Джойс Бренда. Неукротимое сердце

   Вся компания с интересом уставилась на нее. Растрепанные белокурые волосы Кэндис явно произвели на них впечатление. Смеясь и переговариваясь, мужчины трогали длинные пряди и даже дергали их, причиняя девушке боль. Внезапно коренастый индеец сдернул с нее одеяло. Совершенно обнаженная, Кэндис испуганно застыла перед ними.
   Мужчины замолчали, устремив на нее горящие взгляды. Ее похититель ухмылялся до ушей, и Кэндис вдруг поняла, что он хвастается своей добычей. Мужчины возбужденно загалдели, а похититель Кэндис засмеялся, выразительно жестикулируя — видимо, не без удовольствия отказывая распалившимся приятелям.
   Вдруг все замолчали. Обернувшись, Кэндис увидела высокого индейца. Он был на редкость красив и, судя по реакции окружающих, наделен властью. Кэндис отважно встретила его взгляд, стараясь не выдавать страха.
   Он негромко обратился к похитителю Кэндис. Тот внимательно выслушал его и коротко ответил. Разговор продолжился. Высокий индеец настаивал, коренастый возражал. Наконец красивый апачи подошел к Кэндис.
   — Ты принадлежишь Хауке, — сказал он по-английски с сильным акцентом. — Я посоветовал ему обращаться с тобой бережно, и мои слова не пустой звук. Если ты проявишь усердие и послушание, тебя не будут бить. Со временем тебе, возможно, позволят выбрать мужа, и ты станешь одной из нас. — Он отвернулся и пошел прочь.
   — Постойте! — воскликнула Кэндис. — Прошу вас! Индеец остановился и повернулся к ней.
   — Пожалуйста, помогите мне! — взмолилась она.
   — Не могу, — с сожалением отозвался он. — Ты принадлежишь Хауке. Ты его награда. Он может делать с тобой все, что пожелает: оставить у себя или отдать кому-нибудь и даже избить, если ты ослушаешься.
   Сердце Кэндис болезненно забилось. Высокий апачи ушел. Остальные тоже разошлись. Хаука схватил ее за руку, и она вскрикнула от боли. Кэндис не видела, что Шоцки остановился, наблюдая, как Хаука втолкнул девушку в вигвам и последовал за ней.
   К ее ужасу, индеец опустил закрывавшую вход шкуру. Кэндис забилась в дальний угол. Похотливо уставившись на нее, он что-то буркнул и указал на постель из шкур.
   — Нет! — крикнула Кэндис.
   Она вдруг поняла, что имел в виду высокий апачи. Он собирается изнасиловать ее!
   Хаука свирепо нахмурился и одним быстрым движением притянул девушку к себе. Кэндис отчаянно вырывалась, но его крепкие руки легко удерживали ее. Он грубо лапал девушку, болезненно сминая соски, затем бросил на пол и навалился сверху. Кэндис попыталась сопротивляться, но Хаука обрушился на нее всем своим весом, не обращая внимания на молотившие его кулачки. Бедра девушки разошлись, и она ощутила его напряженный ствол. В ужасе она впилась ногтями в спину Хауки.
   Он наотмашь ударил ее по лицу. Голова Кэндис стукнулась о землю с такой силой, что из глаз посыпались искры. Придя в себя, она осознала, что он проник пальцем в ее лоно. Охваченная ужасом и отвращением, девушка неподвижно лежала, пока его палец глубоко вонзался в нее, причиняя отчаянную боль. Пытка ненадолго прекратилась. Убрав палец, Хаука что-то удовлетворенно буркнул.
   Кэндис дрожала всем телом, ожидая, что он сорвет свою набедренную повязку и изнасилует ее. Однако снова ощутила вторжение его омерзительных пальцев в ее девственное лоно. Волна тошноты подступила к горлу.
   Наконец Хаука оставил ее в покое. Кэндис напряглась в ожидании и услышала странные звуки, похожие на хрюканье. Приоткрыв глаза, она увидела, что индеец стоит на коленях, запрокинув искаженное гримасой лицо, а затем почувствовала, как его семя оросило ее бедра.

