Страница:
– Он не в состоянии вывезти ценности из города, - засомневался Джеймс.
– Он не сдал бы сейчас позиции, если бы находился в безвыходном положении. Ты же знаешь, дорогой, какая я подозрительная, - Галка с грустной улыбкой потёрлась щекой о его плечо. - Поэтому будет лучше, если канониры "Сварога" и "Перуна" и дальше будут нести боевое дежурство у пушек. А Билли уже позаботится выставить усиленную охрану в порту. Адмирал его оскорбил, а наш друг тоже злопамятный товарищ.
– Возможно, это и даст какой-то результат, - Джеймс сдержанно улыбнулся. - И если так, то у нас останется только одна проблема…
– Влад, - тихонько рассмеялась Галка. - Что ж, это проблема из приятных. Будем её решать?
Эшби в ответ только улыбнулся. Их с Галкой брак назвал бы безоблачно счастливым только наивный человек. Но он не променял бы свою жёнушку, это ходячее стихийное бедствие, даже на толпу благовоспитанных принцесс и самых богатых невест Англии… Ну, а Влад… Что ж, если ему так нравится эта сеньорита, то почему бы не помочь? Каждый имеет право на то счастье, которое заслужил.
17
18
Часть 4. Право на будущее
– Он не сдал бы сейчас позиции, если бы находился в безвыходном положении. Ты же знаешь, дорогой, какая я подозрительная, - Галка с грустной улыбкой потёрлась щекой о его плечо. - Поэтому будет лучше, если канониры "Сварога" и "Перуна" и дальше будут нести боевое дежурство у пушек. А Билли уже позаботится выставить усиленную охрану в порту. Адмирал его оскорбил, а наш друг тоже злопамятный товарищ.
– Возможно, это и даст какой-то результат, - Джеймс сдержанно улыбнулся. - И если так, то у нас останется только одна проблема…
– Влад, - тихонько рассмеялась Галка. - Что ж, это проблема из приятных. Будем её решать?
Эшби в ответ только улыбнулся. Их с Галкой брак назвал бы безоблачно счастливым только наивный человек. Но он не променял бы свою жёнушку, это ходячее стихийное бедствие, даже на толпу благовоспитанных принцесс и самых богатых невест Англии… Ну, а Влад… Что ж, если ему так нравится эта сеньорита, то почему бы не помочь? Каждый имеет право на то счастье, которое заслужил.
17
Дом алькальда Картахены мало-помалу превращался в сумасшедший.
Мало того, что д'Ожерон избрал его своей резиденцией. Мало того, что пиратка Спарроу поселилась здесь с мужем и братом. И несколькими офицерами, которые тут же начали водить сюда искавших развлечения испаночек. К примеру, Жером довольно быстро взял в оборот ту весёлую вдовушку, Инес Кастро-Райос. Эта, даже прогуливаясь под ручку с пиратским капитаном, стреляла глазками налево и направо. "Вы просто созданы друг для друга, - хихикала Галка, встретившись с этой парочкой. - Ты, Жером, будешь хранить ей верность до первой девки, а она тебе - до первого кавалера…" Мало того, что де Шаверни чуть не ежедневно навещал эту резиденцию с риском нарваться на очередной скандал. Теперь сюда повадились какие-то престарелые монахини, и, судя по всему, начали идеологическую обработку сеньориты Гарсия-и-Варгас. Узнав об этом, Влад пришёл в ярость, и пригрозил "этим старым воронам": если ещё хоть раз застанет их здесь, то не посмотрит ни на чин, ни на возраст. Выгонит пинками. Монахини грозились карами небесными, но Влад был непреклонен. При одной мысли, что Исабель накроется клобуком, у него всё внутри переворачивалось. Но с того памятного дня их знакомства им ещё ни разу не удалось даже как следует переговорить. То он без конца занят, то она гуляет в саду в обществе доньи Мерседес, то молится у себя в комнате. Словом, не подъедешь. А оставлять всё на самотёк он не имел права.
"Надо что-то делать, и делать срочно, - думал Влад, узнав о скандале на французском флагмане. - Не сегодня - завтра нам придётся уходить. И что тогда? Она закроется в монастыре, похоронит себя заживо? Чёрт… Исабель, по-моему, и приблизительного представления не имеет о том, что это такое - быть живой и настоящей… как Галя… Но для неё ещё не всё потеряно".
Эта девушка как-то незаметно стала для него главной героиней его мыслей. Но что он мог ей предложить взамен монашеских чёток? Только зыбкую дорожку пиратской жены, приводившую иных после смерти мужей в притоны. В этих краях женщина не могла сама себя прокормить, если не была портовой девкой или богатой наследницей. Исключение составляла лишь Галка, но то особый случай. Такого страшного будущего для Исабель Влад не хотел. Однако ничего другого у него попросту за душой не было.
"Так что же ей лучше? Неделями, а то и месяцами ждать меня из рейдов, и в конце концов не дождаться? Или прожить серую, но спокойную и более-менее сытую жизнь в монастыре?.. Решай, Влад. Сейчас всё в твоих руках".
Он ошибался. Всё решилось как-то одним махом, и как будто даже помимо их воли…
…У него уже второй день не было никакой работы. Выкуп с города собран, подсчитан и упакован. Один только перечень ценной утвари составил целую бухгалтерскую книгу, а ведь были ещё драгоценности, колумбийские изумруды размером от горошины до ореха, жемчуг самых различных оттенков, богато отделанное оружие. И, конечно же, золото и серебро - в слитках и в монете. В общем, стоимость добычи превзошла все ожидания: по всем подсчётам выходила сумма под пятьдесят миллионов эскудо. Влад составил сводную ведомость и предоставил её всему начальству: де Шаверни, д'Ожерону и "сестре". А заодно прикинул размер одной доли, с учётом выплаты трети добычи королю и трети - французам. Выходила огромная - для одного человека - сумма, и Влад не удержался, проговорился Жерому. А тот растрезвонил сию приятную новость братве. На радостях пираты устроили большую пирушку в порту. А "сестрица" тут же устроила виновнику головомойку. Мол, рано ещё братву обнадёживать, адмирал сегодня уже продемонстрировал свои истинные планы относительно картахенской добычи.
– Ладно тебе, - покривился Влад. Они прогуливались по садику, наполненному лунным светом и звоном цикад. - Ну, ляпнул. Что теперь, об стенку убиться, или выпить йаду?
– Пожизненный расстрел из учебной винтовки, - Галка тоже свела всё к шутке. - Кстати, насчёт "йада": доктор Леклерк сказал, чтобы мы не увлекались обедами у знатных испанцев. У него почему-то сильное подозрение, будто нас хотят перетравить.
– Дон Альваро не похож на отравителя.
