Гаркушев Евгений Николаевич. Обойдемся без магии!

   За неприметной скалой прямо в горе обнаружилась маленькая дверца. На ней даже не было замка.
   – Кто-то хочет пойти со мной? – спросила Валия. Лишний вопрос! Мы все хотели!
   – Там может быть опасно, – предупредила княжна.
   – Вора из Маргобраны не напугаешь опасностью, – заявил Лакерт.
   – А я всюду буду следовать за госпожой, – заявила Эльфия.
   – Я бы мог остаться здесь, но ведь нужно, чтобы с вами был кто-то, кого блеск алмазов и золота не ослепит, – усмехнулся я.
   – Что ж, я пойду первой, – заявила Валия.
   Она открыла деревянную дверь. За ней лежал высохший скелет.
   – Действенный предупредительный знак, но только для слабонервных дамочек и детей, – прокомментировал Лакерт. – Для трусливых детей, я хотел сказать. Смелые, напротив, захотят выяснить, что скрывается за скелетом.
   – Вообще-то это не деталь интерьера, – равнодушно пояснила Валия. – Когда я была здесь последний раз, скелета не было. Кто-то все-таки нашел первую дверь. Но, как видите, успеха он не добился.
   Трудно сказать, специально нас пугала княжна или на самом деле была уверена в неуязвимости своего хранилища. Я склонен был принять первую версию.
   Темный коридорчик уходил в темноту.
   – Что бы ни случилось – не вынимайте оружия и не вмешивайтесь, – объявила Валия. – Это приказ.
   Княжна сделала еще несколько шагов вперед, и вдруг сверху с тихим шорохом на нее упала змея. Насколько я мог судить при слабом пещерном освещении – ядовитейшая степная гадюка. Она впилась Валии в плечо, потом разжала зубы, но продолжала висеть, качаясь на хвосте.
   Эльфия тонко взвизгнула и в ужасе присела. Лакерт что-то прохрипел. Сама Валия тихо охнула, но не попыталась избежать укуса или прикончить ядовитую тварь.
   В принципе, будь я рядом с княжной, я, пожалуй, успел бы свернуть змее голову. Но я шел замыкающим и не мог дотянуться. Лучшее, что теперь можно сделать, – это быстрее вытащить девушку на солнце, разрезать рану и высосать яд. Хотя яд степной гадюки очень сильный, княжна не умрет. Она молода и полна сил.
   – Все нормально, – сказала вдруг Валия ровным, преувеличенно спокойным голосом. – Страж узнал меня. Теперь его сестры нас пропустят и не укусят больше никого.
   – Тебя укусила ядовитая змея! – в один голос заявили мы с Лакертом. – Срочно нужно принять меры!
   – У князей рода Ботсеплаевых иммунитет к яду степной гадюки, – поучительным тоном сообщила Валия. Голос ее, однако, подрагивал от волнения и от боли. – Это наш тотем и наш страж. Такая же змея жила у меня под кроватью. Неужели ты никогда не видела ее, Эльфия? Жаль, я не успела ближе познакомить Серую Шкурку с Заурбеком. Впрочем, может быть, у него хватит глупости занять мою спальню? Тогда Шкурка просто, быстро и доходчиво объяснит ему, кто по праву владеет землями Бештауна, а кто – наглый самозванец!
   – И тебе не больно? – дрожащим голосом спросила Эльфия.
   – Больно. Но терпимо, – ответила княжна. – Хватит болтать, нужно идти вперед.
   Она отстранила рукой болтавшуюся перед носом змею и подошла к следующей двери. Дрожащая Эльфия и бледный от ужаса Лакерт последовали за ней, пригибаясь и боясь поднять голову. Я, проходя рядом со змеей, посмотрел вверх. Там было каменное гнездо, в котором копошилось штук двадцать гадюк. Падавший из нескольких дыр в скале свет играл на извивающихся змеиных кольцах. Пресмыкающиеся толкали друг друга, борясь за место на пятачках света. Узкая нора уходила из каменного гнезда еще дальше в гору. Конца ее не было видно во тьме.
