Страница:
об Учредительном собрании.
-- Надо отсрочить выборы. Надо расширить избирательные
права, дав их 18-летним. Надо дать возможность обновить
избирательные списки. Наши собственные списки никуда
не годятся Кадетов надо объявить вне закона.
Ему возражали:
Неудобно сейчас отсрочивать. Это будет понято, как
ликвидация Учредительного собрания, тем более, что мы
сами обвиняли Временное правительство в оттягивании
Учредительного собрания.
Пустяки... А если Учредительное собрание окажется ка
детски-меньшевистски-эсеровским, это будет удобно?...
Ленин со своей позицией оказался одиноким. Он недо
вольно поматывал головой и повторял:
Ошибка, явная ошибка, которая может нам дорого обой
тись. Как бы эта ошибка не стоила революции головы..."7
6 ноября большевики предприняли первую попытку завладеть документами
Комиссии по выборам в Учредительное собрание (Все-выборы). В этот день
Бонч-Бруевич от имени советского правительства потребовал от Всевыборы
предоставить большевикам данные "о работе комиссии вообще и о тех мерах,
которые ею принимаются для проведения выборов в назначенный срок". Однако
Всевыбора, считавшая большевистский переворот незаконным и
не признававшая большевистское правительство, заявила, что не желает
входить в какие-либо отношения с СНК.8
В тот же день на заседании ВЦИК был поднят вопрос о том, "возможно ли
принять меры, ... чтобы не отодвигая срока созыва Учредительного собрания
дать возможность партиям выставить новые списки, так как левым эсерам очень
трудно голосовать за правых эсеров, с которыми они фигурируют в общих
списках". А большевик Аванесов открыто предложил левым эсерам "поднять
вопрос об отсрочке выборов".9 Но ПЛСР отказалась, заявив, что,
хотя "вопрос о кандидатских списках стоит для нее очень остро", она "считает
невозможным отсрочку выборов, а значит и какие-либо перемены в списках,
которые технически невозможно провести до 12 ноября".10
Против отсрочки выборов энергично выступал и связанный с провинцией
Свердлов. Он считал, что откладывать созыв Учредительного собрания -- значит
ослабить позиции большевиков и советской власти на местах.11 За
проведение выборов высказались фактически все политические партии России,
если не считать анархистов и эсеров-максималистов, с одной стороны, и
некоторых консервативных партий, с другой.12
Встретив столь дружную оппозицию своим намерениям, большевики решили
всячески затягивать выборы, но ставку делать не на отсрочку открытия
Учредительного собрания, а на его разгон. 8 ноября В.Володарский на
расширенном заседании Петроградского комитета (ПК) РСДРП (б) изложил суть
готового плана действий. Массы, заявил Володарский, "никогда не страдают
парламентским кретинизмом", особенно в России, где "народ не прошел
парламентского этапа". Партия большевиков ставит вопрос о будущем
Учредительного собрания "на классовую революционную платформу", и даже при
успешном для большевиков исходе выборов осуществит "коренную ломку"
Учредительного собрания, в результате которой оно окажется "последним
парламентским собранием" России. Но если, продолжал Володарский, "массы
ошибутся с избирательными бюллетенями, им придется взяться за другое
оружие", так как "Учредительное собрание будет правомочным с точки зрения
того класса, который там будет в большинстве, и неправомочно с точки зрения
меньшинства".13
Некоторые из выступавших в прениях предлагали Учредительное собрание не
созывать. Однако не собрать Собрание вообще большевики все-таки не могли.
Во-первых, под этим лозунгом они пришли к власти, и политические соображения
не разрешали от него отказаться. Во-вторых, большевики считали, что в случае
заключения блока с левыми эсерами они имеют шанс на получение в
Учредительном собрании если не абсолютного, то по крайней мере
относительного большинства. Так, уже во время выборов в Собрание большевик
Н. Л. Мещеряков писал в московских "Известиях":
"Вообще выборы идут пока очень благоприятно для революционной
демократии, и есть большие основания думать, что в будущем Учредительном
собрании большевикам в союзе с примыкающими к ним левыми эсерами и
меньшевиками-интернационалистами удастся составить левое
большинство".14
Примерно в том же духе высказывался тогда Луначарский.15
Если бы Учредительное собрание не было созвано, оно стало бы символом
всей антисоветской оппозиции и могло бы объединить страну на борьбу с
большевиками и их союзниками. Было очевидно, по крайней мере, что
Учредительное собрание будет пользоваться куда большим авторитетом, чем
Временное правительство.16 Учитывая все это ВЦИК Советов 8 ноября
1917 г. единогласно высказался за соблюдение намеченных ранее сроков
выборов.17 На следующий день "Известия ЦИК" опровергли "слухи" о
намерениях большевиков отсрочить выборы в Учредительное
собрание.18 А расширенное заседание ЦК РСДРП (б) одобрило решение
ВЦИКа и призвало членов большевистской партии "к самой широкой, массовой
предвыборной устной и письменной агитации".19 Заведующий
агитационным отделом ВЦИК В. Володарский высказал в связи с этим следующие
соображения:
"План агитации у нас таков: у нас написана избирательная листовка и
целый ряд плакатов, которые будут готовы завтра. Мы ими засыплем все фабрики
и заводы! Необходимо на каждой фабрике, на каждом заводе провести
предвыборные митинги и собрания. Максимальную помощь агитаторам мы
дадим".20
Начиная с 9 ноября "Правда" ежедневно публиковала избирательный список
No 4 -- кандидатуры в Учредительное собрание по Петроградскому округу от ЦК
и ПК РСДРП (б), военной организации большевиков, комитетов социал-демократии
Польши и Литвы, а также ЦК социал-демократии Латвии. Всего -- 18 человек. 9
ноября список No 4 опубликовали и "Известия", на что они не имели права, не
будучи партийной газетой.21 В общем, как свидетельствует
советский историк, "печатная агитация большевиков достигла значительного
размаха".22
Политика левых эсеров в отношении Учредительного собрания была
динамичной. 12 ноября, в день начала выборов в Учредительное собрание, Б.Д.
