Ерошевская Лира. Под небом Финского залива

   - Давай тоже оставим автограф,- предложил Гена, отыскивая на полу осколок стекла.- На, царапай, у меня почерк плохой.
   Света взяла стекляшку, отыскала самый заостренный край:
   Где писать-то? Уже ни кусочка стены, свободного от надписей, не осталось - столько желающих увековечить свои имена.
   А вот здесь, смотри, нормально, уместится, если не очень крупно писать.
   Света начала царапать, старалась покрасивее написать: "Гена плюс Света равняется...
   Чему равняется? - с лукавой усмешкой спросила у Гены.
   Напиши: "навсегда",- сказал Гена, улыбаясь.
   Света написала: "навсегда", положила осколок стекла возле куска бетона, бывшего когда-то частью ступени, и посмотрела на Гену.
   - Ну вот, увековечено,- сказал Гена и поцеловал Свету. Они еще немного постояли, обозревая окрестности, и
   стали осторожно спускаться. Теперь Гена шел впереди, а Света за ним, держась за его руку. Спускаться было еще страшней, провалы зловеще щерились, от краев ступеней два раза оторвались небольшие куски камня и скатились вниз, однако они благополучно миновали все многочисленные пролеты каменной лестницы и вышли на воздух, пронизанный солнечными лучами.
   Фу,- сказала Света,- как все там мрачно, похоже на каменную клетку, а здесь - такой простор.
   Неинтересно было? - спросил Гена.
   Нет, интересно, иногда хочется острых ощущений, без них жизнь пресная становится.
   Они отошли на несколько шагов от башни и задрали головы - посмотрели, как высоко они только что находились. Потом пошли дальше. До столика они не добрались: едва приметная боковая тропинка уже в самом конце пути заманила их в сторону - в глубь леса. Здесь им попался уголок, окруженный со всех сторон сквозистыми лиственными деревьями и в то же время хранящий в себе некую таинственность вольного диковатого леса. Очищенный временем от коры, ствол поваленного дуба пришелся как нельзя кстати.
   И опять время помчалось с бешеной скоростью. Гена был открыт для Светы и откровенен. Ничего не осталось от той замкнутости, которая была его внешней оболочкой, не зря Свете казалось с самого начала, что его замкнутость происходит от неуверенности в себе и легко одолима. Эта защитная облатка была только тонкой ледяной корочкой, которая растаяла от первого теплого прикосновения.
   Гена был с ней таким, каким ей хотелось его видеть, ее воплощенной мечтой, принцем той сказки, которую она для себя придумала еще в молодости. Они говорили на языке влюбленных: вели тот легковесный разговор, который что-то значил только для них двоих, шалили и дурачились, как дети, не боясь быть глупыми в глазах друг друга. Слова расположения и обоюдной симпатии волшебной небесной музыкой ложились на их сердца. Это были те слова, которые никогда не забудутся, как бы ни были они непритязательны и просты, главное, они были непритворны и естественны и не становились избитыми от повтора их многими влюбленными. Эти слова знают все, кто когда-нибудь чувствовал искренне и сильно, поэтому автор не будет повторять их за своими героями, чтобы не испортить непрошеным вторжением очарования их откровений, одно было несомненно: им было хорошо друг с другом.
   Они пришли сюда и после ужина, и опять слова, которые сами срываются с губ, когда чувства остры и глубоки, слышали только вечерние облачка, пролетавшие в вышине над ними, но они растворяли их в себе, чтобы быть легкими и красивыми, как и признания многочисленных влюбленных, над которыми они проплывали в этот вечер.
   Когда они возвращались в санаторий, торопясь к "отбою", уже в конце спуска им встретился Сережа. Он медленно, заложив руки за спину, с независимым видом и хмурым закрытым лицом, не глядя на них, поднимался вверх. Светка так была поражена его необычным неприступным видом, что не произнесла ни слова. Гена -тоже. Они прошли мимо друг друга, словно совершенно незнакомые люди.
   Куда это он? - удивилась Света.- Уже поздно, он опоздает к закрытию.
