– Мне было всего восемь, когда Аднан взял меня в свой бордель, – лучезарно улыбнулся Кемаль. – В то время я сбежал из дома, а Аднан отлично знал цену каждому ребенку. В результате он выручил на мне неплохие деньги.
   Алекс с удивлением покосился на своего спутника.
   – Я стал лакомым кусочком среди его малолетних распутников. И преуспел в этом деле так же хорошо, как потом и во всем остальном. – Кемаль пожал плечами. – Однажды мне все это надоело, и я сбежал. К тому времени мне уже исполнилось четырнадцать, и я быстро сообразил, чем заняться, чтобы уберечься от типов вроде Аднана и добиться независимости. Знаешь, независимость – очень хорошая вещь и очень важная.
   – Вполне согласен с тобой.
   – Я рад, что ты меня понимаешь. Самую большую независимость дают деньги. – Кемаль отворил массивную стальную дверь, и они очутились на улице. – Когда-нибудь и у меня будет свой дом, огромный, как дворец. Я буду жить как калиф. Я решил стать самым независимым человеком в этом полушарии.
   – А почему не во всем мире? – сухо поинтересовался Алекс.
   – Я реалист, – ответил Кемаль, – и ставлю перед собой достижимые задачи.
   Но Алекса интересовало уже другое:
   – Ирмак и в самом деле может навести нас на след Джипси?
   – Не исключено. Но ты слишком напугал его. Он совсем не храбрец. – На мгновение лицо Кемаля омрачилось. – Разве что с женщинами и детьми. Тогда он может рычать, как лев. – Юноша пожал плечами. – Если он нам не поможет, я буду искать других людей. Не беспокойся, вместе мы добьемся того, что ты хочешь.
   Алекс оценивающе взглянул на него. Жесткая хватка Кемаля в сочетании с острым умом и быстрой реакцией обещали многое. И Алекс решил довериться ему:
   – Завтра утром сюда прибывает мой друг. Нужен дом. Очень надежный дом. Ты поможешь мне в этом?
   – Конечно, я полностью в твоем распоряжении. Какой ты предпочитаешь район?
   – Это абсолютно не важно. Главное, чтобы дом был защищен и к нему нельзя было подойти незаметно.
   – У меня есть несколько таких на примете.
   – Я не зря надеялся на тебя.
   – Что-нибудь еще?
   – Так как сегодня я свободен весь вечер, не можешь ли ты показать мне в Стамбуле еще что-нибудь интересное?
   – Есть клуб, где оркестр играет американский рок. Мне там очень нравится.
   – Мне хотелось бы какой-нибудь экзотики.
   – Но тебе понравится. Ручаюсь. – Кемаль мечтательно прикрыл глаза, его длинные черные волосы небрежно падали на лоб. – Но мое время стоит дорого. У меня экзамены на этой неделе, а ради тебя я жертвую занятиями. Тебе придется заплатить.
   Алекс не сомневался, что рано или поздно услышит эти слова. Он, очевидно, должен был стать одним из тех, кто сделает Кемаля самым богатым и независимым человеком этого полушария. Он покорно вздохнул:
   – Ну конечно.
   Встретив Кэтлин в аэропорту, Алекс быстро усадил ее в машину и отвез на улицу Босфор.
   – Этот дом принадлежит одному английскому джентльмену. Сейчас они с женой отправились в Лондон с визитом, и Кемаль договорился, что на это время дом поступает в мое распоряжение, – говорил Алекс, открывая дверь. – Как видишь, здесь есть сад, на воротах – охранная сигнализация. Две спальни, гостиная, столовая, кабинет и ванная комната. Только ванна, без душа. Не слишком роскошно, но вполне нормально.
   После всех этих мечетей и минаретов с мозаиками, которых она насмотрелась по дороге из аэропорта, Кэтлин ожидала всего, что угодно, но не холодных английских комнат. Неяркое европейское убранство было привычным и успокаивающим.
   – Прекрасно. Твой Кемаль неплохо постарался.
