Гарвуд Джулия. Опасные забавы

   — Может, вернемся к берегу? — робко вмешалась Эвери. — Мне там понравился один пансион. Чистый, уютный, и я заметила знак «Есть свободные комнаты».
   — А что тебе не нравится здесь? — удивился Джон Пол. Не будь с ними Ной, она не колеблясь ответила бы: «Да все!» — но не хотелось привередничать перед малознакомым человеком.
   — Да нет, ничего.
   Тон у нее при этом был до того подавленный, что Джон Пол улыбнулся.
   — Конечно, никакого сравнения с домиком шефа Тайлера!
   Ной уже направлялся к двери с табличкой «Контора», когда телефон его зазвонил. Поскольку все они вышли размять ноги, Джон Пол принял миссию приятеля на себя, но Эвери осталась возле машины. Заметив это, Ной понизил голос и отошел в сторонку. Не было никаких сомнений, что он желает оставить сказанное в тайне. Выражение его лица не понравилось Эвери — что-то было не так. Она приготовилась к плохим новостям.
   Разговор занял много времени. Джон Пол уже вернулся с ключами (двумя), а Ной все говорил и говорил.
   — В чем дело? — спросил Джон Пол Эвери. — Пока не знаю, но что-то точно не так.
   Наконец Ной сунул телефон в карман и вернулся к машине. Смотрел он только на Эвери.
   — В чем дело? — повторил Джон Пол резче.
   — Миссис Сальветти и судья Коллинз не пострадали.
   — То есть?
   — Кто-то оставил в приемной больницы сверток с тем, чтобы его отнесли в терапию.
   — О черт! — Остальное нетрудно было предположить, но Джон Пол все же уточнил: — И сверток этот взорвался?
   — Взрывом уничтожена большая часть крыла.
   — Это, конечно, был Монк! — сказала Эвери. — Но как ему удалось пробраться через заслоны?
   — Похоже, это был простой посыльный. Ему предложили отнести сверток в терапию самому, и тот взорвался прямо у него в руках.
   — Жертвы есть?
   — Не считая посыльного, двое мертвых и один тяжело раненный, некто Горман. Говорят, этот выкарабкается.
   — Как могло до этого дойти! — возмутился Джон Пол.
   — А что тут удивительного? Ты же знаешь Монка. Наверняка какое-то время болтался вокруг больницы, составлял картину и ждал подходящего момента. Кое-чего ты не знаешь. Понятное дело, что так скоро после операции судью Коллинз не могли перевозить в безопасное место, но ребята придумали такой отвлекающий маневр: увезли пару женщин под видом тех двоих. К сожалению, Монка нелегко одурачить. Уж не знаю, каким образом, но он понял, что это только для отвода глаз и что его мишени все еще в больнице.
   Наконец все отправились по комнатам. Джон Пол снял номера в одном из концов подковы. Эвери несколько смутила смежная дверь, зато очень порадовала чистота. Номер, по всей видимости, был супружеский, с двуспальной кроватью под цветастым покрывалом с оборками, с двумя креслами у окна, выходившего во внутренний двор-стоянку. На столике между ними стояла лампа в старинном стиле, а вот шкафа, увы, не было вовсе, только два стояка полок и прут между ними, на котором болталось несколько пустых плечиков. Тем не менее это было лучше, чем она ожидала.
   — Как же вышло, что Кэрри и судья не пострадали? — спросила она, когда Ной вошел к ним, обревизировав свою комнату. — Ведь они были где-то там! Может, вы чего-то недоговариваете?
   — Вышло так, что миссис Сальветти в это время была у судьи Коллинз. Той понадобилось в туалет, им не хотелось прерывать разговор, и, вместо того чтобы вызвать сиделку, она сама отвезла ее туда в кресле-каталке. Во время взрыва их накрыло упавшей стеной.
   Эвери сухо глотнула, чтобы подавить тошноту. Новый звонок по мобильному заставил Ноя уйти к себе. Эвери тотчас подошла к Джону Полу, обвила его руками и положила голову ему на грудь. Ее трясло.