Камков на первой странице левоэсеровской газеты "Знамя труда" выступил со
статьей, поддерживающей идею созыва Собрания. Камков заявил, что без санкции
Учредительного собрания ни одно правительство не имеет права действовать от
имени всего народа, что "те, кто против Учредительного собрания, будут
сметены с лица земли", что только Учредительное собрание сможет "положить
конец губящей страну и революцию гражданской войне".23 Но в то же
самое время в Петрограде во многих местах левые эсеры голосовали и призывали
голосовать своих избирателей за список большевистских
кандидатов.24 Это было связано с тем, что у эсеров и левых
эсеров, составлявших списки кандидатов в Учредительное собрание до своего
формального раскола, список был общий. В результате в одних и тех же
списках, считавшихся эсеровскими, были как эсеры, так и левые эсеры. Из-за
этого создавалась путаница, так как избиратели, голосующие на выборах за
ПСР, часто голосовали фактически за левых эсеров. И чтобы, в свою очередь,
не отдавать свои голоса эсерам, левые эсеры, в случаях, когда в списках ПСР
значились эсеры, предпочитали голосовать за большевиков. Таким образом,
заявления советских историков о том, что существование общих эсеровских
списков было выгодно эсерам, не соответствует действительности. На общих
списках, безусловно, нажились большевики и левые эсеры, а вот эсеры --
потеряли.25
12 ноября 1917 г. состоялись выборы в Учредительное собрание. Они дали
большинство голосов эсерам. По последним
подсчетам, произведенным советским историком О.Н.Знаменским, в 68
округах (по четырем округам данные есть лишь частичные) голосовало 44 443
тыс. избирателей, в том числе за большевиков 10649 тыс. или 24%, за эсеров,
социал-демократов и депутатов различных национальных партий -- 26 374 тыс.
или 59%, за кадетов и партии, стоящие правее кадетов -- 7420 тыс. или
17%.26 Из 703 делегатов, избранных в Собрание, 229 были эсерами,
168 -- большевиками, 39 -- левыми эсерами.27 Таким образом, даже
вместе с левыми эсерами, большевики уступали эсерам, хотя и обгоняли кадетов
и другие "правые* партии.
Левые эсеры потерпели на выборах полное поражение. Неудивительно
поэтому, что им приходилось срочно менять лозунги об отношении к
Учредительному собранию. Поддерживать его левые эсеры теперь отказывались.
Это ярче всего показал Первый съезд ПЛСР, открывшийся 19 ноября 1917 г. По
вопросу об Учредительном собрании на съезде были заслушаны доклады А.М.
Устинова и А. трейдера.28 Мнения их в основном совпадали. Шрейдер
считал, что власть Учредительного собрания должна быть "всемерно и всецело
ограничена реальными конкретными завоеваниями революции", а Устинов -- что
Учредительное собрание, стоящее на позиции народных социалистов, "не
удовлетворит трудовые массы". Оба были за условную поддержку Собрания
"поскольку оно встанет на защиту интересов трудовых классов" и "будет
защищать социальные ценности", завоеванные в октябре. Из двадцати человек,
выступавших в прениях, лозунг "Вся власть Учредительному собранию" защищал
лишь один. Некоторые, впрочем, готовы были предоставить Собранию возможность
поработать несколько дней или недель, чтобы можно было посмотреть на
результаты его работы.
На бойкот Собрания или уход из него левые эсеры соглашались, но
дискредитировать себя насильственным роспуском не хотели. Они предпочитали,
чтобы самую грязную работу за них сделали большевики. Впрочем, некоторые
делегаты съезда соглашались разогнать Собрание в случае, если Собрание, со
своей стороны, начнет разгонять Советы, либо если станет очевидным, что
Учредительное собрание не сможет провести
социализацию земли. Прошьян, Трутовский и Кац заняли в отношении
Собрания большевистскую позицию уже на левоэсеровском съезде. Прошьян, в
частности, сказал: "Если мы верим и видим, что началась социальная
революция, то власть должна принадлежать Советам... Конечно, отдать власть
Учредительному собранию, сложить свое боевое оружие мы не можем и не
должны".29 В целом же Прошьян считал, что "не приходится питать
никаких иллюзий относительно того, что Учредительное собрание с
полубуржуазным большинством своего состава" не будет относиться
"сочувственно к тем целям, во имя которых был совершен октябрьский
переворот", и что Собрание "не будет укреплять почву для дальнейшего
развития социалистической революции".30
Однако многие из левых эсеров еще колебались. Сомнения овладевали и
некоторыми большевиками. И только Ленин, казалось, был уверен в себе. По
свидетельству Троцкого, "надо, конечно, разогнать Учредительное собрание, -
говорил он, -- но вот как насчет левых эсеров?" И Троцкий продолжает:
"Нас, однако, очень утешил старик Натансон. Он зашел к нам
"посоветоваться" и с первых же слов сказал:
А ведь придется, пожалуй, разогнать Учредительное
собрание силой.
Браво! -- воскликнул Ленин. -- Что верно, то верно!
А пойдут ли на это ваши?
У нас некоторые колеблются, но я думаю, что в конце
концов согласятся, -- ответил Натансон".31
И Натансон не ошибся. Левые эсеры, переживавшие, по словам Троцкого,
"недели своего крайнего радикализма",32 согласились. Они
полностью поддержали идею большевистско-левоэсеровского союза. Натансон по
этому поводу заявил следующее:
"Почему мы можем быть с большевиками, потому что в основе понимания
вступаем ли мы в период социальной революции или должны стоять на точке
зрения политической революции, в этом пункте мы сходимся с ними. Вот основа,
которой мы можем провести грань между правыми и левыми с.-р."33
Большевики, тем временем, пытались найти наиболее выгодное для них
решение проблемы Учредительного собрания. 20 ноября на заседании СНК Сталин
внес предложение о частичной отсрочке созыва. Но предложение было
отклонено,34 так как считалось, что такая "полумера" лишь усилит
слухи о нежелании большевиков созывать Учредительное собрание. Назначение
новой даты также не устраивало большевиков, так как этим они принимали на
себя конкретные обязательства, соблюдать которые было не в их интересах.
