Гарвуд Джулия. Список жертв

   К ним подошел Уинкотт, и Эйден заверил его, что он сам, его братья и, конечно же, Риган сделают все возможное, чтобы помочь расследованию.
   — Риган живет в отеле, — сказал он Алеку. — Ее офис находится там же, так что сестре нет ни малейшей необходимости вообще покидать здание. Думаю, это существенно облегчит вашу работу.
   — Я не могу отменить все свои встречи, — решительно вмешалась в разговор Риган. — Есть вещи, которые я должна выполнить лично. Например, сбор пожертвований для больницы. Это мероприятие пропустить невозможно!
   — Придется, — сухо заметил Эйден. — Если ты отказываешься покидать Чикаго, то будешь сидеть в отеле безвылазно. Я же отменил все свои поездки до тех пор, пока дело не будет решено, значит, и ты сможешь.
   — Но, Эйден… — начала было Риган, однако брат уже повернулся к ней спиной и обсуждал с Уинкоттом план ее защиты. Ни один из них не поинтересовался ее мнением.
   Риган вздернула подбородок и покинула офис, не дожидаясь конца разговора. Алек следовал за ней.
   — Вы не могли бы отвезти меня обратно в отель? — спросила она устало. — Если это неудобно, я могу пройтись пешком или взять такси.
   — Слушайте, попытайтесь уяснить ситуацию, неужели это так трудно? — спросил раздосадованный Алек. — Ни вы, ни ваш брат не можете меня отослать или уволить. Это понятно?
   — Как скажете. — Она шла вперед, даже не обернувшись.
   — Минутку, Риган. Как же ваш брат?
   — А что с ним? — Она не остановилась.
   Алек хмыкнул и пошел следом. Пару раз он оглянулся: с ее братца станется броситься в погоню.
   — Почему вы не объяснили ему, что произошло? Почему не стали защищаться? — спросил он.
   — Когда?
   — Когда он упомянул список людей, которых вы хотели бы убить. У меня создалось впечатление, что он винит вас в случившемся.
   — Так и есть, я виновата.
   — Нет, это неправда!
   Бьюкенен схватил ее за руку, чтобы не дать Риган выйти на улицу раньше его. Потом они пошли в сторону парковки. Вот и машина. Алек галантно открыл дверь и подождал, пока она сядет. Риган заметила, что все это время детектив буквально сканировал взглядом улицу: дорога, крыши домов, соседние машины — ничто не оставалось без внимания.
   Потом он сел за руль и нажал кнопку, запирающую двери. Это навело Риган на новую мысль.
   — Я собираюсь сегодня купить машину, — сказала она.
   — О? А что случилось с вашей? Ведь у вас есть машина, не так ли?
   — Она старая.
   — Год? Два?
   — Ах вот оно что — вы считаете меня избалованной, да?
   — Это так важно, что я думаю о вас?
   — Абсолютно не важно.
   Ложь прозвучала естественно, и Риган была уверена, что детектив поверил ей. Движение на дороге оказалось весьма интенсивным, и Риган сидела, вцепившись в подлокотники. Когда они выруливали на шоссе, она невольно задержала дыхание.
   — В чем дело? — не выдержал Алек. — Каждый раз как я обгоняю кого-нибудь или просто поворачиваю, вы вжимаетесь в кресло и цепляетесь за обивку. Честно сказать, меня это нервирует. Постарайтесь немного расслабиться.
   — А вы езжайте помедленнее, тогда я не буду цепляться и вжиматься.
   — Я хорошо вожу машину, вы зря беспокоитесь.
   — Мой братец Уокер тоже так думает, но никто уже не помнит, сколько раз он попадал в аварии.
   — Я не ваш брат, не забыли? Меня зовут Алек.
   Риган заметила, что он поехал медленнее, и перевела дыхание.
   — Что вы сказали?
   — Я просил звать меня по имени — Алек. Нам придется проводить много времени вместе, помните?
