Ерошевская Лира. Под небом Финского залива

   С тех пор прошло восемь неспешных лет, Света уже излечилась от своей бесталанной любви, хотя до самой встречи с Геной память о ней жила где-то по соседству с ее сердцем.
   И вот теперь этот человек сидел напротив Гены, но сегодня занимал в ее сердце не столь много места, как Гена, потому что время - самый надежный лекарь, и все-таки, все-таки...
   Вся ее "обыкновенная история" промелькнула перед ней в те две-три минуты, пока она сидела на скамеечке, пытаясь успокоиться. Наконец это удалось ей настолько, что она почувствовала в себе готовность опять начать свое приватное шествие, не увенчавшееся достижением цели. Она поднялась и неторопливым шагом направилась к входу в столовую, а затем - к своему столику. Она шла и смотрела не на Олега, который сидел к ней лицом, а в спину Гены и прощалась с ним и с тем, что еще, быть может, можно было бы склеить, если бы Гена сегодня проявил активность и самостоятельность, но теперь и сама его инициатива была обречена, и сожаление об этом, и жалость к Гене и самой себе охватила душу Светы, она с болью смирялась с тем, чего изменить уже было не в ее силах. Она только сейчас поняла, что надежда на примирение подспудно жила в ней до сих пор. Она смотрела в спину Гены до самого последнего момента своего шествия, ей так хотелось, чтобы он оглянулся, но он не оглянулся, он еще не знал и не чувствовал, что теперь его самые смелые начинания, если он их планировал, обречены на неудачу. Опоздал Гена, опоздал... Ее судьба была расторопнее. Напрасно он пришел в столовую не поздно и не рано, чтобы обедать в одно время со Светой, он все правильно рассчитал, но лучше бы он совсем не приходил на обед, как было совсем недавно, лучше бы не приходил... Ее судьба опять подкинула ей непредвиденный подарок, тот, который был бы не лишним совсем недавно, но который был так некстати сейчас, это золотое яблочко на серебряном блюде, которое Света не могла не принять.
   Боже, кого я вижу?! - патетически произнесла Света, останавливаясь напротив Олега, за спиной Гены, который, услышав ее голос, стремительно оглянулся, так как, вероятно, подумал, что эта фраза относится к нему, но Света смотрела на Олега, ожидая ответной реакции. И она не замедлила последовать, когда он поднял на нее глаза и их взгляды встретились. Она была более бурной, чем Света ожидала.
   Какая встреча! - произнес он, поднимаясь, и глаза его округлились.Какая встреча! Какая встреча!
   Он трижды произнес эту фразу, с каждым разом вкладывая в нее все больше и больше экспрессии, неподдельное удивление и неподдельная радость, которая для Светы еще недавно была бы так желанна, а теперь только чуть-чуть добавила уверенности в себе, звучала в его голосе. Он чмокнул Свету в щечку и стоял, глядя на нее обалдевшими глазами. Света начала обходить его стул, чтобы сесть на свое место, но Олег подумал, что она собирается пройти мимо, куда-то туда, дальше, и он спросил:
   Где ты сидишь?
   Рядом с тобой,- ответила Света, обходя стул и садясь рядом.
   Рядом со мной?! Невероятно, просто невероятно! - еще больше удивился Олег, тоже опускаясь на свой стул.
   Я тоже думала, что такие встречи бывают только в кинокартинах и книгах, а вот видишь!
   Нарочно не придумаешь! - продолжал изумляться Олег.
   Нарочно не придумаешь. Жизнь всегда многограннее и богаче любой выдумки,- небрежно согласилась Света,
   Она вообще говорила с нарочито небрежными интонациями в голосе, даже несколько снисходительно, так ей хотелось себя держать и так она себя держала, ведь ее обалдение от этой встречи осталось там, на скамеечке "круга", где она приводила себя в это якобы несколько безмятежное состояние, мол, мало ли какие чудеса случаются в жизни. Но все это было наигранно, хотя со стороны догадаться было трудно - так спокойно и уверенно она себя держала и так талантливо исполняла свою роль.
