Страница:
— Никогда не слыхал, чтобы волк нападал на человека, — тихо, чтобы не разбудить остальных, проговорил Спархок.
— Обычно нет, но если они бешеные…
— Веселая мысль.
— Всегда рад услужить. Ну ладно, пойду спать, а то завтра длинный день.
Спархок покинул круг света, отбрасываемого костром и отошел шагов на пятьдесят в лес, ожидая, чтобы глаза привыкли к темноте. Вдали послышалось голодное тоскливое завывание волков. Он подумал, может быть этот мрачный лес, эти воющие волки и были источником всех страшных россказней, вертевшихся вокруг имения графа, а если к лесу и волкам добавить еще и каркающих воронов, которых мало кто любит, то можно представить себе, с чего начались эти суеверные сплетни. Спархок медленно обошел лагерь, уши и глаза его были настороже.
Сорок лиг, учитывая эту дорогу, вряд ли они смогут проезжать больше десяти лиг в день. Медлительность эта раздражала Спархока, но делать было нечего, добраться до графа Гэзека нужно. Ему пришла в голову невеселая мысль, что граф может ничего и не знает о короле Сареке, и вся эта долгая и утомительная поездка может оказаться бесполезной и ненужной, но он быстро отогнал эту мысль от себя.
Лениво разглядывая окружающий лес, он погрузился в мысли о том, какая настанет жизнь, когда они излечат Элану. Он знал ее только ребенком, совсем еще маленькой девочкой. Какова она теперь, он мог лишь предполагать, по отдельным словам и намекам. В том что она хорошая королева, Спархок не сомневался, но кроме королевы существует еще и просто женщина.
Вдруг в глубокой тени между деревьев он приметил какое-то движение, рука его потянулась к мечу. Во тьме блеснула зеленым отраженным светом пара светящихся глаз. Это был волк. Зверь долго смотрел на пламя, а потом бесшумно скользнул назад в лес.
Только сейчас Спархок понял, что задерживал дыхание все это время, и теперь облегченно перевел дух.
В небе поднялась луна и заструила свой призрачный свет на темные ветви елей. Спархок посмотрел на небо увидел наплывающие облака — они подбирались к луне.
— О чудесно, только дождя нам не хватало, — пробормотал Спархок, покачав головой и отправился дальше в обход вокруг лагеря.
Немного позднее его сменил Тиниэн и Спархок пошел в свою палатку.
— Спархок! — Телэн тряс его за плечо, пока он не проснулся.
— Ммм? — Спархок понял, что мальчик хочет сказать что-то важное.
— Тут что-то бродит поблизости.
— Знаю, волки.
— Это был не волк, если только они не научились ходить на задних лапах.
— Так что ты видел?
— Там, в тени, за деревьями. Я не рассмотрел это как следует. Какая-то нескладная фигура в длинной одежде с капюшоном.
— Ищейка?
— Откуда мне знать? Я видел только смутную тень — она только на секунду показалась и снова скрылась в тени. Я может быть ее и не заметил бы, если бы из-под капюшона у нее не шел свет.
— Зеленый?
Телэн кивнул.
Спархок выругался, потом еще и еще.
— Когда запас иссякнет, скажи, — предложил Телэн. — Я припомню что-нибудь еще.
— Ты предупредил Тиниэна?
— Да.
— А что это ты собственно не спал в такое время?
Телэн вздохнул.
— Спархок, — сказал он взрослым голосом. — Я вор, а вор не будет спать больше двух часов зараз не выйдя и не оглядевшись вокруг.
— Не знал.
— А надо было бы. У вора трудная жизнь, но и веселого в ней много.
Спархок обнял мальчика за шею.
— Я все-таки попытаюсь сделать из тебя просто человека, — сказал он.
— К чему беспокойство, Спархок? Я бы может быть мог стать обычным мальчиком, если бы дела шли не так как сейчас, но они идут так, и это, в самом деле, веселее. Спи, Спархок, а мы с Тиниэном покараулим. Да, к стати, завтра, похоже, будет дождь.
Однако дождя утром не было, хотя тяжелые тучи сплошь обложили небо. Часа через два после полудня Спархок натянул поводья и остановил Фарэна.
— Что случилось? — спросил Кьюрик.
— Там внизу, в долине, видишь? Деревня.
— Интересно, что это им пришло в голову селиться здесь?
— Ну вот мы и спросим у них об этом. В любом случае поговорим с ними, они ведь живут к Гэзеку ближе, чем те горожане. Не стоит лезть туда вслепую, если есть возможность разузнать что-нибудь. Келтэн! — позвал Спархок.
— Ну что?
— Мы с Кьюриком заедем в деревню, а вы продолжайте ехать, мы вас нагоним.
— Хорошо, — угрюмо ответил Келтэн.
— Что с тобой?
— Этот лес давит на меня.
— Но это же только деревья, Келтэн.
— Я знаю. Но зачем же так много?
— Будь на чеку. Тут где-то поблизости Ищейка.
Глаза Келтэна блеснули, он вытащил меч и провел пальцем по лезвию.
— Что ты задумал? — обеспокоенно спросил Спархок.
— Может быть это наш шанс разделаться с ним раз и навсегда. Это же насекомое, его можно перерубить одним ударом. Я думаю — немножко отстану и устрою ему засаду.
Спархок быстро обдумал это.
— Прекрасный план, но кто-то должен вести остальных в безопасности?
— Тиниэн может.
— Может быть. Но как ты считаешь, можно ли поручить благополучие Сефрении человеку, которого мы знаем всего шесть месяцев, да еще и не до конца выздоровевшего.
Келтэн, наконец, догадавшись к чему клонит Спархок, наградил его несколькими непристойными эпитетами.
— Это долг, мой друг, — спокойно ответил Спархок. — Именно он призывает нас иногда отказывать себе в развлечениях. Так что делай, что тебе сказано, а с Ищейкой мы разберемся позже.
Келтэн продолжал ругаться, повернул свою лошадь и поехал догонять остальных.
— Вы чуть не подрались, — прокомментировал Кьюрик.
— Я заметил это.
— Келтэн хорош в сражении, но у него слишком горячая голова.
Они вдвоем поехали вниз по холму к деревне. Дома там были сложены из огромных бревен и крыты дерном. Деревенские жители пытались расчистить небольшие поля вокруг деревни, и у них получилось пространство на две сотни шагов, усыпанное тут и там пнями.
— Землю они расчистили, но хлеба не сеют, — сказал Кьюрик. — Одни огороды. Непонятно, о чем они думают.
На этот вопрос они получили ответ, как только приехали на место. Множество людей распиливали на доски толстые бревна, лежавшие на грубых козлах. Кучи распиленного леса объясняли, чем занимаются жители деревни.
Один из пильщиков поднял голову и вытер лоб грязной тряпицей.
