Джойс Бренда. Неукротимое сердце

   Услышав, как кто-то упомянул Кинкейда, Кэндис невольно прижалась к руке Люка. Неподалеку от Милли и Терезы Смит она заметила Элизабет, стоявшую с бывшим поклонником Кэндис, судьей Рейнхартом, стройным темноволосым мужчиной. Его маленькая дочка крутилась рядом. Кэндис охватило негодование, почти ревность. Но судья, к ее удивлению, направился к ним.
   — Кэндис! — Он взял ее за руку. — Примите мои соболезнования в связи с гибелью вашего мужа.
   Губы Кэндис дрогнули. Благослови Господи судью Рейнхарта! Вот уж поистине джентльмен.
   — Спасибо, судья. Я вам очень признательна. Он на секунду задержал ее руку.
   — Кэндис, Кэндис!
   Девушка обернулась на голос Тима Магро. Он не скрывал своей радости. Кэндис улыбнулась ему, а когда он взял ее за руку и сообщил, что не сожалеет о случившемся, она ощутила огромное облегчение. Похоже, все обойдется.
   Нужно только не обращать внимания на упоминания о полукровке. Но это оказалось сложнее, чем она думала, особенно когда спустя несколько часов — после того как Люк, в надежде поднять настроение сестры, уговорил Кэндис на быстрый танец — судья отвел ее в сторону, в тень мескитового дерева.
   — Кэндис, вы не хотите поговорить об этом?
   — О чем, судья?
   — Вся долина кишит слухами о том, что вы побывали в плену у полукровки-апачи.
   Кэндис сверкнула глазами:
   — Это ложь!
   Она повернулась и пошла прочь, думая о Джеке.
   С тех пор как он уехал, воспоминания об их поцелуе не давали ей покоя. Как она позволила ему такое? Почему не боролась и не кричала, а пассивно терпела? Хуже того — наслаждалась его прикосновениями.
   Узнав, что пленник исчез, Марк пришел в ярость. Впрочем, Марк съездил не зря. Он узнал в форте, что сероглазый полукровка не числится в розыске.
   Спустя несколько минут, отплясывая джигу с Тимом Магро, Кэндис решила, что у нее галлюцинации. Она споткнулась и упала бы, если бы не крепкие объятия Тима.
   Под дубом стоял Джек.

Глава 20

   Он стоял в стороне от всех, небрежно прислонившись к дубу, одетый с иголочки. Кэндис не верила своим глазам, пораженная подобным преображением. На нем были новенький, без единого пятнышка стетсон, белая сорочка, красный шейный платок и черные брюки, заправленные в превосходные сапоги. Их взгляды встретились. У потрясенной Кэндис перехватило дыхание.
   — Кто это? — ревниво спросил Тим.
   — Это Джек Сэвидж, — еле слышно вымолвила она. Магро круто повернулся, вытаращив глаза:
   — Тот полукровка?
   — Тим, не обращай внимания. Он спас мне жизнь. В конце концов, Джек Сэвидж имеет такое же право, как и все, находиться здесь.
   — Будь я проклят, если имеет! — прорычал Тим. — И мне не нравится, как он смотрит на тебя.
   — Если ты устроишь сцену, — предупредила Кэндис, — я никогда тебя не прощу.
   Она увела Тима из круга танцующих, стараясь не оглядываться. Сердце ее бешено колотилось. Зачем он здесь? О, как Джек мог совершить подобную глупость? Работники с «Хай-Си» наверняка узнают его, несмотря на новую одежду, а если нет, то можно ждать любой выходки от Марка.
   Зачем он сюда явился?
   — Не могу поверить, что ты вступаешься за него, — резко заметил Тим.
   — Что? Тим, мне очень хочется пить. Не принесешь ли лимонаду?
   Проводив взглядом Тима, Кэндис вынула носовой платок и вытерла вспотевшее лицо. Руки ее дрожали. Не отнимая платка от лица, она украдкой взглянула на Джека сквозь кружевную кромку.
   Он по-прежнему смотрел на нее. Стоявший в стороне от веселившейся толпы, он казался таким одиноким. И необыкновенно красивым. Сердце у нее защемило.
