Эддингс Дэвид. Потаенный город (Тамули - 3)

   В замке тоже заметны были кое-какие перемены. Император находился в синей гостиной на втором этаже, и с ним, кроме баронессы Мелидиры, Эмбана и Оскайна, были также три его супруги - Элисун, Гахенас и Лиатрис. Элисун, пожалуй, бросалась в глаза больше прочих, потому что была одета весьма скромно.
   - Боже милостивый, Вэнион! - воскликнул Эмбан при виде магистра пандионцев. - Что с тобой стряслось?
   - Я женился, ваша светлость, - ответил Вэнион, небрежным жестом пригладив каштановые волосы. - Это был один из свадебных подарков. Тебе нравится?
   - Ты выглядишь просто нелепо!
   - О, - возразила Сефрения, - я бы так не сказала. Мне это очень нравится.
   - Полагаю, нам надлежит вас поздравить, - с изысканной вежливостью произнес Сарабиан. Тамульский император разительно переменился. В нем были уверенность и властность, каких раньше не замечалось. - Имея в виду препятствия религиозного характера, кто же совершил церемонию?
   - Ксанетия, ваше величество, - ответил Вэнион. - Дэльфийская вера не возражала против нашего брака. Сарабиан огляделся.
   - А где же Ксанетия? - спросил он. Сефрения указала пальцем вверх.
   - Там, ваше величество, - печально ответила она, - вместе с остальными дэльфами.
   - Что?! - переспросил ошеломленный император.
   - Эдемус забрал их с собой, Сарабиан, - пояснила Флейта. - Видимо, они с Беллиомом заключили какое-то соглашение. - Она огляделась. - А где Даная?
   - В своей комнате, Божественная, - ответила баронесса Мелидира. - Она немного утомилась и раньше обычного отправилась спать.
   - Пойду скажу ей, что ее мама вернулась, - объявила Богиня-Дитя, направляясь к двери, ведущей во внутренние покои.
   - Мы получили несколько донесений, - говорил министр иностранных дел Оскайн, - но все они чересчур общие: "Война выиграна, мы победили" и тому подобное. Прошу прощения, королева Бетуана. Твои атаны - великолепные гонцы, но из них невозможно вытянуть подробности. Она пожала плечами.
   - Возможно, это общий недостаток нашей нации, Оскайн-министр.
   Бетуана, как всегда теперь, стояла рядом с молчаливым Энгессой и явно не хотела отпускать его от себя даже ненадолго.
   - Больше всего меня озадачивает невнятное послание, которое я получил от своего брата, - признался Оскайн.
   - Итайн-посол сейчас очень занят, - с невинным видом пояснила Бетуана.
   - Вот как?
   - Когда прошлой осенью его послали в Кинестру, он весьма близко подружился с атаной Марис. Он не отнесся к этому серьезно - в отличие от нее. Она отправилась искать его и, найдя его в Кирге, забрала с собой в Кинестру.
   - В самом деле? - отозвался Оскайн без малейшей усмешки. - Что ж, - пожал он плечами, - Итайну так или иначе пора бы остепениться. Насколько я помню, атана Марис весьма энергичная женщина.
   - Да, Оскайн-министр, и весьма решительная. Думаю, что дни холостяцкой жизни твоего хитроумного братца сочтены.
   - Какая жалость, - вздохнул Оскайн. - Прошу прощения... - И с этими словами он довольно поспешно удалился в соседнюю комнату, из которой тут же до неслись взрывы приглушенного хохота.
   А затем в комнату вбежала Даная с развевающимися волосами и бросилась в объятия матери.
   Лицо Сарабиана помрачнело.
   - Кто же, в конце концов, убил Заласту? - спросил он. - Если уж на то пошло, именно он был причиной всех наших бед.
   - Заласта не мертв, - с грустью ответила Сефрения, усаживая к себе на колени Флейту.
   - Не мертв? Как же ему удалось уйти?
   - Мы отпустили его, ваше величество, - ответил Улаф.
   - Вы с ума сошли? Вы же знаете, что он может натворить!