Глава 25

   Джек был в пути двое суток, двигаясь чуть быстрее, чем отряд, по следу которого он шел.
   Когда он подъехал к лагерю, солнце только встало, и в воздухе еще чувствовалась ночная прохлада. Женщины уже поднялись и хлопотали по хозяйству — Джек ощутил аромат своей любимой похлебки, — но весь остальной лагерь был погружен в непривычную тишину, о причине которой он сразу догадался. Отряд вернулся накануне, и племя отпраздновало победу.
   Возившаяся у костра Луси встретила его улыбкой, но поскольку Джек не ответил на приветствие, нахмурилась.
   — Где твой муж? — спросил он. Она указала в сторону ручья.
   Шоцки умывался, шумно плеская воду в лицо и на обнаженную грудь. При виде Джека его глаза изумленно расширились. Братья обнялись, крепко похлопывая друг друга по спине.
   — Не ожидал увидеть тебя так скоро.
   — У вас должна быть женщина, — отрывисто начал Джек, устремив на брата обжигающий взгляд. — Белая женщина со светлыми волосами. Она жива?
   — Да.
   — И цела? — Джек затаил дыхание.
   — Полагаю, что так. — Шоцки вопросительно посмотрел на него.
   — Кому она досталась? — спросил Джек, испытав неимоверное облегчение. — Хауке.
   Джек потупил взгляд. Существовал только один способ спасти Кэндис.
   — Я женюсь на ней.
   Шоцки в замешательстве молчал.
   — Предложи вороного родителям Хаукй, — сказал Джек.
   — Ты хочешь жениться на белой женщине? — удивился Шоцки.
   — Да, — отрезал Джек.
   Однако Кэндис представляла собой слишком большую ценность, чтобы Хаука согласился уступить ее. Он потребует множество даров за нее, если не оставит себе в качестве второй жены. Эта мысль была невыносима для Джека.
   — Вороной — прекрасный конь, — заметил Шоцки, пристально глядя на брата. — Едва ли Хаука откажется от такого подарка.
   По обычаям апачей принятие дара означало, что Джек может забрать Кэндис, а проведя ночь в одном вигваме, они станут мужем и женой.
   — Откуда ты знаешь эту женщину, брат?
   — Это длинная история.
   — У меня есть время, — усмехнулся Шоцки. Джек не ответил на улыбку.
   — Я хотел бы увидеть ее.
   — Тебе придется попросить об этом Хауку. Он где-то отсыпается. Перепил прошлой ночью.
   Они двинулись к лагерю. Шоцки положил руку на плечо Джека.
   — Жаль, что я не знал, — тихо сказал он.
   Хаука храпел среди лежавших вповалку воинов. Джек потряс его за плечо, назвав по имени. Спустя пару минут тот открыл один глаз и буркнул:
   — Пошла прочь, женщина.
   — Это мой брат, — сказал Шоцки, присев на корточки. — Он хочет видеть твою рабыню.
   Хаука открыл второй глаз и попытался сфокусировать взгляд.
   — Отстань, — пробормотал он и тут же отключился.
   Шоцки проводил брата к вигваму Хауки и оставил одного. Джек откинул шкуру, закрывавшую вход. Кэндис лежала ничком на постели из шкур, обнаженная, под тонким одеялом. Ужасное чувство охватило Джека, хотя держать пленников голыми, чтобы они не убежали, было в обычае апачей. В мгновение ока он оказался на коленях рядом с девушкой и коснулся ее спутанных волос.
   — Кэндис! Кэндис! Милая, это я. Проснись.
   Она шевельнулась. Джек приподнял ее и перевернул, притянув к себе на колени. Кэндис застонала, приоткрыв веки.
   — Нет! — выкрикнула она и попыталась вцепиться ему в глаза. Джек едва успел перехватить ее руки. Она вскрикнула от боли, и он выпустил ее запястья, ужаснувшись при виде струпьев, сочившихся кровью и гноем.
   — Успокойся. Теперь все в порядке, — прошептал он.
   — Джек! — выдохнула девушка.
   Он теснее прижал Кэндис к себе и уткнулся лицом в ее волосы, покачивая, как ребенка. Она судорожно вцепилась в него.
   — Прошу тебя, забери меня отсюда.
   — Заберу, — пообещал Джек, гладя ее по спине, но не решился сказать, как именно вознамерился спасти ее от Хауки.
   — Я надеялась… и молилась, — вздохнула она.
   — О чем?
   — Чтобы ты пришел. — Кэндис подняла на него полные слез глаза.
   Разве могло быть иначе?
   — Как ты? — спросил он с замиранием сердца. Кэндис покачала головой и шмыгнула покрасневшим носом. Слеза скатилась по ее щеке.
   — Мне так страшно.
   — Знаю.
   Глядя в глаза Джека, Кэндис вдруг осознала, что находится в его объятиях, совершенно нагая, если не считать одеяла. Его твердый торс прижимался к ее мягкой груди. Но почему-то это не казалось неправильным. Ничуть.
   Джек, видимо, угадал ее мысли и поднялся.
   — Не уходи! — взмолилась Кэндис, вцепившись в его колено.
   — Я должен.
   — Пожалуйста! — в отчаянии воскликнула девушка. Нагнувшись, Джек выскочил из вигвама, слыша за спиной приглушенные рыдания. Они звучали в его голове весь день.