   — Если бы лейтенант Льюис знал, что я собиралась вписать и его в список жертв, он бы вас быстренько отозвал и с удовольствием оставил бы меня без всякой охраны. По крайней мере я на его месте поступила бы именно так.
   — Ничего подобного. — Он рассмеялся. — Вы слишком добры и мягкосердечны, чтобы сознательно подвергнуть человека смертельной опасности.
   — Вы не можете знать, добрая я или нет.
   — Вы забыли, что я детектив, а потому я уже все-все про вас знаю.
   — И что это значит?
   — Я пользуюсь дедуктивным методом. Слышали про такой? — Он ухмыльнулся.
   — Вы женаты? — И почему ей вздумалось спросить это именно сейчас? Ай-ай-ай, как нехорошо, слишком личный вопрос. И вообще не ее дело. Хотя чертовски интересно, надо признать.
   — Нет.
   — А я не замужем.
   — А я знаю.
   Риган торопливо пыталась изобрести какое-нибудь оправдание для своего неуместного вопроса.
   — Мне просто было любопытно, — пробормотала она. Прозвучало как-то не очень.
   Вот и отель. Швейцар открыл дверь для Риган, и в это время зазвонил мобильный Алека. Он взглянул на экран: Уинкотт.
   — Я хотел обсудить с тобой расписание, — сказал Джон.
   — А что там с расписанием? — Алек вошел в холл следом за Риган.
   — Что бы там себе ни думал Льюис, ты не сможешь быть с женщиной двадцать четыре часа в сутки. Ты должен спать, иначе не сможешь работать. Впрочем, ты мог бы спать с ней. А что, это идеальный выход — тогда она точно будет находиться под присмотром день и ночь. Как тебе такой план?
   — Супер, — сухо отозвался Бьюкенен.
   — Но есть одно препятствие: девушка может отказаться от столь… тесного сотрудничества.
   — И что ты предлагаешь? Ты же у нас босс, вот и давай думай.
   Риган остановилась у стойки портье и изучала какие-то бумаги. Служащая отеля, подсунувшая ей папку, маялась рядом. Алек остановился футах в десяти от девушки и, повернувшись к ней спиной, оглядывал холл.
   — Ее братец мечтает запереть мисс Мэдисон в отеле, и это может существенно облегчить нам жизнь. Впрочем, будут моменты — и они неизбежны, мы оба это знаем, — когда ей все же придется покидать здание. — Уинкотт помолчал. — Я предлагаю следующее: ты находишься с ней в течение дня, когда она в самом здании и если вздумает покинуть его. Куда бы она ни шла днем — ты идешь за ней. Но ночью, когда она остается в отеле, мы позволим службе безопасности «Гамильтона» прикрывать ее.
   — Мне это не нравится.
   — Честно сказать, мне тоже.
   Алек рассмеялся и удивленно спросил:
   — Тогда зачем ты мне голову морочишь?
   — Это план Брэдшоу, и он настаивал, чтобы я его озвучил.
   — С каких это пор ты слушаешься своего напарника?
   — Да не слушаю я его… Но он был так горд своим планом, что я обещал обсудить его с тобой. Кстати, ее брат усиливает службу безопасности отеля. Они нанимают новых людей.
   — Да знаю я. Но все равно — мне не нравится мысль о том, что кто-то посторонний будет делать нашу работу.
   — Я тоже так думаю. Кроме того, этот… маньяк кажется мне достаточно опасным. Придурок твердо решил достать девушку, да?
   — Да.
   — Я почти уверен, что он захочет получить от нее какую-то ответную реакцию. Благодарность или что-то в этом роде.
   — Я уже думал об этом. Он считает, что оказал ей услугу, и наверняка надеется на спасибо.
   — Мэтлин тоже ожидает чего-то в этом роде. — Уинкотт имел в виду штатного полицейского психолога. — Он уверен, что парень попытается связаться с мисс Мэдисон, каким-то образом войти с ней в контакт. И он думает, что в этот раз его не устроит послание по факсу или электронной почте. Он захочет чего-то более личного.