– Я тоже так считаю. Но некий дон Хавьер - очень даже похож.
– Да, - протянул Влад. - Этот на всё пойдёт ради золота… Настоящий пират!
– Он хуже самого распоследнего пирата…
Лёгок на помине! Не успели Галка с Владом вернуться в дом, как застали в приёмной дона Хавьера. Этот со скорбным лицом слёзно умолял месье д'Ожерона вернуть ему горячо любимую дочь. Зачем? Донья Исабель и раньше изъявляла желание удалиться от мира, а теперь, когда она скомпрометирована, ей попросту не остаётся иного пути, кроме как в монастырь. Д'Ожерон слушал испанца, а по его лицу Галка явственно читала мысль: интересно, какую выгоду этот кондрашный толстяк поимеет от сдачи падчерицы в монастырь? Ведь всё равно, что замуж её выдавать с приданым, что в монашки - со вступительным взносом. Очевидно, взнос, который требовали святые сёстры, куда скромнее приданого.
– Дон Хавьер, - проговорил француз, выслушав его до конца. - Даю слово дворянина, честь вашей дочери не пострадала. К тому же, сейчас она находится под моей защитой, и ей ничто не грозит.
– Дон Бертран, я надеюсь, вы добрый католик? - поинтересовался испанец.
– Разумеется, - ответил д'Ожерон, ещё не понимая, куда гнёт этот Варгас.
– В таком случае, я полагаю, вы не будете становиться на пути матери нашей святой церкви. Ведь если вы добрый католик, то угроза отлучения…
– Вы смеете мне угрожать? - нахмурился француз.
– Нет, сеньор губернатор, - неприятно усмехнулся толстяк. - Я лишь предупреждаю о возможных последствиях вашего дальнейшего упорства.
– Дон Хавьер, вы отдаёте себе отчёт в том, что говорите? - д'Ожерон вообще-то никогда не был вспыльчивым человеком, но сейчас его просто вывели из себя.
– Такова жизнь, сеньор губернатор. Моё дело вас предупредить. Ваше дело - принять решение. Поверьте, мои слова отнюдь не пустое сотрясение воздуха.
– Ах ты старый козёл!!! - Влад не выдержал, ворвался в комнату. Никогда он ещё не был в такой ярости, и даже забыл о том, что сорвался в присутствии своего непосредственного начальства. - Ты ещё смеешь угрожать?!! Да я тебя с дерьмом смешаю!!!
– Влад! - взвизгнула Галка, повиснув на его руке, мёртвой хваткой вцепившейся в рукоять сабли. - Блин, у тебя что, совсем крыша поехала? Стой, сумасшедший!
– Я убью его!!! - ревел Влад, наседая на опешившего испанца и безуспешно пытаясь освободиться из цепких лапок названой сестры.
– Месье Вальдемар, опомнитесь! - по-командному рявкнул д'Ожерон, пытаясь вернуть контроль над ситуацией. - Вы не на пиратском корабле!
– Очевидно, ваш офицер этого ещё не осознал, - испуг, когда Варгас понял, что убить его не дадут, отлился в эту издевательскую фразу.
– Замолчите, чёрт вас подери! - д'Ожерон отвёл душу - рявкнул и на испанца. - Ещё одно слово - и я не стану останавливать своего офицера!.. Месье Вальдемар, извольте объяснить, какого чёрта вы позволяете себе устраивать подобные сцены? Вам так нравится девушка?
– Я люблю её, - тяжело дыша, произнёс Влад.
– Тогда женитесь, и дело с концом. А вас, сеньор, я попрошу более не докучать мне своими жалобами и угрозами.
– Но, сеньор губернатор, донья Исабель несовершеннолетняя, и ещё не может принимать самостоятельных решений. А я скорее выдам её за последнего испанского нищего, чем за пирата! - возмутился дон Хавьер.
– Будто ваше мнение здесь кого-то интересует, - презрительно процедила Галка, наконец отпустив руку братца. - Брысь!
– Но…
– Брысь, я сказала! - зарычала капитан Спарроу. - И если ты, жирный боров, хоть раз мне попадёшься, я самолично нарежу тебя на ломтики!
– Сука… - процедил вслед улепётывавшему испанцу Влад. - Простите, господин д'Ожерон. Я вёл себя по-свински.
– Я тоже был молод и влюблён, - усмехнулся месье Бертран. - А теперь позвольте решить дело как можно скорее. Пока этот упырь действительно не подключил сюда местных церковников. Должен же я хоть раз воспользоваться полномочиями губернатора Картахены? - рассмеялся француз.
И он воспользовался.
О, разумеется, сеньорита Исабель, которую они застали в обществе доньи Мерседес за традиционным вышиванием, страшно смущалась. Разумеется, она, скромно потупив глазки, тихим скорбным голоском отвечала, что надлежит спросить разрешения у отца. Но ей нескромно напомнили, что отец сам прислал её. А с некоторых пор она находится под покровительством господина губернатора, и разрешение тоже требуется от господина губернатора. И таковое разрешение тут же было получено. И вот тут из-под маски благопристойной испанской девицы показалось истинное лицо Исабель. Она улыбнулась так искренне, так неподдельно, что всем всё сразу стало ясно: согласна!
– Ну, брат, ты и выдал, - смеялась Галка, когда совершенно обалдевший от привалившего счастья Влад - по окончании всех церемоний - расцеловал её в обще щеки. - А жить-то где будете?
– Куплю дом в Кайонне, денег у меня хватит, - радостно отвечал Влад.
– Ну, ну…
Галка, несмотря на радость названого брата, не сомневалась, что испанский папаша ещё чего-нибудь учудит. Обещал же всяческие неприятности по церковной линии. Так и получилось. Незадолго до полуночи, когда все уже успели отметить радостное событие и только что разошлись по комнатам, в двери требовательно постучали. И раз часовые, два французских матроса, не воспрепятствовали сему, то гости были из разряда важных.
– Кто там? - на стук из окна второго этажа высунулся Эшби. Визит поздних гостей оторвал его от жены. Внизу, в скудном свете масляных фонарей виднелись несколько фигур в долгополых одеждах.
– Именем святой матери церкви, - ответил властный женский голос. - Откройте.
– Именем морского дьявола, убирайтесь к чёртовой матери! - не очень-то учтиво ответил Джеймс. Как протестант, он не питал никакого пиетета к католической церкви. - Надоели, честное слово…
– Еретик! - донеслось снизу.
– Благодарю за комплимент, - едко ответил Джеймс и закрыл ставни.
– Ого, как мы умеем выражаться! - тихонечко смеялась Галка, обнимая его.
– У меня масса скрытых достоинств, дорогая, - иронично ответил Эшби. - А теперь, если ты не против…
– Ну, Джек, когда это я была против?..