   Успеет еще,- ответил Гена спокойно.- Корпус закрывают не минута в минуту.
   Когда Света пришла в палату, Елена Ивановна уже лежала в постели. Света тоже стала готовиться ко сну, как всегда делясь с Еленой Ивановной впечатлениями дня. Они уснули почти сразу же, но проснулись среди ночи от того, что рядом с их окном, необычно громко для второго этажа, звучали шаги, отдаваясь в ночной тишине гулко и непривычно.
   Елена Ивановна соскочила с кровати, стала глядеть в одно из окон палаты, которое выходило на противоположный выступ здания. Кто-то поднимался вверх по пожарной лестнице, которая проходила рядом с их окном. Шаги звучали уже тише и глуше. Но вот они, после небольшой паузы, опять зазвучали громко и резко. Очевидно, человек спускался обратно. Вот миновал их окно, и вновь шаги стали глуше, а затем смолкли.
   - Свет,- сказала Елена Ивановна от окна.- А ведь это Сережка. Встань-ка, посмотри, я не ошибаюсь?
   Света тоже приникла к окну: в тусклом колеблющемся свете не очень близкого фонаря Света сразу узнала силуэт Сергея, его спортивную фигуру трудно было спутать с чьей-либо еще. Он стоял уже на земле, спиной к их окну, и, задрав голову, держа руки на поясе, смотрел на выступ здания. Света тоже перевела взгляд на противоположную стену и увидела, что на втором этаже балконная дверь, ведущая в коридор, была приоткрыта. На нее и смотрел Сережа, очевидно, прикидывая, как до нее добраться.
   Да, это Сережа, вы правы,- сказала Света, прижимаясь лбом к стеклу.Мы его встретили перед самым закрытием корпуса, когда выходили из леса, а он в лес шел - попался нам навстречу. Что же он так долго там делал, в лесу? Ведь сейчас два часа ночи, если не больше.
   О тебе, наверное, страдал,- осуждающе сказала Елена Ивановна.- Только переборщил немного. За такое опоздание запросто из санатория выгонят. Стучаться ему, конечно, так поздно нельзя, это будет настоящее ЧП. Главный узнает - и все! Он такого не любит. Говорят, в прошлый сезон двоих выгнал за такие опоздания.
   Все от дежурной зависит... Видно, он хотел через чердак попасть в корпус, поэтому и поднимался по нашей пожарной лестнице, но чердачная дверь, наверное, оказалась закрытой,- рассуждала Света.- Вот теперь и соображает... А что можно сообразить? Хорошо, когда в таких заведениях палаты на первом этаже расположены: в любое окно стукни - откроют и пропустят в коридор, а у нас - ни одной палаты внизу. Ему бы все окна первого этажа проверить, вдруг какое наглухо не закрыто.
   Да уж, наверное, проверил.
   Тем временем Сережа, видно, продумал план действий. Теперь под его шагами загудела пожарная лестница на противоположном выступе здания. Он поднялся до уровня балкона, постоял немного, глядя на балконную дверь, которая так соблазнительно зияла, потом поднялся еще на несколько ступенек, остановился на лестничной площадке, которая располагалась намного выше того уровня, где был балкон. Опять немного постоял и вдруг... прыгнул.
   - Ой,- схватилась Света за вырез ночной рубашки на груди, но Сережа уже висел на поперечной перекладине балконной ограды.
   Вот он подтянулся, зацепился ногой за край балкона, сделав усилие, рывком перебросил тело через ограду и нырнул в спасительную щель балконной двери. Света перевела дух:
   С ума сойти, у меня чуть сердце не оборвалось... Мог же сорваться, какие же руки цепкие надо иметь, чтобы вот так рисковать. Это же надо так рассчитать прыжок, посмотрите, на какое значительное расстояние лестница отдалена от балкона! А если б сорвался... Ужас какой!
   Как обезьяна,- покачала головой Елена Ивановна, отходя от окна.Смотри не проговорись ему, что мы видели его прыжок, а то будет каждую ночь представления такие устраивать.
