Герберт Фрэнк. Эффект Лазаря

   – Такие мы и есть, – пробормотал Тедж.
   Твисп просто посмотрел на него в упор. Тедж призадумался, не ляпнул ли он нечто непростительное.
   Внезапно Твисп улыбнулся.
   – А ты прав. Пропади все пропадом! Моряне и понятия не имеют, как развлекаться навроде нас. У нас или уж горе и отчаяние – или песни и пляски всю ночь, потому что кто-то женился, или родился, или новые барабанчики купил, или вернулся с большим уловом. У морян маловато праздников, как я слыхал. Вот ты видел, чтобы моряне праздновали?
   – Никогда, – признал Тедж. Ему припомнилось, как Накано из команды Гэллоу толковал о морянской жизни.
   «Работать, жениться, завести пару ребятишек, еще поработать и умереть», сказал тогда Накано. «Всех развлечений – это перерыв, чтобы кофе хлебнуть, или переезд на новую станцию».
   Может, поэтому Накано и присоединился к движению Гэллоу? Драгоценное по жизни внизу развлечение, немного возбуждения. Спасение островитян. Работа по возведению барьеров. Тедж не считал, что жизнь внизу для таких, как Накано, является мрачной. Просто скучной. Их не манит интеллектуальная цель, они не ощущают даже близости горя, которая заставила бы их цепляться за радость. А наверху – наверху и шум, и краски, и очень много смеха.
   – Если мы вернемся на открытую сушу, все будет по-другому, – произнес Тедж.
   – Что значит «если»? Всего несколько минут назад ты уверял, что это неизбежно.
   – Есть моряне, которые хотят только подводной империи. И если они…
   Тедж не договорил, поскольку Твисп внезапно указал вперед и вскрикнул: «Корабль и его яйца! Это что еще такое?
   Тедж обернулся и увидел почти прямо перед ними серую башню в белом кружеве прибоя у основания. Она была похожа на толстый стебель громадного небесного цветка, синего цветка, окунутого в розовый. Шторм, который несколько часов вертел их, обвел этот вид ореолом черных облаков. Башня, почти того же мрачного оттенка, что и облака, вздымалась из глубин, словно гигантский кулак.
   Твисп изумленно уставился на башню. Она не была видна за пятьдесят километров, как утверждал Тедж, но выглядела она впечатляюще. Корабль! Твисп не ожидал, что она окажется настолько большой.
   Там, где серое море упиралось в серое небо, облака начали приоткрываться. Разорванный горизонт расцвет двумя яркими цветками, и ни один из двоих не мог глаз оторвать от пусковой башни, находящейся в центре гигантского облачного завихрения.
   – Это пусковая база, – объяснил Тедж. – Сердце морянской космической программы. Все политические фракции считают, что они должны иметь здесь своих представителей.
   – Это нипочем нельзя принять по ошибке за какую-нибудь плывущую на горизонте пакость, – вымолвил Твисп. – Она совсем не движется.
   – Она возвышается над водой на двадцать пять метров, – сообщил Тедж. – Моряне этим похваляются. До сих пор они устраивали только беспилотные полеты. Но дела развиваются быстро. Вот почему Гэллоу и его люди начали действовать. Моряне вскоре собираются запустить ракету с пилотом.
   – А еще они контролируют течения с помощью келпа, да? – спросил Твисп. – Но как?
   – Не знаю. Я видел, как они это делают, но так ничего и не понял.
   Твисп перевел взгляд с башни на Теджа и обратно. Пенящийся воротник прибоя вокруг базы выглядел все шире по мере того, как лодки приближались к нему. По прикидкам Твиспа, их от базы отделяло более пяти километров, но даже с такого расстояния он видел, что прибой простирается на сотни метров в обе стороны от башни. Здесь уже были видны следы человеческой деятельности. Одно из больших морянских судов стояло на спокойной воде за линией прибоя, тогда как маленькие суденышки сновали от него к башне и обратно. Поблизости висели зонды-аэростаты – то ли для наблюдений, то ли служащие подъемниками. Лодки уже достаточно приблизились, чтобы различить морян на приливной волне, которая веером расходилась от башни.
   Большое судно с водородными двигателями, торчавшими наружу, словно сетки с яйцами, привлекло внимание Твиспа. Раньше он видел такие суда только издали или в головидео. Эта штука была, самое малое, пятьдесят метров в длину и легко двигалась на спрятанных под водой гребных винтах. Широкий боковой люк был распахнут настежь, и вокруг него суетились моряне, загружая что-то вовнутрь.
