоро им совсем не понадобятся твои снадобья, – заметил Гейдж, вырывая очередной сорняк. – В последний раз мне показалось, что им гораздо лучше.
   – Они скоро поправятся, – довольно улыбнулась Бринн. С каждым днем Малик и Эдвина крепли на глазах, а их совместное пребывание пошло на пользу обоим. Заботясь об Эдвине, Малик напрочь позабыл про тоску и нежелание больше оставаться в постели, а Эдвина рассуждала с ним так умно, так остроумно шутила, что Бринн только диву давалась, слушая свою хрупкую подругу.
   – Я иногда даю им снотворное, но вскоре они выздоровеют, и мои травы понадобятся кому-нибудь другому. Больные всегда будут.
   – Значит, ты никогда не расстаешься с ними?
   – А разве ты когда-нибудь забываешь свой меч?
   – Никогда, если иду на бой с драконами.
   – Очень разумно.
   – Мне начинает нравиться это занятие. – Он вырвал еще один сорняк. – Не бросить ли мне торговлю и не заняться ли выращиванием трав?
   – Не думаю, что тебя бы надолго хватило ковыряться в земле, – хитро посмотрела на него Бринн. – Ты слишком нетерпелив для таких работ.
   – Упрек твой несправедлив, – мягко продолжал он. – В последнее время я только и делаю, что проявляю чудеса выдержки.
   Она напряглась от его слов, неожиданно заставших ее врасплох. Впервые за последние две недели он посмотрел на нее тем же взглядом, который она узнала тогда в Гастингсе, его, Гейджа, взглядом. До сих пор он вел себя с ней со свойственной ему полушутливой, полунасмешливой манерой, с которой он обращался к Малику.
   Заметив ее реакцию на свои слова, он жестко бросил:
   – Так не может продолжаться долго, понимаешь? Я не монах, Бринн.
   – Я заметила. – Она опустила глаза на грядку, следя за своими быстрыми, умелыми пальцами. – Ты хочешь, чтобы я вернулась в твою постель и стала твоей шлюхой?
   Он выругался.
   – Ты не будешь моей шлюхой. Я буду обращаться с тобой с достойным тебя почтением и уважением. Обещаю, ни один мужчина не обидит тебя.
   – В глаза. А пересуды за моей спиной? А дети, которых я тебе рожу? Ты сам незаконнорожденный. Разве ты позволил бы, чтобы с твоими детьми обращались так же, как и с тобой?
   – Ни за что! – Он глубоко вдохнул воздух. – Я не такой, каким был мой отец. Я не допущу, чтобы с ними обходились презрительно и чтобы им было стыдно за свое происхождение.
   – Так будет, пока я не наскучу тебе и ты не возьмешь себе другую женщину.
   – Этого не случится.
   – Откуда тебе известно? Женщин частенько используют для сделок, а в искусстве торговаться тебе нет равных. Малик говорит, ты не отличаешься постоянством и тебе быстро все надоедает.
   – Что ты хочешь от меня, черт возьми? Так было прежде, до встречи с тобой, но ни к одной женщине я не испытывал то, что чувствую к тебе.
   И она никогда раньше не ощущала столь смущавших ее противоречивых чувств. Здесь и привязанность к нему, боль и радость, волнение за него и желание освободиться от него. Вот только на любовь их отношения не были похожи – захлестывала страсть. Даже в последние солнечные дни она все время ждала какого-нибудь спора или разногласия. Иначе с Гейджем Дюмонтом и быть не могло. Такая жизнь совсем не вязалась с той тихой и мирной, к которой она стремилась.
   – Позволь мне уйти. Я не хочу стать частью твоего сумасшедшего мира воина. Все, чего мне хочется, – вернуться в Гвинтал.
   – Что-то я раньше не замечал, чтобы ты рвалась уехать отсюда.
   – А теперь хочу. – Она яростно выдирала сорняки из земли. «Именно так мне надо преодолевать непонятное искушение в его присутствии, – с отчаянием подумала она. – Вырви его, задуши, пока оно не захватило тебя целиком». – Я хочу вернуться домой. Эдвине гораздо лучше, да и Малик уже скоро сможет ходить. Хватит прохлаждаться здесь.
   – Мы поедем в Гвинтал, когда… – Помолчав, он поправился:
   – …если я решу ехать.
   Она метнула на него беспокойный взгляд.
   – Нет причин отказываться от поездки. А сокровища? Разве ты не…
   – Я еще не уверен, что клад существует.
   Пора бы ей понять, что он ничему на слово не верит, но она не могла не тешить себя хоть слабой надеждой.
   – Почему ты не веришь мне? – с горечью спросила она. – Делмас и лорд Ричард не сомневаются.
   – Потому что это их единственный выход.
   – А ты?
   – Я хочу найти клад, если он существует, но пока у меня другие планы. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Я предложил тебе все, что смог. Ты знаешь, я не могу взять тебя в жены. Если б мог, то женился бы.