   Да что вы! Зачем же я ему об этом говорить буду?! Но я думаю, теперь ему вряд ли захочется еще раз до полуночи в лесу гулять. Такое повторить еще раз - удовольствие маленькое.
   А может, наоборот, один раз удалось - понравится, кто его знает... Мужики - непонятные для нас люди.
   Вы думаете, это ему так легко далось, как нам из окна смотреть? Небось, сердечко-то ухнуло посильней, чем у меня. Жулики рискуют, так знают за что, а он ради чего такие трюки выделывает? Балда, вот балда!
   Ладно, давай ложиться, теперь и не уснешь еще,- сказала Елена Ивановна, ложась в постель, и тут же засопела, мгновенно опровергая свои опасения, а Света еще долго лежала с открытыми глазами, ей было страшно даже вспоминать этот рискованный прыжок, на который не каждый профессиональный атлет мог решиться и не каждый каскадер благополучно завершить.
   ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ
   После завтрака Гена сказал Светлане:
   Мне сегодня с утра к врачу назначено. Ты поскучаешь без меня часок? А может, меньше, я постараюсь побыстрее освободиться.
   Да, конечно, иди,- ответила Света.
   Где я тебя найду?
   Все там же - на "круге", в палате сидеть не хочется, а куда-то идти без тебя тем более.
   - Ну все, пока, я пошел,- помахал Гена рукой.
   Света поднялась в палату, взяла книгу, которую мурыжила уже вторую неделю, оставалось дочитать немного, и спустилась вниз. За шашечным столиком сражались Сережа и Толя. Света поздоровалась, остановилась возле, оценивая игровую обстановку. У Толи наметилось позиционное преимущество, и даже более того.
   Гена к врачу пошел? - спросил Сережа.
   Пошел,- ответила Светка, продолжая изучать слабые и сильные стороны противников. У Сергея имелся один очень хитрый ход, который мог сразу изменить силовую расстановку на доске. Света хотела подсказать, но раздумала, пусть сам соображает, сказала:
   Сереж, не спеши, подумай хорошенько, есть у тебя классный ход, не торопись. - Повернулась, чтобы отойти от столика,- Сережа встрепенулся:
   Куда ты, Свет? Подожди, сейчас сыграем, или хочешь, с Толей померяйся силами.
   Да нет,- ответила Света,- не хочется, пойду почитаю, а то я здесь совсем обленилась для умственной работы, нужно дочитать несколько страниц.
   Она пошла в самый дальний угол санаторной территории, к самой дальней скамейке, углубилась в книгу. Развязка была, как всегда, несколько увлекательней, чем основная часть книги, и Света перевернула последнюю страницу. Посмотрела на часы -в кои веки она не забыла надеть их на руку,скоро должен был появиться Гена. Как хорошо ждать, когда точно знаешь, что тот, кого ждешь, обязательно придет. Однако Гена задерживался.
   Сережа с Толей продолжали с глубокомысленным выражением лиц стоять за шашечным столиком. Света стала смотреть на кроны деревьев, выискивая среди зеленого ветвистого изобилия лиственные комбинации, похожие на какие-либо лица или фигуры. Гены все не было. Света решила забросить книгу в палату. Когда проходила мимо шашечного столика, Сережа окликнул ее:
   Свет, я все-таки нашел тот ход, на который ты намекала, и партию ту выиграл. Скажи, Толь?
   Выиграл, выиграл, вот теперь попробуй эту выиграй,- Толя сделал очередной ход.
   - Сереж, не сдавайся,- сказала Света, не останавливаясь. Когда она через несколько минут вышла на "круг", Гена
   уже сидел на скамеечке.
   - А я в палату поднималась, чего это ты так долго пропадал?
   Угадай,- сказал Гена с радостным выражением лица.
   Ты так весь светишься, что я даже не знаю, что подумать. Может, в какую-нибудь лотерею выиграл?
   Я продлил свою путевку еще на неделю, чтобы тебя проводить. Бегал оформлял.