Но пока в одной части города происходили события, заставлявшие вспоминать Италию с её страстями, бедными падчерицами, негодяями-отчимами, влюблёнными кавалерами и их криминальной роднёй, во "французском секторе" оккупированного города происходило что-то малопонятное. Из подвалов крепости, куда только вчера снесли большую часть добычи, группы подозрительно молчаливых типов выносили тяжёлые ящики и мешки. Но направлялись эти группы не в порт, перешедший под контроль пиратов, а куда-то на восток. В сельву? Нет, на побережье. Туда, где уже не было опасных скал с убийственным в любую погоду прибоем. Туда, где стояли наготове многочисленные шлюпки…
А на рассвете пираты обнаружили, что с внешнего рейда пропали два французских линкора - "Генрих Четвёртый" и "Принцесса". И их паруса с каждой минутой приближались к северо-восточному горизонту.
Мало того, что д'Ожерон избрал его своей резиденцией. Мало того, что пиратка Спарроу поселилась здесь с мужем и братом. И несколькими офицерами, которые тут же начали водить сюда искавших развлечения испаночек. К примеру, Жером довольно быстро взял в оборот ту весёлую вдовушку, Инес Кастро-Райос. Эта, даже прогуливаясь под ручку с пиратским капитаном, стреляла глазками налево и направо. "Вы просто созданы друг для друга, - хихикала Галка, встретившись с этой парочкой. - Ты, Жером, будешь хранить ей верность до первой девки, а она тебе - до первого кавалера…" Мало того, что де Шаверни чуть не ежедневно навещал эту резиденцию с риском нарваться на очередной скандал. Теперь сюда повадились какие-то престарелые монахини, и, судя по всему, начали идеологическую обработку сеньориты Гарсия-и-Варгас. Узнав об этом, Влад пришёл в ярость, и пригрозил "этим старым воронам": если ещё хоть раз застанет их здесь, то не посмотрит ни на чин, ни на возраст. Выгонит пинками. Монахини грозились карами небесными, но Влад был непреклонен. При одной мысли, что Исабель накроется клобуком, у него всё внутри переворачивалось. Но с того памятного дня их знакомства им ещё ни разу не удалось даже как следует переговорить. То он без конца занят, то она гуляет в саду в обществе доньи Мерседес, то молится у себя в комнате. Словом, не подъедешь. А оставлять всё на самотёк он не имел права.
"Надо что-то делать, и делать срочно, - думал Влад, узнав о скандале на французском флагмане. - Не сегодня - завтра нам придётся уходить. И что тогда? Она закроется в монастыре, похоронит себя заживо? Чёрт… Исабель, по-моему, и приблизительного представления не имеет о том, что это такое - быть живой и настоящей… как Галя… Но для неё ещё не всё потеряно".
Эта девушка как-то незаметно стала для него главной героиней его мыслей. Но что он мог ей предложить взамен монашеских чёток? Только зыбкую дорожку пиратской жены, приводившую иных после смерти мужей в притоны. В этих краях женщина не могла сама себя прокормить, если не была портовой девкой или богатой наследницей. Исключение составляла лишь Галка, но то особый случай. Такого страшного будущего для Исабель Влад не хотел. Однако ничего другого у него попросту за душой не было.
"Так что же ей лучше? Неделями, а то и месяцами ждать меня из рейдов, и в конце концов не дождаться? Или прожить серую, но спокойную и более-менее сытую жизнь в монастыре?.. Решай, Влад. Сейчас всё в твоих руках".
Он ошибался. Всё решилось как-то одним махом, и как будто даже помимо их воли…
…У него уже второй день не было никакой работы. Выкуп с города собран, подсчитан и упакован. Один только перечень ценной утвари составил целую бухгалтерскую книгу, а ведь были ещё драгоценности, колумбийские изумруды размером от горошины до ореха, жемчуг самых различных оттенков, богато отделанное оружие. И, конечно же, золото и серебро - в слитках и в монете. В общем, стоимость добычи превзошла все ожидания: по всем подсчётам выходила сумма под пятьдесят миллионов эскудо. Влад составил сводную ведомость и предоставил её всему начальству: де Шаверни, д'Ожерону и "сестре". А заодно прикинул размер одной доли, с учётом выплаты трети добычи королю и трети - французам. Выходила огромная - для одного человека - сумма, и Влад не удержался, проговорился Жерому. А тот растрезвонил сию приятную новость братве. На радостях пираты устроили большую пирушку в порту. А "сестрица" тут же устроила виновнику головомойку. Мол, рано ещё братву обнадёживать, адмирал сегодня уже продемонстрировал свои истинные планы относительно картахенской добычи.
– Ладно тебе, - покривился Влад. Они прогуливались по садику, наполненному лунным светом и звоном цикад. - Ну, ляпнул. Что теперь, об стенку убиться, или выпить йаду?
– Пожизненный расстрел из учебной винтовки, - Галка тоже свела всё к шутке. - Кстати, насчёт "йада": доктор Леклерк сказал, чтобы мы не увлекались обедами у знатных испанцев. У него почему-то сильное подозрение, будто нас хотят перетравить.
– Дон Альваро не похож на отравителя.
– Я тоже так считаю. Но некий дон Хавьер - очень даже похож.
– Да, - протянул Влад. - Этот на всё пойдёт ради золота… Настоящий пират!
– Он хуже самого распоследнего пирата…
Лёгок на помине! Не успели Галка с Владом вернуться в дом, как застали в приёмной дона Хавьера. Этот со скорбным лицом слёзно умолял месье д'Ожерона вернуть ему горячо любимую дочь. Зачем? Донья Исабель и раньше изъявляла желание удалиться от мира, а теперь, когда она скомпрометирована, ей попросту не остаётся иного пути, кроме как в монастырь. Д'Ожерон слушал испанца, а по его лицу Галка явственно читала мысль: интересно, какую выгоду этот кондрашный толстяк поимеет от сдачи падчерицы в монастырь? Ведь всё равно, что замуж её выдавать с приданым, что в монашки - со вступительным взносом. Очевидно, взнос, который требовали святые сёстры, куда скромнее приданого.
– Дон Хавьер, - проговорил француз, выслушав его до конца. - Даю слово дворянина, честь вашей дочери не пострадала. К тому же, сейчас она находится под моей защитой, и ей ничто не грозит.
– Дон Бертран, я надеюсь, вы добрый католик? - поинтересовался испанец.
– Разумеется, - ответил д'Ожерон, ещё не понимая, куда гнёт этот Варгас.
– В таком случае, я полагаю, вы не будете становиться на пути матери нашей святой церкви. Ведь если вы добрый католик, то угроза отлучения…
– Вы смеете мне угрожать? - нахмурился француз.