   – Да, иногда ему удается невероятное. – Алекс опустил на пол два чемодана. – Он сказал, что ему пришлось перерыть кучу газетных объявлений, чтобы выкопать этот адрес. – Алекс подошел к окну. – Отсюда чудесный вид на Босфор. – Он открыл окно, и холодный воздух ворвался в комнату.
   – Ты похож на агента по недвижимости, расхваливающего свой товар. – Она пристально посмотрела на него. – Нам придется долго пробыть здесь. Как ты думаешь, нас будут преследовать?
   – Не знаю, но надо все предусмотреть.
   – Кто это будет? Ледфорд?
   – Человек Кемаля в аэропорту следит, не появится ли он. Пока ничего.
   – А что с его напарником, о котором ты упоминал по дороге?
   – Джипси? – Алекс помотал головой. – Нам удалось было войти в контакт с одним из его людей, но Кемаль говорит, что теперь этот Аднан Ирмак куда-то испарился, видно, сильно перепуганный после моего визита к нему.
   – Что же мы будем делать? Может быть… – Кэтлин запнулась, так как в этот момент телефон на столе зазвонил.
   Алекс поднял трубку.
   – Алло! – Какое-то время он слушал. – Я понял. В одиннадцать. – Он пояснил: – Кемаль. Хочет встретиться вечером и попробовать отыскать Ирмака.
   – Каким образом?
   – Этот сукин сын должен был позвонить мне сегодня и сообщить о местонахождении Джипси, но не сделал этого. – Алекс усмехнулся. – Судя по всему, у него нет ни малейшего желания встречаться со мной еще раз. Кемаль говорит, что около дома Ирмака появились двое телохранителей. Боюсь, я слишком вышел из себя во время нашей с ним встречи.
   Лицо Алекса на мгновение стало жестоким, в глазах появился холодный блеск. Кэтлин невольно поежилась. Она никогда еще не видела Алекса таким.
   – И где ты собираешься встретиться с Кемалем?
   – Мы хотим отправиться в один из клубов Ирмака и что-нибудь там разнюхать.
   – Я пойду с тобой.
   – Подумай как следует. Надеюсь, ты представляешь себе, что заведение Ирмака – не слишком приличное место для женщины?
   – Не более неприличное, чем все остальное, что происходит со мной.
   Он пожал плечами.
   – Что ж, я не собираюсь отговаривать тебя. Надень что-нибудь темное, закрытое и не привлекающее внимания.
   – «Кафас»? – спросила Кэтлин, прочитав название на дверях красного дерева с латунной обивкой.
   – Это означает «Золотая клетка».
   Алекс позвонил, и дверь открыл высокий человек с бородой, в красном халате и белом тюрбане. Кланяясь Алексу, он указал на небольшой проход слева. Алекс взял Кэтлин за локоть и повел туда.
   Воздух в том помещении, куда они вошли, был густо пропитан запахом благовоний и крепкого кофе.
   Кэтлин осмотрелась. Это был скорее огромный зал, чем клетка. Низенькие столики и огромные атласные подушки были расположены на шести ярусах, идущих по кругу. Внизу, на круглой арене, музыканты в тюрбанах наигрывали что-то на экзотических инструментах. Официанты в алых халатах разносили подносы с напитками и закусками. Кэтлин сразу обратила внимание на то, что в зале были одни мужчины.
   – Тебе не внушает беспокойства этот приторный армат?
   – Ты должна знать это по фильмам и книгам. У турок нет такого предубеждения против наркотиков, как в других странах.
   – И все же это, наверное, противозаконно?
   – Не стоит беспокоиться. У «Кафаса» есть свои покровители, и он пользуется особыми привилегиями.
   – И кто же эти покровители?
   – Думаю, кое-кто из высших чинов правительства. В таких делах никогда не узнаешь все до конца. – Алекс помог ей устроиться на подушках возле низенького столика, ближайшего к двери. – Во всяком случае, можешь быть спокойна, полицейский наряд сюда не заявится.
   – Я здесь единственная женщина.
   – Не стоит так нервничать из-за этого. Разумеется, это мужской клуб, но, случается, заходят и женщины.