   Тедж сидел, опираясь на одну руку и свободно свесив другую. Голова его было повернута от Твиспа в сторону башни, и все его внимание было сосредоточено на пусковой базе и на башне. Пока моряне не выказывали признаков того, что приближающиеся лодки замечены ими, но Твисп знал, что их заметили и курс их расчислили. Если поверить Теджу и его рассказам о Гэллоу, становится совершенно ясно, зачем он направился именно сюда. Маловероятно, чтобы на базе не было никого, кроме людей Гэллоу. А к базе приковано внимание всех морян. Рассказ Теджа услышат представители всех фракций. Вот только поверят ли?
   – Ты подумал о том, как здесь примут тебя и твою историю? – спросил Твисп.
   – Я не думаю, что мои шансы так уж высоки где бы то ни было, – ответил Тедж. – Но лучше здесь, чем где-то еще. – Он повернулся навстречу вопросительному взгляду Твиспа. – Я думаю, что я так или иначе уже покойник. Но люди должны все узнать.
   – Весьма разумно, – ответил Твисп. Он завел мотор и потянул штурвал на себя, удерживая его у самого живота, пока две лодочки разворачивались медленно вокруг своей оси. Настало время выложить перед Теджем факты такими, каким их видел Твисп после целой ночи размышлений.
   – Что ты делаешь? – спросил Тедж.
   Твисп сложил обе руки на штурвале и воззрился на Теджа.
   – Я заявился сюда, чтобы отыскать моего подручного. Я понимаю, это с моей стороны вроде как глупо. Честно тебе скажу – я не поверил, что есть такая штука, как эта база, но я думал, что хоть что-нибудь тут есть, вот я и притащился сюда с тобой, поскольку ты сказал, что обратиться к морянам за помощью будет разумно.
   – Конечно же! Кто-нибудь наверняка его уже подобрал, и…
   – Но ты-то вляпался, Тедж. В дерьмо. По уши. И я тоже – просто потому, что я с тобой. А бросить тебя за борт или просто сдать морянам было бы скверно. – Квитс кивком указал на башню. – особенно если твоя история насчет Гэллоу окажется правдой.
   – Если?
   – А доказательства где?
   Тедж попытался сглотнуть. Моряне уже подбирают мертвых и пострадавших с Гуэмеса. Это он знал наверняка. Отступать было некуда. Кто-нибудь на базе уже заметил две лодки с людьми у себя на экране. Кто-то вот-вот отправится, чтобы расспросить или отпугнуть их.
   – Что же мне делать? – спросил Тедж.
   – Да ты целый гребаный остров утопил, – буркнул Твисп. – И ты только теперь об этом спрашиваешь?
   Тедж просто приподнял плечи и отпустил их в бесполезном пожатии.
   – Гуэмес наверняка располагал маленькими лодками, и некоторые были на плаву на расстоянии видимости острова, – заметил Твисп. – Будут ведь и выжившие, и они тоже расскажут свою историю. Кто-нибудь из них мог заметить твою субмарину. Ты хоть представляешь, что именно они скажут?
   Под тяжестью обвинений Твиспа Тедж так и скорчился.
   – Ты управлял субмариной, – продолжал Твисп. – И тебя обвинят не только в этом. Ты это сделал, и из тебя вытянут все до малейших подробностей еще прежде, чем ты заговоришь хоть с кем-нибудь помимо морянской службы безопасности. Если служба безопасности тебя вообще выпустит.
   Тедж уткнулся подбородком в колени. Он чувствовал, что его вот-вот стошнит. С громадным удивлением он услышал исходящий из его собственных уст переходящий в скуление стон: нннннннь… нннннннь… ннннннннь…
   «Мне некуда бежать», думал Тедж. «Некуда, некуда.»
   Твисп еще говорил с ним, но Тедж, затерявшийся в глубинах своего горя, уже не разбирал слов. Слова не могли достичь его сознания. Слова были призраками, которые преследуют его. Он не мог дольше выносить их преследование.
