По опыту знаю: чтобы узнать самый страшный секрет, достаточно притвориться, что ты его уже знаешь, только без некоторых подробностей. Тогда владеющие полной информацией лица охотно выдадут тебе эти самые недостающие детали, по которым и можно будет восстановить основной смысл.
Так я и поступил.
– Беда с этим куполом, – сурово сдвинув брови, посетовал я. – Мороков напускали, горожан запугивали, даже на небесные светила посягнули – столько бились, и все зазря. А ведь задание было не простое! От его выполнения зависели, не побоюсь этих слов, судьбы весьма и весьма высокопоставленных лиц!
Этой фразой я ничуть не рисковал. Покажите мне дело, от которого не зависят судьбы высокопоставленных лиц, и я съем свою каску. Вторая – хвала моей хитрости – отреагировала, как положено.
– Так ты в курсе? – удивилась она. – Когда успел?
– Давно в курсе. – Я сумел почти равнодушно пожать плечами. – Пока ты без сознания валялась, вышел приказ по Организации, и мне куратор все сказал. Одного только не пойму: почему он так беспокоился, что купол станет непроницаемым раньше времени? Часом раньше, часом позже...
– Так ты самое главное и не понял! – развеселилась напарница. – Эх, тугодум! Купол для чего затевался?
– Чтобы накрыть город, – тоном хронического отличника доложил я. – Для чего же еще, по-твоему, сооружают купола?
– А зачем его надо было накрывать? – хихикнула Вторая, любуясь моим придурковатым лицом.
Вот к этому я готов не был. Вместо того чтобы задавать мне глупые вопросы, лучше бы сказала прямым текстом: так и так, Пятый. Купол строился для того-то и того-то.
– Через неделю у нас что будет? – помогла мне напарница.
Откуда я знаю? Я что – предсказатель? Как ни странно, помог куратор.
– Эх, Хеллоуин на носу, – вздохнул он в наушнике. – Опять безвылазно сидеть, дежурить, пока другие веселятся. Если бы вы только знали, ребята, до чего надоело!
Вот тут меня и осенило. Хеллоуин!
Каждый год у нас в этот день творится одно и то же. Единственный профессиональный праздник нельзя не отметить с размахом – мы и стараемся по мере сил и фантазии.
Ирония заключается в том, что люди, как ни странно, тоже его отмечают. Причем их фантазия иногда ставит в тупик даже наших старейших работников. Про натягивание на голову простыни и разгуливание в пьяном виде по крышам я молчу: детский лепет. Но спиритические сеансы за обеденными столами! Вызовы духов с помощью подручных материалов и кулинарной книги прабабушки! Наконец, попытки использования зомби на личных огородах!!
Количество людского материала, попадающее к нам в эту ночь благодаря неумелому колдовству, ношению черных символов, совершению грехов и издевательству над светлыми образами, таково, что писари стирают пальцы до крови, а в котельной кончаются веревки для перевязывания штабелей. Один качественно отпразднованный городом Хеллоуин, без преувеличения, кормит нас целый год.
Естественно, Положительные не желают смиряться с такими потерями и противостоят, как могут. Бедные кураторы на Хеллоуин не то что не празднуют – они пашут без перерыва, давая ценные указания тем из нас, кто по долгу службы находится вне базы. На каждого черта в эту ночь работает по десятку администраторов, и неудивительно! Ведь на этого же черта приходится по паре десятков ангелов! Говорят, даже руководство Положительных нисходит до того, что лично косит зазевавшихся чертей и отбивает у них несчастных грешников-горожан не покладая крыльев. Но не может же быть, чтобы только из-за этого...
– Ты имеешь в виду Хеллоуин? . – недоверчиво бросил я.
– А что же еще? – удивилась напарница. – Как раз к празднику сфера должна была закрыться полностью и, по расчетам инженеров, продержаться как минимум трое суток. Такое короткое нарушение равновесия зла и добра Кодексом не запрещено. Снаружи купол не разрушишь, только изнутри, так что ангелы посидели бы несколько деньков без работы, и бедные кураторы отпраздновали бы, как положено. Первый раз в жизни. Уже и путевки были заказаны, и места в отеле 547-го филиала забронированы. Я видела снимки – вполне миленько. – Тут она позволила себе снисходительную улыбку бывалой путешественницы, явно ожидая дальнейших расспросов с моей стороны.