   Да? Как хорошо. А с работой получается?
   Да. У меня как раз неделя отпуска оставалась до начала работы. Вот я ее и подключил. Конечно, у меня там дела кое-какие останутся несделанными, но зато тебя провожу, а дела подождут.
   Может, зря ты это придумал, ничего со мной не случится, если провожатого не будет.
   Нет, нет. Я должен тебя проводить, и раз есть такая возможность, почему ею не воспользоваться.
   В принципе, конечно. И если есть возможность отдохнуть лишнюю неделю почему бы не отдохнуть. А дела - их никогда не переделаешь. Я рада, Гена, что не последней буду уезжать,- спасибо.
   - А я как рад! Даже не думал, что это так легко, доплатил немного. Успеем еще в лес заглянуть? - Гена посмотрел на часы.- Да, только заглянуть, и не более того. Пойдем?
   Они пошли в сторону залива, и те два часа, что оставались до обеда, опять превратились в быстротекущие минуты, потому что влюбленные останавливались под каждым тенистым деревом, чтобы хоть на мгновенье прижаться друг к другу.
   После обеда Света вспомнила о своих грибах, сушащихся в кочегарке, которые она собиралась забрать вчера, в смену того рабочего, который разрешил ей их там повесить, но его сменщик оказался не менее любезен, и Светлана принесла в палату грибное благоухание, которому предстояло облагораживать зимой Светины непритязательные супы.
   С Геной они договорились встретиться, как всегда, после санаторного часа, и в пять часов Света уже сидела на скамеечке "круга". Подошел Сережа, руки за спиной держит, остановился напротив:
   Рыжик, угадай - в какой руке?
   Сам - Сыроежка. В левой...
   На, держи,- Сергей кинул с левой руки Свете на колени яблоко, она еле успела его поймать.
   Соблазняешь?
   Нет, угощаю. Держи еще,- Генку угостишь,- бросил другое яблоко с правой руки, повернулся и пошел к шашечному столику, где Толя уже шашки расставлял.
   Света сидела, держала в обеих руках по яблоку, яблоки крупные были. "Девушка с яблоками",- подумала сама о себе. Надкусила то, которое в правой руке держала, стала жевать, яблоко имело немного лимонный вкус. Пока жевала, Гена подошел, присел рядом.
   - На, это тебе,- сказала Света, протягивая ему левую руку с яблоком.
   Сережка соблазняет? - спросил Гена, нехотя беря яблоко.
   Сказал: угощает...
   Ладно, разберемся,- Гена так же неохотно надкусил бок яблока,- Пойдем?
   Жевать по дороге будем?
   А, подумаешь.
   Направились к выходу с территории санатория. Навстречу Маринка попалась. Поздоровалась, потом попросила полушутя:
   - Яблочком угостите!
   Гена никак не отреагировал на ее слова. Света руки развела:
   - Увы! Попроси у Сережки, это он нас угостил,- и в сторону корпуса кивнула.- Вон он, в шашки играет.
   Вышли за территорию.
   К заливу пойдем? - спросил Гена, почему-то он больше любил ходить к заливу, чем в сторону, куда они раньше втроем ходили. Свете теперь тоже больше нравилось ходить по тропинкам лесного массива возле берега залива. Сегодня залив был, как никогда, притихшим.
   Почему возле него нет чаек? Все же почти море. Я в Баку к сестре ездила, там в центре города море грязное до невозможности, просто черное и мутное, а чайки носятся как сумасшедшие, людей совсем не боятся, под самым носом у них снуют.
   Поэтому и носятся, рыба на поверхность выходит. Чайки прибой любят, тогда им раздолье.А нет прибоя - и рыба на поверхность почти не выглядывает. Что им здесь делать?
   Бедные рыбки, сколько желающих полакомиться ими. Ген, а охотой ты не увлекаешься?
   Нет, охоту я не люблю. Понимаешь, рыбок мне почему- то особо не жалко, может, потому что они хладнокровные, хвостом похлещут и все: ни жалобного крика, ни крови, а птичек и животных мне жалко. Я думаю, что никогда не смог бы выстрелить в утку или в зайца.