   Шум включенного маленького лодочного мотора вытащил разум Теджа из его укрытия. Он не смел взглянуть, куда это Твисп везет их. Все «куда» были равно плохи. Кто-нибудь все равно убьет его, это всего лишь вопрос времени. Разум его погружался все глубже в море, а мускулы скручивали его в шар все туже и туже, чтобы он мог погружаться, ничего в этом море не задевая. Он слышал обращенные к нему крики, пронзительные вопли. Разум его был беззащитен перед вселенской бойней – разодранным островом, кусками растерзанной плоти. Сухие рыдания сотрясали его тело. Он ощущал, что лодка движется, но лишь едва-едва. Что-то изнутри него рвалось наружу. Чьи-то руки ухватили его за плечи, подняли и перегнули через борт. Голос произнес: «Сюда блюй. Ты же так насмерть захлебнешься.» Затем руки отпустили его, а голос выдал дополнительное замечание: «Тупой придурок!»
   Кислый привкус разъедал все во рту Теджа. Он попытался заговорить, но каждый звук обдирал горло наподобие наждака. Его вырвало за борт; в носу стоял запах рвоты. Наконец он опустил руку в море и принялся плескать соленой морской водой себе в лицо. Только после этого Кей смог сесть и посмотреть на Твиспа.
   – Куда же мне податься? – спросил он. – И что сказать?
   – Правду, – ответил Твисп. – Пропади все пропадом. Я никогда не слышал о таких придурках, как ты, но я верю, что ты просто тупой придурок, а не убийца.
   – Спасибо, – сумел выдавить Тедж.
   – Знаешь, что ты сделал? – продолжил Твисп. – Ты себя пометил. Да ни на одну муть так не пялятся, как будут пялиться на тебя. И знаешь что? Я тебе ни капельки не завидую. – Твисп кивнул в сторону башни. – А вот и грузовоз выслали по наши души. Корабль всемогущий! Ну я и приплыл! Так я и знал.

   Во всякий данный момент истории задачей группы преданных идее индивидов является выполнение дел, которые проницательные люди считают необходимыми, но которые никто другой не хочет выполнять.

О. Хаксли, «Двери восприятия», из Корабельных архивов

   Посмотрев, как Скади открывает главную контрольную панель жилища своего отца, как она отыскивает переключатели люков и находит среди них те, что отвечают за входной люк, Бретт был готов поверить, что его подруга просто гений. Но когда он заговорил с ней об этом, она живо запротестовала.
   – Большинство из нас учится этому еще в детстве. – Девушка хихикнула. – Если родители попытаются тебя запереть…
   – А зачем запирать-то?
   – В наказание, – ответила она. – Если мы… – она замолчала, быстро переключила рычажок и захлопнула крышку панели. – Быстрей, сюда кто-то идет. – Скади приникла к самому уху Бретта. – Я переключила аварийный люк на ручное управление, а заодно и главный люк. Аварийный люк – это маленький такой, внутри большого.
   – А куда мы пойдем, когда выберемся?
   – Вспомни наш план. На надо убраться прежде, чем они сообразят, что я сделала. – Скади взяла Бретта за руку и поспешно вывела его из подсобки через коридорчик прямо в холл.
   Гастингс и Лонфинн уже расположились там и даже успели завести с Килем жаркий спор.
   Когда Бретт и Скади вошли, Верховный судья как раз повысил голос.
   – И более того, если вы попытаетесь обвинять островитян в бойне, учиненной над Гуэмесом, я буду требовать созыва следственной комиссии – такой комиссии, которая окажется вне вашего контроля!
   Киль обеими руками потер веки. Глаз его, обращенный в сторону Гастингса, смотрел на того в упор. Киль обнаружил, что наслаждается невольной дрожью, которую этот человек не в силах сдержать.
   – Господин судья, – воззвал Гастингс, – вы поступаете во вред как себе, так и этим двоим юным созданиям. – Он бросил беглый взгляд на Бретта и Скади, которые как раз вошли в комнату.
   Киль некоторое время разглядывал Гастингса, думая, как внезапно обстановка переменилась к худшему. Двое живодеров! Уорд перевел взгляд от Гастингса к Лонфинну, отметив, как они заградили проход к наружному люку.
   – А мне всегда говорили, что внизу нет опасных насекомых, – заметил Киль.
   Гастингс нахмурился, но его напарник даже в лице не изменился.
   – Это не предмет для шуток! – заявил Гастингс. – Посол Алэ попросила нас…
   – Вот пусть она сама мне об этом и скажет!
   Когда Гастингс смолчал, Киль продолжил.
   – Она заманила меня вниз под ложным предлогом. Она обставила дело так, чтобы я не захватил с собой никого из моего собственного персонала. Ее доводы, даже и в таком обрывочном виде, ни в какой люк не лезут. Я вынужден заключить, что являюсь пленником. Вы будете это отрицать? – И вновь он окинул холодным взглядом двоих человек, стоящих между ним и люком.
