Эддингс Дэвид. Рубиновый рыцарь

   — Я обычно добиваюсь хороших результатов с помощью ремня, мой Лорд, — предложил Кьюрик.
   — Возможно это неплохая мысль.
   Когда солнце начало клониться к закату они добрались до летнего дома, который был лишь немногим менее пышен, чем главный дом. Хозяин дал распоряжения слугам и снова сел в седло.
   — Я бы с удовольствием остался, сэр Рыцарь, — сказал он Кьюрику. — Но, к сожалению, я должен вернуться домой, пока моя половина не побила всю посуду. Но теперь я решил твердо — подыщу для нее уютный уединенный монастырь и буду доживать жизнь в покое.
   — Я вас прекрасно понимаю, мой Лорд, — ответил Кьюрик. — Удачи вам.
   — Бог да сопутствует вам в вашей дороге, сэр Рыцарь, — сказал хозяин имения, и пришпорив лошадь, пустился в обратный путь.
   — Кьюрик, — серьезно сказал Бевьер, когда они вошли в устланный мраморными плитами холл дома, — вы сделали честь моим доспехам своим благородством и выдержкой. Я бы всадил меч в этого выскочку после первой же его фразы.
   Кьюрик усмехнулся ему.
   — То, что я сделал было гораздо смешнее.
   Летний дом пелозианца внутри оказался еще роскошнее, чем казался снаружи. Редкие сорта деревьев, искусная резьба украшали стены. Полы и камины были выложены мрамором, мебель обита самой дорогой парчой.
   Спархок и его друзья совершили обильную трапезу в огромной богатой столовой.
   — Да, вот это жизнь, — вздохнул Келтэн. — Спархок, почему мы не можем жить чуть-чуть роскошнее?
   — Мы же Рыцари Храма, — напомнил Спархок. — Воздержание предписано нам уставом, бедность закаляет наш дух.
   — Но нельзя ли поменьше закалки?
   — Как ты себя чувствуешь? — спросила Сефрения Бевьера.
   — Спасибо, мне гораздо лучше, — ответил Арсианец. — Я уже не кашлял кровью этим утром. Спархок, завтра мы могли бы перейти на легкий галоп, а то эта ленивая трусца стоит нам времени и вгоняет в сон.
   — Нет, еще один день поедем шагом, — сказал Спархок. — Если верить карте, местность вокруг Вэнна холмистая и малонаселенная, а это очень удобно для засад. Надо, чтобы все — и ты и Келтэн и Тиниэн были в состоянии защитить себя.
   — Берит, — позвал Кьюрик.
   — Да.
   — Не сделаешь ли ты одолжение мне, перед тем как мы покинем это место?
   — Конечно.
   — Первое, что я попрошу сделать тебя утром — это вывести Телэна во двор и обыскать его как следует. Хозяин этого дома был очень гостеприимен к нам, я не хочу, чтобы он счел себя обиженным какой-либо пропажей.
   — С чего ты взял, что я собираюсь что-то красть? — возмущенно спросил Телэн.
   — А что заставляет меня ожидать обратного? Это просто предосторожность. Здесь так много маленьких, но очень дорогих безделушек и некоторые из них могут случайно завалиться тебе в карман.
   Перины на кроватях в этом доме были очень пышные и мягкие. Давно уже никто из них не спал в такой роскоши. На следующее утро хорошо вышколенные слуги накрыли стол к обильному и прекрасно приготовленному завтраку. Позавтракав, они взобрались на поджидающих их во дворе лошадей и двинулись дальше. Весна вступила в силу в этих краях — золотилось восходящее солнце, в голубом небе пели жаворонки. Флют, сидевшая в телеге, откликалась на их трели переливами своей свирели. Сефрения уже несколько окрепла, но Спархок настоял, чтобы этот день она ехала в повозке.
   Незадолго до полудня на ближайшем холме появился отряд из полусотни скачущих галопом свиреполицых всадников. Они были одеты в одежды, сшитые целиком из кожи, волосы на головах были начисто выбриты.
