Страница:
— Не совсем. — Он нежно коснулся ее лица. — Я хочу, чтобы вы пришли туда по доброй воле. Чтобы захотели выйти за меня. И сделаю для этого все, что в моих силах.
— Ваши надежды тщетны, я никогда не выйду замуж. Ни за вас, ни за кого-либо другого.
— Не все так просто, — снова засмеялся он. — Вы хотите остаться старой девой, но при этом испытать острые ощущения.
— И как долго мы будем играть в эту игру? — осведомилась она.
— Пока один из нас не выиграет. Откажетесь выйти за меня — я проиграю. Согласитесь — выиграю.
— Что же, это справедливо, — заметила она. — Давайте назначим срок. Если к определенному времени вы не получите моего согласия, оставите меня в покое. Итак, игра продолжается до Рождества.
— До Пасхи. Она задумалась.
— До Сретенья.
Он подумал и кивнул. Ее серьезность позабавила его.
— Пять месяцев? Если за это время я вас не завоюю, значит — не судьба. Договорились.
Ей нужно продержаться пять месяцев и не сказать «да», И все это время ей придется общаться с лордом Райвалом. Он будет целовать ее столько, сколько она пожелает, исполнять все ее прихоти. Она сможет наслаждаться целых пять месяцев, зная, что потом окажется в безопасности. Он не будет больше давить на нее. От предвкушения у нее закружилась голова. Пять божественных месяцев!
Он снова склонился к ней.
— Что вы делаете?
— Скрепляю сделку.
Отлично. Поцелуй] чтобы скрепить сделку. Она позволила ему поцеловать себя уже столько раз, что один поцелуй ничего не изменит. На сей раз она держала себя в руках, удостоверившись, что поцелуй будет кратким. Сладким, но недолгим.
Его теплые руки вновь баюкали ее лицо, а когда он поднял на нее глаза, она могла поклясться, что видела в них искреннюю заботу.
— Знаете, для меня это тоже в новинку, — улыбнулся он. — Я еще ни разу не целовал женщину, на которой собирался бы жениться. То есть не делал этого с благородными намерениями.
Она стиснула зубы. О каком благородстве он говорит? Это скорее подлость. Завоевать сердце женщины, чтобы завладеть ее состоянием. Такие браки — обычное дело, но охотника за приданым никак нельзя назвать благородным.
Она напряглась и отпрянула от него.
— В чем дело? — прошептал он. — Вы не можете жалеть о парочке украденных поцелуев!
Она вывернулась из его объятий:
— О нет! Я ни о чем не жалею. Я хотела развлечься этим вечером и благодаря вам мне это удалось. А сейчас уже поздно, и к тому же похолодало. Думаю, пора уходить.
Он пытливо посмотрел на нее в неверном свете луны.
— Хорошо, — сказал он беспечным тоном.
Оливия повернулась и пошла. Но он резко схватил ее за руку и заставил обернуться.
— У любой женщины есть веская причина избегать объятий повесы, — тихо произнес он. — А у вас, Оливия, ее нет. Вы знаете, что я вас не соблазню и не брошу. Свои намерения я изложил вам достаточно ясно.
— Да. И я все поняла. — В глазах у нее стояли слезы. — Вам нужны мои деньги.
Она вырвалась от него и побежала.
Глава 14
Глава 15
— Ваши надежды тщетны, я никогда не выйду замуж. Ни за вас, ни за кого-либо другого.
— Не все так просто, — снова засмеялся он. — Вы хотите остаться старой девой, но при этом испытать острые ощущения.
— И как долго мы будем играть в эту игру? — осведомилась она.
— Пока один из нас не выиграет. Откажетесь выйти за меня — я проиграю. Согласитесь — выиграю.
— Что же, это справедливо, — заметила она. — Давайте назначим срок. Если к определенному времени вы не получите моего согласия, оставите меня в покое. Итак, игра продолжается до Рождества.
— До Пасхи. Она задумалась.
— До Сретенья.
Он подумал и кивнул. Ее серьезность позабавила его.
— Пять месяцев? Если за это время я вас не завоюю, значит — не судьба. Договорились.
Ей нужно продержаться пять месяцев и не сказать «да», И все это время ей придется общаться с лордом Райвалом. Он будет целовать ее столько, сколько она пожелает, исполнять все ее прихоти. Она сможет наслаждаться целых пять месяцев, зная, что потом окажется в безопасности. Он не будет больше давить на нее. От предвкушения у нее закружилась голова. Пять божественных месяцев!
Он снова склонился к ней.
— Что вы делаете?
— Скрепляю сделку.
Отлично. Поцелуй] чтобы скрепить сделку. Она позволила ему поцеловать себя уже столько раз, что один поцелуй ничего не изменит. На сей раз она держала себя в руках, удостоверившись, что поцелуй будет кратким. Сладким, но недолгим.
Его теплые руки вновь баюкали ее лицо, а когда он поднял на нее глаза, она могла поклясться, что видела в них искреннюю заботу.
— Знаете, для меня это тоже в новинку, — улыбнулся он. — Я еще ни разу не целовал женщину, на которой собирался бы жениться. То есть не делал этого с благородными намерениями.
Она стиснула зубы. О каком благородстве он говорит? Это скорее подлость. Завоевать сердце женщины, чтобы завладеть ее состоянием. Такие браки — обычное дело, но охотника за приданым никак нельзя назвать благородным.
Она напряглась и отпрянула от него.
— В чем дело? — прошептал он. — Вы не можете жалеть о парочке украденных поцелуев!
Она вывернулась из его объятий:
— О нет! Я ни о чем не жалею. Я хотела развлечься этим вечером и благодаря вам мне это удалось. А сейчас уже поздно, и к тому же похолодало. Думаю, пора уходить.
Он пытливо посмотрел на нее в неверном свете луны.
— Хорошо, — сказал он беспечным тоном.
Оливия повернулась и пошла. Но он резко схватил ее за руку и заставил обернуться.
— У любой женщины есть веская причина избегать объятий повесы, — тихо произнес он. — А у вас, Оливия, ее нет. Вы знаете, что я вас не соблазню и не брошу. Свои намерения я изложил вам достаточно ясно.
— Да. И я все поняла. — В глазах у нее стояли слезы. — Вам нужны мои деньги.
Она вырвалась от него и побежала.
Глава 14
Ранним утром двадцать девятого сентября Оливия отправилась в Сити. Игнорируя неприязненные взгляды, которые сопровождали ее повсюду в этой святая святых мужской половины человечества, она покончила со школьными финансовыми делами и вернулась домой ждать Калпеппера. Этот ежеквартальный ритуал выводил ее из себя. Дерзкий поход в банк был даже забавен, а последующий разговор с Калпеппером раздражал еще сильнее. Он аккуратно выдавал ей ее доход, но ждать его в гостиной было унизительно. Кроме того, деньги он приносил в золоте, вместо того чтобы вручить банковские ассигнации, которые могли бы дать ей представление о наследстве. Она чувствовала себя ребенком, которому выдают карманные деньги.
