Федотова Надежда Григорьевна. Мой старый добрый враг

   Андрей, вытаращив глаза, молча хватал ртом воздух. Бедолага. Столько всего сразу… Ну, ничего, в ОМОН людей со слабой психикой не берут, оклемается!
   Мышель, узрев зверюгу за стеклом, юркнул обратно в карман.
   – Давай быстрее, Стаська! – велел он. – Мордастый, кажись, решительно настроен!..
   – Книга не работает! – в отчаянии сказала я, наблюдая, как грабитель, свирепо скалясь, раздвигает в стороны толстые прутья решетки.
   – Как – не работает?! – охнул крыс.
   – Так!.. Я не… А-а-а!! – заверещала я под аккомпанемент бьющегося стекла. Круша выставочные витрины, грабитель кубарем скатился на пол. Я шарахнулась, к дверям в вестибюль, выронив книгу. Мыш в кармане надсадно верещал. Монстр поднялся и, оскалив клыки, угрожающе двинулся в мою сторону. Стоявший столбом Андрей наконец пришел в себя.
   – Это… кто?! – выдохнул он
   – Не знаю, он не представился… – Я рванула на себя ручку двери – и нос к носу столкнулась с Вовчиком.
   – Что за ботва?.. – удивленно начал он и, узрев за моей спиной «ночного гостя», моргнул. – Едрить твою налево!.. Это что за бабуин?!
   «Бабуин» Вовчиком не заинтересовался. Все его четыре глаза уставились на меня.
   – Отдай ключ! – взревел он. – Отдай!..
   – Стася, бегите отсюда, я прикрою! – нахмурился мой сосед, преграждая зверюге путь и становясь в боевую стойку «Ниндзя под балконом».
   Я сделала неуверенный шаг к дверям. Андрей, конечно, не слабачок, но…
   – Держись, Дрюха! – воинственно выкрикнул Вовка, кидаясь другу на выручку.
   Я слегка приободрилась, что, впрочем, отнюдь не помешало мне спрятаться за дверь… Из-за спинки дивана опасливо выглядывал сторож.
   – Что это там шандарахнуло, а?.. – осторожно поинтересовался он.
   – Полтора кило тротила!.. – припугнула я, тихо высовывая нос в зал, откуда доносился несусветный грохот вперемешку с трехэтажным матом. – Сидите тихо, гражданин, всё под контролем… Вот черт!!
   Квадратноголовый агрессор закатал в лоб Андрею и, пульнув им, как футбольным мячиком, в стенку, принялся за Вовчика. Тот продержался немногим дольше. Глядя на бравых омоновцев, расслабленно отдыхаюших по разным углам в позе умирающих гладиаторов, я попятилась. Кажется, пришла моя очередь…
   – Ключ! – взревел злодей, наступая на меня.
   – Да на кой он тебе сдался?!
   – Клюю-уч!!
   – На, подавись! – Я швырнула в морду чудовищу связкой ключей. Он посмотрел на них и отшвырнул в сторону:
   – Не тот!
   – Да нету у меня других! – выкрикнула я, спиной натыкаясь на стену. Рогатая сволочь загнала меня в угол. – Нету!! Отвяжись, страхолюдина!..
   Нависнув надо мной, монстр ухватил меня за руку.
   – Ключ… – обрадованно просвистел он, сдирая с пальца черное кольцо.
   – Эй, ты! – завопила моя светлость. – А ну положь на место, баран! Глаза выцарапаю!..
   – Попробуй… – ухмыльнулся тот, отталкивая меня и распахивая входную дверь. В вестибюль ворвалась метель.
   – А ну стой, гад! – взвизгнула я, кидаясь за ним следом.
   – Держи-ко!.. – Незаметно материализовавшийся из-за дивана сторож сунул мне в руки берданку. – Авось, достанешь…
   – Спасибо!.. – Я схватила винтовку за ствол и выбежала на улицу.
   – А ну, стой! – я вскинула на плечо свое «грозное оружие». – Стрелять буду!!
   Монстр обернулся и захохотал:
   – Поздно, Бешеная!.. Поздно! Анафэм, канахэм, зи-бермэн доуэл!!
   Вокруг него закружились белые снежные вихри…
   – Стреляй! – завопил Мышель.
