Файнток Дэвид. Надежда "Дерзкого"

   – Нет, Эдди, драться мы не будем. Если не боишься, ответь на один вопрос. Хочешь научиться читать?
   – Не иметь значения! Мне все равно.
   Я вздохнул и поднялся: ничего у меня не получится. Не умею я ладить с людьми.
   – Ладно, Эдди, забудем об этом. Извини, что побеспокоил тебя. – Я направился к выходу.
   – Она говорила, я могу учиться, если хочу! – в отчаянии закричал Эдди мне вслед. – Она учила меня. Не думай плохого! Я ничего ей не делал! Ничего плохого! Никто меня раньше не учил! Никто!
   – Ну а сейчас хочешь учиться?
   – Ее нет. Только она могла сидеть с глупым Эдди, только она могла учить.
   – Другие тоже могут учить.
   – Кто будет терпеть, когда Эдди читает пальцем? – с горечью спрашивал Эдди. – Разве будут терпеть эти умные верхние?
   – Я буду тебя учить.
   Он обалдело посмотрел на меня, грустно усмехнулся и произнес уже спокойнее:
   – Не надо. Командир и так без конца возится с глупыми ссыльными.
   – Эдди, я научу тебя читать. У меня много свободного времени, и я не знаю, чем мне заняться. Понимаешь?
   – Я не умею быстро учиться. Эх! – Он хватил кулаком по стене. – Она не говорила тебе? Со мной нужно терпение. У меня плохой ум. Надо сидеть, не злиться, не смеяться надо мной.
   – Эдди, я не Аманда, не обещаю быть терпеливым. Но постараюсь. Ты выучишься читать. Клянусь перед Господом Богом.
   Потрясенный Эдди молчал. Какое-то время мы еще постояли друг против друга в пустынном коридоре. Наконец Эдди осторожно потрогал меня пальцем – не призрак ли я, – быстро повернулся и рванул прочь.
   Наш корабль летел со сверхсветовой скоростью сквозь галактику. Скуку на вахте скрашивали лишь шахматные партии с компьютером. Я раз за разом их проигрывал, но не унывал, и однажды мое упорство было вознаграждено – снова удалось свести партию к ничьей. Дэнни не стал язвить, повел себя как благородный боец. Урок, который я ему недавно преподал, не прошел даром.
   После дежурства я сидел за письменным столом в своей каюте и с трудом сдерживал нетерпение, пока Эдди Босс читал по складам простейшие слова. Я хвалил его, ободрял как мог. Он тоже так старался, шевеля своими закостеневшими извилинами, что потом едва не валился с ног от усталости. Добравшись до каюты, Эдди мешком падал на койку, а его приятели старались не шуметь, чтобы дать бедолаге отдохнуть после изнурительных посиделок с чокнутым командиром.
   Через две недели Крис Дакко вышел из заточения и заплетающимся языком принес мне свои извинения. Как выяснилось, сделал он это под давлением папаши, который пригрозил держать сына в каюте, пока тот не попросит прощения. Поначалу я недоумевал: почему Крис не покидал каюту? Неужели так боялся отца? Секрет оказался прост – Уолтер Дакко попросил эконома врезать новый замок, а ключ хранил у себя.
   Недооценил я Криса Дакко, он сумел настоять на своем. Я никак не ожидал от него такой жесткости.
   По ночам меня по-прежнему мучило одиночество. Тишина была просто невыносима. Я так привык чувствовать рядом Аманду, ее дыхание, что спать одному было невмоготу.
   Да и не только спать. Не с кем было поделиться своими сомнениями, обсудить ту или иную корабельную новость или просто сплетни. Когда четыре года назад я познакомился на борту «Гибернии» с Амандой, мне было семнадцать. Вскоре наше знакомство переросло в близость. Но как только я стал командиром, Аманда от меня отдалилась, и я, как и сейчас, страдал от одиночества.
   Я с нетерпением ждал торможения, надеясь, что эскадра снова соберется вместе и все встанет на свои места. Больше всего мучила неопределенность.
