Джоансен Айрис. Пьянящий вкус жизни (Сильнее времени)

   – Я не утверждаю этого. Но его отец не был официально женат на этой цыганке, следовательно, его могли называть просто Джипси. Этим можно объяснить и его исчезновение. Если бы Ледфорд узнал, что ты вышел на него, ему следовало бояться и Ледфорда.
   – Встретимся сегодня вечером в «Кафасе»?
   – Извини, тебе придется заняться этим самому. Я пытался пройти в гарем прошлой ночью после шоу, но меня не впустили. Аднан дал такой приказ.
   – А мне удастся проникнуть туда?
   – Вполне возможно. Охранники Аднана не знают тебя. Но ты не должен там никого расспрашивать о нем. Дай мне подумать… – Помолчав какое-то время, Кемаль сказал: – Наверное, я смогу договориться с Мелис, она поможет тебе. Советую взять с собой Кэтлин.
   – В любом случае она не отпустит меня одного.
   – Отправляйтесь в «Кафас» вечером и оставайтесь там после шоу. Возьмите комнату на двоих, как обычные посетители. Я скажу Мелис, чтобы она зашла к вам и проводила до комнаты Аднана, когда наступит удобное время.
   – А как мы выберемся оттуда, поговорив с Ирмаком?
   – Тем же путем, что и входили, с видом довольных посетителей. Ты должен сделать все так, чтобы после твоего ухода Ирмак не поднял тревоги.
   – Не беспокойся, это я сумею.
   – Надеюсь, тебе удастся узнать от него все, что нужно. Буду поджидать вас в коттедже с приготовленным кофе. Ужасно любопытно узнать, чем закончится ваш разговор с Ирмаком.
   – Хочу напомнить, я вовсе не плачу тебе за то, чтобы ты готовил мне кофе.
   – И ты говоришь это другу, который разработал для тебя такой мастерский план? Тебе остается лишь исполнить его.
   – Это так мало?
   – Мозги всегда ценятся дороже, чем мускулы. Но это удивительно, когда в одном человеке соединяется и то, и другое, как во мне. Как тебе известно, я самый…
   – До встречи, Кемаль.
   – Желаю удачи, Алекс.
   Как Кемаль и предсказывал, они без особых затруднений проскользнули после шоу мимо двух переодетых евнухами охранников в гарем. Внутри их встретили прислужники в алых халатах, низко кланяясь, они выслушали их пожелания и проводили в отдельную комнату.
   Алекс и Кэтлин остались в просторном помещении с зеркалами на потолке и стенах. Пушистый белый ковер покрывал пол из бирюзовой мозаики. Огромная кровать с кучей подушек была достойна калифа. Кэтлин прошлась по комнате, с любопытством оглядываясь по сторонам.
   – Святые небеса, они накурили здесь ладаном. Как долго нам придется ждать?
   – Пока не придет Мелис. Кемаль не сказал точно. – Алекс все еще стоял у двери. – Ты нервничаешь?
   – Немного. – Она усмехнулась. – Все-таки я первый раз в гареме.
   – Я тоже.
   Хрустальный графин с вином поблескивал на столе розового дерева. Алекс подошел и налил рубиново-красное вино в два бокала, протянув один Кэтлин.
   Она осторожно пригубила.
   – Слишком приторное, как и все здесь. Эта пышность немного подавляет. Надеюсь, ты не собираешься использовать эту комнату по назначению?
   – Нет.
   – Тогда просто поговорим? Ирмак действительно знает что-то о Ледфорде?
   – Если он и в самом деле окажется Джипси, то должен знать многое. Мы можем…
   Осторожный стук в дверь прервал его слова.
   – Мелис? – спросила Кэтлин, отставляя бокал с вином.
   – Возможно. – Он быстро подошел к двери.
   – Кто?
   – Это я, Мелис.
   Грациозное создание, проскользнувшее в комнату, казалось даже моложе одиннадцати. Длинные золотистые волосы спадали завитками на ее плечи, на ней было пышное викторианское белое платье, складки которого спускались к носкам черных лакированных туфелек. Пояс персикового цвета был завязан бантом. Она заметно нервничала и с трудом подбирала слова.
