Гаркушев Евгений Николаевич. Обойдемся без магии!

   Между тем снизу послышался шум. В гору поднимался отряд иноков из посольства.
   – Где он? – сразу же спросил у меня глава отряда, широкоплечий священник с серебряным крестом на груди. Крест был поменьше того, что носил Филарет, но все равно внушительный.
   – Я видел его мертвым. Он лежал здесь. Я отлучился минут на пятнадцать, а тело исчезло.
   – Странно, – заметил священник. – Но тебе вроде бы нет причин лгать. Думаю, нужно осмотреть озеро в Провале.
   Такая мысль приходила в голову и мне. Несколько иноков отправились вниз, остальные разбрелись по лесу. Я помогал им в поисках, которые продолжались до утра. Но мы так ничего и не нашли.
 
   Наглые оборванцы уже открыто собирались на перекрестках все ближе к княжескому дворцу. Многие местные купцы закрыли свои лавки, опасаясь погромов. А в городе появились другие купцы, странно одетые и торгующие странным товаром. Крепкие ароматные вина они отдавали практически задаром. Стакан стоил половину медного динара, двухлитровая бутыль – два серебряных динара или один люмини. Половина людей на улицах ходили пьяные.
   Княжеская дружина сидела во дворце, как в осажденной крепости. Я бы посоветовал княжне арестовать всех чужих купцов и разогнать чернь, жестоко подавляя малейшее сопротивление. Но Валия не посылала ко мне за советом.
   Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе. Поспав немного после безрезультатных поисков священника и его убийц, я отправился во дворец. За ворота я попал, но княжна никого не принимала. Вообще никого, даже ближайших советников. Зато я без труда нашел Эльфию, которая была свободна от службы.
   Увидев меня, девушка, зардевшись, строго спросила:
   – Зачем пришел?
   – Пригласить тебя поужинать. На нейтральной территории. Вчерашний вечер получился несколько незавершенным.
   – И ты будешь спокойно ужинать после всех этих ужасов?
   – Кто знает, что ждет нас завтра? Жизнь продолжается. Эльфия робко улыбнулась:
   – В городе неспокойно.
   – Надеюсь, я буду в состоянии тебя защитить. Если ты этого захочешь.
   – Хорошо. Зайдешь в семь вечера, – предложила девушка. – Пароль – «Бештау». Но если я понадоблюсь княжне, не обессудь, мы не сможем никуда пойти. А сейчас я на дежурстве.
   Я понял намек и возвратился в свои апартаменты, которые уже начали мне надоедать. Лакерт еще не приехал из Железноводска. Это было немного странно. Не так далеко было до соседнего города.
   В семь вечера я ждал прекрасного адъютанта княжны у ворот дворца. Небо было затянуто мглой, в любой момент мог пойти дождь. Эльфия вышла в десять минут восьмого. На ней был памятный мне синий плащ, высокие сапоги и шелковый платок. Под плащом любой мог заметить длинную кривую саблю. Я, естественно, тоже был вооружен. Создавалось впечатление, что мы собрались на боевую операцию или на дело, а не ужинать.
   – Ты знаешь какое-нибудь приличное заведение? – прямо спросил я у Эльфии. – В Бештауне я не был тысячу лет и не хочу изображать из себя знающего…
   – Пойдем в «Зеркального карпа», – предложила девушка. – Там очень вкусная рыбная кухня. Правда, дорого… Ты любишь рыбу?
   – Люблю, – кивнул я, с признательностью заметив, что девушка оставила мне путь для отступления. Если мне сейчас не по карману посещать «Зеркального карпа», я мог просто заявить, что предпочитаю мясную или вегетарианскую кухню. – Далеко отсюда?
   – Нет. В двух кварталах.
   Мы спустились по улице метров на триста, повернули в переулок под горку, прошли еще несколько домов и зашли в уютный дворик, заросший кустами лавровишни. На блестящей вывеске, подсвеченной несколькими свечами, накрытыми стеклянными банками, был изображен карп. Художник выложил его из осколков зеркал.