Глава 26

   Он здесь.
   Странно, но сознание, что Джек в лагере, успокоило Кэндис.
   Все это казалось невероятным. То, что он появился сразу же после ее похищения, не могло быть случайным совпадением. А что, если Джек был в составе отряда, но опередил остальных или, наоборот, держался позади? Кэндис вспомнила, как он убил трех ковбоев, замучивших индейского юношу, и его слова о мести апачей.
   Нельзя забывать, кто он и откуда.
   Но… ведь Джек не причинил ей зла, когда нашел в пустыне. Кэндис устыдилась своих мыслей. Поведение Джека разительно отличалось от жестокости Хауки, не щадившего ее. Джек не заставлял ее сутками скакать без воды и пищи, не награждал тычками, даже не коснулся ее.
   Кэндис задрожала, ощутив нарастающую панику. Она боялась Хауки, боялась, что он придет вечером и доведет дело до конца.
   Между тем вокруг вигвама собрались мужчины. Кэндис слышала их возбужденные голоса, хотя и не понимала ни слова. Несколько осмелев из-за присутствия Джека, она подползла к входу и приподняла закрывавшую его шкуру.
   Футах в двадцати от нее происходило загадочное действо. Высокий апачи, накануне объяснявший Кэндис ее положение, держал под уздцы неоседланного жеребца Джека. Вокруг на почтительном расстоянии толпились мужчины и женщины, среди которых был и Хаука.
   Высокий апачи обратился к пожилой паре, стоявшей рядом с ее похитителем. Хаука широко ухмылялся, ловя каждое слово. Обнаружив сходство между ним и толстой старухой, Кэндис предположила, что это его мать. Хаука расхохотался. Высокий апачи вывел вороного из расступившейся перед ним толпы и привязал к дереву.
   Когда люди начали расходиться, Кэндис догадалась, что произошло: Джек пытался выторговать ее за вороного. Хотя почему он выбрал в качестве посредника высокого апачи, она не знала.
   Сердце ее преисполнилось робкой надежды.

