Фарр Диана. Охотник за приданым

   — И что в этом страшного? Я не шучу. Посмотрите на все с точки зрения разума. В том, как вы все это представили, есть логическое противоречие. Каждый день какая-нибудь женщина выходит замуж. По какой причине?
   — Большинство женщин нуждаются в финансовой поддержке. Я — нет.
   — Отлично. Но вы не единственная в Англии богатая женщина. А богатые женщины тоже выходят замуж. Почему?
   Она задумалась.
   — Возможно, они действуют, не подумав. Нам постоянно твердят, что наша судьба — это брак. Многие женщины слепо верят в это.
   — Не все богатые женщины дуры.
   — Я этого не сказала!
   — Значит, вы признаете, что некоторые богатые женщины умны. И все-таки они выходят замуж?
   Она нахмурилась:
   — Чтобы порадовать свою семью. Или делают то, чего ожидает от них свет.
   —Что?! Выйти замуж, чтобы доставить удовольствие другим? Эти женщины, видимо, беззаветно преданы своей семье, раз жертвуют собой. Но зачем любящей семье отдавать вою дочь в рабство, как вы это себе представляете?
   Она вздернула подбородок:
   — Вы прекрасно знаете зачем. Чтобы появились наследники.
   Он пристально посмотрел на нее. Под воинственным видом она скрывала ранимость. Он явно задел ее за живое. Оливия посвятила свою жизнь сиротам. Этим все и объяснялось.
   — Неужели дети приносят радость только бабушкам и дедушкам? — мягко спросил он.
   В ее глазах отразилась боль.
   — Нет, — глухо произнесла она. — Иногда женщины выходят замуж, чтобы иметь детей.
   — Тогда в браке есть свои плюсы. Даже для богатых, умных женщин. — Он привлек ее к себе. — Дорогая моя девочка, наконец-то искушение оказалось достаточно сильным.
   Она обвила его шею руками, с ее губ сорвался не то стон, не то смех.
   — Думаю, вы правы. Но это несправедливо. Жаль, что одинокая женщина не может родить ребенка, не разрушив при этом свою жизнь.
   Он улыбнулся:
   — В этом вы вся. Вас не волнует перспектива одинокой старости. Мои поцелуи не могут свести вас с ума. Вам не нужны мои советы, моя помощь, моя защита, мое общество, но стоит упомянуть о детях — и вы преображаетесь.
   Она всхлипнула и выпрямилась, вытирая глаза тыльной стороной руки:
   — Но у меня есть дети. Много. Несколько дюжин.
   — Они не ваши, — тихо произнес он. — Они не наши. Наши. Только сейчас он подумал, что, если женится на ней, она будет рожать ему детей.
   Джордж двенадцать лет прятался от своих грез и воспоминаний и научился с ними справляться. В его гедонистическом существовании не было места ни прошлому, ни будущему. А теперь, совершенно неожиданно, прошлое и будущее встретились в настоящем.
   Обнимая Оливию, он представил себе Рай-Вейл, где бурно росла трава и дул морской бриз. Дом. Рядом с Джорджем именно эта женщина. Темноволосые ребятишки бегают по траве, которую слегка колышет ветерок. Дом.
   Оливия сделает эту картину возможной. Оливия и ее деньги, посланные небом. В благодарность он будет любить ее всю свою жизнь. Он сделает все, чтобы она была счастлива.
   Он сжимал ее в объятиях, целовал ее волосы:
   — Оливия. Выходи за меня замуж. Ради Бога!
   Она всхлипнула. Он знает, что она откажет, и страстно поцеловал ее, молясь, чтобы она не сказала «нет». По крайней мере в этот момент. Чтобы не разрушила его мечты.
   Ее лицо было мокро от слез. Черт подери, теперь она плачет. Он перестал ее целовать и попросил прощения.
   Она покачала головой и уткнулась лицом ему в шею. Каким-то образом она вновь оказалась у него на коленях, он держал ее в объятиях, прижимая к груди. Она что-то прошептала ему.
   — Я не слышу, любовь моя. Она подняла голову.
