Евтушенко Алексей Анатольевич. Отряд

   Карсс сделал над собой героическое усилие, глубоко вздохнул и открыл глаза. И сразу же увидел донельзя взволнованное юное лицо своего личного секретаря, склонившееся над ним.
   – Ну?.. – недовольно проворчал старший советник и резко сел на своем ложе, заставив секретаря испуганно отшатнуться. – Какого черта, Берм, что еще случилось? Я же ясно сказал: только в крайнем случае…
   Карсс спал одетым в собственном кабинете на диване для посетителей, и теперь, с недосыпа, вполне уютный и приличный раньше кабинет казался ему отменно казенным и предельно омерзительным.
   – Так ведь крайний случай и есть… – пробормотал секретарь и отступил к столу.
   – Докладывай, – хмуро разрешил Карсс, спуская ноги на пол.
   – Резервная группа наткнулась в подземном тоннеле на завал, под которым погибла группа захвата. Земляне устроили засаду, взрыв… Все как вы и предполагали… – Секретарь замялся.
   – Ну?! – нетерпеливо рявкнул Карсс. Он уже совсем проснулся.
   – Один солдат из группы захвата выжил. Его вытащили из-под камней и сейчас везут сюда. Ему требуется срочная операция, но он жив. Прежде чем потерять сознание, он успел рассказать, что с ними в группе захвата находилась… была… принцесса Стана, – с трудом закончил фразу Берм.
   – Повтори, – тихо попросил Карсс.
 
   – Свароги, – неторопливо начал Арум, – две тысячи лет назад ушедшие к звездам, так и не сумели объединиться и научиться жить в мире. Теперь они вновь нашли Пейану, вот эту нашу планету, которая является их прародиной, – он повел худой рукой в широком жесте. – Они вернулись и снова, как тысячи лет назад, готовы драться за Пейану друг с другом. Но что-то их, однако, удерживает. Я долго думал и понял, что скорее всего ни те, ни другие не обладают достаточным преимуществом в военной силе, чтобы победить наверняка. И вот они наняли или заставили – скорее всего второе, верно? – вас, жителей другой планеты, воевать между собой вместо них, как когда-то, в незапамятные времена, нанимали нас, горцев. – Он умолк, переводя дыхание.
   – Откуда вы знаете, что мы с другой планеты? – отрывисто спросил Дитц.
   – Нетрудно догадаться, – спокойно ответил Арум. – Во-первых, вы все-таки отличаетесь от нас внешне, хотя, конечно, очень похожи. Во-вторых, ваш язык. Ну и в-третьих, разумеется, ваше оружие. По принципу действия оно похоже на то, чем пользуемся мы, и в то же время совершенно другое. Это сразу видно. И вообще… ваша одежда, поведение… вы ведете себя не так, как могли бы вести себя свароги. Чуть-чуть, но не так. И потом… это трудно объяснить, но я просто знаю, что вы – пришельцы. – Он помолчал, и стало слышно, как где-то далеко в ночи кричит какая-то птица. – Понимаете, все дело в том, что свароги непрерывно враждуют с тех пор, как было похищено и спрятано Милосердие Бога. Я вот осуждал только что звездных сварогов, а ведь и мы, горцы, отнюдь не пребываем в мире и согласии…
   На вас, например, напали не мы, а другие горцы, с которыми мое племя, прямо скажем, в очень плохих отно-шениях. Я не знаю, почему они напали на вас. Может быть, из-за того, что вы затеяли бой на их территории? Не знаю… Но это именно они стерегут Милосердие Бога, а мы… мы не можем его отнять силой, потому что за Милосердие Бога нельзя воевать. Это табу. Те горцы, что напали на вас, не пользуются сами Милосердием Бога, потому что боятся его. Если бы они хоть раз прикоснулись к нему, воспользовались им, если бы Милосердие Бога было освобождено, вражда между сварогами тут же бы прекратилась, как это уже и было сотни и сотни лет назад.