Ожидание она обычно коротала за подсчетом заработной платы по школе — это занятие успокаивало ее. Она внимательно высчитывала сумму, откладывала деньги для каждого работника, заворачивала в лист бумаги и надписывала сверху имя того, кому они предназначались, а потом отмечала в платежной ведомости дату и сумму выплаты. Дома она держала только книги с платежными ведомостями. Оливия вела тщательный ежеквартальный учет расходов на заработную плату, потому что таким образом могла заниматься важным и нужным делом в ожидании Калпеппера. Кроме того, вид Калпеппера, когда он смотрел на ее стол, заваленный бумагами, приносил ей удовлетворение. На этом столе лежали доказательства того, что она прекрасно справляется с материнским наследством, в то время как он выдает средства из отцовского состояния на совершенно унизительных условиях. В целом ему удавалось контролировать ее, но она, как могла, усложняла ему эту задачу.
В этом квартале в фонд школы поступили новые средства из имущества Алоиза Биба. Она возблагодарила за это Бога, с улыбкой перебирая стопку ассигнаций. Джордж предложил вложить половину капитала, пока они будут продумывать небольшое расширение школы. Совет ей понравился, так она и поступила, но на руках у нее осталась кругленькая сумма на то, чтобы благоустроить помещения школы. Оклеить обоями. Купить новые кровати для самых маленьких девочек. Покрыть восточное крыло новой крышей. Улучшить систему водоснабжения. Водопровод получает все большее распространение. А еще мясо, решила она. Детям будут давать мясо два раза в неделю, а не только по воскресеньям и праздникам.
А лорд Райвал получит свою зарплату.
Она отсчитала двести фунтов и аккуратно завернула их в бумагу, испытывая одновременно возбуждение и легкий страх. Как он на это отреагирует? И что сделает с деньгами? Он, наверное, по уши в долгах, сказал, что восьмисот фунтов в год ему не хватит. Интересно, расплатится он со своими кредиторами? Или проиграет все деньги? Несомненно, именно так он и влез в долги. Ситуация для аристократа вполне обыденная. Странно только, что азарт не чужд даже ему, человеку с деловой хваткой.
Она как раз дописывала его имя на обороте конверта с деньгами, когда Калпеппер тихонько постучал в дверь. Он вошел, крепко вцепившись в зажатый подмышкой портфель. На его изможденном лице была написана крайняя озабоченность. Он нерешительно потоптался на пороге, словно пытаясь собраться с духом перед встречей с ней.
Оливия удивленно на него посмотрела:
— Как поживаете? Прошу вас, мистер Калпеппер, проходите. Что-то не так?
— Благодарю вас, ваша милость, — сдавленно произнес он, но с места не сдвинулся. — Боюсь, что да.
Оливия подумала было, что он заметил Эдит. Она отложила перо и внимательно посмотрела на поверенного, пытаясь скрыть свое беспокойство. Молоденькая графиня становилась все более неугомонной и, забыв об осторожности, вполне могла попасться на глаза кому-либо из гостей. Калпеппер, поверенный семьи Фэрфаксов, был предан Ральфу как главе семьи больше, чем любой из женщин, и не колеблясь выдал бы местонахождение Эдит ее жестокому супругу.
Но на лице Калпеппера отражалось скорее негодование, нежели гнев. Брови Оливии удивленно поползли вверх.
— Надеюсь, вас не ограбили по дороге сюда?
— Нет, мадам. — Он решительно надвинул очки на нос. — К великому моему сожалению, я вынужден сообщить вам неприятные новости. Увы! Это мой долг.
— Боже мой! Прошу вас, садитесь и немедленно выкладывайте, что произошло.
Он сел и лишь после долгого молчания заговорил:
— Не знаю, с чего и начать, ваша милость. Я совершенно растерян.
Оливия смотрела на него с растущей тревогой. Его лицо покрылось красными пятнами. Наконец он остановил на ней взгляд и выпрямился на стуле.
— Такие новости невозможно сообщать деликатно, — объявил он. — Я вынужден сказать прямо. Поверьте, я бы никогда в жизни не принес вам таких вестей, если бы не был абсолютно уверен в их достоверности.
Сердце у Оливии ушло в пятки. В прошлый раз, когда Калпеппер говорил с ней таким тоном, он вручил ей письмо Люка. Она чувствовала, что ее ждет ужасный удар, и судорожно вцепилась в ручки кресла, моля всем сердцем, чтобы новости, которые он собирается сообщить, не касались…
— Эти новости касаются лорда Райвала.
На секунду она закрыла глаза. Ее молитвы не были услышаны. Она заставила себя открыть глаза и встретила взволнованный взгляд поверенного.
— Что же вы узнали о нем? — Она старалась говорить спокойно.
Калпеппер тяжело вздохнул.
— Дорогая моя леди Оливия, мы все жестоко обмануты, — произнес он. — Крайне жестоко. Вы пригрели змею на груди.
— Продолжайте, — едва слышно произнесла она. Он подался всем телом вперед и прошептал:
— Ваша милость, этот мужчина — самый настоящий повеса!
— Да, — оцепенело согласилась она. — И что с того? Она взяла себя в руки, готовая к любому ужаснейшему открытию.
Но Калпеппер в замешательстве моргнул:
— И что с того? Леди Оливия, да что вы такое говорите? Я узнал, что лорд Райвал — повеса! Он распутник, мадам, о его победах на любовном фронте гудит весь Лондон! У него отвратительная репутация, и должен заметить, он ее заслужил. Я все подробно разузнал, прежде чем оскорбить ваш слух подобными разговорами! Надеюсь, вы не подумали, что я поверил сплетням! Нет-нет, ваша милость, это истинная правда, и легко доказуемая! Она в замешательстве уставилась на него:
— Что правда? Не понимаю.
— Тсс! Послушайте, ваша милость, — раздраженно сказал Калпеппер. — Вы должны знать, что такое повеса. Повеса — это соблазнитель, осквернитель женщин.
— Да, но…
— А я говорю вам, мадам, что, к моему глубокому сожалению, лорд Райвал — не тот человек, с кем стоило бы поддерживать отношения.
У Оливии отлегло от сердца.
— И это все? — воскликнула она. Ее слова ошеломили Калпеппера.
— Все? Все! Дорогая моя леди Оливия, вы привели этого негодяя в школу! Показали ему наши счетные книги! По-дружески отнеслись к нему! Его надо прогнать. И немедленно! Вы рискуете стать посмешищем! Запятнать свою репутацию!