   — Не называйте меня «любовь моя»! — негодующе произнесла она. — Я теряю голову.
   — Хорошо, — прошептал он, взяв на заметку, что при каждом удобном случае нужно говорить ей «любовь моя». — Но я хочу, чтобы вы теряли голову. Именно такой вы мне и нужны. — Галстук мешал ему. Он сорвал его и бросил на диван. — Повторите, что вы сказали минуту назад.
   Но Оливия словно лишилась дара речи. Широко открыв глаза, она уставилась на его обнаженную шею. Он едва сдержал смех. Выражение ее лица польстило бы любому мужчине.
   — Что случилось? — спросил он. — Вы никогда не видели мужской шеи?
   Она подняла на него полные восхищения глаза. Его сердце радостно подпрыгнуло.
   — Смотрите, сколько душе угодно, — хрипло произнес он.
   Ее изумление было и трогательным, и возбуждающим.
   — Хотите еще что-нибудь посмотреть? Я с радостью окажу вам эту любезность. — Он расстегнул сюртук и стал ждать. — Ваш ход, Айви.
   Оливия медленно запустила руки под сюртук, распахнув его и восхищенно касаясь его груди, напрочь забыв о правилах приличий. Он старался не шевелиться. Словно застыл.
   — Потрясающе, — прошептала она. Джордж рассмеялся:
   — Пощадите мою скромность, любовь моя. Думаю, вам нужно больше света. — Он сбросил сюртук, подошел к камину и подбросил в гаснущий огонь еще одно полено. Если его потенциальной невесте доставляет удовольствие смотреть на него, он не возражает. Возможно, ему тоже выпадет шанс посмотреть на нее, так что свет нужен не ей одной.
   Джордж повернулся и выпрямился. До чего он хорош! Она прерывисто вздохнула.
   — Я могу снять все, если хотите, — предложил он.
   — Ох! Прощу прощения, — сказала она, густо покраснев. — Не знаю, что на меня нашло. Я не должна была на вас смотреть.
   — Почему? Я не возражаю. — Он облокотился на каминную полку, чтобы пламя освещало его мускулы. — Но было бы справедливо, если бы вы последовали моему примеру.
   — О Боже! Нет. Пожалуйста. Я терпеть не могу, когда на меня смотрят.
   Он подошел к дивану и остановил на ней взгляд.
   — Вам понравится, — пообещал он. — Когда смотрят так, как вы смотрите на меня, всегда приятно. А я буду смотреть именно так.
   Несколько долгих секунд он не сводил с нее глаз. Она была необыкновенно красива. Платье из темно-синего шелка оттеняло ее белоснежную кожу. Блеск ожерелья и сережек придавал особую прелесть серебристым глазам.
   — Предлагаю начать с украшений, — сказал Джордж.

Глава 21

   Он не говорил о любви. А если бы и говорил, она все равно не поверила бы ему. Но его молчание больно ранило ее.
   Зато он говорил ей такие слова, от которых она пламенела, касался ее и поддразнивал до тех пор, пока с ее губ не стали срываться слова, полные страсти.
   Теперь он не сводил с нее глаз, и она не возражала. Ее скромность уступила место радости. Он хотел ее, и она не сомневалась в том, что о деньгах он и не помышлял. Завернись она в десятифунтовые банкноты, он без сожаления рвал бы их и отшвыривал в сторону.
   Она не решалась доверить ему свое сердце, но, если он попросит, отказать не сможет.
   Временами сила чувств, которые он пробуждал в ней, пугала ее. Он находил способ ее успокоить, а потом все начиналось сначала. Вскоре она окончательно потеряла голову. Даже лишилась дара речи. Он стал для нее центром вселенной. Она желала его. Яростно. Восхищенно.
   — Скажи «да». — Он прижимался к ней. — Скажи «да», Айви. Сейчас.
   Она не могла. Боже, что он с ней делает? Она умрет, она этого не вынесет.
   — Доверься мне, — нежно просил он. — Скажи «да», любовь моя.
   В отчаянии она открыла глаза.
   — Да, — всхлипнула она, и мир перевернулся, она погрузилась в пучину наслаждения. — Это… все?
