Гарвуд Джулия. Список жертв

   Риган оглядела окрестности и растерялась. Она совершенно не представляла, где находится. Совсем не хотелось возвращаться на старт и еще меньше — идти три с половиной мили до финиша. Надо бы найти какой-то короткий путь… или человека, который мог бы его указать. Она пожалела, что совсем не смотрела по сторонам и не обращала внимания на знаки и надписи, которые встречались по пути. Не до того было: Риган думала об Алеке и жалела себя. Ну как же он не понял, что она лучшее, что было в его жизни? Никто и никогда не будет любить его так страстно, так безоглядно.
   А он не понял. И он ее не любит. И вообще, если бы не работа, детектив Бьюкенен исчез бы с ее горизонта гораздо раньше. Но что толку теперь плакать, раз все кончилось. Она уже столько слез пролила — как бы не началось обезвоживание. Единственное, что чуть-чуть утешало ее: она сумела сохранить лицо. Алек так и не понял, какую боль причинил, и никогда не узнает, что сердце ее разбито. Он достаточно благороден, чтобы испытать угрызения совести за содеянное, а вот уж чего Риган совершенно не хотелось, так это жалости.
   Она шла, не разбирая дороги, потому что слезы застилали глаза. Господи, что же это за напасть! Надо собраться с силами и взять себя в руки. Чтобы перестать думать об Алеке, надо сосредоточиться на чем-то другом, пусть и сиюминутном. Вот, например, ужасно хочется пить. Боже, да она просто умирает от жажды! Полцарства за что-нибудь холодное и со льдом.
   Тут очень кстати появился какой-то человек на велосипеде, и Риган спросила, как ей побыстрее вернуться к месту старта.
   — Вы что же, не смотрели на указатели? Сразу за поворотом увидите тропинку — она идет через парк и приведет вас куда надо. Многие спортсмены уже по ней прошли, видать, запал быстро кончился.
   Риган не понравился его снисходительный тон и презрительная усмешка, и она хотела объяснить, что вовсе не дезертирует с дистанции. «Я и так прошла больше, чем наметила…» — но он уехал прежде, чем Риган успела что-нибудь сказать. Ну и ладно. И вообще с чего это она вздумала перед кем-то оправдываться? Какое дело этому человеку до ее планов и возможностей? Она взглянула вслед велосипедисту — кажется, он опять с кем-то разговаривает. Должно быть, с очередным заблудившимся участником забега.
   Риган повернула и увидела тропинку, убегающую за деревья… а впереди, ярдах в двадцати, — еще одну. По ее расчетам, эта дорожка должна была вывести прямиком к парковке, но результат столь скоропалительного решения оказался плачевным: она проплутала некоторое время и вернулась почти на то же самое место. Риган сделала шаг в сторону второй тропинки, споткнулась и чуть не упала. Оказалось, что развязался шнурок на кроссовке и она наступила на кончик. Риган оглянулась в поисках подходящего места для того, чтобы сесть или хоть прислониться к чему-нибудь, все же она порядком устала. Справа от нее находилась каменная стена, перед которой рос дуб — настоящий гигант. Риган решила, что ему лет семьдесят пять, никак не меньше. Его ветви нависали над дорожкой и над стеной, и кто-то бессовестный вырезал инициалы на стволе. Она прислонилась к дереву, поставила ногу на стену и принялась завязывать шнурки. Потом перегнулась через край, посмотреть, что же находится по другую сторону каменной кладки, за парком. Там оказался глубокий овраг, на дне которого протекал ручей. В овраге росли деревья, и его некрутые склоны усеивало множество больших и маленьких валунов. Дождь снова принялся моросить, и внизу, меж деревьев, поднимался туман. Он наползал на парк, и первые мутноватые клочки уже вились над дорожкой. Во влажном, неподвижном воздухе звуки вязли, и тишина в этом уголке парка была такая, что Риган захотелось потрясти головой; казалось, что уши заложило, ибо не может быть в природе столь полной тишины и неподвижности. Риган стояла под старым дубом и вяло думала о том, что она совершенно одна, затеряна в каком-то мире, где нет никого и ничего — только душный воздух и этот огромный старый дуб. И дождь. Все остальные оказались вдруг далеко, словно на другой планете. Риган лениво подняла взгляд — и на другой стороне оврага увидела его. Там, среди деревьев, стоял мужчина в черном спортивном костюме. Он стоял неподвижно и ждал… ждал, пока она найдет его. Риган испугалась так, что у нее заныло сердце. Это от неожиданности, сказала она себе, пытаясь отогнать страх. Просто странно, что человек так стоит, и лицо его неподвижно и ровным счетом ничего не выражает. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга — глаза в глаза. Потом девушка начала медленно отступать от стены. Тогда он чуть склонил голову и что-то прокричал. Она не разобрала слов: голос мужчины растворился в густом влажном воздухе.
   А потом выражение его лица изменилось, и только тогда Риган поняла, кто перед ней. Ужас окатил ее ледяной волной. А он уже повторял, тщательно выговаривая все то же слово. И махнул рукой.
   — Беги. — Он кричал ей: — Беги.

