Страница:
Я разом выключил все звуковые сигналы тревоги.
– Мистер Банатир, доложите обстановку! – приказал я старшине корабельной полиции и переключил сигнал его рации на динамик громкой связи.
– Мы находимся в восьмой секции, командир, – гремел голос Банатира. – Господи! Извините, сэр! Чудище уже в коридоре. Всем открыть огонь! Черт! Оно несется к нам! Огонь! – Неподалеку от рации Банатира кто-то кричал то ли от страха, то ли от боли. Жужжали лазеры. Снова зазвучал исполненный страха голос старшины:
– Матерь Божья! Что за тварь?! Ну-ка поджарьте сукина сына! Готов, голубчик! Полегче, полегче, а то стены и пол прожжете! – Последовала пауза, и Банатир, задыхаясь, доложил: – Чудище, кажется, сдохло, командир. От него почти ничего не осталось.
– Только не прикасайтесь к нему! – предостерег я.
– Упаси боже, сэр!
Тем временем «Орленок» пролетел уже километров тридцать в погоне за страшной рыбой, но так и не настиг ее – рыба передвигалась быстрее корабля. Однако «Орленок» продолжал жечь проклятую тварь лазерами, пока она наконец не сгинула.
– «Орленок» сжег ее! – торжествовал Вакс.
– Возможно. А где вторая? – спросил я.
На экране появилось изображение еще одного шара, отделившегося от рыбины. Ускоряясь, он приближался по спирали.
– Огонь по твари! – скомандовал я. Лазеры в два счета расплавили гадину. Ее останки медленно удалялись от «Порции».
– Огонь! – крикнул я.
Рыба дернулась и исчезла с экрана.
– Куда они деваются? – Дрожа от возбуждения, я лихорадочно шарил глазами по всем экранам. Рыб нигде не было.
– «Орленок» находится в ста пятидесяти километрах от нас. Посторонних объектов нет, – доложил Вакс.
– Слава Богу! Вакс, надо послать в восьмую секцию ремонтную бригаду.
– Есть, сэр.
– Дэнни, соедини меня с «Орленком»!
– Есть, сэр. Соединяю с центром управления. На экране появилось суровое лицо командира Дра-жинского.
– У тебя все в порядке, Сифорт? – спросил он.
– Да, сэр, если не считать повреждения корпуса. Я уже отправил туда ремонтников, они доложат о повреждении подробнее. Мы стреляли по рыбе, а она вдруг исчезла. А куда делась та, за которой охотились вы?
– Пропала. Не знаю куда. – Секунду-другую мы молча смотрели друг на друга. Наконец Дражинский спросил: – Это те самые чудовища, которых вы видели раньше?
– Да, сэр. Похожи на карасей.
– Скорее на акул, – ухмыльнулся Дражинский. – Караси не охотятся на людей. И вообще они мирные, не кусаются.
– Да, сэр, и все-таки они похожи на карасей, – возразил я без тени иронии. Страх не проходил. – Куда же они подевались? Оставили нас в покое?
– Выходит, что так.
– А «Дерзкий» где? – спросил я в полном недоумении.
– Кажется, нырнул.
– Драпанул с поля битвы?! – ляпнул я не подумав.
– Наверняка у него были на это причины, – строго заметил Дражинский.
– Разумеется, сэр. – Я чувствовал себя полным идиотом.
– Впрочем, – мрачно произнес командир, – кто его знает? Может, этот тип и в самом деле наложил в штаны. – На этом сеанс связи был закончен.
Вакс усиленно изучал свои ногти, из деликатности сделав вид, что не слышал моего разговора с Дражинским. Я включил внутреннюю связь и приказал:
– Доложить о повреждениях!
– Мы завариваем пробоину изнутри, сэр. Через несколько минут закончим. Извините, сэр, докладывает старшина Эвертс. Как только заделаем отверстие, можно будет восстановить атмосферу. Об устройстве управления шлюзами не могу пока сообщить ничего определенного, многие детали и провода выгорели.
– Спасибо. – Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Откуда же выныривают эти рыбы?
– Куда они подевались и откуда приплыли? – спросил Вакс, словно прочитал мои мысли. – Возможно, они способны передвигаться со сверхсветовой скоростью.
– Вряд ли. Они органические.
– С Амандой все в порядке, сэр. Я звонил ей, пока вы разговаривали с «Орленком».
Я в упор посмотрел на Вакса. Он покраснел, но не отвел глаз. Какого черта я психую?
– Спасибо, Вакс.
– Как, по-вашему, Сифорт, что предпримут эти рыбы теперь? – допытывался с экрана командир Дражинский.
– Не знаю.
Я видел их всего раз, этих чудищ, на борту «Телста-ра», но, признаться, запомнил на всю жизнь. Однако я не был специалистом в этом вопросе, как полагал Дра-жинский. Он напрасно меня выспрашивал.
– Сэр, «Порции» нужен ремонт. Можно дождаться остальных кораблей эскадры? Какие будут приказания?
Вопрос был прямой, и Дражинский не мог уклониться от ответа.
– Все зависит от того, собирается «Дерзкий» вернуться или нет, – хмуро ответил Дражинский. – Если он полетит дальше, мы должны следовать за ним к очередной стоянке.
– Так точно, сэр. Посмотрим, что теперь будет.
– Давайте подождем трое суток. В полной боевой готовности. Нет, отставить. Нельзя так долго держать людей в напряжении. Если за это время появятся остальные корабли эскадры, мы полетим к следующей стоянке. В противном случае один из нас останется здесь, а другой отправится догонять «Дерзкого».
– Есть, сэр.
– Какие меры вы приняли против инфекции, мистер Сифорт?
Еще до моего первого посещения Надежды там свирепствовал неизвестный вирус. Во время эпидемии погиб один адмирал. Командование всеми Военно-Космическими Силами на поверхности Надежды пришлось принять мне, тогда командиру «Гибернии». Позже было установлено, что вирус занесли космические рыбы. С тех пор на всех кораблях держат специальную вакцину. Наша эскадра, как и все прочие корабли космического флота, получила приказ в случае контакта с рыбами принять все меры против заражения вирусом.
Ремонтные бригады регулярно проводили учения по дезинфекции. Декомпрессия поврежденной секции корабля помогла предотвратить распространение вируса по всему кораблю, потому что вирус не мог проникнуть в соседние отсеки воздушным путем. Напольное покрытие сняли и вместе с остатками чудища поместили в холодильник, чтобы ксенобиологи могли потом изучить неизвестную форму жизни. Коридор тщательно продезинфицировали, пол застелили новым покрытием, а ремонтную бригаду отправили на профилактику. Все это я изложил Дражинскому.