   — Этот кошмар долго не продлится, — сказал он, не зная, как еще можно утешить в такой ситуации. — Как ты?
   — Здесь душно.
   — Хочешь на воздух?
   — Хорошо бы.
   — А куда?
   — Не знаю. Туда, где можно подумать… лучше всего…
   — На веранду с качелями?
   — Угу.
   — И чтобы пахло сиренью?
   — Угу.
   — И чтобы где-то рядом журчала вода?
   — Угу.
   Джон Пол коснулся ее лба поцелуем.
   — Милая, я не могу сотворить для тебя сирень и качели, но воду обеспечу. Целый океан воды.
   Двадцать минут спустя Эвери шла с ним рядом по песчаному берегу, рука в руке. Они были босиком, а Ной сидел в отдалении на травянистом пригорке, словно почетный страж их обуви.
   Постепенно небо затянули тучи, солнечный свет померк. Вода мирно поплескивала в отлогий берег, почти совсем пустынный, так что стесняться было некого, и Эвери уселась на сухой песок в позу лотоса. Джон Пол не сказал ни слова, просто отошел и подсел к Ною.
   — Чем, черт возьми, она там занимается? — полюбопытствовал тот.
   — Размышляет.
   — Понятно.
   Когда день склонился к закату, Джон Пол подошел узнать, как дела у Эвери. Она так и оставалась в той же позе, с закрытыми глазами. Он присел рядом и ждал, зная, что она почувствует его присутствие.
   Прошла минута. Веки Эвери медленно поднялись. По одной щеке скользнула слезинка.
   — Мне нужно позвонить, Джон Пол.

Глава 36

   Монк приготовился нанести удар.
   Мотель был так себе, по виду — клоповник. Знак «Мест нет» не горел, но на двери того, что называлось конторой, висел листок со словами: «Закрыто по техническим причинам».
   Монк знал, что те, кого он ищет, отсиживаются в этом несуразном мотеле. Он успел осмотреться и знал ближайшие окрестности как свои пять пальцев. Машин было три: одна Рейнара, в двух других наверняка приехали болваны, присланные охранять Эвери. Он проехался с Джилли туда-сюда, чтобы она знала, где все произойдет. При виде окна, откуда сквозь щель между занавесками пробивался свет настольной лампы, она пришла в возбуждение.
   — Эвери здесь! — повторяла она шепотом, снова и снова. — Она здесь и уже никуда отсюда не денется!
   Монк припарковался на общественной стоянке дальше по улице, между церковью наподобие старинной испанской, с простой высокой колокольней, и кинотеатром. Он поставил машину так, чтобы видно было мотель. Джилли сразу схватилась за бинокль. Монк предоставил ей любоваться местом предстоящего действия, а сам открыл пакет охлажденного чаю.
   — Вот так это и делается — слежка, — заметил он.
   — Потрясающе!
   Хотя Монк давно уже не находил этот этап потрясающим, волнение Джилли было слишком заразительным.
   — Развлекаешься вовсю? — спросил он с усмешкой.
   — О да! Это даже лучше, чем я себе представляла. В тысячу раз лучше!
   Какая-то машина повернула на стоянку. Джилли пришлось опустить бинокль.
   — Нас тут не застукают?
   — Никогда! За мной ты как за каменной стеной.
   Они обменялись нежной улыбкой. Владелец машины включил сигнализацию и ушел, и Джилли снова прильнула к биноклю. Она пыталась взглядом проникнуть за шторы, гадала, что там может происходить.
   Еще машина, и еще. В церкви как раз шла служба, в кинотеатре в этот день фильмы демонстрировались со скидкой. Стоянка быстро заполнялась.
   В какой-то момент Джилли предложила бинокль и Монку, но он отказался. В этом не было нужды — он уже потратил на слежку целые сутки. Правда, раньше он бы этим не удовлетворился, но теперь счел такой срок вполне достаточным. На то, чтобы изучать привычки жертвы, ее обычные маршруты и точки появления, не было времени. С каждым днем нетерпение Джилли все возрастало. Словно капризный ребенок, она хотела получить обещанное лакомство как можно скорее.