Оливия откинулась на стуле:
— Господи, как же вы меня напугали! Но для меня это отнюдь не новость.
— Не новость? — Он был поражен. — Вы хотите сказать, что знали о репутации этого человека?
Она улыбнулась:
— Конечно. Почему бы и нет?
Калпеппер побагровел, казалось его сейчас хватит удар.
— Дорогая мадам. Леди в вашем положении должна быть крайне осторожна. Вы невинная, незамужняя леди! Малейший намек на скандал, если ваше имя, не дай Бог, свяжут с именем лорда Райвала — и ваша безупречная репутация погибла.
— О моем добром имени судят по моим собственным поступкам, а не по поведению моих друзей.
Калпеппер фыркнул, поджав губы:
— Говорят, скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты.
Она, нахмурившись, выпрямилась на стуле:
— Бог мой, и что вы предлагаете? Отказать лорду Райвалу от дома? Освободить его от недавно порученных ему обязанностей? Не могу же я неожиданно взбелениться, как последняя мегера, из-за того, о чем давно уже знаю! Вот тогда я уж точно стану посмешищем, причем вполне заслуженно!
— Ну-ну, вам совершенно необязательно брать это на себя, — сказал Калпеппер. — Предоставьте все мне!
— Что именно?
— Я улажу все от вашего имени. Поговорю с ним. Это мой долг. Я просто решил сообщить вам обо всем, прежде чем взять на себя смелость прогнать его.
Оливия подняла руку:
— Стоп. Не в вашей власти прогнать лорда Райвала.
— В таком случае, леди Оливия, я с радостью возьму на себя эту власть.
— Скорее, захватите! Нет. — Она говорила вежливо, но непреклонно. — Я категорически запрещаю вам делать нечто подобное.
Калпеппер надулся и очень напоминал жабу.
— Что? Да как такое возможно? Неужели вы не понимаете всей серьезности положения? Подумайте хотя бы о вашей школе!
Оливия вскинула руки, словно пытаясь воззвать к его разуму:
— Но лорд Райвал приносит школе очень много пользы. Он уже не раз это доказал. Он очень умный и рассудительный…
— Рассудительный! Этот повеса, распутник, по-вашему, рассудительный?
— Рассудительный, — решительно повторила она. — Я говорю о финансовой стороне. Его личная жизнь нас не касается.
— Очень скоро коснется, как только станет известно о его связи со школой! Прошу вас, не забывайте, что речь идет о школе для девочек!
Оливия прищурилась:
— Ну а это здесь вообще ни при чем.
Калпеппер весь кипел от ярости и сорвался на фальцет:
— Говорю вам, леди Оливия, у лорда Райвала нет ни сердца, ни стыда, ни совести! Это общеизвестно! Вы первая придете в отчаяние из-за того, что слухи о распущенности лорда Райвала лишат ваших протеже каких бы то ни было шансов получить приличную работу!
От отвращения Оливия наморщила нос;.
— Вы говорите чепуху, мистер Калпеппер! Мне стыдно за вас.
— Я всего лишь выполняю свой долг. — Калпеппер вновь побагровел. — И со всей ответственностью заявляю, что вам не стоит поддерживать какие бы то ни было отношения с лордом Райвалом.
— Почему? Из боязни сплетен? Вы просите меня предать друга, мистер Калпеппер. Вам следовало бы выдумать причину получше. — В ее голосе звучало презрение.
— Боже милосердный, только не говорите мне, что вы питаете симпатию к лорду Райвалу!
— Не буду, если вам так угодно. Хотя это вполне возможно. Вы меня разочаровали, мистер Калпеппер. Лорд Райвал зарекомендовал себя как человек, безусловно достойный доверия во всем, что касается школы. Я безмерно благодарна ему за его идеи и помощь. Почему тогда я не могу воздать ему должное? Калпеппер побледнел.
— Ушам своим не верю! Это выше моего понимания! Ничего подобного я и предположить не мог!
Его страдания были настолько неподдельными, что Оливия почувствовала себя виноватой и прикусила губу.
— Прошу прощения. Знаю, что вы всей душой печетесь о моем благополучии. И я… я не собираюсь принимать сторону лорда Райвала в ущерб вам. Уже много лет вы являетесь моим поверенным, я вам безгранично доверяю. Лорда Райвала я знаю всего несколько недель. Но вы должны предоставить мне право самой решать, что правильно, а что нет. Я уже не ребенок.
— Вы женщина! — отрезал Калпеппер. — А женщина не в состоянии принимать такие решения.
Оливия с трудом сдерживала ярость, когда в дверь постучали и на пороге появился лорд Райвал. Он остановился, приподняв бровь, и перевел взгляд со сверкающих глаз Оливии на чопорно застывшего Калпеппера. Наступившая тишина красноречиво свидетельствовала о том, что он помешал им ссориться.
Оливия, как обычно, была рада его видеть. Она испытывала огромное наслаждение при одном лишь взгляде на него. Он выглядел, как всегда, безукоризненно в своем орехового цвета сюртуке, темно-желтых бриджах и до блеска начищенных ботфортах. Темные волосы сияли. На рубашке ни пятнышка. Сердце Оливии учащенно забилось.
— Доброе утро, — учтиво поздоровался он. — Надеюсь, я не слишком рано?
— Нет, милорд, вы удивительно пунктуальны. Впрочем, как обычно, — решительно сказала Оливия. — Прошу вас, проходите. Мистер Калпеппер уже собирался уходить.
Калпеппер бросил гневный взгляд на девушку.
— Позволю себе заметить, миледи, что мы с вами не закончили наше дело.
— Закончили, — сказала Оливия непререкаемым тоном. — Оставьте, пожалуйста, то, что принесли, на моем столе. Удачного вам дня.
Он сердито надул щеки, поднялся, порылся в портфеле, вытащил толстый сверток и швырнул его на стол, после чего отвесил Оливии поклон:
— До свидания, леди Оливия. Надеюсь, вам не придется сожалеть о событиях сегодняшнего дня. Как вы уже знаете, на следующей неделе я уеду из Лондона, чтобы помочь вашему брату с ежеквартальными расчетами. Я не смогу помочь вам выбраться из затруднительного положения, если возникнет такая необходимость.
— Не волнуйтесь, друг мой, — сказал Джордж, прислонившись к дверному косяку. — Леди Оливия может целиком и полностью положиться на меня.
Такое утешение, по всей видимости, лишило Калпеппера дара речи. Оливия с трудом подавила улыбку и, сдержав смех, произнесла:
— Спасибо, лорд Райвал. Вы наверняка успокоили мистера Калпеппера.