– Спасибо, – поблагодарил меня Дражинский, – Надеюсь, в вашем корабельном лазарете есть сыворотка против вируса, поразившего Надежду?
– Так точно, сэр. Доктор Брос делает прививки всем без исключения.
– Отлично. Вы хорошо поработали. Если понадобится помощь, обращайтесь ко мне.
– Благодарю, сэр.
На этом разговор закончился. Я в раздумье смотрел на экран. Все пространство в радиусе десятков миллионов километров оставалось пустым, если не считать «Орленка». Таким образом, в случае нападения чудищ помощи ждать было неоткуда. Все системы наружного наблюдения «Порции» находились в режиме повышенной готовности; на посту связи кто-то постоянно дежурил. Были включены лазеры и лазерная защита, не спасавшая, однако, от проникновения рыб. Потянулись тягостные часы ожидания.
Через два дня у старшины Банатира сильно заболела голова, он даже не смог добраться до койки. Уже мертвого его принесли в изолятор. Мне доложили об этом прямо в каюту, где я в то время находился. Я приказал немедленно задраить все люки и двери, отключить систему регенерации воздуха и проветрить помещения корабля экстренной вентиляцией, чтобы заменить воздух на совершенно чистый, хранящийся на борту в сжиженном виде как раз для таких случаев. Несколько часов Аманда, Нэйт и я провели в своей каюте с герметично закрытой дверью.
Наконец доктор Брос доложил по телефону о предварительных результатах проверки.
– Вне всякого сомнения, это вирус, сэр. Тот же, что был на Надежде, лишь с некоторыми отличиями. Для более точных выводов и получения вакцины необходимо продолжить исследования.
– Как он распространяется?
– О, в этом смысле он страшнее чумы. Распространяется всеми мыслимыми и немыслимыми способами, например воздушно-капельным путем, а также проникает в организм даже сквозь неповрежденную кожу через поры.
– Значит, эпидемия может охватить весь корабль? – Меня охватил ужас.
– Возможно, сэр. Как только получу вакцину…
– Сколько времени проходит с момента заражения до летального исхода? – перебил я доктора.
– Не знаю, сэр. Вирус выделяет много токсинов. Возможно, не больше двух суток. В противном случае мистер Банатир был бы еще жив.
– Сколько нужно времени для получения вакцины?
– Слава Богу, сэр, этот процесс полностью автоматизирован. Из организма мистера Банатира уже выделен вирус. Теперь выращивается штамм этого вируса, потом…
– Когда будет вакцина?! – перешел на крик я.
Что и говорить, я допустил ошибку. Надо было сразу изолировать контактировавших с чудовищем от остальных. Это бы многих спасло.
– Трудно сказать, – осторожно ответил доктор Брос. – Может быть, завтра к вечеру. Если повезет, немного раньше. В этом смысле очень помогли данные Надежды. Без них не удалось бы так быстро установить причину смерти старшины.
Давить на доктора бесполезно. Он и так делает все, что в его силах.
– Как только получите результаты, сообщите мне. А сами вы прошли профилактику?
– Конечно, сэр! Как вы могли в этом сомневаться?!
– Все опасные операции поручайте младшему медперсоналу. Берегите себя. – Я положил трубку.
Ночью скончались Мелисса Чонг и миссис Аттани, а также три беспризорника, чьи имена, к своему стыду, я так и не смог запомнить. Каждая секция корабля вентилировалась независимо от других, причем только свежим воздухом, взятым из запасов. Систему регенерации воздуха мы на всякий случай отключили, опасаясь, как бы она не стала разносчиком вируса.
Я позвонил по телефону Алексу, который нес вахту на мостике, и попросил связаться с командиром Дражинским. Договорились запретить прямые контакты между людьми с «Орленка» и «Порции», пока не будет произведена вакцина против вируса.
Находившимся на вахте в центре управления за герметично закрытыми дверьми пришлось остаться там и на второй день. Каждые пятнадцать минут Алекс и пилот докладывали мне о своем самочувствии. Заболей кто-нибудь их них – и мне пришлось бы открыть все двери, ведущие из моей каюты на мостик, и сидеть там в скафандре до тех пор, пока кончится либо карантин, либо я.
За пределами корабля все было спокойно.
К утру в первой каюте для матросов умерли шестнадцать человек. Оставшиеся в живых наплевали на дисциплину и принялись барабанить по герметичной двери, требуя, чтобы их выпустили из зараженного помещения.
Спустя два часа позвонил доктор Брос. Судя по голосу, он был в полном изнеможении.
– Все в порядке, сэр. Синтезирующие аппараты начали производство вакцину. Уже есть первая порция, через час будет еще. Производятся две вакцины: профилактическая и лечебная. Слава Богу!
– Вы уверены в ее эффективности? – задал я идиотский вопрос. От тревоги и напряжения я плохо соображал.
– Да, сэр, тесты подтвердили ее эффективность. Вакцина убивает вирусы и в теле, и в крови. Главное, уничтожить вирусы в организме, а потом можно будет заняться нейтрализацией токсинов. Надеюсь спасти большинство заболевших.
– Первым делом введите вакцину себе и всему медперсоналу, потом дежурным в центре управления, – приказал я.
– Есть, сэр. И вам.
– Обо мне не беспокойтесь, здесь все в порядке. Спасайте матросов.
– Вначале вас, сэр. Таков порядок.
Я пришел в ярость от такой наглости.
– Доктор Брос! Если вы думаете…
– Заткнись, Никки! – оборвала меня Аманда. – Ты что, спятил? Тебе надо сделать прививку! Обязательно!
Проснулся и громко заплакал Нэйт. Пришлось капитулировать. Аманда бросилась успокаивать ребенка, а я отправился в лазарет. Вводя мне вакцину, доктор вежливо извинился за свою настойчивость.
– Ничего, – сказал я. – Может быть, вам нужна моя помощь?
В медицине я ничего не смыслил, но доктор все-таки нашел мне работу: позволил катить тележку с вакциной и подавать ему ампулы. В каюте, где среди трупов ждали помощи еще живые, творилось нечто невообразимое. Я едва утихомирил людей, бросившихся к столику с вакцинами, чтобы скорее сделать инъекцию. Затем пришла очередь пассажиров.
Позже столовую для матросов превратили в госпиталь. Туда перенесли медицинское оборудование для очистки крови больных от токсинов.
Постепенно открыли все двери, и жизнь вернулась в нормальное русло, если не считать двадцати двух трупов на борту и опасности нападения чудовищных рыб. Со дня на день мы ожидали прибытия остальных кораблей эскадры. Что же до «Дерзкого», то его местонахождение оставалось по-прежнему неизвестным.
