Эддингс Дэвид. Потаенный город (Тамули - 3)

   - Что такое?! - вскричал Вэнион вскакивая.
   - Превосходно, Спархок, - сухо сказала Афраэль. - Я потрясена твоим тактом. С ней все в порядке, Вэнион. Беллиом вернул ее к жизни.
   Вэнион с силой грохнул кулаком по столу, затем все же с видимым усилием взял себя в руки.
   - Не будет ли кто-нибудь столь любезен сообщить мне, что произошло? ледяным тоном осведомился он.
   - Мы были в Диргисе, - снизошла до объяснений Афраэль. - Сефрения осталась одна в комнате. Явился Заласта и ударил ее ножом в сердце.
   - Боже милостивый!
   - Она здорова, Вэнион. Благодари за это Беллиом. Она быстро поправляется. Сейчас с ней Ксанетия.
   Вэнион метнулся было к двери.
   - Ой, да вернись ты! - бросила ему Афраэль. - Как только я доставлю Энгессу на остров и позабочусь о его ране, я возьму тебя в Диргис. Сейчас она все равно спит, а ты и прежде видел ее спящей - и не единожды.
   Вэнион слегка покраснел и смутился.
   - Ты все-таки не ответила на мой вопрос, - напомнил Спархок. - Если тебе по силам исцелить мозг, почему ты не можешь исцелить сердце?
   - Потому что работу мозга, Спархок, можно на время прекратить, - со страдальческим видом пояснила она. - Сердце же должно биться все время, а а ничего не могу с ним сделать, пока оно так пульсирует.
   - А-а, теперь понятно.
   - Вы, случайно, не знаете, где я могу отыскать Заласту? - зловещим тоном осведомился Вэнион.
   - Он, скорее всего, вернулся в Натайос, - ответила Афраэль.
   - После того как я побываю у Сефрении, не могла бы ты доставить меня в Натайос? Я испытываю настоятельную потребность потолковать с Заластой.
   - Я получу его сердце, - заявила Богиня-Дитя. Вэнион как-то странно взглянул на нее.
   - Это домашняя шутка, - пояснил Спархок.
   - Я не шучу, Спархок, - мрачно возразила Афраэль.
   - Мы не можем отправиться в Натайос, - сказал Спархок. - Там, возможно, Элана, а Скарпа убьет ее, если мы начнем молотить кулаками в ворота. Кроме того, прежде чем ты решишь что-то сотворить с Заластой, тебе придется побеседовать с Кхваем.
   - Кхваем? - переспросил Вэнион.
   - Тиниен рассказал Афраэли, что у Кхвая свои планы насчет нашего стирикского друга. Он хочет ввергнуть его в огонь.
   - У меня есть идеи поинтереснее, - угрюмо заметил Вэнион.
   - Не думаю, мой лорд. Кхвай хочет ввергнуть Заласту в огонь, а не сжечь заживо. Он имел в виду вечный огонь, в котором вечно будет вопить Заласта.
   Вэнион задумался.
   - Какая славная мысль! - наконец проговорил он.
   - Госпожа моя, - горячо прошептала Алиэн, - скорее! Заласта вернулся!
   Элана надвинула ниже на лоб головной платок и присоединилась к своей камеристке у окна с треснувшим стеклом. Головной платок, похожий на тот, что носят монахини, был идеей Алиэн. Он плотно облегал выстриженную голову королевы, прикрывая ее горло и подбородок. Платок был не слишком удобен, зато скрывал урон, который нанес ее волосам нож Крегера. Наклонившись, она припала к треугольному отверстию в стекле.
   Худое лицо Заласты было искажено горем, глаза мертвенно застыли. К нему торопливо подошел Скарпа, в его глазах читалось нетерпение.
   - Ну что? - спросил он.
   - Убирайся, - сказал Заласта.
   - Я только хотел убедиться, что с тобой все в порядке, отец, - неискренне пояснил Скарпа. Он смастерил себе примитивную корону из золотой чаши. Скарпа явно не сознавал, как нелепо выглядит на его макушке это кособокое украшение.
   - Оставь меня! - прогремел Заласта. - Уйди с глаз моих!
   - Она мертва? - Скарпа пропустил мимо ушей смертельную угрозу, прозвучавшую в голосе отца.