   Нет, я никак не могу прийти в себя от неожиданности...- Олег пригладил волосы.
   А ты постарайся,- произнесла Светка все тем же ровным голосом, взглянув на Олега.- Выглядишь прекрасно. Я сразу же узнала тебя еще издали. Какой был - такой остался.
   - Спасибо. Все это должен был сказать тебе я, но ты меня опередила.
   Все трое пока сидели в бездействии, поджидая, когда им хоть что-нибудь принесут. На Гену Света ни разу не взглянула, он как бы оставался за кадром, но тем не менее не выпускала его из поля своего зрения, того, о котором можно было сказать "видеть, не глядя". Его окаменевшее лицо не говорило ни о чем, и смотрел он поверх их голов, но Света знала, что он страдает, что ему далеко не безразлична их встреча с Олегом, перечеркнувшая ему последний шанс к их примирению, а он, очевидно, все же хотел им воспользоваться, если судить по тому, в какое подходящее для их совместного обеда время пришел он в столовую.
   Но вот им принесли холодные закуски и они все трое принялись за еду.
   Сколько же лет прошло? - спросил Олег.
   Столько же, сколько зим,- ответила Света,- Наверное, восемь.
   Да, восемь... Подумать только... Когда ты приехала?
   Я сегодня уезжаю,- ответ звучал бесстрастно, Света умело управляла своим голосом.
   Как? Сегодня? - разочарованно переспросил Олег.
   Да, сегодня. Проводишь?
   Конечно! Тебя даже некому проводить?
   Так получилось,- ответила Света неопределенно, пожав плечами.
   Он уехал?
   Света помолчала.
   Да, тот, который мог проводить,- уехал.
   Подожди, давай что-нибудь придумаем... Ты можешь позвонить на работу и попросить хотя бы две недели за свой счет? Путевку я беру на себя.
   Ты что, Олег! У меня не та работа, чтобы так легко можно было получить две недели за свой счет...
   Как жаль!
   Спасибо, Олег, мне будет приятно думать, что кому-то жаль, что я уезжаю отсюда,- Света разговаривала с Олегом, но каждое свое слово она предназначала для Гены, и только для Гены.
   Постепенно она теряла и наигранность, и свои жизнерадостные нотки в голосе.
   Ты хорошо отдохнула? - спросил Олег.
   Можно сказать, что да, - ответила Света.- Впечатлении хватит еще на восемь лет. А наша с тобой встреча?! Ведь она тоже чего-то да стоит. А можно было не встретиться, если бы я уехала на день раньше, а такое желание появлялось, да и ты мог приехать на день позже...
   Мог! Представь себе, мог! - сказал Олег.- Но как все же обидно, что ты уезжаешь. Может, все-таки как-то переиграть? Можно бы было хорошо провести время.
   Переигрывать поздно. А что касается "хорошо провести время , то мне для этого с избытком хватило неполного месяца.
   Официантка принесла сразу первые и вторые блюда.
   - Как ты живешь? - спросил Олег.
   Обыкновенно... Как и жила. Правда, изменилось местожительство, больше ничего. Замуж не вышла.
   Почему?
   Судьба... Моя жестокая судьба... Она всегда бывает беспощадна ко мне. Разве ты об этом не знаешь? - сказала Света с легким намеком на их закончившиеся ничем отношения.
   А тебе не кажется, что ты сама была чуть-чуть виновата? - он понял Светин намек на их несложившийся альянс.
   Да, я всегда бываю чуточку виновата, поэтому мне не так досадно, что она отнимает у меня то, что было для меня дорого... До какого чина ты дослужился?
   Каперанг.
   Почему не адмирал? Должности нет? Ленинград, Адмиралтейство ?
   Как ты угадала?