   – Что ты такое сказал этому человеку, впускавшему нас?
   – Пароль, который мне дал Кемаль. Нужно знать пароль или быть гостем какого-нибудь завсегдатая.
   – Ты был здесь когда-нибудь раньше?
   – Однажды. Несколько лет назад. – Алекс сделал знак одному из официантов. – Сюда приходят мужчины с султанским комплексом. Это место – лучшее из заведений подобного рода.
   Алекс, повернувшись, что-то быстро сказал по-турецки подошедшему официанту. Тот кивнул и тут же испарился.
   – Я попросил его передать Кемалю, когда он придет, что мы здесь, и заказал кофе.
   Она смотрела куда-то в сторону.
   – Я не знала, что ты так хорошо говоришь по-турецки.
   – Ты как будто снова начинаешь подозревать меня бог знает в чем. Да, я был в Стамбуле много раз, в бытность моей работы на КГБ. И мне нравится здесь. Как я уже говорил, эта страна живет по своим правилам. Четкие законы здесь не действуют. А я всегда терпеть не мог жить по чьей-то указке.
   Да, это она уже знала. Алекс не любил ограничений. Однажды он и ей дал почувствовать опьянение свободой. Стараясь отогнать это воспоминание, она поспешно опустила глаза, разглядывая сосуд с горящими угольками, стоящий на столе.
   – О, ты привел с собой леди. Я одобряю. Что может быть лучше сочетания полезного с приятным.
   Кэтлин только сейчас заметила, что возле их столика остановился молодой человек.
   – Кемаль Немид. Кэтлин Вазаро, – представил их друг другу Алекс.
   Кемаль опустился на подушку рядом с Кэтлин и обратился к Алексу:
   – Мне пока ничего не удалось узнать. Они никого не пускают в гарем до начала шоу. – Удобно раскинувшись на подушках, Кемаль перевел взгляд на Кэтлин. – Какая очаровательная леди у тебя. – Он галантно поднес к губам ее руку. – Для меня большая честь познакомиться с вами. Надеюсь, это не будет бестактно с моей стороны отметить, что у вас великолепная грудь?
   – Спасибо, – сухо сказала Кэтлин.
   – Дивные, изумительные холмы. – Он с сожалением посмотрел на глухой воротник ее черного платья. – Не стоило так закрывать их. Я вам нравлюсь? – Вопрос прозвучал бы бесцеремонно, если бы не подкупающее простодушие, с каким он был задан.
   Она в замешательстве посмотрела на Алекса. Тот лишь пожал плечами, не собираясь вмешиваться в разговор.
   – Простите… но я даже не знаю вас.
   – Но я вам нравлюсь? – настаивал он. Кэтлин растерянно пожала плечами:
   – Наверное, да.
   – Тогда почему бы вам не подружиться со мной так же, как и с Алексом?
   – Кемаль, – мягко сказал Алекс, которого начала забавлять эта ситуация. – Ты зря расточаешь комплименты. Леди пришла сюда вовсе не для того, о чем ты думаешь.
   Тот вздохнул.
   – Так она тоже охотится за Ледфордом? Она здесь не для…
   Алекс кивнул.
   Кемаль горестно покачал головой.
   – Как печально!
   – Извините, месье Немид, но…
   – Кемаль. Зовите меня просто по имени, как это принято между друзьями. Я уверен, что мы с вами подружимся. Я вижу это моим вторым зрением, если вы знаете, что это такое.
   – Нет, я не знаю. – Кэтлин с трудом сдержала улыбку. Парень вел себя слишком бойко и непринужденно.
   – Но если вы захотите стать для меня чем-то большим, чем просто друг, я всегда к вашим услугам. – Кемаль вдруг оборвал свою болтовню и нахмурился. – Алекс должен был предупредить вас. Сейчас уже слишком поздно, чтобы уйти отсюда. После одиннадцати сюда никого не впускают и не выпускают.
   – Она сама настояла на том, чтобы прийти сюда, – сказал Алекс.
   Кемаль внимательно посмотрел на него.
   – Я, кажется, понимаю. Ты хотел, чтобы она увидела это. Ты хотел, чтобы она побывала в гареме.
   – Мы пришли, чтобы найти Ирмака. В данный момент гарем нас не интересует, – холодно ответил Алекс.
   Кемаль приподнял бровь.
   – Женщины так впечатлительны. Ты должен знать, как это зрелище может повлиять на нее. Это не слишком честно…
   – Я не люблю, когда меня обсуждают в моем присутствии, – раздраженно заметила Кэтлин.
   Туманные намеки Кемаля еще больше усилили ее нервозность.
   – Простите меня, – улыбнулся ей Кемаль. – Я был груб с вами. Очень сожалею, но теперь вам придется остаться на шоу. Двери золотой клетки на замке. Это традиция.
   – Традиция?
   – Каждую ночь здесь повторяется вакханалия Топкапи. – Успокаивающим жестом он коснулся ее руки. – Поэтому я считаю, что Алекс должен был предупредить вас…
   – Что ж, это очень любопытно, – пытаясь скрыть охватившее ее смятение, проговорила Кэтлин. – Вы, очевидно, говорите о каком-нибудь секс-шоу?
   Кемаль кивнул.
   – Но это не совсем то, к чему вы привыкли у себя в Париже. В представлении участвуют не проститутки из гарема, а лишь те, кому это доставляет истинное удовольствие. Зрелище довольно захватывающее.
   Прозвенел гонг, и огни внезапно погасли.
   Сердце Кэтлин глухо забилось, кровь прилила к щекам, а глаза не отрываясь следили за происходящим на арене. Музыканты удалились, за исключением одного барабанщика, и в центр вынесли три обитые алым кушетки. Напряжение Кэтлин нарастало, нужно было взять себя в руки. Какого черта! Она давно уже не ребенок.
   – Если вы намерены все время сдерживать себя, вам вообще нет смысла смотреть представление. – Кемаль поднялся. – Я, например, не останусь, у меня слишком чувствительная натура для этого. Увидимся после шоу.
   – Попробую пробраться в гарем, пока все будут увлечены зрелищем. – Он заспешил вниз по ступенькам.
   Раздался ритмичный стук барабана. Темноту прорезал мягкий розовый луч, и двое мужчин вышли на сцену. Оба были молоды, атлетически сложены и совершенно обнажены.
   Шоу началось. На сцену выходили не только гомо —, но и гетеросексуальные пары. Все они были молоды и привлекательны, и было ясно, что это энтузиасты своего дела, занятия любовью на глазах у публики явно доставляли им наслаждение. Кэтлин не могла разобраться в своих чувствах: она испытала всю гамму оттенков от притяжения до отвращения, но самое странное заключалось в том, что она не могла оторваться от этого зрелища. Это был и секс и не секс, партнеры работали настолько самозабвенно, что временами плотское, казалось, отступало. Возникало такое же ощущение, как от пылкого страстного танца. Это было как полет мечты, фантазии, это завораживало и опьяняло. Действо творилось в полной тишине, лишь негромкая дробь барабана подчеркивала ритмичные движения пар.
   Кэтлин старалась не смотреть на Алекса, но она чувствовала на себе его взгляд и, в свою очередь, не могла удержаться, чтобы не взглянуть на него. Его внимание в этот момент было приковано к происходящему на арене, где мужчина страстно прильнул губами к золотисто-коричневым бедрам мулатки. Скулы Алекса заострились, ноздри раздувались от разгоряченного дыхания. Вдруг он взглянул на нее в упор, и в его глазах она прочитала страстное желание. Помимо своей воли она потянулась к нему, представляя себе, как его горячие ладони коснутся ее груди.
   Алекс понял ее состояние.
   – Ты хочешь меня? – Его голос был низким, грудным.
   – Да, – Кэтлин проглотила комок в горле и отвела взгляд. Ей все равно не удалось бы обмануть его, он слишком хорошо изучил ее реакции. Все тело ее пронизывала горячая сладостная дрожь. Еще немного, и она не выдержит.
   – Поскорей бы вернулся этот Кемаль, – прошептала она в смятении.
   – Уже скоро, – сказал Алекс. – Представление закончится через десять минут. Эта пара – гигант и маленькая женщина с рыжими волосами – смотрится особенно эротично, ты не находишь?
   Длинноволосый гигант склонился над женщиной, стоявшей коленями на кушетке. Дробь барабана подчеркивала каждое его движение в ее маленьком изогнувшемся теле. И еще она бормотала что-то жаркое и несвязное.
   Шлепки рук музыканта по натянутой коже барабана. Шлепки мускулистых бедер гиганта о мягкие розовые ягодицы.
   Кэтлин почувствовала, что ей трудно дышать, сердце бешено стучало, казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Она заставила себя отвести взгляд от пары.
   – Что это за гарем, о котором говорили вы с Кемалем? Еще одна часть легенды?
   Алекс кивнул.
   – Золотая клетка в Топкапи находилась посреди гарема. – Алекс показал на дверь, примыкающую к сцене. – Эта дверь ведет в апартаменты, занимаемые мужчинами и женщинами гарема. Фактически это бордель. После представления туда можно войти за плату и самому заняться сексом. Те, кто пришел вдвоем, могут за деньги снять свободное помещение на время или на всю ночь.
   – Невероятно.
   – Наоборот, весьма к месту, – усмехнулся Алекс. – После подобного представления трудновато ждать, а, Кэтлин?
   Хвала небесам, представление уже заканчивалось. Постаравшись придать своему лицу бесстрастное выражение, она повернулась к нему.
   – Почему ты не слишком возражал, чтобы я увидела все это? Хочешь, чтобы все вернулось на круги своя?
   – Да.
   – И ты считал, что я тотчас же упаду в твои объятия, как только мы вернемся домой?
   – Я не настолько самоуверен.
   – На меня это зрелище не слишком подействовало.
   – Подействовало. Я видел, как пульсировала жилка на твоем виске, видел твои судорожно стиснутые руки и особый блеск в глазах. Признайся, ты испытывала желание и теперь злишься на меня за это.
   – Я не собираюсь с тобой спорить. – Она с достоинством отвернулась.
   – Почему ты не хочешь вернуться к прежним отношениям? – примиряюще заговорил Алекс. – Вспомни, как все началось. Мы жили в одном доме, постоянно виделись, и секс служил для нас естественной разрядкой. К тому же это не могло повредить нашему основному делу. Теперь снова похожая ситуация.
   Она старательно смотрела куда-то в сторону, пытаясь сдержать слезы, подступившие к глазам. Слишком много переживаний для одного вечера! Когда она снова взглянула на сцену, представление было наконец окончено.
   – Я думаю, будет лучше… А вот и Кемаль!
   Она испытала чувство облегчения, увидев юношу.
   – Ты нашел Ирмака? – спросил Алекс. Кемаль помотал головой.
   – Здесь его нет. Но он еще в городе. Мелис уверяет, что он был в гареме утром.
   – Мелис… – Алекс нахмурился, пытаясь вспомнить знакомо прозвучавшее имя.
   – Ты не помнишь. Мелис. Одиннадцать лет, с золотыми волосами. – Он показал на толпу мужчин, устремившихся в гарем. – Она сегодня хорошо заработает.
   – Одиннадцать? – Кэтлин стало нехорошо. – Они держат здесь детей? Не можем ли мы как-то вмешаться…
   – Почему бы и нет, – сказал Кемаль. – Но не сегодня. Мы не можем привлекать внимания. Здесь все должно идти как обычно.
   – Но ведь это ужасно! Они используют детей.
   – Это более чем ужасно, это смертельно.
   – Что?
   – Проститутки регулярно проходят проверку у врача, чтобы обеспечить безопасность клиентов. – Кемаль помолчал. – Но Аднану не приходит в голову подвергнуть осмотру посетителей. В нашу эпоху СПИДа как долго, по-твоему, смогут выжить эти проститутки?
   Алекс встал, сбросил с себя халат и кинул на стол деньги.
   – Может быть, имеет смысл снова наведаться в дом к Ирмаку?
   Кемаль покачал головой.
   – Мелис сказала, что его нет там. Кроме того, неужели ты хочешь, чтобы Джипси убил Ирмака? Он и секунды не станет медлить, если заметит, что ты следишь за Ирмаком. – Кемаль увидел растерянное лицо Кэтлин и одарил ее своей лучезарной белозубой улыбкой. – Но мы совсем забыли о нашей очаровательной леди. Хватит уже говорить о делах. Идемте, я провожу вас до дома, а потом вы, надеюсь, пригласите меня в гости.
   – Ты собираешься к нам?
   – Мы будем пить кофе, и я расскажу тебе о самых интересных местах в нашем городе, которые ты должна будешь посмотреть. – Он щелкнул пальцами. – Нет, завтра я сам покажу их тебе.
   – Я здесь не для того, чтобы любоваться достопримечательностями, Кемаль, – сказала Кэтлин.
   – Но чем же ты будешь заниматься, пока я не найду Аднана? Кроме того, ты мне так понравилась, что для тебя я готов провести эту экскурсию бесплатно. – Он посмотрел на Алекса и добавил великодушно: – Можешь пойти вместе с нами, если хочешь.
   Алекс сухо сказал:
   – Как это мило с твоей стороны снизойти до меня.
   – Конечно, – Кемаль сверкнул улыбкой. – Особенно после того, как ты так ясно намекнул, что не позволишь мне показать леди, каким замечательным любовником я могу быть.
   – Я начинаю понимать твои намерения.
   – О, не беспокойся, я не собираюсь водить леди по неподобающим местам, и мне не нужны твои деньги.
   Алекс скривил губы.
   – Спасибо за заботу, но думаю, что сумею развлечь Кэтлин и сам. – Он повернулся к Кэтлин. – Однако ты ему и в самом деле понравилась. Он ничего не делает бесплатно.
   – Да, это правда. – Кемаль взял Кэтлин под руку и повел к двери. – Ну что ж, идемте к вам. Я живу рядом, на улице Мастеров Тюрбанов. Мы зайдем ко мне на минуточку, я возьму гитару, чтобы поиграть тебе.
   – Я не слишком хорошо себя чувствую для вечеринки.
   Кемаль понимающе кивнул.
   – Ты все еще расстраиваешься из-за детей. Но ты ведь ничем не можешь помочь им, значит, не стоит и думать об этом. Наслаждайся моментом.
   – Ты так спокойно об этом говоришь? Неужели тебе не жаль их?
   Кемаль на секунду отбросил свой легкомысленный тон, его взгляд стал печальным.
   – Прости, если я показался тебе бесчувственным. Но я много лет учился защищаться от чужой жестокости, и теперь мою крепкую шкуру не так-то легко пробить. К тому же я предпочитаю не рассуждать, а действовать. – Он улыбнулся. – Ты совсем расстроилась. Знаешь, я еще и пою. – Он встал в позу, слегка согнув колени, и изобразил несколько воображаемых аккордов на несуществующей гитаре. – Я спою «Рожденный в Америке», специально для тебя.
   – И что, у тебя неплохо получается?
   – О да, – вполне серьезно сказал Кемаль. – Я великолепный музыкант. Правда, в сексе я еще лучше, ведь в музыке, чтобы достичь совершенства, нужны постоянные упражнения.
   Кэтлин усмехнулась.
   – А секс не требует постоянных упражнений? – Эти слова вырвались у нее случайно, и она тут же пожалела об этом, а встретив насмешливую улыбку Алекса, совсем смутилась. Она поспешно перевела разговор: – Алекс говорит, что ты работаешь на ЦРУ?
   – Отчасти. Вообще-то я студент университета. – Его черные глаза блеснули. – Философский факультет.
   Кэтлин встряхнула головой.
   – Я должна была сама догадаться.
   В воздухе уже чувствовался осенний холод, когда они вышли из «Кафаса» и направились по извилистой улочке.
