Страница:
— Клянусь, никому ничего не скажу.
— Кроме Софи, хорошо? Ей можно.
У них никогда не было друг от друга секретов.
— А вот этот твой Детектив… — начала Корди. — Что?
— Мне кажется, ты ему нравишься.
— Боже, Корди, ты провела в его обществе минуты две. Не рано ли делать выводы?
— Язык жестов, — с видом знатока пояснила Корди. — Я точно знаю, что ты ему небезразлична, по тому, как он на тебя смотрит. Можешь мне поверить, подруга, парня к тебе тянет. Впрочем, это неудивительно. Ты у нас красавица.
— Да, как же. То-то у меня отбоя нет от поклонников. Слушай, давай сменим тему.
— Минутку. Ты прекрасна, нет, послушай. У тебя безупречное тело и такое лицо, о котором и я, и Софи можем только мечтать. Клянусь, если бы ты не была моей лучшей подругой, я бы тебя возненавидела. Твои братья, особенно Эйден, приложили немало сил, чтобы выработать у тебя комплекс неполноценности.
— Я тебя умоляю, Корди! Нет у меня никакого комплекса!
— Ну и хорошо. — Корди решила вдруг сменить тему: — Кстати, о твоих братьях. Они будут?
— Наверное, — отозвалась Риган.
— Чудненько. А теперь расскажи: он женат или разведен?
— Кто? — Риган задала этот вопрос только для того, чтобы подразнить подругу.
— Ой, перестань! Ты же прекрасно знаешь, о ком я говорю. Твой супердетектив.
— Он не женат. Но на следующей неделе он уезжает из Чикаго.
— Надолго?
— Навсегда.
Корди вздохнула и расстроенно замолчала. Потом спросила:
— Знаешь, что я думаю?
— Я никогда не могу угадать, о чем ты думаешь, — улыбнулась Риган.
— Я думаю, что тебе нужно снять с себя это дурацкое покрываю и слегка пококетничать с этим парнем.
— Это не покрывало, это палантин. — Она поправила упомянутый предмет одежды. — И я не могу с ним кокетничать. Это было бы… нечестно. Понимаешь, он на работе. И не может уйти от меня, даже если захочет.
— А вот и он, — пропела Корди, и разговор оборвался. Риган увидела, что охранники покидают холл. Вид у них был обескураженный.
— Что ты им сказал? — с интересом спросила она Бьюкенена.
— Да так, ничего важного.
— То есть ты не хочешь говорить?
Алек улыбнулся и проигнорировал вопрос.
— Не пора ли нам в зал? — спросил он.
— Двери еще закрыты, — заметила Корди. — Но в той стороне подают шампанское и закуски. Я собираюсь поискать Софи. Пойдете со мной?
Риган, не отвечая, смотрела на дверь. Брови ее хмурились, и по лицу девушки было заметно, что ей стало не по себе.
— Что там такое? — Корди живо обернулась и пробормотала: — Ах, ясно.
Алек проводил взглядом пару, исчезнувшую в гардеробе.
— Кто это?
— Никто.
Он перевел взгляд на Корди.
Она вздохнула и неохотно ответила:
— Мужчина был женат на матери Риган. А девица, которая того и гляди потеряет платье, его новая жена. Как верно заметила Риган, на самом деле они никто.
Алек коснулся плеча Риган:
— Идем в зал. Здесь слишком много народу.
Корди сделала им ручкой и направилась к стойке с шампанским. Она еще была на полдороге к цели, а вокруг нее уже кружили двое мужчин.
— Я хочу посмотреть, где мы будем сидеть. — Алек взял Риган за руку и повел к дверям зала.
Девушка не стала возражать. Ей самой не слишком привлекательной казалась мысль о дальнейшем пребывании здесь, среди множества людей, фланирующих туда-сюда с бокалами шампанского в руках.
Кто-то из персонала встал у дверей и попытался объяснить нетерпеливым посетителям, что им придется подождать, но Алек взглянул на него, и человек быстро отступил в сторону.
Зал оказался огромным. Слева располагался танцпол, и музыканты, сидевшие на небольшом возвышении, настраивали инструменты. Остальное пространство было занято множеством столиков, покрытых белыми скатертями. Стулья также покрывали белые чехлы с синими лентами. Ленты завязывались сзади пышными бантами и спадали на пол. Официанты, скользя по натертому паркету, зажигали длинные белые свечи в серебряных канделябрах. Все столы накрыты на восемь персон. Посуда с серебряной каймой, серебряные приборы, сверкающий хрусталь — сервировка безупречна. Перед каждым прибором стоял небольшой серебряный кубик: подставка для карточки с именем гостя. Риган отыскала их стол подле самого подиума. Техник, который возился с микрофоном, оставил свое занятие и улыбнулся красивой девушке. Риган двигалась вокруг стола, читая карточки других гостей. Она совершенно не обращала внимания на то, что многие из обслуги откровенно разглядывают ее. Алек был куда менее нечувствителен к этому вниманию, хоть и понимал, что сделать ничего нельзя. Один из официантов направился было к Риган, видимо, намереваясь предложить свою помощь, но, перехватив взгляд Бьюкенена, быстро изменил траекторию движения.
Заметив, что Риган качает головой, недовольно поджав губы, Алек спросил:
— Что такое?
— Мы не будем тут сидеть.
— Как скажешь. А кто будет? — Он стоял рядом, но смотрел не на нее. Взгляд его безостановочно скользил по залу.
— Эйден и его гость, Спенсер и его гость — видишь, я же говорила, что он вернулся — администратор больницы с женой, мой бывший отчим Эмерсон и его жена Синди. Нет, я не хочу оказаться в такой компании.
Риган старалась говорить беспечно, чтобы Алек не догадался, как она рассердилась. Без разрешения Эйдена карточка отчима никогда бы не оказалась на этом столе. О, она прекрасно понимала, что движет ее братцем. Эмерсон уже побывал в нескольких солидных юридических фирмах, пытаясь найти в законе лазейку, которая позволила бы ему добиться пересмотра брачного контракта. Эйден желал решить дело миром, Риган была уверена, что подобная политика потакания негодяю только оттягивает неизбежное. Кроме того, она считала поведение брата предательством по отношению к памяти матери.
Но Алек, бросив на нее один-единственный взгляд и заметив яркие пятна на щеках, все понял.
— Прекрасно, — сказал он спокойно. — Где бы ты хотела сесть?
— Где угодно, только не здесь!
Алек забрал со стола свою и ее карточки и отнес их к столику у стены в дальнем углу зала. Вместо них он принес карточки какого-то — несомненно, уважаемого — доктора и его жены.
— Так хорошо?
— Замечательно!
Риган положила свою сумочку на стул, и в этот момент распахнулись двери зала. Первой вплыли Софи и ее кавалер. Она помахала подруге и устремилась к их столику. Софи была великолепна. Риган уставилась на Алека, чтобы не пропустить его реакцию на восхитительное зрелище — блистательная Софи. Бьюкенен оглядел красавицу с любопытством и одобрением, но не более того. Риган была озадачена. Большинство мужчин либо просто впадали в ступор, либо надолго забывали, куда и зачем шли. Алек же явился неожиданным исключением. Сегодня Софи надела новое черное платье от Шанель. В ее чудесных волосах поблескивали бриллиантовые заколки. Под руку она держала Джеффри Оутли. Риган прекрасно знала этого молодого человека, чья семья владела крупной компанией электроники. Он и Софи состояли членами одного загородного клуба. Джефф всегда был душкой — милый, уравновешенный и фантастически толстый. Любой костюм был ему тесен.
— Алек, познакомься с моей подругой — Софи Роуз.
Потом Риган представила Джеффа. Софи не стала таращиться на детектива, как Корди, но она улыбалась, явно очарованная мужским обаянием Бьюкенена.
— Вы тот самый телохранитель, или, вернее, тот самый детектив, который охраняет Риган? — И торопливо добавила: — Корди все мне объяснила, и, будьте уверены, я умею хранить секреты.
— Софи собирается стать настоящей журналисткой, — сказала Риган.
— А про какой секрет вы говорили? — спросил вдруг Джефф.
— Риган встречается с копом. Это и есть секрет, — сказал Алек.
— О! А кто этот коп?
— Это я, — невозмутимо ответил Бьюкенен и, обняв Риган за талию, прижал ее к себе.
И словно забыл об этом. Так они и стояли, прижавшись друг к другу. Риган вынуждена была признаться, что ей это нравится. Боже, она согласна притвориться, что между ними что-то есть… Ну разве она не жалкая дурочка?
— Хотите, мы пересядем за ваш столик? — предложила Софи и, не дожидаясь ответа, повернулась к своему кавалеру: — Сходи за нашими карточками, будь зайкой.
Он немедленно повернулся и отправился было выполнять поручение, но Софи удержала его:
— Подожди-ка. — Она сгребла со стола карточки с чужими именами. — Вот, забери это и расставь их где-нибудь. Тут наверняка полно свободных мест. А если нет — попроси официанта добавить еще один стол. Сегодня я не хочу сидеть в компании с незнакомцами. И вот еще что: найди карточку Корди и принеси. Наверняка она захочет сесть с нами.
Джефф отбыл, а Риган, улыбаясь, сказала Алеку:
— Софи и я дружим с начальной школы, и я уже привыкла, что она всегда всеми командует.
— Ну, тобой и Корди не очень-то покомандуешь, — отозвалась со смехом Софи. — Но вообще-то вынуждена признать, что я обожаю командовать людьми. А с Джеффом это вообще само собой получается. Он мой дружок на выход.
— Кто? — Алек вопросительно приподнял бровь.
— Мы друзья, — принялась объяснять Софи. — И когда мне нужен кавалер для выхода в свет, а пойти не с кем, я беру с собой Джеффа. Соответственно, когда ему нужна дама для представительских целей — то это я. Чертовски удобно, знаете ли. Но сегодня он просто жаждал прийти, а все из-за Риган.
— Это как? — спросил Алек.
— Он тайно влюблен в нее уже бог знает сколько лет, — небрежно ответила Софи. И предложила: — Давайте сядем.
Потом она подозвала официанта и попросила его убрать лишние приборы. Пока тот собирал бокалы, она сказала:
— Риган, ты сядешь слева от Алека, а для Корди мы оставим место справа.
— Да-а, покомандовать она любит, — сказал Алек, обращаясь к Риган.
Та кивнула. Софи тем временем внимательно разглядывала подругу и наконец изрекла:
— Корди абсолютно права: тебе нужно снять это покрывало. Оно скрывает твое прекрасное платье.
— Это не покрывало, а палантин.
— Не нужно сразу обижаться.
— А я и не обижаюсь, — выпалила Риган голосом обиженного ребенка. — Я просто сообщаю тебе, как эта штука называется.
— Ну и замечательно, — невозмутимо заявила Софи. — Я просто хотела сообщить тебе, что надо бы снять этот, милый, но абсолютно лишний палантин. Кстати, раз уж мы заговорили об одежде. Как тебе мое платье?
— Чудесное. Оно новое?
— Вроде того.
— В каком смысле?
— Ну, я его откопала в бутике Шанель пару недель назад, но сегодня надела первый раз.
— Но откуда у тебя деньги? Разве зарплата…
— Я заняла. Не нуди.
— Но, Софи…
— Пойду-ка я помогу Джеффу отыскать карточку Корди. Бедняга ходит кругами. — Она встала. — Когда я вернусь, обещай не пилить меня. Я и так погибаю от угрызений совести.
Как только Софи встала, Алек поднялся с места. Когда она унеслась спасать Джеффа, он вновь сел и положил руку на спинку стула Риган. Палантин немного сбился, и его пальцы коснулись ее плеча. Риган не стала отодвигаться, а Алек не убрал руки.
— О каком займе она говорила? — полюбопытствовал Алек.
— Софи решила не брать денег у отца. Я и Корди должны были поддерживать ее и укреплять ее дух.
— Но я не понимаю: если ему приятно делать подарки, а своих денег у нее немного…
— Она хочет быть независимой, в этом все дело. Софи очень любит своего отца и предана ему, но все же… — Риган вздохнула.
— То есть она ведет себя как обыкновенная любящая дочь? Риган улыбнулась. Слово «обыкновенная» как-то не очень подходило к Софи. И еще меньше к ее отцу.
— Ну, в каком-то смысле да, — осторожно сказала она. — Софи мечтает реабилитировать его в глазах общества. А еще она хочет уговорить его уйти на пенсию. То есть чтобы он оставил свой бизнес.
Глаза Бьюкенена расширились, и он непроизвольно дернулся:
— Ты хочешь сказать… Роуз — это фамилия? Ах ты черт, как я же я сразу не догадался… Неужели это дочь Бобби Роуза?
— Да.
Алек был ошарашен своим открытием. ФБР годами следило за Бобби, надеясь собрать достаточно доказательств для привлечения к ответственности этого человека. Его называли королем мошенников. Но самое удивительное — общество ничего не имело против Бобби и его незаконных махинаций. Дело в том, что он всегда обирал нечистоплотных дельцов, негодяев большего масштаба, чем он сам. Какой-нибудь воротила, обанкротивший свое предприятие, уволивший массу рабочих, а потом получивший солидную страховку, — вот кто становился жертвой изящных комбинаций Бобби Роуза. Множество аферистов всех мастей смотрели на него с восхищением и мечтали когда-нибудь достичь подобных высот мастерства. Бобби Роуз жил где-то в солнечной Флориде, и, хотя про него часто писали газеты, ни в одной статье никогда не упоминалась семья.
— Спенсер сказал, что многие считают Бобби кем-то вроде современного Робин Гуда, — нерешительно сказала Риган. — Он обманывает только богатых…
— Но он не отдает деньги бедным, не так ли? — нетерпеливо перебил ее Алек. — Он оставляет их себе и с удовольствием пользуется.
— Он щедро жертвует на благотворительность.
Алек посмотрел на нее с сожалением и решительно сказал:
— Риган, этот человек — преступник. И он должен сидеть в тюрьме.
— Ты уже составил свое мнение и не изменишь его, что бы я ни сказала? — напряженно спросила Риган.
— Он преступник, — терпеливо повторил Бьюкенен.
— Если ты собираешься судить об образе жизни других…
— Ты что, забыла, чем я зарабатываю на жизнь?
— Я больше не буду обсуждать с тобой отца Софи. — Она отвернулась и стала смотреть на толпу гостей.
— Ну нет, мы только начали. — Он потянул ее за край палантина, чтобы заставить повернуться. — Кажется, ты говорила, что Софи работает в газете?
Молчать было бы глупо, и Риган неохотно ответила:
— Да. По настоянию отца она подписывает свои материалы фамилией матери, но все в газете знают, чья она дочь. Кстати, детектив Уинкотт тоже в курсе. Я думала, он и тебя просветил.
«Джон решил небось повеселиться», — мрачно подумал Алек.
— Ничего он мне не сказал, — буркнул он. — Должно быть, позабыл. И каким папой был Бобби? У Софи было счастливое детство?
— Он был прекрасным отцом, — горячо сказала Риган. — Никогда не пропускал родительских собраний и ходил на все соревнования и теннисные матчи.
— И что, все родители позволяли детям дружить с дочкой Бобби?
— Нет, не все.
— А как твоя семья отнеслась к такой дружбе?
— Мы с Софи и Корди стали подругами до того, как Бобби Роуз стал фигурой…
— Одиозной?
— Известной. Маме было некогда интересоваться моими друзьями: она вращалась в свете и путешествовала. За мной присматривала бабушка. А потом Эйден. Думаю, бабушка просто не знала, кто отец Софи. Эйден был в курсе, но не стал ей ничего объяснять. Он никогда не выделял Софи и не запрещал мне видеться с ней. Более того, она всегда была желанным гостем в нашем доме. Правда, к ней домой мне ходить не разрешали. Но я все равно ходила. — Риган усмехнулась.
— А ты была в подвале? — Он явно решил подразнить ее. — Никто не знает, где Бобби прячет деньги. Может, они там?
— Алек, — она положила ладонь на его руку, — Софи моя подруга.
Он хотел спросить что-то еще, но Риган покачала головой и повторила решительно:
— Подруга, понимаешь?
Глава 32
— Кроме Софи, хорошо? Ей можно.
У них никогда не было друг от друга секретов.
— А вот этот твой Детектив… — начала Корди. — Что?
— Мне кажется, ты ему нравишься.
— Боже, Корди, ты провела в его обществе минуты две. Не рано ли делать выводы?
— Язык жестов, — с видом знатока пояснила Корди. — Я точно знаю, что ты ему небезразлична, по тому, как он на тебя смотрит. Можешь мне поверить, подруга, парня к тебе тянет. Впрочем, это неудивительно. Ты у нас красавица.
— Да, как же. То-то у меня отбоя нет от поклонников. Слушай, давай сменим тему.
— Минутку. Ты прекрасна, нет, послушай. У тебя безупречное тело и такое лицо, о котором и я, и Софи можем только мечтать. Клянусь, если бы ты не была моей лучшей подругой, я бы тебя возненавидела. Твои братья, особенно Эйден, приложили немало сил, чтобы выработать у тебя комплекс неполноценности.
— Я тебя умоляю, Корди! Нет у меня никакого комплекса!
— Ну и хорошо. — Корди решила вдруг сменить тему: — Кстати, о твоих братьях. Они будут?
— Наверное, — отозвалась Риган.
— Чудненько. А теперь расскажи: он женат или разведен?
— Кто? — Риган задала этот вопрос только для того, чтобы подразнить подругу.
— Ой, перестань! Ты же прекрасно знаешь, о ком я говорю. Твой супердетектив.
— Он не женат. Но на следующей неделе он уезжает из Чикаго.
— Надолго?
— Навсегда.
Корди вздохнула и расстроенно замолчала. Потом спросила:
— Знаешь, что я думаю?
— Я никогда не могу угадать, о чем ты думаешь, — улыбнулась Риган.
— Я думаю, что тебе нужно снять с себя это дурацкое покрываю и слегка пококетничать с этим парнем.
— Это не покрывало, это палантин. — Она поправила упомянутый предмет одежды. — И я не могу с ним кокетничать. Это было бы… нечестно. Понимаешь, он на работе. И не может уйти от меня, даже если захочет.
— А вот и он, — пропела Корди, и разговор оборвался. Риган увидела, что охранники покидают холл. Вид у них был обескураженный.
— Что ты им сказал? — с интересом спросила она Бьюкенена.
— Да так, ничего важного.
— То есть ты не хочешь говорить?
Алек улыбнулся и проигнорировал вопрос.
— Не пора ли нам в зал? — спросил он.
— Двери еще закрыты, — заметила Корди. — Но в той стороне подают шампанское и закуски. Я собираюсь поискать Софи. Пойдете со мной?
Риган, не отвечая, смотрела на дверь. Брови ее хмурились, и по лицу девушки было заметно, что ей стало не по себе.
— Что там такое? — Корди живо обернулась и пробормотала: — Ах, ясно.
Алек проводил взглядом пару, исчезнувшую в гардеробе.
— Кто это?
— Никто.
Он перевел взгляд на Корди.
Она вздохнула и неохотно ответила:
— Мужчина был женат на матери Риган. А девица, которая того и гляди потеряет платье, его новая жена. Как верно заметила Риган, на самом деле они никто.
Алек коснулся плеча Риган:
— Идем в зал. Здесь слишком много народу.
Корди сделала им ручкой и направилась к стойке с шампанским. Она еще была на полдороге к цели, а вокруг нее уже кружили двое мужчин.
— Я хочу посмотреть, где мы будем сидеть. — Алек взял Риган за руку и повел к дверям зала.
Девушка не стала возражать. Ей самой не слишком привлекательной казалась мысль о дальнейшем пребывании здесь, среди множества людей, фланирующих туда-сюда с бокалами шампанского в руках.
Кто-то из персонала встал у дверей и попытался объяснить нетерпеливым посетителям, что им придется подождать, но Алек взглянул на него, и человек быстро отступил в сторону.
Зал оказался огромным. Слева располагался танцпол, и музыканты, сидевшие на небольшом возвышении, настраивали инструменты. Остальное пространство было занято множеством столиков, покрытых белыми скатертями. Стулья также покрывали белые чехлы с синими лентами. Ленты завязывались сзади пышными бантами и спадали на пол. Официанты, скользя по натертому паркету, зажигали длинные белые свечи в серебряных канделябрах. Все столы накрыты на восемь персон. Посуда с серебряной каймой, серебряные приборы, сверкающий хрусталь — сервировка безупречна. Перед каждым прибором стоял небольшой серебряный кубик: подставка для карточки с именем гостя. Риган отыскала их стол подле самого подиума. Техник, который возился с микрофоном, оставил свое занятие и улыбнулся красивой девушке. Риган двигалась вокруг стола, читая карточки других гостей. Она совершенно не обращала внимания на то, что многие из обслуги откровенно разглядывают ее. Алек был куда менее нечувствителен к этому вниманию, хоть и понимал, что сделать ничего нельзя. Один из официантов направился было к Риган, видимо, намереваясь предложить свою помощь, но, перехватив взгляд Бьюкенена, быстро изменил траекторию движения.
Заметив, что Риган качает головой, недовольно поджав губы, Алек спросил:
— Что такое?
— Мы не будем тут сидеть.
— Как скажешь. А кто будет? — Он стоял рядом, но смотрел не на нее. Взгляд его безостановочно скользил по залу.
— Эйден и его гость, Спенсер и его гость — видишь, я же говорила, что он вернулся — администратор больницы с женой, мой бывший отчим Эмерсон и его жена Синди. Нет, я не хочу оказаться в такой компании.
Риган старалась говорить беспечно, чтобы Алек не догадался, как она рассердилась. Без разрешения Эйдена карточка отчима никогда бы не оказалась на этом столе. О, она прекрасно понимала, что движет ее братцем. Эмерсон уже побывал в нескольких солидных юридических фирмах, пытаясь найти в законе лазейку, которая позволила бы ему добиться пересмотра брачного контракта. Эйден желал решить дело миром, Риган была уверена, что подобная политика потакания негодяю только оттягивает неизбежное. Кроме того, она считала поведение брата предательством по отношению к памяти матери.
Но Алек, бросив на нее один-единственный взгляд и заметив яркие пятна на щеках, все понял.
— Прекрасно, — сказал он спокойно. — Где бы ты хотела сесть?
— Где угодно, только не здесь!
Алек забрал со стола свою и ее карточки и отнес их к столику у стены в дальнем углу зала. Вместо них он принес карточки какого-то — несомненно, уважаемого — доктора и его жены.
— Так хорошо?
— Замечательно!
Риган положила свою сумочку на стул, и в этот момент распахнулись двери зала. Первой вплыли Софи и ее кавалер. Она помахала подруге и устремилась к их столику. Софи была великолепна. Риган уставилась на Алека, чтобы не пропустить его реакцию на восхитительное зрелище — блистательная Софи. Бьюкенен оглядел красавицу с любопытством и одобрением, но не более того. Риган была озадачена. Большинство мужчин либо просто впадали в ступор, либо надолго забывали, куда и зачем шли. Алек же явился неожиданным исключением. Сегодня Софи надела новое черное платье от Шанель. В ее чудесных волосах поблескивали бриллиантовые заколки. Под руку она держала Джеффри Оутли. Риган прекрасно знала этого молодого человека, чья семья владела крупной компанией электроники. Он и Софи состояли членами одного загородного клуба. Джефф всегда был душкой — милый, уравновешенный и фантастически толстый. Любой костюм был ему тесен.
— Алек, познакомься с моей подругой — Софи Роуз.
Потом Риган представила Джеффа. Софи не стала таращиться на детектива, как Корди, но она улыбалась, явно очарованная мужским обаянием Бьюкенена.
— Вы тот самый телохранитель, или, вернее, тот самый детектив, который охраняет Риган? — И торопливо добавила: — Корди все мне объяснила, и, будьте уверены, я умею хранить секреты.
— Софи собирается стать настоящей журналисткой, — сказала Риган.
— А про какой секрет вы говорили? — спросил вдруг Джефф.
— Риган встречается с копом. Это и есть секрет, — сказал Алек.
— О! А кто этот коп?
— Это я, — невозмутимо ответил Бьюкенен и, обняв Риган за талию, прижал ее к себе.
И словно забыл об этом. Так они и стояли, прижавшись друг к другу. Риган вынуждена была признаться, что ей это нравится. Боже, она согласна притвориться, что между ними что-то есть… Ну разве она не жалкая дурочка?
— Хотите, мы пересядем за ваш столик? — предложила Софи и, не дожидаясь ответа, повернулась к своему кавалеру: — Сходи за нашими карточками, будь зайкой.
Он немедленно повернулся и отправился было выполнять поручение, но Софи удержала его:
— Подожди-ка. — Она сгребла со стола карточки с чужими именами. — Вот, забери это и расставь их где-нибудь. Тут наверняка полно свободных мест. А если нет — попроси официанта добавить еще один стол. Сегодня я не хочу сидеть в компании с незнакомцами. И вот еще что: найди карточку Корди и принеси. Наверняка она захочет сесть с нами.
Джефф отбыл, а Риган, улыбаясь, сказала Алеку:
— Софи и я дружим с начальной школы, и я уже привыкла, что она всегда всеми командует.
— Ну, тобой и Корди не очень-то покомандуешь, — отозвалась со смехом Софи. — Но вообще-то вынуждена признать, что я обожаю командовать людьми. А с Джеффом это вообще само собой получается. Он мой дружок на выход.
— Кто? — Алек вопросительно приподнял бровь.
— Мы друзья, — принялась объяснять Софи. — И когда мне нужен кавалер для выхода в свет, а пойти не с кем, я беру с собой Джеффа. Соответственно, когда ему нужна дама для представительских целей — то это я. Чертовски удобно, знаете ли. Но сегодня он просто жаждал прийти, а все из-за Риган.
— Это как? — спросил Алек.
— Он тайно влюблен в нее уже бог знает сколько лет, — небрежно ответила Софи. И предложила: — Давайте сядем.
Потом она подозвала официанта и попросила его убрать лишние приборы. Пока тот собирал бокалы, она сказала:
— Риган, ты сядешь слева от Алека, а для Корди мы оставим место справа.
— Да-а, покомандовать она любит, — сказал Алек, обращаясь к Риган.
Та кивнула. Софи тем временем внимательно разглядывала подругу и наконец изрекла:
— Корди абсолютно права: тебе нужно снять это покрывало. Оно скрывает твое прекрасное платье.
— Это не покрывало, а палантин.
— Не нужно сразу обижаться.
— А я и не обижаюсь, — выпалила Риган голосом обиженного ребенка. — Я просто сообщаю тебе, как эта штука называется.
— Ну и замечательно, — невозмутимо заявила Софи. — Я просто хотела сообщить тебе, что надо бы снять этот, милый, но абсолютно лишний палантин. Кстати, раз уж мы заговорили об одежде. Как тебе мое платье?
— Чудесное. Оно новое?
— Вроде того.
— В каком смысле?
— Ну, я его откопала в бутике Шанель пару недель назад, но сегодня надела первый раз.
— Но откуда у тебя деньги? Разве зарплата…
— Я заняла. Не нуди.
— Но, Софи…
— Пойду-ка я помогу Джеффу отыскать карточку Корди. Бедняга ходит кругами. — Она встала. — Когда я вернусь, обещай не пилить меня. Я и так погибаю от угрызений совести.
Как только Софи встала, Алек поднялся с места. Когда она унеслась спасать Джеффа, он вновь сел и положил руку на спинку стула Риган. Палантин немного сбился, и его пальцы коснулись ее плеча. Риган не стала отодвигаться, а Алек не убрал руки.
— О каком займе она говорила? — полюбопытствовал Алек.
— Софи решила не брать денег у отца. Я и Корди должны были поддерживать ее и укреплять ее дух.
— Но я не понимаю: если ему приятно делать подарки, а своих денег у нее немного…
— Она хочет быть независимой, в этом все дело. Софи очень любит своего отца и предана ему, но все же… — Риган вздохнула.
— То есть она ведет себя как обыкновенная любящая дочь? Риган улыбнулась. Слово «обыкновенная» как-то не очень подходило к Софи. И еще меньше к ее отцу.
— Ну, в каком-то смысле да, — осторожно сказала она. — Софи мечтает реабилитировать его в глазах общества. А еще она хочет уговорить его уйти на пенсию. То есть чтобы он оставил свой бизнес.
Глаза Бьюкенена расширились, и он непроизвольно дернулся:
— Ты хочешь сказать… Роуз — это фамилия? Ах ты черт, как я же я сразу не догадался… Неужели это дочь Бобби Роуза?
— Да.
Алек был ошарашен своим открытием. ФБР годами следило за Бобби, надеясь собрать достаточно доказательств для привлечения к ответственности этого человека. Его называли королем мошенников. Но самое удивительное — общество ничего не имело против Бобби и его незаконных махинаций. Дело в том, что он всегда обирал нечистоплотных дельцов, негодяев большего масштаба, чем он сам. Какой-нибудь воротила, обанкротивший свое предприятие, уволивший массу рабочих, а потом получивший солидную страховку, — вот кто становился жертвой изящных комбинаций Бобби Роуза. Множество аферистов всех мастей смотрели на него с восхищением и мечтали когда-нибудь достичь подобных высот мастерства. Бобби Роуз жил где-то в солнечной Флориде, и, хотя про него часто писали газеты, ни в одной статье никогда не упоминалась семья.
— Спенсер сказал, что многие считают Бобби кем-то вроде современного Робин Гуда, — нерешительно сказала Риган. — Он обманывает только богатых…
— Но он не отдает деньги бедным, не так ли? — нетерпеливо перебил ее Алек. — Он оставляет их себе и с удовольствием пользуется.
— Он щедро жертвует на благотворительность.
Алек посмотрел на нее с сожалением и решительно сказал:
— Риган, этот человек — преступник. И он должен сидеть в тюрьме.
— Ты уже составил свое мнение и не изменишь его, что бы я ни сказала? — напряженно спросила Риган.
— Он преступник, — терпеливо повторил Бьюкенен.
— Если ты собираешься судить об образе жизни других…
— Ты что, забыла, чем я зарабатываю на жизнь?
— Я больше не буду обсуждать с тобой отца Софи. — Она отвернулась и стала смотреть на толпу гостей.
— Ну нет, мы только начали. — Он потянул ее за край палантина, чтобы заставить повернуться. — Кажется, ты говорила, что Софи работает в газете?
Молчать было бы глупо, и Риган неохотно ответила:
— Да. По настоянию отца она подписывает свои материалы фамилией матери, но все в газете знают, чья она дочь. Кстати, детектив Уинкотт тоже в курсе. Я думала, он и тебя просветил.
«Джон решил небось повеселиться», — мрачно подумал Алек.
— Ничего он мне не сказал, — буркнул он. — Должно быть, позабыл. И каким папой был Бобби? У Софи было счастливое детство?
— Он был прекрасным отцом, — горячо сказала Риган. — Никогда не пропускал родительских собраний и ходил на все соревнования и теннисные матчи.
— И что, все родители позволяли детям дружить с дочкой Бобби?
— Нет, не все.
— А как твоя семья отнеслась к такой дружбе?
— Мы с Софи и Корди стали подругами до того, как Бобби Роуз стал фигурой…
— Одиозной?
— Известной. Маме было некогда интересоваться моими друзьями: она вращалась в свете и путешествовала. За мной присматривала бабушка. А потом Эйден. Думаю, бабушка просто не знала, кто отец Софи. Эйден был в курсе, но не стал ей ничего объяснять. Он никогда не выделял Софи и не запрещал мне видеться с ней. Более того, она всегда была желанным гостем в нашем доме. Правда, к ней домой мне ходить не разрешали. Но я все равно ходила. — Риган усмехнулась.
— А ты была в подвале? — Он явно решил подразнить ее. — Никто не знает, где Бобби прячет деньги. Может, они там?
— Алек, — она положила ладонь на его руку, — Софи моя подруга.
Он хотел спросить что-то еще, но Риган покачала головой и повторила решительно:
— Подруга, понимаешь?
Глава 32
Алек ненавидел официальные мероприятия, которые требовали вечерних костюмов и соблюдения множества утомительных правил. Приемы в пафосных загородных клубах также не относились к числу приятных, с его точки зрения, способов проводить время. Но сегодня он был не против смокинга и галстук-бабочка не так уж сильно давил шею — и все из-за Риган. Возможность находиться рядом с ней, наблюдать за сменой настроений на ее одухотворенном личике стоила гораздо больше, чем несколько часов, проведенных в вечернем костюме. Искренность и уязвимость девушки казались ему невероятно трогательными. Софи рассказала какую-то печальную историю про своего знакомого, и на глазах Риган заблестели слезы.
— У моей истории был счастливый конец, — напомнила Софи.
— Я плакса, — смущенно прошептала Риган, промокая глаза салфеткой.
— Так ее и звали в школе, — сообщила Софи Алеку.
— А я опять плакала, когда услышала это прозвище. Но то было давно. Я переросла свой недостаток. Ну, почти.
— Ой, да по тебе все всегда видно: что ты думаешь и что чувствуешь, — отмахнулась Софи.
Алек подумал, что это святая правда, и это качество Риган Мэдисон представлялось ему совершенно восхитительным. Оно отличало ее от всех женщин, с которыми он встречался прежде. Бьюкенену казалось, что невозможно заскучать, даже если просто сидеть рядом и наблюдать, как меняется выражение лица Риган. Да уж, ей нельзя садиться играть в карты, думал он. И что еще казалось ему невероятным в девушке из богатой и знатной семьи — абсолютное отсутствие эгоизма и эгоцентричности. И преданность друзьям. «Это качество нравится мне больше всего, — сказал себе Алек. — Впрочем, кого я обманываю? У нее лицо, которое сделало бы честь любой журнальной обложке, и совершенное тело, и глупо притворяться, что это ничего для меня не значит». Каждый раз, как взгляд его падал на губы Риган или нежную кожу точеной шейки, Алек вынужден был усилием воли возвращать себя к реальности и повторять: «Я на работе, это служба… черт бы ее, эту службу, побрал».
Софи извинилась и отправилась на поиски своего кавалера. Алек сел и в очередной раз отказался от вина, которое с завидной регулярностью предлагали официанты. Он задумчиво взглянул на бокал Риган. Девушка пила перье.
— Как эта шипучка на вкус? — спросил он.
Вместо ответа она протянула ему бокал. Алек осушил его одним глотком и поставил на стол. Риган рассмеялась.
— Предполагалось, что ты отопьешь глоток.
— Я никогда не отпиваю. Если уж я собираюсь что-то выпить, так нет смысла тянуть и отпивать. Кстати, это вполне можно считать моим кредо. Отражает жизненную философию.
— Не отпивать, но пить? — Риган улыбалась. — Должно быть, в колледже ты принадлежал к студенческому братству.
— Конечно. И в то время я съел немало картофельных чипсов. — Он помахал официанту, попросил еще два перье, потом сказал Риган: — Внимание, сесть по стойке «смирно»!
— Не поняла!
— Эйден уже здесь.
Риган обернулась и теперь наблюдала, как ее брат входит в зал. Он был без дамы и не заметил Риган, которую Алек запрятал едва ли не в самый дальний угол. Эйден Мэдисон шел к сцене, где его уже ждал Дэниел О'Доннел, администратор больницы «Паркдейл».
Софи тоже заметила Эйдена. Она поспешила ему навстречу, сказала что-то — к удивлению Алека, Эйден улыбнулся ей искренне, — приподнялась на цыпочки и поцеловала брата Риган в щеку.
В зале появился Спенсер. Рядом с ним шла Корди, что-то щебетала, и он улыбался ей. Риган ревниво разглядывала брата. Он выглядит вполне счастливым. Немного утомленный, но веселый. Должно быть, долгий перелет и разница часовых поясов скажутся позже.
— Мужчина рядом с Софи… — начала она.
— Это Спенсер.
— Ты угадал.
— Фамильное сходство, — сказал Алек. — Кроме того, Генри показывал мне фотографии вашей семьи. Ты вместе с братьями на открытии чего-то там. Генри сказал, что вставит снимок в рамочку и повесит на стену, потому что это чуть ли не единственная фотография, когда вы все вместе.
— Ты прав. Фактически мы собираемся вместе только в случае кризиса или… похорон.
Алек покачал головой, раздумывая над тем, что это довольно неудовлетворительные поводы для семейных сборищ.
— Пожалуй, мне нужно пойти поздороваться с братом, — сказала Риган.
— Ты забыла, что их здесь уже двое.
— Все я помню. Но я хочу поприветствовать только одного. Второй не в фаворе.
— Вот говорит настоящая сестра своих братьев!
Она встала, и палантин, на который Риган последние несколько минут не обращала должного внимания, соскользнул с плеч и упал на пол. Алек не помнил, как оказался на ногах. Ему не понравилось, как платье обрисовывает фигуру девушки. Нет, не так! Ему очень нравились и фигура, и платье — он просто не хотел, чтобы кто-то, кроме него, мог лицезреть это совершенство.
Бьюкенен уже собирался сказать, что палантин необходимо вернуть на место, но тут Риган повернулась — она стояла совсем близко — и подняла к нему лицо… Если бы он не твердил про себя: «Я на работе, на работе», — то не удержался бы… так близко оказались ее губы. Она прекрасна. И кто он такой, чтобы указывать ей, что носить и что нет? Попробуй он указать своей сестре, его сначала высмеяли бы, а потом устроили такое… мало бы не показалось, это точно.
«Но Риган мне не сестра. Она моя работа, мой объект… а это еще хуже».
— Алек, ты что-то сказал?
— Не выходи из зала, — проворчал он. — Я буду присматривать за тобой, но зал покидать не надо.
— Конечно.
Корди, Спенсер и Риган встретились посреди зала. Сестра и брат обнялись и поздоровались. Алек, внимательно наблюдая за сценой семейной идиллии и одновременно присматривая за окружающими Риган гостями, достал мобильник. Уинкотт ответил почти сразу, словно ждал звонка.
— Проверь-ка ты братьев. — Алек не стал тратить время на приветствия.
— Неужели бал такой скучный, что тебе больше нечем заняться?
— Я серьезно. Сделай это.
— Уже. Хоть это и не твоя забота и я не обязан тебе этого говорить. Ты не участвуешь в расследовании, помнишь?
Бьюкенен промолчал. Если лейтенант Льюис дознается, что они с Уинкоттом обсуждают расследование, он сможет навредить Джону. Алек уважал Уинкотта и не хотел ставить под угрозу его карьеру; так что крыть ему было нечем.
— Ну, у тебя что, свежие мысли появились? — спросил Джон.
— Я подумал, что парень может иметь претензии ко всему семейству. Тогда он вполне мог использовать Риган, чтобы заставить их собраться в Чикаго. Я знаю, что ты проверил семью, но попробуй копнуть глубже.
— Ладно, я посмотрю, что можно сделать.
— Слушай, я тут подумал… У тебя не хватает ни людей, ни времени — как всегда в нашей конторе. Давай я позвоню Гилу и попрошу его кое-что проверить.
— Ах вот как: ты не ведешь расследование, но собираешься раздавать поручения?
— Я пытаюсь помочь.
— Да я разве против… Если Гил не будет возражать…
— Есть что-нибудь новое на Риган?
— С того момента как сегодня утром ты уже задавал мне этот вопрос, ровным счетом ничего не изменилось. Единственные люди, имеющие к ней претензии, — получатели грантов, которым отказали в возобновлении выплат. Мы нашли в списке пару психов — ну, вроде тех, что считают себя великими изобретателями, но они прошли проверку. То есть они, конечно, психи, но с нашим делом никак не связаны. Мы по-прежнему занимаемся Питером Моррисом. Да, кстати, подружек ее мы тоже проверили. Думаю, ты уже выяснил, кто такая Софи Роуз?
— Спасибо, что вовремя поставил меня в известность, — саркастически заметил Алек.
— Я чуть со стула не свалился, когда узнал, — хмыкнул Джон. — Самое удивительное, что это ничего не значит для Риган и ее братьев. Они считают, что грехи отца не имеют отношения к дочери.
— Наверное, так и должно быть.
— Так что Бобби Роуз тоже отпадает — уж мы проверяли, проверяли… Стой, мне тут звонят. — И Уинкотт отключился.
Алек убрал телефон и продолжал наблюдать за гостями.
Эйден присоединился к брату и сестре и что-то говорил, но слушала его только Корди. Причем она не просто слушала — она внимала. Риган, напротив, хмурилась. В какой-то момент она покачала головой, повернулась и пошла к своему столику. По дороге с ней пытались заговорить несколько человек, она каждого одарила улыбкой, но не остановилась.
Алек отодвинул стул, но Риган продолжала стоять, глядя в сторону дверей.
Корди вернулась следом за подругой, улыбкой поблагодарила Алека, который отодвинул ей стул, положила на колени салфетку и спросила:
— Что там такое? — Бросив взгляд в ту сторону, куда смотрела Риган, она пробормотала: — Ах, понятно.
— Что понятно? — живо спросил Алек.
— Папик и его киска, — пояснила Корди.
Бьюкенен промолчал, но, наблюдая за гостями, он внимательно посматривал на живописную парочку. Лицо Эмерсона порядком раскраснелось, должно быть, от выпитого. Синди то и дело поправляла волосы и бретельки предельно откровенного платья. «Забавная парочка, — подумал Алек. — Интересно, что Уинкотт о них разузнал?»
Софи и Джефф вернулись к столу, и Софи также одарила Эмерсона и Синди долгим взглядом. Потом повернулась к Риган и промурлыкала:
— Я смотрю, сегодня все семейство в сборе. Как это мило!
— Не то слово.
— Уокера не хватает, — сказала Корди.
— Не важно, я просто хотела сказать что-нибудь саркастическое, — пояснила Софи. Она заставила всех сесть за стол, а потом заявила: — Эйден не имел права приглашать Эмерсона. Он прекрасно знает, что Риган его терпеть не может. Он поступил непорядочно по отношению к родной сестре. Я ему так и сказала!
— Откуда ты знаешь, что это именно он пригласил Эмерсона? — Корди немедленно бросилась защищать Эйдена.
— У моей истории был счастливый конец, — напомнила Софи.
— Я плакса, — смущенно прошептала Риган, промокая глаза салфеткой.
— Так ее и звали в школе, — сообщила Софи Алеку.
— А я опять плакала, когда услышала это прозвище. Но то было давно. Я переросла свой недостаток. Ну, почти.
— Ой, да по тебе все всегда видно: что ты думаешь и что чувствуешь, — отмахнулась Софи.
Алек подумал, что это святая правда, и это качество Риган Мэдисон представлялось ему совершенно восхитительным. Оно отличало ее от всех женщин, с которыми он встречался прежде. Бьюкенену казалось, что невозможно заскучать, даже если просто сидеть рядом и наблюдать, как меняется выражение лица Риган. Да уж, ей нельзя садиться играть в карты, думал он. И что еще казалось ему невероятным в девушке из богатой и знатной семьи — абсолютное отсутствие эгоизма и эгоцентричности. И преданность друзьям. «Это качество нравится мне больше всего, — сказал себе Алек. — Впрочем, кого я обманываю? У нее лицо, которое сделало бы честь любой журнальной обложке, и совершенное тело, и глупо притворяться, что это ничего для меня не значит». Каждый раз, как взгляд его падал на губы Риган или нежную кожу точеной шейки, Алек вынужден был усилием воли возвращать себя к реальности и повторять: «Я на работе, это служба… черт бы ее, эту службу, побрал».
Софи извинилась и отправилась на поиски своего кавалера. Алек сел и в очередной раз отказался от вина, которое с завидной регулярностью предлагали официанты. Он задумчиво взглянул на бокал Риган. Девушка пила перье.
— Как эта шипучка на вкус? — спросил он.
Вместо ответа она протянула ему бокал. Алек осушил его одним глотком и поставил на стол. Риган рассмеялась.
— Предполагалось, что ты отопьешь глоток.
— Я никогда не отпиваю. Если уж я собираюсь что-то выпить, так нет смысла тянуть и отпивать. Кстати, это вполне можно считать моим кредо. Отражает жизненную философию.
— Не отпивать, но пить? — Риган улыбалась. — Должно быть, в колледже ты принадлежал к студенческому братству.
— Конечно. И в то время я съел немало картофельных чипсов. — Он помахал официанту, попросил еще два перье, потом сказал Риган: — Внимание, сесть по стойке «смирно»!
— Не поняла!
— Эйден уже здесь.
Риган обернулась и теперь наблюдала, как ее брат входит в зал. Он был без дамы и не заметил Риган, которую Алек запрятал едва ли не в самый дальний угол. Эйден Мэдисон шел к сцене, где его уже ждал Дэниел О'Доннел, администратор больницы «Паркдейл».
Софи тоже заметила Эйдена. Она поспешила ему навстречу, сказала что-то — к удивлению Алека, Эйден улыбнулся ей искренне, — приподнялась на цыпочки и поцеловала брата Риган в щеку.
В зале появился Спенсер. Рядом с ним шла Корди, что-то щебетала, и он улыбался ей. Риган ревниво разглядывала брата. Он выглядит вполне счастливым. Немного утомленный, но веселый. Должно быть, долгий перелет и разница часовых поясов скажутся позже.
— Мужчина рядом с Софи… — начала она.
— Это Спенсер.
— Ты угадал.
— Фамильное сходство, — сказал Алек. — Кроме того, Генри показывал мне фотографии вашей семьи. Ты вместе с братьями на открытии чего-то там. Генри сказал, что вставит снимок в рамочку и повесит на стену, потому что это чуть ли не единственная фотография, когда вы все вместе.
— Ты прав. Фактически мы собираемся вместе только в случае кризиса или… похорон.
Алек покачал головой, раздумывая над тем, что это довольно неудовлетворительные поводы для семейных сборищ.
— Пожалуй, мне нужно пойти поздороваться с братом, — сказала Риган.
— Ты забыла, что их здесь уже двое.
— Все я помню. Но я хочу поприветствовать только одного. Второй не в фаворе.
— Вот говорит настоящая сестра своих братьев!
Она встала, и палантин, на который Риган последние несколько минут не обращала должного внимания, соскользнул с плеч и упал на пол. Алек не помнил, как оказался на ногах. Ему не понравилось, как платье обрисовывает фигуру девушки. Нет, не так! Ему очень нравились и фигура, и платье — он просто не хотел, чтобы кто-то, кроме него, мог лицезреть это совершенство.
Бьюкенен уже собирался сказать, что палантин необходимо вернуть на место, но тут Риган повернулась — она стояла совсем близко — и подняла к нему лицо… Если бы он не твердил про себя: «Я на работе, на работе», — то не удержался бы… так близко оказались ее губы. Она прекрасна. И кто он такой, чтобы указывать ей, что носить и что нет? Попробуй он указать своей сестре, его сначала высмеяли бы, а потом устроили такое… мало бы не показалось, это точно.
«Но Риган мне не сестра. Она моя работа, мой объект… а это еще хуже».
— Алек, ты что-то сказал?
— Не выходи из зала, — проворчал он. — Я буду присматривать за тобой, но зал покидать не надо.
— Конечно.
Корди, Спенсер и Риган встретились посреди зала. Сестра и брат обнялись и поздоровались. Алек, внимательно наблюдая за сценой семейной идиллии и одновременно присматривая за окружающими Риган гостями, достал мобильник. Уинкотт ответил почти сразу, словно ждал звонка.
— Проверь-ка ты братьев. — Алек не стал тратить время на приветствия.
— Неужели бал такой скучный, что тебе больше нечем заняться?
— Я серьезно. Сделай это.
— Уже. Хоть это и не твоя забота и я не обязан тебе этого говорить. Ты не участвуешь в расследовании, помнишь?
Бьюкенен промолчал. Если лейтенант Льюис дознается, что они с Уинкоттом обсуждают расследование, он сможет навредить Джону. Алек уважал Уинкотта и не хотел ставить под угрозу его карьеру; так что крыть ему было нечем.
— Ну, у тебя что, свежие мысли появились? — спросил Джон.
— Я подумал, что парень может иметь претензии ко всему семейству. Тогда он вполне мог использовать Риган, чтобы заставить их собраться в Чикаго. Я знаю, что ты проверил семью, но попробуй копнуть глубже.
— Ладно, я посмотрю, что можно сделать.
— Слушай, я тут подумал… У тебя не хватает ни людей, ни времени — как всегда в нашей конторе. Давай я позвоню Гилу и попрошу его кое-что проверить.
— Ах вот как: ты не ведешь расследование, но собираешься раздавать поручения?
— Я пытаюсь помочь.
— Да я разве против… Если Гил не будет возражать…
— Есть что-нибудь новое на Риган?
— С того момента как сегодня утром ты уже задавал мне этот вопрос, ровным счетом ничего не изменилось. Единственные люди, имеющие к ней претензии, — получатели грантов, которым отказали в возобновлении выплат. Мы нашли в списке пару психов — ну, вроде тех, что считают себя великими изобретателями, но они прошли проверку. То есть они, конечно, психи, но с нашим делом никак не связаны. Мы по-прежнему занимаемся Питером Моррисом. Да, кстати, подружек ее мы тоже проверили. Думаю, ты уже выяснил, кто такая Софи Роуз?
— Спасибо, что вовремя поставил меня в известность, — саркастически заметил Алек.
— Я чуть со стула не свалился, когда узнал, — хмыкнул Джон. — Самое удивительное, что это ничего не значит для Риган и ее братьев. Они считают, что грехи отца не имеют отношения к дочери.
— Наверное, так и должно быть.
— Так что Бобби Роуз тоже отпадает — уж мы проверяли, проверяли… Стой, мне тут звонят. — И Уинкотт отключился.
Алек убрал телефон и продолжал наблюдать за гостями.
Эйден присоединился к брату и сестре и что-то говорил, но слушала его только Корди. Причем она не просто слушала — она внимала. Риган, напротив, хмурилась. В какой-то момент она покачала головой, повернулась и пошла к своему столику. По дороге с ней пытались заговорить несколько человек, она каждого одарила улыбкой, но не остановилась.
Алек отодвинул стул, но Риган продолжала стоять, глядя в сторону дверей.
Корди вернулась следом за подругой, улыбкой поблагодарила Алека, который отодвинул ей стул, положила на колени салфетку и спросила:
— Что там такое? — Бросив взгляд в ту сторону, куда смотрела Риган, она пробормотала: — Ах, понятно.
— Что понятно? — живо спросил Алек.
— Папик и его киска, — пояснила Корди.
Бьюкенен промолчал, но, наблюдая за гостями, он внимательно посматривал на живописную парочку. Лицо Эмерсона порядком раскраснелось, должно быть, от выпитого. Синди то и дело поправляла волосы и бретельки предельно откровенного платья. «Забавная парочка, — подумал Алек. — Интересно, что Уинкотт о них разузнал?»
Софи и Джефф вернулись к столу, и Софи также одарила Эмерсона и Синди долгим взглядом. Потом повернулась к Риган и промурлыкала:
— Я смотрю, сегодня все семейство в сборе. Как это мило!
— Не то слово.
— Уокера не хватает, — сказала Корди.
— Не важно, я просто хотела сказать что-нибудь саркастическое, — пояснила Софи. Она заставила всех сесть за стол, а потом заявила: — Эйден не имел права приглашать Эмерсона. Он прекрасно знает, что Риган его терпеть не может. Он поступил непорядочно по отношению к родной сестре. Я ему так и сказала!
— Откуда ты знаешь, что это именно он пригласил Эмерсона? — Корди немедленно бросилась защищать Эйдена.