   – Кемаль сказал, что надо действовать очень осторожно. Скоро охранники уйдут в комнату Сималя, но надо еще подождать, пока они начнут.
   – Начнут? – Когда до Кэтлин дошло значение этих слов, ей стало нехорошо, к горлу подкатила тошнота. Возможно, этот Сималь еще ребенок, так же, как и Мелис. Когда Кэтлин была в ее возрасте, она носилась по цветущим полям Вазаро вместе со сверстниками. – Мы должны сделать что-то, Алекс, – быстро сказала она. – Я не могу спокойно смотреть, как…
   – Я знаю, – прервал он ее, – мы придумаем что-нибудь. Но сначала нужно добраться до Ирмака.
   – Кемаль говорил, что ты поможешь нам, если мы поможем тебе, – прошептала Мелис, ее маленькие руки нервно теребили пояс платья. – Мне совсем не нравится здесь, я хочу сбежать отсюда.
   Боль комом встала в горле Кэтлин.
   – Ты непременно уйдешь из этого места, я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь.
   Взгляд Мелис был недетски серьезен. Она долго смотрела на Кэтлин, потом медленно покачала головой.
   – Нет, – сказала она. – Ты добрая, но не можешь этого понять. – Отвернувшись, она открыла дверь. – Я пойду первой. Следуйте за мной на расстоянии четырех шагов.
   Они осторожно двинулись по пустынному коридору, пока Мелис не остановилась у резной двери.
   – Аднан, – тихо позвала она. – Я должна идти, меня ждет клиент. – И она быстро побежала вниз по коридору подобно маленькому белому призраку.
   – Какой мерзавец смеет использовать этого ребенка? – свирепо прошипела Кэтлин. – Я готова своими руками убить Ирмака.
   – Успокойся. – На лице Алекса появилось уже знакомое ей выражение жестокости. – Всему свое время. Я обещаю тебе, что мы вытащим ее отсюда. – Он открыл дверь. – Я тоже готов убить этого жирного негодяя, но…
   Он не договорил. Аднан Ирмак был уже мертв. Кэтлин застыла в шоке в нескольких шагах от человека, распростертого на поверхности массивного стола.
   – Это Ирмак?
   – Да. – Алекс медленно двинулся к нему. – Закрой дверь.
   Кэтлин подчинилась. Лужа крови из горла Ирмака натекла на бумаги на столе.
   – Это убийство?
   – Трудно самому себе перерезать горло.
   – Нужно уходить отсюда.
   – Да. Через минуту.
   Чувствуя головокружение и тошноту, она смотрела на лужи крови на полу и столе.
   – Кто это сделал, Ледфорд?
   – Возможно. Скорее всего он узнал, что мы слишком близко подобрались к Ирмаку, и решил заставить его замолчать. – Алекс с трудом отодвинул грузное тело Ирмака, чтобы добраться до ящика стола. – Это мог выполнить любой. Подкупленная проститутка или посетитель. – Он задвинул ящик на место. – Если верить Кемалю, в Стамбуле его не слишком любили.
   – Что ты разыскиваешь?
   – Какие-нибудь документы, информацию. – Алекс поочередно просматривал ящики стола.
   Кэтлин сделала шаг вперед, стараясь не смотреть на Ирмака.
   – Нашел что-нибудь?
   – Здесь полно фальшивых паспортов. – Алекс вытащил один. – Превосходное качество.
   – Следовательно, Ирмак – это Джипси?
   – Может быть, и так. – Открыв нижний ящик, Алекс вытащил две длинные бухгалтерские тетради.
   – Посмотрим, что за клиентура у этого ублюдка. – Он открыл одну из тетрадей и быстро пробежал взглядом по страницам. Неожиданная улыбка появилась на его лице. – Инициалы Б. Л. Как думаешь, кто это может быть?
   – Брайэн Ледфорд.
   – Верно. – Он вынул из кармана носовой платок и тщательно протер все места, к которым прикасался, затем спрятал бухгалтерские книги под белый халат. – Давай убираться к черту отсюда. – Он схватил Кэтлин за руку. – Возможно, Ледфорд оставил здесь своих людей, которые могут опознать нас.