   – Вас защищают для вашего же собственного блага, – вздохнул Гастингс. – Вы значительная персона среди островитян, а сейчас имеет место кризисная ситуация…
   – Защищают? От кого же?
   Киль наблюдал, как Гастингс ищет, что сказать, перебирает и отбрасывает различные варианты. Несколько раз Гастингс порывался заговорить, но все же смолкал.
   Киль потер затылок там, где поддерживающее устройство успело после недолгого отдыха рассадить ему кожу.
   – Вы защищаете меня от тех, кто уничтожил Гуэмес? – вкрадчиво поинтересовался он.
   Оба морянина обменялись загадочными взглядами. Гастингс вновь повернулся к Килю.
   – Я хотел бы обойтись с вами помягче, но не могу.
   – Я уже разобрался, что происходит, – сказал Киль. – столкнулись очень мощные политические группировки среди морян.
   – И наверху! – выпалил Гастингс.
   – Ну, как же. Два крупных козыря – Комитет и Вера. Уничтожение Гуэмеса нанесло удар по Вере. Но мое уничтожение не помешает Комитету: меня просто-напросто заменят. Гораздо эффективнее держать меня взаперти. Или, если уж меня придется ликвидировать, внимание островитян будет в достаточной степени отвлечено выборами нового судьи, чтобы моряне успели воспользоваться замешательством. Я не думаю, что могу и далее оставаться здесь. Я возвращаюсь наверх.
   Гастингс и его напарник застыли.
   – Боюсь, что прямо в данный момент это невозможно, – объявил Гастингс.
   – Моим преемником станет Каролина Блулав, – улыбнулся Киль. – И от нее вы добьетесь не больше, чем от меня.
   «Импас»,^[4] подумал Киль.
   Пока Гастингс и Лонфинн разглядывали Уорда, в помещении воцарилось тяжелое молчание. Киль видел, что Гастингс измышляет новые доводы и отказывается от них. Ему зачем-то нужно было сотрудничество Верховного судьи – слепое сотрудничество. Он нуждался в согласии, притом не открывая Килю, с чем же тот должен согласиться. Неужели Гастингс полагал, что старый ветеран политических баталий не видит его насквозь?
   Стоя почти у самого входа в комнату, Скади и Бретт прислушивались к этому разговору.
   – Проход в гостиную через этот люк справа, – шепнула Скади, склонясь к самому уху Бретта. – Иди туда и открой панель переключения возле люка. Вылей стакан воды на переключатели. Это закоротит все освещение в этой секции. Я открою аварийный люк. Ты сумеешь найти его в темноте?
   Бретт кивнул.
   – Мы выберемся раньше, чем они сообразят, что мы удрали, – шепнула девушка.
   – Но когда мы откроем аварийный люк, в проеме будет видно коридорное освещение.
   – Придется поторапливаться, – кивнула Скади. – Они попытаются использовать главную панель. Они живо сообразят, что им надо воспользоваться ручным переключением.
   Бретт снова кивнул.
   – Следуй за мной и беги быстро, – сказала девушка.
   Тем временем стоящий перед Килем Гастингс решил приоткрыть краешек своей осведомленности.
   – Судья Киль, вы ошибаетесь насчет вашего преемника, – произнес он. – Им станет Симона Роксэк.
   – Выбор ДжиЛаара Гэллоу? – поинтересовался Киль, предположив это на основании сведений, почерпнутых из комма покойного Райана Ванга.
   Гастингс удивленно моргнул.
   – Если так, его поджидает очередной сюрприз, – ввернул Киль. – КП славятся своей неподкупностью.
   – Плохо же вы знаете историю, – возразил Гастингс. – Если бы не первый пандорианский КП, Морган Оукс, Хесус Льюис так бы и остался обычным техником-лаборантом.
   Лицо Киля приняло торжественное выражение. Просители, обращавшиеся в суд, знали это выражение и трепетали перед ним, но Гастингс попросту стоял и выжидал.
   – Вы работаете на Гэллоу, – подытожил Киль. – Конечно же, вы хотите захватить полный политический и экономический контроль над Пандорой, и действовать вы собрались через Веру. А КП знала, что ради этой цели вы собираетесь уничтожить всю ее родню на Гуэмесе?
   – Вы ошибаетесь! Все совсем не так!