   – Что это еще за Милосердие Бога такое? – недоуменно нахмурился Велга. – Какой-то талисман?
   – Не талисман, нет, – покачал головой старик. – Это… Послушайте! Я стар, и мне трудно разговаривать с вами тут, на холодной земле. Я еще раз повторяю приглашение. Пойдемте в деревню, будьте моими личными гостями. Мне… нам невыгодно выдавать вас звездным сварогам, поймите. Во-первых, они нам не друзья, а потом, признаться честно, я и мой народ рассчитываем на вас в очень и очень важном деле. Оно будет выгодно и вам, поверьте, но это длинная беседа, а вы устали и голодны… Я обещаю вам не только безопасность, я обещаю надежно спрятать вас и ваших людей в случае, если звездные свароги нападут на ваш след. – И Арум выжидательно замолчал.
   – Всем мы нужны, – задумчиво проговорил Велга. – Все без нас просто обойтись не могут. Нарасхват мы просто… Ну, Хельмут, что скажешь?
   – Я ему верю, – решительно сказал Дитц. – Но дело даже не в этом. Дело, Саша, в том, что у нас, по сути, нет выхода. Представь себе, что нас, допустим, через час-два обнаружат. Твои действия?
   Александр тоскливо оглядел ночное ущелье. Спрятаться тут, было очевидно, негде.
   – Да уж, – хмуро заметил он, – перестреляют, как куропаток.
   – Вот именно. Как куропаток. А господин Арум предлагает помощь. Я ведь вас правильно понял, господин Арум, вы помощь предлагаете?
   Старик величественно наклонил голову.
   – Ну вот… Саша, нам крайне необходим союзник, и ты это знаешь не хуже меня. Я предлагаю рискнуть.
   Велга подумал еще немного, кивнул каким-то своим мыслям и легко поднялся на ноги.
   – Хорошо, – сказал он, – ведите нас в деревню.
   Дом, в который их привел Арум, действительно оказался большим и светлым, хотя освещался не при помощи электричества, а неким подобием керосиновых ламп.
   Сама деревня расположилась на более высоком правом берегу реки. В этом месте берега соединял подвесной, жутко раскачивающийся при каждом шаге, но довольно крепкий мост, которым они и воспользовались.
   Выставив двух часовых, отряд разместился в доме на лавках за широким деревянным столом. Арум громко позвал кого-то, и тотчас из боковой комнаты, которая, по-видимому, являлась кухней, появились две женщины среднего возраста и принялись быстро и ловко накрывать на стол.
   Кувшины с напитками, какие-то, судя по виду, овощи, громадное блюдо с жареным мясом…
   Александр сглотнул слюну и подумал, что все это очень кстати – они как раз подъели остатки неприкосновенного запаса, а голодный солдат – это совсем не то, что солдат сытый. Да и офицер тоже. Конечно, существовала вероятность, что их за этим обильным столом, например, отравят, но ему почему-то хотелось верить в противоположное.
   – Кстати, Арум, – небрежно заметил Дитц, наливал себе из кувшина. – Должен заметить, что, если мы отравимся, наши товарищи, те, что остались снаружи на часах, перестреляют тут всех. Можете мне поверить. Старик весело засмеялся.
   – Господин офицер, – он развел руками, – неужели вы думаете, что если бы я хотел убить вас и ваших людей, то уже давно не сделал бы этого? Мы следим за вами от самой пещеры, и устроить засаду по дороге или здесь, в деревне, ничего не стоило. У нас есть винтовки, и многие мои воины отлично умеют ими пользоваться. Так что… Нет, ешьте спокойно. Правда, вы пришельцы из другого мира, но, судя по тому, что вам не вредят наши воздух и вода, пища тоже должна подойти.
   Впрочем, наедаться до отвала Дитц и Велга себе не позволили и солдатам тоже не дали, а чтобы не было соблазна, Дитц, очистив тарелку с мясом и овощами и выпив пару кружек напитка, чем-то отдаленно напоминающего пиво, попросил убрать со стола.
