Джойс Бренда. Соперник

   Конь галопом помчался по лугу мимо лениво лежавших коров и овец. Завидев впереди небольшую дубовую рощу, Гаррик направил коня туда. Оказавшись среди раскидистых деревьев, он осадил коня, и не успела Оливия опомниться, как уже оказалась на ногах в объятиях Гаррика.
   – Я так тосковал по тебе, – задыхаясь, пробормотал он снова, обнимая ее податливые плечи.
   Оливия молча смотрела в его глаза, словно надеясь заглянуть ему в душу. Прежде чем его губы коснулись ее полураскрытого рта, она успела приложить к ним свой тонкий пальчик.
   – Нам не следует поддаваться страсти, – прошептала она.
   – Это невозможно, – решительно возразил он. – Я хочу тебя… – И тотчас жадно прильнул к ее губам.
   Все доводы рассудка тотчас померкли перед вспыхнувшим первобытным зовом женского естества. Скользившие по спине мужские руки были горячи и настойчивы, и вскоре, к ее удивлению, смешанному со стыдом, она сама принялась гладить Гаррика по спине, бедрам и ягодицам. Как хорошо было снова прижаться к его сильному горячему телу! Ей хотелось сказать ему, как сильно она его любит, как страстно хочет снова слиться с ним в единое целое, но она не смела.
   Гаррик все сильнее прижимал ее к себе, и она чувствовала его крайнее возбуждение. Зародившееся где-то в самом низу живота желание поднялось в ней жаркой волной, залив горячим румянцем щеки.
   – Все это время я не переставал думать о тебе, – прошептал он, глядя в ее потемневшие глаза.
   От этого откровенного взгляда у нее помутилось в глазах, сердце бешено забилось, лоно стало горячим и влажным…
   – Я тоже думала о тебе, – отозвалась она, отбросив в сторону последние сомнения.
   Он счастливо улыбнулся, и от этой улыбки его глаза загорелись мягким, словно идущим откуда-то изнутри светом. Закинув назад ее голову, он стал осыпать ее шею и подбородок нежными чувственными поцелуями. Потом, с трудом оторвавшись, тихо произнес:
   – Честно говоря, я не ожидал встретить тебя на пути и, конечно, не собирался увозить тебя, словно разбойник с большой дороги…
   – Я так рада тебе, – перебила его Оливия, прижимая к груди его большие горячие руки. – Но тебе не следовало приезжать сюда, – помрачнела она. – На днях я получила письмо от Сьюзен.
   – Я не мог не приехать, – горячо запротестовал Гаррик.
   Оливия отвела глаза и тихо сказала:
   – Я замужем, а ты обручен с другой, и твоя невеста, юная прелестная девушка, моя хорошая подруга… Нам нельзя встречаться. Никогда! Мы должны забыть друг друга… Это единственно верное решение.
   Гаррик молча смотрел на Оливию, и его лицо понемногу приобретало все более мрачное выражение, а в глазах теперь сквозила боль раненого зверя.
   – К чему опять этот разговор, Оливия? Мы с тобой уже взрослые люди. Ты не любишь своего мужа, и я не питаю ни малейшей симпатии к своей невесте, и вдруг ты решаешь за нас обоих, что мы больше не должны видеться! Во всяком случае, ты явно не желаешь встречаться со мной. Или я что-то не понял?
   – Я не хочу терять тебя, Гаррик! – вырвалось у Оливии со всей искренностью любящей женщины.
   – Так реши же наконец, чего ты хочешь! – раздраженно воскликнул Гаррик, направляясь к своему коню. Лежавший под деревом Трив немедленно последовал за хозяином. – Твой брак с Арленом – ошибка! Трагическая ошибка! – с жаром воскликнул де Вер, беря в руки поводья.
   – Не надо, – жалобно простонала Оливия.
   – Почему не надо? Почему ты не можешь оставить Арлена?
   – Не могу, – выдохнула она, боясь сказать всю правду, боясь высказать свои опасения за маленькую беспомощную Анну.
   Буркнув себе под нос какие-то проклятия, виконт сокрушенно опустил голову.