   — Сколько там полицейских?
   — Не полицейских, а фэбээровцев, — поправил Монк. — Четверо.
   — И ты их всех прикончишь?
   — Конечно.
   «Таких и прикончить не грех, — подумал он. — Марионетки».
   Другое дело Рейнар. Прошлой ночью Монк видел, как тот выскользнул из мотеля и поехал куда-то на своей машине. Поймать его на мушку было бы проще простого, но из опасения, что женщин снова куда-то перевезут, Монк счел за лучшее ничего не предпринимать. Выждать — стоило того. Потом все случится так быстро и аккуратно, что никто даже не поймет, что именно случилось.
   Примерно через полчаса Рейнар вернулся с четырьмя коробками пиццы и пластиковой канистрой, полной скорее всего разливного пива. Однако они там не скучают! А Рейнар, выходит, далеко не так ловок и осторожен, как он полагал.
   Впервые за долгое время Монк ощутил к давнему недругу презрение. А еще бывший морской пехотинец! Надо же, как быстро человек теряет форму в разлуке с любимым делом. Даже не подозревает, что за ним следят. Самодовольный индюк! Не стоил он чувства общности. А может, он никогда и не был профессионалом? Не был равным.
   Жаль, думал Монк. Очень и очень жаль. Ведь хочется верить, что на свете есть люди той же породы, что и ты. Выходит, нет. Он уникален, в точности как говорит Джилли.
   — Хорошо бы это сделать сегодня… — мечтательно заметила та.
   — Не спеши.
   — Не терпится же!
   — До завтра как-нибудь дотерпишь.
   — Еще целый день! Знал бы ты, как тяжело ждать!
   — Знаю.
   — Интересно, Кэрри уже ощутила себя в безопасности? Только подумай, как им тесно там, взаперти! Целыми днями сидеть в каком-то клоповнике, да еще с этой толстухой. У них, наверное, уже ум за разум заходит.
   — Вот потому и не стоит торопиться. С пива фэбээровцы скоро потеряют всякую бдительность. Все равно что впадут в летаргию.
   — Час за часом проводить в четырех стенах, в духоте… — Джилли содрогнулась. — Им ведь не разрешается выходить?
   — Думаю, нет. По крайней мере я не видел, чтобы кто-то, кроме Рейнара, высунул оттуда нос.
   — Это даже хорошо, что Кэрри с толстухой выжили после обоих взрывов. Меня ведь там не было. А теперь я рядом и могу наблюдать.
   — После второго взрыва Кэрри потребовала, чтобы ее отправили во Флориду.
   — Захотелось умереть вместе с племянницей, — хмыкнула Джилли.
   — Она понятия не имеет, что смерть поджидает ее и здесь, — возразил Монк. — Думает, что благополучно доберется до зала суда и даст эти свои показания.
   Джилли снова взялась за бинокль и некоторое время рассматривала мотель.
   — Бог троицу любит… — прошептала она.
   Монк подавил зевок. Он был на пределе, но всеми силами старался это скрыть. Нужно было поддерживать имидж супермена, чтобы не разочаровать Джилли.
   Но на душе у него время от времени поскребывали кошки. На этот раз он рисковал больше, чем когда бы то ни было, больше, чем мог себе позволить. Однако иначе нельзя, если он хочет, чтобы Джилли и впредь смотрела на него снизу вверх.
   Вера близких заставляет человека поверить в себя. Стоило сомнениям всплыть, как Монк их безжалостно подавлял. К тому же контракты были оплачены, он обязан был их выполнить. Ему доверяли. Он много работал, чтобы создать себе имя. Стоит споткнуться один раз — и репутация погибла, а с ней и надежды на будущее.
   Внезапно в сознании молнией мелькнула мысль: да и черт с ней, с репутацией! У него достаточно денег, чтобы создать Джилли роскошную жизнь, к которой ее так тянет. Его ничто не держит на этой работе. Выполнит оплаченные контракты и ляжет на дно.