   — Кочевники. Один из бродячих кланов с восточных границ, — предупредил Тиниэн. — Будь очень осторожен, Спархок. Они горячие люди.
   Кочевники устремились вниз по склону холма. Все они были прекрасными наездниками — казалось, что всадники слились в единое существо со своими лошадьми. Вооружены они были свирепо изогнутыми саблями, у многих в руках были короткие копья и круглые щиты. По резкому приказу предводителя они быстро осадили лошадей, так что те присели на задние ноги, взрывая копытами траву на склоне. В сопровождении пяти всадников предводитель — высокий человек с узкими глазами и шрамом через всю голову вышел вперед. Сопровождающие его всадники с нарочитым удальством заставляли своих жеребцов становиться на дыбы и гарцевать, потом, воткнув копья в землю, кочевники широким размахом выхватили из ножен сабли.
   — Нет, — резко окрикнул Тиниэн, когда в ответ Рыцари потянулись за своими мечами, — это просто ритуал.
   Бритоголовые люди спешились и вышли на несколько шагов перед своими конями. По скрытому знаку седоков, кони преклонили передние колена, а воины поднесли гарды сабель к лицу, салютуя.
   — Боже, — выдохнул Келтэн. — Никогда не видел, чтобы лошадь вытворяла такое.
   Фарэн пряднул ушами и неблагожелательно покосился на Келтэна.
   — Привет вам, Рыцари Храма, — возгласил их вождь. — Приветствуем вас и готовы служить вам.
   — Можно я поговорю с ними? — предложил Тиниэн Спархоку. — У меня есть некоторый опыт.
   — Давай, Тиниэн, — согласился Спархок, поглядывая на отряд свирепого вида воинов на холме.
   — И мы рады приветствовать вас, воины Пелои, — нараспев продекламировал дейранец. — Рады приветствовать, как наших братьев.
   — Ты знаком с нашими обычаями, сэр Рыцарь, — сказал человек со шрамом.
   — Я провел немало времени на восточных границах, Доми.
   — А что значит — Доми? — прошептал Келтэн.
   — Это древнее пелозианское слово, — так же шепотом ответил Улэф. — Что-то вроде вождя.
   — Что-то вроде?
   — Это долго объяснять.
   — Не вкусишь ли ты со мной соли, сэр Рыцарь? — спросил вождь.
   — С радостью, Доми, — ответил Тиниэн, слезая с лошади. — И может быть приправим ее хорошо прожаренной бараниной?
   — Хорошо сказано, сэр Рыцарь.
   — Достань баранину, — приказал Спархок Телэну. — Она в зеленом мешке. И не спорь.
   — Я скорее откушу себе язык, — ответил Телэн, нервно копаясь среди тюков.
   — Теплый денек сегодня, — проговорил Доми, усевшись, скрестив ноги на пышную траву.
   — Мы говорили то же самое несколько минут назад, — согласился Тиниэн, тоже садясь.
   — Я — Кринк, — представился человек со шрамом. — Я доми этого отряда.
   — Я Тиниэн, — сказал в ответ дейранец. — Рыцарь Альсиона.
   — Так я и подумал.
   Несколько растерявшийся Телэн подошел к ним, таща зажаренную ногу ягненка.
   — Хорошее мясо, — похвалил Кринк, отвязывая от пояса кожаный мешочек с солью. — Рыцари Храма знают толк в еде, — он разорвал зубами и пальцами кусок мяса пополам и подал половину Тиниэну, потом развязал мешочек и предложил: — Соль, брат.
   Тиниэн запустил пальцы в соль, зачерпнул щепотку и посыпал свое мясо, после чего встряхнул пальцы поочередно по четырем сторонам света.
   — Ты хорошо знаешь наши обычаи, друг Тиниэн, — снова похвалил Доми. — А этот славный мальчишка, не твой ли сын?
   — Нет, Доми, — вздохнул Тиниэн. — Он хороший парнишка, но любит приворовывать.
   — Хо-хо, — коротко хохотнул Кринк, хлопая Телэна по плечу так, что тот с трудом удержался на ногах. — Умение воровать — второе достоинство воина после храбрости. Ну и как, юноша, ты хорошо преуспел в этом?