   Закрыв своим телом замок, Валия быстро набрала какую-то цифровую комбинацию, и толстая стальная дверь открылась. Предосторожности были излишни – Лакерт и Эльфия были не в том состоянии, чтобы пытаться узнать код. Мне же он был неинтересен.
   Хранилище освещалось тремя узкими лучами света. Они падали сверху из маленьких, в ладонь шириной, отверстий. А вот глубина этих сквозных колодцев была приличной – они насквозь пронзали двухметровую гранитную скалу. Змея могла пролезть в хранилище сверху. Человек – вряд ли. Даже если бы он понял, куда ведут узкие лазы, долбить гранит киркой пришлось бы не одну неделю. А змеи знали свое дело…
   В небольшой комнате вдоль стен стояло несколько закрытых деревянных ящиков. Валия открыла один из них Он был доверху наполнен брусками алюминия. Второй был забит не бывшими в обороте, попавшими в хранилище сразу после чеканки серебряными монетами. Остальные ящики княжна открывать не стала, а у нас хватило такта не интересоваться, что лежит в них. Хотя каждый, наверное, воспринимал княжескую сокровищницу как найденный им клад.
   – Берите монет столько, сколько сможете унести, – предложила княжна. – Неизвестно, как пойдут дел а дальше, но все вы заслуживаете награды. К тому же деньги могут понадобиться нам в любой момент, а чужие отдавать гораздо легче, чем свои.
   Даже Лакерт постеснялся сразу запустить руку в ящик. Тогда я взял несколько горстей блестящих белых круглящей и стал рассовывать их по карманам.
   – Княжна права. Нужно взять денег не для себя, а для общего дела. Не все же нести госпоже Валие?
   Прислушавшись к моим словам, Эльфия и Лакерт тоже начали набивать карманы и котомки серебром. Вард особенно усердствовал – привычки вора удивительно сильны.
   – Стоит ли брать слитки? – спросила Эльфия.
   – Алюминий легче серебра, – заметил я. – А стоит дороже. Но это если по весу. Объем же он занимает больший. К тому же с приходом Лузгаша металл сильно упал в цене…
   – Есть альтернатива? – спросил неугомонный Вард.
   – Серебряные слитки, – ответила княжна. – Те же монеты. Но их можно рассыпать, да и рассчитываться ими, когда нужно заплатить крупную сумму, долго – много считать. И еще… не последний раз я здесь. Часть монет хотелось бы оставить. Рачительный правитель пополняет сокровищницу, а не опустошает.
   – Тогда возьмем слитки, – сказал Лакерт, кидая несколько алюминиевых бруск ов в мешок. Мы последовали его примеру.
   – Здесь нет драгоценных камней? – спросила Эльфия.-Хоть бы одним глазком взглянуть…
   – Нет, камни были во дворце, – улыбнулась Валия. – Они достались Заурбеку. Если он смог найти хранилище.
   – Казначей не знает о хранилище? – удивился Вард.
   – Конечно. Казначей ведает государственной казной. Но у каждого князя есть и личные сбережения.
   Возвращаться пришлось мимо гадюк. Они шипели, но не делали попыток укусить кого-то.
   – Змеи нападают на тебя каждый раз, когда ты заходишь? – спросила Эльфия у княжны.
   – Не на меня. На любого, – ответила Валия.
   – Гадюка кусает кого-то и успокаивается?
   – Не так все просто, – усмехнулась княжна. – Она кусает кого-то и признает его власть, если он остается после этого жив. Мало привести сюда жертву на заклание. Если степная гадюка, стерегущая это хранилище, укусит человека и тот умрет, она начнет искать следующую жертву. И не только она – все змеи, которые живут в здешних туннелях. Перебить их практически невозможно – туннели глубоки и узки. Только тот, кто перенес укус, может пойти дальше.