— Здесь нет постоялого двора, — недружелюбно сказал он.
— А нам и не надо, приятель. Мы только хотели кое-что спросить, — сказал Спархок. — Далеко ли отсюда до замка графа Гэзека?
Лицо жителя деревни заметно побледнело.
— Не так далеко, как хотелось бы, — нервно ответил он, нервно поглядывая на большого рыцаря в черных доспехах.
— Откуда такое беспокойство, друг? — спросил его Кьюрик.
— Не один нормальный человек и близко не подойдет к Гэзеку. Многие даже и говорить не хотят о нем.
— Мы слышали несколько странных историй в Вэнне, — сказал Спархок. — Но что там на самом деле происходит, в доме графа?
— Точно не скажу, мой Лорд, сам я там не был, врать не стану. Но кое что слышал от других.
— И что же?
— Люди исчезают там, никто их больше не видит и никто не знает, что с ними произошло. Крепостные графа все разбежались, хотя никто никогда не говорил о нем, что он суровый человек. Какая-то нечисть поселилась в замке и вся округа живет в страхе.
— Ты думаешь в этом виноват граф?
— Вряд ли. Графа не было почти целый год.
— Да, мы слышали о нем это. А скажи мне, приятель, ты не видел здесь в последнее время стириков?
— Стирики? Нет, они не приходят в этот лес. Мы здесь не любим их и не скрываем этого.
— Да, понятно… Так далеко ли до графского замка?
— Лиг пятнадцать будет.
— А парень в Вэнне сказал нам, что оттуда до Гэзека сорок лиг.
Пильщик презрительно фыркнул.
— Городские сами не знают, что такое лига. От Вэнна до Гэзека не больше тридцати.
— Мы тут в лесу прошлой ночью видели кого-то, — равнодушно проговорил Кьюрик. — Такой, в черном плаще с капюшоном, может это кто-то из ваших, деревенских?
Пильщик окончательно побелел.
— Никто в нашей округе не носит такой одежды, — кратко ответил он.
— Точно?
— Я же сказал, никто у нас не одевается так.
— Тогда может это был какой-нибудь путешественник?
— Должно быть так, — тон пильщика снова стал недружественен и глаза приобрели диковатое выражение.
— Спасибо тебе, приятель, — сказал Спархок, поворачивая Фарэна, чтобы уезжать.
— Он знает больше, чем говорит, — заметил Кьюрик.
— Да. Ищейка конечно не завладел им, но он очень-очень испуган. Давай-ка поедем побыстрее, чтобы к вечеру нагнать наших.
Они нагнали своих друзей, как раз когда закат окрасил небо на западе в багровые тона. Они разбили лагерь на берегу тихого прозрачного горного озера.
— Интересно, пойдет ли дождь? — сказал Келтэн, когда они, поужинав сидели вокруг костра.
— Не говори так, — ответил Телэн. — Я только начал чувствовать, что просыхаю после этого дождя в Лэморканде.
— Конечно, все возможно, — сказал Кьюрик. — Такое уж это время года, но я что-то не чувствую в воздухе сырости.
Берит, ходивший проверить лошадей, вернулся к костру.
— Сэр Спархок, там кто-то приближается к нам.
Спархок встал.
— Сколько их?
— Я слышал только одну лошадь. Кто спускается оттуда, куда мы едем. Он сильно гонит свою лошадь.
— Неосторожно, — прокомментировал Улэф, — в темноте, по такой дороге…
— Может нам бы стоило загасить костер? — спросил Бевьер.
— Я думаю он уже увидел его, сэр Бевьер, — ответил Берит.
— Ну ладно, поглядим, что он собирается делать, — сказал Спархок. — Один человек, вообще-то, не представляет большой угрозы.
— Если только он не ищейка, — заметил Кьюрик, помахивая своей булавой. — Ну вот, господа, распределяйтесь и будьте наготове.
Рыцари автоматически исполнили приказ. Они как-то инстинктивно почувствовали, что в схватках Кьюрик разбирается лучше, чем кто-нибудь другой во всех Четырех Орденах. Спархок обнажил меч, внезапно почувствовав гордость за своего друга-оруженосца.
Всадник осадил лошадь на дороге невдалеке от их лагеря. Слышно было частое дыхание его лошади.
— Позволите ли вы подъехать к вам? — донесся из темноты его голос, визгливый и почти истеричный.
— Подъезжай, незнакомец, — ответил Келтэн, бросив короткий взгляд на Кьюрика.
У костра появился ярко, почти безвкусно кричаще одетый человек. На нем был красный шелковый камзол, голубые лосины и кожаные ботфорты до колен, на голове — широкополая шляпа с пером. За спиной его болталась на веревке лютня, и, кроме маленького кинжала, у него не было никакого оружия. Лошадь была почти загнана, немногим лучше — ездок.
— Слава Богу, — проговорил человек, увидев вооруженных рыцарей, стоящих вокруг огня. Он покачнулся в седле, и наверняка упал бы, если бы Бевьер не подбежал и не подхватил его.
— Бедняга, — сказал Келтэн, — он, похоже, перестарался. Интересно, от кого он так убегал.
— Может быть, волки, — пожал плечами Тиниэн. — Я думаю он расскажет нам.
— Принеси-ка воды, Телэн, — сказала Сефрения.
— Хорошо, — мальчик взял ведро и пошел к озеру.
— Полежи немного, — сказал Бевьер, — теперь ты в безопасности.
— Нет времени на отдых, — задыхаясь проговорил незнакомец, — я должен рассказать вам что-то очень важное.
— Как твое имя, дружище? — спросил его Келтэн.
— Я — Арбел, менестрель, — ответил тот. — Я сочиняю песни, для развлечения лордов и леди. Я только что сбежал из дома этого чудовища — графа Гэзека.
— Звучит не слишком зазывно, — пробормотал Улэф.
Телэн принес воды и подал Арбелу, тот жадно и долго глотал, пока не утолил жажду.
— Возьми его лошадь и отведи к воде, — сказал мальчику Спархок, — но не позволяй сначала пить слишком много.
— Хорошо, — снова ответил Телэн.
— Почему ты назвал графа чудовищем? — спросил Спархок Арбела.
— А как назвать человека, заточившего в башне прекрасную деву?
— Что за прекрасная дева? — спросил Бевьер странно настойчивым тоном.
— Его собственная сестра! — воскликнул Арбел голосом полным негодования. — Девушка прекрасная и чистая, как голубка.
— А он, случайно, не говорил тебе, почему? — спросил Тиниэн.
— Он говорил какую-то нелепицу, обвиняя ее в каких-то страшных злодеяниях. Я отказался слушать его.
— А ты уверен в его неправоте? — недоверчиво произнес Келтэн. — Ты когда-нибудь видел эту леди?