   Он рассмеялся:
   — Далеко не все.
   Так она и знала. Она наслаждалась, а он не получал ничего. Поразмыслив, она поняла, что его удовольствие стало бы ей наградой.
   Но она его любит. А он ее чувств не разделяет, следовательно, не получив удовольствия, чувствует себя обманутым. Она приподнялась на локте и внимательно посмотрела на него.
   — Ты не чувствуешь удовлетворения, — серьезно сказала она.
   Он улыбнулся. На его лице была написана страсть, но он не терял самообладания.
   — Ты ошибаешься. Я знал, что ты страстная женщина. И оказался прав. Этого мне достаточно. По крайней мере нынешней ночью.
   В глубине его глаз все еще тлело желание, но он старался погасить пылавшее в нем пламя. Какая же у него выдержка! Она бы не смогла. От одного его прикосновения в ней волнами поднималось желание. Почему тогда ее прикосновение не сводит его с ума?
   Надо попробовать. Она погладила его и почувствовала, что мускулы его напряглись и у него перехватило дыхание.
   — Ты говорил, что в честной игре должна быть взаимность, — промолвила она и вдруг заметила, как загорелись его глаза, а на губах появилась чувственная улыбка. В ней вновь вспыхнуло желание. — Научи меня, — прошептала она, подставляя ему губы. — Научи, как доставить тебе удовольствие.
   Неужели она согласилась выйти за него замуж? Только сейчас она осознала, что они лежали в ее постели. Ведь это же безумие! Но она не обещала выйти за него замуж.
   Пожалуй, ситуацию стоит прояснить.
   — Джордж!
   — М-м-м…
   — Я не говорила, что выйду за тебя замуж. Он открыл один глаз и приподнял бровь:
   — Говорила. Она нахмурилась:
   — Но…
   Не успела Оливия опомниться, как он перекатился и пригвоздил ее к кровати своими сильными руками.
   — Вы дали мне слово, мадам.
   — Я этого не…
   — Ты сказала «да».
   Она озадаченно уставилась на него. Он что, смеется над ней?
   — Ты же знаешь, что я была не в себе. — Она почувствовала, что краснеет, и посмотрела на него. — Я бы согласилась на что угодно. Пообещала бы совершить любое безумие.
   Джордж расхохотался:
   — Ты мне льстишь! Ты плавилась в моих руках, как воск.
   — Повторяю, я была не в себе.
   — И не только плавилась, — продолжал он. Джордж вытянулся рядом с ней, и каждой частичкой тела она ощущала его волнующую близость.
   — И сейчас плавлюсь, — согласилась она. Он наградил ее поцелуем, который вновь разбудил в ней желание. Инстинктивно она потянулась к нему, но он поднял голову и посмотрел на нее.
   — Хочешь, чтобы я взял тебя сейчас, Оливия? — хрипло спросил он. — Скажи!
   Прежде чем Оливия ответила, рука Джорджа скользнула между их телами и нежно коснулась ее.
   — Ты девственница, любовь моя?
   Она кивнула, ловя ртом воздух. Его пальцы замерли. Решение давалось ему нелегко. В конце концов он убрал руку и откатился от нее:
   — Тогда дождемся нашей первой брачной ночи. Первая брачная ночь! Она завернулась в простыню и села на постели.
   — Джордж, нет! — сказала она. В голосе ее звучало страдание. — Я не хочу выходить замуж. А ты не хочешь жениться.
   Она схватила его за руку и увидела ленивую, насмешливую улыбку на его губах. Внезапно слова так и полились из ее уст:
   — Ты думал, что женитьба положит конец всем твоим неприятностям. Но деньги — это далеко не все, Джордж. Твои беды лишь начались бы.
   Он удивленно поднял брови.
   — Ты настолько проницательна? — спокойно спросил он. — Это для меня новость.
   — Я тебе не всепрощающая жена, которая будет мириться со всеми твоими пороками, — предупредила она. — Я превращу твою жизнь в ад, можешь не сомневаться! Я женщина, и ты можешь подумать, что я бессильна против тебя, но у меня есть влиятельные друзья. Я не вынесу, если муж будет мне изменять.
