Горохов Александр. Голый на маскараде

   Леня вернулся к своему автомобилю и неторопливо поехал в Москву, прикидывая по дороге, чем могут все эти события обернуться для него самого. Если Куравель и Фраков вызвали милицию к трупу Лимоновой - то как они обьяснили свой поступок? Выдали его, Леню? В таком случае и ему следовало бы придумать складную историю, чтобы не оказаться под топором правосудия.
   Разгорался рассвет, когда Леня оказался дома. Ложится спать уже и смысла не было, времени оставалось только на то, чтоб побриться-помыться, неторопливо перекусить, да отправлятсмя на работу. Но когда Леня провел все эти процедуры, прозвучал телефонный звонок и Степ-Степ Куравель спросил озабоченно.
   - Малыш, ты ведь умаялся за ночь? Не спал? Досталось тебе приключений?
   - Было дело. - проворчал Леня.
   - Ну, тогда сегодня на службу не выходи. Поспи спокойно, все дела я уладил. Насколько это возможно.
   - Это вы привезли милицию к гаражу Лимоновой?
   - Конечно я! Это же убийство! Такие вещи утаивать нельзя! Но ты не беспокойся, ты - в стороне! Автомобиль наш цел?
   - Цел. - ответил Леня и умолчал про исчезнувший сотовый телефон.
   Голос Куравля принял виноватые оттенки.
   - Ты, малыш, не обижайся, что по моей вине попал в переплет. Не надо было давать тебе такого задания, тут я оплошал. Не обижаешся?
   - Да нет.
   - Умница. Но если ты где наследил и до тебя добереться милиция, ты держись несокрушимой позиции: "тебя послал к Лимоновой шеф Куравель, ты приехал, позвонил в дверь и ушел". Я боюсь, Леня, что ты по своей наивности запутаешся и наговоришь на себя лишку. Доехал, позвонил в дверь, уехал вот и вся твоя схема. Договорились?
   - Да.
   - Тогда, до завтра, малыш.
   - До завтра.
   Леня прошел на кухню, доел вчерашний куриный суп и со спокойной душой улегся спать. Еще раз, уже смежив сонные веки, он ощутил в своих руках мускулистое, пахучее тело молодой женщины, подумал, что до сих пор от таких соприкосновений его никогда не пробирала столь острая дрожь возбуждения, решил, что эту девчонку он ещё отыщет, после чего провалился в сон, будто в могилу нырнул.
   глава 4
   Он проспал почти до вечера и пробудился от чувства голода, как подумал поначалу. Но сильно потянувшись в постели, услашал настойчивую трель звонка в прихожей, поднялся и пошел открывать двери Васе Блинову, поскольку только он оповещал о своем появлении такими перезвонами.
   Вася влетел в дом, словно за ним гнались кредиторы.
   - Ты спишь, понятно? И телефон отключил?
   - Ну, да. - севшим со сна голосом буркнул Леня.
   - И спал бы до утра?
   - Кушать захотел.
   - А ты забыл, что сегодня обещал работать в прикрытии у Тимофея?
   Леня напряг память и вспомнил, что какие-то обещания давал, но выполнять их, кажется, не собирался.
   - Тимофей тебя ждет, аж посинел от нетерпение. У него сегодня большая игра в цыганском притоне!
   - В цыганском притоне? - переспросил Леня, с неожиданной ясностью вспомнив события минувшей ночи, сообщать о которых дружочку было решительно нельзя, учитывая его темперамент и полную неспособность сохранять в тайне хоть что-либо.
   - Ну да! Там настоящая будет игра! Если Тимофей выиграет, то и нам приплатит. Одевайся быстрей! Ты вчера катался на "мерседесе"? Не перегнал его случайно в укромный угол?
   - Одному не захотелось туда ехать. А ты куда ушел? Мы ж договаривались.
   - Так негритянка, Леня! - охнул Васька укоризненно, словно появление негритянки особождало его, "человека чести", от любых обязательств.
   Когда они пришли к "Тимофею" то оказалось, что Вася, как всегда, изрядно сгустил краски событий. Тимофей ещё никуда не торопился, сказал что выезд на "операцию" назначен в десять часов, подтвердил, что притон именно цыганский, но - высшего класса, а потому играют там только на валюту или на золото, достаточно высокой пробы.
   - Где это цыганское логово? - спросил Вася Тимофея, когда они уселись за свой столик в эркере.
   - В Малаховке. Я вам сейчас дам бутылочку вина, а крепче ничего не пейте. После игры устрою вам праздничный завтрак.
   - До утра будете картами о стол шлепать? - деловито спросил Вася.
   - Как получится. - ответил Тимофей и побежал к дверям встречать почетного гостя по имени Кальян, косматого и сутулого, известного тем, что "держал" бригаду нищих, промышлявших возле Богоявленского собора и Бауманского метро. В команду Кальяна входили как старухи пенсионерки, так и фальшивые инвалиды, обирал их Кальян нещадно, но, следует отдать ему должное - успешно прикрывал побирушек от налетов хулиганов, приставания милиции и прочих неприятностей. К тому же кормил и давал кров, поскольку большинство бригады были из Молдавии, Украины и южных республик. Бизнес как бизнес, и в кафе "У Тимофея" Кальян пользовался заслуженным уважением. Леня никогда ему руки не подавал и рядом с атаманом побирушек за стол не садился: боялся от него вшей с блохами нахвататься.
   В одиннадцатом часу вечера Тимофей сменил смокинг и "бабочку" на светлый костюм с пестрым галстуком и позвал парней за собой:
   - Пошли. Пора.
   Они вышли из кафе, уселись в темный БМВ и Тимофей запустил двигатель.
   - А ты нам оружие не выдашь? - с нервным смешком спросил Вася. Цыгане народ ушлый.
   - Не мели чепухи. - поморщился Тимофей. - Всех цыган за дешевых воришек не держи. Это серьезные, солидные люди бизнеса. Пока я в их доме, там ничего не может случится. Опасно на выходе, могут подстерегать залетные шакалы. Но за оградой за твою судьбу хозяин не отвечает.
   Вася при этом сообщении взвился.
   - Так что, мы на улице тебя ждать будем?!
   - Да. Посидите в машине.
   Лене было все равно, где и как отрабатывать долги, если его сейчас что-то и волновало, так это скверная манера Тимофея вести машину - слишком медленно, слишком осторожно. Такая система вождения так же опасна, как и сверхрискованная.
   Малаховку уже накрыла светлая мгла, на улицах окраины, застроенных одноэтажными домами зажглись фонари. Тимофей докатился до станции, ушел от железнодорожных путей в сторону, повертелся, делая петли по узким улицам и Леня понял, что ресторатор пытается осмотреться окрест, прежде чем совать свою башку в пасть хищников.
   - Приехали. - сказал Тимофей и машина остановилась. - Я буду делать игру вон в том доме, пятый от нас. А вы особенно не светитесь, только присматривайтесь. Если у меня пойдет игра, то я выйду где-то около часа ночи. Не пойдет - торчите до утра.
   - По моему ты действуешь наоборот. - озабоченно заметил Вася. - Чего ж уходить, если карта попрет?
   - Не учи ученого. - снисходительно ответил Тимофей. - Только дурак полагает, что госпожа Удача бесконечна. Главное в игре, это вовремя остановиться. Когда увидите, что я вышел из калитки - ты, Леня, иди мне навстречу, а Васька запустит мотор. А пока откатитесь за угол.
   Он полез из салона, а Леня спросил вслед.
   - А тебя выпустят с большим выгрышем из дому?
   - Я же тебе сказал: компания уважаемая. Из дома выпустят, а вот здесь могут перехватить уже другие люди. Но это не обязательно, не трусь.
   Тимофей подхватил небольшую сумочку, отошел от машины и двинулся вдоль улицы, акуратно огибая выбоины и грязь. Его светлый костюм мелькнул около калитки пятого дома и исчез.
   Вася перебрался к рулю и без особого умения подал машину задом до поворота, свернул и остановился, тут же принявшись командовать.
   - Значит, дейстовать будет так! Нужно держать под наблюдением как сам притон...
   - Действуй, - прервал его Леня. - Я пройдусь немного.
   - Сиди в машине! - зашипел Васька. - Тебя же за версту приметят!
   - Ну и что? - безразлично спросил Леня и не стал дожидаться ответа. Предстоящая вторая бессонная ночь уже его раздражала. Но хуже того, через несколько минут пришла мысль, что приходится заниматься делами ничтожными и даже позорными - охранять какого-то карточного игрока за бесплатные обеды, да ещё при этом, возможно, рисковать своей шкурой! И это - в период расцвета сил, в двадцать три года, когда умные люди к этому возрасту в наши дни выбиваются в миллионеры! Да если даже откинуть прочь сегодняшнее занятие, то и официальная работа Лени высокой квалификацией не блещет. Бегает, ездит по больницам, заключает договора, кого-то уговаривает, унижается, пресмыкается ради лишней копейки для фирмы и себя. А по сути дела, хлеб свой насущный зарабатывает не головой, как мужчине положено, а ногами.
   От этой самокритики легче на душе не стало и Леню раздражала эта ночь, Васька, оставшийся в машине, Тимофей, отправившийся обдирать цыган, с отвращением вспомнились приключения вчерашней ночи, но тут его настроение сменилось - вчера хотя бы была странная девчонка-попрыгунья, агрессивная и хитрая ведьма.
   Леня обошел цыганский притон по задам, остановился и присмотрелся. Дом как дом, в ряду таких же построек вдоль улицы - двухэатжный, с подворьем где был виден гараж, сарай, летний туалет и водоразборная колонка. Никаких надрывных цыганских романсов под гитару слышно не было как того ожидал Леня. Видимо цыгане на время игры откладывают в сторону свои гитары.
   Присмотревшись внимательней, Леня отметил, что все окна нижнего этажа притона освещены, а второй - стоит темен. На подворье никого видно не было, а в освещенных окнах тоже не примечалось никого движения. Там и штор не задергивали, что опять же плохо вязалось с притоном.
   Леня припомнил, что подмосковные цыгане в последнее время специализировались не столько на традиционном воровстве, гадании и выклянчивании денег через детей, сколько на массированной торговле наркотиками. По сообщениям газет ("желтого" стиля) цыгане умудрились охватить своей сетью всю область, действовали с откровенным бесстыдством, в открытую и, как всегда, ничего не боялись. Простой народ ненавидел их лютой ненавистью, а люди интеллигентные восхищались цыганскими романсами и даже бормотали что-то о подлинной свободе духа, присущей цыганам. Недаром их любил отец нации Александр Сергеевич Пушкин и гусары.
   Леня оценивал цыганское пение как волчий вой в студеные ночи, а эти самые зажигательные пляски цыганок с их примитивно-сексуальным трясением плечиками-грудями попросту вызывали у него отвращение. Скорее всего во времена Пушкина и друзей-гусар попросту не было никакой отдушины в жизни истомленные светскими премами, балами и банкетами во дворцах, предки наши бросались "оттянуться" в грязь и удалую безалаберность цыганских таборов. Иначе этого восхваление образа жизни дикого племени ничем не обьяснишь.
   Он обошел весь квартал по кругу и ничего подозрительного не приметил - Малаховка жила своей летней, спокойной жизнью: откуда-то доносилась музыка, в отдалении стучали колеса электрички, сквозь ветки деревьев мелькали блики костра, кто-то жарил шашлык, если судить по густому аромату баранины.
   Он неторопливо вернулся к машине и застал Васю очень озабоченным.
   - Ленька, подьехала белая "волга" из неё вышли двое человек и нырнули туда же.
   - Ну и что?
   - А третий мужик туда не пошел! "Волга" уехала, а тот где-то рядом припрятался!
   - Ни одному Тимофею привозить с собой охрану. - заметил Леня - Мне показалось, что у этого третьего было оружие! Автомат!
   - Не придумывай. В такой темноте ты бы у него слона в руках разглядеть не сумел.
   - Он двигался как вооруженный человек!
   - А как двигается вооруженный человек? Ползком?
   - Какой ты тупой! - застонал Вася. - Никакого полета воображения, никакого праздника фантазии!
   - Зато у тебя с излишком.
   За полночь посвежело и пошарив по салону машины в поисках сигарет, Вася натолкнулся на фляжку охотничьей водки. Без долгих колебаний приняли по стаканчику (крышка от фляжки) через полчаса - повторили, а точно к часу ночи - добили содержание сосуда.
   - Час три минуты. - нервно сказал Вася. - Если Тимофею повезло, то сейчас выйдет.
   - Заводи мотор. - сказал Леня и выбрался из машины.
   Он уже подходил к пятому дому, уже видел калитку с козырьком, когда в кустах за своей спиной услышал легкий шорох. Леня не остановился и не обернулся, не сбавляя мерного шага миновал калитку и краем глаза увидел, что в доме открылись двери, послышались чьи-то спокойные голоса и, кажется, с кем-то простился Тимофей.
   Леня сделал вид, что прикуривает сигарету, щелкнул зажигалкой и развернулся.
   С противоположенного конца улицы уже двигался БМВ с Васей за рулем без огней, едва подрабатывая мотором, полз как тень: Вася справлялся со своей работой вполне квалифицировано.
   По светлому пятну, мелькающего у калитки Леня определили, что Тимофей выходит на улицу. Снова зазвучали спокойные голоса, смех и Леня ускорил шаг.
   Тимофей прихлопнул за собой калитку, низкорослый мужчина заложил запоры и Тимофей странной походкой двинулся по улице. Нелепой его поступь казалась от того, что шел он перегнувшись, прижимал к животу руки и широко расставлял ноги, словно боялся поскользнуться.
   В несколько быстрых шагов Леня уже догонял его, когда из кустов, прямо на спину Тимолфея метнулась тень, раздался сдавленный крик и оба повалились на землю. Тимофей оказался внизу, а на нем возилась фигура в черном светере, однако вместо головы виден был лишь черный шар. Леня неторопливо присмотрелся и понял, что на голову свою нападавший натянул шерстяную щапочку - в маске работал профессионал!
   С точки зрения Лени особо торопиться было некуда - возня и сдавленные крики на земли шли сами собой, а Леня оглянулся, присмотрев, не работает ли нападавший с подстраховкой напарника.
   Жестко вспыхнули фары БМВ и тут же послашался тонкий свист вроде шипения, звонко прозвучал словно удар камня о стекло, лучи фар метнулись в сторону, но Леня уже примерился, оперся на левую ногу, а правой ударил точно под черный шар, то есть шею разбойника. Тот сразу отвалился в сторону, но упруго вскочил на ноги, взмахнув рукой в которой блеснула полоска стали.
   - Еще добавить? - миролюбиво спросил Леня.
   Мужчина в маске был невысок и кряжист, дахание с хрипом вырывалось у него сквозь шерсть шапочки, прорези были такие маленькие, что глаза только посверкивали сквозь них. Он пятился спиной и силуэт фигуры был четко виден на фоне ярких фар.
   Тимофей перевернулся на живот, отбросил в строну большой пластиковый пакет и полез куда-то себе в брюки.
   Разбойник развернулся и длинным прыжком бросил свое тело в канаву.
   Тимофей рывком встал на колени, вытянул руки, в которых тот час блеснул огонь и шипящий свист немного громче первого - повторился.
   - Попал! - сдавленно крикнул Тимофей. - Попал я в него, заразу!
   Леня уже разглядел, что в руках Тимофея оказался пистолте с накрученным на дуло цилиндром глушителя.
   - Я попал, Ленька! - захлебывался ресторатор. - Он там, в канаве валется, подыхает! Рвем когти!
   - Сейчас посмотрим. - ответил Леня и шагнул к канаве.
   Никакого тела подстрелянного разбойника он там не обнаружил - Тимофей явно переоценил свои снайперские способности. Никаких следов после себя разбойник не оставил, если не считать смутных соображений Лени - этот хрип и коренастая фигура кого-то ему напоминали. Леня развернулся и принялся продираться сквозь кусты, когда неожиданно увидел, что под ногами в жестком свете фар машины белеет какой-то продолговатый предмет. Он наклонился, присмотрелся и не сразу сообразил, что в траве лежит человеческий палец! Как оказалось при более внимательном осмотре - скорее всего указательный палец, левой или правой руки, отстрелянный пулей Тимофея под самый корешок. С одного конца палец, как ему и положено, заканчивался ногтем с черным ободком грязи, а другой конец был рваный и кровоточил. Тимофей попал-таки, но не совсем туда, куда целился, следовало понимать.
   Леня понятия не имел, что делать с этой находкой. Он осторожно взял палец в руки и почувстовал, что тот ещё теплый и словно живой. Леня вздрогнул и резко обернулся, когда услашал испуганный и тоскливый крик Васьки.
   - Я ранен! Мужики, я смертельно ранен! Мне крышка!
   Тимофей уже вскочил на ноги и крикнул.
   - Леня - за руль! Быстрее!
   Леня завернул свою находку в носовой платок и сунул в карман. Потом выбрался из кустов и шагнул к автомобилю.
   Ветровое стекло машины пошло трещинами, а Вася уже вывалился на землю.
   - Шевелись же быстрей, Ленька! - со стоном выкрикнул Тимофей, а сам торопливо собирал кучу денег, вывалившихся из пухлого пластикового пакета, который до того он столь бережно прижимал к животу - выигрышь, как сообразил Леня.
   Умирающий Вася продолжал голосить, срываясь на хрип.
   В два рывка Леня распахнул заднюю дверцу, забросил туда друга, упал к рулю и, едва Тимофей оказался рядом, - задним ходом откатился от калитки дома метров на сто, после чего остановился.
   Вася издавал стоны с заднего кресла.
   - Что с тобой?! - Леня перегнулся назад.
   - Пуля!... В голову... Навылет. - простонал Вася, словно уже видел пред собой бледного ангела смерти.
   - Тогда бы ты уже не шевелился! - проорал Тимофей. - Кто в тебя стрелял?
   - Второй гад сидел дальше, в кустах... Умираю, мужики.
   Леня рванул машину с места, быстро спросил.
   - Где здесь больница? Или гоним сразу в Склиф?
   - Ты с ума сошел! - крикнул Тимофей. - Какой Склиф?! Что мы там скажем?! Да не помрет этот сучонок, останови, посмотрим что с ним.
   Более чем раненый товарищ, Тимофея заботил большой пластиковый пакет, который он пытался затолкать в перчаточный ящик.
   - Выиграл? - спросил Леня.
   - Да. Видишь, полный мешок. Дальше гони, за переездом остановимся. Эх вы, охрана! Засады не приметили.
   - Не было засады. - сдержанно ответил Леня. - Этих бандитов просто предупредили, когда ты выходил. По телефону или радио.
   - А может и так! - захохотал Тимофей. - Все равно я отменно ободрал эту шайку!
   Вася завопил сзади.
   - Да остановите же! Надо поставить мой диагноз смерти!
   Леня прижал машину к бровке и включил внутренее освещение салона.
   Лицо Васи было в крови - это так. Осколки разбитого пулей стекла брызнули ему в лицо. Одна царапина достаточно глубокая и длинная пересекала щеку, две маленькие - окровянили лоб. Но никакого смертельного пулевого отверстия на круглом черепе пострадавшего не обнаружили, сколько не искали. Вася продолжал стонать, прощался с жизнью, а Тимофей заорал.
   - Хватит кривляться! Пару царапин я тебе оплачу. Найди фляжку водки в боковом кармане на дверце и вымой свою рожу.
   - Выпили мы эту водку. - сказал Леня.
   - Если выпил, значит не подохнет! Поехали.
   Не трогаясь с места, Леня присмотрелся к ветровому стеклу. От маленкой дырочки в разные стороны расходились тонкие лучи - пуля прошла почти по центру стекла. Он вышел из салона, оглянулся, подобрал с земли булыжник и один удар расколол ветровое стекло.
   - Ты что творишь, урод?! - испугался Тиммофей.
   Леня вернулся в машину, стряхнул осколоки стекла с сиденья, сел к рулю и сказал ровно.
   - Если остановят инспектора ГАИ, скажем, что какой-то хулиган кинул в машину булыжник, отчего стекло осыпалось. Это лучше, чем дырка от пули.
   Тимофей перевел дыхание и заметил одобрительно.
   - Хоть ты и медведь медведем, но нервы у тебя стальные. И соображаешь по делу, когда надо. С меня ещё один коньяк. Оба лежат в багажнике.
   - Доставай! - завопил оживший Вася. - Мне нужно расслабиться, я-то свои нервы истрепал до невозможности!
   Тимофей послушно полез в багажник и в этот момент мимо них быстро прокатилась белая "волга". Пассажиров и водителя за стеклами не было видно. Белая "Волга "исчезла в темноте.
   Сам по себе белый цвет автомобиля ничего не говорил, хотя в гараже фирмы "Кураре" все четыре автомобиля были белыми "волгами". Но вкупе с этим прерывистым дыханием напавшего на Тимофея разбойника, его коренастой фигурой (чем-то знакомой) наводили Леню на некоторые размышления, которые казались нелепыми и невозможными по своим выводам. Неужто Алмас Акмалов, начальник транспорта фирмы "Кураре" по ночам промышлял таким бандитским образом преумножая свою зарплату?! Вот если бы допустить, что Акмалов цыган, то связь и преступный умысел можно было бы логически проследить. Но он был полу-узбек, полу-татарин, а Леня твердо знал, что цыгане практически никогда не работают с людьми не их круга. Тем они сильны и неуязвимы, как сицилийская мафия: в серьезных делах принимают участие только свои! Даже на цыганскую свадьбу посторонний человек должен быть очень близок к верхушке цыганской иерархии, чтобы получить приглашение на обряде.
   "Волга" была белой, но номера её Леня не разглядел. Разбойник фигурой походил на Акмалова, и хрип его был вроде бы похожим на тональность голоса Акмалова, но уверенности полной в том не было. Тем более, что ночью все кошки серы, а белых "волг" по Москве и не сосчитаешь. Но вот отстрелянный палец в кармане Лени мог быть решающей уликой - если приложить его к соответствующей, покалеченной руке.
   Вася залпом глотнул коньяк прямо из бутылки, убедился, что ещё не умирает и выспренне провещал.
   - Сама смерть коснулась Василия Блинова своим холодным крылом! Мое первое в жизни боевое ранение!
   - Ты нигде об этом особенно не распространяйся. - серьезно предупредил Тимофей.
   - Само собой! О таких вещах не болтают! - заверил Вася, а Леня был категорически уверен, что завтра все девочки кафе "У Тимофея" будут знать, что Вася Блинов участовал в бандитской разборке, отстреливался из автомата от дюжины киллеров, уложил наповал трех-пятерых человек, гранатой разворотил осиное цыганское гнездо, а сам получил ранение в голову и грудь.
   Леня разогнал машину, встречный теплый ветер бил в лицо, вся компания развеселилась и через сорок минут вьехали в Москву, добрались до Лефортово, где Тимофей пересел за руль, одобрительно заметив на прощанье.
   - Все-таки , парни, как я и ожидал, вы сработали на прикрытии по классу "суппер-люкс". Этот говнюк с ножом вполне мог меня пырнуть под ребра. Я, пожалуй, подумаю, да оформлю вас в постоянный штат своей охраны.
   - Нет. - помотал головой Леня. - С тобой, Тимофей, нельзя играть в такие игры. Ты ненадежен.
   - Это ещё почему?!
   - Ты не сказал, что у самого есть пистолет. Так с друзьями не поступают.
   Тимофей помолчал, положил ему руку на плечо и сказал виновато.
   - Извини. Ты прав. В таких разобрках каждый должен знать, чего от кого можно ждать. Извини ещё раз. Всем спасибо и до завтра.
   Когда его БМВ ушел в пролет улицы, Вася спросил озабоченно.
   - Как ты думаешь, у меня шрамы на лице остануться?
   - Остануться, не волнуйся. Будешь красавцем-мужчиной при боевых украшениях.
   На этом они простились, разойдясь по домам.
   Леня прошел под козырек своей семнадцатиэтажки, толкнул дверь и невольно вздрогнул - с лестничой площадки навстречу шагнула черная фигура в шляпе.
   - Леня! Где ты пропадаешь, мы с ума сходим ищем тебе по городу, а твои телефоны молчат!
   Со второй фразы Леня узнал Фракова.
   - Зачем ищите?
   - Добро бы только мы! Тебя и милициия ищет! Степ-Степ в каком-то твоем кафе "У Тимофея" дежурил до двух ночи, а я здесь торчу!
   - Поднимемся ко мне. - сказал Леня. - Там милиции ещё нет?
   - Будет утром! Обязатльно. Степ-Степ приказал подготовить тебя к аресту.
   - Ну?
   Он уже вызвал лифт и мягко протолкнул в кабину перед собой Фракова.
   - Чайку попьешь, Илья и все расскажешь.
   - Я б сьел чего-нибудь, Леня. С раннего вечера тебя сторожу.
   - Поещь и выпьешь, если хочешь.
   - Нет, я только по радости, Леня, выпиваю. И тебе в тяжелые минуты не советую, расслабляет.
   Но от свежего чешского пива Фраков не отказался, посмаковал первый глоток с видом гурмана и отметил.
   - Пена три сантиметра! Стандарт и класс! Если удержится не меньше трех минут.
   - Удержится. - заверил Леня. - За что меня арестуют?
   - Точно неизвестно, но коль тебя сегодня милиция не нашла, на фирму заходили, то завтра с утречка приедут. По ночам сейчас не берут, не те времена, да и не такой ты уже подозреваемый преступник, как мы полагаем. Говори там то, чему тебя Куравель уже научил. И не отступай от этого.
   - Ну?
   - Я мог бы и записку в дверь сунуть, но береженого Бог бережет.
   - Утром бы дозвонились... Что уж тебя Степ-Степ на ночь глядя сторожить приставил?
   Фраков улыбнулся какой-то непонятной улыбкой, сказал изменившимся тоном, без напора.
   - Я, Леня, чтоб услужить Степану Степановичу, готов хоть в мороз босиком самого черта неделю сторожить. И не стесняюсь в таком унижении признаться.
   - Да?
   - Да. Когда моя фирма лопнула, от меня все отвернулись. Никто даже не пообещался, как на Руси положено, передачи в тюрьму носить... Один Степан Степанович участие во мне принял. И от тюрьму отмотал, и... Да что уж там, из петли меня вынул.
   - Из петли? Фигурально?
   - Натурально. Еще бы пара секунд и висеть мне дохлому, как вяленой селедке на солнышке. А он меня и на работу взял, не испугался той клеветы в котрой меня измазали. - он закончил резко. - Не хочу больше об этои говорить, баста.
   Он медленно, но в один прием опорожнил бокал пива и аккуратно поставил его на стол.
   - На Петровке, Леня, держись уверенно, но не хами, ничего из себя не изображай. Работать с тобой будет Свиридов Николай Демидович. Как мы с Куравлем поняли, он делает вид, что большого значения делу Лимоновой не придает, рутиной его якобы считает. Но Степан Степанович сказал, что по его прикидке, Свиридов думает по милицейски, по МУРовски, что за этой смертью Лимоновой что-то серьезное стоит. Уходи в несознаку. НИЧЕГО не знаешь. Утром пришел и - ушел. Более тебя там ре было. И чтоб тебя не запутать, чтоб ты и не знал ничего, я тебе сам больше ничего не скажу, пойду домой. Спать хочу.
   - Переночуй у меня? - удивился Леня. - Комната есть.
   - Не могу спать в чужом доме. Ассоциации дурные. Спасибо за пиво настоящее. Мы с тобой ещё поговорим, Леня. О многом потолкуем.