   – И ты каждый раз вынуждена терпеть боль? – содрогнувшись, спросила Эльфия.
   – Что достается нам бесплатно? – спросила Валия. – Разве что родительская любовь… И оставленное отцом наследство…
 
   Лошади смирно щипали редкую травку там, где мы их оставили. Они были рады отдохнуть от изнурительных переходов хотя бы несколько часов. Да и нам после лазанья по горам и встречи с гадюками, стоившей большого нервного напряжения, тоже очень хотелось отдохнуть. Однако мы решили, что лучше расслабиться где-то в другом месте. Или в самом Бештауне, или в лесу неподалеку. Но никак не на каменистом склоне.
   До ночи мы объезжали разросшийся за столетия город. Переночевали прямо в лесу, под открытым небом, сторожа по очереди лошадей. На рассвете снова тронулись в путь.
   К полудню мы выехали к главной дороге, ведущей в Баксанское ущелье и к Вратам. По ней то и дело проносились гонцы, шли тяжело груженные телеги, запряженные яками и быками, передвигались отряды пехотинцев. Лузгаш рассредоточивал свою армию по предместьям Бештауна, слал гонцов в Кабарду и Баксанское ущелье. Людей, судя по активности гонцов, у него было очень много. Во всяком случае, раз в десять раз больше, чем было у нас до мятежа. А может, и в пятьдесят.
   Слева от нас возвышалась большая дорожная развязка. Дорога на северо-восток пересекала ту, что шла на юг под мостом. Естественно, боковые дороги развязки были выполнены так, что автомобиль мог не останавливаться, пережидая поток встречных машин, а ехать все время по своей стороне дороги, не выезжая на встречную. Княжна Валия кивнула в сторону развязки:
   – Про тебя, сэр Лунин, говорят, что ты большой знаток прошлого. Некоторые даже утверждают, что тебе несколько сотен лет и ты помнишь время до Катаклизма. В последнее время я склонна этому верить. Меня всегда занимало: зачем древние строили такие дороги и мосты? Неужели две телеги не могли разминуться без того, чтобы не объезжать друг друга за несколько сотен метров, да еще через мост, который совсем недешево построить…
   Меня задел несколько пренебрежительный тон княжны, которая завладела своими сокровищами и вновь почувствовала себя на коне.
   – А как ты сама думаешь?
   – Некоторые болтают, что великие герои древности – тот же Лермонтов, когда он был полководцем, – вели огромные армии, которые растягивались на несколько дней пути. И поскольку армии требовалось перебрасывать в разных направлениях, не нарушая строя, бьши построены эти мосты и хитроумные сплетения дорог. Но, по-моему, такое под силу только богам. И только в армиях богов могло быть столько воинов.
   Я представил правильные отряды щитоносцев, держащих строй, вереницы кавалеристов, сплошной поток людей, марширующих по дорогам. Словно наяву увидел сверкающие стальные шлемы, развевающиеся плюмажи над головами всадников, качающиеся над строем тысячи наконечников пик. Так рождаются легенды…
   – На самом деле по этим дорогам мчались очень быстрые повозки, – объяснил я. – И их действительно было много. Объехать дорогу по кругу, преодолеть несколько сотен метров было для такой повозки делом одной минуты. Въехав на мост, она оставалась на своей стороне, не сталкивалась с другими и не замедляла скорости движения.
   – Ты это сейчас сам придумал или тебе кто-то об этом рассказал? – спросила Валия.
   – Я ездил в таких повозках. И видел подобные сооружения в других странах.
   – А-а, там, где действует магия, – усмехнулась княжна. – Понятно. С помощью магии еще и не такого наворотишь. Но почему бы им было просто не летать по воздуху?
   – Они и летали, – сообщил я. – Но многие ездили по земле. Разные аппараты служили для разных целей.
   – Пусть так, – кивнула Валия, но расставаться с детскими сказками, где великие герои маршировали во главе многотысячных армий, княжне совсем не хотелось. – А что ты скажешь о многоэтажных домах? Как тот, что стоит у Провала, рядом с которым я отвела тебе апартаменты?
   – Там жили люди, – ответил я, не поняв, в чем заключается вопрос.
   – Какой нормальный человек согласится жить на девятом этаже, вдали от земли, когда за стенками, над тобой и под тобой постоянно сопят другие? Такие дома могли использоваться только как казармы!
   Эльфия удовлетворенно кивнула. По ее мнению, княжне удалось поддеть меня. Вард в дискуссию не вмешивался.
   – И тем не менее многие богатые люди жили в таких домах, – заявил я. – А высокие этажи даже считались престижными. Но были и такие, что предпочитали частные дома. Они строили их за городом. А в центре земля была очень дорогой, поэтому строители и возводили многоэтажное жилье.
   – Кто же был хозяином дома? – спросила Валия.
   – Когда как. Иногда человек владел только своей квартирой, иногда снимал ее у хозяина дома…
   – Странные это, должно быть, были времена, – подытожила княжна. – Я бы никогда не согласилась жить в каморке на девятом этаже. Особенно если бы у меня были деньги. Да и коня там поставить некуда. Или у них лошади лазили по лестницам? А в чужие руки я своего коня отдавать бы не стала. Не у всех же у них были собственные конюшни и смотрители? И конокрадство тогда, наверное, процветало…
   Предположения сыпались из уст княжны, как из рога изобилия. Похоже, тема волновала девушку давно и она много думала о больших старых домах.
   – Тогда крали другое, – усмехнулся я. И не стал доказывать преимуществ проживания в многоэтажных домах. Потому что и сам любил быть ближе к земле.
 
   Мы решили ехать по дороге. Поскольку в город придется входить открыто, то не стоит на глазах у людей выходить из леса – это вызовет лишние подозрения. А с дороги в случае чего проще улизнуть. Если нас раскроют, то пусть уж лучше не в теснинах городских улиц, а в поле, где можно убежать и спрятаться.
   На дороге кони смотрелись уместно – мало ли кто, куда, откуда и зачем бредет по караванному пути? Но перед въездом в город от них необходимо было избавиться. Вооруженные всадницы на конях были слишком узнаваемы, а мужчины вызывали повышенное внимание, так как представляли угрозу.
   Мы разминулись с двумя небольшими пешими отрядами Лузгаша. Воины и их командиры не обратили на нас особого внимания. Это радовало, хотя я подозревал, что, столкнись мы с ними в другом, более глухом месте, без драки не обошлось бы. Рожи у солдат были самые бандитские, и в удовольствии пограбить малочисленную группу, не принадлежащую к их войску, они бы себе не отказали.
   Неподалеку от въезда в город возвышался длинный двухэтажный трактир.
   – Здесь можно остановиться. – смилостивился я над девушками, давно мечтавшими о теплой ванне и ночлеге под крышей. – И продать коней.
   – Нельзя, – покачала головой Валия. – Меня в этом трактире хорошо знают. Я часто заезжала сюда с дороги выпить холодного кумыса.
   – И меня они видели, – вздохнула Эльфия.
   – А у Лузгаша есть нехорошая привычка ставить в общественных местах соглядатаев, – заметил Вард. – Так что мне в трактир тоже лучше не соваться.
   – Выходит, коней придется продавать мне, – заключил я. – Но незнакомец, желающий сбыть сразу четырех оседланных лошадей, выглядит подозрительно – сразу возникает вопрос, где он их взял.
   – Сейчас другое время, друг! – Вард хлопнул меня по плечу. – Каждый тянет то, что плохо лежит, и стремится избавиться от громоздких вещей, превратив их в звонкую монету. Ты продашь коней без проблем. Правда, не за полную цену, но без лишних вопросов.
   Молодой вор, пожалуй, был прав. Опыта в таких делах у него было побольше моего.
   – Где же мы встретимся? – спросил я.
   – Немного дальше по дороге, – предложил Лакерт. – Мы сядем вон там на пригорке и будем ждать, когда ты принесешь нам поесть.
   – Да… – Эльфия потерла руки. – Чего-нибудь горяченького… Может быть, скроем лица чадрой, как принято у некоторых мусульман, и войдем все-таки в трактир? – обратилась она к Валие.
   Княжна задумалась, за нее ответил я:
   – Нет. Если есть шанс, что вас не узнают, когда вы будете гулять по трактиру с открытыми лицами, то нет шанса, что вас не запомнят, если вы будете скрывать свои лица: чадрой, вуалью, мотоциклетным шлемом… Тайна всегда привлекает людей.
   – Каким шлемом? – переспросила Эльфия.
   – Шлемом со сплошным забралом, – поправился я. Мотоциклы были здесь не в моде.
   – Трактирщика зовут Бен-Али, – сообщила на прощание Валия.
   – Странное имя, – удивился я.
   – Он и сам странный. Но от лошадей не откажется. Промышляет контрабандой и скупкой краденого много лет. Но мои люди ни разу не смогли доказать его вину.
   – Что ж, лучшей рекомендации для нашего будущего партнера не найти.
   Я взял коней за поводья (это было не так просто – четыре лошади имели желания, отличные от моих, и занимали много места, а у меня только две руки) и пошел к трактиру, стоявшему метрах в пятидесяти от дороги.
   Во дворе трактира было немноголюдно. Судя по всему, в это смутное время заведение работало не на полную мощность. Хотя, может быть, посетители собирались здесь ближе к вечеру. Как бы там ни было, маленький негритенок, выскочивший как из-под земли, забрал и быстро привязал к столбам двух коней. Еще минута – и все лошади были определены.
   Я подивился тому, где хозяин нашел негритенка для привлечения внимания посетителей (в Бештауне нефы встречались, но очень редко), и спросил:
   – Где мне найти Бен-Али, малыш?
   – Отец в главном зале, – ответил негритенок.
   В просторном помещении с высокими потолками, огромным очагом посредине и баром у дальней стены я не стал спрашивать, кто из присутствующих – хозяин трактира Бен-Али. После заявления ребенка это и так было ясно.
   Негритянка за стойкой бара была не в счет. Два щуплых темноволосых горца, протирающие столы, – тоже. Китаец, одиноко сидящий за столиком, – вряд ли. А вот толстый негр в синем шелковом жилете с массивной золотой цепью на шее наверняка и был хозяином трактира.
   – Здравствуй, Бен-Али, – обратился я к негру как к старому знакомому.
   – И ты здравствуй, рыцарь, – сдержанно улыбнулся хозяин, показав ровные белые зубы. – Извини, что-то не припоминаю тебя.
   – Наверное, мы раньше не встречались, – легко признался я. – Меня зовут Серго. Друзья рассказывали, что твой трактир – из лучших. Здесь можно снять отличную комнату и хорошо пообедать. А главное, с хозяином можно вести дела.
   Негр подобрался.
   – Да, с Бен-Али можно вести дело, – солидно кивнул он. – Но можно ли вести дело с тобой? Я ничуть не хочу обидеть рыцаря, но воин – это не купец. За тебя может кто-то поручиться?
   Негр для солидности выпятил и без того большие губы, глядя на меня в упор.
   – Не знаю. – Я равнодушно пожал плечами. – Давно не был в этих краях, приехал издалека…
   – Из Китая? Из Индии? Из Турции? – спросил Бен-Али.
   – Не важно, – усмехнулся я. – Не могли бы мы с тобой выпить стаканчик и обсудить небольшое дельце?
   – Отчего нет? – Лицо негра сделалось настороженным. – Выпивка за счет заведения. Пива, Гассан!
   Еще один негритенок, появившийся в зале словно по мановению волшебной палочки, принес две большие глиняные кружки, полные пенного пива.
   Мы присели за столик и отхлебнули по глотку.
   – Купишь четырех коней? – без предисловий спросил я.
   – Коней? – спокойно переспросил Бен-Али. Глаза его загорелись, но только на миг. – А зачем мне кони? Совсем недавно их можно было купить по десять серебряных динаров за штуку.
   – Так и было, – согласился я, глотнув пива. – Но теперь-то цена поднялась. К тому же у меня отличные кони.
   – Ворованные? – не моргнув глазом спросил Бен-Али.
   – У тебя их искать не будут.
   – Пришиб хозяев?
   – Ты не священник, а я пришел к тебе не каяться, – рассмеялся я прямо в лоснящееся лицо негра. – Проблем с конями не возникнет. Они даже не клейменые. Берешь или нет? Мне рекомендовали твое заведение, но, если сделка тебя не интересует, я найду покупателя…
   – Найдешь. Без денег, – усмехнулся трактирщик. – Желающих много, только вот будет ли у них монета?
   – Мне не обязательно продавать всех коней разом. Хвоста за мной нет.
   – Семьдесят динаров, – предложил Бен-Али, прекращая дискуссию.
   Как я и подозревал, цены на лошадей опять пошли вверх. До вторжения Лузгаша обычная лошадь стоила около двадцати полновесных серебряных динаров. А по законам восточного рынка запрашивать нужно было по крайней мере вдвое больше предложенной цены.
   Я решил, что палку в таком деле перегнуть сложно, и как бы в раздумье проговорил:
   – С этой сделки я надеялся выручить двести динаров…
   – Ты в своем уме, рыцарь? – вскинулся негр. – Мы не на рынке. Ты имеешь дело с солидным человеком, а не с пустобрехом-купцом. Лошади сейчас действительно в цене, идут по сорок динаров за голову. Но даже если я сбуду коней за эти деньги, должен же я иметь какой-то навар? Я ведь беру коней не для себя. У меня есть все, что нужно. Предлагаю сто динаров. Если нет, ищи другого покупателя.
   Мне понравился такой способ вести дело. Не понимаю, правда, как Бен-Али удалось сохранить уважение местных купцов с такой привычкой – заключать сделку почти без торга, ведь это идет вразрез с обычаями. Хотя, может быть, он растерял их уважение давным-давно и ему все равно. Что касается меня, то я разделял позицию негра. Мне не нравилось торговаться, хотя иногда это было выгодно.
   – Заплатишь золотом? – спросил я.
   Бен-Али молча поднялся и скрылся во внутренних покоях. Вернувшись, он по одной выложил на стол десять тяжеловесных китайских золотых юаней.
   – Кони твои, – сказал я негру, сгребая монеты. – Собери мне хороший обед на шесть человек. Без вина. Хозяин трактира ухмыльнулся:
   – Ты умеешь вести дела, Серго. Неужели тебя прикрывали целых пять человек? Да вы могли просто разграбить мой трактир…
   – Не подавай мне таких идей, – ухмыльнулся я в ответ.
   – На какую сумму приготовить обед?
   – Давай готовый, какой есть. Сколько стоит хорошая порция?
   – Динар с человека.
   – Думаю, мы сойдемся на трех динарах?
   – Конечно. – Бен-Али показал ослепительно-белые зубы. – Гассан, собери обед на шесть человек в корзину. Без вина и пива.
   Мальчишка, стоявший в некотором отдалении от нашего столика, умчался, сверкая розовыми пятками. Я с интересом отметил, что пятки у него гораздо светлее, чем темно-коричневые ноги.
   – Твои товарищи мусульмане? – вновь обратился ко мне негр. Понятно, что такое умозаключение он сделал, когда я отказался от вина. Собственно, именно к этому выводу я его и подталкивал. Негру совершенно не нужно знать, с кем, куда и зачем я иду. Потому что информацию он перепродаст еще более охотно, чем моих коней.
   – Некоторые, – уклончиво ответил я.
   – Разменять тебе юань? – поинтересовался хозяин, видимо желая покончить с моими делами и перейти к другим.
   – Не стоит, – ответил я, выкладывая на стол три динара из хранилища княжны. – Золото удобнее носить.
   – Полновесная монета, – поцокал языком негр, рассматривая динары. Походе, они даже не были в ходу? Не иначе из клада? Приятно иметь дело с состоятельным клиентом! У меня вечно проблемы с разменной монетой… Может, разменять тебе еще золота на серебро?
   – Не стоит, – мягко отклонил я его предложение. – У меня не так уж много серебра…
   Негритенок притащил большую, укутанную тканью корзину.
   – Ничего не беру с тебя за корзину и упаковку, – подчеркнул Бен-Али. – Дорожу каждым новым знакомым. Следующий раз обязательно приходи ко мне. И не только с лошадьми.
   – Непременно, – пообещал я. – Если буду жив.
   – Будь жив и здоров, – пожелал мне Бен-Али на прощание.
   – 
   С корзиной за спиной я равнодушно прошел мимо холма, на котором расположились Вард Лакерт и девушки. Выглядели мои спутники настоящими оборванцами, и меня это порадовало – мы хорошо замаскировались.
   Девушки поняли, что нужно делать, и не кинулись ко мне с радостными криками. Может быть, их остерег опытный в воровском деле Лакерт. Подождав, пока я пройду, они побрели следом. А я, приметив уютную лесополосу, свернул с дороги.
   Вблизи лесополоса оказалось не такой приятной. Земля была усеяна черепками, грязными тряпками, коричневой оберточной бумагой, яичной скорлупой и углями от костра. Пластиковые бутылки, полиэтиленовые пакеты и старые газеты остались в прошлом, но нравы путешественников не изменились. Те, у кого не было денег на обед у Бен-Али, останавливались в леске перед городом и не слишком заботились о том, чтобы оставить место чистым.
   Мы не поленились пройти дальше. По мере удаления от дороги лесополоса становилась все чище. Там, где тракт скрылся из вида, было совсем чисто.
   Я опустил корзину на землю. Догнавшие меня Валия, Эльфия и Вард с интересом заглянули внутрь. С утра все сильно проголодались. Руки Лакерта, когда он снимал полотно с корзины, слегка дрожали. Глаза девушек горели голодным блеском.
   Основное блюдо составляло тушеное мясо с овощами. Оно лежало в шести грубо обработанных глиняных горшочках, заменяющих ныне привычную некогда пластиковую и стеклянную тару. Еще в корзине обнаружилось два небольших круга домашнего сыра, три десятка тонких пресных лепешек, бутылка с острым соусом и большой пучок разнообразной зелени. Судя по запаху, повара Бен-Али знали свое дело! Вкус нас тоже не разочаровал. Пожалуй, трактирщик действительно хотел иметь со мной дела в дальнейшем, иначе подсунул бы не такой хороший обед. А может быть, он испугался пятерых моих джигитов-мусульман.
   Мы съели все мясо, все лепешки, весь соус и почти весь сыр. И после этого поняли, что идти дальше в ближайшие несколько часов не сможем. Отдыхать так близко от трактира было опасно, но что оставалось делать?
   Каждый расположился, как мог. Я прилег на небольшом холмике, с которого была видна часть дороги. Одно мое ухо было прижато к земле, другое пыталось уловить дальние шумы, доносящиеся по воздуху. Тогда-то я первый раз и услышал очень странный топот.
   В монастыре Лаодао нас учили, что человек должен пользоваться всеми органами чувств. Мы развивали слух, обоняние, учились на ощупь определять рисунок на монетах, читать тексты, выбитые и даже выцарапанные на стенах. Учитель Хуо особое внимание уделял умению слышать. Сам он был полуслепым и считал, что слух лучше всех других чувств и даже подчас лучше зрения. Ведь для того чтобы видеть, нужно иметь источник света, для того чтобы ощущать, нужно быть близко к объекту. Обоняние поможет тогда, когда ветер дует в нужную сторону. А слышать можно все и всегда – нужно только уметь слушать.