Страница:
Лорд прекрасно понимал, что, отступая, он тем самым загоняет себя в угол, где с кинжалом его ждет верная смерть. Ведь кинжал — это оружие нападения, а не защиты. Его спасение лишь в быстрых атаках. Но боль в спине сейчас сковала его движения, ни о каком проворстве в таком состоянии не могло идти и речи.
«Ну вот, сейчас меня убьют, — обречено подумал Гимнаст. — И куда только Кремп смотрит? Хоть бы помог чуток, что ли. А то забился в дальний угол и сидит не жив, не мертв. Нашел Лом телохранителя, ничего не скажешь, удружил! Тоже мне маг, с вшивым десятком головорезов справиться не может…»
Но Кремпу сейчас было не до лорда. Среди нападавших оказалась пара чародеев, и старик теперь вел с ними скрытый магический поединок.
В этом поединке от исполинской мощи мага второй ступени не было практически никакого проку. Шансы у обеих сторон были совершенно равны, даже у напавших колдунов было некоторое преимущество, потому как их было двое. Это был не открытый магический бой, в котором бы Кремп без труда размазал этих недоучек по стене, а некое противоборство сил характера. У кого воля крепче, чья сила духа возьмет верх.
Применять настоящую боевую магию ни та, ни другая сторона не решались. Кремп боялся повредить лорду Гимнсу, а Святой с Клещом своим «серым» товарищам.
Все что Кремп смог сделать для друга — это наложить на него отводящее боль заклинание, к счастью, оно было коротким. Но это не было решением проблемы, ведь, хотя Гимнс и мог теперь безболезненно двигаться, кровь из его ран продолжала сочиться. А вместе с ней уходила и жизнь… Однако сделать что-то большее для лорда в данный момент маг был не в состоянии. Чтобы заговорить кровь друга ему требовалось не меньше пяти минут, а наседавшие колдуны не позволяли ему отвлечься даже на пять секунд.
«Ишь, ты! — расправил плечи на глазах преображающийся Гимнаст. — Спина вроде бы отошла!.. Спасибо, дружище Кремп! Теперь-то уж мы потанцуем!»
Облегчение пришло как раз вовремя, дальше отступать ему было некуда, в шаге за спиной была стена.
«Ну держитесь, подлые ублюдки! — Лорд шагнул навстречу приближающимся врагам и скороговоркой добавил: — Помнится, я вам предлагал золото, чтобы вы оставили нас с другом в покое. Так вот, забудьте об этом! Я передумал».
В этот раз ему противостояли толстый молодец с длинным узким мечом в руках и крепыш с двумя топорами.
Утверждение, что упитанные люди медлительны и неповоротливы, в данном случае оказалось весьма опасным заблуждением. Поначалу Гимнаст не воспринял толстяка всерьез, сосредоточив все внимание на «дровосеке», и очень скоро за это поплатился. Улучив момент, «колобок» совершил стремительный прыжок и резко ударил мечом, метя в открытую шею лорда. Благодаря великолепной реакции Гимнасту все же удалось в последний момент сохранить голову на плечах, но левое его плечо было немилосердно рассечено. Боли, разумеется, он не почувствовал, однако из глубокой раны ручьем хлынула кровь, а левая рука теперь висела безвольной плетью.
Из новой раны крови вытекало, пожалуй, даже больше, чем из двух борозд на спине. Лорд буквально физически ощущал, как с каждым ударом сердца силы покидают его. Разбухшая от крови сорочка ощутимо потяжелела и неприятно липла к телу.
«Через минуту-другую все будет кончено. Мои ослабевшие ноги подогнутся, и я рухну на клинки врагов», — понял Гимнаст. Но неотвратимая гибель не испугала его. В его отточенных движениях по-прежнему не было и намека на панику. С отчаянной улыбкой на лице лорд совершил очередную серию стремительных выпадов, вынудив насевших было убийц вновь в страхе отшатнуться.
«Да, это произойдет очень скоро, но не сию секунду. У меня еще есть силы, если не для победы, так хотя бы для достойной смерти. Не пристало лорду Гимнсу безвольно валяться в ногах палачей, в ожидании их „милости“. Нет, я погибну, как настоящий воин, совершив свой коронный прыжок над головами у этих остолопов…» — вдохновленный этими невеселыми, но смелыми, мыслями Гимнаст оттолкнулся от пола. Он прыгнул прямо с места безо всякого разбега и предварительной подготовки — ему захотелось взлететь напоследок. И у него получилось! Это был его самый лучший прыжок. В него он вложил всю свою душу и весь свой нереализованный талант. На Олимпийских играх за нечто подобное спортсмену отдают золото, но сейчас ему было наплевать на медали и совершенно все равно, как действо выглядело со стороны. Он хотел просто ощутить радость полета как бабочка, как птица, как НАСТОЯЩИЙ гимнаст.
В полете время как будто замедлило свой привычный бег. Лорд четко видел растерянные глаза врагов и их слишком медленные, постоянно чуть запаздывающие удары. Вот первый топор «дровосека» разрубает воздух в том месте, где секунду назад находилась голова лорда. Второй берет чуть повыше, но тоже срабатывает вхолостую с опозданием всего лишь на полсекунды. Да это был мастерский бросок крепыша, но: «Не попал! не попал!» Решение атаковать самому пришло в сотую долю секунды. И, продолжая свой безумный полет, Гимнаст наотмашь бьет кинжалом по глазам парня с топорами. «Дровосек» с душераздирающим криком падает на колени.
Восхитительный полет продолжается. Гимнаст, как какая-то сошедшая с ума тучка продолжает накручивать сальто прямо под потолком, обильно орошая всех присутствующих в комнате фонтаном своей крови.
Толстый мечник беспрерывно вращает мечом, совершая Z-образные движения, но каждый раз «колобок» чуток опаздывает, и лорд все еще неуязвим. Кажется сама сила тяжести махнула на парня рукой, предоставив эти три-четыре секунды невероятного полета в его и только его распоряжение…
Кремпу приходилось тоже совсем не сладко. Колдуны заметно преуспели в противоборстве с магом, и теперь старик отчаянно боролся за свою жизнь, уже даже не помышляя о возможности нападения.
Правила скрытого поединка просты. Обе стороны непрерывно мысленно задают друг другу тысячи разнообразных вопросов, на которые обязательно должен быть получен ответ. Если ответ дан, то все нормально, в противном случае неразгаданный вопрос вгрызается в сознание неудачника, парализуя его крохотную частичку. Чем больше вопросов оставлено без ответов, тем большая часть сознания парализуется. Конечная цель поединка — полное разрушение сознания противника, то есть неудачник попросту сходит с ума.