Созывать Собрание без предварительной подготовки его разгона большевики не
хотели. Совнарком поэтому обязал комиссара по морским делам П.Е.Дыбенко
сосредоточить в Петрограде к 27 ноября до 10-- 12 тысяч
матросов;35 а Г.И.Петровскому и Сталину было поручено "пригласить
одного члена Военно-Революционного Комитета и еще того, кого они найдут
нужным, и взять в свои руки Комиссию по Учредительному собранию с целью
завладеть всеми документами по Учредительному собранию для ориентировки в
положении вещей".36
21 ноября большевики, с согласия левых эсеров, добились во ВЦИК
утверждения декрета о праве отзыва. С докладом по этому поводу во ВЦИК
выступал Ленин, доказывавший, что "право отзыва должно быть предоставлено
Советам". Карелин с Лениным согласился: "Поправка тов.Ленина соответствует
всем программам минимум социализма. Я вполне присоединяюсь к ней от
собственного имени и от имени фракции левых соц.-рев. Это мероприятие
естественно и неизбежно".37
Большинством в 67 голосов против 59 декрет в целом был принят. В
окончательной своей редакции он предоставил Советам право "назначать
перевыборы во все городские, земские и вообще во всякие представительные
учреждения, не исключая и Учредительного собрания".38 А еще через
два дня был сделан новый шаг на пути к разгону Учредительного собрания. 23
ноября Совнарком назначил комиссаром над Всероссийской Комиссией по делам о
выборах в Учредительное собрание М.С.Урицкого. В то же время, члены
Всевыборы, отказавшиеся, как и ожидалось, предоставить Сталину и Петровскому
документы Учредительного собрания, были арестованы.39 Только
после этого, 26 ноября,
Ленин подписал декрет "К открытию Учредительного собрания". Согласно
декрету, первое заседание Собрания могло состояться лишь по прибытии более
400 делегатов, т.е. примерно половины от общего числа. Фактически это
означало, что 28 ноября Учредительное собрание открыто не будет. А чтобы
Собрание не было открыто без большевиков, декрет предусматривал, что его
откроет лицо, уполномоченное на это СНК.40
Народ, казалось, отсрочкой созыва был не слишком расстроен. 28 ноября
массовых манифестаций под лозунгом "Вся власть Учредительному собранию"
нигде проведено не было. Мельгунов писал впоследствии, что в Москве в этот
день можно было видеть "не слишком внушительную демонстрацию,
продефилировавшую под нестройное пение "Интернационала" по Тверской мимо
дома Советов, где все еще находилась большевистская штаб-квартира, к зданию
университета Шанявского, сделавшемуся центром нелегальной Думы".
Демонстрацию организовывали эсеры. К сожалению, их преданность социализму не
ограничилась одним лишь пением социалистического гимна. В столь угрожающей
для партии социалистов-революционеров ситуации эсеры продолжали тактику
кооперирования налево. В организованный "революционной демократией" "Союз
защиты Учредительного собрания" эсеры, несмотря на протесты народных
социалистов, не допустили кадетов, являвшихся, с точки зрения эсеров,
слишком "правыми".41 Эстафету дискриминации партии народной
свободы Ленин перенял немедленно и с готовностью. В течение нескольких дней
он собирал "обвинительные материалы" против конституционных
демократов,42 и 28 ноября, как председатель Совнаркома, утвердил
декрет "об аресте вождей гражданской войны против революции": "члены
руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа", подлежали
"аресту и преданию суду революционных трибуналов".43
Арест руководителей партии кадетов не был случаен. В Петрограде кадеты,
судя по выборам в Учредительное собрание, были второй по популярности
политической партией (26,2% голосов избирателей). Именно в связи с созывом
Учредительного собрания перед большевиками встал вопрос об уничтожении
кадетов как политической силы. Свердлов поэтому на заседании
ЦК РСДРП (б) 29 ноября заговорил о санкциях ЦИК против всей партии
кадетов "хотя бы задним числом", предлагая объявить кадетов "врагами народа"
еще и постановлением ВЦИК. Партийное решение было важно сделать решением
всего советского правительства.
Бухарин шел дальше. В протоколах ЦК РСДРП (б) было записано:
"Тов. Бухарин ставит вопрос о том, нужно ли созывать Учредительное
собрание или же оно не созывается? Что нам выгоднее, разбить кадетов по
частям или же собрать Учредительное собрание, а потом изгнать оттуда всех
кадетов. Он считает второй путь лучшим, так как в широких массах еще живы
конституционные иллюзии, а потому и предлагает организовать левую часть,
изгнать кадетов и левую часть Учредительного собрания объявить революционным
конвентом..,"
Бухарин указал при этом, что сделать это будет очень просто, так как
конвент будет состоять из левых эсеров и большевиков "с колоссальным
преобладанием" последних. Если же Собрание откроют и делегаты других партий,
то их можно будет просто арестовать.44
Сталин в ответ заметил, "что предложение тов.Бухарина опоздало на
сутки... В настоящее время мы определенно должны добить кадетов, или они нас
добьют..." Но Бухарина поддержал Троцкий. "Мы ведем линию на революционный
конвент", -- заявил он и предложил, учитывая, что у большевиков и левых
эсеров большинства в Собрании не будет, "собрать всех кандидатов в Питере,
чтобы их оповестить о положении дел..." Он считал также необходимым вызвать
делегатов-большевиков "по телеграфу сразу же" и, не дожидаясь сбора всех 400
делегатов, открыть конвент.45 ЦК в результате решил "кандидатов
экстренно не вызывать пока, но в случае необходимости вызвать срочно по
телеграфу".46 Однако на следующий день, как и предлагал Троцкий,
ЦК принял решение о вызове в Петроград большевистских делегатов
Учредительного собрания.47 Не совсем ясно, шла ли речь о вызове
большевиков членов Учредительного собрания для того, чтобы открыть
"конвент", не дожидаясь приезда 400
депутатов, или же для того, чтобы как можно скорее набрать 400
депутатов левого блока (большевики, левые эсеры, максималисты -- против
эсеров) и таким образом попробовать оказаться в большинстве. Устранение
кадетов, сосредоточенных практически только в городах, прежде всего в Москве
и Петрограде, преследовало те же цели. В то время, как арестовывались
кадеты, а эсеры-депутаты оставались в провинции, ни о чем не подозревая,
депутаты левого блока, вызванные по телеграфу, спешили в столицу.