— Наоборот, миледи, наоборот, — мрачно прошептал поверенный. — Не думаю, что лорд сможет защитить вас в той же степени, что и я. — Он бросил взгляд на Джорджа и небрежно поклонился. — Удачного вам дня, сэр! — И заторопился к выходу.
Джордж пожал плечами.
— В чем дело? — спросил он, устремляясь к маленькому столику, чтобы положить на него свои перчатки и шляпу.
Оливия воспользовалась предоставленной возможностью и украдкой разглядывала его, наслаждаясь грациозными движениями и мощью фигуры. Он обернулся и заметил ее внимательный взгляд, поэтому она поспешно отвернулась.
— Ни в чем, — неопределенно сказала она. — Ничего особенного.
— Вы совсем не умеете лгать, дорогая моя. — Он усмехнулся. — В женщинах мне это нравится. — Он подошел к камину и протянул руки к огню. — Думаю, дражайший Кал-пеппер пытался предостеречь вас насчет меня.
— Как вы догадались? — с досадой спросила она.
— Это был вопрос времени. — Он бросил на нее печальный проницательный взгляд. — Несмотря на все недостатки, о вас он печется не хуже, чем о собственной дочери. Он и так долго молчал. Интересно, почему?
Оливия невесело рассмеялась, вертя в руках промокашку:
— Потому что сплетни медленно доходят до подобных людей. Очевидно, до недавнего времени он ничего не знал о вашей репутации.
— А-а. Это все объясняет. — Он прошел к стулу напротив ее стола и сел, не сводя с нее глаз. — И теперь, когда узнал, что я собой представляю, посоветовал прекратить со мной всякие отношения.
— Совершенно верно.
— И что вы? — Он буквально сверлил ее глазами. Она твердо встретила его взгляд:
— Отказалась.
Лицо Джорджа расцвело в улыбке.
— Мне следовало догадаться, — мягко произнес он. — Какая же вы беспечная! Сочувствую бедняге Калпепперу. Равно как и любому мужчине, который попытается взять вас под уздцы.
— Какое вульгарное выражение! — Она поморщилась. — Такие попытки скорее в вашем духе.
Он расхохотался:
— Хорошо сказано! Хотя я никогда не пытался взять вас под уздцы.
— Рада слышать, — сказала она, сверкнув глазами. Он наклонился и, понизив голос, сказал:
— Не стоило вам об этом говорить, Айви.
— О чем?
— О лошадях. Вы пробудили во мне грешные мысли. Объяснить?
— Нет, конечно! — покраснев, воскликнула Оливия. Вечно этому негодяю удается выбить ее из колеи! — Может, перейдем к вопросам более прозаическим?
Он ухмыльнулся и откинулся на стуле:
— Если у нас нет выбора…
Она молча вручила ему две сотни фунтов.
— Спасибо, — поблагодарил Джордж и убрал ассигнации в карман.
Возникла некоторая неловкость. Оливия этого не ожидала. Хотя Джордж говорил, что ему будет неприятно находиться у нее в подчинении, но до этого момента она не думала, что сложившаяся ситуация ей тоже не понравится.
— Вам не за что меня благодарить. Вы эти деньги заработали.
Он слегка поклонился, всем своим видом выражая иронию.
— Как скажете, миледи. Вы для этого меня позвали?
— Нет, — быстро ответила она, обрадовавшись, что можно переменить тему. — Не совсем. Я надеялась, вы поможете мне с расчетами заработной платы в школе. Раньше это делал Калпеппер, но…
— Но теперь вы поставили меня на его место. — Джордж криво усмехнулся. — И я все думал, как скоро вы об этом пожалеете.
Она нахмурилась:
— Я не жалею. Вы знаете дело не хуже, чем он. Кроме того, не смотрите на меня свысока в отличие от него.
— С другой стороны, — вежливо заметил Джордж, — ему вы доверяете. А довериться мне не решаетесь.
Краска снова залила ее щеки.
— Я собираюсь доверить вам расчет всей школьной зарплаты, сэр, где-то около тысячи фунтов! Если вы думаете, что это пустяк…
— Деньги я никогда не считал пустяком. Заслужить ваше доверие хотя бы в этой области — уже большой прогресс.
— Прогресс? Нет. — Она уставилась на свои руки, не в силах поднять на него глаза — «Прогресс» подразумевает движение вперед. Мы это уже обсуждали, милорд. Прошу вас, выбросьте из головы мысль о том, что у нас с вами есть будущее. Скоро наша игра закончится.
Он стремительно наклонился и схватил ее за запястье, вынуждая посмотреть на него.
— Я вас заставлю довериться мне, — ласково произнес он. — Во всем. Не только в делах.
— Напрасно надеетесь.
Он отпустил ее запястье и откинулся на стуле, задумчиво глядя на нее.
— У нас тупиковая ситуация, Джордж, я вам об этом не раз говорила. Я хочу, чтобы мы с вами были просто друзьями.
Он промолчал, не сводя с нее глаз. Лицо его было непроницаемым.
— Разумеется, мы можем стать друзьями. Вы доверяете мне в какой-то степени. И мы друг другу нравимся. — Он широко улыбнулся. — Очень нравимся. Разве не так?
— Вы правы, — с облегчением произнесла она. — Мне приятно с вами общаться, Джордж. Я всегда с нетерпением жду нашей встречи.
— Я тоже. — Оливию не покидало чувство, что он иронизирует. Он встал, махнув рукой в сторону бумажных свертков на ее столе. — Будьте так добры, сложите их куда-нибудь…
— О! Конечно! — Она порылась в ящике и извлекла из него портфель, сильно напоминающий калпепперовский. — Вам не придется таскать их голыми руками.
Голые руки. Ну, зачем она об этом заговорила?! Она смотрела, как он аккуратно укладывает деньги в портфель, завороженная движениями его ловких, сильных пальцев. Какие красивые у него руки. Такие мускулистые. Ее одолевали грешные мысли, но она не могла их отогнать.
Смех лорда Райвала прервал ее размышления. Она вопросительно посмотрела на него. И в ужасе увидела, что он насмешливо приподнял бровь и чуть скривил губы, словно прочитав ее мысли. Она покраснела и отвернулась. Он оперся кулаками на письменный стол и навис над ней.
— Оливия, дорогая моя, — прошептал он. — Куда это вы уставились?
Его лицо вплотную приблизилось к ней. Как всегда, когда он на нее смотрел, ее сердечко затрепетало, и она затаила дыхание.
Он взглянул на ее губы, затем посмотрел ей в глаза.
— Если вы, Айви, не выйдете за меня замуж, — мягко сказал он, — мне придется найти другую невесту. И вы, я уверен, будете по мне сильно скучать.