Глава 27

   Несмотря на усталость, Джек провел беспокойную ночь.
   Когда на рассвете его нашел Шоцки, Джек сидел на скатке, уставившись на далекие горы, с отсутствующим выражением на лице.
   — Пойдем, — улыбнулся Шоцки. — Она девственница. Представляешь?
   Джек изумленно посмотрел на брата. Выходит, брак с Кинкейдом не был осуществлен?
   — Она вдова, — сказал Джек.
   — Как же в таком случае ей удалось сохранить невинность?
   — Не имею понятия.
   — Так или иначе, но она все еще девственница. Хаука говорит, что ее тщательно осмотрели.
   Джек помрачнел, представив, что кто-то осматривал Кэндис. Стиснув зубы, он подавил вспышку гнева.
   — Ну что, пошли за твоей невестой? — Шоцки усмехнулся, явно находя ситуацию очень забавной.
   — Я не хочу, чтобы она знала правду.
   — Постараюсь не проболтаться, — засмеялся Шоцки.
   — Не вижу ничего смешного. — Джек бросил на него мрачный взгляд и пошел прочь.
   Минуя группу мужчин, собравшихся на охоту, он заметил Хауку верхом на гнедом жеребце. Джек задумался, удастся ли Хауке обуздать вороного, и решил, что едва ли. Он ощутил чувство потери, но его вытеснили другие мысли.
   Пригнувшись, он вошел в вигвам. Кэндис уже проснулась. При виде Джека она просияла от радости. Он посмотрел на нее, и его захлестнуло пьянящее чувство. Эта женщина принадлежит ему!
   — Пойдем, — сказал Джек.
   Кэндис поднялась, придерживая одеяло, по-прежнему заменявшее ей одежду.
   — Что случилось?
   — Я обменял тебя.
   — И мы можем уехать?
   — Чуть позже. — Джек взял ее за локоть. — Пойдем. Для начала тебе нужно выкупаться.
   Она повернулась к нему лицом, неосознанно положив руку на его обнаженную грудь. Джек замер, и они оба уставились на ее ладонь, казавшуюся удивительно бледной по сравнению с его смуглой кожей.
   Джек взял ее руку в свою.
   — Иисусе! — вымолвил он.
   Сломанные ногти кровоточили, костяшки пальцев были ободраны, пересохшая кожа шелушилась. Исцарапанные ладони покрылись струпьями, запястья воспалились.
   Подняв голову, он встретил ее взгляд. Сердце Джека болезненно сжалось при виде светившегося в ее глазах доверия.
   — Нужно привести тебя в порядок, — глухо сказал он.
   — Джек. — Кэндис облизнула губы.
   Ее розовый язычок тотчас привлек его внимание. Глядя на потрескавшиеся, но все равно прекрасные губы, он ощутил неодолимое желание поцеловать ее.
   — Ты отдал за меня своего вороного?
   — Да.
   — Спасибо.
   Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке, отразившейся, как в зеркале, в глазах Кэндис.
   Джек повел Кэндис к зарослям дубов и сосен, отделявших ручей от лагеря. Положив на траву платье и мокасины, он взглянул на девушку.
   — Я подожду в сторонке.
   С минуту они смотрели друг на друга, затем Джек неохотно отвернулся. Сердце у него бешено стучало, он хотел ее, как ни одну женщину на свете.