   И вот это долгожданное утро настало. Экипажу было приказано занять боевые посты. Вместе со мной на мостике находились пилот, Вакс Хольцер и гардемарин Таер. Мы почти не разговаривали, напряжение достигло предела. Скорость корабля упала ниже световой, на экране появились мириады звезд.
   – Доложить обстановку, – приказал я.
   – Есть доложить обстановку, сэр. – Вакс Хольцер приник к дисплею.
   – Появился объект на расстоянии четырехсот тридцати пяти тысяч километров, – первым доложил Дэнни. – В нем есть металл, сэр! Посылаю опознавательные сигналы.
   Тут же доложили с поста связи:
   – Принято сообщение от «Дерзкого», сэр. Оно передается на всех частотах космической связи.
   – Перешлите его на мостик.
   – Принят второй опознавательный сигнал, сэр. Это корабль «Дерзкий».
   – Спасибо, Вакс. Всем соблюдать тишину, слушать сообщение.
   Из динамика донеслось:
   – Сообщение корабля Военно-Космических Сил ООН «Дерзкий» для всей эскадры. При получении доложить и ждать дальнейших распоряжений. Сообщение корабля Военно-Космических Сил ООН «Дерзкий» для всей эскадры. При получении доложить и ждать дальнейших распоряжений. Сообщение… – Эти две фразы без конца повторялись.
   – «Порция» получила сообщение «Дерзкого», – произнес я в микрофон. – Мы находимся на расстоянии шестнадцати часов полета с использованием обычных двигателей. Ждем дальнейших распоряжений.
   Через минуту передача сообщения с повторяющимися фразами прекратилась, поступило новое указание:
   – «Порция», говорит командир Хэсселбрад. Передаю приказ адмирала: немедленно начать сближение с «Дерзким»!
   – Есть, сэр! – ответил я. – Начинаю маневр взаимного сближения.
   – Отставить! – приказал командир Хэсселбрад. – Наш корабль остается на месте, подойдете к нашему левому борту.
   Что за чертовщина? Для сближения нам было бы лучше лететь навстречу друг другу. Я повернулся к Ваксу, но он, не дожидаясь приказа, уже приступил к расчету курса, так же как и пилот Ван Пэр. Я хотел было тоже заняться вычислениями, но понял, что это бессмысленно. Стоит ли дублировать пилота? Он классный специалист, рассчитать курс – его прямая обязанность.
   – Пилот, примите управление, – скомандовал я.
   – Есть, сэр. – Его пальцы быстро и уверенно нажимали на клавиши компьютера.
   Вскоре «Порция» начала ускоряться к «Дерзкому».
   – Другие объекты есть? – спросил я на всякий случай. Такой вопрос, разумеется, был излишним. Появись какой-нибудь посторонний объект, немедленно взвыла бы сирена и посыпались доклады Дэнни и офицеров.
   – Нет, сэр, – ответил Вакс, не отрывая глаз от экрана. На мостике воцарилась тишина. Все ждали сближения с «Дерзким».
   На экране возникло гневное лицо адмирала Тремэна.
   – Где тебя черти носят, подлый трус?! – заорал он. Вакс прошипел неприличное ругательство.
   – Корабль ждал на предыдущей стоянке согласно приказу, сэр, – заикаясь, отрапортовал я.
   – Где ты сейчас?! – вопил Тремэн.
   – Координаты два пять один, угол двадцать пять, приближаемся к вам, сэр.
   – Прибыть немедленно!
   – Так точно, сэр!
   – Ты мне за все ответишь! – На этом разбушевавшийся адмирал прервал связь.
   Я молчал ошеломленный. Вакс открыл было рот, но я жестом велел ему молчать.
   – Он чем-то расстроен, – прокомментировал Дэнни.
   – Мы находимся в режиме боевой готовности! – заорал я. – Никакой болтовни, компьютер 20471!
   – Есть, сэр!
   Заняться мне было нечем, оставалось просто ждать сближения. Так что болтовня Дэнни никому не мешала. Зря я на него рявкнул. И все из-за этого стервозного адмирала. Только и знает, что всем нервы мотать.