   Появился Тим с лимонадом. Кэндис сделала вид, что рассматривает царапину на руке.
   — Спасибо, Тим. — Ослепительно улыбнувшись, она взяла его под руку и увлекла за собой.
   Джек остро ощущал свою непричастность к царившему вокруг веселью. Это состояние не было для него новым. Он был чужаком везде, сколько себя помнил, но никогда еще это не задевало его до такой степени.
   Несколько пар кружилось под музыку. Кэндис, Магро и еще один ковбой расположились на одеяле под деревом. Подошел третий мужчина и пригласил ее на танец. Кэндис отказалась, одарив его милой улыбкой.
   Сердце Джека затрепетало, когда она, извинившись перед своими поклонниками, направилась в его сторону. Не может быть! Его прошиб пот. Кэндис остановилась, заговорив с какой-то парой, засмеялась, искоса взглянув на него, и двинулась дальше. Она действительно шла к нему!
   — Здравствуйте… мистер Сэвидж.
   Джек кивнул, пытаясь принять небрежный вид.
   — Мисс Кэндис. — Он сглотнул, глядя в ее темно-голубые глаза, и переступил с ноги на ногу. — Вы сегодня очень красивая.
   — Вообще-то это траурное платье.
   — Я понял.
   — Я… не ожидала встретить вас здесь. Джека охватил гнев.
   — Не волнуйтесь, я привык соблюдать дистанцию, — саркастически заметил он. — А вот вам не следовало подходить ко мне.
   — Конечно, но…
   — Но что?
   — Вам не с кем поговорить. И вы не взяли себе еду.
   — Только не нужно меня жалеть.
   — Никто вас не жалеет! — Кэндис сверкнула глазами. Повисла неловкая пауза.
   — Вы хорошо танцуете, — вдруг сказал Джек, думая о Магро и не решаясь спросить, в каких они отношениях.
   Кэндис ослепительно улыбнулась:
   — Вы хотите танцевать?
   Джек оцепенел и не сразу ответил:
   — Я не умею.
   Кэндис нахмурилась, но в следующее мгновение схватила его за руку.
   — Я научу вас.
   Не дождавшись ответа, она придвинулась ближе и положила его руку на свою тонкую талию. Джек ощутил ее аромат и близость.
   — Это очень легко, — улыбнулась Кэндис.
   — Я отдавлю вам ноги.
   — Ничего. Надеюсь, ваши новые сапоги не жмут?
   — Нет, — солгал Джек.
   — Два шага и прыжок, — пояснила Кэндис. — Делайте, как я. Раз, два, прыжок.
   Смущенный до предела и поглощенный мыслями о Кэндис, Джек двигался настолько неуклюже, что девушка расхохоталась. В ее звонком смехе не было насмешки, и Джек продолжил свои неловкие попытки, уставившись себе под ноги.
   — У вас отлично получается, — заявила Кэндис, глядя на его нахмуренный от усердия лоб. — Но не нужно смотреть под ноги. Смотрите на меня.
   Он послушался и тут же наступил ей на ногу. Кэндис вскрикнула.
   — Простите. — Джек замер, чувствуя себя круглым дураком.
   — Ну нет, вы не отделаетесь от меня так легко! — воскликнула она, снова пускаясь в пляс. — Раз, два, прыжок!
   Дело пошло на лад, и когда Джек повторил все фигуры, ни разу ни сбившись, девушка радостно засмеялась.
   — Что-нибудь не так? — спросил он.
   — Нет, просто…
   Кэндис осеклась, заметив, что Джек смотрит ей через плечо. Он отпустил ее и шагнул в сторону. Кэндис обернулась и увидела устремившегося к ним Марка с побагровевшим от ярости лицом. За ним следовал Магро в сопровождении Люка и еще нескольких мужчин. Сердце у Кэндис сжалось.
   — Я убью его! — крикнул Марк, переходя на бег.