– Нет, сеньор губернатор, - неприятно усмехнулся толстяк. - Я лишь предупреждаю о возможных последствиях вашего дальнейшего упорства.
– Дон Хавьер, вы отдаёте себе отчёт в том, что говорите? - д'Ожерон вообще-то никогда не был вспыльчивым человеком, но сейчас его просто вывели из себя.
– Такова жизнь, сеньор губернатор. Моё дело вас предупредить. Ваше дело - принять решение. Поверьте, мои слова отнюдь не пустое сотрясение воздуха.
– Ах ты старый козёл!!! - Влад не выдержал, ворвался в комнату. Никогда он ещё не был в такой ярости, и даже забыл о том, что сорвался в присутствии своего непосредственного начальства. - Ты ещё смеешь угрожать?!! Да я тебя с дерьмом смешаю!!!
– Влад! - взвизгнула Галка, повиснув на его руке, мёртвой хваткой вцепившейся в рукоять сабли. - Блин, у тебя что, совсем крыша поехала? Стой, сумасшедший!
– Я убью его!!! - ревел Влад, наседая на опешившего испанца и безуспешно пытаясь освободиться из цепких лапок названой сестры.
– Месье Вальдемар, опомнитесь! - по-командному рявкнул д'Ожерон, пытаясь вернуть контроль над ситуацией. - Вы не на пиратском корабле!
– Очевидно, ваш офицер этого ещё не осознал, - испуг, когда Варгас понял, что убить его не дадут, отлился в эту издевательскую фразу.
– Замолчите, чёрт вас подери! - д'Ожерон отвёл душу - рявкнул и на испанца. - Ещё одно слово - и я не стану останавливать своего офицера!.. Месье Вальдемар, извольте объяснить, какого чёрта вы позволяете себе устраивать подобные сцены? Вам так нравится девушка?
– Я люблю её, - тяжело дыша, произнёс Влад.
– Тогда женитесь, и дело с концом. А вас, сеньор, я попрошу более не докучать мне своими жалобами и угрозами.
– Но, сеньор губернатор, донья Исабель несовершеннолетняя, и ещё не может принимать самостоятельных решений. А я скорее выдам её за последнего испанского нищего, чем за пирата! - возмутился дон Хавьер.
– Будто ваше мнение здесь кого-то интересует, - презрительно процедила Галка, наконец отпустив руку братца. - Брысь!
– Но…
– Брысь, я сказала! - зарычала капитан Спарроу. - И если ты, жирный боров, хоть раз мне попадёшься, я самолично нарежу тебя на ломтики!
– Сука… - процедил вслед улепётывавшему испанцу Влад. - Простите, господин д'Ожерон. Я вёл себя по-свински.
– Я тоже был молод и влюблён, - усмехнулся месье Бертран. - А теперь позвольте решить дело как можно скорее. Пока этот упырь действительно не подключил сюда местных церковников. Должен же я хоть раз воспользоваться полномочиями губернатора Картахены? - рассмеялся француз.
И он воспользовался.
О, разумеется, сеньорита Исабель, которую они застали в обществе доньи Мерседес за традиционным вышиванием, страшно смущалась. Разумеется, она, скромно потупив глазки, тихим скорбным голоском отвечала, что надлежит спросить разрешения у отца. Но ей нескромно напомнили, что отец сам прислал её. А с некоторых пор она находится под покровительством господина губернатора, и разрешение тоже требуется от господина губернатора. И таковое разрешение тут же было получено. И вот тут из-под маски благопристойной испанской девицы показалось истинное лицо Исабель. Она улыбнулась так искренне, так неподдельно, что всем всё сразу стало ясно: согласна!
– Ну, брат, ты и выдал, - смеялась Галка, когда совершенно обалдевший от привалившего счастья Влад - по окончании всех церемоний - расцеловал её в обще щеки. - А жить-то где будете?
– Куплю дом в Кайонне, денег у меня хватит, - радостно отвечал Влад.
– Ну, ну…
Галка, несмотря на радость названого брата, не сомневалась, что испанский папаша ещё чего-нибудь учудит. Обещал же всяческие неприятности по церковной линии. Так и получилось. Незадолго до полуночи, когда все уже успели отметить радостное событие и только что разошлись по комнатам, в двери требовательно постучали. И раз часовые, два французских матроса, не воспрепятствовали сему, то гости были из разряда важных.
– Кто там? - на стук из окна второго этажа высунулся Эшби. Визит поздних гостей оторвал его от жены. Внизу, в скудном свете масляных фонарей виднелись несколько фигур в долгополых одеждах.
– Именем святой матери церкви, - ответил властный женский голос. - Откройте.
– Именем морского дьявола, убирайтесь к чёртовой матери! - не очень-то учтиво ответил Джеймс. Как протестант, он не питал никакого пиетета к католической церкви. - Надоели, честное слово…
– Еретик! - донеслось снизу.
– Благодарю за комплимент, - едко ответил Джеймс и закрыл ставни.
– Ого, как мы умеем выражаться! - тихонечко смеялась Галка, обнимая его.
– У меня масса скрытых достоинств, дорогая, - иронично ответил Эшби. - А теперь, если ты не против…
– Ну, Джек, когда это я была против?..
Но пока в одной части города происходили события, заставлявшие вспоминать Италию с её страстями, бедными падчерицами, негодяями-отчимами, влюблёнными кавалерами и их криминальной роднёй, во "французском секторе" оккупированного города происходило что-то малопонятное. Из подвалов крепости, куда только вчера снесли большую часть добычи, группы подозрительно молчаливых типов выносили тяжёлые ящики и мешки. Но направлялись эти группы не в порт, перешедший под контроль пиратов, а куда-то на восток. В сельву? Нет, на побережье. Туда, где уже не было опасных скал с убийственным в любую погоду прибоем. Туда, где стояли наготове многочисленные шлюпки…
А на рассвете пираты обнаружили, что с внешнего рейда пропали два французских линкора - "Генрих Четвёртый" и "Принцесса". И их паруса с каждой минутой приближались к северо-восточному горизонту.
18
– Галя! Джеймс! - Влад так колотил кулаками в дверь, что не проснулся бы только мёртвый. - Аврал!
Галка и Эшби подскочили, как пружиной подброшенные. Не один и не два раза им уже доводилось вот так вскакивать, заслышав крик: "Аврал!" Несмотря на то, что ночка выдалась весёлая во всех отношениях, они одевались со скоростью звука.
– Что случилось? - пока то да сё, Галка учинила "брату" допрос через дверь.
– "Генрих" и "Принцесса" ещё затемно снялись с якоря, - Влад отвечал по-русски: не хватало ещё вводить в курс дела обитавших в доме испанцев. - Этот чёртов придворный мотанул отсюда, и оставил нам в наследство "Иль-де-Франс".