   Оливия знала, что он хотел бы, чтобы она рассталась с Арленом, но она также знала, что Арлен жестоко накажет ее, расправившись с нелюбимой слепой дочерью.
   – Я не могу придумать для нас другого выхода, кроме как урывками встречаться в каком-то укромном месте, – огорченно проговорил он, не поднимая глаз. – Но этого так мало…
   – Ты виделся с человеком, который называет себя твоим братом? – поколебавшись, спросила Оливия.
   – Да, конечно, – вздохнул Гаррик.
   – И что? Это действительно Лайонел?
   – Во всяком случае, он очень похож на моего брата и ведет себя точно так же, как он. К тому же он знает такие детали семейной жизни, что… Порой мне кажется, что он даже слишком много знает.
   – Значит, ты не веришь ему?
   – Я даже не знаю, верить ему или не верить.
   – Что случилось в городе? Что заставило тебя приехать в Эшбернэм? Ведь ты приехал сюда не только потому, что соскучился по мне? – спросила Оливия, беря его за руку.
   – Ты чертовски проницательна! – искренне удивился Гаррик. – Мне надоели бесконечные пересуды и шепот за моей спиной. Лайонел, Стэнхоуп, наследство и прочее.
   Оливии захотелось утешить его, словно перед ней стоял не взрослый сильный мужчина, а маленький несмышленыш. Погладив его по щеке почти материнским жестом, она спросила:
   – Значит, ты сбежал из Лондона в Стэнхоуп-Холл?
   – Да, и решил сразу же заехать в Эшбернэм, чтобы повидаться с тобой. – Он пристально взглянул ей в лицо. – Я беспокоюсь за тебя. Арлен – человек непредсказуемый…
   – И очень жестокий, – закончила за него Оливия.
   – Так зачем ты живешь с ним? Уйди от него! – взорвался Гаррик.
   – Он никогда меня не отпустит! – горько воскликнула Оливия. – К тому же я должна заботиться об Анне!
   – Об Анне? – недоуменно переспросил он. Оливия поняла, что скрытый смысл ее слов так и остался для него неразгаданным.
   – Как долго ты пробудешь в Стэнхоуп-Холле? – спросила она, растирая ломившие виски. – Мне надо все как следует обдумать.
   – Я сам не знаю, сколько пробуду в поместье. А что именно ты намерена обдумывать, Оливия?
   Она молча подняла на него огромные глаза, исполненные любви и печали.
   – Ты будешь думать о том, как уйти от своего мужа? – с надеждой спросил Гаррик, делая шаг ей навстречу.
   – Нет… Да… Не знаю! – отчаянно воскликнула она. – Встретив тебя, я узнала, что такое любовь, и теперь стою на опасном распутье…
   – А разве я не стою на распутье? – вырвалось у него. – Я вообще не хотел возвращаться в Англию! Меня вполне устраивала жизнь на Барбадосе, и я никого не просил о встрече с тобой, Оливия! Точно так же я никого не просил, чтобы в Лондоне появился человек, претендующий на место моего давно погибшего и всеми оплаканного брата!
   – Я знаю, что все это свалилось на тебя словно снег на голову, – сочувственно промолвила Оливия. – Но и моя жизнь до встречи с тобой вполне меня устраивала. Она была простой и ясной, в ней были покой и умиротворение.
   Оба замолчали. Где-то совсем рядом призывно замычала корова, запела нехитрую песенку какая-то птаха, тихий ветерок шевелил листву раскидистых дубов.
   – А теперь? – тихо спросил Гаррик, первым нарушая молчание. – Теперь какой ты видишь свою жизнь?
   – Я в полнейшей растерянности, – призналась Оливия. – Покоя и ясности больше нет, вместо них появились смятение, страх и…
   Она запнулась, не в силах подобрать нужное слово.
   – И что еще? – настойчиво повторил Гаррик, не сводя с нее глаз.
   – Радость, волнение, – произнесла она, и глаза ее наполнились слезами. – Встречи с тобой приносят мне… счастье, Гаррик.