   Он был ошеломлен. Прекрасно. Она заставила его задуматься.
   — Вот видишь? Ты думал только о деньгах, совершенно не представляя, каково это — быть привязанным к одной женщине всю жизнь.
   Он скрестил руки на затылке и уставился в потолок.
   — Нет, ничего подобного я себе не представлял, — признался он. — А сейчас представляю.
   Судя по выражению его лица, картина оказалась неожиданно приятной.
   — Ну и? — настойчиво спросила Оливия, стараясь не смотреть на его обнаженное тело. — Что же ты себе представил? Как сразу после бракосочетания идешь к моим банкирам и начинаешь тратить мои деньги, забыв о моем существовании? — Она презрительно ухмыльнулась, распаляясь все больше и больше. — Выйти замуж за такого, как ты, значит обречь себя на одиночество, а потом и на нищету. Прости за резкость, но я говорю правду. Ты заядлый игрок и пустишь на ветер все мои деньги.
   Лицо Джорджа окаменело. Он уставился на нее, словно видел впервые.
   — Понятно, — медленно произнес он. — Неудивительно, что тебе претит сама мысль о том, чтобы выйти за меня замуж. — Он приподнял бровь. — Во-первых, я не собираюсь проигрывать твои драгоценные денежки.
   — Заядлые игроки всегда так говорят.
   — Правильно, — спокойно ответил он. — Но я не заядлый игрок. Мне абсолютно безразлична очередная партия в пикет, и я нисколько не расстроюсь, если никогда больше не попаду в этот ад, где процветает азарт. Ш-ш-ш! — Он поднес палец к ее губам. — Только ни одна живая душа не должна об этом знать.
   — И ты думаешь, я тебе поверю? Ты же наследный лорд. Тебя не посадят в тюрьму, если ты станешь банкротом. А деньги тебе нужны для того, чтобы расплатиться с карточными долгами.
   — Да, я должен расплатиться с карточными долгами, только не со своими. Но мы отклонились от темы. — Лицо его сохраняло серьезное выражение, но глаза смеялись. — Во-вторых, я намерен стать верным мужем.
   Ее сердце забилось быстрее.
   — Недаром говорят, что самые лучшие мужья — это раскаявшиеся повесы.
   — Но дело в том, — язвительно заметила она, — что я не вижу тут раскаявшегося повесы.
   — Оливия, — нежно сказал он, — я никогда не даю легкомысленных обещаний.
   Этого Оливия не могла отрицать. Иначе он давно бы ей объяснился в любви. Он вообще ни разу ей не солгал.
   Но вопреки всему Оливия не могла ему полностью доверять. Слишком много в жизни искушений, и в какой-то момент он может не устоять.
   — Говорят, как волка ни корми, он все равно в лес смотрит, — прошептала она.
   — Смотря какой волк. Я, например, уже не чувствую себя хищником. Хотя истребил полдеревни. — В глазах его заплясали смешинки.
   — Хочешь сказать, что изменишь свой образ жизни, если женишься на мне?
   — Не если. Когда. — Он крепко обнял ее и посмотрел ей в глаза. — Неужели так трудно поверить?
   — Трудно, — призналась Оливия. — Да и зачем тебе это?
   — Думаешь, я только и делал, что развлекался? Она подняла бровь:
   — По крайней мере так говорят.
   — Незачем слушать сплетни.
   — При чем тут сплетни? Ты сам говорил, что ты повеса и авантюрист, хвастался, как хорошо играешь в пикет.
   — Да, но жизнь повесы не такая уж веселая, как многим кажется. — Он приподнялся и посмотрел на нее. — Оливия, сладкая моя. Нет ничего скучнее грехов. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Я грешил много лет и смертельно устал. Такая жизнь лишь поначалу кажется заманчивой. А потом надоедает.
   — И для разнообразия ты решил жениться на богатой наследнице. — Голос ее зазвенел от обиды.
   Он нахмурился:
   — Не стану этого отрицать. Но у меня были на то веские основания. Причем даже не эгоистичные..