   – Подождем пару часов, – объявил он. – Если все будет в порядке, накормим Руммениге и Вешняка, да и сменим их заодно. А пока, – он повернулся к Аруму, – выкладывайте, что у вас на уме. Я так понимаю, что вы пригласили нас не только из-за священного закона гостеприимства? – И Дитц улыбнулся хоть и сытой, но все равно волчьей улыбкой.
   – Что ж, – сказал Арум, оглядев гостей, – я расскажу. Только…, Среди вас, я вижу, женщина. И женщина эта – звездный сварог да еще и солдат.
   – Это пленница, – кротко пояснил Велга.
   – Понимаю, – наклонил голову старейшина. – Думаю, однако, что ее вряд ли стоит посвящать в наши планы. Как вы считаете?
   – Ваши предложения? – приподнял брови Хельмут.
   – В доме есть погреб. Пусть посидит пока там.
   – Руди, проводи, – кивнул пулеметчику Дитц.
   – С удовольствием, мой лейтенант! – ухмыльнулся Майер и, поднявшись из-за стола, взял Стану под локоть. – Пошли, детка. Старина Рудольф позаботится о тебе и даже, если хочешь, скоротает время в погребе вместе с тобой. Вдруг тебе станет страшно и…
   – Отставить, – негромко приказал Дитц, и Майер, обиженно умолкнув, повлек прелестного сержанта к люку в погреб.
   – Итак, – взглянул на Арума Дитц, когда дело было сделано и Рудольф вернулся на место, – мы вас внимательно слушаем.
   – Милосердие Бога… – откашлялся старик. – Как я уже говорил, это не талисман. По правде сказать, я и сам в точности не знаю, что это такое. Знаю только, что, по легенде, много тысяч лет назад Бог подарил свое Милосердие жестокому вождю-воину Свейну Отважному, и тот отказался от своих завоеваний и стал одним из самых мудрых и справедливых властителей за всю историю сварогов. Да, Милосердие Бога… Никто его не видел и никто не представляет, как оно выглядит, но зато мы совершенно точно знаем, что оно вселяет мудрость и доброту в сердца жестоких владык и способно водворить мир посреди самой страшной войны, стоит только прикоснуться к нему рукой. Очень и очень долго оно считалось пропавшим, и уже никто, за исключением таких, как я, Хранителей древних знаний, не верил в его существование даже здесь, на Пейане, не говоря уже о звездных сварогах, которые и в существование-то самой планеты-праматери верят, по-моему, с трудом. Но даже они помнят и чтут легенду о Милосердии Бога. Так вот. А около ста лет назад, по крупицам собирая разрозненные сведения в старых книгохранилищах, нам удалось выяснить, где находится Милосердие Бога. Древняя каста жрецов жестокого бога Герлена, в которого практически никто уже не верит, за исключением нескольких сот фанатиков, оказывается, прятала Милосердие все эти тысячи лет в горах, неподалеку отсюда. Предки этих жрецов, изобретя специальный напиток, который сводил на нет в течение нескольких часов действие Милосердия Бога, выкрали его, потому что считали, что оно на самом деле не от Бога, но от Дьявола и свароги не должны пользоваться им, дабы не погубить свои бессмертные души. Глупцы… Впрочем, это не важно. А важно то, что мне в точности известно, где находится Милосердие Бога в данную минуту.
   – И что? – с наигранной наивностью осведомился Дитц (он уже понял, куда клонит старик. Понимал это и Велга, судя по тому, с каким хмурым видом он разглядывал свои грязные ногти).
   – Я предлагаю вам, вашему отряду, освободить его.
   – Кого? – машинально спросил Велга, хотя знал, "кого".
   – Милосердие Бога, – терпеливо пояснил Арум. Рядом одновременно захохотали Курт Шнайдер и Валерка Стихарь.
   – Во дает! – восхитился Валерка.