Левые эсеры в общем приветствовали устранение партии кадетов с
политической арены, хотя и усматривали в самом декрете потенциально опасную
для ПЛСР тенденцию большевиков практиковать террор по отношению к целой
партии. Левые эсеры, кроме того, были недовольны тем, что декрет "Об аресте
вождей гражданской войны против революции" в нарушение установившихся норм
отношений ПЛСР и РСДРП (б) был принят большевиками без предварительной
договоренности с левыми эсерами. И в этом левые эсеры также усмотрели
опасный для себя прецедент. В результате, после длительного обсуждения этого
вопроса, левые эсеры решили выразить большевикам умеренное недовольство. Они
сделали во ВЦИК запрос о том, "на каком основании арестованы члены
Учредительного собрания, которые должны пользоваться личной
неприкосновенностью".48
Запрос обсуждался на заседании ВЦИК в ночь с 1 на 2 декабря.49
За отмену декрета высказались левые эсеры С. Д. Мстиславский и И. 3.
Штейнберг. Последний считал акт ареста кадетов "нарушением демократии" и
требовал, чтобы арестовывали лишь тех, кто действительно был "виновен" в
контрреволюционной деятельности, причем в каждом конкретном случае точные
данные о причинах ареста Штейнберг предлагал докладывать ВЦИК у.
Арестованных 28 ноября кадетов Штейнберг предложил освободить для участия в
работе Учредительного собрания, так как в противном случае, по его мнению,
Учредительное собрание превратится в филиал ВЦИКа. Вместе с этим Штейнберг
поддержал ленинский декрет по существу, сказав, что "звание членов
Учредительного собрания не должно спасать данное лицо во время беспощадной
борьбы с контрреволюцией".50
Ленин, однако, отверг половинчатые предложения Штейнберга и был
поддержан Троцким.51 Большинством в 150 голосов против 98 при
трех воздержавшихся ВЦИК принял большевистский проект резолюции,
подтверждавший "необходимость самой решительной борьбы с... кадетской
партией". В резолюции далее указывалось, что "ЦИК обеспечивает и впредь
Совету народных комиссаров свою поддержку на этом пути и отвергает протесты
политических групп..."52
3 декабря ЦК ПЛСР принял специальное постановление об Учредительном
собрании, полностью совпадавшее с позицией большевиков. В нем говорилось,
что отношение левых эсеров к Собранию будет всецело зависеть от решения им
вопросов о мире, земле, рабочем контроле и отношения Собрания к
Советам.53 Эти сходные позиции большевиков и левых эсеров дали
возможность двум партиям на Втором Всероссийском съезде Советов крестьянских
депутатов поставить на голосование резолюцию об отношении к Учредительному
собранию. В ней говорилось, что Собранию будет оказано противодействие, если
оно откажется признать за Советами право на власть.54
Большевики, со своей стороны, 5 декабря запретили своим делегатам
покидать пределы Петрограда. Исключение делалось только для тех, кто уезжал
из города меньше, чем на сутки.55 Эта мера, конечно же, была
принята для того, чтобы из 400 собравшихся в Таврическом дворце делегатов
Учредительного собрания большевиков было как можно больше. Вероятно,
аналогичное постановление вынес и ЦК левых эсеров.
Одновременно с этим большевики и левые эсеры обратились с воззванием
Второго съезда Крестьянских Советов к крестьянству. Проект этого воззвания
был составлен Лениным 6--7 декабря и вечером 8 декабря оглашен на заседании
съезда. Написанный в жестких тонах, проект осуждал покинувших съезд эсеров и
призывал крестьян отозвать из Учредительного собрания тех депутатов, которые
не полностью поддерживают решения Второго Всероссийского съезда Советов и
Второго Всероссийского Крестьянского съезда. В целом, левые эсеры одобрили
проект Ленина, хотя и внесли в него некоторые дополнения и таким
образом несколько смягчили окончательный текст воззвания.56
15 декабря воззвание было опубликовано от имени Всероссийского Совета
крестьянских депутатов.57 Принятие этого воззвания было связано
прежде всего с предстоящим созывом Учредительного собрания и с усилением
болыпевистско-лево-эсеровской агитации, направленной против эсеров.
Однако проблемы большевиков, связанные с Учредительным собранием, были
далеки от разрешения даже внутри собственной партии. У большевиков, как и у
левых эсеров, единодушия по отношению к Учредительному собранию не было. В
большевистской фракции Учредительного собрания против откровенного разгона
Собрания высказались члены бюро фракции Каменев, Рыков, Милютин и некоторые
другие. В связи с этим 11 декабря 1917 г. ЦК РСДРП (б) по предложению Ленина
рассмотрел на своем заседании вопрос о смещении бюро фракции. Ленин,
поддержанный Свердловым, потребовал от большевистской фракции Собрания
полного подчинения ЦК РСДРП (б). На следующий день бюро фракции было
переизбрано. Политическими инструкторами фракции назначены были Бухарин и
Сокольников. А после острой дискуссии собравшаяся на заседание фракция
большевиков в Учредительном собрании единогласно одобрила написанные Лениным
"Тезисы об Учредительном собрании",58 анонимно опубликованные в
"Правде" 13 декабря.59
В день принятия ленинских тезисов, 12 декабря, комиссар по делам
Учредительного собрания Урицкий выступил с докладом "по текущему моменту" на
заседании Петербургского комитета партии. Положение большевиков и левых
эсеров было незавидным. Урицкий признал, что "Урал не оправдал ...ожиданий".
И в целом -- "мы и левые эсеры не составим и половины общего количества".
"Созовем ли мы Учредительное собрание? -- продолжал Урицкий. -- Да, созовем.
-- Разгоним? -- Да, может быть: все зависит от обстоятельств. Разногласия с
левыми эсерами теперь все уничтожились... По-моему, жизнь учит их быстро и
хорошо..."60
Необходимость созыва Учредительного собрания для левых эсеров, однако,
была достаточно очевидна. Поэтому 19 декабря четыре левоэсеровских комиссара
-- Колегаев, Карелин, Штейнберг
и Трутовский -- обратились в Совнарком в письменном виде с просьбой
рассмотреть вопрос об Учредительном собрании на ближайшем заседании
СНК.61 Просьба была удовлетворена. 20 декабря Совнарком, не
-- Надо отсрочить выборы. Надо расширить избирательные
права, дав их 18-летним. Надо дать возможность обновить
избирательные списки. Наши собственные списки никуда
не годятся Кадетов надо объявить вне закона.
