Страница:
– Это ахинея, доктор, - Галке казалось, что она спорит с ним очень убедительно, но она едва шептала, - Горячка - это не самостоятельная болезнь, а просто высокая температура… Воспалительный процесс… Не имеет смысла лечить горячку - нужно лечить первопричину…
– Она что-то сказала? - Эшби метнулся к жене.
Леклерк подошёл ближе, приподнял Галкину голову, чтобы осмотреть. Голова безвольно запрокинулась назад. Молодую женщину трясло так сильно, что зубы стучали. Она вся пылала. Прикосновение к её коже обжигало, как раскалённый металл.
– Нет, ей всё хуже. У неё снова бред.
– Сделайте же хоть что-нибудь! - Эшби почти кричал.
– Я делаю всё, что могу…
В дверь тихонько поскреблись.
– Кто там ещё! - Джеймс был вне себя.
Дверь открылась, и в каюту проскользнул один из матросов. Индеец, высокий и бронзовокожий, в простом матросском костюме, смотревшемся на нём совершенно нелепо, особенно в сочетании с длинными чёрными волосами, совершенно прямыми и перехваченными на лбу плетёным кожаным ремешком, с ракушечными бусами и целым набором костяных амулетов, висевших у него на шее в несколько рядов. Эшби несколько опешил от подобного явления, а Леклерк немедленно попытался выставить непрошеного гостя за дверь. Не тут-то было. Индеец, несмотря на свою худобу, оказался силён, как буйвол, и настолько же упрям.
– Мой пришёл лечить капитан, - на примитивном английском сказал он.
– Как это "лечить"? Чем лечить? Убирайся немедленно из капитанской каюты! - Доктор Леклерк не мог позволить себе кричать рядом с постелью раненой женщины, он мог только медленно теснить неотёсанного дикаря к двери и шипеть ему в лицо.
– Стойте! - Эшби схватил доктора за плечо, - Дайте ему попробовать! Алина говорила, что примитивные народы часто обладают какими-то тайными знаниями в области медицины… Быть может, и Каньо тоже что-то умеет? Если он - как это называется? - шаман?
– Ну, знаете! - Леклерк раздражённо скинул руку штурмана со своего плеча, - Если вы всерьёз верите в эти шарлатанские методы…
– Я поверю в любые методы, если они окажутся действенными!
На этом дискуссия была завершена. Леклерк, ворча и возмущаясь, хотел, было, уйти, но потом передумал, решив посмотреть, что придумает этот дикарь. Каньо расстелил на столе чистую тряпочку, на которой разложил свои амулеты, какие-то корешки и сухие листья. Раскурил длинную трубку, набитую, как показалось Эшби по запаху, совсем не табаком, и начал окуривать лежавшую неподвижно Галку густым дымом. При этом он ещё и тянул какие-то заунывные и монотонные не то песни, не то заклинания. У Эшби голова пошла кругом от этого всего. А когда Каньо начал жечь какие-то корешки и свои сухие листочки, просторная каюта наполнилась плотным желтоватым дымом. А Галка, как ни странно, вдруг задышала спокойно и ровно, а потом повернулась на бок - и уснула. Леклерк, продолжавший скептически пыхтеть, прикоснулся к её голове и понял, что жар спадает: с пациентки градом катился пот.
– Изумительно, - прошептал он, - Как ты это сделал?
Индеец бесстрастно взглянул в лицо доктору.
– Мой позвать на помощь духи предков. Духи услышать и помогать. Её дух сейчас слаб - они будут удержать его на дороге в чудесная долина. Ей рано туда идти.
Эшби, с просветлевшим лицом, гладил Эли по волосам.
– Причём тут твои предки? - продолжал допытываться Леклерк.
И тут индеец улыбнулся. Кажется, впервые за всё это время.
– Не мой предки! - гортанно произнёс он. - Её предки!
7
8
– Она что-то сказала? - Эшби метнулся к жене.
Леклерк подошёл ближе, приподнял Галкину голову, чтобы осмотреть. Голова безвольно запрокинулась назад. Молодую женщину трясло так сильно, что зубы стучали. Она вся пылала. Прикосновение к её коже обжигало, как раскалённый металл.
– Нет, ей всё хуже. У неё снова бред.
– Сделайте же хоть что-нибудь! - Эшби почти кричал.
– Я делаю всё, что могу…
В дверь тихонько поскреблись.
– Кто там ещё! - Джеймс был вне себя.
Дверь открылась, и в каюту проскользнул один из матросов. Индеец, высокий и бронзовокожий, в простом матросском костюме, смотревшемся на нём совершенно нелепо, особенно в сочетании с длинными чёрными волосами, совершенно прямыми и перехваченными на лбу плетёным кожаным ремешком, с ракушечными бусами и целым набором костяных амулетов, висевших у него на шее в несколько рядов. Эшби несколько опешил от подобного явления, а Леклерк немедленно попытался выставить непрошеного гостя за дверь. Не тут-то было. Индеец, несмотря на свою худобу, оказался силён, как буйвол, и настолько же упрям.
– Мой пришёл лечить капитан, - на примитивном английском сказал он.
– Как это "лечить"? Чем лечить? Убирайся немедленно из капитанской каюты! - Доктор Леклерк не мог позволить себе кричать рядом с постелью раненой женщины, он мог только медленно теснить неотёсанного дикаря к двери и шипеть ему в лицо.
– Стойте! - Эшби схватил доктора за плечо, - Дайте ему попробовать! Алина говорила, что примитивные народы часто обладают какими-то тайными знаниями в области медицины… Быть может, и Каньо тоже что-то умеет? Если он - как это называется? - шаман?
– Ну, знаете! - Леклерк раздражённо скинул руку штурмана со своего плеча, - Если вы всерьёз верите в эти шарлатанские методы…
– Я поверю в любые методы, если они окажутся действенными!
На этом дискуссия была завершена. Леклерк, ворча и возмущаясь, хотел, было, уйти, но потом передумал, решив посмотреть, что придумает этот дикарь. Каньо расстелил на столе чистую тряпочку, на которой разложил свои амулеты, какие-то корешки и сухие листья. Раскурил длинную трубку, набитую, как показалось Эшби по запаху, совсем не табаком, и начал окуривать лежавшую неподвижно Галку густым дымом. При этом он ещё и тянул какие-то заунывные и монотонные не то песни, не то заклинания. У Эшби голова пошла кругом от этого всего. А когда Каньо начал жечь какие-то корешки и свои сухие листочки, просторная каюта наполнилась плотным желтоватым дымом. А Галка, как ни странно, вдруг задышала спокойно и ровно, а потом повернулась на бок - и уснула. Леклерк, продолжавший скептически пыхтеть, прикоснулся к её голове и понял, что жар спадает: с пациентки градом катился пот.
– Изумительно, - прошептал он, - Как ты это сделал?
Индеец бесстрастно взглянул в лицо доктору.