   Кемаль отложил в сторону гитару и поднялся навстречу Кэтлин и Алексу, входящим в коттедж.
   – Как раз вовремя. Кофе готов. Садитесь, а я принесу чашки. Кстати, а почему ты до сих пор разгуливаешь в этом халате? – спросил он, бросив быстрый взгляд на Алекса и неодобрительно покачав головой. – Такой наряд не подходит тебе, его надо уметь носить…
   – Ладно, неси кофе и оставь свою критику, – прервал его Алекс, доставая из-под своего халата длинные гроссбухи и выкладывая их на кофейный столик. Затем он снял халат и бросил его на спинку кресла. – Бухгалтерские книги Ирмака слишком объемны, чтобы прятать их под обычным костюмом.
   Кемаль отправился на кухню.
   – Должно быть, в них что-то стоящее, раз ты решил утащить их с собой, – говорил он из-за стойки. – Удалось выведать у Ирмака что-нибудь?
   – Он мертв, – сказала Кэтлин. – Убит.
   Кемаль замер.
   – В самом деле? Алекс, ты? – Он появился на пороге с подносом в руках.
   – Я тут ни при чем, – ответил Алекс. – Он был уже мертв, когда мы вошли.
   – Очень плохо. Значит, вам не удалось расспросить его. – Он поставил поднос на кофейный столик. – И как он убит?
   – Ножом. Перерезано горло.
   – Печально. Должно быть, это сильно подействовало на Кэтлин. – Кемаль нежно улыбнулся ей. – Садись. Ты выглядишь такой напуганной. – Он потянул ее в кресло и придвинул ей одну из чашек. – Выпей. Это подбодрит тебя. – Он повернулся к Алексу. – Думаешь в этой бухгалтерии откопать что-нибудь нужное?
   Горячий кофе согрел Кэтлин и прогнал холодную липкую тошноту, поднимавшуюся из желудка. Ирмак был страшный человек и, несомненно, заслуживал смерти, но она не могла думать без содрогания об этих лужах крови на столе.
   – Не знаю, – сказал Алекс. – Я еще не просматривал их.
   Кемаль уселся по-турецки на полу у кресла Кэтлин с чашечкой кофе в руках.
   – В таком случае загляни в них. Я буду нем, как мертвец. – Он осекся, заметив испуг в глазах Кэтлин. – Извини, я хотел сказать – нем, как рыба.
   Алекс просматривал тетради.
   – Боже, тут чуть ли не половина Африки и Европы.
   – Я говорил тебе, что он богатый человек, – сказал Кемаль, поднося чашку к губам. – Адреса есть?
   – Нет, только товар, цена и дата поставки.
   – И что ты думаешь делать с этим?
   – Пока не знаю. – Алекс скользнул пальцем к литерам Б. Л. – Но кое-что интересное может пригодиться.
   – Ты не станешь возражать, если я покину тебя? – Кемаль допил кофе и, поставив чашечку на стол, поднялся. – У меня немного изменились планы.
   – А именно? – рассеянно спросил Алекс, все еще занятый тетрадями.
   – Я хочу воспользоваться благоприятным моментом и провернуть одно дело. Когда охранники обнаружат Ирмака, в гареме начнется переполох. Если мне удастся незаметно пробраться туда и действовать достаточно быстро… – Он двинулся к двери.
   – Что ты задумал?
   – Дети, – тихо произнес Кемаль. – Мелис и другие. Может быть, я смогу увести их оттуда, прежде чем кто-то опомнится.
   Алекс поднялся.
   – Я иду с тобой. Кемаль покачал головой.
   – Вас уже видели там сегодня. Если кто-то из охранников узнает тебя, это сорвет весь мой план.
   – Что ты собираешься делать с детьми?
   – На день-другой они составят компанию моим тараканам, пока я не найду другого места.
   – Приводи их сюда, – сказала Кэтлин. – Мы позвоним Джонатану, он сумеет помочь им.
   Кемаль остановился у двери.
   – Их шестеро. Они причинят много беспокойства.
   – Я сказала, приводи их сюда.