   — Избавь меня от подробностей! — вспыхнула она, закрыв руками лицо, чтобы он не увидел на нем выражение боли. — Уходи! Ищи себе другую наследницу.
   — Нет! — Он обнял ее. — Ты сказала, что выйдешь за меня, дала слово.
   — Ты обманом заставил меня! И не стыдно тебе? Ты обещал не жульничать.
   — Я и не жульничал. Это ты не подумала о том, что такое брак, — мягко сказал он.
   — Я все обдумала! — воскликнула она. Он легонько щелкнул ее по носу.
   — Ты обвинила меня в том, что я учитываю только финансовую сторону брака.
   Она уставилась на него. Он пригладил ее растрепавшиеся волосы и приобнял за плечи. Его насмешливая улыбка сводила ее с ума.
   — Недавно ты очень мудро заметила, что деньги — это не все.
   Он поцеловал ее, но она отстранилась.
   — Меня никогда так не оскорбляли! Ты предлагаешь мне купить твою мужскую силу?
   Он нахмурился:
   — Я просто пытаюсь тебе объяснить, что брак — нечто большее, чем сделка. У нас будет общий дом, моя милая. И постель. — Он поцеловал ее в ушко, и она задрожала. — И дети.
   Дети. Она старалась не думать о них. Потому что не собиралась выходить замуж. Но если она согласится на брак, ее тайная мечта осуществится.
   И во второй раз за ночь Оливия Фэрфакс, когда-то осторожная и разумная, улыбнулась и сказала «да».

Глава 22

   Солнечный свет лился на скатерть, сверкал и отражался в бокалах. В свете ясного утра маленькая столовая оказалась неожиданно красивой. Оливия почти не спала этой ночью, но чувствовала себя превосходно. Замечательное утро. И настроение у нее превосходное. Что-то напевая себе под нос, Оливия намазывала тост джемом и ждала, пока собравшиеся осознают смысл ее слов.
   Бесси со стуком уронила вилку на тарелку.
   — Что ты сказала?
   Эдит вскочила, бросилась к Оливии и обняла ее за шею.
   — По-моему, это прекрасно! Поздравляю! Оливия рассмеялась, пытаясь оттолкнуть Эдит.
   — Спасибо, только не надо меня душить! Ну что здесь такого удивительного?
   Эдит шлепнулась на стул и весело защебетала:
   — Ты же заявляла, что никогда не выйдешь замуж! Это кто угодно подтвердит, да ты сама мне говорила! Уверяла, что тебе никто не нужен, что тебе одной хорошо. Значит, хитрила?
   — Я не хитрила… — начала было Оливия, но Эдит перебила ее:
   — И все это время ты завлекала лорда Райвала! В жизни бы не подумала! Повеса Райвал и убежденная старая дева Оливия Фэрфакс!
   Эдит расхохоталась, но Оливии было не до смеха. Она положила тост обратно на тарелку. У нее пропал аппетит. Она украдкой взглянула на Бесси, которая словно окаменела.
   Отворилась дверь, и вошел Джордж. Оливия почувствовала слабость в коленях. Он был неотразим. Он обладал грацией хищника, и Оливия ужаснулась. Она, наверное, лишилась рассудка, когда согласилась выйти за него замуж.
   Он улыбнулся, и она поняла, что пойдет на все, лишь бы он остался с ней. Он завоевал ее сердце. Он не заставлял ее соглашаться, она изо всех сил искала оправдание, только бы согласиться. Сейчас уже поздно, слишком поздно, стучало в ее мозгу, когда она протянула ему руку, краснея и улыбаясь, как любая другая невеста. Жалеть она будет потом. Когда Джордж склонился к ее руке, она ощущала лишь совершенно идиотское счастье. Он украдкой улыбнулся ей, и она еще сильнее покраснела.
   — Доброе утро, — только и сказал он, но то, как он это произнес, смутило ее.
   — Доброе утро, — защебетала Эдит. — Примите мои поздравления!
   — Спасибо, — с поклоном сказал Джордж. — Я самый счастливый мужчина на свете.