   Отталкиваясь от обратного. Где же твоя фанатичная любовь к морю?
   Не получилось... Жаль, что так коротка наша встреча...
   А я уже ни о чем не жалею, никого не зову и ни о чем не плачу...грустно сказала Света.
   Что за пессимизм? Так на тебя не похоже.
   Это не пессимизм, это - подведение итогов под своей жизнью...
   Ой, как рано ты их подводишь, у тебя впереди еще полжизни, и судьба еще даст тебе все, что захочешь. Я уверен.
   Ну если ты уверен и если судьба действительно захочет мне что-нибудь дать, то это, наверное, будет что-то большое и великое,- саркастически произнесла Света.
   Мы еще обо всем поговорим, Лисенок.
   Я уже не Лисенок, я - лиса, не называй меня больше так.
   Извини... Надеюсь, что в последний день ты не будешь соблюдать час отдыха?
   Все как раз наоборот. Мне хотелось бы отдохнуть перед дорогой, обычно в поезде мне не удается уснуть. Да и ты с дороги устал, наверное.
   Обо мне речи нет, у меня появилось второе дыхание. У тебя не появилось?
   У меня появилась надежда, что кто-то поможет мне занести в вагон чемодан, и это уже тоже немало.
   Неужели это все, что тебя радует в том, что мы так неожиданно и непредсказуемо встретились?
   Как тебе сказать? Не знаю... Все остальное, наверное, осталось в прошлом. Хотя... еще совсем недавно я вспоминала тебя, я вообще часто тебя вспоминала, но здесь
   ни разу. Странно... Почему я здесь ни разу о тебе не вспомнила? Ты знаешь, всю свою жизнь вспомнила вслух, а тебя - нет. Я думаю, потому, что это были самые дорогие воспоминания, и я их хранила так глубоко, и они так приросли ко мне, что их было трудно и больно вытаскивать на свет Божий. Да, да... И все-таки они потускнели, чтобы еще раз обжечь мою душу. Не стерлись, нет, но потускнели... Да ведь и тебя не обожгла наша встреча, только удивила. А второе дыхание всегда появляется перед финишем, старт остался так далеко, что когда оглянешься
   не верится, что он когда-то был.
   Гена так торопился закончить обед первым и уйти, чтобы не слышать уже ничего из происходящего рядом разговора, что намного опередил и Свету, и Олега. Как всегда залпом выпил кофе и не мешкая вышел из-за стола. А Света с Олегом только еще принялись за вторые блюда - так они отстали от Гены со своими разговорами.
   Вот теперь Света могла разговаривать с Олегом, предназначая сказанное только ему.
   А ты как живешь? Я знаю, что ты вернулся к жене, я разговаривала с твоей сестрой, когда ты перестал мне писать.
   Мне было жалко сына...- сказал Олег, как бы оправдываясь.
   Разве я тебя в чем-то упрекаю?
   Это я спешу оправдаться... Но ведь если бы ты согласилась поехать со мной или дала слово, что приедешь потом, то все могло быть иначе.
   Давай не будем об этом говорить. Какой смысл? Тогда ты не стоял бы в очереди на звание адмирала, и вообще, как бы ты ни идеализировал жизнь под водой, жизнь на земле более удобоварима, тем более если семья рядом. В каком классе учится твой сын?
   Закончил пятый.
   Тоже мечтает быть моряком?
   Пока - да.
   Потихоньку они справлялись со вторыми блюдами.
   - Послушай, как ты неаккуратно ешь, посмотри, пятен на рубашку понаставил...- Света с серьезным видом смотрела Олегу ниже подбородка.
   Олег опустил голову, осматривая рубашку на груди.
   Ага, попался,- засмеялась Света.- Считай, что остался без носа.
   Не забыла? - спросил Олег, тоже засмеявшись.
   Не забыла, потому что в долгу ты у меня оставался, вот теперь рассчитались.