   - Он больше ничего не натворит, ваше величество, - отозвался Вэнион, разве что подожжет где-нибудь траву.
   - Этого не случится, Вэнион, - поправила его Флейта. - Этот огонь духовный, а не физический.
   - Может быть, кто-нибудь все же объяснит мне, в чем дело? - осведомился Сарабиан.
   - Заласта, ваше величество, появился на свадьбе Сефрении, - сказал Улаф. Он пытался убить Вэниона, но Спархок остановил его. Затем наш присутствующий здесь друг хотел сотворить с Заластой что-нибудь непоправимое, но тут появился Кхвай и предъявил свои права на Заласту. Из политических соображений Спархок признал эти права, и тогда Кхвай вверг Заласту в огонь.
   - Экая мрачная идея, - содрогнулся Сарабиан и посмотрел на Сефрению. - Но ты же говорила, что он не мертв, а сэр Улаф только что сказал, что он сгорел.
   - Нет, ваше величество, - поправил его Улаф, - я сказал только, что Кхвай вверг его в огонь. То же самое произошло с бароном Пароком.
   - Кажется, тролличье правосудие мне по душе, - с недоброй усмешкой заметил Сарабиан. - И долго они будут гореть?
   - Вечно, ваше величество, - мрачно ответил Тиниен. - Огонь этот - вечный.
   - Боже милосердный!
   - Это было куда больше, чем я рассчитывал сделать, - признался Спархок, но, как уже сказал Улаф, тут были замешаны политические соображения.
   Они проговорили допоздна, вспоминая в подробностях о минувшей кампании, о спасении Эланы и Алиэн, об освобождении Беллиома и последней схватке между Спархоком и Киргоном. Спархок тщательно подчеркивал, что в этом поединке он был лишь орудием Беллиома, и во всеуслышание объявил, что он большее не Анакха. Он хотел, чтобы никто больше не вспоминал об этой части его жизни.
   Во время этого долгого разговора Сарабиан рассказал им о покушении на его жизнь, которое устроили Шакола и Тореллия.
   - Возможно, им это и удалось бы, если бы не Элисун, - заключил он, с нежностью взглянув на свою валезийскую супругу, которая была теперь воплощением скромности.
   Миртаи посмотрела на Элисун, вопросительно изогнув бровь.
   - Почему ты одеваешься по-другому? - напрямик спросила она.
   Элисун пожала плечами.
   - Я ношу ребенка, - сказала она. - Полагаю, время легкомысленных приключений для меня закончилось. - И добавила, увидев озадаченное выражение на лице Миртаи: - Таков валезийский обычай. Нам предоставляется полная свобода - до первой беременности. После этого мы должны вести себя прилично. - Элисун улыбнулась. - Впрочем, я уже истощила все ресурсы имперской резиденции. Теперь пора угомониться - а заодно и выспаться.
   - Кто-нибудь знает, что со Стрейдженом и Кааладором? - спросил Телэн.
   - Виконт Стрейджен и герцог Кааладор вернулись в Материон неделю назад, ответил Сарабиан.
   - Новые украшения? - слегка удивленно спросила Элана.
   - Награды за службу, Элана, - улыбнулся Сарабиан. - Я счел это необходимым. Герцог Кааладор принял пост в министерстве внутренних дел, а посему отправился в Лебас, чтобы уладить там свои дела.
   - А Стрейджен?
   - Он на пути в Астел, ваше величество, - недобро усмехнувшись, пояснила баронесса Мелидира. - Он сказал, что хочет кой о чем потолковать с Элроном.
   - Разве Элрон сумел выбраться из Натайоса? - удивился Келтэн. - Экрасиос говорил, что сияющие не оставили там ни единой живой души.
   - Кааладор узнал, что Элрон где-то спрятался, пока сияющие превращали Скарпу и Кизату в груду гнили. Потом он выбрался из развалин и прямиком отправился домой. Стрейджен намерен разыскать его. - Баронесса взглянула на Халэда. - Крегер тоже ушел живым, - сказала она. - Кааладор узнал, что он отплыл в Зенгу, город в Южной Каммории. Впрочем, тебе следует кое-что узнать о Крегере.
   - И что же?
   - Помнишь, как умер король Воргун?
   - Кажется, у него отказала печень. Мелидира кивнула.
   - То же самое сейчас происходит с Крегером. В городе Дэла Кааладор беседовал с человеком по имени Ордей. Крегер был совершенно невменяем, когда его погрузили на корабль, отплывающий в Зенгу.
   - Но он все-таки жив, - угрюмо проговорил Халэд.
   - Если это можно так назвать, - вздохнула она. - Оставь его в покое, Халэд. Он даже не почувствует, если ты проткнешь его мечом. Он не поймет, кто ты такой или почему убиваешь его.
   - Благодарю, баронесса, - сказал Халэд, - но я думаю, что, когда мы вернемся в Эозию, мы с Беритом заедем в Зенгу - просто так, на всякий случай. Крегер чересчур часто ускользал от нас, чтобы полагаться на удачу. Я предпочитаю увидеть его в могиле.
   - А можно я отправлюсь с вами? - оживился Телэн.
   - Нет, - ответил Халэд.
   - Почему это - нет?
   - Тебе пора начинать послушничество.
   - Это может и подождать.
   - Нет, не может. Ты и так уже опоздал на полгода. Если не начнешь обучение сейчас, никогда не станешь хорошим рыцарем.
   Вэнион одобрительно посмотрел на оруженосца Спархока.
   - Не забудь, о чем мы говорили тогда, Спархок, - сказал он. - И передай мои рекомендации Долманту.
   - О чем это вы? - спросил Халэд.
   - Позже узнаешь, - ответил Спархок.
   - Да кстати, Элана, - вставил Сарабиан, - раз уж речь зашла о титулах - ты не рассердишься на меня, если я дарую титул твоей маленькой певчей пташке? Он нежно улыбнулся Алиэн. - Надеюсь, дорогая, что ты не рассердишься, потому что я это так или иначе сделаю - хотя бы за выдающиеся заслуги перед Империей.
   - Какая замечательная идея, Сарабиан! - воскликнула Элана.
   - Я вряд ли заслужил эту похвалу, - признался он с некоторой горечью. - По правде говоря, идея с титулами принадлежит твоей дочери. Ее высочество весьма целеустремленная молодая особа.
   Спархок быстро взглянул на свою дочь, затем на Флейту. У обеих на личиках было написано одинаковое лукавое самодовольство. Божественная Афраэль явно задалась целью убрать с пути все преграды, мешавшие ее сводничеству. Спархок кратко усмехнулся и откашлялся.
   - Э-э... ваше величество, - обратился он к императору. - Уже довольно поздно, и все мы устали. Предлагаю продолжить наш разговор завтра.
   - Разумеется, принц Спархок, - согласился Сарабиан, поднимаясь на ноги.
   - Спархок, можно тебя на два слова? - окликнул патриарх Эмбан, когда остальные гуськом двинулись к двери.
   - Конечно.
   Они подождали, пока гостиная не опустеет.
   - Что нам делать с Вэнионом и Сефренией? - спросил Эмбан.
   - Я вас что-то не понял, ваша светлость.
   - Ты же знаешь, этот так называемый брак поставит Долманта в весьма сложное положение.
   - Это не "так называемый брак", Эмбан, - твердо сказал Спархок, отбросив формальности.
   - Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Консерваторы в Курии попытаются использовать его, чтобы ослабить положение Сарати.
   - Тогда зачем им об этом знать? Это совершенно не их дело. Ваша светлость, в Дарезии произошло много такого, что не находит объяснений в нашей теологии. Тамульская империя вне юрисдикции Церкви, так к чему рассказывать Курии об этих событиях?
   - Я не могу им лгать, Спархок.
   - А я этого и не предлагаю. Просто не говори об этом.
   - Но я должен доложить обо всем Долманту.
   - Это не страшно. У него гибкий ум. - Спархок помолчал размышляя. - Это, пожалуй, лучшее, что можно сделать. Отведем Долманта в сторонку и расскажем ему обо всем, что здесь приключилось, а уж он пускай сам решает, что именно рассказать Курии.
   - Спархок, ты возлагаешь на него тяжкую ношу. Спархок пожал плечами.
   - Так ведь это и есть его служба, разве нет? А теперь, ваша светлость, с вашего дозволения я удаляюсь. Мне необходимо присутствовать при некоем воссоединении семьи.
   В последующие недели над замком витало меланхолическое ощущение, что все подходит к концу. Все отлично понимали, что, едва установится погода, большинство из них покинет Материон. Возможность того, что они еще когда-либо соберутся вместе, была ничтожной. Они наслаждались каждой минутой близости друг с другом, и частенько кто-нибудь вдвоем-втроем удалялся в уединенное местечко, где велись долгие разговоры о разных пустяках, на деле же они просто старались увековечить в памяти лица, голоса, возникшую близость и дружбу.
   Как-то непогожим утром Спархок, войдя в гостиную, обнаружил, что Оскайн и Сарабиан сидят над какой-то книгой. На лицах обоих была написана откровенная ярость.
   - Неприятности? - осведомился Спархок.
   - Политика, - кисло ответил Сарабиан. - Политика - это всегда неприятности.
   - Отделение современной истории в университете только что выпустило в свет свою версию недавних событий, - пояснил Оскайн. - В этом труде содержится весьма немного правды - особенно если учесть, что пондия Субат, наш достопочтенный первый министр, выставлен здесь настоящим героем.
   - Мне бы следовало избавиться от Субата, как только я узнал о его делишках, - угрюмо заметил Сарабиан. - Оскайн, кто может дать наилучший ответ на этот вздор?
   - Мой брат, ваше величество, - тотчас ответил министр иностранных дел. Он профессор факультета, и у него солидная репутация. К сожалению, он сейчас в Кинестре.
   - Пошли за ним, Оскайн. Верни его сюда, прежде чем отделение современной истории испакостит мнение целого поколения.
   - Марис тоже захочет поехать с ним, ваше величество.
   - Вот и славно. Твой братец чересчур умен. Пусть атана Марис не отходит от него. Она научит его смирению.
   - Что нам делать с киргаями, ваше величество? - спросил Спархок. Сефрения говорит, что проклятие, отделявшее их от всего мира, исчезло с гибелью Киргона, и, хотя это не их вина, им никак не находится место в современном мире.
   - Я и сам раздумывал над этим, - признался император. - Полагаю, нам лучше держать их подальше от нормальных людей. В пятистах лигах Восточнее Тэги есть один остров. Он очень плодороден, и климат там мягкий. Раз уж киргаи так обожают одиночество, этот остров придется им по вкусу. Как ты думаешь, сколько времени им понадобится, чтобы изобрести лодки?
   - Несколько тысячелетий, ваше величество. Киргаев никак нельзя назвать народом творческим. Сарабиан ухмыльнулся.
   - Тогда это решение - наилучшее.
   - Я тоже так думаю, - с ответной ухмылкой согласился Спархок.
   В этом году весна в Восточной Дарезии выдалась бурной. Теплый влажный ветер подул с Тамульского моря, в одну ночь растопив снег на склонах гор. Реки разлились, так что ни о каких путешествиях пока не могло быть и речи. Нетерпение Спархока возрастало с каждым днем. Не то чтобы у него накопились неотложные дела, но это затянувшееся прощание становилось невыносимым.
   Ему пришлось выдержать по крайней мере один долгий и серьезный спор. Элана вначале во что бы то ни стало хотела, чтобы все они отправились в Атан на свадьбу Миртаи и Кринга.
   - Ты опять несешь чепуху, Элана, - с обычной прямотой сказала ей Миртаи. Ты и прежде бывала на свадьбах, но у тебя есть королевство, которым надо управлять. Возвращайся в Симмур, там твое место.
   - Ты не хочешь, чтобы я была на твоей свадьбе? - глаза Эланы наполнились слезами. Миртаи обняла ее.
   - Ты непременно будешь там, Элана, - сказала она. - Ты навсегда останешься в моем сердце. Возвращайся в Симмур. Я приеду туда после того, как мы с Крингом устроимся в Пеле - или там, где мы, в конце концов, решим поселиться.
   Вэнион и Сефрения решили сопровождать отряд королевы Бетуаны до самой Атаны, а уж оттуда отправиться в Сарсос.
   - Там, пожалуй, нам будет лучше всего, дорогой, - пояснила Сефрения Спархоку. - У меня там достаточно высокое положение, и я сумею заткнуть рот фанатикам, которым придется не по вкусу, что мы с Вэнионом отныне муж и жена.
   - Неплохо сказано, - заметил Спархок и вздохнул. - Мне будет недоставать тебя, матушка. Ведь вы с Вэнионом никогда не сможете вернуться в Эозию.
   - Что за глупости, Спархок! - рассмеялась она. - Я всегда возвращалась туда, куда хотела вернуться, так будет и впредь. Я сумею изменить свой облик и облик Вэниона, так что время от времени мы будем вас навещать. Если уж на то пошло, я хочу присматривать за твоей дочерью. - Она поцеловала Спархока. - А теперь иди, дорогой. Мне нужно поговорить с Сарабианом о Бетуане.
   - Вот как?
   - Она лепечет какую-то чушь о том, чтобы отречься от трона и стать женой Энгессы. Атаны - подданные Империи, так что я должна убедить Сарабиана помешать ей наделать глупостей. Энгесса будет очень хорошим соправителем, а Сарабиану нужны покой и стабильность в Атане.
   Когда весенний паводок начал понемногу спадать и поля вокруг столицы подсохли, Спархок отправился в гавань разыскивать капитана Сорджи. В обширной гавани стояло на якоре немало менее потрепанных и более удобных судов, но Спархок доверял Сорджи, а возвращение домой на его корабле придало бы приятный оттенок преемственности завершению всего этого дела. Он нашел курчавого капитана в чистенькой и хорошо освещенной портовой таверне, хозяин которой явно был эленийцем.
   - Нас будет тринадцать, капитан, - сказал Спархок, - и семь коней.
   - Тесновато будет, мастер Клаф, - заметил Сорджи, задумчиво косясь на потолок, - ну да как-нибудь разместимся. Кто покроет стоимость путешествия вы сами?
   Спархок ухмыльнулся.
   - Император щедро взял на себя все расходы, - сказал он. - Он наш друг, так что, будь добр, не разори его.
   Сорджи ухмыльнулся в ответ.
   - Да ни за что на свете, мастер Клаф. - Он откинулся в кресле. - Занятные были времена, да и Тамульская империя - занятное местечко, но все же хорошо будет вернуться домой.
   - О да! - согласился Спархок. - Порой мне кажется, что всю свою жизнь я только и делаю, что пытаюсь вернуться домой.
   - Я прикину стоимость проезда и пришлю к вам в имперскую резиденцию своего боцмана. Знаете, я ведь едва не потерял его в Бересе.
   - Боцмана? Сорджи кивнул.
   - Парочка бандитов подстерегла его в переулке. Он едва сумел унести ноги.
   - Подумать только! - с невинным видом отозвался Спархок. Похоже, Валаш экономил не только на шпионах, но и на наемных убийцах.
   - Когда именно вы хотите отплыть, мастер Клаф?
   - Мы еще не решили точно - где-нибудь на следующей неделе. Я дам тебе знать. Кое-кто из наших друзей отправляется сушей в Атан. Мы хотели бы отплыть в тот же день.
   - Хорошая идея, - согласился Сорджи. - Никогда не следует затягивать прощание. Уж моряки-то умеют быстро прощаться. Когда приходит время отплытия, всегда нужно застичь утренний отлив, а он не станет ждать.
   - Неплохо сказано, Сорджи, - усмехнулся Спархок.
   Неудивительно, что именно Бетуана наконец приняла решение.
   - Мы уезжаем завтра, - неделю спустя напрямик объявила она за ужином.
   - Так скоро? - голос Сарабиана чуть заметно дрогнул.
   - Половодье сошло, и поля просохли, Сарабиан-император, - пояснила она. К чему нам мешкать?
   - Но... - он замялся и не стал продолжать.
   - Ты слишком сентиментален, Сарабиан, - бесцеремонно заявила Бетуана. - Ты же знаешь, что мы должны уехать, так зачем тянуть время? Приезжай осенью в Атан, и мы поохотимся на вепря. Здесь, в Материоне, ты слишком много сидишь в четырех стенах.
   - Мне будет трудно вырваться, - с сомнением проговорил он. - Кто-то ведь должен присматривать за делами.
   - Пускай этим займется Оскайн. Он человек честный, много не украдет.
   - Ваше величество!.. - запротестовал Оскайн. Бетуана улыбнулась ему.
   - Я пошутила, Оскайн, - сказала она. - Друзья часто подшучивают друг над другом и никого не хотят обидеть.
   Той ночью все они почти не спали. Пришлось, само собой, собирать вещи и заниматься прочими приготовлениями, но большая часть ночи была истрачена на беготню туда и сюда по коридорам с одними и теми же словами: "Обещай, что не будем терять связи друг с другом".
   И они, конечно, обещали - от чистого сердца. Эта решимость ослабеет не сразу, где-нибудь через год или даже два.
   Они собрались во внутреннем дворе замка, когда над Тамульским морем только начала заниматься заря. И снова были поцелуи, объятия, грубоватые рукопожатия.
   И именно Халэд, славный, надежный, практичный Халэд в конце концов оценивающе поглядел на небо на востоке, откашлялся и сказал:
   - Пора, Спархок, иначе Сорджи, чего доброго, сдерет с тебя плату за лишний день, если пропустит утренний прилив.
   - Верно, - согласился Спархок. Он подсадил Элану в открытую коляску, которую дал им Сарабиан и где уже сидели Эмбан, Телэн, Алиэн и Мелидира. Затем он огляделся в поисках дочери и увидел, что Даная о чем-то тихо разговаривает с Флейтой.
   - Даная, - позвал Спархок, - пора ехать!
   Наследная принцесса Элении в последний раз поцеловала Богиню-Дитя Стирикума и послушно пошла через двор к отцу.
   - Спасибо, что заглянул, Спархок, - просто сказал Сарабиан, протягивая руку. Спархок пожал ему руку.
   - Всегда пожалуйста, Сарабиан, - ответил он. И, рывком вскочив в седло Фарэна, первым поскакал через мост к лужайкам, на которых все еще лежали ночные тени.
   Дорога до гавани заняла четверть часа, и еще полчаса ушло на то, чтобы погрузить коней в носовой трюм. Спархок вернулся на палубу, где ждали остальные, и взглянул на восток - солнце еще не поднялось.
   - Все готово, мастер Клаф? - крикнул с квартердека Сорджи.
   - Готово, капитан Сорджи, - отозвался Спархок. - Мы завершили все, за чем приехали сюда. Пора возвращаться домой.
   Боцман с важным видом расхаживал по палубе, с ненужной придирчивостью наблюдая за тем, как отдают швартовы и поднимают паруса.
   Отлив был сильный, и дул хороший попутный ветер. Сорджи искусно вывел свое потрепанное судно из гавани в открытое море.
   Спархок одной рукой подхватил Данаю, другой обнял за плечи Элану, и так они стояли у поручней левого борта, глядя на город, который тамульцы называли центром мира. Сорджи повернул румпель, взяв курс на юго-восток, чтобы обогнуть полуостров, и в тот самый миг, когда паруса надулись ветром, наконец взошло солнце.
   В рассветных тенях Материон был бледен, но первые лучи солнца зажгли его купола опалесцирующим огнем, и мерцающий радужный свет заиграл на покрытых перламутром стенах. Спархок, его жена и дочь стояли у борта, безмолвно любуясь чудом огнеглавого города, который словно на свой лад прощался с ними, желая им благополучного возвращения домой.