   Не задумываясь, девушка бросилась между ними и уперлась ладонями в грудь брата. Он был в таком гневе, что отшвырнул ее. Кэндис упала лицом в пыль. Этого оказалось достаточно, чтобы оцепенение Джека исчезло.
   Не успел Марк занести руку, Джек ударил его в челюсть. Марк отлетел и опрокинулся навзничь. Поднявшись на ноги, Кэндис рванулась к ним.
   — Прекратите! Пожалуйста!
   Марк медленно поднялся и угрожающе двинулся на Джека. Люк схватил его сзади и оттащил.
   — Иди сюда, Кэндис, — приказал он. Она подчинилась. Люк притянул ее к себе.
   — Люк, мы только…
   — Я видел, — спокойно сказал Люк. — Мистер, думаю вам лучше сесть на лошадь и убраться подобру-поздорову.
   — Что случилось? — прозвучал сзади чей-то голос.
   Оглянувшись, Кэндис с ужасом обнаружила, что вокруг них собралась толпа.
   — Да тут Кэндис и полукровка.
   Кэндис взглянула на Джека, державшегося совершенно бесстрастно, несмотря на возбужденные лица и сердитые возгласы. Кто-то крикнул:
   — Надо прикончить его, чтобы неповадно было трогать наших женщин!
   Несколько мужчин поддержали кричавшего, включая Магро.
   Кэндис резко повернулась к ним:
   — Но он ничего не сделал! Мы только танцевали…
   — Танцевали? — взревел Хендерсон, вытаращив глаза. — Ты танцевала с ним?
   Кэндис вздернула подбородок.
   — Угомонитесь! — властно произнес ее отец, становясь рядом с Люком. — Уезжай, парень. И побыстрее, — обратился он к Джеку.
   Тот повернулся и, не взглянув на Кэндис, пошел прочь.
   — Кэндис, — сказал отец, — я запрещаю тебе приближаться к этому типу. Поняла?
   Кэндис изумленно уставилась на него:
   — Папа, это же не бешеная собака, а человек!
   — Тебе запрещено подходить к нему. Ясно? Она понурила голову:
   — Да.
   Вскоре после этого Картеры уехали.

Глава 21

   — Как ты могла танцевать с ним?
   Обвинение исходило даже не от Марка, не желавшего смотреть на Кэндис, а от Джона. Не дожидаясь ответа, он повернулся к сестре спиной. Отец прочитал ей короткую нотацию по поводу ее поведения. Люк ничего не сказал, ограничившись пристальным взглядом.
   Спустя пару дней, седлая свою кобылу, Кэндис услышала разговор работников. Ред Барлоу назвал ее любительницей полукровок.
   Неужели это преступление — пожалеть человека? Что предосудительного в танцах? Они ведь не целовались. Хотя… как она могла забыть? Кэндис возблагодарила Бога, что Люк не застал их за этим занятием.
   Кэндис решила держаться подальше от Джека, от всей души надеясь, что больше никогда не увидит его. В конце концов, она леди, хотя ее репутация несколько подмочена, а леди не танцуют с дикарями. И уж точно не наслаждаются их поцелуями.
   В городе ей пришлось еще хуже. Кэндис не знала, куда деваться от назойливых взглядов и шепота за спиной. Две матроны, завидев ее, перешли на другую сторону улицы. В магазине Фрэнк Смит предложил Кэндис подняться с ним наверх. И это при живой жене! Заметив ее изумление, он нагло ухмыльнулся:
   — Или вам теперь по вкусу только краснокожие? Кэндис в гневе выскочила на улицу. Ее так трясло, что пришлось ухватиться за привязь для лошадей. Овладев собой, она подняла глаза и увидела в нескольких шагах судью Рейнхарта. Он отвернулся и зашагал прочь.
   Кэндис едва сдержала рыдание. Они уехали с вечеринки вслед за Джеком, ни с кем не попрощавшись. Никто, впрочем, не подошел к ним, даже ее поклонники — судья и Тим.
   Почувствовав на себе чей-то взгляд, она подняла голову.
   Прямо напротив нее, через дорогу, стоял Джек Сэвидж.