Глава 47

   Эрик Гейдж знал, что для осуществления задуманного ему нужна всего одна минута. Минута наедине с Риган Мэдисон. Где-то в глубине души он почти жалел ее и хотел бы, чтобы девушка смогла избежать уготованной ей участи. Но то была лишь слабость. Он должен убить ее, потому что так нужно.
   Уокер Мэдисон заставил страдать его Нину — его красивую, милую, ни в чем не повинную жену. Она прошла через ад, и с тех пор ад следовал за ней. Но Эрик сказал себе, что Риган не будет страдать так, как страдала бедняжка Нина. Нет, он убьет ее быстро — и возмездие свершится. Господство демона кончится: Эрик верил, что после смерти Риган демон потеряет над ним власть.
   Он хотел дать девушке шанс, поступить честно — позволить жертве бороться за жизнь. Он мог бы убить ее несколько минут назад: она стояла у стены и любовалась деревьями. Идеальная мишень. Но он не воспользовался этим шансом. Она вдруг показалась ему красивой и невинной — как его Нина. И Гейдж надеялся, что успеет объяснить ей, почему она должна умереть. Да, это надо сделать, до того как глаза девушки закроются, а дыхание оборвется. Он объяснит ей — как уже объяснил Нине, — что это не ее вина.
   — Беги, Риган. Попытайся спасти свою жизнь.
   Но девушка не двигалась. Так бывает, если поймать оленя в свет фар: животное замирает от ужаса. Так и Риган стояла, глядя через овраг на безумца, который собирается ее убить, и ужас не позволял двинуться с места. Она даже не заметила пистолету него в руке… до тех пор, пока он не выстрелил дважды. Первая пуля ударилась в стену, и осколки камня брызнули во все стороны. Один оцарапал девушке щеку. Вторая пуля попала в дуб всего в нескольких дюймах над ее головой. Грохот выстрелов ударил по барабанным перепонкам и чуть не разорвал ей сердце.
   Звук замер, и лишь тогда она бросилась бежать. Оглянулась — мужчина пересекал овраг и двигался невероятно быстро… слишком быстро. Больше она не оглядывалась. Быстрее, быстрее, надо двигаться как можно быстрее.
   Риган со страхом сознавала, что не знает, куда бежать. Ей надо выбраться на улицу, но она и так не очень хорошо ориентировалась вне тротуаров и дорожных знаков, а уж когда сердце колотится от смертного ужаса, остатки здравого смысла растворились в волне страха. Она просто бежала вперед, стараясь держаться между деревьями и не выходить на тропу. Сзади прозвучал еще один выстрел. Фонтанчик грязи поднялся впереди, земля и камушки ударили по ногам. Она хотела закричать, но нужно было беречь дыхание, и Риган промолчала и побежала зигзагами, надеясь, что так она станет менее легкой мишенью.
   Тут должно быть полно людей — куда все подевались? Или соревнования уже закончились? Все разошлись по домам? Ей вдруг захотелось взглянуть на часы, чтобы узнать, сколько времени, но она вовремя спохватилась: нельзя терять драгоценные секунды. Смотреть под ноги и бежать: это сейчас единственная цель ее жизни — ради жизни. Может, они все же не слишком далеко от людей, и кто-нибудь услышит выстрелы… Ей они показались невероятно громкими, как гром.