   Телэн тонко улыбнулся и прищурился.
   — Может быть вы хотите испытать меня, Доми? — спросил Телэн. — Спрячьте все, что сможете, остальное я стащу.
   Воин расхохотался, откинув назад голову. Телэн подойдя тихонько поближе, сделал несколько быстрых движений.
   — Отлично, — усмехнулся, Доми. — Тащи все что можешь.
   — Я вам конечно благодарен, Доми, — ответил Телэн, — но я уже. Думаю, что уже взял у вас все, что хоть что-то стоит.
   Кринк моргнул и принялся ощупывать себя, глаза его наполнились страхом. Кьюрик тяжело вздохнул.
   — Не бойся, все может обернуться хорошо, — прошептал Спархок.
   — Две броши, — тем временем перечислял Телэн, вручая бритоголовому украденные вещи. — Семь колец, одно на вашей левой руке держалось очень крепко вы знаете. Золотой браслет, хотя здесь, я полагаю, не обошлось без латуни. Рубиновый кулон, я надеюсь вы не слишком дорого за него заплатили? Вы знаете, камень не слишком хорош. А вот ваш кинжал, а вот и камень с вашей сабли, — и Телэн важно сложил руки на груди.
   Доми рассмеялся смехом, переходящим в рыдание.
   — Я покупаю этого мальчика, — объявил он. — Даю за него табун лучших лошадей. Я буду воспитывать его как родного сына. Такого искусного вора я еще не видел.
   — Прости, дружище Кринк, но мальчик не принадлежит мне.
   Кринк вздохнул.
   — А лошадей ты красть тоже можешь, мальчик? — тоскующим голосом спросил он.
   — Лошадь, пожалуй, трудновато спрятать в карман, Доми. Но я бы мог над этим поразмыслить.
   — Парень просто золото, — благоговейно сказал предводитель кочевников. — Его отцу очень повезло.
   — Вот как? Что то я не замечал этого раньше, — прошептал Кьюрик.
   — О, юный мой друг, — с сожалением произнес Кринк. — У меня, кажется, пропал еще и кошелек, и довольно тяжелый кошелек.
   — Ай, как же я забыл, — воскликнул Телэн, хлопнув себя по лбу. — совсем из головы вон, — он выудил из-за пазухи огромный кожаный кошель и вручил его бритоголовому воину.
   — Пересчитай, друг Кринк, — предупредил Тиниэн.
   — Мы с этим юношей теперь друзья, и я доверяю его честности.
   Телэн вздохнул и принялся выуживать множество серебряных монет из самых неожиданных мест.
   — Лучше бы люди никогда не доверяли мне, — пробормотал он, отдавая деньги. — Все идет насмарку.
   — Два табуна лошадей! — воскликнул Доми.
   — Прости, мой друг, — с сожалением произнес Тиниэн. — Давай лучше доедим и поговорим о делах.
   Они принялись доедать мясо, а Телэн побрел назад к повозке.
   — Ему следовало бы взять лошадей, — прошептал он Спархоку. — Я бы удрал бы, как только наступила темнота.
   — Он приковал бы тебя цепью к дереву.
   — Да я освобожусь от любой цепи меньше чем за минуту! Ты представляешь сколько стоят такие как у них лошади?
   — Да, я поспешил решить, что он исправляется, — заметил Келтэн.
   — Может вам нужны люди для сопровождения, друг Тиниэн? — спросил тем временем Кринк. — Мы совершаем лишь небольшой объезд и с удовольствием послужим нашей святой матери-Церкви и ее почитаемым Рыцарям.
   — Спасибо тебе, друг Кринк. В нашей миссии нет ничего, с чем мы не справились бы сами.
   — Доблесть Рыцарей Храма стала легендой.
   — А что это за объезд, Доми? Редко я встречал воинов Пелои так далеко на западе.