   – А тогда как? – спросил Киль.
   – Прошу вас, господин судья! Вы…
   – Кто-то усвоил фундаментальную истину, – заметил Киль. – Кто контролирует запасы пищи, контролирует и людей.
   – У нас кончается время на споры, – заявил Гастингс.
   – Когда оно совсем кончится, стану ли я одной из жертв Гуэмеса? – поинтересовался Киль.
   – На кон поставлено будущее Пандоры, – возгласил Гастингс. – Люди с правильным образом мыслей в эти тяжкие времена будут править безопасным курсом.
   – И ради этого вы убьете любого, кто стоит у вас на пути, – заключил Киль.
   – Мы не уничтожали Гуэмес, – произнес Гастингс, медленно выговаривая слова низким холодным голосом.
   – Тогда почем вам знать, что тот, кто это сделал, не обратится против вас? – спросил Киль.
   – Да кто вы такой, чтобы разглагольствовать об убийствах! – взорвался Гастингс. – Сколько тысяч вы уничтожили, прикрываясь авторитетом вашего Комитета? Может, сотен тысяч? Долгонько же вы этим занимаетесь, господин судья.
   На мгновение Киль был ошеломлен этой нападкой.
   – Но ведь Комитет…
   – Делает то, что вы ему велите! Всемогущий Уорд Киль указал пальцем – и пришла смерть. Это всем известно! Да что значит жизнь для такого, как вы? Как я могу ожидать, что настолько чуждый разум может вникнуть в наши морянские проблемы?
   Киль от этой атаки растерялся. Обвинение было болезненным. Каждым его решением руководило уважение к жизни. Летальные отклонения должны быть выполоты из генофонда!
   Пока Киль стоял, гадая, что же случится дальше, Бретт подвинулся поближе к боковому люку. Лонфинн переместился так, чтобы оказаться между ним и люком. Бретт, не обращая на него внимания, свернул в коридорчик, закрыв люк за собой.
   Некоторое время Бретт разглядывал комнатушку. Панель с переключателями располагалась возле люка. Она была заперта на две защелки. Инструмент, о котором ему говорила Скади – пилку для ногтей – Бретт нашел в ящичке под раковиной. Он открыл крышку, обнажив парное соединение проводов, облеченных в ярко-зеленый и ярко-синий пластик. Оголенные контакты были перед ним.
   «Стакан воды», говорила Скади.
   Стакан обнаружился возле раковины. Бретт наполнил его, положил одну руку на защелку люка а другой выплеснул воду на обнаженные контакты. Сине-зеленые искры озарили стену своей вспышкой, а затем весь свет погас. В ту же минуту Бретт отворил Люк и выскользнул в темноту. Гастингс орал: «Хватай Киля! Держи его!»
   Бретт скользнул вдоль стены направо и возле самого люка столкнулся со Скади. Она дотронулась до его лица, потом притянула его за плечо к себе поближе. Внезапно маленький люк открылся, и она вывалилась в него, перекатившись набок. Бретт нырнул за нею следом, и Скади заперла маленький люк. Вскочив на ноги, она помчалась прочь по коридору. Бретт поднялся и последовал за ней.
   Впервые в жизни Бретту довелось пробежать более ста метров за один раз. Скади изрядно его опередила, свернув в боковой проход. Бретт завернул за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как она исчезает в маленьком округлом люке почти у самой палубы. Девушка практически втянула его туда за собой, когда он скрючился у входа. Крышка люка захлопнулась, и Скади заперла ее в темноте. Бретт весь взмок от изнеможения. Пот разъедал ему глаза.
   – Где мы? – шепотом осведомился он.
   – Служебный переход к пневматической системе. Хватайся за мой пояс и держись поближе. Поначалу нам придется ползти.
   Бретт ухватился за ее пояс и обнаружил, что Скади практически тащит его по низенькому, узкому коридорчику, где он отирается плечами о стенки и тот и дело стукается головой в потолок. Здесь было слишком мало света даже для него, а для Скади – Бретт был в этом уверен – здесь и вовсе царила полная темнота. Проход повернул налево, потом направо, потом через некоторое время устремился кверху. Скади остановилась и подалась назад. Она ухватила его за руку, подняла ее и положила на перекладину лестницы, которая терялась где-то вверху над ними.
   – Лестница, – шепнула она. – Следуй за мной наверх.
   Бретт не стал напоминать ей, что и так все видит.
   – Куда мы направляемся? – спросил он.