   – Тихо, – негромко сказал Хельмут, и смех смолк. – Почему мы?
   – По-другому нельзя, – вздохнул Арум. – Я уже говорил, что свароги не могут воевать за Милосердие. Это невозможно по… в общем, это просто невозможно. Вы – другое дело. Подумайте сами, в случае удачи вы сможете диктовать свои условия не только звездным сварогам, но даже нам, горцам. Если вы сумеете завладеть Милосердием Бога, то звездным сварогам ничего не останется делать, как вернуть вас обратно на вашу родную планету в обмен на Милосердие, ведь оно – величайшая наша ценность. Я говорю вам: вы сможете ставить любые условия. Повторяю. Любые.
   – А если мы откажемся? – вкрадчиво поинтересовался Дитц.
   Арум пожал плечами, и Велга про себя подивился человечности этого жеста.
   – На вашем месте я бы не отказывался, – ответил старик, – потому что в этом случае вас ждет гибель. Ведь вы теперь объединены в отряд и представляете.. не то чтобы опасность… вы просто мешаете и к тому же совершенно уже не нужны звездным сварогам, так как их затея провалилась, несомненно, благодаря вашему мужеству. Они вас просто уничтожат. До сих пор вам везло: гроза, пещера, ночь, дождь… но рано или поздно везение закончится, как заканчивается все в этом мире, и тогда вам конец.
   – Но ведь вы обещали помощь! – возмутился Велга.
   – Обещал, не спорю. – Арум успокаивающе протянул руку ладонью вперед. – Я ее вам и оказываю в данную минуту. Но подумайте сами, как я могу на протяжении длительного времени бескорыстно оказывать помощь чужакам, рискуя при этом навлечь на свой народ гнев звездных сварогов, которые к тому же одной со мной крови? Нет, я не могу ставить на кон судьбу моих людей. Разумеется, я вас не выдам, но и помогать в дальнейшем не стану, если вы откажетесь помочь нам.
   Под мощными балками потолка медленно скопилось и повисло тяжелое и опасное молчание.
   – Черт! – сплюнул на чистый пол Велга. – Это шантаж. Вы просто не оставляете нам выбора. Послушайте, Арум, вы сами сказали, что это ваше Милосердие Бога хорошо охраняется. Нас только десять человек, а там, наверное, воинов – до батальона, если не больше. Как вы себе представляете все это? Хотя… погодите-ка, а если мы прямо сейчас захватим вас и всю деревню в качестве заложников? По-моему, хорошая мысль, Хельмут!
   – Мысль плохая, – покачал головой Арум. – В конце концов вас все равно убьют. Вспомните, как вы были захвачены на своей планете. Сумели вы тогда что-либо сделать, хоть как-то противостоять звездным сварогам? Нет, не сумели. То же случится и теперь, как только вас обнаружат. А обнаружат вас быстро – дайте только солнцу взойти. Но если вы отобьете Милосердие Бога – другое дело.
   – Н-нда, – разочарованно протянул Александр, – к сожалению, вы правы. И все-таки как, по-вашему, мы сможем это сделать?
   – Нам известен потайной путь под горами, – оживился Арум, – который приводит почти вплотную к Хранилищу Милосердия. Ну а дальше… Дальше придется действовать по обстановке. Вы же профессиональные солдаты, в конце концов!
   – Странно, – пробормотал Велга, – никогда почему-то не думал о себе как о профессиональном солдате.
   – А как ты о себе думал? – усмехнулся Дитц. – Как об учителе воскресной школы?
   Александр почесал в затылке и заявил, что считает себя профессиональным защитником Родины, а вовсе не профессиональным солдатом, что совершенно разные вещи.
