Фарр Диана. Охотник за приданым

   — Я все расскажу о твоем поведении мистеру Бибу, он тебя, чертовку, на кухню сошлет!
   От удивления она приоткрыла рот. Он принял ее за служанку! Она обернулась к пыльному зеркалу. Уродливое шерстяное платье, передник, волосы заправлены под чепец и — о ужас! — на щеке черное пятно. Униженная, она стала быстро оттирать его передником. Какой стыд! Как хорошо, что в сложившихся обстоятельствах он не узнал ни кто она, ни какое положение занимает в обществе.
   Мужчина продолжал барабанить в дверь.
   — Немедленно впусти! — скомандовал он приглушенным голосом. — Мистер Биб ждет меня!
   Что ж, что бы джентльмен о ней ни думал, на такую реплику надо ответить, хотя бы для очистки совести. Раз уж этот грубиян принял ее за служанку, придется вести себя соответственно, не дай Бог, он заподозрит правду.
   Оливия приоткрыла дверь и серьезно посмотрела на него, надеясь, что с покойным его не связывают ни дружба, ни родство. Новость стала бы тяжелым ударом для близкого человека. Хотя, насколько она знала, у мистера Биба не было близких. Поэтому он завещал все, чем владел, на благотворительные цели.
   — Мистер Биб оставил нас, — мягко сказала она незнакомцу.
   Он смутился, но, казалось, ничуть не расстроился.
   — А куда он отправился?
   — Трудно сказать наверняка, — дерзко отозвалась она. — Не судите, да не судимы будете…
   Высказывание было в духе одной из ее собственных служанок, которую она выгнала за нахальство. Оливия пожалела, что Бесси не присутствовала при этой сцене. Тон, по всей видимости, она скопировала превосходно.
   Он посмотрел на нее, как на ненормальную. Оливия сдалась и открыла дверь нараспашку.
   — Он скончался, сэр.
   — Скончался?
   Удивление незнакомца не имело предела.
   — Он что, умер?
   — Да, сэр.
   На его лице появилось какое-то странное выражение. Он глубоко вздохнул:
   — Умер… Почему мне не сообщили? Оливия, прищурившись, посмотрела на него:
   — А почему вам должны были сообщить? Только не говорите мне, что он должен вам деньги. Я вам все равно не поверю.
   — Боже мой, девушка, не уж то я похож на ростовщика? Он был моим другом!
   — Ерунда! У мистера Биба не было друзей. Нехорошо, конечно, так развлекаться за чужой счет, но она не могла остановиться. В том, что ее не узнали, было нечто раскрепощающее. Она ощутила вспышку неправедной радости, когда незнакомец вытащил визитную карточку и протянул ей. Она притворилась, что с подозрением изучает ее. Жаль, что нельзя впустить его и продлить забаву. Он бы наверняка оценил хорошую шутку.
   Внезапно Оливия осознала, чье имя написано на карточке. Милосердные небеса, она препиралась с самим лордом Райвалом! Брови ее поползли вверх, и она посмотрела на него совсем другими глазами. Неудивительно, что он показался ей таким привлекательным. Насколько она знала, этот человек только тем и занимался, что завлекал женщин.
   Самый известный в Лондоне повеса казался не самым подходящим знакомым для не слишком общительного мистера Биба.
   — Вы говорите, что были его другом? — спросила она с еще большим сомнением.
   Выражение лица лорда Райвала стало внушать ей серьезные опасения. Он склонился к ней, облокотившись о косяк двери.
   — Знаешь ли, — сказал он дружелюбно, — я не привык, чтобы в моих словах сомневались.
   От интимных ноток его низкого голоса Оливия замерла и едва выдавила:
   — Все когда-нибудь бывает в первый раз…
   Он выпрямился, и это движение разрушило чары, под власть которых угодила Оливия. Теперь она снова могла дышать.