– С пустыми трюмами ушёл, что ли? - очень нехорошее предчувствие превратилось в тяжёлый холодный камень, засевший - если верить ощущениям - где-то во внутренностях.
– Какое там! Из подвалов в крепости вынесли всё, что успели, там осталось только золота миллиона на три!
– А часовые?
– Убиты!
– Чёрт!.. - злая, как упомянутая ею нечисть, Галка открыла дверь и вылетела в коридор, на ходу надевая безрукавку и перевязь с саблей. Джеймс чуть приотстал: он прихватил ещё и пистолеты. На всякий пожарный. - Влад, ты д'Ожерону сообщил?
– Нет. Сразу, как узнал - к тебе.
– Дуй к нему, быстро! Пусть поднимает своих французов в ружьё… Джек, сообщи всем капитанам - сбор на пирсе!
Состояние Галки можно было описать следующей фразой: нет слов, одни выражения. Попадись ей сейчас де Шаверни - рубанула бы саблей наотмашь. Не глядя. Прожив три с половиной года среди пиратов, она видела всякое. И предательство, и обман ближнего своего, и самые невероятные финансовые махинации. Но чтобы французский адмирал, царедворец, официальное лицо, вёл себя хуже любого пирата - это в её голове не помещалось.
"Интересно, а Ментенон тоже с ним ушёл, или здесь остался? Вот смеху-то будет, если месье адмирал кинул и его…"
Я сейчас пройдусь по больной теме - пиратским кладам.
Если вы думаете, будто пираты только и делали, что закапывали в землю сундуки с сокровищами, то вас кто-то обманул. Тут это не модно. А знаете, почему? Во-первых, у каждого пиратского капитана в кармане бумажка с полномочиями от той или иной страны. Сие означает - так, между прочим - что его рейды официально или неофициально спонсируются властями страны, выдавшей бумажку. И если капитан вздумает прятать в землицу сундуки с награбленным, спонсоры могут этого не понять. Во-вторых, команды тоже не слепые. Если кэп спрячет часть добычи в сундук и надумает где-нибудь закапывать, братва его самого закопает. В том самом сундуке. Но слухи - да, их регулярно распускают, чтобы посмеяться над простаками. За два года после панамского похода на перешеек столько народу мылилось - мама дорогая! А всё потому, что братва начала ради прикола языками молоть по трактирам. Приписывали то Моргану, то мне "вклад" в двести или триста тысяч. Хе-хе! Если бы испанцы не сторожили побережье, любители халявы прокопали бы канал в кратчайшие сроки, на два века раньше времени, с помощью одних только лопат.
Ещё дома я где-то читала анекдот: мол, панамский канал выкопали почти точно по маршруту Моргана, надеясь найти его клады… Только здесь я поняла, в чём тут заключался юмор.
Не обижайтесь, дамы и господа. Пираты тоже любят пошутить.
Новость подняла на ноги весь пиратский контингент, находившийся в Картахене, и французов, оставленных де Шаверни на произвол судьбы. Как! Этот сукин сын посмел их ограбить! Возмущению капитанов не было предела, а о командах и говорить нечего. Причём, среди собравшихся Галка увидела и д'Ожерона, и Ментенона, и капитана "Генриха" - этого де Шаверни вечером спровадил на берег, а вместо него взял на свой флагман более сговорчивого капитана "Иль-де-Франса". Галка не стала ждать, пока ярость и гнев обманутых достигнут пика. Подняла руку, призывая к тишине. Пару минут капитаны ещё возмущённо гудели, но всё-таки уважили требование "генерала Мэйна" и замолчали.
– Так, - сказала Галка, окинув весь бомонд мрачным взглядом. - У меня есть предложение насчёт этих красавцев, - она кивнула в сторону парусов, грозивших вот-вот исчезнуть из поля зрения. - "Гардарика", оба линкора, "Амазонка" и "Акула" полностью готовы к бою. У де Шаверни два восьмидесятипушечных корабля, однако у "Генриха" масса мелких, но неприятных повреждений, а у "Принцессы" нет грот-мачты. Потому ползти она будет достаточно медленно, чтобы мы могли догнать обоих. Впятером сделаем их в два счёта. Но я при этом должна знать, что будут делать те, кто остаётся. Ваши предложения?
– В городе ещё полно добра! - каркающим голосом выкрикнул один из английских капитанов. Опять Роджерс, чтоб ему пусто было… - Мы могли бы собрать не меньше, чем увёз француз!
– Я правил во время игры не меняю, - Галка возвысила голос. - Сказано - не трогать горожан - значит, не трогать!
– Послушай, Воробушек, или ты отменишь своё решение насчёт этих чёртовых испанцев, или мы возьмём своё и без твоего приказа! - наступал Роджерс. И к его мнению, насколько видела Галка, начали присоединяться другие капитаны. Ситуация выходила из-под контроля, и капитан Спарроу только сейчас поняла, каково было капитану Бладу при том же раскладе. Пусть он и литературный герой, но она все эти годы в какой-то степени пыталась равняться на него. И ведь удавалось же! Но сейчас, именно сейчас она не имела права быть рыцарем без страха и упрёка, каким описывал капитана Блада Сабатини. Она должна была быть даже не капитаном Спарроу - Стальным Клинком. Только тогда прочие капитаны станут её слушать…
– Знаешь, что, Роджерс, - удивительно мягким голоском проговорила Галка, а хорошо знавший её Причард на всякий случай отодвинулся в сторонку - эта стерва в такие минуты бывала смертельно опасна. - Или ты заткнёшься сам, или я тебе немножко помогу. Думаешь, если французский адмирал наплевал на договор, то и ты можешь повторить его подвиг? Я ведь вернусь… и обязательно спрошу с тех, кто посмеет нарушать мой приказ! По всей строгости! - рявкнула она. - Надо будет - всех нафиг перевешаю! Так что либо вы остаётесь людьми, либо вы дерьмо! А с дерьмом у меня разговор короткий!.. Всем всё ясно, или повторить для особо одарённых?
Ярость и гнев капитанов были понятны. Но ярость и гнев Галки были таковы, что ни один не решился и далее отстаивать мнение Роджерса. Хотя, многие с ним соглашались: испанцы есть испанцы, так почему бы их не обобрать до нитки? А заодно ещё и развлечься по полной программе? Но капитан Спарроу временами бывала просто страшна. Пираты сами не знали, откуда в такой маленькой женщине столько энергии и душевной силы. Оттого ни у одного из них не возникло ни малейшего сомнения: эта - не только француза на куски порвёт, но и вернётся, и призовёт к ответу, если её приказ будет нарушен. А слова у неё с делом не расходились, это знал весь Мэйн.
– За город не волнуйся, - напряжённую тишину, в которую вплетались только ленивый плеск волн да крики чаек, нарушил голос Влада. - Будет в целости и сохранности. Я отвечаю.
Многие из капитанов только ухмыльнулись: надо же, кто голос подал! Но Галка одобрительно кивнула в ответ.
– Очень хорошо, - совершенно серьёзно сказала она. - Остаёшься на хозяйстве. Если всё же кто-то захочет дать волю своим очумелым ручкам, не щади никого. Всем, кто остаётся, напомню: его приказы выполнять как мои. Кому непонятно - два шага вперёд.
Непонятливых не нашлось. А Галка, всё же с трудом верившая, что пиратов удастся удержать от окончательного разграбления города, подошла к д'Ожерону и Ментенону. Оба француза угрюмо молчали, и их можно было понять. Оказаться обманутым своим же начальством, да ещё присланным лично королём… Одним словом, неприятно.
– Господа, у нас мало времени, - негромко сказала Галка, снова взглянув на паруса у горизонта. - Как вы понимаете, вся загвоздка в официальном статусе де Шаверни. Он ведь пока ещё адмирал.
– Мадам, как официальное лицо и представитель власти, я могу объявить любого офицера бунтовщиком, если на то есть веские основания, - церемонно проговорил д'Ожерон. - А они у меня есть. Но для оформления соответствующей бумаги потребуется время.
– Пока достаточно вашего устного распоряжения. А бумагу сможете выписать, сидя в гостевой каюте "Гардарики"… Маркиз, ваша "Сибилла" сможет выйти в море?
– Да, мадам, - Ментенон тоже был, мягко говоря, недоволен. - Если вы дадите мне немного пороха и ядер.
– Возьмёте с "Иль-де-Франса". Всё? Тогда отплываем, и немедленно.
– Мадам, - к этим троим подошёл капитан "Генриха". - С вашего позволения, я бы присоединился к вам. Никто не знает мой корабль лучше меня.
– Естественно, - мрачно усмехнулась Галка. - А заодно вы бы не против его вернуть, пока не поздно. Добро, грузитесь на "Гардарику". Поднимаем якорь, как только все команды окажутся на своих бортах!
"Я буду беспощадна, если кто-то здесь посмеет пойти против меня. Я порву всех, но сделаю то, что задумала. Или сдохну…"
Но как ни спешили пираты, раньше, чем через час, они с якоря не снялись. Паруса тем временем почти исчезли из виду. Но там шли два нагруженных по самое некуда, повреждённых линкора, а здесь… Шесть кораблей с полупустыми трюмами и набитые очень злыми пиратами. Д'Ожерон уже на борту "Гардарики" официально объявил де Шаверни бунтовщиком, своей властью лишил его адмиральского звания и передал Галке соответствующую бумагу. И на клотике красно-белого флагмана Тортуги своё место под французским знаменем занял адмиральский вымпел.
– Ирония судьбы, Эли, - сказал Джеймс, поднявшись на квартердек. - Пиратка, назначенная адмиралом, ловит адмирала, объявленного пиратом. Есть над чем посмеяться.
– Всё это было бы смешно, если бы не было так грустно, дорогой, - Галка не ждала ничего хорошего, и настроение у неё было соответствующее.
– Эли, ты не уверена в победе? - тихонечко спросил муж, взяв её за руку. За огрубевшую маленькую руку, почерневшую от загара.
– Джек, - Галка судорожно сглотнула, выдав этим свой страх. - Если там в городе… хоть что-то… хоть с кем-то случится… Убей меня, пожалуйста. Иначе я не остановлюсь, сама начну убивать налево и направо.
– Всё будет хорошо, милая, - постарался успокоить её Джеймс. - Поверь, как верю я.
Галка честно попыталась улыбнуться в ответ. Не получилось. Но огонёк веры уже зажёгся, немного рассеяв тьму, поселившуюся в её душе.
Шесть кораблей на всех парусах спешили навстречу своей судьбе.
В нашей истории обстрел бастионов Картахены продолжался около двух недель, и происходило это в апреле 1697 года.
"В бой идут одни "старики".
При взятии Картахены в 1697 году такой случай действительно имел место. Виновных казнили даже несмотря на просьбы их жертв о помиловании.
Строчка из песни к фильму "Д'Артаньян и три мушкетёра"
Довольно суровое наказание. Виновного привязывали на салинге грот-мачты лицом кверху, и качка корабля за несколько часов приводила наказанного к острейшему приступу морской болезни.
Ещё одно суровое наказание: виновного привязывали к верёвке и протаскивали под днищем корабля.
Реальный случай, описанный у Эксвемелина.
Матерь Божья! Пресвятая Дева!
Специально для блюстителей копирайтов, уже готовых, как я чувствую, точить на автора юридические ножи и обвинять в плагиате. В этой части, как и у Сабатини, в качестве сюжетообразующего элемента использован реальный исторический эпизод с захватом Картахены французско-пиратским флотом в апреле-мае 1697 года. Барон де Пуанси (по некоторым сведениям, родственник д'Ожерона) использовал пиратов в качестве ударной силы, после чего благополучно погрузил добычу на свои корабли и отбыл на родину. Обманутые пираты остались в городе, разграбив его окончательно, но в итоге попались коммодору Дильксу и были повешены на Барбадосе. Французский же флот с картахенской добычей в трюмах ушёл от столкновения с эскадрой Невилла, и более-менее благополучно достиг Бреста. Этот поход стал последней крупной военной операцией с участием карибских флибустьеров.
Галка и Эшби подскочили, как пружиной подброшенные. Не один и не два раза им уже доводилось вот так вскакивать, заслышав крик: "Аврал!" Несмотря на то, что ночка выдалась весёлая во всех отношениях, они одевались со скоростью звука.
– Что случилось? - пока то да сё, Галка учинила "брату" допрос через дверь.
– "Генрих" и "Принцесса" ещё затемно снялись с якоря, - Влад отвечал по-русски: не хватало ещё вводить в курс дела обитавших в доме испанцев. - Этот чёртов придворный мотанул отсюда, и оставил нам в наследство "Иль-де-Франс".
– С пустыми трюмами ушёл, что ли? - очень нехорошее предчувствие превратилось в тяжёлый холодный камень, засевший - если верить ощущениям - где-то во внутренностях.
– Какое там! Из подвалов в крепости вынесли всё, что успели, там осталось только золота миллиона на три!
– А часовые?
– Убиты!
– Чёрт!.. - злая, как упомянутая ею нечисть, Галка открыла дверь и вылетела в коридор, на ходу надевая безрукавку и перевязь с саблей. Джеймс чуть приотстал: он прихватил ещё и пистолеты. На всякий пожарный. - Влад, ты д'Ожерону сообщил?