   – Наверх до самого конца. Не поскользнись. Здесь двадцать один уровень и только три площадки для отдыха.
   – А что там наверху?
   – Причал для грузовозов моего отца.
   – Скади, ты уверена, что хочешь это сделать?
   – Я ни во что не поверю без доказательств, – ответила она тихим и сдержанным голосом, – но они схватили судью и они пытались задержать нас. Это неправильно, и за это несет ответственность Алэ. По крайней мере об этом острова должны узнать.
   – Верно.
   Девушка начала подниматься перед ним, и кроме шороха ее одежды и шелеста их дыхания никаких других звуков не было слышно.
   Бретт последовал за ней, время от времени задевая руками Скади за пятки. Подъем показался Бретту долгим, и он понимал, что Скади, движущейся в полной темноте, он должен казаться и вовсе бесконечным. Бретт сожалел, что не додумался с самого начала считать перекладины – это отвлекло бы его от мыслей о все более долгом падении на нижнюю палубу. Когда он думал об этом, у него скручивало желудок, а руки отказывались двигаться с перекладины на перекладину. Он не мог видеть ни верха, ни дна, только крепкое тело Скади перед собой. Один раз он остановился и огляделся по сторонам. Кое-как он различил трубы разного диаметра. Одна оказалась горячей на ощупь. На другой был холодный конденсат. Он оказался скользким, когда Бретт провел по нему пальцем.
   «Это из-за водорослей», подумал Бретт. Он был благодарен за то, что ему попалось хоть что-то знакомое. На островах не было ни таких конструкций, ни подобной ригидности. Биомасса росла в ту сторону, куда ее рост направляли, но ведь и направлять тоже можно не до беспредельности.
   На первой площадке Скади обняла его за талию и подвела к следующей лестнице. Она лишь мгновение подождала, пока он чуточку отдышится.
   – Нам надо поторапливаться. Они могли догадаться, куда мы пошли.
   – А они могут точно знать, где мы?
   – Здесь нет сенсоров, и им неоткуда знать, что у меня есть ключ от служебного прохода.
   – А где ты его раздобыла?
   – У отца в столе. Нашла, когда показывала кабинет судье.
   – А зачем твоему отцу этот ключ?
   – Возможно, затем же, зачем и нам. На случай непредвиденного бегства.
   Девушка нежно погладила Бретта по груди и отвернулась. Со вздохом она приступила к следующему этапу их восхождения.
   И вновь Бретт последовал за ней.
   Он спешил все сильнее и сильнее, но Скади все равно опережала его, и разрыв между ними все увеличивался. Но вот и вторая площадка… Бретт вскарабкался на нее, задыхаясь. Скади подвела его к следующей лестнице.
   – Как ты можешь двигаться так быстро? – спросил он, едва смог совладать со своим дыханием.
   – Я бегаю по коридорам и постоянно упражняюсь в гимнастическом зале, – ответила она. – Те из нас, кто выйдет на открытую сушу, должны быть готовы к тем требованиям, которые она предъявит к нашим телам. Там все будет не так, как в море.
   – Ох, – только и смог выдавить Бретт, хотя и понимал, что такого ответа недостаточно.
   – Ты достаточно отдохнул ля последнего подъема? – спросила Скади.
   – Веди.
   На этот раз он поспевал за ней достаточно, чтобы время от времени задевать рукой ее ноги. Он понимал, что она намеренно замедлила ход ради него, и эта мысль расстраивала его. И все же он был благодарен за то, что ему не приходится действовать на пределе сил. Бездна все еще разевала под ним свою пасть, и рухнуть туда казалось только более страшным именно оттого, что дно ее терялось во мраке. Когда он нащупал последнюю перекладину и край площадки, он остановился, обхватил руками вертикальные опоры лестницы и задышал глубокими судорожными вдохами.
   – С тобой все в порядке? – Рука Скади коснулась его головы.
   – Просто… пытаюсь отдышаться.
   Девушка подхватила его под правую руку.
   – Подымайся. Я тебе помогу. Здесь безопаснее. Здесь есть перила.
   С помощью Скади Бретт переполз через край площадки. Он увидел перила и вцепился в них что есть сил, подтянувшись на несколько последних миллиметров, а потом растянулся на жесткой металлической решетке. Скади положила руку ему на спину и подняла ее лишь тогда, когда его дыхание выровнялось.
   – Давай вспомним план, – предложила она и села, привалясь спиной к металлической стене.