   — Да, обычно мы кочуем у восточных границ, — согласился Кринк, отрывая огромный кусок баранины белыми крепкими зубами. — Но за последние несколько поколений земохи все время пытаются проникнуть в западную Пелозию. Так что теперь король платит золотую полукрону за уши каждого убитого земоха. Это легкий способ добывать деньги.
   — А что, король требует сразу оба уха?
   — Нет, только правое. Так что саблей приходится работать очень аккуратно, иначе потеряешь вознаграждение из-за одного неосторожного удара. Недавно мы напали на большой отряд земохов у самой границы и расправились с некоторыми из них, но все же они по большей части убежали. Они пошли куда-то сюда и некоторые из них были ранены, а кровь оставляет хороший след. Мы нагоним их и соберем их уши — и золото, это вопрос времени.
   — Я думаю, что смогу немного помочь тебе, друг, — широко ухмыльнулся Тиниэн. — В последний день мы пару раз видели большой отряд земохов у нас в тылу. Может быть это как раз те, которых вы преследуете? Хотя в любом случае — уши есть уши, золото есть золото.
   Кринк довольно рассмеялся.
   — Это верно, друг Тиниэн, — согласился он. — Кто знает, может быть там нас ждут не один, а два кошеля золота. Не знаешь ли ты, сколько из там?
   — Примерно четыре десятка. Они идут по этой же дороге.
   — Здесь они остановятся, — по волчьи ухмыльнулся Кринк. — Судьба свела нас в счастливый день, сэр Тиниэн, по крайней мере для меня. Не перейдем ли мы дорогу вам? Почему бы вам и вашим друзьям не развернуться и не собрать их уши?
   — Нас не особенно заботит эта награда, Доми, — сознался Тиниэн. Мы едем по церковному делу чрезвычайной важности. Кроме того, даже если мы получим вознаграждение, то по уставу Ордена мы должны будем передать его Церкви. И какой-нибудь бездельник аббат будет наживаться на нашем поте, а я не хочу работать на человека, который не потрудился честно не одного дня в своей жизни, а только обирает окрестных крестьян да собирает требы. Уж лучше я дам честно заработать своему другу.
   Кринк порывисто обнял дейранца.
   — Брат мой, — воскликнул он, — ты истинный друг! Большая честь для меня разделить трапезу с тобой.
   — Большая честь для меня встретить тебя, Доми.
   Кринк вытер пальцы о кожаные штаны.
   — Хорошо, — сказал он. — Пора уж и в путь. Медленными шагами не накормишь себя, — он сделал паузу. — Ты уверен, что не хочешь-таки продать этого мальчика?
   — Он сын моего друга, — ответил Тиниэн. — Я бы не прочь отделаться от мальчишки, но дружба священна.
   — Да, я понимаю, друг Тиниэн, — Кринк поклонился. — Помяни меня в своих молитвах, сэр Рыцарь, — он свистнул, его лошадь сорвалась с места и он единым духом взлетел в седло уже скачущего жеребца.
   Улэф подошел к Тиниэну и с уважением пожал ему руку.
   — Ты был просто неподражаем, Тиниэн.
   — Это была честная сделка, — скромно ответил дейранец. — Мы избавляемся от земохов, а Кринк получает их уши. Никакая сделка не может называться честной, если обе стороны не получают желаемого.
   — Чрезвычайно верно подмечено, друг мой. Только я никогда не слышал, что бы платили ушами — обычно головами.
   — Уши меньше и легче, — серьезно заметил Тиниэн, — и не глазеют на тебя всякий раз, когда ты открываешь седельную суму.
   — Послушайте, господа воители! — едко сказала Сефрения. — Между прочим с нами дети.
   — Прости, матушка, — поспешно извинился Улэф. Сефрения пробормотала что-то по-стирикски, и Спархок был уверен, что это вовсе не салонная фраза.
   — Кто это все-таки такие? — спросил Бевьер, глядя вслед скачущим на юг всадникам.
   — Они из племени Пелои, — ответил Тиниэн. — Кочующие табунщики. Они первыми из эленийцев пришли в эти края, по ним названо королевство Пелозия.