Ему возражали:
Неудобно сейчас отсрочивать. Это будет понято, как
ликвидация Учредительного собрания, тем более, что мы
сами обвиняли Временное правительство в оттягивании
Учредительного собрания.
Пустяки... А если Учредительное собрание окажется ка
детски-меньшевистски-эсеровским, это будет удобно?...
Ленин со своей позицией оказался одиноким. Он недо
вольно поматывал головой и повторял:
Ошибка, явная ошибка, которая может нам дорого обой
тись. Как бы эта ошибка не стоила революции головы..."7
6 ноября большевики предприняли первую попытку завладеть документами
Комиссии по выборам в Учредительное собрание (Все-выборы). В этот день
Бонч-Бруевич от имени советского правительства потребовал от Всевыборы
предоставить большевикам данные "о работе комиссии вообще и о тех мерах,
которые ею принимаются для проведения выборов в назначенный срок". Однако
Всевыбора, считавшая большевистский переворот незаконным и
не признававшая большевистское правительство, заявила, что не желает
входить в какие-либо отношения с СНК.8
В тот же день на заседании ВЦИК был поднят вопрос о том, "возможно ли
принять меры, ... чтобы не отодвигая срока созыва Учредительного собрания
дать возможность партиям выставить новые списки, так как левым эсерам очень
трудно голосовать за правых эсеров, с которыми они фигурируют в общих
списках". А большевик Аванесов открыто предложил левым эсерам "поднять
вопрос об отсрочке выборов".9 Но ПЛСР отказалась, заявив, что,
хотя "вопрос о кандидатских списках стоит для нее очень остро", она "считает
невозможным отсрочку выборов, а значит и какие-либо перемены в списках,
которые технически невозможно провести до 12 ноября".10
Против отсрочки выборов энергично выступал и связанный с провинцией
Свердлов. Он считал, что откладывать созыв Учредительного собрания -- значит
ослабить позиции большевиков и советской власти на местах.11 За
проведение выборов высказались фактически все политические партии России,
если не считать анархистов и эсеров-максималистов, с одной стороны, и
некоторых консервативных партий, с другой.12
Встретив столь дружную оппозицию своим намерениям, большевики решили
всячески затягивать выборы, но ставку делать не на отсрочку открытия
Учредительного собрания, а на его разгон. 8 ноября В.Володарский на
расширенном заседании Петроградского комитета (ПК) РСДРП (б) изложил суть
готового плана действий. Массы, заявил Володарский, "никогда не страдают
парламентским кретинизмом", особенно в России, где "народ не прошел
парламентского этапа". Партия большевиков ставит вопрос о будущем
Учредительного собрания "на классовую революционную платформу", и даже при
успешном для большевиков исходе выборов осуществит "коренную ломку"
Учредительного собрания, в результате которой оно окажется "последним
парламентским собранием" России. Но если, продолжал Володарский, "массы
ошибутся с избирательными бюллетенями, им придется взяться за другое
оружие", так как "Учредительное собрание будет правомочным с точки зрения
того класса, который там будет в большинстве, и неправомочно с точки зрения
меньшинства".13
Некоторые из выступавших в прениях предлагали Учредительное собрание не
созывать. Однако не собрать Собрание вообще большевики все-таки не могли.
Во-первых, под этим лозунгом они пришли к власти, и политические соображения
не разрешали от него отказаться. Во-вторых, большевики считали, что в случае
заключения блока с левыми эсерами они имеют шанс на получение в
Учредительном собрании если не абсолютного, то по крайней мере
относительного большинства. Так, уже во время выборов в Собрание большевик
Н. Л. Мещеряков писал в московских "Известиях":
"Вообще выборы идут пока очень благоприятно для революционной
демократии, и есть большие основания думать, что в будущем Учредительном
собрании большевикам в союзе с примыкающими к ним левыми эсерами и
меньшевиками-интернационалистами удастся составить левое
большинство".14
Примерно в том же духе высказывался тогда Луначарский.15
Если бы Учредительное собрание не было созвано, оно стало бы символом
всей антисоветской оппозиции и могло бы объединить страну на борьбу с
большевиками и их союзниками. Было очевидно, по крайней мере, что
Учредительное собрание будет пользоваться куда большим авторитетом, чем
Временное правительство.16 Учитывая все это ВЦИК Советов 8 ноября
1917 г. единогласно высказался за соблюдение намеченных ранее сроков
выборов.17 На следующий день "Известия ЦИК" опровергли "слухи" о
намерениях большевиков отсрочить выборы в Учредительное
собрание.18 А расширенное заседание ЦК РСДРП (б) одобрило решение
ВЦИКа и призвало членов большевистской партии "к самой широкой, массовой
предвыборной устной и письменной агитации".19 Заведующий
агитационным отделом ВЦИК В. Володарский высказал в связи с этим следующие
соображения:
"План агитации у нас таков: у нас написана избирательная листовка и
целый ряд плакатов, которые будут готовы завтра. Мы ими засыплем все фабрики
и заводы! Необходимо на каждой фабрике, на каждом заводе провести
предвыборные митинги и собрания. Максимальную помощь агитаторам мы
дадим".20
Начиная с 9 ноября "Правда" ежедневно публиковала избирательный список
No 4 -- кандидатуры в Учредительное собрание по Петроградскому округу от ЦК
и ПК РСДРП (б), военной организации большевиков, комитетов социал-демократии
Польши и Литвы, а также ЦК социал-демократии Латвии. Всего -- 18 человек. 9
ноября список No 4 опубликовали и "Известия", на что они не имели права, не
будучи партийной газетой.21 В общем, как свидетельствует
советский историк, "печатная агитация большевиков достигла значительного
размаха".22
Политика левых эсеров в отношении Учредительного собрания была
динамичной. 12 ноября, в день начала выборов в Учредительное собрание, Б.Д.