   Перевалило за полдень, а я еще не обедал. Пришлось послать Филипа Таера на камбуз за бутербродами. Мы сидели, жевали и ждали тревоги. Приспичило адмиралу с нами сблизиться! А почему он сам не полетел нам навстречу?
   Я пошел в каюту, но уснуть не смог, поворочался с боку на бок и вернулся на мостик.
   – Приблизиться правым бортом к нашему левому, Сифорт! – загремел из динамика грозный голос Тремэна.
   – Есть, сэр!
   Пилот уже производил размеровку курса.
   – Зачехлить лазеры правого борта! Подтвердить приказ!
   – Зачехлить? – удивился я.
   – Выполняй приказ, ублюдок!
   – Есть, сэр! Приказ понят и принят к исполнению! – Я набрал на клавиатуре команду; автоматика зачехлила все лазеры. Техническое устройство нашего корабля не позволяло зачехлить лазеры только одного борта. Теперь в случае нападения наш корабль не смог бы сразу ответить огнем. – Лазеры зачехлены, сэр! – доложил я.
   На мостике стояла мертвая тишина. Заговорить со мной никто не решался. Что привело Тремэна в ярость? Через полчаса «Порция» стала сбавлять скорость и вскоре приблизилась к «Дерзкому».
   – Я иду к тебе! – зарычал Тремэн. – Жди у шлюза! Ты лично!
   – Корабль заражен вирусом космических чудовищ, сэр, – предупредил я, – Все люди на борту вакцинированы, а вам…
   – Я буду в скафандре! – грубо оборвал адмирал. – Приготовьте двести доз вакцины.
   – Есть, сэр. – Спорить с адмиралом было не только бессмысленно, но и опасно. Оставалось только ждать его самого и связанных с его визитом неприятных последствий. – Филип, смени мистера Кэрра на посту связи и пошли его сюда. – Вряд ли это поможет, но Филип в отличие от Кэрра по крайней мере не будет напоминать адмиралу о многочисленных нарядах в бортовом журнале.
   – Есть, сэр, – отчеканил Филип и вышел. Вскоре явился Дерек Кэрр.
   Я побрел к кормовому шлюзу. Меня мучил вопрос: чем я так прогневал Тремэна? До прибытия адмирала оставалось совсем немного времени; я решил посмотреть, как обстоят дела у беспризорников. В коридоре, как всегда, бесились подростки.
   – Загони их в каюты, – приказал я матросу, дежурившему у двери секции. – И не выпускай, пока адмирал будет на борту. – Я направился к шлюзу.
   Наш кораблик, именуемый на жаргоне космолетчи-ков шлюпкой, пристыковался к шлюзу. Заработали насосы, выравнивая давление. Наконец два внешних люка шлюза открылись, и появился адмирал с двумя офицерами. Снова на короткое время включились насосы. Адмирал направился прямо ко мне. Я вытянулся по стойке «смирно».
   – Твой корабль приведен в боевую готовность? – спросил он.
   – Так точно, сэр.
   – Не отменяй приказа. А теперь веди нас в лазарет, Сифорт!
   Не снимая скафандров, адмирал и его лейтенанты последовали за мной в лазарет, где доктор Брос уже ждал их. Тремэн отстегнул шлем, снял скафандр, закатал рукав и лишь после инъекции вздохнул с облегчением и повернулся ко мне.
   – Где вы прятались, Сифорт? – грозно спросил адмирал.
   – Ждал в условленном месте, сэр, – ответил я, с трудом скрывая обиду. – Нам пришлось провести там лишний день…
   – Вы лодырничали и прятались от опасности! – грубо оборвал меня Тремэн.
   – …потому что гибель жены вывела меня из строя, – добавил я.
   – Гибель? От вируса?
   – Нет, сэр… – Секунду-другую я мучительно искал нужный ответ. – От декомпрессии.
   – Вот как? Соболезную. Но это не причина, Сифорт, скрываться от опасности, вместо того чтобы прибыть сюда!
   Меня бросило в жар:
   – Я выполнял приказ старшего по званию офицера.
   – Какого офицера? Может, ты имеешь в виду себя? Однажды ты уже назначал себя старшим!
   – Приказы командира Дражинского записаны в бортовом журнале, сэр.
   – Ах так?! – вытаращился на меня Тремэн, пылая злобой. – Ну что ж, давай посмотрим твой журнал, командир.
   Я проводил его на мостик. Тремэн уставился в экран компьютера. Пока он тщательно изучал наш бортовой журнал, мои офицеры стояли по стойке «смирно».
   – Ладно, – проворчал адмирал, не найдя повода для придирки. – Я переберусь на твой корабль. Сегодня же.
   – Есть, сэр.
   Зачем он это затеял? Ведь «Дерзкий» раза в два больше и лучше вооружен? И почему адмирал выбрал именно «Порцию», а, скажем, не «Орленок»?
   – Я буду жить в командирской каюте. Пойдем, надо поговорить. – Тремэн повернулся к Ваксу и Дереку: – На время нашего отсутствия вы переходите в подчинение к лейтенанту Аффаду.
   Идя следом за Тремэном, я с радостью думал о том, что покину каюту, где все напоминало Аманду. Плохо только, что каждый день придется нос к носу сталкиваться с Тремэном. Но тут уж ничего не поделаешь.
   Войдя в каюту, адмирал захлопнул дверь и мрачно осмотрел помещение.
   – Разрешите спросить, что случилось, сэр? Где остальные корабли?
   – «Дерзкий» поврежден.
   – А что…
   – На нас напали те самые… сам знаешь кто. Как раз тогда, когда ты, симулянт, отлеживался в изоляторе! Я все прочел в твоем журнале! «Декомпрессия»! Жена покончила с собой, а ты пытался это утаить. Впрочем, ничего другого я от тебя не ожидал.
   «Собака лает – ветер носит», – подумал я. Но что же на самом деле происходит?
   – Какие у вас повреждения, сэр?
   – Сверхсветовой двигатель, правый борт. Я нарочно приказал тебе подойти к левому борту, чтобы ты не видел пробоин, – самодовольно заявил Тремэн.
   Я ничего не мог понять:
   – Зачем вам это понадобилось, сэр?
   Самодовольное выражение на лице адмирала сменилось презрительным.
   – Ведь ты мог с перепугу драпануть, щенок! А теперь уже поздно, я тут.
   – Напрасно вы обо мне так подумали, я…
   – С тех пор как мы покинули Лунаполис, от тебя одни неприятности, капитан третьего ранга! На твоей летающей посудине черт знает что творилось, когда я прибыл к тебе с инспекцией! А о твоем поведении и говорить не приходится! Что тогда, что сейчас. Тебе было приказано прибывать на стоянки первым! Недаром я отдал тебе самый быстроходный корабль! – Адмирал перевел дух и продолжил: – Это по твоей вине, Сифорт, чудища напали на «Дерзкий»! Из-за тебя он получил повреждения. А это мой первый в жизни флагманский корабль! Как это отразится на моей карьере?! – Тремэн схватился за голову и взъерошил свои редкие волосы. – Из-за тебя я вынужден переселиться на «Порцию»! Только бы мне довести эскадру до цели! Тогда вряд ли в Адмиралтействе станут допытываться, когда «Дерзкий» вышел из строя – до или после того, как я его покинул. К тому же командовал кораблем Хэсселбрад, по крайней мере официально.
   Ну и циник! Меня буквально мутило от его откровений, но виду я не подал.
   – Какие еще у вас повреждения, сэр?
   – Разрушена гидропоника, а у меня на борту двести шестьдесят два пассажира и экипаж. Большинство из них перейдут на «Порцию».
   Хорошенькое дельце!
   – Но наши системы регенерации и гидропоники не рассчитаны на такое количество людей, сэр. – Я пришел в ужас. А если на корабле начнется голод и удушье из-за нехватки воздуха?!
   – Знаю. И не собираюсь брать на «Порцию» всех. Командир Хэсселбрад находится здесь. Он организует перевозку людей.
   – Как? Он уже на борту «Порции», сэр? – изумился я.
   – Все предусмотрено. Лейтенант Аффад принял Хэсселбрада, пока мы тут с тобой болтали. Командовать «Порцией» будет он. Ты отстранен, Сифорт.
   Я медленно опустился в кресло.
   – Может быть, и я окажусь чем-то полезен, сэр… – Я плохо соображал.
   – Поменьше путайся под ногами! Ты уже достаточно навредил!
   – Есть, сэр. Сейчас перенесу свои вещи в другое помещение.
   – В этом нет необходимости. – Он остановил на мне леденящий взгляд. – Завтра утром переберешься на «Дерзкий».
   – Что? – Я приподнялся в кресле.
   – Что слышал! Впрочем, лети с нами, если хочешь. Под арестом! За неповиновение на борту военного корабля! Решай сам, мне наплевать.
   – А что… что я должен… делать на борту «Дерзкого»? – с трудом вымолвил я.
   – Ждать помощи, которую мы пошлем. Больше ничего.
   Мне стоило неимоверных усилий сохранять самообладание и чувство собственного достоинства.
   – А где остальные корабли эскадры, сэр?
   – Откуда я знаю? – огрызнулся Тремэн. – Наверно, в полете. Мы прилетели сюда только вчера и сразу же были атакованы.
   Что за чушь! Адмирал явно что-то недоговаривал.
   – А почему вы так долго летели, если отправились с предыдущей стоянки первыми?
   – Отставить, Сифорт! – Он хватил кулаком по столу. – Не то выпорю тебя перед строем!
   В чем же дело? Что происходит? У меня в голове все спуталось.
   – Я подчинюсь любому приказу, сэр, но мне хотелось бы получить объяснения. Ваш корабль отбыл первым, а прибыл последним. Каким образом?
   – На нас напали на той стоянке. Помнишь?
   – Конечно, сэр.
   – Пассажирам угрожала опасность. – Тремэн отвел глаза. – Пришлось немедленно перейти в сверхсветовой режим.
   Это ничего не объясняло.
   – Но почему все-таки вы так долго летели? – не унимался я.
   – Не был рассчитан курс, мы не ввели новые координаты. Да какое это теперь имеет значение?
   – Вы «прыгнули» с прежними координатами? – Я не верил своим ушам. Даже мне, слабаку в физике сверхсветового режима, было известно, что для такого «прыжка» необходимо ввести координаты места назначения. Причем расстояние до этого места должно быть не менее двух световых минут, то есть тридцати шести миллионов километров, иначе результаты могут оказаться плачевными. «Прыжки на месте», то есть без ввода новых координат, были категорически запрещены.
   – Сложилась опасная ситуация, у меня не было выбора, – продолжал юлить Тремэн.
   Что он несет? Какой выбор? По законам воинской чести командир обязан оставаться на поле боя, а не драпать сломя голову! Но об этом я промолчал.
   – Когда «Дерзкий» остановился, – продолжал Тремэн, уставившись в одну точку, – мы оказались на некотором расстоянии от… э… стоянки. И пока рассчитывали новые координаты и курс, а потом летели, остальные корабли, видимо, отправились дальше. Только мы вынырнули в условленном месте, чтобы их подождать, как одна из этих проклятых зверюг набросилась на корабль, чем-то проплавила обшивку и повредила сверхсветовой двигатель. Мы, конечно, выстрелили в гадину, и тогда она бесследно исчезла. Надеюсь, твое любопытство удовлетворено? – Он зло посмотрел на меня. – Ну, мне пора приступать к работе. А ты оставайся здесь, пока я не разрешу тебе перейти на «Дерзкий».
   – Сэр, если все корабли улетели, а с «Порцией» что-то случится, никто не узнает о том, что «Дерзкий» нуждается в помощи.
   – Не исключено, – пожал плечами адмирал. – Уже поздно, а у меня много дел.
   – Кто останется на борту «Дерзкого», сэр?
   – Некоторые пассажиры. И кое-кто из экипажа. Но о повреждениях на «Дерзком» их известят лишь после того, как закончится перевозка.
   Врать своим боевым товарищам? Это не укладывалось у меня в голове. Господи, как я буду смотреть им в глаза?
   Адмирал встал, собираясь идти. Я поспешил задать еще один вопрос:
   – По какому признаку вы будете отбирать, пассажиров, сэр?
   – Задача не из легких. Мы сами решим, без тебя. Если хочешь, бери с собой своих офицеров, – великодушно разрешил Тремэн. – А доктора оставь. – С этими словами он покинул мою каюту. Вернее, уже не мою.
   Я устало опустился в кресло. «Дерзкий», о котором я так мечтал, изучал его чертежи и схемы в Лунаполисе, неожиданно стал снова моим. Еще один удар судьбы. Да, «Дерзкий» стал моим, но лишь после того, как получил увечья. Ну почему не раньше? Тогда, может быть, мне удалось бы его уберечь.
   Неисповедимы пути твои, Господи.
   Гидропоника «Дерзкого» выведена из строя. Значит, кормить людей будет нечем, если не трогать невозобновляемых запасов. Как быть, когда они кончатся? Что делать, если вовремя не подоспеет помощь? Что можно предпринять, находясь на расстоянии девятнадцати световых лет от Солнечной системы? У нас же будут только обычные двигатели. А с ними большую скорость не разовьешь, и полет займет многие и многие годы.
   Даже если «Порция» благополучно достигнет Надежды, посланному к нам кораблю потребуется несколько месяцев, чтобы сюда добраться. Таким образом, помощи придется ждать целых два года! Это в лучшем случае.
   Но даже на такой исход дела надежды практически нет. Потерпевшую аварию «Селестину» спасательные корабли искали в бескрайних просторах космоса несколько десятков лет, пролетая иногда относительно недалеко от нее. Даже теперь, когда ее координаты были известны, корабли, которые хотели почтить ее память, с трудом могли ее найти.
   Вот и мы будем дрейфовать среди звезд и умрем, не дождавшись помощи.
   Разумеется, я могу отказаться перейти на борт «Дерзкого» и остаться на «Порции», но тогда Тремэн, не дожидаясь трибунала, наверняка повесит меня во время полета.
   Я предавался мрачным размышлениям и рисовал себе самые страшные картины. Может, предпочесть относительно легкую смерть через повешение и остаться на «Порции»? Нет, это – самое настоящее предательство. Кто-то ведь должен заботиться о несчастных людях, обреченных адмиралом на долгую мучительную смерть. Если я откажусь, адмирал назначит командиром «Дерзкого» другого офицера, который ценит свою жизнь больше меня.
   Я не замечал бега времени. Исполненный отчаяния, я провел в раздумьях несколько часов. Потом наконец стал собирать свои вещи; постоял перед голографическими фотографиями, сделанными Амандой в горах Вентура во время нашего отпуска на планете Надежда. Защемило сердце, на глаза навернулись слезы. Я снял со стены голограммы и бросил в сумку.
   Осталось сложить рубашки, когда в дверь негромко постучали. Я не стал открывать. Стук повторился.
   – Кто там? – спросил я.
   Дверь распахнулась, и в каюту заскочил Вакс. Он был мрачнее тучи.
   – Что тебе? – бросил я, продолжая возиться с сумкой.
   – Тремэн нам все рассказал! Но прежде взял клятву хранить это в тайне. – Вакс в ярости сжал кулаки.
   – Ну и что?
   – Мы сговорились. Алекс, Дерек и я. Мы устраним его.
   У меня мурашки пробежали по телу. Я бросил сумку, повернулся к Ваксу и тихо скомандовал:
   – Смирно.
   – Сэр, сейчас не время для…
   – Выполняйте приказ, мистер Хольцер!
   Вакс нехотя принял стойку «смирно».
   – А теперь слушай, Вакс. Ты дашь мне слово не устраивать никаких заговоров. А потом покинешь мою каюту.
   – Нет, – спокойно ответил Вакс.
   – Повторите присягу, мистер Хольцер. – Я подошел к нему вплотную и посмотрел прямо в глаза.
   – Я хорошо помню присягу, командир…
   – Выполняй приказ! Вакс расправил плечи.
   – Я, Вакс Стэнли Хольцер, клянусь своей бессмертной душой выполнять и защищать Устав Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций; сохранять верность и преданность в течение всего срока службы в Военно-Космических Силах Организации Объединенных Наций, подчиняться всем законным приказам и приказаниям; да поможет мне в этом наш Всемогущий Господь.
   – Что такое клятва, лейтенант?
   – Сэр, я понимаю, что вы хотите сказать, но…
   Я закрыл ему рот ладонью, повторил вопрос:
   – Что такое клятва, лейтенант?
   Вакс покачал головой, закусил губу, вздохнул и процитировал устав:
   – Клятва есть обязательство души, данное непосредственно Всемогущему Богу и человеку, по чьему требованию клятва произносится. Клятва дается джентльменами и офицерами. Никакого иного обязательства сверх клятвы от офицера не требуется.
   – Адмирал Тремэн является твоим командиром. Ты поклялся своей бессмертной душой сохранять ему верность и преданность, подчиняться всем его законным приказам. Вот и выполняй это, Вакс.
   – Это противозаконный приказ, – упрямо покачал головой Вакс.
   – Почему?
   – Он обрекает вас на…
   – …смерть, знаю, – перебил я. – Ну и что в этом противозаконного?
   – Но… – Пораженный моей готовностью принять смерть, Вакс не находил слов. Потом ударил кулаком по столу. – Нельзя допустить, чтобы ему все сошло с рук!
   – Мы не вправе помешать адмиралу продолжить полет, мы военные, а не бандиты.
   – Но он сумасшедший!
   – Вряд ли. Скорее, струсил.
   – Я же вижу, что он сумасшедший!
   – Не обманывай себя, Вакс. Забудь о заговоре. Не нарушай присягу. Не предавай меня.
   Вакс, охваченный отчаянием, молчал. Потом прошептал:
   – Он сказал, что не держит нас… что при желании мы можем остаться с вами. Я остаюсь.
   – Нет! Я не возьму тебя.
   – Почему?
   – И остальные останутся здесь, на «Порции».
   – Нет! – крикнул Вакс.
   – Вакс Стэнли Хольцер, слушайте внимательно! Вы останетесь на «Порции». А нарушите приказ – клянусь Господом, расстреляю как изменника! – Я, затаив дыхание, ждал его ответа.
   Вакса терзали сомнения. Наконец он сдался.
   – Приказ понят, командир Сифорт. – Он направился к двери, но вдруг остановился. – Я понимаю, на что вы идете. А вы понимаете? – И ушел.
   Я рухнул в кресло. Только что мы оба были на волоске от смерти. Не подчинись Вакс моему приказу, я вынужден был бы либо исполнить свой долг, либо держать ответ на том свете как клятвопреступник. Но теперь все позади. Но я никак не мог унять дрожь в коленях.
   Через несколько часов рассвело. Сумка была собрана. Я сидел за письменным столом, но уже не в своей каюте. Карьера и вообще вся жизнь рушились.
   В дверь постучали. Видимо, пора.
   – Входите, – сказал я. Никого. – Входите! – повторил я уже громче и взялся за сумку. Но это оказался Дерек Кэрр.
   – Я пойду с вами, сэр, – сказал он.
   – Нет.
   – Я вызвался добровольцем. Командир Хэсселбрад уже в курсе дела.
   – Пусть он и берет тебя. Мне ты не нужен.
   – Почему?
   – Ты всего лишь гард, – сказал я, – уж если брать, так Вакса.
   – Не вешайте мне лапшу на уши, командир!
   – Выбирайте выражения, мистер Кэрр!
   Пропустив мимо ушей мое замечание, он подошел ко мне и, смерив взглядом, заявил:
   – Все это чушь, командир! И вы знаете, что я этому не поверю. Думаете, я не знаю, что стоит за вашим отказом? Но собственной жизнью я вправе распоряжаться сам!
   – Повторяю. Ты останешься здесь. И не спорь. Все, Дерек, прощай.
   Он постоял некоторое время, задумчиво глядя перед собой, и пошел к двери, бросив мне:
   – Ладно!
   – Почему не отдаете честь офицеру, гардемарин? – успел я спросить. Мой голос звучал слабо, устало.