Страница:
— Это не важно, — прошептал Маленький Танцор. — Первым делом я в ответе за свою жену… за детей. А теперь надо мной властвует воля змеи. Так что разговоры уже ни к чему. Но я хочу в последний раз попросить тебя: пожалуйста, если ты можешь облегчить жизнь Волшебной Лосихи и моих дочерей, я…
— Но я совершенно не собираюсь позволить тебе умереть, Танцующий-с-Огнем. Это мне подходит менее, чем когда бы то ни было.
Все вновь расплылось перед глазами Маленького Танцора.
— Что?
Зрящий Видения Волка встал бесшумно, будто дым, и подошел к охваченному жаром Маленькому Танцору:
— Да, ты как раз в том состоянии, что нужно. Твое сознание блуждает, перескакивает от реального к нереальному. Ты не ел и не пил четыре дня. Четыре — священное число. Змеиный яд сделал тебя более податливым. Ворота твоего сознания распахнуты, все преграды ниспровергнуты. Ты вот-вот утратишь собственное «я» и сольешься с Единым. Некогда мне приходилось прибегать к помощи грибов — как и тебе придется пользоваться ядом, правда другим. Пришло тебе время научиться Зреть Видение вместе с Единым.
— Хоть ты и слышал от меня, что я не могу покинуть мою семью?
Казалось, что все хорошее, что только есть в мире, сосредоточилось в улыбке Зрящего Видения Волка. Душа Маленького Танцора была готова на все, лишь бы увидеть эту улыбку еще раз.
— Я знаю, что ты их любишь, Танцующий-с-Огнем, но я дам тебе нечто еще более сильное. Я дам тебе Видение. Я дам тебе Единое. С Единым ты Станцуешь Спираль в правильное положение, восстановишь ее равновесие. Ты будешь Един с огнем, воздухом, водой… с самой Землей-Матерью. Все связано с Единым. Даже твоя семья. Ну же, дай мне руку. Мы Станцуем с тобой яд. Ты поймешь, что это всего лишь иллюзия.
— Значит, Белая Телка говорила правду?
— Она даже сама до конца не знала, как истинна эта правда.
Маленький Танцор сморщился от боли, хватая воздух широко открытым ртом, пытаясь удержать ускользавшее ощущение реальности. Он протянул руку светящемуся человеку и сомкнул пальцы на сверкающем сиянии…
Когда он пришел в себя, то увидел, что лежит на спине, глядя в ночное небо. Страшная жажда жгла его горло, будто жар. Язык был шершавым, как пересохшая кожа.
Он застонал и заставил себя сесть. Вглядываясь в темноту широко раскрытыми глазами, попытался понять, где находится. Он сидел на небольшой площадке на самом пике скалы.
— Как это? — И он сам испугался звука своего голоса.
Он заморгал, стараясь припомнить, что произошло. Он полез на скалу, чтобы встретиться со Зрящим Видения Волка. Его укусила змея. Он в панике схватился за ногу — но ощутил привычно плотные мускулы. Он оглянулся вокруг, но ничего страшного не увидел.
Воспоминание о Зрящем Видения Волка становилось все яснее, согревая его душу. Он Танцевал со Зрящим Видения Духа; они вместе слились в Единстве, Танцуя в унисон с мирозданием, Напевая песни в гармонии с Создателем. При этом они ощущали подвижное великолепие летящих в пространстве звезд, слушали пение далеких солнц и чувствовали биение жизни. Тогда он понял, что такое свобода. Его душа стала светом. Воспоминание об этом услаждало его сердце, будто густой мед.
Кусочек плоти, который назывался Маленьким Танцором, остался тогда на земле, — кусочек материи, обманчивое сочетание тканей. Слава Единого сияла в его памяти, заполняя все мысли. Наконец он заметил, что солнце уже показалось на небе.
Сможет ли он еще раз пережить это? Сможет ли он Танцевать Единство, Зреть его в Видении без помощи Зрящего Видения Волка? Он услышал зов — отчаянный, настойчивый. Его звуки донеслись до него, будто напев, принесенный ветром. «Волчья Котомка».
Он подполз к краю пропасти и глянул вниз. Вокруг негромко гудел дух скал. Он спокойно начал спускаться, уверенно выискивая точки опоры. Его мускулы дрожали от напряжения; назойливая боль пронзала пальцы, когда шершавая скала, как наждак, резала кожу.
Прежде всего он должен вернуть Волчью Котомку. В глубине души он сознавал теперь, что всегда был уверен: он сможет это сделать. Долгое ожидание подошло к концу. Времени оставалось совсем немного. Он должен забрать Волчью Котомку и восстановить ее Силу — а ведь ему еще так многому нужно научиться!
Два Дыма с трудом ковылял вверх вдоль пересохшего ручья, морщась от боли в колене. Чем старее он становился, тем сильнее оно болело. В руке он сжимал нежные травяные побеги. Семенные сумки, толстые, раздувшиеся, покачивались на ходу.
Он остановился перевести дух и с размаху сел на большой плоский валун. Затем медленно наклонился и вытащил свое собрание трав в кожаном футляре из надежного убежища — поясного ремня. Развернул длинную полосу кожи и принялся рассматривать травы, собранные на протяжении многих лет.
Над головой насмешливо закаркал ворон, покружился на одном месте, как будто хотел проверить, чем это человек занимается. Пощелкивая крыльями, из травы взлетел кузнечик. Его крылышки серебром блеснули на солнце. Вокруг царило лето, звенящее множеством голосов птиц и насекомых.
Два Дыма подставил лицо под палящие лучи солнца. Быть живым в такой вот великолепный день! Да ведь это вознаграждало за все перенесенные страдания! Тепло компенсировало бури, проносившиеся над землей и заставлявшие болеть искалеченное колено. Этот день позволял забыть о долгих снегопадах, промокшей одежде, под которой дрожишь от холода, о ночах под шкурами, жесткими от мороза…
Два Дыма рассеянным жестом подобрал с земли небольшой камень и раздавил им семенную оболочку. Затем он внимательно посмотрел на расплющенные зерна и на тоненькие волосинки. Вдруг он принялся размалывать семена одно за другим. Возбуждение все сильнее и сильнее овладевало им.
— Ах я старый дурак!
Он прищурился: наконец-то его долгие поиски пришли к концу! Вот он, ответ! Он его все-таки нашел — после многих лет пережевывания разных трав, размалывания стеблей, извлечения сладковатой сердцевины… Нет, саму траву люди есть не могли, но вот семена — да-да, семена! — можно есть!
Его сердце исступленно заколотилось, по старой щеке поползла слеза. Ему никогда и в голову не приходило собирать семена, ведь они были самой маленькой частью растений. И сколько раз он выдергивал из земли стебель, а выпавшие семена оставлял лежать на земле! Неважно, что семена маленькие — зато их много! Трава ведь повсюду растет!
