Фейст Раймонд. Врата войны

   Внезапно Амос, которого принц успел опередить, оглушительно проревел:
   — Солома! Они принесли солому!
   Арута оглянулся. Капитан разбросал охапку соломы вокруг одной из деревянных подпорок туннеля.
   — Огня! — скомандовал Траск, и один из воинов подал ему фонарь. Солома вспыхнула, а вскоре загорелся и массивный столб.
   — Скорей наверх! — крикнул Амос и помчался вперед, увлекая за собой принца.
   Сражение прекратилось. Все, кто находился в туннеле, крайдийцы и цурани, бежали прочь от огня. Они понимали, что через несколько минут потолок туннеля обвалится, и всех, кто не успеет спастись, завалит.
   Арута и Амос выбрались в замковое подземелье сквозь отверстие, проделанное цурани. Несколько воинов без сил повалились на пол, кашляя и задыхаясь от едкого запаха гари. Вскоре из недр туннеля послышался глухой удар, и из отверстия вырвался густой клуб белого дыма. Доступ в замок сквозь подземный лаз был перекрыт. Амос усмехнулся, и белые зубы блеснули на покрытом сажей лице.
   — Вот и все, ваше высочество! Подкопа больше не существует!
   Арута молча кивнул. Один из воинов протянул ему чашу с водой. Принц одним глотком осушил чашу до дна.
   В подземелье спустилась Каролина. Она подбежала к брату и с тревогой вгляделась в его лицо.
   — Ты не ранен, Арута?
   — Нет, — хрипло ответил принц.
   Каролина огляделась по сторонам.
   — А где Роланд? Ты не видел его?
   Арута покачал головой:
   — Там было так темно, что я не узнал в лицо никого из сражавшихся. — Он слабо улыбнулся. — Кроме Амоса Траска. Да и то лишь потому, что он оказался рядом со мной.
   Каролина закусила губу. Глаза ее наполнились слезами.
   — А ты уверена, что он был в туннеле?
   — Я видела, как он бросился туда вслед за цурани!
   — Он мог выйти через отверстие, что ведет во двор. Пойдем разыщем его!
   Арута вышел из подземелья в сопровождении Каролины и Амоса. У дверей его дожидался один из воинов. Он доложил, что гарнизон отразил последнюю атаку неприятеля. Арута кивнул. Вскоре они подошли к отверстию бокового входа в подземный лаз, вокруг которого высились кучи сырой земли. Поодаль на траве лежали несколько воинов. Кашляя и отплевываясь, они жадно ловили ртом воздух. Из туннеля все еще струился дым.
   Внезапно оттуда послышался треск, и земля под ногами Аруты слабо дрогнула.
   — Еще одна опора сгорела! — радостно осклабившись, сказал Амос Траск.
   Земля слегка осела там, где обрушился потолок подземного хода. Принц повернулся к солдатам и громко выкрикнул:
   — Сквайр Роланд!
   — Здесь! — отозвался один из воинов.
   Каролина, опередив Аруту, бегом бросилась туда, откуда донесся голос. Роланд лежал на земле, предоставленный заботам воина, который ответил принцу. Глаза юноши были закрыты, лицо его заметно побледнело. Из его правого бока сочилась кровь.
   — Мне пришлось тащить его волоком несколько последних ярдов, — сказал солдат. -Я сперва подумал, что сквайр угорел, а оказалось, что он ранен!
   Каролина присела на землю и положила голову Роланда к себе на колени. Арута разрезал кинжалом камзол сквайра и приподнял подол его рубахи.
   — Рана неглубокая, — сказал он сестре. — Она заживет через несколько дней.
   — О Роланд! — нежно произнесла Каролина.
   Сквайр улыбнулся и приоткрыл сперва один, а затем и другой глаз.
   — Что это значит, Каролина? Ты вздыхаешь надо мной так, будто я уже умер!