   Лицо Заласты отвердело.
   - Да, - ответил он странно ровным тоном. - Я вонзил нож прямо ей в сердце. Сейчас я решаю, смогу ли жить после того, что сделал. Будь добр, Скарпа, держись от меня подальше. В конце концов, это же твоя идея. Она так превосходна, что мне может прийти в голову щедро тебя наградить.
   Скарпа попятился, и в его безумных глазах мелькнул совершенно осмысленный страх.
   Заласта бросил два слова по-стирикски и вытянул руку со скрюченными, как когти, пальцами. Скарпа схватился за живот и завизжал. Самодельная корона свалилась с его головы, и Заласта неумолимо сгреб его и притянул к себе.
   - Я вижу тебя насквозь, Скарпа, - процедил Заласта, приблизив свое лицо к лицу сына, - однако в твой хитроумный план вкралась одна крохотная ошибка. Я могу убить себя после того, что сделал с Сефренией, но вначале я убью тебя - и смерть твоя будет в высшей степени неприятной, уж я постараюсь. Я могу убить тебя так или иначе. Я не питаю к тебе теплых чувств, Скарпа. Я считал себя несколько ответственным за тебя, но этого слова ты не поймешь. - Глаза его вдруг вспыхнули. - Твое безумие заразно, сын мой. Я и сам уже понемногу теряю рассудок. Ты заставил меня убить Сефрению, а я любил ее куда больше, чем когда-либо мог бы любить тебя. - Заласта разомкнул пальцы. - Беги, Скарпа. Хватай свою дешевую игрушечную корону и беги. Я сумею найти тебя, когда решу с тобой покончить.
   Скарпа бросился бежать, но этого Элана уже не видела. Глаза ее наполнились слезами, и она отвернулась от окна, подавляя горестные рыдания.
   ГЛАВА 15
   Наутро, когда Спархок проснулся, в Сарне шел снег, густой и обильный, и крупные снежинки кружились и плясали на сильном ветру, который дул с Атанских гор. Спархок с кислым видом поглядел в окно своей комнаты в атанских казармах, оделся и отправился искать остальных.
   Он нашел Итайна в комнате совета - тот сидел у печи, просматривая лежавшую на коленях стопку документов.
   - Что-нибудь важное? - спросил, входя, Спархок.
   - Не думаю, - отозвался Итайн и, скорчив гримасу, отложил документы. Минувшей весной, до того, как Оскайн сдернул меня с насиженного места и отправил в Кинезгу, я вел в университете курс по дипломатическим отношениям и сдуру произнес роковые слова: "Напишите письменную работу". Теперь мне предстоит копаться в груде письменного хлама. - Он содрогнулся.
   - Что, так плохо?
   - Ужасно. Студентам вообще надо бы запретить прикасаться к перу. Я уже ознакомился с пятнадцатью разными версиями моей собственной лекции, да еще изложенными дурной и полуграмотной прозой.
   - Где Вэнион?
   - Осматривает раненых. Ты сегодня еще не видел Афраэли?
   Спархок покачал головой.
   - Она может быть где угодно.
   - Неужели она и вправду перенесла тебя сюда из Диргиса по воздуху?
   - О да - а до того в Диргис из Бересы. Впечатление необыкновенное, и всякий раз путешествие начинается одним и тем же спором. - Итайн вопросительно посмотрел на него. - Перед полетом она должна принимать свой настоящий облик.
   - Слепящий свет, туманный ореол и все такое прочее?
   - Ничего подобного. Она обычно выглядит как маленькая девочка, но это лишь уловка. На самом деле она - молодая красивая женщина.
   - И о чем же ты с ней споришь?
   - Должна ли она одеваться. Боги явно не нуждаются в одежде, а понятие скромности до сих пор остается для них загадкой. Поэтому ее настоящий облик может привести в смущение кого угодно.
   - Воображаю.
   Распахнулась дверь, и вошел Вэнион, отряхивая с плаща хлопья снега.
   - Как твои люди? - спросил Спархок.