Старый маг без труда бы расправился с каждым из этих сосунков по-отдельности. Знаний-то у него было куда как побольше, и на его вопросы они бы уж точно не смогли бы отыскать правильные ответы. Но, когда пусть даже тривиальные вопросы сыплются, как из рога изобилия, сразу с двух сторон, чисто физически не успеваешь реагировать на каждый из них. Куда уж тут самому составлять вопросы?
Кремп уже не мог отвлечься ни на секунду, чтобы взглянуть, как там дела у лорда. Ему оставалось лишь молить Бога, чтобы с лордом Гимнсом все было в порядке.
Гимнаст вновь нетвердо стоял на ногах. Замечательный полет канул в лету, но вот незадача — лорд все еще жив, и умирать ему ну ни капельки не хочется.
На него надвигалась очередная угрюмая парочка: все тот же толстяк с мечом и какой-то хмырь с неким подобием копья в руках. Странное копье имело ножеподобные наконечники на обоих концах древка.
«Господи, как же неохота умирать!» — едва слышно пробормотал себе под нос Гимнаст и громко, для всех присутствующих в комнате, добавил:
— А вас, ребятки, как будто бы меньше становится. Ха! Ну что же вы такие хмурые и забитые. Расслабьтесь и чувствуйте себя, как дома. Хотя нет — лучше, не забывайте, что вы в гостях… Ха-ха-ха!
— Прекратите паясничать, лорд!.. Эй вы, двое, остановитесь! — Из-за спин стоящих в дверном проеме бойцов вышел невысокий узкоплечий человек, как и все остальные, с головы до ног закутанный в плотный серый плащ, и неторопливой походкой направился к покачивающемуся от усталости и потери крови лорду.
— Ланги, живо за мою спину, — распорядился «коротышка», проходя мимо «колобка» и парня с копьём. — Я больше не хочу бессмысленных жертв и оборву жизнь лорда собственноручно.
— Очень смело и благородно с вашей стороны драться с полумертвым от ран человеком, — ухмыльнулся Гимнаст. — Это же надо, он оборвет мою жизнь! Браво! Как это круто!.. Но не обольщайся раньше времени, дружок! Поверь, мне еще вполне хватит сил перерезать твое хлипкое горлышко.
«Коротышка» не ответил. Вернее он не ответил Гимнсу вслух. Но в следующую секунду неуловимо быстрая стальная молния, легко пробив тонкую сорочку, содрала клок кожи с левого бока лорда. Слава богу, боли Гимнаст совершенно не чувствовал, лишь ощутил грубое прикосновение, услышал треск рвущейся рубахи и почувствовал липкую влагу, засочившуюся из рваной раны. Затем последовала еще несколько таких же стремительных ударов. Гимнасту, несмотря на серию кувырков, так и не удалось от них увернуться. Последний рассёк ему лоб, и кровь из раны тут же стала заливать глаза.
Вдруг из коридора донёсся громкий топот бегущих ног.
— Слеза, что там у тебя происходит? — не оборачиваясь, раздраженно спросил маленький командир и, не дожидаясь ответа, приказал: — Разберись немедленно?
Почти все столпившиеся в дверях головорезы дружно высыпали в коридор, в углу у порога остались лишь двое безоружных колдунов. Из коридора сразу же донёсся звон стали о сталь.
— Что, мил человек, проблемы? — усмехнулся Гимнаст, стирая рукавом кровь со лба.
— Это не у меня, а у тебя проблемы, — спокойно возразил маленький человек. — Не беспокойся, мои ланги быстро наведут порядок. А я тем временем собью спесь с тебя! — И он снова нанес удар.
От стальной цепочки — а именно, такое оружие было в руках злобного «коротышки» — воистину не было спасения. Возможно, если бы Гимнаст был посвежее и поцелее он бы еще смог кое-чем удивить столь грозного противника. Но даже тогда его шансы на успех были бы ничтожно малы, теперь же их попросту не было.
Губы маленького человека растянулись в торжествующей ухмылке. Гимнаст, не выдержав града ударов, опустился на одно колено.
— Лорд, вы как будто бы обещали что-то там сотворить моей шеей. Знаете, Гимнс, мне кажется, вы погорячились… Не находите?
— Зря вы это затеяли, милейший, — едва слышно прохрипел в ответ изуродованный молодой человек. — Островь Розы…
— Друг мой, открою вам секрет: остров Розы отсюда чень далеко. К тому же, с чего вы решили, что я буду кричать на каждом углу, что собственноручно придушила его высочество?
— Придушила! Но позвольте… — изумился Гимнаст.
— Представляю, как обидно такому прославленному воителю, самому лорду Гимнсу, пасть от руки женщины. — Незнакомец в сером сбросил капюшон, сорвал с лица маскарадную маску и расхохотался. Перед Гимнастом стояла девушка лет двадцати с очаровательным, ангельским личиком и коротко остриженными каштанового цвета волосами. Кого-то она ему напоминала. Но вот кого? Лорд силился вспомнить, но от слабости мысли путались в его голове…
— Ха-ха-ха! Вы бы видели, лорд, выражение своего лица, — продолжила дева сквозь смех. — Клянусь, уже из-за одного этого стоило затеять весь этот кровавый спектакль! Ха-ха-ха!
— Послушайте, милочка, вам несказанно повезло, я не могу поднять руку на столь очаровательное создание, как вы, — криво улыбнувшись, прохрипел лорд. — Посему, предлагаю вам почетную капитуляцию, на…
Хлесткий удар стального бича по истерзанной спине заставил молодого человека замолчать.
— Заткнись, наглец! — прикрикнула безжалостная дева. — Сейчас ты умрешь, и будь уверен — смерть твоя мне доставит ни с чем не сравнимое облегчение!
— Но почему вы?.. — В этот раз Гимнасту никто не помешал, он сам не смог договорить.
Обильная потеря крови таки дала о себе знать, и лорд, потеряв сознание, рухнул на залитый кровью пол.
Часть II
Глава 1
«Ну вот, сейчас меня убьют, — обречено подумал Гимнаст. — И куда только Кремп смотрит? Хоть бы помог чуток, что ли. А то забился в дальний угол и сидит не жив, не мертв. Нашел Лом телохранителя, ничего не скажешь, удружил! Тоже мне маг, с вшивым десятком головорезов справиться не может…»
Но Кремпу сейчас было не до лорда. Среди нападавших оказалась пара чародеев, и старик теперь вел с ними скрытый магический поединок.
В этом поединке от исполинской мощи мага второй ступени не было практически никакого проку. Шансы у обеих сторон были совершенно равны, даже у напавших колдунов было некоторое преимущество, потому как их было двое. Это был не открытый магический бой, в котором бы Кремп без труда размазал этих недоучек по стене, а некое противоборство сил характера. У кого воля крепче, чья сила духа возьмет верх.
Применять настоящую боевую магию ни та, ни другая сторона не решались. Кремп боялся повредить лорду Гимнсу, а Святой с Клещом своим «серым» товарищам.