— Я? Вообще-то нет, но слуги графа рассказывали мне о ней. Они сказали что она невероятно красива, и что граф заточил ее в башне сразу же, как вернулся из путешествия. Он выгнал меня и всех слуг из замка и теперь думает продержать сестру в башне все оставшиеся ей годы.
— Чудовищно! — гневно воскликнул Бевьер.
Сефрения все это время пристально наблюдала за менестрелем.
— Спархок! — позвала она и отвела его в сторонку, за ними последовал Кьюрик.
— Что такое? — спросил Спархок.
— Не дотрагивайся до этого менестреля, — предупредила она, — и скажи всем остальным тоже.
— Я не совсем понимаю тебя Сефрения.
— Что-то не то с ним, Спархок, — вмешался Кьюрик. — Глаза у него какие-то не такие и говорит он слишком быстро.
— Он чем-то заражен, если можно так сказать, — объяснила Сефрения.
— Болезнь? — Спархок поежился, чума была страхом всей Эозии.
— Не в том смысле, в котором ты думаешь. Это не болезнь тела. Что-то злое навело порчу на его разум.
— Ищейка?
— Вряд ли, не похоже. Но у меня такое ощущение, что эта порча передается через прикосновение, так что пусть все держатся подальше от него.
— Он разговаривает, — сказал Кьюрик, — и у него нет этого оцепенелого выражения на лице. Ты права Сефрения, это не похоже на Ищейку, это что-то другое.
— Тем не менее он очень опасен.
— Но ему не долго осталось быть опасным, — Кьюрик потянулся к своей булаве.
— Кьюрик! — воскликнула Сефрения. — Перестань. Что сказала бы Эслада, если бы узнала, что ты убиваешь беззащитных путников?
— Но нам необязательно сообщать ей об этом, Сефрения.
— Когда же наступит день, когда эленийцы научатся говорить не при помощи оружия? — проговорила Сефрения и добавила что-то по-стирикски.
— Что ты сказала? — переспросил Спархок.
— Ничего.
— Но тут есть еще одна закавыка, — серьезно сказал Кьюрик. — Если менестрель заразный, значит и Бевьер тоже — он же подхватил его, когда тот падал с лошади.
— Я послежу за Бевьером. ответила Сефрения. — Может быть его защитили доспехи. Точно мы узнаем это немножко позже.
— А Телэн? — спросил спархок. — Он дотрагивался до менестреля, когда принес ему воды?
— По моему нет, — ответила Сефрения.
— А сможешь ты вылечить Бевьера, если он подхватил эту заразу? — поинтересовался Кьюрик.
— Я даже не знаю, что это такое. Все что я сейчас могу сказать, это то, что менестрель чем-то одержим. Давайте-ка вернемся и постараемся удержать подальше от него остальных.
— Я умоляю вас, Рыцари Храма, — взывал тем временем Арбел. — Поезжайте к дому этого негодяя графа, и освободите его сестру из незаслуженного заточения.
— О да! — пылко воскликнул Бевьер.
Спархок бросил быстрый взгляд на Сефрению и она мрачно утвердительно кивнула.
— Останься с этим несчастным, Бевьер, — сказала она арсианцу, — а остальные пойдемте со мной.
Они отошли подальше от огня и Сефрения тихо все объяснила.
— Так значит, Бевьер теперь тоже одержимый? — спросил ее Келтэн.
— Боюсь, что да. Он уже сейчас ведет себя как-то неразумно.
— Телэн, — серьезно сказал Спархок, — когда ты подавал воду, ты не дотрагивался до него?
— Как-будто нет, — ответил мальчик.
— Ты не чувствуешь никаких побуждений бежать на помощь дамам, терпящим бедствие? — спросил его Кьюрик.
— Я? Кьюрик, ты что, издеваешься?
— С ним все в порядке, — облегченно вздохнула Сефрения.
— Так, — сказал Спархок. — Что нам делать?
— Ехать к Гэзеку как можно быстрее, — ответила Сефрения. — Нужно узнать чем вызвана болезнь, чтобы я могла излечить его. Мы должны попасть в замок, хотя бы и силой.
— С этим-то мы справимся, — заявил Кьюрик, — а вот что делать с менестрелем? Ведь если он может передавать свое одержание, едва дотронувшись, то никак невозможно, чтобы он ехал с нами.
— Есть простой способ решить этот вопрос, — проговорил Келтэн, кладя руку на эфес меча.
— Нет, — резко сказала Сефрения. — Я погружу его в сон. Несколько дней отдыха не повредят ему, а будут только к лучшему, — она строго взглянула на Келтэна. — Почему ваш первый ответ на всякий вопрос — всегда меч?
— А что делать с Бевьером, — спросил Тиниэн. — Его что, тоже усыпить?
— Нет, — покачала головой Сефрения. Он должен быть способен ехать верхом, мы же не можем оставить его. Просто не приближайтесь к нему и не позволяйте ему дотрагиваться до вас, мне и без того нелегко.
Они вернулись к костру.
— Бедняга заснул, — сказал Бевьер. — Что мы будем делать теперь?
— Завтра утром отправимся дальше, в Гэзек, — ответил Спархок. — И вот что Бевьер, — добавил он. — Я знаю, что тебя привела в негодование эта история, но не суди опрометчиво, и постарайся сдерживать себя, когда мы прибудем в замок. Держи в руку подальше от меча и думай, что говоришь. Сначала мы посмотрим что к чему, кто прав, кто виноват, а потом уж будем действовать.
Пустые проволочки, ненужная осторожность, — недовольно пробурчал Бевьер. — Тогда я скажусь больным по приезде в замок. Я уверен, что не сдержусь если мне придется слишком часто видеть перед собой лицо этого чудовища.
— Хорошая мысль, — согласился Спархок. — А теперь укрой одеялом нашего друга и ступай спать, завтра нам предстоит тяжелый день.
После того, как Бевьер ушел в свою палатку, Спархок тихо сказал оставшимся:
— Не будите его сегодня ночью, я не хочу, чтобы ночью ему в голову пришла какая-нибудь бредовая идея.
Все молча кивнули и разошлись спать.
Следующим утром было все так же облачно и в лесу царили унылые мрачные сумерки. После завтрака Кьюрик натянул на колья кусок полотна над спящим Арбелом.
— На случай дождя, — пояснил он.
— А он здоров, с ним ничего не случилось? — спросил Бевьер.
— Да, просто до крайности истощен, — ответила Сефрения. — Пусть поспит.
Они сели на лошадей и выехали на дорогу. Спархок некоторое время вел отряд рысью, чтобы дать лошадям разогреться, а где-то через полчаса пустил Фарэна галопом.
— Следите за дорогой! — прокричал он. — Не покалечьте лошадей!
Дорога через этот мрачный лес была трудна и приходилось часто замедляться, чтобы дать отдых животным. По мере того, как день разгорался с запада все отчетливее стали доноситься раскаты грома, подхлестывая их желание побыстрее добраться до замка графа Гэзека, сулившего хотя бы защиту от непогоды, если не спокойный отдых.