   Мой палец, лежащий на курке, дернулся. Берданка сухо щелкнула… и грохнул выстрел! Злобный ворюга поперхнулся и, замерев, рухнул. Отшвырнув винтовку, я подскочила к нему и, прыгнув на спину, вцепилась в загривок.
   – Отдавай кольцо, гад ползучий!..
   Он не ответил. Метель вокруг нас, словно сорвавшийся с цепи пес, глухо завыла. Мне в лицо хлестнуло холодной снежной крошкой… На какое-то мгновение подняв голову, я увидела, как в густеющем от снега воздухе мелькнули встревоженные лица пришедших в себя омоновцев, которые бежали к нам от дверей музея.
   Потом вьюга швырнула мне прямо в лицо горсть снега, залепившего глаза и уши, и перед моим взором повис белый туман…
 
   Нос мерзнет… Руки – тоже. А вокруг всё белое, как молоко. Уж не померла ли я, часом?.. Нет, это вряд ли – в раю, наверное, не так холодно!
   – Стаська, ты живая?..
   – Подозреваю, что да… – пошевелилась я.
   – А мы где? Не видно ни черта… – Мыш зашебуршился во внутреннем кармане. Я попыталась сесть.
   – Опять же, подозреваю, что нас слегка снегом засыпало… – пара судорожных копательных движений – и моя голова оказалась на поверхности сугроба. – Ё-ёперный театр! Мыш!
   – Ну?
   – Гну! Ты посмотри на это!
   Он осторожно высунул нос из моего пуховика. Несколько секунд было слышно только сосредоточенное сопение… Потом длиннохвостый почесал лапой розовый нос:
   – А ты чего хотела?..
   Я пожала плечами, обозревая раскинувшуюся, куда ни бросишь взгляд, сияющую под лучами холодного солнца ослепительную снежную равнину. Вдалеке сверкали белые горные пики. Само собой, никакого намека на питерскую улицу и знакомый музей… Значит, книга была в этот раз ни при чем. А-а, припоминаю, глазастый любитель чужого имущества бормотал что-то непонятное, когда его сразила бандитская пуля из дедулиного дробовика!.. Стало быть, таким вот макаром мы все здесь и оказались… стоп! А вот все ли?!
   Пыхтя, я принялась торопливо разбрасывать снег. Где-то через пару метров мои поиски увенчались успехом – грабитель лежал мордой вниз, не подавая никаких признаков жизни. И на ощупь был чуть теплее, чем эскимо…
   – Готов! – констатировал Мышель, спрыгивая ему на спину и прикладывая ухо к плащу. – Ну, мать, ты просто снайпер!.. Никогда бы не подумал…
   – Самой не верится. – Я на всякий случай пнула монстра в бок. Реакции не последовало. Ну вот и славненько!.. Обойдемся без свидетелей… Я с трудом разжала волосатый кулак – на лопатообразной ладони лежало черное кольцо. С довольной улыбкой я надела его обратно на безымянный палец. Мое!.. И отдам я его только тому, кто сам мне его дал!.. И, чувствую, отдам скоро…
   Засыпав тело покойного монстра снегом, я, отряхиваясь, вылезла из сугроба. Сдвинула шапку на затылок и оглядела окрестности. М-да… Я, конечно, порой думала, что снова окажусь в Мелиоре, во дворце Его Величества. Ну, в степи, на худой конец!.. А Северный полюс в мои планы как-то совершенно не входил! Сунув в зубы сигарету, я натянула перчатки:
   – Мындер! Ты как считаешь, нам в какую сторону?.. – Крыс высунулся из кармана:
   – Спросила у больного о здоровье! Разве ж тут поймешь?..
   Он завертел головой, принюхиваясь, и развел лапами:
   – Извиняй, сестренка!.. Нюху не хватает. Единственное, что могу посоветовать, двигать в горы. Сколько помню, там, где горы, там юг!..
   Я пожала плечами и бодрым шагом затопала в указанном направлении, по колено увязая в снегу.
   – Слушай! – помолчав, сказал Мышель. – А ты как думаешь, кто этого мохнатого к нам подослал?
   – На ум приходит только один человек. Если его, конечно, можно так назвать…
   Мы посмотрели друг на друга.
   – Властитель Подземелий?.. – уточнил крыс.
   – Точно – он, спинным мозгом чую! И эта зверюга четырехглазая назвала меня Бешеной. Тоже не просто так…
   – Он знал, кого искать… Только на фига ему твое кольцо?!
   – А я откуда знаю?.. – Потухший окурок полетел в снег. – Ты слышал, кстати, как он его называл?
   – Ключ. Но почему?
   – Без понятия.
   – А когда твой красавчик тебе его дарил, он ничего такого не сказал?..
   – Нет… – вздохнула я. – Только то, что, пока оно у меня, всё будет хорошо.
   – Знаешь, – подумав, с тревогой сообщил хвостатый, – кажется, не очень у них там хорошо!.. В тот раз в наш мир всякую рогатую пакость не забрасывало!..
   – Но кольцо-то у меня!
   – Это пока…
   – Не дави на психику! – Я почувствовала легкий приступ паники. – И без тебя всё не слава богу!..
   – Да ладно тебе! – самонадеянно фыркнул крыс. – Разберемся!.. И не такое бывало, а?..
   – Ох, не знаю, не знаю… – Я поплелась дальше…
 
   Долгая ходьба очень располагает к размышлениям. Особенно когда еще идти и идти… Хорошо, от Мыша-то я отбрыкалась, а от собственных тревожных предчувствий так просто не избавишься! Что произошло, раз трехликий Властитель обнаглел до такой степени, что подсылает в наш мир своих страшил?.. Неужели он таки выбрался из развалин Темницы и снова принялся за старое?.. Впрочем, чему тут удивляться, он же бессмертный! Да еще и зловредный до невозможности. Риган меня предупреждал… При мысли о зеленоглазом рыцаре мое сердце забилось чаще. Неужели… неужели я скоро его увижу?! Полтора года ожидания и надежд, которые с каждым днем становились всё призрачнее… ну нет. В этот раз я его уже никуда не отпущу! Ни за что!!
   Однако вечереет. И холода-ает… А эти горы, кажется, ни на метр не приблизились! Час уже, наверное, седьмой шкандыбаем по ледяной пустыне, и хоть бы кто живой навстречу попался! Сигаретами, знаете ли, сыт не будешь…
   – Погода шепчет: займи, но выпей!.. – сердито пробормотала моя слегка коченеющая светлость, натягивая вязаную лыжную шапочку почти до подбородка. Из недр куртки донеслось:
   – Долго еще?..
   – Боюсь, что слово «долго» в данном случае не слишком верно отражает ситуацию…
   – Что, так всё плохо? – Мышель высунулся наружу. – М-да-с!..
   – Вот именно…
   На снежный дол как-то незаметно и быстро упали синие сумерки. Ноги наливались свинцовой тяжестью, нос превратился в ледышку.
   – Ба-лин… – проклацала зубами я, поплотнее засовывая руки в карманы пуховика. – Сейчас инеем покроюсь…
   – Не унывай, сестренка! – раздался жизнерадостный голос из-за пазухи. – Аутотренинг, аутотренинг!..
   – Чего-чего?..
   – Ну, вот, например… – Крыс задумчиво поцокал зубом и радостно возвестил: – Во! Значит, так. Представь себе, что снега – нет!..
   – У меня не такое богатое воображение…
   – А ты напрягись!.. Ну, представила?
   – Гм… ладно. Допустим. И что?
   – Ну, вот. Значит, снега нет, а вокруг – песок. Жара – плюс семьдесят по Цельсию, солнце в глаза, пустыня раскалена до предела!.. – увлекся хвостатый. – Тебе жарко. Очень. Просто кровь закипает!.. Голову напекло!.. Ты, в полном изнеможении, падаешь на обжигающе горячий песок и…
   – Замерза-а-аю!.. – тоскливо провыла я.
   – Тьфу ты! – в сердцах дернулся Мышель. – Никакой внутренней организации!..
   – Легко тебе говорить! – разозлилась я. – Сидишь себе в тепле, нога за ногу, как у Христа за пазухой!..
   – Ну у тебя и самомнение…
   – Щас пешком пойдешь!
   – Ой, да ладно… – Он притих.
   Я, нахохлившись, сделала еще несколько шагов и остановилась:
   – Всё!
   – Что – всё?
   – Дальше – всё! – я заприметила в паре метров от нас большой сугроб. – Вот. На ночь тут окопаемся.
   – В снегу, что ли? – Крыс высунул нос.