Камков на первой странице левоэсеровской газеты "Знамя труда" выступил со
статьей, поддерживающей идею созыва Собрания. Камков заявил, что без санкции
Учредительного собрания ни одно правительство не имеет права действовать от
имени всего народа, что "те, кто против Учредительного собрания, будут
сметены с лица земли", что только Учредительное собрание сможет "положить
конец губящей страну и революцию гражданской войне".23 Но в то же
самое время в Петрограде во многих местах левые эсеры голосовали и призывали
голосовать своих избирателей за список большевистских
кандидатов.24 Это было связано с тем, что у эсеров и левых
эсеров, составлявших списки кандидатов в Учредительное собрание до своего
формального раскола, список был общий. В результате в одних и тех же
списках, считавшихся эсеровскими, были как эсеры, так и левые эсеры. Из-за
этого создавалась путаница, так как избиратели, голосующие на выборах за
ПСР, часто голосовали фактически за левых эсеров. И чтобы, в свою очередь,
не отдавать свои голоса эсерам, левые эсеры, в случаях, когда в списках ПСР
значились эсеры, предпочитали голосовать за большевиков. Таким образом,
заявления советских историков о том, что существование общих эсеровских
списков было выгодно эсерам, не соответствует действительности. На общих
списках, безусловно, нажились большевики и левые эсеры, а вот эсеры --
потеряли.25
12 ноября 1917 г. состоялись выборы в Учредительное собрание. Они дали
большинство голосов эсерам. По последним
подсчетам, произведенным советским историком О.Н.Знаменским, в 68
округах (по четырем округам данные есть лишь частичные) голосовало 44 443
тыс. избирателей, в том числе за большевиков 10649 тыс. или 24%, за эсеров,
социал-демократов и депутатов различных национальных партий -- 26 374 тыс.
или 59%, за кадетов и партии, стоящие правее кадетов -- 7420 тыс. или
17%.26 Из 703 делегатов, избранных в Собрание, 229 были эсерами,
168 -- большевиками, 39 -- левыми эсерами.27 Таким образом, даже
вместе с левыми эсерами, большевики уступали эсерам, хотя и обгоняли кадетов
и другие "правые* партии.
Левые эсеры потерпели на выборах полное поражение. Неудивительно
поэтому, что им приходилось срочно менять лозунги об отношении к
Учредительному собранию. Поддерживать его левые эсеры теперь отказывались.
Это ярче всего показал Первый съезд ПЛСР, открывшийся 19 ноября 1917 г. По
вопросу об Учредительном собрании на съезде были заслушаны доклады А.М.
Устинова и А. трейдера.28 Мнения их в основном совпадали. Шрейдер
считал, что власть Учредительного собрания должна быть "всемерно и всецело
ограничена реальными конкретными завоеваниями революции", а Устинов -- что
Учредительное собрание, стоящее на позиции народных социалистов, "не
удовлетворит трудовые массы". Оба были за условную поддержку Собрания
"поскольку оно встанет на защиту интересов трудовых классов" и "будет
защищать социальные ценности", завоеванные в октябре. Из двадцати человек,
выступавших в прениях, лозунг "Вся власть Учредительному собранию" защищал
лишь один. Некоторые, впрочем, готовы были предоставить Собранию возможность
поработать несколько дней или недель, чтобы можно было посмотреть на
результаты его работы.
На бойкот Собрания или уход из него левые эсеры соглашались, но
дискредитировать себя насильственным роспуском не хотели. Они предпочитали,
чтобы самую грязную работу за них сделали большевики. Впрочем, некоторые
делегаты съезда соглашались разогнать Собрание в случае, если Собрание, со
своей стороны, начнет разгонять Советы, либо если станет очевидным, что
Учредительное собрание не сможет провести
социализацию земли. Прошьян, Трутовский и Кац заняли в отношении
Собрания большевистскую позицию уже на левоэсеровском съезде. Прошьян, в
частности, сказал: "Если мы верим и видим, что началась социальная
революция, то власть должна принадлежать Советам... Конечно, отдать власть
Учредительному собранию, сложить свое боевое оружие мы не можем и не
должны".29 В целом же Прошьян считал, что "не приходится питать
никаких иллюзий относительно того, что Учредительное собрание с
полубуржуазным большинством своего состава" не будет относиться
"сочувственно к тем целям, во имя которых был совершен октябрьский
переворот", и что Собрание "не будет укреплять почву для дальнейшего
развития социалистической революции".30
Однако многие из левых эсеров еще колебались. Сомнения овладевали и
некоторыми большевиками. И только Ленин, казалось, был уверен в себе. По
свидетельству Троцкого, "надо, конечно, разогнать Учредительное собрание, -
говорил он, -- но вот как насчет левых эсеров?" И Троцкий продолжает:
"Нас, однако, очень утешил старик Натансон. Он зашел к нам
"посоветоваться" и с первых же слов сказал:
А ведь придется, пожалуй, разогнать Учредительное
собрание силой.
Браво! -- воскликнул Ленин. -- Что верно, то верно!
А пойдут ли на это ваши?
У нас некоторые колеблются, но я думаю, что в конце
концов согласятся, -- ответил Натансон".31
И Натансон не ошибся. Левые эсеры, переживавшие, по словам Троцкого,
"недели своего крайнего радикализма",32 согласились. Они
полностью поддержали идею большевистско-левоэсеровского союза. Натансон по
этому поводу заявил следующее:
"Почему мы можем быть с большевиками, потому что в основе понимания
вступаем ли мы в период социальной революции или должны стоять на точке
зрения политической революции, в этом пункте мы сходимся с ними. Вот основа,
которой мы можем провести грань между правыми и левыми с.-р."33
Большевики, тем временем, пытались найти наиболее выгодное для них
решение проблемы Учредительного собрания. 20 ноября на заседании СНК Сталин
внес предложение о частичной отсрочке созыва. Но предложение было
отклонено,34 так как считалось, что такая "полумера" лишь усилит
слухи о нежелании большевиков созывать Учредительное собрание. Назначение
новой даты также не устраивало большевиков, так как этим они принимали на
себя конкретные обязательства, соблюдать которые было не в их интересах.