С приближением к замку по дороге стали появляться покинутые жителями деревни. Грозовые тучи висели у них прямо над головой, раскаты грома звучали уже совсем близко.
Уже к вечеру, они обогнули гору и увидели в конце открывшейся долины огромный замок. Покосившиеся домики стояли прижавшись друг к другу, словно испуганные вспышками молний, перед замком. Спархок натянул поводья.
— Давайте не будем бросаться туда очертя голову, — сказал он. — Ни к чему, чтобы люди в замке неправильно нас поняли, — он пустил Фарэна рысью через поле к основанию скалистой горы, на которой стоял замок.
По склону горы вилась узкая тропинка — единственный путь наверх — и они вынужденны были ехать вереницей.
— Невеселое местечко, — заметил Улэф, посматривая на нависшую над ними громаду замка.
— Да, оттуда не веет гостеприимством, — согласился Келтэн.
Тропа привела их к кованым воротам. Спархок остановил Фарэна, наклонился в седле и постучал кулаком в стальной перчатке по толстой стальной полосе, стягивающей титанические, потемневшие от времени бревна.
Они подождали, но ответа не последовало.
Спархок постучал еще раз.
Через некоторое время в воротах открылось маленькое окошко.
— Что вам надо? — прозвучал короткий вопрос.
— Мы путешественники, — ответил Спархок, — и ищем пристанище и укрытия от надвигающейся бури.
— Дом закрыт для незнакомцев.
— Открой ворота, — резко сказал Спархок. — Мы Рыцари Храма и отказ нам в пристанище — обида нанесенная самой Церкви.
Человек за воротами похоже заколебался.
— Я должен спросить разрешения у графа, — недовольно произнес он глубоким раскатистым голосом.
— Ну так сделай же это поскорее.
Не слишком многообещающее начало, — прокомментировал Келтэн, когда окошко в воротах захлопнулось.
— Порой привратники слишком много на себя берут, — сказал Тиниэн. — Ключи и замки лишают некоторых людей чувства меры.
Некоторое время ничего не происходило, лишь грохотал гром, сверкали молнии да ветер развевал плащи рыцарей.
После долгого ожидания они услышали лязганье цепей и скрежет тяжелого засова. Ворота медленно отворились.
Огромного роста человек у ворот был одет в доспехи из толстой буйволиной кожи, глубоко посаженные глаза мрачно смотрели из-под нависших бровей, нижняя челюсть выдавалась вперед на угловатом лице.
Спархок знал этого человека.
— Обычно нет, но если они бешеные…
— Веселая мысль.
— Всегда рад услужить. Ну ладно, пойду спать, а то завтра длинный день.
Спархок покинул круг света, отбрасываемого костром и отошел шагов на пятьдесят в лес, ожидая, чтобы глаза привыкли к темноте. Вдали послышалось голодное тоскливое завывание волков. Он подумал, может быть этот мрачный лес, эти воющие волки и были источником всех страшных россказней, вертевшихся вокруг имения графа, а если к лесу и волкам добавить еще и каркающих воронов, которых мало кто любит, то можно представить себе, с чего начались эти суеверные сплетни. Спархок медленно обошел лагерь, уши и глаза его были настороже.
Сорок лиг, учитывая эту дорогу, вряд ли они смогут проезжать больше десяти лиг в день. Медлительность эта раздражала Спархока, но делать было нечего, добраться до графа Гэзека нужно. Ему пришла в голову невеселая мысль, что граф может ничего и не знает о короле Сареке, и вся эта долгая и утомительная поездка может оказаться бесполезной и ненужной, но он быстро отогнал эту мысль от себя.
Лениво разглядывая окружающий лес, он погрузился в мысли о том, какая настанет жизнь, когда они излечат Элану. Он знал ее только ребенком, совсем еще маленькой девочкой. Какова она теперь, он мог лишь предполагать, по отдельным словам и намекам. В том что она хорошая королева, Спархок не сомневался, но кроме королевы существует еще и просто женщина.
Вдруг в глубокой тени между деревьев он приметил какое-то движение, рука его потянулась к мечу. Во тьме блеснула зеленым отраженным светом пара светящихся глаз. Это был волк. Зверь долго смотрел на пламя, а потом бесшумно скользнул назад в лес.
Только сейчас Спархок понял, что задерживал дыхание все это время, и теперь облегченно перевел дух.
В небе поднялась луна и заструила свой призрачный свет на темные ветви елей. Спархок посмотрел на небо увидел наплывающие облака — они подбирались к луне.
— О чудесно, только дождя нам не хватало, — пробормотал Спархок, покачав головой и отправился дальше в обход вокруг лагеря.
Немного позднее его сменил Тиниэн и Спархок пошел в свою палатку.
— Спархок! — Телэн тряс его за плечо, пока он не проснулся.
— Ммм? — Спархок понял, что мальчик хочет сказать что-то важное.
— Тут что-то бродит поблизости.
— Знаю, волки.
— Это был не волк, если только они не научились ходить на задних лапах.
— Так что ты видел?
— Там, в тени, за деревьями. Я не рассмотрел это как следует. Какая-то нескладная фигура в длинной одежде с капюшоном.
— Ищейка?
— Откуда мне знать? Я видел только смутную тень — она только на секунду показалась и снова скрылась в тени. Я может быть ее и не заметил бы, если бы из-под капюшона у нее не шел свет.
— Зеленый?
Телэн кивнул.
Спархок выругался, потом еще и еще.
— Когда запас иссякнет, скажи, — предложил Телэн. — Я припомню что-нибудь еще.
— Ты предупредил Тиниэна?
— Да.
— А что это ты собственно не спал в такое время?
Телэн вздохнул.
— Спархок, — сказал он взрослым голосом. — Я вор, а вор не будет спать больше двух часов зараз не выйдя и не оглядевшись вокруг.
— Не знал.
— А надо было бы. У вора трудная жизнь, но и веселого в ней много.
Спархок обнял мальчика за шею.
— Я все-таки попытаюсь сделать из тебя просто человека, — сказал он.
— К чему беспокойство, Спархок? Я бы может быть мог стать обычным мальчиком, если бы дела шли не так как сейчас, но они идут так, и это, в самом деле, веселее. Спи, Спархок, а мы с Тиниэном покараулим. Да, к стати, завтра, похоже, будет дождь.
Однако дождя утром не было, хотя тяжелые тучи сплошь обложили небо. Часа через два после полудня Спархок натянул поводья и остановил Фарэна.
— Что случилось? — спросил Кьюрик.
— Там внизу, в долине, видишь? Деревня.
— Интересно, что это им пришло в голову селиться здесь?