Я не разочаровал ее. Открывшаяся мне совершенно случайно истина оказалась настолько шокирующей, что мой рот непроизвольно открылся и оттуда вылетело нечто вроде:
– А?
Вторая довольно потерла руки и рассмеялась, любуясь моим обескураженным лицом.
– Четыре звезды, двухместное размещение на первой линии, все включено. И никакого риска для оставшихся работать в эту ночь курьеров и полевых работников, ведь основная угроза исходит от ангелов, верно? Тем более что, строго говоря, купол создавался не нашими руками – горожане сами выплескивали негативные эмоции, которые мы лишь направляли. Твой куратор, кстати, был одним из разработчиков проекта. За нестандартный подход даже дополнительную нашивку получил. Идеи у нас высоко ценятся, сам понимаешь.
В данный момент я понимал лишь одно: как хорошо, что полевые работники не всесильны и не могут перемещаться вместе с радиоволнами. Иначе влетел бы я сейчас в микрофон, а вылетел уже перед носом «бедного куратора». Вот тогда бы он у меня развлекся по полной программе: и в глаз, и в нос, и в зубы, и в новую нашивку. Как говорится, «все включено»!
Столько усилий, столько неприятностей, столько безвыходных ситуаций – и все для того, чтобы группка административных работников могла на праздник поваляться в свое удовольствие на берегу моря и ужраться до потери пульса!
Они, видите ли, устали! А мы?
Когда я летел по ночному небу, забыв о еде, воде, отдыхе, что делал куратор? Он давал указания!
Когда в меня стреляли и жгли горячим паром, где был прикрепленный ко мне административный работник? Он сидел в кресле и опять давал указания!
Когда я горел, падал, застревал...
Да что там говорить? Несправедливость торжествует...
– Ты что, Пятый? – Напарница истолковала злое выражение моего лица по-своему и примирительно подергала меня за рукав. – Не завидуй, мы еще лучше отпразднуем. Тем более что у кураторов все равно сорвалось. Ну что – побежали? Мне еще папку с досье Хендрика заносить в архив.
И, сочтя скрип моих зубов за положительный ответ, первая рванула по коридору.
Пока мы, размеренно дыша, рысью втроем (Шива не отставала) носились сначала в архив, потом в кладовую, потом к жилому блоку, как всегда, легкий на помине куратор ворвался в разговор. По его тону не было заметно, что он огорчен сорвавшимся отдыхом:
– Чего так вяло бежим? Устали?
– Сочувствуем вам, товарищ административный работник, – елейно заметил я на бегу. – Вы, наверное, уже настроились на поездку? Море, звезды и все такое? Масло для загара? Коктейли? Девушки?
– Да ну ее, эту поездку, – огорошил меня куратор жизнерадостным тоном. – Я с самого начала был против. Не вовремя это все сейчас. Тут операция по внедрению Второй к Положительным срывается, поиски клона зашли в тупик, а нужно еще и проклятый купол учитывать.
От неожиданности я так резко остановился, что на потертом ковре коридора отпечатался извилистый тормозной путь моих копыт. Что тут скажешь? Удивил, так удивил.
А куратор тем временем вполне миролюбиво продолжил:
– Ну его к ангелам, этот купол. Переодевайтесь, отдыхайте и милости просим завтра на разбор полетов. Пленка уже в монтажной. А теперь местные новости. Пятый, тебе привет от постоянного напарника, он выздоровел. Вторая, из лазарета тебе просили передать, чтобы ты после обеда ничего не ела. Нужно сдать анализы. Натощак.
– Операция? – тоскливо промямлила напарница. – Опять?
– Нет, если ты собираешься и дальше оставаться частично ангелом, то никто...
– Сколько можно повторять, я не ангел! – возмущенно проорала напарница, топая ногой и поворачиваясь ко мне. – Пятый! Хоть ты ему скажи!