– Мой позвать на помощь духи предков. Духи услышать и помогать. Её дух сейчас слаб - они будут удержать его на дороге в чудесная долина. Ей рано туда идти.
Эшби, с просветлевшим лицом, гладил Эли по волосам.
– Причём тут твои предки? - продолжал допытываться Леклерк.
И тут индеец улыбнулся. Кажется, впервые за всё это время.
– Не мой предки! - гортанно произнёс он. - Её предки!
7
Вверх - вниз. Вверх - вниз. Как на стареньких качелях в парке, сделанных в виде корабликов…
"Где я? Что случилось? Почему меня качает?"
Вверх - вниз. Вверх - вниз…
Голова кругом с непривычки. Что поделаешь: сухопутная крыса.
"Сказал бы кто, что однажды прокачусь по Карибскому морю на пиратском корабле - посмеялась бы, как над плоской шуточкой. А теперь-то что будешь делать, подруга? Рано или поздно корабль явится в Порт-Ройял, и вот там сразу станет ясно, что ты обманщица".
Пассажиров на пиратских кораблях действительно не бывает. Даже за деньги. А этот чёртов шкот, который нужно тянуть, пропитан смолой, и врезается в кожу ладоней, как плохо оструганная палка. Но она тянет, мысленно проклиная всё на свете: взялся за гуж - не говори, что не дюж.
– Что, девочка, тяжело? - Билли ухмыляется. С подковыркой, но беззлобно.
– Покажи, кому сейчас легко, - Галка утирает рукавом пот со лба - однако, здесь жарко. Даже слишком.
– Эй, кончай трепаться! - ага, дядюшка Жак собственной персоной… У него что, глаза на затылке? - За дело, черти сонные!.. Ты, - он тычет пальцем в её сторону. - На фор-марс, живо!
"Не кочегары мы, не плотники, - с едкой насмешкой думает Галка, взбираясь по фор-вантам наверх. - А мы монтажники-высотники… Ладно, не так уж и страшна эта морская наука, как её малюют… Но качает здесь не по-детски… Блин, вот это тренировочка для вестибулярного аппарата! А кулёчков, как в самолёте, тут не предусмотрено, не та эпоха…"
Вверх - вниз. Вверх - вниз. То к небу, то между волн…
"Непостижимо, как я тогда не загнулась… Видно, очень уж хотелось выжить".
"Вот интересно, братва вообще знает, что такое постирать рубашку? Или мы тут с Владом одни такие ненормальные?"
Сценка была - просто отпад. Галка приволокла на полубак мятый медный тазик, плеснула воды, вытащила из загашника большую ценность - кусок грубого мыла, купленного вчера в какой-то лавке. И, переодевшись в свои старые, ещё "домашние" шмотки, принялась замачивать рубашку со штанами.
– Влад! Переоденься, я постираю!
Пока Владик вернётся с берега, глядишь, постиранное уже и высохнет - на такой-то жаре.
Галка старательно оттирала пятна, посаженные на грубую холстину рубашки. Мыло сделано непонятно из чего, отмывает плохо. Но лучше плохо, чем вообще никак.
– О, вот это дело! На-ка, подруга, постирай и моё.
В тазик шлёпается совершенно посторонняя рубашка. Галка, мысленно выругавшись, подцепила её двумя пальчиками и, ничтоже сумняшеся, бросила на палубу.
– Извини, братан, на "Орфее" слуг и служанок нет, - только теперь она соизволила взглянуть на нахала. Так и есть: Томас Вуд. - Хочешь постирать? Похвальное желание. Я вот сейчас закончу, и одолжу тебе тазик с мылом.
– Стирка - не мужское дело, - недовольно процедил Вуд. - Быстренько подняла рубашку, и за работу.
– Приятель, ты не понял, - когда Галка так улыбалась, дома от неё старались держаться подальше. - Я стираю только себе и брату. А ты мне ни с какого боку не родственник, так что катись отсюда вместе со своей вонючей тряпкой.
– Что?!! Да я тебя!..
– Том, ты, никак, нарываешься на драку? - Бертье сегодня стоял на вахте, и счёт своим долгом вмешаться. Причём, до того, как ненормальная московитка сцепится с Вудом. - Эта девочка и не таких, как ты, в бараний рог сворачивает. А что до тебя, то я ей в этом ещё и помогу. Усёк?.. Вижу, усёк. Ну, и катись отсюда… А ты, Алина, что, совсем спятила? - он тут же напустился на неё. - Он же подкову в кулаке ломает!
– И это значит, что я должна молча стирать его тряпьё? - нахмурилась Галка. - Извини, Пьер, тут дело принципа. Раз уступлю - всё. Сядут на шею, и ноги свесят.
– Так-то оно так… - вздохнул канонир. - Только до беды бы не довести.
– Постараюсь не довести…
Вверх - вниз. Вверх - вниз…
"Да когда же кончится эта качка?.. А Вуда я всё же прибила. Ведь это он потом за ножик хвататься удумал, когда мы в очередной раз сцепились… за что и огрёб… "перо" в бок. От меня".
– Ну, так как, дон Фернандо? - Причард завязывает очередной узелок на короткой верёвке. - Будем договариваться по-хорошему, или предпочитаете упорствовать?
Островок. Маленький необитаемый островок где-то в районе Теркса. Почти такой же, как тот, на который волей судьбы были заброшены двое пришельцев из будущего. Самое то для пиратской стоянки, дележа добычи и таких вот "деловых бесед"…
"Блин, что же делать? Пристрелить капитана? Братва юмора не поймёт. А как ещё остановить это безобразие?.."
– Уверяю вас, двадцать тысяч песо - это сверх моих возможностей, - пожилой испанец со связанными за спиной руками - пассажир с их последнего приза. - Я только что из Европы. Богатого поручителя, который мог бы заплатить за меня выкуп, мне не найти и за три месяца.
– Настоятельно советую вам его поискать, дон Фернандо, иначе мне придётся выжимать из вас денежки при помощи вот этой верёвочки, - Причард продемонстрировал пленнику свою поделку. - Смею вас заверить, это очень больно.
"Думай! Думай! Выход должен быть!"
Идея осенила Галку неожиданно, и оказалась, как и большинство её идей, совершенно сумасшедшей.
– Постой, кэп, - встряла она, демонстрируя людоедскую улыбочку. - Боюсь, этот метод несколько устарел.
– Можешь предложить что-нибудь получше? - хмыкнул капитан. Уж он-то знал: девчонка богата на всяческие сюрпризы, которые иногда оборачиваются недурной прибылью.
– О, да! - улыбка девушки становится ещё шире и лучезарнее, а пираты за её спиной начинают удивлённо переглядываться: что она опять придумала? - Нашему гостю из Европы пока неведомо, какие интересные представители флоры и фауны обитают на этих прелестных островах.
– Что ты несёшь?
