Герберт Фрэнк. Эффект Лазаря

   А стоит взглянуть на Накано – великан с мощными плечами и руками толщиной с человеческий торс, с лицом изуродованным и обожженным взрывом морянской ракеты. Гэллоу уже дважды рассказывал его историю, и Тедж подозревал, что ему придется услышать ее вновь. Накано отращивал куцую курчавую бороденку на кончике своего изрезанного подбородка, в остальном же он был безволос, и шрамы от ожогов выделялись на коже головы, шеи и плеч.
   – Я спас ему жизнь, – говорил Гэллоу в присутствии Накано, словно бы его тут не было. – Он сделает для меня что угодно.
   Но Тедж обнаружил в Накано признаки человеческого тепла – словно руку, протянутую товарищу, чтобы уберечь его от падения. У него даже было чувство юмора.
   Уж в Дзене ни тепла, ни юмора не было.
   – Писатели опасны, – заявил он, когда Гэллоу объяснял функции Теджа. – Они много болтают не в свой черед.
   – Писать историю, когда она творится, всегда опасно, – согласился Гэллоу. – Но никто не увидит, что пишет Тедж, пока мы не будем готовы – и в этом наше преимущество.
   Тогда-то Тедж и осознал всю гибельность своего положения. Они находились в субмарине, километров этак за семьдесят от морянской базы, возле громадной заросли келпа. И Гэллоу, и Дзен отличались раздражающей привычкой говорить о Тедже, словно бы об отсутствующем.
   Тедж взглянул на Гэллоу, который стоял спиной с рулевому сидению, наблюдая через плазмаглас маленьких иллюминаторов за действиями Дзена и Накано, что бы они там ни делали. Красота и изящество Гэллоу приобрели для Теджа иное значение, когда он отметил глубокий страх Гэллоу перед несчастными случаями, могущими его изуродовать. Накано был живым примером того, чего Гэллоу наиболее страшился.
   Новый напев добавился к «подлинной истории» Теджа – той, которую он предпочитал по островитянской привычке держать в памяти. Большинство островитянских исторических хроник заучивалось на память как напевы, ритм помогал запоминать их естественным образом, фразу за фразой. Бумага на островах была редкостью, подверженной гниению – да и где ее хранить, чтобы контейнер ее не съел? Информация, подлежащая долгому хранению, заносилась в книги из плаза – или в память певцов. Книги из плазмагласа были прерогативой богачей и чиновников. А напев мог заучить любой.
   – ДжиЛаар боится шрамов Времени, – мысленно напевал Тедж. – Время есть Возраст, а Возраст есть Время. Не смерть, но умирание.
   «Если б он только знал», подумал Тедж. Он вытащил блокнот для заметок и черкнул в нем несколько невинных строк для официальной хроники Гэллоу – число, время суток, место, люди.
   Дзен и Накано молча вошли в кабину. Морская вода так и стекала с них, когда они заняли место возле Теджа. Они начали проверку сенсорной аппаратуры субмарины. Оба они двигались молча, слаженно – этакие гротескные силуэты, затянутые в облегающие ныряльные костюмы с зелеными полосами. «Камуфляж», ответил Гэллоу на невысказанный вопрос Теджа, когда тот впервые их увидел.
   Гэллоу с безмолвным одобрением наблюдал за ними, пока проверка не подошла к концу.
   – Спускайся под воду, Тедж, – велел он. – курс триста двадцать пять градусов. Держись прямо под течением.
   – Есть.
   Тедж исполнил распоряжение, ощущая неиспользованные возможности судна во время выполнения маневра. Экономия энергии была для островитян второй натурой, и он выдерживал дифферент, повинуясь инстинкту не меньше, чем приборам.
   – Славно, – прокомментировал Гэллоу и поглядел на Дзена. – Ну, что я тебе говорил?
   Дзен не ответил, но Накано улыбнулся Теджу.
   – Научи меня, как ты это делаешь, – попросил он. – Так плавно.
   – Конечно.
   Тедж сосредоточился на датчиках, привыкая к ним, ощущая, как малейшее колебание воды передается его рукам через панель управления. Скрытая сила этого морянского судна искушала. Тедж чувствовал, как оно отзовется на «полный вперед». Зато и топлива сожрет уйму, и водородные двигатели перегреются.
   Тедж решил, что предпочитает островитянские субмарины. Их биомасса податлива, от нее исходит живое тепло. Они меньше, это верно, и подвержены любым несчастным случаям, возможным для живой плоти, но есть нечто притягательное во взаимозависимости, в жизни, полагающейся на другую жизнь. Островитяне не рассекают толщу вод. Островитянская субмарина похожа скорей на клапан, снабженный мускулами – этакая устрица безмозглая. Но ходовая пульсация у нее спокойная, бесшумная – никакого тебе гудения, лязга и металлического грохота, никакой вибрации, пронизывающей аж до зубов.
   – Прибавь влажности воздуха, Кей, – приказал Гэллоу почти в самое ухо Теджу. – Ты что, высушить нас собрался?
   – Смотри, – Накано показал на гигрометр над головой Теджа. – Мы предпочитаем, чтобы влажность была выше сорока процентов.
   Тедж постепенно повысил влажность, раздумывая об этой морянской слабости. Если только морян не тренировали для жизни наверху – в дипломатическом корпусе или коммерческом предприятии – они от сухого воздуха страдали: потрескавшаяся кожа, легочные болезни, кровоизлияния в мягких тканях.
   Гэллоу коснулся плеча Дзена.
   – Задай нам курс на остров Гуэмес.
   Пока Дзен изучал навигационные приборы, Тедж исподтишка приглядывался к нему. Что все это значит? Зачем им сдался Гуэмес? Это один из беднейших островов – его размеров едва-едва достаточно, чтобы поддерживать десятитысячное население чуть ли не на грани голодания. Почему им заинтересовался Гэллоу?
   – Координатный вектор – пять, – сообщил Дзен. – Двести восемьдесят градусов, восемь километров. – Он нажал на кнопку. – Местонахождение. – Навигационный экран над ними засветился зелеными линиями: координатная сетка и размытое пятно в одном из квадратов.
   – Разверни нас на двести восемьдесят градусов, Кей, – сказал Гэллоу. – Мы собираемся порыбачить.
   «Порыбачить?», удивился Тедж. Субмарины можно приспособить для рыбной ловли, но на этой необходимого оборудования не было. И ему не понравилось, как хмыкнул Дзен в ответ на реплику Гэллоу.
   – Движение делает свой шаг в историю, – заявил Гэллоу. – Наблюдай и записывай, Кей.
   «Движение», подумал Тедж. Когда Гэллоу говорил о нем, в голосе всегда угадывалась заглавная буква, а то и кавычки, как если бы он уже видел это слово напечатанным в плазкниге. Едва Гэллоу упоминал «Движение», как Тедж ощущал, какие ресурсы стоят за ним, какая анонимная поддержка и политическое влияние среди власть имущих.
   Повинуясь приказанию Гэллоу, Тедж вывел плоскости из пазов, проверил детекторы кругового обзора, уточнил дифферент и сосредоточился на переднем экране. Это было проделано почти автоматически. Субмарина принялась плавно погружаться, не замедляя движения вперед.
   – Вектор глубины возрастает, – заявил Дзен, подсмеиваясь над Теджем. Тедж заметил его ухмылку, отраженную поверхностью экрана, и взял ее себе на заметку. Наверняка Дзен знает, как раздражает рулевого, когда поверх его головы таким манером читают вслух показания его приборов, даже дозволения не спросив. Никому не понравится выслушивать сообщения о том, что он уже и так знает.
   «Воздух в кабине просто липкий от влаги», подумал Тедж. Для его легких верхнего жителя высокая влажность была удушливой. Он уменьшил содержание влаги в воздухе, надеясь, что остальные не будут возражать против тридцати пяти процентов, и лег на курс.
   – Прямо по курсу, – прокомментировал Дзен, все еще ухмыляясь.
   – Поиграл бы ты, Дзен, в свои собственные игрушки, – попросил Тедж. Он выровнял плоскости и зафиксировал их.
   – От писателей приказов не принимаю, – отрезал Дзен.
   – Ну-ну, ребята, – вмешался Гэллоу, хотя перепалка его явно позабавила.
   – Книги врут, – процедил Дзен.
   Накано сдвинул с одного уха наушник гидрофона.
   – Активности полно, – объявил он. – Могу насчитать более тридцати рыбацких суденышек.
   – Бойкое местечко, – заметил Гэллоу.
   – И радиоболтовня с острова, конечно, – доложил Накано. – И музыка. Вот чего мне будет не хватать, так это островитянской музыки.
   – Да что в ней хорошего? – спросил Дзен.
   – Она не лирическая, но под нее можно танцевать, – объяснил Накано.
   Тедж бросил на Гэллоу вопросительный взгляд.
   «Накано будет не хватать островитянской музыки… что он хотел этим сказать?»
   – Держись курса, – скомандовал Гэллоу.
   – ДжиЛаар, – сказал Дзен, отбирая у Накано наушники, – ты говорил, что жители Гуэмеса просто тупые плавучие ублюдки. Я и не думал, что у них есть радио.
   – Гуэмес потерял почти полкилометра в диаметре по сравнению с моими прошлогодними замерами, – заметил Гэллоу. – Голодает их пузырик. Они так бедны, что не могут подкормить свой остров.
   – Зачем мы здесь? – спросил Тедж. – Если у них только плохонькое радио и сплошной голод, какой от них толк для Движения?
   Тедж испытывал дурное предчувствие. Очень дурное предчувствие. «Они что, замазать меня пытаются? Сделать островитянина шестеркой для грязных дел?»
   – Великолепная первая демонстрация, – произнес Гэллоу. – Все они традиционалисты, фанатики до мозга костей. Но в одном они проявили здравый смысл, надо отдать им должное. Когда другие острова предлагали, что пора бы переселяться под воду, Гуэмес выслал делегацию, чтобы прекратить это.
   Не в этом ли секрет Гэллоу? Тедж удивился. Он что же, хочет, чтобы все островитяне жили только на поверхности?
   – Традиционалисты, – повторил Гэллоу. – А это значит, что они ждут, что мы соорудим для них сушу. Они полагают, что мы их так любим, что подарим им парочку континентов. И камни возведем, и грязью пришлепнем! И келп насадим!
   Трое морян расхохотались, и Тедж улыбнулся в ответ. Улыбаться ему не хотелось, но выбора у него не было.
   – Все бы наладилось, если бы островитяне научились жить так, как мы, – сказал Накано.
   – Все до единого? – уточнил Дзен.
   Тедж чувствовал, как растет напряжение оттого, что Накано не ответил на вопрос Дзена.
   – Только правильные, Галф, – помедлив, уточнил Гэллоу.
   – Только правильные, – согласился Накано, но голос его звучал вяло.
   – Треклятые религиозные смутьяны, – буркнул Гэллоу. – Ты видел миссионеров с Гуэмеса, Кей?
   – Когда наши острова шли ближним дрейфом, – кивнул Тедж. – Для того, чтобы ходить в гости, любой повод хорош. Посещать, ходить в гости – счастливое это времечко.
   – А мы всегда вытаскиваем из моря ваши лодчонки, – добавил Дзен. – И за это вы хотите, чтобы мы для вас грязь месили!
   – Цзо, – укорил Гэллоу, похлопав Дзена по плечу. – Кей теперь один из нас.
   – Мне не терпится найти управу на эту дурость, – заявил Дзен. – Нет никакого смысла жить иначе, как под водой. Мы уже готовы.
   Тедж отметил эту реплику – и подивился ей. Он чувствовал ненависть Гэллоу к Гуэмесу… но морянин сказал, что все должны жить под водой.
   «И все – так же богато, как моряне?» Эта мысль отдавала печалью. «Что мы утратим вместе с островитянским образом жизни?» Он взглянул на Гэллоу.
   – Гуэмес. Мы будем?…
   – Ошибкой было возводить в сан КП уроженку Гуэмеса, – произнес Гэллоу. – Жители Гуэмеса никогда не смогут разделить наши взгляды.
   – Остров в прямой видимости, – доложил Дзен.
   – Уменьшить ход наполовину, – распорядился Гэллоу.
   Тедж подчинился. Для него снижение скорости отозвалось уменьшением сотрясающей позвоночник вибрации.
   – Каково наше вертикальное расположение? – поинтересовался Гэллоу.
   – Мы идем метров так на тридцать ниже их киля, – сообщил Дзен. – Вот дерьмо! Они даже наблюдателей не выставили. Глядите, ни одной лодчонки по ходу дрейфа.
   – Удивительно, что они еще целы, – заметил Накано. Тедж в этой ремарке ощутил некий хитрый подтекст, но смысла его не мог вполне понять.
   – Проведи нас прямо к ним под киль, Кей, – велел Гэллоу.
   «Что мы здесь делаем?» Тедж хоть и подчинился приказу, но удивляться не перестал. Передний ходовой экран показывал выпяченную нижнюю оконечность Гуэмеса – пухлую красно-коричневую выпуклость пузырчатки с обвисшими голодными участками. Да, Гуэмес был в скверном состоянии. Значительные части острова голодали. Тедж вдыхал густой влажный воздух короткими быстрыми глотками. Морянская субмарина приблизилась слишком уж вплотную для простого наблюдения. А в гости таким манером не ходят.
   – Опусти нас еще на пятьдесят метров, – распорядился Гэллоу.
   Тедж повиновался, автоматически выверяя дифферент. Он гордился тем, что субмарина не испытывает дополнительного крена. Верхний экран, установленный на широкоугольный обзор, показывал весь остров как темную тень на светлой поверхности. Лодочки обвивали его края, словно бусины ожерелья. По прикидкам Теджа, Гуэмес занимал не больше шести километров в диаметре по уровню ватерлинии. Длинные полосы биомассы, подобно сонным видениям, колыхались в течениях, омывающих остров. Целые массы пузырчатки марали окрестные воды мертвой гнилью. На дырах красовались мембранные заплаты.
   «Наверное, из прядильников».
   Тедж видел рваные швы на клапане справа от него. Все указывало на то, что производство питания на Гуэмесе в упадке.
   – Представляете, как это местечко воняет? – спросил Дзен.
   – В жару – изумительно, – согласился Гэллоу.
   – Гуэмес нуждается в помощи, – отважился молвить Тедж.
   – И получит ее, – отрезал Дзен.
   – Вы только взгляните на рыбу вокруг, – предложил Накано. – Бьюсь об заклад, рыбалка сейчас еще та!
   Он показал на верхний экран, где гигантская рыба-поскребучка длиной почти в два метра проплывала мимо наружних сенсоров. Усики у рыбы были наполовину объедены, а единственная видимая глазница была белой и пустой.
   – Тут все так прогнило, что даже дерьмоеды дохнут, – прокомментировал Дзен.
   – Если остров настолько болен, бьюсь об заклад, людям там несладко, – добавил Накано.
   Тедж почувствовал, что краснеет, и крепко поджал губы.
   – Может, на этих лодчонках вокруг и не рыбачат, – предположил Дзен. – Может, на них попросту живут.
   – Этот остров – плавучая опасность, – сказал Гэллоу. – Должно быть, там полным-полно заразы. Похоже, у них эпидемия во всех системах биомассы.
   – Да кто может жить в дерьме и не болеть? – вопросил Дзен.
   Тедж кивнул в ответ на собственные рассуждения. Ему казалось, он понял, зачем Гэллоу здесь.
   «Он подвел субмарину так близко, чтобы убедиться, как отчаянно им нужна помощь.»
   – Почему они не видят очевидного? – поинтересовался Накано, погладив край панели. – Наши субмарины не нуждаются, чтобы их обмазывали питательным раствором. Они не гниют, не окисляются. Их не тошнит… и нас от них не тошнит.
   Гэллоу, не отрывая взгляда от монитора, похлопал Теджа по плечу.
   – Еще на пятнадцать метров вниз, Кей. Под нами по-прежнему полно места.
   Тедж подчинился и повторил тот плавный спокойный спуск, что снискал восхищенный взгляд Накано.
   – Не пойму, как островитяне могут так жить, – покачал головой Дзен. – Потогонный климат, жратва эта, рвачи, болезни – да любая из возможных ошибок отправит их на дно всех скопом.
   – И они сделали эту ошибку, Дзен, не так ли? – произнес Гэллоу.
   – Там ничего нет, даже курсографа – только мембрана, – произнес Накано, указывая на изображение на экране.
   Тедж тоже посмотрел и увидел темное пятно прядильника там, где следовало быть роговидному выросту, в котором размещался курсограф, передающий данные наблюдателям. Нет курсографа… похоже, Гуэмес лишился и системы коррекции курса. Они в ужасном состоянии! За предложенную помощь Гуэмес что угодно сделает.
   – Роговидный вырост умер, – пояснил Тедж. – Они залепили это место прядильником, чтобы сохранить плавучесть.
   – И долго они собирались дрейфовать, пока во что-нибудь не врежутся? – гневно процедил Накано.
   – Сдается, они как помешанные молят Корабль прийти к ним на помощь, – ухмыльнулся Дзен.
   – Или молят нас стабилизировать море и вернуть им их драгоценные континенты, – высказался Гэллоу. – А теперь, когда это дело на ходу, они так и плачут по высадке на построенную для них сушу. Что ж, пусть молят. Лучше бы они нас молили! – Гэллоу потянулся через плечо Теджа и щелкнул тумблером.
   Взгляд Теджа метался с одного дисплея на другой – боковой, верхний, нижний… а наружу из пазов выскакивали орудия – блестящие, смертоносные.
   «Так вот чем занимались Дзен и Накано снаружи», понял Тедж. Они налаживали манипуляторы и механические руки. Тедж глянул на них еще раз – вибробуры, резаки, пробойники и полукружная горелка на подвижной механической руке. Они так и сверкали в свете внешних огней.
   – Что вы делаете? – спросил Тедж. Он попытался сглотнуть, но в горле у него, несмотря на влажность, пересохло.
   Дзен фыркнул.
   Вид его вызывал у Теджа отвращение: улыбка затрагивала лишь уголки рта, но в бездонных глазах не было и признака смеха.
   – Подымай нас, Кей, – велел Гэллоу, крепко и болезненно ухватив Теджа за плечо.
   Тедж огляделся по сторонам. Накано разминал могучие бицепсы, глядя на передний экран. Дзен держал маленький игольник, небрежно направляя его дуло прямо Теджу в грудь.
   – Вверх, – повторил Гэллоу, для пущей доходчивости тряхнув Теджа посильней.
   – Но мы же врежемся в них, – ответил Тедж. Воздух застревал у него в гортани. Осознание того, что собрался сделать Гэллоу, душило его. – У них не останется никаких шансов без острова. Те, кто не утонет сразу же, будут дрейфовать в лодках, пока не помрут с голоду!
   – Без фильтрационной системы острова они помрут скорей уж от жажды, чем от голода, – возразил Гэллоу. – Они в любом случае умрут, вот увидишь. Вверх!
   Дзен небрежно повел игольником и прижал левый наушник покрепче к уху.
   Тедж не удостоил игольник и взгляда.
   – Или рвачи до них доберутся! – возмущался он. – Или шторм!
   – Заткнись, – сказал Дзен, крепче прижимая наушник. – Тут какой-то сонар… по-моему, это пульсация мембраны… – внезапно Дзен взвыл и отшвырнул наушник. Из его ноздрей потекла струйка крови.
   – Вверх, черт тебя возьми! – заорал Гэллоу.
   Протянувшись через плечо Теджа, Накано вывел ограничители плоскостей и продул баки. Нос субмарины задрался кверху.
   Тедж действовал, как велели ему инстинкты рулевого. Он добавил двигателям мощности и постарался выровнять судно, но субмарина внезапно ожила и рванулась к днищу острова. В одно мгновение они прорвали накладные мембраны и киль. Субмарина вертелась и дрыгалась, а ее орудия под водительством Гэллоу и Накано рвали, резали и кромсали. Дзен все еще сидел согнувшись и зажимая уши обеими руками. Бесполезный игольник валялся у него на колене.
   Тедж поглубже вжался в кресло, глядя с ужасом на чудовищное разрушение. Все, что он пытался сделать, только ухудшило положение. Они были под самым центром острова, там, где живут высокопоставленные островитяне, где содержится самое чувствительное оборудование и органика, самые влиятельные люди, хирургическая и прочая медицинская помощь…
   Лезвия и резаки размахивали с прежним хладнокровием – их движения были видны на каждом экране, ощущались в каждом рывке субмарины. До чего жутко – столько боли и ни единого крика. Мягкая живая ткань не могла устоять перед острыми холодными лезвиями, которыми субмарина учиняла весь этот погром. Каждый рывок, каждое подергивание субмарины несли с собой новые разрушения. На экранах виднелись человеческие останки – то рука, то отсеченная голова.
   – Они же люди, – простонал Тедж. – Они же люди.
   Все, чему его учили о святости человеческой жизни, наполняло его протестом. И ведь моряне верят в то же самое! Как у них рука поднялась убить целый остров? Тедж понимал, что Гэллоу прикончит его при малейшем намеке на сопротивление. Единственный взгляд, брошенный на Дзена, показал, что он хотя и оглушен еще, но кровотечение прекратилось, и игольник уже в руках. Накано работал, как автомат, орудуя переключателями, покуда резаки и горелки довершали разрушение погибающего острова. Субмарина завертелась вокруг центральной оси сама по себе.
   Гэллоу устроился в уголке возле Дзена, взгляд его не отрывался от экранов, на которых видно было, как плавится плоть острова под действием полукружной горелки.
   – Нет никакого Корабля! – в экстазе выкрикнул Гэллоу. – Видите? Разве Корабль дозволил бы простому смертному совершить такое? – Он устремил затуманенный экзальтацией взгляд на Теджа. – Говорил я тебе! Корабль – это искусственный объект, сделанный людьми, такими, как мы. Бог! Нет никакого Бога!
   Тедж пытался сказать что-нибудь, но в горле слишком пересохло.
   – Веди нас вниз, Кей, – велел Гэллоу.
   – Что ты творишь? – удалось выдавить Теджу.
   – Бросаю вызов Кораблю, – ответил Гэллоу. – И что же, он ответил? – Дикий смех вырвался из его груди. Присоединился к нему только Дзен.
   – Вниз, я сказал! – повторил Гэллоу.
   Движимые страхом, мускулы Теджа – мускулы опытного рулевого – повиновались, выровняли балласт по дифференту, направили плоскости. И он подумал: «Если мы уберемся побыстрей, может, хоть часть острова спасется». Он плавно вывел субмарину через пролом, ею же и проделанный. Видимая сквозь плазмаглас иллюминаторов и на экране – везде – вода была сплошь мутной от крови, темно-серой в резком свете внешних огней субмарины.
   – Задержись здесь, – скомандовал Гэллоу.
   Тедж проигнорировал приказ, уставясь на окружающую бойню. Повсюду царил кровавый кошмар. Танцевальное платье для маленькой девочки, все в белых кружевах на старинный лад, проплыло мимо иллюминатора. За ним последовал обломок чьей-то кухонной плиты, портрет возлюбленной, запечатленный на памятной шкатулке: очертания улыбки, лишенной глаз. В жарких лучах прожекторов кровь струилась и бурлила, холодным серым туманом расстилаясь позади субмарины.
   – Я сказал – задержись! – заорал Гэллоу.
   Тедж продолжал плавный спуск. Слезы горели у него под веками.
   «Только бы не заплакать», взмолился он. «Проклятье! Я не вправе сломаться перед этими… этими…» Слова, способного по достоинству назвать то, чем стали его спутники, в его памяти не отыскалось. Понимание прожигало его насквозь. Эти трое морян сделались летальными отклонениями. Их бы следовало отдать на рассмотрение Комитета. Правосудие должно свершиться.
   Накано протянулся через плечо Теджа, чтобы выправить балласт и остановить спуск. Взгляд его был предупреждающим.
   Тедж глянул на Накано сквозь слезы, потом перевел взгляд на Дзена. Дзен все еще держался за левое ухо, но на Теджа глядел твердо, с этакой ледяной усмешкой. Его губы безмолвно произнесли: «Погоди, я до тебя еще доберусь».
   Гэллоу взглянул поверх головы Дзена на манипуляторы горелки.
   – Прямо веди, – распорядился он, выводя на место поляризованный щит и убирая манипулятор.
   Тедж нашарил на своем плече застежку нагрудного клапана и затянул ее. Его движения были настолько целенаправленны, что Дзен удивленно воззрился на него. Но прежде, чем Дзен успел отреагировать, Тедж высвободил плоскости, проверил и переключил контроль на верхний борт и продул балласт, открыв боковые клапаны. Субмарина завалилась на нос и устремилась вниз, вращаясь все быстрей и быстрей. Накано силой вращения отбросило назад. Дзен выронил игольник, стараясь ухватиться за поручень. Его бросило поверх Гэллоу, и их обоих заклинило позади контрольной панели. Только Тедж, пристегнутый к своему сидению, мог осмысленно двигаться.
   – Придурок чертов! – завопил Гэллоу. – Ты убьешь нас!
   Правой рукой методично орудуя переключателями, Тедж выключил свет в кабине и убрал все внешнее освещение кроме бортовых огней. Снаружи вокруг неяркого мерцания проблесковых огней, сгустился мрак, где плавали и тонули последние останки.
   – Ты не Корабль! – орал Гэллоу. – Слышишь, ты, Тедж? Это всего лишь ты!
   Тедж не обращал на него внимания.
   – Тебе не выкрутиться, Тедж! – вопил Гэллоу. – Тебе все равно придется всплыть, а мы никуда не денемся.
   «Он хочет знать, собираюсь ли я убить нас всех», подумал Тедж.
   – Тедж, ты рехнулся! – крикнул Гэллоу.
   Тедж глядел прямо перед собой, высматривая первые признаки дна. На такой скорости субмарина врежется в него, и предостережение Гэллоу исполнится. Даже пласталь и плаз не выдержат, пропахав собой дно – не на этой же скорости.
   – Ты и впрямь собрался это сделать, Тедж? – Голос Накано, хотя и громкий, звучал спокойно и даже не без восхищения.
   Вместо ответа Тедж уменьшил угол спуска, но скорость вращения сохранил, зная, что его натренированное равновесие прирожденного островитянина поможет ему справиться.
   Накано вырвало, он кашлял и задыхался, пытаясь вдохнуть под тяжким давлением перегрузки. Вонь стояла тошнотворная.
   Тедж вывел на свою консоль показания датчиков содержания газов. Верно, балласт продут углекислым газом. Его взгляд скользнул по строчкам данных. Да… отработанный воздух из кабины задувается в балластную систему… для экономии энергии.
   Гэллоу, пытаясь выползти из угла вопреки перегрузке, перешел к длинным протестующим стонам.
   – Не корабль… просто обыкновенный дерьмоглот… убью… нельзя доверять островитянину…
   Следуя висевшей перед ним инструкции, Тедж прошелся по последовательности клапанов аварийного контроля. Незамедлительно из верхнего отсека на него выпала кислородная маска. Все остальные кислородные маски остались надежно запертыми на своих местах. Одной рукой Тедж прижал маску к лицу, а другая тем временем продолжала нагнетать углекислый газ из балластной прямо в кабину.