   Риган послышалось, что кто-то зовет ее по имени, но она не могла с уверенностью определить, откуда идет звук. Может, ей просто показалось, и это лишь кровь стучит в висках. А вдруг Софи и Корди ищут ее? Ох нет, только не это, не дай Бог подруги попадут под пули!
   Она бежала меж деревьев, не разбирая дороги, ветки кустов царапали ноги. Хоть бы выбраться на улицу — там она сможет позвать на помощь. Быстрее, быстрее. Не было нужды оборачиваться в поисках преследователя, Риган слышала, как ветви кустов трещат под его ногами.
   Или нет, кажется, звук слышен не позади. Она бежала, стараясь расслышать что-то, кроме шума в ушах и собственного дыхания. Вот опять: звук ломаемых ветвей, но теперь точно не сзади — справа. Но это значит… он хочет обогнать ее, чтобы оказаться впереди. Прямо перед ней.
   И тогда он будет просто стоять и ждать, пока она попадет прямо ему в руки. Убийца играет, забавляется с ней, как кошка с мышкой. Боже, а она-то думала, что двигается достаточно быстро, чтобы обогнать свою смерть. Оказывается, он просто наслаждается охотой. Паника подбиралась к Риган, грозя лишить ее способности оценивать ситуацию и думать. Она чуть замедлила бег; нужно повернуть осторожно, не дай Бог подвернуть ногу или вывихнуть колено. Если она упадет, у нее не останется ни единого шанса. Риган плавно повернула и побежала в другую сторону… а потом опять. Где все люди? Может, нужно покричать, и тогда кто-нибудь услышит и придет на помощь? Прежде всего ее услышит этот маньяк. Пусть он и так знает, в какой она стороне, но если кричать, то он будет знать точно. Нет-нет, она не станет помогать ему.
   Риган поняла, что не сможет долго бежать с той же скоростью. Мышцы ног горели огнем, дыхания не хватало. Еще пара минут — и она просто упадет без сил.
   Наверное, все напрасно… нет, она не позволит себе так думать, не сдастся. Нужно продолжать двигаться. Черт, ноги дрожат. Мышцы икры свело судорогой, но она удержалась от крика и продолжала бежать. «Я не сдамся, не сдамся, — говорила она себе. — Жизнь только началась, и она ужасно интересна. Я столько всего не успела. Ни за что не позволю этому психу отобрать у меня будущее».
   Надо бы состряпать какой-нибудь план. Так, думать, думать. У него есть пистолет. А еще он быстрее бегает. И он сильнее. В этом она, к сожалению, уверена. А в чем, черт возьми, может быть ее преимущество? В чем? Двигаться и дышать. В чем же, Господи? Вот оно: «Я не уверена, что он умнее». И если поверить в собственный разум и считать его преимуществом… и вдруг она поняла, что можно сделать. План был неплох, но успех зависел от того, сможет ли она найти дорогу к месту, где началась погоня. Риган пробралась через кусты и увидела прямо перед собой каменную стену. И куда теперь: направо? Налево?
   Но преследователь не оставил ей выбора. Он появился слева, и Риган бросилась в другую сторону. Она не осмелилась бежать по дорожке и продолжала петлять между деревьями, стараясь не терять из виду каменную стену.
   Вот, вот то самое место: она увидела впереди огромный дуб. Его ветви низко нависали над дорожкой и почти касались стены. Риган нырнула в кустарник. Она должна это сделать. Господи, сделай так, чтобы убийца не видел ее. Она вытерла потные ладони о штаны и из последних сил рванулась вперед и вверх.