– Щас увидишь… Дон Фернандо, у вас, кажется, всё тело затекло - так неудобно вы сидите, - Галка не спеша зашла испанцу за спину и принялась легонько массировать его шею. - Сейчас станет легче… Ну, а пока то да сё, давайте расскажу кое-что занятное, про местную живность… Знаете ли вы, что такое красные муравьи? О, в Европе о них и не слышали, и слава Богу, если честно. Местные индейцы стараются не заходить на их тропы, и правильно делают: эти свирепые твари не просто больно кусаются. Они набрасываются на любое живое существо, оказавшееся у них на пути. Они заползают везде, где только могут - в уши, в нос, в рот, под одежду. Набиваются в лёгкие, душат, всюду впиваются своими острыми челюстями, делая мучения совершенно нестерпимыми. Жертва, поедаемая заживо, пытается бороться, уйти с тропы - но уже поздно. Их сотни тысяч, и они хорошо знают своё дело… Так что от жертвы уже через час остаётся голый скелет… А представьте, дон Фернандо, - мурлыкнула Галка, продолжая легко, почти ласково прикасаться к шее испанца, - ощущения человека, которого привязали на тропе этих адских существ. Насколько это страшно - чувствовать себя их обедом, поданным и сервированным по всем правилам дикой природы… Намёк понят, я надеюсь?
Испанец был настолько испуган, что повторять вопрос не пришлось. А пираты поняли намёк ещё раньше, и теперь только похохатывали, наблюдая ужас, отразившийся на вспотевшем лице дона Фернандо.
– Вы же не сделаете этого, - тем не менее, он цеплялся за последнюю соломинку. - Если вы казните меня таким способом, то ничего не получите!
– Ошибаетесь, сеньор, - Галка мурлыкнула ещё любезнее. - Мы получим колоссальное удовольствие.
– Умеешь ты убеждать, - ухмыльнулся Причард, когда согласившегося на выкуп испанца спровадили в трюм "Орфея". - Что ещё за красные муравьи? Они не водятся на островах, насколько я знаю. Только на континенте, южнее Венесуэлы, и то в диких лесах.
– Но испанец-то об этом не знал, - пожала плечами девушка, вызвав всеобщий смех.
"В гестапо твой талант бы оценили, это сто процентов…"
Качка как будто пошла на убыль. Или это только показалось?
– Одну минуточку, Джеймс! Вы не поможете разобрать эти бумаги?
Эшби хорошо знал испанский. Очень хорошо. Настолько хорошо, что уже через пятнадцать минут у Галки сперва отпала челюсть, а потом в глазах загорелись озорные искорки.
– Блин, вот это улов! - воскликнула она, коротко рассмеявшись.
– Простите, Алина, я моряк, а не торговец, и не очень-то смыслю в этих чёртовых цифрах, - произнёс Эшби. - Чему вы так радуетесь?
– Это же натуральная двойная бухгалтерия! Наш красавец, оказывается, нагрел своего босса на кругленькую сумму!
– Но нам-то с этого какая выгода? - покривился Причард.
– Такая, что можно с помощью этих бумажек наступить ему на хвост, и вытянуть сведения о маршрутах и грузах кораблей его компании! - Галка свернула документы трубочкой. - А также компаний его конкурентов! А чтобы не брыкался, бумаги останутся у нас, как гарантия его правдивости! Сбрешет - мне ведь ничего не будет стоить отправить их его хозяину, не так ли?
– Что-то мне не нравится эта затея, - буркнул Причард. Он был пиратом "старой школы", предпочитавшим идти в море наудачу. - Хочешь - занимайся этим сама, а мне нет дела до твоих бумажек.
– Ну, как знаешь, - хитро прищурилась девчонка.
"М-да. Кто ж знал, что не пройдёт и двух месяцев, как у "Орфея" появится другой капитан? Которому будет дело до любой финансовой бумажки… Школа двадцать первого века, дикий капитализм с украинским лицом, блин…"
– Воробушек! - крикнули сразу несколько пиратов, и многие их поддержали. - Воробушка в капитаны!
– Девку в капитаны? С ума посходили? - сомневались другие.
– Эта девка в бою троих таких как ты стоит, а по уму - дюжины! - насмешливо проговорил Билли, обращаясь к одному из скептиков. - Сколько она на борту "Орфея", столько мы не знали неудач. Думаете, спроста это? Нет, братцы. Удача - баба капризная. И если выбрала Алину в подруги, то кто мы такие, чтобы рожи кривить и кричать, будто девке в капитанах делать нечего?
– Засмеют ведь, если узнают, что мы над собой юбку поставили, - продолжали сомневаться.
– Может, кого и засмеют, - вдруг вмешался Старый Жак. - Да только не меня. Я сам Алину морской науке учил, но мне не стыдно будет ходить под её началом. Потому что она видит дальше и больше любого из нас… Короче, я за Воробушка.
Слово старого боцмана стало решающим… Галка за весь процесс подбора кандидатуры и голосования не произнесла ни слова: таково было правило на этом корабле. Кандидат в капитаны должен молча выслушивать мнение команды о себе любимом. А потом, когда она, не чуя палубы под ногами, заняла место на квартердеке, туда поднялся Эшби.
– Почему не вы, Джеймс? - тихонечко спросила Галка. - Вы же кадровый морской офицер, а я кто?
– Потому что вам это важнее, - так же негромко ответил штурман. - Во-вторых, я действительно кадровый офицер, а это означает, что меня учили не столько командовать, сколько подчиняться. И действовать лишь в рамках канонов. Вы же совершенно непредсказуемы. Ну, и, к тому же, никто из команды не назвал моего имени, - добавил он с улыбкой. - А вас неподдельно уважают, Алина. Вы умеете расположить к себе сердца людей, а мне этого не дано.
– Вы несправедливы к себе, Джеймс.
– О, мисс Алина, если бы это было не так, то капитаном наверняка избрали бы меня… Вы думаете отплывать немедленно?
– Да.
– Повремените немного. Нужно написать письмо Причарду.
– Если вы не против, я в этом благом деле немножко поучаствую, - невесело усмехнулась Галка.
"Причард… Старый морской волк, подлец ты эдакий, я тебя недооценила. Я выкинула тебя с корабля - правда, по делу - я тебя унизила, уведя добычу из-под носа и посмеявшись. А ты сумел упрятать подальше свою уязвлённую гордость и пойти на сотрудничество со мной, когда это было необходимо. Правда, Моргана ты кинул по-взрослому, но я не могу тебя осуждать. Ворон ворону глаз не выклюет…"
…Только за полночь они наконец пришли в себя. И к Галке вернулась способность мыслить трезво. Даже она, совершенно неискушённая в любви, и то поняла одну простую вещь…
– Джек, - тихонечко проговорила она, наслаждаясь теплом, шедшим от его тела. - Можно тебя спросить?
– Спрашивай, птичка, - Джеймс легонько, едва касаясь, гладил её по спине.
– Как давно ты не был с женщиной?
Галка отчётливо ощутила, как дрогнула его рука.
– Четыре года, - тем не менее, ответил он. И тут же перевёл дело в шутку: - Потому, моя дорогая миссис Эшби, пощады не жди.
Галка ответила на его поцелуй. Улыбнулась.
– Не надо ничего говорить, милый, - сказала она, заметив, что Джеймса сейчас понесёт откровенничать. - Если это причиняет тебе боль…
– У нас не должно быть тайн друг от друга, Эли.
– Да, Джек, но я, по-моему, застала тебя своим вопросиком врасплох. Поговорим, когда ты будешь к этому готов, хорошо?
– Как скажешь, дорогая. Пооткровенничаем, когда мы оба будем к этому готовы, - Эшби вдохнул запах её волос. - И тогда я, наверное, наконец узнаю, с какой звезды пришла моя любимая… Не пугайся, Эли, - он прижал жену к себе. - Ты настолько чужда этому миру, что я с первого же дня невольно задавался вопросом, откуда ты взялась.
– Что ж, милый, - вздохнула Галка, - будь по твоему. Я расскажу. Когда вернёмся в Чагрес.
– Ты не в обиде на меня, солнышко?
– Что ты, Джек? - Галка улыбнулась. - Ты прав: между нами не должно быть никаких тайн…
"Дура эта его бывшая невеста, Маргарет. Такому человеку отказать! Я, когда узнала его поближе, вцепилась обеими руками, и до сих пор держусь, не отпускаю… Джек, милый Джек… Наполовину рыцарь, наполовину авантюрист… С какой же звезды ты сам свалился?"
– Эй, Воробушек, это уже не смешно! Мы же спустили флаг, как ты и требовала!
Галка улыбнулась - ледяной усмешкой. И капитан Джонсон понял: всё, не вырваться.
– Ты, помнится, не так давно имел наглость хвастаться, как это круто - любоваться на мучения человека с зажжёнными фитилями между пальцев, - от того, как она это сказала - певучим, прямо-таки медовым голоском - бывалым морским волкам становилось не по себе. Воробушек баба серьёзная, но иногда бывает просто страшна. - Даже рассказывал, будто не так давно производил эту процедуру над испанцами, дабы выведать, где зарыто их золото. Я проверила. Действительно, производил. Над испанскими рыбаками, у которых отродясь золота не водилось. Я уже помолчу, что твоя братва сделала с их жёнами и дочерьми… Вот я и подумала - а почему бы тебе самому не испытать на себе всю крутизну процесса, только с другой стороны? А, Роберт? Что скажешь?
– Ты просто чокнутая! - Джонсон было дёрнулся, но его держали крепко. - Благодари Бога, что Моргана нет! Он бы тебе быстро мозги на место вправил!
– Как говорил один аббат, сумасшествие - это отклонение от нормы, но не всегда в худшую сторону, - усмехнулась Галка. - Про Моргана, покойника, ты вовремя вспомнил. К месту. Среди моей братвы есть люди, ходившие с ним. Они ещё не забыли, что и как следует делать. И ты будешь ловить кайф ещё о-о-очень долго, прежде, чем отдашь концы. Хочешь?.. По глазам вижу, что нет.
– Воробушек, да что ты возишься с этим куском дерьма? - недовольно процедил Билли. - На нок-рею его, и дело с концом!
– Ты прав, Билли, - согласилась капитан Спарроу. - Нечего сопли по столу размазывать. Джонсона и офицеров - повесить. Остальным - надрез, и за борт. Живыми. Акулы любят свежатинку…
"Справедливость в извращённой форме. Но Джонсона мне не жаль ни капли. Отморозков буду истреблять, пока живу…"
Странный запах. Как будто даже немного знакомый. Галка никак не могла вспомнить, где она его слышала. Но он подёрнул дымкой её ещё более странные, удивительно реалистичные сны, отодвинул их куда-то, заставил растечься клочьями тумана… Качка прекратилась. И Галка впервые за всё это время ощутила боль. Реальную, не призрачную. Боль в правом плече… "Ну, конечно, меня же продырявило…" Она будто вынырнула на поверхность с большой глубины… и увидела прямо над собой бледное, осунувшееся лицо мужа.
– Джек…
– Ничего не говори, Эли, - голос мужа прозвучал словно из туннеля, но даже эхо не сумело исказить прозвучавшую в нём нежность. - Ты ещё слишком слаба.
Галка попыталась улыбнуться, и снова провалилась в глубину…
"Где я? Что случилось? Почему меня качает?"
Вверх - вниз. Вверх - вниз…
Голова кругом с непривычки. Что поделаешь: сухопутная крыса.
"Сказал бы кто, что однажды прокачусь по Карибскому морю на пиратском корабле - посмеялась бы, как над плоской шуточкой. А теперь-то что будешь делать, подруга? Рано или поздно корабль явится в Порт-Ройял, и вот там сразу станет ясно, что ты обманщица".
Пассажиров на пиратских кораблях действительно не бывает. Даже за деньги. А этот чёртов шкот, который нужно тянуть, пропитан смолой, и врезается в кожу ладоней, как плохо оструганная палка. Но она тянет, мысленно проклиная всё на свете: взялся за гуж - не говори, что не дюж.
– Что, девочка, тяжело? - Билли ухмыляется. С подковыркой, но беззлобно.
– Покажи, кому сейчас легко, - Галка утирает рукавом пот со лба - однако, здесь жарко. Даже слишком.
– Эй, кончай трепаться! - ага, дядюшка Жак собственной персоной… У него что, глаза на затылке? - За дело, черти сонные!.. Ты, - он тычет пальцем в её сторону. - На фор-марс, живо!
"Не кочегары мы, не плотники, - с едкой насмешкой думает Галка, взбираясь по фор-вантам наверх. - А мы монтажники-высотники… Ладно, не так уж и страшна эта морская наука, как её малюют… Но качает здесь не по-детски… Блин, вот это тренировочка для вестибулярного аппарата! А кулёчков, как в самолёте, тут не предусмотрено, не та эпоха…"
Вверх - вниз. Вверх - вниз. То к небу, то между волн…
"Непостижимо, как я тогда не загнулась… Видно, очень уж хотелось выжить".
"Вот интересно, братва вообще знает, что такое постирать рубашку? Или мы тут с Владом одни такие ненормальные?"
Сценка была - просто отпад. Галка приволокла на полубак мятый медный тазик, плеснула воды, вытащила из загашника большую ценность - кусок грубого мыла, купленного вчера в какой-то лавке. И, переодевшись в свои старые, ещё "домашние" шмотки, принялась замачивать рубашку со штанами.
– Влад! Переоденься, я постираю!
Пока Владик вернётся с берега, глядишь, постиранное уже и высохнет - на такой-то жаре.
Галка старательно оттирала пятна, посаженные на грубую холстину рубашки. Мыло сделано непонятно из чего, отмывает плохо. Но лучше плохо, чем вообще никак.
– О, вот это дело! На-ка, подруга, постирай и моё.