   — Так ты вовсе и не был в беспамятстве?! — с мягким упреком спросила Каролина. — Вот несносный! — Она погладила Роланда по волнистым волосам. — Неужто ты считаешь, что теперь подходящее время для шуток?
   Роланд попытался приподняться, но, поморщившись, снова уронил голову на колени принцессы:
   — О-о-о, как больно!
   Каролина положила ладонь ему на лоб:
   — Не двигайся, Роланд, прошу тебя! Сначала надо перевязать твою рану.
   Сквайр безмятежно улыбнулся и вполголоса произнес:
   — Я теперь не сдвинусь с места даже за все сокровища Королевства!
   Принцесса покачала головой:
   — О чем ты только думал, когда бросился в туннель?! Ведь там было так много неприятельских солдат. Это просто чудо, что ты остался жив!
   Роланд лукаво улыбнулся:
   — По правде говоря, я ненароком споткнулся о ногу цурани, которого ты заколола. Я потерял равновесие и свалился в туннель вниз головой. Вот так обстояло дело!
   Амос и Арута расхохотались. Каролина прижалась щекой ко лбу Роланда.
   — Ты бессовестно лжешь, — проговорила она сквозь слезы. — Но я так люблю тебя!
   Кашлянув, Арута потянул Амоса за рукав. Тот понимающе кивнул, и они направились к западной стене. Сворачивая за угол замка, принц и капитан едва не сбили с ног бывшего цуранийского раба, которого Арута нарек Чарлзом. Тот торопился к солдатам с водой. Арута остановил его. Цурани преданно заглянул ему в лицо. Его смуглое тело было покрыто неглубокими порезами, из которых сочилась кровь. На плечах он удерживал коромысло с ведрами. Арута участливо спросил:
   — Что это с тобой, Чарлз? Где ты. так поранился?
   Широко улыбнувшись, цурани ответил:
   — Хорошая битва. Чарлз хороший воин. Прыгал под землю.
   Бывший раб был бледен, и его слегка пошатывало. Арута изумленно покачал головой и жестом отпустил Чарлза. Тот широко улыбнулся, кивнул и зашагал вперед. Арута положил руку на плечо моряка:
   — Что ты на это скажешь, Амос?
   Траск усмехнулся и пожал плечами:
   — Мне трудно судить о таких вещах, ваше высочество. На своем веку я перевидал немало разбойников и головорезов, но разрази меня гром, если я знавал хоть одного цурани! Кто может знать, что у него на уме? Но похоже, он и в самом деле счастлив служить вам.
   Арута смотрел, как Чарлз обносил водой воинов, сражавшихся в подземном туннеле.
   — Ведь его никто не заставлял прыгать в лаз и сражаться на нашей стороне, — проговорил принц. — Смотри, он ухаживает за другими, не обращая внимания на свои ранения и усталость. Наверное, мне следует подумать о предложении Мартина взять его на службу.
   Арута поручил Амосу навестить воинов, раненных в недавнем бою и находившихся в главном зале замка. Сам же он отправился на западный бастион, чтобы выслушать доклад Гардана об отражении последней из ночных атак цурани.
   Фэннон медленно брел вдоль западной стены крепости, опираясь на руку отца Тулли. Рана старого мастера почти зажила, но он все еще чувствовал слабость и передвигался с трудом. Они приблизились к северному участку бастиона, где собрались защитники Крайди.
   Арута ласково улыбнулся старику и подхватил его под руку.
   — Что у вас тут стряслось? — ворчливо спросил Фэннон и окинул суровым взором лица принца, Мартина, Амоса Траска и Гардана. — Зачем вы заставили меня подняться с постели и карабкаться на бастион?!
   Арута указал в сторону побережья. К крайдийской гавани под всеми парусами спешили несколько кораблей.
   — Я хотел, чтобы ты увидел это собственными глазами, мастер Фэннон! — ответил Арута. — К нам пришла подмога из Карса и Тулана!
   — В самом деле! — оторопело пробормотал старик.
   Принц кивнул в сторону лагеря цурани:
   — Сегодня мы перейдем в наступление. К вечеру они ударятся в бегство, а завтра мы очистим от них наши леса. Мы погоним их на восток. Они нескоро оправятся от того удара, который мы теперь в силах нанести им!
   Фэннон вздохнул и негромко проговорил:
   — Я полагаю, что так и будет, Арута. Вы оказались правы. — Он улыбнулся принцу и добавил: — Я слыхал о том, как вы проявил себя во время осады, принц. Герцог может по праву гордиться таким сыном! Вы не посрамили чести Крайди!
   Аруту смутила похвала старого воина и торжественный тон, каким тот произнес ее. Он попробовал было возразить Фэннону, но тот не дал ему заговорить:
   — Нет, не перебивайте меня, ваше высочество! Вы сделали все от вас зависящее, чтобы дать неприятелю достойный отпор. И даже больше, чем все! Вы были правы! С ними нельзя вести оборонительную войну. Надо атаковать их! — Вздохнув, он устало добавил: — Я уже стар, Арута. Мое время прошло. Мне пора на покой! Надо дать дорогу вам, молодым!
   Тулли возмущенно перебил его:
   — И вовсе ты не так стар! Подумай-ка, ведь я уже принял сан, когда ты еще барахтался в колыбели!
   Фэннон и остальные рассмеялись над этой очевидной ложью священника, и Арута ласково проговорил:
   — Если я и добился некоторых успехов в командовании гарнизоном, то лишь благодаря тому, что ты с детства учил и воспитывал меня, Фэннон!
   Тулли ухватил мастера клинка за локоть.
   — Пусть утверждение о том, что ты очень стар, останется на твоей совести, — сурово проговорил он. — Но в том, что ты еще болен и слаб, не может быть никаких сомнений. Тебе надо немедленно вернуться в замок и лечь в постель. А через неделю-другую я, возможно, разрешу тебе вставать и прогуливаться по двору.
   Фэннон слабо улыбнулся и, попрощавшись с остальными, побрел к лестнице в сопровождении отца Тулли. Когда они ушли, Гардан с широкой улыбкой сказал Аруте:
   — Мастер был прав, ваше высочество. Герцог будет гордиться вами.
   Арута не отрываясь следил за приближением кораблей к крайдийской гавани.
   Лучи полуденного солнца золотили лазурную поверхность моря, покрытую мелкой рябью. Легкий бриз надувал белоснежные паруса судов. Принц вздохнул и повернулся к Гардану.
   — Мне удалось выдержать напряжение последних недель лишь благодаря помощи отважных и доблестных воинов, многих из которых уже нет среди нас. — Он печально вздохнул. — Ты сыграл далеко не последнюю роль в отражении штурмов цурани, Гардан. Прими мою благодарность за это. И ты также, Мартин!
   Темнокожий сержант и Длинный Лук поблагодарили принца за похвалы, и тот обратился к Траску:
   — Что бы мы делали без тебя, капитан? Ты оказал всем нам множество неоценимых услуг. Мы в долгу перед тобой!
   Амос без всякого успеха попытался придать своему широкому лицу смущенное выражение. Но рот его сам собой растянулся в широкую ухмылку.
   — Да что вы, право, ваше высочество! Ничего особенного я для вас не сделал. Мне просто по душе помахать иногда мечом, кулаком или кинжалом!
   Арута снова взглянул на корабли у берега.
   — Будем надеяться, что, когда мы прогоним цурани из Крайди, всем нам долго не придется махать кулаками, кинжалами и мечами!
   — с чувством проговорил он.
   Гардан и Мартин кивнули. Траск тряхнул своей кудлатой головой.
   Арута повернулся к лестнице и подозвал к себе Гардана.
   — Прикажи воинам готовиться к наступлению! — сказал он и стал спускаться во двор.
   Каролина стояла на вершине южной башни замка, рука ее покоилась на талии Роланда. Сквайр был слаб и бледен, но глаза его сияли от счастья.
   — Теперь, когда к нам на подмогу прибыли гарнизоны из Карса и Тулана, осада будет снята! — сказал он.
   — Как это было ужасно, — поежилась Каролина.
   Роланд с улыбкой заглянул в ее синие глаза:
   — Нет, я не могу с тобой согласиться! Ведь после участия в сражении я пережил незабываемые минуты радости!
   Каролина погрозила ему пальцем:
   — Ты неисправим! Тебя следовало бы наказать!
   — Леди! — взмолился Роланд. — Не будьте так жестоки! Ведь я же ранен!
   Принцесса нежно поцеловала его в щеку.
   — Я почти уверена, что причиной твоего глупого геройства была надежда заслужить этим мою благосклонность.
   — Ты недалека от истины, Каролина! — усмехнулся сквайр.
   — А я так беспокоилась о тебе! Если бы ты знал, что я пережила, когда сражение в подземелье закончилось и мы с Арутой побежали во двор, не зная, жив ты или погиб. Мне… — Внезапно Каролина замолчала и тяжело вздохнула. Взгляд ее остановился на окне северной башни замка с торчавшей из него трубой. Как часто в прежние времена она с улыбкой смотрела на взвивавшийся над нею дымок, зная, что Паг у себя, что он сидит на своем тюфяке с книгой или свитком пергамента на коленях. Теперь маленькая комнатка опустела, а ее обитателя, судя по всему, давно уже не было в живых.
   Роланд проследил за ее взглядом. Обняв принцессу за плечи, он прижался щекой к ее виску.
   — Я понимаю тебя, — сказал он. — Мне тоже недостает Пага. И Томаса.
   Из груди Каролины вырвался протяжный вздох.
   — Знаешь, мне теперь кажется, что все это было так давно! Я тогда была глупой и вздорной девчонкой. Я думала, что все, кто меня окружает, как и сама жизнь, должны подчиняться моим капризам. И к любви я относилась по-детски. — Она поцеловала Роланда в щеку и задумчиво произнесла: — Бывает, что любовь обрушивается на нас внезапно, как ураган с моря, но порой ростки ее появляются из семян дружбы и доверия. Кто-то когда-то сказал мне эти слова, и я их запомнила, но лишь теперь поняла, насколько они верны!
   — Тебе говорил об этом отец Тулли. И я готов коленопреклоненно благодарить его за это! — сияя от счастья, прошептал Роланд.
   С вершины башни им был виден весь двор замка. У дверей казармы воины точили клинки, готовясь к атаке на лагерь цурани.
   — Как ты думаешь, Роланд, им нынче удастся положить конец этой ужасной войне?
   — Нет, Каролина. Цурани снова придут в Крайди. Война будет долгой, очень долгой.
   Каролина вздохнула и спрятала лицо на его груди.
   Касами из рода Шиндзаваи, что принадлежал к клану Каназаваи, состоявшему в партии Синего Колеса, смотрел на врагов, выстроившихся вдоль бастиона замка.
   Он не знал их имен, но успел изучить их характеры, их одежду и лица, их боевые приемы. Вот тот высокий черноволосый юноша сражался как демон, командовал остальными и во время кровопролитных схваток умудрялся, казалось, находиться одновременно в нескольких местах. А темнокожий гигант мог без труда отбивать атаки нескольких окружавших его воинов. Стройный, как молодая сосна, разведчик в зеленом камзоле бесшумно, точно призрак, проносился по лесу и без труда уходил от погони многочисленных вооруженных отрядов. Рядом с ним, конечно же, кряжистый бородач, что так ловко орудовал коротким кинжалом, кривым мечом, а то и огромным кулаком. Касами молча отдал честь своим недавним противникам. Эти варвары оказались на редкость отважными, неустрашимыми и стойкими солдатами.
   К нему подошел Чингари из рода Омечкель, старший командир авангарда.
   — Господин военачальник, флот варваров приближается к гавани. Через час они высадятся на берег.
   Касами взглянул на свиток, который все еще сжимал в руке. Он читал и перечитывал его не меньше дюжины раз. Свиток был обвязан черным шнуром и скреплен личной печатью его отца, Камацу, главы дома Шиндзаваи. Покоряясь его воле, Касами бесстрастно произнес:
   — Мы отступаем. Прикажите трубить сбор. Нам велено вернуться на Келеван. Вышлите разведчиков вперед.
   Чингари с горечью спросил:
   — Так значит, не успели варвары засыпать подкоп, как мы с позором отступаем?
   — Это не наша вина, Чингари. Наш клан вышел из Военного альянса, как и вся партия Синего Колеса. Партия войны снова будет вести бои на этой планете в одиночку.
   Чингари досадливо поморщился:
   — Политика снова препятствует ведению войны. А какая славная нас ожидала победа! Какой замечательный замок мы могли бы взять!
   Касами рассмеялся:
   — Это правда. — Он снова взглянул на западную стену Крайди.
   — Они — лучшие из всех, с кем нам приходилось сражаться. Мы многому могли бы у них поучиться! Стены крепостного вала расширяются книзу, и подорвать их непросто. А чего стоят звери, на которых они ездят верхом! Ах, как быстро они движутся! Словно тюны, скачущие по просторам тундры! Я непременно раздобуду себе несколько таких животных! Да, у них есть что перенять, у этих варваров! — Помолчав немного, он добавил: — Пусть наши разведчики убедятся, что на пути войска не встретятся лесные демоны.
   Чингари сплюнул на землю:
   — Эти твари снова потянулись на север. Они едва ли не опаснее самих варваров.
   Касами кивнул:
   — Когда мы завоюем этот мир, с ними придется покончить. Из варваров получатся сильные, выносливые рабы. Некоторых, самых сообразительных, мы превратим в вольных вассалов, а лесных демонов надо будет уничтожить всех до единого. — Касами помолчал и снова окинул взглядом знакомые фигуры на крепостной стене. — Пусть варвары думают, что мы в панике бежали отсюда, едва завидев их флот у побережья. Завоевание этой планеты отныне становится заботой кланов, не вышедших из Военного альянса. А мы до поры до времени не станем принимать в нем участия. Во всяком случае это будет зависеть от того, какое решение примет глава клана на Высшем Совете. Прикажите трубить сбор!
   Чингари отдал честь командиру и заторопился в центр палаточного лагеря. Касами снова задумался о полученном им послании. Он понимал, что возвращение на Келеван всех воинских частей партии Синего Колеса нанесет серьезный ущерб интересам имперского стратега и его партии. Последствия этого шага отразятся в течение ближайших лет на жизни всей Империи. Пора блестящих побед стратега миновала. Узнав о выходе из войны партии Синего Колеса, другие кланы не раз задумаются о том, стоит ли им принимать участие в этом походе. Его отец и главы других родов пошли на смелый и решительный шаг. Но война будет продолжаться. Стратег лишился надежды на скорую и блестящую победу. У него теперь осталось только два пути: покинуть Мидкемию и покрыть свое имя позором, или закрепиться здесь, ведя оборонительные бои и дожидаясь благоприятных для него политических перемен.
   Шаг, предпринятый партией Синего Колеса, был верен, но чрезвычайно опасен своими последствиями. Он неизбежно приведет ее к принятию других, возможно, еще более опасных и ответственных решений в Игре Совета. Касами прошептал:
   — О отец мой, мы теперь оказались втянуты в Большую Игру. Мы рискуем многим: нашим родом, нашим кланом, нашей честью, а возможно, и нашей Империей.
   Смяв свиток, он бросил его в костер и долго следил за тем, как пергамент вспыхнул, загорелся и постепенно превратился в горстку черного пепла. Отогнав от себя мысли о риске, Касами повернулся спиной к замку и побрел к своей палатке.