   – А больше негде. – Я решительно влезла на снежный бугор и топнула ногой. – Прива… а-а-а!!
   Толща снега подо мной захрустела и провалилась. Вопя, как резаная, я бухнулась куда-то вниз…
 
   А ведь тут тепло, граждане!.. То есть не Африка, конечно, но жить можно… Убрав с глаз припорошенный снегом край шапки, я потрясла головой:
   – Уф-ф..
   – Всё в норме? – осторожно поинтересовались из кармана.
   – Вроде… – подняла я голову.
   Прямо передо мной стояло нечто волосатое, метра под два ростом, грязно-белого цвета. Судя по всему, «нечто» пребывало в некоторой растерянности…
   – А-а-а!! – шарахнувшись, снова заголосила я. Существо отпрыгнуло в сторону и тоже завопило со страху. Объем легких у него, судя по резонансу, был ничего себе…
   – Чего такое-то?! – вылез Мышель и присвистнул. – Ого! Шоб я так жил!.. Снежный человек!
   Обитатель ледяной пещерки, носящий это грозное название, забившись в угол, затравленно косился в нашу сторону. Я перестала орать. Пару минут мы изучали друг друга настороженными взглядами.
   – Эй!.. – Набравшись смелости, я протянула руку. Существо испуганно вжалось в стенку:
   – Не подходи!
   – Да ладно, я же не кусаюсь…
   – А кто тебя знает?.. – поежился снежный человек. – Ходят тут всякие…
   – Мы мирные!.. – разулыбался крыс. – Не боись!.. Ты чего тут делаешь?
   – Чего, чего… Живу я здесь! – буркнул хозяин, робко поднимаясь с пола. – А вы кто?
   – Мы-то?.. – переглянулись мы с Мышом…
 
   …От небольшого костерка шло приятное тепло. Протянув руки к огню, моя отогревшаяся светлость вовсю приставала с разговорами к коренному жителю снежной пустыни:
   – А ничего у тебя тут!.. Симпатично. Только тебе одному не скучно?..
   – Да я привык, – пожал он плечами. – Хотя нас тут несколько, если честно. Только остальные больно далеко живут! В гости не находишься… Мы, вообще-то, одиночки по натуре.
   – Зря! – высказался длиннохвостый, сидящий у меня на коленке. – Когда нас много, мы – сила!.. Кстати, у тебя, случаем, поесть ничего не найдется?
   М-да, кто о чем, а вшивый – о бане!.. Я, конечно, тоже есть хочу, но уж так прямолинейно… одно слово – Мыш!..
   – Так вы голодные?.. – привстал мохнатый. – Чего ж не сказали?! Я сейчас, вот только дыру заделаю…
   Он захлопотал. Я расстегнула пуховик: в пещере стало даже жарко.
   – Слушай! А зовут-то тебя как? – запоздало вспомнила я.
   Снежный человек обернулся:
   – Гинко.
   – Очень приятно. Я – Стася. А это – Мыш.
   Мы церемонно пожали друг другу руки… или лапы? При здравом размышлении, руки как таковые – здесь были только у меня… Снежный человек дернул за ледяную ручку, и в стене открылась прямоугольная дверца.
   – Ух ты! – выпучил глаза крыс. – Холодильник!..
   – Нравится? – польщенно улыбнулся Гинко. – Я придумал! Удобная штука, а?
   Мы потрясенно кивнули. Хозяин пещеры вынул из ниши за дверцей замороженную тушку зайца:
   – Вы пока грейтесь, я быстро! – пообещал он, разделывая будущее жаркое острым ножом.
   Я подняла бровь:
   – А это откуда? Тоже сам сделал?..
   – Не… – зарделся Гинко, опуская глазки. – Я его… ну… это самое…
   – Позаимствовал? – прозорливо ухмыльнулся хвостатый.
   – Ну, вроде этого… удобная штука!.. – бесхитростно развел лапами Гинко. – Людям что, у них много, не обеднеют…
   – Людям?! – подскочили мы.
   – Угу… А что?
   – Здесь люди есть?!
   – А как же! – Он неопределенно махнул зажатой в лапе заячьей тушкой. – Там, внизу, в долине, есть селение. Там люди и живут.
   Снежный человек нанизал куски зайчатины на длинный вертел и пристроил его над огнем.
   – Проводишь нас к деревне? – спросила я.
   – Путь покажу… – замялся он. – А вот проводить – не проси. Люди, они, знаешь… Как меня увидят, так – у-у!..
   – Кричат и убегают? – предположил длиннохвостый.
   – Если бы!.. – грустно вздохнул мохнатый. – За копья хватаются! Я им даже объяснить не успеваю, что я добрый. Ну не питаюсь я человечиной!.. Так ведь не слушают…
   – Но ведь ножик ты как-то уволок?.. – прищурился крыс.
   – Так то ночью, в метель!.. Когда никто из дому и носа не высунет… А чтобы так, среди бела дня?! Не-ет уж…
   – Дык… зачем нам день?! – подмигнув мне, вкрадчиво проговорил хвостатый. – А, Стась?..
   – Так оно даже и удобнее… – согласилась я. – Гинко! Как насчет прогулки после ужина? Для здоровья чрезвычайно…
   – …пользительно! – добавил крыс. Гинко, подумав, кивнул:
   – Ну, если ночью… тогда, пожалуй, можно!..
   Мы довольно заулыбались. С вертела запахло печеной зайчатиной. Я потянулась за сигаретами. Вот уж свезло!.. И замерзнуть не дали, и с голоду помереть… Есть всё-таки на свете добрые люди… то есть, не только люди… В общем, какая разница?!
   Гинко озабоченно копался в груде всяческого хлама, наваленного в углу пещерки. Мы с Мышом, сытые на сутки вперед, терпеливо ждали, когда он закончит сборы.
   – Вот уж не знаю, – с сомнением сказал мохнатый. – Лыжи-то у меня есть. Но только одна пара.
   – А что, так не дойдем? – удивилась я.
   – Дойдем… к следующему вечеру. На лыжах быстро. И легко. Иначе в снегу увязнем…
   – А санки какие-нить?.. – предположил серый приятель.
   – Нету у меня, – огорченно развел лапами хозяин пещеры. – У людей есть, только все руки не доходят… а вообще, конечно…
   – …штука удобная!. – хором закончили мы с Мышелем. Гинко смущенно заулыбался.
   – Смотри, не увлекайся! – дружески предостерег крыс. – Поймают – по ушам надают!..
   – Это если догонят, – ухмыльнулся Гинко. – Но я быстро бегаю! Очень-очень! А собаки меня боятся…
   – Ну, если так…
   – Подождите-ка! – пригляделась я. – А это у тебя что?..
   – Где? – повернулся он. – Этот большой ящик?..
   – Ага. Ну-ка, ну-ка… – я с энтузиазмом принялась копаться в рухляди. Отодвинула в сторону колченогий стул, выбросила гнутую поварешку… и остолбенела:
   – Блин! Гинко!.. Это же гроб!
   – В нем там, случаем, никого не завалялось?… – Мыш свесился из кармана моего пуховика. – Ну, старик, ты даешь!.. Где нарыл?
   – В деревне. У стенки стояло… – недоуменно пожал плечами тот. – Я подумал – ничей… а что такое – «гроб»? Что в него кладут?..
   – Э-э… – глубокомысленно промычала моя светлость, глядя в наивные глаза снежного человека. – В основном… людей…
   – Зачем?
   – За ненадобностью! – хихикнул хвостатый. Я шикнула:
   – Тихо ты! Он же дите дитем!.. Слушай, Гинко, забудь! Гроб – это просто хороший вместительный ящик… Очень хороший… и очень вмести… ага-а!!
   – Чего вопишь в самое ухо?! – шуганулся крыс. – Оглохнешь с тобой!..
   – Идея!
   Мышель перестал трясти головой и с подозрением покосился в мою сторону:
   – Меня терзают смутные сомненья…
   – Зато меня – нет!.. Гинко! Кидай ящик на загривок – и за мной!.. И выбрось на фиг свои лыжи, это вчерашний день! Есть в этой жизни кое-что получше…
 
   Не буду врать, что это моя оригинальная идея. Видала в одной компьютерной игрушке… Гроб летел с пологого склона, как ракета! Какие там сани, я вас умоляю!.. Снег в разные стороны, в животе екает, сердце замирает… ух! Люди, это новый, совершенно уникальный вид спорта! Называется – гробслей… оч-чень рекомендую!..
   – Эге-гей!.. – верещал Мыш, вцепившись лапами в мой шарф.
   – Ого-го-о! – вопила я, вцепившись в мохнатую спину снежного человека.
   – У-у-у!! – пожарной сиреной ревел Гинко, вцепившись лапами в борт гроба… Сто к одному – если он до этого не знал, что такое гонки по бездорожью, теперь однозначно – в курсе!
   Занесенные снегом приземистые домики в низине, издали казавшиеся прянично-мультяшными, стремительно приближались… Наши «сани», сделав изящный крюк и слегка сбавив скорость, налетели на камень метрах в трехстах от деревни и перевернулись. Мы, хохоча, повалились головами в сугроб.
   – Ветер в харю, а я шпарю!.. – в буйном восторге завопил Мышель, прыгая по снегу. – Блин, Стаська, давай еще разок!
   – Аж дух захватило!.. – согласно отозвался из сугроба Гинко, отряхиваясь, как медведь под дождем. – Айда заново! Что-то я не прочувствовал…
   – Легко!.. – Увлеченная общим припадком веселья, я уже закинула ногу за борт гроба. – Стоп! Сушите весла, ребята. Мы здесь всё-таки вроде как по делу…
   – Ой, да ну его, дело это! – скуксился крыс.
   – Цыц! Разгулялся… – поднялась я. – Гинко, спасибо.
   – Уже уходите? – погрустнел снежный человек. – А может?..
   Он кинул красноречивый взгляд на деревянный ящик. Я с трудом взяла себя в руки:
   – Нет. Идти надо!
   – Вредина… – обиделся Мыш. – Ну подумаешь, еще полчасика бы покатались!.. Жалко тебе, что ли?!
   – Жалко! – Я подняла его с земли и сунула под куртку. – Молчи, подстрекатель… Гинко, ты классный чел, но…
   – Понимаю.
   – Не расстраивайся. – Я, встав на цыпочки, похлопала верзилу по плечу. – Мы, может быть, еще вернемся!..
   – Правда?.. – с надеждой спросил он, глядя на меня сверху вниз своим детским взглядом.
   Ну, и что мне оставалось?!
   – Правда! – решительно сказала я. – Стопудово! Дела сделаем, и на зимние каникулы – в твои Гималаи!.. Обещаю. Веришь?..
   – Угу… – печально улыбнулся Гинко, беря под мышку гроб. – Не забудете?
   – Никогда!.. Чтоб у Мыша хвост отвалился, если я вру! – поклялась моя светлость. Мышель в кармане подпрыгнул аж до воротника…
   – Офигела?! Я чуть язык не прикусил!.. – высунулся он наружу. – Ну, ладно, приятель… раз такое дело, сам понимаешь – еще встретимся!..
   – Счастливо! – Я двумя руками пожала лохматую ладонь.
   – До встречи!.. – Гинко снова вздохнул и понуро поплелся в гору.
   Мы с длиннохвостым провожали его глазами.
   – Наш человек, – сказал Мыш.
   Я кивнула и повернулась лицом к деревне:
   – Ну что, брателло, двинули?..
   – Двигай!..
   – Лентяй…
 
   …Вы не поверите – нам даже дверь никто не открыл! И это – хваленое северное гостеприимство?! Битых двадцать минут я ломилась в наглухо закрытые ставни, уверяя, что, ей-богу, ничего им не сделаю, а результата – как рогов у зебры!.. Где у них совесть, ночь же на дворе?! После того как меня в очередной раз вежливо послали, я, в бессильной злости пнув глиняную стену, плюхнулась на чье-то крыльцо.
   – И что делать? До утра ждать, что ли?..
   – Околеем, – здраво рассудил крыс.
   – Вот именно. – Я посмотрела на заложенную засовом дверь стоящего рядом сарая. – Предлагаю заночевать вон там. А утром…
   – Намылить шеи!
   – Согласна целиком и полностью. – Обиженная на весь род людской, моя светлость подошла к сараю и, поднатужившись, сняла засов. Из темноты раздалось вопросительно-недоуменное тявканье. Я заглянула внутрь.
   – Ага…
   – Что?
   – Собаки!
   – И что?.. – не понял хвостатый. Я ухмыльнулась:
   – Ну их к бую, этих затворников! Без них обойдемся!..
   – А собаки-то при чем здесь?!