Дверь в центр управления открыл Алекс Тамаров, он буквально шатался от усталости, под мышками темнели пятна пота, рукав был подвернут для инъекции. Алекс, как и полагается, отсалютовал мне, я же, забыв о дисциплине, обнял его. Он уронил голову мне на плечо, но я, спохватившись, сказал:
– Идите спать, лейтенант. И вы, мистер Ван Пэр, тоже.
Они побрели в душ, а потом разошлись по каютам. На вахту заступили я и Вакс Хольцер. Из системы регенерации снова стали подавать воздух.
Я снял телефонную трубку:
– Мистер Кэрр!
– Слушаю, сэр!
– Слетай на «Орленок», передай им вакцину!
– Есть, сэр.
При других обстоятельствах Дерек пришел бы в восторг. Еще бы! Не каждый день сваливается такая удача – прокатиться в шлюпке по космическому океану. Но теперь отовсюду веяло смертью, и Дерека обуревали совсем другие чувства.
В наспех оборудованном госпитале скончался матрос. Помощь немного запоздала. Его организм был полностью отравлен. Гробы изготовили в инженерном отделении. В последний путь умерших провожали у переднего шлюза, чтобы не привлекать внимания собравшихся к тому месту у кормового шлюза, сквозь которое проникла смерть.
Ремонтному отряду не удалось восстановить управление кормовым шлюзом из центра управления, работал только локальный пульт управления. Чтобы беспризорники случайно не открыли этот шлюз, я распорядился устроить там постоянный пост охраны.
После вахты я пришел к себе в каюту приготовиться к похоронной церемонии. У Нэйта прорезались зубки, он постоянно капризничал, и Аманда обрадовалась, когда я предложил ей остаться с маленьким.
На церемонию собрались все офицеры, кроме тех, что несли вахту; много пассажиров, несколько матросов. Я надел парадную форму. В белых брюках с красными лампасами, в белой рубашке, черном галстуке, черных ботинках и кителе, с траурной лентой через плечо я прошествовал по коридору к двери шлюза.
Все гробы не могли уместиться в помещении шлюза, поэтому отправлять их в открытый космос предстояло двумя партиями. Рядовой, облаченный в скафандр, терпеливо ждал в закрытом шлюзе, пока я, незаметно подсматривая в свой электронный блокнотик, скорбно читал молитву Церкви Объединения об упокоении душ усопших рабов Божьих, как предписано министерством обороны Правительства ООН.
– Пепел к пеплу, прах к праху…
Насосы стали откачивать воздух из шлюза.
Увы, это я поспешил с приказом разгерметизировать двери и включить систему регенерации воздуха сразу после отражения нападения рыб. Иначе жертв было бы меньше. Следовало дождаться обнаружения вируса. В этом случае, правда, запасов сжиженного воздуха могло не хватить. И все-таки я чувствовал себя виноватым.
– Веруя в милость и доброту вечного Господа нашего, мы провожаем их тела…
Анни тихо плакала на плече Эдди Босса. Уолтер Дакко и Грегор Аттани тоже пришли на церемонию. Осиротевший Грегор был бледен, но старался держаться.
Зажглась красная лампочка. Это означало, что воздух из шлюза выкачан.
– …ждать Страшного Суда, когда все души предстанут пред Всемогущим Господом нашим… Аминь.
Я выключил свой электронный блокнот и обратился к матросу Кернсу:
– Открыть внешний люк!
Матрос в скафандре нажал кнопку на пульте управления, и люк открылся.
– Отправить останки!
Матрос плавно вытолкнул гроб в звездную бездну. Следом за ним еще один… Чьи тела покоились там? Я не знал. Да и какое это имело значение? Перед Господом все равны: «цивилизованные» и «нецивилизованные». Богатство с собой на тот свет не возьмешь.
Когда последний гроб был отправлен в космос, внешний люк закрылся, насосы стали нагнетать в шлюз воздух. Как только давление в шлюзе сравнялось с давлением внутри корабля, открыли внутренний люк шлюза.
– Приступайте, мистер Керне, – приказал я.
Матросы начали загружать в шлюз оставшиеся гробы. Грегор Аттани не выдержал и заплакал. Уолтер Дакко обнял его. Даже Эдди Босс легонько коснулся плеча Грегора, выразив ему таким образом соболезнование, но юноша отстранил его руку.
Внутренний люк снова закрылся. И снова гробы один за другим стали проваливаться в черную бездну.
Погибла почти половина экипажа. Это я погубил их, так же как миссис Аттани, Мелиссу Чонг и беспризорников, чьих имен даже не запомнил. Коридор медленно поплыл передо мной. Сказались три бессонные ночи. Но я постарался взять себя в руки. Дел было еще много.
Когда все стали расходиться, я подошел к Грегору Аттани и выразил ему соболезнование. Тот едва заметно кивнул. Возможно, даже не слышал меня.
Вернувшись в центр управления, я вызвал главного инженера Гендрикса и распорядился:
– Распределите обязанности между оставшимися в живых так, как считаете нужным. Особое внимание уделите системам жизнеобеспечения: гидропонике, регенераторам, электростанции. Если потребуется, используйте людей с камбуза.
– Есть, сэр, – мрачно ответил Гендрикс. – Нам нужно пополнение, все буквально валятся с ног.
– Знаю. Поговорю с адмиралом, попрошу передать нам офицеров и матросов с других кораблей, – сказал я, подумав при этом: «Если мы вообще найдем адмирала».
После ухода главного инженера мы с Рейфом остались на вахте вдвоем и хранили молчание. У меня слипались глаза и не было сил говорить. Гардемарин знал это и не тревожил меня без нужды.
Наконец пришла смена: Вакс Хольцер и Дерек Кэрр.
– Хорошенько следите за обстановкой, – предупредил их я. – Чудища могут вернуться.
Мог бы не говорить. Они и так сознавали опасность.
Я клевал носом и, чтобы не подавать дурного примера подчиненным, отправился к себе в каюту.
Аманда укачивала Нэйта, горел только ночник.
– Уснул наконец, – прошептала она.
– Дай его мне.
– Нет, я сама посижу с ним. Как прошли похороны?
– Печально. Как же еще? – Я снял китель, зевнул. – Грегор плакал. Трудно ему будет без матери. – Помню, как яростно она защищала сына, когда я собрался посадить его в карцер за драку с беспризорниками. В тот день родился Нэйт.
Аманда продолжала баюкать малыша, тихонько напевая.
– Ники, – вдруг прошептала она, – займи Грегора каким-нибудь делом, чтобы он не так тосковал по матери.
– Вряд ли он согласится. Ведь это я заставил его сидеть за одним столом с беспризорниками. – Превозмогая усталость, я стянул рубашку, подошел к детской кроватке, сдвинул в сторону одеяльце, улыбнулся жене. – Клади его, милая. Согрей меня в постели, чтоб мне лучше спалось. – Аманда нехотя отдала мне сына, поправила в кроватке простынку, подушечку.