   Мне тоже кажется, что, для того чтобы быть охотником, нужно иметь крепкую нервную систему. Странно мир устроен, правда? Но, наверное, так надо, чтобы один вид уничтожал другой, иначе и самой Земле - конец.
   Светлана любила пофилософствовать, но Гена обнял ее, и она прижалась к его крепкому плечу, забыв обо всем на свете. Она почему-то не любила много говорить рядом с ним, да и есть ли необходимость в длинных разговорах между влюбленными, чувства которых еще на взлете и потому более красноречивы, чем упражнения языка в выражении абстрактных измышлений ума. Но и в своих разговорах Света всегда была сдержанна с Геной, она непроизвольно боялась разрушить сложившееся равновесие их дружеского альянса, ведь любовь - это такая область человеческих отношений, где человек чувствует себя робким и неуверенным даже в случае, когда все складывается ровно и благополучно, и становится совсем беспомощным, когда появляется хотя бы небольшой срыв во взаимоотношениях. И хотя любовь, как и океан, не бывает без туманов и штормов, все же в отличие от него любовь всегда зависима не только от определенных обстоятельств, но и от отношения самих влюбленных к этим обстоятельствам, и, казалось, ничто пока не предвещало каких-либо сбоев в звучании оркестра их сердец.
   Они опять до самого ужина пробродили по окрестным лесным тропкам и пришли на ужин с небольшим опозданием. Официантка, поставив перед Светой последнюю, оказавшуюся в ее руках тарелку с отбивными, сказала Гене: "Вам придется подождать", и ушла за перегородку, чтобы загрузить раздаточный столик на колесах очередными порциями блюд. Света успела все съесть, прежде чем Гене тоже привезли ужин. Не желая смущать его своим бездеятельным сидением напротив, Светлана покинула душный зал столовой, сказав, что подождет его на "круге".
   На их скамейке сидела пожилая пара, видно, только что приехавшая сегодня был большой заезд. Света прошла к срединной по кругу скамейке, чтобы видеть выход из корпуса, и, присев на ее край, стала бездумно созерцать асфальт под ногами. Она даже не заметила, как к ее скамейке подошел мужчина нерусского происхождения, но достаточно интеллигентного вида, с правильными чертами красивого лица, сухощавый и такого высокого роста, что обычно о таких говорят - длинный. Одет непритязательно, темные брюки и клетчатая бордовая рубашка с короткими рукавами и расстегнутым воротом.
   Прическа не претендовала на оригинальность: черные, густые и курчавые волосы с небольшой проседью на висках были коротко подстрижены. Глаза тоже черные с карими крапинками на радужке, придававшими ей своеобразную подсветку.
   - Вы не возражаете? - спросил он Свету, опускаясь на скамейку на некотором расстоянии от Светы.
   Света пожала плечами:
   Пожалуйста,- она сразу поняла, что человек приехал сегодня, иначе его нельзя было до сих пор не заметить среди неброской публики санатория.
   Вы давно отдыхаете? - спросил мужчина как бы невзначай.
   Недели две,- ответила Света равнодушно.
   С тех пор как любовь к Гене взяла ее в свой плен, она совсем перестала обращать внимание на мужчин, какими бы внешними данными они ни обладали.
   А я приехал сегодня, только начинаю знакомство с местными достопримечательностями. Не подскажете, где здесь можно интересно провести время? Есть ли в городе что-либо заслуживающее внимания?
   Как посмотреть... В городе есть два ресторана, один при вокзале, другой - при гостинице, и пивбар, который работает только днем с раннего утра. Есть городской парк, кинотеатр. Театра нет. Есть музей, библиотека. Вот, пожалуй, и все.
   Не густо,- сказал мужчина.- Но это уже кое-что. Говорят, что вблизи санатория очень красивые места?
   Раз говорят - значит, так и есть, зря не скажут.
   А вам что, не нравится? - он внимательно посмотрел на Свету.