   – Балбес!.. Они ж не простые, а ездовые! Тут, по ходу, целая упряжка…
   – А ты управлять ими умеешь?..
   – Ага, у меня и диплом есть… Чего там уметь?! Авось и так справлюсь… – Я подошла к привставшему на лежалой соломе псу. Остальные разглядывали мою персону без особенного интереса. По крайней мере, они хоть не злые… наверное…
   Да. Они были незлые. То есть – абсолютно… Да им вообще всё было до лампочки!! Я перед ними, как клоун, прыгаю, а они только зевают, морды зубастые!.. Сначала пыталась ласково, с почесыванием за ушами и умильным сюсюканьем – по фигу! Попробовала орать и топать ногами – обратно по фигу!.. Как с ними хозяева управляются?! Блин… каков поп, таков и приход! Однозначно!
   – Слов нет!.. – Выдохшись окончательно, я упала на сани. – Одни буквы…
   – А ты им косточку дай, – посоветовал Мыш, вылезая из пуховика. – Чем черт не шутит, вдруг да и купятся?..
   – Где я тебе ее возьму?.. Не под окнами же клянчить… хотя у этих нелюдимов не то что косточку, зимой снега не выпросишь!.. Тьфу, блин!
   – Без нервов, мать. – Крыс принюхался. – Ща я тут пошмонаю по углам, глядишь, чего найду…
   Он спрыгнул на пол. Вожак собачьей своры навострил уши.
   – Так, тут пусто… – бормотал себе под нос хвостатый, роясь в старой соломе. – Хоть шаром покати!..
   Пес облизнулся и встал. Остальные, с интересом втягивая носами воздух, зашевелились. В собачьих глазах зажглись голодные огоньки…
   – Мыш.
   – А?..
   – Замри.
   – Че?.. – обернулся он. И нос к носу столкнулся с вожаком. Судя по всему, выражение янтарных глаз пса крысу понравилось еще меньше, чем мне… В принципе, вполне объяснимо – кому приятно, когда в тебе видят неплохую закуску?.. Меня в прошлый раз тоже «ели», я знаю…
   – Спасите-е! – отчаянно пища, хвостатый удачно сиганул мне в руки, успев до того, как щелкнули собачьи челюсти… Мгновение – и вся упряжка, позабыв прежние аморфные настроения, с исступленным лаем вилась у моих колен, взвизгивая и подпрыгивая.
   – Господи… – Серый в полуобморочном состоянии свисал с моей вытянутой кверху руки. – Вся жизнь перед глазами промелькнула… Инфаркт миокарда, инсульт миосульда!.. Они их что, в принципе не кормят?!
   – Спокойно… – Я внимательно оглядела умильные собачьи морды и что-то прикинула в уме. – У меня идея…
   – Опять?
   – Ага… Придется тебе, Мындер, послужить Родине.
   – Я? Мне?.. – забарахтался крыс. – Пошла на фиг! Не хочу!!
   – Надо, Федя… Надо!..
 
   Когда-то, в далекой моей юности, а точнее – в детсадовском розовом детстве, мне подарили проектор для диафильмов. И был там один фильмец, серия приключений «Трое из Простоквашино»… Так вот, был у небезызвестного дяди Федора трактор, если мне память не изменяет, по имени Тр-р-Митя. Трактор был особенный: он питался супом и котлетами. А ездили на нем исключительно сидя на крыше с удочкой, на крючок которой была насажена сосиска. Трактор видел перед собой цель и поэтому ехал, куда следовало… Возвращаясь к нашим баранам – сосиски у меня не было. У меня была только средней упитанности серая декоративная крыса…
   Упряжка, высунув языки, неслась по скрипящему снегу в сторону гор. Теперь они уже не казались такими недосягаемыми… В полуметре от морды вожака, на длинной хворостине (удочек, сами понимаете, в деревне не держали), раскачивался в моей перчатке дико вопящий качественным русским матом Мышель. Чего я только от него не наслушалась!.. Про себя-то молчу, но мои ближайшие родственники по материнской линии икать будут как минимум еще лет пятнадцать…
   – Мындер, не разоряйся. Всё равно не сниму, пока до места не доберемся…
   – У, дочь ехидны и обезьяны! – орал хвостатый, грозя мне кулачком. – Ты мне еще за это ответишь!.. Ты со мной за это ничем не расплатишься!