   А я у тебя в долгу еще и по поводу нашего спора, кто старше - кто моложе. Помнишь? Ты сказала, что прибережешь, когда что-либо захочется. Ничего не захотелось?
   Захотелось, да уже расхотелось. Так что прощаю я тебе тот долг за давностью лет.
   Я бы на твоем месте не простил.
   Тебе на мое место не попасть... Тогда так и оставайся у меня в долгу, если не хочешь, чтобы я тебе его простила.
   Свет, быть может, все-таки съездим хотя бы в кино? Как? Не пожертвуешь своим тихим часом?
   Давай съездим,- сказала Света.- Дома отосплюсь, да и не засну я сейчас от переизбытка впечатлений.
   ...По дороге в город они опять расспрашивали друг друга о мелочах и немелочах.
   Свет, скажи,- спросил Олег,- ты здесь с кем-то встречалась?
   Зачем тебе это? - ответила Света вопросом на вопрос.- Мне не хочется тебе об этом рассказывать. Переживешь?
   Как хочешь...
   Да, я хочу так. Я же не спрашиваю тебя о твоих взаимоотношениях с женой...
   Я могу ответить.
   Не надо. Я не хочу этого знать, извини.
   Ты прямо на все разговоры наложила свое "табу".
   Не на все... Так спокойнее и тебе, и мне. Есть вещи, о которых одинаково неприятно и слушать, и рассказывать.
   Кинокартина была в двух сериях, увлекательный сюжет держал зрителя в напряжении до самого конца, однако обсуждать было нечего. Олег предложил зайти в ресторан и устроить прощальный ужин, но Света отказалась. Автобус быстро домчал до санатория.
   Они не торопясь шли по главной аллее к корпусу, когда вдруг впереди себя Света увидела Гену и даже встретилась с ним глазами. Было очевидно, что, перед тем как встать, он сидел на их любимой скамеечке и курил. А в то время, когда они вошли в ворота, ведущие на территорию санатория, он встал и стал переходить аллею, по которой они шли, чтобы бросить окурок в урну, стоящую по другую сторону этой аллеи. В эту минуту он и взглянул в их сторону, и Света перехватила его взгляд, в котором, казалось, ничего не дрогнуло, когда он увидел Свету, идущую рядом с Олегом. Выбросив окурок, он вернулся на ту же самую скамеечку, а они прошли мимо, и Света подумала: Да, он очень хочет помириться, если даже сел на нашу скамеечку. Наверное, он ждал, что я выйду из корпуса после тихого часа, ведь во время моего разговора с Олегом, когда Гена еще тоже сидел за столом, я собиралась санаторный час провести в палате, но потом мои планы изменились, но он этого не знал. Он поджидал меня -несомненно, поджидал, когда я выйду из корпуса, а я иду с другой стороны и не одна. Увы... Такая уж я "рыба", плывущая по течению... Не умеющая и не желающая целенаправленно самоуправляться или долбить, как дятел, в одну точку, потому что не верю в то, что под отвалившимся куском коры я найду искомое".
   Было уже шесть часов, до ужина оставался час, и они с Олегом разошлись по палатам: Свете нужно было собрать чемодан, она этим еще не занималась.