   – У тебя очень развит материнский инстинкт, я это понял сразу, как только увидел тебя, – торжественно объявил Кемаль.
   – Лгунишка, все, что ты заметил, это моя грудь.
   – Вот именно. Подсознательный инстинкт.
   Он подхватил халат, который Алекс повесил на спинку кресла, и быстро облачился в него, потом, отступив на шаг, принял эффектную позу, скрестив руки на груди и слегка отставив ногу в сторону.
   – Смотри, как нужно носить эту вещь. Я стою перед тобой подобно гордому шейху пустыни или великолепному калифу, который…
   – Поспеши за детьми, – прервал его Алекс.
   Кемаль усмехнулся и выскользнул из коттеджа в белом халате, царственно развевающемся за его спиной.
   – Это был Алекс. – Джонатан положил телефонную трубку и повернулся к Челси. – Он говорит, что Кэтлин нужна твоя помощь. Кажется, прошлой ночью она приобрела шестерых детей.
   – Надеюсь, не самым естественным путем? – Челси выпрямилась в кресле. – Какого черта, что случилось?
   – Не спрашивай меня, Алекс не объяснил. Двое мальчиков и четыре девочки в возрасте от десяти до четырнадцати. Он сказал, что дети стали жертвами сексуальной агрессии.
   – Со стороны родителей?
   – Ты можешь выяснить это у Кэтлин.
   – Мне придется заниматься этим делом?
   – Кто же, как не ты, организатор и шеф детского дома для таких детей?
   – Да, ты прав. – Усмехнувшись, она встала и поправила юбку. – Что ж, может, это к лучшему. Я уже устала сидеть здесь, ничего не делая, в ожидании конференции. Идем.
   Он покачал головой.
   – Ты пойдешь одна. Я должен встретиться с Алексом в посольстве, и обсудить наши дальнейшие планы.
   – Какой адрес у Алекса?
   – Адреса я не знаю. Он сказал, что внизу в холле уже ожидает человек, который проводит тебя. Его имя Кемаль Немид.
   – Мы пришли, – сказал Кемаль, проскальзывая в открытую дверь коттеджа. – Андреас прислал эту очаровательную леди. Мне она очень понравилась.
   – Челси, я думала, ты уже никогда не придешь. – Кэтлин радостно обняла ее. – Я даже не знала, что ты здесь, в Стамбуле, вместе с Джонатаном. Алекс только сегодня сказал мне.
   – Если бы я знала твоего друга Кемаля, то ни за что не отважилась бы на это путешествие, – смеясь, проговорила Челси.
   – Она не любит ходить пешком, – пояснил Кемаль, – но жаловалась она меньше тебя. Где дети?
   – Еще спят в комнате Алекса. – Кэтлин тревожно нахмурилась. – За исключением Мелис. Она не ест и не спит с прошлой ночи. Сидит все время в саду. – Кэтлин пожала плечами. – Остальные, кажется, вполне довольны.
   – Она напугана. Перемены всегда пугают детей. Попробую поговорить с ней. – Кемаль вышел в небольшой садик около дома.
   Челси и Кэтлин, стоя у дверей, наблюдали, как он встал на колени перед белокурой девочкой, сидевшей на каменной скамейке.
   – Откуда они? – поинтересовалась Челси.
   – Из одного местного борделя. Кемаль вытащил их оттуда.
   – Боже! – Челси покачала головой. – В каком ужасном мире мы живем.
   Лицо Кемаля было очень внимательным, но на губах блуждала нежная улыбка, когда он коснулся пальцем щеки Мелис, не переставая что-то говорить ей. Золотоволосое дитя в пышном викторианском белом платье и темноволосый юноша в пуловере и джинсах представляли собой странный контраст.
   Слабая призрачная улыбка появилась внезапно на лице Мелис. Тихая, едва заметная, и все же, без всякого сомнения, это была улыбка.
   – Возможно, он не так уж и плох, как я о нем думала, – пробурчала Челси. – Во всяком случае, эта крошка так не думает.
   Мелис встала, протягивая руку Кемалю.
   – Она голодна, – сообщил Кемаль. – Как могла она спать, если ее не накормили?