   Нежно коснувшись ее щеки, он тихо произнес:
   – Ты говоришь так, словно признаешься в любви…
   – Так и есть, – прошептала Оливия, бросаясь к нему в объятия.
   – Но ты мне не все сказала, – с ласковой укоризной произнес Гаррик.
   – Да, не все, – призналась она, зачарованная его низким бархатистым голосом.
   – И что же осталось недосказанным?
   – Арлен ненавидит Анну, – вздрогнув, сказала она.
   – Быть не может! – округлил глаза Гаррик.
   – Он и меня ненавидит, – покачала головой Оливия. – И все из-за того, что Анна родилась слепой… Он ненавидит ее и меня, стыдится ее слепоты, обвиняя в этом меня…
   – Он считает тебя виноватой в том, что Анна родилась слепой? – недоверчиво переспросил Гаррик.
   Оливия горестно кивнула.
   – Наверное, к тому же винит тебя и за то, что ты родила девочку, а не мальчика, будущего наследника?
   Оливия снова кивнула и сказала, предвосхищая следующий вопрос Гаррика:
   – Он не прикасается ко мне. Слишком велика его неприязнь…
   – Я рад, – тотчас отозвался Гаррик, и в его голосе явственно прозвучало облегчение.
   – А уж я-то как рада! – сквозь слезы улыбнулась Оливия и тут же опустила глаза.
   – Ты боишься его! – догадался он, беря ее лицо в ладони и заставляя смотреть себе в глаза.
   – Ужасно боюсь, – прошептала она. – Боюсь, что он расправится с Анной, когда узнает о наших с тобой встречах… Он непременно все узнает, это всего лишь вопрос времени…
   Оба снова замолчали.
   – Я не могу ставить под удар благополучие Анны, – тихо заговорила Оливия. – Ты обручен с мисс Лейтон, мы с тобой провели всего одну ночь, и все же ты просишь меня бежать от мужа, тем самым подвергая мою единственную и горячо любимую дочь страшной опасности. И все для того, чтобы я стала твоей любовницей…
   – Нет! Я расторгну помолвку! – с жаром воскликнул Гаррик.
   – Даже если ты будешь свободен от уз брака, то я все равно останусь замужней женщиной, потому что Арлен никогда и ни за что не согласится на развод, не говоря уже о том, что он никогда не отдаст мне Анну. Кроме того, есть и еще одна проблема. Человек, называющий себя Лайонелом, скорее всего мошенник, и именно тебе придется принимать наследство и заниматься всеми вытекающими отсюда делами, касающимися репутации и благополучия семьи Стэнхоупов.
   Гаррик не вымолвил ни слова.
   – Вот мы и вернулись к тому же, с чего начали, – горестно прошептала Оливия. – Либо внебрачная связь, либо вообще ничего… Я не могу так рисковать. Прошу тебя, Гаррик, помоги мне…
   – Ты хочешь, чтобы я уехал и больше не искал встреч с тобой? В этом ты видишь наилучший выход из создавшегося положения? – глухо спросил Гаррик.
   Сердце Оливии оборвалось. Она была в преддверии чудовищной потери.
   – Но я не могу просто так исчезнуть из твоей жизни, – печально улыбнулся он. – Наверное, это ужасно глупо с моей стороны, но… Я пока поживу в поместье, а там посмотрим…
   – Я даже не знаю, что тебе сказать, – хрипло проговорила Оливия, с трудом шевеля пересохшими от волнения губами. – Я в полной растерянности…
   – Я тоже. Вчера в клубе я видел Арлена.
   – И что? Что произошло между вами? – встревожилась Оливия. Ее охватил страх. Гаррик не торопился с ответом, и ей вдруг стало ясно, что надвигается беда. – Что произошло?! – настойчиво повторяла она, хватая его за руку.
   – Лайонел сообщил ему, что мы с тобой в один и тот же день отправились каждый в свое поместье, – ровным голосом произнес де Вер.
   Оливия почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.
   – Боже мой! – выдохнула она, смертельно побледнев.