Он оглянулся и со всех сторон увидел покачивающиеся метелочки, из которых вскоре посыплются семена. Краем глаза он уловил какое-то движение. Из-за кустов можжевельника вышел черный волк, а за ним — Маленький Танцор.
Два Дыма засмеялся:
— Эй, иди сюда! Я все понял! Я открыл тайну травы! Иди, посмотри! Все дело в семенах! Понимаешь — в семенах!
Маленький Танцор, устало спотыкаясь, обогнул кусты и полусонным шагом направился к бердаче. Волк трусил рядом, тяжело дыша на жаре.
Лишь когда молодой человек приблизился вплотную, старый бердаче понял, что с ним что-то произошло. Ликование мгновенно затихло.
— Маленький Танцор!
Его лицо, такое знакомое, будто преобразилось; даже шрам на щеке, казалось, светился внутренним светом.
— Ты раскрыл тайну трав?
Два Дыма кивнул, не в силах оторвать глаз от странного сияния, озарявшего молодое лицо, — может, он Зрит Видение?
— Все дело в семенах. — Старик замолчал, а потом продолжил: — Можно собирать семена. В корзину, как мы собираем ягоды, и затем… Маленький Танцор, что случилось?
— Я Зрел Видение вместе с Первым Человеком. — Голос Маленького Танцора, казалось, доносился откуда-то издалека. — Он пришел ко мне на вершину скалы. Мы вместе Зрели Видение… Два Дыма, это было прекрасно… так прекрасно…
Он улыбнулся, погрузившись в воспоминания.
Значит, это наконец свершилось? Маленький Танцор встретился со своей Силой?
— А твоя Лосиха? Что с ней будет?
Маленький Танцор улыбнулся, озаряя светом душу старого бердаче:
— Зрящий Видения Волка позаботится о ней. Я попросил его… попросил заботиться обо всех вас.
— А как же ты сам?
Маленький Танцор положил обе руки ему на плечи. Два Дыма вздрогнул от этого прикосновения: сквозь него будто пробежала искра. Он утонул в глубине задумчивых карих глаз, смотревших ему прямо в лицо.
— Два Дыма, я теперь все вижу. Ты так много дарил — а никто не понимал этого. Ты раскрыл тайну трав?
— Да. Нужно собирать семена. Они маленькие — но зато трава растет повсюду. Важны не стебли, а семена, понимаешь? Мне раньше и в голову не приходило их смолоть! А в этом-то все и дело! И ведь они у меня все время были перед глазами! Надо смалывать семена травы в пасту, как мы делаем с кореньями и семенами сосны.
— И ты попробовал, что получается?
— Ну… еще нет, но можно попробовать. Я попробую Готов поспорить, это очень вкусно!
Маленький Танцор закрыл глаза и откинул голову назад:
— Можешь для меня семян набрать? Сделать такой еды? Впервые… и я возьму ее с собой.
Сердце замерло в груди старика.
— Возьмешь с собой? Ты уходишь, чтобы Зреть Видения?
На лице Маленького Танцора отразилась легкая грусть, и сияние Силы в его глазах слегка померкло.
— Я должен так поступить. Волчья Котомка нуждается в моей помощи. Пришло время, мой старый друг. Спираль завершила Круг. Но я не знаю, как я…
— Но ведь там идет война!
Маленький Танцор неуверенно улыбнулся:
— А сейчас она, может быть, прекратится. Может быть, я смогу прекратить ее Видением.
— Ты не можешь Видением прогнать всех этих Низких Людей Бизона, а Кровавый Медведь…
— …мой отец. Круги, Два Дыма, все движется по Кругам — даже сама Спираль.
Легкие ладони отпустили плечи старика.
— Сделай мне еду из твоей тайны. Хотя в глазах у тебя тревога, Два Дыма, сердце твое готово разорваться от радости. Твое счастье сияет вокруг тебя, будто жаркий костер в холодную ночь.
Улыбка постепенно сошла с лица Маленького Танцора, и он стал смотреть вдаль, углубившись в себя.
— Что с тобой случилось? — спросил Два Дыма. — Ты не такой, как раньше. Это из-за Силы?
Маленький Танцор заколебался, подбирая слова:
— Я даже не знаю, как объяснить… Люди… Волшебная Лосиха… они не понимают… — Он развел руками, умоляюще глядя на старика. — Два Дыма, я Зрел Видение вместе с Первым Человеком. Я понял, как обманчиво все вокруг, понял, что все — иллюзия.
Он широким жестом обвел весь окружающий мир; потом поднял кверху руки, глядя на них с благоговением:
— Мы держались за руки — Он и я, — мы Танцевали, и Зрели Видения, и Пели. Мы вместе слились с Единым… с гармонией всего… что существует…
— Говори дальше.
Маленький Танцор упал на колени, не обращая внимания на острые камешки:
— Но я… Единство, это изумительная цельность… Твоя душа Поет, и Танцует, и… и… — Он запнулся, попытался продолжить и замолчал. — Это…
Старик наклонился, чтобы помочь молодому подняться.
— Рассказывай. Расскажи мне о Зрящем Видения Волка и о Едином. Расскажи.
В глазах Маленького Танцора снова отразилось беспокойство.
— Это было прекрасно, как движение звезд, как солнечный свет, как снежинка, как трепетание листьев… И душа пульсирует Силой, сливается с ней в Едином… — Его взор просветлел. — Ты понимаешь меня?
Два Дыма наморщил лоб, крепко сжимая руки своего воспитанника:
— Вроде бы. По крайней мере, мне кажется, что понимаю. Волчья Котомка некогда заставляла меня ощущать как бы отблеск того, о чем ты говоришь. Как будто я чувствовал огромное пустое пространство. А мои пальцы могли лишь прикоснуться к самому краю.
— А я упал в него, а потом вернулся — и все внутри меня озарилось… — Пальцы Маленького Танцора сжались, а потом выпрямились. — Но я… я…
— Говори!
— Я не могу тебе об этом рассказать. Всякие слова теряют смысл. Я не могу описать, что значит погрузиться в Великую Тайну, в Видение Творца. Слова бессильны это передать, — сказал он с отчаянным жестом. — Все равно что объяснять камню, что такое любовный восторг.
Два Дыма усмехнулся сравнению, а также испуганному выражению лица собеседника.
— Не смейся надо мной! — вскрикнул Маленький Танцор, вскочив на ноги и нервно переступая на месте. Выражение страха на его лице становилось все заметнее. — Как мне рассказать об этом людям? Как объяснить им? — Он завертелся на месте, стуча кулаками по голове. — Два Дыма, я больше не в состоянии полностью вписаться в эту жизнь. Я вышел за пределы этого мира, Зрел в Видении Единое, слышал пение звезд. Я чувствовал, ощущал высшую, божественную душу! Ты не понимаешь? Как же мне теперь сидеть и беседовать об охоте… или о том, как в этом году уродились коренья… смеяться ничего не значащей шутке… — Он отчаянно покачал головой. — Это все для меня уже не существует. Неужели не понятно? Я чувствую себя взрослым — а мир вокруг полон маленьких детей. То, что их заботит, не имеет никакого значения. — Он опустил голову. — То есть… имеет, конечно, но это лишь воображение, иллюзии. Существование здесь, на земле… где у каждого своя реальность… Мы все придумываем то, что видим. Но как объяснить это людям?
Два Дыма вздохнул и хлопнул себя по коленям:
— Я понимаю.
— Нет, ты не можешь понять. Если ты не Зрел Видение с Единым, не Танцевал с…
— Я имею в виду не твое Видение, а кое-что другое.
Маленький Танцор уставился на него лишенным всякого выражения взглядом.
Два Дыма наполнил легкие воздухом, радуясь жизни и впервые забрезжившему пониманию.
— Я никогда не мог понять, почему я был избран. Почему я, бердаче, был связан с твоей жизнью.
— Я не понимаю.
— Конечно не понимаешь. Для тебя это все слишком ново. Ты растерялся: тебя несет бурная река новых переживаний, да так быстро, что ты едва не тонешь. Но вот что… Среди Красной Руки к бердаче относятся с уважением. Нас называют посредниками — считается, что мы живем между мужским миром и женским. Но мы живем еще и в двух других мирах — мире Силы и мире земли. Чистая Вода сначала пришла ко мне именно потому, что я мог понимать ее Видения. Она мне их рассказывала, а я помогал ей понять их смысл. Я помню, как ее впервые стали преследовать Видения о Кровавом Медведе. Она не могла понять, какой смысл в том, чтобы позволить ему совокупляться с ней. Уже тогда он был неистов. Чтобы получить удовольствие от любви, он должен был причинять ей боль — иначе ему не удавалось извергнуть семя. Я тоже не понимал тогда, но так велела Сила, и мне и в голову не приходило насмехаться над ней. А потом, когда его семя оплодотворило ее, Видения изменились. Чистая Вода пришла ко мне и рассказала, что она должна украсть Волчью Котомку и что мы должны убежать вместе.
Два Дыма посмотрел на Маленького Танцора, улыбаясь своим воспоминаниям:
— Это действовала Сила — и вдобавок к тому времени я уже полюбил ее. Разумеется, я отправился с ней. Я ощущал край пустоты — как тебе сказал только что. Мы с ней шли в полном одиночестве — но мы были вместе, а вокруг нас колыхалась Сила. Волчья Котомка едва не гудела от переполнявшей ее Силы. Потом ты родился, и мы были так счастливы! Тогда я впервые воспользовался Волчьей Котомкой при родах. Я впервые ощутил, как она пульсирует у меня в руках, и я чувствовал, что великая пустота — Единое — простирается рядом — но чуть дальше, чем я могу дотянуться. Какое это было чудо! Поэтому можешь себе представить мой ужас, когда бизон убил твою мать, а меня искалечил. В чем был смысл этой трагедии? Зачем было вести меня так далеко — чтобы искалечить и причинить боль? Потом, когда Белая Телка спасла меня, я поклялся однажды ночью всегда заботиться о тебе — и по оплошности я произнес мою клятву над Волчьей Котомкой, а это связало меня навеки.
— И ты прекрасно обо мне заботился. Я даже и разу не поблагодарил тебя!
— Постой, это еще не все. Ведь теперь, под самый конец жизни, я наконец-то смогу приносить пользу.
Он улыбнулся, чувствуя, что все происходит, как должно. Внезапно его охватил благоговейный трепет: он ощутил Силу — огромную пустоту, до которой ему не дотянуться…
Маленький Танцор облизнул губы; в его глазах светился невысказанный вопрос.
— Бердаче живет между Кругами — между мужчинами и женщинами, между землей и Силой. Я был готов к этому. Ты заглянул дальше. Какой-то человек беспокоится о том, что его жена совокупляется с другим мужчиной, но тебя разве это может заботить? С твоей точки зрения, волноваться из-за этого просто глупо. Ты видишь одну лишь истину Единого. Ты был там, где исчезают различия между «я» и «ты», между земными «здесь» и «там». Сила хранила меня до сих пор ради этого дня. Я — твой мост, Маленький Танцор. Через меня ты сможешь соприкасаться с этим миром, который называешь иллюзией. Я могу облегчить тебе путь, на учить тебя, понять тебя, как я понимаю людей, что тебя окружают. Вот поэтому-то я и был избран. Только теперь я понял, зачем судьба привела меня к этому камню. Может быть, из-за этого и тайна трав мне до сих пор не давалась: нужно было, чтобы Круг замкнулся.
— И что же мне теперь делать?
— Зреть Видения, Маленький Танцор. Вот что ты должен делать. Ты Узришь в Видении настоящий новый путь для Племени. Видением ты выправишь Спираль Все остальное предоставь мне. Я был создан для этого, как умелец создает плошку из рога. Как я был глуп! Я буду служить тебе до конца, и таким образом исполнится мое желание. Я смогу соприкоснуться с Единым.
Он улыбнулся утреннему солнцу и воздел кверху руки:
— Благодарю тебя за этот день, Вышний Мудрец. Благодарю тебя за чудо. Благодарю тебя за свет разумения. Я, Два Дыма, благодарю тебя за то, что ты позволил мне наконец прозреть.
Волшебная Лосиха сидела у тропы, глядя на вершины скал, к которым ушел Маленький Танцор. Сколько времени он там пробудет? Раздумывая, она не переставала растирать мозолистыми ладонями длинные полоски коры можжевельника. Если сильно растрепать пушистую кору, получатся волоконца, которые можно скомкать и подкладывать их под ребенка. Младенцы изводят невероятное количество этого материала!
Она озабоченно закусила губу и бросила взгляд на спавшего рядом младенца. Мимо пролетела синица, села на пень и запела, оживляя теплый воздух утра.
Она сначала увидела Два Дыма, ковылявшего своей раскачивающейся походкой, и только потом разглядела Маленького Танцора и тощего волка, пробиравшегося сквозь шалфей. Походка Маленького Танцора, необычная рассредоточенность движений, столь мало ему свойственная, чем-то напоминали ей человека, оглушенного сильным ударом. Она вскочила на ноги и помчалась ему навстречу.
Два Дыма крикнул что-то, пытаясь привлечь ее внимание, но она уже заметила странную опустошенность в лице Маленького Танцора, стеклянный блеск в его глазах.