Все что Кремп смог сделать для друга — это наложить на него отводящее боль заклинание, к счастью, оно было коротким. Но это не было решением проблемы, ведь, хотя Гимнс и мог теперь безболезненно двигаться, кровь из его ран продолжала сочиться. А вместе с ней уходила и жизнь… Однако сделать что-то большее для лорда в данный момент маг был не в состоянии. Чтобы заговорить кровь друга ему требовалось не меньше пяти минут, а наседавшие колдуны не позволяли ему отвлечься даже на пять секунд.
«Ишь, ты! — расправил плечи на глазах преображающийся Гимнаст. — Спина вроде бы отошла!.. Спасибо, дружище Кремп! Теперь-то уж мы потанцуем!»
Облегчение пришло как раз вовремя, дальше отступать ему было некуда, в шаге за спиной была стена.
«Ну держитесь, подлые ублюдки! — Лорд шагнул навстречу приближающимся врагам и скороговоркой добавил: — Помнится, я вам предлагал золото, чтобы вы оставили нас с другом в покое. Так вот, забудьте об этом! Я передумал».
В этот раз ему противостояли толстый молодец с длинным узким мечом в руках и крепыш с двумя топорами.
Утверждение, что упитанные люди медлительны и неповоротливы, в данном случае оказалось весьма опасным заблуждением. Поначалу Гимнаст не воспринял толстяка всерьез, сосредоточив все внимание на «дровосеке», и очень скоро за это поплатился. Улучив момент, «колобок» совершил стремительный прыжок и резко ударил мечом, метя в открытую шею лорда. Благодаря великолепной реакции Гимнасту все же удалось в последний момент сохранить голову на плечах, но левое его плечо было немилосердно рассечено. Боли, разумеется, он не почувствовал, однако из глубокой раны ручьем хлынула кровь, а левая рука теперь висела безвольной плетью.
Из новой раны крови вытекало, пожалуй, даже больше, чем из двух борозд на спине. Лорд буквально физически ощущал, как с каждым ударом сердца силы покидают его. Разбухшая от крови сорочка ощутимо потяжелела и неприятно липла к телу.
«Через минуту-другую все будет кончено. Мои ослабевшие ноги подогнутся, и я рухну на клинки врагов», — понял Гимнаст. Но неотвратимая гибель не испугала его. В его отточенных движениях по-прежнему не было и намека на панику. С отчаянной улыбкой на лице лорд совершил очередную серию стремительных выпадов, вынудив насевших было убийц вновь в страхе отшатнуться.
«Да, это произойдет очень скоро, но не сию секунду. У меня еще есть силы, если не для победы, так хотя бы для достойной смерти. Не пристало лорду Гимнсу безвольно валяться в ногах палачей, в ожидании их „милости“. Нет, я погибну, как настоящий воин, совершив свой коронный прыжок над головами у этих остолопов…» — вдохновленный этими невеселыми, но смелыми, мыслями Гимнаст оттолкнулся от пола. Он прыгнул прямо с места безо всякого разбега и предварительной подготовки — ему захотелось взлететь напоследок. И у него получилось! Это был его самый лучший прыжок. В него он вложил всю свою душу и весь свой нереализованный талант. На Олимпийских играх за нечто подобное спортсмену отдают золото, но сейчас ему было наплевать на медали и совершенно все равно, как действо выглядело со стороны. Он хотел просто ощутить радость полета как бабочка, как птица, как НАСТОЯЩИЙ гимнаст.
В полете время как будто замедлило свой привычный бег. Лорд четко видел растерянные глаза врагов и их слишком медленные, постоянно чуть запаздывающие удары. Вот первый топор «дровосека» разрубает воздух в том месте, где секунду назад находилась голова лорда. Второй берет чуть повыше, но тоже срабатывает вхолостую с опозданием всего лишь на полсекунды. Да это был мастерский бросок крепыша, но: «Не попал! не попал!» Решение атаковать самому пришло в сотую долю секунды. И, продолжая свой безумный полет, Гимнаст наотмашь бьет кинжалом по глазам парня с топорами. «Дровосек» с душераздирающим криком падает на колени.
Восхитительный полет продолжается. Гимнаст, как какая-то сошедшая с ума тучка продолжает накручивать сальто прямо под потолком, обильно орошая всех присутствующих в комнате фонтаном своей крови.
Толстый мечник беспрерывно вращает мечом, совершая Z-образные движения, но каждый раз «колобок» чуток опаздывает, и лорд все еще неуязвим. Кажется сама сила тяжести махнула на парня рукой, предоставив эти три-четыре секунды невероятного полета в его и только его распоряжение…
Кремпу приходилось тоже совсем не сладко. Колдуны заметно преуспели в противоборстве с магом, и теперь старик отчаянно боролся за свою жизнь, уже даже не помышляя о возможности нападения.
Правила скрытого поединка просты. Обе стороны непрерывно мысленно задают друг другу тысячи разнообразных вопросов, на которые обязательно должен быть получен ответ. Если ответ дан, то все нормально, в противном случае неразгаданный вопрос вгрызается в сознание неудачника, парализуя его крохотную частичку. Чем больше вопросов оставлено без ответов, тем большая часть сознания парализуется. Конечная цель поединка — полное разрушение сознания противника, то есть неудачник попросту сходит с ума.
Старый маг без труда бы расправился с каждым из этих сосунков по-отдельности. Знаний-то у него было куда как побольше, и на его вопросы они бы уж точно не смогли бы отыскать правильные ответы. Но, когда пусть даже тривиальные вопросы сыплются, как из рога изобилия, сразу с двух сторон, чисто физически не успеваешь реагировать на каждый из них. Куда уж тут самому составлять вопросы?
Кремп уже не мог отвлечься ни на секунду, чтобы взглянуть, как там дела у лорда. Ему оставалось лишь молить Бога, чтобы с лордом Гимнсом все было в порядке.
Гимнаст вновь нетвердо стоял на ногах. Замечательный полет канул в лету, но вот незадача — лорд все еще жив, и умирать ему ну ни капельки не хочется.
На него надвигалась очередная угрюмая парочка: все тот же толстяк с мечом и какой-то хмырь с неким подобием копья в руках. Странное копье имело ножеподобные наконечники на обоих концах древка.
«Господи, как же неохота умирать!» — едва слышно пробормотал себе под нос Гимнаст и громко, для всех присутствующих в комнате, добавил:
— А вас, ребятки, как будто бы меньше становится. Ха! Ну что же вы такие хмурые и забитые. Расслабьтесь и чувствуйте себя, как дома. Хотя нет — лучше, не забывайте, что вы в гостях… Ха-ха-ха!
— Прекратите паясничать, лорд!.. Эй вы, двое, остановитесь! — Из-за спин стоящих в дверном проеме бойцов вышел невысокий узкоплечий человек, как и все остальные, с головы до ног закутанный в плотный серый плащ, и неторопливой походкой направился к покачивающемуся от усталости и потери крови лорду.