   Почему же? Мне тоже нравятся, но глас народа - более значимое подтверждение красоты здешней природы, а вы как раз сослались на то, что говорят.
   А как вас зовут? - спросил он вдруг без всякой связи предыдущим разговором.
   А разве это имеет значение или какое-либо отношение к вашему интересу по поводу местных достопримечательностей? - спросила Света полушутливо. I
   Хотите, я отгадаю?
   Попробуйте.
   Вас Светой зовут. Не так ли?
   Откуда вы узнали? - несколько обескураженно Света.
   Нет, я ничего не узнавал. Я просто подумал, что имя очень вам идет. Вы такая светленькая, голубоглазая что никакое другое имя вам совершенно не подходит. Неужели я действительно отгадал?
   Я не верю, что вы отгадали, вы откуда-то это узнали.
   Вай-вай, какая недоверчивая... Откуда я мог узнать? Просто я попробовал оттолкнуться от вашей внешности и сразу попал в "яблочко". Очень интересно! Так я могу подумать, что я так же легко могу угадывать все, что захочу. Как людям не хватает такой явственной интуиции, насколько бы интересней было жить.
   Что же интересного, если заранее можешь все знать? Вот где-то я слышала притчу, что раньше, в глубокой древности, люди знали день своей смерти. Поэтому перед тем, как умереть, они умерщвляли своих домашних животных и уничтожали свои вещи, чтобы ими не пользовались другие люди, строили дома без крыш, потому
   как знали, что умрут раньше, чем начнется сезон дождей, и совершали другие неправедные поступки. Поэтому Бог сделал так, что люди не стали знать срока своей жизни, и теперь, хотя все ведают, что смертны, живут так, как будто будут жить вечно. Так что неизвестно, так ли необходима человеку богатая интуиция.
   Да, спорный вопрос... Но вот что бесспорно, так это то, что меня зовут Вано.
   И следовательно, вы по национальности грузин. Видите, я тоже умею отгадывать.
   Вай-вай, это так нетрудно отгадать. А скажите, как вы смотрите на то, чтобы посетить любой из тех ресторанов, о которых вы сейчас сказали?
   Как раз одновременно с вопросом Вано из корпуса вышел Гена и, едва удостоив взглядом Свету, прошествовал главной аллеей к выходу за территорию санатория. Света проследила за ним взглядом, не понимая, куда это мог направиться Гена в такое неподходящее для одиноких прогулок время, поэтому она оставила вопрос Вано без ответа, ей просто было не до него. Мысли начали свой бег в определенном направлении. Куда это он? Неужели приревновал - спрашивала она себя. Да не может быть, ведь Вано сидит от нее на таком расстоянии, что между ними мог легко уместиться еще один человек. Тогда куда же он направился, ни слова не сказав ей? Может, сейчас вернется? Она напряженно смотрела на железные ворота, ведущие на шоссе. В какую сторону свернул Гена, выйдя за ворота, Света видеть не могла из-за густых деревьев, росших по обе стороны от ворот.
   - Вы так долго думаете над ответом на мой вопрос? - услышала она голос Вано.
   На какой вопрос? - встрепенулась Света, отрываясь от своих мыслей.
   Вот как? Вы не слышали моего вопроса? Я пригласил вас съездить в ресторан,- Вано удивленно покачал головой.
   А... Да... Нет, нет. Что вы, какой ресторан, поздно, не успеешь приехать - уже надо ехать обратно. И вообще...
   - А что вообще? - Вано хотелось докопаться до сути. "Вообще" - был Гена: еще минуту тому назад она хотела
   ответить на вопрос Вано: "Нет, нет, я жду человека", и этот ответ сразу бы все расставил по своим местам между ними, теперь, когда Гена прошествовал мимо, она так сказать не могла, поэтому приходилось говорить первое, что приходило в голову, а после слова "вообще" она окончательно замолчала, потому что не успела придумать, что после него можно сказать.
   - Вай-вай, какая проблема?! - продолжил Вано, не дождавшись ответа на свой вопрос,- Остановим такси, пять минут - и в городе, время еще есть. Ну как? Соглашайтесь.