   Эдит просияла:
   — Значит, счастье у вас уже есть, так что желать его вам необязательно.
   Не дожидаясь приглашения, он сел рядом с Оливией, бросив на Эдит веселый взгляд.
   — Честно говоря, леди Бадсворт, я думал, что в сложившихся обстоятельствах вы не будете смотреть на брак столь оптимистично.
   — Несмотря на все мои беды, я одобряю браки как таковые. — Переведя глаза с лорда Райвала на Оливию, она засмеялась. — Это моя кузина была решительно настроена против брака. Я рада, что вы заставили ее передумать.
   — Я тоже рад, — сказал Джордж, протягивая руку за кофейником.
   — Мое мнение о браках ни на йоту не переменилось, — решительно заявила Оливия. — Дело в том…
   Она осеклась и растерянно огляделась. Все взгляды были устремлены на нее, а она никак не могла закончить фразу. Джордж откровенно забавлялся, Эдит казалась удивленной, а лицо Бесси словно застыло. В наступившей тишине Джордж спокойно договорил за нее:
   — Мы с тобой будем исключением, которое подтверждает правило. — Он спокойно отпил кофе. — В отличие от большинства мужей я не буду давить на свою жену.
   Оливия засмеялась над этой откровенной ложью. Джордж способен был подавить кого угодно. Сама мысль о том, что он может превратиться в покорного мужа, казалась нелепой. Она бросила на него укоризненный взгляд, он лишь улыбнулся.
   Бесси наконец заговорила:
   — От всей души желаю тебе счастья, Айви. — Она вытащила из кармана платок и энергично высморкалась. — Для меня это настоящий шок, но раз уж так суждено…
   — Все было предопределено свыше, — сказал Джордж.
   — Я вам обоим желаю счастья. Эх! — Она шмыгнула носом и стала нервно комкать платок. — Прошу прощения, я так взволнованна. Скажу больше — поражена. Я и не предполагала, но ничего не попишешь. Я справлюсь. — Она помолчала и неожиданно заявила: — Я о вас очень высокого мнения, милорд. С первого взгляда вы мне не слишком понравились, как вы наверняка догадались. Но потом я поняла, что вы человек чести. После вчерашних событий мне стало ясно, что в свете сложилось превратное представление о вас, и я постараюсь его изменить. У вас есть задатки героя, милорд, и я постараюсь это всем объяснить.
   Джордж был удивлен и в то же время тронут.
   — Спасибо, мисс Фэрфакс. Но, прошу вас, не подумайте, что свет был несправедлив ко мне. Я заслужил свою отвратительную репутацию, и вы были совершенно правы, когда отнеслись ко мне с подозрением. — Улыбка осветила его лицо. — Но теперь вы изменили мнение обо мне, и я всей душой надеюсь, что мы станем друзьями.
   Бесси кивнула:
   — Прекрасно, милорд. Я тоже на это надеюсь. — Она перевела взгляд с Джорджа на Оливию. — Какие у вас планы?
   — Планы? — переспросила Оливия. У нее нет никаких планов.
   А у Джорджа они определенно были. Он положил себе яичницу.
   — Во-первых, мисс Фэрфакс, мы попросим вас с леди Бадсворт вернуться в Челси. Если вы будете так любезны.
   — О да! — быстро проговорила Эдит, умоляюще глядя на Бесси. — Прошу тебя, Бесси, не оставляй меня. Я чувствую себя намного увереннее, когда ты рядом. Что, если я опять столкнусь с Ральфом? И, о Боже, что я скажу Калпепперу?
   — Ничего, — непреклонно заявила Бесси. — Я знаю его намного дольше, чем ты. Он будет суетиться и читать мораль, но это меня ни капельки не трогает. Я поговорю с ним вместо тебя, Эдит, не бойся.
   — Превосходно. Уверен, что вы сможете представлять интересы леди Бадсворт. Возьму на себя смелость внести еще одно предложение. — Джордж вопросительно взглянул на Бесси, и та осторожно кивнула. Он посолил яичницу. — Надеюсь, вы с леди Бадсворт сообща обсудите ваше будущее до разговора с Калпеппером. К какому бы решению относительно будущих условий ее жизни вы бы ни пришли, думаю, ей не следует жить одной.