   – Я предлагала… – обиженно начала Кэтлин, но, встретив взгляд Кемаля, осеклась. – Сейчас будут готовы бутерброды.
   Мелис снова робко улыбнулась Кемалю, и они медленно пошли по дорожке сада.
   – Кажется, он умеет очаровать любого, – сказала Кэтлин.
   Челси кивнула, размышляя.
   – Я позвоню в Нью-Йорк директору организации, защищающей права детей, ставших жертвами сексуальной агрессии, и попрошу его подсказать мне, кто ведет такую работу в Стамбуле. Каждым ребенком займется представитель его страны, им окажут медицинскую помощь, включая психологическую поддержку. – Она устремилась к телефону. – Что же ты стоишь? Приготовь ребенку бутерброды.
   Кэтлин, улыбаясь, прошла на кухню и открыла дверцу холодильника.
   – Твоя подруга умеет улаживать дела. – Кемаль смотрел на Челси, уводящую шестерых детей вниз по улице. – Уже обо всем договорилась. За ними пришлют автобус, который будет ждать за два квартала отсюда. Таким образом, никто не узнает, что дети вышли из этого коттеджа. Сейчас-то о них, конечно, позаботятся, но что будет с ними, когда знаменитая американская кинозвезда покинет Стамбул?
   – Челси обо всем договорится, о них будут заботиться, – сказала Кэтлин. – С ее дочерью случилось то же, что и с этими детьми. Она, как никто, понимает их проблемы и непременно защитит их.
   – Ее дочь? Та девочка на фотографии? – Кемаль впился взглядом в лицо Кэтлин. – И поэтому она никогда не смеется. Кто сделал это?
   – Ее отец.
   – Предательство всегда ужасней, когда его совершает тот, кому доверяешь. – Его лицо помрачнело. – Где он?
   – Умер. – Кэтлин дотронулась до его руки. – Я понимаю тебя, на свете творится так много несправедливости, но ведь ты не в силах защитить всех обиженных.
   – Иногда защищать уже поздно, но можно отомстить.
   – С этим ты уже тоже опоздал. Он мертв. Не волнуйся, Челси делает для Маризы все необходимое.
   Кемаль задумчиво смотрел вслед уходящим детям. Как будто почувствовав на себе его взгляд, Мелис обернулась, отчаянно и беспомощно ища его глазами. На ее лице застыли растерянность и страх. Кемаль ободряюще улыбнулся ей и помахал рукой. Потом обернулся к Кэтлин.
   – Некоторые вещи в жизни очень трудно понять, если не испытал подобное сам.
   – Что ты сказал Мелис там, в саду, отчего она немного успокоилась?
   – Я сказал, что в жизни еще будет много трудностей, но она должна уметь защищать себя, и кроме того, рядом будут люди, на помощь которых она может рассчитывать.
   – Не слишком утешительно.
   – Не мог же я обещать, что теперь ее судьба станет безоблачной. – Кемаль покачал головой. – Она бы не поверила мне. Мелис уже знает, что жизнь полна боли и компромиссов. Но для таких, как мы, достаточно даже небольшого шанса изменить свою жизнь. – Он поднял на прощание руку, увидев, что маленькая группка скрывается за углом.
   – Кемаль, я думаю, что ты в конце концов добьешься успеха как философ.
   – Это не для меня. Став философом, я никогда не буду богат. Кинозвезды имеют гораздо больше. – Он хитро улыбнулся. – Почему бы мне не сыграть на гитаре Челси Бенедикт? Она непременно отметит меня, представит в Голливуде и познакомит с очаровательной Маризой.
   – Боюсь, это будет нелегко. Думаю, она до сих пор не простила тебя за то, что ты повел ее сюда пешком.
   – О, – оживился Кемаль, – она такая маленькая. У меня велосипед в саду. Обратно я отвезу ее на багажнике. Как думаешь, это ей больше понравится?
   Кэтлин едва сдержала улыбку, вспомнив об огромном черном лимузине, в котором любила разъезжать Челси.
   – Почему бы тебе не спросить ее? – ответила Кэтлин.