   – Оливия, ты должна приготовиться к серьезному разговору с Арленом, – тряхнул ее за плечо Гаррик. – Раз Лайонел что-то заподозрил относительно нас с тобой, то и Арлен тоже мог сопоставить факты и сделать выводы не в нашу пользу. И все благодаря моему так называемому брату!
   Оливию парализовал почти животный страх.
   – Я чувствую, что Арлен явится сюда с минуты на минуту, – прошептала она.

Глава 15

   Оливия ходила из угла в угол своей спальни, одетая в то же платье, в котором гуляла после завтрака. Ей пришлось почти бегом возвращаться домой, потому что она опасалась, как бы кто не увидел ее на коне Гаррика. Сердце сжималось от ужасных предчувствий и мучительного волнения. Она понимала, что очень скоро в Эшбернэм явится Арлен, чтобы обвинить ее в измене! Боже всемогущий!
   Как же так вышло, что они с Гарриком расстались с чувством гнева и отчаяния вместо чувства любви и благодарности? Будущее рисовалось ей безнадежно мрачным и ужасным.
   С улицы послышался какой-то шум, в доме забегали слуги. Оливия бросилась к раскрытым окнам спальни и увидела подъезжавшую к дому карету с фамильным гербом Эшбернов. Она замерла на месте от ужасных предчувствий.
   Тем временем карета остановилась у крыльца, лакеи бросились открывать дверцу. Увидев выходящего из кареты мужа, Оливия в страхе отпрянула от окна, прячась за портьеры. Потом, стараясь остаться незамеченной, она осторожно выглянула, чтобы увидеть, с кем приехал муж. Оказалось, он приехал один.
   Это не сулило ничего хорошего. Раньше он никогда не приезжал в свое поместье без целой компании гостей, среди которых непременно была его сестра, Элизабет.
   Оливия на мгновение закрыла глаза. Сердце ее готово было выскочить из груди от страха. Когда она снова открыла глаза, Арлен в изумрудно-зеленом камзоле и светло-голубых панталонах все еще стоял на крыльце. Неожиданно он поднял голову и, прежде чем Оливия успела спрятаться за портьерой, их взгляды встретились.
   О Боже! Ему все известно! Он знал даже об утренней встрече на коровьем пастбище!
   Дрожа всем телом, Оливия подошла к туалетному столику и увидела в зеркале свое перепуганное лицо. Нет, так нельзя! Надо взять себя в руки и успокоиться. Арлен знать ничего не мог об этой неожиданной утренней встрече с Гарриком, хотя и был хитер как лис. Гаррик уехал из Лондона внезапно, никого не предупредив об этом, и на дороге их никто не видел. Нет, Арлен ничего не знает. Она должна, как обычно, спуститься вниз и радостно приветствовать мужа, словно ничего не случилось.
   Сделав несколько глубоких вдохов, она решительно направилась к двери… и нос к носу столкнулась с вошедшим мужем.
   – Арлен! – воскликнула она, и голос ее предательски задрожал. Но она все же заставила себя улыбнуться. – Я не ждала тебя сегодня, но случайно увидела в окно, что ты приехал. Я уже хотела спуститься вниз, но ты меня опередил. Надеюсь, ты доехал благополучно?
   – Не совсем, – сухо ответил Арлен, окидывая жену холодным презрительным взглядом.
   – Как жаль, что… – начала было Оливия, но тут же получила от мужа пощечину.
   От неожиданности она упала, но даже не вскрикнула, потому что знала, что это спровоцирует мужа на более жестокие действия.
   Подойдя к распростертой на полу Оливии, Арлен грозно произнес:
   – Ты провела ночь в Стэнхоуп-Холле! Об этом знает весь Лондон! Кэдмон тоже там был, и вы с ним занимались любовью!
   Оливия облизнула распухшие от удара губы.
   – Нет, этого не было! Я ночевала там, но только из-за того, что в дороге нас настигла гроза и…
   Он не дал ей закончить. Наклонившись и резко схватив ее за волосы, он закинул ей голову с такой силой, что она повалилась на спину.