Созывать Собрание без предварительной подготовки его разгона большевики не
хотели. Совнарком поэтому обязал комиссара по морским делам П.Е.Дыбенко
сосредоточить в Петрограде к 27 ноября до 10-- 12 тысяч
матросов;35 а Г.И.Петровскому и Сталину было поручено "пригласить
одного члена Военно-Революционного Комитета и еще того, кого они найдут
нужным, и взять в свои руки Комиссию по Учредительному собранию с целью
завладеть всеми документами по Учредительному собранию для ориентировки в
положении вещей".36
21 ноября большевики, с согласия левых эсеров, добились во ВЦИК
утверждения декрета о праве отзыва. С докладом по этому поводу во ВЦИК
выступал Ленин, доказывавший, что "право отзыва должно быть предоставлено
Советам". Карелин с Лениным согласился: "Поправка тов.Ленина соответствует
всем программам минимум социализма. Я вполне присоединяюсь к ней от
собственного имени и от имени фракции левых соц.-рев. Это мероприятие
естественно и неизбежно".37
Большинством в 67 голосов против 59 декрет в целом был принят. В
окончательной своей редакции он предоставил Советам право "назначать
перевыборы во все городские, земские и вообще во всякие представительные
учреждения, не исключая и Учредительного собрания".38 А еще через
два дня был сделан новый шаг на пути к разгону Учредительного собрания. 23
ноября Совнарком назначил комиссаром над Всероссийской Комиссией по делам о
выборах в Учредительное собрание М.С.Урицкого. В то же время, члены
Всевыборы, отказавшиеся, как и ожидалось, предоставить Сталину и Петровскому
документы Учредительного собрания, были арестованы.39 Только
после этого, 26 ноября,
Ленин подписал декрет "К открытию Учредительного собрания". Согласно
декрету, первое заседание Собрания могло состояться лишь по прибытии более
400 делегатов, т.е. примерно половины от общего числа. Фактически это
означало, что 28 ноября Учредительное собрание открыто не будет. А чтобы
Собрание не было открыто без большевиков, декрет предусматривал, что его
откроет лицо, уполномоченное на это СНК.40
Народ, казалось, отсрочкой созыва был не слишком расстроен. 28 ноября
массовых манифестаций под лозунгом "Вся власть Учредительному собранию"
нигде проведено не было. Мельгунов писал впоследствии, что в Москве в этот
день можно было видеть "не слишком внушительную демонстрацию,
продефилировавшую под нестройное пение "Интернационала" по Тверской мимо
дома Советов, где все еще находилась большевистская штаб-квартира, к зданию
университета Шанявского, сделавшемуся центром нелегальной Думы".
Демонстрацию организовывали эсеры. К сожалению, их преданность социализму не
ограничилась одним лишь пением социалистического гимна. В столь угрожающей
для партии социалистов-революционеров ситуации эсеры продолжали тактику
кооперирования налево. В организованный "революционной демократией" "Союз
защиты Учредительного собрания" эсеры, несмотря на протесты народных
социалистов, не допустили кадетов, являвшихся, с точки зрения эсеров,
слишком "правыми".41 Эстафету дискриминации партии народной
свободы Ленин перенял немедленно и с готовностью. В течение нескольких дней
он собирал "обвинительные материалы" против конституционных
демократов,42 и 28 ноября, как председатель Совнаркома, утвердил
декрет "об аресте вождей гражданской войны против революции": "члены
руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа", подлежали
"аресту и преданию суду революционных трибуналов".43
Арест руководителей партии кадетов не был случаен. В Петрограде кадеты,
судя по выборам в Учредительное собрание, были второй по популярности
политической партией (26,2% голосов избирателей). Именно в связи с созывом
Учредительного собрания перед большевиками встал вопрос об уничтожении
кадетов как политической силы. Свердлов поэтому на заседании
ЦК РСДРП (б) 29 ноября заговорил о санкциях ЦИК против всей партии
кадетов "хотя бы задним числом", предлагая объявить кадетов "врагами народа"
еще и постановлением ВЦИК. Партийное решение было важно сделать решением
всего советского правительства.
Бухарин шел дальше. В протоколах ЦК РСДРП (б) было записано:
"Тов. Бухарин ставит вопрос о том, нужно ли созывать Учредительное
собрание или же оно не созывается? Что нам выгоднее, разбить кадетов по
частям или же собрать Учредительное собрание, а потом изгнать оттуда всех
кадетов. Он считает второй путь лучшим, так как в широких массах еще живы
конституционные иллюзии, а потому и предлагает организовать левую часть,
изгнать кадетов и левую часть Учредительного собрания объявить революционным
конвентом..,"
Бухарин указал при этом, что сделать это будет очень просто, так как
конвент будет состоять из левых эсеров и большевиков "с колоссальным
преобладанием" последних. Если же Собрание откроют и делегаты других партий,
то их можно будет просто арестовать.44
Сталин в ответ заметил, "что предложение тов.Бухарина опоздало на
сутки... В настоящее время мы определенно должны добить кадетов, или они нас
добьют..." Но Бухарина поддержал Троцкий. "Мы ведем линию на революционный
конвент", -- заявил он и предложил, учитывая, что у большевиков и левых
эсеров большинства в Собрании не будет, "собрать всех кандидатов в Питере,
чтобы их оповестить о положении дел..." Он считал также необходимым вызвать
делегатов-большевиков "по телеграфу сразу же" и, не дожидаясь сбора всех 400
делегатов, открыть конвент.45 ЦК в результате решил "кандидатов
экстренно не вызывать пока, но в случае необходимости вызвать срочно по
телеграфу".46 Однако на следующий день, как и предлагал Троцкий,
ЦК принял решение о вызове в Петроград большевистских делегатов
Учредительного собрания.47 Не совсем ясно, шла ли речь о вызове
большевиков членов Учредительного собрания для того, чтобы открыть
"конвент", не дожидаясь приезда 400
депутатов, или же для того, чтобы как можно скорее набрать 400
депутатов левого блока (большевики, левые эсеры, максималисты -- против
эсеров) и таким образом попробовать оказаться в большинстве. Устранение
кадетов, сосредоточенных практически только в городах, прежде всего в Москве
и Петрограде, преследовало те же цели. В то время, как арестовывались
кадеты, а эсеры-депутаты оставались в провинции, ни о чем не подозревая,
депутаты левого блока, вызванные по телеграфу, спешили в столицу.