   — Они действительно так свирепы, как кажутся?
   — Даже более того. Именно из-за них, из-за их присутствия на границе, Отт вторгся в Лэморканд, а не в Пелозию. Никто в здравом уме не решится воевать с Пелои.
   На следующий день, к вечеру они увидели впереди водную равнину озера Вэнн, большого, но мелкого, окруженного на много миль вокруг торфяными болотами. Вода в нем была полна торфяной мути, делающей ее темно-коричневой, а берега и дно — топкими и размытыми.
   Флют казалось была странно взволнована, и, когда палатка Сефрении была поставлена, скользнула внутрь и весь вечер отказывалась выйти наружу.
   — Что-то с ней случилось? — спросил Сефрению Спархок, невольно трогая перстень на пальце левой руки. Весь вечер его не оставляло впечатление, что его родовое кольцо пульсирует, сжимаясь и разжимаясь вокруг пальца.
   — Вот сейчас я действительно не понимаю, — нахмурилась Сефрения. — Похоже она чего-то боится.
   Когда все поели, Сефрения понесла ужин в палатку для Флют, а Спархок как следует расспросил своих раненных друзей. Они, конечно, заверяли его в своем прекрасном самочувствии, но он не очень-то им доверял.
   — Ну хорошо, — сдался он наконец. — Завтра вы получите свои доспехи и мы поедем рысью. И никакого галопа, никакой спешки, и, если мы попадем в переделку, старайтесь держаться позади, пока дело не примет серьезный оборот.
   — Он прямо как старая мамаша-наседка, — сказал Келтэн Тиниэну.
   — Если он выкопает червяка, тебе придется съесть его, — ответил тот.
   — Благодарю покорно, друг мой, но я уже поужинал.
   Спархок молча отправился спать.
   Наступила полночь, в небе ярко светила луна. Спархок подскочил на своем одеяле, разбуженный раздавшимся в ночи ревом.
   — Спархок! — услышал он крик Улэфа рядом с палаткой, — поднимай остальных, быстро!
   Спархок быстро растолкал Келтэна и натянул кольчугу. Схватив меч он выскочил из палатки. Он быстро оглянулся вокруг и увидел, что остальных поднимать уже не надо — все высыпали из палаток и спешно вооружались.
   Улэф пристально вглядывался в темноту на краю лагеря со щитом и топором наготове.
   Спархок подошел к нему.
   — Что это? — тихо спросил он, — что это за звуки?
   — Тролль, — коротко ответил талесианец.
   — Здесь? В Пелозии? Улэф, в Пелозии не бывает троллей.
   — Тогда ступай, и объясни ему это.
   — Ты уверен, что это тролль?
   — Я слишком часто слышал этот звук у себя в Талесии, чтобы ошибиться. Это абсолютно точно тролль, да к тому же еще чем-то взбешенный.
   — Может быть нам раздуть огонь? — предложил Спархок, когда к ним подошли остальные.
   — Это не поможет, — ответил Улэф. — Тролли не боятся огня.
   — Ты, кажется, знаешь их язык?
   Улэф кивнул.
   — Может тебе стоит сказать ему, что мы не собираемся причинить ему вреда?
   — Спархок, — с сожалением сказал Генидианец, — дело обстоит как раз наоборот. Если он нападет, — предупредил он, — метьте ему по ногам, если будете стараться попасть в туловище, он просто вырвет оружие из ваших рук и обратит его против вас. Ладно, я попробую поговорить с ним, — Улэф поднял голову и прокричал что-то на неприятном, как-то чуждо, не по-человечески звучащем гортанном языке.
   Из темноты донесся рыкающий ответ.
   — Что он сказал? — спросил Спархок.
   — Он ругается, и может ругаться еще час. В языке троллей очень богатый набор ругательств, — Улэф нахмурился. — Похоже он не слишком уверен в себе.
   — Может его пугает наше количество? — предположил Бевьер.
   — Они не знают, что это такое, — покачал головой Улэф. — Однажды я видел тролля, в одиночку атакующего городскую стену.