Глава 48

   Эрик добежал до тропинки и остановился, озираясь. Где же она? Он замер, прислушиваясь, но не уловил ни звука. Девушка просто исчезла. Мужчина почувствовал обиду и разочарование: он задумывал погоню, а вовсе не игру в прятки. И что еще хуже — Риган не было ни видно, ни слышно, но кто-то вдалеке выкрикивал ее имя. Кто бы это ни был, человек приближался.
   Гейдж понял, что должен спешить. Теперь у него не осталось времени на глупые игры. Девушка ведет себя неразумно. Она не может не понимать, что он все равно найдет ее и убьет, так к чему противиться неизбежному?
   Он ощутил, как внутри поднимается темная волна злобы, и успел пожалеть свою жертву: теперь ей придется страдать перед смертью. Он будет сердит, когда найдет Риган, и ее смерть не будет легкой и безболезненной. А найти ее надо как можно скорее, иначе не останется времени на то, чтобы объяснить девушке, почему она должна умереть.
   Теперь он понял, что допустил ошибку. Надо было убить ее сразу, не медлить, не позволять ей убегать. Он придумал погоню, чтобы дать Риган почувствовать неотвратимость судьбы. Его Нина не знала, что ее ждет. Она дремала на переднем сиденье, подложив под голову пиджак мужа. А грузовик уже летел на них, задевая края дороги и высекая искры из асфальта. Он приближался неотвратимо и страшно медленно… Само собой, Эрик понимал, что все случилось в считанные секунды, но в его памяти секунды растянулись и прокручивались вновь и вновь, как замедленное кино. И лишь потом пришел удар… удар, уничтоживший их жизни.
   Вновь прозвучал крик, заставив Гейджа встрепенуться. Потом он услышал негромкий звук: камушек соскользнул под чьей-то ногой. Он повернулся и побежал в том направлении, откуда донесся звук. Поворот — и Эрик замер. Он уже был здесь; именно отсюда началась погоня. Полный круг. Надо же, Риган привела его на то же место… точно, вот здесь она и стояла — под большим дубом.
   Еще и часа не прошло, как Риган Мэдисон любовалась окрестностями, положив ладошки на каменную стену, а он смотрел на нее с противоположной стороны оврага. Он стоял там и терпеливо ждал, когда же жертва наконец увидит его. И она увидела, и лицо ее стало маской страха, когда она поняла, кто пришел за ней. А потом началась погоня.
   Итак, это то самое место. Но где же спряталась Риган?
   Он стоял очень тихо и прислушивался. Ничего. Обернулся. Стоп… Тихий звук, намек. Камушки осыпаются на дно оврага. Ах вот оно что: девочка перебралась через стену и спряталась в овраге. Умная девочка, но он все равно умнее. Эрик подбежал к стене и уставился вниз. Она где-то там, но где?
   Какое-то движение за одним из кустов — он мгновенно вскинул руку и выстрелил дважды. «Если и не попаду, она может испугаться и обнаружит себя». Эхо выстрелов покатилось по оврагу, отражаясь от склонов и камней. Гейдж знал, что полиция наверняка в курсе происходящего в парке.
   Звуки выстрелов должны были напугать людей и привлечь стражей порядка. А значит — они скоро будут здесь. С этим ничего не поделаешь.
   Чей-то голос звал Риган. Он звучал все ближе и ближе. Тогда Эрик прислонился к стене, прицелился и стал ждать.