— Ну вот мы и спросим у них об этом. В любом случае поговорим с ними, они ведь живут к Гэзеку ближе, чем те горожане. Не стоит лезть туда вслепую, если есть возможность разузнать что-нибудь. Келтэн! — позвал Спархок.
— Ну что?
— Мы с Кьюриком заедем в деревню, а вы продолжайте ехать, мы вас нагоним.
— Хорошо, — угрюмо ответил Келтэн.
— Что с тобой?
— Этот лес давит на меня.
— Но это же только деревья, Келтэн.
— Я знаю. Но зачем же так много?
— Будь на чеку. Тут где-то поблизости Ищейка.
Глаза Келтэна блеснули, он вытащил меч и провел пальцем по лезвию.
— Что ты задумал? — обеспокоенно спросил Спархок.
— Может быть это наш шанс разделаться с ним раз и навсегда. Это же насекомое, его можно перерубить одним ударом. Я думаю — немножко отстану и устрою ему засаду.
Спархок быстро обдумал это.
— Прекрасный план, но кто-то должен вести остальных в безопасности?
— Тиниэн может.
— Может быть. Но как ты считаешь, можно ли поручить благополучие Сефрении человеку, которого мы знаем всего шесть месяцев, да еще и не до конца выздоровевшего.
Келтэн, наконец, догадавшись к чему клонит Спархок, наградил его несколькими непристойными эпитетами.
— Это долг, мой друг, — спокойно ответил Спархок. — Именно он призывает нас иногда отказывать себе в развлечениях. Так что делай, что тебе сказано, а с Ищейкой мы разберемся позже.
Келтэн продолжал ругаться, повернул свою лошадь и поехал догонять остальных.
— Вы чуть не подрались, — прокомментировал Кьюрик.
— Я заметил это.
— Келтэн хорош в сражении, но у него слишком горячая голова.
Они вдвоем поехали вниз по холму к деревне. Дома там были сложены из огромных бревен и крыты дерном. Деревенские жители пытались расчистить небольшие поля вокруг деревни, и у них получилось пространство на две сотни шагов, усыпанное тут и там пнями.
— Землю они расчистили, но хлеба не сеют, — сказал Кьюрик. — Одни огороды. Непонятно, о чем они думают.
На этот вопрос они получили ответ, как только приехали на место. Множество людей распиливали на доски толстые бревна, лежавшие на грубых козлах. Кучи распиленного леса объясняли, чем занимаются жители деревни.
Один из пильщиков поднял голову и вытер лоб грязной тряпицей.
— Здесь нет постоялого двора, — недружелюбно сказал он.
— А нам и не надо, приятель. Мы только хотели кое-что спросить, — сказал Спархок. — Далеко ли отсюда до замка графа Гэзека?
Лицо жителя деревни заметно побледнело.
— Не так далеко, как хотелось бы, — нервно ответил он, нервно поглядывая на большого рыцаря в черных доспехах.
— Откуда такое беспокойство, друг? — спросил его Кьюрик.
— Не один нормальный человек и близко не подойдет к Гэзеку. Многие даже и говорить не хотят о нем.
— Мы слышали несколько странных историй в Вэнне, — сказал Спархок. — Но что там на самом деле происходит, в доме графа?
— Точно не скажу, мой Лорд, сам я там не был, врать не стану. Но кое что слышал от других.
— И что же?
— Люди исчезают там, никто их больше не видит и никто не знает, что с ними произошло. Крепостные графа все разбежались, хотя никто никогда не говорил о нем, что он суровый человек. Какая-то нечисть поселилась в замке и вся округа живет в страхе.
— Ты думаешь в этом виноват граф?
— Вряд ли. Графа не было почти целый год.
— Да, мы слышали о нем это. А скажи мне, приятель, ты не видел здесь в последнее время стириков?
— Стирики? Нет, они не приходят в этот лес. Мы здесь не любим их и не скрываем этого.
— Да, понятно… Так далеко ли до графского замка?
— Лиг пятнадцать будет.
— А парень в Вэнне сказал нам, что оттуда до Гэзека сорок лиг.
Пильщик презрительно фыркнул.
— Городские сами не знают, что такое лига. От Вэнна до Гэзека не больше тридцати.
— Мы тут в лесу прошлой ночью видели кого-то, — равнодушно проговорил Кьюрик. — Такой, в черном плаще с капюшоном, может это кто-то из ваших, деревенских?
Пильщик окончательно побелел.
— Никто в нашей округе не носит такой одежды, — кратко ответил он.
— Точно?
— Я же сказал, никто у нас не одевается так.
— Тогда может это был какой-нибудь путешественник?
— Должно быть так, — тон пильщика снова стал недружественен и глаза приобрели диковатое выражение.
— Спасибо тебе, приятель, — сказал Спархок, поворачивая Фарэна, чтобы уезжать.
— Он знает больше, чем говорит, — заметил Кьюрик.
— Да. Ищейка конечно не завладел им, но он очень-очень испуган. Давай-ка поедем побыстрее, чтобы к вечеру нагнать наших.
Они нагнали своих друзей, как раз когда закат окрасил небо на западе в багровые тона. Они разбили лагерь на берегу тихого прозрачного горного озера.
— Интересно, пойдет ли дождь? — сказал Келтэн, когда они, поужинав сидели вокруг костра.
— Не говори так, — ответил Телэн. — Я только начал чувствовать, что просыхаю после этого дождя в Лэморканде.
— Конечно, все возможно, — сказал Кьюрик. — Такое уж это время года, но я что-то не чувствую в воздухе сырости.
Берит, ходивший проверить лошадей, вернулся к костру.
— Сэр Спархок, там кто-то приближается к нам.
Спархок встал.
— Сколько их?
— Я слышал только одну лошадь. Кто спускается оттуда, куда мы едем. Он сильно гонит свою лошадь.
— Неосторожно, — прокомментировал Улэф, — в темноте, по такой дороге…
— Может нам бы стоило загасить костер? — спросил Бевьер.
— Я думаю он уже увидел его, сэр Бевьер, — ответил Берит.
— Ну ладно, поглядим, что он собирается делать, — сказал Спархок. — Один человек, вообще-то, не представляет большой угрозы.
— Если только он не ищейка, — заметил Кьюрик, помахивая своей булавой. — Ну вот, господа, распределяйтесь и будьте наготове.
Рыцари автоматически исполнили приказ. Они как-то инстинктивно почувствовали, что в схватках Кьюрик разбирается лучше, чем кто-нибудь другой во всех Четырех Орденах. Спархок обнажил меч, внезапно почувствовав гордость за своего друга-оруженосца.
Всадник осадил лошадь на дороге невдалеке от их лагеря. Слышно было частое дыхание его лошади.
— Позволите ли вы подъехать к вам? — донесся из темноты его голос, визгливый и почти истеричный.
— Подъезжай, незнакомец, — ответил Келтэн, бросив короткий взгляд на Кьюрика.