В тазик шлёпается совершенно посторонняя рубашка. Галка, мысленно выругавшись, подцепила её двумя пальчиками и, ничтоже сумняшеся, бросила на палубу.
– Извини, братан, на "Орфее" слуг и служанок нет, - только теперь она соизволила взглянуть на нахала. Так и есть: Томас Вуд. - Хочешь постирать? Похвальное желание. Я вот сейчас закончу, и одолжу тебе тазик с мылом.
– Стирка - не мужское дело, - недовольно процедил Вуд. - Быстренько подняла рубашку, и за работу.
– Приятель, ты не понял, - когда Галка так улыбалась, дома от неё старались держаться подальше. - Я стираю только себе и брату. А ты мне ни с какого боку не родственник, так что катись отсюда вместе со своей вонючей тряпкой.
– Что?!! Да я тебя!..
– Том, ты, никак, нарываешься на драку? - Бертье сегодня стоял на вахте, и счёт своим долгом вмешаться. Причём, до того, как ненормальная московитка сцепится с Вудом. - Эта девочка и не таких, как ты, в бараний рог сворачивает. А что до тебя, то я ей в этом ещё и помогу. Усёк?.. Вижу, усёк. Ну, и катись отсюда… А ты, Алина, что, совсем спятила? - он тут же напустился на неё. - Он же подкову в кулаке ломает!
– И это значит, что я должна молча стирать его тряпьё? - нахмурилась Галка. - Извини, Пьер, тут дело принципа. Раз уступлю - всё. Сядут на шею, и ноги свесят.
– Так-то оно так… - вздохнул канонир. - Только до беды бы не довести.
– Постараюсь не довести…
Вверх - вниз. Вверх - вниз…
"Да когда же кончится эта качка?.. А Вуда я всё же прибила. Ведь это он потом за ножик хвататься удумал, когда мы в очередной раз сцепились… за что и огрёб… "перо" в бок. От меня".
– Ну, так как, дон Фернандо? - Причард завязывает очередной узелок на короткой верёвке. - Будем договариваться по-хорошему, или предпочитаете упорствовать?
Островок. Маленький необитаемый островок где-то в районе Теркса. Почти такой же, как тот, на который волей судьбы были заброшены двое пришельцев из будущего. Самое то для пиратской стоянки, дележа добычи и таких вот "деловых бесед"…
"Блин, что же делать? Пристрелить капитана? Братва юмора не поймёт. А как ещё остановить это безобразие?.."
– Уверяю вас, двадцать тысяч песо - это сверх моих возможностей, - пожилой испанец со связанными за спиной руками - пассажир с их последнего приза. - Я только что из Европы. Богатого поручителя, который мог бы заплатить за меня выкуп, мне не найти и за три месяца.
– Настоятельно советую вам его поискать, дон Фернандо, иначе мне придётся выжимать из вас денежки при помощи вот этой верёвочки, - Причард продемонстрировал пленнику свою поделку. - Смею вас заверить, это очень больно.
"Думай! Думай! Выход должен быть!"
Идея осенила Галку неожиданно, и оказалась, как и большинство её идей, совершенно сумасшедшей.
– Постой, кэп, - встряла она, демонстрируя людоедскую улыбочку. - Боюсь, этот метод несколько устарел.
– Можешь предложить что-нибудь получше? - хмыкнул капитан. Уж он-то знал: девчонка богата на всяческие сюрпризы, которые иногда оборачиваются недурной прибылью.
– О, да! - улыбка девушки становится ещё шире и лучезарнее, а пираты за её спиной начинают удивлённо переглядываться: что она опять придумала? - Нашему гостю из Европы пока неведомо, какие интересные представители флоры и фауны обитают на этих прелестных островах.
– Что ты несёшь?
– Щас увидишь… Дон Фернандо, у вас, кажется, всё тело затекло - так неудобно вы сидите, - Галка не спеша зашла испанцу за спину и принялась легонько массировать его шею. - Сейчас станет легче… Ну, а пока то да сё, давайте расскажу кое-что занятное, про местную живность… Знаете ли вы, что такое красные муравьи? О, в Европе о них и не слышали, и слава Богу, если честно. Местные индейцы стараются не заходить на их тропы, и правильно делают: эти свирепые твари не просто больно кусаются. Они набрасываются на любое живое существо, оказавшееся у них на пути. Они заползают везде, где только могут - в уши, в нос, в рот, под одежду. Набиваются в лёгкие, душат, всюду впиваются своими острыми челюстями, делая мучения совершенно нестерпимыми. Жертва, поедаемая заживо, пытается бороться, уйти с тропы - но уже поздно. Их сотни тысяч, и они хорошо знают своё дело… Так что от жертвы уже через час остаётся голый скелет… А представьте, дон Фернандо, - мурлыкнула Галка, продолжая легко, почти ласково прикасаться к шее испанца, - ощущения человека, которого привязали на тропе этих адских существ. Насколько это страшно - чувствовать себя их обедом, поданным и сервированным по всем правилам дикой природы… Намёк понят, я надеюсь?
Испанец был настолько испуган, что повторять вопрос не пришлось. А пираты поняли намёк ещё раньше, и теперь только похохатывали, наблюдая ужас, отразившийся на вспотевшем лице дона Фернандо.
– Вы же не сделаете этого, - тем не менее, он цеплялся за последнюю соломинку. - Если вы казните меня таким способом, то ничего не получите!
– Ошибаетесь, сеньор, - Галка мурлыкнула ещё любезнее. - Мы получим колоссальное удовольствие.
– Умеешь ты убеждать, - ухмыльнулся Причард, когда согласившегося на выкуп испанца спровадили в трюм "Орфея". - Что ещё за красные муравьи? Они не водятся на островах, насколько я знаю. Только на континенте, южнее Венесуэлы, и то в диких лесах.
– Но испанец-то об этом не знал, - пожала плечами девушка, вызвав всеобщий смех.
"В гестапо твой талант бы оценили, это сто процентов…"
Качка как будто пошла на убыль. Или это только показалось?
– Одну минуточку, Джеймс! Вы не поможете разобрать эти бумаги?
Эшби хорошо знал испанский. Очень хорошо. Настолько хорошо, что уже через пятнадцать минут у Галки сперва отпала челюсть, а потом в глазах загорелись озорные искорки.
– Блин, вот это улов! - воскликнула она, коротко рассмеявшись.
– Простите, Алина, я моряк, а не торговец, и не очень-то смыслю в этих чёртовых цифрах, - произнёс Эшби. - Чему вы так радуетесь?
– Это же натуральная двойная бухгалтерия! Наш красавец, оказывается, нагрел своего босса на кругленькую сумму!
– Но нам-то с этого какая выгода? - покривился Причард.
– Такая, что можно с помощью этих бумажек наступить ему на хвост, и вытянуть сведения о маршрутах и грузах кораблей его компании! - Галка свернула документы трубочкой. - А также компаний его конкурентов! А чтобы не брыкался, бумаги останутся у нас, как гарантия его правдивости! Сбрешет - мне ведь ничего не будет стоить отправить их его хозяину, не так ли?
– Что-то мне не нравится эта затея, - буркнул Причард. Он был пиратом "старой школы", предпочитавшим идти в море наудачу. - Хочешь - занимайся этим сама, а мне нет дела до твоих бумажек.
– Ну, как знаешь, - хитро прищурилась девчонка.
"М-да. Кто ж знал, что не пройдёт и двух месяцев, как у "Орфея" появится другой капитан? Которому будет дело до любой финансовой бумажки… Школа двадцать первого века, дикий капитализм с украинским лицом, блин…"
– Воробушек! - крикнули сразу несколько пиратов, и многие их поддержали. - Воробушка в капитаны!
– Девку в капитаны? С ума посходили? - сомневались другие.
– Эта девка в бою троих таких как ты стоит, а по уму - дюжины! - насмешливо проговорил Билли, обращаясь к одному из скептиков. - Сколько она на борту "Орфея", столько мы не знали неудач. Думаете, спроста это? Нет, братцы. Удача - баба капризная. И если выбрала Алину в подруги, то кто мы такие, чтобы рожи кривить и кричать, будто девке в капитанах делать нечего?
– Засмеют ведь, если узнают, что мы над собой юбку поставили, - продолжали сомневаться.
– Может, кого и засмеют, - вдруг вмешался Старый Жак. - Да только не меня. Я сам Алину морской науке учил, но мне не стыдно будет ходить под её началом. Потому что она видит дальше и больше любого из нас… Короче, я за Воробушка.
Слово старого боцмана стало решающим… Галка за весь процесс подбора кандидатуры и голосования не произнесла ни слова: таково было правило на этом корабле. Кандидат в капитаны должен молча выслушивать мнение команды о себе любимом. А потом, когда она, не чуя палубы под ногами, заняла место на квартердеке, туда поднялся Эшби.
– Почему не вы, Джеймс? - тихонечко спросила Галка. - Вы же кадровый морской офицер, а я кто?
– Потому что вам это важнее, - так же негромко ответил штурман. - Во-вторых, я действительно кадровый офицер, а это означает, что меня учили не столько командовать, сколько подчиняться. И действовать лишь в рамках канонов. Вы же совершенно непредсказуемы. Ну, и, к тому же, никто из команды не назвал моего имени, - добавил он с улыбкой. - А вас неподдельно уважают, Алина. Вы умеете расположить к себе сердца людей, а мне этого не дано.
– Вы несправедливы к себе, Джеймс.
– О, мисс Алина, если бы это было не так, то капитаном наверняка избрали бы меня… Вы думаете отплывать немедленно?
– Да.
– Повремените немного. Нужно написать письмо Причарду.
– Если вы не против, я в этом благом деле немножко поучаствую, - невесело усмехнулась Галка.
"Причард… Старый морской волк, подлец ты эдакий, я тебя недооценила. Я выкинула тебя с корабля - правда, по делу - я тебя унизила, уведя добычу из-под носа и посмеявшись. А ты сумел упрятать подальше свою уязвлённую гордость и пойти на сотрудничество со мной, когда это было необходимо. Правда, Моргана ты кинул по-взрослому, но я не могу тебя осуждать. Ворон ворону глаз не выклюет…"
…Только за полночь они наконец пришли в себя. И к Галке вернулась способность мыслить трезво. Даже она, совершенно неискушённая в любви, и то поняла одну простую вещь…
– Джек, - тихонечко проговорила она, наслаждаясь теплом, шедшим от его тела. - Можно тебя спросить?
– Спрашивай, птичка, - Джеймс легонько, едва касаясь, гладил её по спине.
– Как давно ты не был с женщиной?
Галка отчётливо ощутила, как дрогнула его рука.
– Четыре года, - тем не менее, ответил он. И тут же перевёл дело в шутку: - Потому, моя дорогая миссис Эшби, пощады не жди.
Галка ответила на его поцелуй. Улыбнулась.
– Не надо ничего говорить, милый, - сказала она, заметив, что Джеймса сейчас понесёт откровенничать. - Если это причиняет тебе боль…
– У нас не должно быть тайн друг от друга, Эли.
– Да, Джек, но я, по-моему, застала тебя своим вопросиком врасплох. Поговорим, когда ты будешь к этому готов, хорошо?
– Как скажешь, дорогая. Пооткровенничаем, когда мы оба будем к этому готовы, - Эшби вдохнул запах её волос. - И тогда я, наверное, наконец узнаю, с какой звезды пришла моя любимая… Не пугайся, Эли, - он прижал жену к себе. - Ты настолько чужда этому миру, что я с первого же дня невольно задавался вопросом, откуда ты взялась.
– Что ж, милый, - вздохнула Галка, - будь по твоему. Я расскажу. Когда вернёмся в Чагрес.
– Ты не в обиде на меня, солнышко?
– Что ты, Джек? - Галка улыбнулась. - Ты прав: между нами не должно быть никаких тайн…
"Дура эта его бывшая невеста, Маргарет. Такому человеку отказать! Я, когда узнала его поближе, вцепилась обеими руками, и до сих пор держусь, не отпускаю… Джек, милый Джек… Наполовину рыцарь, наполовину авантюрист… С какой же звезды ты сам свалился?"
– Эй, Воробушек, это уже не смешно! Мы же спустили флаг, как ты и требовала!
Галка улыбнулась - ледяной усмешкой. И капитан Джонсон понял: всё, не вырваться.
– Ты, помнится, не так давно имел наглость хвастаться, как это круто - любоваться на мучения человека с зажжёнными фитилями между пальцев, - от того, как она это сказала - певучим, прямо-таки медовым голоском - бывалым морским волкам становилось не по себе. Воробушек баба серьёзная, но иногда бывает просто страшна. - Даже рассказывал, будто не так давно производил эту процедуру над испанцами, дабы выведать, где зарыто их золото. Я проверила. Действительно, производил. Над испанскими рыбаками, у которых отродясь золота не водилось. Я уже помолчу, что твоя братва сделала с их жёнами и дочерьми… Вот я и подумала - а почему бы тебе самому не испытать на себе всю крутизну процесса, только с другой стороны? А, Роберт? Что скажешь?
– Ты просто чокнутая! - Джонсон было дёрнулся, но его держали крепко. - Благодари Бога, что Моргана нет! Он бы тебе быстро мозги на место вправил!
– Как говорил один аббат, сумасшествие - это отклонение от нормы, но не всегда в худшую сторону, - усмехнулась Галка. - Про Моргана, покойника, ты вовремя вспомнил. К месту. Среди моей братвы есть люди, ходившие с ним. Они ещё не забыли, что и как следует делать. И ты будешь ловить кайф ещё о-о-очень долго, прежде, чем отдашь концы. Хочешь?.. По глазам вижу, что нет.
– Воробушек, да что ты возишься с этим куском дерьма? - недовольно процедил Билли. - На нок-рею его, и дело с концом!
– Ты прав, Билли, - согласилась капитан Спарроу. - Нечего сопли по столу размазывать. Джонсона и офицеров - повесить. Остальным - надрез, и за борт. Живыми. Акулы любят свежатинку…
"Справедливость в извращённой форме. Но Джонсона мне не жаль ни капли. Отморозков буду истреблять, пока живу…"
Странный запах. Как будто даже немного знакомый. Галка никак не могла вспомнить, где она его слышала. Но он подёрнул дымкой её ещё более странные, удивительно реалистичные сны, отодвинул их куда-то, заставил растечься клочьями тумана… Качка прекратилась. И Галка впервые за всё это время ощутила боль. Реальную, не призрачную. Боль в правом плече… "Ну, конечно, меня же продырявило…" Она будто вынырнула на поверхность с большой глубины… и увидела прямо над собой бледное, осунувшееся лицо мужа.
– Джек…
– Ничего не говори, Эли, - голос мужа прозвучал словно из туннеля, но даже эхо не сумело исказить прозвучавшую в нём нежность. - Ты ещё слишком слаба.
Галка попыталась улыбнуться, и снова провалилась в глубину…
8
– Что за чёрт?
– Нет, это не ошибка, - дождь, серым туманом застилавший горизонт, наконец выдохся, и из-за этой "занавески" показалась земля. Хорошо знакомая земля. - Это мыс Энганьо.
Иными словами, бывают новости хуже этой, но нечасто. Мыс Энганьо. Отсюда рукой подать до Маракайбо. Сверни к юго-востоку - и вот он, мыс Эспада. Ворота города, в котором именно сейчас базировалась испанская эскадра под командованием оскорблённого до глубины души дона Педро Колона. Вряд ли он забыл два украденных у него линкора. Вряд ли это забыл вице-король Новой Испании, дон Антонио Себастьян де Толедо. А это означало лишь одно: пока "Гардарика" в таком незавидном состоянии, с испанцами лучше не встречаться.
– Право на борт, - скомандовал Эшби. - Курс зюйд-вест… И ветер нам в помощь, как раз попутный.
Это верно: ветер был попутный. Но штурвала корабль слушался по прежнему из рук вон плохо. На ходу отремонтировать не получалось, тут нужны были хорошие мастера из Фор-де-Франс. "Гардарика" пыталась повернуть, но пока безуспешно… Тем временем серая "занавесь" окончательно растаяла под лучами выглянувшего солнца, и Эшби едва ли не впервые в жизни по настоящему испугался.
– Испанцы, - мрачно буркнул кто-то на палубе.
Пессимизм команды был понятен без лишних комментариев: подсвеченные взошедшим солнышком паруса сосчитать было не слишком сложно. Как минимум два линкора, не уступавших по размеру и огневой мощи "Генриху", и ещё один или два корабля поменьше. Видимо, испанцы наконец всерьёз взялись решать проблемы своих заморских территорий. Будь рядом "Сварог" с "Перуном", шансы донов были бы куда скромнее. Но сейчас "Гардарика" шла одна…
– Право на борт, - мрачно повторил свой приказ Эшби.
Галеоны вообще сами по себе не очень быстрые суда, но, во-первых, над конструкцией "Гардарики" действительно поработали, а во-вторых, она и до того была быстрее любого тяжеловеса-линкора. Но только не сейчас, когда после боя и шторма её трюмы на четверть залило водой - еле успевали откачивать - и корабль никак не мог повернуть к ветру, несмотря на титанические усилия рулевого. Тот, видя, что испанцы слишком близко, сперва ядрёно выругался, а затем вознёс короткую, но вполне искреннюю молитву небесам. Неизвестно, что именно из этого набора подействовало, но штурвал наконец подался. Где-то внутри корабля что-то проскрежетало, и "Гардарика" наконец начала медленно поворачивать к юго-западу.
"Поздно, - думал Джеймс, разглядывая приближавшиеся линкоры. - Нам не уйти без боя. И не победить… Эли, прости, но живой я тебя в руки испанцев не отдам…"
Когда "Гардарика" наконец легла на нужный курс, линкоры уже возвышались двумя громадами в двух кабельтовых за её кормой, и расстояние это сокращалось. Ветерок северо-восточный, но не настолько сильный, чтобы "Гардарика" могла набрать нужную скорость. Да и паруса у неё уцелели не все…
– Орудия к бою, - скомандовал Эшби.
– Мы не сможем драться, штурман, - мрачно отозвался Хайме. - Это верная смерть, нас не спасут даже новые пушки.
Эшби вообще-то не привык, чтобы его приказы обсуждались, но ситуация сейчас была, мягко говоря, нештатная. Никогда ещё "Гардарика" не попадала в такой переплёт. Если бы они могли хотя бы маневрировать! Но - вот она, та самая роковая случайность, о которой он говорил жене на Мартинике. Всё один к одному, чёрт подери…
– Если мы сдадимся, это отсрочит нашу смерть лишь на несколько дней. Может быть, недель, - Эшби сурово воззрился на боцмана. - Мы должны драться. Так у нас будет хоть какой-то шанс.
В ответ на его слова рявкнула одна из пушек испанского флагмана, и ядро плюхнулось в воду перед самым бушпритом галеона. Сигнал лечь в дрейф.
– Убрать паруса, - выкрикнул Хайме.
– С каких пор ты командуешь на этом корабле, приятель? - Эшби нешуточно рассердился. - Тебя выбрали боцманом, а не капитаном!
– Вы тоже не капитан, - Хайме вернул ему "комплимент". - Будь здесь Воробушек, и она бы при таком раскладе порешила лечь в дрейф. Она - французский адмирал. Испанец лопнет от злости, но не посмеет никого из нас вздёрнуть без суда.
– Испания и Франция сейчас не воюют между собой, а мы только что взяли Картахену! - Джеймс уже забыл, когда в последний раз пребывал в такой ярости. - По всем законам нас должны повесить даже французы, если этот испанец пожелает нас им выдать! Ты этого хочешь?.. Пьер, орудия к бою!
– Не спеши, Пьер, - нехорошо усмехнулся Хайме. Его рука как бы невзначай легла на рукоять пистолета, торчавшую из-за пояса.
Эшби отчётливо осознавал: если он будет и дальше стоять на своём, не миновать драки на палубе. Он видел, что мнение Хайме разделяет большая часть команды. Пьер был бы рад выполнить приказ, да, видно, боится того же. И вопросительно смотрит на него, штурмана - что же делать?
– Убрать паруса, - Джеймс выцедил ненавистные ему сейчас слова сквозь зубы. Его бы воля - он бы дрался до последнего вздоха.
