Страница:
Челси насторожилась.
– Что еще за ерунда? Мариза покачала головой.
– Так не может больше продолжаться. Ты очень плохо поступаешь с нами обоими.
– Я? Плохо поступаю?
Мариза кивнула.
– Да, ты лишаешь меня друга и отца, и ты лишаешь Джонатана жены и дочери. – Мариза смотрела на Челси в упор. – После смерти Питера я кое-что поняла. Последние его слова, обращенные ко мне, были: «Ты должна жить». Жизнь – главное, она так прекрасна, но не бесконечна… и мы никогда не знаем, что принесет следующий день. Надо жить, мама, пока есть время, пока еще не поздно… Ты не позволяешь нам этого…
Челси вздрогнула.
– Это несправедливо. Больше всего на свете я хочу, чтобы вы жили счастливо.
– Но ты все решила за нас. Ты делаешь так, как удобно тебе. Нельзя быть такой эгоисткой, мама.
Челси покачала головой, пораженная в самое сердце.
– Ты не понимаешь…
– Святые небеса, как ты упряма. – Заглянув в смущенное лицо матери, Мариза решила использовать свой последний аргумент: – Мы решили, что не позволим тебе больше дурачить нас. Если ты не хочешь выйти замуж за Джонатана, я сделаю это за тебя. – Она подняла предостерегающе руку, видя, что Челси собирается прервать ее. – И мы не станем скрываться, напротив, предадим это широкой огласке. Представляешь, какой шум поднимут журналисты? Кандидат в президенты Соединенных Штатов Джонатан Андреас живет с шестнадцатилетней. Как думаешь, на сколько тогда поднимутся его шансы?
– Ты блефуешь. Джонатан никогда не пойдет на такое.
– Да, ты права, Джонатан не пойдет, но я – да! И я сумею сделать так, чтобы это случилось.
– Бедный ребенок, ты сама не знаешь, что говоришь. Пресса разорвет тебя на клочки. Ты не вынесешь этого.
– Ты всегда боялась за меня больше, чем я сама, больше, чем мне это было нужно. Пойми, со мной уже все в порядке. – Тон Маризы стал очень нежным. – Мне долго было плохо, но сейчас… боль ушла. И единственное, что мешает мне стать счастливой, это твое упрямство.
– Боже, неужели ты говорила все это Джонатану?
Представляю себе его реакцию! Ты не понимаешь, его президентство – это…
– Послушай, мама. Я люблю Джонатана, и я люблю тебя. И я во что бы то ни стало хочу, чтобы мы все были вместе. Если ничто другое тебя не убедит, я могу пойти на отчаянный шаг. – Мариза спокойно выдержала взгляд Челси. – Ты веришь, что я способна на это?
– Возможно. – Челси тяжело вздохнула.
– Я рада, что ты наконец поняла меня. Подумай об этом. Я даю тебе всю следующую неделю. – Мариза повернулась и направилась к своей комнате.
– Спасибо, – усмехнулась Челси.
– Обычно ты находишь быстрое решение и не ломаешь голову попусту.
Дверь за Маризой захлопнулась.
Челси стояла совершенно ошеломленная.
«Боже, она стала совершенно неуправляемой».
Челси подошла к обитому парчой креслу и рухнула в него. Было над чем подумать. Они поменялись ролями. Теперь Мариза опекала ее, да еще и не одну, а вместе с Джонатаном. Откуда в ней такое стремление делать близких людей счастливыми? Ясно было лишь одно, Мариза не отстанет. Разумеется, Челси не верила в ее угрозу. И все же… еще один такой разговор и… их жизнь может стать просто невыносимой…
В половине восьмого Челси осторожно постучала в дверь номера Кэтлин.
– Челси, ты еще не одета? – удивилась та, открывая.
– Не беспокойся, это займет лишь несколько минут. – Челси вошла в номер, внимательно разглядывая Кэтлин в новом наряде. – Ты выглядишь сногсшибательно. Жан удивительно точно уловил твой стиль.
– Спасибо тебе, – Кэтлин благодарно улыбнулась. – Но мне пора уже идти. Есть еще несколько дел…
– Я не задержу тебя надолго. – Челси решительно закрыла за собой дверь. – Я должна тебе кое-что сказать.
Без пяти восемь Кэтлин вошла в парадный зал отеля «Негреско» и, стараясь держаться как можно непринужденнее, направилась к украшенной цветами сцене.
– Все в порядке? – поинтересовался Алекс, когда она опустилась в кресло рядом с ним на сцене.
– Есть маленькое изменение, – пробормотала Кэтлин. – Но это уже от меня не зависит.
Алекс нахмурился.
– Что-то не в порядке? Я думал, сегодня все пройдет гладко. Где наконец Челси?
– Она скоро будет. – Кэтлин бросила взгляд на сидящих в зале и, заметив Джонатана, чья мощная фигура возвышалась в последнем ряду амфитеатра, приветливо помахала ему.
Первые десять рядов были заняты журналистами, фоторепортерами и телевизионщиками.
– Я чувствую, все первые полосы будут наши, – сказала Кэтлин.
Струнный квартет в дальней части зала начал что-то негромко наигрывать. Алекс посмотрел на часы.
– Но где же она? Уже пора начинать.
– Не волнуйся. Челси никогда еще нас не подводила. Почувствовав какое-то странное возбуждение в голосе Кэтлин, Алекс внимательно заглянул ей в глаза.
– Кэтлин, какого черта, что происходит?
Она сжала его руку, успокаивая.
– Ничего особенного, видишь, она уже идет. Музыканты заиграли громче, и по залу пронесся взволнованный рокот, когда Челси Бенедикт шла через зал к сцене.
На ней был серебряный наряд амазонки – шедевр Жана Пердо. Она не надела никаких украшений, пластины на ее платье и без того переливались в свете люстр. И на серебристом мерцающем фоне драгоценной волной сияли ее каштановые волосы, а огромные прозрачные голубые глаза сверкали подобно сапфирам. Походка Челси была легкой и в то же время энергичной, радостная уверенная улыбка не сходила с ее лица.
Она была словно наэлектризована.
И ее настроение передавалось аудитории. Кэтлин чувствовала это, сама не в силах оторвать взгляд от сияющего лица и фигуры Челси. «Пора, – сказала себе Кэтлин, – время начинать шоу». Она медленно поднялась. Боже, еще каких-то шесть месяцев назад она ни за что не решилась бы выступить перед такой аудиторией. Но общение с Челси многому научило ее. Сейчас все вдруг показалось легко. Кэтлин подошла к подиуму и объявила в микрофон:
– Леди и джентльмены, я, Кэтлин Вазаро, хочу поблагодарить всех собравшихся в этом зале за проявленный интерес к нашему делу. Мы пригласили вас для того, чтобы представить уникальнейшие в истории парфюмерной науки духи. – Челси уже поднималась по ступенькам на сцену. – И вам расскажет о них необыкновенная женщина и актриса, единственная в своем роде. Она получила от нас эксклюзивное право на рекламу этих духов. Мы уверены, что наши духи займут исключительное место среди парфюмерной продукции. «Вазаро» – особенные, волшебные духи. Они неповторимы, и так же неповторима Челси Бенедикт! – Освобождая для нее место, Кэтлин вернулась к своему креслу рядом с Алексом.