   – Ты не только шлюха, но и отъявленная лгунья! – прошипел он. – Таких совпадений не бывает! Ты спишь с моим врагом, черт бы тебя побрал!
   – Нет, – слабо попыталась возражать Оливия. – Почему… почему ты его так ненавидишь?
   – И ты еще спрашиваешь?! – взвился Арлен. – После того что он сделал с моей сестрой?!
   – Я не понимаю тебя, Арлен, – едва дыша, проговорила она.
   – Этот ублюдок соблазнил ее, когда ей было всего пятнадцать! – прорычал он, продолжая держать жену за волосы. – Он опозорил ее, а потом отказался жениться, и весь Лондон судачил об этом, да и теперь судачит!
   Оливии трудно было дышать. Вцепившиеся в волосы руки мужа причиняли сильную боль. Но главное, что слова Элизабет оказались ложью. Из глаз хлынули слезы боли и радости одновременно.
   – Он и тебя изнасиловал? – неожиданно предположил Арлен. – Если так, я убью его! Ты же знаешь, я отлично владею шпагой! Я буду защищать твою честь и убью его!
   – Нет, не надо, – прошептала Оливия, стараясь отвлечь мужа от мысли о дуэли. – Арлен, поверь мне… Мы с Анной спали в одной постели. Мы вынуждены были остановиться на ночлег в Стэнхоуп-Холле из-за грозы и ливня…
   Арлен неожиданно навалился на нее, одной рукой по-прежнему прижимая ее голову к полу, и рывком приподнял другой все ее юбки. Оливию парализовал страх. Неужели он собирается насиловать ее?!
   – Нет! – закричала она. – Не надо! Только не так!
   – Это почему же? Ты шлюха, и я буду обращаться с тобой как со шлюхой! Если я позабочусь о том, чтобы унять твой зуд между ногами, ты перестанешь думать о Кэдмоне! – заорал Арлен и грубо вцепился пальцами в ее лоно.
   Оливии хотелось кричать от боли и унижения, умолять мучителя о пощаде, но она лишь тихо плакала, дрожа всем телом от страха и отвращения.
   – Мамочка, что случилось?
   Услышав голос дочери, Оливия вздрогнула и увидела стоявшую в дверях спальни Анну. Какое счастье, что она не видит весь этот кошмар!
   – Мама, что он с тобой делает?! – тревожно воскликнула девочка, делая шаг по направлению к Оливии.
   – Все в порядке! – громким фальцетом ответила Оливия. – Ступай в свою комнату!
   Анна не торопилась выполнять приказание матери, и та пронзительно закричала:
   – Делай, как я тебе велю! Ступай к себе!
   Анна не двигалась с места.
   Тогда Арлен медленно поднялся с пола, отпустив жену, которая тут же поспешно одернула бесстыдно задранные юбки, и повернулся к дочери. В его глазах мелькнул какой-то дьявольский огонек…
   – Арлен! – предостерегающе воскликнула Оливия.
   В следующее мгновение в комнате появилась бледная как полотно мисс Чайлдс. Схватив Анну за плечи, она быстро увела ее и с силой захлопнула за собой дверь.
   Оливия с облегчением вздохнула, но радость ее была кратковременной. Арлен снова повернулся к ней, и глаза у нее закрылись от ужаса.
 
   Спешившись, Гаррик передал поводья подбежавшему слуге и, погруженный в мрачные раздумья, зашагал к дому.
   Было уже за полдень, стоял погожий летний день. Настроение у Гаррика было хуже некуда. Его мучила необъяснимая тревога за Оливию, он даже не спал ночью. Несколько раз он порывался сесть в седло и отправиться в Эшбернэм, но всякий раз его останавливал голос разума.
   Войдя в вестибюль, Гаррик снял перчатки и вдруг услышал чьи-то знакомые шаги. Встревоженно обернувшись, он увидел шедшего к нему навстречу… Лайонела. Он широко улыбался Гаррику.
   – Здравствуй, брат! – сказал Лайонел, словно не замечая написанного на лице Гаррика неприязненного удивления. – Если бы ты столь поспешно не покинул Лондон, то успел бы узнать, что и я собирался съездить в родовое поместье.