– Нет. Сразу, как узнал - к тебе.
– Дуй к нему, быстро! Пусть поднимает своих французов в ружьё… Джек, сообщи всем капитанам - сбор на пирсе!
Состояние Галки можно было описать следующей фразой: нет слов, одни выражения. Попадись ей сейчас де Шаверни - рубанула бы саблей наотмашь. Не глядя. Прожив три с половиной года среди пиратов, она видела всякое. И предательство, и обман ближнего своего, и самые невероятные финансовые махинации. Но чтобы французский адмирал, царедворец, официальное лицо, вёл себя хуже любого пирата - это в её голове не помещалось.
"Интересно, а Ментенон тоже с ним ушёл, или здесь остался? Вот смеху-то будет, если месье адмирал кинул и его…"
Я сейчас пройдусь по больной теме - пиратским кладам.
Если вы думаете, будто пираты только и делали, что закапывали в землю сундуки с сокровищами, то вас кто-то обманул. Тут это не модно. А знаете, почему? Во-первых, у каждого пиратского капитана в кармане бумажка с полномочиями от той или иной страны. Сие означает - так, между прочим - что его рейды официально или неофициально спонсируются властями страны, выдавшей бумажку. И если капитан вздумает прятать в землицу сундуки с награбленным, спонсоры могут этого не понять. Во-вторых, команды тоже не слепые. Если кэп спрячет часть добычи в сундук и надумает где-нибудь закапывать, братва его самого закопает. В том самом сундуке. Но слухи - да, их регулярно распускают, чтобы посмеяться над простаками. За два года после панамского похода на перешеек столько народу мылилось - мама дорогая! А всё потому, что братва начала ради прикола языками молоть по трактирам. Приписывали то Моргану, то мне "вклад" в двести или триста тысяч. Хе-хе! Если бы испанцы не сторожили побережье, любители халявы прокопали бы канал в кратчайшие сроки, на два века раньше времени, с помощью одних только лопат.
Ещё дома я где-то читала анекдот: мол, панамский канал выкопали почти точно по маршруту Моргана, надеясь найти его клады… Только здесь я поняла, в чём тут заключался юмор.
Не обижайтесь, дамы и господа. Пираты тоже любят пошутить.
Новость подняла на ноги весь пиратский контингент, находившийся в Картахене, и французов, оставленных де Шаверни на произвол судьбы. Как! Этот сукин сын посмел их ограбить! Возмущению капитанов не было предела, а о командах и говорить нечего. Причём, среди собравшихся Галка увидела и д'Ожерона, и Ментенона, и капитана "Генриха" - этого де Шаверни вечером спровадил на берег, а вместо него взял на свой флагман более сговорчивого капитана "Иль-де-Франса". Галка не стала ждать, пока ярость и гнев обманутых достигнут пика. Подняла руку, призывая к тишине. Пару минут капитаны ещё возмущённо гудели, но всё-таки уважили требование "генерала Мэйна" и замолчали.
– Так, - сказала Галка, окинув весь бомонд мрачным взглядом. - У меня есть предложение насчёт этих красавцев, - она кивнула в сторону парусов, грозивших вот-вот исчезнуть из поля зрения. - "Гардарика", оба линкора, "Амазонка" и "Акула" полностью готовы к бою. У де Шаверни два восьмидесятипушечных корабля, однако у "Генриха" масса мелких, но неприятных повреждений, а у "Принцессы" нет грот-мачты. Потому ползти она будет достаточно медленно, чтобы мы могли догнать обоих. Впятером сделаем их в два счёта. Но я при этом должна знать, что будут делать те, кто остаётся. Ваши предложения?
– В городе ещё полно добра! - каркающим голосом выкрикнул один из английских капитанов. Опять Роджерс, чтоб ему пусто было… - Мы могли бы собрать не меньше, чем увёз француз!
– Я правил во время игры не меняю, - Галка возвысила голос. - Сказано - не трогать горожан - значит, не трогать!
– Послушай, Воробушек, или ты отменишь своё решение насчёт этих чёртовых испанцев, или мы возьмём своё и без твоего приказа! - наступал Роджерс. И к его мнению, насколько видела Галка, начали присоединяться другие капитаны. Ситуация выходила из-под контроля, и капитан Спарроу только сейчас поняла, каково было капитану Бладу при том же раскладе. Пусть он и литературный герой, но она все эти годы в какой-то степени пыталась равняться на него. И ведь удавалось же! Но сейчас, именно сейчас она не имела права быть рыцарем без страха и упрёка, каким описывал капитана Блада Сабатини. Она должна была быть даже не капитаном Спарроу - Стальным Клинком. Только тогда прочие капитаны станут её слушать…
– Знаешь, что, Роджерс, - удивительно мягким голоском проговорила Галка, а хорошо знавший её Причард на всякий случай отодвинулся в сторонку - эта стерва в такие минуты бывала смертельно опасна. - Или ты заткнёшься сам, или я тебе немножко помогу. Думаешь, если французский адмирал наплевал на договор, то и ты можешь повторить его подвиг? Я ведь вернусь… и обязательно спрошу с тех, кто посмеет нарушать мой приказ! По всей строгости! - рявкнула она. - Надо будет - всех нафиг перевешаю! Так что либо вы остаётесь людьми, либо вы дерьмо! А с дерьмом у меня разговор короткий!.. Всем всё ясно, или повторить для особо одарённых?
Ярость и гнев капитанов были понятны. Но ярость и гнев Галки были таковы, что ни один не решился и далее отстаивать мнение Роджерса. Хотя, многие с ним соглашались: испанцы есть испанцы, так почему бы их не обобрать до нитки? А заодно ещё и развлечься по полной программе? Но капитан Спарроу временами бывала просто страшна. Пираты сами не знали, откуда в такой маленькой женщине столько энергии и душевной силы. Оттого ни у одного из них не возникло ни малейшего сомнения: эта - не только француза на куски порвёт, но и вернётся, и призовёт к ответу, если её приказ будет нарушен. А слова у неё с делом не расходились, это знал весь Мэйн.
– За город не волнуйся, - напряжённую тишину, в которую вплетались только ленивый плеск волн да крики чаек, нарушил голос Влада. - Будет в целости и сохранности. Я отвечаю.
Многие из капитанов только ухмыльнулись: надо же, кто голос подал! Но Галка одобрительно кивнула в ответ.
– Очень хорошо, - совершенно серьёзно сказала она. - Остаёшься на хозяйстве. Если всё же кто-то захочет дать волю своим очумелым ручкам, не щади никого. Всем, кто остаётся, напомню: его приказы выполнять как мои. Кому непонятно - два шага вперёд.