   Эдит немедленно выразила свое горячее одобрение и заявила, что Бесси непременно должна жить с ней. Бесси раскраснелась от нахлынувших на нее чувств, которые Оливия расценила как благодарность и облегчение. Она испытала острую душевную боль, поняв, что Джордж верно истолковал причину каменного выражения лица Бесси, в то время как сама она не догадалась, что после ее замужества Бесси окажется бездомной.
   — Я пошлю за старым мошенником, как только мы вернемся, пока Ральф не успел дать ему свои указания, — заявила Бесси.
   — А пока вы будете заключать сделку с Калпеппером, — подхватил Джордж, — велите ему поместить в лондонских газетах объявление о помолвке леди Оливии.
   Бесси усмехнулась:
   — Это его отвлечет. Я скажу ему, как только он начнет заламывать руки по поводу того, что Эдит ушла от Ральфа.
   Оливия упрямо вздернула подбородок.
   — А мое мнение кого-нибудь интересует? — осведомилась она. — Почему это Бесси должна встречаться с Калпеппером? Он вообще-то служит у меня.
   — Ты будешь занята другими делами, — спокойно сообщил Джордж. — Думаю, мы можем оставить леди Бадсворт на попечении твоей кузины. По-моему, мисс Фэрфакс прекрасно со всем справится.
   Оливия лишилась дара речи. Бесси порозовела от похвалы, а Эдит засияла. Новоявленный жених, видимо, уже забрал поводья из рук Оливии и вовсю распоряжался ее хозяйством.
   Он заговорил поверх ее головы, вновь обращаясь к Бесси:
   — Думаю, вы получите некоторое преимущество, если поговорите с Калпеппером до того, как он увидится с лордом Бадсвортом. Я договорюсь, чтобы экипаж отвез вас в Челси как можно скорее. Сколько времени вам нужно на сборы?
   — Час, милорд.
   — Отлично. — Он взял вилку. — Экипаж будет вас ждать. Мы с леди Оливией примерно в то же время, что и вы, отправимся в Суссекс. Я верну ее вам в целости и сохранности через пару дней.
   К Оливии вернулся дар речи.
   — Бог мой, и что же находится в Суссексе? — спросила она, сверкнув глазами.
   — Твое новое имение, — ответил Джордж. Он улыбнулся, и гнев ее испарился, но его слова подействовали на нее как гром среди ясного неба.
   Имение. Какая же она глупая. Он же барон; само собой, у него есть имение. Она никогда не задумывалась над этим. У большинства женщин хватало здравого смысла выяснить все подробности до того, как вступать в брак. Даже у глупышек, к которым относилась и она сама, находились благоразумные опекуны, которые все выясняли. Но Оливия Фэрфакс, которая гордилась тем, что не нуждается в опекунах, презрительно отвергала советы и сама принимала решения, влюбилась, как девчонка, и опрометчиво согласилась стать женой человека, о котором ничего не знает.
   Человека, у которого есть имение. В Суссексе.
   Она не слушала разговоров, которые велись за завтраком. Спустя некоторое время встала из-за стола, так и не прикоснувшись к еде, и поднялась наверх, чтобы проследить затем, как пакуют ее вещи. Она никак не могла привыкнуть к своему новому положению, осознать, как могли обстоятельства коренным образом измениться за одну ночь.
   Суссекс. Он повезет ее в Суссекс. Он покажет ей свой дом. Наверняка убежден, что она будет жить там, в его имении. А где будет жить он? Вернется в Мейфэр проматывать ее наследство? Бездельничать, пока его простофиля-жена будет в Суссексе плакать в подушку вдалеке от всего, что знает и любит?
   Оливию словно ушатом ледяной воды окатили. Она вдохнула, выбежала из комнаты и забарабанила в дверь спальни Бесси. Никто не ответил. Она помчалась вниз и увидела облачко пыли, поднятое экипажем. Бесси и Эдйт уехали.