   Кэндис закрыла глаза. «О нет! — в отчаянии подумала она. — Прошу тебя, не подходи. Я не выдержу этого».
   Джек, однако, медленно двинулся к ней. На нем были все та же белая сорочка и черный стетсон, но теперь он надел кожаные штаны и мокасины. В таком виде он выглядел скорее как апачи, чем белый.
   Когда Джек увидел Кэндис, его охватила такая чистая радость, что он застыл на месте. А когда она демонстративно отвернулась от него, Джека словно окатили ледяной водой. Он вспомнил вечеринку, свое позорное изгнание и все понял. Кэндис избегает его, уступив давлению близких и среды, в которой выросла. Но не подойти к ней оказалось выше его сил.
   Джек окликнул ее:
   — Кэндис?
   — Не подходите ко мне, — отозвалась девушка, не оборачиваясь и сдавленно всхлипнув: — Уходите.
   Она не слышала, как он подошел, не слышала, как удалился, просто ощутила позади себя пустоту и обернулась. Джек стремительно шел прочь, яростно чеканя шаг. Ей захотелось плакать.

Часть вторая
ПОХИЩЕНИЕ

Глава 22

   Ранним утром Кэндис стояла на веранде, облаченная в свой лучший дневной наряд. Закрученные в гладкий узел волосы были аккуратно убраны под голубую шелковую шляпку в тон платью. Она собиралась нанести визит судье Рейнхарту и нетерпеливо ждала, пока Педро запряжет повозку.
   К ее глубочайшему разочарованию, судьи не оказалось дома. Экономка сообщила, что он вернется не раньше середины дня. Кэндис решила подождать, расположившись на кушетке в небольшой, но очаровательной гостиной.
   — Привет, Кэндис!
   Шестилетний Томми Рейнхарт, улыбаясь до ушей, смотрел на нее.
   — Привет, Томми. Тебе понравилось на вечеринке?
   — Ни капельки, — надувшись, ответил мальчик. — Лучше расскажи мне сказку.
   Кэндис посмотрела на него, впервые осознав, что если бы вышла замуж за судью, то обзавелась бы сразу двумя детьми. Эта мысль подействовала на нее отрезвляюще.
   — Расскажи мне сказку, — снова попросил Томми, садясь рядом с ней.
   — Ну… — начала Кэндис, когда Лиза Анна появилась в дверях. — Здравствуй, Лиза Анна.
   — Ты зачем пришла? — поинтересовалась та, устремив на гостью загадочный взгляд.
   Кэндис опешила от подобной грубости.
   — Я приехала к твоему папе.
   — Ты расскажешь Томми сказку? — спросила девочка, подойдя ближе.
   — Не сегодня.
   — О, пожалуйста, расскажи! Ну, пожалуйста! — захныкал Томми.
   Кэндис поморщилась.
   Лиза Анна не сводила с нее любопытного взгляда.
   — Нельзя так смотреть на взрослых, — строго заметила Кэндис. — Нужно вежливо поздороваться и предложить перекусить. Разве у тебя нет никаких дел или домашних заданий?
   — Я уже все сделала, — сообщила девочка. Томми продолжал ныть. — Заткнись, — велела ему Лиза Анна и обратилась к Кэндис: — Ты сбежала с игроком.
   Кэндис ошарашено уставилась на нее.
   — А потом танцевала с полукровкой. Ты и вправду шлюха? Кэндис ахнула и крепко сцепила руки, чтобы не наградить наглую девчонку оплеухой.
   — Я расскажу твоему папе о твоих ужасных манерах, — пригрозила она.
   — Почему? Разве это не правда?
   Кэндис онемела, не веря своим ушам. В этот момент в дверях появился судья. На его лице не было знакомой теплой улыбки.
   — Здравствуйте, Кэндис. Он отослал детей. Кэндис поднялась.
   — Здравствуйте. — Она попыталась улыбнуться. — Я… я хотела поговорить с вами, судья.
   Он указал на кушетку.
   — Люпа не предложила вам кофе?
   — Предложила. — Кэндис села. Судья молча опустился на стул напротив. — Мне кажется, вы недовольны мной.