Глава 49

   Алек затормозил подле парка и в тот же миг услышал выстрелы. Он вогнал свой автомобиль в аллею, не обращая внимания на крики толпы и опрокинутые заградительные барьеры. Забыв заглушить мотор, выскочил из машины и побежал. В это время на парковке тормозила машина Уинкотта, ревя сиреной и блестя мигалками.
   Бьюкенен оглядел толпу и сразу увидел Софи и Корди. Девушки устремились ему навстречу. Софи с расширенными от страха глазами закричала:
   — Мы не можем ее найти! Полиция не пускает, и мы слышали выстрелы…
   — Где вы видели ее последний раз?
   — На старте. Она собиралась пройти две мили. Ну, то есть милю вперед и милю назад.
   Опять прозвучал выстрел, и Корди, взглянув налицо Алека, отшатнулась. Она никогда прежде не видела такого выражения, ни у кого. И девушка отчетливо поняла, что когда Алек доберется до стрелявшего, то неминуемо убьет человека, поднявшего руку на Риган.
   Бьюкенену казалось, что рассудок покидает его. Если он опоздает, если что-то случится с Риган… Вдруг один из выстрелов достиг цели? Нет, этого просто не может быть. Он успеет, он должен успеть. Сукин сын, стрелявший в его Риган, умрет. «Если хоть один волос упадет с ее головы, я его живьем закопаю. Или удавлю голыми руками».
   Он бежал, оглядываясь, надеясь и умирая от страха за нее. «Риган, где же ты?» Бьюкенен закричал, повторяя ее имя.
   Сзади раздалось пыхтение — это Уинкотт выкладывался изо всех сил, пытаясь догнать коллегу.
   — Подожди, Алек, не сходи с ума. Не убивай его, слышишь? Если он ее достал, то его смерть ничего не изменит…
   Но Бьюкенен не хотел слушать. Он просто не мог думать ни о чем — только бы найти ее. «Ну же, где ты, девочка моя?»
   Еще два выстрела распороли воздух, и Алек рванулся на звук, оставив Уинкотта далеко позади.

Глава 50

   Гейдж начал терять терпение; раздражение и гнев туманили рассудок. Оказалось, что убить Риган Мэдисон не так легко, как он предполагал. Мужчина наклонился и еще раз посмотрел в овраг за стеной. Какая черная неблагодарность! И это после всего, что он для нее сделал. Она составила список кандидатов в покойники, и он постарался выполнить все пожелания, не так ли? Даже идея использовать Питера Морриса исходила от нее; Эрик почерпнул ее из заметок, которые нашел в голубой папке. Да, он сделал все, как пожелала мисс Мэдисон. Гейджу было вдвойне обидно: он рисковал собой ради неблагодарной девки, ведь демон не знал, что он помогает Риган, выполняет ее желания. Эрик мечтал сделать ее счастливой, ибо во всем, что происходит и что должно случиться с Риган Мэдисон, нет ее вины. Он хотел, чтобы перед смертью она была довольна и счастлива.
   А она не оценила его усилий. Раздражение сменилось бешенством. И теперь разумом Гейджа завладела холодная ярость, и чей-то безликий голос упрекнул его в том, что он почти испортил такое простое дело. «Нет, нет, — сказал себе Эрик, — я ни в чем не виноват. Это она, она не пожелала пойти навстречу. Риган Мэдисон в ответе за то, что дело идет не так гладко, как хотелось». А-а, он понял — наверное, она хочет, чтобы он почувствовал вину, как тогда, после аварии… Бесконечно страшно и мучительно было осознавать, что он, он один во всем виноват. Но демон объяснил ему тогда, что он ни при чем. Виновник — Уокер Мэдисон.
   Гейдж вспомнил Уокера, как он стоял тогда там, на шоссе, — звезда и знаменитость, лицо равнодушное, руки в карманах. Его окружала толпа восторженных поклонников, и каждый жаждал хоть на минуту завладеть вниманием известного гонщика… а в это время врачи извлекали из покореженной машины изломанное тело Нины.
   Полиция во всем обвинила водителя грузовика, который умер на месте аварии. А какой смысл злиться на человека, который мертв и не сможет понести ответственность? Не-ет, демон прав: Уокер Мэдисон — вот кто виновен. И он ответит.
   Голос, который звал Риган по имени, приблизился. Жаль, он не может прямо сейчас перепрыгнуть через стену и отправиться в овраг искать девушку. Ничего, она подождет. Эрик поднял пистолет и направил его в сторону беговой дорожки. Теперь ясно были слышны шаги: тот, кто ищет Риган, уже совсем рядом. Еще секунда — и он покажется из-за поворота. Гейдж ждал, готовый снова убить.
   Алек вылетел на дорожку. Пистолет был у него в руке, но дуло смотрело в землю. Палец Гейджа нажал на курок, и тут прямо над ним раздался вопль. Это было так неожиданно, что он дрогнул, и в следующую секунду на него обрушилась Риган — та, которую он искал в овраге, а она все это время сидела у него над головой на ветке дерева. Ногами она ударила мужчину по голове, и они оба повалились на землю. Риган сумела сгруппироваться, перевернулась и попыталась отползти, но падение все же оглушило девушку, и она двигалась недостаточно быстро. Гейдж ухватил ее за ногу чуть выше лодыжки и тянул к себе, лихорадочно шаря вокруг свободной рукой в поисках пистолета. Алек упал на землю одновременно с выстрелом, понимая, что не успел и пуля вот-вот нагонит его. Но потом Риган свалилась с неба, сбила с ног убийцу, и Бьюкенен нажал на курок в тот момент, когда Эрик схватил ее за ногу. Детектив попал очень точно — один выстрел в голову. И все же из осторожности он не опускал оружие, пока не подошел ближе и не отшвырнул пистолет подальше от рук Гейджа.
   Алек упал на колени рядом с Риган, сунул оружие в кобуру — даже не сразу попал — и схватил ее за плечи.
   — Ты в порядке? Риган? Ты как?
   Она закричала, не в силах справиться с истерикой:
   — Убери его! Пусть он отпустит меня! Убери… убери от меня его руки!
   Алек разжал пальцы мертвеца и освободил ее ногу. Потом рывком поднял Риган на ноги. Ощупал с ног до головы, продолжая спрашивать:
   — Ты как? Риган, с тобой все в порядке?
   Он знал, что голос его звучит не многим лучше, чем ее, но ничего не мог с собой поделать. Слишком близко прошла смерть, он едва не потерял свою женщину и теперь никак не мог выпустить ее из объятий. Так и стоял, прижимая девушку к себе.
   К его удивлению, она успокоилась довольно быстро и, утерев слезы, заявила:
   — Я в норме.
   Впрочем, себе она призналась, что ноги дрожат и странно, что вообще держат ее — после такого бега. Риган привалилась к Алеку, счастливая от мысли, что он такой сильный и что он рядом. А потом вдруг полились слезы. Она плакала и заливала слезами его футболку, иногда поднимая голову и пытаясь объяснить, что ужасно за него испугалась.
   — Он мог тебя убить. Стоял и ждал. А я знала, что это ты, потому что слышала твой голос — ты звал меня. Алек, он чуть не убил тебя… Это было так страшно… ты понимаешь?
   Бьюкенен пребывал в состоянии шока. Гейдж устроил на нее охоту, стрелял в нее бог знает сколько раз, а она, вместо того чтобы думать о своей жизни, висевшей на волоске, беспокоилась о нем. Он хотел поцеловать ее и сказать, как он ее любит, но Риган плакала, и с этим ничего нельзя было поделать. Приходилось ждать.
   Уинкотт стоял подле Гейджа и задумчиво смотрел на коллегу.
   — Ты видел? — спросил Алек.
   — Видел. Она прыгнула с дерева. Это было как в кино, честное слово. Я чуть концы не отдал — так внезапно все случилось. Но уж и Гейдж не ждал такого. Риган спасла тебе жизнь, Алек. Этот псих убил бы тебя: он держал пистолет наготове.
   — Да. Я знаю. Ее надо увести отсюда, — добавил Бьюкенен, направляя Риган прочь от старого дуба и мертвого тела на траве.
   — Давай. У входа в парк наверняка дежурит «скорая». Я присоединюсь к вам после того, как дождусь экспертов.
   — А зачем «скорая»? — Риган словно очнулась и тревожно огляделась кругом.
   — Они всегда дежурят во время соревнований, просто на всякий случай, — пояснил Уинкотт и мягко добавил: — Вам не помешает обработать ссадины.
   Алек обнял девушку и повел прочь. Риган шла, прижавшись к его плечу. Несколько минут они шли молча, потом она шепотом позвала:
   — Алек?
   — Что, милая?
   — Кто был этот человек, и почему он хотел меня убить?