   На ужине за обеденным столом они опять встретились все трое. Света мало разговаривала с Олегом. Ей было грустно, что встреча с Геной, которая могла стать прологом их будущих имеющих смысл и радость бытия отношений, обрывалась заплутавшейся тропинкой, и досадно, что встреча с Олегом, которую в любом случае можно было отнести к разряду чудесного, становилась препятствием, в которое тропинка упиралась, потеряв еще раньше свою выраженность и очертания. Но она не хотела и пошевелить пальцем, чтобы расставить все запятые и точки по своим местам в ситуации, как будто специально придуманной для финала ее санаторного романа кем-то наделенным богатым воображением, она помнила, как безрезультативна в наказуема ее инициатива, и она знала, что если, приложив определенные усилия, попытается продлить их с Генкой тропинку, то в конечном итоге она все равно приведет в никуда: все так же всемогущая рука разбросает на ее пути не один камень преткновения, чтобы не дать пройти тем путем, каким Светке хотелось бы. Она окончательно смирялась с обстоятельствами, обусловившими заключительный акт сценария, начавшегося так необычно, заманчиво и обещающе. Ее хрустальная туфелька была потеряна безвозвратно, а Золушка, надев старые разбитые башмаки, должна была вернуться в свою кухонную круговерть... Олег, чувствуя ее настроение, тоже был сдержан, а Гена, как всегда, делал безразличный вид. Он поужинал первым и ушел, не сказав ни единого слова и ни разу не взглянув на Свету. Олег спросил:
   Свет, в кино пойдем:
   Давай сходим. Встретимся перед сеансом возле кинозала, жди меня там, а я пока пойду прощусь с нашей постовой сестричкой,- сказала Света.
   Она поднялась на второй этаж, присела возле Аси:
   Уезжаю, Ася. Пришла с тобой проститься, а то, знаешь, автобус идет почти сразу после окончания кинокартины, тогда и двумя словами не перебросишься.
   Не помирилась со своим красавцем? - спросила Ася.
   Нет, не помирилась. Ты знаешь, сегодня за мой стол посадили парня, с которым я когда-то встречалась. Представляешь, как интересно? Он меня проводит. А Гена... По-моему, он теперь очень хочет помириться, но поезд уже ушел, хотя будет стоять под парами только через два с половиной часа.
   Ну что, Света, счастливого тебе пути. Приезжай к нам на будущий год. Мне кажется, ты все равно отдохнула неплохо.
   - Я тоже так считаю. До свиданья, Ася.- Они обнялись.
   Света зашла в палату, подкрасила губы, поправила прическу, долго смотрела на себя в зеркало: не нравилась она себе, такое скорбное лицо, как будто только что кого-то похоронила. "Да, так оно и есть,- сказала она мысленно своему отражению.- Здесь я похоронила еще одну любовь, и неважно, что она еще живет в моем сердце, она уже там никогда не расцветет лазоревым цветом, это уже умирающая любовь". Она попыталась улыбнуться самой себе, но это была такая вымученная улыбка... Света отвернулась от зеркала, потушила в палате свет и стала смотреть в сгустившиеся сумерки за окном: "Вот и все, кончился мой отдых... Прощай, бездонное небо Финского залива, прощай, прощай..."
   Она вышла из палаты, поднялась на четвертый этаж: возле открытых дверей кинозала стоял Гена, стоял на том самом месте, где встретил ее в первый день знакомства, когда купил для нее билет.
   Света только мельком взглянула на него, но словно сфотографировала и запечатлела в памяти весь его непривычный для нее облик. Она не встретилась с ним взглядом, потому что он смотрел как бы мимо, но несомненно видел ее. На его лице одновременно отражались и ожидание ее прихода, и страдание, и желание примирения, и насмешка над своей сломленной гордостью, и еще она увидела, как трудно и неуютно было ему здесь стоять, и только что-то очень сильное, гораздо сильнее его гипертрофированной гордости, толкнуло его на это презираемое им самим стояние возле открытой двери зрительного зала. Но Света в каком-то необъяснимом смятении прошла мимо, ей не хватало времени осмыслить его самоотверженный подвиг и подойти к нему, чтобы хотя бы просто протянуть руку в знак прощания, у нее всегда была очень замедленная реакция, а Гена на большее, чем это вроде бы обыкновенное ожидание начала кинокартины был не способен, он и так сделал необычно много для своего непростого заносчивого характера, это был предел его поведенческих возможностей в сложившихся обстоятельствах. Но он наглядно был растерян и раздавлен тяжестью этой последней завуалированной попытки к примирению, в которой активная роль опять же предназначалась Свете.