Он прав. Боже милостивый, он прав. Она живо представила себе, как потеряет его, когда он станет мужем другой женщины. Наступят черные дни. Она останется одна в своем маленьком безопасном мирке, обители добродетельных женщин и добрых дел. Она любит этот мирок! Она сама сотворила его и гордилась им. Но если Джордж покинет ее, эта тихая гавань превратится в тюрьму.
Оливия с отчаянием посмотрела ему в глаза. Она сказала Джорджу, что он хочет невозможного. Но теперь поняла, что это была жалкая ложь. Невозможного хочет она.
Ожидание она обычно коротала за подсчетом заработной платы по школе — это занятие успокаивало ее. Она внимательно высчитывала сумму, откладывала деньги для каждого работника, заворачивала в лист бумаги и надписывала сверху имя того, кому они предназначались, а потом отмечала в платежной ведомости дату и сумму выплаты. Дома она держала только книги с платежными ведомостями. Оливия вела тщательный ежеквартальный учет расходов на заработную плату, потому что таким образом могла заниматься важным и нужным делом в ожидании Калпеппера. Кроме того, вид Калпеппера, когда он смотрел на ее стол, заваленный бумагами, приносил ей удовлетворение. На этом столе лежали доказательства того, что она прекрасно справляется с материнским наследством, в то время как он выдает средства из отцовского состояния на совершенно унизительных условиях. В целом ему удавалось контролировать ее, но она, как могла, усложняла ему эту задачу.
В этом квартале в фонд школы поступили новые средства из имущества Алоиза Биба. Она возблагодарила за это Бога, с улыбкой перебирая стопку ассигнаций. Джордж предложил вложить половину капитала, пока они будут продумывать небольшое расширение школы. Совет ей понравился, так она и поступила, но на руках у нее осталась кругленькая сумма на то, чтобы благоустроить помещения школы. Оклеить обоями. Купить новые кровати для самых маленьких девочек. Покрыть восточное крыло новой крышей. Улучшить систему водоснабжения. Водопровод получает все большее распространение. А еще мясо, решила она. Детям будут давать мясо два раза в неделю, а не только по воскресеньям и праздникам.
А лорд Райвал получит свою зарплату.
Она отсчитала двести фунтов и аккуратно завернула их в бумагу, испытывая одновременно возбуждение и легкий страх. Как он на это отреагирует? И что сделает с деньгами? Он, наверное, по уши в долгах, сказал, что восьмисот фунтов в год ему не хватит. Интересно, расплатится он со своими кредиторами? Или проиграет все деньги? Несомненно, именно так он и влез в долги. Ситуация для аристократа вполне обыденная. Странно только, что азарт не чужд даже ему, человеку с деловой хваткой.
Она как раз дописывала его имя на обороте конверта с деньгами, когда Калпеппер тихонько постучал в дверь. Он вошел, крепко вцепившись в зажатый подмышкой портфель. На его изможденном лице была написана крайняя озабоченность. Он нерешительно потоптался на пороге, словно пытаясь собраться с духом перед встречей с ней.
Оливия удивленно на него посмотрела:
— Как поживаете? Прошу вас, мистер Калпеппер, проходите. Что-то не так?
— Благодарю вас, ваша милость, — сдавленно произнес он, но с места не сдвинулся. — Боюсь, что да.
Оливия подумала было, что он заметил Эдит. Она отложила перо и внимательно посмотрела на поверенного, пытаясь скрыть свое беспокойство. Молоденькая графиня становилась все более неугомонной и, забыв об осторожности, вполне могла попасться на глаза кому-либо из гостей. Калпеппер, поверенный семьи Фэрфаксов, был предан Ральфу как главе семьи больше, чем любой из женщин, и не колеблясь выдал бы местонахождение Эдит ее жестокому супругу.
Но на лице Калпеппера отражалось скорее негодование, нежели гнев. Брови Оливии удивленно поползли вверх.
— Надеюсь, вас не ограбили по дороге сюда?
— Нет, мадам. — Он решительно надвинул очки на нос. — К великому моему сожалению, я вынужден сообщить вам неприятные новости. Увы! Это мой долг.
— Боже мой! Прошу вас, садитесь и немедленно выкладывайте, что произошло.
Он сел и лишь после долгого молчания заговорил:
— Не знаю, с чего и начать, ваша милость. Я совершенно растерян.
Оливия смотрела на него с растущей тревогой. Его лицо покрылось красными пятнами. Наконец он остановил на ней взгляд и выпрямился на стуле.
— Такие новости невозможно сообщать деликатно, — объявил он. — Я вынужден сказать прямо. Поверьте, я бы никогда в жизни не принес вам таких вестей, если бы не был абсолютно уверен в их достоверности.
Сердце у Оливии ушло в пятки. В прошлый раз, когда Калпеппер говорил с ней таким тоном, он вручил ей письмо Люка. Она чувствовала, что ее ждет ужасный удар, и судорожно вцепилась в ручки кресла, моля всем сердцем, чтобы новости, которые он собирается сообщить, не касались…
— Эти новости касаются лорда Райвала.
На секунду она закрыла глаза. Ее молитвы не были услышаны. Она заставила себя открыть глаза и встретила взволнованный взгляд поверенного.
— Что же вы узнали о нем? — Она старалась говорить спокойно.
Калпеппер тяжело вздохнул.
— Дорогая моя леди Оливия, мы все жестоко обмануты, — произнес он. — Крайне жестоко. Вы пригрели змею на груди.
— Продолжайте, — едва слышно произнесла она. Он подался всем телом вперед и прошептал:
— Ваша милость, этот мужчина — самый настоящий повеса!
— Да, — оцепенело согласилась она. — И что с того? Она взяла себя в руки, готовая к любому ужаснейшему открытию.
Но Калпеппер в замешательстве моргнул:
— И что с того? Леди Оливия, да что вы такое говорите? Я узнал, что лорд Райвал — повеса! Он распутник, мадам, о его победах на любовном фронте гудит весь Лондон! У него отвратительная репутация, и должен заметить, он ее заслужил. Я все подробно разузнал, прежде чем оскорбить ваш слух подобными разговорами! Надеюсь, вы не подумали, что я поверил сплетням! Нет-нет, ваша милость, это истинная правда, и легко доказуемая! Она в замешательстве уставилась на него:
— Что правда? Не понимаю.
— Тсс! Послушайте, ваша милость, — раздраженно сказал Калпеппер. — Вы должны знать, что такое повеса. Повеса — это соблазнитель, осквернитель женщин.
— Да, но…
— А я говорю вам, мадам, что, к моему глубокому сожалению, лорд Райвал — не тот человек, с кем стоило бы поддерживать отношения.
У Оливии отлегло от сердца.
— И это все? — воскликнула она. Ее слова ошеломили Калпеппера.