   Да нет, исключено, совершенно исключено. Поезжайте один, там вы найдете все, что нужно. А я вообще непьющая.
   Это то самое "вообще"? - спросил Вано.
   Да, то самое,- обрадовалась подсказке Света.
   А разве я собираюсь вас заставлять пить, вы просто составите мне компанию, только и всего.
   Нет, у меня другие планы,- твердо сказала Света, чувствуя, что Гена скоро не появится, и потому немного нервничая.
   Секретные? - поиронизировал Вано.
   В какой-то степени,- раздраженно ответила Света.
   У нее пропало всякое желание продолжать разговор с Вано, но она решила подождать самую малость - вдруг Гена вернется, хотя что-то подсказывало ей, что это напрасная надежда. "И все-таки приревновал,- сделала она окончательный вывод.- Ведь я ему недвусмысленно сказала, что буду ждать его на "круге".
   И эти планы никак нельзя изменить? - вопрос Вано с трудом пробивался сквозь Светины размышления.
   Нет, Вано, вы уж извините меня, мне надо идти,- Света поднялась и, попрощавшись с ним взглядом, направилась к корпусу.
   Вано остался сидеть на скамейке, не успев что-либо сказать в ответ на ее неожиданное заявление.
   Палата была пуста, Елена Ивановна, по всей видимости, была с Иваном Ивановичем в кино. Света на кинокартину уже опоздала, поэтому она принялась за новую книгу, взятую в библиотеке одновременно с уже прочитанной, ничего другого ей не оставалось, но вчитывалась она с трудом, так как мысли то и дело вклинивались в ее серьезные отношения с первой главой романа: "Не понимаю... Какая муха его укусила? Все было нормально, и даже более того, и вдруг вот так беспардонно проскочить мимо только из-за того, что рядом сел другой мужчина? Что за причуда? А с другой стороны, очень на него похоже. Только как я должна была себя вести согласно его представлениям? Встать и пересесть на другую скамейку, когда Вано сел рядом? Но разве так поступают нормальные люди? Или, может, как собачка, бежать вслед за ним, когда он прошествовал мимо с независимо гордым видом? Вот еще! Света не чувствовала себя виноватой в причине его экстравагантного поступка, а, наоборот, почувствовала себя оскорбленной без всякого к тому повода со своей стороны. Елена Ивановна пришла перед самым отбоем:
   - Зря не пошли в кино - картина была замечательная,- и это ' не пошли", предполагавшее рядом с ней Гену, расхолодило ее от желания рассказать Елене Ивановне, отчего и как уже долго она лежит в постели с книгой в руках.
   ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ
   Проснувшись, Света сразу вспомнила, чем закончился вчерашний день, начавшийся так романтически. Она на свежую голову попыталась еще раз осмыслить случившееся, найти какие-то оправдывающие мотивы Гениному странному и нелогичному поступку, но это плохо у нее получалось. Тот факт, что рядом с ней сидел мужчина, сам по себе не значил ничего, а чтобы делать какие-то выводы, надо иметь и основания для этого. Нет, как ни крути, а поступил он неподобающе, как говорят японцы. "Все же он немного дикарь",подвела она итог своим размышлениям, опять же стараясь как-то оправдать его и его неджентльменский поступок, предполагавший не очень симпатичную черту характера в том заидеализированном образе, который она для себя создала, и хотя всего того положительного, что в нем все же было, Свете вполне хватало для того, чтобы сохранить свои чувства к нему в полной неприкосновенности, тем не менее это досадное происшествие накладывало определенный негативный отпечаток на сложившееся о нем впечатление. Какая черта характера так неистово мстила в нем всем остальным за их привлекательность, надо было еще разобраться, но в любом случае она заявляла о себе слишком резко, вызывающе и громко. Это было сверх меры и естества, поэтому его дикий поступок она могла воспринимать только как незаслуженную пощечину, которую ей придется проглотить, если она хочет сохранить их отношения.