– Детка, я полностью с тобой согласен, но он не имеет в виду характер, – хихикнул я, уворачиваясь от острого каблучка.
– Завтра буду натощак! – грозно пообещала Вторая в микрофон, улыбаясь мне завлекательной каннибальской улыбкой и плотоядно облизываясь. – И горе тому, кто встретится мне первым после операции. Ух, я его...
База неделю спустя
Пока в зале аплодировали, по экрану весело бежали титры.
– Да-а... – завистливо протянул Третий. – Везунок ты, Пятый. Пока меня накачивали медикаментами, ты умудрился заработать благодарность в приказе и внеочередную нашивку. И ни одной царапинки, как есть, везунок! Говорят, к тебе даже корреспондент из газеты приходил, правда? Еще и зарплату теперь прибавят... Нет, почему именно ты, а? За что подобная честь? Ведь полно у нас гораздо более достойных кандидатур.
Насчет более достойных кандидатур это он, как я понимаю, на себя намекнул. Тонко, ничего не скажешь. И ведь не объяснишь товарищу, что завидовать, в сущности, особо нечему.
Корреспондент действительно приходил. Вчера. Очкастый такой, шарахается от каждого громкого звука, сразу понятно, что трус и слабак. Записал с моих слов два предложения (больше нельзя, остальное есть сведения особой секретности) и щелкнул мою комнату для рубрики «Так живут настоящие герои». Как назло, я убрать не успел перед его приходом. Вышло, что настоящие герои живут в грязи и беспорядке.
Пока я спешно рассовывал по углам самые компрометирующие настоящего героя предметы (новая коллекция шелковых трусов «Неделька» и фотоальбом «Мое детство в инкубаторе»), корреспондент уже закрыл затвор и резвой рысью смылся к моей напарнице.
Вот у нее он почему-то не спешил. Торчал три часа и истратил все запасы пленки, что взял с собой: Вторая в полевой форме, Вторая за рулем капсулы, Вторая в лазарете смазывает раны, Вторая там, Вторая сям...
Что же касается «ни одной царапинки», то это просто оскорбление, даже говорить не хочу. Были и царапины, и раны, и ушибы, и шрамы. Другое дело, что мои шрамы никто не фотографировал, пленка кончилась.
Ой. Кажется, от возмущения я чересчур сильно начал гримасничать. Шелковая повязка соскользнула с лица, и Третий удостоился чести видеть мой никак не исчезающий фингал под глазом. Спасибо напарнице, чтоб ее...
– Кто это тебя? – развеселился Третий. – Неужели враги?
Я решил не отвечать, но он и сам догадался.
– Понятно, понятно! Наслышан о твердой ручке прекрасной разведчицы, – злорадно хихикнул Третий. – И заметь: поделом! Очень уж ты сурово обходился с барышней во время операции. Такая красотка!
– Она была ангелом! – напомнил я.
Все они ангелы, как копнешь, – тоном разочарованного в жизни донжуана сообщил мой друг. – А почему вы сразу этого не сделали?
– Чего «этого»? – поднял брови я.
– Ну, не приворожили его к ней, – туманно пояснил Третий, запуская зубы в копченую колбаску с задорно торчащими хвостиками веревок, которую выудил из рюкзака. Судя по количеству таких же хвостиков, разбросанных вокруг, он жрал все время, пока крутили фильм. Друг называется. А я и не заметил...
– Так почему? – не сдавался Третий. – Сразу, как обнаружили пропажу чертенка, зачитали бы приворот – раз, два, три, – и он сам приползает. Живой или мертвый.
Моя гордость собой плавно испарилась, помахав на прощание ручкой. Действительно, догадайся мы применить банальный людской приворот – и не было бы изнурительных поисков, драк, пентаграмм и прочего.
– Не сообразили, – признался я, стыдливо пожимая плечами.
– То есть пока люди не приворожили черта нечаянно, вы не смогли додуматься сделать это специально? – уточнил Третий, проворачивая мысленный нож в ране моей уязвленной гордости. – И вас за это задание наградили?
Я растерянно погладил новую полоску на погоне и вдруг опомнился.
– Ты совсем заморочил мне голову! Как мы могли приворожить чертенка, если у него сначала и тело толком не сформировалось! Ни кожи, ни рожи, ни волосинки на теле!
– А потом? Когда у него появилась шерсть? – не унимался Третий.
– Пусть Организация скажет спасибо, что мы его вообще нашли! Ты думаешь, внеочередные нашивки дают просто так? Ха! Вчера машина подсчитала: вероятность успешного завершения дела была равна одной десятимиллионной! И отстань от меня с глупой критикой! Тоже мне изобретатель-самородок выискался!
– Всегда мечтала познакомиться с настоящим изобретателем! – На соседнее сиденье плавно опустилась Вторая во всей красе: золотые волосы, розовые щечки, бюст так и норовит выпрыгнуть из платья с оборочками и – о ужас! – ярко-голубые глаза и два симпатичных крыла за спиной!
– Опять?!
– Не кричи, это маскарадный костюм, – хмыкнула она, довольная произведенным эффектом, и поправила крылья. – Сегодня Хеллоуин – не забыл?
Какое облегчение! Совсем из головы вылетело! Конечно, забыл!
– А почему глаза голубые? – строго спросил я.
Таким тоном обычно родители интересуются у трудного подростка: «Почему в комнате пахнет табаком? А ну, отвечай!»
– Линзы, – свысока уронила Вторая и начала кокетливо крутиться перед Третьим, демонстрируя белые туфельки (естественно, на шпильках), выглядывающие из-под оборок.
– Меня зовут Вторая. А вас?
– Третий! – Редко кому удается втянуть бочкообразный живот до плоского состояния, но моему постоянному напарнику это удалось. – Хотите колбаску? – Толстяк галантным жестом извлек из кармана надкусанное угощение и протянул красавице. – Прощу!
Но справедливость на свете все же есть.
Вторая протестующе замахала руками на предложенную колбасу (что вы, что вы, я ем, как птичка) и уже решительно трясла кружевами перед носом загипнотизированного Третьего, как вдруг упала в кресло и неженственно закашлялась.
По проходу важно шествовала моя кошка с выводком котят, идущих как гусята – друг за другом.
Третий хихикнул и хлопнул себя по лбу.
– Так это ты развесил объявления в гараже!
– Какие объявления?
– «Отдам в добрые руки отпрысков Шивы. Приучены к туалету».
– Я, – обреченно подтвердил я.
– Но они же сдохнут у нас! – тут же забеспокоился толстяк. – Ни земного света, ни воздуха, ни...
Я только улыбнулся. Животному, которое сумело выжить в доме Чайхана и не погибнуть от рук затейника Коралла, ничего не страшно. Даже ад.
– Не вопи, напарник. Кошки – самые живучие существа во Вселенной. После чертей, конечно.
– И ангелов, – добавила Вторая, сморкаясь в зеленый платочек полевого образца с изящной вышивкой 476/675-2. – Ну так что, вы собираетесь переодеваться, ребята? А то к началу опоздаем. Вы, кстати, кем на карнавале будете?
– Пятый у нас любитель натурального шелка, – мстительно захихикал Третий. – Гроза тутовых шелкопрядов. Небось, нацепит очередной комплект из десяти предметов с переливом.
Напарница прыснула в ладошку. Кажется, вспомнила про злосчастные трусы-стринги.
– А мой постоянный напарник вообще не затрудняется с костюмом, – добродушно сообщил я. – Обычно он идет в натуральном виде, но неизменно получает первый приз за костюм куска сала в форме полевого работника. Причем приз немедленно меняет на колбасу.
Пусть знает, что я не собираюсь сдавать завоеванные позиции. Даже другу.
Третий обиженно надулся, а Вторая громко захохотала и повернулась ко мне:
– Ты действительно наденешь шелковый костюм?
Не знаю еще, – с показным равнодушием протянул я. – Есть тут одна мыслишка...
Ага, так я вам и сказал, как же.
Если сумею придумать, как без ущерба для здоровья натянуть на себя трофей, тайно привезенный вчера в курьерском контейнере (замороженное тело Пушка, призрака Призрака Черной Башни), то, считай, победа у меня в кармане.
Верняк.
Так я и поступил.
– Беда с этим куполом, – сурово сдвинув брови, посетовал я. – Мороков напускали, горожан запугивали, даже на небесные светила посягнули – столько бились, и все зазря. А ведь задание было не простое! От его выполнения зависели, не побоюсь этих слов, судьбы весьма и весьма высокопоставленных лиц!
Этой фразой я ничуть не рисковал. Покажите мне дело, от которого не зависят судьбы высокопоставленных лиц, и я съем свою каску. Вторая – хвала моей хитрости – отреагировала, как положено.
– Так ты в курсе? – удивилась она. – Когда успел?
– Давно в курсе. – Я сумел почти равнодушно пожать плечами. – Пока ты без сознания валялась, вышел приказ по Организации, и мне куратор все сказал. Одного только не пойму: почему он так беспокоился, что купол станет непроницаемым раньше времени? Часом раньше, часом позже...
– Так ты самое главное и не понял! – развеселилась напарница. – Эх, тугодум! Купол для чего затевался?
– Чтобы накрыть город, – тоном хронического отличника доложил я. – Для чего же еще, по-твоему, сооружают купола?
– А зачем его надо было накрывать? – хихикнула Вторая, любуясь моим придурковатым лицом.
Вот к этому я готов не был. Вместо того чтобы задавать мне глупые вопросы, лучше бы сказала прямым текстом: так и так, Пятый. Купол строился для того-то и того-то.
– Через неделю у нас что будет? – помогла мне напарница.
Откуда я знаю? Я что – предсказатель? Как ни странно, помог куратор.
– Эх, Хеллоуин на носу, – вздохнул он в наушнике. – Опять безвылазно сидеть, дежурить, пока другие веселятся. Если бы вы только знали, ребята, до чего надоело!
Вот тут меня и осенило. Хеллоуин!
Каждый год у нас в этот день творится одно и то же. Единственный профессиональный праздник нельзя не отметить с размахом – мы и стараемся по мере сил и фантазии.
Ирония заключается в том, что люди, как ни странно, тоже его отмечают. Причем их фантазия иногда ставит в тупик даже наших старейших работников. Про натягивание на голову простыни и разгуливание в пьяном виде по крышам я молчу: детский лепет. Но спиритические сеансы за обеденными столами! Вызовы духов с помощью подручных материалов и кулинарной книги прабабушки! Наконец, попытки использования зомби на личных огородах!!
Количество людского материала, попадающее к нам в эту ночь благодаря неумелому колдовству, ношению черных символов, совершению грехов и издевательству над светлыми образами, таково, что писари стирают пальцы до крови, а в котельной кончаются веревки для перевязывания штабелей. Один качественно отпразднованный городом Хеллоуин, без преувеличения, кормит нас целый год.
Естественно, Положительные не желают смиряться с такими потерями и противостоят, как могут. Бедные кураторы на Хеллоуин не то что не празднуют – они пашут без перерыва, давая ценные указания тем из нас, кто по долгу службы находится вне базы. На каждого черта в эту ночь работает по десятку администраторов, и неудивительно! Ведь на этого же черта приходится по паре десятков ангелов! Говорят, даже руководство Положительных нисходит до того, что лично косит зазевавшихся чертей и отбивает у них несчастных грешников-горожан не покладая крыльев. Но не может же быть, чтобы только из-за этого...
– Ты имеешь в виду Хеллоуин? . – недоверчиво бросил я.
– А что же еще? – удивилась напарница. – Как раз к празднику сфера должна была закрыться полностью и, по расчетам инженеров, продержаться как минимум трое суток. Такое короткое нарушение равновесия зла и добра Кодексом не запрещено. Снаружи купол не разрушишь, только изнутри, так что ангелы посидели бы несколько деньков без работы, и бедные кураторы отпраздновали бы, как положено. Первый раз в жизни. Уже и путевки были заказаны, и места в отеле 547-го филиала забронированы. Я видела снимки – вполне миленько. – Тут она позволила себе снисходительную улыбку бывалой путешественницы, явно ожидая дальнейших расспросов с моей стороны.
Я не разочаровал ее. Открывшаяся мне совершенно случайно истина оказалась настолько шокирующей, что мой рот непроизвольно открылся и оттуда вылетело нечто вроде:
– А?
Вторая довольно потерла руки и рассмеялась, любуясь моим обескураженным лицом.
– Четыре звезды, двухместное размещение на первой линии, все включено. И никакого риска для оставшихся работать в эту ночь курьеров и полевых работников, ведь основная угроза исходит от ангелов, верно? Тем более что, строго говоря, купол создавался не нашими руками – горожане сами выплескивали негативные эмоции, которые мы лишь направляли. Твой куратор, кстати, был одним из разработчиков проекта. За нестандартный подход даже дополнительную нашивку получил. Идеи у нас высоко ценятся, сам понимаешь.
В данный момент я понимал лишь одно: как хорошо, что полевые работники не всесильны и не могут перемещаться вместе с радиоволнами. Иначе влетел бы я сейчас в микрофон, а вылетел уже перед носом «бедного куратора». Вот тогда бы он у меня развлекся по полной программе: и в глаз, и в нос, и в зубы, и в новую нашивку. Как говорится, «все включено»!
Столько усилий, столько неприятностей, столько безвыходных ситуаций – и все для того, чтобы группка административных работников могла на праздник поваляться в свое удовольствие на берегу моря и ужраться до потери пульса!
Они, видите ли, устали! А мы?
Когда я летел по ночному небу, забыв о еде, воде, отдыхе, что делал куратор? Он давал указания!
Когда в меня стреляли и жгли горячим паром, где был прикрепленный ко мне административный работник? Он сидел в кресле и опять давал указания!
Когда я горел, падал, застревал...
Да что там говорить? Несправедливость торжествует...
– Ты что, Пятый? – Напарница истолковала злое выражение моего лица по-своему и примирительно подергала меня за рукав. – Не завидуй, мы еще лучше отпразднуем. Тем более что у кураторов все равно сорвалось. Ну что – побежали? Мне еще папку с досье Хендрика заносить в архив.
И, сочтя скрип моих зубов за положительный ответ, первая рванула по коридору.
Пока мы, размеренно дыша, рысью втроем (Шива не отставала) носились сначала в архив, потом в кладовую, потом к жилому блоку, как всегда, легкий на помине куратор ворвался в разговор. По его тону не было заметно, что он огорчен сорвавшимся отдыхом:
– Чего так вяло бежим? Устали?
– Сочувствуем вам, товарищ административный работник, – елейно заметил я на бегу. – Вы, наверное, уже настроились на поездку? Море, звезды и все такое? Масло для загара? Коктейли? Девушки?
– Да ну ее, эту поездку, – огорошил меня куратор жизнерадостным тоном. – Я с самого начала был против. Не вовремя это все сейчас. Тут операция по внедрению Второй к Положительным срывается, поиски клона зашли в тупик, а нужно еще и проклятый купол учитывать.
От неожиданности я так резко остановился, что на потертом ковре коридора отпечатался извилистый тормозной путь моих копыт. Что тут скажешь? Удивил, так удивил.
А куратор тем временем вполне миролюбиво продолжил:
– Ну его к ангелам, этот купол. Переодевайтесь, отдыхайте и милости просим завтра на разбор полетов. Пленка уже в монтажной. А теперь местные новости. Пятый, тебе привет от постоянного напарника, он выздоровел. Вторая, из лазарета тебе просили передать, чтобы ты после обеда ничего не ела. Нужно сдать анализы. Натощак.
– Операция? – тоскливо промямлила напарница. – Опять?
– Нет, если ты собираешься и дальше оставаться частично ангелом, то никто...
– Сколько можно повторять, я не ангел! – возмущенно проорала напарница, топая ногой и поворачиваясь ко мне. – Пятый! Хоть ты ему скажи!
– Детка, я полностью с тобой согласен, но он не имеет в виду характер, – хихикнул я, уворачиваясь от острого каблучка.
– Завтра буду натощак! – грозно пообещала Вторая в микрофон, улыбаясь мне завлекательной каннибальской улыбкой и плотоядно облизываясь. – И горе тому, кто встретится мне первым после операции. Ух, я его...
База неделю спустя
Пока в зале аплодировали, по экрану весело бежали титры.
– Да-а... – завистливо протянул Третий. – Везунок ты, Пятый. Пока меня накачивали медикаментами, ты умудрился заработать благодарность в приказе и внеочередную нашивку. И ни одной царапинки, как есть, везунок! Говорят, к тебе даже корреспондент из газеты приходил, правда? Еще и зарплату теперь прибавят... Нет, почему именно ты, а? За что подобная честь? Ведь полно у нас гораздо более достойных кандидатур.
Насчет более достойных кандидатур это он, как я понимаю, на себя намекнул. Тонко, ничего не скажешь. И ведь не объяснишь товарищу, что завидовать, в сущности, особо нечему.
Корреспондент действительно приходил. Вчера. Очкастый такой, шарахается от каждого громкого звука, сразу понятно, что трус и слабак. Записал с моих слов два предложения (больше нельзя, остальное есть сведения особой секретности) и щелкнул мою комнату для рубрики «Так живут настоящие герои». Как назло, я убрать не успел перед его приходом. Вышло, что настоящие герои живут в грязи и беспорядке.
Пока я спешно рассовывал по углам самые компрометирующие настоящего героя предметы (новая коллекция шелковых трусов «Неделька» и фотоальбом «Мое детство в инкубаторе»), корреспондент уже закрыл затвор и резвой рысью смылся к моей напарнице.
Вот у нее он почему-то не спешил. Торчал три часа и истратил все запасы пленки, что взял с собой: Вторая в полевой форме, Вторая за рулем капсулы, Вторая в лазарете смазывает раны, Вторая там, Вторая сям...
Что же касается «ни одной царапинки», то это просто оскорбление, даже говорить не хочу. Были и царапины, и раны, и ушибы, и шрамы. Другое дело, что мои шрамы никто не фотографировал, пленка кончилась.
Ой. Кажется, от возмущения я чересчур сильно начал гримасничать. Шелковая повязка соскользнула с лица, и Третий удостоился чести видеть мой никак не исчезающий фингал под глазом. Спасибо напарнице, чтоб ее...
– Кто это тебя? – развеселился Третий. – Неужели враги?
Я решил не отвечать, но он и сам догадался.
– Понятно, понятно! Наслышан о твердой ручке прекрасной разведчицы, – злорадно хихикнул Третий. – И заметь: поделом! Очень уж ты сурово обходился с барышней во время операции. Такая красотка!
– Она была ангелом! – напомнил я.
Все они ангелы, как копнешь, – тоном разочарованного в жизни донжуана сообщил мой друг. – А почему вы сразу этого не сделали?
– Чего «этого»? – поднял брови я.
– Ну, не приворожили его к ней, – туманно пояснил Третий, запуская зубы в копченую колбаску с задорно торчащими хвостиками веревок, которую выудил из рюкзака. Судя по количеству таких же хвостиков, разбросанных вокруг, он жрал все время, пока крутили фильм. Друг называется. А я и не заметил...
– Так почему? – не сдавался Третий. – Сразу, как обнаружили пропажу чертенка, зачитали бы приворот – раз, два, три, – и он сам приползает. Живой или мертвый.
Моя гордость собой плавно испарилась, помахав на прощание ручкой. Действительно, догадайся мы применить банальный людской приворот – и не было бы изнурительных поисков, драк, пентаграмм и прочего.
– Не сообразили, – признался я, стыдливо пожимая плечами.
– То есть пока люди не приворожили черта нечаянно, вы не смогли додуматься сделать это специально? – уточнил Третий, проворачивая мысленный нож в ране моей уязвленной гордости. – И вас за это задание наградили?
Я растерянно погладил новую полоску на погоне и вдруг опомнился.
– Ты совсем заморочил мне голову! Как мы могли приворожить чертенка, если у него сначала и тело толком не сформировалось! Ни кожи, ни рожи, ни волосинки на теле!
– А потом? Когда у него появилась шерсть? – не унимался Третий.
– Пусть Организация скажет спасибо, что мы его вообще нашли! Ты думаешь, внеочередные нашивки дают просто так? Ха! Вчера машина подсчитала: вероятность успешного завершения дела была равна одной десятимиллионной! И отстань от меня с глупой критикой! Тоже мне изобретатель-самородок выискался!
– Всегда мечтала познакомиться с настоящим изобретателем! – На соседнее сиденье плавно опустилась Вторая во всей красе: золотые волосы, розовые щечки, бюст так и норовит выпрыгнуть из платья с оборочками и – о ужас! – ярко-голубые глаза и два симпатичных крыла за спиной!
– Опять?!
– Не кричи, это маскарадный костюм, – хмыкнула она, довольная произведенным эффектом, и поправила крылья. – Сегодня Хеллоуин – не забыл?
Какое облегчение! Совсем из головы вылетело! Конечно, забыл!
– А почему глаза голубые? – строго спросил я.
Таким тоном обычно родители интересуются у трудного подростка: «Почему в комнате пахнет табаком? А ну, отвечай!»
– Линзы, – свысока уронила Вторая и начала кокетливо крутиться перед Третьим, демонстрируя белые туфельки (естественно, на шпильках), выглядывающие из-под оборок.
– Меня зовут Вторая. А вас?
– Третий! – Редко кому удается втянуть бочкообразный живот до плоского состояния, но моему постоянному напарнику это удалось. – Хотите колбаску? – Толстяк галантным жестом извлек из кармана надкусанное угощение и протянул красавице. – Прощу!
Но справедливость на свете все же есть.
Вторая протестующе замахала руками на предложенную колбасу (что вы, что вы, я ем, как птичка) и уже решительно трясла кружевами перед носом загипнотизированного Третьего, как вдруг упала в кресло и неженственно закашлялась.
По проходу важно шествовала моя кошка с выводком котят, идущих как гусята – друг за другом.
Третий хихикнул и хлопнул себя по лбу.
– Так это ты развесил объявления в гараже!
– Какие объявления?
– «Отдам в добрые руки отпрысков Шивы. Приучены к туалету».
– Я, – обреченно подтвердил я.
– Но они же сдохнут у нас! – тут же забеспокоился толстяк. – Ни земного света, ни воздуха, ни...
Я только улыбнулся. Животному, которое сумело выжить в доме Чайхана и не погибнуть от рук затейника Коралла, ничего не страшно. Даже ад.
– Не вопи, напарник. Кошки – самые живучие существа во Вселенной. После чертей, конечно.
– И ангелов, – добавила Вторая, сморкаясь в зеленый платочек полевого образца с изящной вышивкой 476/675-2. – Ну так что, вы собираетесь переодеваться, ребята? А то к началу опоздаем. Вы, кстати, кем на карнавале будете?
– Пятый у нас любитель натурального шелка, – мстительно захихикал Третий. – Гроза тутовых шелкопрядов. Небось, нацепит очередной комплект из десяти предметов с переливом.
Напарница прыснула в ладошку. Кажется, вспомнила про злосчастные трусы-стринги.
– А мой постоянный напарник вообще не затрудняется с костюмом, – добродушно сообщил я. – Обычно он идет в натуральном виде, но неизменно получает первый приз за костюм куска сала в форме полевого работника. Причем приз немедленно меняет на колбасу.
Пусть знает, что я не собираюсь сдавать завоеванные позиции. Даже другу.
Третий обиженно надулся, а Вторая громко захохотала и повернулась ко мне:
– Ты действительно наденешь шелковый костюм?
Не знаю еще, – с показным равнодушием протянул я. – Есть тут одна мыслишка...
Ага, так я вам и сказал, как же.
Если сумею придумать, как без ущерба для здоровья натянуть на себя трофей, тайно привезенный вчера в курьерском контейнере (замороженное тело Пушка, призрака Призрака Черной Башни), то, считай, победа у меня в кармане.
Верняк.