— Все? Все! Дорогая моя леди Оливия, вы привели этого негодяя в школу! Показали ему наши счетные книги! По-дружески отнеслись к нему! Его надо прогнать. И немедленно! Вы рискуете стать посмешищем! Запятнать свою репутацию!
Оливия откинулась на стуле:
— Господи, как же вы меня напугали! Но для меня это отнюдь не новость.
— Не новость? — Он был поражен. — Вы хотите сказать, что знали о репутации этого человека?
Она улыбнулась:
— Конечно. Почему бы и нет?
Калпеппер побагровел, казалось его сейчас хватит удар.
— Дорогая мадам. Леди в вашем положении должна быть крайне осторожна. Вы невинная, незамужняя леди! Малейший намек на скандал, если ваше имя, не дай Бог, свяжут с именем лорда Райвала — и ваша безупречная репутация погибла.
— О моем добром имени судят по моим собственным поступкам, а не по поведению моих друзей.
Калпеппер фыркнул, поджав губы:
— Говорят, скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты.
Она, нахмурившись, выпрямилась на стуле:
— Бог мой, и что вы предлагаете? Отказать лорду Райвалу от дома? Освободить его от недавно порученных ему обязанностей? Не могу же я неожиданно взбелениться, как последняя мегера, из-за того, о чем давно уже знаю! Вот тогда я уж точно стану посмешищем, причем вполне заслуженно!
— Ну-ну, вам совершенно необязательно брать это на себя, — сказал Калпеппер. — Предоставьте все мне!
— Что именно?
— Я улажу все от вашего имени. Поговорю с ним. Это мой долг. Я просто решил сообщить вам обо всем, прежде чем взять на себя смелость прогнать его.
Оливия подняла руку:
— Стоп. Не в вашей власти прогнать лорда Райвала.
— В таком случае, леди Оливия, я с радостью возьму на себя эту власть.
— Скорее, захватите! Нет. — Она говорила вежливо, но непреклонно. — Я категорически запрещаю вам делать нечто подобное.
Калпеппер надулся и очень напоминал жабу.
— Что? Да как такое возможно? Неужели вы не понимаете всей серьезности положения? Подумайте хотя бы о вашей школе!
Оливия вскинула руки, словно пытаясь воззвать к его разуму:
— Но лорд Райвал приносит школе очень много пользы. Он уже не раз это доказал. Он очень умный и рассудительный…
— Рассудительный! Этот повеса, распутник, по-вашему, рассудительный?
— Рассудительный, — решительно повторила она. — Я говорю о финансовой стороне. Его личная жизнь нас не касается.
— Очень скоро коснется, как только станет известно о его связи со школой! Прошу вас, не забывайте, что речь идет о школе для девочек!
Оливия прищурилась:
— Ну а это здесь вообще ни при чем.
Калпеппер весь кипел от ярости и сорвался на фальцет:
— Говорю вам, леди Оливия, у лорда Райвала нет ни сердца, ни стыда, ни совести! Это общеизвестно! Вы первая придете в отчаяние из-за того, что слухи о распущенности лорда Райвала лишат ваших протеже каких бы то ни было шансов получить приличную работу!
От отвращения Оливия наморщила нос;.
— Вы говорите чепуху, мистер Калпеппер! Мне стыдно за вас.
— Я всего лишь выполняю свой долг. — Калпеппер вновь побагровел. — И со всей ответственностью заявляю, что вам не стоит поддерживать какие бы то ни было отношения с лордом Райвалом.
— Почему? Из боязни сплетен? Вы просите меня предать друга, мистер Калпеппер. Вам следовало бы выдумать причину получше. — В ее голосе звучало презрение.
— Боже милосердный, только не говорите мне, что вы питаете симпатию к лорду Райвалу!
— Не буду, если вам так угодно. Хотя это вполне возможно. Вы меня разочаровали, мистер Калпеппер. Лорд Райвал зарекомендовал себя как человек, безусловно достойный доверия во всем, что касается школы. Я безмерно благодарна ему за его идеи и помощь. Почему тогда я не могу воздать ему должное? Калпеппер побледнел.
— Ушам своим не верю! Это выше моего понимания! Ничего подобного я и предположить не мог!
Его страдания были настолько неподдельными, что Оливия почувствовала себя виноватой и прикусила губу.
— Прошу прощения. Знаю, что вы всей душой печетесь о моем благополучии. И я… я не собираюсь принимать сторону лорда Райвала в ущерб вам. Уже много лет вы являетесь моим поверенным, я вам безгранично доверяю. Лорда Райвала я знаю всего несколько недель. Но вы должны предоставить мне право самой решать, что правильно, а что нет. Я уже не ребенок.
— Вы женщина! — отрезал Калпеппер. — А женщина не в состоянии принимать такие решения.
Оливия с трудом сдерживала ярость, когда в дверь постучали и на пороге появился лорд Райвал. Он остановился, приподняв бровь, и перевел взгляд со сверкающих глаз Оливии на чопорно застывшего Калпеппера. Наступившая тишина красноречиво свидетельствовала о том, что он помешал им ссориться.
Оливия, как обычно, была рада его видеть. Она испытывала огромное наслаждение при одном лишь взгляде на него. Он выглядел, как всегда, безукоризненно в своем орехового цвета сюртуке, темно-желтых бриджах и до блеска начищенных ботфортах. Темные волосы сияли. На рубашке ни пятнышка. Сердце Оливии учащенно забилось.
— Доброе утро, — учтиво поздоровался он. — Надеюсь, я не слишком рано?
— Нет, милорд, вы удивительно пунктуальны. Впрочем, как обычно, — решительно сказала Оливия. — Прошу вас, проходите. Мистер Калпеппер уже собирался уходить.
Калпеппер бросил гневный взгляд на девушку.
— Позволю себе заметить, миледи, что мы с вами не закончили наше дело.
— Закончили, — сказала Оливия непререкаемым тоном. — Оставьте, пожалуйста, то, что принесли, на моем столе. Удачного вам дня.
Он сердито надул щеки, поднялся, порылся в портфеле, вытащил толстый сверток и швырнул его на стол, после чего отвесил Оливии поклон:
— До свидания, леди Оливия. Надеюсь, вам не придется сожалеть о событиях сегодняшнего дня. Как вы уже знаете, на следующей неделе я уеду из Лондона, чтобы помочь вашему брату с ежеквартальными расчетами. Я не смогу помочь вам выбраться из затруднительного положения, если возникнет такая необходимость.
— Не волнуйтесь, друг мой, — сказал Джордж, прислонившись к дверному косяку. — Леди Оливия может целиком и полностью положиться на меня.
Такое утешение, по всей видимости, лишило Калпеппера дара речи. Оливия с трудом подавила улыбку и, сдержав смех, произнесла:
— Спасибо, лорд Райвал. Вы наверняка успокоили мистера Калпеппера.