Непонятливых не нашлось. А Галка, всё же с трудом верившая, что пиратов удастся удержать от окончательного разграбления города, подошла к д'Ожерону и Ментенону. Оба француза угрюмо молчали, и их можно было понять. Оказаться обманутым своим же начальством, да ещё присланным лично королём… Одним словом, неприятно.
– Господа, у нас мало времени, - негромко сказала Галка, снова взглянув на паруса у горизонта. - Как вы понимаете, вся загвоздка в официальном статусе де Шаверни. Он ведь пока ещё адмирал.
– Мадам, как официальное лицо и представитель власти, я могу объявить любого офицера бунтовщиком, если на то есть веские основания, - церемонно проговорил д'Ожерон. - А они у меня есть. Но для оформления соответствующей бумаги потребуется время.
– Пока достаточно вашего устного распоряжения. А бумагу сможете выписать, сидя в гостевой каюте "Гардарики"… Маркиз, ваша "Сибилла" сможет выйти в море?
– Да, мадам, - Ментенон тоже был, мягко говоря, недоволен. - Если вы дадите мне немного пороха и ядер.
– Возьмёте с "Иль-де-Франса". Всё? Тогда отплываем, и немедленно.
– Мадам, - к этим троим подошёл капитан "Генриха". - С вашего позволения, я бы присоединился к вам. Никто не знает мой корабль лучше меня.
– Естественно, - мрачно усмехнулась Галка. - А заодно вы бы не против его вернуть, пока не поздно. Добро, грузитесь на "Гардарику". Поднимаем якорь, как только все команды окажутся на своих бортах!
"Я буду беспощадна, если кто-то здесь посмеет пойти против меня. Я порву всех, но сделаю то, что задумала. Или сдохну…"
Но как ни спешили пираты, раньше, чем через час, они с якоря не снялись. Паруса тем временем почти исчезли из виду. Но там шли два нагруженных по самое некуда, повреждённых линкора, а здесь… Шесть кораблей с полупустыми трюмами и набитые очень злыми пиратами. Д'Ожерон уже на борту "Гардарики" официально объявил де Шаверни бунтовщиком, своей властью лишил его адмиральского звания и передал Галке соответствующую бумагу. И на клотике красно-белого флагмана Тортуги своё место под французским знаменем занял адмиральский вымпел.
– Ирония судьбы, Эли, - сказал Джеймс, поднявшись на квартердек. - Пиратка, назначенная адмиралом, ловит адмирала, объявленного пиратом. Есть над чем посмеяться.
– Всё это было бы смешно, если бы не было так грустно, дорогой, - Галка не ждала ничего хорошего, и настроение у неё было соответствующее.
– Эли, ты не уверена в победе? - тихонечко спросил муж, взяв её за руку. За огрубевшую маленькую руку, почерневшую от загара.
– Джек, - Галка судорожно сглотнула, выдав этим свой страх. - Если там в городе… хоть что-то… хоть с кем-то случится… Убей меня, пожалуйста. Иначе я не остановлюсь, сама начну убивать налево и направо.
– Всё будет хорошо, милая, - постарался успокоить её Джеймс. - Поверь, как верю я.
Галка честно попыталась улыбнуться в ответ. Не получилось. Но огонёк веры уже зажёгся, немного рассеяв тьму, поселившуюся в её душе.
Шесть кораблей на всех парусах спешили навстречу своей судьбе.
В нашей истории обстрел бастионов Картахены продолжался около двух недель, и происходило это в апреле 1697 года.
"В бой идут одни "старики".
При взятии Картахены в 1697 году такой случай действительно имел место. Виновных казнили даже несмотря на просьбы их жертв о помиловании.
Строчка из песни к фильму "Д'Артаньян и три мушкетёра"
Довольно суровое наказание. Виновного привязывали на салинге грот-мачты лицом кверху, и качка корабля за несколько часов приводила наказанного к острейшему приступу морской болезни.
Ещё одно суровое наказание: виновного привязывали к верёвке и протаскивали под днищем корабля.
Реальный случай, описанный у Эксвемелина.
Матерь Божья! Пресвятая Дева!
Специально для блюстителей копирайтов, уже готовых, как я чувствую, точить на автора юридические ножи и обвинять в плагиате. В этой части, как и у Сабатини, в качестве сюжетообразующего элемента использован реальный исторический эпизод с захватом Картахены французско-пиратским флотом в апреле-мае 1697 года. Барон де Пуанси (по некоторым сведениям, родственник д'Ожерона) использовал пиратов в качестве ударной силы, после чего благополучно погрузил добычу на свои корабли и отбыл на родину. Обманутые пираты остались в городе, разграбив его окончательно, но в итоге попались коммодору Дильксу и были повешены на Барбадосе. Французский же флот с картахенской добычей в трюмах ушёл от столкновения с эскадрой Невилла, и более-менее благополучно достиг Бреста. Этот поход стал последней крупной военной операцией с участием карибских флибустьеров.
Часть 4. Право на будущее
1
Влад сидел в своей комнате, обхватив голову руками. Рядом, на столе, стыла чашка кофе и лежала в фарфоровой вазочке горстка бисквитов. Нетронутых. Комнату в доме дона Альваро, куда Влад перебрался после спешного отплытия пиратской эскадры, еще вчера занимал господин д'Ожерон. Она была шикарно обставлена резной золочёной мебелью и устлана коврами. Но выспаться на этой широченной кровати ему сегодня совершенно не удалось. То есть, Влад за всю ночь не сомкнул глаз, да и лёг только под утро. Хорошенькое дело поручила ему Галка, нечего сказать! Поручила… Сам напросился, теперь не жалуйся. Как говорится - назвался груздем… В общем, дел у Влада было теперь невпроворот. Он не обладал Галкиным авторитетом, он даже не был пиратским капитаном. Единственные люди, на которых он мог твёрдо рассчитывать - это команда "Экюеля", которая уже знала и уважала его не только как брата адмирала Спарроу, но и как собственного офицера. На французов с "Иль-де-Франса" надежды мало, да и смотрят они на пиратов свысока. Все надёжные люди ушли вместе с "Гардарикой", "Амазонкой", "Перуном" и "Сварогом" вдогонку за Шаверни. В Картахене остались только ненадёжные. Опасность подстерегала сразу с двух сторон - пираты, едва только почувствуют слабину в начальстве, сразу же начнут грабить город, а прижми он слишком сильно своих головорезов - могут сами испанцы обнаглеть. В любом случае в городе начнётся резня. И у самого Влада остаётся только узенькая дорожка посередине, и нужно умудриться пройти по ней, балансируя, и дождаться возвращения Галки. А то вернётся эскадра в Картахену, а на месте города - одни головешки… Ну, это, положим, крайний вариант, однако, доводить дела до такого состояния никак нельзя.