   Он оценивающим взглядом окинул вестибюль и задумчиво протянул:
   – Да, давненько я здесь не был. А ведь с этим домом у меня связано столько приятных воспоминаний…
   – Значит, ты тоже собирался в Стэнхоуп-Холл? – саркастически переспросил Гаррик.
   – Да, а что тут удивительного? Отец сам предложил мне съездить осмотреть родовое поместье, – пожал плечами Лайонел.
   – Не думай, что сможешь обмануть меня, – скрипнул зубами Гаррик. – Ты следил за мной.
   – С какой стати? – возмутился Лайонел. – Что за нелепость?
   – Пока не знаю, зачем тебе это понадобилось, но рано или поздно узнаю, и тогда…
   – Я приехал, чтобы осмотреть мое родовое поместье, – с нажимом повторил Лайонел, словно разговаривая с глухим.
   – Мне все равно, я намерен вернуться на Барбадос.
   Сейчас Гаррик искренне хотел вернуться на свой остров, полагая, что со временем они с Оливией забудут друг друга и у Арлена больше не будет повода издеваться над своей женой.
   – А твоей невесте известно, что ты собираешься жить на Барбадосе?
   – Тебя это не должно волновать, – резко ответил Гаррик.
   – Послушай, брат, – вздохнул Лайонел. – Я приехал сюда не для того, чтобы заниматься слежкой, и, уж конечно, не за тем, чтобы ссориться с тобой по любому поводу. Что бы ты ни думал обо мне, мы все же одна кровь, одна плоть.
   Гаррик смотрел в его немигающие голубые глаза и никак не мог понять, правду он говорит или нет.
   – Давай начнем все сначала. Будем друзьями! – добродушно улыбнулся Лайонел, протягивая руку брату.
   Тот молча смотрел на протянутую ему руку, но что-то мешало ему пожать ее. Его одолевали подозрения.
   – В детстве мы были лучшими друзьями, – напомнил ему Лайонел.
   – Но мы уже давно не дети, – натянуто улыбнулся Гаррик.
   Лайонел медленно опустил руку и перестал улыбаться.
   – Ну что же, пусть будет так, как ты хочешь, – огорченно проговорил он и направился к двери. Проходя мимо Гаррика, он словно невзначай добавил: – Боюсь, обедать тебе придется одному.
   – Ничего, мне не привыкать, – парировал тот, мысленно благодаря небеса за то, что ему не придется проводить вечер в обществе самозванца.
   Уже в дверях Лайонел остановился и с едва заметной улыбкой произнес:
   – Я сегодня приглашен на обед к Арлену и его прекрасной супруге, поэтому сейчас же отправляюсь в Эшбернэм.
 
   К обеду Оливия оделась с особой тщательностью, поскольку Арлен предупредил ее о том, что за столом будет гость.
   При одной мысли об Арлене Оливию буквально начинало тошнить. В конечном итоге он оказался неспособным на половой акт, но поначалу все же пытался изнасиловать ее. Когда же он понял, что эрекции ему не добиться, в его глазах запылала такая ненависть, что Оливия испугалась за свою жизнь. Она закрыла глаза, приготовившись к самому худшему, но Арлен с громкими проклятиями выбежал из ее спальни.
   В ожидании, когда ее позовут к обеду, она подошла к зеркалу и снова, в который уже раз, ужаснулась. Никакие румяна не смогли придать ее лицу живой цвет, а пудра нисколько не скрывала ни темных кругов под глазами, ни огромного синяка на скуле.
   Она специально надела бледно-сиреневое платье с длинными, отделанными пышными рюшами рукавами, чтобы скрыть страшные синяки на запястьях.
   Нет, второй раз она такого издевательства не вынесет! Но как уйти от мужа? Как добиться развода с ним? Может, просто сбежать? Нет, он все равно выследит их с Анной, а потом безжалостно расправится с ними.
   В ее ушах до сих пор стоял испуганный крик дочери. В тот момент Оливия впервые в жизни возблагодарила небеса за то, что Анна слепа и не видит страшной картины жестокого мужского насилия.