"Гардарика", убрав паруса, остановилась. И её тут же зажали с двух сторон два испанских восьмидесятипушечника, эдакие плавучие форты. Не прошло и четверти часа, как от флагмана отвалила шлюпка. Испанский офицер - довольный, как кот, наевшийся сметаны - передал хмурым пиратам условия адмирала, дона Педро Колона де Португаль. Учитывая то, что адмирал имеет дело с дамой, которая, к тому же, всегда была великодушна по отношению к пленным, дон Педро предлагает следующее: полчаса на размышления, после чего либо спускаете флаг, и получаете статус военнопленных, либо отправляетесь на дно в статусе покойников. Отсчёт времени пойдёт с момента возвращения парламентёра, и каждые десять минут будут отмечены холостым выстрелом. Передав эти условия и получив заверения в том, что благородство дона Педро оценено по достоинству, напыщенный испанец погрузился в шлюпку и был таков.
– Нет, это не ошибка, - дождь, серым туманом застилавший горизонт, наконец выдохся, и из-за этой "занавески" показалась земля. Хорошо знакомая земля. - Это мыс Энганьо.
Иными словами, бывают новости хуже этой, но нечасто. Мыс Энганьо. Отсюда рукой подать до Маракайбо. Сверни к юго-востоку - и вот он, мыс Эспада. Ворота города, в котором именно сейчас базировалась испанская эскадра под командованием оскорблённого до глубины души дона Педро Колона. Вряд ли он забыл два украденных у него линкора. Вряд ли это забыл вице-король Новой Испании, дон Антонио Себастьян де Толедо. А это означало лишь одно: пока "Гардарика" в таком незавидном состоянии, с испанцами лучше не встречаться.
– Право на борт, - скомандовал Эшби. - Курс зюйд-вест… И ветер нам в помощь, как раз попутный.
Это верно: ветер был попутный. Но штурвала корабль слушался по прежнему из рук вон плохо. На ходу отремонтировать не получалось, тут нужны были хорошие мастера из Фор-де-Франс. "Гардарика" пыталась повернуть, но пока безуспешно… Тем временем серая "занавесь" окончательно растаяла под лучами выглянувшего солнца, и Эшби едва ли не впервые в жизни по настоящему испугался.
– Испанцы, - мрачно буркнул кто-то на палубе.
Пессимизм команды был понятен без лишних комментариев: подсвеченные взошедшим солнышком паруса сосчитать было не слишком сложно. Как минимум два линкора, не уступавших по размеру и огневой мощи "Генриху", и ещё один или два корабля поменьше. Видимо, испанцы наконец всерьёз взялись решать проблемы своих заморских территорий. Будь рядом "Сварог" с "Перуном", шансы донов были бы куда скромнее. Но сейчас "Гардарика" шла одна…
– Право на борт, - мрачно повторил свой приказ Эшби.
Галеоны вообще сами по себе не очень быстрые суда, но, во-первых, над конструкцией "Гардарики" действительно поработали, а во-вторых, она и до того была быстрее любого тяжеловеса-линкора. Но только не сейчас, когда после боя и шторма её трюмы на четверть залило водой - еле успевали откачивать - и корабль никак не мог повернуть к ветру, несмотря на титанические усилия рулевого. Тот, видя, что испанцы слишком близко, сперва ядрёно выругался, а затем вознёс короткую, но вполне искреннюю молитву небесам. Неизвестно, что именно из этого набора подействовало, но штурвал наконец подался. Где-то внутри корабля что-то проскрежетало, и "Гардарика" наконец начала медленно поворачивать к юго-западу.
"Поздно, - думал Джеймс, разглядывая приближавшиеся линкоры. - Нам не уйти без боя. И не победить… Эли, прости, но живой я тебя в руки испанцев не отдам…"
Когда "Гардарика" наконец легла на нужный курс, линкоры уже возвышались двумя громадами в двух кабельтовых за её кормой, и расстояние это сокращалось. Ветерок северо-восточный, но не настолько сильный, чтобы "Гардарика" могла набрать нужную скорость. Да и паруса у неё уцелели не все…
– Орудия к бою, - скомандовал Эшби.
– Мы не сможем драться, штурман, - мрачно отозвался Хайме. - Это верная смерть, нас не спасут даже новые пушки.
Эшби вообще-то не привык, чтобы его приказы обсуждались, но ситуация сейчас была, мягко говоря, нештатная. Никогда ещё "Гардарика" не попадала в такой переплёт. Если бы они могли хотя бы маневрировать! Но - вот она, та самая роковая случайность, о которой он говорил жене на Мартинике. Всё один к одному, чёрт подери…
– Если мы сдадимся, это отсрочит нашу смерть лишь на несколько дней. Может быть, недель, - Эшби сурово воззрился на боцмана. - Мы должны драться. Так у нас будет хоть какой-то шанс.
В ответ на его слова рявкнула одна из пушек испанского флагмана, и ядро плюхнулось в воду перед самым бушпритом галеона. Сигнал лечь в дрейф.
– Убрать паруса, - выкрикнул Хайме.
– С каких пор ты командуешь на этом корабле, приятель? - Эшби нешуточно рассердился. - Тебя выбрали боцманом, а не капитаном!
– Вы тоже не капитан, - Хайме вернул ему "комплимент". - Будь здесь Воробушек, и она бы при таком раскладе порешила лечь в дрейф. Она - французский адмирал. Испанец лопнет от злости, но не посмеет никого из нас вздёрнуть без суда.
– Испания и Франция сейчас не воюют между собой, а мы только что взяли Картахену! - Джеймс уже забыл, когда в последний раз пребывал в такой ярости. - По всем законам нас должны повесить даже французы, если этот испанец пожелает нас им выдать! Ты этого хочешь?.. Пьер, орудия к бою!
– Не спеши, Пьер, - нехорошо усмехнулся Хайме. Его рука как бы невзначай легла на рукоять пистолета, торчавшую из-за пояса.
Эшби отчётливо осознавал: если он будет и дальше стоять на своём, не миновать драки на палубе. Он видел, что мнение Хайме разделяет большая часть команды. Пьер был бы рад выполнить приказ, да, видно, боится того же. И вопросительно смотрит на него, штурмана - что же делать?
– Убрать паруса, - Джеймс выцедил ненавистные ему сейчас слова сквозь зубы. Его бы воля - он бы дрался до последнего вздоха.
"Гардарика", убрав паруса, остановилась. И её тут же зажали с двух сторон два испанских восьмидесятипушечника, эдакие плавучие форты. Не прошло и четверти часа, как от флагмана отвалила шлюпка. Испанский офицер - довольный, как кот, наевшийся сметаны - передал хмурым пиратам условия адмирала, дона Педро Колона де Португаль. Учитывая то, что адмирал имеет дело с дамой, которая, к тому же, всегда была великодушна по отношению к пленным, дон Педро предлагает следующее: полчаса на размышления, после чего либо спускаете флаг, и получаете статус военнопленных, либо отправляетесь на дно в статусе покойников. Отсчёт времени пойдёт с момента возвращения парламентёра, и каждые десять минут будут отмечены холостым выстрелом. Передав эти условия и получив заверения в том, что благородство дона Педро оценено по достоинству, напыщенный испанец погрузился в шлюпку и был таков.