Левые эсеры в общем приветствовали устранение партии кадетов с
политической арены, хотя и усматривали в самом декрете потенциально опасную
для ПЛСР тенденцию большевиков практиковать террор по отношению к целой
партии. Левые эсеры, кроме того, были недовольны тем, что декрет "Об аресте
вождей гражданской войны против революции" в нарушение установившихся норм
отношений ПЛСР и РСДРП (б) был принят большевиками без предварительной
договоренности с левыми эсерами. И в этом левые эсеры также усмотрели
опасный для себя прецедент. В результате, после длительного обсуждения этого
вопроса, левые эсеры решили выразить большевикам умеренное недовольство. Они
сделали во ВЦИК запрос о том, "на каком основании арестованы члены
Учредительного собрания, которые должны пользоваться личной
неприкосновенностью".48
Запрос обсуждался на заседании ВЦИК в ночь с 1 на 2 декабря.49
За отмену декрета высказались левые эсеры С. Д. Мстиславский и И. 3.
Штейнберг. Последний считал акт ареста кадетов "нарушением демократии" и
требовал, чтобы арестовывали лишь тех, кто действительно был "виновен" в
контрреволюционной деятельности, причем в каждом конкретном случае точные
данные о причинах ареста Штейнберг предлагал докладывать ВЦИК у.
Арестованных 28 ноября кадетов Штейнберг предложил освободить для участия в
работе Учредительного собрания, так как в противном случае, по его мнению,
Учредительное собрание превратится в филиал ВЦИКа. Вместе с этим Штейнберг
поддержал ленинский декрет по существу, сказав, что "звание членов
Учредительного собрания не должно спасать данное лицо во время беспощадной
борьбы с контрреволюцией".50
Ленин, однако, отверг половинчатые предложения Штейнберга и был
поддержан Троцким.51 Большинством в 150 голосов против 98 при
трех воздержавшихся ВЦИК принял большевистский проект резолюции,
подтверждавший "необходимость самой решительной борьбы с... кадетской
партией". В резолюции далее указывалось, что "ЦИК обеспечивает и впредь
Совету народных комиссаров свою поддержку на этом пути и отвергает протесты
политических групп..."52
3 декабря ЦК ПЛСР принял специальное постановление об Учредительном
собрании, полностью совпадавшее с позицией большевиков. В нем говорилось,
что отношение левых эсеров к Собранию будет всецело зависеть от решения им
вопросов о мире, земле, рабочем контроле и отношения Собрания к
Советам.53 Эти сходные позиции большевиков и левых эсеров дали
возможность двум партиям на Втором Всероссийском съезде Советов крестьянских
депутатов поставить на голосование резолюцию об отношении к Учредительному
собранию. В ней говорилось, что Собранию будет оказано противодействие, если
оно откажется признать за Советами право на власть.54
Большевики, со своей стороны, 5 декабря запретили своим делегатам
покидать пределы Петрограда. Исключение делалось только для тех, кто уезжал
из города меньше, чем на сутки.55 Эта мера, конечно же, была
принята для того, чтобы из 400 собравшихся в Таврическом дворце делегатов
Учредительного собрания большевиков было как можно больше. Вероятно,
аналогичное постановление вынес и ЦК левых эсеров.
Одновременно с этим большевики и левые эсеры обратились с воззванием
Второго съезда Крестьянских Советов к крестьянству. Проект этого воззвания
был составлен Лениным 6--7 декабря и вечером 8 декабря оглашен на заседании
съезда. Написанный в жестких тонах, проект осуждал покинувших съезд эсеров и
призывал крестьян отозвать из Учредительного собрания тех депутатов, которые
не полностью поддерживают решения Второго Всероссийского съезда Советов и
Второго Всероссийского Крестьянского съезда. В целом, левые эсеры одобрили
проект Ленина, хотя и внесли в него некоторые дополнения и таким
образом несколько смягчили окончательный текст воззвания.56
15 декабря воззвание было опубликовано от имени Всероссийского Совета
крестьянских депутатов.57 Принятие этого воззвания было связано
прежде всего с предстоящим созывом Учредительного собрания и с усилением
болыпевистско-лево-эсеровской агитации, направленной против эсеров.
Однако проблемы большевиков, связанные с Учредительным собранием, были
далеки от разрешения даже внутри собственной партии. У большевиков, как и у
левых эсеров, единодушия по отношению к Учредительному собранию не было. В
большевистской фракции Учредительного собрания против откровенного разгона
Собрания высказались члены бюро фракции Каменев, Рыков, Милютин и некоторые
другие. В связи с этим 11 декабря 1917 г. ЦК РСДРП (б) по предложению Ленина
рассмотрел на своем заседании вопрос о смещении бюро фракции. Ленин,
поддержанный Свердловым, потребовал от большевистской фракции Собрания
полного подчинения ЦК РСДРП (б). На следующий день бюро фракции было
переизбрано. Политическими инструкторами фракции назначены были Бухарин и
Сокольников. А после острой дискуссии собравшаяся на заседание фракция
большевиков в Учредительном собрании единогласно одобрила написанные Лениным
"Тезисы об Учредительном собрании",58 анонимно опубликованные в
"Правде" 13 декабря.59
В день принятия ленинских тезисов, 12 декабря, комиссар по делам
Учредительного собрания Урицкий выступил с докладом "по текущему моменту" на
заседании Петербургского комитета партии. Положение большевиков и левых
эсеров было незавидным. Урицкий признал, что "Урал не оправдал ...ожиданий".
И в целом -- "мы и левые эсеры не составим и половины общего количества".
"Созовем ли мы Учредительное собрание? -- продолжал Урицкий. -- Да, созовем.
-- Разгоним? -- Да, может быть: все зависит от обстоятельств. Разногласия с
левыми эсерами теперь все уничтожились... По-моему, жизнь учит их быстро и
хорошо..."60
Необходимость созыва Учредительного собрания для левых эсеров, однако,
была достаточно очевидна. Поэтому 19 декабря четыре левоэсеровских комиссара
-- Колегаев, Карелин, Штейнберг
и Трутовский -- обратились в Совнарком в письменном виде с просьбой
рассмотреть вопрос об Учредительном собрании на ближайшем заседании
СНК.61 Просьба была удовлетворена. 20 декабря Совнарком, не