   Я открыл дверь и вошел. Время было не такое, чтобы пропускать даму вперед. В небольшом полутемном зале посетителей не наблюдалось. Только бармен за стойкой перетирал белоснежным полотенцем высокие стеклянные стаканы да скучающий официант подремывал за одним из столиков.
   – Можно у вас поужинать? – спросил я.
   – Конечно. – Официант живо поднялся навстречу. – Но придется подождать, пока приготовят рыбу. Готовых блюд нет – мы не знали, зайдет ли кто сегодня.
   – Отлично. Это по крайней мере означает, что рыба будет свежей.
   – О, у нас всегда свежая рыба, – заверил бородатый мужчина, появившийся из подсобки на звук разговора. – Позвольте представиться: Арсений Кузьмин, хозяин этого заведения. Если вам не понравится наш карп, мы вернем деньги.
   – Думаю, до этого не дойдет. Пока жарится рыба, вы предложите нам вина? И легких закусок?
   – Пять минут, – поклонился хозяин.
   Столько ждать не пришлось. Минуты через три Арсений лично принес бутылку сладкого белого вина, сыр, лаваш и острый томатный соус.
   – Карпа уже выловили из пруда, – заявил он. – Сейчас разделывают.
   – Почему нет посетителей, Арсений? – спросила Эльфия. – У тебя обычно мало свободных мест…
   – Проклятые чужеземцы, – проворчал хозяин ресторана. – Когда крепкое вино, не слишком плохое на вкус, идет за гроши, а в приличном заведении придерживаются добрых традиций, не разрешая приносить пойло с собой, всегда так.
   – А музыки почему нет? – спросил я.
   – По той же причине. Нет посетителей, нет оркестра. Впрочем, если господин накинет золотой сверх счета, я в десять минут соберу музыкантов, которые будут услаждать ваш слух музыкой по вашему выбору.
   – Идет, – согласился я.
   Арсений сорвался с места – дать команду, чтобы разыскали музыкантов.
   – Зачем? – улыбнулась Эльфия. – Нам и так будет неплохо…
   – Пусть все будет лучшим образом, а не неплохо, – засмеялся я, разливая вино. – Ты не представляешь, как давно я не был в ресторане. Да и вообще в приличном месте. Если не считать зал приемов твоей госпожи.
   Пожалуй, у меня было слишком легкомысленное настроение. Возможно, в тот тревожный вечер и в самом деле было лучше обойтись без музыки. Но мне надоело прятаться в джунглях и в горах, питаясь сухарями.
   Мы еще не допили бутылку, а три музыканта уже расчехлили свои скрипки и кларнет. Из полутемного угла полилась тихая, проникновенная, немного грустная музыка. Автора ее я не знал, да и вообще не слышал до сих пор ничего подобного. Наверное, он творил после Катаклизма. К нашему настроению музыка более чем подходила.
   Принесли дымящегося карпа и еще соус в отдельной пиале. Этот соус был не такой острый – специально под рыбу, как я понял. Сладкое белое вино хозяин заменил на сухое.
   Официанты не донимали нас своим присутствием. Бармен тоже проявил понятливость и скрылся. Музыканты занимались своим делом. Время летело незаметно.
   – Потанцуем? – спросил я через некоторое время.
   Эльфия, руку которой я поглаживал под столом, до этого расслабленная и умиротворенная, посмотрела на меня как на сумасшедшего:
   – Здесь?
   – А где же еще?
   – Да ты что, Сергей? Может быть, тебе наплевать, а меня в городе знают. Я – девушка порядочная, что бы ты обо мне ни подумал…
   – Нисколько в этом не сомневаюсь. А что, сейчас в ресторанах уже не танцуют?
   – Неужели когда-то танцевали? Я не имею в виду распутных девок, услаждающих мужские взоры в специальных заведениях!
   – Когда-то – да, – вздохнул я. – Не вижу в этом большого греха. Впрочем, у каждого – свои обычаи. Если сейчас это считается неприличным, мы, конечно, не будем танцевать.
   – На виду у всех! – не могла поверить Эльфия. – И не на празднике… Я уже не знаю, чего ожидать от тебя, сэр Лунин!
   – И это замечательно, – улыбнулся я. – Пойдем домой?
   – Пойдем.
   Эльфия не уточнила, куда мы пойдем, и я счел это за добрый знак. Музыканты получили золотую монету на всех и по серебряному динару каждый. За обед я заплатил две монеты, одолженные Лакертом. Хозяин просил два золотых динара, но у меня их не было. Чтобы не торговаться, я просто отдал вдвое больше золота.
   В благодарность за столь редкую щедрость Кузьмин быстро собрал нам на дорогу корзинку с провизией и двумя бутылками отличного вина. Я отметил хороший уровень обслуживания «Зеркального карпа» и подумал, что гостинец хозяина ресторана нам чуть позже очень пригодится.
   На улице я сразу услышал странный звук. Где-то вдали били барабаны и ревели трубы. И голосила толпа.
   – Что это? – спросил я Эльфию.
   – Что? – не поняла она.
   – Трубы, барабаны, и крики…
   Девушка прислушалась и мертвенно побледнела.
   – Бунт, – сообщила она. – Мерзавцы собираются на площади. Они будут штурмовать дворец. А вся наша гвардия еще утром отправилась в Железноводск!
   – Тогда во дворец! – предложил я. Мы бегом помчались по улице.
 
   В Большом княжеском дворце шел бой. На воротах никто не дежурил, а изнутри доносился лязг оружия, вопли и проклятия. Эльфия обнажила саблю и, мягко ступая, пошла на звук. Он исходил из каких-то внутренних закоулков дворца, где я прежде не бывал.
   – Внутренние покои Валии, – шепнула девушка.
   – Понятно, – ответил я, вынимая меч и обгоняя Эльфию.
   Китайские наемники и джигиты бились и с одной, и с другой стороны. Собственно, оборванцев из города во дворце еще не было. Да их, наверное, и не собирались сюда пускать. Нападающих, которых было примерно вдвое больше, натравливал на воинов, оставшихся верными княжне, советник Заурбек. Теперь стало окончательно ясно, благодаря чьим предательским советам так странно вела себя Валия, почему не предпринималось никаких мер по отношению к провокаторам, почему в самый необходимый момент была отослана гвардия, а вместе с ней – второй самый важный вельможа Бештауна военачальник Салади.
   Если бы не узкие коридоры, с защитниками княжны давно бы покончили. Но пока захватить в плен Валию не удалось. Она стояла в дальнем конце коридора с обнаженной саблей. Рядом – испуганная толстушка Адольмина с коротким кинжалом. Заурбек криво усмехался. Конечно, убивать княжну не входило в его планы. Иначе он бы ее давно отравил. Он хотел взять девушку в плен и править от ее имени.
   – Назад, негодяи! – закричал я.
   Наше появление оказалось как нельзя более вовремя – из боковой двери появились пять лучников. Два из них неприцельно спустили тетиву, послав стрелы на мой голос – мне даже не пришлось их отбивать. Остальные, как им приказывали заранее, выпустили стрелы в сторону княжны и ее стражи. Раздались женские крики. Нападающие пошли в атаку с удвоенной силой.
   Заурбек, похоже, узнал меня. Он не стал предпринимать героических попыток. Напротив, юркнул в дверь, через которую пришли лучники, даже не попытавшись отозвать своих воинов. Расчет был верным. За ним гнаться было некогда – нужно было разобраться с нападающими.
   Пришлось зарубить нескольких китайцев и предателей из свиты княжны. Некоторые обратились в бегство. Преследовать их я не стал. Мешала Эльфия. Она почему-то решила, что может помочь мне в бою, хотя только закрывала сектор в сорок пять градусов для моих возможных атак. К тому же мне приходилось думать и о ее безопасности, а не только о своей. Впрочем, все обошлось. Через две минуты из живых в коридоре остались только двое легко раненных джигитов, защищавших Валию, тяжело раненный китаец, оставшийся верным госпоже, и девушки.
   Одна стрела достигла цели и поразила Адольмину. К счастью, она попала в тело сбоку и прошла насквозь, но девушка очень страдала и не знала, нужно ли вытаскивать стрелу. К тому же она не умела этого делать. Мертвенно бледная Валия поддерживала подругу. Лекаря рядом, естественно, не оказалось.
   Одним движением я отломил наконечник стрелы и вытащил ее из раны. Адольмина вскрикнула и потеряла сознание. Ей нужно было оказать помощь.
   Китаец, похоже, умирал. Джигиты могли позаботиться о себе сами.
   – Нужно уходить, – сообщил я Валие.
   – Зачем? – удивилась княжна. – Ведь мы победили!
   – Победили? – переспросил я. – Против нас – весь город. Заурбек, видимо, считал, что справится с охраной, оставшейся верной тебе, своими силами. Поэтому и не пустил сюда бунтовщиков. Зачем ему отдавать на разграбление дворец, который он собирается прибрать к рукам? Но ставки высоки. В конце концов нас просто сожгут вместе с дворцом.
   – А твои боевые умения? – с надеждой спросила Валия.
   – Я могу позаботиться только о себе. И то не всегда. Я не всемогущ. А прикрыть такую компанию от мечей и стрел в одиночку не в состоянии, наверное, никто.
   Старый китаец захрипел, закашлялся и прошептал:
   – Уходите!
   Мудрый совет опытного воина и хорошего человека, который легко дать, но трудно выполнить! Мы ведь не могли его бросить на растерзание предателям…
   – Возьмете его, – приказал я джигитам и женщинам. Я понесу Адольмину.
   – Уходите, – еще раз попросил китаец.
   – Нет, Ли Хунь! – твердо заявила Валия. – Тебя мы не бросим.
   Княжна сорвала тяжелую парчовую штору, прикрывавшую проход в спальню. На крепкую ткань уложили китайца. Раненые воины и девушки схватили ткань по краям. Ли Хунь был худым и легким, и даже раненые смогли нести его почти без труда.
   Я взял на руки Адольмину, понимая, что негоже держать обе руки занятыми, однако перекинуть через плечо девушку с ее ранением не представлялось возможным. Оставалось надеяться, что в случае чего я успею опустить Адольмину на землю и вынуть меч. Для этого нужна была фора в полторы секунды.
   – Куда мы пойдем? – спросила Валия.
   – Туда, куда давно нужно было идти. В посольство митрополита Кондрата, – ответил я.
   – Но ведь оно в центре города. Там полно бунтовщиков… – заметила Эльфия.
   – Переоденьтесь, – посоветовал я девушкам. – Точнее, накиньте сверху плащи поободраннее. Я вряд ли вызову подозрения и так. Да и вообще, без большого эскорта легче затеряться.
   Эльфия стащила с двух мертвецов легкие плащи для себя и госпожи. С Ли Хунем и Адольминой на руках мы пустились в путь по ночному городу.
 
   Народ Бештауна не настолько закоренел во зле, чтобы проявлять повышенное внимание к четверым, тащившим в ночное время какой-то куль, и к воину с женщиной на руках. Одинокие горожане от нас шарахались, больших банд, подстрекаемых провокаторами Лузгаша, нам не встретилось.
   Когда мы добрались до посольства Славного государства, то поняли, почему в городе было на удивление спокойно. Все подонки собрались здесь. Толпа человек в триста, размахивая оружием, дубинками и кулаками, громко вопя, колыхалась перед воротами посольства. Ворота пока были целыми, но негодяи уже нашли где-то массивное бревно. Они примеривались, как лучше воспользоваться им в качестве тарана.
   Мелькали люди в волчьих шапках – слуги послов Лузгаша. Они в отличие от остальных были трезвы и отдавали команды. Судя по блестевшим глазам и порывистым движениям, большинство местных были под наркотиком. Я заметил и немало пьяных. Люди Лузгаша бесцеремонно сгоняли их на край площади, где разливали какое-то черное пойло. Похоже было, что от него проходили некоторые признаки опьянения. Движения становились слаженнее, но мозг, судя по всему, затуманивался полностью. Злобно воя и что-то крича, одурманенные бештаунцы лезли на стены посольства своих главных союзников.
   О том, чтобы пробраться в посольство незаметно, не могло быть и речи. Прорваться с боем – тем более. Да и кто изнутри пустил бы нас в посольство, доберись мы до ворот? Защитники благоразумно спрятались за стенами. Впрочем, благоразумно ли? Похоже, ворота сейчас вышибут и толпа ворвется внутрь. Не проще ли было бы оборонять стены? Или все уже ушли и посольство стоит пустым?
   Мои размышления прервал направившийся к нам низенький человечек в волчьей шапке. Мы стояли в тени дома, и до сих пор нами никто не интересовался. Трезвый человек Лузгаша, видимо, решил, что столько стоящих без дела оборванцев портят картину. Нужно привлечь их к делу…
   На всякий случай я положил Адольмину на каменную мостовую. Жаль, но что поделать?
   Чужак смерил меня оценивающим взглядом, мельком посмотрел на женщин и раненых.
   – Что, нашел себе девку, приятель? – неприятным гортанным голосом спросил он. – Стережешь ее?
   – Перепилась, дрянь, – в тон ему ответил я. И добавил несколько ругательств.
   – Так брось ее! Пойдем зададим вероломным попам! Набьем золотом карманы!
   – Не брошу. Охотников на нее здесь найдется немало.
   – Девица в теле, – довольно осклабился низкорослый. – Так поручи ее своим друзьям. Кого вы еще тащите? Пьяного китаезу? Зачем столько почестей?
   – Его ранили во дворце, – холодно ответила Валия.
   Голос княжны был слишком чистым, слишком трезвым. Он никак не подходил девушке, которая могла оказаться в таком месте в такое время.
   – Моя сестра, – пояснил я. – Хочет посмотреть, как поджарят монахов. Я думаю, для этого она слишком молода. А китаец – наш бывший хозяин.
   – Так пришибите его, чтобы не мешал вам жить, – предложил бандит.
   – Он нам еще сгодится, – заметила Валия.
   – Пойдем, красотка! – проорал чужак. – Я сам покажу тебе все.
   Сделав мечом недвусмысленное движение, я заявил:
   – Прочь отсюда, и не пялься на мою сестру. Мы сами разберемся, когда и что нам делать.
   Пресмыкаться перед такой сволочью было неразумно даже в тактическом плане. Подонки понимают только грубую силу, которую я и намеревался продемонстрировать.
   – Очень нужно! – злобно бросил чужак, отходя.
   Возможно, он побежал доложить начальству о подозрительных людях. Но, скорее всего, нет – кто мог ожидать, что здесь, в самом сердце мятежа, могут появиться враги?
   Разве что сочувствующие княжне, но с такими можно разобраться и позже.
   Нам не пришлось волноваться о том, сообщит бандит о нас главарям или нет. Двадцать человек совладали наконец с бревном и ударили в ворота. Те затряслись, и сразу стало ясно, что они не выдержат и пяти минут. Толпа восторженно завопила, бревно качнули назад, ударили вновь.
   За всеми событиями я только сейчас заметил, что над воротами поднимается дым и пар. Непростительная рассеянность! Не иначе монахи и их слуги собирались пустить в ход приспособление, которое мне незадолго до того довелось видеть перед воротами. Что же это было за оружие? Насколько велик радиус его действия? Может быть, нам нужно скорее убираться с площади?
   Бревно ударило в ворота в девятый раз, и они слетели с петель. Я понял, что нужно срочно что-то предпринимать. Если стражи посольства решат обороняться, они начнут делать это сейчас.
   Мы стояли перед богатым частным домом. Парадный вход располагался далеко, а дверца подвала, где хранили дрова, – рядом с нами. Она оказалась деревянной, крепкой, но не была окована железом и не имела лишних запоров. Все-таки дрова – не такая великая ценность. Да и взламывать дверь под носом у хозяев, на виду у постоянно дежурящих постовых посольства вряд ли кому могло прийти в голову.
   Сконцентрировавшись, я одним ударом ноги сломал железную задвижку с навесным замком и выбил дверь.
   – Внутрь! – приказал я девушкам и джигитам, имена которых так и не удосужился выяснить.
   Они втащили в подвал китайца, я внес Адольмину. Было тесно. Советница Валии пришла в себя и начала тихо стонать. Я до сих пор не мог определить, насколько тяжело ранили девушку. Может быть, она была без сознания от болевого шока. Может быть, от внутреннего кровотечения. В этом случае надежды на ее спасение оставалось мало.
   Спрятались мы вовремя. Раздался гулкий, громоподобный частый стук, и торжествующие вопли штурмующих посольство бунтовщиков сменились визгами ужаса. Я выглянул из-за приоткрытой двери. Люди на площади падали как подкошенные. Некоторых буквально отшвыривало в сторону, другие хватались за животы. Паре бандитов на моих глаза в клочья разнесло головы.
   Создавалось ощущение, что стреляют из крупнокалиберного пулемета. Однако не было видно вспышек. К тому же не стоило забывать, что порох на Земле давно не взрывался. Но огонь, похожий на пулеметный, продолжал рассеивать толпу. Наверное, треть нападающих замертво лежала или судорожно дергалась на земле. Остальные в ужасе разбегались. Неяркие прожектора шарили по плохо освещенной площади, облегчая задачу пулеметчикам.
   Как все это могло произойти? Откуда взялись пулеметы и прожектора? Вглядевшись внимательно, я понял, что прожектора – не электрические. Чисто и ясно горело какое-то вещество. Его свет собирался зеркалами и пучком посылался на площадь. Относительно принципа действия пулемета у меня тоже появились некоторые соображения. В деревянном сарае за воротами посольства наверняка стояла паровая машина. Но сначала я решил, что монахи будут обдавать нападающих паром. Они пошли дальше – построили скорострельный пневматический пулемет. Такой штуки не придумали даже в период гораздо более высокого развития техники. Впрочем, тогда подобные ухищрения просто не были нужны – хватало пороха.
   Пять минут – и площадь очистилась. Надолго ли – вопрос второй. Один пулемет не поможет против армии, рано или поздно посольство возьмут. Но сейчас штурм был отбит. А сверху, с предгорий Машука, доносились звуки чеканных шагов. Гвардия отца Кондрата, размещенная прежде в одном из бывших многоэтажных санаториев, шла на выручку своим. Было ясно, что посольство в ближайшее время эвакуируют. Нужно было срочно препоручить Валию заботам монахов. Может быть, отец Кондрат сможет ей помочь. А если нет – по крайней мере обеспечит ее защиту.
   Я достал из кармана белый платок, поднял его над головой и вышел на середину площади. Прожектора взяли меня в перекрестье своих лучей. Если пулеметчик нажмет спусковой крючок, я не смогу сделать ничего. Никакой реакции не хватит, чтобы уклониться от пули уже после выстрела. А уклоняться раньше, если намереваешься вести переговоры, нельзя.
   – Со мной княжна Валия! – прокричал я. – Мы просим защиты у Славного государства.
   Прошло еще несколько томительных секунд, и я понял, что выстрела не будет. А сзади вдруг раздался тихий шорох и свист.