Я коснулся плечом щеки Нэйта. Она была холодной. И тельце тоже холодным. Он умер уже несколько часов назад.
Снова около переднего шлюза началась траурная церемония. Офицеры окружили меня, словно защищая от посторонних. Снова я надел белый мундир с черной лентой через плечо и сверкающие черные ботинки. На этот раз я начистил их сам, отказавшись от услуг юнги.
Аманда была, как и накануне, в простой вязаной юбке и блузке. Время от времени она вздрагивала, судорожно сжимая мою руку.
Я лично принимал участие в изготовлении гробика. Он был в метр длиной и тридцать два сантиметра шириной, из дюралюминиевых пластин, скрепленных стальными уголками. Я рассеянно направил пламя горелки на угол ящичка; под раскаленными газами металл сделался алым, потом раскалился добела, начал плавиться. Задумавшись, я не замечал, что давно пора убрать горелку, а сварщики молчали, не смея вымолвить ни слова.
Нэйта уложили на мягкие желтые простынки, накрыли розовым одеяльцем, а сверху положили его любимую игрушку – плюшевую панду, черно-белую с розовым носиком.
Гробик закрыли и поместили в шлюз; мне осталось прочесть молитву. Я включил электронный блокнотик.
– Пожалуйста, не отправляй его в космос, – жалобно просила Аманда. – Там очень холодно.
Ее слова болью отозвались в душе. Аманда со вчерашнего дня была не в себе и, когда я нес мертвого сына в лазарет, шла следом, умоляя меня идти медленнее, чтобы не разбудить Нэйта.
Я хотел обнять ее, но она отстранилась и прислонила лицо к бронированному стеклу, за которым в шлюзе был виден гробик.
Я начал читать молитву:
– Пепел к пеплу, прах к праху…
Послышался плач Филипа.
Мой взгляд метался между строчками молитвы в блокноте и гробиком. Вдруг до меня дошло, что я молчу. Заглянул в блокнот, но не смог произнести ни слова. Так я стоял, уставившись на экранчик блокнота, пока Вакс Хольцер не потянулся к нему рукой. Тут я пришел в себя и выпалил:
– Отставить, лейтенант!
Я продолжил молитву:
– Веруя в милость и доброту вечного Господа Нашего, мы провожаем их тела… ждать Страшного Суда, когда все души предстанут пред Всемогущим Господом Нашим… Аминь.
Я кивнул матросу, находившемуся в шлюзе у гробика. Аманда зарыдала, уткнулась мне в плечо.
– Ник, ты ведь тоже любишь его! – причитала она. – Не выбрасывай нашего ребеночка! Ради Бога!
Гробик плавно вылетел из шлюза в бесконечную пустоту.
– Господи, какой кошмар! – прошептала Аманда, с ужасом глядя в шлюз. – Никогда не думала, что ты способен на такую жестокость. – Она повернулась и пошла прочь, остановилась около Филипа Таера, ласково провела пальцем по его лицу, смахнув слезинку. – Ничего, Филип, не плачь. Все нормально. – И похлопала его по плечу.
Я встретился взглядом с доктором Бросом. Он покачал головой, подошел к Аманде и с улыбкой промолвил:
– Пойдемте, миссис Сифорт, посидим у меня в кабинете, поговорим.
– Я хочу в свою каюту, – заупрямилась Аманда.
– Нам есть о чем поговорить, – настаивал доктор.
– Нет. Я пойду к себе. Никки, ну что он ко мне привязался?
Доктор Брос попытался мне объяснить, что это защитная реакция ее психики – не воспринимать реальность такой, какова она есть. Но мне был нужен не диагноз, мне нужна была Аманда. Я боялся возвращаться в каюту и смотреть на пустую кроватку, боялся потерять самообладание. Но вдвоем переносить горе легче. И мне так хотелось быть сейчас рядом с Амандой! Я знал, в данный момент она меня ненавидит, но это скоро пройдет, и она, как бывало прежде, уткнется мне в плечо, чтобы выплакаться. Я отвел Аманду в каюту и закрыл дверь.
Шли дни, а кораблей нашей эскадры все не было. Чудища больше не появлялись. С командиром Дражинским мы общались только по радиосвязи, не решаясь покинуть корабль.
– Один из нас должен отправиться к следующей стоянке, – сказал мне однажды Дражинский, нервно теребя усы. – Может быть, «Дерзкий» ждет нас там. Но если остальные корабли появятся здесь…
Он сделал паузу, но я упорно молчал, ожидая его решения. Он продолжил:
– Сифорт, на вашем корабле с более совершенным сверхсветовым двигателем легче догонять. Поэтому я сейчас полечу, а вы подождите семь суток и отправляйтесь вслед за мной.
– Есть, сэр!
– Если появится один из кораблей, пусть не задерживается и продолжает полет.
– Есть, сэр.
– Удачи вам.
– И вам, сэр.
После короткого молчания он произнес:
– Мистер Сифорт, примите мои соболезнования. Какая трагедия!
У меня болезненно сжалось сердце.
– Спасибо, сэр, – выдавил я из себя.
– Да поможет вам Бог. – Он отсоединился.
Вскоре его корабль исчез из виду. «Порция» осталась в полном одиночестве.
Страшно было возвращаться в каюту! Но мой долг – быть рядом с Амандой. Она почти все время лежала убитая горем. Или вдруг начинала готовить еду для Нэйта, все еще не веря, что его нет.
Поглощенный своими мыслями, я долго смотрел сквозь экран.
– Не пойти ли вам к себе в каюту, сэр? – подал голос Вакс.
– Это приказ, лейтенант?
– Нет, сэр. Но, по-моему, вам лучше побыть с миссис Сифорт. Я один справлюсь на вахте.
– Я не нуждаюсь в жалости, мистер Хольцер, – сказал я сурово и развернул кресло к нему спиной, но тут же пожалел о своей резкости и, кашлянув, произнес. – Извини.
– Ничего страшного, сэр.
Его сочувственный тон почему-то действовал мне на нервы.
– Я буду в каюте, – бросил я, едва сдерживая раздражение. – Если что, звоните!
– Есть, сэр.
В каюте был полумрак.
– Тссс, – зашипела Аманда, едва я вошел. – Разбудишь его.
Я вздохнул.
– Милая, нашего сына здесь нет. – Я опустился на корточки у ее кресла, взял за руку. – Он ушел. Теперь мы вдвоем.
– Как ушел? – На лице ее отразилось недоумение. – А, вспомнила. Ты выбросил его в шлюз. – Она задрожала. – Там холодно, Никки. Зачем ты это сделал? Ведь Нэйт там замерзнет!
– Мистер Банатир, доложите обстановку! – приказал я старшине корабельной полиции и переключил сигнал его рации на динамик громкой связи.
– Мы находимся в восьмой секции, командир, – гремел голос Банатира. – Господи! Извините, сэр! Чудище уже в коридоре. Всем открыть огонь! Черт! Оно несется к нам! Огонь! – Неподалеку от рации Банатира кто-то кричал то ли от страха, то ли от боли. Жужжали лазеры. Снова зазвучал исполненный страха голос старшины:
– Матерь Божья! Что за тварь?! Ну-ка поджарьте сукина сына! Готов, голубчик! Полегче, полегче, а то стены и пол прожжете! – Последовала пауза, и Банатир, задыхаясь, доложил: – Чудище, кажется, сдохло, командир. От него почти ничего не осталось.
– Только не прикасайтесь к нему! – предостерег я.
– Упаси боже, сэр!
Тем временем «Орленок» пролетел уже километров тридцать в погоне за страшной рыбой, но так и не настиг ее – рыба передвигалась быстрее корабля. Однако «Орленок» продолжал жечь проклятую тварь лазерами, пока она наконец не сгинула.
– «Орленок» сжег ее! – торжествовал Вакс.
– Возможно. А где вторая? – спросил я.
На экране появилось изображение еще одного шара, отделившегося от рыбины. Ускоряясь, он приближался по спирали.
– Огонь по твари! – скомандовал я. Лазеры в два счета расплавили гадину. Ее останки медленно удалялись от «Порции».
– Огонь! – крикнул я.
Рыба дернулась и исчезла с экрана.
– Куда они деваются? – Дрожа от возбуждения, я лихорадочно шарил глазами по всем экранам. Рыб нигде не было.
– «Орленок» находится в ста пятидесяти километрах от нас. Посторонних объектов нет, – доложил Вакс.
– Слава Богу! Вакс, надо послать в восьмую секцию ремонтную бригаду.
– Есть, сэр.
– Дэнни, соедини меня с «Орленком»!
– Есть, сэр. Соединяю с центром управления. На экране появилось суровое лицо командира Дра-жинского.
– У тебя все в порядке, Сифорт? – спросил он.
– Да, сэр, если не считать повреждения корпуса. Я уже отправил туда ремонтников, они доложат о повреждении подробнее. Мы стреляли по рыбе, а она вдруг исчезла. А куда делась та, за которой охотились вы?
– Пропала. Не знаю куда. – Секунду-другую мы молча смотрели друг на друга. Наконец Дражинский спросил: – Это те самые чудовища, которых вы видели раньше?
– Да, сэр. Похожи на карасей.
– Скорее на акул, – ухмыльнулся Дражинский. – Караси не охотятся на людей. И вообще они мирные, не кусаются.
– Да, сэр, и все-таки они похожи на карасей, – возразил я без тени иронии. Страх не проходил. – Куда же они подевались? Оставили нас в покое?
– Выходит, что так.
– А «Дерзкий» где? – спросил я в полном недоумении.
– Кажется, нырнул.
– Драпанул с поля битвы?! – ляпнул я не подумав.
– Наверняка у него были на это причины, – строго заметил Дражинский.
– Разумеется, сэр. – Я чувствовал себя полным идиотом.
– Впрочем, – мрачно произнес командир, – кто его знает? Может, этот тип и в самом деле наложил в штаны. – На этом сеанс связи был закончен.
Вакс усиленно изучал свои ногти, из деликатности сделав вид, что не слышал моего разговора с Дражинским. Я включил внутреннюю связь и приказал:
– Доложить о повреждениях!
– Мы завариваем пробоину изнутри, сэр. Через несколько минут закончим. Извините, сэр, докладывает старшина Эвертс. Как только заделаем отверстие, можно будет восстановить атмосферу. Об устройстве управления шлюзами не могу пока сообщить ничего определенного, многие детали и провода выгорели.
– Спасибо. – Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Откуда же выныривают эти рыбы?
– Куда они подевались и откуда приплыли? – спросил Вакс, словно прочитал мои мысли. – Возможно, они способны передвигаться со сверхсветовой скоростью.
– Вряд ли. Они органические.
– С Амандой все в порядке, сэр. Я звонил ей, пока вы разговаривали с «Орленком».
Я в упор посмотрел на Вакса. Он покраснел, но не отвел глаз. Какого черта я психую?
– Спасибо, Вакс.
– Как, по-вашему, Сифорт, что предпримут эти рыбы теперь? – допытывался с экрана командир Дражинский.
– Не знаю.
Я видел их всего раз, этих чудищ, на борту «Телста-ра», но, признаться, запомнил на всю жизнь. Однако я не был специалистом в этом вопросе, как полагал Дра-жинский. Он напрасно меня выспрашивал.
– Сэр, «Порции» нужен ремонт. Можно дождаться остальных кораблей эскадры? Какие будут приказания?
Вопрос был прямой, и Дражинский не мог уклониться от ответа.
– Все зависит от того, собирается «Дерзкий» вернуться или нет, – хмуро ответил Дражинский. – Если он полетит дальше, мы должны следовать за ним к очередной стоянке.
– Так точно, сэр. Посмотрим, что теперь будет.
– Давайте подождем трое суток. В полной боевой готовности. Нет, отставить. Нельзя так долго держать людей в напряжении. Если за это время появятся остальные корабли эскадры, мы полетим к следующей стоянке. В противном случае один из нас останется здесь, а другой отправится догонять «Дерзкого».
– Есть, сэр.
– Какие меры вы приняли против инфекции, мистер Сифорт?
Еще до моего первого посещения Надежды там свирепствовал неизвестный вирус. Во время эпидемии погиб один адмирал. Командование всеми Военно-Космическими Силами на поверхности Надежды пришлось принять мне, тогда командиру «Гибернии». Позже было установлено, что вирус занесли космические рыбы. С тех пор на всех кораблях держат специальную вакцину. Наша эскадра, как и все прочие корабли космического флота, получила приказ в случае контакта с рыбами принять все меры против заражения вирусом.
Ремонтные бригады регулярно проводили учения по дезинфекции. Декомпрессия поврежденной секции корабля помогла предотвратить распространение вируса по всему кораблю, потому что вирус не мог проникнуть в соседние отсеки воздушным путем. Напольное покрытие сняли и вместе с остатками чудища поместили в холодильник, чтобы ксенобиологи могли потом изучить неизвестную форму жизни. Коридор тщательно продезинфицировали, пол застелили новым покрытием, а ремонтную бригаду отправили на профилактику. Все это я изложил Дражинскому.
– Спасибо, – поблагодарил меня Дражинский, – Надеюсь, в вашем корабельном лазарете есть сыворотка против вируса, поразившего Надежду?