Челси достигла подиума, и раздался всплеск аплодисментов.
Она стояла выпрямившись, высоко подняв голову, ожидая, пока утихнут аплодисменты. Хотя у нее и был хорошо поставленный голос, в первых ее словах чувствовалась легкая хрипотца.
– Вы даже не представляете, какую почетную и в то же время ответственную миссию возложила на меня Кэтлин Вазаро. Без долгих вступлений начну с самого главного. – Она взяла со столика хрустальный флакон Ле Клерка и подняла вверх на всеобщее обозрение. – Вот они, духи «Вазаро», самые удивительные в мире. Я даже не знаю, с чем можно сравнить их волшебный аромат. Это – сказка, греза, фантазия. За всю свою жизнь я не встречала ничего подобного, а уж я, поверьте, обладаю некоторым опытом в этом деле. – Она шутливо улыбнулась. – Я поставила обязательным условием в своем контракте получить флакончик этих чудесных духов. Это – мечта каждой женщины, но удовлетворить ее, боюсь, будет не просто. Все вы знаете, что случилось в Вазаро. Поэтому в ближайшие десять лет духи эти станут величайшей редкостью и будут цениться на вес золота. – Челси помолчала. – А теперь я хочу сделать одно заявление.
Кэтлин почувствовала, что Алекс нервничает. – Прежде всего я возвращаю Кэтлин Вазаро все деньги, полученные мной за рекламу этих великолепных духов. Я должна отказаться и от предоставленного мне права на их эксклюзивное представление. – Недоуменный шепот пронесся по залу. – Вы удивлены? – улыбнувшись, продолжала Челси. – И ничего не можете понять… – Она распрямила плечи. – Ну что же! Воспользуюсь возможностью с этой высокой трибуны объявить вам, что я выхожу замуж за Джонатана Андреаса, чья кандидатура будет выставлена на выборах президента Соединенных Штатов. В зале поднялся шум, и Челси выждала минуту, поднимая руку и призывая аудиторию к спокойствию.
– Джонатан Андреас – это редчайший и благороднейший человек, которого я когда-либо знала. Быть президентом неблагодарная работа, и я не могу понять, что он в ней находит. – Челси улыбнулась. – Нет, это неверно. Разумеется, я догадываюсь, зачем ему это. Он хочет помочь… вывести страну из хаоса. Такой уж он человек. – Она помолчала. – Но вы можете и отказаться от него, решив, что он выбрал не слишком подходящую жену.
Джонатан уже успел поговорить с несколькими опытными политиками о своих матримониальных планах. Они сошлись на том, что женитьба значительно уменьшит его шансы, что общественное мнение не одобрит в качестве первой леди женщину с моей биографией, что предвыборная кампания рассчитана на самый нижний коэффициент общественного сознания. Но неужели избирателям может нравиться, когда их считают дураками? – Она плутовски улыбнулась. – Впрочем, как я могу кого-то осуждать, если сама уговаривала его не рисковать своей карьерой, своим предназначением. Но он не хочет слушать. Он любит меня. – Ее голос вдруг задрожал. – И в отличие от вышеупомянутых политиков он уважает вас, своих избирателей, ваш ум и образ мыслей и вашу способность сделать выбор.
Щеки Челси пылали, сапфировые глаза сверкали. Она с видом победительницы осматривала аудиторию.
– На этом все. Остальное зависит от вас. – Она сошла с подиума и двинулась к ступенькам, ведущим со сцены.
Поднявшийся было в аудитории шум стих, когда Челси направилась по проходу между рядами к сидевшему в самом конце Джонатану.
– Мой бог! – прошептал Алекс.
– Да. – На глазах Кэтлин показались слезы. Многие в зале вставали и начинали аплодировать. Кэтлин присоединилась к ним. – Неужели она не победит?
– Не знаю. – Алекс взял ее под руку и повел со сцены. – Во всяком случае, реклама наших духов пошла побоку.
– Разумеется, я понимаю, что это немного отвлекло внимание от них, но я не могла отказать ей.
Огненный смерч опустошил Вазаро, лишив ее дома, матери, всего, что составляло смысл ее жизни. Но, пройдя через все эти несчастья, она обрела новых друзей. И эта дружба не на один день, она проверена тяжелыми испытаниями и многого стоит.
А Вазаро обязательно оживет. Она стояла, вбирая в себя особый аромат, шедший от этой земли, которая была уже расчищена и ухожена. Внизу виднелись спины рабочих, и Жак разносил по рядам корзины с саженцами.
Она вдруг заметила Алекса, стоявшего на коленях на земле, поглощенного своей работой. Его вид напомнил ей о первых днях, когда он только появился в Вазаро и работал вместе со всеми на этих полях. Снова на нем были те же выцветшие джинсы и голубая рабочая рубашка, и белая повязка поддерживала его темные волосы на лбу.
Он поднял глаза и улыбнулся, увидев ее спускающуюся с холма. Она невольно ускорила шаги.
– Ты не должен был так поступать, – едва переводя дыхание, проговорила она. – Снова записка, это становится твоей дурной привычкой.
– Я думал, это не будет для тебя неожиданностью. Мы уже закончили наши дела с рекламой, пора было возвращаться сюда.
Она опустилась на землю рядом с ним.
– Джонатан Челси и Мариза сегодня после полудня улетели в Нью-Йорк.
– Я знал об этом и успел попрощаться накануне. – Он посмотрел на нее. – Теперь мы не скоро встретимся с ними.
– Перед моим отъездом Джонатану позвонили из Интерпола. Найдена «Мона Лиза»!
– Что?
– Кто-то связался со страховой компанией и предложил вернуть полотно за выкуп. Сделка состоялась два дня назад на одном из Азорских островов.
– И какова сумма выкупа?
– Два миллиона долларов.
– Полагаю, передавший остался неизвестным?
– Да. Они согласились бы вести переговоры хоть с самим чертом, только бы вернуть эту картину. – Кэтлин смотрела вниз, покусывая нижнюю губу. – Я… все думаю… это мог быть Кемаль.
Он ответил уклончиво:
– Переговоры с людьми из страховой компании требовали едва ли не большего ума и осмотрительности, чем кража самих полотен.
– Но ты же сам думаешь, что это мог быть Кемаль?
– Я не знаю. – Он спокойно встретил ее взгляд. – Пойми, мы можем никогда не узнать этого наверняка, придется ограничиваться догадками и предположениями. Возможно, это был кто-то из команды «Аргоса».
Она кивнула.
– Но если Джонатан предложит выкуп, может ли объявиться Танцующий Ветер?
– Не представляю, чтобы Танцующий Ветер мог оказаться у кого-то, кроме Кемаля. – Он помолчал. – Но он знал и о тайне статуэтки, о ее содержимом, и мог бы требовать за нее целое королевство.
– Если он жив.
– Да, если он жив, – как эхо повторил Алекс. Он опустил руку в карман. – У меня есть кое-что для тебя… Я заказал это еще в Ницце, но мы были так заняты, что совсем не представлялось случая… – Алекс держал в руке брелок на тонкой золотой цепочке. – Конечно, я понимаю, это не Танцующий Ветер, но ничего лучшего я пока не смог придумать.