   Тут из темноты донесся еще один отрывистый вопль, на этот раз звук был много ближе.
   — Интересно, что бы это могло означать? — пробормотал сбитый с толку Улэф.
   — Что? — спросил Спархок.
   — Он требует, чтобы мы передали ему вора.
   — Телэна?
   — Не знаю. Как Телэн мог обобрать карманы тролля, у которого и карманов то никогда и в помине не было.
   Из палатки Сефрении донесся звук свирели Флют. На этот раз мелодия была строгой, даже угрожающей. В ответ из темноты донесся вой тролля, полный боли и отчаяния, звук удалялся в темноту.
   — Надо пойти туда, в палатку и расцеловать эту малышку, — облегченно сказал Улэф.
   — А что случилось? — спросил Келтэн.
   — Она как-то умудрилась прогнать его, никогда не видел, чтобы тролль так удирал. Нет, видел один раз, но тогда он бежал от лавины. Надо бы поговорить с Сефренией, что-то происходит здесь, а что, я не понимаю.
   Однако Серения, по крайней мере с виду, была в таком же недоумении, как и они сами. Она держала плачущую Флют на руках.
   — Прошу вас, — мягко сказала Сефрения, — оставьте ее пока в покое, малышка очень-очень испугалась.
   — Я, пожалуй, посторожу вместе с тобой, Улэф, — сказал Тиниэн, когда они вышли из палатки. — От этого рева у меня просто кровь застыла в жилах, сегодня я уже не смогу заснуть.

 

 
   Дня через два после этого происшествия они добрались до города Вэнн. С тех пор, как тролль с воплем убежал в ночь, никто не видел никаких признаков его. Вэнн оказался городом не слишком привлекательным — улицы его напоминали узкие темные дыры. Происходило это из-за того, что здесь налоги зависели от того, какую площадь занимает нижний этаж дома, так что все горожане строили дома с далеко выступающими над нижним верхними этажами, и эти нависающие этажи были так обширны, что солнце не заглядывало на улицы даже в полдень. Они остановились в самой чистой гостинице, какую смогли отыскать, и Спархок с Кьюриком отправились в город осмотреться и разузнать дорогу.
   Однако, не понятно, по каким причинам, слово «Гэзек» заставляло горожан пугаться и нервничать. Ответы, которые Спархок и Кьюрик получали были смутны и противоречивы и люди, которых они расспрашивали норовили побыстрее унести ноги.
   — Вон там, — сказал Кьюрик, — указывая на человека, стоящего, тяжело привалившись к двери таверны. — Он слишком пьян, чтобы от нас смыться.
   Спархок, скривив рот, посмотрел на покачивающегося человека.
   — По-моему, он слишком пьян не только для того, чтобы смыться, но и для того, чтобы разговаривать.
   — А вот посмотрим, — ответил Кьюрик и принялся действовать. Он пересек улицу, схватил пьянчугу за шиворот и поволок к перекрестку, к фонтану и окунул его головой в каменную наполненную водой чашу. — Ну вот, — сказал оруженосец спокойно, — теперь, я надеюсь, мы поговорим. Я кое о чем спрошу тебя, а ты ответишь, в противном случае тебе придется отрастить себе жабры.
   Человек оторопело взглянул не него и закашлялся. Кьюрик заботливо постучал его по спине, пока его легкие не очистились от воды.
   — Так вот, — сказал Кьюрик. — Первый вопрос — где находится Гэзек?
   Лицо пьяного побелело, в глазах отразился ужас.
   Кьюрик макнул его головой в воду.
   — Это начинает меня раздражать, — сообщил он Спархоку, поглядывая на круги, расходящиеся по воде. Подождав немного, оруженосец за волосы вытащил голову пьяницы из воды. — Советую тебе наконец-то обрести дар речи, — сказал ему Кьюрик. — Ну, попробуем еще раз. Где находится Гэзек?
   — На севере, — запинаясь ответил очумевший выпивоха.
   — Кажется он уже почти протрезвел, — проворчал Кьюрик. — Мы это знаем. По какой дороге надо ехать?