   Судья поднял брови:
   — Разве?
   — Вы сердитесь.
   — Вы несколько дней провели с ним в пустыне, — запальчиво заметил судья. — Допустим, поневоле. Но зачем было подходить к нему на вечеринке? По-моему, вам нравится его общество, Кэндис.
   Судья поднялся.
   — Видимо, некоторые слухи о вас соответствуют истине. Кэндис вздрогнула от обиды:
   — Судья…
   — Полагаю, вам лучше уйти, — сказал судья Рейнхарт. Судорожно вздохнув и высоко подняв голову, Кэндис вышла. Но, оказавшись на улице, понурилась. В сущности, судья назвал ее распутной женщиной, хотя и не употребил слова, которым воспользовалась его дочь: «шлюха». Кэндис сидела в повозке, ничего не видя вокруг, пока спустя час не заметила зловещее облако, поднимавшееся на юге.
   — Вроде бы дождь собирается, — предположил Педро.
   — Это не туча! — воскликнула она, схватив его за руку. — Это дым.
   Застилавшая небо пелена, вне всякого сомнения, была дымом. Они даже чувствовали запах гари.
   — Не беспокойтесь, синьора, — не слишком уверенно отозвался Педро. — Пожар в это время года — обычное дело.
   Он имел в виду пожары, время от времени вспыхивавшие в зарослях кустарника. Ни один из них не решался даже подумать об апачах.
   Но лишь спустя минут двадцать, когда дым остался позади, они перевели дух. Кэндис сняла шляпку и занялась прической. Выбившиеся из пучка завитки щекотали вспотевшую шею. Она закрепила их. Внезапно Педро вскрикнул и свесился через борт повозки.
   Кэндис подхватила вожжи и уже собиралась притормозить, когда заметила торчавшую из его спины стрелу. Сердце забилось у нее в горле. Она закричала и хлестнула упряжку, переводя лошадей в галоп. Услышав за спиной топот копыт, девушка бросила взгляд через плечо. Более дюжины апачей мчалось за повозкой, заходя с боков.
   Один из них вырвался вперед, повернув к ней ухмыляющееся лицо. Кэндис закричала, нахлестывая лошадей. Всадник остался позади, но вместо него появился другой. Он прыгнул на спину одной из лошадей упряжки. Еще один индеец вскочил на козлы и, отпихнув Кэндис, натянул вожжи. Лошади всхрапнули, остановились, и девушка повалилась прямо на тело Педро.
   В отчаянии Кэндис выпрыгнула из повозки и покатилась по земле. Вскочив на ноги, она бросилась бежать, не разбирая дороги. Дикое гиканье раздалось у нее над ухом. Она вскрикнула, когда индеец подхватил ее на полном скаку, словно куль с мукой.
   Его потное тело было твердым и скользким. От него исходил резкий запах пота, кожи и медвежьего жира. Кэндис тщетно вырывалась из его железной хватки. С ликующим воплем индеец развернул коня, направившись рысью к своим соплеменникам.

Глава 23

   Новости распространились со скоростью лесного пожара. Ранчо Хендерсона было атаковано апачами и наполовину сожжено, два человека убиты, один захвачен в плен. И пропала Кэндис Картер.
   Джек пил виски в салуне, когда услышал новость, и понял, что Шоцки отомстил, очевидно, выследив раненого ковбоя до ранчо Хендерсона. Затем до его сознания дошло второе известие, и все в нем застыло.
   — Что ты мелешь? — спросил он сидевшего за соседним столом мексиканца, который пересказывал друзьям последние новости. — Что значит — пропала?
   Тот коротко взглянул на него и отвернулся, не удостоив ответом. Джек вскочил и, схватив его за грудки, прижал к стене.
   — Я задал тебе вопрос, приятель. Что значит — Кэндис Картер пропала?
   Перепуганный мексиканец рассказал всю историю. Кэндис отправилась с визитом к судье Рейнхарту в сопровождении работника с ранчо «Хай-Си». Они не вернулись, а когда Картеры нашли повозку, оказалось, что Педро мертв, а Кэндис исчезла.