   - Плохо, - ответил магистр. - Жаль, что мы ничего не знали о солдатах Клааля до того, как сшиблись с ними лицом к лицу. Я бессмысленно потерял в этой стычке множество славных рыцарей. Если б я был в состоянии мыслить здраво, то заподозрил бы неладное еще в тот момент, когда они не бросились преследовать нас после того, как отбили нашу атаку.
   - Долго длился этот бой?
   - Я бы сказал, что несколько часов, но на самом деле - не больше десяти минут.
   - Когда доберешься до Самара, поговори с Крингом и Тикуме. Нам надо выяснить, как долго могут продержаться эти существа в нашем воздухе, прежде чем начнут терять сознание.
   Вэнион кивнул.
   Заняться им было нечем, и унылое утро тянулось бесконечно.
   Незадолго до полудня из снежной крутящейся пелены легким бегом появилась Бетуана, одетая в облегающие штаны и куртку из шкуры выдры. В ее почти нечеловеческой выносливости было что-то пугающее. Она почти не запыхалась и ничуть не покраснела от бега, когда вошла в комнату, где ждали ее остальные.
   - Бодрящая погода, - рассеянно заметила она, сдирая с себя куртку. Затем она взяла двумя пальцами длинную прядь своих черных, как ночь, сырых от снега волос, и критически оглядела ее. - Найдется у кого-нибудь гребень?
   Все так и подпрыгнули от оглушительного рева фанфар, донесшегося из дальнего конца комнаты. Разом обернувшись, они увидели Богиню-Дитя. Окруженная светящимся ореолом, она величественно восседала в пустоте и мило улыбалась Спархоку.
   - Ты имел в виду нечто подобное? - осведомилась она.
   Спархок возвел глаза к небу.
   - Почему я?! - простонал он и перевел взгляд на смеющееся личико Богини. Сдаюсь, Афраэль. Ты победила.
   - Конечно. Я всегда побеждаю. - Она мягко опустилась на пол, и светящийся ореол погас. - Поди сюда, Бетуана. Я причешу тебя. - Афраэль протянула руки, и в них из пустоты возникли гребень и щетка.
   Королева атанов подошла к ней и села в кресло.
   - Что же он сказал? - спросила Афраэль, медленно проводя гребнем по мокрым насквозь волосам Бетуаны.
   - Вначале он говорил "нет", - отвечала королева, - и во второй, и в третий раз тоже "нет". Насколько мне помнится, он начал уступать примерно на двенадцатый раз.
   - Я так и знала, что это сработает, - усмехнулась Афраэль.
   - Мы что-нибудь пропустили? - осведомился Вэнион.
   - Атаны нечасто обращаются к своему Богу, а потому он обязан откликаться на каждую их молитву. Он, по всей видимости, был занят каким-нибудь важным делом, и всякий раз, когда Бетуана обращалась к нему, он был вынужден отвлекаться и выяснять, что ей нужно.
   - Я была очень вежлива, - улыбнулась Бетуана, - однако продолжала просить. Он очень боится тебя, Божественная.
   - Знаю, - Афраэль отложила гребень и взялась за щетку. - Он считает, что я хочу украсть его душу или что-нибудь еще. Он и близко ко мне не подойдет.
   - Я сказала, что буду призывать к нему, покуда не получу разрешения, продолжала Бетуана, - и в конце концов он сдался.
   - Так всегда и бывает, - пожала плечами Афраэль. - Проси не переставая - и получишь все, что пожелаешь.
   - Божественная, - сказал Спархок, - это называется "клянчить".
   - Спархок, ты хочешь слушать фанфары неделю кряду?
   - Э-э... нет, спасибо. Как мило, что ты спросила об этом.
   - Он определенно дал разрешение? - спросила Афраэль у Бетуаны.
   Королева атанов улыбнулась.
   - Весьма определенно. Вот его слова: "Скажи ей - пускай делает что хочет! Только оставь меня в покое!"
   - Отлично. Тогда я возьму Энгессу на остров. - Афраэль задумчиво поджала губы. - Тебе бы стоило послать гонца к мужу. Расскажи ему о солдатах Клааля. Я хорошо знаю твоего супруга, так что прикажи ему не атаковать их. Никогда не встречала человека, который был бы так неспособен к отступлению.
   - Я постараюсь объяснить ему, - отозвалась Бетуана с некоторым сомнением.
   - Что ж, удачи. - Афраэль отдала ей гребень и щетку. - А я доставлю Энгессу на остров, он оттает, и я примусь за дело.
   На окраине города Улаф объявил остановку, и Блокв призвал Гхномба. Бог еды явился, держа в огромной лапе полусъеденную ляжку какого-то крупного животного.
   - Мы достигли места, куда велели идти человеку по имени Берит, - сообщил Улаф Троллю-Богу. - Будет хорошо, если мы сейчас выйдем из He-Времени и войдем в расколотое мгновение.
   Гхномб озадаченно воззрился на него, явно не понимая, для чего все это нужно.
   - У-лав и Тин-ин охотятся за мыслью, - пояснил Блокв. - У людей есть два желудка - один в животе, другой в голове. Им надо наполнять оба желудка. Сейчас их желудки-в-животе полны. Они хотят наполнить желудки-в-голове.
   Полузвериная физиономия бога еды понимающе просветлела.
   - Почему ты не сказал этого раньше, Улаф-из-Талесии?
   Улаф замялся в поисках ответа.
   - Это Блокв узнал, что у нас есть желудки-в-голове, - пришел ему на помощь Тиниен. - Мы этого не знали. Мы только знали, что наши головы голодны. Хорошо, что Гхворг послал Блоква охотиться с нами. Блокв - очень хороший охотник.
   Блокв просиял.
   Улаф поспешил расширить новую метафору.
   - Наши желудки-в-голове хотят мыслей о злых, - пояснил он. - Мы можем выследить эти мысли в птичьих звуках, которыми говорят люди. Мы будем стоять в расколотом мгновении, где нас никто не увидит, и слушать птичьи звуки. Потом мы выследим тех, за кем охотимся, и они не будут знать, что мы рядом. Тогда мы услышим их птичьи звуки и узнаем, где они спрятали подругу Анакхи.
   - Вы охотитесь хорошо, - одобрил Гхномб. - Я раньше не думал о такой охоте. Это почти так же хорошо, как охотиться за едой. Я помогу вам в вашей охоте.
   - Мы будем рады, если ты поможешь, - заверил его благодарный Тиниен.
   Арджун, столица королевства Арджуна, крупный и состоятельный город, стоял на южном берегу озера. Королевский дворец и величественные дома местной знати располагались на холмах в южной части города, а торговые кварталы находились у самого порта.
   Улаф и Тиниен спрятали коней и пешком вошли в город в сером сумеречном свете Гхномбова расколотого мгновения. Затем они разделились и отправились искать пищу для своих желудков-в-голове, а Блокв отправился на поиски собак.
   Уже вечерело, когда Улаф вышел из очередного портового притона в восточной части города.
   - На это уйдет месяц, если не больше, - проворчал он себе под нос. Имя Скарпы то и дело мелькало в разговорах, и всякий раз Улаф, услыхав его, нетерпеливо придвигался ближе к собеседникам. К несчастью, Скарпа и его армия были здесь главной темой разговоров, и Улаф так и не смог разузнать ничего полезного.
   - Прочь с дороги! - Голос был хриплый и властный. Улаф обернулся, желая посмотреть, кто это ведет себя так высокомерно.
   Это был богато одетый дакит. Он ехал верхом на горячем вороном коне, и лицо его носило явные следы многолетнего распутства.
   Хотя Улаф никогда прежде не видел этого человека, он узнал его мгновенно карандаш Телэна изобразил его весьма достоверно. Улаф ухмыльнулся.
   - Это уже кое-что, - пробормотал он и, шагнув с порога таверны на улицу, последовал за всадником.
   Всадник привел его к одному из богатых домов в окрестностях королевского дворца. Слуга в ливрее опрометью выбежал из дома навстречу презрительно фыркнувшему эленийцу.
   - Мы с нетерпением ждали твоего прибытия, господин мой, - объявил он, подобострастно кланяясь.
   - Пусть кто-нибудь позаботится о моем коне, - буркнул элениец спешиваясь. - Все собрались?
   - Да, барон Парок.
   - Потрясающе. Да не стой ты как истукан, дурак! Проводи меня к ним.
   - Сию минуту, господин барон.
   Улаф ухмыльнулся еще шире и пошел за ними в дом.
   Слуга провел их в комнату, оказавшуюся кабинетом. Вдоль стен стояли книжные шкафы, хотя к книгам, выстроившимся на полках, похоже, никогда не прикасались. В комнате было уже человек десять - эленийцы, арджунцы и даже один стирик.
   - Приступим к делу, - заявил барон Парок, небрежно швыряя на стол шляпу с пером и перчатки. - Что вы имеете мне сообщить?
   - Принц Спархок доехал до Тианы, барон Парок, - сказал одинокий стирик.
   - Именно этого мы от него и ожидали.
   - Однако мы не ожидали того, как он обошелся с моим родичем. Спархок и этот жестокий скот, которого он зовет оруженосцем, напали на нашего посланца. Они сорвали с него одежду и вывернули наизнанку все карманы.
   Парок грубо расхохотался.
   - Я хорошо знаю твоего родственника, Зорэк, - заметил он. - Уверен, что он сам на это напросился. Что такого он сказал принцу, чтобы заслужить подобное обращение?
   - Он отдал им письмо, мой господин, и этот грубиян-оруженосец позволил себе какое-то наглое замечание насчет двадцати дней конного пути. Мой родич счел себя оскорбленным и сказал им, что они должны проделать весь путь только за четырнадцать дней.
   - Этого не было в указаниях! - рявкнул Парок. - Спархок прикончил его?
   - Нет, - угрюмо ответил Зорэк.
   - Жаль, - заметил со зловещим видом Парок. - Тогда мне придется заняться этим самому. Вы, стирики, порой заноситесь чересчур высоко. Когда у меня выдастся свободная минутка, я изловлю твоего родственничка и развешу его кишки на изгороди для примера всем вам. Вам платят за исполнение приказов, а не за дурацкие выдумки. - Барон огляделся. - У кого следующее письмо?
   - У меня, господин мой, - отозвался зажиточного вида эдомец.
   - Не спеши отдавать его. Родич Зорэка своими потугами на самостоятельность нарушил наше расписание. Пускай Спархок недельку остывает. Потом отдай ему письмо, в котором ему велено отправляться в Дираль. Лорд Скарпа хочет двинуть армию на север, прежде чем отдать Спархоку последнее послание - о том, чтобы ехать в Натайос для обмена.
   - Барон Парок, - дерзко проговорил арджунец в бархатной куртке и с мешками под глазами, - эта задержка - особенно здесь, в столице, - создает угрозу для моего короля. Спархок известен своим буйным нравом, а при нем еще этот волшебный камень. Его величество не желает, чтобы этот эленийский варвар слишком долго и без дела болтался здесь, в Арджуне. ПОШЛИ его в Дираль немедленно. Если уж ему предстоит разрушить какой-нибудь город, пускай это будет Дираль, а не Арджун.
   - У тебя поразительно острый слух, герцог Миланис, - сардонически заметил Парок. - Неужели ты и впрямь можешь за милю от дворца расслышать, что там говорит король Ракья?
   - Барон, я здесь для того, чтобы защищать интересы его величества. Я имею полное право говорить от его имени. Союз его величества с лордом Скарпой не относится к разряду нерасторжимых. Велите принцу Спархоку ехать дальше. Мы не хотим, чтобы он задерживался в Арджуне.
   - А если я этого не сделаю? Миланис пожал плечами.
   - Его величество разорвет союз и сообщит обо всем, что вы делаете - и собираетесь сделать - тамульскому послу.
   - Я вижу, старинная поговорка о том, как глупо доверять арджунцу, все еще не устарела.
   - Делай что тебе сказано, Парок! - отрезал Миланис. - Не утомляй меня своими нудными возражениями и расовыми выпадами. Смотри, старина, не промахнись. Доклад его величества послу уже написан. Все, что требуется его величеству, - это повод переправить его в другой квартал города.
   При этих вошел слуга, неся кувшин и поднос с пустыми стаканами, и Улаф, воспользовавшись открытой дверью, выскользнул из комнаты. Ему надо было срочно отыскать Тиниена и Блоква, а потом им предстояло составить обширное сообщение для Афраэли.
   Однако как ни спешил сэр Улаф, все же, оказавшись на улице, он все-таки на миг позволил себе расслабиться и высоко подпрыгнул, испустив торжествующий вопль и радостно хлопая в ладоши. Затем он взял себя в руки и отправился на поиски друзей.
   Сэр Гельдэн, облаченный в черные пандионские доспехи, присоединился к патриарху Бергстену, скакавшему во главе колонны.
   - Удалось? - спросил Бергстен. Гельдэн покачал головой.
   - Сэр Тиниен действовал весьма тщательно, - пророкотал он своим низким басом. - Он прочесал ряды пандионцев с усердием старателя, моющего золотой песок. Не осталось никого, кто знает хотя бы слово по-стирикски.
   - Но ты-то знаешь все заклинания.
   - Да, но Афраэль меня не услышит. Мой голос чересчур низок для ее слуха.
   - Это поднимает весьма любопытные теологические проблемы, - пробормотал Бергстен.
   - Не могли бы мы заняться ими в другой раз, ваша светлость? Сейчас мы должны во что бы то ни стало сообщить Спархоку и Вэниону о том, что случилось в Земохе. Прежде чем до них доберутся гонцы посла Фонтена, уже и война закончится.
   - Поговори с другими орденами, Гельдэн, - предложил Бергстен.
   - Не думаю, ваша светлость, что в этом будет прок. Каждый орден связан исключительно с богом того стирика, который учит его рыцарей секретам магии. Мы должны связаться именно с Афраэлью - ведь это она, а не кто-то другой, сопровождает Спархока.
   - Гельдэн, ты в послушничестве слишком много времени уделял упражнениям с оружием. Теология, знаешь ли, не такая уж бесполезная вещь.
   - Да, ваша светлость, - вздохнул Гельдэн, закатив глаза к небу и приготовившись к долгой проповеди.
   - Прекрати, - сказал Бергстен. - Я говорю не об эленийской теологии, а о ложных верованиях стириков. Сколько существует стирикских богов?
   - Тысяча, ваша светлость, - тотчас ответил Гельдэн. - Сефрения довольно часто говорила об этом.
   - И все они существуют каждый сам по себе?
   - Насколько я понимаю, все они в родстве между собой - что-то вроде одной большой семьи.
   - Поразительно. Ты и впрямь слушал то, что говорила Сефрения. Вы, пандионцы, поклоняетесь Афраэли, так?
   - "Поклоняемся" - это, пожалуй, слишком сильно сказано, ваша светлость.
   - Я достаточно наслышан об Афраэли, Гельдэн, - усмехнулся Бергстен. - У нее есть собственное увлечение - она стремится украсть души всего человечества. Так вот, я, стало быть, генидианец... - Он замялся и поправил себя: - Был генидианцем. Мы возносим свои призывы к Ханке; сириникийцы обращаются к Ромалику, а альсионцы имеют дело с Сетрасом. Как ты думаешь, где-нибудь там, над облаками, в вышних сферах, все эти боги время от времени разговаривают друг с другом?
   - Пожалуйста, Бергстен, не надо бить меня по голове. Я просто кое-что проглядел, вот и все. Я отнюдь не тупица.
   - Я этого и не говорил, старина, - улыбнулся Бергстен. - Тебе просто нужно духовное напутствие, а именно для этого и существует наша Святая Матерь. Приходи ко мне со своими духовными проблемами, сын мой. Я смиренно и ласково наставлю тебя на путь истинный - а уж если это не поможет, возьмусь за топор и погоню тебя в нужном направлении.
   - Я вижу, ваша светлость сторонник церкви мускулистой, - кисло заметил Гельдэн.
   - Это моя духовная проблема, сын мой, а не твоя. А теперь ступай и приведи альсионца. Легенда гласит, что Афраэль и Сетрас особенно близки. Я думаю, мы можем рассчитывать на то, что Сетрас передаст наше сообщение своей вороватой маленькой кузине.
   - Ваша светлость! - протестующе воскликнул Гельдэн.
   - Церковь, Гельдэн, следит за Афраэлью уже не одно столетие. Мы насквозь видим вашу драгоценную Богиню-Дитя и все ее хитрые штучки. Не позволяй ей целовать тебя, друг мой, иначе, стоит тебе отвернуться, и она уведет из-под носа твою бессмертную душу.