   Его активности хватило только на то, чтобы проучить Свету за нюансы в ее поведении, которые ему не очень нравились, и он рассчитывал, что еще успеет снизойти до нее с высот своего нравственного величия, но Олег спутал ему все планы, и теперь он страдал от невозможности что-либо изменить, но эта неуверенная попытка к тому была напрасной жертвой его гордой натуры.
   Света оценила ее, но уже потом, с ходу сориентироваться она не сумела, только сердечко заныло остро и болезненно метельным всплеском сожаления о потерянном и непоправимом.
   Она подошла к Олегу, стоявшему несколько в стороне, и они сразу же вошли в зрительный зал. Света села на то же самое место, где садилась всегда, Олег сел рядом. Следом зашел Гена и сел по другую сторону центрального прохода, там у него тоже было привычное местечко.
   Света сидела рядом с Олегом, который когда-то был для нее "светом в окошке", и думала о Гене, о том, что ему сейчас так же плохо, как и ей, и о том, как несправедлива к ним судьба, обрекая их любовь на долгие муки умирания из-за пустяковых обстоятельств, через которые они тем не менее, не сумели перешагнуть, предпочли счастью мелочный поединок самолюбий. Да, конечно, они оба виноваты: но почему судьба не захотела им хоть немного помочь? Если будущее человека необязательно изначально задано и многовариантно, то почему не лучший из них, а всегда худший так неуступчиво определяет последовательность и результат событий ее жизни?.. Почему?
   После кинофильма Света заторопилась в палату: автобус для отъезжающих подавали через пять - десять минут после окончания киносеанса. Олег пошел вместе с ней.
   Ася,- сказала Света.- Это ко мне, провожатый.
   Пожалуйста, пожалуйста,- пригласила Ася и незаметно показала Свете большой палец.
   - Что толку?! - шепнула Света Асе на ухо, проходя мимо. У Светы плохо закрывался замок-молния на чемодане,
   и она попросила Олега помочь ей закрыть его. Однако он заторопился, и замок разъехался. Олег стал его налаживать - Света нервничала. Наконец Олег закрыл замок. Они вышли из палаты, Света отдала Асе ключ и помахала рукой.
   - Спешите,- сказала Ася.- Как бы не опоздали.
   Они спустились вниз, вышли из корпуса: автобус еще стоял, но мотор уже набирал обороты.
   Подождите,- закричали Света и Олег одновременно. Они заскочили в автобус в последнюю секунду.
   До свидания,- успела громко крикнуть Света в темноту из раскрытой дверки автобуса, которая следом захлопнулась, и они поехали.
   Но Света знала, что где-то в этой темноте сидит или стоит Гена с сигаретой в руке, и именно ему она адресовала свое "до свидания". Она была уверена, что он узнал ее голос и услышал ее прощальное слово.
   Автобус подъезжал к московскому поезду за полчаса до его отхода. Олег не вернулся обратно с санаторным автобусом, он провожал Свету по всем правилам. Они долго еще стояли на перроне возле ее вагона.
   Иди. Ты же опоздаешь к отбою,- беспокоилась Света.
   Я договорился,- сказал Олег.- Об этом не думай. У тебя не появился телефон?
   - Появился,- ответила Света.- Но зачем он тебе? Олег помолчал.
   Олег, я хочу тебя с опозданием поблагодарить за ту купюру, что я обнаружила в своей вазе только через два года. Я долго хранила ее и истратила только тогда, когда переезжала на новую квартиру, она пришлась как нельзя кстати, иначе мне пришлось бы залезать в долги. Так что еще раз спасибо тебе.
   Есть за что,- пренебрежительно сказал Олег.