   — Что еще говорил Мэтлин?
   — Ну, Брэдшоу отнес ему папку не так давно, так что понадобится время. Но он сразу же обратил внимание, что слово «ты» было подчеркнуто несколько раз. В смысле — «твой список». Ты понял, о чем я? На факсе был заголовок: «Список тех, кого ты хочешь убить».
   — Да, я помню.
   — Так вот Мэтлин полагает, что это подчеркнутое «ты» очень важно.
   — А почему это важно, он объяснил?
   — Нет.
   — Тогда от его помощи немного толку.
   — Я поговорю с ним еще раз часа через два. Думаю, за это время он сможет изучить документы и сделать какие-нибудь выводы. Может, появится что-то определенное.
   — Дашь мне знать?
   — Само собой. Теперь давай вернемся к твоему расписанию. Я пришлю кого-нибудь, чтобы тебя сменили на ночь. Завтра мы обсудим этот вопрос более подробно.
   — Пусть человек, который должен будет меня сменить, предварительно позвонит.
   Алек отсоединился и повернулся к Риган. Девушка как раз захлопнула папку с документами и сказала что-то клерку. Та заулыбалась, подхватила папку и поспешила прочь.
   — Вы готовы? — Риган вопросительно смотрела на Алека.
   — Так точно, — весело отозвался тот. — Готов к любым испытаниям. Что у вас на уме?
   — Я хотела бы посмотреть пару машин сегодня в первой половине дня. Провести тест-драйв.
   — Боюсь, это придется отложить. — Он покачал головой.
   — Я не должна покидать отель, да?
   — Мне жаль, но это так. У вас много работы? Они направились к лифтам.
   — Как это ни глупо, но как раз сейчас у меня не так уж много дел, — задумчиво сказала Риган. — Наступил период затишья.
   — Почему?
   — Все заявки на гранты рассмотрены, и выделенные деньги распределены. Чеки подписаны и отправлены. Так что нам практически нечего делать до августа, когда начнут поступать новые заявки на гранты. Тогда мы с Генри должны будем изучить их и из множества претендентов отобрать самых достойных.
   Остановившись у лифта, девушки рылась в сумочке в поисках специального ключа.
   — Подержите, пожалуйста. — Она вынимала и клала в подставленные ладони детектива чековую книжку, ручку, помаду, ингалятор, пачку бумажных салфеток, блокнот… — А, нашла! Он всегда оказывается на самом дне, — сказала она с извиняющейся улыбкой, вставила ключ и нажала на нужную кнопку. Потом открыла сумочку пошире, и Алек высыпал туда все, что держал в сложенных ковшиком ладонях.
   — Насколько я понимаю, человек, не имеющий ключа, не сможет попасть на этаж, где расположены офисы, — сказал он.
   — Нуда.
   — Но я готов поспорить, что ключ довольно легко украсть.
   — Вы правы, — признала Риган. — Ключи есть у многих сотрудников, и они время от времени их теряют.
   — Это плохо. — Алек покачал головой. — Надо бы обсудить это с главой службы безопасности отеля.
   — Хорошо. Я запишу себе и поговорю с ней завтра.
   — С ней? — удивленно переспросил Бьюкенен.
   — Вам не нравится, что главой службы безопасности нашего отеля является женщина?
   — Мне безразлично, кто именно выполняет работу, если это делается на совесть.
   Генри показался из-за поворота. Должно быть, он услышал разговор и не смог усидеть на месте.
   — У меня есть новости! — воскликнул молодой человек. От переполнявших его эмоций он никак не мог перевести дыхание. — Звонил Эйден и оставил сообщение. Значит, так. Охранники теперь будут стоять везде: перед лифтами внизу, у входа на лестницу, еще один на нашем этаже. И он не пропустит никого без специального пропуска… и на нем должна быть фотография. А еще один охранник будет стоять у дверей вашей квартиры.
   — И когда это все будет? — спросила Риган.