Золотой Пегас с изумрудными глазами.
Ее память вернулась назад, к тем дням, когда она была девочкой. Воспоминание обожгло ее: она бежит за отцом по дороге, а он уходит все дальше и дальше, унося в кармане ее единственное сокровище.
Он кивнул.
– Мне не удалось найти тот, что тебе подарил когда-то отец. Поэтому я решил сделать на заказ похожий. Конечно, это не одно и то же…
– Нет, он совершенно такой же, и даже лучше… и он значит для меня… гораздо больше. – Слезы застилали ей глаза, и от этого золотой брелок сверкал еще ярче. – И ты знаешь, я больше не боюсь, что у меня его кто-то отнимет… Тогда это была мечта, и она была необходима мне. Но теперь у меня другая мечта – это новое Вазаро… – Она обратила вдруг внимание на подъехавший грузовик с огромной платформой. – Что там?
– Деревья, – улыбнулся Алекс. – Апельсиновые деревья, которым уже двадцать один год. Думаю, они станут началом нашей будущей апельсиновой рощи. А завтра утром прибудет платформа с новыми розовыми кустами. Завтра же придет архитектор, и ты сможешь обсудить с ним проект будущего дома. Можешь распоряжаться по своему вкусу, но я настаиваю, чтобы мой кабинет был просторным. Мне нужно много места, чтобы двигаться.
– Ты слишком забегаешь вперед. Можно представить, какой мне выставят счет! Вряд ли я смогу оплатить его.
Он отвел глаза в сторону и помолчал.
– Это моя забота… – Снова молчание. Казалось, он с трудом подбирает слова. – Я подумал, что мы могли бы прийти к некоторому соглашению.
– Соглашению?
– Почему бы и нет? Я помогаю тебе восстанавливать Вазаро, а взамен получаю право оставаться здесь.
У нее перехватило дыхание.
– Как долго?
– Не знаю. – Он двинулся по рядам, проверяя посадки. – Для начала в соглашении можно указать срок лет в сорок… или пятьдесят. По истечении их мое пребывание здесь можно будет обсудить заново.
– Ты когда-то говорил мне, что нет на свете места, которое ты хотел бы назвать своим домом.
– Я еще добавил тогда, что все в этом мире меняется… Так что? Договорились?
– Дай им то, что они хотят, и они…
– Нет, немного по-другому: «Назови, что ты хочешь, и я дам тебе это», – поправил он ее. – Но взамен ты должна позволить мне остаться здесь, с тобой.
– Ты очень хочешь этого? – Ее лицо расцвело улыбкой. – Наверное, я буду полной идиоткой, если откажу тебе, не так ли?
– Да.
Усмехнувшись, она взяла руки Алекса, переплетя его пальцы со своими. Золотой Пегас оказался зажатым между их ладоней.
– Как ты сказал, лет на пятьдесят?
– По крайней мере, не меньше.
– Значит, свадьба?
– Если ты ничего не имеешь против.
– Я ничего не имею против. – Она помолчала, а потом все-таки задала свой главный вопрос: – Ты любишь меня, Алекс Каразов?
– Ну конечно, – ответил он удивленно. – Разве ты не знаешь об этом?
Звонкий, ликующий смех Кэтлин эхом разнесся по розовым полям.
ЭПИЛОГ
– Что еще за ерунда? Мариза покачала головой.
– Так не может больше продолжаться. Ты очень плохо поступаешь с нами обоими.
– Я? Плохо поступаю?
Мариза кивнула.
– Да, ты лишаешь меня друга и отца, и ты лишаешь Джонатана жены и дочери. – Мариза смотрела на Челси в упор. – После смерти Питера я кое-что поняла. Последние его слова, обращенные ко мне, были: «Ты должна жить». Жизнь – главное, она так прекрасна, но не бесконечна… и мы никогда не знаем, что принесет следующий день. Надо жить, мама, пока есть время, пока еще не поздно… Ты не позволяешь нам этого…
Челси вздрогнула.
– Это несправедливо. Больше всего на свете я хочу, чтобы вы жили счастливо.
– Но ты все решила за нас. Ты делаешь так, как удобно тебе. Нельзя быть такой эгоисткой, мама.
Челси покачала головой, пораженная в самое сердце.
– Ты не понимаешь…
– Святые небеса, как ты упряма. – Заглянув в смущенное лицо матери, Мариза решила использовать свой последний аргумент: – Мы решили, что не позволим тебе больше дурачить нас. Если ты не хочешь выйти замуж за Джонатана, я сделаю это за тебя. – Она подняла предостерегающе руку, видя, что Челси собирается прервать ее. – И мы не станем скрываться, напротив, предадим это широкой огласке. Представляешь, какой шум поднимут журналисты? Кандидат в президенты Соединенных Штатов Джонатан Андреас живет с шестнадцатилетней. Как думаешь, на сколько тогда поднимутся его шансы?
– Ты блефуешь. Джонатан никогда не пойдет на такое.
– Да, ты права, Джонатан не пойдет, но я – да! И я сумею сделать так, чтобы это случилось.
– Бедный ребенок, ты сама не знаешь, что говоришь. Пресса разорвет тебя на клочки. Ты не вынесешь этого.
– Ты всегда боялась за меня больше, чем я сама, больше, чем мне это было нужно. Пойми, со мной уже все в порядке. – Тон Маризы стал очень нежным. – Мне долго было плохо, но сейчас… боль ушла. И единственное, что мешает мне стать счастливой, это твое упрямство.
– Боже, неужели ты говорила все это Джонатану?
Представляю себе его реакцию! Ты не понимаешь, его президентство – это…
– Послушай, мама. Я люблю Джонатана, и я люблю тебя. И я во что бы то ни стало хочу, чтобы мы все были вместе. Если ничто другое тебя не убедит, я могу пойти на отчаянный шаг. – Мариза спокойно выдержала взгляд Челси. – Ты веришь, что я способна на это?
– Возможно. – Челси тяжело вздохнула.
– Я рада, что ты наконец поняла меня. Подумай об этом. Я даю тебе всю следующую неделю. – Мариза повернулась и направилась к своей комнате.
– Спасибо, – усмехнулась Челси.
– Обычно ты находишь быстрое решение и не ломаешь голову попусту.
Дверь за Маризой захлопнулась.
Челси стояла совершенно ошеломленная.
«Боже, она стала совершенно неуправляемой».
Челси подошла к обитому парчой креслу и рухнула в него. Было над чем подумать. Они поменялись ролями. Теперь Мариза опекала ее, да еще и не одну, а вместе с Джонатаном. Откуда в ней такое стремление делать близких людей счастливыми? Ясно было лишь одно, Мариза не отстанет. Разумеется, Челси не верила в ее угрозу. И все же… еще один такой разговор и… их жизнь может стать просто невыносимой…
В половине восьмого Челси осторожно постучала в дверь номера Кэтлин.
– Челси, ты еще не одета? – удивилась та, открывая.
– Не беспокойся, это займет лишь несколько минут. – Челси вошла в номер, внимательно разглядывая Кэтлин в новом наряде. – Ты выглядишь сногсшибательно. Жан удивительно точно уловил твой стиль.
– Спасибо тебе, – Кэтлин благодарно улыбнулась. – Но мне пора уже идти. Есть еще несколько дел…
– Я не задержу тебя надолго. – Челси решительно закрыла за собой дверь. – Я должна тебе кое-что сказать.
Без пяти восемь Кэтлин вошла в парадный зал отеля «Негреско» и, стараясь держаться как можно непринужденнее, направилась к украшенной цветами сцене.
– Все в порядке? – поинтересовался Алекс, когда она опустилась в кресло рядом с ним на сцене.
– Есть маленькое изменение, – пробормотала Кэтлин. – Но это уже от меня не зависит.
Алекс нахмурился.
– Что-то не в порядке? Я думал, сегодня все пройдет гладко. Где наконец Челси?
– Она скоро будет. – Кэтлин бросила взгляд на сидящих в зале и, заметив Джонатана, чья мощная фигура возвышалась в последнем ряду амфитеатра, приветливо помахала ему.
Первые десять рядов были заняты журналистами, фоторепортерами и телевизионщиками.
– Я чувствую, все первые полосы будут наши, – сказала Кэтлин.
Струнный квартет в дальней части зала начал что-то негромко наигрывать. Алекс посмотрел на часы.
– Но где же она? Уже пора начинать.
– Не волнуйся. Челси никогда еще нас не подводила. Почувствовав какое-то странное возбуждение в голосе Кэтлин, Алекс внимательно заглянул ей в глаза.
– Кэтлин, какого черта, что происходит?
Она сжала его руку, успокаивая.
– Ничего особенного, видишь, она уже идет. Музыканты заиграли громче, и по залу пронесся взволнованный рокот, когда Челси Бенедикт шла через зал к сцене.
На ней был серебряный наряд амазонки – шедевр Жана Пердо. Она не надела никаких украшений, пластины на ее платье и без того переливались в свете люстр. И на серебристом мерцающем фоне драгоценной волной сияли ее каштановые волосы, а огромные прозрачные голубые глаза сверкали подобно сапфирам. Походка Челси была легкой и в то же время энергичной, радостная уверенная улыбка не сходила с ее лица.
Она была словно наэлектризована.
И ее настроение передавалось аудитории. Кэтлин чувствовала это, сама не в силах оторвать взгляд от сияющего лица и фигуры Челси. «Пора, – сказала себе Кэтлин, – время начинать шоу». Она медленно поднялась. Боже, еще каких-то шесть месяцев назад она ни за что не решилась бы выступить перед такой аудиторией. Но общение с Челси многому научило ее. Сейчас все вдруг показалось легко. Кэтлин подошла к подиуму и объявила в микрофон:
– Леди и джентльмены, я, Кэтлин Вазаро, хочу поблагодарить всех собравшихся в этом зале за проявленный интерес к нашему делу. Мы пригласили вас для того, чтобы представить уникальнейшие в истории парфюмерной науки духи. – Челси уже поднималась по ступенькам на сцену. – И вам расскажет о них необыкновенная женщина и актриса, единственная в своем роде. Она получила от нас эксклюзивное право на рекламу этих духов. Мы уверены, что наши духи займут исключительное место среди парфюмерной продукции. «Вазаро» – особенные, волшебные духи. Они неповторимы, и так же неповторима Челси Бенедикт! – Освобождая для нее место, Кэтлин вернулась к своему креслу рядом с Алексом.
Челси достигла подиума, и раздался всплеск аплодисментов.
Она стояла выпрямившись, высоко подняв голову, ожидая, пока утихнут аплодисменты. Хотя у нее и был хорошо поставленный голос, в первых ее словах чувствовалась легкая хрипотца.
– Вы даже не представляете, какую почетную и в то же время ответственную миссию возложила на меня Кэтлин Вазаро. Без долгих вступлений начну с самого главного. – Она взяла со столика хрустальный флакон Ле Клерка и подняла вверх на всеобщее обозрение. – Вот они, духи «Вазаро», самые удивительные в мире. Я даже не знаю, с чем можно сравнить их волшебный аромат. Это – сказка, греза, фантазия. За всю свою жизнь я не встречала ничего подобного, а уж я, поверьте, обладаю некоторым опытом в этом деле. – Она шутливо улыбнулась. – Я поставила обязательным условием в своем контракте получить флакончик этих чудесных духов. Это – мечта каждой женщины, но удовлетворить ее, боюсь, будет не просто. Все вы знаете, что случилось в Вазаро. Поэтому в ближайшие десять лет духи эти станут величайшей редкостью и будут цениться на вес золота. – Челси помолчала. – А теперь я хочу сделать одно заявление.
Кэтлин почувствовала, что Алекс нервничает. – Прежде всего я возвращаю Кэтлин Вазаро все деньги, полученные мной за рекламу этих великолепных духов. Я должна отказаться и от предоставленного мне права на их эксклюзивное представление. – Недоуменный шепот пронесся по залу. – Вы удивлены? – улыбнувшись, продолжала Челси. – И ничего не можете понять… – Она распрямила плечи. – Ну что же! Воспользуюсь возможностью с этой высокой трибуны объявить вам, что я выхожу замуж за Джонатана Андреаса, чья кандидатура будет выставлена на выборах президента Соединенных Штатов. В зале поднялся шум, и Челси выждала минуту, поднимая руку и призывая аудиторию к спокойствию.
– Джонатан Андреас – это редчайший и благороднейший человек, которого я когда-либо знала. Быть президентом неблагодарная работа, и я не могу понять, что он в ней находит. – Челси улыбнулась. – Нет, это неверно. Разумеется, я догадываюсь, зачем ему это. Он хочет помочь… вывести страну из хаоса. Такой уж он человек. – Она помолчала. – Но вы можете и отказаться от него, решив, что он выбрал не слишком подходящую жену.
Джонатан уже успел поговорить с несколькими опытными политиками о своих матримониальных планах. Они сошлись на том, что женитьба значительно уменьшит его шансы, что общественное мнение не одобрит в качестве первой леди женщину с моей биографией, что предвыборная кампания рассчитана на самый нижний коэффициент общественного сознания. Но неужели избирателям может нравиться, когда их считают дураками? – Она плутовски улыбнулась. – Впрочем, как я могу кого-то осуждать, если сама уговаривала его не рисковать своей карьерой, своим предназначением. Но он не хочет слушать. Он любит меня. – Ее голос вдруг задрожал. – И в отличие от вышеупомянутых политиков он уважает вас, своих избирателей, ваш ум и образ мыслей и вашу способность сделать выбор.
Щеки Челси пылали, сапфировые глаза сверкали. Она с видом победительницы осматривала аудиторию.
– На этом все. Остальное зависит от вас. – Она сошла с подиума и двинулась к ступенькам, ведущим со сцены.
Поднявшийся было в аудитории шум стих, когда Челси направилась по проходу между рядами к сидевшему в самом конце Джонатану.
– Мой бог! – прошептал Алекс.
– Да. – На глазах Кэтлин показались слезы. Многие в зале вставали и начинали аплодировать. Кэтлин присоединилась к ним. – Неужели она не победит?
– Не знаю. – Алекс взял ее под руку и повел со сцены. – Во всяком случае, реклама наших духов пошла побоку.
– Разумеется, я понимаю, что это немного отвлекло внимание от них, но я не могла отказать ей.
Эти строки вновь всплыли в памяти Кэтлин, стоявшей на вершине холма и смотревшей на почерневшие, выжженные поля внизу, где еще так недавно благоухали розы.
Когда погибель нам грозит,
Сильней огонь любви горит…
Огненный смерч опустошил Вазаро, лишив ее дома, матери, всего, что составляло смысл ее жизни. Но, пройдя через все эти несчастья, она обрела новых друзей. И эта дружба не на один день, она проверена тяжелыми испытаниями и многого стоит.
А Вазаро обязательно оживет. Она стояла, вбирая в себя особый аромат, шедший от этой земли, которая была уже расчищена и ухожена. Внизу виднелись спины рабочих, и Жак разносил по рядам корзины с саженцами.
Она вдруг заметила Алекса, стоявшего на коленях на земле, поглощенного своей работой. Его вид напомнил ей о первых днях, когда он только появился в Вазаро и работал вместе со всеми на этих полях. Снова на нем были те же выцветшие джинсы и голубая рабочая рубашка, и белая повязка поддерживала его темные волосы на лбу.
Он поднял глаза и улыбнулся, увидев ее спускающуюся с холма. Она невольно ускорила шаги.
– Ты не должен был так поступать, – едва переводя дыхание, проговорила она. – Снова записка, это становится твоей дурной привычкой.
– Я думал, это не будет для тебя неожиданностью. Мы уже закончили наши дела с рекламой, пора было возвращаться сюда.
Она опустилась на землю рядом с ним.
– Джонатан Челси и Мариза сегодня после полудня улетели в Нью-Йорк.
– Я знал об этом и успел попрощаться накануне. – Он посмотрел на нее. – Теперь мы не скоро встретимся с ними.
– Перед моим отъездом Джонатану позвонили из Интерпола. Найдена «Мона Лиза»!
– Что?
– Кто-то связался со страховой компанией и предложил вернуть полотно за выкуп. Сделка состоялась два дня назад на одном из Азорских островов.
– И какова сумма выкупа?
– Два миллиона долларов.
– Полагаю, передавший остался неизвестным?
– Да. Они согласились бы вести переговоры хоть с самим чертом, только бы вернуть эту картину. – Кэтлин смотрела вниз, покусывая нижнюю губу. – Я… все думаю… это мог быть Кемаль.
Он ответил уклончиво:
– Переговоры с людьми из страховой компании требовали едва ли не большего ума и осмотрительности, чем кража самих полотен.
– Но ты же сам думаешь, что это мог быть Кемаль?
– Я не знаю. – Он спокойно встретил ее взгляд. – Пойми, мы можем никогда не узнать этого наверняка, придется ограничиваться догадками и предположениями. Возможно, это был кто-то из команды «Аргоса».
Она кивнула.
– Но если Джонатан предложит выкуп, может ли объявиться Танцующий Ветер?
– Не представляю, чтобы Танцующий Ветер мог оказаться у кого-то, кроме Кемаля. – Он помолчал. – Но он знал и о тайне статуэтки, о ее содержимом, и мог бы требовать за нее целое королевство.
– Если он жив.
– Да, если он жив, – как эхо повторил Алекс. Он опустил руку в карман. – У меня есть кое-что для тебя… Я заказал это еще в Ницце, но мы были так заняты, что совсем не представлялось случая… – Алекс держал в руке брелок на тонкой золотой цепочке. – Конечно, я понимаю, это не Танцующий Ветер, но ничего лучшего я пока не смог придумать.
Золотой Пегас с изумрудными глазами.
Ее память вернулась назад, к тем дням, когда она была девочкой. Воспоминание обожгло ее: она бежит за отцом по дороге, а он уходит все дальше и дальше, унося в кармане ее единственное сокровище.
Он кивнул.
– Мне не удалось найти тот, что тебе подарил когда-то отец. Поэтому я решил сделать на заказ похожий. Конечно, это не одно и то же…
– Нет, он совершенно такой же, и даже лучше… и он значит для меня… гораздо больше. – Слезы застилали ей глаза, и от этого золотой брелок сверкал еще ярче. – И ты знаешь, я больше не боюсь, что у меня его кто-то отнимет… Тогда это была мечта, и она была необходима мне. Но теперь у меня другая мечта – это новое Вазаро… – Она обратила вдруг внимание на подъехавший грузовик с огромной платформой. – Что там?
– Деревья, – улыбнулся Алекс. – Апельсиновые деревья, которым уже двадцать один год. Думаю, они станут началом нашей будущей апельсиновой рощи. А завтра утром прибудет платформа с новыми розовыми кустами. Завтра же придет архитектор, и ты сможешь обсудить с ним проект будущего дома. Можешь распоряжаться по своему вкусу, но я настаиваю, чтобы мой кабинет был просторным. Мне нужно много места, чтобы двигаться.
– Ты слишком забегаешь вперед. Можно представить, какой мне выставят счет! Вряд ли я смогу оплатить его.
Он отвел глаза в сторону и помолчал.
– Это моя забота… – Снова молчание. Казалось, он с трудом подбирает слова. – Я подумал, что мы могли бы прийти к некоторому соглашению.
– Соглашению?
– Почему бы и нет? Я помогаю тебе восстанавливать Вазаро, а взамен получаю право оставаться здесь.
У нее перехватило дыхание.
– Как долго?
– Не знаю. – Он двинулся по рядам, проверяя посадки. – Для начала в соглашении можно указать срок лет в сорок… или пятьдесят. По истечении их мое пребывание здесь можно будет обсудить заново.
– Ты когда-то говорил мне, что нет на свете места, которое ты хотел бы назвать своим домом.
– Я еще добавил тогда, что все в этом мире меняется… Так что? Договорились?
– Дай им то, что они хотят, и они…
– Нет, немного по-другому: «Назови, что ты хочешь, и я дам тебе это», – поправил он ее. – Но взамен ты должна позволить мне остаться здесь, с тобой.
– Ты очень хочешь этого? – Ее лицо расцвело улыбкой. – Наверное, я буду полной идиоткой, если откажу тебе, не так ли?
– Да.
Усмехнувшись, она взяла руки Алекса, переплетя его пальцы со своими. Золотой Пегас оказался зажатым между их ладоней.
– Как ты сказал, лет на пятьдесят?
– По крайней мере, не меньше.
– Значит, свадьба?
– Если ты ничего не имеешь против.
– Я ничего не имею против. – Она помолчала, а потом все-таки задала свой главный вопрос: – Ты любишь меня, Алекс Каразов?
– Ну конечно, – ответил он удивленно. – Разве ты не знаешь об этом?
Звонкий, ликующий смех Кэтлин эхом разнесся по розовым полям.
ЭПИЛОГ
Танцующий Ветер так и не вернулся к Джонатану Андреасу.
В течение следующих пяти лет все остальные похищенные сокровища были возвращены в музеи Европы за определенные суммы выкупа.
Чарльз Барни не был арестован за убийство Рода МакМиллана.
«Аргос» навсегда растворился в бескрайних водных просторах.
ВАЗАРО
Джек Килан припарковал взятый напрокат серый «Рено» на въезде в Вазаро и, выпрыгнув из него, подбежал к лимузину, остановившемуся в нескольких шагах впереди. Шофер лимузина как раз открывал дверцу, помогая выйти Маризе Бенедикт. Она улыбнулась Джеку.
– Тебе здесь очень понравится, это одно из самых прекрасных мест в мире.
Ему уже нравилось здесь. Выросший на ферме в Северной Каролине, он в глубине души тосковал по вольным деревенским просторам и сейчас с изумлением и радостью оглядывался вокруг. Состоять в секретной службе по охране семьи президента было его гордостью, но ему никогда не нравилось жить в больших городах. Поэтому он был счастлив, когда его приставили к Маризе, работавшей морским биологом в институте Сан-Диего. К тому же иметь дело с Маризой было истинным удовольствием. Всегда такая ровная, внимательная, доброжелательно настроенная… ему иногда казалось, что она походит на его младшую сестру, оставшуюся дома на ферме.
– Превосходное место, мисс Бенедикт, – радостно отозвался он.
Легкая тень набежала на лицо Маризы. Она смотрела на аллею цветущих лимонных деревьев, которая вела от ворот к дому.
– В последний раз, когда я была здесь, все выглядело несколько иначе…
Приставив Джека к Маризе, его ввели в курс дела, и в кратких чертах он знал о том, что произошло в Вазаро. Он понял ее по-своему.
– Не стоит грустить, мисс Бенедикт. Ничего плохого не может случиться. Завтра, к прибытию президента и вашей мамочки, здесь будет столько служб безопасности, что они смогут остановить целую армию.
– Я знаю, Джек. – Она снова улыбнулась своей всегда чуть печальной улыбкой. – Но эти воспоминания…
– А вот и Мариза! – Темноволосый юноша в ослепительно белом костюме появился на пороге дома и легко сбежал вниз по ступенькам. – Я все утро жду тебя. Кэтлин с Алексом отправились в Грасс, чтобы нанять дополнительную охрану, и попросили меня встретить тебя и развлечь до их возвращения. – Я Луис Дельгадо.
Джек незаметно шагнул ближе к Маризе. Он был информирован о всех обитателях Вазаро, но в их списке не было человека с именем Луис Дельгадо.
– Прежде всего, кто вы, мистер Дельгадо?
– О, секретные службы. – Дельгадо одобрительно кивнул. – Вы весьма расторопны. И задали совершенно правильный вопрос. Но дело в том, что Алекс с Кэтлин намеренно не внесли мое имя в список. Это должно стать сюрпризом для президента.
– Извините, но мы не любим таких сюрпризов, мистер Дельгадо.
– Уверяю вас, этот президенту очень понравится. Я полагаю, временами в Белом доме бывает скучновато.
– Зачем понадобилось нанимать охрану со стороны? – проворчал Джек. – Мы располагаем собственным штатом.
– Я ничуть не сомневаюсь, но это я попросил Алекса усилить охрану. На это есть особые причины. – Он повернулся к шоферу. – Заносите багаж мисс Бенедикт в дом. Управляющий покажет вам комнату. – Он обратился к Маризе: – Я выбрал для тебя самую солнечную комнату.
– Спасибо, – немного растерянно сказала Мариза. Этот человек разговаривает с ней как со старой знакомой. – Вы очень добры.
Он кивнул.
– Я умею быть всяким. – Белозубая улыбка осветила его смуглое подвижное лицо. – Но тебе я бы хотел делать только добро.
«Боже, да это какой-то жиголо, если не хуже, – решил Джек. – Челси Андреас оторвет мне голову, если заметит его рядом со своей дочерью». Он решительно сделал шаг вперед.
– Думаю, необходимо осмотреть дом, прежде чем вы войдете в него, мисс Бенедикт.
– Прекрасная мысль. – Луис Дельгадо взял руку Маризы. – Я тем временем покажу мисс Бенедикт розовые поля. Они сейчас в цвету. Это такое великолепное зрелище, просто дух захватывает.
Прежде чем Джек успел возразить, они уже, взявшись за руки, бежали через зеленую лужайку к видневшимся в отдалении розам. Он выругался и поспешил к телефону в машине, чтобы связаться со своим начальником Сэмом Геслером в Ницце, который был теперь занят приготовлениями к завтрашнему дню, когда ожидалось прибытие президента.
– Нам тут подготовили сюрприз, – сумрачно доложил он Геслеру, не отрывая глаз от Маризы и Дельгадо. – В Вазаро нас встретил человек, назвавшийся Луисом Дельгадо. Есть какая-то информация о нем?
Он услышал, как Геслер зашелестел бумагами.
– Ни одного упоминания. Что это за личность? Обрисуй вкратце.
– Симпатичный, смуглый, около тридцати, костюм за две тысячи долларов, очень разговорчивый.
– Что ж, неплохо.
– Ты не хочешь сообщить о нем Челси Андреас?
Геслер вздохнул.
– Не стоит торопиться, мы не должны волновать ее понапрасну. Я постараюсь сам навести справки о нем, боюсь, мне придется выехать к вам. Черт, ненавижу эти внезапные поездки. Президент получает какой-то телефонный звонок, забрасывает все дела и катит во Францию. Что там может быть важного?
Но Джек и сам удивлялся этому не меньше Геслера.
– Возможно, это связано с какой-то семейной тайной? Зачем бы ему понадобилось отправлять сюда свою дочь?
– Черт побери, если бы я знал. Ладно, не отходи от Дельгадо. Я выезжаю сам.
Положив трубку, Джек поспешил за Маризой и Луисом Дельгадо.
– Разве это не великолепно? – сказал Луис Дельгадо, когда они остановились перед темно-красным ковром из роз. – Видишь, они возродились вновь и стали еще прекраснее, чем прежде.
– Да, это очень красиво. – Ее грустный взгляд скользнул по дороге, ведущей к деревне.
– Ты думаешь сейчас об этом человеке, который погиб, чтобы спасти тебя?
Мариза резко повернулась к нему:
– Вы знаете о Питере?
Он нежно улыбнулся.
– Ты не должна обвинять себя. Некоторые люди специально ищут для себя такую цель, за которую не жалко умереть.
Как он догадался? Даже ее мать не подозревала о чувстве вины, которое терзало ее все эти годы. Он продолжал:
– Когда Кэтлин рассказала мне об этом, я сразу подумал, что есть такие необыкновенные женщины, ради которых совершаются подвиги.
Мариза взглянула на него с любопытством.
– Ни Алекс, ни Кэтлин не должны были никому рассказывать об этом. Вы, должно быть, очень близкий им человек, мистер Дельгадо?
– Луис. Да, очень хороший и близкий друг, хотя мы и очень давно не виделись. Я жил на одном уединенном острове, далеко от берегов Чили, и не часто выбирался в Европу.
– На острове? Он кивнул.
– Тебе бы очень понравился мой остров, ты ведь занимаешься морской биологией. У меня есть исследовательская лаборатория на северном берегу, там наблюдают за поведением дельфинов. В последнее время мы получили очень интересные результаты. Возможно, ты слышала что-нибудь об Институте Дельгадо?
– Ах, так вы тот самый Дельгадо? Я читала в газетах о ваших исследованиях. – В ее глазах вспыхнул интерес. – Ведь это вы организовали последнюю кампанию по спасению дельфинов?
Он кивнул.
– Моя племянница очень любит дельфинов. Она будет рада встретиться с тобой.
– Вы приехали вместе?
– На этот раз нет. Мелисанда занята одним экспериментом, а у меня есть собственные дела, которые я должен уладить. – Он смотрел на розовые поля. – Для меня наступила пора жениться, и я привез выкуп за невесту.
– Выкуп? Что за ерунда? Сюда? Уверена, что даже в Южной Америке этот обычай давно вышел из моды.
Он покачал головой.
– Древний обычай был очень красивым и правильным. Свадебные подарки имеют огромное значение, они ясно говорят об отношении жениха. Чем дороже выкуп, тем тверже его намерение жениться. – Он посмотрел прямо ей в лицо. – И я привез отцу моей невесты выкуп очень ценный. Возможно, ни один жених в мире не давал еще так много.
– Тогда вам надо быть очень осторожным. Надеюсь, вы не носите свои наличные с собой? – сделала шутливую гримаску Мариза.
– Не беспокойся. Это вовсе не деньги.
– Нет? – Она с деланным облегчением вздохнула. – Тогда все в порядке, я подумала, что это очень опасно…
– Это не деньги, а особое сокровище.
– Драгоценности?
– О да. Они там тоже есть. – Он усмехнулся. – Золото, изумруды, бриллианты, жемчуга и… шестьдесят страниц самых увлекательных открытий, над которыми я работал в последние годы. – Его улыбка вдруг исчезла. – Но ты еще не спросила меня, зачем мне понадобилось делать столь дорогой подарок.
– Это меня не… – К черту этикет! Она хотела знать. – Зачем?
– Это необходимо, чтобы внушить ее отцу доверие ко мне. В прошлом я не всегда вел себя правильно. – Ей вдруг показалось, будто он хочет убедить ее в чем-то. – Но я всегда стремился платить добром за добро.
Почему этот человек так откровенен с ней? Зачем он говорит ей все это?
– А как вы нашли свою невесту? – неожиданно для самой себя спросила она.
– Это случилось уже давно. Но пришлось ждать. Я не мог сразу объявить о своем намерении. – Он вдруг протянул руку и бережно убрал прядь волос, упавшую ей на глаза. – Ты веришь в судьбу, Мариза?
– Не знаю. Никогда не задумывалась об этом.
– Я верю в нее. – Он улыбнулся. – Хотя такой человек, как я, сам строит свою судьбу, а не вверяет ей себя.
Она мягко улыбнулась:
– Должно быть, это была нелегкая судьба, если понадобилось менять ее?
– У тебя замечательная улыбка. – Он в упор разглядывал ее лицо, но это почему-то не смущало ее. Напротив, ей захотелось снова улыбнуться ему. – Я научу тебя смеяться, Мариза. И не только смеяться. Я научу тебя многим чудесным вещам.
Мариза вдруг поняла, что не может освободиться от глубокого очарования его проницательных черных глаз, ее неодолимо потянуло к этому юноше, и она прошептала удивленно:
– Ты собираешься чему-то научить меня?
– Да, именно так и будет. Я говорю правду, верь мне. Я уже вижу тебя смеющейся.
В течение следующих пяти лет все остальные похищенные сокровища были возвращены в музеи Европы за определенные суммы выкупа.
Чарльз Барни не был арестован за убийство Рода МакМиллана.
«Аргос» навсегда растворился в бескрайних водных просторах.
ВАЗАРО
Джек Килан припарковал взятый напрокат серый «Рено» на въезде в Вазаро и, выпрыгнув из него, подбежал к лимузину, остановившемуся в нескольких шагах впереди. Шофер лимузина как раз открывал дверцу, помогая выйти Маризе Бенедикт. Она улыбнулась Джеку.
– Тебе здесь очень понравится, это одно из самых прекрасных мест в мире.
Ему уже нравилось здесь. Выросший на ферме в Северной Каролине, он в глубине души тосковал по вольным деревенским просторам и сейчас с изумлением и радостью оглядывался вокруг. Состоять в секретной службе по охране семьи президента было его гордостью, но ему никогда не нравилось жить в больших городах. Поэтому он был счастлив, когда его приставили к Маризе, работавшей морским биологом в институте Сан-Диего. К тому же иметь дело с Маризой было истинным удовольствием. Всегда такая ровная, внимательная, доброжелательно настроенная… ему иногда казалось, что она походит на его младшую сестру, оставшуюся дома на ферме.
– Превосходное место, мисс Бенедикт, – радостно отозвался он.
Легкая тень набежала на лицо Маризы. Она смотрела на аллею цветущих лимонных деревьев, которая вела от ворот к дому.
– В последний раз, когда я была здесь, все выглядело несколько иначе…
Приставив Джека к Маризе, его ввели в курс дела, и в кратких чертах он знал о том, что произошло в Вазаро. Он понял ее по-своему.
– Не стоит грустить, мисс Бенедикт. Ничего плохого не может случиться. Завтра, к прибытию президента и вашей мамочки, здесь будет столько служб безопасности, что они смогут остановить целую армию.
– Я знаю, Джек. – Она снова улыбнулась своей всегда чуть печальной улыбкой. – Но эти воспоминания…
– А вот и Мариза! – Темноволосый юноша в ослепительно белом костюме появился на пороге дома и легко сбежал вниз по ступенькам. – Я все утро жду тебя. Кэтлин с Алексом отправились в Грасс, чтобы нанять дополнительную охрану, и попросили меня встретить тебя и развлечь до их возвращения. – Я Луис Дельгадо.
Джек незаметно шагнул ближе к Маризе. Он был информирован о всех обитателях Вазаро, но в их списке не было человека с именем Луис Дельгадо.
– Прежде всего, кто вы, мистер Дельгадо?
– О, секретные службы. – Дельгадо одобрительно кивнул. – Вы весьма расторопны. И задали совершенно правильный вопрос. Но дело в том, что Алекс с Кэтлин намеренно не внесли мое имя в список. Это должно стать сюрпризом для президента.
– Извините, но мы не любим таких сюрпризов, мистер Дельгадо.
– Уверяю вас, этот президенту очень понравится. Я полагаю, временами в Белом доме бывает скучновато.
– Зачем понадобилось нанимать охрану со стороны? – проворчал Джек. – Мы располагаем собственным штатом.
– Я ничуть не сомневаюсь, но это я попросил Алекса усилить охрану. На это есть особые причины. – Он повернулся к шоферу. – Заносите багаж мисс Бенедикт в дом. Управляющий покажет вам комнату. – Он обратился к Маризе: – Я выбрал для тебя самую солнечную комнату.
– Спасибо, – немного растерянно сказала Мариза. Этот человек разговаривает с ней как со старой знакомой. – Вы очень добры.
Он кивнул.
– Я умею быть всяким. – Белозубая улыбка осветила его смуглое подвижное лицо. – Но тебе я бы хотел делать только добро.
«Боже, да это какой-то жиголо, если не хуже, – решил Джек. – Челси Андреас оторвет мне голову, если заметит его рядом со своей дочерью». Он решительно сделал шаг вперед.
– Думаю, необходимо осмотреть дом, прежде чем вы войдете в него, мисс Бенедикт.
– Прекрасная мысль. – Луис Дельгадо взял руку Маризы. – Я тем временем покажу мисс Бенедикт розовые поля. Они сейчас в цвету. Это такое великолепное зрелище, просто дух захватывает.
Прежде чем Джек успел возразить, они уже, взявшись за руки, бежали через зеленую лужайку к видневшимся в отдалении розам. Он выругался и поспешил к телефону в машине, чтобы связаться со своим начальником Сэмом Геслером в Ницце, который был теперь занят приготовлениями к завтрашнему дню, когда ожидалось прибытие президента.
– Нам тут подготовили сюрприз, – сумрачно доложил он Геслеру, не отрывая глаз от Маризы и Дельгадо. – В Вазаро нас встретил человек, назвавшийся Луисом Дельгадо. Есть какая-то информация о нем?
Он услышал, как Геслер зашелестел бумагами.
– Ни одного упоминания. Что это за личность? Обрисуй вкратце.
– Симпатичный, смуглый, около тридцати, костюм за две тысячи долларов, очень разговорчивый.
– Что ж, неплохо.
– Ты не хочешь сообщить о нем Челси Андреас?
Геслер вздохнул.
– Не стоит торопиться, мы не должны волновать ее понапрасну. Я постараюсь сам навести справки о нем, боюсь, мне придется выехать к вам. Черт, ненавижу эти внезапные поездки. Президент получает какой-то телефонный звонок, забрасывает все дела и катит во Францию. Что там может быть важного?
Но Джек и сам удивлялся этому не меньше Геслера.
– Возможно, это связано с какой-то семейной тайной? Зачем бы ему понадобилось отправлять сюда свою дочь?
– Черт побери, если бы я знал. Ладно, не отходи от Дельгадо. Я выезжаю сам.
Положив трубку, Джек поспешил за Маризой и Луисом Дельгадо.
– Разве это не великолепно? – сказал Луис Дельгадо, когда они остановились перед темно-красным ковром из роз. – Видишь, они возродились вновь и стали еще прекраснее, чем прежде.
– Да, это очень красиво. – Ее грустный взгляд скользнул по дороге, ведущей к деревне.
– Ты думаешь сейчас об этом человеке, который погиб, чтобы спасти тебя?
Мариза резко повернулась к нему:
– Вы знаете о Питере?
Он нежно улыбнулся.
– Ты не должна обвинять себя. Некоторые люди специально ищут для себя такую цель, за которую не жалко умереть.
Как он догадался? Даже ее мать не подозревала о чувстве вины, которое терзало ее все эти годы. Он продолжал:
– Когда Кэтлин рассказала мне об этом, я сразу подумал, что есть такие необыкновенные женщины, ради которых совершаются подвиги.
Мариза взглянула на него с любопытством.
– Ни Алекс, ни Кэтлин не должны были никому рассказывать об этом. Вы, должно быть, очень близкий им человек, мистер Дельгадо?
– Луис. Да, очень хороший и близкий друг, хотя мы и очень давно не виделись. Я жил на одном уединенном острове, далеко от берегов Чили, и не часто выбирался в Европу.
– На острове? Он кивнул.
– Тебе бы очень понравился мой остров, ты ведь занимаешься морской биологией. У меня есть исследовательская лаборатория на северном берегу, там наблюдают за поведением дельфинов. В последнее время мы получили очень интересные результаты. Возможно, ты слышала что-нибудь об Институте Дельгадо?
– Ах, так вы тот самый Дельгадо? Я читала в газетах о ваших исследованиях. – В ее глазах вспыхнул интерес. – Ведь это вы организовали последнюю кампанию по спасению дельфинов?
Он кивнул.
– Моя племянница очень любит дельфинов. Она будет рада встретиться с тобой.
– Вы приехали вместе?
– На этот раз нет. Мелисанда занята одним экспериментом, а у меня есть собственные дела, которые я должен уладить. – Он смотрел на розовые поля. – Для меня наступила пора жениться, и я привез выкуп за невесту.
– Выкуп? Что за ерунда? Сюда? Уверена, что даже в Южной Америке этот обычай давно вышел из моды.
Он покачал головой.
– Древний обычай был очень красивым и правильным. Свадебные подарки имеют огромное значение, они ясно говорят об отношении жениха. Чем дороже выкуп, тем тверже его намерение жениться. – Он посмотрел прямо ей в лицо. – И я привез отцу моей невесты выкуп очень ценный. Возможно, ни один жених в мире не давал еще так много.
– Тогда вам надо быть очень осторожным. Надеюсь, вы не носите свои наличные с собой? – сделала шутливую гримаску Мариза.
– Не беспокойся. Это вовсе не деньги.
– Нет? – Она с деланным облегчением вздохнула. – Тогда все в порядке, я подумала, что это очень опасно…
– Это не деньги, а особое сокровище.
– Драгоценности?
– О да. Они там тоже есть. – Он усмехнулся. – Золото, изумруды, бриллианты, жемчуга и… шестьдесят страниц самых увлекательных открытий, над которыми я работал в последние годы. – Его улыбка вдруг исчезла. – Но ты еще не спросила меня, зачем мне понадобилось делать столь дорогой подарок.
– Это меня не… – К черту этикет! Она хотела знать. – Зачем?
– Это необходимо, чтобы внушить ее отцу доверие ко мне. В прошлом я не всегда вел себя правильно. – Ей вдруг показалось, будто он хочет убедить ее в чем-то. – Но я всегда стремился платить добром за добро.
Почему этот человек так откровенен с ней? Зачем он говорит ей все это?
– А как вы нашли свою невесту? – неожиданно для самой себя спросила она.
– Это случилось уже давно. Но пришлось ждать. Я не мог сразу объявить о своем намерении. – Он вдруг протянул руку и бережно убрал прядь волос, упавшую ей на глаза. – Ты веришь в судьбу, Мариза?
– Не знаю. Никогда не задумывалась об этом.
– Я верю в нее. – Он улыбнулся. – Хотя такой человек, как я, сам строит свою судьбу, а не вверяет ей себя.
Она мягко улыбнулась:
– Должно быть, это была нелегкая судьба, если понадобилось менять ее?
– У тебя замечательная улыбка. – Он в упор разглядывал ее лицо, но это почему-то не смущало ее. Напротив, ей захотелось снова улыбнуться ему. – Я научу тебя смеяться, Мариза. И не только смеяться. Я научу тебя многим чудесным вещам.
Мариза вдруг поняла, что не может освободиться от глубокого очарования его проницательных черных глаз, ее неодолимо потянуло к этому юноше, и она прошептала удивленно:
– Ты собираешься чему-то научить меня?
– Да, именно так и будет. Я говорю правду, верь мне. Я уже вижу тебя смеющейся.