Глава 28

   Стоя нагая в лучах солнца, Кэндис проводила взглядом шагавшего в сторону лагеря Джека. Ее охватила тревога. Быстро окунувшись в воду, Кэндис начала яростно смывать грязь. Она настороженно огляделась. Как он мог оставить ее одну? Вдруг кто-нибудь объявится на берегу, пока она, обнаженная и беззащитная, плещется в ручье?
   Встревоженная и возбужденная, она быстро надела оставленные им вещи. Платье и мокасины оказались бархатисто-мягкими и приятно ласкали обнаженную кожу. Кэндис не слышала, как подошел Джек, просто ощутила его присутствие и подняла взгляд, встретившись с обжигающими серыми глазами.
   — Пойдем, — мягко сказал он.
   Кэндис молча смотрела на него, не в силах даже вздохнуть. Джек шагнул к девушке, и ей показалось, что он собирается ее поцеловать. Однако он взял ее за руку и начал смазывать натертые веревкой запястья. Кэндис жарко вспыхнула, устыдившись своего разочарования.
   Прикосновения его теплых натруженных ладоней, казавшихся огромными по сравнению с ее руками, были на удивление нежными. Глядя на обнаженную грудь Джека, украшенную тяжелым ожерельем, Кэндис вспомнила, как он обмывал юного апачи. Когда дело было закончено, она поблагодарила.
   Джек молча повернулся и направился к лесу. Кэндис следовала за ним, стараясь не смотреть на его обнаженную спину и сожалея о том, что не может запретить себе думать. Джек начал срезать молодые деревца и длинные побеги кустарника. Положив охапку ей в руки, он набрал другую для себя, и они двинулись обратно.
   Свалив свой груз на окраине лагеря, молодые люди снова отправились в лес. Сообразив вдруг, чем они заняты, Кэндис была потрясена. Они собирают строительный материал для вигвама!
   — Джек, мы строим вигвам?
   — Да.
   — Значит, мы останемся здесь?
   — Пока ты не поправишься, — отозвался Джек. Кэндис боялась спросить, что будет потом.
   — Потом ты отвезешь меня домой?
   — Да.
   Все утро они провели в лесу, срезая ветки для вигвама и медвежью траву^[4]. В середине дня Джек куда-то исчез, оставив девушку у груды ветвей и травы. Присев на землю, Кэндис задумчиво перебирала камешки.
   Вскоре появился улыбающийся Джек с двумя мисками в руках.
   — Бери. — Он протянул Кэндис миску и присел рядом на корточки, как было принято у апачей.
   Кэндис сморщила нос:
   — Брр. Терпеть этого не могу!
   Джек бросил на нее удивленный взгляд.
   — Правда? — И, поднеся миску ко рту, начал глотать жидкую кашицу.
   «Джек такой же, как они», — думала Кэндис, глядя, как он жадно ест густое варево. Джек вел себя так, словно никогда не пользовался столовыми приборами. Он сидел на корточках; обнаженная грудь, загоревшая до оттенка темного дуба, блестела от пота; на руках бугрились мышцы.
   Покончив с едой, Джек отставил миску и посмотрел на Кэндис.
   — Тебе нужно есть, — сказал он с мягкой настойчивостью. — Чтобы восстановить силы.
   — Что это?
   — Желудевая похлебка. — Он едва заметно улыбнулся, когда она скорчила гримасу.
   Кэндис взяла миску, ибо была слишком голодна, чтобы привередничать, и попробовала варево.
   — Умница. А теперь смотри и учись.
   С помощью инструмента, выточенного из мескитового дерева и похожего на лопату, он вырыл по кругу шесть глубоких лунок. Воткнув в две лунки длинные жерди, Джек согнул их и связал верхушки полоской коры.
   — Между прочим, это женская работа. Воины никогда не строят вигвамов. Смотри внимательно, потому что тебе придется заканчивать самой.
   — Мне?
   — Иначе меня перестанут уважать. Дай мне вон ту жердь. Кэндис протянула ему жердь, и он воткнул ее в отверстие в земле.
   — А теперь попробуй сама.
   — Куда втыкать? — спросила Кэндис. Он показал. — Зачем мы это делаем? — поинтересовалась она, воткнув жердь в ямку. — Мы могли бы спать под открытым небом.
   — Сегодня вечером нам не полагается спать под открытым небом.
   Кэндис вздохнула:
   — Как я понимаю, еще один обычай апачей?
   — Можно сказать и так. — Добавив еще пару жердей, Джек окинул каркас придирчивым взглядом. — Ладно, сойдет. Можно приступать к отделке. Только не перепутай. Вначале ветки, а потом трава.
   — Уж как-нибудь соображу.
   — Надеюсь. Постарайся закончить к тому времени, когда я вернусь.
   — Ты и в самом деле думаешь, что я справлюсь с этим одна?
   Джек ткнул в нее указательным пальцем.
   — Ты построишь свой вигвам, женщина, иначе я отправлю тебя назад к Хауке. — С этой немыслимой угрозой он пошел прочь.