   – Сократ тоже был очень чувственным, – заявил Кемаль. – Как и вообще все греки. Но они ставили мужскую красоту выше женской, что было не вполне справедливо. Я придерживаюсь более демократических взглядов. – Он повернулся к Алексу. – Ты пойдешь с нами завтра?
   – Нет. И Кэтлин тоже не пойдет. Я говорил тебе, что это неразумно.
   Кемаль внимательно посмотрел в лицо Алексу.
   – Ты хочешь сказать, небезопасно. Кто конкретно ей угрожает?
   – Ледфорд.
   – Очень плохо. – Но затем выражение его лица прояснилось, и он слегка склонил голову перед Кэтлин. – Не беспокойтесь, прекрасная леди, я обещаю, что с этим не возникнет никаких трудностей.
   Посмотрев на него, Кэтлин поняла, что он выполнит свое обещание.

12

   Кэтлин провела неспокойную ночь и поднялась в семь утра. Первое, что она сделала, это позвонила в Вазаро.
   Услышав голос Катрин, она почувствовала радостное волнение.
   – Мама? Как ты?
   – Все в порядке. Но послушай, Кэтлин, – в ее голосе прозвучало недовольство, – ты пригласила сюда столько людей и даже не собираешься приехать помочь. Сегодня после полудня они все съедутся, и что я буду делать? Миссис Бенедикт, и мистер Андреас, и Поль… а съемочная группа? Не могла бы ты прервать свои дела в Париже и побыть здесь, пока они не уедут?
   – Ты прекрасно со всем справишься, мама, – успокаивающе сказала Кэтлин. – Ты замечательная хозяйка. К тому же, подумай, сколько всяких историй ты сможешь рассказать своим приятельницам о Челси Бенедикт. Они будут завидовать, что ты принимала у себя в Вазаро кинозвезду.
   – Да, ты права, – заметно смягчаясь, согласилась Катрин. – Знаешь, Мариза собирается на время погостить в деревню к Рене и ее мужу. – Катрин вдруг заторопилась: – О, я не могу больше говорить с тобой, у меня совсем нет времени.
   – Подожди, Питера нет поблизости?
   – Сейчас позову. Он как раз закончил завтрак. Питер!
   – Хелло, Кэтлин, – раздался голос Питера Масквела.
   – Я хотела узнать, как идут дела с переводом.
   – Прекрасно. Сегодня я должен закончить перепечатку. Куда мне выслать его?
   – На офис «Америкэн экспресс» в Стамбуле на имя Кемаля Немида или в отель «Хилтон» на Алекса.
   – Хорошо. Что-нибудь еще?
   – Какое-то время мы будем вынуждены пробыть здесь.
   Не можешь ли ты выслать мне проекторы и голографический фильм, которые находятся в моей студии?
   – Я пришлю все это тебе вместе с переводом.
   – Благодарю.
   Питер молчал, и она понимала, что он ждет, когда она наконец попрощается. Боже, как ей не хотелось обрывать эту тонкую ниточку связи с домом.
   – Тебе нравится в Вазаро?
   – Кому бы здесь не понравилось? Это рай земной. Я уже извел уйму фотопленки. – Он все более оживлялся. – Вечерами я работаю с переводом, а Мариза помогает мне с перепечаткой.
   – Как тебе понравилась Мариза? Она какая-то особенная, непохожая на других, ты заметил?
   – Да, она необыкновенная.
   Положив трубку, Кэтлин судорожно вздохнула. Ей было здесь так одиноко.
   – Что-нибудь не так? – Алекс стоял на пороге своей комнаты. Интересно, как долго он мог наблюдать за ней?
   – Все хорошо. Правда, мама немного беспокоится, надо будет принять съемочную группу. Но я уверена, что у нее все получится. – Она встала, направляясь к себе. – Через несколько дней я получу посылку, из-за которой звонила туда. Невозможно жить, ничего не делая.
   – Кэтлин…
   Она не смотрела на него.
   – Мне надо переодеться.
   – Не отдаляйся от меня. Я ведь хочу помочь тебе. Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
   – Скажи, ты можешь помочь мне не чувствовать себя изгнанницей, лишенной родного дома и всего, что мне дорого?