У костра появился ярко, почти безвкусно кричаще одетый человек. На нем был красный шелковый камзол, голубые лосины и кожаные ботфорты до колен, на голове — широкополая шляпа с пером. За спиной его болталась на веревке лютня, и, кроме маленького кинжала, у него не было никакого оружия. Лошадь была почти загнана, немногим лучше — ездок.
— Слава Богу, — проговорил человек, увидев вооруженных рыцарей, стоящих вокруг огня. Он покачнулся в седле, и наверняка упал бы, если бы Бевьер не подбежал и не подхватил его.
— Бедняга, — сказал Келтэн, — он, похоже, перестарался. Интересно, от кого он так убегал.
— Может быть, волки, — пожал плечами Тиниэн. — Я думаю он расскажет нам.
— Принеси-ка воды, Телэн, — сказала Сефрения.
— Хорошо, — мальчик взял ведро и пошел к озеру.
— Полежи немного, — сказал Бевьер, — теперь ты в безопасности.
— Нет времени на отдых, — задыхаясь проговорил незнакомец, — я должен рассказать вам что-то очень важное.
— Как твое имя, дружище? — спросил его Келтэн.
— Я — Арбел, менестрель, — ответил тот. — Я сочиняю песни, для развлечения лордов и леди. Я только что сбежал из дома этого чудовища — графа Гэзека.
— Звучит не слишком зазывно, — пробормотал Улэф.
Телэн принес воды и подал Арбелу, тот жадно и долго глотал, пока не утолил жажду.
— Возьми его лошадь и отведи к воде, — сказал мальчику Спархок, — но не позволяй сначала пить слишком много.
— Хорошо, — снова ответил Телэн.
— Почему ты назвал графа чудовищем? — спросил Спархок Арбела.
— А как назвать человека, заточившего в башне прекрасную деву?
— Что за прекрасная дева? — спросил Бевьер странно настойчивым тоном.
— Его собственная сестра! — воскликнул Арбел голосом полным негодования. — Девушка прекрасная и чистая, как голубка.
— А он, случайно, не говорил тебе, почему? — спросил Тиниэн.
— Он говорил какую-то нелепицу, обвиняя ее в каких-то страшных злодеяниях. Я отказался слушать его.
— А ты уверен в его неправоте? — недоверчиво произнес Келтэн. — Ты когда-нибудь видел эту леди?
— Я? Вообще-то нет, но слуги графа рассказывали мне о ней. Они сказали что она невероятно красива, и что граф заточил ее в башне сразу же, как вернулся из путешествия. Он выгнал меня и всех слуг из замка и теперь думает продержать сестру в башне все оставшиеся ей годы.
— Чудовищно! — гневно воскликнул Бевьер.
Сефрения все это время пристально наблюдала за менестрелем.
— Спархок! — позвала она и отвела его в сторонку, за ними последовал Кьюрик.
— Что такое? — спросил Спархок.
— Не дотрагивайся до этого менестреля, — предупредила она, — и скажи всем остальным тоже.
— Я не совсем понимаю тебя Сефрения.
— Что-то не то с ним, Спархок, — вмешался Кьюрик. — Глаза у него какие-то не такие и говорит он слишком быстро.
— Он чем-то заражен, если можно так сказать, — объяснила Сефрения.
— Болезнь? — Спархок поежился, чума была страхом всей Эозии.
— Не в том смысле, в котором ты думаешь. Это не болезнь тела. Что-то злое навело порчу на его разум.
— Ищейка?
— Вряд ли, не похоже. Но у меня такое ощущение, что эта порча передается через прикосновение, так что пусть все держатся подальше от него.
— Он разговаривает, — сказал Кьюрик, — и у него нет этого оцепенелого выражения на лице. Ты права Сефрения, это не похоже на Ищейку, это что-то другое.
— Тем не менее он очень опасен.
— Но ему не долго осталось быть опасным, — Кьюрик потянулся к своей булаве.
— Кьюрик! — воскликнула Сефрения. — Перестань. Что сказала бы Эслада, если бы узнала, что ты убиваешь беззащитных путников?
— Но нам необязательно сообщать ей об этом, Сефрения.
— Когда же наступит день, когда эленийцы научатся говорить не при помощи оружия? — проговорила Сефрения и добавила что-то по-стирикски.
— Что ты сказала? — переспросил Спархок.
— Ничего.
— Но тут есть еще одна закавыка, — серьезно сказал Кьюрик. — Если менестрель заразный, значит и Бевьер тоже — он же подхватил его, когда тот падал с лошади.
— Я послежу за Бевьером. ответила Сефрения. — Может быть его защитили доспехи. Точно мы узнаем это немножко позже.
— А Телэн? — спросил спархок. — Он дотрагивался до менестреля, когда принес ему воды?
— По моему нет, — ответила Сефрения.
— А сможешь ты вылечить Бевьера, если он подхватил эту заразу? — поинтересовался Кьюрик.
— Я даже не знаю, что это такое. Все что я сейчас могу сказать, это то, что менестрель чем-то одержим. Давайте-ка вернемся и постараемся удержать подальше от него остальных.
— Я умоляю вас, Рыцари Храма, — взывал тем временем Арбел. — Поезжайте к дому этого негодяя графа, и освободите его сестру из незаслуженного заточения.
— О да! — пылко воскликнул Бевьер.
Спархок бросил быстрый взгляд на Сефрению и она мрачно утвердительно кивнула.
— Останься с этим несчастным, Бевьер, — сказала она арсианцу, — а остальные пойдемте со мной.
Они отошли подальше от огня и Сефрения тихо все объяснила.
— Так значит, Бевьер теперь тоже одержимый? — спросил ее Келтэн.
— Боюсь, что да. Он уже сейчас ведет себя как-то неразумно.
— Телэн, — серьезно сказал Спархок, — когда ты подавал воду, ты не дотрагивался до него?
— Как-будто нет, — ответил мальчик.
— Ты не чувствуешь никаких побуждений бежать на помощь дамам, терпящим бедствие? — спросил его Кьюрик.
— Я? Кьюрик, ты что, издеваешься?
— С ним все в порядке, — облегченно вздохнула Сефрения.
— Так, — сказал Спархок. — Что нам делать?
— Ехать к Гэзеку как можно быстрее, — ответила Сефрения. — Нужно узнать чем вызвана болезнь, чтобы я могла излечить его. Мы должны попасть в замок, хотя бы и силой.
— С этим-то мы справимся, — заявил Кьюрик, — а вот что делать с менестрелем? Ведь если он может передавать свое одержание, едва дотронувшись, то никак невозможно, чтобы он ехал с нами.
— Есть простой способ решить этот вопрос, — проговорил Келтэн, кладя руку на эфес меча.