Глава 29

   Несмотря на полученные от Джека указания, Кэндис далеко не сразу сообразила, как заполнить каркас прутьями. Каждый поперечный прут нужно было переплести с вертикальными, плотно прижимая к нижним. Не помогало делу и пристальное внимание со стороны воинов и женщин. Подбегали дети, смеясь и указывая на нее пальцами. Их возбужденный лепет, хотя и мешал работать, отвлекал Кэндис от взбудораженных мыслей.
   Каким-то образом девушке удалось сплести основу из прутьев. Оставалось заполнить ее медвежьей травой. Кэндис не представляла себе, как это делается, но утешалась мыслью, что не придется заниматься крышей. Вот уж поистине непосильная задача!
   Сжав в руках пучок травы, она смотрела на вигвам и надеялась на озарение, когда заметила индианку, стоявшую в нескольких шагах от нее. Старше Кэндис на несколько лет, стройная и привлекательная, та не сводила с нее враждебного взгляда.
   Женщина подошла ближе, и Кэндис настороженно выпрямилась. С презрительной гримасой индианка толкнула вигвам. Он зашатался.
   — Что это ты делаешь? — возмутилась Кэндис, хотя и сомневалась, что индианка поняла хоть слово. — Я потратила полдня, чтобы построить вигвам, так что, будь любезна, убери руки.
   — Его унесет с первым порывом ветра, — высокомерно заявила та по-английски.
   Кэндис поразилась:
   — Откуда ты знаешь английский?
   — Ниньо Сальваж научил меня, — ответила индианка, скривив губы в усмешке.
   — Ниньо Сальваж?
   — Ты знаешь его под именем Сэвидж. Тревога закралась в душу Кэндис.
   — Зачем ему понадобилось учить тебя?
   — Я его женщина, — спокойно заявила индианка. Кэндис замерла, ощутив острый укол ревности, и натянуто улыбнулась:
   — Как тебя зовут?
   — Дати.
   — Так вот, Дати. Если ты его женщина, почему я строю его вигвам? — осведомилась Кэндис.
   Индианка промолчала, заметно помрачнев. Услышав голоса, Кэндис обернулась и увидела Джека, приближавшегося к ней в обществе высокого апачи и поразительно красивой женщины.
   Кэндис демонстративно повернулась к ним спиной, потрясенная словами Дати. Вспомнив, как Джек смотрел на нее и подшучивал над ней утром, между тем как эта женщина, его любовница, была рядом, она преисполнилась негодования.
   Высокий апачи что-то резко произнес, и Кэндис обернулась, решив выяснить, что происходит. Джек с преувеличенным вниманием рассматривал результаты ее трудов, а рассерженная Дати стремительно удалялась, очевидно, отосланная апачи.
   — Это мой брат, Шоцки, — сказал Джек. — А это его жена, Луси.
   Кэндис кивнула, хотя больше всего ей хотелось потребовать от Джека объяснений о его отношениях с Дати. Посмотрев на Луси, она снова поразилась ее чувственной красоте.
   — Ты одна из самых красивых женщин, каких я только видела, — искренне сказала Кэндис.
   Луси улыбнулась и, коснувшись ее плеча, что-то проговорила на языке апачей. Шоцки перевел:
   — По ее мнению, ты прекрасна, как восход солнца. Такой комплимент, особенно от женщины, произвел на Кэндис огромное впечатление.
   — Спасибо, — вымолвила она, улыбнувшись в ответ. Джек между тем обошел вигвам по кругу.
   — Великий дух! — пробормотал он. — Ничего хуже я не видел.
   — Ну и прекрасно! — Глаза Кэндис сверкнули. — Если тебе не нравится, строй сам.
   Джек качнул вигвам.
   — Хорошо хоть погода стоит сухая. Иди сюда. Я покажу тебе, как оплести его травой.
   — Не нужно, — с улыбкой вмешалась Луси. — Ты говоришь по-испански? — обратилась она к Кэндис, переходя на язык своей бабки.
   — Немного. Но понимаю лучше, чем говорю.
   — Я научу ее. В конце концов она теперь моя сестра. — Луси осеклась и прикусила губу, а братья обменялись быстрыми взглядами.
   — Что это значит? — спросила Кэндис у Джека, хотя прекрасно все поняла.