   Джека прошиб озноб.
   Выскочив на улицу, он бросился в конюшню. Он выбрался из города еще засветло и пустил вороного ровным галопом. Спустя несколько часов Джек нашел повозку.
   Напрягая зрение и восстанавливая шаг за шагом разыгравшуюся здесь драму, Джек тщательно изучал местность. Он увидел место, где Кэндис упала или выпрыгнула из фургона, и те несколько шагов, которые она пробежала, прежде чем ее схватил один из апачей.
   Утешало одно: апачи не насиловали. Однако если Кэндис проявит строптивость, ее могут серьезно наказать и даже убить. Ужаснувшись, Джек вознес молитву индейским богам и белой женщине, изображения которой видел в церквах. Он просил защитить Кэндис даже горных духов.
   Развернув вороного, Джек выехал на дорогу и двинулся в сторону гор по следам отряда индейцев.

Глава 24

   Кэндис больше не задавалась вопросом, что случится с ней, если она не сможет скакать верхом. Индейцы посадили ее прямо на спину одной из выпряженных из повозки лошадей, связав руки сзади.
   Кроме Кэндис, индейцы захватили еще одного пленника — насмерть перепуганного вертлявого ковбоя, показавшегося ей незнакомым.
   Когда поднялось солнце, Кэндис догадалась, что индейцы направляются на северо-запад. Она совсем закоченела в легком шелковом платье, и прошло немало часов, прежде чем солнце поднялось высоко и согрело ее. К середине дня лицо и грудь Кэндис уже горели, обожженные палящими лучами. Раньше она никогда не отправлялась в путь без шляпы, а тем более в горы.
   Захвативший Кэндис индеец ехал впереди, ведя в поводу ее лошадь. За все время пути он ни разу не удостоил девушку взглядом. Они замыкали отряд. Ее клонило в сон. Когда солнце взошло к зениту, она заснула и свалилась с коня.
   Очнувшись, девушка поняла, что лежит на земле. Плечи нестерпимо болели, ободранные запястья кровоточили. Индеец рывком поднял ее на ноги.
   — Прошу вас, — взмолилась Кэндис, с трудом шевеля потрескавшимися губами. — Пожалуйста, развяжите мне руки. — Она всхлипнула. — Я не убегу, правда. — Он молчал, недоверчиво глядя на нее. — Отсюда некуда бежать. Пожалуйста!
   Индеец схватил ее за талию, забросил на спину кобылы и повернулся к своему коню, собираясь вскочить на него.
   — Воды! — крикнула Кэндис. — Пожалуйста, дайте мне воды! — И поскольку многие индейцы понимали испанский, она повторила свою просьбу на этом языке.
   Но индеец уже тронул коня, увлекая за собой кобылу Кэндис. Слезы боли и отчаяния заструились по лицу девушки. Надежда на спасение таяла, как дым. Измученная и ослабевшая, она с ужасом думала об уготованной ей участи, страшась, что никогда больше не увидит отца и братьев.
   Следующую ночь они тоже провели в пути, и Кэндис убедилась в справедливости рассказов о том, что воины-апачи могут скакать несколько дней подряд без пищи, воды и сна. Кэндис впала в полудрему, но каждый раз, засыпая, встряхивалась, боясь свалиться с лошади. Теперь они ехали по узкой тропе. Справа от них вздымался скалистый склон, поросший соснами и дубами. Слева зиял бездонный каньон с отвесными стенами, уходившими на тысячи футов вниз, и падение грозило неминуемой смертью.
   Наступил рассвет, и Кэндис заметила, что дорога пошла под уклон. Они перевалили через хребет! Эта мысль вселила в нее надежду. Может, со временем, набравшись сил, она убежит и найдет дорогу в Тусон. Она не из тех, кто сдается.
   Кэндис снова задремала, когда ее лошадь внезапно остановилась. Привалившись к ее шее, девушка открыла глаза. Вокруг раздавались голоса, смех, крики детей. Сфокусировав взгляд, Кэндис разглядела крытые шкурами вигвамы и ручей, пробегавший за лагерем. Над врытыми в землю печами курился дымок. Похититель Кэндис спешился и заговорил с дородной индианкой с квадратным лицом. Та оживленно жестикулировала, поглядывая на Кэндис. Девушка не понимала ни слова. Наконец воин подошел к ней и снял с лошади. Кэндис рухнула к его ногам.