   – Это вы, – заявил он Дитцу, – вермахт, профессиональные солдаты, идете туда, куда прикажут, и не рассуждаете, а мы…
   – Ах, ах, ах! – издевательски рассмеялся Дитц. – Идем куда прикажут… А кто, спрашивается, Западную Украину и Прибалтику захватил и по чьему приказу, а? Тоже мне, профессиональный защитник…
   – Это была наша территория! – вспыхнул Велга. – А трудящиеся этих стран…
   – Эй, эй, друзья! – замахал руками Арум. – Я вас убедительно прошу вернуться с вашей, несомненно, прекрасной планеты сюда, на Пейану! Время неумолимо уходит!
   Но не эти слова старого сварога Арума остановили лейтенанта Красной Армии, кавалера двух орденов Красной Звезды, боевого командира взвода разведки Александра Ивановича Велгу. Нет, не эти. Он уже был готов отмахнуться от них и безобразно наорать на Дитца (а может, и дать в морду!), высказав ему все, что он, Александр Велга, думает о фашистской Германии вообще и о ее "доблестном" вермахте в частности, как вдруг поймал на себе взгляды своих людей.
   Три пары глаз: карие Михаила Малышева, зеленые Валерки Стихаря и синие Петра Онищенко смотрели на него с недоумением, жалостью и тревогой. Невольно он перевел взгляд на немцев и обнаружил ту же картину: Рудольф Майер, Карл Хейниц и Курт Шнайдер взирали на своего командира, кавалера Железного креста II степени, обер-лейтенанта Хельмута Дитца с тем же выражением тревоги, жалости и недоумения.
   Велге стало как-то неуютно и немного стыдно.
   – Эй! – нашелся он. – Ребята, чего вы? Это мы с господином обер-лейтенантом так шутим. Верно, Хельмут?
   – Точно, – тряхнул головой, как бы прогоняя остатки нехорошего сна, Дитц. – Снимаем, так сказать, напряжение. Так о чем мы говорили, досточтимый Арум?
   – Мы говорили об операции по захвату Милосердия Бога, – невозмутимо напомнил старик.

ГЛАВА 11

   – Распорядитель! – позвал Координатор.
   Из мерцающего разноцветного пространства прямо перед ним соткалась и обрела форму и объем квадратная приземистая фигура с длинными руками и круглой головой, на которой пронзительно и ярко сверкали три глаза: два синих и один красный.
   "Не можем. Не можем без формы и плоти, – вздохнул про себя Координатор. – Причем именно своей изначальной формы и своей же плоти. Прямо атавизм какой-то… Или это просто условности, которые так сильны даже среди нас, Помнящих…"
   – Слушаю, Координатор.
   – Меня интересуют результаты эксперимента с устройством "АР-135". Помните? Раса гуманоидов.
   – Конечно, Координатор. Отлично помню. Должен вас огорчить – ничего не вышло. То есть вначале вроде бы получалось, но потом некие религиозные фанатики решили, что наш дар не от Бога, но от Дьявола. Среди них нашлось несколько весьма неплохих ученых-алхимиков и медиков, которые нашли наркотик, нейтрализующий на время действие "АР-135", выкрали устройство и спрятали от остальных. В данный момент устройство находится вне контакта с гуманоидами.
   – Упрямцы… Что вы предлагаете?
   – Я считаю, что эксперимент не удался. Предлагаю прекратить подачу энергии.
   – Прекратить… Это проще всего. Хорошо, я поду маю. Можете быть свободны.
 
   Александр открыл глаза под утро, за пятнадцать минут до оговоренного времени подъема, и неожиданно понял, что выспался. Немало подивившись этому обстоятельству (за последние несколько месяцев он забыл, когда ему удавалось поспать хотя бы шесть-семь часов подряд), поднялся и, осторожно переступая через еще спящих бойцов, вышел на крыльцо.
   Свежий после дождя предутренний воздух омыл легкие.
   Он оглядел небо с крупными незнакомыми звездами, зубчатые черные силуэты гор вокруг деревни и подумал, что погода сегодня будет хорошая и это очень плохо. Одна надежда на Арума.
   Справа в темноте, у стены дома, вспыхнул огонек сигареты.