Глава 51

   Нина Гейдж смотрела новости по телевизору. Она видела, как медики грузят носилки с телом ее мужа в машину «скорой помощи». Они не спешили — значит, человек на носилках уже мертв. Лицо его было закрыто простыней, но Нина знала, что это Эрик. Полиция тоже это знала, хоть и не оглашала пока информацию. Нина поняла, что они идут за ней и теперь в любую минуту можно ждать стука в дверь.
   Она не чувствовала ни жалости, ни печали из-за смерти мужа. Удалось ли ему выполнить миссию — вот единственное, что имеет значение.
   Нина ждала, ждала, что покажут еще одни носилки и труп той, которую она ненавидела. Ногти впились в ладони. «Ну же, где ты, Риган Мэдисон?» И Нина увидела ее: на мгновение телекамера выхватила девушку из толпы людей. Риган повернулась и взглянула в объектив. Ее взгляд поразил Нину в самое сердце. Она жива! Нина услышала странный, леденящий душу звук и не сразу поняла, что этот вой издает она сама.
   Кто-то постучал в дверь. Нина схватила пистолет, так предусмотрительно оставленный Эриком на столе, и прижала дуло к виску.

Глава 52

   Риган действительно оказалась плаксой. Каждый раз, когда Алек думал, что она уже успокоилась, девушка принималась рыдать с новой силой. Он понимал, что это всего лишь ее способ избавиться от накопившегося внутри напряжения, а потому терпеливо ждал. Сегодня его Риган прошла через ад и проявила чудеса храбрости, выдержки и сообразительности. Теперь все кончилось, а значит, спешить некуда. Он подождет.
   Они сидели рядышком на диване в ее комнате, и Бьюкенен мечтал о том, чтобы их оставили вдвоем. Тогда он взял бы ее на руки и убаюкал, как ребенка. Но в комнате толпились друзья и родственники, и потому Алек просто сидел и ждал. Такой уж сегодня день.
   Эйден и Спенсер сидели рядом и внимательно слушали Уинкотта, который объяснял, кто такой Эрик Гейдж и как получилось, что Уокер вызвал в нем такую ненависть.
   Софи и Корди тоже слушали, и обе выглядели так, словно с трудом удерживались от слез.
   Риган время от времени вытирала глаза и пыталась прислушаться к тому, что говорилось в комнате, но Алек не давал ей сосредоточиться. Он держал ее за руку. Кажется, с того момента в парке, когда он обнял Риган и увел подальше от тела, он так и не отпускал ее. Она попыталась высвободить ладонь, но он не позволил. Она заглянула ему в глаза. Бьюкенен подмигнул ей, и Риган растерялась. Зачем он ее дразнит? Может, на нервной почве Алек просто забыл, что он уже почти уехал в Бостон? Надо бы напомнить.
   Мысль о том, что придется пережить еще одно прощание, вызвала новый поток слез. Уинкотт передвинул поближе к ней пачку бумажных салфеток и с тревогой спросил: