Страница:
Системного пароля на этом ноутбуке, слава Богу, никто не ставил: очевидно, хозяева действительно не боялись, что кто-то здесь сможет влезть в их компьютер. Даже просто собрать его и включить. Джеймс был прав. Для них, людей семнадцатого века, эта вещь была примерно как для нас - артефакт из летающей тарелки. Не было и пароля на вход в операционку. Видать, по той же причине. Галка какое-то время полюбовалась на стильный интерфейс: что-то похожее на Висту, и в то же время отдельными деталями напоминавшее Линукс. Но в основе своей это были всё те же "винды", и ей не составило большого труда разобраться, что к чему. И вот тут начались сюрпризы. Первая же программа "обрадовала" паролем. И это, судя по всему, было наиболее часто запускаемое приложение. Зато следующая оказалась великолепной интерактивной картой мира, датированной…сороковыми годами двадцать первого века. Но всё великолепие этой программы Галка оценила, когда увидела там возможность посмотреть на карты прошлого. Стоило лишь переключить дату.
– М-да, - возбуждение, охватившее Галку, придавало ей сил, но грозило обернуться большими проблемами в скором будущем. - Джек, как тебе это? Нравится?
– Мечта любого штурмана, - усмехнулся Джеймс, с интересом наблюдавший за всеми манипуляциями, которые жёнушка производила над странной вещью из странного мира. - Наши загадочные испанцы, или кто они там, наверняка прокладывали курс, пользуясь этими картами.
– Ещё бы: эти карты и твои лоции - как небо и земля. Ну, да ладно, - Галка оставила карты в покое, и взялась за мягкий футлярчик с дисками. - Поглядим, чем баловались на досуге эти господа.
Первым, от чего у неё буквально челюсть отвисла, оказались надписи на конвертиках с дисками. "Тортуга", "Ямайка", "Маракайбо", "Олонэ", "Морган", "Модифорд" - и так далее. Но Галку поразило другое. Большинство дисков были поименованы их с Владом фамилиями и фамилией Мартина. А также наличествовали несколько пронумерованных дисков под общим названием "Отчёты". Все надписи - по-английски.
– Вряд ли это случайность, - поделился своим мнением Эшби, осторожно, двумя пальцами взяв один из дисков: он уже догадывался об их назначении - быть хранилищем информации. - Они следили за всеми…э-э-э…гостями из мира будущего. И, возможно, не только следили.
– Значит, сегодня я лишилась возможности кое-кого отблагодарить. Пулей в лоб, - мрачно проговорила Галка. - Ну, да ладно. Бог не фраер, он всё видит. И жарятся сейчас эти господа в аду. Но если это наблюдатели, то где же те, для кого они собирали информацию? - она провела пальцем по большой тройке, нарисованной от руки на внутренней поверхности крышки футляра. - Если у нас номер три, то где номера один и два?
– Вопросов больше, чем ответов… Ты плохо выглядишь, Эли. Не лучше ли тебе прилечь? Слишком много волнений для одного дня.
– Тут ты прав, Джек, но… что мы скажем д'Ожерону?
– Что мы нашли уникальный и чертовски сложный навигационный инструмент, - усмехнулся Джеймс. - Ведь это - одно из назначений нашей находки, не так ли?
– Ты снова прав, насчёт остальных её назначений лучше не болтать…
Галка позволила себе отлёживаться чуть не до самого вечера. Но поспать как следует ей всё равно не дали.
– Капитан! - в дверь каюты требовательно постучались. - Паруса впереди по курсу!
На квартердек Галка поднималась уже через силу, но это была необходимость. Впереди по курсу могли быть как друзья, так и враги. "Гардарика" достигла района Рио-де-ла-Ачи, а там добывали жемчуг, и береговая охрана не дремала. Но показавшийся впереди корабль был слишком велик для береговой охраны. А раз так, то это…
– "Сварог"! - закричал марсовой. На "Гардарике" всех марсовых снабжали подзорными трубами, и они с высоты своего положения могли разглядеть куда больше, чем капитан со своего мостика. - Флага ещё не видать, но чёрный корпус - только у "Сварога"! Наши!
"Конец ещё одному приключению, - думала Галка, видевшая искреннюю радость команды "Гардарики". - И начало новому? Всё может быть… Я побеседую с Мигелем ещё разок, только потихоньку, чтоб месье Бертран не пронюхал. Испанец - человек простой, и напрямую в этом деле не замешанный. Потому врать не станет. А вытянуть из него при большом желании можно очень многое…"
В лучах заходящего солнца паруса "Сварога" казались золотыми. И поблёскивала позолоченная резная фигура на княвдигеде: богиня победы Ника, раскинувшая крылья… Свои. Значит, скоро возвращение в Картахену, а там - обратный курс. В родную гавань.
Галка улыбнулась. Она о многом передумала, пока лежала у себя в каюте. И если всё пойдёт как нужно, то скоро слова "родная гавань" для многих из её людей обретут новый смысл. Тот самый, за который не стыдно и умереть.
11
– М-да, - возбуждение, охватившее Галку, придавало ей сил, но грозило обернуться большими проблемами в скором будущем. - Джек, как тебе это? Нравится?
– Мечта любого штурмана, - усмехнулся Джеймс, с интересом наблюдавший за всеми манипуляциями, которые жёнушка производила над странной вещью из странного мира. - Наши загадочные испанцы, или кто они там, наверняка прокладывали курс, пользуясь этими картами.
– Ещё бы: эти карты и твои лоции - как небо и земля. Ну, да ладно, - Галка оставила карты в покое, и взялась за мягкий футлярчик с дисками. - Поглядим, чем баловались на досуге эти господа.
Первым, от чего у неё буквально челюсть отвисла, оказались надписи на конвертиках с дисками. "Тортуга", "Ямайка", "Маракайбо", "Олонэ", "Морган", "Модифорд" - и так далее. Но Галку поразило другое. Большинство дисков были поименованы их с Владом фамилиями и фамилией Мартина. А также наличествовали несколько пронумерованных дисков под общим названием "Отчёты". Все надписи - по-английски.
– Вряд ли это случайность, - поделился своим мнением Эшби, осторожно, двумя пальцами взяв один из дисков: он уже догадывался об их назначении - быть хранилищем информации. - Они следили за всеми…э-э-э…гостями из мира будущего. И, возможно, не только следили.
– Значит, сегодня я лишилась возможности кое-кого отблагодарить. Пулей в лоб, - мрачно проговорила Галка. - Ну, да ладно. Бог не фраер, он всё видит. И жарятся сейчас эти господа в аду. Но если это наблюдатели, то где же те, для кого они собирали информацию? - она провела пальцем по большой тройке, нарисованной от руки на внутренней поверхности крышки футляра. - Если у нас номер три, то где номера один и два?
– Вопросов больше, чем ответов… Ты плохо выглядишь, Эли. Не лучше ли тебе прилечь? Слишком много волнений для одного дня.
– Тут ты прав, Джек, но… что мы скажем д'Ожерону?
– Что мы нашли уникальный и чертовски сложный навигационный инструмент, - усмехнулся Джеймс. - Ведь это - одно из назначений нашей находки, не так ли?
– Ты снова прав, насчёт остальных её назначений лучше не болтать…
Галка позволила себе отлёживаться чуть не до самого вечера. Но поспать как следует ей всё равно не дали.
– Капитан! - в дверь каюты требовательно постучались. - Паруса впереди по курсу!
На квартердек Галка поднималась уже через силу, но это была необходимость. Впереди по курсу могли быть как друзья, так и враги. "Гардарика" достигла района Рио-де-ла-Ачи, а там добывали жемчуг, и береговая охрана не дремала. Но показавшийся впереди корабль был слишком велик для береговой охраны. А раз так, то это…
– "Сварог"! - закричал марсовой. На "Гардарике" всех марсовых снабжали подзорными трубами, и они с высоты своего положения могли разглядеть куда больше, чем капитан со своего мостика. - Флага ещё не видать, но чёрный корпус - только у "Сварога"! Наши!
"Конец ещё одному приключению, - думала Галка, видевшая искреннюю радость команды "Гардарики". - И начало новому? Всё может быть… Я побеседую с Мигелем ещё разок, только потихоньку, чтоб месье Бертран не пронюхал. Испанец - человек простой, и напрямую в этом деле не замешанный. Потому врать не станет. А вытянуть из него при большом желании можно очень многое…"
В лучах заходящего солнца паруса "Сварога" казались золотыми. И поблёскивала позолоченная резная фигура на княвдигеде: богиня победы Ника, раскинувшая крылья… Свои. Значит, скоро возвращение в Картахену, а там - обратный курс. В родную гавань.
Галка улыбнулась. Она о многом передумала, пока лежала у себя в каюте. И если всё пойдёт как нужно, то скоро слова "родная гавань" для многих из её людей обретут новый смысл. Тот самый, за который не стыдно и умереть.
11
Вот интересно, а будут потом историки всерьёз спорить, существовало ли Береговое братство, или это выдумка беллетристов? Ведь вычитала же я где-то мнение, что никакого такого братства не было, а были только отдельные бандитские группировки, подчинявшиеся лишь своим капитанам. Аргументация убила меня наповал: мол, не осталось никаких официальных документов с упоминанием этого братства. Хе-хе, а веке эдак в двадцать пятом будут спорить - существовали ли воровские "понятия" в двадцатом - двадцать первом веках? Ведь упоминания о них есть только в беллетристике, а не в документах с печатями и штампами. Что же тогда получается? Чтобы потом не было споров, мы, значит, должны зарегистрировать в Кайонне ООО "Береговое братство"? Оформить его законы в устав, нарисовать печать, провести выборы главы нашей компашки с протоколом собрания? Смех в зале. Это старая мафия грешила составлением всяческих бумажек и круглыми листами с подписями. А здешний народ - я имею в виду Мэйн - по большей части неграмотен. Крестики в своих матросских договорах рисуют или пальцы прикладывают. Но Береговое братство - реальность, как и его законы, передаваемые изустно. Без этого братства и его законов Морган был бы просто невозможен.
Да, на каждом корабле капитан устанавливает свои правила. Но всех пиратов Мэйна объединяет этот закон, регулирующий по большей части отношения между командами в случае общих операций, и порядок раздела добычи. Как раз из-за необходимости вести совместные рейды он и возник несколько десятилетий назад. Чаще всего собираются два, три, ну от силы четыре или пять капитанов, а договор у них скрепляется честным словом и выпивкой. Но Морган-то, идя на Панаму, собрал аж тридцать восемь бортов! Потому он первый составил договор в письменном виде. Я сама под ним подписалась, в числе прочих капитанов! А потом только продолжила традицию, когда собирала эскадру на Картахену. Законы братства регулируют ещё и отношения капитана с командой, и их права с обязанностями, и общие правила распределения добычи внутри команды, и ещё много чего. Так что без них была бы полная анархия. Каждый капитан дудел бы в свою дудку, и флибустьеры попросту никогда не вылезли бы из ранга мелких курокрадов, воюя каждый сам за себя и со всем миром…
– Не слишком ли много почестей для разбойницы, господин губернатор?
– Вы несправедливы, маркиз. Мадам Спарроу трудно причислить к разбойникам: для этого амплуа она слишком сложна.
Ментенон лишь скривил губы в невесёлой усмешке. Обстоятельства вынудили его пойти на некое соглашение с дамой в адмиральском звании, но от этого его отношение к пиратам нисколько не изменилось. Все они, в его представлении, были достойны лишь одного - петли. Впрочем, если их действия можно обратить себе в выгоду, то с петлёй пока можно повременить. Но чтобы разбойницу встречали как полководца после крупной победы - такое он наблюдал впервые.
– Я знаю, о чём вы думаете, маркиз, - а этот д'Ожерон тоже непростой человек. - Если вы полагаете, будто силу, собранную мадам Спарроу, можно использовать в личных целях, то вы заблуждаетесь.
– Англичане использовали Моргана. Чем же он хуже этой мадам?
– Тем, что он тоже был англичанином, и Модифорд вертел им, как хотел, упирая на интересы Англии. Мадам Спарроу родом из Московии, а это обстоятельство превращает в пустой звук все призывы к патриотизму.
Пираты, устроившие самый настоящий салют в честь своего "генерала", запрудили набережную. Шлюпка с д'Ожероном на борту причалила первой, но на него почти не обратили внимания, и губернатора встречал только Ментенон. Влад, само собой, помчался навстречу названой сестре, и месье Бертран не был на него в обиде. Но какими словами объяснить этому весьма неглупому, но несколько зашоренному молодому маркизу, что к нынешним пиратам уже нельзя относиться с прежним высокомерием? Эти люди - казалось бы, самые что ни на есть отбросы общества! - вдруг осознали себя силой, способной и на великие дела. Здесь нужно проявлять гибкость и осторожность, а не выказывать презрение… Месье д'Ожерон чувствовал, что где-то допустил ошибку, но где именно - никак не мог понять. Как будто всё было безукоризненно, если не считать досадного прокола у острова Мона. Но сбой случился явно не там…
"В чём мой просчёт? - думал он, наблюдая, как пираты едва ли не на руках доставляют "генерала Мэйна" к дому алькальда. - Эта дама ещё ни разу не дала повода упрекнуть её в нелояльности к Франции. Хотя, она не раз и не два выражала недовольство фактом поставки французских кораблей в турецкий флот. Московиты знают об этом больше, чем хотелось бы, но к нашему делу сие не относится… Где же я ошибся? В какой момент мадам Спарроу перестала быть остриём французского меча в Мэйне, и превратилась в самостоятельную силу?.. Увы, теперь остаётся лишь сожалеть об упущенном. Обратить процесс вспять можно лишь убив эту даму… а я не смог бы совершить столь низкого предательства".
…Дон Альваро знал: как испанец он обязан сожалеть о возвращении пиратки. Что она не погибла ни во время боя со взбунтовавшимся де Шаверни, ни во время шторма. Но как человек он даже обрадовался, когда эту сеньору буквально принесли в его дом. Ранена? Война, конечно, дело не женское, но всякое бывает… Дом опять превратился в нечто наподобие трактира, разве что без столов, закуски и выпивки: он снова был битком набит пиратами, что опять-таки могло привести в ужас любого добропорядочного испанца. Но дон Альваро стоически терпел нашествие. Тот разговор, который предстоял с пираткой, стоил любых жертв…
Испанец не очень удивился, когда застал эту даму в обществе мужа и брата. Но, кроме этих двоих, здесь присутствовал ещё тот француз-капитан со шрамом через всё лицо. Неприятный сюрприз. Он-то, приведя сюда Мартиньо, рассчитывал на откровенный разговор, а как это можно устроить в присутствии француза?
– О, вы очень кстати, дон Альваро, - пиратка была так слаба, что лежала в пышно взбитой постели, но разговаривала по-прежнему бойко, хоть и негромко. - Я только собралась пригласить вас обоих. Надо поговорить.
– Сеньора, я надеялся поговорить более открыто, - хмуро произнёс испанец, покосившись на Жерома.
– Можете говорить открыто. Здесь все в курсе.
Дон Альваро был неприятно удивлён: француз в его планы не вписывался. Зачем они ему рассказали? Или сам что-то понял? На вид - обыкновенный громила, но взгляд довольно умного человека… Впрочем, всё равно отступать некуда.
– На всякий случай объясню, сеньор алькальд, чтоб вы не беспокоились, - проговорил Влад, переглянувшись с сестрой. - Капитан Жером помогал мне разобрать и погрузить на один из наших кораблей остатки машины Мартина. Естественно, у него возникли кое-какие вопросы, и я дал на них ответ. Потому не стесняйтесь.
– Вы разобрали мою машину? - нахмурился Мартин.
– Странно, что вы за три с лишним года сами не сообразили это сделать, - ровным голосом произнесла Галка. - Устраивайтесь поудобнее, господа. Разговор, боюсь, будет долгим.
Мартин насупился, а дон Альваро приуныл: они оба прекрасно знали, о чём именно сейчас пойдёт речь.
– Думаю, вы меня и без всяких объяснений прекрасно понимаете, - пиратка верно истолковала их пессимизм. - Мартин точно так же не принадлежит этому миру, как и мы с Владом. Всё было бы ничего, если бы мы попали сюда просто по воле случая. Но мы тут на днях кое-что обнаружили…
– Ты ничего не говорила, - мгновенно отреагировал Влад.
– Некогда было, - хмыкнула Галка. - А знать о нашей находке - вернее, о её истинном назначении - положено очень немногим. К примеру, тем, кто сейчас находится в этой комнате.
– То, что вы обнаружили, относится к…вашему миру, - дон Альваро догадался с первого же намёка. - Это человек или вещь?
– Вещь. Но, скажем так, особая. Переносной компьютер.
– Простите, что? - переспросил немец.
– Это не из вашей эпохи, Мартин, - совершенно серьёзно ответила Галка. - Хотя, первые предки этой штуки появились именно в ваше время, и именно в Германии. Та же "Энигма", к примеру. Но этот компьютер переплюнет миллион таких "Энигм", и является, ко всему прочему, хранилищем очень интересной информации. Какой именно - я готова показать, но не сейчас и не здесь. Главное, что удалось выяснить - мы появились в этом мире не случайно, а вполне целенаправленно, в результате одного интересного эксперимента.
– На кой чёрт кому-то понадобилось забрасывать вас сюда? - Жером, лишь недавно узнал, почему "генерал Мэйна" всегда казалась ему странной, и принял новость на удивление спокойно. - Я понимаю, было бы это случайно - на всё воля Божья. Но если это сделали люди, то зачем? Переменить будущее? Так ведь в том будущем всё изменится, и даже их самих может не стать.
– С некоторыми оговорками я согласен с мнением капитана, - поддержал его Мартин. - Попав сюда, мы рискуем нарушить причинно-следственные связи, и будущее превратится в рассыпавшийся карточный домик. Это хаос, энтропия. Ведь если кто-то вздумает вас уничтожить, то совсем не обязательно убивать вас физически. Достаточно убить хотя бы одного из ваших предков - и вы исчезнете.
– Ох уж мне это линейное мышление… - улыбнулась Галка. Джеймс и Влад тоже улыбались - по той же самой причине. - Ну, почему, чёрт возьми, люди уверены, будто известная им история - это единственно возможный вариант, где шаг в сторону карается расстрелом на месте? Нет предначертания в том смысле, что двигаться надлежит вот только по этой колее, и никак иначе. Если у какого-либо события могут быть несколько вариантов продолжения в будущее, то реализуются все варианты, - мадам капитан сделала упор на последние слова. - Приведу пример. Вот ты, Жером, обожаешь игру в кости, - Меченый при этом хмыкнул в кулачище: капитан Спарроу не очень жаловала игроманов, но он-то как раз меру знал. - Скажем, ты поставил на всё. Твой противник выбросил одиннадцать очков при игре в две кости. Шансов выиграть у тебя - один к тридцати шести. Немного, но и не так уж мало. Ты бросаешь кости, и выпадает двенадцать очков. Ты радуешься, загребаешь выигрыш, а твой противник хватается за голову и кричит: "Невероятно!" То-то и оно, что как раз вероятно, хоть вероятность такого исхода была мала. Всего один шанс из тридцати шести. Но ведь и остальные тридцать пять вариантов тоже реализовались! Мир в каком-то смысле разделился. В том, что знаешь ты, выпало двенадцать очков. Ты выиграл, и пошёл прогуливать свой выигрыш с братвой. Но в некоторых других вариантах ты проигрался в пух и прах, со злости с кем-то подрался и загремел в тюрьму. А в каком-то и вовсе кого-то пришиб, и угодил на виселицу. Разница - для тебя лично - существенная, но увидеть её, находясь в своём варианте развития событий, ты не сможешь никогда. Увидеть её можно только со стороны. Но если разница невелика в масштабах мира, вероятностные ветви могут потом сойтись, и никто ничего не заметит. А если представить, что последствия какого-нибудь события изменили ход истории? Скажем, не пришибли Генриха Четвёртого на улице Медников - и пошёл он рубить австрияков в капусту.
– Так это получается что-то вроде кругов на воде от упавшего камня, - Жером хоть и был малограмотным человеком, но суть ухватил сразу.
– Верно, - сказала Галка. - И чем больше камень, тем выше волны, и дальше разойдутся. Вот ещё один пример… Мартин, вы ведь учили в школе историю. Когда, от чего и в каком статусе умер Генри Морган?
– В тысяча шестьсот восемьдесят восьмом году, от хронического пьянства и туберкулёза, в ранге лейтенант-губернатора Ямайки - если я не ошибаюсь, - усмехнулся немец, сразу сообразив, куда гнёт эта пиратка.
– Какой губернатор! Он давно на дне, рыб кормит! - возмутился Жером. - Воробушек, я же помню, как ты сама приказала - с "Уэльса" никого не подбирать!
– Вот и я о том же, - продолжала Галка. - Но в том варианте истории, который учил Мартин и который учила я, сэр Генри действительно был назначен лейтенант-губернатором Ямайки, возведен в рыцарское достоинство, вешал братву почём зря, а никакой женщины-капитана по прозвищу Воробушек, которая пустила его на дно, не было и в помине. Представь себе, где-то есть и такой мир, в котором не мы потопили "Уэльс", а он нас, и сэр Генри благополучно оправдывается сейчас перед судьями за то, что напал на Панаму после заключения мира. Но и тот, "родной" для нас вариант истории никуда не делся. Он существует помимо нашего желания или нежелания, но, находясь в этой событийной ветви, мы не можем его видеть. А вот те, кто нас сюда…э-э-э…переместил - могут. Я ещё не знаю, как, но, видимо, у них есть какое-то устройство, позволяющее это делать. Но отвечу на теорию Мартина - относительно убийства предков. Это не только бесчеловечно по отношению к ни в чём не повинным людям, но и бессмысленно. Потому что одним своим появлением здесь мы исключили возможность своего рождения в будущем этой ветви истории. Может, и будут жить здесь мои отец и мать, но у них никогда не родится дочь по имени Галина. А если и родится, то она никогда не будет моей точной копией. И уж тем более - не будет мной… Одним словом, мир куда сложнее, чем думают некоторые. А наши "доброжелатели" знают это, как я подозреваю, лучше всех.
– Они поставили своей целью создать новый жизнеспособный мир, - проговорил Джеймс. - Но опять-таки, с какой целью? Пока ни один документ из тех, что нам удалось прочесть, не дал ответа на этот вопрос.
– Вряд ли с благой, - покачал головой дон Альваро. - Исследования Мартиньо были направлены на создание нового пороха и каких-то электрических машин. И сеньор иезуит, о котором он вам наверняка рассказывал, всячески способствовал его исследованиям. Лаборатория, двое учёных монахов, инструменты, книги, деньги - всё было к его услугам. У вас, как я слышал, примерно так же дело обстояло с новыми пушками: мастера, поддержка французских властей, богатые трофеи для оплаты работ. Даже удалось выкупить для оружейников Тулона у одного старого мастера технологию варки стали, и они принялись производить стальное оружие большими партиями, по государственным и частным заказам.
– Откуда это вам известно? - нахмурилась Галка.
– От сеньора иезуита, разумеется, - пожал плечами пожилой испанец. - Если вы знаете, что ваша деятельность отслеживалась, то не логично было бы предположить, что эти господа исподволь подталкивали вас к следованию нужным им курсом?
– У меня были такие предположения, - проговорила Галка, - но подтверждение они получили только сейчас. И потому я хотела бы, чтобы Мартин пошёл с нами.
– Не вижу резона, - покачал головой немец. - Будем мы вместе или врозь, ничего уже существенно не изменится. Ваши пушки - реальность. А я уже сделал действующую модель ветрового генератора, и так близко подошёл к созданию технологии производства тола на основе имеющихся здесь материалов, что это тоже скоро станет реальностью.
– А как вы думаете, поверят ли эти иезуиты, или кто они на самом деле, что вы не выдали нам свои секреты? - усмехнулась женщина, здоровой рукой подправив подушку. - Я терпеть не могу пыток, и, сами знаете, запрещаю братве этим делом баловаться, но у меня свои методы добиваться желаемого. Не менее результативные, чем пытка. И наши заочные знакомые это знают. Так что независимо от того, закончили вы свои работы, или нет, вас убьют, если вы останетесь. Но если вы будете на моём флагмане, добраться до вас им будет несколько затруднительно.
– Фрау капитан, если правда то, что здесь сейчас было сказано, вы и на своём флагмане не сможете чувствовать себя в безопасности, - возразил Мартин. - Вы тоже сделали своё дело, обеспечив появление нарезной артиллерии на два века раньше положенного срока, и теперь должны исчезнуть, чтобы не мешать этим господам реализовывать свой сценарий. Кроме того, создав из… - немец покосился на Жерома, - из пиратов грозную армию, вы теперь представляете для этих людей серьёзную опасность. Не всё ли, в таком случае, равно, где нас убьют?
– Во-первых, не всё равно, а во-вторых, это ещё вилами по воде писано, кто кого убьёт, - хитро усмехнулась Галка. - Дон Педро Колон тоже думал, будто поймал нас, а оказалось, что он немного ошибся. У них пока преимущество в том плане, что они знают о ситуации больше нас. Но и оно скоро сойдёт на нет, если я найду способ влезть в их архив. А он на том компьютере имеется, нужно либо подобрать, либо взломать пароль к программе-оболочке. Вот тогда мы такой камушек в воду бросим, что круги от него будут расходиться ещё не одну сотню лет!
– Кстати, дон Альваро, - добавил Влад, всё это время думавший о чём-то своём. - Вы ведь тоже посвящены в некоторые тайны, которых вам знать было не положено. А значит, тоже ходите по лезвию ножа.
– Я понял, о чём вы, сеньор, - хмуро проговорил дон Альваро. - Но я испанец, и уйти с врагами Испании…
– Бросьте, приятель, - не слишком вежливо перебил его Жером. Он всегда был прост в общении, не признавая никаких церемоний. - "Враги Испании"… Может, оно и так, да только бывают такие враги, против которых надо бороться сообща. Всем нам - испанцам, французам, англичанам, русским, ещё Бог знает, кому. Воробушек верно у церкви тем дурням говорила - эти меняют веру как перчатки, когда им это выгодно, зато всегда выезжают на горбу честных людей. А эти ваши знакомцы, как я понял, не имеют не только веры в Бога, но и родины. Им что Испания, что Франция - наплевать, лишь бы все перед ними на карачках ползали. Насмотрелся я на таких, ещё в Порт-Ройяле. У меня большой зуб на испанцев. Но знайте, - добавил он запальчиво, - какие бы обиды у меня ни были, вы честный человек, и я всегда подам вам руку. А с дерьмом у меня разговор короткий, даже если это дерьмо - француз.
– Вы удивительный человек, капитан, - невесело усмехнулся алькальд. - Но таких, как вы, ещё слишком мало.
– Их больше, чем вы думаете, - загадочно улыбаясь, проговорила Галка. - Но пока не будем углублять эту тему. Влад прав: вам действительно опасно здесь оставаться. Даже не просто в Картахене, а в испанских владениях Мэйна вообще. Найдут и прибьют, предварительно вытянув из вас всё, что вы знаете.
– Но и с вами я уйти не могу. Родственники в Испании могут пострадать, если меня обвинят в измене.
– Тогда уезжайте отсюда. Как можно дальше. И возвращайтесь года через три-четыре. Обещаю, за это время события уйдут настолько далеко, что нашим старым знакомым будет попросту не до вас.
Больно было соглашаться, но дон Альваро был вынужден признать правоту пиратов: здесь он подвергается нешуточной опасности. Сеньор иезуит - если он действительно принадлежит к этому ордену, в чём теперь возникли большие сомнения - никогда не смирится с потерей контроля над Мартиньо и его знаниями. А пиратка постарается забрать не только Мартиньо, но и все результаты его работы: она гарантированно не оставит их кураторам из Маракайбо ни одной бумажки, ни одной детальки.
– Ладно, будь по вашему. Поеду, - подумав, согласился Мартин. - Не имею причин доверять вам безраздельно, фрау капитан, но я доверяю дону Альваро, а он считает вас порядочным человеком.
– А тех двух монахов, ваших помощников, оставите сеньору иезуиту в наследство, - хмыкнул Джеймс. - Кстати, они всё ещё в Картахене?
– Вы собираетесь и их взять с собой? Не думаю, что они согласятся на вас работать.
– А нам это и не особо нужно, лишь бы они не работали на…тех товарищей, - ответила Галка, переглянувшись с мужем. - Но если вы постараетесь объяснить им ситуацию - разумеется, не вдаваясь в деликатные подробности - то может, и будут работать на нас. Как ни крути, а Жером верно сказал: враг у нас общий, и бороться с ним нужно всем вместе.
– Всё это замечательно, - проговорил Жером. - Одного понять не могу. Если эти типы обладают такой мощью, что могут перемещать людей из мира в мир, то почему они не принесли сюда своё оружие и не завоевали нас его силой?
– Может, ядерная бомба в кармане не уместилась, - с непередаваемой иронией предположил Влад.
– Может, и так, - Галка, поморщившись, улеглась поудобнее. - А может, на таможне задержали. Не будем гаданием заниматься, джентльмены. Нам известно не так уж и много, чтобы строить предположения. Вот узнаем чуть побольше…
– Как долго вы здесь ещё пробудете? - спросил испанец.
– Дня четыре. Ровно за столько плотники обещали подремонтировать "Гардарику".
– В таком случае мы успеем свернуть лабораторию.
– Монахи, - напомнил Джеймс.
– Мартиньо сам с ними управится.
– Я ему в этом помогу, - хмыкнул Влад. - А то мало ли, вдруг они несговорчивые.
– Прям собрание какого-то тайного ордена, - хохотнул Жером, когда дон Альваро и Мартин пошли с Владом за монахами. - Слушай, Воробушек, а что это ещё за бомба такая?
Да, на каждом корабле капитан устанавливает свои правила. Но всех пиратов Мэйна объединяет этот закон, регулирующий по большей части отношения между командами в случае общих операций, и порядок раздела добычи. Как раз из-за необходимости вести совместные рейды он и возник несколько десятилетий назад. Чаще всего собираются два, три, ну от силы четыре или пять капитанов, а договор у них скрепляется честным словом и выпивкой. Но Морган-то, идя на Панаму, собрал аж тридцать восемь бортов! Потому он первый составил договор в письменном виде. Я сама под ним подписалась, в числе прочих капитанов! А потом только продолжила традицию, когда собирала эскадру на Картахену. Законы братства регулируют ещё и отношения капитана с командой, и их права с обязанностями, и общие правила распределения добычи внутри команды, и ещё много чего. Так что без них была бы полная анархия. Каждый капитан дудел бы в свою дудку, и флибустьеры попросту никогда не вылезли бы из ранга мелких курокрадов, воюя каждый сам за себя и со всем миром…
– Не слишком ли много почестей для разбойницы, господин губернатор?
– Вы несправедливы, маркиз. Мадам Спарроу трудно причислить к разбойникам: для этого амплуа она слишком сложна.
Ментенон лишь скривил губы в невесёлой усмешке. Обстоятельства вынудили его пойти на некое соглашение с дамой в адмиральском звании, но от этого его отношение к пиратам нисколько не изменилось. Все они, в его представлении, были достойны лишь одного - петли. Впрочем, если их действия можно обратить себе в выгоду, то с петлёй пока можно повременить. Но чтобы разбойницу встречали как полководца после крупной победы - такое он наблюдал впервые.
– Я знаю, о чём вы думаете, маркиз, - а этот д'Ожерон тоже непростой человек. - Если вы полагаете, будто силу, собранную мадам Спарроу, можно использовать в личных целях, то вы заблуждаетесь.
– Англичане использовали Моргана. Чем же он хуже этой мадам?
– Тем, что он тоже был англичанином, и Модифорд вертел им, как хотел, упирая на интересы Англии. Мадам Спарроу родом из Московии, а это обстоятельство превращает в пустой звук все призывы к патриотизму.
Пираты, устроившие самый настоящий салют в честь своего "генерала", запрудили набережную. Шлюпка с д'Ожероном на борту причалила первой, но на него почти не обратили внимания, и губернатора встречал только Ментенон. Влад, само собой, помчался навстречу названой сестре, и месье Бертран не был на него в обиде. Но какими словами объяснить этому весьма неглупому, но несколько зашоренному молодому маркизу, что к нынешним пиратам уже нельзя относиться с прежним высокомерием? Эти люди - казалось бы, самые что ни на есть отбросы общества! - вдруг осознали себя силой, способной и на великие дела. Здесь нужно проявлять гибкость и осторожность, а не выказывать презрение… Месье д'Ожерон чувствовал, что где-то допустил ошибку, но где именно - никак не мог понять. Как будто всё было безукоризненно, если не считать досадного прокола у острова Мона. Но сбой случился явно не там…
"В чём мой просчёт? - думал он, наблюдая, как пираты едва ли не на руках доставляют "генерала Мэйна" к дому алькальда. - Эта дама ещё ни разу не дала повода упрекнуть её в нелояльности к Франции. Хотя, она не раз и не два выражала недовольство фактом поставки французских кораблей в турецкий флот. Московиты знают об этом больше, чем хотелось бы, но к нашему делу сие не относится… Где же я ошибся? В какой момент мадам Спарроу перестала быть остриём французского меча в Мэйне, и превратилась в самостоятельную силу?.. Увы, теперь остаётся лишь сожалеть об упущенном. Обратить процесс вспять можно лишь убив эту даму… а я не смог бы совершить столь низкого предательства".
…Дон Альваро знал: как испанец он обязан сожалеть о возвращении пиратки. Что она не погибла ни во время боя со взбунтовавшимся де Шаверни, ни во время шторма. Но как человек он даже обрадовался, когда эту сеньору буквально принесли в его дом. Ранена? Война, конечно, дело не женское, но всякое бывает… Дом опять превратился в нечто наподобие трактира, разве что без столов, закуски и выпивки: он снова был битком набит пиратами, что опять-таки могло привести в ужас любого добропорядочного испанца. Но дон Альваро стоически терпел нашествие. Тот разговор, который предстоял с пираткой, стоил любых жертв…
Испанец не очень удивился, когда застал эту даму в обществе мужа и брата. Но, кроме этих двоих, здесь присутствовал ещё тот француз-капитан со шрамом через всё лицо. Неприятный сюрприз. Он-то, приведя сюда Мартиньо, рассчитывал на откровенный разговор, а как это можно устроить в присутствии француза?
– О, вы очень кстати, дон Альваро, - пиратка была так слаба, что лежала в пышно взбитой постели, но разговаривала по-прежнему бойко, хоть и негромко. - Я только собралась пригласить вас обоих. Надо поговорить.
– Сеньора, я надеялся поговорить более открыто, - хмуро произнёс испанец, покосившись на Жерома.
– Можете говорить открыто. Здесь все в курсе.
Дон Альваро был неприятно удивлён: француз в его планы не вписывался. Зачем они ему рассказали? Или сам что-то понял? На вид - обыкновенный громила, но взгляд довольно умного человека… Впрочем, всё равно отступать некуда.
– На всякий случай объясню, сеньор алькальд, чтоб вы не беспокоились, - проговорил Влад, переглянувшись с сестрой. - Капитан Жером помогал мне разобрать и погрузить на один из наших кораблей остатки машины Мартина. Естественно, у него возникли кое-какие вопросы, и я дал на них ответ. Потому не стесняйтесь.
– Вы разобрали мою машину? - нахмурился Мартин.
– Странно, что вы за три с лишним года сами не сообразили это сделать, - ровным голосом произнесла Галка. - Устраивайтесь поудобнее, господа. Разговор, боюсь, будет долгим.
Мартин насупился, а дон Альваро приуныл: они оба прекрасно знали, о чём именно сейчас пойдёт речь.
– Думаю, вы меня и без всяких объяснений прекрасно понимаете, - пиратка верно истолковала их пессимизм. - Мартин точно так же не принадлежит этому миру, как и мы с Владом. Всё было бы ничего, если бы мы попали сюда просто по воле случая. Но мы тут на днях кое-что обнаружили…
– Ты ничего не говорила, - мгновенно отреагировал Влад.
– Некогда было, - хмыкнула Галка. - А знать о нашей находке - вернее, о её истинном назначении - положено очень немногим. К примеру, тем, кто сейчас находится в этой комнате.
– То, что вы обнаружили, относится к…вашему миру, - дон Альваро догадался с первого же намёка. - Это человек или вещь?
– Вещь. Но, скажем так, особая. Переносной компьютер.
– Простите, что? - переспросил немец.
– Это не из вашей эпохи, Мартин, - совершенно серьёзно ответила Галка. - Хотя, первые предки этой штуки появились именно в ваше время, и именно в Германии. Та же "Энигма", к примеру. Но этот компьютер переплюнет миллион таких "Энигм", и является, ко всему прочему, хранилищем очень интересной информации. Какой именно - я готова показать, но не сейчас и не здесь. Главное, что удалось выяснить - мы появились в этом мире не случайно, а вполне целенаправленно, в результате одного интересного эксперимента.
– На кой чёрт кому-то понадобилось забрасывать вас сюда? - Жером, лишь недавно узнал, почему "генерал Мэйна" всегда казалась ему странной, и принял новость на удивление спокойно. - Я понимаю, было бы это случайно - на всё воля Божья. Но если это сделали люди, то зачем? Переменить будущее? Так ведь в том будущем всё изменится, и даже их самих может не стать.
– С некоторыми оговорками я согласен с мнением капитана, - поддержал его Мартин. - Попав сюда, мы рискуем нарушить причинно-следственные связи, и будущее превратится в рассыпавшийся карточный домик. Это хаос, энтропия. Ведь если кто-то вздумает вас уничтожить, то совсем не обязательно убивать вас физически. Достаточно убить хотя бы одного из ваших предков - и вы исчезнете.
– Ох уж мне это линейное мышление… - улыбнулась Галка. Джеймс и Влад тоже улыбались - по той же самой причине. - Ну, почему, чёрт возьми, люди уверены, будто известная им история - это единственно возможный вариант, где шаг в сторону карается расстрелом на месте? Нет предначертания в том смысле, что двигаться надлежит вот только по этой колее, и никак иначе. Если у какого-либо события могут быть несколько вариантов продолжения в будущее, то реализуются все варианты, - мадам капитан сделала упор на последние слова. - Приведу пример. Вот ты, Жером, обожаешь игру в кости, - Меченый при этом хмыкнул в кулачище: капитан Спарроу не очень жаловала игроманов, но он-то как раз меру знал. - Скажем, ты поставил на всё. Твой противник выбросил одиннадцать очков при игре в две кости. Шансов выиграть у тебя - один к тридцати шести. Немного, но и не так уж мало. Ты бросаешь кости, и выпадает двенадцать очков. Ты радуешься, загребаешь выигрыш, а твой противник хватается за голову и кричит: "Невероятно!" То-то и оно, что как раз вероятно, хоть вероятность такого исхода была мала. Всего один шанс из тридцати шести. Но ведь и остальные тридцать пять вариантов тоже реализовались! Мир в каком-то смысле разделился. В том, что знаешь ты, выпало двенадцать очков. Ты выиграл, и пошёл прогуливать свой выигрыш с братвой. Но в некоторых других вариантах ты проигрался в пух и прах, со злости с кем-то подрался и загремел в тюрьму. А в каком-то и вовсе кого-то пришиб, и угодил на виселицу. Разница - для тебя лично - существенная, но увидеть её, находясь в своём варианте развития событий, ты не сможешь никогда. Увидеть её можно только со стороны. Но если разница невелика в масштабах мира, вероятностные ветви могут потом сойтись, и никто ничего не заметит. А если представить, что последствия какого-нибудь события изменили ход истории? Скажем, не пришибли Генриха Четвёртого на улице Медников - и пошёл он рубить австрияков в капусту.
– Так это получается что-то вроде кругов на воде от упавшего камня, - Жером хоть и был малограмотным человеком, но суть ухватил сразу.
– Верно, - сказала Галка. - И чем больше камень, тем выше волны, и дальше разойдутся. Вот ещё один пример… Мартин, вы ведь учили в школе историю. Когда, от чего и в каком статусе умер Генри Морган?
– В тысяча шестьсот восемьдесят восьмом году, от хронического пьянства и туберкулёза, в ранге лейтенант-губернатора Ямайки - если я не ошибаюсь, - усмехнулся немец, сразу сообразив, куда гнёт эта пиратка.
– Какой губернатор! Он давно на дне, рыб кормит! - возмутился Жером. - Воробушек, я же помню, как ты сама приказала - с "Уэльса" никого не подбирать!
– Вот и я о том же, - продолжала Галка. - Но в том варианте истории, который учил Мартин и который учила я, сэр Генри действительно был назначен лейтенант-губернатором Ямайки, возведен в рыцарское достоинство, вешал братву почём зря, а никакой женщины-капитана по прозвищу Воробушек, которая пустила его на дно, не было и в помине. Представь себе, где-то есть и такой мир, в котором не мы потопили "Уэльс", а он нас, и сэр Генри благополучно оправдывается сейчас перед судьями за то, что напал на Панаму после заключения мира. Но и тот, "родной" для нас вариант истории никуда не делся. Он существует помимо нашего желания или нежелания, но, находясь в этой событийной ветви, мы не можем его видеть. А вот те, кто нас сюда…э-э-э…переместил - могут. Я ещё не знаю, как, но, видимо, у них есть какое-то устройство, позволяющее это делать. Но отвечу на теорию Мартина - относительно убийства предков. Это не только бесчеловечно по отношению к ни в чём не повинным людям, но и бессмысленно. Потому что одним своим появлением здесь мы исключили возможность своего рождения в будущем этой ветви истории. Может, и будут жить здесь мои отец и мать, но у них никогда не родится дочь по имени Галина. А если и родится, то она никогда не будет моей точной копией. И уж тем более - не будет мной… Одним словом, мир куда сложнее, чем думают некоторые. А наши "доброжелатели" знают это, как я подозреваю, лучше всех.
– Они поставили своей целью создать новый жизнеспособный мир, - проговорил Джеймс. - Но опять-таки, с какой целью? Пока ни один документ из тех, что нам удалось прочесть, не дал ответа на этот вопрос.
– Вряд ли с благой, - покачал головой дон Альваро. - Исследования Мартиньо были направлены на создание нового пороха и каких-то электрических машин. И сеньор иезуит, о котором он вам наверняка рассказывал, всячески способствовал его исследованиям. Лаборатория, двое учёных монахов, инструменты, книги, деньги - всё было к его услугам. У вас, как я слышал, примерно так же дело обстояло с новыми пушками: мастера, поддержка французских властей, богатые трофеи для оплаты работ. Даже удалось выкупить для оружейников Тулона у одного старого мастера технологию варки стали, и они принялись производить стальное оружие большими партиями, по государственным и частным заказам.
– Откуда это вам известно? - нахмурилась Галка.
– От сеньора иезуита, разумеется, - пожал плечами пожилой испанец. - Если вы знаете, что ваша деятельность отслеживалась, то не логично было бы предположить, что эти господа исподволь подталкивали вас к следованию нужным им курсом?
– У меня были такие предположения, - проговорила Галка, - но подтверждение они получили только сейчас. И потому я хотела бы, чтобы Мартин пошёл с нами.
– Не вижу резона, - покачал головой немец. - Будем мы вместе или врозь, ничего уже существенно не изменится. Ваши пушки - реальность. А я уже сделал действующую модель ветрового генератора, и так близко подошёл к созданию технологии производства тола на основе имеющихся здесь материалов, что это тоже скоро станет реальностью.
– А как вы думаете, поверят ли эти иезуиты, или кто они на самом деле, что вы не выдали нам свои секреты? - усмехнулась женщина, здоровой рукой подправив подушку. - Я терпеть не могу пыток, и, сами знаете, запрещаю братве этим делом баловаться, но у меня свои методы добиваться желаемого. Не менее результативные, чем пытка. И наши заочные знакомые это знают. Так что независимо от того, закончили вы свои работы, или нет, вас убьют, если вы останетесь. Но если вы будете на моём флагмане, добраться до вас им будет несколько затруднительно.
– Фрау капитан, если правда то, что здесь сейчас было сказано, вы и на своём флагмане не сможете чувствовать себя в безопасности, - возразил Мартин. - Вы тоже сделали своё дело, обеспечив появление нарезной артиллерии на два века раньше положенного срока, и теперь должны исчезнуть, чтобы не мешать этим господам реализовывать свой сценарий. Кроме того, создав из… - немец покосился на Жерома, - из пиратов грозную армию, вы теперь представляете для этих людей серьёзную опасность. Не всё ли, в таком случае, равно, где нас убьют?
– Во-первых, не всё равно, а во-вторых, это ещё вилами по воде писано, кто кого убьёт, - хитро усмехнулась Галка. - Дон Педро Колон тоже думал, будто поймал нас, а оказалось, что он немного ошибся. У них пока преимущество в том плане, что они знают о ситуации больше нас. Но и оно скоро сойдёт на нет, если я найду способ влезть в их архив. А он на том компьютере имеется, нужно либо подобрать, либо взломать пароль к программе-оболочке. Вот тогда мы такой камушек в воду бросим, что круги от него будут расходиться ещё не одну сотню лет!
– Кстати, дон Альваро, - добавил Влад, всё это время думавший о чём-то своём. - Вы ведь тоже посвящены в некоторые тайны, которых вам знать было не положено. А значит, тоже ходите по лезвию ножа.
– Я понял, о чём вы, сеньор, - хмуро проговорил дон Альваро. - Но я испанец, и уйти с врагами Испании…
– Бросьте, приятель, - не слишком вежливо перебил его Жером. Он всегда был прост в общении, не признавая никаких церемоний. - "Враги Испании"… Может, оно и так, да только бывают такие враги, против которых надо бороться сообща. Всем нам - испанцам, французам, англичанам, русским, ещё Бог знает, кому. Воробушек верно у церкви тем дурням говорила - эти меняют веру как перчатки, когда им это выгодно, зато всегда выезжают на горбу честных людей. А эти ваши знакомцы, как я понял, не имеют не только веры в Бога, но и родины. Им что Испания, что Франция - наплевать, лишь бы все перед ними на карачках ползали. Насмотрелся я на таких, ещё в Порт-Ройяле. У меня большой зуб на испанцев. Но знайте, - добавил он запальчиво, - какие бы обиды у меня ни были, вы честный человек, и я всегда подам вам руку. А с дерьмом у меня разговор короткий, даже если это дерьмо - француз.
– Вы удивительный человек, капитан, - невесело усмехнулся алькальд. - Но таких, как вы, ещё слишком мало.
– Их больше, чем вы думаете, - загадочно улыбаясь, проговорила Галка. - Но пока не будем углублять эту тему. Влад прав: вам действительно опасно здесь оставаться. Даже не просто в Картахене, а в испанских владениях Мэйна вообще. Найдут и прибьют, предварительно вытянув из вас всё, что вы знаете.
– Но и с вами я уйти не могу. Родственники в Испании могут пострадать, если меня обвинят в измене.
– Тогда уезжайте отсюда. Как можно дальше. И возвращайтесь года через три-четыре. Обещаю, за это время события уйдут настолько далеко, что нашим старым знакомым будет попросту не до вас.
Больно было соглашаться, но дон Альваро был вынужден признать правоту пиратов: здесь он подвергается нешуточной опасности. Сеньор иезуит - если он действительно принадлежит к этому ордену, в чём теперь возникли большие сомнения - никогда не смирится с потерей контроля над Мартиньо и его знаниями. А пиратка постарается забрать не только Мартиньо, но и все результаты его работы: она гарантированно не оставит их кураторам из Маракайбо ни одной бумажки, ни одной детальки.
– Ладно, будь по вашему. Поеду, - подумав, согласился Мартин. - Не имею причин доверять вам безраздельно, фрау капитан, но я доверяю дону Альваро, а он считает вас порядочным человеком.
– А тех двух монахов, ваших помощников, оставите сеньору иезуиту в наследство, - хмыкнул Джеймс. - Кстати, они всё ещё в Картахене?
– Вы собираетесь и их взять с собой? Не думаю, что они согласятся на вас работать.
– А нам это и не особо нужно, лишь бы они не работали на…тех товарищей, - ответила Галка, переглянувшись с мужем. - Но если вы постараетесь объяснить им ситуацию - разумеется, не вдаваясь в деликатные подробности - то может, и будут работать на нас. Как ни крути, а Жером верно сказал: враг у нас общий, и бороться с ним нужно всем вместе.
– Всё это замечательно, - проговорил Жером. - Одного понять не могу. Если эти типы обладают такой мощью, что могут перемещать людей из мира в мир, то почему они не принесли сюда своё оружие и не завоевали нас его силой?
– Может, ядерная бомба в кармане не уместилась, - с непередаваемой иронией предположил Влад.
– Может, и так, - Галка, поморщившись, улеглась поудобнее. - А может, на таможне задержали. Не будем гаданием заниматься, джентльмены. Нам известно не так уж и много, чтобы строить предположения. Вот узнаем чуть побольше…
– Как долго вы здесь ещё пробудете? - спросил испанец.
– Дня четыре. Ровно за столько плотники обещали подремонтировать "Гардарику".
– В таком случае мы успеем свернуть лабораторию.
– Монахи, - напомнил Джеймс.
– Мартиньо сам с ними управится.
– Я ему в этом помогу, - хмыкнул Влад. - А то мало ли, вдруг они несговорчивые.
– Прям собрание какого-то тайного ордена, - хохотнул Жером, когда дон Альваро и Мартин пошли с Владом за монахами. - Слушай, Воробушек, а что это ещё за бомба такая?