– Так точно, сэр. Доктор Брос делает прививки всем без исключения.
– Отлично. Вы хорошо поработали. Если понадобится помощь, обращайтесь ко мне.
– Благодарю, сэр.
На этом разговор закончился. Я в раздумье смотрел на экран. Все пространство в радиусе десятков миллионов километров оставалось пустым, если не считать «Орленка». Таким образом, в случае нападения чудищ помощи ждать было неоткуда. Все системы наружного наблюдения «Порции» находились в режиме повышенной готовности; на посту связи кто-то постоянно дежурил. Были включены лазеры и лазерная защита, не спасавшая, однако, от проникновения рыб. Потянулись тягостные часы ожидания.
Через два дня у старшины Банатира сильно заболела голова, он даже не смог добраться до койки. Уже мертвого его принесли в изолятор. Мне доложили об этом прямо в каюту, где я в то время находился. Я приказал немедленно задраить все люки и двери, отключить систему регенерации воздуха и проветрить помещения корабля экстренной вентиляцией, чтобы заменить воздух на совершенно чистый, хранящийся на борту в сжиженном виде как раз для таких случаев. Несколько часов Аманда, Нэйт и я провели в своей каюте с герметично закрытой дверью.
Наконец доктор Брос доложил по телефону о предварительных результатах проверки.
– Вне всякого сомнения, это вирус, сэр. Тот же, что был на Надежде, лишь с некоторыми отличиями. Для более точных выводов и получения вакцины необходимо продолжить исследования.
– Как он распространяется?
– О, в этом смысле он страшнее чумы. Распространяется всеми мыслимыми и немыслимыми способами, например воздушно-капельным путем, а также проникает в организм даже сквозь неповрежденную кожу через поры.
– Значит, эпидемия может охватить весь корабль? – Меня охватил ужас.
– Возможно, сэр. Как только получу вакцину…
– Сколько времени проходит с момента заражения до летального исхода? – перебил я доктора.
– Не знаю, сэр. Вирус выделяет много токсинов. Возможно, не больше двух суток. В противном случае мистер Банатир был бы еще жив.
– Сколько нужно времени для получения вакцины?
– Слава Богу, сэр, этот процесс полностью автоматизирован. Из организма мистера Банатира уже выделен вирус. Теперь выращивается штамм этого вируса, потом…
– Когда будет вакцина?! – перешел на крик я.
Что и говорить, я допустил ошибку. Надо было сразу изолировать контактировавших с чудовищем от остальных. Это бы многих спасло.
– Трудно сказать, – осторожно ответил доктор Брос. – Может быть, завтра к вечеру. Если повезет, немного раньше. В этом смысле очень помогли данные Надежды. Без них не удалось бы так быстро установить причину смерти старшины.
Давить на доктора бесполезно. Он и так делает все, что в его силах.
– Как только получите результаты, сообщите мне. А сами вы прошли профилактику?
– Конечно, сэр! Как вы могли в этом сомневаться?!
– Все опасные операции поручайте младшему медперсоналу. Берегите себя. – Я положил трубку.
Ночью скончались Мелисса Чонг и миссис Аттани, а также три беспризорника, чьи имена, к своему стыду, я так и не смог запомнить. Каждая секция корабля вентилировалась независимо от других, причем только свежим воздухом, взятым из запасов. Систему регенерации воздуха мы на всякий случай отключили, опасаясь, как бы она не стала разносчиком вируса.
Я позвонил по телефону Алексу, который нес вахту на мостике, и попросил связаться с командиром Дражинским. Договорились запретить прямые контакты между людьми с «Орленка» и «Порции», пока не будет произведена вакцина против вируса.
Находившимся на вахте в центре управления за герметично закрытыми дверьми пришлось остаться там и на второй день. Каждые пятнадцать минут Алекс и пилот докладывали мне о своем самочувствии. Заболей кто-нибудь их них – и мне пришлось бы открыть все двери, ведущие из моей каюты на мостик, и сидеть там в скафандре до тех пор, пока кончится либо карантин, либо я.
За пределами корабля все было спокойно.
К утру в первой каюте для матросов умерли шестнадцать человек. Оставшиеся в живых наплевали на дисциплину и принялись барабанить по герметичной двери, требуя, чтобы их выпустили из зараженного помещения.
Спустя два часа позвонил доктор Брос. Судя по голосу, он был в полном изнеможении.
– Все в порядке, сэр. Синтезирующие аппараты начали производство вакцину. Уже есть первая порция, через час будет еще. Производятся две вакцины: профилактическая и лечебная. Слава Богу!
– Вы уверены в ее эффективности? – задал я идиотский вопрос. От тревоги и напряжения я плохо соображал.
– Да, сэр, тесты подтвердили ее эффективность. Вакцина убивает вирусы и в теле, и в крови. Главное, уничтожить вирусы в организме, а потом можно будет заняться нейтрализацией токсинов. Надеюсь спасти большинство заболевших.
– Первым делом введите вакцину себе и всему медперсоналу, потом дежурным в центре управления, – приказал я.
– Есть, сэр. И вам.
– Обо мне не беспокойтесь, здесь все в порядке. Спасайте матросов.
– Вначале вас, сэр. Таков порядок.
Я пришел в ярость от такой наглости.
– Доктор Брос! Если вы думаете…
– Заткнись, Никки! – оборвала меня Аманда. – Ты что, спятил? Тебе надо сделать прививку! Обязательно!
Проснулся и громко заплакал Нэйт. Пришлось капитулировать. Аманда бросилась успокаивать ребенка, а я отправился в лазарет. Вводя мне вакцину, доктор вежливо извинился за свою настойчивость.
– Ничего, – сказал я. – Может быть, вам нужна моя помощь?
В медицине я ничего не смыслил, но доктор все-таки нашел мне работу: позволил катить тележку с вакциной и подавать ему ампулы. В каюте, где среди трупов ждали помощи еще живые, творилось нечто невообразимое. Я едва утихомирил людей, бросившихся к столику с вакцинами, чтобы скорее сделать инъекцию. Затем пришла очередь пассажиров.
Позже столовую для матросов превратили в госпиталь. Туда перенесли медицинское оборудование для очистки крови больных от токсинов.
Постепенно открыли все двери, и жизнь вернулась в нормальное русло, если не считать двадцати двух трупов на борту и опасности нападения чудовищных рыб. Со дня на день мы ожидали прибытия остальных кораблей эскадры. Что же до «Дерзкого», то его местонахождение оставалось по-прежнему неизвестным.