— Наоборот, миледи, наоборот, — мрачно прошептал поверенный. — Не думаю, что лорд сможет защитить вас в той же степени, что и я. — Он бросил взгляд на Джорджа и небрежно поклонился. — Удачного вам дня, сэр! — И заторопился к выходу.
Джордж пожал плечами.
— В чем дело? — спросил он, устремляясь к маленькому столику, чтобы положить на него свои перчатки и шляпу.
Оливия воспользовалась предоставленной возможностью и украдкой разглядывала его, наслаждаясь грациозными движениями и мощью фигуры. Он обернулся и заметил ее внимательный взгляд, поэтому она поспешно отвернулась.
— Ни в чем, — неопределенно сказала она. — Ничего особенного.
— Вы совсем не умеете лгать, дорогая моя. — Он усмехнулся. — В женщинах мне это нравится. — Он подошел к камину и протянул руки к огню. — Думаю, дражайший Кал-пеппер пытался предостеречь вас насчет меня.
— Как вы догадались? — с досадой спросила она.
— Это был вопрос времени. — Он бросил на нее печальный проницательный взгляд. — Несмотря на все недостатки, о вас он печется не хуже, чем о собственной дочери. Он и так долго молчал. Интересно, почему?
Оливия невесело рассмеялась, вертя в руках промокашку:
— Потому что сплетни медленно доходят до подобных людей. Очевидно, до недавнего времени он ничего не знал о вашей репутации.
— А-а. Это все объясняет. — Он прошел к стулу напротив ее стола и сел, не сводя с нее глаз. — И теперь, когда узнал, что я собой представляю, посоветовал прекратить со мной всякие отношения.
— Совершенно верно.
— И что вы? — Он буквально сверлил ее глазами. Она твердо встретила его взгляд:
— Отказалась.
Лицо Джорджа расцвело в улыбке.
— Мне следовало догадаться, — мягко произнес он. — Какая же вы беспечная! Сочувствую бедняге Калпепперу. Равно как и любому мужчине, который попытается взять вас под уздцы.
— Какое вульгарное выражение! — Она поморщилась. — Такие попытки скорее в вашем духе.
Он расхохотался:
— Хорошо сказано! Хотя я никогда не пытался взять вас под уздцы.
— Рада слышать, — сказала она, сверкнув глазами. Он наклонился и, понизив голос, сказал:
— Не стоило вам об этом говорить, Айви.
— О чем?
— О лошадях. Вы пробудили во мне грешные мысли. Объяснить?
— Нет, конечно! — покраснев, воскликнула Оливия. Вечно этому негодяю удается выбить ее из колеи! — Может, перейдем к вопросам более прозаическим?
Он ухмыльнулся и откинулся на стуле:
— Если у нас нет выбора…
Она молча вручила ему две сотни фунтов.
— Спасибо, — поблагодарил Джордж и убрал ассигнации в карман.
Возникла некоторая неловкость. Оливия этого не ожидала. Хотя Джордж говорил, что ему будет неприятно находиться у нее в подчинении, но до этого момента она не думала, что сложившаяся ситуация ей тоже не понравится.
— Вам не за что меня благодарить. Вы эти деньги заработали.
Он слегка поклонился, всем своим видом выражая иронию.
— Как скажете, миледи. Вы для этого меня позвали?
— Нет, — быстро ответила она, обрадовавшись, что можно переменить тему. — Не совсем. Я надеялась, вы поможете мне с расчетами заработной платы в школе. Раньше это делал Калпеппер, но…
— Но теперь вы поставили меня на его место. — Джордж криво усмехнулся. — И я все думал, как скоро вы об этом пожалеете.
Она нахмурилась:
— Я не жалею. Вы знаете дело не хуже, чем он. Кроме того, не смотрите на меня свысока в отличие от него.
— С другой стороны, — вежливо заметил Джордж, — ему вы доверяете. А довериться мне не решаетесь.
Краска снова залила ее щеки.
— Я собираюсь доверить вам расчет всей школьной зарплаты, сэр, где-то около тысячи фунтов! Если вы думаете, что это пустяк…
— Деньги я никогда не считал пустяком. Заслужить ваше доверие хотя бы в этой области — уже большой прогресс.
— Прогресс? Нет. — Она уставилась на свои руки, не в силах поднять на него глаза — «Прогресс» подразумевает движение вперед. Мы это уже обсуждали, милорд. Прошу вас, выбросьте из головы мысль о том, что у нас с вами есть будущее. Скоро наша игра закончится.
Он стремительно наклонился и схватил ее за запястье, вынуждая посмотреть на него.
— Я вас заставлю довериться мне, — ласково произнес он. — Во всем. Не только в делах.
— Напрасно надеетесь.
Он отпустил ее запястье и откинулся на стуле, задумчиво глядя на нее.
— У нас тупиковая ситуация, Джордж, я вам об этом не раз говорила. Я хочу, чтобы мы с вами были просто друзьями.
Он промолчал, не сводя с нее глаз. Лицо его было непроницаемым.
— Разумеется, мы можем стать друзьями. Вы доверяете мне в какой-то степени. И мы друг другу нравимся. — Он широко улыбнулся. — Очень нравимся. Разве не так?
— Вы правы, — с облегчением произнесла она. — Мне приятно с вами общаться, Джордж. Я всегда с нетерпением жду нашей встречи.
— Я тоже. — Оливию не покидало чувство, что он иронизирует. Он встал, махнув рукой в сторону бумажных свертков на ее столе. — Будьте так добры, сложите их куда-нибудь…
— О! Конечно! — Она порылась в ящике и извлекла из него портфель, сильно напоминающий калпепперовский. — Вам не придется таскать их голыми руками.
Голые руки. Ну, зачем она об этом заговорила?! Она смотрела, как он аккуратно укладывает деньги в портфель, завороженная движениями его ловких, сильных пальцев. Какие красивые у него руки. Такие мускулистые. Ее одолевали грешные мысли, но она не могла их отогнать.
Смех лорда Райвала прервал ее размышления. Она вопросительно посмотрела на него. И в ужасе увидела, что он насмешливо приподнял бровь и чуть скривил губы, словно прочитав ее мысли. Она покраснела и отвернулась. Он оперся кулаками на письменный стол и навис над ней.
— Оливия, дорогая моя, — прошептал он. — Куда это вы уставились?
Его лицо вплотную приблизилось к ней. Как всегда, когда он на нее смотрел, ее сердечко затрепетало, и она затаила дыхание.
Он взглянул на ее губы, затем посмотрел ей в глаза.
— Если вы, Айви, не выйдете за меня замуж, — мягко сказал он, — мне придется найти другую невесту. И вы, я уверен, будете по мне сильно скучать.