   — Да прямо сейчас, наверное. Они уже едут. — Генри шел за ними и, пытаясь отдышаться, говорил: — И есть еще…
   — Еще охранники? — удивилась Риган.
   — Нет, еще новости! Вы не поверите!
   — А что такое?
   — Нет-нет, не думайте, ничего плохого! — Генри не хотелось, чтобы Риган волновалась понапрасну. — Просто… думаю, вы решите, что этого не может быть.
   — Давай все же попробуем. Скажи же наконец, в чем дело!
   — Вы рассердитесь.
   — Генри, Бога ради, просто скажи мне, что случилось! — Риган уже с трудом сдерживалась.
   Они как раз добрались до кабинетов, и Алек распахнул двери.
   — Прежде чем отправиться в полицию с адвокатом, Эйден заехал сюда, — тараторил Генри.
   — Зачем?
   — Ваш брат просил передать вам, что он распорядился оттащить вашу машину на свалку. И оставил вам вот это.
   Генри взял со стола и протянул Риган запечатанный конверт.
   — Что он сделал с моей машиной? — Она не верила своим ушам.
   — Велел отвезти на свалку.
   — А на какую? Ты знаешь, куда ее увезли?
   — Нет. — Генри был искренне расстроен. — Не знаю. Он не сказал.
   Риган стояла молча. Она чувствовала, что щеки заливает краска. Нужно остаться спокойной. Нельзя сорваться на глазах у Генри и Алека. Риган вздохнула и попыталась унять гнев, разгоравшийся внутри. Как он мог!
   — Разве вы не посмотрите, что внутри? — Генри не мог устоять на месте от нетерпения и любопытства.
   — Да-да. — Риган разорвала конверт и вытряхнула на ладонь ключи.
   — И что это? — Она с недоумением разглядывала брелок.
   — Эйден купил вам машину! — Генри явно был в восторге.
   Алек смотрел на Риган и видел, что ей с трудом удается не выдать своих истинных чувств. Она все еще молчала, но ноздри ее трепетали, а рука, сжимавшая брелок, чуть заметно дрогнула.
   — Ваш брат купил вам новую машину, — бодро заметил Алек. — Это так мило с его стороны, правда? — Он с интересом наблюдал за Риган, гадая, сумеет ли она выдержать лицо до конца.
   — Да. — Получилось хрипловато.
   — Это «бумер»! — радостно возвестил Генри.
   Видя, что Риган не реагирует, он счел нужным пояснить:
   — «Бумер» — это «БМВ». Классная тачка!
   Риган кивнула. Больше всего на свете ей хотелось завизжать от ярости и досады и что-нибудь разбить. Чертов братец! Почему он считает себя вправе распоряжаться ее жизнью? И как долго это будет продолжаться?
   — Риган, с вами все в порядке? — озабоченно спросил Генри. — У вас такой странный вид…
   — Я думаю, ваша начальница еще не пришла в себя от этого внезапного, но, несомненно, приятного сюрприза, — сказал Алек. Он решил быть дипломатичным. К тому же если Генри не понимает, в чем дело, то и Бог с ним. Сам-то он совершенно правильно оценил выражение лица Риган Мэдисон. Она готова была убить кое-кого.
   Но Генри продолжал пребывать в детском восторге и потому с охотой принял понятную ему версию:
   — Я бы тоже был без ума от радости. Этот «бумер» стоит такую кучу денег! Вот только жаль, что я не спросил у Эйдена, какого он цвета. Подумал об этом только потом, когда он уже ушел.
   — Цвет совершенно не важен, — выдавила Риган. И на всякий случай сделала еще пару глубоких вдохов. Вот так — вдох-выдох.
   — А хотите, я ее испытаю для вас? — не выдержал Генри. — Ну то есть, чтобы проверить, как она на ходу и все такое? Эйден сказал, что машина застрахована. А у меня полно времени — честно. Посмотрите, мой стол совсем пуст, потому что я уже все дела переделал и сегодня абсолютно ничего больше не предвидится…
   Алек ухмыльнулся. Этот мир — забавная штука. Паренек умирает от желания покататься на шикарной тачке, а Риган… Риган тоже умирает от желания — придушить своего заботливого братца. Честно сказать, ее выдержка произвела на Бьюкенена большое впечатление. Она просто молодец — так владеть собой. С другой стороны, он прекрасно понимал, что для нее не слишком хорошо удерживать внутри столько отрицательных эмоций. И вообще-то со стороны ее брата свинство, вот так просто взять и приказать отвезти на свалку машину сестры. В конце концов, это машина Риган — и не важно, насколько она была старая.
   «Это не мои проблемы, — напомнил себе Алек Бьюкенен. — Я покину этот город меньше чем через месяц, и ни к чему связывать себя чем-то или с кем-то накануне отъезда. И вообще в каждой семье есть свои проблемы и свои скелеты в шкафу. Это известная истина». И все же Алек с чувством удовлетворения отметил, что никто из его братьев или сестер не позволил бы себе такого. Но если представить на минутку, что кто-то все же решился на столь рискованный и необдуманный шаг, Алек быстренько выбил бы подобную дурь из любого своего родственника. А вот братец Эйден вмешивается в жизнь своей вполне взрослой сестры без малейшего колебания. Интересно, двое других братьев ведут себя также? Тогда имеется целых три мужика, которые пытаются руководить жизнью одной молодой и весьма неглупой женщины. Бедняжка, ее можно только пожалеть… как и любого, кто попытается связать с ней свою жизнь.
   «Но это не моя проблема, — повторил он. — Нет привязанностей — нет проблем. Стоит сделать это своим лозунгом на оставшиеся три недели пребывания в Чикаго. Всего-то и нужно: выполнить работу как можно лучше, а потом покинуть город. Звучит очень просто».
   — Так что вы на это скажете, Риган? — Генри с надеждой заглядывал ей в глаза.
   — Прости, Генри, я задумалась. — Она наконец взяла себя в руки. — О чем мы говорили?
   — Хотите, я проведу для вас тест-драйв? Ну, попробую, как она на ходу — ваша новая машина…
   — Конечно. — Риган даже удалось улыбнуться. В конце концов, мальчик не виноват, что ее брат такой… такой полный… дурак.
   Она отдала ему ключи, велела быть осторожным, затем прошла в свой кабинет и осторожно прикрыла за собой дверь.
   Генри накинул пиджак и бросился к двери.
   — Я недолго, — сказал он Алеку.
   — Минутку.
   — Да? — Юноша уже схватился за ручку двери, лицо его ясно выражало нетерпение.
   Детектив кивнул в сторону кабинета:
   — Она будет швыряться вещами, если я зайду? Или моей жизни угрожает что-то другое?
   — Вещами? Риган? — Генри рассмеялся. — Вы не понимаете, о чем говорите. Она никогда — ни на минуту — не теряет самообладания, что бы ни произошло. Не в ее стиле устраивать сцены. Я понимаю, что она рассердилась — да и вы, наверное, заметили это, — но никаких истерик и сцен не будет. Она никогда не вымещает свое дурное настроение на персонале. Только не Риган Мэдисон.
   Алек кивнул. Мальчик, несомненно, прав. Впрочем, он и сам понял, что Риган не из тех богачек, что корчат из себя невесть что и срываются на людей. Он достаточно хорошо разбирался в людях, чтобы понять, что у этой девушки золотое сердце. Видно было, что служащие отеля ее любят и уважают, но нисколько не боятся. Честно сказать, он решил, что подобная доброта идет ей во вред. Она слишком хорошо относится к людям, отсюда и проблемы. С его точки зрения, девушке следовало немедленно разыскать братца и выложить ему все, что она думает по поводу столь беспардонного вмешательства в ее жизнь. Устроить ему сцену. Но нет, Риган Мэдисон этого не сделает — она слишком добра и хорошо воспитана. Тем хуже для нее.
   Алек вздохнул и направился в кабинет. Он прекрасно помнил, что там имеется мягкий диван. Чертовски удобный. А он ужасно устал. И пока мисс Мэдисон будет работать, он вполне сможет вздремнуть. Улизнуть ей не удастся: он проснется прежде, чем она дойдет до двери.
   Риган разговаривала по телефону. Щеки ее пылали, и она сказала довольно резко:
   — Я хочу поговорить с ним, как только он вернется. Я жду звонка, — и повесила трубку.
   — Все в порядке? — спросил Алек, хотя прекрасно знал, что не все и далеко не в порядке.
   — О да, — ответила она, не поднимая глаз. — Все прекрасно. Тогда он подошел поближе и задумчиво посмотрел на ее макушку.
   — Что это вы делаете? — с недоумением спросила Риган.
   — Вот есть такая поговорка: «На воре и шапка горит». Я подумал: вдруг на врунишке тоже?
   — Вы правы. — Она улыбнулась ему с благодарностью. — Не все у меня хорошо. Честно сказать, я очень хотела бы прямо сейчас побеседовать с моим братцем наедине и…
   — И что? — с интересом спросил Алек, снимая пиджак. Она не ответила, и тогда он решил попробовать по-другому.
   — Как вы от этого избавляетесь? — спросил Бьюкенен.
   — От чего? — Риган села за стол и с недоумением смотрела на него.
   — От напряжения, от разочарования. Неужели вы все это носите в себе? Так нельзя. Если не хотите умереть молодой, нужно найти способ избавляться от стресса. Иначе он вас убьет.
   — Я занимаюсь йогой.
   — Мне кажется, этого недостаточно. — Алек покачал головой. — С такими братьями одной йогой не обойтись. Они все так же вмешиваются в вашу жизнь или только старший?
   Риган не стала притворяться, что не понимает, о чем идет речь. Она вздохнула и печально кивнула:
   — Все вмешиваются. И чем дальше, тем хуже. Честно сказать, это стало порядком меня доставать.
   — Я думаю!
   — И что мне, по-вашему, делать?
   Детектив пристроил пиджак на спинку стула и принялся развязывать галстук.
   — Что вам делать с братьями? — уточнил он.
   — Нет, я имела в виду напряжение. Как избавиться от стресса? Алек вдруг понял, что нарушает данное самому себе обещание не вмешиваться, но, кажется, было уже поздно.
   — Вам нужно перестать быть такой милой, — сказал он.
   — Вы думаете, я милая? — Она выглядела удивленной и польщенной.
   — Да, но это не всегда хорошо, особенно для вас самой.
   — А вы сами? — Она откинулась на спинку стула и с интересом разглядывала его. — Работа в полиции также связана со стрессом. Как вы избавляетесь от нервного напряжения?
   — Ну, у меня все просто: пострелял плохих парней… сломал пару носов… или рук.
   — Нет, это, конечно, чушь. — Смеясь, она качала головой. — У меня есть для вас новость, детектив. Вы не такой уж страшный и крутой парень. Вы… вы милый.
   Теперь пришла его очередь смеяться.
   — Это камуфляж. Поверьте мне, я иногда бываю очень, очень большим…
   — Да?
   — Э-э… не очень приятным человеком.
   Она ему не поверила, но спорить не стала. Может, он и крут, когда дело касается работы, но там внутри, в душе, он добрый и в высшей степени порядочный человек. Риган не могла бы объяснить почему, но она твердо была в этом уверена.
   Алек расправил плечи и покрутил головой. Шейные позвонки затекли, и хороший массаж не помешал бы. Риган, позабыв о своих печалях, любовалась его фигурой. «С ума сойти, какие плечи. Парень слишком сексуальный. Это чертовски мешает. Впрочем, почему мешает? Возьми себя в руки, Риган Мэдисон», — мысленно приказала она себе. Выпрямилась на стуле, откашлялась, сложила руки, словно на парте, и сказала:
   — Вам нет нужды оставаться здесь, детектив.
   — Алек, — напомнил он.
   — Хорошо. Вам ни к чему оставаться со мной, Алек. Уверена, у вас есть дела поважнее, чем развлекать меня.
   — Вы все еще не поняли. Вам не удастся от меня избавиться. Поэтому, если вы не против, я бы устроился на вашем чудесном диване. А расстанемся мы, чтобы вы не строили иллюзий, когда вы соберетесь спать. Я прослежу, крепко ли вы запираете дверь спальни.
   — А вы подоткнете мне одеяло?
   — Это зависит от вас. — Он сделал вид, что не заметил сарказма, и она смутилась.
   — Да? — Риган мысленно застонала. Ну что она за дура! Вот уж Софи на ее месте нашлась бы что ответить. Она сумела бы подразнить этого обалденного парня.
   — А как долго вы здесь живете? — спросил он, меняя тему.
   — Довольно давно. — Ей не хотелось объяснять, почему она живет в отеле, поэтому Риган взяла пачку бумаг и сделала вид, что погрузилась в работу.
   — И почему вы живете именно здесь?
   Да уж, если он что спрашивает, проигнорировать детектива Бьюкенена не так-то легко. Он присел на край стола и невозмутимо ждал ответа на свой вопрос. Вот он снял галстуки небрежно бросил его на стол.
   — Может, вы устроитесь поудобнее? Мой стол жестковат.
   — Непременно. Так почему именно отель? Да уж, проще отдаться… в смысле ответить.
   — Раньше у меня была квартира…
   — И что?
   — Но потом мама заболела, и я переехала домой.
   — Она была совсем одна? — Он нахмурился.
   — Нет, конечно. Там были и сиделки, и сестры, и прислуга. И мой отчим Эмерсон. Но она хотела, чтобы я была рядом… до конца.
   — И когда она умерла?
   — Одиннадцать месяцев назад.
   — А ваш отчим?
   — А что отчим? — Риган заметно напряглась.
   — Да просто интересно, что с ним стало. — Но Алек знал, что своим вопросом задел больное место. Она немедленно напряглась, даже губы сжались.
   — С ним все в порядке, и он по-прежнему живет в том доме.
   — С прислугой?
   — Да.
   — Ему, должно быть, одиноко в большом доме.
   — Ничего подобного! — Это вырвалось слишком эмоционально.
   — Почему же?
   — Он живет там со своей новой женой.
   — А-а. — Так вот почему она говорит об отчиме с такой нескрываемой неприязнью.
   — Он недолго горевал, да?
   Терпению Риган пришел конец, и она выпалила, забыв, что перед ней малознакомый человек:
   — Да, его траур был весьма кратким. Фактически его вообще не было. Он никогда не был верным мужем. И роман со своей Синди он завел еще при жизни мамы. Она была здорова в то время!
   — И он женился на этой самой Синди?
   — Да.
   — Когда?
   — Через три дня после похорон. — Губы ее побелели. «Однако», — подумал Алек.
   — Должно быть, вам не слишком приятно говорить об этом, — сказал он.
   — А не поздновато вы спохватились? И вообще, что-то вы проявляете излишнее любопытство по отношению к нашей семье.
   — Никакого любопытства я не проявлял.
   — Вот как? А все эти вопросы… Он решительно перебил ее:
   — Меня интересует не ваша семья, а конкретно вы.
   Риган растерялась. Он сказал это так… мягко, так по-дружески… или он флиртует? Нет, этого быть не может. Зачем она ему? Такой мужчина может получить любую женщину, стоит ему пальцем поманить. А она такая… скучная. Риган вздохнула. Она искренне полагала, что по сравнению со своими подругами сильно проигрывает. Всю жизнь она казалась себе скучной и невыносимо заурядной.
   О, конечно, у нее есть деньги. Спенсер и Уокер напоминали ей об этом при каждом удобном — и неудобном тоже — случае. И девушка думала, что мужчины ухаживают за ней именно из-за ее состояния. Стоило ей появиться на каком-нибудь светском мероприятии, как вокруг образовывался гудящий рой — мужчины слетались, как пчелы на мед. Спенсер называл их паразитами.