   – С добрым утром, товарищ лейтенант. – Громадная фигура Михаила Малышева незаметно отделилась от стены и приблизилась. – Что, пора будить ребят?
   – Через десять минут. Ты как, не устал?
   – Все нормально. Домой только очень хочется, на Землю. Чужое здесь все какое-то. А с другой стороны… Пока тут ходил, о чем только не передумал. Это ж надо, куда нас забросило! Представить и то страшно. А если все у нас получится… Что мы своим скажем, когда вернемся? Где были? Что делали? Как бы нас, товарищ лейтенант, того… под трибунал не отдали.
   – Обстоятельный ты человек, Миша. – Велга сошел с крыльца к ближайшему дереву с целью справить малую нужду. – О трибунале потом думать будем. Давай сначала здесь живыми останемся.
   Завтракали плотно, внимательно слушая при этом Арума.
   – Я с вами не пойду, – говорил старейшина. – Стар слишком, боюсь, не выдержу. Но у вас будет проводник и с ним – десять молодых и сильных воинов, они понесут провизию и факелы и вообще помогут, если что.
   – А что, долго идти? – спросил Дитц.
   – Три дня. Это если быстро. Кстати, что вы собираетесь делать с вашей пленницей?
   – Как это "что"? – удивился Хельмут. – Разумеется, возьмем с собой. Это наш последний шанс, можно сказать. Да и как можно добровольно отказаться от столь прекрасного общества!
   Хлопнула входная дверь, и на пороге комнаты возник невысокий, средних лет сварог, одетый в некое подобие куртки со множеством карманов, штаны из грубой материи и высокие сапоги.
   – Пора, – коротко сказал он, внимательно оглядывая людей.
   – Вот и ваш проводник, – улыбнулся Арум. – Его зовут Митта, и вы можете полностью на него положиться.
   – Что ж, – вздохнул Велга, подымаясь из-за стола и заправляя гимнастерку. – Пора так пора.
   Рассвет застал их у входа в узкий лаз на голом каменистом горном склоне.
   – Нам сюда, – показал рукой Митта и первым полез внутрь.
   – О, черт! – сплюнул Майер и снял с плеча свой "МГ". – Опять под землю. Ненавижу! Что я, крот?
   – Жить захочешь, – философски заметил Валерка Стихарь, – еще не в такую дыру полезешь. Вот помню, как однажды в Ростове рвал я когти…
   – Хватит трепаться, – прервал его Велга. – Вперед.
   Пещера поразила воображение своими размерами. Конечно, тут срабатывал еще и контраст: после узкого и тесного лаза, по которому пришлось долго ползти на четвереньках… Свароги зажгли факелы, но даже их довольно яркий свет не достигал края огромного и гулкого подземного пространства.
   – За мной, – махнул рукой проводник, и они двинулись в путь.
   Теперь, когда дорога хорошо освещалась факелами, и у них было вдоволь еды, и вел их опытный проводник, идти было намного веселее, но все же Велгу не оставляла мысль о возможной погоне. Он ускорил шаг, догнал Митту и тронул его за плечо:
   – Почему вы уверены, что звездные свароги нас тут не догонят?
   – Не беспокойтесь, командир, – усмехнулся тот. – Пещера громадна. В сущности, она представляет собой гигантский и чертовски запутанный лабиринт. Даже я не знаю всех его закоулков, хотя хожу здесь десять лет. А уж звездные… Техника у них, конечно, великолепная.
   Приборы там всякие… Но здесь им никакие приборы не помогут, можете мне поверить.
   – Хотелось бы, – беспокойно оглянулся Алек-сандр.
   Отряд двигался плотно – никто не отставал и не шагал стороной, а впереди и сзади солдат шли молодые свароги, каждый второй из которых нес зажженный факел. Где-то в самой середине отряда, между Малышевым и Хейницем, мелькнуло бледное, обрамленное черными волосами лицо Станы. "Вот еще беда на нашу голову, – с неприязнью подумал Велга. – Хотя, с другой стороны… Нет, пленные – это всегда лишние хлопоты и ограничение маневра. Я б отпустил. Сейчас, правда, нельзя – может навести погоню. А что, раньше было можно? М-мда. Как ни крути, а Хельмут прав. Все равно обуза. Не люблю пленных… Вот странно, почему она меня не возбуждает как женщина? Ведь красива же – не отнять. Ноги вон какие. Опять же бедра, грудь, глаза… то-се… Может, потому что инопланетянка? Но если судить по той же "Аэлите" Алексея Толстого, у человека к инопланетянке могут возникнуть вполне нежные чувства. Правда, то художественная литература, а здесь самая что ни на есть реальность, но ведь говорят же, что настоящий талант ошибается редко… Или я просто настолько уже отвык от женщин?" Некоторое время он сосредоточенно размышлял на эту тему, вспоминая своих знакомых противоположного пола в различных ситуациях и положениях, и наконец с облегчением пришел к выводу, что от женщин, конечно, отвык, но не до последней степени. А сержант Стана не возбуждает его потому, что держится слишком холодно и отчужденно и вообще в его глазах является не женщиной, а вражеским солдатом, взятым в плен.
   Проход сузился, и свет факелов заплясал на стенах, радуя взгляд разнообразием красок. Подошел Дитц.
   – О чем грустишь, Саша?
   – Да нет, все в порядке. Думаю вот и все-таки никак, хоть убей, не могу понять, отчего свароги не могут сами отнять это их Милосердие Бога, если оно им так уж необходимо. – По забывчивости Велга не переключил "переводчик", и проводник понял его слова.
   – Вам же объяснили, – покосился на офицеров Митта. – Хотя, наверное, тем, кто не знает, понять это трудно. А вообще-то вам и понимать ничего не надо. Зачем? Вы просто запомните, что сварогам нельзя воевать за Милосердие Бога, а вам можно. Вот и все.
   – Шутник, – усмехнулся Дитц. Он и сам не заметил, что все прекрасно понял, хотя разговор и переводился на русский. – А если мы, захватив Милосердие, не захотим его отдавать? Что тогда будете делать?
   – А зачем оно вам? Во-первых, это ваша гарантия возвращения домой, а во-вторых, у вас должно быть свое Милосердие, не сварожье. Просто вы, наверное, утеряли его так же, как мы когда-то…
   – Черта с два, утеряли, – мрачно подал сзади голос Майер. – Не было у нас никогда никакого Милосердия Божьего. Всегда, всю свою историю, люди воевали друг с другом. Вам, сварогам, хорошо. Мы вам отдадим ваше Милосердие, если, конечно, получится, вы тут же все помиритесь и вернете нас на Землю. А на Земле, между прочим, нас поджидает бо-о-ольшая бойня!
   – У каждого свой путь, – спокойно заметил Митта. – У сварогов свой. У вас, людей, свой. Кто знает, быть может, когда Милосердие будет освобождено, мы, свароги-горцы и звездные, как-нибудь сумеем вам помочь… Ведь мы разумны. А разумные должны помогать друг другу.
   – Хорошо излагаешь, – не унимался Майер. – Только что-то я не заметил, чтобы вы, разумные, особо помогали друг дружке. По-моему, все как раз наоборот.
   – Это оттого, что мы утратили Милосердие Бога, – терпеливо пояснил сварог. – А теперь должны его вернуть. С вашей помощью.
   – И с божьей! – хохотнул Шнайдер.
   – Не понял, – обернулся на ходу проводник.
   – Я говорю, что уповать нужно не только на нашу, но и на божью помощь, – разъяснил свою мысль Курт. Митта задумался и некоторое время шел молча.
   – Нет, – промолвил он наконец. – Бог уже однажды оказал нам помощь, подарив свое Милосердие. Теперь мы сами обязаны обрести его вновь.