Она ускользнула от пальцев бердаче — тот попытался схватить ее за руку — и бросилась в объятия мужа. Он неловко прижал ее к себе, но в первом порыве волнения и беспокойства она не заметила в этом ничего необычного. Лишь когда он напрягся и медленно отстранился от нее, она заглянула ему в лицо, пытаясь понять, что случилось.
— Маленький Танцор! Тебе нехорошо?
— Со мной все в порядке, — смущенно произнес он. Привычный свет любви мешался в его взгляде с чем-то новым — сильным и пугающим. — Я Зрел Видение, вот в чем дело… соприкоснулся с Единым.
Два Дыма уверенно положил ей на плечо теплую ладонь:
— Он побывал в Мире Духа. Он Зрел Видение вместе с Первым Человеком.
Она всматривалась в его лицо, удивляясь его отсутствующей улыбке:
— Маленький Танцор!
Он обхватил ее щеки ладонями. В это мгновение он улыбался ей одной, и ее душа запела от счастья.
— Волшебная Лосиха, моя чудесная Волшебная Лосиха…
По его щекам потекли слезы; он крепко прижал ее к груди:
— Я понимаю тебя. Ты тоже научила меня многому. Вот зачем ты пришла ко мне. Без тебя я никогда бы не понял любовь до конца. Я не мог бы понимать людей, понимать, почему они чувствуют любовь и нежность…
Она растерянно покачала головой. Какое счастье, что он обнимает ее! Если бы только не ужасное чувство, что что-то бесконечно дорогое стало медленно уходить из ее жизни…
— Пойдем, — сказал Маленький Танцор, отстраняясь и взяв их обоих за руки. — Мне нужно приготовиться. Времени осталось немного.
— На что осталось немного времени? — спросила она.
Но Танцор уже зашагал вперед; он остановился на мгновение, чтобы погладить спящего младенца, а потом снова двинулся по тропе. Она отвязала колыбель от дерева и заметила, что Два Дыма внимательно смотрит на нее с выражением беспокойства и заботы в глазах.
— Пора, — сказал он мягко. — Ему пора идти.
Глава 23
— Но я совершенно не собираюсь позволить тебе умереть, Танцующий-с-Огнем. Это мне подходит менее, чем когда бы то ни было.
Все вновь расплылось перед глазами Маленького Танцора.
— Что?
Зрящий Видения Волка встал бесшумно, будто дым, и подошел к охваченному жаром Маленькому Танцору:
— Да, ты как раз в том состоянии, что нужно. Твое сознание блуждает, перескакивает от реального к нереальному. Ты не ел и не пил четыре дня. Четыре — священное число. Змеиный яд сделал тебя более податливым. Ворота твоего сознания распахнуты, все преграды ниспровергнуты. Ты вот-вот утратишь собственное «я» и сольешься с Единым. Некогда мне приходилось прибегать к помощи грибов — как и тебе придется пользоваться ядом, правда другим. Пришло тебе время научиться Зреть Видение вместе с Единым.
— Хоть ты и слышал от меня, что я не могу покинуть мою семью?
Казалось, что все хорошее, что только есть в мире, сосредоточилось в улыбке Зрящего Видения Волка. Душа Маленького Танцора была готова на все, лишь бы увидеть эту улыбку еще раз.
— Я знаю, что ты их любишь, Танцующий-с-Огнем, но я дам тебе нечто еще более сильное. Я дам тебе Видение. Я дам тебе Единое. С Единым ты Станцуешь Спираль в правильное положение, восстановишь ее равновесие. Ты будешь Един с огнем, воздухом, водой… с самой Землей-Матерью. Все связано с Единым. Даже твоя семья. Ну же, дай мне руку. Мы Станцуем с тобой яд. Ты поймешь, что это всего лишь иллюзия.
— Значит, Белая Телка говорила правду?
— Она даже сама до конца не знала, как истинна эта правда.
Маленький Танцор сморщился от боли, хватая воздух широко открытым ртом, пытаясь удержать ускользавшее ощущение реальности. Он протянул руку светящемуся человеку и сомкнул пальцы на сверкающем сиянии…
Когда он пришел в себя, то увидел, что лежит на спине, глядя в ночное небо. Страшная жажда жгла его горло, будто жар. Язык был шершавым, как пересохшая кожа.
Он застонал и заставил себя сесть. Вглядываясь в темноту широко раскрытыми глазами, попытался понять, где находится. Он сидел на небольшой площадке на самом пике скалы.
— Как это? — И он сам испугался звука своего голоса.
Он заморгал, стараясь припомнить, что произошло. Он полез на скалу, чтобы встретиться со Зрящим Видения Волка. Его укусила змея. Он в панике схватился за ногу — но ощутил привычно плотные мускулы. Он оглянулся вокруг, но ничего страшного не увидел.
Воспоминание о Зрящем Видения Волка становилось все яснее, согревая его душу. Он Танцевал со Зрящим Видения Духа; они вместе слились в Единстве, Танцуя в унисон с мирозданием, Напевая песни в гармонии с Создателем. При этом они ощущали подвижное великолепие летящих в пространстве звезд, слушали пение далеких солнц и чувствовали биение жизни. Тогда он понял, что такое свобода. Его душа стала светом. Воспоминание об этом услаждало его сердце, будто густой мед.
Кусочек плоти, который назывался Маленьким Танцором, остался тогда на земле, — кусочек материи, обманчивое сочетание тканей. Слава Единого сияла в его памяти, заполняя все мысли. Наконец он заметил, что солнце уже показалось на небе.
Сможет ли он еще раз пережить это? Сможет ли он Танцевать Единство, Зреть его в Видении без помощи Зрящего Видения Волка? Он услышал зов — отчаянный, настойчивый. Его звуки донеслись до него, будто напев, принесенный ветром. «Волчья Котомка».
Он подполз к краю пропасти и глянул вниз. Вокруг негромко гудел дух скал. Он спокойно начал спускаться, уверенно выискивая точки опоры. Его мускулы дрожали от напряжения; назойливая боль пронзала пальцы, когда шершавая скала, как наждак, резала кожу.
Прежде всего он должен вернуть Волчью Котомку. В глубине души он сознавал теперь, что всегда был уверен: он сможет это сделать. Долгое ожидание подошло к концу. Времени оставалось совсем немного. Он должен забрать Волчью Котомку и восстановить ее Силу — а ведь ему еще так многому нужно научиться!
Два Дыма с трудом ковылял вверх вдоль пересохшего ручья, морщась от боли в колене. Чем старее он становился, тем сильнее оно болело. В руке он сжимал нежные травяные побеги. Семенные сумки, толстые, раздувшиеся, покачивались на ходу.