   — Дорогая, — начал он осторожно, — ты ведь знаешь, что у меня невпроворот денег.
   — Знаю, дорогой, — ответила Джилли, сразу сообразив, к чему он клонит. — Я вот что думаю…
   — Что?
   — Когда разберемся с этим делом, поедем в Мексику и там поженимся. В конце концов, Дейл ведь никуда не денется. Суд вряд ли закончится раньше чем через месяц. Как тебе моя идея?
   Джилли предложила это не наудачу — она отлично знала, как горячо Монк жаждет их брака. Вся его усталость вмиг испарилась, он счастливо улыбнулся.
   — Идея — лучше некуда! — воскликнул он и, хотя немного стыдился этого мальчишеского нетерпения, добавил: — Я присмотрел одно чудесное местечко. Тебе понравится.
   — С милым рай и в шалаше… — проворковала Джилли. Рука ее прошлась по его бедру, скользнула в пах. Монк забыл обо всем. Однако на этот раз она поостереглась доводить его до экстаза — место было слишком людное.
   — Раз уж тебе так по душе моя идея, — сказала она лукаво, — отчего бы не покончить со всем сегодня?
   Монк не сразу пришел в себя, когда Джилли отняла руку, и ему потребовалось время, чтобы понять, о чем речь.
   — Завтра, — сказал он хрипло, прокашлялся и продолжал: — При свете дня никто не ждет смерти. К тому же не все еще проработано, надо организовать пару важных мелочей. Разве ты не хочешь, чтобы все было на высоте?
   — Конечно, хочу. Но все-таки почему не ночью?
   — В прошлом моим стилем было убивать по ночам, когда легче ускользнуть. Фэбээровцы и теперь этого ждут.
   — Думаешь, они изучали твой стиль?
   — Так положено.
   — Что ж, будь по-твоему, — вздохнула Джилли. — До завтра я, пожалуй, дотерплю. Но помни, ты обещал, что я при этом буду. Тебе ведь не придет в голову передумать?
   — Нет, как можно! Ты будешь наблюдать оттуда, где безопасно, но откуда все отлично видно. И еще у меня есть для тебя сюрприз. Совсем не обязательно ждать до завтра, чтобы сказать, в чем он заключается.
   — Сюрприз? — Джилли сразу оживилась.
   — Знаю, ты была очень разочарована тем, что своими глазами не видела взрыва в Колорадо. Я решил дать тебе возможность нажать на кнопку.
   — Правда?! Как ты меня балуешь, милый!
   — Ты того стоишь.
   — Ты неподражаем!
   — Скоро все будут так думать.

Глава 37

   Монк отвез Джилли в скромную гостиницу на другом конце Уолден-Пойнт, а сам вернулся в квартал частных домиков. Там он оставил машину на другой платной стоянке, натянул спортивный костюм и, как обычный спортсмен-любитель, милю бежал трусцой до своего тайного места.
   Украдкой оглядевшись, он проскользнул туда, где еще предстояло закончить работу над взрывным устройством. Это заняло больше времени, чем он предполагал, — отчасти из-за усталости, отчасти из-за желания на этот раз устроить все по высшему классу, без малейшей задоринки.
   Только в три часа утра Монк наконец решил, что все в полном порядке. Он пробрался в номер, где Джилли давно уже спала безмятежным сном человека со спокойной совестью, тихонько устроился рядом с ней в постели и какое-то время пожирал ее глазами. Боже, как он любил эту женщину! В его глазах Джилли была венцом творения, совершенным существом. Самый тот факт, что они встретились, он расценивал как признание своих заслуг в глазах высших сил. Насмотревшись вволю, он нежно привлек ее к себе и уснул счастливый в облаке аромата ее духов.
   Погружаясь в сны о медовом месяце, Монк по-детски верил в то, что сказка может сбыться и что древнее присловье «Они жили долго и счастливо до самой смерти» будет применимо к его судьбе.