— Ланги, живо за мою спину, — распорядился «коротышка», проходя мимо «колобка» и парня с копьём. — Я больше не хочу бессмысленных жертв и оборву жизнь лорда собственноручно.
— Очень смело и благородно с вашей стороны драться с полумертвым от ран человеком, — ухмыльнулся Гимнаст. — Это же надо, он оборвет мою жизнь! Браво! Как это круто!.. Но не обольщайся раньше времени, дружок! Поверь, мне еще вполне хватит сил перерезать твое хлипкое горлышко.
«Коротышка» не ответил. Вернее он не ответил Гимнсу вслух. Но в следующую секунду неуловимо быстрая стальная молния, легко пробив тонкую сорочку, содрала клок кожи с левого бока лорда. Слава богу, боли Гимнаст совершенно не чувствовал, лишь ощутил грубое прикосновение, услышал треск рвущейся рубахи и почувствовал липкую влагу, засочившуюся из рваной раны. Затем последовала еще несколько таких же стремительных ударов. Гимнасту, несмотря на серию кувырков, так и не удалось от них увернуться. Последний рассёк ему лоб, и кровь из раны тут же стала заливать глаза.
Вдруг из коридора донёсся громкий топот бегущих ног.
— Слеза, что там у тебя происходит? — не оборачиваясь, раздраженно спросил маленький командир и, не дожидаясь ответа, приказал: — Разберись немедленно?
Почти все столпившиеся в дверях головорезы дружно высыпали в коридор, в углу у порога остались лишь двое безоружных колдунов. Из коридора сразу же донёсся звон стали о сталь.
— Что, мил человек, проблемы? — усмехнулся Гимнаст, стирая рукавом кровь со лба.
— Это не у меня, а у тебя проблемы, — спокойно возразил маленький человек. — Не беспокойся, мои ланги быстро наведут порядок. А я тем временем собью спесь с тебя! — И он снова нанес удар.
От стальной цепочки — а именно, такое оружие было в руках злобного «коротышки» — воистину не было спасения. Возможно, если бы Гимнаст был посвежее и поцелее он бы еще смог кое-чем удивить столь грозного противника. Но даже тогда его шансы на успех были бы ничтожно малы, теперь же их попросту не было.
Губы маленького человека растянулись в торжествующей ухмылке. Гимнаст, не выдержав града ударов, опустился на одно колено.
— Лорд, вы как будто бы обещали что-то там сотворить моей шеей. Знаете, Гимнс, мне кажется, вы погорячились… Не находите?
— Зря вы это затеяли, милейший, — едва слышно прохрипел в ответ изуродованный молодой человек. — Островь Розы…
— Друг мой, открою вам секрет: остров Розы отсюда чень далеко. К тому же, с чего вы решили, что я буду кричать на каждом углу, что собственноручно придушила его высочество?
— Придушила! Но позвольте… — изумился Гимнаст.
— Представляю, как обидно такому прославленному воителю, самому лорду Гимнсу, пасть от руки женщины. — Незнакомец в сером сбросил капюшон, сорвал с лица маскарадную маску и расхохотался. Перед Гимнастом стояла девушка лет двадцати с очаровательным, ангельским личиком и коротко остриженными каштанового цвета волосами. Кого-то она ему напоминала. Но вот кого? Лорд силился вспомнить, но от слабости мысли путались в его голове…
— Ха-ха-ха! Вы бы видели, лорд, выражение своего лица, — продолжила дева сквозь смех. — Клянусь, уже из-за одного этого стоило затеять весь этот кровавый спектакль! Ха-ха-ха!
— Послушайте, милочка, вам несказанно повезло, я не могу поднять руку на столь очаровательное создание, как вы, — криво улыбнувшись, прохрипел лорд. — Посему, предлагаю вам почетную капитуляцию, на…
Хлесткий удар стального бича по истерзанной спине заставил молодого человека замолчать.
— Заткнись, наглец! — прикрикнула безжалостная дева. — Сейчас ты умрешь, и будь уверен — смерть твоя мне доставит ни с чем не сравнимое облегчение!
— Но почему вы?.. — В этот раз Гимнасту никто не помешал, он сам не смог договорить.
Обильная потеря крови таки дала о себе знать, и лорд, потеряв сознание, рухнул на залитый кровью пол.
Часть II
Норка Паука
Глава 1
— Шиша, ты слышал стон? Кажись он очухивается… Эй, Лил, слышишь меня? — Голос Студента донёсся как будто из другого измерения. У только что очнувшегося Лилипута страшно болела голова, да и все тело ломило так, как будто по нему пару раз катком прокатились. Он с трудом открыл глаза и попытался оглядеться — усилия оказались напрасными, со всех сторон его окружала непроницаемая тьма. Пошарив рядом с собой рукой, молодой человек обнаружил, что лежит на ворохе какого-то пропахшего тухлой рыбой тряпья.
— Стьюд, что происходит? Где это мы? И почему здесь так темно? — спросил Лилипут у темноты.
Но вместо ответа, Студент сам задал вопрос:
— Лил, как твое самочувствие?
— Спасибо, хреново. Лапы ломит и хвост отваливается…
— Стьюд, он обезумел, — раздался испуганный шёпот Шиши. Самого трактирщика, как и друга-рыцаря, надежно скрывал непроницаемый мрак.
— Да нет, все нормально, это он так шутит, — поспешил успокоить толстяка Студент.
Между тем, Лилипут продолжал плакаться:
— Башка трещит, спасу нет. Но самое обидное — я совершенно ничего не помню.
— Ну еще бы! — В голосе друга послышалось искреннее сочувствие. — Если бы меня так отделали, то я бы сейчас еще не так плакался. На тебе же эти гады места живого не оставили. У тебя сейчас все тело в синяках и ссадинах. А вместо лица одна большая радуга.
— Какая ещё радуга, чего болтаешь? — озадаченно проворчал Лилипут, дотрагиваясь до лица руками. И, растревожив многочисленные шишки и синяки, застонал от боли.
— Эх, жаль зеркала нет, а то бы ты увидел какие роскошные радужные переливы у тебя под глазами, — отозвался Студент.
— Ну ты!.. Офтряк! В этом подфале, между профим, и фвета нет, — напомнил Лилипут, пальцами на ощупь проверяя все ли зубы на месте — хоть здесь, к счастью, обошлось без потерь. — Так что, ничего бы я не увидел, — добавил он.
— Сэр Лил, это не подвал, — возразил Шиша.
— А что же это такое? — раздраженно буркнул Лилипут. — Стьюд, ответь мне наконец: где мы находимся и что с нами стряслось?
— Честно говоря, мы и сами с Шишей толком еще не разобрались, — предупредил Студент и стал рассказывать: — Последнее, что я припоминаю: вы с Корсаром стоите на палубе и о чем-то неспешно разговариваете, ну а мы с Шишей в каюте вынимаем вещи из дорожных сундуков и укладываем их в шкафы. Вдруг дверь распахивается и в каюту врываются трое громил, и один из них с ходу бьет меня дубинкой по голове. Дальше я ничего не помню. Очнулся уже здесь. Шиша рядом лежит. Ну я его растолкал, как мог успокоил: мол, терпи казак, сам в попутчики напросился, никто силой не тянул. Стали мы с ним потихоньку все вокруг обшаривать, чтобы узнать, где находимся. Тут над нашими головами распахивается люк, и тебя сбрасывают, как куль какой-нибудь. А высота была — метров пять, запросто мог башку свернуть. На твое счастье, в тот момент аккурат под люком Шиша стоял. Он смягчил твое падение. Вот собственно и все. Посовещавшись, мы с Шишей пришли к единому выводу, что сейчас мы, скорее всего, находимся в трюме корабля. Но кто на нас напал и почему — для меня до сих пор загадка.
— Ага, я кажется начинаю что-то припоминать, — сообщил друзьям Лилипут.
После рассказа Студента, в частности, упоминания им о дубинке — память к избитому рыцарю вернулась и он рассказал друзьям: о неожиданном появлении на палубе их корабля множества пиратов, о вероломном нападении на Корсара и о своей яростной битве.
— Завидую я тебе, Лил, — снова заговорил Студент, как только друг замолчал. — Столько гадов на тот свет отправил, прежде чем тебя оглоушили! А я, вот, простофиля, расслабился, мечи на стену повесил, так что даже послать толком этих козлов не получилось.
— Нашел чему завидовать, — фыркнул Лилипут. — Эх, Стьюд, Стьюд, казалось бы столько лет я уже с тобой знаком и вроде бы знаю о тебе все, но иной раз ты такое завернешь. Ну прирезал бы ты пару-тройку этих уродов, а потом бы они тебя все равно оглушили и отделали, вон, как меня. Вообрази, сейчас бы охал, ахал, все бы у тебя болело. Голова, вообще, раскалывалась…
— Да! Здорово! — продолжал гнуть свое Студент. Самое смешное, что говорил он абсолютно искренне. — Как я тебе завидую!
— Интересно, а куда эти гады упекли господина Корсара? — спросил Шиша.
— Как? — удивился Лилипут. — Разве его сюда не сбросили следом за мной?
— Нет. Кроме нас троих в этом трюме больше никого нет, — заверил трактирщик.
— Странно. Последний раз я его видел распластавшимся на палубе, с разбитым затылком. Неужели они его…
— Лил, не надо никаких предположений, — поспешно перебил товарища Студент. — И так тошно, да ты еще тут будешь беду накаркивать… Лично я уверен, что Корсар жив. Ничего с ним не случится. Для такого здоровяка, как он, один удар дубинкой, что слону дробина. Нас, вон, всех по очереди колотушкой приложили и, как видишь, ничего страшного, очухались. А маг поздоровее нас всех, вместе взятых, будет. Наверное его просто отдельно от нас держат, может связали как-нибудь по-особому, кляп в рот засунули, чтобы колдовать не мог. Но то, что он жив, можешь не сомневаться. Я это чувствую, а чутье меня еще никогда не подводило.
— Так уж и никогда? А помнишь…
— Лил, кончай цепляться к словам! — осадил Студент. — Мне сейчас не до смеха.
— Ишь ты, недотрога, — скривил в болезненной усмешке свою «радугу» Лилипут. — Ладно, все, молчу… Стьюд, а Стьюд?
— Ну, чего еще?
— А ты правда не заешь, кому это мы так сильно насолили? И что с нами теперь сделают?
Студент возмутился:
— Лил! Уж от кого от кого, а от тебя-то я подобного ну никак не ожидал! Прямо, как Шиша, ей-богу! Да откуда ж я знаю! Что я — сам Господь Бог, что ли? Ведь вместе с вами оказался в этом вонючем трюме! Тоже по башке дубиной получил! Я, конечно, понимаю, что в это совершенно невероятное событие очень сложно поверить, но факт остается фактом — никто из головорезов не потрудился доложить мне о своих планах.
— Да ладно, что ты так завелся, я всего лишь задал вопрос.
— Не надо задавать дурацких вопросов, — огрызнулся Студент.
— Ой, ой, ой, какие мы умные, — не удержался от подколки Лил.
— Слушай, я сейчас как!..
Но Лилипут не дал другу закончить угрозу, перебив его:
— Нет, это ты слушай меня! И слушай внимательно! Не надо из меня делать идиота, я не первый день тебя знаю и уверен на все сто пятьдесят, что, когда откинулся люк и кто-то скинул меня в трюм, ты этому «кому-то», наверняка, задал целую тучу вопросов. Так что, уж будь так добр, сделай одолжение, расскажи, что тебе этот «кто-то» ответил. И не надо мне пудрить мозги, что ничего подобного не было. Я знаю, ты мертвого разговоришь… Ну же, я жду!
Пламенное выступление друга помогло Студенту вновь стать самим собой. В его глазах засияли привычные искорки озорства.
— Ты хочешь знать, что они мне ответили?.. Ха! А это презабавно. Не уверен в абсолютной точности выражений, но выглядело это приблизительно так… — и Студент обрушил на голову друга поток таких отборных ругательств, что в бедной-несчастной искалеченной черепушке Лилипута аж колокола загудели.
— … Ну как, дружище, надеюсь, я тебя не утомил столь подробным пересказом? Но ты ведь так жаждал узнать. — Студент просто лучился от ехидства.
— Ага, огромное тебе спасибо, — не менее язвительно ответил Лилипут. — Просто потрясающие подробности. И главное — масса полезной информации. Как ты только все это безобразие умудрился с первого раза запомнить?.. Твое счастье, что здесь ни зги не видно, а то я преподал бы тебе урок хороших манер!
— Кто кому чего преподал бы — это еще вопрос!
— Господа рыцари! Не надо ссориться! — вмешался Шиша. — Сердце разрывается наблюдать за вашими нападками друг на друга. Сейчас надо сообща искать выход из этой передряги. Не надо ругаться. Давайте лучше подумаем, что же нам теперь делать?
— Во-во, Шиша, у тебя голова большая, ты и думай, а я лучше вздремну чуток. Что-то я, действительно, перенервничал, переволновался. — Громко зевнув, Студент отполз в сторонку, где удачно пристроился на куче какого-то барахла и, как ни в чем не бывало, через минуту уже храпел.
— Да, Шиша, ты подумай, а мне бы тоже не мешало бы поспать часок-другой, — поддержал идею друга Лилипут. — А то голова, знаешь ли, болит, руки, ноги… Ну ты у нас парень сообразительный, сам понимаешь. Ежели чего накумекаешь — не стесняйся, буди. — Поудобней устроившись на мягком тряпье, он закрыл глаза и очень скоро во все легкие подсвистывал Студенту.
Исполнительный Шиша уселся и стал думать.
Корабль ощутимо раскачивался на волнах, вероятно там наверху разыгралась нешуточная буря. На дне трюма качка была не такой сильной, как на палубе, но тоже чувствовалась.
Мерные покачивания из стороны в сторону быстро убаюкали трактирщика, и он присоединился к рыцарскому дуэту.
На этот раз Лилипута разбудила разбушевавшаяся стихия. Он открыл глаза и с отвращением ощутил, что его ноги лежат в зловонной луже. Тряпье под спиной и головой насквозь промокло и от него еще сильнее засмердело тухлятиной. В скрытом тьмой трюме по полу взад-вперед перекатывались какие-то пустые бочонки. К счастью, Лилипута они не задевали, но издаваемый ими грохот очень действовал ему на нервы.
Рыцарь поежился от холода и крикнул в пугающую черноту:
— Эй, есть тут кто?
— Еще один, — отозвался недовольный голос Студента.
И сразу же Лилипуту стало гораздо легче жить, захотелось дышать полной грудью и петь. Хотя нет, не петь, а пить.
Тут же, как будто подслушав мысли Лилипута, раздались возмущенные крики Студента:
— Ты что делаешь! С ума сошел? Пить эту отраву! Прекрати немедленно! Шиша, я кому говорю! Это же океанская вода!
— Да какая разница, я пить хочу!
Лилипут поначалу даже не узнал голоса трактирщика, такой он был осипший.
— А я тебе говорю, не смей! — продолжал орать Студент. — Она же солёная, от нее тебе только еще больше пить захочется!.. Наверняка скоро эти остолопы наверху догадаются нам принести что-нибудь пожрать и воды пресной! Потерпи чуток, толстяк. Ну же, Шиша, я же знаю, ты парень сильный!
— Я пить хочу! — сипло простонал в ответ Шиша.
— А в глаз? — предложил неадекватную замену Студент.
— Еще друг называется, — заканючил трактирщик.
— То-то же! Смотри у меня, так отделаю — мама родная не узнает, — пообещал безжалостный Студент и, обращаясь ко второму своему другу, поинтересовался: — Лил, ну ты как?
— Да все нормально, приятель, — откликнулся Лилипут. — Только вот качает…
— Сдается мне, дружище, что мы угодили в шторм. Уж не обессудь — над стихиями я не властен. Вот если бы здесь был Люм…
— Не трави душу, — тяжело вздохнул Лилипут. — Жаль все-таки, что это был не сон. А я-то надеялся: вот сейчас проснусь, протру глаза и…
— Я тоже так думал, только десятью минутами раньше, — посочувствовал Студент и, обращаясь к трактирщику, весело добавил: — Шиша, ну, что я тебе говорил, вон видишь, люк открывают! А ты: не придут, нас забыли, шторм. Слушай Стьюда, он парень не промах, с ним не пропадешь!
— Это ты сам придумал или подсказал кто? — не удержался от колкости Лилипут.
— Сам себя не похвалишь, никто не похвалит, — с жизнеутверждающим напором парировал Студент.
А между тем действительно крышка люка с треском распахнулась. От ударившего по глазам вечернего полумрака пленники подслеповато сощурились и поспешно отвернулись от дыры над головой.
Друзьям под ноги упала веревочная лестница. И тут же, перекрывая завывания ветра и грохот бочонков, сверху прогремел густой, мощный бас:
— Эй, там, внизу! Давай, по одному на выход!.. Только без глупостей, а то мигом голов лишитесь! Я шутить не умею!
— Эх, была не была, где наша не пропадала! — подбодрил себя Студент и первым полез по лестнице навстречу судьбе.
Следом за сорвиголовой полез толстозадый Шиша, и Лилипут был вынужден несколько долгих секунд с волнением наблюдать, как трещит хрупкая лесенка под немалым весом трактирщика. При этом ему в голову лезли довольно мрачные мысли: «Вот сейчас лестница под толстяком оборвется, а другой не окажется. Люк захлопнется, и я останусь в трюме наедине с трупом разбившегося насмерть Шиши. Если, конечно, он не рухнет на меня — тогда здесь будет уже два трупа».
Но веревки, к счастью, выдержали, и Лилипут, кряхтя и стеная от боли в избитом теле, принялся карабкаться наверх, следом за друзьями.
Увы, но надеждам Студента на обильную, вкусную еду и много-много воды не суждено было сбыться. Никто из пиратов не почесался проявить к несчастным пленникам и капли сострадания. Друзьям быстренько, буквально в двух-трех словах, объяснили, что полчаса назад вышедшее из-под контроля весло жестоко изувечило трех рабов-гребцов, и теперь придется занять места этих несчастных.
Студент, разумеется, тут же вспылил на тему восьмичасового рабочего дня, трехразового питания и полноценного, активного отдыха после рабочей смены. Однако ему быстренько объяснили — ногами! — что спать он будет часов пять, есть перед сном и после сна, а все остальное время будет грести, грести и еще раз грести. Причем, если он это будет делать плохо, то его заставят тренироваться — вместо сна, разумеется! — ну чем не активный отдых? И ведь, что удивительно, объясняли Студенту всего минуты две, но он все так здорово понял, просто-таки наизусть выучил.
Да, умение найти к человеку правильный подход — это очень полезное умение!
Странно, но ребята оказались на совершенно незнакомом корабле, под бдительным присмотром шайки головорезов. Как они здесь очутились, никто из их разнесчастной троицы не имел ни малейшего представления — удар дубинкой по макушке, и вот они уже в трюме пиратского корабля. Так уж вышло, судьба у них такая — не повезло. На то, чтобы задумываться о произошедшей невероятной «телепортации», теперь у друзей не оставалось ни времени, ни сил.
— Стьюд, что происходит? Где это мы? И почему здесь так темно? — спросил Лилипут у темноты.
Но вместо ответа, Студент сам задал вопрос:
— Лил, как твое самочувствие?
— Спасибо, хреново. Лапы ломит и хвост отваливается…
— Стьюд, он обезумел, — раздался испуганный шёпот Шиши. Самого трактирщика, как и друга-рыцаря, надежно скрывал непроницаемый мрак.
— Да нет, все нормально, это он так шутит, — поспешил успокоить толстяка Студент.
Между тем, Лилипут продолжал плакаться:
— Башка трещит, спасу нет. Но самое обидное — я совершенно ничего не помню.
— Ну еще бы! — В голосе друга послышалось искреннее сочувствие. — Если бы меня так отделали, то я бы сейчас еще не так плакался. На тебе же эти гады места живого не оставили. У тебя сейчас все тело в синяках и ссадинах. А вместо лица одна большая радуга.
— Какая ещё радуга, чего болтаешь? — озадаченно проворчал Лилипут, дотрагиваясь до лица руками. И, растревожив многочисленные шишки и синяки, застонал от боли.
— Эх, жаль зеркала нет, а то бы ты увидел какие роскошные радужные переливы у тебя под глазами, — отозвался Студент.
— Ну ты!.. Офтряк! В этом подфале, между профим, и фвета нет, — напомнил Лилипут, пальцами на ощупь проверяя все ли зубы на месте — хоть здесь, к счастью, обошлось без потерь. — Так что, ничего бы я не увидел, — добавил он.
— Сэр Лил, это не подвал, — возразил Шиша.
— А что же это такое? — раздраженно буркнул Лилипут. — Стьюд, ответь мне наконец: где мы находимся и что с нами стряслось?
— Честно говоря, мы и сами с Шишей толком еще не разобрались, — предупредил Студент и стал рассказывать: — Последнее, что я припоминаю: вы с Корсаром стоите на палубе и о чем-то неспешно разговариваете, ну а мы с Шишей в каюте вынимаем вещи из дорожных сундуков и укладываем их в шкафы. Вдруг дверь распахивается и в каюту врываются трое громил, и один из них с ходу бьет меня дубинкой по голове. Дальше я ничего не помню. Очнулся уже здесь. Шиша рядом лежит. Ну я его растолкал, как мог успокоил: мол, терпи казак, сам в попутчики напросился, никто силой не тянул. Стали мы с ним потихоньку все вокруг обшаривать, чтобы узнать, где находимся. Тут над нашими головами распахивается люк, и тебя сбрасывают, как куль какой-нибудь. А высота была — метров пять, запросто мог башку свернуть. На твое счастье, в тот момент аккурат под люком Шиша стоял. Он смягчил твое падение. Вот собственно и все. Посовещавшись, мы с Шишей пришли к единому выводу, что сейчас мы, скорее всего, находимся в трюме корабля. Но кто на нас напал и почему — для меня до сих пор загадка.
— Ага, я кажется начинаю что-то припоминать, — сообщил друзьям Лилипут.
После рассказа Студента, в частности, упоминания им о дубинке — память к избитому рыцарю вернулась и он рассказал друзьям: о неожиданном появлении на палубе их корабля множества пиратов, о вероломном нападении на Корсара и о своей яростной битве.
— Завидую я тебе, Лил, — снова заговорил Студент, как только друг замолчал. — Столько гадов на тот свет отправил, прежде чем тебя оглоушили! А я, вот, простофиля, расслабился, мечи на стену повесил, так что даже послать толком этих козлов не получилось.
— Нашел чему завидовать, — фыркнул Лилипут. — Эх, Стьюд, Стьюд, казалось бы столько лет я уже с тобой знаком и вроде бы знаю о тебе все, но иной раз ты такое завернешь. Ну прирезал бы ты пару-тройку этих уродов, а потом бы они тебя все равно оглушили и отделали, вон, как меня. Вообрази, сейчас бы охал, ахал, все бы у тебя болело. Голова, вообще, раскалывалась…
— Да! Здорово! — продолжал гнуть свое Студент. Самое смешное, что говорил он абсолютно искренне. — Как я тебе завидую!
— Интересно, а куда эти гады упекли господина Корсара? — спросил Шиша.
— Как? — удивился Лилипут. — Разве его сюда не сбросили следом за мной?
— Нет. Кроме нас троих в этом трюме больше никого нет, — заверил трактирщик.
— Странно. Последний раз я его видел распластавшимся на палубе, с разбитым затылком. Неужели они его…
— Лил, не надо никаких предположений, — поспешно перебил товарища Студент. — И так тошно, да ты еще тут будешь беду накаркивать… Лично я уверен, что Корсар жив. Ничего с ним не случится. Для такого здоровяка, как он, один удар дубинкой, что слону дробина. Нас, вон, всех по очереди колотушкой приложили и, как видишь, ничего страшного, очухались. А маг поздоровее нас всех, вместе взятых, будет. Наверное его просто отдельно от нас держат, может связали как-нибудь по-особому, кляп в рот засунули, чтобы колдовать не мог. Но то, что он жив, можешь не сомневаться. Я это чувствую, а чутье меня еще никогда не подводило.
— Так уж и никогда? А помнишь…
— Лил, кончай цепляться к словам! — осадил Студент. — Мне сейчас не до смеха.
— Ишь ты, недотрога, — скривил в болезненной усмешке свою «радугу» Лилипут. — Ладно, все, молчу… Стьюд, а Стьюд?
— Ну, чего еще?
— А ты правда не заешь, кому это мы так сильно насолили? И что с нами теперь сделают?
Студент возмутился:
— Лил! Уж от кого от кого, а от тебя-то я подобного ну никак не ожидал! Прямо, как Шиша, ей-богу! Да откуда ж я знаю! Что я — сам Господь Бог, что ли? Ведь вместе с вами оказался в этом вонючем трюме! Тоже по башке дубиной получил! Я, конечно, понимаю, что в это совершенно невероятное событие очень сложно поверить, но факт остается фактом — никто из головорезов не потрудился доложить мне о своих планах.
— Да ладно, что ты так завелся, я всего лишь задал вопрос.
— Не надо задавать дурацких вопросов, — огрызнулся Студент.
— Ой, ой, ой, какие мы умные, — не удержался от подколки Лил.
— Слушай, я сейчас как!..
Но Лилипут не дал другу закончить угрозу, перебив его:
— Нет, это ты слушай меня! И слушай внимательно! Не надо из меня делать идиота, я не первый день тебя знаю и уверен на все сто пятьдесят, что, когда откинулся люк и кто-то скинул меня в трюм, ты этому «кому-то», наверняка, задал целую тучу вопросов. Так что, уж будь так добр, сделай одолжение, расскажи, что тебе этот «кто-то» ответил. И не надо мне пудрить мозги, что ничего подобного не было. Я знаю, ты мертвого разговоришь… Ну же, я жду!
Пламенное выступление друга помогло Студенту вновь стать самим собой. В его глазах засияли привычные искорки озорства.
— Ты хочешь знать, что они мне ответили?.. Ха! А это презабавно. Не уверен в абсолютной точности выражений, но выглядело это приблизительно так… — и Студент обрушил на голову друга поток таких отборных ругательств, что в бедной-несчастной искалеченной черепушке Лилипута аж колокола загудели.
— … Ну как, дружище, надеюсь, я тебя не утомил столь подробным пересказом? Но ты ведь так жаждал узнать. — Студент просто лучился от ехидства.
— Ага, огромное тебе спасибо, — не менее язвительно ответил Лилипут. — Просто потрясающие подробности. И главное — масса полезной информации. Как ты только все это безобразие умудрился с первого раза запомнить?.. Твое счастье, что здесь ни зги не видно, а то я преподал бы тебе урок хороших манер!