   Алекс задерживался на встрече с Джонатаном, он явился в коттедж лишь к девяти вечера.
   Кэтлин вышла из своей комнаты, услышав, что открывается входная дверь.
   – Тебя так долго не было. Удалось что-нибудь узнать?
   – Конференцию намечают провести с трех дня до семи вечера. К восьми участников уже доставят обратно в аэропорт. Ничего оригинального.
   – Ты ел что-нибудь? Осталось немного тушеного мяса, которое я готовила для детей.
   – Я не голоден. Они еще здесь?
   – Челси действовала стремительно, как ураган, и уже успела передать их благотворительным службам. – Кэтлин вспомнила повеселевшее лицо Челси, когда все было улажено. – Кемаль отвез ее обратно в отель на багажнике велосипеда.
   – Это было испытанием для них обоих. – Алекс взялся за телефонную трубку. – Мне надо позвонить Гольдбауму, возможно, он что-то узнал о Ледфорде.
   – Какого черта, куда ты пропал?! – обрушился на него Гольдбаум. – Сначала изводишь меня до смерти, а потом, когда мне удается что-то узнать, исчезаешь.
   – Я был занят. Что ты узнал?
   – Вычислил Ледфорда.
   – Что?
   – Мы вышли на него через Кракова. Мой человек, Несмит, проследил его до квартиры, арендованной на имя Даниеля Бледсворта в Париже. Я велел Несмиту проверить этого Бледсворта. – Он помолчал. – Это имя звучит почти как Ледфорд.
   – Боже, и он все еще там?
   – Через два дня после встречи с Краковым он оставил эту квартиру. Нам удалось узнать на станции телефонные номера, по которым он звонил в последнее время.
   – Были звонки в Стамбул?
   – Несколько. По одному и тому же номеру. Но мне не удалось узнать, кому принадлежит этот номер. Придется тебе заняться этим самому. Как ни странно, но телефонная компания в Стамбуле не идет на подкуп.
   – Ладно, предоставь это мне. – Алекс записал номер, который продиктовал ему Гольдбаум. – Что еще?
   – Телефон в Гавре. – Гольдбаум помолчал. – Пароходная компания «Белая звезда». Даниель Бледсворт числится одним из совладельцев. Корабль этой компании отплыл из Гавра в тот же день, когда Ледфорд оставил Париж.
   – Людям Кемаля, сутками дежурившим в аэропорту, будет не слишком приятно об этом узнать. Как называется корабль?
   – «Аргос».
   – Если Ледфорд покинул Париж неделю назад, он уже должен быть здесь.
   – Не обязательно, – сказал Гольдбаум. – Он мог зайти в какой-то порт, чтобы сменить название корабля.
   – Возможно. – Алекс раскрыл одну из бухгалтерских книг Ирмака и скользнул пальцем по колонкам. – У меня есть для тебя пара вопросов. Мне нужно понять действие некоторых веществ и их употребление. В одной бухгалтерской книге я нашел пометку «блэкдемп» со знаком вопроса напротив, а внизу под этим написано «содиум V». Позвони, как только что-нибудь узнаешь.
   – Ты скажешь мне свой номер телефона или я должен буду узнавать его телепатически? – язвительно спросил Гольдбаум.
   Алекс продиктовал ему номер и положил трубку.
   – Ты выглядишь очень возбужденным, – заметила Кэтлин, наблюдавшая за ним.
   – Наконец-то мы решили одну задачку, – сказал Алекс. – Я уже не надеялся, что нам повезет. Возможно, Ледфорд сейчас плывет сюда на своем корабле.
   – Каком корабле?
   – На «Аргосе». Это название еще раз подчеркивает любовь Ледфорда к античности. Скоро мы доберемся до него, Кэтлин.
   – Ты так уверен в этом?
   Алекс уловил нотки растерянности в ее голосе.
   – Что с тобой? Я думал, ты тоже обрадуешься, что наше ожидание подходит к концу.
   – Я боюсь. – Она через силу улыбнулась. – Этот Ледфорд представляется мне каким-то суперзлодеем, исчадием ада.