— Нет, — резко сказала Сефрения. — Я погружу его в сон. Несколько дней отдыха не повредят ему, а будут только к лучшему, — она строго взглянула на Келтэна. — Почему ваш первый ответ на всякий вопрос — всегда меч?
— А что делать с Бевьером, — спросил Тиниэн. — Его что, тоже усыпить?
— Нет, — покачала головой Сефрения. Он должен быть способен ехать верхом, мы же не можем оставить его. Просто не приближайтесь к нему и не позволяйте ему дотрагиваться до вас, мне и без того нелегко.
Они вернулись к костру.
— Бедняга заснул, — сказал Бевьер. — Что мы будем делать теперь?
— Завтра утром отправимся дальше, в Гэзек, — ответил Спархок. — И вот что Бевьер, — добавил он. — Я знаю, что тебя привела в негодование эта история, но не суди опрометчиво, и постарайся сдерживать себя, когда мы прибудем в замок. Держи в руку подальше от меча и думай, что говоришь. Сначала мы посмотрим что к чему, кто прав, кто виноват, а потом уж будем действовать.
Пустые проволочки, ненужная осторожность, — недовольно пробурчал Бевьер. — Тогда я скажусь больным по приезде в замок. Я уверен, что не сдержусь если мне придется слишком часто видеть перед собой лицо этого чудовища.
— Хорошая мысль, — согласился Спархок. — А теперь укрой одеялом нашего друга и ступай спать, завтра нам предстоит тяжелый день.
После того, как Бевьер ушел в свою палатку, Спархок тихо сказал оставшимся:
— Не будите его сегодня ночью, я не хочу, чтобы ночью ему в голову пришла какая-нибудь бредовая идея.
Все молча кивнули и разошлись спать.
Следующим утром было все так же облачно и в лесу царили унылые мрачные сумерки. После завтрака Кьюрик натянул на колья кусок полотна над спящим Арбелом.
— На случай дождя, — пояснил он.
— А он здоров, с ним ничего не случилось? — спросил Бевьер.
— Да, просто до крайности истощен, — ответила Сефрения. — Пусть поспит.
Они сели на лошадей и выехали на дорогу. Спархок некоторое время вел отряд рысью, чтобы дать лошадям разогреться, а где-то через полчаса пустил Фарэна галопом.
— Следите за дорогой! — прокричал он. — Не покалечьте лошадей!
Дорога через этот мрачный лес была трудна и приходилось часто замедляться, чтобы дать отдых животным. По мере того, как день разгорался с запада все отчетливее стали доноситься раскаты грома, подхлестывая их желание побыстрее добраться до замка графа Гэзека, сулившего хотя бы защиту от непогоды, если не спокойный отдых.
С приближением к замку по дороге стали появляться покинутые жителями деревни. Грозовые тучи висели у них прямо над головой, раскаты грома звучали уже совсем близко.
Уже к вечеру, они обогнули гору и увидели в конце открывшейся долины огромный замок. Покосившиеся домики стояли прижавшись друг к другу, словно испуганные вспышками молний, перед замком. Спархок натянул поводья.
— Давайте не будем бросаться туда очертя голову, — сказал он. — Ни к чему, чтобы люди в замке неправильно нас поняли, — он пустил Фарэна рысью через поле к основанию скалистой горы, на которой стоял замок.
По склону горы вилась узкая тропинка — единственный путь наверх — и они вынужденны были ехать вереницей.
— Невеселое местечко, — заметил Улэф, посматривая на нависшую над ними громаду замка.
— Да, оттуда не веет гостеприимством, — согласился Келтэн.
Тропа привела их к кованым воротам. Спархок остановил Фарэна, наклонился в седле и постучал кулаком в стальной перчатке по толстой стальной полосе, стягивающей титанические, потемневшие от времени бревна.
Они подождали, но ответа не последовало.
Спархок постучал еще раз.
Через некоторое время в воротах открылось маленькое окошко.
— Что вам надо? — прозвучал короткий вопрос.
— Мы путешественники, — ответил Спархок, — и ищем пристанище и укрытия от надвигающейся бури.
— Дом закрыт для незнакомцев.
— Открой ворота, — резко сказал Спархок. — Мы Рыцари Храма и отказ нам в пристанище — обида нанесенная самой Церкви.
Человек за воротами похоже заколебался.
— Я должен спросить разрешения у графа, — недовольно произнес он глубоким раскатистым голосом.
— Ну так сделай же это поскорее.
Не слишком многообещающее начало, — прокомментировал Келтэн, когда окошко в воротах захлопнулось.
— Порой привратники слишком много на себя берут, — сказал Тиниэн. — Ключи и замки лишают некоторых людей чувства меры.
Некоторое время ничего не происходило, лишь грохотал гром, сверкали молнии да ветер развевал плащи рыцарей.
После долгого ожидания они услышали лязганье цепей и скрежет тяжелого засова. Ворота медленно отворились.
Огромного роста человек у ворот был одет в доспехи из толстой буйволиной кожи, глубоко посаженные глаза мрачно смотрели из-под нависших бровей, нижняя челюсть выдавалась вперед на угловатом лице.
Спархок знал этого человека.
14
Смутно мерцающие факела, на больших расстояниях друг от друга висящие в ржавых железных кольцах, освещали клочья паутины, свисающей со сводчатого потолка коридора, по которому их вел привратный страж. Спархок слегка поотстал, чтобы оказаться рядом с Сефренией.
— Ты тоже узнала его? — прошептал он.
Сефрения кивнула.
— Здесь происходит гораздо больше, чем можно было себе представить, — ответила она. — Будь осторожен, Спархок, очень осторожен. Здесь опасность.
— Да, — прошептал Спархок.
На дальнем конце коридор упирался в огромную тяжеловесную дверь. Когда их молчаливый провожатый отворил ее, проржавевшие петли протестующе взвизгнули. Они поднялись по витой лестнице в обширную комнату, со сводчатым потолком, белыми стенами и черным как ночь, потолком. В полукруглом камине метался огонь, единственным источником света, кроме него, была свеча в подсвечнике, стоящем на столе у камина. У стола сидел бледный седоволосый человек в черном. Бледность его происходила от меланхолии и видно было, что он редко бывает на воздухе, короче говоря, создавалось впечатление, что его подтачивает тайный недуг. Он читал огромную в кожаном переплете книгу.
— Вот люди, о которых я докладывал, хозяин, — сказал человек в доспехах из буйволиной кожи.
— Хорошо, Оккуда, — ответил человек за столом усталым голосом. — Приготовь комнаты, они будут нашими гостями, пока бушует буря.
— Как прикажете, хозяин, — проворчал слуга и принялся спускаться вниз по ступеням.
— Мало кто путешествует в этих местах, — сказал человек в черном. — Я граф Гэзек и я дам вам приют в моем доме, пока погода не успокоится, — он вздохнул. — Боюсь только, что вы скоро пожалеете, что вы постучались в ворота моего замка.