— Кто кому чего преподал бы — это еще вопрос!
— Господа рыцари! Не надо ссориться! — вмешался Шиша. — Сердце разрывается наблюдать за вашими нападками друг на друга. Сейчас надо сообща искать выход из этой передряги. Не надо ругаться. Давайте лучше подумаем, что же нам теперь делать?
— Во-во, Шиша, у тебя голова большая, ты и думай, а я лучше вздремну чуток. Что-то я, действительно, перенервничал, переволновался. — Громко зевнув, Студент отполз в сторонку, где удачно пристроился на куче какого-то барахла и, как ни в чем не бывало, через минуту уже храпел.
— Да, Шиша, ты подумай, а мне бы тоже не мешало бы поспать часок-другой, — поддержал идею друга Лилипут. — А то голова, знаешь ли, болит, руки, ноги… Ну ты у нас парень сообразительный, сам понимаешь. Ежели чего накумекаешь — не стесняйся, буди. — Поудобней устроившись на мягком тряпье, он закрыл глаза и очень скоро во все легкие подсвистывал Студенту.
Исполнительный Шиша уселся и стал думать.
Корабль ощутимо раскачивался на волнах, вероятно там наверху разыгралась нешуточная буря. На дне трюма качка была не такой сильной, как на палубе, но тоже чувствовалась.
Мерные покачивания из стороны в сторону быстро убаюкали трактирщика, и он присоединился к рыцарскому дуэту.
На этот раз Лилипута разбудила разбушевавшаяся стихия. Он открыл глаза и с отвращением ощутил, что его ноги лежат в зловонной луже. Тряпье под спиной и головой насквозь промокло и от него еще сильнее засмердело тухлятиной. В скрытом тьмой трюме по полу взад-вперед перекатывались какие-то пустые бочонки. К счастью, Лилипута они не задевали, но издаваемый ими грохот очень действовал ему на нервы.
Рыцарь поежился от холода и крикнул в пугающую черноту:
— Эй, есть тут кто?
— Еще один, — отозвался недовольный голос Студента.
И сразу же Лилипуту стало гораздо легче жить, захотелось дышать полной грудью и петь. Хотя нет, не петь, а пить.
Тут же, как будто подслушав мысли Лилипута, раздались возмущенные крики Студента:
— Ты что делаешь! С ума сошел? Пить эту отраву! Прекрати немедленно! Шиша, я кому говорю! Это же океанская вода!
— Да какая разница, я пить хочу!
Лилипут поначалу даже не узнал голоса трактирщика, такой он был осипший.
— А я тебе говорю, не смей! — продолжал орать Студент. — Она же солёная, от нее тебе только еще больше пить захочется!.. Наверняка скоро эти остолопы наверху догадаются нам принести что-нибудь пожрать и воды пресной! Потерпи чуток, толстяк. Ну же, Шиша, я же знаю, ты парень сильный!
— Я пить хочу! — сипло простонал в ответ Шиша.
— А в глаз? — предложил неадекватную замену Студент.
— Еще друг называется, — заканючил трактирщик.
— То-то же! Смотри у меня, так отделаю — мама родная не узнает, — пообещал безжалостный Студент и, обращаясь ко второму своему другу, поинтересовался: — Лил, ну ты как?
— Да все нормально, приятель, — откликнулся Лилипут. — Только вот качает…
— Сдается мне, дружище, что мы угодили в шторм. Уж не обессудь — над стихиями я не властен. Вот если бы здесь был Люм…
— Не трави душу, — тяжело вздохнул Лилипут. — Жаль все-таки, что это был не сон. А я-то надеялся: вот сейчас проснусь, протру глаза и…
— Я тоже так думал, только десятью минутами раньше, — посочувствовал Студент и, обращаясь к трактирщику, весело добавил: — Шиша, ну, что я тебе говорил, вон видишь, люк открывают! А ты: не придут, нас забыли, шторм. Слушай Стьюда, он парень не промах, с ним не пропадешь!
— Это ты сам придумал или подсказал кто? — не удержался от колкости Лилипут.
— Сам себя не похвалишь, никто не похвалит, — с жизнеутверждающим напором парировал Студент.
А между тем действительно крышка люка с треском распахнулась. От ударившего по глазам вечернего полумрака пленники подслеповато сощурились и поспешно отвернулись от дыры над головой.
Друзьям под ноги упала веревочная лестница. И тут же, перекрывая завывания ветра и грохот бочонков, сверху прогремел густой, мощный бас:
— Эй, там, внизу! Давай, по одному на выход!.. Только без глупостей, а то мигом голов лишитесь! Я шутить не умею!
— Эх, была не была, где наша не пропадала! — подбодрил себя Студент и первым полез по лестнице навстречу судьбе.
Следом за сорвиголовой полез толстозадый Шиша, и Лилипут был вынужден несколько долгих секунд с волнением наблюдать, как трещит хрупкая лесенка под немалым весом трактирщика. При этом ему в голову лезли довольно мрачные мысли: «Вот сейчас лестница под толстяком оборвется, а другой не окажется. Люк захлопнется, и я останусь в трюме наедине с трупом разбившегося насмерть Шиши. Если, конечно, он не рухнет на меня — тогда здесь будет уже два трупа».
Но веревки, к счастью, выдержали, и Лилипут, кряхтя и стеная от боли в избитом теле, принялся карабкаться наверх, следом за друзьями.
Увы, но надеждам Студента на обильную, вкусную еду и много-много воды не суждено было сбыться. Никто из пиратов не почесался проявить к несчастным пленникам и капли сострадания. Друзьям быстренько, буквально в двух-трех словах, объяснили, что полчаса назад вышедшее из-под контроля весло жестоко изувечило трех рабов-гребцов, и теперь придется занять места этих несчастных.
Студент, разумеется, тут же вспылил на тему восьмичасового рабочего дня, трехразового питания и полноценного, активного отдыха после рабочей смены. Однако ему быстренько объяснили — ногами! — что спать он будет часов пять, есть перед сном и после сна, а все остальное время будет грести, грести и еще раз грести. Причем, если он это будет делать плохо, то его заставят тренироваться — вместо сна, разумеется! — ну чем не активный отдых? И ведь, что удивительно, объясняли Студенту всего минуты две, но он все так здорово понял, просто-таки наизусть выучил.
Да, умение найти к человеку правильный подход — это очень полезное умение!
Странно, но ребята оказались на совершенно незнакомом корабле, под бдительным присмотром шайки головорезов. Как они здесь очутились, никто из их разнесчастной троицы не имел ни малейшего представления — удар дубинкой по макушке, и вот они уже в трюме пиратского корабля. Так уж вышло, судьба у них такая — не повезло. На то, чтобы задумываться о произошедшей невероятной «телепортации», теперь у друзей не оставалось ни времени, ни сил.