   И еще, Олег, я всегда буду помнить все, что было между нами, потому что все, к чему мы тогда прикоснулись, было прекрасно. Эти воспоминания останутся со мной навсегда. Но то, что осталось в прошлом, бесполезно пытаться найти в настоящем или в будущем: как говорится, отгорели огни, облетели цветы. Спасибо, что проводил меня, ужасно не люблю таскать эти дорожные чемоданы... А главное, так заброшенно себя чувствуешь, когда тебя никто не провожает.
   Не проводить я тебя не мог... Вот что я хочу тебе сказать, Света, я все же чувствую себя виноватым перед тобой, прости, что все тогда так получилось...
   Я давно тебе все простила... Ты правильно сделал, что вернулся в семью. Да и не было у вас серьезных причин для развода. Когда устранена основная из них, было бы бессмысленно продолжать вашу ссору.
   А я до сих пор не уверен, что сделал правильно. Но ради сына...
   Только ли? Не надо лукавить. Первая любовь - всегда большая любовь. Да и она несомненно любит тебя, тебя нельзя не любить.
   Если бы я был уверен в этом так же, как ты...
   Мужчина и не должен быть слишком уверен в любви женщины, такая самоуспокоенность - помеха для любви.
   Помех хватает и помимо... Не все у нас так гладко, как ты думаешь...
   А гладкая дорога бывает только в гололед, но она опасна, машины заносит, они сталкиваются и разбиваются. Неровная дорога более надежна.
   По неровной дороге очень большая тряска.
   Тряска - физическая нагрузка, которая делает мужчину сильным.
   Есть более достойные упражнения...
   Но езда без тряски - не езда, тогда надо плавать,- улыбнулась Света.
   Олег потупился, опустив голову.
   Я тебя обидела? - спросила Света.
   Чем ты меня могла обидеть?! Я просто подумал, Лисенок, прости, что опять называю тебя этим именем, мне всегда было с тобой интересно. И мне вдруг опять стало нестерпимо жаль нашей любви.
   А она была? Наша?
   Была... Если ты сомневаешься в моей... Была и... А большего сказать тебе я не имею права...
   Они помолчали. До отхода поезда оставалось меньше минуты.
   До свидания,- сказала Света и протянула Олегу руку.- Пусть твоя дорога будет тебе по плечу, пусть на ней не будет ухабов, остальное - мелочь...
   До свидания,- Олег взял Светину руку и поцеловал.- Я тоже желаю тебе достойной дороги.
   Света поднялась в вагон, поезд тронулся. Светлана смотрела из-за плеча проводницы на героя своего далекого романа и думала: "Как хорошо, что эта встреча запоздала, иначе какие неимоверно горькие чувства испытывала бы я сейчас".
   Олег шел по перрону и махал ей рукой, все больше и больше отставая поезд набирал скорость...
   Света прошла в вагон, села у окна, наблюдая, как неторопливо проплывает за окном панорама ночного городка, высвечиваясь тусклыми огоньками. Но вот оконное стекло стало отражать скудно освещенное плацкартное купе - это значит, они выехали за черту города. Прошла проводница, проверила билеты, разложила их по кармашкам своей форменной папки, потом разнесла постельное белье. Соседи по купе стали устраиваться на своих местах. Света все сидела, расслабленно подчиняясь мерному покачиванию вагона. Невероятный шум и грохот встречного товарняка вывел ее из полусонного оцепенения.
   Она заправила постель и легла, вперив глаза в верхнюю полку, с которой свисал проштампованный угол простыни. Мысли лениво и путанно перескакивали с одного на другое, не останавливаясь ни на чем, но над ними ясно и четко поочередно господствовали две: одна - "вот и все! вот и все! вот и все!", стучащая ритмично и спаянно с колесами, и другая: "домой... домой... домой...", делая паузы между словами, чтобы вплестись в перестук колес, и восстанавливая оптимизм, утраченный предыдущей мыслью. Под эту лаконичную двухтактную музыку своего безыскусного настроя Света и заснула, чтобы проснуться в привычной обстановке большого, шумного и суматошного города, отнимающего у человека способность много думать и размышлять...