— Мое имя Спархок, — сказал в ответ Пандионец и представил всех своих друзей.
Гэзек отвесил каждому легкий поклон.
— присаживайтесь, господа, — предложил он. — Сейчас вернется Оккуда и принесет вам что-нибудь закусить.
— Вы очень добры, Лорд Гэзек, — Спархок снял шлем и перчатки.
— Возможно, скоро вы измените свое мнение, — печально вздохнул граф.
— Вы уже второй раз намекаете на какую-то беду в вашем замке, Мой Лорд, — заметил Тиниэн.
— Боюсь, беда — это мягко сказано, сэр Тиниэн, и, говоря честно, не будь вы Рыцари Храма, мои ворота остались бы закрыты для вас. Это несчастное место и я не хотел бы навлекать эти несчастья на других.
— Мы проезжали через Вэнн, несколько дней назад, мой Лорд, — осторожно произнес Спархок. — Всяческие слухи ходят там о вашем замке.
— Я не удивлен, — граф провел трясущейся рукой по лицу.
— Вам нехорошо, мой Лорд? — спросила его Сефрения.
— Я немолод, мадам, а против этой немочи — одно лекарство.
— Мы не видели никаких других слуг в вашем доме, граф, кроме человека, открывшего нам ворота… — сказал Бевьер, стараясь тщательно подбирать слова.
— Теперь в замке только Оккуда да я, сэр Бевьер.
— Мы встретили менестреля в лесу, граф Гэзек, — в голосе Бевьера зазвучали обвиняющие нотки. — Он сказал, что у вас есть сестра.
— Вы, должно быть, имеете в виду беднягу Арбела? Да, у меня есть сестра.
— А леди не присоединится к нам? — резко сказал Бевьер.
— Нет, — кратко ответил граф, — моя сестра нездорова.
— Леди Сефрения очень искусная целительница, — настаивал арсианец.
— Болезнь моей сестры не поддается лечению, — отрезал Гэзек.
— Хватит, Бевьер, — с нажимом сказал Спархок.
Бевьер покраснел и, поднявшись со стула отошел в дальний конец комнаты.
— У молодого человека помрачен разум, — проговорил граф.
— Менестрель Арбел поведал нам кое что о вашем доме, — сказал Тиниэн. — Бевьер арсианец, а они горячие люди.
— Я понимаю, — меланхолично ответил Гэзек, — представляю, каких жутких историй он вам понарассказывал. К сожалению, многие верят ему.
— Не совсем так, мой Лорд, — сказала Сефрения. — Россказни Арбела — результат какого-то одержания, и одержание это — заразно, поскольку каждый, к кому он прикоснется, принимают его слова за чистую правду.
— Ты тоже узнала его? — прошептал он.
Сефрения кивнула.
— Здесь происходит гораздо больше, чем можно было себе представить, — ответила она. — Будь осторожен, Спархок, очень осторожен. Здесь опасность.
— Да, — прошептал Спархок.
На дальнем конце коридор упирался в огромную тяжеловесную дверь. Когда их молчаливый провожатый отворил ее, проржавевшие петли протестующе взвизгнули. Они поднялись по витой лестнице в обширную комнату, со сводчатым потолком, белыми стенами и черным как ночь, потолком. В полукруглом камине метался огонь, единственным источником света, кроме него, была свеча в подсвечнике, стоящем на столе у камина. У стола сидел бледный седоволосый человек в черном. Бледность его происходила от меланхолии и видно было, что он редко бывает на воздухе, короче говоря, создавалось впечатление, что его подтачивает тайный недуг. Он читал огромную в кожаном переплете книгу.
— Вот люди, о которых я докладывал, хозяин, — сказал человек в доспехах из буйволиной кожи.
— Хорошо, Оккуда, — ответил человек за столом усталым голосом. — Приготовь комнаты, они будут нашими гостями, пока бушует буря.
— Как прикажете, хозяин, — проворчал слуга и принялся спускаться вниз по ступеням.
— Мало кто путешествует в этих местах, — сказал человек в черном. — Я граф Гэзек и я дам вам приют в моем доме, пока погода не успокоится, — он вздохнул. — Боюсь только, что вы скоро пожалеете, что вы постучались в ворота моего замка.
— Мое имя Спархок, — сказал в ответ Пандионец и представил всех своих друзей.
Гэзек отвесил каждому легкий поклон.
— присаживайтесь, господа, — предложил он. — Сейчас вернется Оккуда и принесет вам что-нибудь закусить.
— Вы очень добры, Лорд Гэзек, — Спархок снял шлем и перчатки.
— Возможно, скоро вы измените свое мнение, — печально вздохнул граф.
— Вы уже второй раз намекаете на какую-то беду в вашем замке, Мой Лорд, — заметил Тиниэн.
— Боюсь, беда — это мягко сказано, сэр Тиниэн, и, говоря честно, не будь вы Рыцари Храма, мои ворота остались бы закрыты для вас. Это несчастное место и я не хотел бы навлекать эти несчастья на других.
— Мы проезжали через Вэнн, несколько дней назад, мой Лорд, — осторожно произнес Спархок. — Всяческие слухи ходят там о вашем замке.
— Я не удивлен, — граф провел трясущейся рукой по лицу.
— Вам нехорошо, мой Лорд? — спросила его Сефрения.
— Я немолод, мадам, а против этой немочи — одно лекарство.
— Мы не видели никаких других слуг в вашем доме, граф, кроме человека, открывшего нам ворота… — сказал Бевьер, стараясь тщательно подбирать слова.
— Теперь в замке только Оккуда да я, сэр Бевьер.
— Мы встретили менестреля в лесу, граф Гэзек, — в голосе Бевьера зазвучали обвиняющие нотки. — Он сказал, что у вас есть сестра.
— Вы, должно быть, имеете в виду беднягу Арбела? Да, у меня есть сестра.
— А леди не присоединится к нам? — резко сказал Бевьер.
— Нет, — кратко ответил граф, — моя сестра нездорова.
— Леди Сефрения очень искусная целительница, — настаивал арсианец.
— Болезнь моей сестры не поддается лечению, — отрезал Гэзек.
— Хватит, Бевьер, — с нажимом сказал Спархок.
Бевьер покраснел и, поднявшись со стула отошел в дальний конец комнаты.
— У молодого человека помрачен разум, — проговорил граф.
— Менестрель Арбел поведал нам кое что о вашем доме, — сказал Тиниэн. — Бевьер арсианец, а они горячие люди.
— Я понимаю, — меланхолично ответил Гэзек, — представляю, каких жутких историй он вам понарассказывал. К сожалению, многие верят ему.
— Не совсем так, мой Лорд, — сказала Сефрения. — Россказни Арбела — результат какого-то одержания, и одержание это — заразно, поскольку каждый, к кому он прикоснется, принимают его слова за чистую правду.