   На сей раз у Сенги была дюжина повозок, доверху нагруженных бочонками с пивом, и он нанял несколько десятков разбойников из шайки Нарстила, чтобы они охраняли повозки и помогали ему торговать пивом. Келтэну без труда удалось включить в этот отряд Кааладора и Бевьера.
   - Я все же думаю, Сенга, что ты делаешь ошибку, - говорил Келтэн своему добродушному нанимателю, когда ветхая повозка тряслась по ухабам лесной дороги, ведущей в Натайос. - Ты ведь здесь один торгуешь пивом. Зачем тебе понижать цену?
   - Потому что тогда я заработаю больше денег.
   - Это же бессмысленно.
   - Послушай, Коль, - терпеливо пустился в объяснения Сенга, - прежде я привозил в Натайос только одну повозку с пивом. Я мог запрашивать любую цену, потому что пива было мало.
   - Это я понимаю.
   - Теперь у меня почти неограниченный запас, и я получу прибыль не от цены, а от количества.
   - Это-то, на мой взгляд, и бессмысленно.
   - Дай-ка я попробую растолковать тебе так. Что бы ты предпочел - украсть десять крон у одного человека или по грошу у десяти тысяч?
   Келтэн быстро сосчитал на пальцах.
   - А, - сказал он, - теперь я вижу, к чему ты клонишь. Умно придумано, Сенга.
   Сенга позволил себе слегка напыжиться от гордости.
   - Видеть дальше собственного носа очень даже полезно, Коль. Меня только одно беспокоит - ведь варить пиво не так уж трудно. Если какой-нибудь умник раздобудет рецепт, он того и гляди устроит здесь собственную пивоварню. Мне совсем неохота воевать с конкурентом именно сейчас, когда дела идут на лад.
   Они выехали из лагеря Нарстила на рассвете и задолго до полудня уже были в Натайосе. Повозки без хлопот въехали в ворота, прогрохотали мимо дома с решетками на окнах и остановились на уже знакомой площади. Как ближайший помощник Сенги Келтэн был назначен командовать охраной. Нелицеприятная репутация, которой он с самого начала обзавелся в шайке Нарстила, способствовала тому, что разбойники слушались его беспрекословно, а присутствие Бевьера, с повязкой на глазу, локабером в руке и внешностью убийцы только укрепляло власть Келтэна.
   - Толку-то нам торчать туточки, Коль, - прошептал Кааладор Келтэну, когда они стояли на страже у одной из окруженных жаждущими повозок. - Сенга энтот до того трясется, шоб никто не смылся, не выложив монету, што сидеть нам тут с тобой сиднем, ровно собачонкам на цепи.
   - Потерпи немного, Эзек, - посоветовал Келтэн. - Мы сможем вдоволь пошарить в округе, когда все перепьются.
   К ним неуклюжей сутулой походкой подошел Бевьер, сжимая в кулаке рукоять локабера. Толпа почему-то спешила расступиться перед ним, не ожидая приглашения.
   - У меня есть идея, - сказал он.
   - Хочешь кого-нибудь прикончить? - осведомился Келтэн.
   - Без шуток, Коль. Отведи своего друга Сенгу в сторонку и предложи ему устроить в Натайосе постоянное заведение. Это было бы только логично, а мы трое получили бы повод здесь остаться. Если бы мы очистили какие-нибудь развалины и открыли там таверну, мы могли бы поселиться там же и заниматься ее делами.
   - А он недурственно кумекает, Коль, - заметил Кааладор. - У старины Шеллага морда, конешно, такая, точно он на завтрак хлещет кровушку, но одноглазая башка у него варит, што верно, то верно.
   Келтэн задумался.
   - И правда ведь, тогда мы смогли бы остаться в Натайосе и держать ухо востро. - Он огляделся и добавил громче, чтобы услышали окружавшие их солдаты: - Сенга все боится, как бы кто не устроил здесь собственной пивоварни. Если мы останемся с ним, мы наверняка сумеем убедить такого умника поискать себе другое занятие. Пойду-ка я потолкую об этом с Сенгой. Добродушный приятель Келтэна сидел за самодельным столиком за повозками и пересчитывал монеты с блаженным выражением лица.