Дверь в центр управления открыл Алекс Тамаров, он буквально шатался от усталости, под мышками темнели пятна пота, рукав был подвернут для инъекции. Алекс, как и полагается, отсалютовал мне, я же, забыв о дисциплине, обнял его. Он уронил голову мне на плечо, но я, спохватившись, сказал:
– Идите спать, лейтенант. И вы, мистер Ван Пэр, тоже.
Они побрели в душ, а потом разошлись по каютам. На вахту заступили я и Вакс Хольцер. Из системы регенерации снова стали подавать воздух.
Я снял телефонную трубку:
– Мистер Кэрр!
– Слушаю, сэр!
– Слетай на «Орленок», передай им вакцину!
– Есть, сэр.
При других обстоятельствах Дерек пришел бы в восторг. Еще бы! Не каждый день сваливается такая удача – прокатиться в шлюпке по космическому океану. Но теперь отовсюду веяло смертью, и Дерека обуревали совсем другие чувства.
В наспех оборудованном госпитале скончался матрос. Помощь немного запоздала. Его организм был полностью отравлен. Гробы изготовили в инженерном отделении. В последний путь умерших провожали у переднего шлюза, чтобы не привлекать внимания собравшихся к тому месту у кормового шлюза, сквозь которое проникла смерть.
Ремонтному отряду не удалось восстановить управление кормовым шлюзом из центра управления, работал только локальный пульт управления. Чтобы беспризорники случайно не открыли этот шлюз, я распорядился устроить там постоянный пост охраны.
После вахты я пришел к себе в каюту приготовиться к похоронной церемонии. У Нэйта прорезались зубки, он постоянно капризничал, и Аманда обрадовалась, когда я предложил ей остаться с маленьким.
На церемонию собрались все офицеры, кроме тех, что несли вахту; много пассажиров, несколько матросов. Я надел парадную форму. В белых брюках с красными лампасами, в белой рубашке, черном галстуке, черных ботинках и кителе, с траурной лентой через плечо я прошествовал по коридору к двери шлюза.
Все гробы не могли уместиться в помещении шлюза, поэтому отправлять их в открытый космос предстояло двумя партиями. Рядовой, облаченный в скафандр, терпеливо ждал в закрытом шлюзе, пока я, незаметно подсматривая в свой электронный блокнотик, скорбно читал молитву Церкви Объединения об упокоении душ усопших рабов Божьих, как предписано министерством обороны Правительства ООН.
– Пепел к пеплу, прах к праху…
Насосы стали откачивать воздух из шлюза.
Увы, это я поспешил с приказом разгерметизировать двери и включить систему регенерации воздуха сразу после отражения нападения рыб. Иначе жертв было бы меньше. Следовало дождаться обнаружения вируса. В этом случае, правда, запасов сжиженного воздуха могло не хватить. И все-таки я чувствовал себя виноватым.
– Веруя в милость и доброту вечного Господа нашего, мы провожаем их тела…
Анни тихо плакала на плече Эдди Босса. Уолтер Дакко и Грегор Аттани тоже пришли на церемонию. Осиротевший Грегор был бледен, но старался держаться.
Зажглась красная лампочка. Это означало, что воздух из шлюза выкачан.
– …ждать Страшного Суда, когда все души предстанут пред Всемогущим Господом нашим… Аминь.
Я выключил свой электронный блокнот и обратился к матросу Кернсу:
– Открыть внешний люк!
Матрос в скафандре нажал кнопку на пульте управления, и люк открылся.
– Отправить останки!
Матрос плавно вытолкнул гроб в звездную бездну. Следом за ним еще один… Чьи тела покоились там? Я не знал. Да и какое это имело значение? Перед Господом все равны: «цивилизованные» и «нецивилизованные». Богатство с собой на тот свет не возьмешь.
Когда последний гроб был отправлен в космос, внешний люк закрылся, насосы стали нагнетать в шлюз воздух. Как только давление в шлюзе сравнялось с давлением внутри корабля, открыли внутренний люк шлюза.
– Приступайте, мистер Керне, – приказал я.
Матросы начали загружать в шлюз оставшиеся гробы. Грегор Аттани не выдержал и заплакал. Уолтер Дакко обнял его. Даже Эдди Босс легонько коснулся плеча Грегора, выразив ему таким образом соболезнование, но юноша отстранил его руку.
Внутренний люк снова закрылся. И снова гробы один за другим стали проваливаться в черную бездну.
Погибла почти половина экипажа. Это я погубил их, так же как миссис Аттани, Мелиссу Чонг и беспризорников, чьих имен даже не запомнил. Коридор медленно поплыл передо мной. Сказались три бессонные ночи. Но я постарался взять себя в руки. Дел было еще много.
Когда все стали расходиться, я подошел к Грегору Аттани и выразил ему соболезнование. Тот едва заметно кивнул. Возможно, даже не слышал меня.
Вернувшись в центр управления, я вызвал главного инженера Гендрикса и распорядился:
– Распределите обязанности между оставшимися в живых так, как считаете нужным. Особое внимание уделите системам жизнеобеспечения: гидропонике, регенераторам, электростанции. Если потребуется, используйте людей с камбуза.
– Есть, сэр, – мрачно ответил Гендрикс. – Нам нужно пополнение, все буквально валятся с ног.
– Знаю. Поговорю с адмиралом, попрошу передать нам офицеров и матросов с других кораблей, – сказал я, подумав при этом: «Если мы вообще найдем адмирала».
После ухода главного инженера мы с Рейфом остались на вахте вдвоем и хранили молчание. У меня слипались глаза и не было сил говорить. Гардемарин знал это и не тревожил меня без нужды.
Наконец пришла смена: Вакс Хольцер и Дерек Кэрр.
– Хорошенько следите за обстановкой, – предупредил их я. – Чудища могут вернуться.
Мог бы не говорить. Они и так сознавали опасность.
Я клевал носом и, чтобы не подавать дурного примера подчиненным, отправился к себе в каюту.
Аманда укачивала Нэйта, горел только ночник.
– Уснул наконец, – прошептала она.
– Дай его мне.
– Нет, я сама посижу с ним. Как прошли похороны?
– Печально. Как же еще? – Я снял китель, зевнул. – Грегор плакал. Трудно ему будет без матери. – Помню, как яростно она защищала сына, когда я собрался посадить его в карцер за драку с беспризорниками. В тот день родился Нэйт.
Аманда продолжала баюкать малыша, тихонько напевая.
– Ники, – вдруг прошептала она, – займи Грегора каким-нибудь делом, чтобы он не так тосковал по матери.
– Вряд ли он согласится. Ведь это я заставил его сидеть за одним столом с беспризорниками. – Превозмогая усталость, я стянул рубашку, подошел к детской кроватке, сдвинул в сторону одеяльце, улыбнулся жене. – Клади его, милая. Согрей меня в постели, чтоб мне лучше спалось. – Аманда нехотя отдала мне сына, поправила в кроватке простынку, подушечку.