   Он поднял ее и, подтащив к одному из вигвамов, втолкнул в него. Кэндис повалилась ничком, не в силах пошевелиться. Кто-то перерезал веревки. Всхлипнув от облегчения, девушка пошевелила онемевшими руками, закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон.
   Проснувшись, она не сразу поняла, где находится. Но в следующее мгновение Кэндис открылся весь ужас ее положения. Она лежала в темноте, ощущая боль во всем теле и мучительную жажду. Снаружи доносились звуки празднества: пение, смех, барабанный бой и стук трещоток. Кэндис села.
   Некоторое время она просто сидела, борясь со слезами отчаяния. Потом осторожно пошевелилась и начала растирать ноющие ноги, несмотря на боль в израненных запястьях.
   Кэндис подползла к открытому входу в вигвам и осторожно выглянула. У костра — в окружении поющих и прихлопывающих в ладоши соплеменников — неистово кружились несколько индианок. Некоторые из них были только в узких набедренных повязках, и их голые груди поблескивали в свете пламени. Молодой ковбой танцевал вместе с ними. Он больше не казался испуганным и неистово отплясывал со стройной индианкой.
   Притаившись у входа, Кэндис не могла отвести глаз от гибких фигур, ритмично двигавшихся под бой барабана.
   Чуть погодя стройная индианка увела ковбоя из освещенного круга, видимо, чтобы заняться с ним любовью. Однако когда за ними последовали другие женщины, Кэндис пришла в замешательство. Между тем в круг вступили мужчины. Их танец сопровождался прыжками и гортанными криками, поэтому казался еще более диким.
   Внезапно жуткий крик прозвучал в ночи.
   Кэндис застыла от ужаса. Крик повторился. Кэндис похолодела, поняв, что это человеческий голос. Танцоры замерли и напряженно прислушались. Очередной вопль, от которого стыла кровь, разорвал тишину.
   Словно по сигналу воины пустились в ликующий пляс.
   Раздалось еще несколько криков, каждый из которых был ужаснее предыдущего. Кэндис неподвижно лежала у входа в вигвам, боясь привлечь к себе внимание. Ее мутило. Что они сделали с бедным ковбоем?
   Вдруг Кэндис заметила свет факела. Индианка с квадратным лицом вошла в вигвам и поставила на пол миску и кувшин, сплетенные из тростника и соломы. Кэндис жадно напилась и, схватив миску, начала пальцами запихивать в рот еду — горьковатое варево из кукурузы. Закончив, она подняла глаза и встретила взгляд индианки. Та смотрела на нее с откровенной враждебностью.
   Индианка потрогала ее грязное платье и, поглаживая ленты, украшавшие вырез и манжеты, что-то сказала.
   — Что? — испуганно спросила Кэндис. Индианка сделала нетерпеливый жест.
   — Я не понимаю.
   Женщина потянула за платье, и Кэндис догадалась. Она расстегнула лиф непослушными пальцами и сняла платье, недоумевая, зачем оно понадобилось индианке. Та ткнула пальцем в сорочку. Девушка сжалась, но, повинуясь сердитому взгляду, сняла и сорочку.
   Индианка, однако, потребовала и панталоны. Кэндис попыталась прикрыться, но женщина грубо отвела руки пленницы, бесцеремонно разглядывая ее тело. Затем вышла из вигвама.
   Увидев на постели из шкур одеяло, Кэндис завернулась в него и легла. Не успела она закрыть глаза, как ее уединение снова нарушили. Вошел коренастый индеец, доставивший ее в лагерь.
   Он схватил ее за руку, едва не задев израненное запястье, и поднял на ноги. От него несло спиртным. Ухмыляясь, индеец вытащил девушку из вигвама и подтолкнул к группе подвыпивших воинов, сидевших полукругом.