   – Разумеется, он хитер и злобен, и все же это человек, а не какой-то фантом, значит, существуют вполне реальные пути, чтобы остановить его. – Он поднялся. – Сегодня был чертовски трудный день. Почему бы нам не отправиться в постель?
   – Нет, не теперь. Я все равно не смогу уснуть. Лучше я поработаю немного с голограммой, прежде чем отправиться спать. Идем?
   Как это было похоже на нее. Он вспомнил, как она до темноты трудилась на полях Вазаро, борясь за свое будущее, работала до изнеможения, чтобы выплатить все по закладной, и создавала в лаборатории свои любимые духи. Чувство щемящей нежности охватило Алекса.
   – Идем, – обнимая ее за талию, согласился он.
   – Что я должен сделать, чтобы удержать тебя в постели? Какой здесь проклятый холод, – говорил Алекс, запахивая туже халат и спускаясь в сад к Кэтлин, застывшей на скамейке. – Ты не знаешь, что сейчас три часа ночи?
   – Я не замерзла и не хочу спать.
   – В чем дело? Ледфорд? Танцующий Ветер?
   – Нет, я думаю об этих детях. – В своей белой рубашке, серебрившейся в лунном свете, она была похожа па лилию. – Мне так повезло, Алекс. Всю свою жизнь я огорчалась, что обстоятельства складываются не так, как мне хотелось бы. Но подумай, сколько счастья было у меня.
   – Да, твое Вазаро, конечно, это счастье.
   – И Танцующий Ветер, – мягко добавила она. – У меня было прекрасное настоящее и чудесная мечта. Неважно, что все это рухнуло потом. Они навсегда останутся в моей памяти. А что вспомнить этим детям?
   – Со временем их жизнь изменится к лучшему и появятся другие, более приятные воспоминания.
   – Это совсем другое. – Она задумчиво смотрела прямо перед собой. – Как ты думаешь, Челси сможет устроить так, чтобы детей отпустили немного погостить в Вазаро? Уверена, им было бы полезно поработать с цветами. – Она повернулась к Алексу, ее глаза возбужденно заблестели. – И это может быть уже скоро. Возможно, уже в следующем году, после того, как мы расчистим мусор и обломки и начнем сажать заново.
   Алекс спокойно слушал, но на губах его мелькнула чуть заметная улыбка.
   – Хочешь начать заниматься всем этим?
   – Конечно. – Она вдруг закрыла глаза. – Я так хочу домой, Алекс. Скорей бы закончился весь этот кошмар, тогда я смогу вернуться.
   – И тебя не испугает вид страшных разрушений?
   – Это мой дом. Я должна сделать все, чтобы он ожил.
   – Мы вместе сделаем это.
   – Ты был прав. Я настолько увлеклась этими дневниками, что прошлое стало мне казаться лучше и значительней будущего. – Ее глаза были влажными, и слезинки на ресницах поблескивали в лунном свете. – Но, возможно, Катрин и Жюльетта так же мечтали о времени Санчии, а та, в свою очередь, погружалась в эпоху Андроса. Это как цепь, протянувшаяся во времени, и каждый из нас – ее отдельное звено.
   – И они должны быть крепкими, эти звенья. – Он проглотил комок в горле. – А сейчас, пока ты окончательно не замерзла, немедленно в постель. – Он поднял ее и нежно поцеловал в кончик носа. – Почему бы тебе не позвонить завтра Жаку и не поговорить с ним обо всем?
   – Нет. Еще рано. Прежде мы должны покончить со всем этим кошмаром, с Ледфордом.
   – Отлично, значит, подождем. Осталось уже недолго.
   Ганс полз по узкому проходу, помогая себе локтями и коленями, держа перед собой холщовую сумку с пластиковой бомбой и детонаторами.
   Он едва мог дышать.
   Темнота сгущалась вокруг. Страх леденил душу Ганса – он всегда боялся темноты и однажды имел слабость признаться в этом Ледфорду. Он вспомнил, как на глазах этого ублюдка выступили тогда крокодиловы слезы; гладя его по волосам, Брайэн обещал, что они будут теперь вместе бороться с этим страхом, что Ганс никогда больше не будет чувствовать себя одиноким.