   — Вот оно что… Может, все-таки спросишь Гримсби насчет меня? — произнес лорд Райвал. — Или он тоже умер?
   В его голосе явственно звучал смех.
   Губы Оливии дрогнули, она с трудом сдержала улыбку:
   — Гримсби все еще с нами, сэр.
   — Чудесно. Тогда он сможет подтвердить, что мы с Бибом играем в криббидж^[1] по четвергам.
   — Играли, — напомнила она. Скептически оглядев лорда, Оливия добавила: — Вы не похожи на игрока в криббидж.
   Его снова охватило раздражение.
   — Ты не слишком похожа на сумасшедшую, но в данном случае внешность, видимо, обманчива. Позови того, кто здесь распоряжается.
   Оливия дерзко взглянула на него:
   — Я здесь распоряжаюсь. Никто другой.
   Теперь настал черед лорду Райвалу терзаться подозрениями. Он изучал ее лицо, облокотившись на трость. Оливия пыталась сохранить бесстрастное выражение лица под его внимательным взглядом.
   Наконец он произнес:
   — Скажи мне, если мистер Биб обрел покой, почему на дверном молотке нет траурной повязки? Почему на двери нет венка?
   Она удивленно уставилась на дверь. Разумеется, лорд был прав: ничто не указывало на траур.
   — Занавески задернуты, — неуверенно сказала она.
   — В этом доме они всегда задернуты.
   — Ой… — Оливия не смогла ничего больше придумать.
   — Ты ведь этого не знала? — Ну, я…
   — А ведь только что сказала, что распоряжаешься здесь.
   — Так и было. Так и есть!
   — Не верю. Ты новенькая. Я тебя впервые вижу. Она вскинула голову.
   — Вы, разумеется, в этом уверены, — с издевкой произнесла она. — Вы что, помните каждую женщину, с которой хоть раз в жизни встречались?
   Легкая язвительная улыбка коснулась его губ, словно он признал свою скандальную известность. Изгиб брови выражал насмешку и над ней, знающей о его репутации, и над ним самим, получившим такую славу.
   — Не каждую. Но тебя я бы запомнил, — сказал он низким дразнящим голосом.
   Оливия ощутила, как яркий румянец заливает щеки. Глупо чувствовать себя польщенной. Ведь он не подозревает, кто она на самом деле, полагая, что флиртует со служанкой. Оливия понимала, что за его словами ничего не стоит, но ей трудно было скрыть свои чувства.
   И разумеется, он обо всем догадался. Она выпрямилась и сердито посмотрела на него.
   — Вот вы и наступили на собственные грабли, — саркастически заметила она. — Меня вы не запомнили.
   В его в глазах загорелось любопытство.
   — Шекспир, — констатировал он, с интересом глядя на нее. — Да, загадочная история… Образованная женщина, да еще чертовски привлекательная, вдруг оказывается горничной. И вижу я тебя не впервые, что бы ты ни говорила. Итак, кто ты?
   От такой наглости у Оливии перехватило дыхание. «Не выходи из роли», — приказала она себе и, хотя ей это стоило немалых усилий, огрызнулась:
   — Не ваше дело, сэр, кто я такая!
   «Слова, достойные озлобленной старой девы, а не нахальной служанки», — пронеслось у нее в голове, и уже более игриво она добавила:
   — С какой стати я буду представляться кому попало? Чтобы всякие томы, дики и гарри называли меня по имени!
   — Вообще-то я Джордж, — произнес он с улыбкой, приведя ее в еще большее замешательство.
   Оливия растерянно уставилась на него. Воспользовавшись тем, что дверь приоткрылась, лорд Райвал проскользнул мимо Оливии внутрь, остановился, снял перчатки и огляделся. Оливии ничего не оставалось, как захлопнуть дверь. Хотя она вся кипела от возмущения.
   — Я, пожалуй, отыщу Гримсби, — сухо сказала она. — Будьте так добры, подождите там.
   Оливия неопределенно махнула рукой. Рядом с холлом располагалась комната, которая, по всей видимости, представляла собой нечто среднее между библиотекой и кабинетом.
   — В библиотеке? — с готовностью отозвался посетитель. — Да.
   — Думаю, я лучше пойду с тобой. Оливия в упор посмотрела на него:
   — Пойдете со мной?
   — Да. Искать Гримсби.
   — Но это… это просто недопустимо! Почему бы вам не подождать, как нормальному разумному человеку, в библиотеке?
   Его глаза вновь заискрились смехом.
   — Я неразумный человек. Кроме того, уверен, что мне предстоит развлекаться в библиотеке как минимум четверть часа, стоит только выпустить тебя из виду.
   Разумеется, он угадал. Во-первых, она понятия не имела, куда мог запропаститься Гримсби. Во-вторых, длительное ожидание преподаст хороший урок лорду Райвалу. Ну как он обо всем догадался?
   Оливия поджала губы, пытаясь заставить его смутиться под испытующим взглядом. Но его глаза сияли весельем, а перед обманчиво кротким выражением лица невозможно было устоять. Она не сдержала улыбки и отвернулась, чтобы скрыть ее.
   — Вы самый настоящий дьявол — ни стыда, ни совести! — строго сказала Оливия. — Трудно даже предположить, как воздать вам по заслугам.
   — В нашем грешном мире злодеи редко получают по заслугам, — смиренно возразил он.
   — Чистая правда. В следующей жизни вам наверняка предстоят долгие часы развлечений в библиотеке.
   — Тогда нет нужды подвергать меня этому испытанию сегодня. А кроме того, не стоит подвергать меня общению с Гримсби.
   — А мне показалось, что вы хотите его видеть.
   — Передумал. Лучше посмотрю на тебя.
   Вновь глупенькое сердечко Оливии екнуло, но она уже начала привыкать, проведя несколько минут в обществе лорда Райвала. На этот раз она не покраснела и не запнулась. Она наградила его взглядом, которым гувернантка смотрела на ее детские шалости. По всей видимости, у нее получилось очень хорошо: лорд Райвал расхохотался, да так заразительно, что Оливия с трудом сдержалась, чтобы не последовать его примеру. Только глаза у нее заблестели.
   — У меня полно работы, — сказала она ему с укором. — Не могу отвлекаться на непослушного мальчишку, бегающего за мной по пятам.
   Он положил руку на сердце:
   — Мальчишку? Я давно не мальчишка, по крайней мере уже лет двадцать.
   — Вы останетесь мальчишкой до конца жизни, — надменно сообщила ему Оливия. — Буду вам очень признательна, если вы займетесь собственными делами и оставите меня в покое.
   — Пожалуй, вы и в самом деле служанка. Оливия тихонько вздохнула:
   — Не будете ли вы так любезны сказать, ваша милость, что именно вы хотели узнать у Гримсби. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ответить на ваши вопросы, а потом будьте любезны удалиться.
   — Разумеется. У меня два вопроса. Во-первых, что случилось с беднягой Бибом — в нашу последнюю встречу он выглядел бодрым и здоровым. Во-вторых, хотел бы узнать, что за очаровательная девчушка открыла мне дверь несколько минут назад.
   Оливия с вызовом посмотрела на лорда:
   — Я такая же девчушка, как вы — мальчишка.
   — Обидно, да? — осведомился он. Оливия капитулировала.
   — Ладно, — произнесла она примирительно. — Мистер Биб скончался во сне четыре дня назад. Как вы справедливо заметили, совершенно неожиданно. Вчера состоялась закрытая панихида.
   Голос ее смягчился, и она продолжила:
   — И если он действительно был вашим другом, я искренне сожалею о том, что вы не были приглашены.
   В знак благодарности лорд Райвал склонил голову и, нахмурившись, разглядывал набалдашник трости.
   — Мы с Бибом были много лет знакомы, но наши отношения лишь недавно переросли в дружбу, — объяснил он. — Знай я о его смерти, непременно пришел бы проститься с ним. Но скорбеть о нем долго не буду.
   Оливия печально кивнула:
   — Да и вряд ли кто-нибудь будет. Его все уважали, даже любили, но близких друзей он не имел. К великому сожалению.
   Лорд Райвал, удивленно приподняв бровь, проницательно посмотрел на Оливию. Внезапно она осознала, что разговаривает с ним как с равным. Служанка не стала бы высказываться подобным образом о хозяине. Лорд Райвал с задумчивым видом подошел к стоящему в коридоре столику, положил на него шляпу, перчатки и трость и, не оборачиваясь, спросил:
   — Скажи мне, пожалуйста, знает ли о смерти мистера Биба леди Оливия Фэрфакс?
   Голос его звучал бесстрастно, но сердце у Оливии ушло в пятки. Она судорожно сглотнула, но ответила таким же безразличным тоном:
   — Да, ваша милость. Разумеется.
   — Ты знакома с леди Оливией Фэрфакс?
   — Да, господин. Я хорошо ее знаю.
   «Намного лучше, чем ты», — с негодованием подумала она. Но, к ее удивлению, знакомством с леди Оливией наглец не похвастался.
   — Откуда ты ее знаешь?
   Она молчала, пытаясь потянуть время. Откуда служанка Алоиза Биба могла знать леди Оливию Фэрфакс? Ниоткуда. До этого утра Оливия здесь ни разу не была. Но лорд Райвал этого тоже не знает. Она собралась с духом и уверенно ответила:
   — Мистер Биб и мать леди Оливии когда-то были очень дружны. Вы ведь помните покойную графиню Бадсворт?
   — Да, разумеется. — Казалось, происходящее его забавляет. — Значит, ты встречала леди Оливию, когда она навещала мистера Биба?
   Тема показалась Оливии скользкой и довольно опасной, и она без всякого выражения произнесла:
   — Да, ваша милость. А теперь, с вашего разрешения, я вернусь к своим обязанностям.
   — Думаю, мне лучше пойти с тобой. Ее губы вновь приоткрылись.
   — Даже и не думайте! С какой это стати?
   — Скажем так: что-то не нравится мне вся эта история.
   — Что? Не понимаю, о чем вы.
   — Под словом «не нравится» я имел в виду тебя. — Он усмехнулся, глядя на ее удивленное лицо. — Есть в этой истории нечто сомнительное, непонятное, вызывающее, прямо скажем, определенные подозрения, хорошая моя.
   Глаза Оливии опасно засверкали.
   — Какое вы имеете право ставить под сомнение мои намерения или законность моего пребывания в этом доме?
   — Долг каждого законопослушного гражданина — предупреждать воровство.
   От возмущения Оливия топнула ногой и резко указала наглецу на дверь.
   — Вон! — закричала она. — Убирайтесь! Немедленно! Вы, вы…
   Но этот несносный мужчина расхохотался, приблизился к ней и заставил опустить руку.
   — Вот это темперамент! Извини. Не нужно звать стражу, я попытаюсь прилично себя вести. Не обещаю, что получится, но очень постараюсь.
   Господи Боже! Повеса Райвал обнимал ее! Почти. Сложно продолжать злиться во время такого интересного и волнующего приключения. Самый опасный мужчина Лондона слегка обнимал ее за плечи, его самоуверенные глаза смеялись над ней.
   Смущенная и потрясенная, Оливия вырвалась из его объятий и попыталась сообразить, что произошло. Ахда. Он высказал шутливое предположение, а она в ответ разоралась на него, как рыночная торговка. Яркий румянец залил ее лицо. Стыдно было не только за вспышку гнева, но и за то, как нелепо она реагирует на его близость. Что на нее нашло?
   — У меня столько же оснований подозревать вас, — холодно промолвила Оливия, сдерживая дрожь в голосе. — Даже гораздо больше.
   — Правда? Тогда тебе нельзя отпускать меня ни на шаг.
   Несколько секунд она разглядывала его, скрестив на груди руки, пытаясь обрести душевное равновесие. Он прав. Нельзя возвращаться к работе, оставив его здесь без присмотра. К тому же она не имела ни малейшего представления, куда мог деться Гримсби. Выставить лорда Райвала невозможно. Поистине тупиковая ситуация, выхода из нее Оливия не видела.
   — Ваши соображения мне ясны. Пойдемте, — решительно сказала она, направившись по ступенькам в подвал. Десять минут в пыльной душной комнате — и от странного намерения лорда Райвала сопровождать ее не останется и следа.

Глава 3

   Джордж понял, что девушка оскорблена, и это рассмешило его. Он охотно последовал за ней. Теперь он был твердо уверен, что эта таинственная женщина вовсе не служанка. Тем сильнее было его удивление, когда она распахнула дверь в конце коридора и направилась в подвал. Со все возрастающим любопытством он спустился за ней.
   Помещение у подножия лестницы оказалось темным и тесным. Оно, безусловно; использовалось как винный погреб, но Гримсби явно не терял времени даром и с огромной скоростью истреблял запасы покойного хозяина. Винные полки были практически пусты. Женщина, не обернувшись и не сказав ни слова, открыла дверь в противоположном конце погреба и вошла. Вслед за ней он попал в огромную кладовую, где, судя по ее виду, в последний раз делали уборку еще в прошлом веке. Пыльные окна под потолком едва пропускали солнечный свет.
   Повсюду валялись экспонаты, не поместившиеся в отведенные им ящики. Казалось, их привезли и свалили в кучу. Некоторые предметы представляли определенную ценность. В большинстве же своем в комнате преобладали старая домашняя утварь и разнообразный хлам, среди которого нет-нет да и попадались ценные вещи. Несколько египетских штучек. Большой саркофаг с мумией бесстрастно взирал на свалку разнообразной сломанной мебели. В помятом металлическом ведерке для угля непонятно зачем была сложена разбитая посуда. Внушительные напольные часы стояли рядом.
   Комната сверху донизу была забита коробками и ящиками, грозившими обвалиться в любую минуту. Некоторые уже были взломаны, из них высыпались опилки и скомканная бумага, которые устлали весь пол. Лом, перо и записная книжка лежали на крышке дожидавшегося своей очереди ящика. Аккуратные пронумерованные строчки заполняли первый лист записной книжки. Вокруг стояли распакованные предметы больших габаритов, вещи помельче были аккуратно разложены. Джордж оторвал молодую женщину от составления описи.
   — Боже мой, — в ужасе прошептал он. — Неужели ты и вправду собралась описать весь этот мусор? Подвиги Геракла меркнут в сравнении с твоими.
   Она рассмеялась. Ее смех оказался низким, горловым и очень приятным.
   — Теперь вы легко можете себе представить мое разочарование, когда я увидела на пороге вас вместо целой бригады помощниц.
   — Ужасное разочарование! Я прощаю тебе твою неучтивость.
   Она прикусила губу.
   — Я нагрубила вам, да? Прошу меня простить.
   — Не нужно. Твое поведение вполне объяснимо. — Он с отвращением оглядел комнату. — Мой тебе совет — возвращайся наверх и дождись там своих помощниц.
   — Ерунда. — Не обращая внимания на грязный пол, она опустилась на колени у открытой коробки. — Я с удовольствием что-нибудь поделаю, пока жду. Основная трудность здесь в том, что упаковано все беспорядочно, свалено как попало.
   Теперь она стояла на коленях, засунув голову в ящик. Он поднял записную книжку и приподнял бровь.
   — Ты, кажется, искренне веришь в то, что можешь исправить положение, — произнес он насмешливым тоном.
   — Разумеется, могу. — Она вынырнула из ящика, лукаво посмотрела на него и добавила: — К тому же без особых усилий.
   — Одному не под силу описать весь этот хлам. В ее глазах запрыгали чертики.
   — Двоим.
   Джордж бросил записную книжку и в притворном ужасе вскинул руки.
   — Радость моя, неужели ты думаешь, что я стану ползать по полу и копаться в опилках?
   Она бросила взгляд на его одежду и уже мягче сказала:
   — Думаю, что не станете. Вы ведь одеты для… как там его? — Губы ее дрогнули в усмешке. — Для криббиджа.
   — Правильно, — решительно заявил Джордж. — Для криббиджа. Но будь даже я одет по-другому, физический труд все равно не для меня.
   Она изучающе посмотрела на него. Мускулистый, подтянутый — явно увлекается верховой ездой и фехтованием. Она уже открыла свой очаровательный ротик, чтобы высказаться по этому поводу, но тут же закрыла его и снова нырнула в ящик.
   Эта леди, кем бы она ни была, производила двойственное впечатление. Для экономки слишком молода, для служанки чересчур властна. Ее высокое положение в обществе не вызывало сомнений, так же как и аристократическое происхождение. Она бы могла сойти за гувернантку, но зачем гувернантка в доме, где нет детей? Ну кто, черт побери, она такая?
   Быть может, она… Невероятно, но в этом нет ничего невозможного. Облокотившись на груду ящиков, он наблюдал, с какой грацией и уверенностью она движется. На нее вполне можно положиться. Такая способна свернуть горы.
   — Можно задать вопрос?
   Она чуть заметно напряглась и оторвала взгляд от ящика:
   — Смотря какой.
   — Ничего личного. Не о тебе. Ее плечи заметно расслабились.
   — Хорошо. Задавайте.
   Он обворожительно улыбнулся:
   — Расскажи мне о леди Оливии Фэрфакс. Знаешь ли, я никогда ее не встречал.
   Тревога ли мелькнула в ее больших серых глазах? Или просто удивление? Он так и не понял, а она вновь скрылась в огромном ящике.
   — А что именно вам бы хотелось о ней узнать? Зачем?
   — Ну, ее считают загадочной, — спокойно ответил он. — Как человеку того же круга, мне любопытно. Говорят, она сказочно богата, но никогда не появляется в свете. О таких людях ходят легенды. Общество не прощает невнимания к себе.
   — Невнимания? Как это? Он усмехнулся:
   — Богатенькая графская дочка должна провести один или два сезона в Лондоне и свести с ума охотников за приданым. Но леди Оливия нарушила этот обычай и прослыла эксцентричной. Кстати, это правда?
   Девушка пожала плечами:
   — Ой, даже не знаю. Слышала, что она вспыльчивая. И несомненно, очень своевольная. Поэтому предпочла не участвовать в ярмарке невест.
   Джордж весь обратился в слух. Уже несколько недель он по крупицам собирал .информацию у Алоиза Биба, а сейчас выяснил намного больше, чем за все это время. Свой интерес он скрыл за очередной ласковой улыбкой.
   — Она, наверное, живет отшельницей. Кроме Алоиза Биба, ты — первый человек, кто может похвастаться знакомством с ней. — Он помолчал, вновь улыбнулся и произнес: — Даже не представляю себе, как она выглядит.
   — Вот об этом я могу вам рассказать, — оживилась девушка.
   Когда она вынырнула из ящика, ее щеку украшало большое грязное пятно. Оливия едва заметно улыбнулась одними уголками губ.
   — Вы знакомы с лордом Бадсвортом?
   — Это ее сводный брат? Я его немного знаю.
   — Они удивительно похожи.
   — Чем именно? — осторожно спросил он. Бадсворт вечно хмурился и был необычайно уродлив. Невозможно представить себе женщину со столь грубыми и некрасивыми чертами лица.
   В раздумье она запрокинула голову и стала разглядывать потолок.
   — По-моему, у них одинаковые носы, — сказала она и, помолчав, добавила: — И цвет лица.
   Не удержавшись, Джордж воскликнул:
   — Провалиться мне на этом самом месте! Я-то думал, нос у него красный из-за выпивки.
   Она решительно покачала головой:
   — Ничего подобного. Это у них семейное. В его годы у нее появятся такие же шишки. Бородавки уже появились, хотя пока они мало заметны.
   — Боже мой!
   — Они обычно бросаются в глаза, когда на них вырастают волоски.
   — Но… Черт побери, ей всего двадцать шесть! Девушка широко раскрыла глаза:
   — Не может быть! Я думала, ей самое малое сорок. — Она помолчала и добавила: — Наверное, плешь ее старит.
   Джордж прищурился:
   — Ты, кажется, заливаешь! Огромный нос, бородавки, красное лицо, да еще и плешь? Быть не может!
   Она звонко рассмеялась:
   — Ну, она не совсем лысая. Немного волос еще осталось. Местами.
   — Только не говори, что на подбородке!
   — Нет! Только на бородавке. А вот на голове есть, но не очень много. Красавицей ее, конечно, не назовешь…
   — Это уж точно!
   — Но мне она нравится. Что бы там о ней ни говорили. Она достала из ящика глиняную вещицу и поднесла к свету:
   — Как называется эта глиняная безделушка?
   — Понятия не имею, — отрезал он. — А что говорят о леди Оливии?
   Девушка приняла чопорный вид и покачала головой.
   — Не хочу передавать сплетни, — сдержанно сказала она и потянулась за записной книжкой.
   Джордж вдруг подумал, что она имеет в виду школу. Он выяснил, что леди Оливия Фэрфакс организовала школу для девочек-сирот. Неужели эта молодая женщина связана со школой? Может, она там слышала нелестные отзывы о леди Оливии?
   Пока она писала, он внимательно изучил ее одежду. Платье старое, хотя сшито из дорогого материала, скромное и практичное, с закрытым воротом и длинными рукавами. Эта женщина вполне могла получить образование в благотворительной школе, там же ей дали и это платье. Он все больше склонялся к мысли о том, что она гувернантка. Или же преподает в благотворительной школе! В таком случае она, разумеется, знакома с неуловимой наследницей.
   Джордж ужаснулся. Неужели ее описание леди Фэрфакс хотя бы наполовину соответствует истине? Если да, то неудивительно, что даже при такой родословной и баснословном состоянии она умудрилась остаться старой девой. Да и зачем незнакомке с ним так глупо шутить?
   Если только… нет. Нужно критически отнестись к ее рассказу. У нее может быть множество причин ввести его в заблуждение. Возможно, в благотворительной школе строго-настрого приказали хранить в тайне личную жизнь леди Оливии. К тому же он не терял надежды на то, что молодая женщина сама может оказаться…
   Да кем бы она ни была, какого черта она здесь делает? Он нахмурился и отошел от ящиков.
   — Давай сменим тему, — сказал он. — Зачем ты описываешь собственность Биба?
   — Такова его последняя воля. Об этом сказано в завещании.
   Она поднялась с колен и отряхнула передник.
   — Да, но почему ты этим занимаешься? Кто ты такая? Она подняла книжку и перо.
   — В высшей степени неделикатно с вашей стороны задавать каверзные вопросы и мешать мне работать. Будьте добры, откройте следующую коробку.
   — С огромным удовольствием, — ответил он, поднимая лом. — Как только ты назовешь мне свое имя.
   Она прищурилась:
   — А если не назову?
   Джордж решил, что она вполне способна отобрать у него лом, и сменил тактику.
   — Послушай, — произнес он с обезоруживающей улыбкой, — должен же я как-то к тебе обращаться.
   — Называйте меня мадам. Он издал ехидный смешок.
   — Ну какая из тебя мадам? Ведь ты всего-навсего служанка, не так ли?