Он остановился перевести дух и с размаху сел на большой плоский валун. Затем медленно наклонился и вытащил свое собрание трав в кожаном футляре из надежного убежища — поясного ремня. Развернул длинную полосу кожи и принялся рассматривать травы, собранные на протяжении многих лет.
Над головой насмешливо закаркал ворон, покружился на одном месте, как будто хотел проверить, чем это человек занимается. Пощелкивая крыльями, из травы взлетел кузнечик. Его крылышки серебром блеснули на солнце. Вокруг царило лето, звенящее множеством голосов птиц и насекомых.
Два Дыма подставил лицо под палящие лучи солнца. Быть живым в такой вот великолепный день! Да ведь это вознаграждало за все перенесенные страдания! Тепло компенсировало бури, проносившиеся над землей и заставлявшие болеть искалеченное колено. Этот день позволял забыть о долгих снегопадах, промокшей одежде, под которой дрожишь от холода, о ночах под шкурами, жесткими от мороза…
Два Дыма рассеянным жестом подобрал с земли небольшой камень и раздавил им семенную оболочку. Затем он внимательно посмотрел на расплющенные зерна и на тоненькие волосинки. Вдруг он принялся размалывать семена одно за другим. Возбуждение все сильнее и сильнее овладевало им.
— Ах я старый дурак!
Он прищурился: наконец-то его долгие поиски пришли к концу! Вот он, ответ! Он его все-таки нашел — после многих лет пережевывания разных трав, размалывания стеблей, извлечения сладковатой сердцевины… Нет, саму траву люди есть не могли, но вот семена — да-да, семена! — можно есть!
Его сердце исступленно заколотилось, по старой щеке поползла слеза. Ему никогда и в голову не приходило собирать семена, ведь они были самой маленькой частью растений. И сколько раз он выдергивал из земли стебель, а выпавшие семена оставлял лежать на земле! Неважно, что семена маленькие — зато их много! Трава ведь повсюду растет!
Он оглянулся и со всех сторон увидел покачивающиеся метелочки, из которых вскоре посыплются семена. Краем глаза он уловил какое-то движение. Из-за кустов можжевельника вышел черный волк, а за ним — Маленький Танцор.
Два Дыма засмеялся:
— Эй, иди сюда! Я все понял! Я открыл тайну травы! Иди, посмотри! Все дело в семенах! Понимаешь — в семенах!
Маленький Танцор, устало спотыкаясь, обогнул кусты и полусонным шагом направился к бердаче. Волк трусил рядом, тяжело дыша на жаре.
Лишь когда молодой человек приблизился вплотную, старый бердаче понял, что с ним что-то произошло. Ликование мгновенно затихло.
— Маленький Танцор!
Его лицо, такое знакомое, будто преобразилось; даже шрам на щеке, казалось, светился внутренним светом.
— Ты раскрыл тайну трав?
Два Дыма кивнул, не в силах оторвать глаз от странного сияния, озарявшего молодое лицо, — может, он Зрит Видение?
— Все дело в семенах. — Старик замолчал, а потом продолжил: — Можно собирать семена. В корзину, как мы собираем ягоды, и затем… Маленький Танцор, что случилось?
— Я Зрел Видение вместе с Первым Человеком. — Голос Маленького Танцора, казалось, доносился откуда-то издалека. — Он пришел ко мне на вершину скалы. Мы вместе Зрели Видение… Два Дыма, это было прекрасно… так прекрасно…
Он улыбнулся, погрузившись в воспоминания.
Значит, это наконец свершилось? Маленький Танцор встретился со своей Силой?
— А твоя Лосиха? Что с ней будет?
Маленький Танцор улыбнулся, озаряя светом душу старого бердаче:
— Зрящий Видения Волка позаботится о ней. Я попросил его… попросил заботиться обо всех вас.
— А как же ты сам?
Маленький Танцор положил обе руки ему на плечи. Два Дыма вздрогнул от этого прикосновения: сквозь него будто пробежала искра. Он утонул в глубине задумчивых карих глаз, смотревших ему прямо в лицо.
— Два Дыма, я теперь все вижу. Ты так много дарил — а никто не понимал этого. Ты раскрыл тайну трав?
— Да. Нужно собирать семена. Они маленькие — но зато трава растет повсюду. Важны не стебли, а семена, понимаешь? Мне раньше и в голову не приходило их смолоть! А в этом-то все и дело! И ведь они у меня все время были перед глазами! Надо смалывать семена травы в пасту, как мы делаем с кореньями и семенами сосны.
— И ты попробовал, что получается?
— Ну… еще нет, но можно попробовать. Я попробую Готов поспорить, это очень вкусно!
Маленький Танцор закрыл глаза и откинул голову назад:
— Можешь для меня семян набрать? Сделать такой еды? Впервые… и я возьму ее с собой.
Сердце замерло в груди старика.
— Возьмешь с собой? Ты уходишь, чтобы Зреть Видения?
На лице Маленького Танцора отразилась легкая грусть, и сияние Силы в его глазах слегка померкло.
— Я должен так поступить. Волчья Котомка нуждается в моей помощи. Пришло время, мой старый друг. Спираль завершила Круг. Но я не знаю, как я…
— Но ведь там идет война!
Маленький Танцор неуверенно улыбнулся:
— А сейчас она, может быть, прекратится. Может быть, я смогу прекратить ее Видением.
— Ты не можешь Видением прогнать всех этих Низких Людей Бизона, а Кровавый Медведь…
— …мой отец. Круги, Два Дыма, все движется по Кругам — даже сама Спираль.
Легкие ладони отпустили плечи старика.
— Сделай мне еду из твоей тайны. Хотя в глазах у тебя тревога, Два Дыма, сердце твое готово разорваться от радости. Твое счастье сияет вокруг тебя, будто жаркий костер в холодную ночь.
Улыбка постепенно сошла с лица Маленького Танцора, и он стал смотреть вдаль, углубившись в себя.
— Что с тобой случилось? — спросил Два Дыма. — Ты не такой, как раньше. Это из-за Силы?
Маленький Танцор заколебался, подбирая слова:
— Я даже не знаю, как объяснить… Люди… Волшебная Лосиха… они не понимают… — Он развел руками, умоляюще глядя на старика. — Два Дыма, я Зрел Видение вместе с Первым Человеком. Я понял, как обманчиво все вокруг, понял, что все — иллюзия.
Он широким жестом обвел весь окружающий мир; потом поднял кверху руки, глядя на них с благоговением:
— Мы держались за руки — Он и я, — мы Танцевали, и Зрели Видения, и Пели. Мы вместе слились с Единым… с гармонией всего… что существует…
— Говори дальше.
Маленький Танцор упал на колени, не обращая внимания на острые камешки:
— Но я… Единство, это изумительная цельность… Твоя душа Поет, и Танцует, и… и… — Он запнулся, попытался продолжить и замолчал. — Это…
Старик наклонился, чтобы помочь молодому подняться.
— Рассказывай. Расскажи мне о Зрящем Видения Волка и о Едином. Расскажи.
В глазах Маленького Танцора снова отразилось беспокойство.
— Это было прекрасно, как движение звезд, как солнечный свет, как снежинка, как трепетание листьев… И душа пульсирует Силой, сливается с ней в Едином… — Его взор просветлел. — Ты понимаешь меня?
Два Дыма наморщил лоб, крепко сжимая руки своего воспитанника:
— Вроде бы. По крайней мере, мне кажется, что понимаю. Волчья Котомка некогда заставляла меня ощущать как бы отблеск того, о чем ты говоришь. Как будто я чувствовал огромное пустое пространство. А мои пальцы могли лишь прикоснуться к самому краю.
— А я упал в него, а потом вернулся — и все внутри меня озарилось… — Пальцы Маленького Танцора сжались, а потом выпрямились. — Но я… я…
— Говори!
— Я не могу тебе об этом рассказать. Всякие слова теряют смысл. Я не могу описать, что значит погрузиться в Великую Тайну, в Видение Творца. Слова бессильны это передать, — сказал он с отчаянным жестом. — Все равно что объяснять камню, что такое любовный восторг.
Два Дыма усмехнулся сравнению, а также испуганному выражению лица собеседника.
— Не смейся надо мной! — вскрикнул Маленький Танцор, вскочив на ноги и нервно переступая на месте. Выражение страха на его лице становилось все заметнее. — Как мне рассказать об этом людям? Как объяснить им? — Он завертелся на месте, стуча кулаками по голове. — Два Дыма, я больше не в состоянии полностью вписаться в эту жизнь. Я вышел за пределы этого мира, Зрел в Видении Единое, слышал пение звезд. Я чувствовал, ощущал высшую, божественную душу! Ты не понимаешь? Как же мне теперь сидеть и беседовать об охоте… или о том, как в этом году уродились коренья… смеяться ничего не значащей шутке… — Он отчаянно покачал головой. — Это все для меня уже не существует. Неужели не понятно? Я чувствую себя взрослым — а мир вокруг полон маленьких детей. То, что их заботит, не имеет никакого значения. — Он опустил голову. — То есть… имеет, конечно, но это лишь воображение, иллюзии. Существование здесь, на земле… где у каждого своя реальность… Мы все придумываем то, что видим. Но как объяснить это людям?
Два Дыма вздохнул и хлопнул себя по коленям:
— Я понимаю.
— Нет, ты не можешь понять. Если ты не Зрел Видение с Единым, не Танцевал с…
— Я имею в виду не твое Видение, а кое-что другое.
Маленький Танцор уставился на него лишенным всякого выражения взглядом.
Два Дыма наполнил легкие воздухом, радуясь жизни и впервые забрезжившему пониманию.
— Я никогда не мог понять, почему я был избран. Почему я, бердаче, был связан с твоей жизнью.
— Я не понимаю.
— Конечно не понимаешь. Для тебя это все слишком ново. Ты растерялся: тебя несет бурная река новых переживаний, да так быстро, что ты едва не тонешь. Но вот что… Среди Красной Руки к бердаче относятся с уважением. Нас называют посредниками — считается, что мы живем между мужским миром и женским. Но мы живем еще и в двух других мирах — мире Силы и мире земли. Чистая Вода сначала пришла ко мне именно потому, что я мог понимать ее Видения. Она мне их рассказывала, а я помогал ей понять их смысл. Я помню, как ее впервые стали преследовать Видения о Кровавом Медведе. Она не могла понять, какой смысл в том, чтобы позволить ему совокупляться с ней. Уже тогда он был неистов. Чтобы получить удовольствие от любви, он должен был причинять ей боль — иначе ему не удавалось извергнуть семя. Я тоже не понимал тогда, но так велела Сила, и мне и в голову не приходило насмехаться над ней. А потом, когда его семя оплодотворило ее, Видения изменились. Чистая Вода пришла ко мне и рассказала, что она должна украсть Волчью Котомку и что мы должны убежать вместе.
Два Дыма посмотрел на Маленького Танцора, улыбаясь своим воспоминаниям:
— Это действовала Сила — и вдобавок к тому времени я уже полюбил ее. Разумеется, я отправился с ней. Я ощущал край пустоты — как тебе сказал только что. Мы с ней шли в полном одиночестве — но мы были вместе, а вокруг нас колыхалась Сила. Волчья Котомка едва не гудела от переполнявшей ее Силы. Потом ты родился, и мы были так счастливы! Тогда я впервые воспользовался Волчьей Котомкой при родах. Я впервые ощутил, как она пульсирует у меня в руках, и я чувствовал, что великая пустота — Единое — простирается рядом — но чуть дальше, чем я могу дотянуться. Какое это было чудо! Поэтому можешь себе представить мой ужас, когда бизон убил твою мать, а меня искалечил. В чем был смысл этой трагедии? Зачем было вести меня так далеко — чтобы искалечить и причинить боль? Потом, когда Белая Телка спасла меня, я поклялся однажды ночью всегда заботиться о тебе — и по оплошности я произнес мою клятву над Волчьей Котомкой, а это связало меня навеки.
— И ты прекрасно обо мне заботился. Я даже и разу не поблагодарил тебя!
— Постой, это еще не все. Ведь теперь, под самый конец жизни, я наконец-то смогу приносить пользу.
Он улыбнулся, чувствуя, что все происходит, как должно. Внезапно его охватил благоговейный трепет: он ощутил Силу — огромную пустоту, до которой ему не дотянуться…
Маленький Танцор облизнул губы; в его глазах светился невысказанный вопрос.
— Бердаче живет между Кругами — между мужчинами и женщинами, между землей и Силой. Я был готов к этому. Ты заглянул дальше. Какой-то человек беспокоится о том, что его жена совокупляется с другим мужчиной, но тебя разве это может заботить? С твоей точки зрения, волноваться из-за этого просто глупо. Ты видишь одну лишь истину Единого. Ты был там, где исчезают различия между «я» и «ты», между земными «здесь» и «там». Сила хранила меня до сих пор ради этого дня. Я — твой мост, Маленький Танцор. Через меня ты сможешь соприкасаться с этим миром, который называешь иллюзией. Я могу облегчить тебе путь, на учить тебя, понять тебя, как я понимаю людей, что тебя окружают. Вот поэтому-то я и был избран. Только теперь я понял, зачем судьба привела меня к этому камню. Может быть, из-за этого и тайна трав мне до сих пор не давалась: нужно было, чтобы Круг замкнулся.
— И что же мне теперь делать?
— Зреть Видения, Маленький Танцор. Вот что ты должен делать. Ты Узришь в Видении настоящий новый путь для Племени. Видением ты выправишь Спираль Все остальное предоставь мне. Я был создан для этого, как умелец создает плошку из рога. Как я был глуп! Я буду служить тебе до конца, и таким образом исполнится мое желание. Я смогу соприкоснуться с Единым.
Он улыбнулся утреннему солнцу и воздел кверху руки:
— Благодарю тебя за этот день, Вышний Мудрец. Благодарю тебя за чудо. Благодарю тебя за свет разумения. Я, Два Дыма, благодарю тебя за то, что ты позволил мне наконец прозреть.
Волшебная Лосиха сидела у тропы, глядя на вершины скал, к которым ушел Маленький Танцор. Сколько времени он там пробудет? Раздумывая, она не переставала растирать мозолистыми ладонями длинные полоски коры можжевельника. Если сильно растрепать пушистую кору, получатся волоконца, которые можно скомкать и подкладывать их под ребенка. Младенцы изводят невероятное количество этого материала!
Она озабоченно закусила губу и бросила взгляд на спавшего рядом младенца. Мимо пролетела синица, села на пень и запела, оживляя теплый воздух утра.
Она сначала увидела Два Дыма, ковылявшего своей раскачивающейся походкой, и только потом разглядела Маленького Танцора и тощего волка, пробиравшегося сквозь шалфей. Походка Маленького Танцора, необычная рассредоточенность движений, столь мало ему свойственная, чем-то напоминали ей человека, оглушенного сильным ударом. Она вскочила на ноги и помчалась ему навстречу.
Два Дыма крикнул что-то, пытаясь привлечь ее внимание, но она уже заметила странную опустошенность в лице Маленького Танцора, стеклянный блеск в его глазах.
Она ускользнула от пальцев бердаче — тот попытался схватить ее за руку — и бросилась в объятия мужа. Он неловко прижал ее к себе, но в первом порыве волнения и беспокойства она не заметила в этом ничего необычного. Лишь когда он напрягся и медленно отстранился от нее, она заглянула ему в лицо, пытаясь понять, что случилось.
— Маленький Танцор! Тебе нехорошо?
— Со мной все в порядке, — смущенно произнес он. Привычный свет любви мешался в его взгляде с чем-то новым — сильным и пугающим. — Я Зрел Видение, вот в чем дело… соприкоснулся с Единым.
Два Дыма уверенно положил ей на плечо теплую ладонь:
— Он побывал в Мире Духа. Он Зрел Видение вместе с Первым Человеком.
Она всматривалась в его лицо, удивляясь его отсутствующей улыбке:
— Маленький Танцор!
Он обхватил ее щеки ладонями. В это мгновение он улыбался ей одной, и ее душа запела от счастья.
— Волшебная Лосиха, моя чудесная Волшебная Лосиха…
По его щекам потекли слезы; он крепко прижал ее к груди:
— Я понимаю тебя. Ты тоже научила меня многому. Вот зачем ты пришла ко мне. Без тебя я никогда бы не понял любовь до конца. Я не мог бы понимать людей, понимать, почему они чувствуют любовь и нежность…
Она растерянно покачала головой. Какое счастье, что он обнимает ее! Если бы только не ужасное чувство, что что-то бесконечно дорогое стало медленно уходить из ее жизни…
— Пойдем, — сказал Маленький Танцор, отстраняясь и взяв их обоих за руки. — Мне нужно приготовиться. Времени осталось немного.
— На что осталось немного времени? — спросила она.
Но Танцор уже зашагал вперед; он остановился на мгновение, чтобы погладить спящего младенца, а потом снова двинулся по тропе. Она отвязала колыбель от дерева и заметила, что Два Дыма внимательно смотрит на нее с выражением беспокойства и заботы в глазах.
— Пора, — сказал он мягко. — Ему пора идти.
Глава 23
Танагер радостно бежала, ровно и сильно дыша, размеренно работая сильными ногами. Ощущение необычайной силы, равновесия и неутомимости приводило ее в восторг. Впервые с тех пор, как себя помнила, она нашла свое место в жизни. То, за что ее раньше дразнили — ее необычное времяпрепровождение, любовь к охоте и к выслеживанию зверей, — теперь оказалось ценным и незаменимым даром.
Она ловко огибала деревья, перепрыгивала через валуны и стволы упавших деревьев, перегораживавшие тропу. Ей всегда нравилось бегать по лесу среди зеленой прохлады, увертываясь от назойливых веток. Она гордилась тем, что передвигается по лесу быстро и совершенно бесшумно, будто лосиха. Догнать Танагер, мчавшуюся меж деревьев со стремительностью летящего дротика, не мог никто, как никто не мог догнать ветер. Даже самые сильные мужчины не могли сравниться с ней в легкости бега, в ловкости, с которой она увертывалась от нависших веток, в умении бежать напролом, подобно потерявшему тропу бизону. Здесь, в самом сердце гор, Танагер была в своей родной стихии.
Дротики негромко постукивали в ее руке — дротики Белой Телки, завещавшей ей Силу и смелость.
— Значит, конец, — прошептала старуха, когда Танагер приподняла с земли ее голову.
Кожа Белой Телки сморщилась и посерела, подчеркивая форму черепа.
— Белая Телка!
— Тсс! — Старуха попыталась небрежно махнуть рукой. — Мне недолго осталось. Моя Сила будет с тобой, девочка. Воспользуйся ею правильно. Обещай мне, что пойдешь за Зрящим Видения. Он скоро придет. Я чувствую это краем сознания. Сила зовет.
— Я испугалась, когда увидела смерч.,
— Здорово вышло, правда? Хотелось бы мне знать, я это устроила… или просто случай помог. Хотелось бы мне посмотреть на их лица, когда этот глупый воин расскажет… расскажет…
— Не шевелись. Лежи спокойно, Белая Телка…
— Идет Зрящий Видения. Зрящий Видения…
В глазах старухи был теперь только неподвижный остекленевший взгляд смерти, а ее тело обмякло на руках Танагер.
И вот теперь она бежит, подстегиваемая гневом, гонимая желанием увидеть, как ее дротики проткнут столько воинов Низкого Племени Бизона, сколько ей удастся обнаружить. Она не успокоится, пока последний не захлебнется собственной кровью, пока горы не будут очищены от их грязных следов… Она и не улыбнется ни разу до тех пор, пока солнце не зайдет над последним из их трупов, растерзанных воронами и обглоданных койотами.
— Значит, идет Зрящий Видения? — Она свирепо посмотрела вперед. — Смерть тоже идет, Низкие Люди Бизона. И несу ее я.
Из-за деревьев чуть доносились крики. Танагер замедлила шаг, перевела дух и бесшумно, будто ночная тень, заскользила по глухой сосновой чаще. Вот крики стали слышны громче, значит, они там!
Она осторожно обошла луг, заметив в траве подкрадывающихся воинов. Впереди возвышалась небольшая скала, которую защищал немногочисленный отряд Красной Руки. А вокруг скалы бесновались воины: они выкрикивали угрозы, потрясая кулаками, Танцевали, обращаясь к своей Силе, а потом метали дротики высоко вверх.
В прозрачном воздухе далеко разнесся голос Не-Потеет, который с решительным видом стоял на вершине скалы:
— Забирайтесь сюда — и умрите, Низкие Люди Бизона! А если вы убьете нас, мы прогоним души ваших мертвецов со Звездной Паутины!
В ответ окружившие скалу воины разразились потоком бешеных ругательств и принялись обстреливать анит-а смертоносными дротиками.
Танагер больше не могла сдерживать свой гнев; она в безрассудном порыве выскочила из-за деревьев и помчалась по траве, держа наготове атлатл с дротиком. Казалось, душа Белой Телки дрожала и пела в оружии. Сила переполняла Танагер, вливая отвагу в сердце; оказавшись в самой гуще врагов, Танагер вонзила дротик в спину воина, собиравшегося метнуть свой в защитников скалы.
Из глубины разгневанной души Танагер вырвался истошный вопль; она резко обернулась — и как раз оказалась достаточно близко от другого воина, чтобы и без атлатла воткнуть дротик ему в живот. С ее губ сорвалась песня — голос гнева и Силы, переполнявших ее душу. Дух овладел ею и Танцевал вместе с ней меж вражеских дротиков. Она превратилась в гибельный смерч!
Она билась, лишь наполовину осознавая происходящее, — кружила, метала один за другим дротики, Пела их в тела врагов… Один из воинов бросился было на нее — но острие его дротика промелькнуло мимо, а Танагер выхватила из-за пояса тяжелый атлатл воина Низкого Племени Бизона и раздробила им череп врага. Остальные сгрудились вокруг нее; один из пущенных в Танагер дротиков пролетел на волос от ее головы — и вонзился в воина, подбегавшего к ней сзади!
Она ловко огибала деревья, перепрыгивала через валуны и стволы упавших деревьев, перегораживавшие тропу. Ей всегда нравилось бегать по лесу среди зеленой прохлады, увертываясь от назойливых веток. Она гордилась тем, что передвигается по лесу быстро и совершенно бесшумно, будто лосиха. Догнать Танагер, мчавшуюся меж деревьев со стремительностью летящего дротика, не мог никто, как никто не мог догнать ветер. Даже самые сильные мужчины не могли сравниться с ней в легкости бега, в ловкости, с которой она увертывалась от нависших веток, в умении бежать напролом, подобно потерявшему тропу бизону. Здесь, в самом сердце гор, Танагер была в своей родной стихии.
Дротики негромко постукивали в ее руке — дротики Белой Телки, завещавшей ей Силу и смелость.
— Значит, конец, — прошептала старуха, когда Танагер приподняла с земли ее голову.
Кожа Белой Телки сморщилась и посерела, подчеркивая форму черепа.
— Белая Телка!
— Тсс! — Старуха попыталась небрежно махнуть рукой. — Мне недолго осталось. Моя Сила будет с тобой, девочка. Воспользуйся ею правильно. Обещай мне, что пойдешь за Зрящим Видения. Он скоро придет. Я чувствую это краем сознания. Сила зовет.
— Я испугалась, когда увидела смерч.,
— Здорово вышло, правда? Хотелось бы мне знать, я это устроила… или просто случай помог. Хотелось бы мне посмотреть на их лица, когда этот глупый воин расскажет… расскажет…
— Не шевелись. Лежи спокойно, Белая Телка…
— Идет Зрящий Видения. Зрящий Видения…
В глазах старухи был теперь только неподвижный остекленевший взгляд смерти, а ее тело обмякло на руках Танагер.
И вот теперь она бежит, подстегиваемая гневом, гонимая желанием увидеть, как ее дротики проткнут столько воинов Низкого Племени Бизона, сколько ей удастся обнаружить. Она не успокоится, пока последний не захлебнется собственной кровью, пока горы не будут очищены от их грязных следов… Она и не улыбнется ни разу до тех пор, пока солнце не зайдет над последним из их трупов, растерзанных воронами и обглоданных койотами.
— Значит, идет Зрящий Видения? — Она свирепо посмотрела вперед. — Смерть тоже идет, Низкие Люди Бизона. И несу ее я.
Из-за деревьев чуть доносились крики. Танагер замедлила шаг, перевела дух и бесшумно, будто ночная тень, заскользила по глухой сосновой чаще. Вот крики стали слышны громче, значит, они там!
Она осторожно обошла луг, заметив в траве подкрадывающихся воинов. Впереди возвышалась небольшая скала, которую защищал немногочисленный отряд Красной Руки. А вокруг скалы бесновались воины: они выкрикивали угрозы, потрясая кулаками, Танцевали, обращаясь к своей Силе, а потом метали дротики высоко вверх.
В прозрачном воздухе далеко разнесся голос Не-Потеет, который с решительным видом стоял на вершине скалы:
— Забирайтесь сюда — и умрите, Низкие Люди Бизона! А если вы убьете нас, мы прогоним души ваших мертвецов со Звездной Паутины!
В ответ окружившие скалу воины разразились потоком бешеных ругательств и принялись обстреливать анит-а смертоносными дротиками.
Танагер больше не могла сдерживать свой гнев; она в безрассудном порыве выскочила из-за деревьев и помчалась по траве, держа наготове атлатл с дротиком. Казалось, душа Белой Телки дрожала и пела в оружии. Сила переполняла Танагер, вливая отвагу в сердце; оказавшись в самой гуще врагов, Танагер вонзила дротик в спину воина, собиравшегося метнуть свой в защитников скалы.
Из глубины разгневанной души Танагер вырвался истошный вопль; она резко обернулась — и как раз оказалась достаточно близко от другого воина, чтобы и без атлатла воткнуть дротик ему в живот. С ее губ сорвалась песня — голос гнева и Силы, переполнявших ее душу. Дух овладел ею и Танцевал вместе с ней меж вражеских дротиков. Она превратилась в гибельный смерч!
Она билась, лишь наполовину осознавая происходящее, — кружила, метала один за другим дротики, Пела их в тела врагов… Один из воинов бросился было на нее — но острие его дротика промелькнуло мимо, а Танагер выхватила из-за пояса тяжелый атлатл воина Низкого Племени Бизона и раздробила им череп врага. Остальные сгрудились вокруг нее; один из пущенных в Танагер дротиков пролетел на волос от ее головы — и вонзился в воина, подбегавшего к ней сзади!