Я коснулся плечом щеки Нэйта. Она была холодной. И тельце тоже холодным. Он умер уже несколько часов назад.
Снова около переднего шлюза началась траурная церемония. Офицеры окружили меня, словно защищая от посторонних. Снова я надел белый мундир с черной лентой через плечо и сверкающие черные ботинки. На этот раз я начистил их сам, отказавшись от услуг юнги.
Аманда была, как и накануне, в простой вязаной юбке и блузке. Время от времени она вздрагивала, судорожно сжимая мою руку.
Я лично принимал участие в изготовлении гробика. Он был в метр длиной и тридцать два сантиметра шириной, из дюралюминиевых пластин, скрепленных стальными уголками. Я рассеянно направил пламя горелки на угол ящичка; под раскаленными газами металл сделался алым, потом раскалился добела, начал плавиться. Задумавшись, я не замечал, что давно пора убрать горелку, а сварщики молчали, не смея вымолвить ни слова.
Нэйта уложили на мягкие желтые простынки, накрыли розовым одеяльцем, а сверху положили его любимую игрушку – плюшевую панду, черно-белую с розовым носиком.
Гробик закрыли и поместили в шлюз; мне осталось прочесть молитву. Я включил электронный блокнотик.
– Пожалуйста, не отправляй его в космос, – жалобно просила Аманда. – Там очень холодно.
Ее слова болью отозвались в душе. Аманда со вчерашнего дня была не в себе и, когда я нес мертвого сына в лазарет, шла следом, умоляя меня идти медленнее, чтобы не разбудить Нэйта.
Я хотел обнять ее, но она отстранилась и прислонила лицо к бронированному стеклу, за которым в шлюзе был виден гробик.
Я начал читать молитву:
– Пепел к пеплу, прах к праху…
Послышался плач Филипа.
Мой взгляд метался между строчками молитвы в блокноте и гробиком. Вдруг до меня дошло, что я молчу. Заглянул в блокнот, но не смог произнести ни слова. Так я стоял, уставившись на экранчик блокнота, пока Вакс Хольцер не потянулся к нему рукой. Тут я пришел в себя и выпалил:
– Отставить, лейтенант!
Я продолжил молитву:
– Веруя в милость и доброту вечного Господа Нашего, мы провожаем их тела… ждать Страшного Суда, когда все души предстанут пред Всемогущим Господом Нашим… Аминь.
Я кивнул матросу, находившемуся в шлюзе у гробика. Аманда зарыдала, уткнулась мне в плечо.
– Ник, ты ведь тоже любишь его! – причитала она. – Не выбрасывай нашего ребеночка! Ради Бога!
Гробик плавно вылетел из шлюза в бесконечную пустоту.
– Господи, какой кошмар! – прошептала Аманда, с ужасом глядя в шлюз. – Никогда не думала, что ты способен на такую жестокость. – Она повернулась и пошла прочь, остановилась около Филипа Таера, ласково провела пальцем по его лицу, смахнув слезинку. – Ничего, Филип, не плачь. Все нормально. – И похлопала его по плечу.
Я встретился взглядом с доктором Бросом. Он покачал головой, подошел к Аманде и с улыбкой промолвил:
– Пойдемте, миссис Сифорт, посидим у меня в кабинете, поговорим.
– Я хочу в свою каюту, – заупрямилась Аманда.
– Нам есть о чем поговорить, – настаивал доктор.
– Нет. Я пойду к себе. Никки, ну что он ко мне привязался?
Доктор Брос попытался мне объяснить, что это защитная реакция ее психики – не воспринимать реальность такой, какова она есть. Но мне был нужен не диагноз, мне нужна была Аманда. Я боялся возвращаться в каюту и смотреть на пустую кроватку, боялся потерять самообладание. Но вдвоем переносить горе легче. И мне так хотелось быть сейчас рядом с Амандой! Я знал, в данный момент она меня ненавидит, но это скоро пройдет, и она, как бывало прежде, уткнется мне в плечо, чтобы выплакаться. Я отвел Аманду в каюту и закрыл дверь.
Шли дни, а кораблей нашей эскадры все не было. Чудища больше не появлялись. С командиром Дражинским мы общались только по радиосвязи, не решаясь покинуть корабль.
– Один из нас должен отправиться к следующей стоянке, – сказал мне однажды Дражинский, нервно теребя усы. – Может быть, «Дерзкий» ждет нас там. Но если остальные корабли появятся здесь…
Он сделал паузу, но я упорно молчал, ожидая его решения. Он продолжил:
– Сифорт, на вашем корабле с более совершенным сверхсветовым двигателем легче догонять. Поэтому я сейчас полечу, а вы подождите семь суток и отправляйтесь вслед за мной.
– Есть, сэр!
– Если появится один из кораблей, пусть не задерживается и продолжает полет.
– Есть, сэр.
– Удачи вам.
– И вам, сэр.
После короткого молчания он произнес:
– Мистер Сифорт, примите мои соболезнования. Какая трагедия!
У меня болезненно сжалось сердце.
– Спасибо, сэр, – выдавил я из себя.
– Да поможет вам Бог. – Он отсоединился.
Вскоре его корабль исчез из виду. «Порция» осталась в полном одиночестве.
Страшно было возвращаться в каюту! Но мой долг – быть рядом с Амандой. Она почти все время лежала убитая горем. Или вдруг начинала готовить еду для Нэйта, все еще не веря, что его нет.
Поглощенный своими мыслями, я долго смотрел сквозь экран.
– Не пойти ли вам к себе в каюту, сэр? – подал голос Вакс.
– Это приказ, лейтенант?
– Нет, сэр. Но, по-моему, вам лучше побыть с миссис Сифорт. Я один справлюсь на вахте.
– Я не нуждаюсь в жалости, мистер Хольцер, – сказал я сурово и развернул кресло к нему спиной, но тут же пожалел о своей резкости и, кашлянув, произнес. – Извини.
– Ничего страшного, сэр.
Его сочувственный тон почему-то действовал мне на нервы.
– Я буду в каюте, – бросил я, едва сдерживая раздражение. – Если что, звоните!
– Есть, сэр.
В каюте был полумрак.
– Тссс, – зашипела Аманда, едва я вошел. – Разбудишь его.
Я вздохнул.
– Милая, нашего сына здесь нет. – Я опустился на корточки у ее кресла, взял за руку. – Он ушел. Теперь мы вдвоем.
– Как ушел? – На лице ее отразилось недоумение. – А, вспомнила. Ты выбросил его в шлюз. – Она задрожала. – Там холодно, Никки. Зачем ты это сделал? Ведь Нэйт там замерзнет!