   — Выезжайте из северных ворот. В полумиле будет развилка, вам ехать налево.
   — Да ты уже соображаешь, смотри-ка, и просыхать начал. А далеко до Гэзека?
   — П-примерно сорок лиг, — человек корчился от боли в железных руках Кьюрика.
   — И последний вопрос. Почему это все в Вэнне теряют дар речи, когда слышат слово Гэзек?
   — Это у-ужасное м-место. Даже говорить страшно, что там творится.
   — Ничего, у меня крепкие нервы. Рассказывай.
   — Они там пьют кровь, человечью, то есть, кровь, и купаются в н-ней, и едят человечину. Это самое страшное место на свете, будь оно проклято, даже произносить не хочу это поганое слово, — пьянчуга судорожно передернулся и зарыдал.
   — Ну ладно, ладно, — пробормотал Кьюрик, отпуская его и суя в руки монетку. — Ты кажется промок, приятель, — добавил он, — ступай в таверну, обсохни.
   Обрадованный человек поспешил удалиться.
   — Да, звучит не слишком ободряюще, — резюмировал Кьюрик.
   — Да уж, — согласился Спархок. — Но ехать все равно придется.

13

   О дороге, по которой им предстояло ехать, в гостинице говорили, что дорогой ее называют только по привычке, так что они оставили телегу хозяину, и выехали верхом. Еще не рассвело, и улицы были освещены факелами. Спархок обдумывал сведения, которые вытряс из несчастного пьянчуги.
   — Может быть это все бабкины россказни, — предложил Келтэн, когда они проехали через северные ворота. — Мне и раньше приходилось слышать всякие ужасные истории о разных местах, но всегда оказывалось, что это невероятно разросшиеся сплетни о каком-нибудь случае, произошедшем сотню лет назад.
   — Может и так, — согласился Спархок. — Да и дубильщик в Пэлере сказал, что граф Гэзек — ученый, а образованные люди обычно не склонны к таким экзотическим развлечениям. Однако будем настороже, позвать на помощь, случись чего, будет некогда.
   — Я поеду немного позади, — вызвался Берит. — Лучше быть уверенным, что эти земохи нас не преследуют.
   — Мне кажется, мы можем надеяться на Доми, — сказал Тиниэн.
   — Но…
   — Поезжай, Берит, — согласился Спархок. — Доми, конечно, доверять можно, но не стоит упускать из вида никаких возможных предосторожностей.
   К восходу солнца они были у развилки дорог. Дорога налево состояла из сплошных колдобин, местами ее перегораживали глубокие лужи, да и между лужами была сплошная грязь. По сторонам ее окружали густые заросли кустарника.
   — Да, поездка будет долгой, — сказал Тиниэн. — Мне случалось ездить по таким проселкам, он не станет лучше, по крайней мере, до тех вон холмов, — он указал на синеющую в дали гряду холмов.
   — Постараемся, как сможем, — вздохнул Спархок. — Но, наверно, ты прав. Сорок лиг — путь не близкий, а плохая дорога не делает его короче.
   Они повернули лошадей налево и поехали по дороге рысью. Как и предсказывал Улэф дорога с каждой милей становилась все хуже. Примерно через час они въехали в лес, хвойный и темный. В тени было прохладно и сыро, что весьма обрадовало рыцарей в доспехах. В полдень они остановились на краткий привал, перекусили хлебом и сыром и тронулись в путь, поднимаясь все выше и выше на холмистую возвышенность. Местность была абсолютно безлюдна, в темном лесу молчали даже птицы, лишь черные как сажа вороны тоскливо каркали, сидя на верхушках. Когда начали спускаться сумерки, они отъехали в сторону от дороги и встали лагерем в лесу.
   Мрачный унылый лес придавил даже неунывающую жизнерадостность Келтэна и все ужинали молча. Поев все разошлись спать.
   В полночь Улэф разбудил Спархока — настала его очередь дежурить.
   — Кажется здесь полно волков, — спокойно сказал огромный Генидианец, — так что старайся стоять спиной, прислонившись к дереву.