Он прав. Боже милостивый, он прав. Она живо представила себе, как потеряет его, когда он станет мужем другой женщины. Наступят черные дни. Она останется одна в своем маленьком безопасном мирке, обители добродетельных женщин и добрых дел. Она любит этот мирок! Она сама сотворила его и гордилась им. Но если Джордж покинет ее, эта тихая гавань превратится в тюрьму.
Оливия с отчаянием посмотрела ему в глаза. Она сказала Джорджу, что он хочет невозможного. Но теперь поняла, что это была жалкая ложь. Невозможного хочет она.
Глава 15
— Итого тридцать фунтов. — Джордж швырнул свои карты на стол и улыбнулся. — Нелли, радость моя, видела бы ты свое лицо! Мне извиниться?
Миссис Бичамп умудрилась изобразить улыбку:
— Ха! Не городи чепухи. Я сама захотела с тобой сыграть. — Она кокетливо похлопала ресничками. — Не на что жаловаться, да? Я же знала, какой ты опасный. Но не могу устоять перед тобой, — проворковала она.
Как же ему надоели ее ужимки. Со скучающим видом Джордж собрал и перетасовал карты.
— Помнишь, я уже говорил, что эта партия — последняя. Она еще сильнее надула губки:
— Да, но почему? Думаю, тебе скучно все время выигрывать. Но я все же лучше играю в пикет, правда? — Она опять захлопала ресницами. — Нечестно не давать мне отыграться. Еще неделька, и я начну выигрывать.
— То же самое ты говорила месяц назад. — Он улыбнулся, чтобы смягчить колкость. — У тебя совсем нет самолюбия, Нелли. Я же обогащаюсь за твой счет.
— Не-а, за счет Хьюго, — игриво возразила она. — Он себе может это позволить. — Она наклонилась вперед на узенький столик и положила свою нежную ручку поверх его. — Джордж, — упрашивала она, — ну не уходи. Я умру от скуки.
— Не умрешь. — Он скользнул взглядом по ее прелестям, которые она выставила напоказ, облокотиьшись на столик. Нелли — весьма соблазнительная малышка. — По крайней мере дюжина парней с радостью займут мое место.
— Они мне не нужны. Я хочу тебя. Ну почему ты от меня бежишь?
— Я открыл новую страницу в своей жизни, дорогуша, — Он снял ее руку со своей и насмешливо поцеловал обручальное колечко. — Я больше не посягаю на чужую собственность. Она приподняла бровь:
— Отрекся от нечистых помыслов? Ты, Джордж? Невероятно.
— Самый закоренелый грешник, и тот может раскаяться.
Прикрыв глаза, она покачала головой.
— Посмотрим, — промурлыкала она. — Приходи ко мне завтра утром. Полюбуемся на твою решимость. С девяти Хьюго будет в клубе.
Он с трудом скрыл раздражение.
— Отрицательный ответ не принимается? Она мило улыбнулась:
— Нет.
Он нахмурился и рывком вышел из-за стола, но Нелли схватила его за рукав.
— Ох, Джордж, не сердись! Я этого не переживу! Знаешь, ты должен прийти, хотя бы за выигрышем, у меня нет с собой тридцати фунтов.
— Отлично, — лаконично ответил он. — Я зайду к тебе утром, мы попрощаемся и пожелаем друг другу удачи. Прости мне мою резкость, но в соседней комнате я заметил Давентри. Мне надо с ним поговорить.
Она мрачно отступила.
— Тогда иди.
Он поднялся и поклонился:
— Благодарю. Спокойной ночи, миссис Бичамп.
Он вышел из передней, где они уединились на время игры, и вернулся в шумный салон. Он обычно не рвал с женщинами так резко, но Нелли в последнее время раздражала его.
Миссис Бичамп умудрилась изобразить улыбку:
— Ха! Не городи чепухи. Я сама захотела с тобой сыграть. — Она кокетливо похлопала ресничками. — Не на что жаловаться, да? Я же знала, какой ты опасный. Но не могу устоять перед тобой, — проворковала она.
Как же ему надоели ее ужимки. Со скучающим видом Джордж собрал и перетасовал карты.
— Помнишь, я уже говорил, что эта партия — последняя. Она еще сильнее надула губки:
— Да, но почему? Думаю, тебе скучно все время выигрывать. Но я все же лучше играю в пикет, правда? — Она опять захлопала ресницами. — Нечестно не давать мне отыграться. Еще неделька, и я начну выигрывать.
— То же самое ты говорила месяц назад. — Он улыбнулся, чтобы смягчить колкость. — У тебя совсем нет самолюбия, Нелли. Я же обогащаюсь за твой счет.
— Не-а, за счет Хьюго, — игриво возразила она. — Он себе может это позволить. — Она наклонилась вперед на узенький столик и положила свою нежную ручку поверх его. — Джордж, — упрашивала она, — ну не уходи. Я умру от скуки.
— Не умрешь. — Он скользнул взглядом по ее прелестям, которые она выставила напоказ, облокотиьшись на столик. Нелли — весьма соблазнительная малышка. — По крайней мере дюжина парней с радостью займут мое место.
— Они мне не нужны. Я хочу тебя. Ну почему ты от меня бежишь?
— Я открыл новую страницу в своей жизни, дорогуша, — Он снял ее руку со своей и насмешливо поцеловал обручальное колечко. — Я больше не посягаю на чужую собственность. Она приподняла бровь:
— Отрекся от нечистых помыслов? Ты, Джордж? Невероятно.
— Самый закоренелый грешник, и тот может раскаяться.
Прикрыв глаза, она покачала головой.
— Посмотрим, — промурлыкала она. — Приходи ко мне завтра утром. Полюбуемся на твою решимость. С девяти Хьюго будет в клубе.
Он с трудом скрыл раздражение.
— Отрицательный ответ не принимается? Она мило улыбнулась:
— Нет.
Он нахмурился и рывком вышел из-за стола, но Нелли схватила его за рукав.
— Ох, Джордж, не сердись! Я этого не переживу! Знаешь, ты должен прийти, хотя бы за выигрышем, у меня нет с собой тридцати фунтов.
— Отлично, — лаконично ответил он. — Я зайду к тебе утром, мы попрощаемся и пожелаем друг другу удачи. Прости мне мою резкость, но в соседней комнате я заметил Давентри. Мне надо с ним поговорить.
Она мрачно отступила.
— Тогда иди.
Он поднялся и поклонился:
— Благодарю. Спокойной ночи, миссис Бичамп.
Он вышел из передней, где они уединились на время игры, и вернулся в шумный салон. Он обычно не рвал с женщинами так резко, но Нелли в последнее время раздражала его.