   — Так принято у нас говорить, — ответил Шоцки. — Мой брат заплатил за тебя выкуп, и ты стала нашей сестрой, так же как Луси — его сестра.
   Луси показала Кэндис, как обращаться с медвежьей травой. Ее проворные руки ловко вплетали длинные листья в основу из прутьев.
   — Тебе нравится Джек? — полюбопытствовала Кэндис, вытащив из кучи травы пучок длиной в три фута.
   Луси улыбнулась:
   — Очень. Ниньо Сальваж — отважный воин, прославившийся своими подвигами.
   — Почему его зовут Ниньо Сальваж?
   — Это имя дал ему Кочис много зим назад.
   — Кочис так назвал его? — удивилась Кэндис.
   — Да. — Луси бросила на нее взгляд, не прекращая работы. — Это большая честь — получить славное имя от великого воина, сына вождя. А ведь Джек был совсем мальчиком.
   — Что ж, это имя подходит ему. — Кэндис продела листья между прутьями. — Но почему Кочис дал ему имя?
   — Кочис подарил его родителям моего мужа.
   — А что случилось с настоящими родителями Джека?
   — Не знаю. Спроси у него. Наверное, умерли.
   Позже, когда женщины натянули шкуры поверх сплетенного каркаса, Луси преподала Кэндис урок стряпни. Кэндис не слишком интересовало, как приготовить желудевую похлебку, но ей нравилась Луси. Вручив новой родственнице две корзины, индианка отправила ее к ручью за водой.
   Девушка с сомнением посмотрела на нее:
   — А они не протекут? Луси рассмеялась:
   — Загляни внутрь.
   Открыв крышку, Кэндис увидела в корзине глиняный сосуд.
   — Мы почти не пользуемся керамикой, она слишком часто бьется, — объяснила Луси. — Но иногда это необходимо.
   Ручей протекал в отдалении от лагеря. Уставшая за день Кэндис медленно шла среди сосен, радуясь, что она одна. Она почти дошла до ручья, когда услышала голоса. Подняв глаза, Кэндис замерла. Она увидела Джека и Дати. Индианка что-то быстро говорила, положив руки ему на грудь. Он с непроницаемым видом слушал, удерживая ее за талию.
   При появлении Кэндис Джек опустил руки и отступил назад. Затем резко заговорил с индианкой. Та возразила и бросилась к нему на грудь, вызывающе глядя на Кэндис. Джек что-то сказал, Дати отстранилась, но, прежде чем уйти, смерила Кэндис угрюмым взглядом.
   Джек подошел к Кэндис и взял у нее корзины:
   — Дай-ка мне.
   Кэндис холодно посмотрела на него.
   — Сама справлюсь, — буркнула она. Джек уперся.
   — Нет. Они тяжелые.
   Кэндис резко выпустила корзины, и Джек чуть не упал. Искоса взглянув на нее, Джек направился к ручью. Кэндис сердито посмотрела ему вслед, затем бросилась вдогонку, шумно продираясь сквозь кусты. Джек набирал воду. Остановившись рядом с ним, она заметила, что он прячет улыбку.
   — Что это тебя так рассмешило?
   — Ты! — ответил он сквозь смех. — Боже! Чтобы такая грациозная женщина производила столько шума! Кэндис, я должен научить тебя ходить.
   Кэндис молча ждала, пока он перестанет смеяться. Когда Джек наконец успокоился, она небрежно спросила:
   — Эта женщина — твоя любовница?

Глава 30

   — Ну так как? Она твоя любовница?
   — Нет.
   — Я не верю тебе.
   — Я никогда не лгу.
   — Вот как? Тогда почему Дати утверждает обратное?
   — Она ревнует. — Джек положил руку на плечо Кэндис, но, почувствовав, как она напряглась, тут же отстранился. — В любом случае какое тебе дело?
   — Никакого, мистер Сэвидж, уверяю вас. Он сжал ее плечо.
   — Ты, случайно, сама не ревнуешь?
   — Я? Ревную? — Она презрительно рассмеялась. Усмехнувшись, Джек коснулся ее подбородка указательным пальцем.
   — Признавайся, милая. Я никому не скажу.
   — Чтобы я ревновала к какой-то индианке… Воцарилось напряженное молчание, а когда Джек наконец заговорил, голос его прозвучал тихо и отчужденно:
   — Кто бы подумал, мисс Кэндис, что у такого прелестного существа столько предрассудков?