   У Оливии болезненно сжалось сердце. Нет, она будет всеми силами защищать свою дочь! Даже если для этого ей придется навсегда забыть о Гаррике де Вере.
   В дверь негромко постучали, и Оливия улыбнулась сквозь навернувшиеся на глаза слезы. На пороге стояла Анна.
   – Входи, детка! – повернулась к двери Оливия.
   В комнату вошла Анна, улыбаясь и протягивая большой лист пергамента. Обняв дочь за плечи, Оливия поцеловала ее в лоб и спросила:
   – Что это?
   – Я нарисовала для тебя радугу, – пояснила девочка.
   – Ах, как красиво! – восхитилась Оливия, и в горле ее застрял комок.
   Анна, конечно же, никогда не видела радугу, и рисунок девочки ничем не напоминал сие чудесное явление природы, зато весь лист был разрисован яркими красочными пятнами, от которых становилось радостно на душе.
   – А почему ты решила нарисовать для меня именно радугу? – спросила Оливия.
   – Потому что она красивая и еще потому, что радуга приносит счастье тому, кто ее увидит, – застенчиво улыбнулась Анна.
   – Спасибо, милая моя, – прошептала Оливия и крепко обняла дочь.
   Радуга красива, но очень скоротечна. Не такова ли и ее любовь к Гаррику де Веру? Слишком много обстоятельств против нее…
   – Я пришла, чтобы пожелать тебе приятного вечера. Я знаю, что у нас сегодня будет гость и ты скоро спустишься вниз…
   Девочка замолчала и слегка нахмурилась.
   – Что с тобой, Анна? – разволновалась Оливия.
   – Я никогда не видела твоего гостя, но он мне не нравится, мама… – прошептала Анна.
   Оливия задумалась над словами дочери. Когда Анне кто-то не нравился, для этого всегда имелись серьезные основания. Ей не нравился один из лакеев, и впоследствии оказалось, что он завзятый вор. Однажды, когда они с Анной гуляли на ярмарочной площади, к ним подошел разносчик игрушек и попытался уговорить Оливию купить что-нибудь для ее девочки. Анна наотрез отказалась брать игрушки, а потом они узнали, что он немилосердно избивал своего немого сына…
   В комнату вошла служанка и сообщила, что гость уже в доме. Раздумывать было некогда, и Оливия, еще раз поцеловав Анну, поспешно встала с кресла.
   – Ступай к себе в комнату, детка, и пусть мисс Чайлдс почитает тебе какую-нибудь интересную книжку. Я приду пожелать тебе спокойной ночи, договорились?
   Спустившись вниз, Оливия остановилась у дверей в гостиную. Ей хотелось взглянуть на мужа и его гостя до того, как они заметят ее.
   Высокий голубоглазый блондин искренне смеялся какой-то шутке Арлена. Поняв, что это и есть тот самый человек, что называл себя старшим сыном графа Стэнхоупа, Оливия пристально всмотрелась в него, но тут мужчины взглянули в ее сторону, и ей пришлось поспешно надеть маску любезности и радушия.
   Войдя в гостиную, она не удержалась, чтобы не оглянуться вокруг в поисках приехавшего вместе с Лайонелом Гаррика. Надежда на его приезд оказалась тщетной. Впрочем, иначе и быть не могло.
   Гость сразу заметил синяки на ее лице, хотя они были тщательно запудрены, и тут же тактично отвел взгляд, учтиво кланяясь хозяйке дома. Оливия тоже грациозно присела в глубоком реверансе, пока Арлен представлял ей гостя.
   – Очень рад познакомиться с вами, леди Эшберн, – тепло улыбнулся ей Лайонел. Он казался таким благородным, таким красивым в своем золотистом камзоле, зеленом жилете и синих панталонах, из-под которых выглядывали белоснежные чулки. Густые волосы были слегка напудрены. – Я слышал о вас много хорошего, леди Эшберн, – снова улыбнулся он Оливии. – И с нетерпением ждал возможности лично познакомиться с вами.