   На другое утро Джилли оделась с особым тщанием — в конце концов, она отправлялась почти в церковь. Для такого случая отлично годилось белое: юбка, блузка и босоножки на среднем каблуке. Вместо сложной укладки она лишь слегка накрутила волосы и заколола их над ушами. Монк тем временем укладывал вещи в багажник.
   — Не забудь кассету, милый!
   — Как я могу забыть! — театрально вознегодовал он, хотя на деле совершенно упустил это из виду.
   Хорошо, что Джилли напомнила, — потеряйся кассета, это бы ее страшно огорчило. Она была так помешана на том, что называла «своим архивом», что повсюду таскала его за собой. Монк относился к этому снисходительно, как и к другим маленьким странностям Джилли. Ведь что такое подлинная близость? Это когда находишь милым то, что во всех остальных людях только раздражает.
   Итак, Монк вынул кассету из видеоплейера, сунул к себе в кейс, а кейс положил на кровать рядом с плетеной сумочкой Джилли. Та все никак не могла оторваться от зеркала, пробуя разную помаду. Хотя алый цвет придавал белизне наряда двусмысленность, она все же выбрала этот, и Монк улыбнулся, зная, что это ради него. Последним штрихом стала соломенная шляпка с белой ленточкой.
   Закончив прихорашиваться, Джилли поискала кассету, нашла и переложила к себе в сумочку. Затем она вышла на середину комнаты, покрутилась перед Монком и спросила, надув алые губки:
   — Ну что? Ведь правда, в таком виде только в церковь? Монк подумал: «Скорее наоборот, только не в церковь!» — но вслух одобрил созданный образ. Важнее всего было то, что Джилли хороша в любом наряде. Так он ей и сказал. Она потупилась, подошла к нему и нежно, как подобает любящей жене, поправила узел галстука.
   — Как тебе идет костюм, милый! Носи их почаще.
   — Скоро так и будет.
   Они вышли из дома как молодожены — держась за руки. Монк был вне себя от радостного возбуждения.
   Эти милые маленькие детали сводили его с ума, заставляли с еще большим пылом жаждать супружества. Рука об руку, надо же! Это ли не знак полного доверия? А что за взгляд! Полон желания и восхищения. Поистине он счастливейший мужчина в мире!
   — Я припарковал еще одну машину неподалеку от церкви, дальше по улице. Это так, простая предосторожность. Ключ за козырьком.
   — Она нам не понадобится, но все равно ты гений. Предусмотрел все до последней мелочи.
   Поскольку и Монк думал примерно так, он кивнул. Единственное, что омрачало настроение, что таилось где-то в уголке сознания, — это мысль о том, что взрывное устройство стоит проверять не один раз, а по крайней мере три. На три раза, увы, не было времени.
   За время пути ветер заметно усилился. Поворачивая на нужном углу, Монк невольно бросил взгляд на башенку кинотеатра. Припарковался он в конце первого ряда машин, чтобы Джилли было хорошо видно. К тому же это давало возможность в случае непредвиденной ситуации покинуть стоянку, просто перевалив через бордюр.
   — Готова? — спросил он, выключая мотор.
   — Ты еще спрашиваешь!
   — Пульт в бардачке.
   — Какой хорошенький! — заметила Джилли, достав пульт. — Точно таким же открывают гаражи.
   — Сделан на основе такого.
   — Ну, и когда же можно будет нажать кнопку?
   — Я подумал, как раз когда зазвонят в колокол. Так будет шикарнее, ты не находишь?
   Джилли повернулась ко входу в церковь. Люди всех полов и возрастов вливались внутрь через распахнутые двери — служба должна была вот-вот начаться. «Дурачки, — подумала Джилли. — Если бы остались снаружи, увидели бы куда более эффектное шоу».
   — Сколько времени, милый?
   — Еще пять минут.
   — Давай не будем ждать! Давай устроим все прямо сейчас!
   — Сейчас так сейчас. — Монк протянул ей бинокль. Поднимая его к глазам, Джилли непроизвольно облизнула яркие губы. Настройка немного сбилась. Она добавила резкости и с нетерпением уставилась на знакомое окно.
   — Сейчас все мои мечты сбудутся…
   Она нажала на кнопку. Ничего не произошло. Она нажала еще и еще раз, но мотель не спешил взлетать на воздух.
   — Проклятие! — прошипел Монк, внимательно за ней наблюдавший. — Думаю, это ветер — ослабил или сорвал какой-нибудь проводок. Да оставь ты кнопку в покое, Джилли! Придется посмотреть, в чем дело. Оставайся в машине, ладно? — Он мягко отобрал пульт. — Вот что, если я не вернусь или еще что-то пойдет не так…
   —Ты слишком много беспокоишься! Главное, иди и исправь проводку! — перебила Джилли резче, чем собиралась. — Ох, милый, прости! Я не хотела. Ничего страшного не случится, если они умрут на десять минут позже.
   — Я только хотел напомнить, как поступить, если что-то пойдет не так.
   — Я все прекрасно помню, милый. Войду в церковь, выйду через боковую дверь, сяду в другую машину…
   — И перегонишь ее на улицу, которую я показывал. Только не светись перед мотелем, поезжай другим путем.
   — Без тебя не поеду!
   Как трогательно, подумал Монк, сжимая Джилли руку. Он и в самом деле был тронут такой нерушимой верностью. Пульт он оставил под сиденьем, расстегнул пиджак и, на всякий случай держа руку поближе к кобуре, неторопливо прошествовал в церковь.
   Колокол зазвонил, как раз когда Монк ступил внутрь. Выждав с полминуты, он вышел через боковую дверь и шел вперед и вперед, три квартала, пока не удостоверился, что никто не идет по пятам. Тогда он вернулся к кинотеатру.
   Дверь черного хода оказалась запертой изнутри на щеколду, но Монк ничего другого и не ждал. Он ловко поднял щеколду кредитной картой, вошел и опустил снова.
   В сумеречном коридоре он постоял, прислушиваясь. Лестница в башенку была чуть поодаль, за темным в это время дня и пустым аквариумом закусочной. Вокруг царила тишина — он был один во всем здании. Можно было действовать.
   Монк прошел к двери и с удовлетворением убедился, что она заперта, в точности как он ее и оставил. Отперев, он заглянул снизу вверх в колодец лестницы. По третьей ступеньке, как и положено, проходил коричневый проводок. По всему было видно, что никто к нему не прикасался. Да и как это могло прийти кому-то в голову? Монк со всей осторожностью переступил проводок, потом пятую — скрипучую — ступеньку, по привычке соблюдая осторожность вопреки тому, что кинотеатр открывайся для утреннего просмотра только через два часа.
   На самом верху была расставлена ловушка — проводок на уровне лодыжки, много тоньше нити для зубов и потому неприметный для взгляда. Монк с бесконечными предосторожностями обезвредил его, чтобы самому ненароком не разлететься на куски. При этом ему пришло в голову, что, будь это среда, в кинотеатре меняли бы афишу — между прочим, через башенку, служившую как раз для этой цели. То-то удивился бы кто-то в свой последний момент! Зато и улик бы никаких не осталось. Что бы там ни говорила Джилли, а осторожность не помешает.
   Для начала Монк приоткрыл дверь на волосок и заглянул в щелку. Винтовка с оптическим прицелом была на своем месте, то есть у колонны, что поддерживала крышу. Взгляд скользнул дальше. Как он и предполагал, один из проводков взрывного устройства ослаб и хотя не отвалился совсем, контакт был нарушен. Чтобы исправить дело, требовалась пара секунд.
   Уже без опаски Монк распахнул дверь, прошел к колонне и опустился на одно колено перед своим устройством.
   — Не спеши, а то бабахнет, — послышалось слева.
   Монк окаменел на месте, слишком ошеломленный, чтобы что-то предпринять. «Невозможно, — повторял он мысленно, — никак невозможно. Ведь все осталось как прежде!»
   — Похоже, его разбил паралич, — донеслось справа.
   Монк наконец вышел из ступора и схватился за винтовку. Никто не пытался помешать ему, поэтому он выстрелил по очереди в обе стороны, откуда шли голоса. Вернее, попытался выстрелить. Кто бы ни были незваные гости, они не забыли разрядить винтовку.
   Из темного угла справа вышел Ной Клейборн. При виде его Монк отпрянул влево с придушенным возгласом «Ты!».
   За спиной послышался шорох. Круто повернувшись, он увидел Джона Пола Рейнара.
   — Как… как вы догадались?.. — едва выговорил Монк, дрожа от бессильной ярости.
   — Это было нетрудно, — заметил Ной, целясь ему в лоб. — Мы же не в пример умнее тебя.
   Он только и ждал, что Монк на него набросится, чтобы провертеть в нем дырку. Джон Пол это понял.
   — Чего ждешь? Вали его на пол, надевай наручники и зачитывай права.
   — Зачитаю, зачитаю… но сначала отправлю на тот свет.
   — Не пойдет.
   — Скотина ты все-таки! — в сердцах высказался Ной, но оружие убрал.
   Он уже тянулся с наручниками к рукам Монка, когда внизу кто-то закричал. Монк воспользовался секундной растерянностью Ноя, чтобы как следует пнуть его. Тот качнулся назад, ненамеренно прикрыв его и лишив Джона Пола возможности выстрелить. Впрочем, это не слишком помогло: пока Монк рвал из кобуры пистолет, Джон Пол всем весом навалился ему на ногу и пригвоздил к полу. На лестнице уже слышался топот.
   — Убирайся! — крикнул Джон Пол Ною. — Ты только путаешься под ногами! Дай мне его пристрелить.
   — Нет, это ты дай мне пристрелить его! — огрызнулся Ной. Он нанес Монку такой удар в лицо, что хлынула кровь, счастливо ухмыльнулся и ударил снова, в то же место, чтобы было побольнее.
   Заботливо прикрытая Монком дверь распахнулась на всю ширь и так ударилась о колонну, что башенка заходила ходуном. Первый из бегущих пересек порог прыжком, к сожалению, растолкав при этом Джона Пола и Ноя. Монк ухватился за свой шанс и рыбкой нырнул в оконный проем. Жестяной козырек крыши был довольно отлогий, поэтому он без труда приземлился на четвереньки и по-обезьяньи побежал в сторону. У края он повернулся и зашарил рукой по боку, нащупывая уже расстегнутую кобуру. Джон Пол и Ной соскочили на козырек, увидели вскинутый пистолет и выстрелили одновременно. Обе пули попали в цель. Монк, мертвый, свесился через край, как оригинальное украшение крыши.
   — Вы имеете право хранить молчание… — начал Ной.
   — …навеки, — закончил Джон Пол.
   — Эй, вы двое! — крикнул агент из оконного проема башенки. — Объект пришел в движение!
   Ной снял с пояса уоки-токи и повторил по нему эту информацию. Джон Пол при этом напряженно прислушивался.
   — Кто это был? Эвери? Мне показалось, это ее голос.
   — Это ты, Эвери, радость моя? — сладким голосом осведомился Ной и улыбнулся, довольный, когда лицо Джона Пола потемнело в точности так, как он и рассчитывал.
   Если бы взгляды убивали, лежать бы ему рядом с Монком. Джон Пол выхватил уоки-токи.
   — Что, черт возьми, ты творишь, Эвери?! Тебе же сказано…
   — С тобой все в порядке?
   — И со мной, и с этим негодяем Ноем. Где тебя носит?
   — Да так, везде понемножку. Пока!
   — Вот дьявол! Слушай, приятель, она в одной из машин!
   — Откуда ты знаешь? — полюбопытствовал Ной. — Понял это из «везде понемножку»?
   — Агент Келли! — вместо ответа пролаял Джон Пол по уоки-токи.