   Я бросился в сторону и упал на землю. Длинная стрела лязгнула бронебойным наконечником по камню. И тут же с грохотом заработал пулемет. Но монахи стреляли не в меня. В разные стороны полетели куски черепицы на доме рядом с тем, где укрылись мои друзья. А потом раздался вопль, и на землю рухнуло тело лучника.
   – Вы можете войти, – раздался негромкий голос со стороны посольства. – Если вас попытаются достать из луков, мы подавим активность стрелков.
   Я понял, что последняя фраза предназначалась для соглядатаев, и подал знак выглядывавшей из-за дверцы дровяного склада Эльфие.
   Все вместе мы вынесли из подвала Ли Хуня. В лучах редких светильников стало ясно, что китаец мертв. Но его тело все равно понесли в посольство. Я вернулся за Адольминой. Девушка оставалась в сознании, и нести ее теперь было гораздо легче.
   Мы миновали арку разбитых ворот, обошли опасный сарай с тремя торчавшими наверху стволами. Не иначе монахи поставили три пулемета на одну паровую машину. Или держали на пару три котла. Впрочем, какая разница?
   Навстречу нам вышел священник, удивительно напоминавший отца Филарета, только немного моложе и чуть выше.
   – Иеромонах Виктор, настоятель храма святителя Николая, – тихо сказал он. – После гибели отца Филарета я представляю здесь митрополита Кондрата. Вы можете укрыться в посольстве, княжна. Но утром мы под прикрытием гвардии уйдем за перевал. Вмешиваться в гражданскую войну Славное государство не собирается.
   – Спасибо. – Княжна склонила голову. – Мне нужно написать письмо митрополиту. После этого я покину ваши гостеприимные стены.
 
   Письмо Валии было написано и запечатано. Тело Ли Хуня спешно предано земле. Занимался хмурый рассвет.
   – Могу предложить княжне последовать вместе с нашим войском в Славное государство, – предложил отец Виктор. – Отец Кондрат признает только законную власть. Он был дружен с вашим батюшкой. Здесь же вас подстерегает множество опасностей.
   – Здесь я на своей земле, – мягко ответила княжна. – Спасибо за предложение, отец Виктор. Но кто, кроме меня, сможет защитить княжество? Я в ответе за своих людей. Вместе с приближенными я отправлюсь в Железноводск. Там стоит моя гвардия, и вместе с ней я вышибу врагов туда, откуда они пришли. Заберите только наших раненых. Адольмину, буде она поправится, я назначаю своим постоянным послом при дворе митрополита Кондрата.
   – И это верно, – заметил я. – Но только тебе, княжна, тоже нужно ехать. Вернешься, когда минует опасность.
   – Или не вернусь никогда, – печально вздохнула Валия. – Нет, даже если б я осталась совсем одна, я ушла бы в горы, стучалась бы в каждый дом, надеясь найти друзей. Не может быть, чтобы меня предали все. А со мной – великий воин сэр Лунин, надежность которого я, к сожалению, не оценила сразу. Со мной моя Эльфия. Мы найдем Тахмину и Салади – они должны ожидать нас в Железноводске…
   – Я сам в состоянии справиться с твоими поручениями, – попытался вмешаться я.
   – К чему лишние разговоры? – грустно улыбнувшись, спросила Валия. – Не трать сил, сэр Лунин. Даже если бы я знала, что завтра мне суждено умереть и я спасусь, сбежав на чужбину, я предпочла бы умереть на своей земле. Я останусь здесь.
   – Такова воля княжны, – уважительным тоном произнес отец Виктор. – О твоих раненых позаботятся.
   – Тогда нам нужно уходить прямо сейчас, – заметил я. – Наш путь лежит в другую сторону.
   – Сейчас мы и выйдем. Дашь ли ты нам коней, отец Виктор? – спросила Валия.
   Священник моргнул, помолчав немного дольше, чем следовало, но ответил: